Одни вы не спасетесь

Потом студенты ему рассказали, как кипел и булькал доцент, особенно от того, что прогульщик шел вроде как расслабленно и не спеша, а догнать его никак не удавалось, и половину оставшегося учебного часа все не мог успокоиться, и все изливал и изливал. Студенты также намекали, что вдруг он со спины не узнает, тогда Ваня спасен. Тем более, что присутствовавшие на лекции старосты групп, а были тут тоже не все, сказали, что не знают, кто он такой, да, на потоке учится, но не в наших группах.

Прошло с полгода, наступила зимняя сессия, и после нее доцент ушел на пенсию. И кровавая месть не свершилась. А экзамен по топ. анатомии Ваня сдавал летом, не без скрипа, но сдал.

Ценность лекционного курса сильно зависела о наличия и качества учебника.

Скажем, по анатомии был хороший учебник Синельникова, поэтому вообще-то студентам нужно было лишь то, что нового открыли анатомы Автор такого не припомнит, хотя на лекции по анатомии ходил. Видимо, ничего эпохального открыто не было. Пару местных разработок ему сообщили, чтобы, сдавая экзамен первооткрывателям их, украсить свой ответ, и он этим воспользовался для пятерки.

Вот по патологической анатомии был великолепный учебник Абрикосова, и зав. кафедрой его пересказывал, для лучшего понимания вставляя 'гм' и 'вот, понимаете ли'.

На лекции по факультетской терапии ходить надо было. Зав. кафедрой па них излагал свою теорию о связи структуры сердца с отражением его работы на ЭКГ. Он считал, что миокард структурно состоит из трех слоев, которые работают в определенном ритме, и каждая часть работы отражается в зубцах ЭКГ. Учебник по предмету вполне пристойно пересказывал симптоматику болезней, но этого там не было. А существовала возможность сесть сдавать Фатенкову и получить дополнительный вопрос по этой теории. В глубины ее полезности для работы автор не проник, но он кардиологией и не занимался. Хотя пару раз задал вопросы специалистам и обнаружил, что теория эта неизвестна широким народным массам. Ну и бес с ней.

Особенно интересно получалось на патологической физиологии. По ней существовали три учебннка : 1957года, 1973 и 1980го годов издания. При этом больше ценился учебник 1957 года, потому что понятнее был написан. Но он был не у всех. Лекции тоже читались, но читал их профессор с кодовым наименованием 'Огурец'. Сапиенти сат, если вспомнить латынь.

На военном деле лекции тоже читали. Но вот учебника вроде перечисленных не существовало. Поэтому не пойдешь— пострадаешь, а пойдешь-пострадаешь тоже. Потому что на твою шевелюру может посмотреть товарищ полковник и сказать: 'Иди и не приходи не подстриженым!' И ты далеко не как 'Битлы' выглядишь, просто затылок малость оброс. Встаешь и идешь в парикмахерскую, а там уже знают, что тебя в военной кафедры послали, и как стричь для того нужно. Подстригся, пришел на вторую половину лекции, и постигай тонкости военной науки.

_ — — — — — — — — —

В качестве смены фокуса стихотворение и проза про доцента Баталина.

На острове Таити

Живет Баталин Витя.

Титрует он мочу

И жарит саранчу.

К сожалению, поэма о нем же в стиле 'Евгения Онегина' в памяти не сохранилась.

Кафедра изучала влияние сероводорода на организм человека, и это тоже нашло отражение в язвительном стихотворении про то, что доцент не сколько изучает сероводород, сколько его выделяет.

Еще ему приписывалась фраза 'Есть такая тяжелая болезнь — инфекционный менингит. При нем человек либо умирает, либо остается живым, но дураком. Мы с братом заболели, и он умер.' Возможно, Баталин ее не говорил. Но это его характеризует, точнее, мнение о нем среди студентов. Невысокое мнение здесь вполне оправдано, о чем автор расскажет, но позднее. Если у него не изменятся планы.

Или вот Ванино стихотворение про заведующего кафедрой пат. анатомии и про чтение им лекций.

И поток со всех сторон

Облаком окутал сон.

Как сквозь стенку, проникают

В мозг Силютина слова,

Пелене взор застилает,

Поникает голова...

И в дурманном тяжком сне

Неожиданно приснилось:

Лес осенний, плесень, сырость.

Лектор-дятел на сосне.

Ваня, конечно, воспользовался стихотворением другого автора, но здесь и его трудов не меньше половины.

Нагрузка, конечно, резко превосходила школьную, и. как бы ему не хотелось, но прибегать к зубрежке пришлось. С химией было полегче, объем знаний, конечно, превосходил школьный, но было от чего отталкиваться. Органическая химия-тоже, ведь многих соединений в школе вообще не изучали, а здесь надо. Потому, что гетероциклические соединения — действующее вещество многих лекарств. Он, конечно, почитывал некоторые справочники по химии, что были дома у мамы, но это сильно не облегчало жизнь.

А названия? Циклопентанпергидрофенантрен! Лучше такое слово вслух и громко в обществе не произносить. Нужная вещь, многие гормоны, а именно кортикостероиды, тестостерон, или популярные в будущем анаболики-это производные этого жутко называющегося вещества. Изображать его формулу тоже не так уж легко. Или такое жуткое слово, которое даже запомнить сложно— глюкопиранозилпиранозид.Там еще вклиниваются несколько цифр. А это таки всем известная глюкоза. В школе ее формулу дают упрощенно, чтобы не мучить десятиклассников. Осталось только подумать о химиках-органиках по специальности. Но что-то подсказывает, что там еще много удивительного для человека со стороны.

По латыни Ване не везло, и у него было шесть неудов, пять из них-это все склонения существительных. что были в этом языке. Как-то не ложились на душу сведения, в каком падеже и как звучит какое слово.

По анатомии усилия потихоньку увенчивались успехом и неуды исправлялись. История КПСС не устрашала, история медицины тоже.

Физическая культура-Ваня занимался в спортивной секции, таким ходить на занятия ходить не нужно было, и зачет шел автоматом.

Первая сессия состояла всего из двух экзаменов, но перед нею нужно было получить зачеты по всем предметам, то есть по ним не должно было быть долгов. Если не зачтена тема или не сдан реферат-то для зачета надо было все отработать. Если зачета не было— студент до сессии не допускался. Если он таки получал зачет, но с запозданием и у его группы уже прошел экзамен, он получал по нему двойку за неявку. Потом, конечно, сдавал, но оценка мгла оказаться сильно ниже из-за этого. У Вани такой опыт тоже был, но все обошлось малой кровью. Зачет ему поставили, но после лакокрасочного марафона по окраске помещений кафедры. Окрасил-получил, несмотря на прогулы. Правда, экзамен был вчера, и на нем его не было. Но Ваня посетил врача, получил справку о болезни, и предъявил ее в деканате, дескать, болел и не мог, а не то, что вы думаете. Двойку вычеркнули, а сдавать пропущенный пришлось с другой группой, но тоже все прошло благополучно.

И тут всех желающих пригласили принять участие в олимпиаде по латинскому языку. Не продвинутых студентов, как чуть позже н химии, а всех, кто захочет. Пошел и Ваня, хотя к тому моменту у него еще пять неудов было. Пошел и написал-мы ли не гусары!

А потом оказалось, что Ваня занял третье место среди участвовавших. Он поразил преподавателей знанием множества терминов, относящихся к болезням. И, как кафедра и обещала, занявшим первые три места -диффзачет по латыни автоматом, и неуспевающему Ване тоже!

Но отрабатывать неуды надо было, поэтому, когда студенты без заслуг пришли сдавать зачет, Ваня тоже пришел сдавать свой последний неуд, по третьему склонению латинских существительных. Сдал и ему подписали его пятерку. Дифференцированный зачет-был такой термин наряду с обычным зачетом. Чем принципиально они отличались друг от друга— студенты сильно не разбирались. Внешне-только ответами по билетам и перенесением результатов сдачи диффзачетов сначала в зачетку, а потом во вкладыш к диплому. Можно счесть, что это облегченный экзамен.

Но это было уже весной, зимой до сессии Ваню допустили, хоть и с учебной задолженностью. Он вызывал противоречивые чувства, но на абсолютного лоботряса не был похож.

На сессии— органическая химия-четыре, История КПСС-пять.

Ура! Больше двух недель каникул! Даже почти три! — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Да, в процессе 'оптимизации' нагрузки Ваня постоянно утверждал, что на праздники он едет домой и оттого на демонстрации его припахивать не надо. Конечно, на три— четыре дня смысла ездить не было, но как бы ездил. Правда, пару раз от безделья сходил на демонстрации. в один из этих случаев нес флаг какой-то союзной республики, но тем самым говорил, что когда я еду— то еду, а когда не еду, то выполняю свой долг и демонстрирую.

Как добраться до дома? Туда ходит и поезд, но на зимние каникулы почти три дня туда и почти оттуда отнимает много времени. Летом еще можно. Но отец сказал, что принято— полет на самолете был приблизительно такой же ценой, что и поездка в купейном вагоне, оттого иди и покупай билет на самолет. Тогда ты в тот же день будешь у нас. В городе существовало два аэропорта, в Смышляевке для местных рейсов и еще один для дальних. Но, правда, самолеты летали не в его родной город. Оттуда отчего-то можно было летать в Ленинград, но не к месту Ваниной учебы. Добро, слетаем в КраснодЫр, а куда же денешься...

Автобус в аэропорт ходил от автостанции, что была недалеко от его дома, и авиакассы— всего лишь через дорогу от этой автостанции. Но, если зимой с билетами было не сложно, то летом не только Ваня хотел на юг.

Но зимой была другая сложность. Вот выхолит Ваня с чемоданом из дому, направляясь в полет. На улице минус пятнадцать или даже семнадцать, снег вокруг тоже лежит. Это нормальная погода зимы, и, если не вышел из дому без шапки, то и ничего. В аэропорту те же градусы мороза. Два-два с половиной часа полета и Ту-134 приземляется. За бортом— когда нуль, когда минус один, когда плюс один.

Каков перепад?

Ваня едет дальше, в родной город, проезжает еще полторы сотни километров, то есть еще два-три часа— и вокруг него пятнадцать градусов тепла. И зеленая трава, и листья на розах начинают пробиваться (не цветы, а листья). Интересный переход, вот летом попроще, что там жара, что там.

На самолете Ваня ранее летал, но это было в совсем глубоком детстве, и многие моменты у него уже не остались в памяти. Например, то, что нужно прибыть ранее часа до отлета на регистрацию. Про вес багажа тоже, и про то, что багаж досматривают. Впрочем, когда он летал, тогда, возможно, и не досматривали. Истории с бортпроводницей Курченко или угоном Ан-2 безработным пилотом истребителя еще не произошли, а после них, возможно, процедуру и ужесточили. В принципе все было не сложно, но нужно не опаздывать и знать, что, как и в каком порядке. Часть полетов Ваня проделывал на транзитных самолетах из Западной Сибири, и тут мог полагаться бонус в виде завтрака от Аэрофлота. При рейсах в два часа и короче завтрак пассажирам не полагался, оттого самолет рейсом 'Город— КраснодЫр' такое удовольствие не обеспечивал. А вот самолет 'Уренгой— КраснодЫр' летел дольше и его кормили.

Но можно было нарваться и на непогоду. Через год так вот рейс переносили и переносили, Ваня все сидел и сидел в аэропорту отправления. Потом-таки развиднелось, рейс взлетел, но прибыл в КраснодЫр около полуночи. Родители, помучившись, поехали домой, не дождавшись его.

Ладно, приключения— так приключения! Добрался до малознакомого железнодорожного вокзала, сел в какой -то рабочий поезд, вся, она же единственная, прелесть которого в том, что отходил через полчаса после его прибытия на вокзал, прилег на полку и в шесть утра прибыл в нужный ему город. 'Я пришел к тебе с рассветом рассказать, что стало с Фетом!' На пятом курсе было аналогичное, только он успел на последний автобус на родину. Благо в КраснодЫре автобусный вокзал был через дорогу от железнодорожного. Сел в автобус, откинулся на спинку кресла и проснулся от того, что водитель автобуса сообщил, что не только автобус прибыл, но и другие пассажиры из него уже вышли, так что и Ване пора. 'Изыди, Ваня!' И изошел оттуда и на троллейбус.

Если же вспомнить его первые полеты на Ан-2, то там было все пожестче. Самолет перебирался через горный хребет сквозь разные восходящие и нисходящие воздушные потоки, отчего его немилосердно мотало. Побочным эффектом этого была воздушная болезнь, то бишь тошнота и рвота. Экипаж к помощи пассажирам готовился, народу раздавали карамельки с эмблемой 'Аэрофлота', вдруг кому-то поможет. А если нет, то в кармане кресла перед ним лежал пакет, когда бумажный, когда полиэтиленовый, чтобы было куда удалить излишки. Если его мало -стюардесса даст еще. Вот Ване и оба раза понадобилось лишиться ранее съеденных арбуза и шоколадных конфет. Их было жалко больше всего. Последующие самолеты, на которых он летал— Ту— 134 и 154, а также Ан— 24 и Як-40 так не трясло и швыряло, потому полет на них неприятными ощущениями почти что не сопровождался. Лишь иногда, в воздушных ямах и ненадолго было не по себе.

Опасался ли Ваня авиакатастрофы? Нет. Он знал, что иногда такое происходило и слышал про случившееся с командой 'Пахтакор', с маршалом Бирюзовым и со Станке Димитровым. Про катастрофы военных чуть побольше. Но это не складывалось в систему, оттого и не опасался. Возможно, он был везучим, но за долгую жизнь Иван Иванович застрял в лифте только однажды. Гораздо чаще подходил к лифту и обнаруживал, что тот не желает работать. Вот тут так и возможно, но чаще не случается.

Как и землетрясения. Иван Иванович их пережил три раза, причем дважды в районе, который не считался сейсмически опасным.

Два раза он мирно спал, а еще раз вел прием на заводе, оттого вибрацию стола и всякого такого счел тем, что где-то рядом включили какой-то станок или пресс.

___________

Ваня стал подумывать об устройстве на работу. Медбратом или фельдшером, как пояснили добрые люди, его бы еще не взяли, санитаром— возможно, но не для чего. Лучше бы ему поискать ночную работу вроде сторожа, тогда это мало будет мешать учебе. Конечно, после ночи он будет малость переутомленный, но пока выдержит. Но лучше это сделать после сессии, практики и летних каникул. Если сдавать экзамены и красить стены в общежитии он сможет и после работы ночью, но вот поедет он к родным летом-а как это сочетать с работой? Никак. Поэтому лучше ему трудоустроиться с сентября, даже если он поработает до лета после второго курса. Уволится, не уволится-потом будет видно. И Ваня отыскал такую работу— сторожем на областной ветеринарной станции. Но трудоустроился уже с октября— в сентябре была картошка и ее уборка.

Пока же он отучился, благополучно получил зачеты, сдал шесть экзаменов и диффзачетов, и приступил к летней практике. О экзамене по неорганической химии будет рассказано ниже.

Ване и еще двум хорошо успевающим студентам предложили участвовать в областной олимпиаде по химии. Студенты не отказались, подготовились и пошли на нее. Олимпиада проводилась двумя группами, среди вузов нехимических специальностей и вузов с химическими специальностями, туда из института тоже посылали студентов фармфакультета, но Ваня там никого не знал.