Драка с песочником, претендентом на чуинина, стала как гром среди ясного неба вместе с приказом о гипнотическом допросе. Какаши понимал его необходимость, ведь странные хидзюцу и не читаемость напрямую ни шаринганом, ни бьякуганом требовали исследований или хотя бы диагностики. И в душе не протестовал приказу, вызвавшись добровольно.
Шок настиг там, где не ждали. Привыкший к стремлению окружающих заглянуть ему под маску воспринял отсутствие интереса со стороны мальчика за холодность, а оказывается это простое проявление уважения — Саске не заглядывал в рот, потому что просто видел его лицо и принимал таким, какое оно есть! А в драках его бесила одежда с плеча его Клана на оппонентах, поливающих его грязью, и даже не удосужившихся сменить герб на спине.
Объяснения про хидзюцу запутали, а про Ворота Учиха напугали, вызвав новую волну подозрений. И опасений за Наруто. А еще это удар под дых — допросом Хокаге дал понять подчиненному о его неспособности обращаться с детьми, о его капризе. Каким бы он стал родителем? Таким же слепым, каким был опекуном, по сути, только жравшим за счет опекаемого, с которым виделся для галочки, не принимая абсолютно никакого участия в его судьбе?
После доказательств силы Сайндаме Хокаге и Нара Шикаку и доказанного предательства Шимура Данзо и его Корня, Какаши отринул былые сомнения. И определил Учиха Саске в выскочки — его сила даденная и за время обучения в АШ не проявленная толком. Успехи в учебе всерьез не воспринимались после речи Саске в столовой к окончанию первого года обучения. Может он правильно говорил, только сам словам не следовал. Да, завел двух корешей, в отличие от неприкаянного Наруто, что-то свое тренировал с ними. Но как лучший ученик, имеющий доступ в открытые для шиноби-генинов залы библиотеки Конохи, он ее посетил от силы три раза. Имея деньги на лучших мастеров домашнего обучения, он их тратил не пойми на что. Постоянно прогуливал занятия, на что, в принципе, имел право, за счет былого в тайдзюцу идя впереди Нейджи и даже опережая Рок Ли, но эти двое скрывали свою истинную силу, дополнительно обучаясь после занятий в АШК. А Саске? Запирался в своем супер защищенном Хокаге доме и носа наружу не казал.
У Хакате Какаши выдавалось достаточно моментов со свободным временем, чтобы изредка следить за жизнью Наруто с Саске и обдумывать их. Свое начальство он не понимал, однако не видел причин сомневаться в их решениях. Что-то где-то джоунин сам упускает, раз не зрит целое в разрозненных кусочках. Два столь разных и столь похожих ровесника. Один джинчурики, на втором поставлен эксперимент по улучшению генома, видимо, провалившийся, ведь после "диагностики" в больнице использование им хидзюцу с возжиганием крови и телесным ореолом сошли на нет. Но тут уверенности нет, случай с гендзюцу в столовой АШК крайне подозрителен, даже если списать на скрытую деятельность кого-то из сослуживцев или самого начальника.
Посещение дома Учиха не состоялось — Хокаге-сама, определивший ему команду генинов, как всегда мягко ушел от темы. А убогая квартира Наруто, посещенная ими, впечатлила джоунина наравне с прокисшим молоком посредь свинства. Сразу видно отсутствие взрослой руки, занимавшейся ребенком хотя бы в раннем детстве, как с Саске, помнящим заветы родителей и свято блюдущим аккуратность, а уж про его баснословно дорогую одежду вообще ходят легенды! Все лучшее.
Порой Какаши казалось, что рядом с Саске стоит взрослый и помогает ему в сложных ситуациях, направляет события метко в угодную для Саске сторону. Рассуждения замкнулись в круг, когда в очередной раз всплыл вопрос о ментальной связи с Хокаге или ком-то вселенном, причем совершенно нетипичном, если брать в расчет печати на его кистях. С печатями или рисунком большой вопрос — подозрения зародились еще на базаре, когда мальчик очернял репутацию, а они через год появились. Герб типичен для печатей — Какаши знал кое-какие фуиндзюцу и рунные печати, но веера ни под одну статью не подходили. Со связью тоже вопрос — для расстояний даже в пределах долины требуется Штаб, как коротко называли многоярусный комплекс, спрятанный в Монументе Хокаге. Право слово, не станет же Сарутоби Хирузен в преклонных летах скакать всюду за командой номер семь?
Саске себе на уме, его поступки сложно предугадать. Какаши лишь раз во время допроса применял шаринган на парне, справедливо опасаясь повышенной чувствительности ко взглядам красных глаз — Учиха из главной ветви такое свойственно, порой могут определять, кто из родственников на них смотрел своим шаринганом. Да и сам шаринган после пробуждение Мангекё при трагических обстоятельствах будто бы сопротивлялся использованию, каждый раз напоминая о дне своего пробуждения.
Джоунин не мог со сто процентной точностью определить, когда генин с веерами на кистях искренен, а когда лжив. Рассыпавшиеся на экзамене бубенцы потрясли его, попытавшегося быстро скрыть свое недоумение — этот удар он прозевал. Как?! А потом проявленная забота с эгоистическим окрасом удивила несоизмеримо.
Первая миссия в первый день команды номер семь заставила Какаши устыдится собственной лени, в досье доставшихся ему генинов помимо первой страницы заглянуть не удосужившегося. Взрослый при свидетелях вчистую проиграл словесный поединок парню, о котором на полигоне утвердился во мнение как о выскочке, нацепившем дурацкий платок на шею, дескать, в нем нет ненависти, от "Вечного Огня" зажжен. Или наоборот, чтобы никогда не забывать о ненависти, пекущей шею, что вернее. Подкравшийся Саске еще раз воспользовался ошибкой взрослого, ведь действительно, торг был неуместен, и в итоге получил даже больше дней, чем высказал. Почему? Объясняет второй день. Вечером Какаши так и не посмотрел досье, оскорбленный до глубины души, и даже не поразмышлял на тему, почему шаринган разговорчивого Саске был столь странен три года назад и сейчас. Совершенно ненормальные глаза, быть может, подобные проблемы клан держал в тайне, что совершенно логично и понятно? Вечером страшно оскорбили, а утром его страшно унизили неожиданно ласковым голосом и ответной любовью детей, с которыми он сразу нашел общий язык. Детей, помогающих учиться восстанавливать клан... И даже как ловко выбил всех из колеи подарком Хинате! Чтобы на этом фоне устыдить посильнее. Сколько Какаши не подкатывал к Шикамару, тот друга не выдавал. Зато Наруто преодолел себя и сам нашел общий язык со старшими близняшками, отчего стал совершенно счастливым и совершенно невыносимым — только Саске и приструнял троих шкодников. Саске! Не он или Юхи Куренай. И как же неожиданно он отучил Сакуру приставать к себе тем самым знаком внимания к Хинате и закрепил результат розочкой за ухом второго члена команды. Поразительно!
А дальше как отрезало. Вновь молчаливый и мрачный. Как и написано в отчете, дескать, в судьбоносные моменты активен и разговорчив, в рутину равнодушен и неприветлив, будто провидец какой! Саске создал более-менее приемлемые условия пребывания в команде и на этом успокоился, даже не попробовав как-то наладить отношения с командиром. Какаши, собственно, сам отчасти виноват, он признавал это, как и полное отсутствие своего авторитета в глазах Саске, как из-под палки подчиняющегося ему.
Джоунин принял ответственность над генинами и их воспитанием, однако с первых дней потерял инициативу и львиную долю авторитета как личности. Он плохо понимал Хокаге, вроде как не стремящегося давать джинчурики знания и желающего держать его в защищенных пределах долины Конохи. Из этих соображений он толком ничему не учил свою команду, из-за отсутствия беспокойства начальства утверждаясь в правильности принятого решения. Вчерашний день стал очередным сюрпризом. От Хокаге пришел первый, побудивший его применить рации. Затем эпизод с выдачей очередной миссии, заставивший усомниться в правильности выбранной линии поведения — все прочие команды без устали тренировались новым приемам, а не мурыжили изо дня в день опостылевший академический примитив.
Его учили убивать. Какаши сам себе признался, что в психологии профан профаном, что его жизненного опыта не хватает для работы с двумя столь трудными подростками. К своему стыду, решивший в деле проверить свою команду джоунин в итоге подыграл все же взявшему инициативу генину, который был способен одним ударом ногами по шеям или головам убить туманников, но не сделал этого. Какаши поразился — в который уже раз?! — достигнутому результату. Для Наруто наступил долгожданный переломный момент. Не при Хокаге, а здесь, после позорного для него боя и с подачи Саске... Какаши лишь подыграл...
Терзаемый вопросами и сомнениями так и проворочался всю первую вахту самостоятельно вызвавшегося дежурить Саске. Какаши молча принял дежурство у мгновенно заснувшего. Разговора по душам не получилось даже начать, поспать тоже.
Саске
Учиха смотрел на звезды и Луну в теле Шодай Саске, оставшееся под присмотром Солеана тело Нидайме уснуло, дав сознанию обрести целостность одного тела и отдохнуть от утомительной раздвоенности.
Слой облаков под островом в лунном свете звездного неба никогда не приедался подобно пламени, на которое можно любоваться часами и целыми днями. Только на высоте небо из плоского обретало выразительную глубину, манящую воображение невыразимыми далями и открытиями. Казалось, стоит только ступить на лунную дорожку и побежать в новый мир далекого далека...
Саске теперь это мог, почти. Ему удалось оттолкнуться от воздуха, чтобы добраться до кромки летающего острова. Коварный Солеан распознал хитрость Саске, сумевшего научиться использовать пружинящие свойства воды и взлетевшего на двадцать метров, но Эдем поднялся над водой на все тридцать. Отец его и похвалил, и пожурил. Напрыгавшись с нырянием в океан, Саске поймал попутный ветерок и таки уцепился за самый край, легко подтянувшись. Но уже будучи целым и выдохшимся. И довольным проведенным днем... и успехом Наруто, успевшего стать ему настоящим другом. Странному человеку странный друг, все логично.
— У тебя проблемы с Мангекё Шаринганом, Саске, — тихо присела рядом Тень Солеана, клон. — В этой миссии тебе надо пробудить в Нидайме второе томоэ, чтобы лучше понимать процесс. И дать шанс Наруто проявить себя, иначе его сегодняшний порыв обернется пшиком.
— Угум... — кладя руку отца себе на бедро, жутко болевшее после прыжков.
— Ложись на живот.
Саске в блаженстве закрыл глаза. Руки клона-Солеана творили чудеса массажа. Поистине, только ради этого стоило изучить клонов тени! Саске размяк и быстро сомлел, когда после переключения с позвоночника на ноги по первому потекла сладкая истома — он блаженно зажмурился. Руки вроде не устали, но тоже потребовали своей доли внимания. Натруженные мышцы расслаблены и сладко ноют, мысли бродят среди звезд — он в земном раю. Первые сеансы Саске жутко стеснялся, но уже сейчас вообще повода не возникало — Солеан старательно изгонял всяческие посторонние мысли, мешающие тренировкам.
— С "Нинпо: огненная длань" я бы закончил тот бой сам, — вздыхая и поудобнее облокачиваясь на Солеана, чей подбородок загораживал яркую звезду.
— Во время перестройки мужающего организма силы сбоят. Это сильно сказывается на контроле и концентрации. Сколько у тебя на их безупречность завязано, Саске?
— Я справлюсь, — твердо.
— Взъелся на Какаши? — Нахлопав мотивчик на его ребрах.
— Достал! ++++++!.. — осекшись. — Ну-у, хотя бы довел раунд до логического конца...
— Его учили убивать, для него видеокамеры сродни сказочному чуду, а ты образован разносторонне и знаешь их внутреннее устройство и законы функционирования досконально.
— С парным хидзюцу я его порву, как Тузик грелку, — проворчал Саске, потершись головой о клона как о мягкую подушку.
— Возможно. Ты забываешь, что в АНБУ служит хоть и не ровня главам кланов, но весьма близко к ним. С джоунином тебе не совладать, максимум патовая ситуация с боем на взаимное истощение, тем временем к противнику подоспеет подмога.
— Пфф! Ай! Прекрати! Ай-я-й-яй... ихи-хи-ха-ха-а-а-а...
Возня со щекоткой едва не закончилась внеплановым купанием, Саске едва успел уцепиться за самый край. Взявшись за протянутую руку, парень дал себя вытащить, внутренне готовый к продолжению.
— Какаши достаточно тебя защекотать досмерти, хе-хе, — прыснула Тень Солеана, пропуская жаждущего мести Саске сквозь себя.
— Гн! Так нечестно! — Насупивишись и помимо воли растянувшись в улыбке до ушей, представив сие действо.
— В общем, учись вращать спиральку в самом томоэ, оставляя хвостик неподвижным, — ласково тыча в плечо.
— Я уже освоил огненные сюрикэны и даже сделал апгрэйд техники с двумя макси-сюрикэнами на струнах, "Катон: Со Сюрикэн но Дзюцу". Разве не заслужил следующего семейного катондзюцу? — Канюча.
— Хорошо, — расщедриваясь. — Можешь взять почитать о паре "Катон: Горьюка но Дзюцу" и "Катон: Рьюен Хока но Дзюцу".
— Ураа! Ты супер!! — В предвкушении срываясь с места к архиву, только пятки и засверкали. Какой тут сон?
Глава 23. Момочи Забуза
Саске
Под завистливые взгляды из-за подачи чакры в призывающую и отзывающую воздух печать Саске сдул, скатал и запечатал в пояс творение из мастерской Шоётосо Соске — шикарная полутороспальная надувная кровать, в собранном виде не уступающая по габаритам допотопному свернутому коврику клиента. Распечатал кресло, столик на одного и горячее бэнто. Вчера ему хватило макаронного варева Какаши на ужин, испробованного из чистого любопытства — отменная походная... бяка. Фи!
Наруто сглотнул голодными плошками небесных глаз, раздувая ноздри — руки сами начали шарить рюкзак с одноразовым свитком бэнто от Ичираку-рамен. Настроение живущей на уровне прожиточного минимума Сакуры стремительно вылетело в трубу от сравнения содержимого общего котелка с двумя бэнто. Какаши всю ночь готовился к чему-то подобному и воспринял все равнодушно — сухпай он приберег. Раньше таких изысков Саске никому из трех не показывал, максимум вполне себе средненький по виду вещмешок, из которого доставал фонарь или другие предметы, тогдашнее явление стула перед тестом Какаши не в счет.
— И много, позвольте спросить, у вас порций? — Выразительно глядя алчным взором. Вторую половину дня Тадзуна совершенно не пил и свежим огурчиком проснулся вместе со всеми по оглушительной трели любимого будильника Какаши, неразлучного с ним и каждый раз любовно спасаемого от совершенно случайно пролетающих мимо случайных сюрикэнов и кунаев. Ужином с ним, клиентом, вчера великодушно поделились за просто так.
— Дяденька, вам подарить золотую губозакатывающую машинку? — Невинно глядя мрачной чернью глаз.
— Саске-кун! Будь вежлив с... подзащитным, — плюхая в плошку скривившейся Сакуры свою размазню. Понявший, что над ним насмехаются, Тадзуна поправил сверкнувшие от костра очки. Утро в лесу темное.
— Беда принуждает ко лжи даже честных, — пофилософствовал довольный ночным чтивом Саске. — Раз обманули Коноху, то не взыщите. Лично от меня подзащитный ни рьё не дождется, пусть подберет свои слюни и довольствуется запахом и видом роскоши, авось раскается за вчерашний цирк.
