Под личиной зверя - 2. Обманутые надежды

И люди убивали.

Теперь на пути посланницы скарабеев то и дело попадались мертвые тела. Кто-то был сожжен, кто-то застрелен, но большинство умирало от сильных ударов различными тяжелыми предметами. Охваченные жаждой убийства, люди забывали о своем оружии и бросались на вдруг ставшего ненавистным товарища с тем, что первым попадалось под руку.

Зная схему расположения автоматических турелей, Сердце Улья смогла избежать неприятной встречи с последними. По большому счету платформа вообще не имела внутренней оборонительной системы.

Легкая добыча.

И вот, наконец, искомая дверь. Отсек управления двигательными системами. Сердце Улья не стала воздействовать на находящихся за стеной людей. Пока не стала. И надо же — остались, хотя могли сбежать. Все же следование гражданскому и военному долгe — это большое дело, и оно требует уважения. Хотя иногда такое следование не только глупо, но и приводит к самым плачевным результатам. Без замерших в ожидании внутри отсека людей покончить с платформой было бы куда сложнее.

— Открывай, — проговорила, обращаясь к проводнику.

Человек неопределенно покачал головой, всхлипнул.

— В чем дело?

— Не могу.

Сердцу Улья даже пришлось напрячься, чтобы расслышать шепот.

— Почему?

— Нет доступа.

Этого следовало ожидать.

— Надеюсь, меня хорошо слышно, — повелительница скарабеев заговорила громко. Если в коридорах установлено видеонаблюдение, а оно установлено, почему бы не быть и прослушке? — Эта платформа будет уничтожена. У каждого из тех, кто меня слышит, есть шанс спастись. Садитесь в спасательные капсулы и улетайте. Прямо сейчас. Потом будет поздно. Я позволяю вам уйти. Всем. Одно условие — контроль в отсеке, рядом с которым стою. Полный контроль — и прямо сейчас. Времени думать нет.

Она замолчала, не особенно ожидая ответа и тем более диалога.

— Как хотите... — проговорила спустя примерно минуту.

Значит, будет по-плохому.

Людей в отсеке управления двигательными системами не более десяти. Все вооружены, но не все опасны.

Вцепиться в одного, заставить подойти к двери. Вспышка — и разум человека погас. Пристрелили своего? Ничего, есть другие кандидаты. За стеной умерли еще двое, прежде чем тишину коридора нарушил хриплый мужской голос:

— Хватит. Они откроют дверь.

Судя по интонации, говоривший куда с большим энтузиазмом проглотил бы собственный язык.

— Я жду, — спокойно ответила Сердце Улья.

— Ты их отпустишь?

— Я подумаю... — проговорила, вложив в слова толику яда.

Дверь отъехала в сторону.

Так и есть — шлюз. Значит, в отсеке управления имеется гравитация. С одной стороны — стоя на собственных ногах, удобнее держать ситуацию под контролем. Но с другой — просто глупо не попытаться обернуть в оружие возможность изменять градиент силы тяготения. По всем статьям — отличное место для ловушки. И ведь ничего не скажешь, некого обвинять. Сама пришла, сама просится впустить.

— Ты мне больше не нужен, — обернулась к провожатому. — Можешь идти...

Она отменила сделанное недавно внушение, полностью ушла из разума человека. Но, заходя в шлюз, обернулась. Человек продолжал неподвижно стоять, но изменения, произошедшие с ним за эти несколько секунд, не заметить просто нельзя. Осунувшееся лицо мужчины средних лет разом набрало лет десять. Лоб, покрытый коркой запекшейся крови, разрезали глубокие морщины. Такие же морщины пролегли у глаз и вниз от носа. Сейчас, вновь получив возможность соображать, он медленно осознавал все, что сделал, что сделали его товарищи — теперь мертвые. Понимание жестокой, бессмысленной схватки только-только начало отражаться в его глазах. Человек взглянул на свои трясущиеся руки, потом снова перевел взгляд на Сердце Улья. Его губы дрогнули, искривились то ли в болезненной гримасе, то ли от ненависти.

Дверь шлюза встала на место, и человек, что бы он ни хотел сказать или сделать, остался по ту сторону.

Насколько знала повелительница скарабеев, без подобных шлюзовых камер вполне можно обойтись. Но тогда градиент силы тяготения будет постепенно снижаться от центра установки гравитационного излучателя или целой системы излучателей, что в условиях невесомости может привести к определенным неудобствам: падениям или потере ориентации в пространстве.

Сердце Улья взялась руками за скобы, встала ногами в желтый круг на полу. Ощущение нарастающей силы тяготения пришло тут же. Уже привычная легкость сменилась давлением на плечи. Она все еще могла подпрыгнуть, практически не затрачивая усилий, но такое положение дел быстро исправлялось. Перед глазами в стене был вмонтирован датчик, который показывал текущий уровень тяготения относительно обычного земного. Шкалы быстро выравнивались, но, когда зеленый индикатор сообщил, что нормальной уровень тяготения достигнут, — гравитационная система все еще продолжала работать. Чего и следовало ожидать.

Повелительница скарабеев покачала головой: как все ожидаемо. И что теперь, наказать?

Она медленно выдохнула, почувствовала внутри силу.

Давящая на плечи тяжесть стремительно увеличивалась. Шкала на стене показывала двукратное превышение силы тяготения, потом трехкратное.

Вокруг кистей Сердца Улья появилось насыщенное голубое свечение. Резкий выпад — и в металл двери будто врезался многотонный таран. Причем врезался в одну единственную точку величиной со спичечную головку. Небольшое помещение шлюзовой камеры заполнилось звуком глухого удара. В ушах заложило.

Сталь, усиленная ребрами жесткости, не выдержала. В ней появилось рваное сквозное отверстие, от которого по образовавшейся выгнутой плоскости разбегались намечающиеся трещины. За первый выпадом последовал еще один. Отверстие стало значительно шире, вывернулась острыми краями рваного металла.

В отсеке за дверью появилось движение. Кто-то метнулся к отверстию. Сердце Улья перехватила человека на полушаге, без жалости вцепилась в сознание. Да — это очень больно. Она знала. В ответ на свое действие она услышала истошный крик.

Тяготение, которое успело достичь почти четырехкратного увеличения, по сравнению с земным, начало падать. То ли установленные в шлюзе гравитационные излучатели не были предназначены для долговременного поддержания высокой силы тяготения, то ли на нее не рассчитаны несущие конструкции. Как бы то ни было, но до отсека управления двигательными системами подать рукой. А там игр с излучателями можно не опасаться: система внутреннего автоматического контроля не даст силе тяготения изменяться за пределами единожды заданных пределов.

Еще усилие. Действуя на расстоянии, будто используя невидимые манипуляторы, Сердце Улья рвала и выгибала наружу края отверстия. Лепесток за лепестком, с протяжным стоном поддающегося металла, пока размеры получившегося прохода ее не устроили.

Первое, на что она обратила внимание, выйдя из шлюзовой камеры, — это спешно отползающий в сторону человек в легком скафандре и без шлема. Несмотря на терзающие его головные боли, он до сих пор не выпустил из рук огнемет. Хотел поджарить прямо в духовке? Какой расторопный. Она снова заставила его сознание биться в конвульсиях. На этот раз оружие человек выронил, схватился руками за голову, подвывая, покатился по полу.

— Лучше не надо... — проговорила она, исподлобья осматривая отсек.

Прямо перед ней стоял мужчина с пистолетом в руках и недоверием во взгляде. На нем был надет идеально белый комбинезон с какими-то разноцветными нашивками и несколькими большими карманами на груди и бедрах.

Мужчина явно хотел что-то сказать. Но Сердце Улья просто отодвинула его в сторону и прошла дальше. Она все еще продолжала сканировать пространство вокруг себя. Вряд ли командование платформой так просто откажется от уничтожения скарабея. Тем более такая теплая встреча и радушные лица.

Тут же на полу валялись три мертвых тела. Скорее всего, застрелены, но проверять точнее смысла нет.

Ее же ненавидящими взорами сверлили еще шестеро. Двое явно операторы системы управления двигателями и четверо — охранники с огнеметами. С этими ребятами надо быть аккуратней.

— Сначала все сложим оружие. Оно вам не пригодится, — непринужденно сказала Сердце Улья, наподдав ногой ближайший труп. — Поверьте, я не хочу лишних смертей, но ваши мысли выдают вас с потрохами. Сразу предупреждаю: больше пощады не будет. А теперь внимание — главная задача. Я хочу, чтобы этот саркофаг упал. Упал не когда-то, а сейчас.

Никто из присутствующих не шелохнулся.

— Вы знаете: я могу насильно заставить вас проделать это. Но тогда ни один из вас не покинет борта платформы. Ваш выбор?

Раздался грохот брошенного на пол пистолета.

— Правильный выбор, — сказала Сердце Улья.

Трое операторов в белых комбинезонах рассредоточились по массивным креслам, каждое из которых снабжено индивидуальным монитором и несколькими системами ввода информации. От вполне обычных клавиатур до сенсорных планшеток и каких-то манипуляторов в виде перчаток с множеством проводов. Всего кресел четыре, но одно осталось пустым. По всей видимости, четвертый оператор лежит на полу, в луже собственной крови.

Вообще здесь было довольно свободно. Круглый отсек с двумя выходами, расположенными друг напротив друга. Через один из них Сердце Улья и попала сюда.

Вторую дверь надо иметь в виду.

По обе стороны от дверей, в стенах, подобие закрытых оконных проемов, за которыми видны огромные установки неясного назначения. Агрегаты установок находились в постоянном движении, а иногда где-то в их глубине рождались короткие вспышки света.

В центре отсека расположился проекционный стол. Сейчас над ним висела плоская таблица со столбцами постоянно изменяющихся чисел. Каждое кресло установлено в секторе между дверью и окном, на равных расстояниях от стола. От кресел тянутся кабели к вмонтированным в стену большим шкафам со множеством индикационных лампочек. У каждого кресла свой шкаф. Здесь же, у проекционного стола, застыл электронный адъютант. Это кибернетическое создание при помощи специальных направляющих могло перемещаться по всему отсеку. Сейчас адъютант молчал и, больше того, похоже, был вовсе выключен. Правильное решение — вряд ли электронные мозги с энтузиазмом воспримут то, что станут делать операторы.

— Предлагаю начинать, — сказала Сердце Улья, подойдя к свободному креслу.

Операторы, косясь на незваную гостью, медленно разошлись по своим местам. Охранники остались стоять: двое у противоположной двери, один у окна, и один все еще стонал на полу.

— Вижу, работа не клеится? — видя вялость в движениях операторов, спросила повелительница скарабеев. — Нужна стимуляция? — она обвела взглядом охранников. Они были готовы разорвать ее на части, но сдерживались. Впрочем, не надо даже копаться в их мозгах, чтобы понять, какие мысли там бродят, — все написано на лицах.

— Ничего не надо... — проговорил один из операторов, усаживаясь в кресло. — Проверка систем...

Голографическая таблица исчезла, уступив место чистому полю, на котором с высокой скоростью начали появляться строки, содержащие цифровые и буквенные символы. Так, сходу, разобраться во всей этой каше не представлялось возможным. Но разобраться надо. Хотя бы в общих чертах. Больше всего строки походили на команды, на которые система выдавала отчет с результатами о выполнении.

Все встало на свои места, когда вместо бессмысленного кодированного диалога над проекционным столом появилось изображение планеты и рядом с ней — небольшая точка, возле которой в виде сноски размещались исходные данные для снижения:

Время включения: 03:31:59

Длительность импульса: 1283 сек

Апогей: 219,19 км

Перигей: 183,21 км

Период: 88,42 мин

— По моему сигналу... — проговорил оператор.

— Стоп! — отрывисто бросила Сердце Улья. — Предлагаю немного изменить данные. Увеличить длительность... скажем, втрое. И это на полной тяге.

— Но...

— Делай!

В отсеке повисла напряженная тишина. Похоже, внесенная поправка операторов не устраивала.

Сердце Улья быстрым шагом подошла к ближайшему оператору, схватила его за грудки. Ткань комбинезона треснула, на ее поверхности появились мелкие капли крови из небольших рассечений, случайно нанесенных повелительницей скарабеев.

— Через секунду я в твоей голове, а через минуту — в голове каждого на этом корыте, кто еще надеется, что все наладится.

— Длительность импульса три тысячи восемьсот сорок девять секунд, — бесцветным голосом проговорил оператор.

Данные на модели изменились. И если в первом варианте, прежде чем войти в плотные слои атмосферы, платформа должна была совершить вокруг планеты три полных оборота, то теперь не было и одного.

То, что надо.

Сердце Улья несильно сдавила оператору горло.

— Не останавливайся.

— Пуск двигателей, — выдавил из себя оператор.

Несколько секунд ничего не происходило, а потом по корпусу платформы прокатилась ощутимая вибрация.

Она или отвлеклась, или человек действовал на одних только рефлексах, предварительно не прокрутив в голове то, на что собирается решиться. Так или иначе, но тело среагировало мгновенно, только заслышав уже знакомый шум выдуваемого из сопла огнемета пламени.

Сердце Улья рухнула навзничь и тут же в перекате попыталась уйти от огненной струи, ударившей точно в то место, где она только что стояла. Жар дохнул в лицо, заставил зажмуриться.

Рядом отчаянно закричали, на высокой ноте, но тут же сорвались на хрип.

— Гаси суку!

— Отбой, отбой двигатели!

В воздухе появился запах паленого. Отчаянный крик не стихал, но теперь больше походил на бульканье.

— Время! Время!

— Нас закручивает...

Повелительница скарабеев воспользовалась мгновенным замешательством в рядах стрелявших, один из которых только что подпалил своего же, — и подскочила к креслу с другим оператором. Резкий удар наотмашь, и человек, попытавшийся было отпрянуть, осел обратно с глубоко рассеченным лицом. Кровь длинными алыми струями брызнула на белоснежный комбинезон.

Остался один...

Она бы могла взять их под контроль и заставить делать все, что пожелает, но бушевавшая внутри ярость жаждала крови.

Навстречу родился новые огненный поток — охранники пришли в себя и, похоже, больше не старались сохранить ни оборудование, ни себя. Но теперь остановить разъяренного зверя они уже не могли. Сердце Улья легко поднялась в воздух и, миновав смертоносный выхлоп, приземлилась между двумя охранниками. В сознании обоих ненависть, но не стреляют. Что, слишком близко?

— Ну же, смелее, — шепнула одному охраннику, глядя прямо в глаза. Резкий разворот, немного усиленный пси-удар — и второй охранник начинает падать с рассеченным горлом. Четыре почти идеально ровных разреза до самого позвоночника. Но напряжение слишком велико. Даже лишившись головы, человек не смог нормально умереть. В последний момент палец все же до предела вжал спусковой механизм огнемета.

Сердце Улья почти успела уйти с линии огня, броситься на пол — лизнувшее броню пламя не в счет. А вот охранник, стоявший напротив умирающего, не успел. Гулкая огненная струя сбила его с ног.