Аромат лимонной мяты. Книга вторая

— Хватит! — девушка вдруг тихо и властно прервала спорщиков, которые неожиданно для Дурслей ее послушались. — Профессор прав. Убрать 'это' вы успеете всегда. Сначала нужно посмотреть, что у него внутри. Выпотрошить до основания.

Петуния в ужасе ахнула, с силой втягивая воздух и прикрывая рот рукой, и в тот же момент незнакомка повернулась на звук и радостно улыбнулась.

— Тетя! Дядя! — воскликнула она и бросилась было к Дурслям.

Петуния непроизвольно отшатнулась от этой красивой, но... взрослой, чужой и кажущейся опасной девушки. По движению рядом она поняла: Вернон отступил тоже. Неизвестно, что девушка прочитала в их глазах, но остановилась она мгновенно и, как-то грустно усмехнувшись, на долю секунды зажмурилась. Когда же она вновь посмотрела на Дурслей, ее улыбка, взгляд и вообще все выражение лица больше не были радостными, лишь вежливыми и какими-то... понимающими, что ли. Словно реакция Дурслей было как раз тем, что она и ожидала.

Мелисса и в самом деле была готова к тому, что встреча с родственниками, будет совсем не мажорной. И за это в очередной раз нужно было сказать спасибо Макнабб, которая, разумеется, не могла не обратить внимание на необычно возбужденное состояние своей юной подопечной, в котором та находилась последний месяц, и не поинтересоваться, а что, собственно, творится.

Узнав, что Мелисса, возможно, нашла своих кровных родственников, которых не видела уйму лет, Элисон пристально посмотрела ей в глаза и медленно произнесла:

— Знаешь, мои родители расстались, когда мне только-только исполнилось шесть. Первые пару лет после этого мы с отцом виделись по воскресеньям, потом он переехал в Северную Ирландию, а наше общение перешло в плоскость редких писем. Когда мне было двадцать, он со своей новой семьей был в Лондоне проездом и мы договорились поужинать в ресторане. Это был один из худших дней в моей жизни. Весь вечер, все эти три часа двадцать три минуты пятнадцать секунд, я ощущала, что не оправдала ожидания. И хотя он этого так и не сказал, было видно, что ему не нравится ничего: ни выбранный мной университет, ни будущая профессия. Да даже платье, модная стрижка и цвет волос. Самое забавное, что его жена, сидящая рядом, была почти полной моей копией. Видимо, в салоне мы показывали парикмахерам одну и ту же картинку в журнале.

Макнабб на секунду замолчала, а потом продолжила:

— Но больше всего меня вывело из себя то, что он разговаривал со мной, взрослой девушкой, собирающейся замуж, как с какой-то шестилеткой. Элисон, не вертись! Элисон, возьми салфетку! Элисон, не говори так громко! Апофеозом всего этого издевательства стали последние две минуты перед тем, как он пошел провожать меня до такси. Тогда он на секунду отвернулся к жене, которая отвлекла его каким-то вопросом, а когда снова поглядел в мою сторону — просто меня не узнал. Представляешь, стоит взрослый седеющий мужчина посреди ресторана, смотрит в упор на кожаный пояс на моем платье и причитает на все лады: 'Элисон, где ты? Где ты, Элисон!'

Уже спустя несколько лет, анализируя тот вечер, я поняла: он не издевался. Он искренне ожидал увидеть ту девочку, которую оставил. А расстался он с ребенком шести лет ста четырех дней от роду.

— Почему ста четырех? — не поняла Мелисса.

— После развода мы встречались два года по воскресеньям. В году пятьдесят две недели. Пятьдесят два умножить... — договаривать Макнабб не стала, поняв, что девочка уловила ход ее рассуждений. — И тогда же мне стало понятно, почему он потерял меня в ресторане. Он искал шестилетку. Росточком чуть выше пояса взрослого человека. Сколько лет вы не виделись с родственниками?

— Почти двенадцать.

— То есть тебе было два-два с половиной. Тогда не удивляйся, если тебя будут искать на уровне пола.

— Не до такой же степени! — воскликнула Мелисса.

— До такой. И вообще, не жди многого. Это будет встреча... — тут Макнабб на секунду запнулась, но все же произнесла это слово, — чужих друг другу людей. Любить двухлетку легко: маленький ребенок не доставляет особых проблем, не лезет со своим личным мнением. Покормил, поиграл, уложил спать — ай, как хорошо! Еще проще любить двухлетке. Его покормили, с ним поиграли, его уложили, поцеловали, погладили — ой, как здорово! Полная гармония с минимумом усилий. Пойми, ты можешь им не понравиться, поскольку они, скорее всего, воспитали бы тебя совсем по-другому. Под себя. А они могут не понравиться тебе: ощущения двухлетки и подростка — это две большие разницы.

* * *

— Это я, пчелка, — спокойно сообщила Мелисса, не предпринимая больше попыток броситься к Дурслям в объятия. — Честное скаутское.

— Д-да, к-конечно, — почему-то заикаясь, пробормотала Петуния и за себя, и за молчащего и тяжело дышащего Вернона, посмотрела на стоящего рядом с Мелиссой брюнета и неожиданно для себя визгливо воскликнула. — Снейп?!

— Увы, Петуния, — развел руками ее детский неприятель. — Надеюсь, ты в добром здравии?

Выглядел он настолько хорошо, насколько хорошо мог выглядеть тот Снейп, которого она помнила. Петунии даже стало как-то по-детски обидно. Нет, красавцем в общепризнанном смысле он так и не стал — задатков не было, но отъелся, на лице больше не торчал один только нос, а в глазах горела не та злоба и подозрительность вечно шпыняемого всеми ребенка, а ум, воля и какая-то ехидная насмешка.

— Я-то в добром. А вот ты! Ты что здесь делаешь? Ты, — она на мгновение замерла, вглядываясь в лицо объявившейся племянницы, пытаясь найти хоть малейшее сходство с Лили или с собственными родителями, и, не найдя его, неуверенно протянула, — ее отец, что ли?! Вообще-то, в масть.

— Слава Богу, нет! — хором выпалили ее собеседники под аккомпанемент громкого смеха своих приятелей.

— Мои любовные похождения и их возможные последствия мы обсудим как-нибудь в другой раз. Под хорошее вино, — прервал веселье Снейп и кивнул головой в сторону Флетчера. — Сейчас нам нужно вскрыть черепушку этой шестерке, пока не нагрянул кто-нибудь посерьезнее. Минут за сорок управимся?

Он вопросительно взглянул на Мелиссу.

— Одновременно или по очереди? — уточнила она, скашивая глаза на наручные часы. — Если одновременно, то вполне.

— Подстрахуешь меня, — распорядился Снейп и, отодвинув Дурслей, вошел в хижину, попутно возвращая нос и конечности высунувшегося из-за двери Дадли, в нормальное состояние.

С хвостом этот номер не прошел. Слегка удивленный, Снейп бросил несколько диагностических заклинаний на хвост младшего Дурсля, хмыкнул и поинтересовался у уже занесенного в комнату и усаженного на стул Флетчера.

— Давай колись, чем это ты его?

— А чего сразу я? — вызверился Мундунгус. — К Хагриду все вопросы.

— Тогда потом, — кивнул Снейп. — Этот своим зонтиком Барби мог колдануть все, что угодно.

— А кто такой Хагрид? — с любопытством спросил Йен Браун.

— Недалекий верзила! — ответил профессор зельеварения.

— Тупой полувеликан, — одновременно с ним брякнул Мундунгус.

— Да, ну! Правда, полувеликан? — изумилась Мелисса.

— Ну, да, — подтвердил Флетчер, понимая всю абсурдность ситуации, при которой он сидит в одной комнате со своими потенциальными убийцами и преспокойно обсуждает генеалогическое древо школьного лесника. — Мне еще дед рассказывал, что папаша Хагрида связался с великаншей. А ведь сам росточком был с Дингла. Говорят, его Хагрид в детстве на плечо сажал.

— Я-то думала, у него просто гигантизм, а тут надо же! — восхитилась девочка. — Кстати, в Хогвартсе почти все уверены, что ему просто в детстве костерост в молоко налили.

— Вот поставлю тебе 'Тролль' по своему предмету — будешь знать, как молоть чушь! — возмутился Снейп. — Что произойдет, если здоровому человеку дать выпить костероста? Или просто неправильно рассчитать дозу?

— Обижаете, профессор, — хмыкнула девочка. — Скончается он. От болевого шока. В страшных муках. Наблюдая, как растущие кости протыкают кожу. Если вовремя меры не предпринять.

В этот момент голос подал Финбар Уилан:

— Это все, конечно, познавательно. Но меня что, одного интересует, КАК человечек, росточком с Дингла, вообще смог вступить в, не побоюсь этого слова, противоестественную связь с великаншей?

Все одновременно замолчали, пытаясь сообразить, а действительно, как это можно было сделать? А Финбар продолжил:

— И вообще, меня исключительно смущает, сколь вольные нравы царят в вашем глубоко консервативном, ксенофобском обществе. Количество экзотов на один квадратный ярд просто зашкаливает. Полугоблин имеется. Теперь выясняется, что и полувеликан. Если выяснится, что есть еще полукентавр или полурусалка, я начну сомневаться, учебное ли это заведение или лаборатория доктора Менгеле(5).

— Насчет русалок не уверен, а вот кентавр один подозрительный на примете имеется. Очень уж его не любят в стаде, — протянул Снейп, задумчиво потирая лоб, а потом, словно очнувшись, резко повернулся к Мелиссе и скомандовал. — Готова? Тогда приступаем.

Девочка кивнула, заступила за спину Флетчеру и, положив руки с двух сторон его черепа, зажмурилась. Профессор поймал взгляд глаза Мундунгуса и заглянул в его память. А перепуганные до смерти Вернон, Петуния и Дадли Дурсль, ради их же блага накрытые звуконепроницаемым куполом, чтобы не услышать лишнего, сидели на скрипящем диване и расширившимися от ужаса глазами, смотрели, как Северус Снейп и Мелисса Эванс в четыре руки 'потрошат', как они сами выразились, мозги напавшего на них, Дурслей, волшебника.

Спустя полчаса, вынырнув из как ни странно девственно чистого, без малейших ментальных закладок, разума Флетчера, Снейп несколько раз тряхнул головой, словно насквозь промокший пес, и с интересом посмотрел на Мундунгуса.

— Знаешь, мне всегда казалось, что ты меня за что-то искренне не любишь. Это было странно. Я, конечно, не самый приятный человек, но с тобой мы пересекались от силы раза два. Теперь смысл твоих претензий понятен, хотя, конечно, твой приятель Джеронимо и сам нарвался. Я, знаешь ли, очень не люблю, когда в меня швыряются непростительными. Такой вот я чудак-человек.

Мундунгус лишь гневно сверкнул глазами и хотел было что-то выпалить, но Мелисса его оборвала.

— Информация по Конфундусу для меня нова, хотя, казалось бы, все лежит на поверхности. Полагаю, вы просто жаждете подарить мне дневники этого вашего старика Джерри, не так ли, мистер Флетчер?

— Если ты внимательно смотрела, девочка, — злобно выплюнул Мундунгус, — должна была запомнить, что на каждую хитрую задницу всегда найдется хрен с винтом.

— Запомнила. Оценила, — кивнула головой Мелисса. — А еще слышала, что в конце жизни ваш незабвенный учитель понял, что на каждый хрен с винтом всегда найдется задница с лабиринтом.

— Да-да, — нетерпеливо прервал обмен любезностями Финбар. — А если бы этот его незабвенный учитель — кем бы он там ни был! — прожил еще дольше, то с удивлением обнаружил бы, что на каждую задницу с лабиринтом всегда найдется хрен с винтом и путеводителем. Эту цепочку можно при желании продолжить до бесконечности. Давайте-ка, суммируйте для непосвященных.

Внимательно выслушав краткий пересказ, воспоминаний Мундунгуса, Финбар Уилан быстро посмотрел на часы, а потом и на Снейпа:

— Половина одиннадцатого. Сколько тебе понадобится времени, чтобы вытащить из мозгов этого красавца воспоминание о гипотетическом ограблении Гринготтса и очистить его от сопутствующего мусора?

— Мне нужен думосбор. И если мы прямо сейчас перенесемся ко мне в Паучий, то минут двадцать. Еще часа два на коррекцию памяти этого, как ты выразился, красавца, создание ложных воспоминаний и установление ментальных закладок. Кодовое слово сообщу тебе после, — Снейп посмотрел на Мелиссу.

— Отлично, — хлопнул в ладоши Финбар и тоже перевел взгляд на девочку. — Как быстро Оглаф сможет передать информацию руководству Гринготтс?

— Полагаю, практически сразу, — ответила она, все еще не понимая, к чему он ведет. — Они с Аргом в последнее время неплохо приподнялись.

— Предлагаю немедленно слить план ограбления гоблинам, — пояснил ей Финбар. — Во-первых, мы в дырах в системе безопасности банка сейчас совершенно не заинтересованы. Мало ли на свете Робинов Гудов! А во-вторых, у тебя завтра инициация магией. Дополнительные плюсы в резюме и лояльность гоблинов при спорной ситуации тебе точно не повредит. Согласна? Тогда погнали.

Перед тем, как отправиться вместе со связанным Флетчером к себе, профессор зельеварения посмотрел на Мелиссу и, слегка выпятив подбородок в сторону Дурслей, мягко сказал:

— Предлагаю преобразовать в кошмарный сон. Это будет более естественно, если кто-то все же решит пошерстить их память.

Мелисса на секунду прикусила губу, а потом медленно кивнула.

— Я тоже об этом думала. С мальчиком все просто — насмотрелся фильмов ужасов. Поменяем всех нас на каких-нибудь Фредди Крюгеров, Дартов Вейдеров, Чаки, а оборотни так оборотнями и останутся. Они в картинку укладываются. С дядей сложнее, но мы все у него ассоциируемся с животными. Этот — червяк, ребята — шакалы, ты — ворон, а я... — девочка грустно хмыкнула, — королевская кобра. У тети этого преобразуем в замызганного лепрекона, ребята будут немецкими овчарками, а вот мы останемся сами собой. Только ты будешь подростком, а я — несмышленой двухлеткой в бантиках. Полагаю, это приемлемо?

— Учитывая, что она знала нас обоих, вполне, — согласился профессор и, порывшись в кармане, протянул девочке какую-то визитку. — Еще поставь закладку, что первого сентября они должны приехать с Дадли по этому адресу. Пусть думают, что это какой-нибудь пластический хирург. Я думаю, к тому времени успею сварить что-нибудь от этого кретинского хвоста.

_____________________

(1) Настойка бадьяна — кровоостанавливающее, ранозаживляющее. Так Гермиона лечила раненого Рона.

(2) Английская пинта — приблизительно 0,56 литра

(3) Имеется в виду 'How do you do?' Эту фразу произносят при первом знакомстве.

(4) Разумеется, имеется в виду седьмая буква английского алфавита.

(5) Доктор Менгеле — нацистский врач, проводивший эксперименты над живыми людьми. В том числе, исследовал и репродуктивную функцию: разные виды кастрации и стерилизации.

ГЛАВА 5

...держитесь подальше от торфяных болот(1)

— Нам надо поговорить.

Мелисса вытащила палочку и посмотрела на Дурслей. Петуния, только что ошеломленно наблюдавшая, как ее давний неприятель с рыжим оборванцем в охапке буквально испаряется в воздухе, дернулась и чуть подалась в сторону, закрывая собой Дадли.

— Видимо, я чего-то не помню. Что, в глубоком младенчестве я обрывала крылышки мухам и собственноручно топила котят? Или рисовала миленькие пейзажики, вслух мечтая о Венской академии изящных искусств(2)? — брови девочки лишь чуть приподнялись, выражая недоумение, хотя внутри она еле сдерживала поднимающуюся волну раздражения, с трудом подавляя огромное желание просто стереть вновь обретенным родственникам память. Безо всяких расшаркиваний и приседаний.

Нет, Мелисса отдавала себе отчет, сколько они пережили за последний день, да и за предыдущие годы тоже, но все же рассчитывала на несколько более теплую встречу, учитывая, какой кровью — в буквальном смысле этого слова — ей дались их поиски.