Тьма древнего леса.

Да-а-а, дела... Интересно, хозяина этих конюшен... прошу прощения — ш'шарятника зовут, случаем, не Авгием?

Я поставил ведро на пол и принялся обреченно разматывать тряпки на швабре. Ну, приступим, помолясь! Конечно, я не Геракл, но, может, мне повезет, и случится чудо, которое избавит меня от этой грязной работы?

Ась? Чего тут, собственно, происходит? А то непонятно! Достаточно поглядеть на выданный мне местным клыкастым конюхом инвентарь.

Нет? Все-таки непонятно? Ну, тогда придется объяснять.

Как нетрудно догадаться я наказан. Да-да, за мое отвратительное поведение на балу. Мол, если бы я не поддался искушению и не напугал даму, то, глядишь, и зал бы остался целым, и княжеский костюм бы уцелел, и вечер не был бы сорван...

В общем, князь явил эльфийской знати лик разъяренного громовержца. Ту леиши, с которой и началась вся эта катавасия, вместе с мужем выслали на десяток лет из Леса — на открытое пространство, чтобы зрение улучшить. Ну, и заодно с нежитью пообщаться — или хотя бы узнать, как она, собственно, выглядит. Потому что, как выразился правитель, не отличить с перепугу живого от не понять кого могло только малое дитя. А раз так, то не мешало бы этим самым "дитям" немного подучиться и запомнить, наконец, как выглядят реальные упыри, а как — член приближенного к эльфийскому трону семейства в неудачном наряде. А то ведь в следующий раз можно и князя зашибить ненароком, приняв его за какую-нибудь экзотическую нежить!

Того бодрого ушлого дедка, оказавшегося, ни много, ни мало — тем самым печально известным мне по разгромленной в пух и прах лаборатории алхимиком Ордевинием ара Перрети, князь великодушно простил за беспорядок, возникший из-за начатого престарелым эльфом переполоха с молниями. В конце концов, этот дедок не виноват, что ему уже четвертое тысячелетие идет, а дополнительного источника энергии, чтобы поддерживать себя относительно молодым и здоровым, да еще и сохранять кристально ясный рассудок, у него нет. Раритеты надо уважать! Тем более, такие редкие и уникальные, как старые эльфы, перевалившие трехтысячелетний рубеж. Не стоит тревожить понапрасну музейные экспонаты — они и рассыпаться могут...

Разумеется, прочие, посягнувшие на лавры Зевса и столь азартно забрасывавшие меня молниями, так легко не отделались. Всякую длинноухую мелочь, только недавно вернувшуюся из своих странствий, а потому еще не успевшую приобрести веса в обществе, отправили на общественно-полезные работы: улицы мести там, в пекарнях или еще где работать... В общем, не тяжелый, но довольно утомительный ручной труд. По-видимому, утверждение, что за монотонной работой появляется время подумать о себе и своих поступках, существует и здесь...

Эльфы постарше были наказаны иначе. Мало того, что князь потребовал возместить семейству Аторре в общем и мне в частности моральный ущерб — сиречь, откупиться, — так еще их заставили полностью восстанавливать разгромленный зал. Вручную.

Это только на первый взгляд кажется, что молодежи досталось больше работы, чем уже состоявшимся леишам и леиши в возрасте. Но попробуйте-ка, привыкнув к самовосстанавливающемуся жилищу и забыв, когда, собственно, вы в последний раз брали в руки тряпку, подтянуть себя к потолку или стене при помощи заклинания и ручками, ручками отскребать очередное пятно копоти, оставленное вашим же заклятием. Каково вам будет? Вот-вот. Пользы мало — но моральное удовлетворение я, наблюдая за этим торжеством справедливости, получил огромное!

Больше всего меня умилил какой-то бравый эльф лет эдак под восемьсот, враскоряку прилипший к потолку, аки муха к паутине, и яростно драящий чудом уцелевшую, но закопченную до черноты люстру. А как он ругался!.. Вот честное слово: несмотря на существенно расширившийся словарный запас (спасибо тебе, княжич!) и постепенно улучшающееся знание эльфийского, я таких выражений не знал.

Ну, а мне, как самому крайнему и блондинистому, досталось больше всех. Тряпку в зубы, ведро в руки — и в конюшни! Чтобы, как сказал слегка оглушенный моим недовольным воплем князь, я "сбросил дурную энергию и в следующий раз не вытворял подобного". О-хо-хо... Вот так всегда! Как что — так Мстислав виноват! И нет бы дать выспаться после такой сумасшедшей ночи — погнали с утра пораньше.

Брезгливо поморщившись, сунул нос в ближайшее стойло. Нда... Тут не швабра — тут лопата нужна! И грабли. Ибо ту кучу перепрелого сена пополам с различной свежести навозом, которая почему-то оказалась в стойле, никак нельзя было убрать при помощи швабры.

Лопа-а-ата-а-а... Где же ты? Покажись, не прячься — дядя Мистик тебя не обидит!

Дожил. Уже с сельхозинвентарем мысленно разговаривать начал. Так и до сумасшествия недалеко. Вот они — плоды общения с психически неуравновешенными эльфами! Крыша едет не спеша...

Искомый предмет обнаружился в самом дальнем и темном углу — большая лопата, больше похожая на металлический совок для уборки снега, каким орудуют родные питерские дворники, была аккуратно обернута во что-то, в чем я после долгих усилий сумел опознать большой кожаный фартук. О! В самый раз! Не придется марать любимую черную рубашку... В конце концов, не так уж и много у меня осталось этих самых рубашек, чтобы я мог вот так вот спокойно выкидывать одну из них после работы в конюшне.

Фартук явно был сделан на великана — мне пришлось дважды обернуть его вокруг себя, прежде чем я смог завязать его без риска, что он в следующую же секунду свалится к моим ногам. Откинув плетенку за спину, я ухватил хищно взблеснувшую лопату и шагнул к ближайшему стойлу.

Ну-с, приступим...

Элли с ехидной миной наблюдал за тем, как его приемный сын в изумлении стоит в дверях "проклятого ш'шарятника". Причем проклятого в прямом смысле еще лет сорок назад. Нерадивого конюха Аугерия ара Ирилли прокляли за недобросовестное отношение к драгоценным ш'шари. Основательно так прокляли...

Вот только нерадивый слуга взял, да и повесился на балке доверенной ему конюшни. После такого финта ушами проклятие благополучно перешло с конюха на здание, создавая в нем просто невероятный беспорядок — такой же, как был в день гибели конюха — и не позволяя его убрать ни магическими, ни физическими методами. Эдакая вечная свежая выгребная яма. И великолепно подходящая для наказания особо активных и непокорных юнцов, которым некуда девать лишнюю энергию.

Эллисаан и сам, помнится, в свое время избавлялся тут от лишнего энтузиазма по приказу Князя. Несколько дней кипучей деятельности по расчистке ш'шарятника, ничуть не уменьшившийся фронт работ — и вуаля! Непокорный эльф, только недавно вернувшийся из эс'зеар, усмирен и повержен! Теперь настала очередь Раалэса... Преемственность поколений налицо!

В следующую атисс из ш'шарятника понеслась заливистая ругань недовольного своей участью измененного. Заинтригованный эльф шагнул через порог здания... И едва увернулся от чуть не приземлившейся на него сухой лепешки. Из ближайшего стойла слышалось возмущенное сопение вперемешку с тихими матами, сопровождающих каждую порцию мусора, в запале выбрасываемую Лэссом в середину прохода.

— Эй, осторожнее! — Возмущенно вскрикнул рыжий эльф, когда возле его уха просвистел обломок гнилой деревяшки. В ответ на его возглас из стойла высунулся встрепанный парень, наряженный в какой-то немыслимый мясницкий фартук поверх одежды. Интересно, откуда он его взял?

Лэсс несколько мгновений расфокусированно глядел на своего приемного отца, словно бы пытался понять, кто перед ним стоит, а затем буркнул:

— Не стой под стрелой, — и снова ухватился за лопату.

Брови Эллисаана однозначно решили навестить свою старшую сестричку — шевелюру. При чем тут стрела? Или Лэсс уже успел настолько заработаться, что не соображает, что говорит?

— Ну-ну, — хмыкнул Элли, глядя на то, как его сын, пыхтя, с каким-то остервенением пытается разгрести кучу мусора в очередном стойле. — Удачи тебе!

И эльф, насвистывая сквозь клыки веселую песенку, вышел из ш'шарятника. Пусть Лэсс поработает — ему полезно. За эту неполную хаидэ рыжеволосому наследнику рода Аторре пришлось столько извиваться на дипломатическом поприще, сколько он уж и не помнил за всю свою жизнь следователем в Эноли, пытаясь как-то компенсировать ущерб, нанесенный непутевым сыном по прибытию в Лес. Разумеется, настроения ему это не прибавило... Вот пусть теперь и виновник всего этого безобразия поработает!

Жизнь прекрасна!

Проводив глазами наглого эльфа, я перехватил опостылевшее орудие труда поудобнее и перевел взгляд на, казалось, ставшую еще больше ароматную кучу посреди здания. Посмотрел на количество вычищенного... На то, что еще осталось...

Все. Мне это надоело!

Отбросив загаженную донельзя лопату в сторону, я содрал с себя фартук и с ненавистью воззрился на ничуть не уменьшившуюся кучу грязи в очередном стойле. Ну, все! Плевать на запреты, на то, что я должен все это убирать руками... Эта гора мусора меня достала!

Какое там было заклинание для экстренной уборки дома? Кажется, оно плетется так... А потом так... А потом...

Оп-па! Ложись!!!

Элли отошел от места наказания своего сына совсем недалеко, как из ш'шаряника сначала донеслась отборная ругань, а потом донеслось какое-то странное шипение. Ничего, пусть ругается — Лэссу только полезно потрудиться! А то, понимаешь ли, совсем обленился, в своем доме сидючи. Тогда как другие...

БАБАХ!!!

Что такое?!

Эллисаан резко обернулся и в панике шарахнулся в сторону — от ш'шарятника... Вернее, того, что от него осталось.

Ветхую, покосившуюся еще лет так пятнадцать назад крышу здания снесло начисто — даже щепочек не осталось. Изо всех щелей летели ошметки того, что раньше являлось частями упряжи, сено, сухие лепешки... Ну, а оттуда, где раньше была крыша, фонтаном извергались обломки стойл, старая чешуя, перемазанная лопата...

Элли круглыми глазами проводил пронесшееся со свистом у него над головой старое, рассохшееся седло, шлепнувшееся где-то в кустах позади опешившего эльфа. Похоже, Лэсс решил проблему проклятого здания радикальным путем.

Из того, что еще несколько атисс назад было дверью ш'шарятника, отчаянно кашляя и отгоняя от себя дым, выскочил взъерошенный сверх меры, чуть подкопченный Раалэс. Вот интересно... Почему он чистый? Или реакция настолько хорошая, раз он уворачиваться всякого "добра", в него летящего, успевал? Бррр... Что за чушь в голову лезет?!

Встрепанный парень, окинув Элли неприязненным взглядом, отчего эльф непроизвольно поежился, с сумрачным видом оглядел разгромленное его стараниями здание, мотнул головой, словно стряхивая с себя невидимую, но плотную пелену, и с силой потер лицо руками.

— Я справился с заданием? — Хмуро поинтересовался он, бросая странный, диковатый взгляд на Элли. Рыжий эльф только и мог, что кивнуть. А что тут можно сказать? С уборкой конюшни юноша действительно справился великолепно. Другое дело — последствия этой самой уборки, которые Лэсса уже ну никаким боком не касаются... Вот научили его на свою голову эльфийской бюрократии, а теперь расхлебывают последствия!

— Ну и отлично, — Раалэс довольно кивнул и, не обращая на растерянное "Ты куда?" эльфа, резко развернувшись, скрылся среди деревьев.

И какая харраха его укусила?

Я ломился сквозь кусты, не обращая ни малейшего внимания на царапины и ссадины, остававшиеся на руках и лице после близкого знакомства с особо острыми ветками. В голове царил сумбур.

С меня словно сняли непроницаемую, неощутимую ранее пелену, мешавшую видеть... мешавшую чувствовать в полную силу. В душе всколыхнулась, казалось бы, давно позабытая тоска по дому и — непонятно почему — беспричинная ненависть к окружающему меня миру. Меня буквально трясло от неожиданно откуда взявшейся и ни на кого не направленной, но от этого не ставшей менее обжигающе-горячей ярости и такого же непонятного бешенства. Агр-р-р...

Сквозь столичный та'ал я пронесся, сметая все на своем пути и не реагируя на гневные вопли сбитых с ног эльфов, летевшие мне вслед. Казалось, что если я сейчас остановлюсь и начну извиняться, то вместо одного смущенного измененного и нескольких растроганных полученными извинениями эльфов получится один невменяемый измененный и несколько эльфийских трупов. В лучшем случае. В худшем — получится один абсолютно сумасшедший измененный и кровавая каша вокруг. Так что ходу отсюда, ходу! Пока не появились ненужные трупы и ненужные проблемы.

Выскочив за пределы та'ала, я рысью понесся в чащу леса, тихо матерясь себе под нос в адрес Леса и его обитателей. Подальше, подальше от всех этих ушастых! Никаких разумных существ, никого живого вокруг и полная тишина — вот, что мне надо!

...Через десяток атисс я выскочил к крутому и очень высокому скалистому обрыву, едва не свалившись вниз и только каким-то чудом удержавшись на краю. Тяжко выдохнув, я плюхнулся на траву, безжалостно сминая крылья, и растянулся на прохладной земле, пытаясь отдышаться от неожиданного приступа ярости.

Подобный выплеск эмоций в этом мире, когда хочется уничтожить всех, на кого падает взгляд, у меня был всего один раз: когда Элли проверял на крепость мою защиту разума и случайно содрал природную блокировку негативных эмоций; а потом весь замок, включая крыс и тараканов, прятался от разъяренного измененного в надежде спасти собственную шкуру.

Казалось бы — к чему может привести дурное настроение? Ни к чему особенному. А слепая, беспричинная ярость, смешанная со жгучей ненавистью ко всему миру, буквально застилающая взор кровавой пеленой и заставляющая задыхаться? Уже гораздо хуже. А если в подобном настроении пребывает маг? Есть риск получить вместо уютной долины новую Хиросиму. Хорошо хоть, я сумел тогда быстро взять себя в руки. Вернее — меня заставили это сделать, вылив сверху ведро ледяной воды.

Так вот, ощущения сейчас очень были похожи на то, как если бы у меня опять полетели все природные блоки. Но нет. Быстро пробежавшись по всем как естественным, имеющимся у любого живого существа с рождения, так и установленным поверх "теневым" щитам и блокировкам — ох, какого труда Элли стоило меня этому научить! Впрочем, еще больше времени и сил у него ушло, чтобы отучить меня звать эти блоки "тормозами" — на чувствах ненависти и ярости, я убедился что все блоки на своих местах. Все в порядке, ничего нового, нигде ничего непредвиденного не рухнуло и не выросло...

Стоп! А ЭТО что?!

Буквально вывалившись из этой своеобразной медитации, необходимой для проверки собственного разума, я отчаянно потряс головой, тщетно пытаясь избавиться от гулкого эха, до сих пор звоном отдававшегося в ушах. Казалось, что там, где у меня еще несколько улэдов назад был огромный яркий клубок положительных эмоций, теперь образовалась черная дыра, оставившая после себя только самый мизер, необходимый для того, чтобы я не превратился в бесчувственный механизм.

Не понял юмора?..

Попробовал еще раз, с огромной осторожностью, прощупать все блоки — и замер в оцепенении. Все было в порядке! Не было ни лишних связок, полностью отсекающих эмоции, ни каких-либо изменений... Ничего! Только эта странная пустота — и мягкие, пружинистые блоки на чувстве восторга и радости. Точно такие же, какими их когда-то описывал при обучении Элли — и которых у меня не было до настоящего момента. Впрочем, мало ли, какие различия между жителями моего родного мира и обитателями этого — может, землянам эти блоки и не нужны, чтобы с ума от безысходности не сойти? А потому я об их отсутствии никому не говорил — вот мне надо, чтобы у меня в мозгах лишний раз копались? То-то и оно, что не надо.