Под личиной зверя - 2. Обманутые надежды

— Тебе сюда, — мысленно проговорил Старейшина, указав на ложе.

— Что это?

Странный аппарат явно находился в куда лучшем состоянии, нежели апартаменты его содержащие, но этот факт нисколько не способствовал доверию со стороны Сердца Улья. Еще не хватало добровольно залезть в какую-нибудь мозгопромывочную машину!

— Тебе в голову будет вживлен передатчик. Он позволит общаться с нами на расстоянии. В любое время. Практически без ограничений на внешние факторы.

— И кто на ней лежал до меня?

— Каждый из нас.

Старейшина повернулся, приподнял рукой косицы — и повелительница скарабеев разглядела в основании его черепа, заднюю часть которого покрывали плотные костяные пластины, небольшой инородный объект в форме полумесяца.

Как раньше его не увидела?

— Как ты себе это представляешь, изгнанник? — прошипела Сердце Улья. — Думаешь вот так просто копаться в моей голове? Ты даже не знаешь, кто я!

— Я знаю о тебе достаточно, чтобы говорить: ты успешно пройдешь операцию.

— С чего бы это? Я ведь даже не твоего вида!

— Ты еще ничего не поняла, скарабей?

— Объяснись, — ее глаза сузились, мышцы напряглись, словно перед прыжком.

— Тебе удалось обойти защиту, установленную Азгар Д'ор. Защиту, которая помимо всего прочего проверяет геном каждого, кто решится проникнуть в хранилище.

— Хранилище?.. — Сердце Улья чувствовала, как голова наливается тяжестью. Она начинала понимать, что хочет ей сообщить чужак, но отчаянно противилась неизбежному знанию.

— Назови его как тебе удобнее. Место, где ты открыла нам дорогу обратно в мир, который ждет.

— Да, обошла. В этом не было ничего сложного. Немного пошумело в голове. И всего. Ни к чертям защита!

Сердце Улья хитрила. Она отлично помнила, насколько сложно ей дался экзамен у каменного пьедестала с черным шаром. Ее проверяли, ее спрашивали. Вопросы сыпались со всех сторон, почти физически раня сознание. Ей было очень холодно, а под пронзительными взглядами неосязаемых экзаменаторов она почувствовала себя беспомощной и слабой.

И все равно она сделала то, во что уже почти перестала верить — обманула охранную систему.

— В твоих венах течет кровь Азгар Д'ор.

Сердце Улья впала в ступор. Ненадолго, но никогда прежде с ней такого не случалось. Освещение в комнате словно прибавило в яркости, тени от предметов удлинились, а мир наполнился протяжными завываниями, будто порывы ветра бьют в открытое окно.

— Это невозможно, — наконец, проговорила она.

— В этом ты права. Все наши исследования говорили о невозможности скрещивания наших видов. Но не ты ли говорила, что мир изменился? Сверхсознание нашло способ ассимилировать геном Азгар Д'ор. Ты не одна из нас. Ты — скарабей. Часть Азгар Д'ор в тебе ничтожно мала. Настолько, что наши собратья не могли предположить даже этого. И все-таки охранная система приняла тебя за свою.

— И поэтому сработает эта машина? — Сердце Улья указала на прозрачный шар.

— Да.

Голова гудела, и мысли ворочались с трудом. Постоянный запах металлической пыли только усиливал неприятные ощущения, скорее всего надуманные, но от этого знания легче не становилась. Вся выдержка генерала Улья куда-то вмиг исчезла. Перед Старейшиной стоял практически обычный человек, неуверенный и сбитый с толку.

— Долго все это будет продолжаться? — спросила просто, чтобы не молчать, уже стоя возле прозрачного шара.

— Нет. Система отработана, активизируется самостоятельно. Главное — расслабься.

— Я разве напряжена? — не сдержалась от колкости.

То, что повелительница скарабеев приняла за стеклянный шар, на деле оказалось чем-то вроде силового поля. Кресло, несмотря на то что рассчитано явно на большие габариты, действительно было удобным. Но вопросы удобства для Сердца Улья давно отошли на второй план. Сейчас ее больше заботили возможные последствия неизвестной ей операции.

— Начнем, — проговорила спокойным ровным голосом.

Она справится, иначе и быть не может.

Внутреннее пространство шара наполнилось удушливым газом. Сердце Улья вздохнула, закашлялась, ее тело вздрогнуло в кресле.

— Это нормальная реакция организма, — пояснил Старейшина. — Не надо противиться.

Повелительница Скарабеев сжала зубы, давя в горле кашель. Вскоре тот действительно прошел. Очертания комнаты вздрогнули и поплыли. Но эффект длился не долго. К тому времени, когда ее головы что-то коснулось, комната вновь вернулась на место.

— У тебя слишком высокий метаболизм, — послышалось в голове. — Операция все еще возможна, но будет болезненна...

— Делай, что начал! — прорычала Сердце Улья. Все происходящее ее уже порядком утомило.

— Не шевелись, насколько это будет возможно.

Несколько ярких вспышек перед глазами обернулись жуткой болью где-то в затылке.

Сердце Улья с силой ухватилась за края кресла, выгнулась. Голова запрокинулась назад. Боль немного стихла, но тут же вернулась снова. Нет, от нее не убежать, а значит — надо терпеть!

Она и терпела. Какая-то механическая дрянь, разработанная неизвестно кем и установленная неизвестно где, копается в ее голове, а она терпит.

Когда все закончилось, Сердце Улья без сил растеклась в кресле, чувствуя себя выжатой до предела. В затылке горело, мысли путались.

— Руки уже можно разжать.

Даже голос Старейшины приносил боль и казался оглушительным криком.

Повелительница скарабеев с трудом разжала сведенные судорогой пальцы. Приподнялась. В местах, где она цеплялась в жесткую обивку, образовались рваные дыры.

— И что? — спросила, глядя на стоящего без движения Азгар Д'таг.

— Очень высокий болевой порог, — сообщил тот. — Операция завершена. Думаю, тебе это будет приятно знать, скарабей: до тебя операцию без анестезии выдержало всего трое Азгар Д'таг.

— А что с теми, кто не выдержал? — повелительница скарабеев поднялась в кресле.

— Сошли с ума.

— Я тоже могла сойти?

— Да.

— Почему не предупредил?

— Ты перебила меня.

— Значит, я еще и виновата?!

Внутри Сердца Улья закипала ярость. Все эти игры в дипломатию явно не для нее! Она спрыгнула на пол. В затылке кольнуло, но терпимо. Основная боль уже ушла.

— Как работает эта штука в моей голове?! — спросила она, почти вплотную подойдя к Старейшине. В ее голосе звучали рычащие нотки — еще не угроза, но уже рык рассерженного хищника.

— Объясню по дороге.

И снова коридоры, снова ржавые стены и грязный пол.

— Для связи с нами тебе необходимо вызвать в памяти этот знак, — мысленно проговорил Старейшина.

Перед глазами Сердца Улья появилось изображение круга, насквозь пронзенного не то молнией, не то пепельным клинком.

— Вызвать в память знак и все? — спросила она, не очень веря в столь ненадежный способ.

— Да.

— И с кем я буду говорить?

— С нами.

— Сбои, ограничения, абонент не в сети?.. — усмехнулась Сердце Улья. — Чего можно ожидать?

— Ничего. Сбои невозможны.

— Надо проверить.

— Не сейчас. Когда будешь далеко.

— Странная система. Ненадежная. Имей в виду: если что — верну по гарантии.

Они снова стояли перед желтоватым мерцанием поверхности портала. За спиной — длинный зал с вращающимися кубами.

— Я остаюсь. Ты — уходишь, — сказал Азгар Д'таг. — Капсула доставит тебя к ближайшей крупной колонии. Не забудь о союзнике людей. Знать, что он делает и что ищет, — важно. Мы начинаем подготовку вывода экспедиционных сил на орбиту.

— Хорошо. Поддержка вскоре прибудет. Как только будете готовы к выводу сил, прибудет транспорт. К этому времени необходимо завершить все основные задачи. Я так понимаю — вы развертываете нечто вроде базового лагеря.

— Да.

— Поторопитесь. Потом это станет сложнее сделать. После нашего отлета планета остается в вашем распоряжении, Улей уйдет с нее. Думаю, тогда следует ожидать пристального внимания со стороны человечества. Будьте к этому готовы.

— Мы подготовимся.

— Тогда все.

Сердце Улья ступила в портал. Укол боли. Знакомое ощущение стремительного движения сразу во всех направлениях.

Она ожидала выйти на площадке возле пирамиды, но оказалась в бьющем откуда-то снизу потоке воздуха — шевелись, сколько хочешь, но с места не двинуться. Ловушка? В ушах стоял протяжный гул. Определенно, переход через прокол завершился. Но тогда где она? Почему не вернулась в начальную точку? Ошибка Азгар Д'таг или их расчет?

Вокруг, куда ни посмотри, — воздушная круговерть: воронка, расширяющаяся от основания кверху. Неужели она внутри смерча? Какой-то отблеск заставил посмотреть под ноги. Еще мгновение назад там не было ничего, а теперь, отливая зеркальным серебром, приближался корпус воздушного судна — вытянутый, словно веретено.

Сердце Улья попыталась уйти с траектории его движения — тщетно. Корабль двигался точно на нее. Когда до носа корабля оставалось не более нескольких метров — на его гладкой поверхности появились черные щели, быстро распавшиеся, подобно лепесткам цветочного бутона. На повелительницу скарабеев надвигался темный провал. Инстинктивно сгруппироваться, прижать к спине крылья. Секунда-другая, и она оказалось внутри. Тело погрузилось во что-то холодное и обволакивающее. Каждое новое движение давалось труднее предыдущего — субстанция быстро застывала, принимая очертания тела. Гул в ушах стих сразу, как только закрылись створки-лепестки.

Темнота.

Тишина.

Все тело словно в тисках, дыхание дается с трудом.

Ощущение нарастающей скорости. Огромной скорости.

Ощущение полной беспомощности. Отличный шанс начать доверять изгнанникам или умереть от их коварства. Что вероятнее? Вряд ли придется долго мучиться в ожидании ответа...

Глава 2.

Макс сидел за столом в столовой и неспешно ковырял вилкой в чем-то, напоминающем картофельное пюре. Бледно-желтая масса без комков и почти без запаха производила впечатление пластичной смазки, которую вполне можно использовать в двигателе автомобиля или какой другой техники. На вкус масса напоминала картофель, но перемороженный, ставший сладким.

Вот тебе и будущее. Еда мало того что ненатуральная, так еще и усилителей вкуса пожалели. И ведь это не какой-нибудь сухой паек или рацион рядового бойца, нет. Здесь, в лабораторном комплексе 'Мантикоры', кормили по высшему разряду. По словам Александра Найта, разумеется. На деле же в плане вкусовых ощущений выходило хуже, чем посредственно. Пища была богата белками, углеводами и дополнялась витаминно-минеральным комплексом, но получить от нее удовольствие не удавалось. Приходилось просто забрасывать в желудок, как в топку, свою порцию и не возникать.

Зато сама столовая выглядела очень стильно: цветовое решение в черно-белых тонах, точечная подсветка, плавные, изогнутые линии столов. Здесь вполне можно было бы организовать модный клуб с танцевальным залом и баром, благо места хватало, и наверняка бы он пользовался популярностью. Хотя столовая рассчитана мест на пятьсот, на деле здесь одновременно обедало не более полусотни человек. Макс еще ни разу не видел здесь не то что толчеи, но даже тесноты. Можно посидеть в одиночестве, и это не вызовет вопросов или нервозности со стороны бродящих в поисках свободного стола.

'Мантикора' действительно заботилась о своих людях. Даже здесь, далеко не на самой стратегически важной планете, в окружении скарабеев, она пыталась разнообразить их часы, проводимые вне рабочего места, тем самым стимулируя производительность труда. И ведь получалось. Насколько успел понять Макс за два дня пребывания в комплексе, персонал работал практически постоянно. В две, иногда три смены. Люди выдыхались и морально, и физически. А смена обстановки (яркие контрастные цвета или, напротив, спокойствие живой растительности) давала им хоть какой-то заряд бодрости.

Взвинченный темп жизни лабораторного комплекса почувствовал на себе и Макс: ему пришлось участвовать в постоянных анализах, тестах, опросах. Он двигался словно по замкнутому конвейеру, переходил из одной лаборатории в другую, от одной процедуре к другой. Стерильные белые палаты, тонкие иглы, разнообразное оборудование. На его вопросы отвечали вполне дружелюбно, но не углубляясь в детали. Главное, что он выяснил для себя: часть тестов и анализов направлено на тонкую настройку системы имплантатов. В то, что лаборантам удастся адаптировать человеческую разработку под организм скарабея, Макс не очень верил. Но пока готовится корабль — не сидеть же без дела.

Краем глаза он заметил тонкую фигурку девушки в бледно-голубом строгом халате-униформе. Та остановилась между столов, судя по всему, не решаясь куда-то присесть.

— Сади! — позвал Макс.

Девушка с подносом в руках вздрогнула, повернулась на окрик.

— Прости, не заметила, — улыбнулась, направляясь к нему. — Смотрю, ты не один. Не помешаю?

— Не у меня спрашивай, — пожал плечами Макс, кивая в сторону. — У него...

Кивнул он на большого черного кота с белым ухом, который с непринужденным видом улегся на противоположном краю стола.

— Как его зовут? — спросила Сади, усаживаясь так, чтобы не потревожить зверя.

— Я зову его Леопольд.

— Интересное имя? Откуда оно?

— Да так — добрый кот Леопольд. Из моего прошлого.

— А его тут не гоняют? Все же антисанитария — шерсть, грязь.

— Сначала гоняли, но он все равно приходит. Каждый раз, когда меня увидит. А стоит протянуть к нему руку, — Макс медленно протянул руку к коту. Тот моментально ощерился, прижал уши и зашипел. — Вот такая реакция. Не знаю, что с ним. Вот так и сидим с ним молча, смотрим друг на друга.

— Возможно, чувствует в тебе что-то родственное, — серьезно проговорила Эванс. — В свое время проводились эксперименты с участием различных животных и некоторых видов скарабеев. Оказалось, что сытый скарабей, выведенный из-под контроля Сверхсознания, вполне способен некоторое время сосуществовать рядом с чужими для него представителями животного мира.

— Выведенный из-под контроля Сверхсознания?! — не поверил Макс.

— Да — путем удаления части мозга. По сути, было получено растение с несколькими базовыми рефлексами.

— Понятно.

— Но подобного интереса к скарабеям ранее не проявляло ни одно животное. Насколько мне известно, — Сади пододвинулась к коту, протянула к нему руку, коснулась загривка. Тот продолжал спокойно лежать и даже зажмурился.

— В мое время говорили, что кошки живут и видят в двух измерениях, — проговорил Макс. — Интересно, что он видит во мне, раз приходит снова и снова?

— Знаешь, если бы он видел в тебе только опасность, то вряд ли бы спокойно сидел рядом.

— Но что-то ему все-таки не нравится.

— Я буду иметь в виду вас обоих, — девушка грустно улыбнулась. — Как только появится время, посмотрим, может быть, котик нам что-то расскажет... — она снова погладила Леопольда. Тот принял ласку с равнодушным спокойствием.

— Ты вроде немного не в себе... — Макс отставил свой поднос в сторону. — Что-то случилось?

— Просто устала. Тут все работают, как проклятые. Стараешься подхватить общий ритм, а не получается. У тебя сегодня первое испытание имплантатов?