Рождение мастера

Я поднимался по ступенькам следом за своими братьями (мы решили, что при лечении будут присутствовать все. Слишком уж веселый разговор пересказали нам эльфы) и пытался составить в мыслях хотя бы частичный психологический портрет существа (уже не важно даже, что человека), которое может так спокойно переворачивать с ног на голову вообще все! И у меня это плохо получалось. Арли нам почти ничего не рассказал, он свято чтит её право на личное пространство. Где-то, наверно, он и прав. Это мы между собой привыкли говорить обо всем, но даже мы на публике превращаемся в отчужденных личностей. Странно, но у меня не получается воспринимать эту девочку как 'публику'. Парадоксально, но ребенок, чьего голоса я даже не слышал, стал для меня таким же близким, как Лин, Тар, Шар или Арли. Миленько, что же будет дальше? Вон Арли её уже давно как дочь воспринимает. Мы что станем такими же? Будем панически бояться навредить, отпугнуть или расстроить?

Это что-то новенькое...

Посмотрим.

Пришлось сделать такой в высшей степени неудовлетворительный для моего любопытства вывод, так как мы вошли в комнату.

Я наткнулся на холодный оценивающий взгляд этого ребенка... все, не важно, какими дальше будут наши отношения, но другом она мне станет точно. Просто потому, что обычный человек, на котором магических латок больше, чем общая площадь кожи, не может так спокойно и рассудительно рассматривать вошедших в комнату представителей самых опасных рас..., да она даже глаза не должна открывать без помощи посторонних! А нас не только рассмотрели, но еще и оценили, и вынесли соответствующий моему вердикт: будем посмотреть.

Знаете, когда в комнату вхожу я (тоже самое с Таром и Шаром, у Лина и Арли как-то все-таки помягче), то заикаться и спотыкаться начинают даже самые сильные и тренированные личности, даже некоторые черные, которые могут даже попробовать отбиться или защититься от нас. А я сейчас смотрю в спокойные равнодушные глаза стального цвета обычной человеческой девочки, которая даже встать без помощи не может и при этом решает, стоит ли меня бояться, причем с явным перевесом в сторону 'не стоит'. Я поражен, честно.

А вот когда она посмотрела на Шара, у неё в глазах что-то засветилось, причем я не понял что. А вот Арли понял, и его это удивило.

Ну да ладно, сейчас мы все равно будем заниматься лечением. Все вопросы — потом.

— Стебаться больше не будешь? — на Лина их предыдущий разговор все-таки повлиял.

— Если решу, то вы узнаете об этом первым, старший принц Лиандорвиэль.

Теперь на неё смотрели шокировано все, даже Арли каким-то чудом умудрялся удивляться и ржать в кулак. Знаете, меня не столько удивило то, что она смогла высчитать титул Лина, сколько то, как она это сказала..., собственно, то, что она вообще разговаривает, но это пройденный этап. Я не верил ребятам, что девочка действительно спокойно говорит, да, тихо, но спокойно! Думал, что они просто под общим впечатлением сделали необъективные выводы. Но сейчас с нами разговаривали не ели слышным голосом умирающей, но мягким и мелодичным, пробирающим до самой души.

Я был не прав. Это будет не просто любопытно, это будет чертовски весело.

— Благодарю за доверие! — Лин решил поддержать разговор. Что-то мне подсказывает, что зря это он. Наверное, слишком довольная рожа Арли.

— А оно тут каким боком? — искреннее недоумение в голосе.

— Таина, не надо. Давай лучше займемся делом. — Арли решил, что все-таки её сначала нужно собрать в кучу, а потом можно и постебаться. — На тебе действительно слишком много повреждений.

— Спасибо, а я не заметила!

— Есть идеи, как можно обойти твой барьер? Через него мы долго будем работать. — Шар тоже решил взять слово. Может, у него лучше получится?

И опять этот взгляд.

— А когда будет сеанс вопросов ответов? — странные вопросы она задает. Неужели хочет чем-то поделиться? Судя по тому, что все-таки рассказал Арли — вряд ли. Так в чем смысл?

— А это имеет значение?

А в ответ намек на пожатие плечами. Да, это будет еще и трудно.

— Насчет барьера... Арли, помнишь, как мы работали после той тренировки... ну, с ребрами? — судя по удивленному взгляду брата — помнит. — Так может светлый работать на прямую и сам.

Ой, а куда делось уважение к представителю правящей династии?

— Это, конечно, хорошо! — Лин уже начал исполнять обязанности. Пока что только на уровне опроса. — Но по определенным причинам этого не помнит сам светлый. Можно поточнее?

— Можно не перебивать, к примеру!

— Таина!

— Что, он правда перебил меня! — искреннее — я в шоке — недоумение! Не вопрос, не возмущение, а именно недоумение!

— Извини, я больше не буду.

— Будешь, только осторожно. Иначе мне станет скучно, и я начну развлекаться доступными мне на данный момент способами. А это в данных условиях: стебаться над присутствующими и мешать вам работать. Вот кому оно надо?

Я официально запутался. А Арли уже задыхаться начал. Да, логика этой девочки не поддается никакой критике, так как не подлежит анализу. Я понял все слова, но не понял и тени смысла!

По менталу, на общем фоне просигналил Арли:

— Когда-то, еще в начале нашего сожительства, Таина мне процитировала кого-то. Она сказала: 'Это был типичный женский разговор — все слова понятны, но смысл ускользает'.

— Арли, ты можешь объяснить? — Шар решил пойти по пути наименьшего сопротивления, и дрессированное шестое чувство завопило, что сделал это он зря.

Это подтвердил и жалостливый взгляд Арли, и появившаяся на губах девочки улыбка садиста-первоиспытателя. Потом она просто посмотрела на Арли и кивнула.

Все, её в комнате больше нет.

Брат постучал себе по лбу, выразительно глядя на Шара.

— Все на самом деле просто, но для этого нужно, чтобы Таина была в сознании. Ты называешь ей место. Ну, например: первый верхний порез на левой плечевой артерии, она на нем сосредотачивается, и концентрирует все внимание на этом участке. В результате, мы можем не только спокойно снять с него 'латку', но и открыть щит. Ну, не открыть, конечно. Просто так Таина подтверждает, что ты не угроза. Что будет, если она начнет сопротивляться, я не знаю. Но ничего приятного, уверяю. Ну что, начнем?

— Ладушки, давай с рабочей правой руки...

— Нет, левую.

— Зачем, так же...

— Левую.

Лин опять открыл рот, чтобы спорить, но его прервал Арли:

— Ты с ней так долго будешь разговаривать, поверь — я знаю. Просто, давай начнем с левой стороны, потом поймете..., если еще не все испорчено, — и хмурый взгляд исподлобья на Шара.

И поехало...

Так действительно было легче. Один из нас держал общую структуру, пока Лин собирал участок. Хотя сил уходило в разы больше, чем при исцелении любого другого, все же лучше, чем вчера, когда мы, исчерпав все наши резервы четырех архимагов, смогли только восполнить кровопотерю. Это тоже, к слову, был тот еще номер.

Ну, в общем, мы по кусочкам (причем буквально) собирали тело малышки. Было действительно сложно, причем всем нам и ей в том числе. А может, ей было даже хуже. В конце концов, она должна была подпустить к себе четырех совершенных незнакомцев, хотя скорее троих — Шара к себе она не подпустила.

Мы менялись местами, магичили на пределе, вкладывали все силы..., увлеклись настолько, что пропустили даже обед и ужин.

В итоге мы пришли в себя, когда было уже очень далеко за полночь. Скоро мой повар будет подавать следующий завтрак. Но до тех пор нам надо будет хоть что-то перекусить, а то ляжем все рядышком в позах трупов.

А пока мы ждем заказанного перекуса, можно сделать и диагностику:

— Лин, можешь посмотреть, чего мы добились?

— Нет, не могу. Это заклятие она так и не пропустила. Я вообще работал в слепую.

Если честно, то я был в шоке, и не я один. Значит, девочка действительно очень хорошо защищает себя от чужого влияния и внимания.

— Солнышко, ты уже провела диагностику? — это Арли обращается к своей ученице. Мне, вот, интересно — у неё действительно остались силы еще и на осмотр себя любимой?

— Разумеется. Я это делала и после каждого зашитого фрагмента, и только что. — я опять в шоке. — В принципе, все почти в порядке. Дальше можно и не беспокоится. Внешние повреждения пройдут сами за недельку, а оставшиеся внутренние представляют угрозу только в правой руке. Надо будет нею отдельно заняться. Арли, у тебя есть техники глубокой медитации?

А последнее тут причем?

Хотя, собственно, и все остальное впечатляет. Неужели она действительно думает, что уже завтра сможет сама ходить? Мы же только собрали 'пазл'. Ей еще самой восстановиться надо.

— Ладно, Таина. — Арли мягко поглаживает головку девочки и серьёзно смотрит на нас. — Давай ты сейчас будешь спать, и тогда завтра утром мы будем дальше смотреть, что нам делать как специалистам.

— Ну, спать так спать. Только просьба к хозяину: а можно комнату поменьше? Я боюсь в простыне заблудиться?

И выдав сей несомненный перл..., заснула! Просто закрыла глаза и заснула!

Ну, раз такие танцы пошли, то сейчас мы спустимся вниз, в гостиную, и проведем подробный разбор полетов, и я даже знаю, с чего он начнется.

Я не ошибся...

Глава 9.

Не поверите, что у меня прекрасный

характер, сожру живьем.

'Мефодий Буслаев. Первый эйдос'

Хаус: — Медицинская амнистия! Интересно!

Уилсон: — Зачем ты так сказал?

Хаус: — Потому что мне интересно! Когда мне

интересно, я называю то, что

мне интересно — интересным!

Из т/с 'Доктор Хаус'

Лиандорвиэль Лле Сиин

Мы уже пятнадцать минут сидели в гостиной и наблюдали, как Арли нарезает круги по комнате, чередуя нецензурную лексику пяти языков с воспитатено-ругательными фразами в сторону нашего штатного дракона, спотыкаясь о ковер в особо экспрессивных моментах.

— Все, Арли, мы поняли, что он облажался! — Тар наконец не выдержал. Странно, я думал первым взорвется Лео. — А теперь было бы не плохо узнать, чем нам это грозит. Цензурно, если ты не против!

Еще круг по гостиной, в течении которого Арли, видимо, восстанавливал контроль над собой и своими словами.

Вот, теперь можно и поговорить!

Арли уселся в одно из свободных кресел и сделал позу 'будем вещать', хотя и смотрел на Шара очень недобро. Как бы в броне нашего дракоши несколько несанкционированных дырочек не образовалось, но это замечание мы озвучим не сейчас, а то Арли опять ругаться начнет.

— Он просто перешел черту.

— И как это понимать? — Шар обиделся. Неужели не понял?

— Ты переступил через Таину. Это не правильно.

— Она всего лишь человеческий ребенок!

— Да что с тобой такое! — Тар первым озвучил (воплем утопающего) мысль, которая вертелась в головах у всех нас.

— Знаете, ребятки, — ой, не нравится мне эта фраза! — Вы тут пока пообщайтесь, приведите это нечто, когда-то бывшее нашим братом, в чувство, а я пойду к Тае. Иначе я его ударю, а это не хорошо. Спокойной ночи.

Шар проводил брата злобным взглядом, не заметив, что мы на него сейчас смотрим так же.

— У тебя все хорошо? — чего это Лео такие вопросы задает явно рехнувшейся ящерице?

— Да, за исключением, что наш брат совсем свихнулся на этой девочке!

— Знаешь, Шар, — я на всякий случай говорил мягко, как с душевно больным, — мы сейчас сделаем все так, как поступил Арли — встанем и пойдем спать. Завтра утром встретимся за завтраком, и ты нам подробно объяснишь, где и когда был не прав. И не надо говорить сейчас того, о чем потом пожалеешь! Просто иди подумай, а завтра со всем разберемся. Все согласны?

Два кивка от Лео и Тара (которые перед уходом бросили испепеляющие взгляды на Шара), и мы втроем медленно встали и двинулись в направлении наших временных жилищ. Нам всем сейчас есть о чем подумать.

Я поднялся к себе, упал в кресло и попытался как-то логически обосновать то, что только что случилось.

Я Шара знаю почти всю свою жизнь. Крылья белого мастера давал мне он, а потом помогал и на черных. Отлично помню, как эта ехидная ящерица стебалась с Тара, когда мы вместе проходили испытания, как мы дружно сбегали в сомнительные таверны (еще до прихода наставника) и вместе с людьми напивались до состояния нестояния. Да и позже, с Тироном, он был действительно очень дружен, хотя все же относился к нему скорее как к проводнику и другу, чем как к отцу (так было у нас с Таром) просто потому, что Шар намного старше нас, не говоря уже о наставнике. Сейчас вместе с Рином они обустраивают торговые связи по всему миру, в том числе и с людьми. И всегда Шар исключительно вежлив, корректен, приятен в общении, иногда даже перестает быть благовоспитанным щеголем и показывает свое ехидно-противное 'Я'. Так почему же он так отреагировал на эту конкретную девочку? Что этот ребенок мог сделать такого, чтобы веселый и безбашенный Шар превратился в угрюмого идиота?

Может, что-то было в прошлом, чего-то важного для Шара про расследование на границе он нам не рассказал? Потому что все, что я пока увидел в этой девочке, действительно заслуживает уважения. Невероятно сильная воля, могучая магия, сложный многоуровневый характер, холодный логичный разум и живая душа первоиспытателя. Плюс ко всему, она тоже ехидная сверх меры (как я успел заметить по нашим разговорам). Боги великие, да она просто отражение Шара в женском эквиваленте...ну и человеческом. Но все же...

Эх, пойду-ка я, наверное, спать, может, во сне что-то пойму?

С этой мыслью я упал на кровать и вырубился, чтобы на рассвете с нею же проснуться и сделать неутешительный вывод — нифига я не понял!

Я умывался, одевался в синие шмотки, стыренные у Лео (надо бы нам как-то вырваться в город и купить... всего! А то это уже маразм. Но это когда с проблемами хоть чуть-чуть разберемся) и опять пытался думать. У меня получалось плохо. А если быть честным с самим собой — не получалось совсем. Нет, ну где логика? Мы ведь все проходили одни и те же испытания на черного мастера (мелькнула мысль: а как мы будем испытывать Таину, если магия на неё не действует?), и, соответственно, все хорошо относимся к другим расам. Нетерпимых в черных не принимают. Значит, что-то в самой девочке, но что? Она у него уже успела украсть любимую игрушку? Или съела его конфетку? Я не понимаю! Каким бы безбашенным не был Шар, он всегда мыслил логически!

Все эти мысли крутились в моей голове, пока я спускался в столовую.

Оп-па! Судя по всему, не у меня одного мысленное несварение — за столом сидели все, даже Арли. У ребят были все признаки бессонной ночи.

Мелькнула мысль, что мне жаль прислугу: натренированные еще в войсках привычки так никуда и не делись, встаем мы все так же на рассвете. То есть, чтобы нас покормить, спать можно и не ложиться.

Ну что ж, будем озвучивать все бредовые и не очень мысли. Начать решил явно виновник торжества маразма:

— Извини, Арли, я не знаю, что это было, правда. Ты же знаешь, как я отношусь к людям. Да и к тебе... Бред какой-то!

— Ладно, давай просто разберемся, что это было, чтобы больше не повторять. Не уверен, что второй раз пройдет так же гладко и без разрушений, — Арли тоже явно думал об этом.