Высота

Опять не чокаясь, осушили бокалы и уставились сквозь щель в дверях на черное беззвездное небо. На улице сновали люди, кто парочками, кто по одному, бренчала расстроенная гитара, звучали песни. Не новые и не попса, так — советское наследие. Откуда только охламоны их знают?

— Как думаешь, Настасья специально мне ее подсунула? — не выдержал младший.

— Настена? Она может! — закивал собутыльник. — Неугомонная баба! А девка хорошая!

— Да я чуть не поседел сегодня, когда увидел, что Ферзь, с ней в связке, не раскрылся на положенной высоте. Тоже мне тандем-мастер, свободный полет он, видите ли, хотел девочке показать.

— Викторович, ты и так его чуть не прибил, забудь уже! Сам по молодости, когда красоткам пыль в глаза пускал и пониже раскрывался! Я ж тебя не лупил!

— Да ты за номер телефона тещи на руках меня готов был носить!

— Было дело... — кивнул старый инструктор.

— Слушай, а чего вы до сих пор не поженились?

— У нас тогда ты с небес свалился, некогда было, а потом все так завертелось...

Глеб наполнил свой бокал и одним залпом осушил. Воспоминания о прошлом уже не отзывались болью, даже бывшую жену он простил, а вот за Кузьмича было обидно. Выходит, из-за него тот до сих пор в холостяках бегает.

— Ты бы может на свидание ее пригласил? — поинтересовался он у старого друга. — Настасья у нас дама романтическая.

— Сам ты дама романтическая! Думаешь, не приглашал? В кино недавно ходили.

— Очередной "Орешек" что ли вышел? — рассмеялся Глеб. — Она не меняется!

— Точно, ну вот чем я хуже этого Брюса Уиллиса? — Кузьмич недовольно провел по короткой седой шевелюре. — Может на лысо побриться?

— Я тебе дам! — погрозил пальцем Булавин. — Хватит мне Ритки! Я от ее новой прически до сих пор не отошел!

— А чего? Мне нравится. Коротенький черный ежик! Я ее сейчас в пример пацанам ставлю, а то ходят патлатые, как басурмане.

— Не напоминай мне больше о ней! После того, что сегодня натворила... И откуда только взяла этот парашют? Я ж им под страхом исключения всем до единого запретил связываться с аферистами из "Ская". Пусть сами на своих скоростных крыльях прыгают!

— Это моя вина, Глеб. Не уследил...

Кузьмич сам не понимал, как девчонка протащила на борт этот злосчастный скоростной купол. То, что от Ладьи подобного фокуса можно ожидать, для них обоих не было секретом. С головой строптивая девчонка никогда особо не дружила, но пойти против указаний начальства... Это никаких денег не стоило. А уж сам прыжок... Как только умудрилась сесть без переломов после такого полета?

— Ладно, — прервал молчание Булавин. — В этот раз я ее оставляю в команде, но предупреди: еще раз такое выкинет, пусть идет на все четыре стороны!

— Ишь, добрый ты какой! Это ночь с девчонкой на тебя так повлияла?

Глеб еле удержался, чтобы не запустить бутылкой в сторону проницательного друга. Он весь день старался не думать о прошлой ночи. Даже сейчас эта странная пьянка отчасти из-за нее. Вот только опьянеть никак не выходило — побочная сторона богатого жизненного опыта.

— Слушай, начальник, давай я сбегаю все-таки за самогоночкой? Мне от твоего хранцузского пойла уже во рту кисло, — не унимался Кузьмич. — Не хватало, чтобы завтра похмелье мучало, перед длинными выходными. Нам же обоим в город ехать, а тебе еще и красавицу свою везти на побывку.

Глеб уже не слушал. Пить ему расхотелось вовсе, также как и отвозить завтра Карину в город. Еще немного подумав, он поднялся с пола, размял затекшие ноги и направился к выходу.

— Прибереги свой волшебный эликсир для другого раза. Пойду, разгоню этот сброд по койкам и сам улягусь. Час ночи на улице, пофестивалили и хватит!

— Ну, давай, покажи им кто главный лев в прайде! — хохотнул старый инструктор и сам поднялся с места. — Только с домами не попутай, а то мало ли куда тебя ноги заведут...

Булавин только помахал кулаком и вышел. Его ноги всегда вели куда надо. Сказал домой — значит домой!

Глава 9. Все грани страсти

Я сгорю в огне, сгорю в тебе, пускай,

Я хочу стать пеплом, лишь познав твой рай.

"Искушенье"

гр. "Ария"

Часть 1.

Только к самому концу вечера Карина разобралась с официальной частью банкета и выгуляла Дольфа. Бульдога постоянно тянуло к гаражам и приходилось из последних сил натягивать поводок. Что только криволапый упрямец там нашел?

К сожалению, пес был не единственной проблемой. Чем ближе к ночи, тем веселее становилось в здании администрации. Гости и спортсмены в праздновании окончания буг разошлись не на шутку. Алкоголь лился литрами, музыка гремела из всех колонок. Даже Юрик с гипсом на ноге взлез на стол, грозясь устроить стриптиз.

Ферзь, почуяв начало настоящей вакханалии, взял Карину под свою опеку и ходил по пятам, щедро раздаривая подзатыльники и тычки пьяным конкурентам. Девушка была даже рада. За этот день она полностью поменяла свое мнение о лихом Лешке. Один совместный прыжок чего стоил!

Там в самолете он крепко держал ее за руку, придавая уверенности, и успокаивал, будто маленького ребенка. А в небе... Только его мастерство, сильное тело и уверенность удерживали тандем на тонком лезвии между жизнью и смертью. Оказалось, что находиться во власти этого мужчины, врываться вместе в воздушные потоки, стремительно падать, не зная где небо, а где земля — чертовски восхитительное ощущение.

Даже пережитое ночью в кровати шефа как-то померкло от головокружительного прыжка. После посадки Карина сама не заметила, как на виду у всех радостно расцеловала своего красивого тандем-мастера. Лешка, впрочем, не растерялся, добавляя жару к легким девичьим прикосновениям. Неизвестно до чего бы довел их этот поцелуй, если бы не строгий приказ Кузьмича явиться в администрацию.

Сейчас, на исходе насыщенного дня, все виделось какой-то сказкой, пережитой кем-то иным или давным-давно. Для нее закрытие буг стало настоящим апофеозом нелегкой недели, вобрав в себя все самые сложные и яркие ноты. Только спать, как бывало раньше, не хотелось.

Карина задумчиво посмотрела на себя в зеркало. Глаза от усталости утратили яркость. Некогда изумрудно-зеленые сейчас они были болотно-серыми. Обветренные губы распухли, а нос, обгорев на солнце, уже начинал лупиться. Да, к родителям завтра в таком виде лучше не появляться...

Потом в сотый раз поправила скромный сарафан на тонких бретельках, собрала волосы в хвост и вышла из комнаты. Путь только суровый феодал осмелится высказать хоть что-то о неподобающем внешнем виде! Путь только спровоцирует...

Но Булавина ни в шумной компашке на улице, ни за столом в администрации не оказалось. Уважаемые гости пьянствовали сами по себе, нисколько не заботясь внезапным исчезновением владельца клуба и главного инструктора. Стало даже обидно, выходит феодал все сбросил на нее.

Не желая больше наблюдать, как напивается элита, она незаметной мышкой выскочила в темный коридор, но, не сделав и пары шагов, уткнулась в чью-то твердую грудь.

Немолодой чиновник из мэрии присматривался к ней уже несколько дней и, если бы не вездесущий Глеб Викторович, давно бы охмурил эту сладкую пташку. Жаль, что момент выдался только сегодня.

— Милочка, а куда это вы так спешите? — пропел он елейным голосом прямо над головой Карины.

— Извините, — попыталась обойти препятствие девушка. — Меня ждут.

— Да бросьте, кому еще в столь поздний час может понадобиться ваша помощь? — не сдавал позиции чиновник. — Рабочий день закончен. Лучше присоединяйтесь к нам. Или прогуляемся по саду, здесь такой чистый воздух.

— Нет, простите... — руки так и зудели дать наглецу хорошую оплеуху, но последствия для клуба могли быть слишком опасными.

— Никаких нет!

Мужчина уже фактически вжал девушку в стену, когда за спинами дипломатично покашляли.

— Солнышко, я тебя везде ищу, постель готова, а ты всё гостями занимаешься? — с уверенным видом импровизировал Ферзь. Высокопоставленного мерзавца он узнал сразу, как и то, что красотка крепко влипла.

— Прости, дорогой! — обрадовавшись, пролепетала девушка. — Уже иду!

Послав воздушный поцелуй незадачливому ухажеру, она быстренько взбежала по витой лесенке на второй этаж за Лешкой.

Тот галантно открыл дверь в свою комнату и впустил гостью. Как маленькие дети, удачно обманувшие родителей, оба не сдерживаясь рассмеялись.

— Леша, спасибо тебе огромное. Не знаю, как бы я выпуталась из загребущих лап этого Казановы.

Тот только махнул рукой. Сам он хорошо понимал бедолагу. Если даже в простеньких брючках юная ассистентка умудрялась привлекать внимание всей мужской части лагеря, то уж в этом сарафане... его бы любой суд оправдал. Странно, что Булавин проморгал такое преображение.

— Тебе идет это платье!

— Спасибо. Я рада, что хоть кто-то заметил.

— Да я чуть дар речи не потерял! А почему раньше так не одевалась?

— Выделяться не велено, — улыбнулась девушка. — Условие контракта!

Оба снова залились хохотом, только, если девушка и не помышляла об истинных причинах самодурства Булавина, то Ферзь слепым не был. Не может их грозный начальник спокойно возле такой красоты дышать, вот и приказал спрятать под кучей тряпья.

— Карина, ты удивительная девушка. Красивая, женственная, но сильная. Мы все видели, как шеф безбожно тебя гоняет, — усмехнулся парень. — В него словно бес вселился, а ты ничего... Выдержала.

— Да нет, у нас обоих работы было много, — попыталась возразить.

— Мне кажется, ты себя недооцениваешь.

Он приблизился вплотную и взял девушку за подбородок. Пальцы так и тянулись прикоснуться к этим нежным распухшим губам, а еще лучше — провести по воспаленному контуру языком и целовать, пока оба не забудутся.

Словно под гипнозом, Лешка смотрел в зеленые глаза и пытался припомнить, когда у самого в последний раз был нормальный секс, не ворованный, быстрый, как издевка, а долгий, сладкий. Чтобы не нужно было ничего доказывать, ломать сопротивление или позволять пользоваться собой.

Когда после, в холодном душе, не тошнит от отвращения и неутоленного голода.

Карина, казалась такой милой, невинной и чистой, по сравнению с той, другой... Ее невероятно робкий поцелуй после прыжка, до сих пор светлым лучиком всплывал в памяти.

— Ты восхитительна, — прошептал он на ушко, прихватив нежную мочку горячими губами.

— Леш, не трать на меня свое красноречие, — также шепотом ответила девушка, но не оттолкнула.

— Красавица, ты, наверное, даже не представляешь, как действуешь на мужчин! — его пальцы нежно поглаживали изящные женские плечи, заставляя вздрагивать от непривычных ощущений. — Ты настоящий ангел, которого так и хочется совратить.

Он говорил все так откровенно, честно, что Карина на секунду закрыла глаза, решаясь, а не поддаться ли магическому искушению? Каково это быть совращенной, испробовать поцелуй не слюнявого паренька с соседней парты, а опытного взрослого мужчины?

Бархатный голос не смолкал, опутывая теплом. Лешка склонился над ней и, принимая молчание за согласие, поцеловал.

Девушка прильнула всем телом, стараясь ответить. Это было восхитительно, сладко и красиво, как в голливудских фильмах, только она почему-то чувствовала себя обманутой, обделенной, будто вместо глубокого соленого моря нырнула в обычную дождевую лужу.

По телу разлилось приятное тепло, но не жар. Сердце билось размеренно и ровно.

Ферзь почувствовал ее неуверенность и усилил напор, жадно проникая в рот. Мужские руки смело ласкали спину, талию, бедра, пытаясь передать свою страсть.

Все попусту.

— Нет, Леш! — она резко вырвалась из объятий. — Не получается... Прости меня.

Тот зарылся пятерней в свои отросшие за месяц волосы и вздохнул. Почему все пошло не так? Он чувствовал ее отклик поначалу, ее волнение и дрожь. Все почти удалось, даже собственное сопротивление и сомнение привычно откатились на задворки подсознания.

— Дело не в тебе, — с отчаянным стоном прошептала Карина. — Это я. Я не могу...

— Заветное место в твоем сердечке уже занято? — озвучил свою неожиданную догадку мужчина.

Та лишь отвернула лицо, словно боялась быть пойманной. Повсюду ощущалось присутствие пронзительных синих глаз. И когда только дорогой босс успел так глубоко проникнуть в ее душу, присвоить без шансов на свободу?

— Надеюсь, твой избранник понимает, как ему повезло, — хмыкнул Лешка. — А иначе — дай знать, я ему популярно объясню!

Девушка легонько кивнула и выскочила из комнаты. Что-что, а об этом самом "избраннике" с Ферзем говорить не стоило. Самой бы как-то разобраться с напастью.

* * *

Глеб лишь на пять минут разминулся с Кариной, но для него эти пять минут стали вечностью. Стоять под окнами соседней комнаты и смотреть на целующуюся пару...

Захотелось жестко, с болью вытереть свои собственные губы, содрать с них даже легкое воспоминание о непрошенном ночном поцелуе. Вот ведь как получается: бойкая девчонка легко нашла с кем развлечься, а он, дурак, пузырьками упивался, чтобы наваждение отпустило.

Да, теперь идти к себе не стоит. Это будет настоящее извращение: пытаться уснуть, слыша как по соседству Ферзь...

От бессильной злости оставалось только стиснуть зубы. Пусть она катится ко всем чертям со своей молодостью, чистотой и сокрушительной нежностью! Резко развернувшись, Булавин отправился к ближайшему коттеджу. Потеснится Кузьмич и сегодня, как миленький подвинется, советчик хренов.

Он уже добрался до нужной комнаты, как оказалось, что хозяина нет на месте. Наверняка тот нашел себе компанию попить самогонки и явится не скоро. Как некстати! Попинав закрытую дверь, Глеб полез в карман за связкой ключей. Каких ключей в ней только не было! И от машины, и от ангара, и от столовой. А вот четвертый, ни разу не использованный, что-то смутно напомнил. Конечно! Он сделал целый комплект, после ухода последней помощницы.

— Чего ж кровати простаивать? — спросил сам у себя и размеренным шагом двинулся на второй этаж в комнату Карины.

Вряд ли ее Ферзь до утра отпустит, он бы и сам не отпустил... А раз так, вполне можно занять вакантное спальное место. Заодно утром не придется искать, чтобы сказать об увольнении. С глаз долой — из сердца вон!

Замок легко поддался, впуская внутрь нового жильца. Чувствуя себя последним фетишистом, загибающимся от запретного манящего запаха, он поплотнее заправил покрывало и улегся, в чем был.

Какая ирония судьбы — раньше в этой кровати праздновал свои любовные победы Ферзь, а теперь вот он в бессильной злобе, одиноко ожидает не понять чего.

Мысли так и скакали по кругу от обиды до гнева, когда неожиданно открылась дверь, и в комнату вошла удивленная Карина.

Такого просто не могло быть! Впервые в жизни Глеб не знал, как поступить. Разум требовал одно, а тело, подстегиваемое эмоциями, уже начало действовать.

За короткий миг он слетел с постели и пригвоздил ее своим телом к закрытой двери.

— Глеб Викторович, — прошептала девушка где-то возле его сердца. — А вам не говорили, что опасно играть с молоденькими девочками в рискованные игры.