Лайм. Судьбе назло.

К чести охранников, сторожащих входы и выходы из особняка, хочу сказать: никто не мог ожидать, что я выйду из дома в одежде и компании обслуги. И еще скажу: дом всегда лучше охраняется от проникновения извне, чем на выход из него. Такова людская природа.

Где находится карета господ, я знал. Стараясь никому не попасться на глаза, я осторожно двинулся в сторону искомой пристройки. Вот, наконец, и она. К счастью, это место никто не охранял. И верно, от кого охранять-то?

Я незаметно проник в темный проем двери и постарался вспомнить, что тут и как. В помещении было темно, и мне пришлось осторожно двигаться вдоль стен, изучая все на ощупь.

Так. В центре пристройки стоит карета. Элегантная, черная, с золотистой окантовкой, с двумя роскошными диванами — такой она запомнилась мне с прошлого осмотра. А наверху, на широком острие, — Кристалл Отведения. Волшебный кристалл хорошо отражал даже малые крохи света и потому был заметен даже в таком полумраке. Отлично. Дальше. В самом углу я нащупал несколько ящиков. Отлично, за ними можно будет спрятаться и вести наблюдение. Но как что-то увидеть в такой темноте?

Я пошарил кругом и вскоре нашел, что искал: длинную веревку. Один ее конец я привязал к единственной входной двери, а второй намотал на руку. Когда дверь откроется, веревка натянется и я это почувствую. Конечно, можно было поступает как настоящий книжный герой: отважно пялиться в темноту, ведя отчаянный бой с наваливающимся тяжелым сном. Но я не герой. К тому же я на своей шкуре знаю, что такое бессонная ночь. А так, что ни говори, надежнее.

Ночь воистину прошла просто ужасно, и весь ужас сохранился в памяти какими-то урывками. То я сижу и смотрю на двери, то вдруг провал. То я, чтобы не уснуть, считаю до сотни, то опять проваливаюсь в беспамятство. Проснувшись, беру с себя клятвенное обещание не спать, а тело ноет, болит, гнет свое. И вот я снова чувствую, что съезжаю в темную бездну сна. И так — бессчетное количество раз.

А в голове одна мысль — не прозевать бы, не прозевать бы. Не прозевать!!!

Не прозевал. Вернее, из липкого сна меня выдернула резкая боль в руке. Я проснулся, но тут же мигом сообразил, что это сработала моя сигналка. Дверь со скрипом закрылась, но я уже понял, что в пристройке я не один.

Ай да я, хитрая бестия! Есть все-таки голова на плечах.

Но радость моя оказалась преждевременной. Да, скрип досок подтверждал, что кто-то осторожно ходит по полу. Но, гокус — рассвет еще только разгорался, и в сумерках наступающего утра вошедший все еще не был виден! А у меня — ни факела, ни огнива!

Пока я размышлял, таинственный гость продолжал вертеться возле кареты. Медлить было нельзя.

— А ну стой! — крикнул я и выскочил из-за ящиков. Незнакомец, как было ясно на слух, подпрыгнул и тут же бросился к двери. Я — за ним. Но перед тем мельком бросил взгляд на карету — на месте ли кристалл? Оказалось — на месте. В сером проеме высоких дверей мелькнула широкоплечая фигура. Знакомые плечи и походка. Да, это был Герберт.

— Стой, кому говорят! Стража! Стража! — крикнул я что было мочи, стараясь привлечь чужое внимание. Сейчас бегун из меня никакой — сказывались два тяжелых дня и почти бессонная ночь. Да и ноги еще затекли так некстати. Одна надежда на охрану.

Я бежал, что было мочи, и почти настиг беглеца. Но... Я позабыл про веревку, которой сам себя привязал к двери. Забыл, да. А что тут такого? Не спать всю ночь — это не тарелку каши съесть. Веревка резко натянулась, я потерял равновесие и упал на землю. А точнее — головой на камень.

И снова провалился в черную трясину.

* * *

Пришел в себя оттого, что кто-то резко бил меня по щекам.

— Лайм, очнись!

Я с большой неохотой приоткрыл левый глаз. Ух, какая толпа. И все смотрят... на меня?

Мне стало не по себе — я резко открыл оба глаза и быстро осмотрелся.

Итак, я лежу в какой-то комнатенке. Очевидно, это одна из комнат прислуги. Голова болит... но сейчас не об этом. Надо мной склонились Эрнан, Раен и трое стражников. Значит, меня нашли, отвязали и перенесли на ближайшую постель. Что ж, спасибо. Хотя только вот Раен — гневное лицо телохранителя не предвещало ничего хорошего.

— Очнулся, шрамолицый, — сухо произнес он. — А теперь поясни мне — что все это значит? — воскликнул он, продолжая буравить меня глазами.

— Что — все? — тупо переспросил я, оттягивая признание. Мне просто необходимо было прийти в себя и собраться с мыслями.

— Что ты делал снаружи, когда твое место было внутри? — сердито бросил он. — Почему ты кричал, звал стражу, и почему ты был привязан к двери?

Вопросы сыпались на меня, как обвинения судьи.

Что ж, теперь поздно отнекиваться и придумывать разные истории. Тем более что Раен-то все знает.

— Я решил устроить засаду. Сам, один, — с вызовом бросил я.

— Но как ты вышел из дома и миновал охрану? — встрял в разговор стражник с нашивками капитана охраны. Я злорадно усмехнулся.

— Спустился вниз по виноградным плетям. А потом вышел вместе с прислугой, — признался я, тщательно огибая другие моменты.

Видя смущение стражника, я почувствовал некоторый прилив сил. На тебе, цепной пес, на орехи.

— Главное — я был у кареты всю ночь и видел Герберта. Он что-то делал возле нее. Что — я не видел, было темно. Я бросился за ним и позвал на помощь стражу. Но забыл про веревку, которой привязал себя к дверям, чтобы не пропустить гостя.

— Я тебе сказал, чтобы ты оставался в своих покоях, — гневно прорычал Раен.

— А я не послушался и своими глазами видел Герберта у кареты в предрассветный час! — не менее грозно прорычал в ответ я. Мой рык отозвался новой волной боли в ране. — Я думаю, это чего-то стоит, а?

— Раен! — попридержал своего не в меру ретивого слугу Эрнан. Телохранитель несколько остыл.

— А что ты хочешь? Ты поднял переполох, оказавшись не в том месте не в то время. И единственный, кто мог хоть что-то объяснить дел Армаку, это я, — принялся объясняться Раен. — Знаешь, как мне попало за самоуправство, за то, что я разрешил тебе выходить из дома, и за все остальное? Кристелл приказал привести тебя к нему, как только ты очухаешься.

— Я готов, — бодро отозвался я. В самом деле, чувствовал я себя изрядно отдохнувшим. С чего бы...

— Поздно спохватился, — отозвался широкоскулый капитан. — Он уехал.

— Куда? — не сразу сообразил я.

— С графиней и ее дочерью. В город.

Я охнул от неожиданности.

— Но почему он не дождался меня?

Мне ответил Эрнан.

— Так тебя никак добудиться не могли. Уже позднее утро, и графиня с эскортом только что выехала за ворота.

Ой-ей! Так вот почему я чувствовал себя таким отдохнувшим!

Я все испортил. Выследил виновного на месте преступления, почти поймал. И вот, допустил такую оплошность — забыл про веревку. Подумать только!

— Герберт все еще здесь, в усадьбе? — почему-то выскочило мне на язык.

Отозвался капитан.

— Ты поднял переполох, позвал стражу. Поэтому дел Армак распорядился никого из слуг не выпускать до своего возвращения.

До выяснения обстоятельств. Что ж, это как раз в духе дел Армака. Значит еще не все потерянно! Я попросил Эрнана нагнуться пониже и четко прошептал ему в самое ухо:

— Эрнан, я видел, как Герберт что-то сделал с Кристаллом.

— Но тот был на месте, когда мать уезжала. Я сам видел, — горячо зашептал он в ответ.

Мне было не до споров. Мало ли что он там видел!

— Бери капитана, Раена и мигом мчи главному конюху. Скажи ему, что это ты был в засаде, что это ты все видел!

— Но я... — попробовал было возразить графенок, но я зашептал еще яростнее.

— Ты должен выбить из него правду! Если я не прав, то гокус с ним. Но если я прав — твоя мать и сестра в большой опасности. — Видя сомневающиеся глаза Эрнана, я потихоньку впадал в бешенство. Вот недотепа! Нет доказательств — бери внаглую, нахрапом. Всего делов то. — Кричи, топай ногами, обещай виселицу или помилование. А как только узнаешь — мигом на коня и дуй с Раеном за матерью.

— А может, лучше послать капитана?

Я рычал уже по-настоящему.

— Ты хочешь доказать всем, что ты не слюнтяй? Хочешь? Такой шанс выпадает всего пару раз в жизни. И это — первый! А сделать нужно всего ничего...

Рана и бессонница снова напомнили о себе, и я отключился. Уже в который раз.

* * *

Проснулся я ко времени обеда и от шушукающихся слуг узнал, что все закончилось благополучно.

Затем меня проведал Эрнан. Захлебываясь от восторга, юноша рассказал, как вместе со своим телохранителем, капитаном и тремя стражниками нашел Герберта и принялся обвинять его в пособничестве бандитам. Видя гневное лицо юного графа, такое количество стражи, и, главное, сраженный тем, что сам Эрнан выследил его у кареты, предатель во всем сознался. Оказалось, что он накапал под Кристалл Отведения какой-то особой жидкости, которая вывела его из действия. Понятно — разбить или унести кристалл нельзя — это мигом бы заметили. Вот он и сообразил, умник недоделанный.

Получив признание, Эрнан поступил так, как ему советовали — приказал привести коней и вместе с охраной мигом помчал за каретой.

Им повезло — графиня и ее свита еще не успели отъехать далеко. Эрнан все рассказал дел Армаку. Кристалл Отведения очистили от маслянистой дряни, юный граф вернулся в усадьбу, а дальше все прошло так, как планировал Кристелл. Магия нападавших не сработала, и нескольких бандитов и одного неудачливого мага скрутили, отвезли в город и сдали на руки торжествующей страже.

Я улыбался. Получилось!

Юный граф был очень доволен собой — он вывел предателя на чистую воду и принес важные вести, спасшие мать и сестру от неприятностей. Когда эта история получит огласку, его престиж сразу пойдет вверх. А когда об этой истории узнает сам граф Вортексский — он-то уж не применит расписать достоинства своего сына перед всем княжеством.

— Сегодня вечером за тобой придет Кристелл и отведет тебя к маменьке, — под конец сообщил мне Эрнан. — Она даст тебе обещанную награду. Так что к вечеру будь готов.

Я кивнул. Хорошо, когда все идет хорошо!

Эрнан не спешил покидать свое место у моей постели. Очевидно, что у него на душе было что-то, о чем он никак не мог решиться поведать.

Сделав вопросительные глаза, я как можно добродушнее усмехнулся своему гостю, всем своим видом поощряя его к назревающему откровению.

Юный граф не смог сдержать признания.

— Лайм, прости меня, — наконец выдавил он, донельзя смущаясь. — Ты ведь только и делал, что помогал мне. Пришел спасти мою мать и мою сестру, да и мне старался помочь, как мог. Да, я это видел. Но мне было неловко признаться в этом даже себе. И страшно тоже. Ты знал, что я тебе не доверял, и все равно не обиделся, а решил сам довести дело до конца. И даже ранен был.

Я кивнул — да, все именно так и было. А вот про мои мотивы ты так и не узнал. Кое-какие моменты своих рассказов я изящно опустил или обогнул. Не зачем ему знать. Зачем тревожить нежную детскую душу?

— Это большее, чем я мог бы ожидать от любого из своих слуг, — продолжал изливать Эрнан. — И за такое дело я должен тебя наградить. Нет, награда матери это отдельно. Теперь я хочу что-то сделать для тебя.

Ну, наконец-то! Наивный и благородный романтик! Я все-таки сумел пробиться сквозь толстенные наслоения статуса и этикета.

Выслушав мою просьбу, Эрнан чуть ли не подскочил от радости и клятвенно заверил меня, что добьется просимого, чего бы ни стоило.

Потом пришел Раен и в двух словах рассказал мне тоже самое. Этот был скуп на слова, зато весьма щедр на подарки. Принес мне с кухни лучшей говядины, две горсти изюма и бутылку отменного красного вина.

— Тебе нужно набираться сил, — дружелюбно сказал он и, приказав слугам холить и лелеять моё тело и душу, удалился.

Оставшееся время до встречи с графиней я провел самым лучшим образом. Лежал на кровати, ел вкуснейшие блюда и просто радовался жизни. И между делом успел уединиться с молодой и пышногрудой горничной. Мне можно. Я сегодня герой или как? Тем более, если вспомнить, что предыдущие шесть месяцев я об этом только мечтал. А слугам было сказано — лелеять моё тело и душу. Вот пусть и лелеют... как умеют.

Вечером я, как и было обещано, вновь очутился в зеленом зале среди многочисленных ковров, диванов и пуфиков. На этот раз меня встречало уже четверо — Элайза, Эльвира, Кристелл дел Армак, и, конечно же, Эрнан.

Сиятельная Вортексская дала мне знак подойти. Я послушно подчинился.

— Милый юноша, — произнесла она несколько дребезжащим, но торжественным голосом. — Ты послужил нашей семье больше, чем это мог сделать кто-либо другой. Ты спас меня и мою дочь от посяганий разбойников, а наш двор — от мерзкого изменника. Ты оказался благороден, честен и смел. Тебя ждет твоя награда. Кристелл?

Блондин медленно вышел из-за ее спины и нехотя передал мне небольшой кошелек. Я без осмотра сунул его в карман — пусть не думает, что я сомневаюсь в ее слове.

— Может, ты хочешь попросить у меня что-то еще? Ведь я обещала тебе награду только за одно дело, а ты сделал целых два, — сказала она, скользнув по мне рассредоточенный взглядом.

Ага, правила требуют наградить меня, чтобы и остальные слуги держали нос по ветру. Но всем своим видом ты даешь мне понять, что бы я ни на что особенное не рассчитывал.

Да и некогда вам. Как рассказала мне Нинель, горничная Эльвиры, назавтра был задуман торжественный прием по поводу спасения семейства, куда будут приглашены все ближайшие соседи. А барышни привезли из города столько обновок. Страх страхом, но и про свой статус забывать нельзя. Вот вы и ждете, как бы поскорее от меня избавиться, а самим зарыться в ворохи дорогущего бархата и шелка. Женщины.

Тут на сцену мягко выплыл юный дворянин.

— Матушка, сестра, послушайте меня. — Ах, какая игра голосом, какая мимика! Наши игры в героев вовсе не прошли даром — Эрнан был само смирение, сама покорность. — Я вот тут подумал — было бы необдуманно отправить нашего спасителя снова в тюрьму. Что скажут люди, соседи? Что спаситель нашей семьи прозябает в темнице?

Я ухмыльнулся про себя — сыгранно очень хорошо. Конечно же, никто такого не скажет, ведь если разобраться, о том, что я здесь делаю, знают только с десяток доверенных людей. Выследить изменника и спасти семью в лесу помог опять-таки молодой Эрнан. Но это если подумать. А графиня не желал морщить свой напудренный лобик, дабы уберечь себя от новых морщин.

К тому же, просил ее об этом не я, а ее отважный сынок.

— Кристелл? — Она вопросительно взглянула на своего цепного кота. — Мы это можем?

Дел Армак нахмурился, очевидно, что-то прикидывая.

— Можем, — уверенно ответил он.

— И чего нам будет это стоить? — хмуро вопросила сиятельная.

— Только денег, — по-деловому отозвался рыцарь.

Я понимающе ухмыльнулся. Вытащить заключенного из тюрьмы, в обход всех правил и законов — это дорогого стоит. Но не дороже денег. А с этим у Вортексских никогда проблем не было.

Графиня, раздумывая, взглянула на меня, и в ее взгляде я прочел обещание, что мне придется отработать каждый потраченный медячок. Я сменил хозяина, но все же по-прежнему остался слугой. Что ж, я готов был к этому.