| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Круто, что сказать. Что ещё расскажете?
— Понимаю ваш скептицизм, но я не собираюсь утаивать от вас что-либо.
— Потому что меня всё равно не выпустят. — кивнул я — Вполне ожидаемо.
— Вы сами должны понимать что это эпохальное открытие должно случиться именно в России! — профессор грозно встопорщил свою козлиную бороду — Фактическое бессмертие!
— Которое всё равно будет доступно лишь кучке богатеев. Оставьте в стороне патриотическую риторику, я точно не тот человек что воспрядает духом созерцая по зомбоящику мощь Родины. Может я когда-то и был патриотом моего патриотизма хватило всего на две недели в этом подвале.
— Понимаю... Но учтите, что ваше согласие важно разве что для меня. Если я выйду отсюда не получив его — то вам попросту отключат эмуляцию сознания, и переведут в новый комплекс где продолжат эксперименты...
— Эму... Чего? — вопросил я, чувствуя холодок в груди
— У наноткани замещающей ваши нейроны довольно много функций. Она разрастается, восстанавливается, передаёт сигналы, хранит память... И стоит нам подавить активность нескольких участков коры мозга, как вы отключитесь. Вернее впадёте в спящий режим, всё же у вас ещё довольно много органики в организме. И знаете, что в этой ситуации самое любопытное? Стоило нам отключить ваше сознание, как проявления вашего феномена начисто пропали! Но вы снова нас удивили, когда спустя месяц стали сами впадать в это состояние. И судя по наблюдениям моих коллег — вполне осознанно!
— Угу. — угукнул я. Исключительно дабы продемонстрировать участие в диалоге, и покосился в сторону охраны стоящей с видом каменных истуканов. В воображении почему-то маячила бейсбольная бита, которой я наносил многочисленные удары по профессорским почкам.
* * *
— Первый этап эксперимента, ответственный — профессор Кузьмичкин В.Н. — бубнил в микрофон худосочный ассистент. — Введение металлического состава номер четыре.
— Проф, а это обязательно? — я знал что Кузьмичкина бесило подобное сокращение и потому использовал его намеренно.
— Как вы шутили при первой нашей встрече? Хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается! — ласково улыбнулся профессор проверяя привязные ремни на операционном столе.
— Нет, я понимаю что вы боитесь что я схвачу кого-нибудь за шею, и после пары секунд судорог у несчастного лопнут глаза. Но я никак не пойму, зачем закачивать в меня металлический порошок? Да ещё и в таком объёме! И к тому же, я нахожусь в полном сознании!
— Вам и не следует это понимать. Но чисто из уважения к вашей доброй воле, я поясню. Наиболее естественной формой для нанороботов является металлическая. Правда металла в ней всего шестьдесят два процента, так что такая классификация не совсем точна. Конечно, квазиживая форма копирующая живые клетки тоже весьма интересна и перспективна, но мы взяли достаточно образцов и уже способны создавать её самостоятельно. Но так уж вышло, что на вашей персоне сходятся интересы нескольких ведомств. Новый способ модификации организма предположительно на голову превосходит всё то что разработала наша команда! Когда ваша косная и мышечная ткань будет полностью заменена нанитами мы переконфигурируем её структуру... Определённо повысится физическая сила, да и механическая прочность будет просто запредельной!
— И меня будут держать постоянно прикованным, да? — невесело хмыкнул я, прислушиваясь к урчанию аппарата гемодиализа. А также пиликанью прочей аппаратуры неизвестного назначения, которой была битком набита операционная. — И кстати, вы же это сейчас не только мне рассказываете?
— Ну что вы за человек! Моими стараниями вам ведь смягчили режим содержания? Вы должны понимать что...
— Прекратите профессор! А ты, лабораторный образец номер 603, слушай внимательно. — Раздался вдруг смутно знакомый образ за пределами моего поля зрения. Поскольку моя голова была намертво притянута ремнём к операционному столу я мог лишь грозно вращать глазами. — Если сорвёшь нам эксперимент, то отправишься в карцер!
— Закачано сто сорок грамм смеси. Сейчас мы отсоединим заземление, для ускорения процесса. Будьте благоразумны. — воздев очи горе произнёс профессор.
Раздался щелчок, отсоединённого браслета заземления и операционную огласили мои крики. Пожалуй впервые с того момента как я будучи ещё несмышленым школьником рухнул на пол с парой гвоздей в сведённых судорогой ладонях, электричество причиняло мне боль. Казалось, что моя кожа горит а кровь бурлит как крутой кипяток. Крошащиеся от натуги зубы прикусили кончик языка, по телу прокатилась волна судорог... И спустя несколько секунд все эти ощущения пропали. Я прислушался к себе — исключая привкус крови во рту, прикушенный язык и всё ещё судорожно подёргивающиеся мышцы я чувствовал себя терпимо. Хорошо что в туалет заранее сходил — при казнях на электрическом стуле зрители всегда были за стеклом, как раз из-за такого явления как испарившаяся моча. А мешок на голову казнимым надевали дабы лопнувшие глаза не забрызгали это самое стекло... Да, главное мыслить позитивно!
Я лежал намертво пристёгнутым к операционному столу, и меня душил смех. Рядом суетились люди в белых халатах, гудела какая-то машинерия — но мне было весело! Я чувствовал себя алкоголиком, который после не менее чем полугодичного воздержания дорвался до вожделенной бутылки. Мне было хорошо, даже несмотря на зуд в сгибах рук — в вены находящиеся там через пластиковые катетеры закачивался загадочный ''металлический состав номер четыре'', голос ранее угрожавший мне карцером снова что-то грозно выговаривал, но мне было плевать. Право слово, какие мелочи...
Глава 3: Железо внутри .
— Огонь! Огонь! — орал лейтенант, забрызгивая слюной ударопрочный пластик шлема скафандра.
Твари незнамо как преодолевшие минное поле и проволочное заграждение заверещали и бросились в самоубийственную атаку, роняя клочья пены из зубастых пастей. Если бы не множество сенсоров натыканных снаружи периметра, то атака стаи жуков могла бы доставить нешуточные проблемы. Многочисленный научный персонал передовой базы совершенно точно попал бы под раздачу... Снова затарахтели выстрелы десятка автоматов. Засевшие в траншее солдаты, все как один поливали ораву тварей длинными очередями. Башенка автотурели повернулась, раскручивая спарку трёхствольных минипушек. Пули насквозь прошивали хитиновые панцири, многочисленные суставчатые конечности подламывались и уроды как подкошенные валились на землю. Спустя десяток секунд показавшихся солдатам вечностью атакующий порыв монстров иссяк, и несколько уцелевших попытались ретироваться. Понятное дело, никто им такой возможности не дал. Зеленоватый серп местной луны освещал плато портала перепаханное многочисленными взрывами и усыпанное телами разномастной враждебной фауны. Кто-то протяжно блевал, вопреки всем наставлениям стащив шлем скафандра. На противоположной стороне охранного периметра продолжалась беспорядочная стрельба — похоже в этот раз из джунглей на плато поднялось нечто покрупнее двухметровых ящеров, и насекомых размером с собаку. Прямую зависимость живучести тварей от их размера разведчики заметили ещё в один из первых выходов в джунгли, когда оказалось что очередь на десяток пуль калибра 5.45 далеко не всегда способна остановить атакующий порыв очередного монстра. Особенно много проблем доставляли гигантские насекомые, двигающиеся крайне быстро и могущие похвастаться абсолютной нечувствительностью к боли. Потери были. И их было неприятно много, несмотря на скафандры разработанные именно для защиты от неблагоприятных условий окружающей среды. Композитное броневолокно далеко не всегда спасало от зубов, когтей и жвал местной фауны.
В километре от позиций взвода из-за края плато на добрую сотню метров возвышалась сплошная стена деревьев. Зрелище впечатляло, но если дойти до края плато и глянуть вниз — то можно было хватануть впечатлений на всю оставшуюся жизнь. Особенно в последние две недели, когда разномастная живность видимо решила полакомиться инопланетным мясцом и массово лезла на мины, под пули и залпы реактивных огнемётов... Но даже без лицезрения стай шестилапых ''рапторов'', огромных муравьёв а также трёхметровых горилл один взгляд за край плато мало кого мог оставить равнодушным. Без малого сотня метров отвесного базальтового склона упиралась в сплошной ковёр из листьев всё тех же гигантских ''секвой''. Зрелище впечатляло, особенно если после созерцания ознакомиться с информацией собранной разведчиками. Высота плато на деле оказалась более двухсот метров. Гигантские деревья в среднем имели триста метров в высоту, и были дружно прозваны рядовым составом ''секвойями'', хотя внешне походили разве что на баобабы — массивные стволы были пустотелыми, и внутри них обожала селиться разнообразная живность.
Ветви деревьев образовывали три яруса — на верхнем, находящемся выше плато обитали приматы, птицы и огромные летающие насекомые. Именно тут на ''секвойях'' паразитировало наибольшее количество растений, плодами которых и кормился весь этот зоопарк. Ниже на протяжении метров семидесяти ветви не росли. До самого второго яруса, который казалось был един на всей протяжённости джунглей — ветви подчас достигающие десяти метров в обхвате тянулись на сотни метров, сплетаясь и прорастая друг в друга. Здесь царили совершенно другие существа, к которым было наиболее применимо понятие ''мегафауна''. Отдельные особи по оценкам специалистов имели вес в десяток тонн, и двигались крайне шустро для своих размеров. В большинстве своём они были травоядными, нишу хищников на втором ярусе джунглей занимали ''рапторы'' и четырёхметровые ленивцы. Но наибольшей опасностью второго яруса являлись насекомые. Не мелкие кровососущие букашки кишащие повсюду, от которых превосходно защищали скафандры. Порой встречались насекомые-переростки от муравьёв размером с собаку до сольпуг длиной полтора метра. Последним ничего не стоило прокусить армированный композитным волокном скафандр. Учёные рвали на себе волосы доказывая что содержание кислорода в атмосфере крайне недостаточно для поддержания жизни таких существ.
Опасная фауна второго яруса кроме всего прочего ещё и была приправлена хищной или просто ядовитой флорой, от которой скафандры спасали далеко не всегда. Впрочем, если бы не индивидуальные средства защиты, то любая деятельность в этом мире (уже получившем название ''Закат-09'') была бы невозможна. Токсичные споры растений вызывали сильнейшую аллергическую реакцию, а различные насекомые так и норовили впиться в кожу дабы попить крови или внедрить личинку. На плато с этим было попроще — до недавнего времени всю живность словно бы что-то отпугивало. Но не прошло и двух недель, как начались проблемы. К счастью мегафауна со второго яруса не могла забраться на плато, но вот насекомые и рапторы накатывали прямо-таки волнами. Но хуже всего стало пару дней назад, когда на плато портала пожаловали новые гости. Гости с самого нижнего яруса джунглей, яруса куда почти не доходит солнечный свет, но температура где и не думает падать ниже тридцати градусов цельсия из-за постоянных процессов гниения. Болото. Болото, кишащее омерзительными тварями не похожими ни на что, учёные при просмотре видео где были запечатлены эти уродцы очень возбуждались и вещали о насекомых отказавшихся от своих взрослых форм.
Узнавать какими бы стали пройдя метаморфозу давешние уродцы, никто желанием не горел. Ведь именно на нижнем ярусе бесследно пропали две разведгруппы... Нет, место где они приняли бой было известно, радиомаячки в скафандрах исправно подавали сигнал, но извлечь тела с двадцатиметровой глубины было решительно невозможно. Новый мир на поверку оказался совершенно непригоден для жизни. Уровень ультрафиолета, радиационный фон, газовый состав атмосферы — всё было практически в пределах нормы, но температура, влажность и местная биосфера людей совершенно не устраивали. За пределами плато применять наземную технику было совершенно невозможно — вместо земли была сплошная трясина, куда через второй ярус ветвей почти не пробивались солнечные лучи. В трясине гнила палая листва и трупы животных с верхних ярусов, выделяя тепло и ядовитые испарения. По словам высоколобых деятелей науки трясина возникла именно с помощью гигантских деревьев — обычным способом поглощать питательные вещества из почвы они не могли, из-за своих размеров. Сколь ни была бы плодородна почва, но это максимум три-четыре метра от поверхности, что просто смешно учитывая объём круговорота биомассы в данной экосистеме. Его масштаб достиг своего пика, едва лишь был достигнут предел способности растений поглощать солнечный свет. Огромное количество биомассы по словам учёных привело к гиперэволюции местной фауны. Однако, теории учёных мужей нуждались в корректировках, потому что совершенно не учитывали воздействие сил, которыми аборигены пользовались намного искуснее людей... И гораздо искуснее землян в частности.
* * *
— Чёрт, как же меня достал этот
* * *
ный скафандр! — Морщась от едкого привкуса рвоты простонал оператор системы автотурелей. Он утёрся и захлопнул ударопрочный пластиковый щиток. Крепкая рука ухватила парня за шиворот, аккурат за эвакуационную петлю, и вздёрнула на ноги.
— Чтобы через двадцать минут был в медпункте. А сейчас, подключай свои тарахтелки. Мухой!
— Так точно!
Солдат тут же бросился обратно на дно траншеи, туда где стоял его основной рабочий инструмент — увесистый кофр напичканный электроникой предназначенной для контроля турелей. По неизвестным причинам системы автоматических пулемётных турелей далеко не всегда реагировали на некоторые цели, даже при включении ''параноидального'' режима, в котором любая цель без радиомаячка испускающего сигналы ''свой-чужой'' тут же уничтожалась. Пальцы облачённые в толстые перчатки скафандра бегали по клавиатуре и пятнали инопланетной грязью сенсорную панель. Запущенная диагностика раз за разом не находила в работе турелей никаких отклонений, в то же время беспроводная связь жаловалась на помехи. До поры до времени умники из штаба списывали их на активность местного светила, но учёные поспешили это опровергнуть. Активность портала тоже была ни при чём — сейчас портал бездействовал, солдат знал это точно. Равно как и одна шестая персонала передовой базы, во время его активности испытывывшая разнокалиберный спектр ощущений — от покалывания в висках и тошноты, до притупления потребности во сне и достижения пика трудоспособности.
— Давай же!
Оператор стукнул кейс кулаком, но ситуацию это не исправило. Из шести крупнокалиберных турелей с этой стороны периметра, всего лишь одна исправно захватывала и поражала цели. Впрочем они для стрельбы по наземным целям и не предназначались, но из-за сбоев в работе портала вся ПВО базы нынче была представлена автотурелями ШР-3 и четырмя комплексами ''Панцирь'', развёрнутыми здесь ещё в первый день перехода. Пулемётные турелей калибра 7.62 густо утыканные на подступах проблем с наведением не имели, но за четыре часа атак тварей практически все вышли из строя. Ситуация на этом крае была бы весьма острой, но в траншее было тесно от роты десантуры, несмотря на громоздкие скафандры бегающей подозрительно быстро. Созерцая одинаковых, словно штампованных, громил, парень невольно начинал верить в байки о киборгах. Впрочем для отвлечённых размышлений времени не было — со стороны края плато снова раздавался топот сотен хитиновых ног. Прервав диагностику оператор включил ручной режим, помечая цели. Пускай с распознанием у системы были большие проблемы, но она просто превосходно вела как наземные так и воздушные цели. Взвыли сервомоторы поворачивая башенки, и крутанулись блоки стволов, толпу мерзких сгорбленных тварей чем-то напоминающих мокриц покромсало в фарш ровно за шесть секунд, на дистанции в полкилометра. Уже изготовившиеся к бою солдаты несколько расслабились, оператор получил чувствительный тычок в наплечник.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
