Авантюристы, или на службе у короля

Я бросила взгляд в окно, выискивая карету Мишеля. Хотелось убраться отсюда поскорее, не слышать смеха, веселых разговоров этих, уже приговоренных, мертвецов. Я уже потянулась за флакончиком с зельем невидимости, спрятанным в широкой юбке, но на полпути замерла. Кареты под деревьями не было. Я обшарила каждый, доступный моему взгляду, уголок сада. Ничего. Неужто Мишель уехал куда-то, оставил меня здесь, наедине с моими мыслями? Но он же не знал, что я буду так переживать! Я сжала зубы и присела на кровать, попыталась задуматься о чем-то хорошем — не вышло! Ожидание становилось невыносимым. Меня мучили мысли. Думы о том, что покарают меня Демоны за то, что без жалости, не думая, отправила я на костер столько людей.

Кто я такая, чтобы отбирать у них жизнь?!

И внезапно я поняла, что нужно сделать — попытаться спасти этих людей. Как там сказал Дирей, если бы они завтра пошли б к королю, то были бы спасены. Значит, нужно было очернить Аннет. Придумать что-то. Настоящей герцогине ведь не достанется. Дирей знает, что ее в этом замке не было, а я лишь выполняла приказ.

Я подошла к зеркалу. Заговорщики моего настоящего облика не видели. Потому и не узнают во мне настоящей Аннет. Даже туалет герцогини был частью иллюзии. Я была одета менее роскошно.

На тумбочке в углу комнаты я заметила большую белую шляпу, одела ее для полноты образа таинственной незнакомки и вышла за дверь, пока что-то не заставило меня передумать.

В глубине души я знала: то, что я собираюсь сейчас сделать, правильно!

Откуда мне было знать, как закрутится эта история? Я и предположить не могла, что в Ландезию заявится настоящая Аннет? Что за мою жалость ответит Мишель? Что Вития, которая была чем-то обязана магу и в тот вечер по его просьбе начала выступать против Аннет — для пущей убедительности попросил ее пойти против тебя — затем в карете объяснил мне свое поведение Мишель, расскажет Дирею о таинственной незнакомке. Что Дирей свяжет ее с Мишелем и во всем обвинит его.

Правду говорят, благие поступки, жалость... Ведут в бездну!

— Вот и вся история, — тихим, уставшим голосом произнесла я, делая глоток, уже успевшего остыть, чая.

Но мгновение в комнате повисла тишина. Слушатели, особенно Ксавиан, были ошарашены правдой.

— Но тогда почему... — начал барон и затих, как видно, сам найдя ответ на незаданный вопрос.

— Все еще мне не верите? Зря!

— А вы не боитесь, что я сейчас пойду к королю и...

— Опоздали вы к королю. Раньше надо было думать. На следующий день и идти. А сейчас что вы ему скажите? Что я вам рассказала, как дело было, и вы решили, что на стороне Их Величиства быть удобнее?

— Тогда зачем вы это все рассказали?!

— Уж точно не затем, чтобы попасть за решетку. Вы ведь спросили, а без ответа вы бы не отстали. Мне нужно знать, кто убил Аннет. Вам этот тоже выгодно. После того, как Вития рассказала Дирею, как все было. Он вполне может обвинить вас не только в заговоре, но и в убийстве герцогини.

— Одно другого глупее! — Ксавиан подошел к шкафчику, достал оттуда непочатую бутылку вина, быстро открыл ее, щедро плеснул себе в бокал и выпил. — Не было никакого заговора. Одни разговоры о каких-то налогах, монаршей любовнице, да прочей чепухе!

— Скажите тоже. А как же маг, который спрашивал, есть у меня план? Зачем же тогда вы аплодировали мне и от нападок Витии защищали?

— Никакого голоса лично я не слышал, — парировал Ксавиан. — Может, почудилось вам, а вы уже в заговорщики нас записали!

— Не я, а Дирей, — отмахнулась я от обвинения. Впрочем, мне и самой еще на балу этот голос показался подозрительным.

— Нестель полез вас защищать, потому что леди красивых любит. Витию-то уже давно никто красоткой не назовет. В ее-то годы, да с ее брюхом! А чего люди аплодировали? Кто-то начал по глупости, вот и понеслось. Лично я вам не аплодировал. Много чести!

— И влюбленными глазами, как на саму сподвижницу Духов не смотрел?

— Хотел выведать, что и как. Говорю же, ваше появление вызвало недоумение, как и то, что Кальконе полез целовать вам руки. А уж ваши слова... Не думаю, что в этой жизни меня что-то так удивит, как они!

— Подождите, — внезапно затрясла головой, молчавшая и внимательно слушавшая до этого, Миолетта. — Ты сказал Кальконе... Кальконе... Точно, Кальконе! Вспомнила!

— О чем это ты? — в успокоительном жесте дотронулся до руки девушки Ксавиан. — Что вспомнила?

— Кальконе! Это имя Аннет повторяла во сне в тот раз, когда ночевала у меня.

— Интересно... — задумчиво протянула я. — Так может, этот Кальконе и был любовником Аннет? Вы ведь видели его, — обратилась я к Миолетте. — Любовника-то. Как он выглядел? Невысокий, полноватый, с волосами пшеничного цвета?

— Нет. Ничего похожего, — на смотря на всю серьезность ситуации, рассмеялась девушка. — Наоборот, высокий, стройный, привлекательный, с темными, такого, как у тебя, Ксавиан, цвета, волосами.

Я загрустила. А ведь версия была хороша!

— Ладно, — вернулась я к прерванному разговору. — Может, лично вы и не аплодировали, может, вы и про заговор не знали. Сами ведь сказали, что в замок приехали только потому, что ваш отец захворал. То есть, случайно там оказались.

— Я то да, но тот же Кальконе. Он один из завсегдателей, а выглядел не менее удивленным, чем я!

— Притворялся, — предположила я.

— Не думаю. Да и отец сказал бы мне, если бы вправду заговор. Но вы не верите... А давайте-ка сами у него спросите! Сейчас весточку напишу графу, попрошу прийти сюда. Мальчишке какому-то дам две-три монеты. Он и донесет. Что б вы не мучались, сразу предупреждаю, я в любом случае расскажу ему, кто вы!

— Ладно, пишите. Выбора вы мне не оставили. Заодно Миолетта на него посмотрит, может, вспомнит.

Теперь уже и Ксавиан задумался, да и Миолетта, явно, была против.

— Вы свидетельница. Нет ничего удивительно, что мы пригласили его к вам. Никакого подтекста, — попыталась я успокоить девушку.

Ксавиан тем временем уже строчил письмо. На улицу мы вышли вместе, не доверяя друг другу до конца. Мимо как раз пробегал чумазый мальчишка лет двенадцати. Ксавиан окликнул мальчика.

— Эй, хочешь пару медяков заработать? На вот, отнеси в замок на Чугатской горе. Попросишь передать графу Кальконе. Запомнил?

— Чугатский замок. Граф Кальконе, — послушно повторил мальчишка.

— Молодец, — барон дал мальчишке деньги. — Давай только побыстрее!

Мы вернулись в дом. Ждать.

Как же я ненавидела минуты ожидания, когда час тянется, будто бы целый день. Мы вздрагивали от каждого стука, переглядывались и снова утыкались взглядами в стол. Приготовленный Миолеттой чай я давно выпила. Ксавиан с Миолеттой даже опередили меня. Да и бутылку с вином барон уже давно оставил в покое. Стук в дверь, еще один? Нет, они нам только почудились.

Наконец, кто-то и впрямь постучал в двери. Мы оживились и потянулись в прихожую. В дом заглянул Кальконе собственной персоной.

— И чего такого срочного случилось, что ты до дому вытерпеть не мог?! — с порога начал выпытывать у Ксавиана Кальконе. — Я, знаешь ли, тоже не просто отдыхаю. Пытался вот с магом — с должником своим, поговорить. И никак, представляешь, не добраться до него! А тут еще мальчишка этот с твоим письмом. Ты же к подружке собирался! Чем она тебя не устроила, неужто надоела, что ты мои кости старые решил погонять?

Наконец Кальконе перевел взгляд с Ксавиана на Миолетту и меня. Красная, как помидор, от его слов Миолетта удостоилась быстрого, минутного осмотра. А вот на мне взгляд графа задержался.

— Думается, не зря ты меня позвал, — все же проговорил он. На сей раз безо всякой насмешки. — Мне уже интересно.

— Пойдемте в столовую, поговорим, — предложил Ксавиан.

А я украдкой кивнула Миолетте, показывая на Кальконе: "Ну, что, узнаешь?"

Но девушка лишь покачала головой. Пришлось идти в столовую вслед за лордами и снова рассказывать свою историю. Кальконе внимательно слушал, затем, показав на Миолетту, спросил:

— Так это и есть свидетельница? Вы капитану приметы любовника Аннет давали?

Миолетта молча кивнула.

— Тогда какого мы здесь рассиживаемся. Неужели вы не понимаете... Впрочем, — Кальконе постучал костяшками по столу. — Судя по вашим россказням ума в вас немного, а эти двое — неразумные дети! Так что, вы действительно не понимаете.

— Что вы имеете в виду? — начал поднимать голос Ксавиан.

— А то, что никто из вас не додумался, что раз, — он бросил на меня колючий взгляд. — Кстати как ваше имя? Вы так и не представились.

— Селин.

— Селин... — запоминая, повторил Кальконе. — Что раз Селин догадалась проверить ваши показания, — продолжил свою мысль он. — То и капитану подобное в голову может прийти. Вы ведь ничего конкретного не сказали. Так, молодой, привлекательный... Под это описание половина столицы подходит! Даже вон Ксавиан. А, значит, Ваарис, каким бы идиотом он не был — слышал я, кстати говоря, о нем — купленная должность, да и мозгов у парня не много — может зайти еще раз. Нужно найти место, где можно спокойно поговорить, — он посмотрел на меня колючим взглядом. — Я еще не все вопросы вам задал.

— Куда же нам идти? В наш замок? Отец ведь не знает, как в Ландезии все прошло, может начать расспросы.

— Я думаю, нас приютит наша новая знакомая, — показал на меня Кальконе. — Дом ее пустует, а нам идти некуда. Давайте быстрее собирайтесь. Времени нет.

— Я ведь еще не согласилась! — пыталась возразить я.

— У вас есть время, пока Миолетта будет собираться, — пожал плечами Кальконе. — Не забывайте, у нас общая цель. Проще ее достичь, не сорясь по пустякам. К тому же, я еще не забыл, что вы подставили нас.

— Вы знали, на что шли, когда собирались устроить заговор.

— Да поймите же вы! — взорвался граф. — Не было никакого заговора. Просто вечерами дома скучно. А на таких встречах можно какие-никакие новости услышать, новые знакомства завязать, новых клиентов в свои лавки завлечь. Не смотрите на меня так! То, что я аристократ вовсе не мешает мне камушки в лавках продавать, золото, серебро, ткани всякие.

Единственное, что я поняла из его проповеди, это то, что я окончательно перестаю понимать аристократов!

Долго ждать Миолетту не пришлось. Девушка собрала небольшой чемодан и поставила его у своих ног. Ксавиан без слов поднял его. Миолетта закрыла на ключ двери. Мы двинулись в путь.

— Кстати, а где ваши слуги, — поинтересовалась я у Миолетты. — В прошлый раз вы сказали, что отпустили их. А сейчас?

— Они приходящие. А Карл — дворецкий — к матушке с письмом, что Аннет умерла, уехал.

— И что она вам ответит, как думаете? — чтобы поддержать разговор, спросил Кальконе.

— Домой велит ехать, — Миолетта вздохнула. — Последние деньки мне в столице доживать и осталось.

— А нельзя как-то изменить это? Договориться с ней, что ты здесь останешься?

Незаметно от Ксавиана и Миолеты Кальконе поднял глаза, поглядел на парочку и еле слышно хмыкнул.

— Нет. Если бы я хотя бы в высшем свете закрепилась, был бы шанс. Но Аннет только раз водила меня на бал. Мне и не удалось.

— А сами вы не можете туда прийти? — поинтересовалась я, не знакомая близко с причудами аристократов.

— Что вы, нужно приглашение.

— Будет вам приглашение. Как справимся с этим делом, так будет! А сейчас помолчите! Я хочу подумать, — прикрикнул на девушку Кальконе.

Дальше мы шли в молчании, но оно было недолгим. Вот и родной порог. Я открыла двери и сделала приглашающий жест. Гости разбрелись по дому. Ксавиан зашел в небольшую комнатку и поставил сумку Миолетты, Кальконе заглянул в гостиную и сразу облюбовал себе роскошное кресло, а Миолетта, явно, по ошибке забрела в спальню. Я не заметила, как она отошла, подумала, девушка просто решила осмотреть дом. Но внезапно раздался ее крик.

— Это он!

Мы недоуменно переглянулись и бросились к Миолетте. Девушка сидела на низеньком пуфике и во все глаза смотрела на картину на стене...

Помню, гуляли мы как-то с Мишелем по городу. Я только приехала, гостьей себя в столице чувствовала. Вот Мишель и решил провести мне экскурсию, показать все памятные места, рассказать о них, что сам помнил с уроков. Исторические факты перемежевывались с воспоминаниями самого Мишеля, неизменно веселыми, порой смешными.

На одной из улочек нам попался художник. Обложившись со всех сторон картинами, он что-то ваял на одном из холстов. Увидев "нашу красивейшую пару" — как он выразился, предложил нас написать. За деньги, разумеется. Но пару серебрушек Мишелю было не жалко.

Картина получилась загляденье. Чуток пейзаж на заднем плане подкачал, но зато мы с Мишелем вышли очень похожими.

Именно на эту картину сейчас во все глаза уставилась гостя.

— Кто он? — в несколько голосов спросили мы у Миолетты.

— Лорд, которого я видела — любовник Аннет. Но на картине он...

— С Селин? — предположил Кальконе, Миолетта кивнула. — Да мне тоже интересно узнать, как это вышло. Вы, Аннет, этот незнакомец... Вы не считаете, что совпадений слишком много?

— Это Мишель. Я рассказывала вам про него. Но, — теперь я обратилась конкретно к Миолетте. — Вы уверены, что он ее любовник? Мишель сказывал, он ее брат.

— Лгал! — не дал девушке ответить Кальконе. — Аннет — единственный ребенок Анженской.

— Я не говорю, что он сын Анженской, — поправилась я. — Он единокровный брат Аннет. Незаконнорожденный сын герцога. Ответьте же, Миолетта!

— Я не знаю точно, — девушка растерялась. — Кати как-то сказала, что у Аннет есть любовник. А однажды мы гуляли с наставницей и встретили вот его, — девушка показала на портрет Мишеля. Он обнял ее при встрече. И я просто подумала... Он вполне мог быть ее братом! Я не уверена. Точно знает только Кати. Она видела любовника Аннет не раз.

— Осталось только найти ее. Ничего сложного! — с усмешкой протянула я. — Вы ведь камеристку Аннет имеете в виду.

— Да, ее. А что ее искать-то? Она живет у речного причала. У нее совсем маленький домик. Я там не была, но Кати рассказывала, описывала свое жилище.

От откровений Миолетты, кажется, не только я потеряла дар речи. Люди капитана с ног сбились, выискивая таинственную Кати, я всеми силами пыталась добить хоть какую-то информацию о девушке. А Миолетта с самого начала знала, где она?

— Вы сможете найти дорогу до ее дома? — только и спросила я.

— Пожалуй, — с сомнением в голосе протянула девушка.

— Я найду возницу, — сказал Кальконе и вышел за двери. — Давайте побыстрее!

В этот раз собирать нам было нечего, поэтому мы просто последовали за графом. Он и впрямь быстро нашел нам лошадок. Ну, за пять золотых я бы сама лошадью стала, если бы могла.

Ехали мы долго. Речных причалов в нашем городе было целых два. Сначала подъехали к правому. Но Миолета не нашла ничего похожего на, описанный Кати, домик.

— Она говорила, он маленький, кирпичный, весь в цветах, прямо как мой, только без висячих цветов на крыше, — все тише и тише говорила она, пока причальная улица совсем не окончилась.