Феникс. Становление

Часть 2. Становление

Глава 16. Команда N7

Саске

Мрачное настроение со вчерашней примерки отпускать планировало завтра, а то и через неделю. Саске с тоской вспоминал, как дал себя уговорить убрать, по словам Солеана, дебильный писк моды, начав второй год обучения в тенниске со стилизованным под томоэ воротником, эдакой символической вехой в его жизни.

— Да ну его, — отмахиваясь. Энтузиазма оранжевого он абсолютно не разделял.

— Саске, записались все, кроме тебя, — осуждающе качая недавно с творческой кривизной обкромсанным конским хвостом.

— Даже апельсинчик, — очищая оный, второй по счету. Первый еще дожевывался.

— Да эта пробка в каждой бочке затычка! А ты, Саске-кун, что, реально боишься экзаменов? — Округлила подведенные глаза пшеничноволосая. Кто-то недавно пустил слушок про экзаменофобию.

— Пф! — Косясь на одиноко обедающего Шино, в бэнто которого стояло с десяток солонок и перечниц, наполненных молотыми сушеным жуками, выжимка из которых шла на деликатесный соус. В умеренных дозах он часа за три восстанавливал объемы чакры до половины (если переборщить, то начинается жуткая чесотка).

— Почему нет, Саске? — Сменил тон друг, с которым по выходным упражнялись с тросами и струнами. За полгода Саске уже ни в чем ему не уступал.

— Ты ведь не отстанешь, Шикамару, да? — Копаясь палочками в агар-агаре с не пойми чем перетертым в пюре, подозрительно напоминающем бобы.

— Нет, — согласился друг.

— Собрались два лентяя сказку друг другу на ночь рассказывать... — начал Чоджи расхожий анекдот, получая с двух сторон тычки и весело засмеявшись, предусмотрительно сглотнув — напротив зудящая Ино спуску бы ему не дала, вылети хоть крошка из его ненасытного рта.

— Так да или нет? — Все же решаясь попробовать. Вкусно!

— Да колись уже, Саске-кун, мы никому не расскажем про твою экзаменофобию. С ней ты мне нравиться не перестанешь, — громко, чтобы услышала соперница.

— Гн! Одному глупцу шило в зад кольнуло, и все повторяют. На кой так спешить? — Уплетая лакомство за обе щеки.

— Фу! — Скривилась рядом девочка, мирящаяся только с превосходной дикцией Чоджи.

— Стать шиноби! — Гордо съедая мандарин.

— Ладно, открою вам страшную тайну, — заговорщическим тоном и сдвинутыми бровями. Как-то подозрительно шума сразу поубавилось в столовой. Саске порой выдавал такие перлы, что к нему прислушивались. — Внеклановым для обретения силы гораздо проще терроризировать детально все объясняющих преподов, на продленке выколачивая факультативные дзюцу, чем осваивать самим, особенно когда нагрузят миссиями и придется мотаться туда-сюда, бесполезно тратя уйму времени. Вон Ируке-сэнсэю за двадцать перевалило, а все чуинин, ибо времени на себя тю-тю. Клановым в этом плане еще лучше — полно родных, которые покажут хидзюцу, лишь бы назойливый малыш отстал. Так что я лучше тихо-мирно натренирую отличную базу, пока дают время на чистое совершенствование, и подрасту телом, чтобы вровень тягаться с взрослыми, для которых мы все сикилявки тощие, мизинцем ломающиеся, — громко ломая палочки.

К концу дня остался один Наруто, да и тот провалил экзамен, не сумев показать свое подобие, "Буншин". Преподы позже взвыли, волком смотря на всех из-за ставших регулярными продленок — двойной набор младших подражал именитым старшим, а в старшем классе осталась всего дюжина самых неродивых.

На следующий учебный год Саске дал на свою шею повязать красный пионерский платок, долго объясняя окружающим смысл сего атрибута. Спецзаказ с особой взрыв печатью, после появления в котором Саске готов был на оном повеситься из-за подзабытого чрезмерного внимания девичьей половины. Правда, он как-то перевязал им рану на руке, полученную из-за неудачного соскальзывания на масляном брусе, спеша завершить полосу первым. А потом ввязался в глупый спор и сунул голову с платком в кровавых пятнах в "Вечный Огонь", в который только Наруто мог совершенно спокойно входить и выходить целиком и с улыбочкой превосходства на устах. Солеан что-то там нахимичил, сам признался позже. В общем, красный платок стал в прямом смысле пламенным. Все обзавидовались. Кто-то из более взрослых клиентов той же лавки, где Саске отоваривался, просек фишку и обзавелся подобной фичей, как выразился Солеан.

Сейчас Саске сидел, вновь поддавшись уговорам стать законодателем очередной моды. Теперь ворот неизменно синей футболки облегал шею, сверху подворачиваясь, снизу на правую ключицу смотрел клювик водоворота Конохи, черной полосой закручивающийся вверх. Поверх ворота повязан его знаменитый пламенеющий платок.

— Кавай! Саске-кун, ты потрясно выглядишь! — Смотря НЕ влюбленными глазами, просто высказывая свою симпатию, за что удостоилась кивающего взгляда.

— И тебе салют, Тен-тен-тян, — вместо него козырнул новеньким зеркальным протектором на лбу Киба. — Тяв! — Пуская на него слюну, выдал щенок Акамару, почему-то вечно носимый на голов, а ведь он тяжелый!

Металлическая пластина протектора крепилась к мягкой дышащей ткани, названием которой Саске совершенно не интересовался, главное чакру проводит, делая заодно и металл одновременно крепче и гибче — стоит снять и убрать руку, как сразу становится плоским. Стоит вновь взять в руку, как на секунду ощутим немалый вес изделия, на котором не всякий кунай царапину оставит, летящие штуки он благодаря печатям своей слоистой структуры по типу академического жетона-листа остановит надежнее чирканья лезвием. Заслуженная головная повязка с непривычки мешалась, но и отлично приподнимала челку! Саске невольно потеплел, вспомнив, как проигрался в сёги Шикамару, стребовавшему пучок волос, как у него — тогда подходило время очередной стрижки путем кромсания кунаем тем, где придется, и не всегда перед зеркалом, собственно, вот и постригся, зацепив предложенной резинкой пучочек на затылке. Получилось прикольно, с тех пор и щеголял. За проигрыш он отомстил на прошлой неделе, пустив по проволоке Шикамару свой огонь, недавно освоенное им "Катон: Рьюка но Дзюцу". Пока пугалка, на спор подпалившая задницу ленивца, но Саске обязательно доведет результат до ее громкого названия. Бегущий по леске огонь буквально утекал с нее прямо пропорционально скорости движения, плохо удерживаясь волей, один трос еще ладно, но когда две тонкие боевые струны, то полный швах, они разрезали огонь и все тут, до конечного пункта в пяти метрах от старта докатывалось свечное пламя.

— Чего тебе? — Кося черным глазом в сторону поставившего колено на скамью Наруто, грубовато спросил Саске. Оранжевого он скорее презирал за неумение контролировать чакру и постоянный выпендреж. То Монумент Хокаге раскрасит, то встанет в гордую позу посредь урока истории и заявит, что станет Хокаге. Последняя фича появилась в памятные выходные почти три года назад, мандарин буквально сбрендил на идее стать Хокаге, он и до того был чокнутый, но после стал таким гиперактивным, что просто атас! Саске тогда позорно сбежал на первой же перемене и целую неделю безнаказанно прогуливал первую половину АШ, являясь к начавшимся тренировкам тайдзюцу, впрочем, не он один такой умный нашелся.

— Ну и морду состроил. Протектор по блату дали? — Лениво вопрошаясь в мыслях.

— Хех, вот и спроси у своего хвостика.

— Вот еще! Ляпнет опять какую-нибудь ерунду выдуманную спросоня.

— Эй, ты чего "чего тебе?"?? — Пристраивая себя на скамью и потирая кулак о ладонь.

— Говорил же! Что за чушню он вечно несет? Постоянно липнет, словно банный лист!

— Угх! — Встречаясь головой с партой.

— Вау, Саске-кун! Можно мне сесть рядом?! — Восклицает розовое чудо.

— Вот это настоящий банный листок, а Наруто так, пришлепок, хе-хе!

Саске закрыл рот замком из рук, дабы не высказаться вслух о розовой дуре, вбившей себе в тупую головку невесть что, и про бантик на пионерском галстуке, и про словечки, нагло стибренные у него.

— Они мои, — тут же педантично заметили внутри.

— Гн!

Она-таки села по центру. Со второго года приписанная классу аудитория имела три ряда с партами для трех учеников, общее количество двенадцать штук. С третьего года их стало девять вместимостью четыре ребенка.

— Вот курва, — прошипела позади Ино, извечная соперница за внимание Саске.

Саске встопорщил макушку — этой еще не хватало! Будто мало ему одной под боком, строящей мечтательно влюбленные глазки! По привычке парень фильтровал бессмысленный окружающий гам про попадания из рогатки по птицам-мишеням и новой шипучки от клана Абураме, стреляющей на языке.

— Между прочим, это ты ее испортил, была такая добренькая, а после обедов с тобой...

— Кисама! Сам же мне и потакал в стёбе по углам.

В следующий миг желтая образина своими немытыми копытами примостилась на идеально чистую столешницу перед Саске, совершенно не одобрявшему любые ноги на столе. А тут Наруто сел в дурацкую позу прямо на столе да еще стал сощуренно зырить елико возможно грозно, видимо в попытке припомнить все колкости относительно его безуспешных попыток сдать экзамен — он каким-то макаром добыл себе протектор. Саске помнил прекрасно эту конкретную пластину, все ж три года светилась перед глазами на лбу Ируки-сэнсэя.

— Наруто! А ну брысь от Саске-куна! — Вскочила доморощенная защитница.

— Уй!

В следующую секунду Саске очумел, больно ударившись губами в губы.

— Аха-ха-ха! Так брег свою невинность, так берег свой первый поцелуй неизвестно для кого, воротя от каждой носик, что подарил его кому? На-ру-то! Иха-ха-ха! Даже не девочке, позорник ты эдакий!!! Ну, я тебе устрою вскоре ликбез, все как обещал! По полной программе!!! — Переливая интонации от хохота до колик.

Саске покрылся холодным потом, глядя в точно так же широко распахнутые от неожиданности глаза.

— А! Прошу прощения! — обернулся впереди сидящий.

— Эээ — протянула девица на затянувшийся поцелуй. Класс на секунды притих, осмысливая.

— Обычно так долго целуются в засос и ласкают своим языком другой язык или проводят по деснам, или... — сменив тон на менторский и легкое чувство удовольствия, добившее Саске.

— Бе-е-е! Все, Наруто!!! Ты — покойник!!! — Приходя в бешенство. — ААА! Меня сейчас стошнит! — Свешиваясь со стола и выкашливая.

— Ух, ё-мае! — Это я виноват, да? — Фу, пакость! — Извращенцы!

— Это с-случайность! — Стал оправдываться вскочивший Наруто, сброшенный со стола смачным пинком ноги запрыгнувшего на него Саске, из-за внутреннего окрика сдержавшего полную силу удара. Перекувыркнувшись в воздухе, тот все же показал, что кое-чему научился в АШ за три-то года.

— Наруто, как ты меня ДОСТАЛ!!! — Щелкая хрящиками кистей, сквозь зубы выплюнула Сакура.

— Хн? — Растерянно зыркая то на одну, то на второго, зашедших под улюлюканье требующего зрелищ класса с разных сторон.

Чтобы уложиться в норматив-мини до звонка, Саске вынужденно подстроился под Сакуру, азартно избивающей Наруто с возросшей эффективностью и крайней болезненностью. Он давно заметил, что на мандарине (до апельсина не вырос!) все заживает не в пример быстрее, будто тот освоил аналог его "Катон: кровь генерации", но без всяких видимых стороннему наблюдателю эффектов. Посему тоже с упоением отвешивал люлей по мордасам, вспоминая первые серьезные драки почти четырехлетней давности. Без развиваемой системы циркуляции чакры мелочь бы давно валялся с переломами костей и обширными внутренними кровоизлияниями, а так отделается синяками да ушибами. Саске всегда втайне завидовал желтому хмырю, от природы одаренному поразительными объемами чакры и живучестью — за все время обучения он упорнейшими тренировками не смог и до пятой части дорасти. Это единственное, в чем он уступал Наруто, следующий ученик в классе в этой виртуальной таблице объемов чакры имел всего десятую долю от объемов апельсина, большинство ребят и девчат же он превосходил раз эдак в двадцать! Сам Ирука-сэнсэй имел примерно седьмую часть от чакры Наруто. Причем скорость генерации чакры у мандаринчика в одном из своих трех одинаково заношенных одинаково оранжевых костюмов тоже зашкаливала примерно в тех же соотношениях.

— Э, молчу, — отвернулся виновник аварии, ловко увернувшись от затрещины Саске, уловившим вздрагивание Хинаты с активированным бьякуганом. Он прекратил колотить сжавшегося в калачик и закрывшего голову руками. Хината-химэ увидела приближение сэнсэя, как и державший себя в полном контроле ее на год старший брат, ничем не выдавший своего знания. С того раза три года назад, когда его переселили на первую парту, Саске от него не получал ни одного уважительного взгляда, голимое презрение и высокомерная спесь — все тут пыль под ногами, а он целый Хьюга!

— С сегодняшнего дня вы все настоящие шиноби... — начал за здравие и скиснув от вида еле заползшего за парту Наруто. По косящимся взглядам учеников Ирука сразу установил виновников, однако, его прожигающий взгляд на Саске не произвел ровным счетом никакого впечатления, Сакура тоже кипела от гнева. — Но пока вы всего лишь генины, — растеряв свое красноречие, как и при поступлении этого класса, с которым он намаялся за три года, хоть вешайся. — Самое трудное только начинается. Дальше...

— Какой отстой... Бездарь. И что за поза?

— Ты к нему несправедлив, присмотрись одним томоэ.

— Ранен? Когда и с кем успел подраться? — Удивляясь. Во вчерашней субботней постэкзаменационной суете Ирука-сэнсэй мелькал везде: и казенное имущество, портфели, принимал; и за сдачей учебников следил; и за фотографирующимися на удостоверение приглядывал. Сам Саске его вблизи ни разу не видел, только разговоры слышал, первым закончив беготню по инстанциям, благо АШК и АК (Администрация Конохагакуре) рядышком, удобно. За время обучения Ирука прикипел к Наруто, остыв к Саске, ничуть этим не удрученного.

— Лучше задайся вопросом, где академик с присными, почему не провожают с песнями и плясками осточертевший класс? — Задумчиво.

— Дык воскресенье же, середина августа, кажись, из-за нас, — даже не задумавшись разделять, — передвинули...

— Быть может.

— Скоро вы приступите к выполнению миссий. Поэтому сегодня вас разделят на команды по трое... — едва сдерживая счастливую улыбку до ушей. Наконец-то благодать! Месяц с лишним заслуженного отпуска и право выбирать один класс аж из трех — в прошлом году два набрали. АШ стала менее пустынной, а новички из захолустья в рот сэнсэям смотрели, прямо таки боготворя. Не то, что эти! — И каждой команде будет приставлен инструктор джоунин, который станет ее руководителем во время исполнения заданий, — вещая давно знакомую Саске истину. — Академия постаралась создать равные по силам команды...

Шикаку-сама все его намеки нагло игнорировал, ловко сворачивая тему вбок. Сс Хирузен-сама в день своего рождения он любовался на очередной уникальный чакрописный учебник-плюс-сборник по рунными печатям от "Профессора" и двенадцатилитровую банку уникального помидорно-сливового варенья, которым Саске успел обожраться накануне, правда, собственного производства, но оттого не менее вкусного. От клана Нара ему досталась в подарок давняя мечта — гигантский сюрикэн, теперь второй по счету в коллекции Саске. В прошлом году Нара подарили набор струн, в позапрошлом шикарную аптечку в минимакимоно, которой бы хватило на роту смертельно раненных десятками способов бойцов. В начале того лета Ёшино разродилась кавайной двойней, облюбовавшей из всех сюсюкающихся пальчиков конкретно Саскины. В общем, с одним виделись давно, другой увиливал, ссылаясь на занятость — две пары разнополых близняшек-погодок это вам не шутки! От возни с карапузами Саске научился быстро сбегать, вопрос с командиром и составом группы остался в подвешенном состоянии до сего дня. Сам Учиха Саске симпатизировал исполнительной скромняге Хинате-химэ, несмотря на ее клан и невеликие успехи на стезе шиноби, хотел быть с ней и Абураме Шино, о чем намекал так и сяк. Он знал о команде Ино-Шика-Чо и желании родителей видеть своих отпрысков, продолжающих добрую традицию, поэтому о команде с еще одним другом, Шикамару, не заикался.

Но вышло все наперекосяк:

— Команда номер семь... — делая интригующую паузу. В первые шесть вошли внеклановые аутсайдеры, сразу ставя под сомненье слова о равных по силам. — Харуно Сакура. Узумаки Наруто...

— Ксо... — Ураа!! — Непойми чему обрадовался вскочивший желтух. Саске напрягся, чуя подвох.

— И Учиха Саске, — вбивая гвоздь в крышку пионерского гроба.

— Ураа!! — Даттебайо... — Саске остался внешне невозмутимым, круто высказываясь мысленно о превратностях судьбы. Впрочем, Саске сдержался с безосновательными обвинениями.

— Ирука-сэнсэй! — Вскричал возмущенно мандарин, непонятно откуда взявший силы вообще вставать. — Почему Я, Гениальный Шиноби, которому суждено стать Хокаге, попал в одну команду с этим Лодырем?!! — Прямым текстом обвиняя в том, что большую часть времени Учиха Саске проводил вне стен академии, якобы прогуливая, тогда как на самом деле он еще в первые недели взял от АШ почти все, что мог, напрягая себя лишь по приемам рукопашной борьбы, дозированно спускаемым преподами в ученическую массу.

— Хе-хе, — тут же захихикали в голове шокированного смыслом связного предложения Саске, — пока один старый пень тут ворчал на все лады, молодой козлик его обскакал, украв речевку, хе-хе!

— Пфе! — Фыркнул самый клевый чувак в классе, тут же вызвав умиление соседки.

— Саске-сан первый в списке успеваемости выпускников! — Приняв суровую стойку. — Ты же, Наруто-тти, последний! Ты балласт, чтобы уравновесить его силу, усек?!

— Только под ногами не путайся, цыпленок, — говоря уголком рта в сторону ощерившегося мандарина, раздувавшего ноздри своего носа-пуговки.

— Как ты меня назвал?! — Тут же кидая фразу в ответ.

— Наруто, сиди спокойно! Дальше... Дальше команда номер восемь.

Саске в кои то веке удосужился послоняться вокруг АШК. Разнарядка закончилась, объявили перерыв, наказав всем к одиннадцати явиться в положенные аудитории для встречи с командирами.

— Я спокоен, как океан, — от нечего делать купив набирающую популярность закрытую пиццу-пирожок и раскусив продукцию фастфуда у непрезентабельного склада спортинвентаря.

— Ты жуй давай, жуй, мне интересно, из кого колбаса...

— Да ладно тебе, я не жмотюсь, сегодня схожу и закажу микромакимоно под недельное число бэнто и сами походные бэнто. И да, второе под поклажу тоже. В конце-то концов, третью лимона больше, третью меньше... — поддевая мелочного Солеана, которого и жаба душила за траты (на его же нужды!), и сытый комфорт хотелось (шиноби должен быть неприхотлив и непритязателен!). — Лучше скажи, почему мы бучу не подняли? Могли легко продавить свой состав, — кусая второй раз ради увеличения продаж переименованный пирожок.

— Подарок Хокаге-сама отчасти помог, но пока мой ценз ни одна из наметок по передаче тебе чакры не прошла. Для джинчурики схема вполне рабочая, но я не демон со всеми вытекающими... Прямо я не полезу к лису, учует и вой подымет, ведь ты до сих пор не удосужился пробудить Мангекё Шаринган, — справедливо пеняя. — Посему надо сперва собрать статистику с целевого объекта, будучи в непосредственной близи, и все досконально проанализировать. Вот и думай.

— Тоска-а...

— Аааргх! Ксо, Наруто!!! — давясь кушаньем.

— Не дергайся! Хех, идиот, — высокомерно. Он отпихнул вбок наспех скрученного веревками пред удиранием.

— Вот кисама! А ты куда смотрел, ась?! — Негодуя.

— На него, — ухмыляясь. — А ты уже бальшой мальчиг и умеешь сам чувствовать взгляды шаринганом даже с одним вращающимся томоэ.

— Дык сам запретил с ним постоянно ходить! — Дуясь.

Для использования примитивного дзюцу "Навануке", высвобождающего от подобного связывания, Саске не требовался рот, предусмотрительно заклеенный пластырем. Не сочувствуй Саске сироте Наруто, тот бы ни за что не отделался простым сбеганием.

— Вот, на занятиях он такую прыть никогда не проявлял, а тут поставил цель и вуоля, действовал с необычайной скоростью и сноровкой. Удачно подловил тебя, хе-хе.

— Он применил "Хенге" под меня!

— Ну, любителю просроченных кисломолочных продуктов до встречи с фаянсовым другом недолго осталось. За пластырь его конкретно так пронесет, — мстительно. Солеан тоже чувствовал боль отдираемого пластыря.

— Значит, даешь добро на постоянный шаринган? — Уловив суть.

— Даю, естественно. С одним томоэ.

Оставив от грязных недоедков горстку пепла, отряхнувшийся Саске с независимым видом вышел прочь.

— Хех, смотри-смотри на кружочек ее платьица, пока можется нормально смотреться, — с какими-то новыми интонациями в мелодичном голосе.

— Ооо! Саске-кун! А ты такой стеснительный, — глупо прикрывая руками несуществующую грудь. — Ты готов да?! Я давно готова!! — Поводя губами.

— Пора идти, где Наруто? — Стараясь не смотреть на кружочек пониже непривлекательной талии. Но фокус зрения так и лип туда. Неожиданно скорый намек на поцелуй Саске предпочел не заметить, чтоб не ударить — целоваться с розовой он точно не собирался.

— Хи-хи, не меняй тему. Какая разница, где цыпленок? Он то и делает, что цепляется к тебе! Все из-за воспитания, родителей у него нет. Он может делать что угодно! — С нотками осуждающей зависти. — Мне бы за такое поведение влетело, а ему все с носа сходит. Вот повезло, да?

— И кто ее за язык тянул? Так пройтись по мозоли...

— Одиночество... — глубокомысленно отворачиваясь.

— А? — растерянно.

— Обиды на родителей ничто в сравнении с этим, — глухо. Саске часто видел счастливую чету Нара, как-никак тренировался с их первенцем, и тосковал по Фугаку и Микото.

— Что ты... п-почему? — Смекая, что ляпнула чего-то совершенно не то. Как-то так особо не афишировалось, после памятных октябрьских выходных везде слышалось Учиха, без упоминания Саске, к которому резко перестали цепляться окрестные мальчишки и толпы девчонок поумерили свой пыл. Учиха пожертвовали свое состояние — стойкое мнение, сформированное во многом благодаря умной политике Хокаге, ставшего очень сильно обязанным Саске, даже на десятое день рождение вернувшего существенную часть клановых свитков, похищенных после резни. В основном хроники.

— Ты. Меня. Достала, — раздельно выговорил Саске, пугнув шаринганом.

— Или кружочек на платьице достал? — Ехидно. Саске закатил томоэ, сжав кулаки. К внутренним пикировкам он давно привык и давно не мыслил существования без сидящего в голове комментатора, порой дающего дельные советы и наставления. Глупышка действительно ему надоела, потому и окатил презрением. Саске был бы весьма рад вместо нее видеть в команде Хинату, отчего-то много месяцев назад по уши втрескавшейся в Наруто, в свою очередь, по макушку влюбленного в Сакуру. Или Шино, вместе с ней попавшего в команду к шумному собаководу.

— Ты чего здесь делаешь?! — С разгону тормозя попой о доски.

— Отвянь, неудачник, — высокомерно стреляя томоэ шарингана.

— Ээ?

— Вот еще руки об тебя марать, — презрительно воротя нос. Наруто побагровел так, что слова вымолвить не смог, а потом и некому стало.

В крохотной аудитории Саске часа два гонял чакру по телу, уперев подбородок в замок из рук. Полезнейшее умение, одно из немногих, развитых в АШ, в смысле, управление циркуляцией энергии. Солеан показывал чакральную систему, но отлично чувствовать ее и управлять ее потоком Саске научился уже будучи в АШ — домашние медитации Солеана имели другие цели, в итоге отлично совмещенные. "Катон: мерцающая кровь" и "Энтон: мерцающий плащ" он освоил благодаря превосходным навыкам управления чакрой внутри себя на обоих уровнях. Примерно полтора года ушло на то, чтобы уверенно применять четвертые дзюцу из спаренных линеек.

За это время он не раз слышал доносящиеся из коридора звуки шагов других команд. Наруто весь извелся, постоянно торча головой в дверях и зыркая по сторонам. В итоге ему пришла светлая идея сделать ловушку на дурака, зажав между дверными панелями меловую губку.

— Нихи-хи, — мерзопакостно посмеиваясь, слез Наруто с подставленного стула.

— Господи... — уперев руки в боки.

— А нечего опаздывать! — Справедливо негодуя.

— Пфф, — зыркая вращающимся томоэ в сторону ловушки. К Саске закрадывались самые мрачные подозрения о личности их инструктора.

Пшш! Белые волосы не заметили меловой пыли, бесславно скатившейся с не умеющей пачкаться формы джоунина. Стандартная защитная безрукавка с кармашками по бокам груди и местами для печатей призыва.

— Ия-ха-ха! Попался! — Радостно хохоча.

— Ой, простите, сэнсэй, я ему говорила, но он... — залепетала Сакура, еще ниже опустившись в глазах Саске.

— Хмм. Как бы это сказать? — Задумчиво. Оба говоруна притихли. — Первое впечатление... не нравитесь вы мне, — обозрев своим выразительным глазом, чуть задержавшимся на скривленных губах Саске. — За мной, — бросив коротко, так полностью и не войдя в аудиторию.

Саске вышел последним, сдержав свое: "Взаимно". Бывший опекун в качестве инструктора его совершенно не устраивал, но выхода не было, поздно кукарекать. И не друг, и не враг, а так... Просто джоунин со своими тараканами в голове — вскользь о другом человеке произнесенная фраза, едва не обидевшая услышавшего ее Шино.

— Ладно, пожалуй, вам стоит представиться, — выдал взрослый, уперев пятую точку в перила крыши с оранжереей за спинами трех новоявленных генинов, усевшихся в пяти метрах от одноглазого.

— А что вы хотите знать? — Вопрошаясь, сидя с объятыми коленками.

Саске же широко расставил ноги, чтобы упереть в колени локти и сцепить их в замок. С позой "обнимка своих ног" он расстался почти три года назад. Чудик сидел причудливо — кто бы сомневался?

— Ну, там... что нравится, что не нравится, мма, мечты, увлечения и все такое, — почти не мямля, как помнил Саске. И глядя своим смиренно грустным взглядом, как на кучки дерьма, которые ему предстоит убирать.

— Эй-эй! Давайте сначала вы! — Возбухнул мандарин.

— Точно, — поддакнула соседка. — Кто вы такой вообще? — Непростительным тоном. Ей тоже не понравился джоунин.

Саске смелому наезду чуть улыбнулся в замок из пальцев.

— Оу... Я-то? — Погрустнев еще больше. — Меня зовут Хатаке Какаши, — почему-то глядя на одного Саске. — О своих нравах я вам рассказывать не хочу... Мечты? Хм, увлечений много, — выразительно замолчав.

Оба возбухателя уныло переглянулись.

— Ваша очередь. Начнем справа, — чем сразу привел в восторг мандарина.

— Я! Это я! Меня зовут Узумаки Наруто, — бодро лапая протектор. — Люблю рамен Сои-ошидес, а еще рамен в Ичираку, которым меня Ирука-сэнсэй угощает. Больше всего не люблю ждать три минуты, пока рамен готовится. Моя мечта превзойти Хокаге!! И тогда я всем покажу, каков я на самом деле! — На одном духу выпалил он последнее. Какаши проняло, а Саске и Сакура с ним таким едва ли не каждый день. — Увлечения, — чеша репу, — ну, хулиганить, наверное... — Саске скривился еще больше — джоунин скопировал жест генина.

— Поня-атно... Следующий.

— Я Учиха Саске. О своих пристрастиях и антипатиях я промолчу. Мечта... возродить клан и насмерть сразиться с одним человеком, — в который раз талдыча набившую оскомину фразу. Образ одержимого идеей фикс трещал по швам, но пока еще держался — соседка справа округлила глазки в одобрении, сосед слева уставился испуганно и хмуро, чел напротив недобро сузил глаз.

— Хорошо, дальше.

Бредятину красноречиво намекающей Сакуры Саске честно выслушал правым ухом и без задержек со свистом выпнул из левого.

— Достаточно, — обрывая поток эмоций. — Завтра мы приступаем к выполнению миссий. Но сначала кое-чем займемся вчетвером.

— Чем? — Чем? — Влетело в оба уха недвижимого Саске, дернувшего чубом на макушке. Из-за циркуляции чакры волосы торчмя стояли. У многих шиноби.

— Тренировкой на выживание, — погребально радуя глазом.

— Тренировкой на выживания? — Спопугайничал усатый. — Разве мало их было в академии?

— Вашим противником стану я, но это будет не просто тренировка.

— Ксо, как с пупсами разговаривает! Ни во что нас не ставит, — оскорбленно.

— Хех, желтый и розовая пупсики точно в наличии, — глумливо. — Но не задавайся шибко.

— Тогда что? Что это? — весь в нетерпении. Саске давно перестал ерзать и спину держал ровно, а не гнул дугой.

— Хе-хе-хе...

— Что такого смешного, сэнсэй? — Откликаясь. Саске все эти трюки на себе много раз испытал в исполнении Солеана, попривык.

— Нет... ну... если я вам расскажу, вас точно хватит кондрашка! — Махая ладонью, типа отвяжитесь.

— Кондрашка? Чего? — Живо недоумевая.

— Из тридцати только девять станут генинами. Остальные вернутся в АШ. Эта тренировка на самом деле сложный тест с отсевом более двух третей, — мрачно давя половинкой глаза.

— Нуу тупы-ы-ые! Три — три! — года проучиться в АШК, получить удостоверение с протектором и повестись на подобную чушь?! — Сощурив глаза, удивился Саске. — Детский сад, ясельная группа, пипец...

— С пользой время потратили считанные единицы, даже клановые не все всерьез отнеслись к словам два года назад. Родители часто на миссиях, никакого воспитания и образования... — жирно намекая на необходимость кое-кому сказать спасибо и оказать всяческие почести и уступки.

— Не-до-жде-шься! Уступок. А так спасибо...

— Аха-ха-ха! — Веселясь внешне, а глаз вперил в так и не шелохнувшегося Саске, по прямой смотревшего в пол посередине между ним и собой.

— Какого черта?! — Оглушительно закричал мандарин, ударяя кулаками в хлипкие доски. — Мы так старались!!! Зачем вообще тогда нужен выпускной экзамен???

— Ах это... Это чтобы отобрать тех, у кого есть мизерный шанс стать генином, — продолжая заливать с искренней рожей. Саске только за сегодня услышал от бывшего опекуна слов больше, чем за несколько месяцев его опекунства три с половиной года назад. Он обижен. Он понимал, что успел немного привязаться ко взрослому, знакомому как друг клана Учиха, а на самом деле он о нем ничего толком не знал. Лицо видел, это да. — Тест будет проходить завтра на полигоне номер тридцать семь, — Саске вздохнул. Это один из трех полигонов, за речкой, в противоположной части Конохи от его Здания (за дом он творение Хокаге не считал). Всего в черте деревни десять тренировочных площадок, понятно для кого и для чего. Тридцать с лишним разбросаны по долине. — Принесите с собой все свое оружие. И... и лучше не завтракайте, а то стошнит, — продолжая пугать деток и еще ниже опускаться в глазах Саске. — Детали в распечатках, — удосуживаясь таки подойти и протянуть их.. в метре от сидящих. — Вот. До встречи... — помахав ручкой перед тем, как без ручных печатей применить "Шуншин", мгновенно исчезнув в дымном облаке.

Глава 17. Бубенцы

Саске

Разогретые мышцы приятно ныли, в животе таял вкусный завтрак с рисовым пирогом и приправами от Абураме, прошедшими контроль качества Чибико, переживающего пик популярности и открывшего зал для семей и шиноби среднего достатка. В голове крутилось любопытство — какое меню приготовят по его заказу? И ехидная улыбка сама наползла на лицо от воспоминания о каждой пропущенной трапезе, лично предъявленной владельцу, которого Нелойджо не смог убедить выполнить заказ Саске.

Шагавший налегке презрительно хмыкнул, издалека заметив баулы, которые с собой притащили не блещущие умом и сообразительностью.

— Хех, а сам-то перед запаковкой в микромакимоно досконально сверился с походным списком! — поддел Солеан, в это время водяным клоном как обычно возившийся в одной из лабораторий.

— Я промолчу про растраченные тобой три четверти чакры.

— Молчанье золото. А давай протектор сделаем золотым? Паря пустяков...

— Уймись, чокнутый проф намбер ту, — шагая налегке по мощеной улице. С недавних пор в Конохе пыльных улочек и в помине не осталось.

— Ты только представь, как здорово запылает золото в тон галстуку!

— Гн! — Пугая взглядом ворону, шумно сорвавшуюся с ветки.

— Хех, это ты за клекот понизил благородного черного ворона до убогой вороны? — Загадочно.

— Колись.

— Колюсь, — коля в лоб изнутри.

— Признаю, стоило глянуть сфокусированным лучом на подозрительную птицу. Учту, — беря на заметку. — И вообще, где обещанное?!

— Тю-тю-тю. Какаши собаку съел на книжках из серии Флирт, твой изменившийся взгляд в сторону Сакуры он за версту почует. Обожди, все будет пучком.

Накано весело бежала средь камней вместе с чьими-то плавками, стремительно уносящимися водой прочь из Конохи. Саске глянул вверх по течению — там шумно плескалась ребятня, прыгая с канаток, привязанных к толстым веткам. Река стремительно вытекала из гор, бежала по долине, успокаиваясь, а затем вновь бурлила в расщелине между гор. Визг и писк он сам когда-то издавал мальцом, ныряя в прохладный океан и катаясь на дельфинах. В Накано он купался полжизни назад, для нынешнего Саске река мелка и узка.

— Ага, тебе все океан подавай. А где я столько энергии возьму, туда-сюда гонять остров?

— Скупердяй. Ты все на свои опыты тратишь.

— Полезные обоим.

За поворотом начиналась роща, считавшаяся полигоном. Ветер соблазнял кислую парочку веселыми детскими криками.

— Ты опоздал! — Обвиняюще тыкая пальцем. — И где твой рюкзак, Саске-кун?!

— Аа! Забыл-забыл-забыл! — С трудом отрывая зад, заголосил Наруто, хоть в чем-то почувствовав свое превосходство.

Огромный мешок по объему и весу превосходил его самого, гремя металлической посудой и чем-то булькая. У самого Саске на правом бедре крепился многополостной контейнер с печатями-переключателями, спецзаказ, позволяющий хранить и кунаи, и сюрикэны в тройном объеме — в бинтах-утяжелителях стратегический запас. Сумочка за поясом и сам хозяйственный пояс-пирог это многослойный шедевр с печатями-кнопками, высвобождающими содержимое прямо в руку или рядом. Пояс-макимоно обошелся в три миллиона рьё и многих недель вдумчивых доделок самим Саске под руководством Солеана, выправляющего все с поразительно точностью, неотличимой от фабричной. Благо налоги и прочие вычеты и выплаты совершенно убрали, более двух лет Саске имеет годовых процентов на все пять миллионов и доходов с аренды на миллион в квартал.

— Пфе, — пренебрежительно поворачиваясь спиной. Ловким движением руки Саске распечатал удобное вязаное креслице, с комфортом пристроившись в нем.

Позади завистливо захлопнули варежку и распахнули влюбленный рот. Так прошло минут пять, пока по сигналу Солеана Саске не вскочил, убирая сиденье. Парочка тоже оживилась, поднявшись.

— Привет, ребята, доброе утро! — Приветственно махая рукой, явился белобрысый инструктор с компактным рюкзачком на плечах.

— Опаздывайте!!! — Синхронно выкрикнули сотоварищи Саске, проглотив вопросы об остальном.

— Саске-кун? — Игноря выкрики. — Где твои вещи?

— Вы и вправду будете проверять весь список и рыться в женском белье? — Приподнимая брови. Сакура выпала в осадок. Наруто глупо моргнул, захихикав. Саске сам смутился выданной сентенции, навострив чубик.

— За мной, — бросил коротко Какаши из-под маски, широким шагом отправляясь к трем столбам метрах в ста.

Сложив вещи под кустом, он выудил из своего вещмешка один из самых громких и нудных будильников, водрузив его на центральный столб. Два тюка примостились рядом с инструкторским рюкзаком.

— Ну ладно, заведем на полдень, — как бы делая одолжение, вслух произнес Какаши, заводя будильник.

До полудня оставался час. Саске слушал вводную в пол уха, настраиваясь на предстоящее дерганье — чакру следует расходовать экономно из-за засевшего в голове растратчика, слившего три четверти! За прошедшее время запас у него дорос до трети. Как Солеан считал рьё, так Саске чакру, экономия обходилась часами тренировок, до автоматизма доводящих затратные дзюцу.

— Остынь... — похлопывая по желтому ежику и застопорив руку, приготовившуюся метнуть кунай, чтобы отобрать два бубенца. Саске с трудом разглядел движения джоунина и потому, что Наруто был как на ладони, ожидаемо вспыхнув на оброненного взрослым "неудачника". Без специального настроя он с одним томоэ вполне мог пропустить перемещение Какаши, но с Солеаном не забалуешь, Саске был готов к такому маневру. — Я еще не сказал "старт"! — С осуждением в голосе, сказал Какаши.

Нетерпеливый Наруто отступился, но азарт предстоящей драки все так же брезжил из него.

— Ну, похоже, теперь вы готовы нападать по-настоящему. Убедил я вас, да? — Скептически. — Кажется, вы мне начинаете нравиться... — оглядывая гоп-компанию. — Ладно, начинаем. Внимание... Старт!!!

— И зачем же так орать?

— Очередная разводка для детей. Нафига прятаться, если надо нападать?

— Конфликт приказов. Последний вытеснил предыдущий. Прятаться, бесспорно, полезно, но приоритет на заполучении бубенцов.

— Намеренно дезориентирует. Но нам, я так полагаю, это на руку, да?

— Соображаешь.

Оббежав несколько деревьев, ради установки ловушек пропетляв пару лишних раз, Саске взбежал на дерево, закрывшись им от возможного взгляда джоунина, решившего поиграть с детьми в прятки. Какаши видел активный шаринган Саске и не задастся вопросом, сколько там у него в действительности томоэ, а издалека за листвой попросту не разглядит, да и Солеан позаботится. Почему не задастся? Потому что, судя по памяти из детства, Учиха-дзин всегда активировали доступный максимум томоэ.

Только этим летом Саске научился уверенно вращать два томоэ из двух во время боя с собственным водяным клоном, против Солеановского он проигрывал вчистую. Все дело в развитии многозадачности. Многократно возрастающий поток информации от кругового зрения с нижней и верхней периферией во время неподвижной медитации терпим, однако в движении плотность информации возрастала и шаринган жрал чакру, ставя перед выбором между объемом информации и возможностью адекватной реакции на нее. Неподвижность касалась только его тела, но не опоры — Солеан долгое время злобствовал, кувыркая его в воздухе вместе с подушкой-сидушкой, тем самым заодно развивая вестибулярный аппарат. Так что Саске частенько выпадал из режима кругового зрения во время отработки рукопашных приемов или дзюцу, долго мучаясь с поддержкой и контратаками. Не обладающий шаринганом собственный клон прочесть движения не мог и скорость имел меньшую, не испытывая проблем с дезориентацией от перегрузок. Оригинал, когда видел все вокруг, скорость имел еще меньше, но это если находился без ставшего привычным ощущения бегущей в крови чакры от любого из трех хидзюцу, мановением мысли переключаемых после долгих лет упражнений. Саске с двумя из двух вращающихся томоэ выдерживал четверть часа боя с клоном, а потом валился от переутомления, переключаясь на свои обычные черные глаза. Час он держался с одним вращающимся из трех активированных, три часа с одним из двух. Саске мог целую четверть суток непрерывно ходить с одним вращающимся томоэ из одного и сутки напролет с одним томоэ без его вращения.

Обхватив тонкий ствол руками и ногами, тем самым зафиксировав свое положение, Саске отрешился от мира, без суеты поочередно закрутив все три томоэ из трех. Мир плавно наполнился красками, на последнем этапе болезненно. Парень остановил одно из трех, потом два, вновь завертел и так три раза, разминаясь и привыкая к окружающей среде. Вовремя:

— Драться!! Давайте драться! — Выскочил мандарин прямо перед сэнсэем, сложив руки на груди, как бы пряча сюрикэны. — Ну же! Давайте драться!!!

— Знаешь, мальчик, какой-то ты ненормальный, — опешив, выдал Какаши.

— Ненормальная у вас прическа! — Заорал тот в ответ, метая металл с двух рук. Промазал в столбом стоящего.

Дальше Саске мысленно выругался на желтого придурка и доставшего из подсумка книжицу джоунина, решившего поиздеваться над мелким. Пытающийся достать взрослого Наруто никаких новых приемов Саске не показал, не увидел он ничего сверхъестественно и у Какаши, легко уклоняющегося или уходящего с линии атаки.

— Три, — предупредил интуитивный Солеан. Терпя боль, Саске послушно закрутил все три, держа сэнсэя в створе луча своего необычного зрения. Какаши ничему его не научил, будучи опекуном, поэтому сейчас парень сам брал свое, банально копируя Копирующего Шиноби. Запас карман не тянет, как говорится.

— "Коноха Хиден Тайдзюцу Оги: Сеннен Гроши"! — Специально проговорив название извращенного дзюцу.

— Фууу, какая пошлая гадость! — Скривился Соске, поняв суть этого незамысловатого ниндзюцу, чакрой усиливающего боль от удара по копчику, заодно передавая импульс рук, тем самым подкидывая противника.

— Зри! — Прерывая досужие мысли.

Саске едва не пропустил ответное дзюцу угодившего в речную воду Наруто, и чуть не сбился с концентрации, еле скопировав "Каге Буншин но Дзюцу" четвертого ранга. Наруто расслоил свою тень или сообразнее сравнить процесс со вспениваем ее чакрой, один пузырек равен одной копии, которую без додзюцу крайне сложно вычислить. Огромный плюс созданных клонов не только в практически идеальном копировании, но и в передаче знаний и частично опыта оригиналу. Какой огромной эффективности клон-ринга с этим дзюцу удалось бы достичь!

— О-откуда? — Неимоверно удивившись знанию киндзюцу, которое он безуспешно пытался подсмотреть у Нара.

— Одно, — ответил довольный Солеан, позволяя прекратить доставляющее боль вращение всех трех запятых в глазу Саске. — У него спросишь. На сегодня задача минимум выполнена. Теперь и ты знаешь это замечательное и мегаполезное ниндзюцу. Заметь, какой он расточительный и как мало может держать эту технику, впрочем, для него что восемь клонов, что шестьдесят восемь все едино. Ночью разложим все по полочкам вместе с моими доработками...

— Так быстро их состряпаешь? — Следя за бездарным применением клонов, устроивших шумную кучу-малу.

— Наработки давно есть. Просто какой смысл было тратить месяцы на изучение, если ты увидел и понял готовое? После разбора со мной ночью на ментальном уровне начнешь применять улучшенную и адаптированную под тебя версию "Каге Буншин но Дзюцу".

Саске задумался — отец прав. Он и так был загружен сверх меры, отдыхая по четыре часа всего, да и то сознанием, тогда как тело в это время для своих нужд пользовал Солеан, непрерывно следящий за его состоянием. Пока Наруто бесславно продувал Какаши, Саске гордился собой — он сдал экзамен. Его Шаринган еще никогда за пределами Эдема не читал чужие дзюцу (видение Солеана не в счет), никто не знает, что он умеет им пользоваться на таком уровне. Лишь двое могут догадываться, но будут держать язык за зубами.

— Ты ошибаешься, Саске, сразу в трех вещах. Свой экзамен ты сдал на первом, простом ниндзюцу. Кстати, весьма изуверском, если вложить, скажем, чакру со свойством Казе и ударить в анус, то разорвет все кишки напрочь, человек умрет от заражения крови, а вот если вложить чакру со свойством Цучи, например, то раздробит позвоночный столб, мгновенно убив. Мозаика второго ниндзюцу сложилась из трех четвертей моих кусочков. Я пробуду в огромном напряжении до самого утра и завтра буду снулой рыбой, потому что в данный момент поддерживаю множественные связи для создания у тебя целостного образа дзюцу. Копирование обычным Шаринганом минует основную память. Шиноби только повторяет дзюцу за оппонентом, он должен приложить определенные усилия, чтобы выучить и применять чужую технику после подражания. Я же задержал твое повторение, заполнив особую буферную память. Ночью в своем внутреннем мире ты сможешь переписать слепок к себе в долговременную память, только после этого следует повторять увиденное, высвобождая временный буфер и затем сразу пользуя основную память, закрепляя результат. Таков механизм Шарингана. У тебя благодаря мне места сейчас хватит еще на одно малогабаритное дзюцу. Так что вот еще один момент, нуждающийся в тренировке. И помни, зафиксировав в буфере дзюцу, ты другие уже скопировать не сможешь — читать да, но не повторять, тем более с обгоном. С Мангекё это ограничение поддается тренировке.

Саске огорчился, однако уныние быстро прошло мимо. Он сам выбрал такую жизнь в бесконечных упражнениях, изнуряющих морально и физически. Он брал упорством и целеустремленностью, находя удовольствие в такой жизни, видя радости там, где другие впадают в печаль. Не всякий чуинин мог наравне выступить против нынешнего Саске, ото всех скрывающего свои таланты. Даже объемы чакры и те Солеан маскировал. Он плавно возвращал чакру уже в Эдеме, продляя время клон-ринга и увеличивая количество подходов в катондзюцу из семейного наследия.

— Три, — скомандовал Солеан. — "Маген: Наракуми но Дзюцу"! — Передавая мысленный выкрик Какаши, из-за чего создавалось впечатление, будто джоунин проговаривает рунные печати как заправский генин.

Тем временем Какаши поймал в гендзюцу рыскавшую в поисках Саске Сакуру. Что увидела девочка в вихре листьев, падая в обморок, не ясно, но парень догадывался, какой у нее может быть самый сокровенный страх, воплощаемый в иллюзию. Шиноби даже выдумывать ничего не надо, просто кольнуть в особую область мозга и всех делов.

"Пора!" — подумал парень, спрыгивая на землю. Таскаемый в утяжелителях-бинтах центнер работал на пятьдесят процентов. Шаринган плавно опущен до одного неподвижного томоэ. Саске готов действовать в соответствии с ограничивающими установками.

— Я не такой, как они, — выдерживая угрюмый образ паренька-одиночки.

— Скажешь это после того, как отберешь бубенец, Саске-кун, — отлепляясь от ствола дерева с книжицей в руках, которую перечитывал, поди, десятый раз, ловко листая страницы большим пальцем левой руки. Интерес читался в его правом глазу, смотрящем снизу вверх на юного генина.

Саске сузил глаза, метая с двух рук сюрикэны.

— Какой примитив, этим меня не взять, — так и кричал его глаз, однако рука спрятала книжку. От греха подальше.

Если он и хотел произнести что-то вслух, то не на того напал. Саске ухмыльнулся, видя движения взрослого, второй раз в нужную сторону отпрыгнувшего, избегая ловушки с ножами из печати, действующей по кинетическому сигналу (разрезанная одним из сюрикэнов веревка). Пока тот летел в прыжке, Саске сам подпрыгнул и с разбегу сделал вертушку, целясь левой пяткой в голову, но напоровшись на блок левой рукой с попыткой выкручивания правой. Захват удался, но Саске уже оттолкнулся от земли, ударяя правым кулаком. Блок с захватом, обе руки Какаши заняты. Добивающий удар второй ногой попал в блок из скрещенных рук, теперь полностью занятых сдерживанием одной руки и двух ног Саске. Это давно разученная связка с поправкой на ситуацию — вместо коварного удара в промежность выполняется захват бубенцов, коварный.

— Ну... Готов признать, ты не такой, как они, — заключил толчком отскочивший джоунин, впечатленный тем, что правильно книгу убрал. Какаши сумел отодвинуть таз с прикрепленными к поясу бубенцами. Саске не хватило скорости, и он не дотянулся до уверенного сдергивания.

— Хех! — Змея, коза, обезьяна, свинья, лошадь, петух. "Катон: Гокакью но Дзюцу"! На доступном максимуме складывая ручные печати и выдувая огромный шар огня, диаметром в три своих роста.

Едва не забывшись, Саске в поисках джоунина закрутил головой, а не томоэ. И, конечно же, пропустил незнакомое ниндзюцу, которое даже прочитать не смог — рука неожиданно схватила его за ногу и по шею втянула в землю, плотно стиснувшую добычу.

— Боевые умения шиноби, урок третий: ниндзюцу. Хотя твои и впрямь появились рано, — присел взрослый, высокомерно глядя в шаринган с одним томоэ и поправляя пылающий узелок пионерского галстука. — Но знаешь, как говорится, каждый сверчок знай свой шесток.

— Ксо!.. — ругнулся Саске в спину пошаркавшего с книжицей дальше. Повернутый на пошлом сэнсэй сдавил все пониже пояса с двух сторон, недвусмысленно давая понять, что разгадал коварную связку приемов.

— ААА! Его отрубленная голова! — Громко завизжала выбежавшая из кустов девочка.

Бух.

— А, спаси меня, Солеан! Она же воспользуется... — в ужасе представив, как та подползает, поводя губами, причмокивая и облизываясь.

— Самому слабо? — Изумленно.

— Бли-и-ин, надо же было так опростоволоситься и запаниковать на пустом месте, — досадливо признавая ошибку.

— Ты живой!!! — Очнувшись от произведенного Саске шума, выбравшегося взламыванием земляной ловушки.

— Ц-ц-ц, остынь! — Изворачиваясь от объятий. — До полудня еще есть время... — намекая.

— Саске-кун, ты все еще надеешься отнять бубенец? — Растерянно спросила Сакура.

— Уже касался, — пожимая плечами.

— Что-о? А... Молодец, Саске-кун... Знаешь, времени мало, может попробуем сдать еще раз?

Саске презрительно зыркнул на сразу завядшую розочку.

— Только я имею право убить его... — останавливаясь для отыгрыша роли. Сплетница выболтает Ино, а та всему свету.

— Э? Какаши-сэнсэя? — Удивленно и еще сильнее растерявшись.

— Тогда я плакал... — грустно.

— Плакал? Что... ты о чем?

— Я должен стать сильнее, — отрезал Саске.

— Бззынь! Бззынь-...

— Ксо! Время вышло, — зашаркав к столбам от пребывающей в непонятках и тревоге Сакуры.

Саске проигрыш не смутил, он едва ли на десятую часть своей текущей силы действовал. И вид привязанного коротышки, пучившего голодные глаза на два бэнто, позабавил, но виду он не показал, хмуро сев сбоку. Позавтракал он славно, с запасом, тренировка оказалась прогулкой на природе и только.

— О! Какие у вас у всех глаза голодный, — с намеренной ошибкой в последнем окончании обобщил нарисовавшийся сэнсэй с походкой, совершенно не тревожащей бубенцы. — Кстати, насчет тренировки, вам не нужно возвращаться в академию.

— Эй! Значит-значит! Мы трое!.. — Ура!!

— Ага, вы трое, — радостно смежив веки дугой. — Должны забыть о карьере шиноби! — Рявкнув так, что уши заложило.

Возмущение мандаринчика беспредельно. Саске внутренне хмыкнул, готовясь.

— Потому что вы трое всего лишь капризные детишки, не заслуживающие звания шиноби, — вынося вердикт в последней инстанции.

— Нихи-хи, мой юный падаван, сколь ты коварен! — Копируя недавний смех Наруто. Операцию по захвату бубенцов Саске продумывал от и до самостоятельно.

Саске заскрежетал зубами, нога сэнсэя придавила его голову к земле после неудачного броска. Рассыпавшиеся бубенцы удостоились одного — одного! — моргания, а потом из сумочки были извлечены их дубликаты и забренчали под самым ухом, крайне нервируя.

— Я же говорил — детишки, — глумливо.

— Не топчите Саске-куна!

— Вы недооцениваете шиноби, детки. Зачем вас разбили на команды и отправили сюда?

— Ээ..

— Вы это о чем?..

— Проще говоря, вы так и не поняли главное.

— Главное? — Совершенно сбитый с толку Наруто с трудом напрягал извилины.

— Да. Вы не поняли, что хотят проверить этим экзаменом.

— И? Что за главное?

— Господи боже мой... — вздыхая на беспросветную тупость.

— Аааа, даттебайо! Да скажите же, наконец!

— Это... работа в команде! — Припечатал Какаши.

Саске терпел унижение, слушая разглагольствования про команду, про их ошибки, про специально созданные условия с двумя, а не тремя бубенцами, даже стерпел кунай у горла, когда Какаши пригрозил убить его, если Сакура не зарежет Наруто.

— Если враг возьмет заложника, вам придется сделать выбор, но это никого не спасет, — говорил меж тем правильные слова Какаши, над которыми Саске всерьез задумался. Он действительно привык со всеми проблемами и задачками справляться в одиночку, кооперируясь с другими на время заданий в АШК, но не более того. Чтобы так поступать, надо дружить. Вот тут Саске понял подоплеку — одну из! — их команды. Два полюса связаны симпатиями к одной девочке, два живых оружия, способных покинуть Коноху или насмерть друг с другом схватиться. Он давно как-то размышлял об этом, а тут оно всплыло в таком вот жутком свете. — Выполняя миссии, вам часто придется рисковать своими жизнями.

Какаши наконец-то слез с Саске, почувствовав агрессивный взгляд в спину, но не обратив на него внимания. Джоунин подошел к памятнику, упрощенному подобию мемориала на соседнем полигоне из пары черного камня в виде граненого пламени и стоящего напротив "Вечного Огня". На камне вырезаны имена погибших героев, чтобы все помнили, чтобы каждая тренировка напоминала.

— Ну ладно, я дам вам еще один шанс. Но после обеда битва за бубенцы будет куда сложнее. Желающие участвовать могут пообедать, но Наруто еды не давать в наказание за то, что сам пытался все съесть. Кто поделится, сразу вылетит! Правила здесь устанавливаю я. Усекли?! — Давил своим рангом джоунин, грозно наставив глаз.

— Хех! Не нужна мне еда, так справлюсь! — Излишне оптимистично заяви Наруто после исчезновения сэнсэя.

Крутанув луч томоэ, Саске обнаружил того в области слышимости, спрятавшимся за деревом и эманирующим повышенным вниманием, по которому он и распознал месторасположение Какаши.

— Ик!

— С-саске-кун?

— А вот я тебя, в отличие от Сакуры, убью, Наруто, — скребя кунаем кожу цыплячьей шеи. — Обязательно зарежу... — кровожадно лыбясь прямо в шокированное лицо, — если ты прямо сейчас не поклянешься мне в том, что никогда больше не будешь ко мне приставать и домогаться своими дебильными пакостями, ну?! — Строя зверскую рожу.

— К-клянусь, ик...

— Ну вот и отличненько, — лучезарно улыбаясь и взлохмачивая пушистый желтый ежик волос.

Пока Сакура стояла с отвисшей челюстью, Саске чиркнул по веревкам, привязывающим напарника к столбу. Дрогнувшие ноги Наруто не выдержали его, он упал на четвереньки. Если бы он действительно завтракал, то сейчас был бы с душком. Пока мандарин приходил в себя, пытаясь отдышаться, Саске тихо-мирно сел вскрывать покупной бэнто в одноразовой упаковке. Сакура поломалась, чуть-чуть, подобрала нижнюю челюсть и тоже села шуршать оберточной бумагой.

— Очухался, Наруто? — Участливо... получилось бы, не будь голос мрачным.

— Даттебайо... — ругнулся Наруто, садясь на попу.

— Держи, — ставя перед ним бэнто, лишенное уже отправленного в рот кусочка рисового пирога.

— Но Саске-кун, сэнсэй сказал же... — всполошилась розовая. А Наруто просто очумел.

— Во-первых, я отлично позавтракал в ресторане на тысячу девятьсот рьё, — тайно любуясь реакцией. Обычная их трапеза вряд ли превышала стоимость в сотню-другую, а рамен в пакетиках вообще в разы меньше этого стоил. — Во-вторых, у меня полно нормальной еды с собой. И в-третьих... — заговорщическим тоном и довольно глядя в их шокированные лица, — в команде от голодного Наруто больше вреда, чем толку! А ну взял палочки и съел суши! — Саске хотел гавкнуть, но передумал, прошипев приказ. Его тут же выполнили на автомате.

Хрящик не ожидавшего ничего подобного Наруто судорожно скользнул вверх-вниз по куриной шейке. Сакура недолго сидела понурой, мужественно сунув свое начатое бэнто прямо в нос мандарину.

— Спасибо вам... — шмыгнул растроганный малец, проглотив кое-как пережеванное суши.

— АХ ВЫЫЫ!!! — С грохотом в облаке пыли и листьев. Появился монстр-Какаши, в чудовищном гневе пуча правый глаз.

Сакура попыталась защититься руками от неведомой угрозы. Наруто проглотил кусок дешевой рыбы, не жуя, в который раз за этот день вылупив зенки и закричав во весь открытый рот о тридцати двух желтоватых зубах.

— Вы сдали! — Нагнувшись и выразительно лупая счастливым глазиком. — Хех!.. — Довольно улыбаясь произведенной реакцией.

— Э...

"Позер" — подумал про себя Саске.

— Сдали? Но почему? — Обескураженно. Саске предпочел играть в молчанку.

— Вы первые, — довольно жмурясь в сторону Наруто и Сакуры.

— Что?

— Все остальные просто делали то, что я им говорил. Дурачьё! Шиноби должен просчитывать все наперед. Тех, кто нарушает законы мира шиноби, часто называют ничтожествами. Но знаете что? Те, кто не заботится о своих товарищах — они куда как хуже... — понизив тон и буравя взглядом Саске, изредка мажа по остальным.

— Ах! — Ха! — Вздохнула желто-розовая парочка.

— Тренировка закончена! — Встав в клевую позу с оттопыренным вверх большим пальцем. — Вы все сдали! Завтра команда номер семь приступает к миссиям!

Глава 18. D1

Солеан

— Похвально, — благодаря за желание избавить от мучений. — Рано или поздно вхождение во внутренний мир посредством медитации получится, — говоря с надеждой в голосе.

Саске кивнул. Поспешно оставив Здание с иллюзией своего присутствия, он вбежал во Врата, перемещаясь домой. Упорства ему не занимать — сразу "Шуншин" в сад камней, полное разоблачение и поза лотоса на камне со специально продавленной верхушкой. Он научился чувствовать и различать по цвету сенчакру, но манипуляции ею никак не давались, как и выход во Внутренний Мир. Тело ощущал и управлял им, благодаря дыхательной гимнастике научившись задерживать дыхание на час, учащать и замедлять пульс, управлять пищеварением. Однако скольжение вовнутрь, в подсознание, выходило отвратно, вообще никак. Вследствие тренировок сон к нему приходил после опустошительных нагрузок, уснуть иначе Саске заставить себя не мог из-за метаболизма тела. Вот из сновидений у него нет проблем с переходом во Внутренний Мир, копирующий Дом (много месяцев он бился над этим образом, отвергая мои более рациональные предложения).

— Я здесь, — железобетонно.

— Молодец! — Гордясь достигнутым успехом.

— Скользнул по твоим нитям, — приуменьшая свое достижение. — Ты не скрывал особо тропку, я бы и сам смог, — желая быть независимым.

— Тебя посетило озарение, сын, мои слова помогли сложиться...

— Извини. Давай начнем разбор? — Торопясь в быстром темпе вальса заполучить новые дзюцу.

Не счесть, сколько я вел лекций, пользуясь легкодоступными во внутреннем мире наглядными инструментами. После поступления в АШ я ввел практику конспектирования своих лекций, разрабатывая память и аналитическое мышление, так же у Саске развивался почерк и способность писать с двух рук одновременно. Поначалу он выводил двумя руками одинаковый текст, потом на одну тему, затем две разные лекции.

Оптимизация "Каге Буншин но Дзюцу" заключалась в гроздевидной структуре пены и строгой дозации, что, в принципе, нарабатывается множеством использований этого дзюцу. Наруто едва обрел эту технику и действовал подобно мальчику, опустившему трубочку в мыльный раствор. Подозреваю, наложенная его отцом печать на свиток запрещенных техник (который он украл, если точны мои источники информации из далекого прошлого), помогала усвоению одним чтецам и мутила разум другим. Судя по полигону, у Наруто каждый клон содержит кусок его ауры, слепок личности и памяти, на создание которого уходит основной объем чакры. У "Мизу Буншин" механизм иной: в созданную (что крайне затратно) или структурированную воду вкладывается чакра с частичкой ауры (выраженной управляющей чакрой волей), разрушающейся после уничтожения клона. Управлять элементом не в пример легче, чем создавать и поддерживать копирующую оригинал чакральную систему в плотной оболочке, схожей с "Хенге". "Мизу Буншин" управляется оригиналом, по крайней мере, так его использовал Какаши. Саске недели потратил на освоение примитивных команд "шаг", "бег", "прыжок", прежде чем "научил" клона относительной самостоятельности путем копирования моторики шиноби и прочих действий, для использования которых оригинал "приказывает" клону сделать то-то. Поначалу Саске упражнялся с принеси-подай, потом тренировал оптимальный выбор клоном боевых комплексов в динамике схватки — долго, зато качественно. У Наруто на полигоне отсутствовала прямая связь между клонами, а когда лопался один пузырек-клон, всем прочим доставалось его знание. К оригиналу в момент "смерти" клона возвращается кусочек ауры, неся информацию, обработка которой сродни пищеварению, она отнимает силы и коррелирует с основой сущности, в итоге складываясь в усталость, будто бы пришедшую от клона вместе с данными.

Полезен обычный "Каге Буншин", однако в бою важнее координация и минимизация затрат чакры на используемые техники. Посему мы с Саске компановали дзюцу на основе лучших узлов из механизмов двух техник.

Во-первых, позаботились об эффективности и безопасности — при помощи фуиндзюцу реально пленить теневого клона и допросить его. Мы сделали клонам терминальный доступ к основной памяти, оставив создаваемый чакрой дубликат мозга. Самостоятельно думающий клон после смерти, сам или по команде будет делиться накопленной информацией, а после отмены дзюцу или уничтожения вдобавок еще и кое-каким опытом. Жаль, но от угнетения ауры никуда не деться, иначе передаваемое от клона плохо усвоится. Получился эдакий кластер. Время удержания дзюцу индивидуально для каждого клона и зависит от копируемого с оригинала объема вспомогательной памяти, скорости ее заполнения клоном, умения фильтровать мусор. Как вариант оригинал устраивается в безопасном месте и входит в транс, занимаясь сбором информации и выдачей команд. Каждый клон, оказавшийся в ближнем радиусе пользователя дзюцу (у Саске он пока не превышал его роста), способен подзаряжаться. "Нинпо: Каге Буншин но Дзюцу".

Во-вторых, усилили тело элементом. Хех, "Хокаге Буншин"! Водяной клон через год от первой кляксы разливался лужей только от потери целостности попаданием куная в конечность, шею, голову или область сердца, однако спокойно принимал их в живот, метая с руки в обратку. Оболочка теневого клона Наруто слегка пружинила, принимая удары простых кулаков, однако разрушалась от меткого попадания сюрикэном или тайдзюцу. У элементных теневых клонов остаются уязвимыми только управляющий центр (голова), аккумулятор (сердце) и связующий их канал (шея), остальные повреждения целостности чакра восстановит. "Нинпо: Хокаге Буншин но Дзюцу". "Нинпо: Казекаге Буншин но Дзюцу". "Нинпо: Райкаге Буншин но Дзюцу". "Нинпо: Цучикаге Буншин но Дзюцу". "Нинпо: Мизукаге Буншин но Дзюцу". Каждый может превосходно сыграть роль камикадзе, эффективных в ближнем бое, или полностью вложиться в одно из элементных ниндзюцу.

Разработали вариации "Нинпо Шаринган", условно передающие клонам додзюцу, однако время существования такого клона в два раза короче, а с активированным шаринганом чакра мигом кончается. В будущем с заменой нинпо на сенпо эта проблема станет гораздо менее актуальной.

— А теперь у меня возникает закономерный вопрос. Зачем ты растишь в том цилиндре моего двойника?

— Предпосылки, — как обычно требуя формулирования мыслей.

— Как я понял, двойник предназначен для выделения у меня второго потока сознания, чтобы решить проблему объемного восприятия. Первый будет только воспринимать и обрабатывать информацию, второй в полной мере управлять телом, должным образом реагируя на ситуацию. Но разве с только что разработанными клонами нельзя провернуть то же самое? С ними и два, и три, и десять потоков можно натренировать.

— Ключевое слово — натренировать. Чакра создает суррогат, клон по природе своей зависим. Со временем, с примерной оценкой в годы, реально переложить опыт с клонами на повседневную жизнь. Двойник же это экстремальный экспресс-метод, причем доступный после накопления опыта с "Нинпо Шаринган". Мы применим трюк, обманув твой мозг в момент установления связи. Хех, и начнется кромешный ад! Продублируются все телесные ощущения, поначалу ты даже конечностями двигать будешь вразнобой, постепенно учась разделять два тела и понимать, какое голодное, а какое хочет по нужде, какое чешется, а у какого затекла конечность. Так мы заставим сознание разделиться на две части и работать параллельно в два потока, обрабатывая опыт двух одинаковых тел, — улыбаясь. Будет потешно наблюдать за потугами Саске совладать с самим собой.

— Эм... а как же миссии? Ведь это на месяц затянется, как полагаю, да? — Почесав затылок, через пару минут озадачился Саске. От кое-каких паразитных привычек весьма трудно избавиться, да и неохота подчас.

— Все в твоих руках, — с верой. Он вполне сам справится с обоими вопросами.

Я вошел во вкус, сожительствуя и сопереживая. Слежение и участие в процесс становления личности это бесценный опыт. Еще полезно видеть в других свое отражение, особенно в детях и воспитанниках. Приняв решение вести Саске по жизни, перестал разрываться между прошлым и будущим, в конце концов, время всего лишь еще одна переменная, подлежащая расчету при возврате. Даже если мне не удастся совладать с объемами вычислений, я не шибко расстроюсь — раз пережив кардинальную смену обстановки, легче адаптироваться при повторении. Вовсе отступиться не дает взятое на себя в прошлом обязательство, к счастью бессрочное.

— Хорошо. Тогда такой вопрос — почему себе тело не вырастишь? — Испытующе.

— Хех, хороший вопрос. Рассмотрим примитивный пример — шкаф. В разобранном виде он занимает гораздо меньше места. Возьмем близкую аналогию — молекулу ДНК. В ней заархивировано все тело, образно выражаясь. Завершившийся давеча процесс распаковки ты месяцами воочию наблюдал в эмбриональной колбе. Когда я бежал из лап Бога Смерти, то заархивировал очень многое, грубо сжался от размеров с Луну до речного голыша. Как от эмбриона нельзя получить зуб, пока тот не подрастет, так и я не могу извлечь из архива с матрицами своих тел хоть что-то путное без разворачивания всего объема. Увы. И выращивание супермозга весом даже в тонну тут ничем не поможет, — печально улыбаясь мыслям Саске, — и дело не в преобразовании форматов хранящихся данных. Когда освоишься с риннеганом, мы сможем разговаривать предметно, — упирая на "когда", никаких "если" быть не должно, я приложу все усилия.

— Но ведь ты можешь и в мою копию вселиться, разве нет? Обязательно свое надо? — Глядя умным взором из-под челки.

— Плохо... Я не вселялся в твое тело. В первый раз я приник к душе у основания связи с телом, потом ты впустил меня внутрь. Сам я не могу вселиться в тело, тем более в пустое, без души, только если договорюсь с душой или порабощу ее. Отсюда проистекают проблемы с чакрой, которой у меня как таковой попросту нет, ведь это энергия тварного мира, а не астрального, где я обитаю. У тебя сложилось неверное впечатление от моих манипуляций с "Мизу Буншин", мы же только что все разобрали. Я клона связывал со своей памятью и прикрывал себя от тебя, чтобы спарринг-партнер был нечитабелен изнутри, так сказать. С двойником все гораздо сложнее. Когда я беру твое тело под контроль, ты становишься наблюдателем, получающим ровно тот поток информации, какой умеешь сам извлекать. Просыпаясь, ты помнишь все, чем занималось твое тело, исключая эмоциональную нагрузку, которую во сне не мог с меня считывать. Двойник это полноценное тело, с ним все будет точно так же, как с оригиналом — ты будешь знать все от "а" до "я" в рамках своей компетенции, так сказать. Саске, я понимаю твое желание иметь свои собственные секреты, тайные даже для меня, но в нашем случае это принципиально невозможно.

— Плохо... — подытожил смущенный парень, вспомнив кружочек на платье и запылав от плеч, еще толком не понимая, почему и отчего так, ибо был слишком зациклен на формировании правильной мускульной ткани и прочем таком.

— Ладно, давай перенимай "Коноха Хиден Тайдзюцу Оги: Сеннен Гроши" и "Маген: Наракуми но Дзюцу", да потом сразу пробовать на клоне. Эти две техники по два раза подряд, мой водяной клон сдюжит. Потом остальные. За три дня я набрал много твоей чакры, ее буду передавать тебе и первому клону тени. Вы с ним вдвоем используете только что запомненный "Каге Буншин" и отменяете, потом вместе выоплняете все простые нинпо, начиная с теневого. Затем ты отменяешь самую первую технику с клоном и применяешь "Нинпо Шаринган: Каге Буншин но Дзюцу". Этот клон будет смотреть на твое последовательное применение пяти элементных. За сим чакра кончится, и ты вырубишься до утра с последующими мигренями, оставляя подсознанию с моей помощью обрабатывать и систематизировать опыт. Все же в один присест выучить пятнадцать новых дзюцу это чересчур.

Саске

Утро красит. В цвета боли.

— Мигрень?! Да в голове слоны топчутся, насилуя мозг! — Негодуя. Про себя. В проблесках между болью.

Казалось, от каждого движения серое вещество в черепушке плескалось тудым-сюдым. Парень не смог подняться с травы, в которой провалялся больше полусуток. Он смутно припоминал, как Солеан выжимал из него последние жизненные соки, лишь бы теневой клон с шаринганом запечатлел образование всех остальных. Несмотря на умение собирать собственную чакру, разливающуюся после отмены ниндзюцу, Саске катастрофически не хватало ее — расход шарингана у находящегося в ближнем радиусе клона в единицу времени кратно превышал скорость восполнения. Солеан в это время контролировал правильность обращений к памяти, и помочь не мог. Тогда кто же его выжимал? Ведь обычно...

Клон!!! Его чуть не угробил собственный клон! Понимание отдалось в голове взрывной болью, вырвавшей протяжный крик. Если Солеан что и пытался сообщить, Саске его абсолютно не слышал за пеленой боли. Схватившись за голову, он катался по траве и надрывно кричал, инстинктивно (или рефлекторно, или по приказу) успев сгруппироваться и упереть лицо в ноги, чтобы пальцы ненароком не выдавили пульсирующие сгустки неимоверной боли, в которую превратились его глаза.

Как учили, Саске нашел в себе усилие воли, надобное для отрешения от боли. Тело сразу застыло в позе эмбриона, судорожно подрагивая. Голову накрыл шквал, его вообще всего штормило. В состоянии отрешения нет мыслей.

Постепенно состояние нормализовалось. Медленно, но верно боль стихала, выпуская мозг из своих тисков. Саске ждал. Он тянул, ощущая мягкость травяного ковра, разглядывая перьевые облака над их кучевой маскировкой, впитывая свежий запах зелени и чириканье поселившихся на острове птиц.

— Доброе утро, Саске, — ободряюще прерывая отходняк от шока. — Вчера ты сжег всю свою чакральную систему, — говоря осуждающей и грустной мелодией. — Пять основных свойств не зря структурируют в круг посолонь. Ты поменял местами молнию и ветер, вихрь модулированной чакры сбился, перестав впитываться — глупейший поступок. Я специально отсрочил восстановление, чтобы ты помнил о расплате за ошибки, чтобы вспомнил об отрешении от внезапной и всепоглощающей боли, — наставительно. — И еще чтобы ты обрадовался долгожданной и досрочной гармонизации — раз старую чакральную систему ты благополучно похерил, то в преддверии планов отсутствовал смысл в ее реконструкции. Хоть какая-то польза, ну...

— Заткнись, — хрипло процедил Саске, которого теперь донимала обещанная мигрень.

— Хамло, — сплюнул Солеан-призрак, исчезая.

Помимо мигрени докучала незначительная ломота во всем теле и отголосок испытанной боли при попытке ощутить чакру. Действительно, какой демон его дернул отдать приоритет молнии вместо ветра? Признаться, Саске после первого появления в Эдеме бредил молнией, как Наруто титулом Хокаге. Вот только не светила она ему и все тут, Солеан вечно находил что-то приоритетнее. Например, семейное наследие. "Нинпо: огненная длань". Примитивное нинтайдзюцу, в освоении которого помогли гербы на руках. Чакра шла по руке, расходилась веером в кисти и частично выходила из тела, преображаясь в огонь. После активации следовал ускоренный пробивающий удар выпрямленными пальцами, ребром ладони или кулаком с причинением ожогов разной степени тяжести вплоть до полного иссушения плоти в месте попадания. Естественно, дзюцу дополнили черным и белыми вариантами — черная длань успешно применена на бубенцах. Однако в данный момент Саске было абсолютно все фиолетово.

Провалявшись еще несколько часов, пока желудок не издал жалобную трель, Саске, кряхтя, поднялся, вяло похрустел суставами, оберегая голову от сотрясений, и поплелся принимать контрастный душ. Ополоснувшись, той же вялой походкой он пошел завтракать дарами сада — фиолетовых слив в этом году уродилось море, как и гроздей томатов черри, желтых и красных, сладких и солоноватых. Оглядев свое поджарое полутораметровое тельце с отличным рельефом жилистых мышц, начал одеваться с боксеров, готовясь топать на свою первую миссию в команде номер семь.

— Учиха Саске, — навис сверху одноглазый, держа руки в карманах. Сакура за его спиной состроила умиленно виноватую рожицу, Наруто насвистывал чего-то бодрое и делал вид, что не существует Саске, с руками в карманах шорт медленно прошаркавшего к группе у ворот Конохи. У каждого ожидающего за спиной висели те же самые рюкзаки, что и вчера. — Ты опоздал на три часа, — констатируя неприятный факт.

— И вам доброе утро, Хатаке Какаши, Сакура-тян, Наруто-кун, — попытавшись обойти, так и не приподняв лица.

— Вся команда ждала тебя одного! — Повышая голос и загораживая собой путь.

— Я прилежно усвоил ваш вчерашний урок номер ноль: пунктуальность к чертям собачьим, — равнодушно и не повышая голоса.

— Саске-кун, как можно!.. — Эээ?! — Нихи-хи... Кхм, — одновременно с реакцией Наруто и Сакуры прыснул в кулачок кто-то из шиноби-охранников, кашлянув для отвода уха.

— Мна... Не было ни нулевого, ни минусовых уроков, Учиха Саске, — грозно. — Потрудись найти достойное объяснение своему опозданию, иначе... — давая волю фантазии с любым из жутких окрасов.

— Да он... эм... — и сдулся, почесав отвернувшуюся тыковку. — Не наказывайте Саске-куна, сэнсэй! Он исправится, ведь правда, Саске-кун? — Поворачивая личико с одного на другого.

— Я высоко ценю свое время, — все же стал пояснять Саске, рассудив, что конфликт на больную голову ни к чему хорошему не приведет, а пар он позже спустит. — И команды. Сакура-тян, Наруто-кун, извините за опоздание, с меня причитается обед.

— Ой!.. Саске-кун!.. — Я люблю рамен! — Высказываясь одновременно.

— Ты не объяснил, — вновь загораживая собой путь.

— Бесполезно объяснять дуракам и начальникам: первые слушают и ничего не понимают, вторые все понимают и потому не слушают, — честно процитировал Саске влезшего Солеана. — Сакура-тян, Наруто-кун, а вы как провели вчерашний вечер? Я вот перенапрягся, усваивая вчерашние знания, и сегодня еле встал, мучимый мигренью... — повернув голову в сторону прислушавшейся парочки.

— Аа, а я... — Нихи-хи! — Сразу с двух сторон, правда, с одной сразу закашлялись.

Саске не поднимал головы и лица Какаши не видел, зато заметил взметнувшуюся руку, обдавшую ухо ветерком. Судя по тени, командир выпрямился, почесав макушку. Сам собой пришел вывод: сэнсэй них++ не знакомился с их досье из АШ, согласно которому только что отмоченное парнем укладывалось в норму, противоречащую сложившемуся на глазу опекуна в Чибико образу замкнутого буки, вроде как научившемуся выразительно молчать.

— Мн... Наруто... заруби себе на носу...

— У него там места нет, — буркнул Саске со спокойным и как всегда малоэмоциональным, акромя мрачности, лицом, мазнув злыми черными глазами по дернувшимся голубым, безуспешно вчера выводящим на заборе Здания всякие гадости желтой краской. Минут через пять после его художеств от слова "худо" забор становился девственно-чистого зелено-коричневого цвета. Раз пять он пытался в разных местах, пока стибренная банка с лакокрасочным содержимым не кончилась. Вернувшись с Эдема в свое Здание в Конохе, Саске сразу же словил емкий отчет, пошедший кровью из носа, про боль в голове и говорить нечего.

— М... в общем, так принято... что мна... шиноби, которые... хулиганы и наглецы, драят общественные уборные... Мн, вместе со своей командой. Во-от, — разворачиваясь на пятках в сторону постового пункта, поставил Какши жирную и вонючую точку.

Наруто выпал в аут — он отлично запомнил свой первый год в АШ, красноречиво всплывший на его динамичную физиономию. Сакуру тоже всю перекосило. Саске же пожалел усилия на пожимание плечами. У него в голове плескалась боль, а стоило хотя бы на миг активировать шаринган, как все сразу же начинало двоиться и троиться, в лучшем случае. Это чудовищно удручало парня, отчего отросший на макушке клок колол взгляды окружающих.

В отличие от рядом стоящего, сидящий постовой являл собой воплощение вселенской апатии со вставленными в глаза спичками. Он долго пытался сверить поданные удостоверения с наличествующим лицом, еще дольше выводил кандзи в книге учета. Какаши в итоге сам вписал пункт назначения. Двое сотоварищей ничего не заподозрили, а Саске и так знал, чего ожидать. В свое время он прогуливался по финансовому центру, даже две миссии по доставке редких попугайчиков и цветочков заказал, заделавшись галантным мужчиной, дарящим беременным женщинам милые подарки, баснословно дорогие — попросту говоря, сорил деньжищами в пику Солеану. Повезло же каким-то генинам, выполнившим эти миссии по полуторной максимальной ставке.

Зыркнув разок на пеструю доску почета, объявлений, розыска и рекламы, Саске уныло вошел в ритм спортивной ходьбы, чтобы успевать за широко пылящим впереди Какаши, вперившим свой взгляд во вчерашнюю книжку. Сотоварищи побухтели, но вынужденно приноровились к сэнсэю, после долгого стояния с баулами сгибаясь под их тяжестью при движении. По АШ троица примерно знала друг друга, разговоры сразу не заладились, хотя Сакура пыталась вспомнить, что из вчерашнего она делала полезного, но быстро завяла на мытье посуды.

Саске привык видеть голую мощь безбрежного океана, для него луговой пейзаж с рощами внове. Справедливо посчитав, что вероятность смертельной опасности для жизни вблизи деревни и в сопровождении джоунина ничтожно мала, ставший гениным юный гений привычно отринул мысли, сейчас приносящие боль, и шел, стараясь поймать наслаждение зеленой панорамой с жужжащим луговым многоцветьем. Помогало, впрочем, иначе и быть не могло для тренированного Саске, пытавшегося сбежать от лика слабости — без крови генерации и шарингана хотя бы с одним томоэ он чувствовал себя беззащитным пентюхом.

Огненные-Морковки встретили их через три часа пешего хода по сухим проселочным дорогам с тележными колеями и глухим тропкам, якобы сокращающим путь. На окраине стояло единственное утлое строение с выгоревшими в серь досками и покосившимися опорными столбами. Дальше домики кое-где пестрили древесиной свежей покраски, кое-где уже успели простоять два-четыре сезона и обветриться. Мельком замеченная Листва и символ АШ выдернули мозг из созерцания, на губы залезла кривая улыбка, неправильно понятая деревенской красавицей и тут же ее загородившей розовой. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы дотумкать до очевидного — селение Огненные-Морковки поставляет провиант в Академию Шиноби Конохагакуре для пропитания на данный момент двукратно возросшего числа прожорливых ртов, отъедающихся за все годы бедствий. Саске по выходным совершал вояжи по деревне и находился в курсе многих вещей. Как, например, объявленный конкурс за место в АШК, больше трех классов по тридцать учеников не набирающего — потенциально могущих и желающих поступить в это году набралось свыше сотни.

Насколько сумел понять Саске, раньше все три года обучались всякие неучи, к которым в класс на год пихали одиннадцати-двенадцати летних, выпуская кое-как умеющих писать и читать генинов, сразу впрягающихся в миссии. Клановые предпочитали домашнее обучение, чисто для галочки отучиваясь в академии положенный по минимальному стандарту год, тем самым способствуя вырождению сего института начального образования. Но после организации Фонда Помощи Сиротам приток одаренных значительно вырос, приюты полнились. Конохе требовались и простые чернорабочие, обязанные деревне, давшей стол и кров. Не попавшие в АШК претенденты отлично пристраиваются подмастерьями, которым прочат карьеру токебутсу джоунинов и для которых с этого года будет организован отдельный спецкласс с годовой программой вместе с экстернатом. Сандайме Хокаге активно выдавливал посредственность из Конохи в окрестные деревни, росшие как на дрожжах. Саске заметил четыре типовых строения, штампованных древесным ниндзюцу для верхушки Огненных-Морковок, заждавшихся последнюю на сегодня команду. Саске прикинул пройденное петлями расстояние с горными ориентирами и сделал вывод: их водили окольными путями, чтобы только не пересечься с командами возвращающихся сокурсников.

— Полоть гря-адки? Какаши-сэнсэй, наша миссия заключается в прополке? — Растерянно хлопая глазками.

— Не может быть! Я, будущий Хокаге, и прополка морковок?! Сэнсэ-эй... — мечты рушились прямо на глазах.

— И смотрите, юные шиноби, не выполите саму морковь, а то сажать будете! — Пугая трясущимся указательным пальцем. — Это очень, очень полезный овощ. Хотите еще дам погрызть? — Участливо доставая из карманов широких штанин замызганный плод, столь же морщинистый и желтый, как и его лицо.

Раньше Саске никогда не видел морщинистую морковь, остальные тоже впечатлились увиденным понуро-желтым цветом. Довольный произведенным эффектом, щупленький старичок картинно пожал плечами с разведенными руками и с ворчанием про низкорослую молодежь, не желающую тянуться вверх, пошел к дому. Задняя веранда оного выходила на обширное поле площадью с гектар, заросшее сорняками гуще жиденькой морковки, посаженной после сбора второго урожая в конце июля и начале августа.

— До чего доросли, с тем и деритесь, — явно кого-то цитируя. — Мна... Хотите заночевать и, эм, выполнить завтра все миссии в Огненных-Морковках? — Выразительно скашивая глаз от разворота книжки к вялой троице, мозоля им глаза фривольной обложкой.

Минут через пять работы на дальнем конце поля, Саске понял одну простую вещь — без ускорения чакрой им тут ничегошеньки не светит, до заката засилие сорняков из мелкой мокрицы, колючек, вьюнов и прочей +++ ни в жизнь не побороть на такой площади. Дилемма. Обращение к чакре вызывало боль, терпимую, если направлять в мышцы совсем чуть-чуть, в сочетании с низшим уровнем его кровяного хидзюцу получится в самый раз. Парень, активно огородничающий дома, представлял последствия с прострелами в спине, уколами в ногах и гудением в руках после столь напряженного и длительного труда, благо их в селении накормили (насильно) похлебкой, морковной, и тушеной морковкой с щавелевой зеленью, укропом и другой съедобной ботвой. До сих пор рот сводило от терпкого кисло-сладкого вкуса, полного витаминов для быстрого роста. Миссия есть миссия, через это проходит каждый шиноби — слабое утешение, но оно сработало.

— Ня, Саске-кун! Ты такой молодец! — Кругля влюбленные глазки. За Саске тянулась тропинка сорняков с двумя идеально прополотыми морковными бороздами.

— Даже не подлизывайся! — Мрачно глядя на кривые ряды позади Сакуры и чистую землю у Наруто, выбравшего угол поля по диагонали от Саске. — Прополю свою треть и ни морковкой больше! — Срочно увеличив темп со скривленным лицом, скрывающим боль в руках, остро чувствующих очередные тридцать три грамма из положенного в этот месяц килограмма по два года как действующей программе увеличения будничного веса, распределяемого по телу бинтами-утяжелителями. Сорняки со стряхиваемыми комочками земли так и полетели за спину, быстро оставляя позади ошарашенную девочку, выполовшую всего четверть длины первой полосы своей трети идеально делившегося на три поля, конечно же, примыкающей к участку Саске.

Монотонная работа помогла справиться с мигренью, наконец-то отпустившей парня, или позорно устыдившейся перед товарками в конечностях. Саске примиряло то обстоятельство, что утрешняя ломка не шла ни в какое сравнение с натруженными руками, ногами, спиной и шеей. Покачиваясь, он в лучах вечернего солнца окинул взглядом на отлично выполотую треть и двух букашек, заслуживающих отметок "уд" и "неуд". Мандарин напоминал только что вытащенную из земли морковку, что головой, что одежкой, розочка в последние полчаса наплевала на свою чистоту в угоду скорости, то и дело зыркая в сторону какой раз в ворохе землицы и зелени пролетающего мимо объекта детской влюбленности. Белая шевелюра маячила на веранде, то так читая книжку, то эдак, даже задремала, судя по расположенному вверх ногами тексту, подмеченному попытавшемуся после прекращения головной боли активировать шаринган — волей удержал картинку всего секунд на пять, потом все расплылось, и стала нарастать боль в глазницах. Воображение у Саске тренированное, мысленно перевернуть картинку и пробежаться по тексту успел. Бред! Девчоночьи воздыхания и несусветная чушь соблазнителя, говорящего про какие-то пышные холмы, долы и жаркие пещеры с горячими источниками, которые он готов лобызать сутками напролет. Ну что за идиот, целующий места общего омовения?

Прочитанное утвердило Саске в правильности игнорирования горячих источников неподалеку от центральной площади у Администрации Конохагакуре — для здоровой юношеской психики вредно встречаться с такими сумасшедшими.

— Нихи-хи-хи...

— Никак отлежался? — Тоже в свою очередь поддевая мысленными интонациями. И чего в его мыслях было та?кого смешного?

— Ия-ха-ха-ха! — Еще ужаснее копируя Наруто с совершенно дебильными тонами. — Мде, — тут же резко прекращая и крайне задумчиво с флером обреченной вины. — С этим аспектом у нас с тобой будут ба-альшие проблемы, и этическая наименьшая из них, наверно...

— Мне такое не грозит, — в сомненьях. Уверенность почему-то пропала в самый нужный момент. Но ведь не из-за отсутствия таковой у отца?

— Возможно. И это будет весьма прискорбно. Ладно, не парься, сынок, прорвемся! — Бодро. — Сейчас наилучший момент для подкрадывания. И смотри, доска с сучком скрипучая и та, что через две левее, тоже.

Саске глупо хлопнул глазами, отчего розочка прямо таки взбодрилась, дергающие сорняки руки так и замелькали, приближаясь. Прокумекав минут десять, Саске сообразил план.

— Командир, разрешите обратиться, — гавкнув, еле-еле сохраняя устойчивое положение и маску на лице.

— Мны...а...обращайся, — Дернув прической, с трудом разлепив глаз и как-то поспешно спрятав захлопнувшуюся книжку подмышку.

— Прошу дать команде номер семь по неделе отпускных с двадцать девятого августа и с восьмого октября, — глядя в лицо. Спиралька протектора помогала концентрироваться на себе — отличная точка для прицела глаз. Солнце едва-едва скрылось за макушками деревьев и уже не слепило глаза стоящего перед сидящим на перилах и опиравшегося спиной на столб.

— Мм, целая неделя это много, — смаргивая остатки сна.

— Торг здесь неуместен, — развернувшись, он, уходя, специально наступил на обе скрипучие доски.

А сам-то ведь Саске именно что торговался, потому на душе скребли кошки. Тривиальное решение обратиться к Хирузен-сама и спровадить Собаку на дальнюю миссию даст гарантии, но либо возбудит подозрения, либо опустит в глазах весьма уважающего его старшего, взаимно, кстати. Шаг с договорным тюремным заключением глуп, как и банальное запирательство в Здании без веских объяснений, у него отсутствующих — так с командой нельзя, не по-людски это.

Саске плохо себе представлял отходняк после задуманной Солеаном операции по разделению сознания на два потока. Отец часто причитал на несовершенство лабораторного оборудования, с которым работал. Наверное, он все же предусмотрел возможность повторного использования единственного выросшего двойника, а два подхода окажут на конечный результат благотворное воздействие и при этом промежуточное время между двумя неделями не охарактеризуется неустранимыми или не поддающимися корректировке побочными эффектами. "Прорвемся..." — только и оставалось верить в себя и надеяться на лучшее. Совершенная им глупейшая ошибка оставила неизгладимый след в памяти — подобного нельзя допускать впредь. До жути Больно. Прав отец, набивание собственных шишек лучший учитель.

— Извини за утро, отец.

— Извиняю, сын, — тревожа макушку ветерком. — И, эм, ты о всех последствиях подумал? — Иронично.

Саске клацнул зубами, начав теребить хвостик на затылке.

— Эй! Давай пошевеливай своими культяпками, Неудачник!!! — Проорал Саске, выражая кривым ртом всю гамму эмоций относительно прополки мандарина. Пучки раскиданы, всюду натоптано, успевшие чуток подрасти морковки после непредумышленного выдергивания хаотично засунуты обратно в землю или спрятаны под кучками сорняков.

— Да-да, Наруто, если из-за тебя мы тут останемся!.. — Сразу поддержала его розовая, размазав по лбу землю.

— Эй, вы это чего? А? И вообще, — тут же набычившись, — я Гениальный Шиноби стану Хокаге, а не пропольщиком!

— Ты Идиота Кусок!!! Если ты прямо сейчас не сжалишься над Сакурой-тян, то ее кулаки вышибут из тебя десятки клонов! А то и сотни... — мрачно предвещая избиение, потирая свой правый кулак. И внутренне наслаждаясь.

— Хн? — Эээ... точно, Саске-кун, всех вышибу! — Саске едва удержался от закатывания глаз и произнесения вслух фразы: "Ату его, Сакура".

— Ну-у тупо-о-й... Клонируйся! Ввосьмером всяко еще успеешь доделать сегодня, или сколько ты там можешь создать, тупорылый дохляк-неудачник, балласт...

— Кисама, даттебайо! — Крыса, змея, тигр, дракон, змея, коза, обезьяна, петух, собака... — "Каге Буншин но Дзюцу"!!! — Рассержено крича название техники в момент складывания печатей, будто это поможет морально подавить.

— Наруто, ты идиота кусок, не мог раньше их сделать?! Саске-кун, ты гений!.. — Посветлев своим чумазым лицом — до нее поздно, но таки дошло, кого и для чего он могла вышибить из Наруто.

— Это я Гениальный Шиноби!! И кто тут настоящий дохляк?! — Сразу хор одинаково чумазых одинаково потрясающих кулаками и грозно морщивших одинаковые лбы под одинаково съехавшими набок одинаковыми протекторами.

— Пфф, даже до полусотни не дотянул, Сакура-тян бы тебе всю сотню люлей отвесила. Полите давайте, чумазая орава, а то время тикает... — говоря и доставая из кармана шорт, незаметно мазнув большим пальцем по ремню, большие карманные часы, золотые и с брюликами. Выпучившая глаза Сакура так челюсть и отвесила, Какаши позади тоже что-то эдакое мекнул по не пойми какому поводу, помнящий детали покупки сего аксессуара Солеан надулся внутри головы.

О, сколько нового о себе услышал Саске сразу от сорока девяти клонов, запричитавших на все лады, но таки принявшихся дергать сорняки, с толкотней распределившись по перетоптанному вдоль и поперек полю. Солеан в голове заржал, как конь, от столь сюрреалистического зрелища налетевшей на грядки желто-оранжевой саранчи, выпятившей...

Обратную дорогу Сакура так и трещала, ездя и ездя по ушам Саске дифирамбами в его честь за фонарь и прочие заслуги и опусканием куска Наруто, с трудом передвигающего ноги позади всех. Откат техники минут на пять вышиб из него весь дух, надолго лишив сил ругаться. Какаши не вмешивался, только замолвил словечко владельцу, примерно на такой результат прополки и рассчитывавшего, судя по кривым линиям морковок на идеально прополотой трети гектара. Сажала овощную культуру команда генинов прошлого выпуска АШК, завтра кому-то из текущего поручат пересаживать, читая лекцию о нерадивости оболтусов-пропольщиков.

Сам Саске двигался точно как мандарин, решив легализоваться. Его пошатывало и покачивало из стороны в сторону — фонарь предусмотрительно был передан чуть не завалившей его в темные кусты Сакуре.

— Ой, Саске-кун, ты тоже сильно устал да? Бедненький, переутомился... — И волнуясь, и гордясь, что она вся такая расткая, идет ровно, а не ползет по тропинке, ведущей к вратам Конохи напрямик. Причем о том, что у Наруто тяжеленный рюкзак за плечами, а Саске "налегке" (об отключении утяжелителей и мысли не возникло) с ее рюкзаком, она совершенно не задумывалась. — А ты тайдзюцу использовал или свое хидзюцу?

— Мн, следует поспешить... — выдал обернувшийся Какаши на в десятый раз заданный вопрос, перефразированный с девятого путем перестановки слов. Наруто горестно простонал что-то нечленораздельное. — Хм, Саске-кун, подними лицо на меня, — не дожидаясь, сам подошел и за подбородок задрал его вверх. — И как это понимать?

— А мне-то почем это знать? — Огрызаясь, выворачивая лицо и неловко падая от резкого движения. — И вообще не лапайте меня! Или вы как Наруто, любитель целовать расцветающих мальчиков? — С вызовом в спиральку протектора Какаши впериваясь шаринганом с одним дергано вращающимся томоэ в каждом глазу.

— Это была случайность! Я не такой! — Тут же нашлись силы и выпрямиться, и закричать, и потрясти рукой с кулаком.

— Мна-а... Поспешим, — лаконично свернул тему мигом из щелки округлившийся глаз, зашагавший по лесной темени вперед с неуловимо изменившейся походкой.

Саске поблагодарил судьбу за молчание фонарщицы-Сакуры, и на всякий случай Солеана, судя по ухмылке, приложившего к этому свою руку.

— Ну как, довольна твоя душенька? — Сравнение себя с расцветающим мальчиком ему жутко не понравилось, в отличие от Сакуры. И чего ляпнул за лукавым Солеаном?

— Мало статистики, впрочем, могло быть еще меньше, — в тон.

Саске пнул ком земли с досады. Формулировать не хотелось, а услышать похвалу очень, или одобрение, или хоть слово на худой конец. Про себя, а не Наруто.

Саске потушил вспышку ревности, сам. И дальше брел по рытвинам и корням умиротворенным от того факта, что вовремя заметил, распознал и принял меры — взрослый поступок. И Солеан мог испортить момент, но сжалился и промолчал в мыслях и эмоциях, что добавляло настроение.

— Наруто, Сакура, я задолжал вам двоим обед, — когда миновали ворота и Солеан подал сигнал. Саске и сам хотел в этот момент заговорить, следуя долгу чести. — Может, вас устроит ужин в Ичираку-рамен?

— Да-да, в Ичираку-рамен... я та-ак проголодался! — Вторя своему животу.

— Ты моя прелесть, Саске, — мечтательно выдала Сакура. Солеан аж подавился, залившись гомерическим хохотом, совершенно беспричинным для желающего удавиться Саске.

В деревне было свое освещение, однако девочка продолжала обнимать фонарь всю дорогу до ресторанчика. Какаши после озвученного Саске предложения ушел, не попрощавшись. Наруто топал бодро и нетерпеливо — в глазах отражался рамен, только баул за спиной удерживал от бега. И откуда силы?!

Ковыряясь в вареве, Саске отметил,что владелец Теучи с дочерью Аяме, работавшей официанткой в сём закутке с домашней готовкой на виду у посетителей (сразу за барной стойкой), очень благосклонно относился к Наруто. Улыбчивый мужчина искренне обрадовался друзьям Наруто, с хлюпом набросившегося на еду, едва успев вытереть руки подсунутой мокрой салфеткой. Сакура ела быстро и аккуратно. Молчаливый Саске медлил, обдумывая косые взгляды в свою сторону, у него формировалась какая-то мысль.

— Теучи-сан, вы честный человек? — спросил Саске в лоб, когда съевший три огромных тарелки Наруто убежал, и когда Сакура вернулась с фонарем, глупо извиняясь и что-то лопоча до тех пор, пока с ней прямо не попрощались, дважды.

— Я еще не давал никому повода думать иначе, — сразу став серьезным и оскорбленным. Взрослая дочь прогремела посудой в раковине.

— Тогда поступим так, — доставая чековую книжку из специальной бумаги и чакрописную ручку, признак достатка — абы кому не дают. Атрибуты состоятельного человека придавали определенный вес словам парня, не раз использующего нехитрый психологический прием с их демонстрацией. Солеан задохнулся, прочитав мысли Саске, но одобрительно промолчал. — Это непотребство Наруто больше никогда не подавать. Я дам на это денег, покупайте пищевые добавки Абураме и Нара, делайте бульон наваристым... — глядя исподлобья на то, как владелец принимает идею смешивать дешевеющую продукцию конкурентов. — В общем, сделайте подаваемый Наруто рамен самым вкусным, самым полезным, самым-самым в Конохе. Будете брать с него всегда ровно семь рьё, придумывайте любые причины вплоть до самых дурацких, списывайте долги по праздникам и все такое, но кормите от пуза и бэнто ему предложите заворачивать помимо пятиразового питания... чтоб он лопнул от такой диеты... И еще, Наруто не должен знать... и если он к октябрю не вырастет минимум на сантиметр, я позабочусь, чтобы ваши нынешние поистине самые сильные страхи оказались поистине пустяшными... Мы договорились?

— Все зависит от суммы, молодой человек, — жестко. Он не привык к подобному тону у своих клиентов и подобным требованиям, его нервничающие руки сами по себе мяли и крутили вафельное полотенце — шаринган он уже четыре года ни у кого не видел, но помнил его силу. Саске по совету Солеана положил чек на стойку лицевой стороной вниз. — Д-договорились, — взяв в руку и после взгляда туда мгновенно побледнев до меловой кожи.

Он уходил под звук разбившейся тарелки, выпавшей из насухо ее вытиравших рук Аяме, заглянувшей через плечо — в чеке значилась сумма в триста семьдесят тысяч рьё, из текущих четырехсот с кепкой на счету Учиха Саске.

Глава 19. D2

— Вы уверены, Хирузен-сама? Все же... как-то боязно мне, — двигая фигуру на доске.

— Абсолютно, — выдыхая табачный дым вправо, в сторону от ночного визитера и по направлению к вентиляции. — Я сильно разочаруюсь в Друге, если он сделает Ход, — в свою очередь наклоняясь к потертой доске, памятной.

— Честно говоря, не вижу оснований, — тратя на обдумывание разговора времени больше, чем на партию сёги.

— Угадайте, кто ко мне заходил до вас, Шикаку-сама?

— Тут и гадать нечего, я видел поблизости от вашей резиденции Ичираку Теучи. Признаться, связь с Наруто для меня загадка, — оглаживая бородку.

— Почитайте, — беря один свиток из ряда таких же, неприметных и совершенно друг на друга похожих.

— Смешивать рога с жуками?! — Воскликнув, едва начав читать.

— Хе-хе, квалифицированный агент умеет расставлять акценты для начальства, — весело посмеявшись и трубкой в правой руке приглашая разворачивать дальше.

Вернув себе невозмутимость, а бородке остроту, Шикаку углубился в чтение.

— Любопытно... из стабфонда отдали, Хокаге-сама? — Заворачивая чек обратно.

— Да, — покаянно затягиваясь и нападая с щелчком по доске.

— Не хочу гадать, — передавая свиток и отвечая в партии адекватно и бесшумно.

— А вот Комбинатор вычислил, какой страх распалять во мне, — сердито пыхая. — И Друг разгадал мои мотивы, — дергая щекой.

— Что-то наш Друг прямо фонтанирует... словечками, — выуживая еще один свиток для того самого ряда и беря на заметку недосказанное.

— Хм!? Как верно подмечено, — с грустной добродушной улыбкой тыкая мундштуком в запись.

Пробежавшись глазами до самого конца, Хирузен откинулся на кресле и затянулся трубкой, забыв про сёги. Шикаку тактично ждал.

— Минато и Кушина оставили мне послание во внутреннем мире Наруто. Сделай де из сына героя!.. Эх, молодежь-молодежь, она часто резка в суждениях и не думает о цене... — тени стародавней трагедии набежали на лицо, из-за проявившихся глубоких и резких морщинок ставшее выглядеть сильно побитым жизнью. — Герой это собирательный образ... Истинных героев не делают — ими становятся, пробиваясь через тернии к звездам, — улыбаясь чему-то своему в мыслях. — Надеюсь, Шикаку-сама, я дал вам пищу для ума? — Следующим ходом выигрывая партию.

— Благодарю, — почтительно. — И нукенина Данзо вы оставили для Саске-сама, я прав? — Намекая на свои давние слова об указующем персте, направившим бы всю деревню на выдергивание Корня. Собеседник устало смежил веки, подтверждая — ведущаяся с той поры подковерная борьба тяжело сказывалась на его стариковских нервах, он бы сам с превеликим удовольствием растер в порошок посмевшего коварно внушать ему злобу и несвойственные мысли.

— Ты должен знать, Шикаку... Я тайно или явно учил многих, не все оправдали возложенные на них надежды или веру. Где-то я ошибся, где-то проглядел и чертовка судьба вмешалась. Орочимару... я передавал ему кровь Учиха. И до обрыва всяческих отношений успел дать с кровью Учиха Саске опрометчивое обещание поделиться его тканями. Что он выяснил в нашей, — делая акцент, — лаборатории, остается тайной, однако на этой почве у него выросла маниакальная одержимость Учиха — Орочимару схлестнулся с Итачи, проиграл и покинул Акацки. Сюда он не лезет, пока...

Саске

Ночь он банально продрых без задних ног в спальне Здания, видя смутные сны о заполонивших весь мир тощих мандариновых клонах Наруто. То ли сбой в теле, то ли следствия, Саске, нежившегося в тепле постели посредь остуженной комнаты, сие волновало в последнюю очередь. До часа "Х" всего полчаса, а он все балдеет на пуховой подушке, пленившей сонную голову.

— Я генин, — прошептали губы, складываясь в глупую улыбку.

За напряженностью последних дней сей факт забыл отметить он. Саске выпал из графика, а Солеан не подобрал, вот и выдался момент в праздной неге провести ночь и утренний часок, оставив мысли о тренировках и дзюцу в покое — или таково влияние атмосферы Эдема?

Лениво почесавшись, Саске удостоил визита уборную. Чистоту в доме поддерживал водяной клон, содержа особняк в те моменты, когда требовалось одурачить наблюдателей, не способных из-за ограды отличить клона от оригинала. Кафель сверкал дороговизной, сантехника блестела, отсутствовал дух обитаемого жилища — номер-люкс элитной гостиницы. Дом это Эдем, а здесь времянка, чтоб перекантоваться, принимая редких гостей, к примеру. Обозрев стерильность, Саске воспользовался душистым мылом и шампунем, придающим волосам шелковистость с грозовой свежестью. Его приучили следить за собой, жить комфортно и одеваться в лучшее и стильное. Право выбирать прическу он отстоял, поступившись уходом за ней. Впрочем, его вид, так или иначе, оставался презентабельным и в меру эксцентричным, как выразился Солеан, нетерпящий неряшливости.

С ног до головы обозрев свое тело в зеркале-стене, Саске задумался о смене имиджа — одевать футболку с узким воротом и пионерский галстук ему претило. В голове складывался образ взрослого, с которым не вязались шорты и футболка, а в особенности шейный платок.

— Образ шиноби, а не франта, — заметив своему лукаво улыбнувшемуся отражению, показавшему Саске его же, но в одежке Солеановского кроя. Широкие штанины и свободная стянутая у кистей длиннорукавная рубаха с таким же галстучком на шее, все в излюбленных цветах парня.

— Среди шиноби полно пижонов и мажоров, — показало язык отражение.

— Шут.

— Ты тощ, такого угловато-тонкого всерьез сложно воспринять. Мешковатость струящихся одежд сгладит худобу и спрячет вызывающий у знатоков уважительное удивление слой мышц. Однако их ношение предполагает не сугубо практичный взгляд на бой, а как на элегантное искусство. Отточенность убийственной грации, поэзия смерти — это философия, распространенная среди Хьюг. Создаваемый для окружающих образ многозначен, продумай досконально, меняя.

— Этот ворот с галстуком делает меня похожим на выскочку, — натягивая дурацкую футболку и повязывая начавшую пламенеть материю.

— Что и требовалось показать в тесте Какаши. Впрочем, считай это моей прихотью, — широко улыбаясь и поправляя узел у ключиц.

— И долго считать? — Голос получился капризным. Саске напряг скулы.

— Хех, не волнуйся, сварганим мы тебе на свадьбу пылающую бабочку, — тут же показывая отражение в строгом свадебном костюме-тройке с оной.

— Бака, — наматывая бинты-утяжелители, украшенные по краю черной тесьмой.

Наваливающаяся тяжесть возвращала мысли в колею занятий дзюцу. В Эдеме Солеан нагружал мышцы, а под контрастным душем они всегда отдыхали — Саске развивал координацию, движения при отсутствии никак не сказывающихся на его реальном весе утяжелителей оставались плавными и точными.

— Спасибо за сглаженные последствия, Солеан, — замахиваясь правой вертикально вверх и делая в прыжке с левой кульбит с переворотом туловища. Тело идеально послушно.

— У нас общее тело, брат по огню.

Саске зарделся (для себя непонятно чему конкретно), отвернувшись. "Шуншин" во двор к воротам отдался ломовой болью, через несколько секунд сменившейся приятной ломотой. Скрежетнув зубами по поводу нужды в длительных концентрационных медитациях, Саске походкой занятого человека ломанулся к месту встречи. Раз заранее не определено, то следует идти на полигон номер тридцать семь к восьми утра, если верить распечаткам Какаши, которого Саске не желал воспринимать ни как сэмпая, ни как сэнсэя, ни как опекуна. Командир и точка.

Ощутив только рассеянное по площади внимание, Саске из близлежащего к Зданию, откель вышел, парка применил в кустах теневой "Шуншин" к запримеченному на полигоне распадку корней, затрепетав ноздрями и дав выбитой слезе бессовестно стечь на подбородок. Дыхательные упражнения помогли отдышаться бесшумно всего за минуту. Две минуты до означенного срока.

— Всем привет, — в обычной вне Эдема мрачной манере.

— Привет... — эхом откликнулись две амебы, неторопливо подползающие улитками, несущими на своем горбу все свои пожитки. Саске их невыразительно пожалел, молча.

— Доброе утро, команда номер семь! — Бодро улыбаясь глазом, нарисовалась белая прическа, всего на пять минут опоздавшая. Феноменальное достижение!

— Доброе... — вместе со всеми вяло выдал Саске, не оценивший потуги в пунктуальности.

— Что-то вы квелые... Наша вторая миссия продлится неделю. В Конохе. За мной, — не дождавшись ничего радостного в эмоциях своей на две трети сонной и понурой команды, приготовившейся к худшему.

— А в чем суть второй миссии? — Задевшего его вчера за святое Саске Какаши проигнорировал, колыхая собой остатки молочного утреннего тумана, сдутого с речки через поляну в рощу, которую они пересекали на северо-запад к дороге, обрамляющей одуряюще (для чуткого носа Саске) пахнущий собаками квартал Инузука.

Саске и собаки относились друг к другу индифферентно, в смысле, псы никак особо не выделяли и не реагировали на него — они недолюбливали Наруто, взаимно впрочем. Мандарин заметно подобрался и ощерился, догнав сэнсэя, чему обрадовалась Сакура, в умоляющих глазах которой Саске шел с ее рюкзаком за спиной. "Фигушки!" — думал Саске, вращающимся томоэ видящим происходящее позади себя с той же четкостью, как с лица. Приставучих и недалеких пустомель Саске недолюбливал, мягко выражаясь.

— Привет семеркам! — Приветливо поздоровалась сэнсэй в красном платье под цвет глаз, впустив четверых во дворик дома главы клана Нара.

— Здорово, Саске, — протянул руку другу угрюмый Шикамару.

— Саске приветствую я, — вторил ему Шино.

— Привет. Шикамару, Шино.

— Н-н-наруто-кун... — промолвила Хината.

— Доброе утро, восьмерки, — одновременно с предыдущими и поверх их голов.

— Хината-химэ, — через силу произнес Саске с заколотившимся сердцем. Он не хотел, его заставляли изнутри, грозясь смертными карами на голову. В итоге довод про усмирение пыла розочки перевесил, и он заговорил. Деревянный тон и сам факт обращения сразу привлекли всеобщее внимание, установив тишину. — Ваша тихая скромность достойна подарка... — второпях доставая непослушной рукой из сумочки за поясом подсунутую туда Солеаном милую бутоньерку с лавандой, индиговой ромашкой с белой серединкой, плафоном голубоватого колокольчика и ажурной травкой, перевязанной бантиком мандариновой ленточкой с липучкой на тыльной стороне, тут же приклеенной повыше левой груди девушки. Попытка быть галантным.

Немая сцена.

Сакура убита наповал. Обморочную Хинату ловит ее сэнсэй со смешно взметнувшимися вверх бровями. Шино громко жужжит, прячась в воротник-стойку. Шикамару чешет репу. Наруто и Какаши круглят свои глаза.

— Саске! — Саске! — Смешно выбежали близняшки, заставив парня мысленно показать Солеану офигенный такой кулак, с дом размером.

— Ты плисол учися восаналивать клан, тя? — Громко и радостно заговорил рано начавший общаться Шикава.

— Неть, он плисол меня онимать, феть плафта Саске? — Не согласилась сестрица Ёшана.

— Обоим да, — с вселенской тоской в выдохе. Саске на скорости преодолел разделяющие их метры, присел, подхватил обоих на руки, прежде, чем шлепающие босиком карапузы в подгузниках могли упасть.

— Саске, я не виноват, — попытался оправдаться Шикамару, разрушив тишину судорожно выдохнувших старших. И поплелся следом со страдальческим выражением лица, чего-то эдакое изобразив правой рукой.

— Не нато пить флата, Саске, он холосый, — с левого плеча прямо в ухо.

— Натавай шмоту люлей, Саске! Он мне кофетку не тал! — Пожаловались с правого.

— Вы уже поели? — Необычным для себя ласковым голосом, прорезавшимся с первого общения с малышами. Он смиренно терпел брызги из ртов и брожение пальчиков по себе, успешно прекратив пинания не сошедшихся во мнении.

— Мы хотели, а тут ты плисол. Тавай с нами еть? — Дергая маленькой ручонкой за повязанный на голову протектор, ранее при встречах с ними отсутствовавший.

— А ты тепель сафем басой, та? — С левого плеча, уже скрывающегося в дверном проеме.

Саске знал, кто и кому чего нашептал, но был рад оставить ах++ компанию ах++ без него. И с ужасом думал о целой неделе — целой неделе! — в этом детском аду. Все ж теперь на него спихнут! Но надо, кровь из носу надо учиться восстанавливать клан, начинающийся с таких вот детей, требующих заботы и ухаживания, рвущего на ленточки его угрюмый образ шизанутого одиночки. Кто это все придумал?!

— Почему они всегда ко мне липнут и чуют? — Высказывая мысленно предъяву Солеану.

— Они чуют душу, позвавшую их переродиться в их собственном клане, которому столь ранний ум свойственен, — проворчал Солеан в незнамо какой раз отвечающий на один и тот же вопрос.

Только они завернули в новенькое детское крыло, где в детской столовой накрыл им завтрак Шикамару, ушедший встречать доморощенных нянек-сиделок, как во второй спаленке проснулись Шиёна и Шаким. Вот это настоящее карапузы, которым меньше двух лет, и которые еще не научились бессовестно ковылять, пользуясь добротой Саске, подбирающего их на руки. Младшие близнецы громким плачем потребовали своей доли внимания — не могущего разорваться парня спас друг и по совместительству брат малышей, усадив непосед кушать аппетитно пахнущую манную кашку.

— Приказ Хокаге-сама пришел ночью, весь клан снялся и умчался... И там еще двое... — обрадовал Шикамару, лишь на пару мгновений опередив проснувшихся ровесников Шиёны и Шакима.

Бэбибум, как назвал это явление Солеан, вспыхнул на пару лет после обновления защиты Конохагакуре, жители которой реально ощутили под землей защищающий их огонь, ну и та пирушка, по словам Солеана, сварганила животы многим раскрепостившимся и зазевавшимся особам (значение глагола "сварганить" объяснять не пожелали).

Саске честно не понимал, как можно вот так вот взять и сорваться, на целую неделю бросив малых детей?

Солеан

Я тоже недопонимал. Пусть рачительные родители оставили детскую еду, составили меню и набросали чакрой на пергаментной бумаге режим дня и в спешке пришедшие на ум советы, но так нельзя. Мы с Саске отнюдь не палочка-выручалочка, умеющая ладить с детьми по первому мановению. Безусловно, опыт общения с ляльками и карапузами полезен, но всего должно быть в меру.

Кажется, вчера я слишком круто взял.

Чесслово, завуалированные проверки на лояльность за++! Чего им всем так хочется нас контролировать?! Признаться, повод для беспокойства я дал более чем серьезный, каюсь. Хирузену хватило разговора с мастером, которому я дважды являлся во сне. Первый раз занимался складыванием идеи переложения обработки пергаментной бумаги, идеально подходящей для взрывающегося фуиндзюцу "Кибакуфуда" и других печатей, на чакропроводящую ткань, тем самым устраняя бумажный бич, изломы и надрывы, нарушающие целостность печати и ее носителя. На деньги как нельзя кстати пришедшего заказчика была налажена вся технология изготовления. Второй раз генерировал идею слоеного пояса с пергаментной начинкой, компонуя протектор и макимоно. Оба раза аккуратно вбрасывал в его сон малые порции мозаики, прежде чем через несколько недель прийти в сон под личиной его прежнего учителя и собрать паззл. Однако Хирузену хватило финансовых совпадений внезапно обогатившегося на двух идеях давнишнего приятеля, с которым в начале лета разговорился по душам за бутылочкой отменного сакэ, развязывающего языки.

Попутно в первый приход я вытряс из ремесленника фуиндзюцу все его знания, проплывшие во сне и сложившиеся в гениальную идею, в итоге вылившуюся этим летом в учебничек от Хирузена, щедро и бескорыстно — наверно — поделившимся своими знаниями.

Самая моя первая поделка через сон отличалась топорностью. Бинты-прилипалы убогий чуинин еле сварганил, а я успел выкупить до того, как продавец всю их прелесть распознал и разболтал покупателям — подправить отчетность и память на одну деталь стоило труда. Мастер Соске и в помине не слышал о разделении объема и веса с запечатыванием первого в подпространстве и распределением второго по мышцам, хотя по отдельности для того и другого рунные печати доведены здешними умельцами до совершенства, по местным меркам. Может где-то додумались, судя по известным оценщику продавца слухам, но значения не придали — по внешнему виду не тянуло творение погибшего чуинина на изделие великого, коим стало после покупки.

Лавка Шоётосо Соске поставила обработку ткани на поток, а вот пояс остался штучным товаром с огромной очередью состоятельных шиноби. Умение писать чакрой требует огромного контроля, каллиграфия особой кистью для мелкого письма и специальными чернилами тоже удел единиц, а до технологий Йондайме Хокаге Соске расти и расти, потому топорное секретное производство длилось от месяца, зато продукция, по местным меркам, получалась выше всяческих похвал. Следующие пояса после первого разлетались по кратно завышенной цене, наверняка с отстегиванием львиной доли крышующему бизнес Хокаге. На разворот макимоно или свитков уходят драгоценные мгновения, для браслетов или накладок с печатями призыва надо где-то складировать призываемое — новое решение мастера Соске с мазком пальца в бесформенном облачке чакры по символу на поясе устраняло эти и другие неудобства, расширяя арсенал шиноби вдвое, а то и втрое, на сколько денег хватит.

Сандайме Хокаге ревниво относился к своим замыслам и курируемым проектам, одним из которых в народе слыл Наруто, ради которого даже закон издали и сурово карали за попытки его нарушения. Оставленный Хирузеном в живых Данзо первейший стимул для Саске, помимо Акацки, с которой стакнулся его нисан. Баш-на-баш? Хм, нет. Разделение сферы интересов с установлением границ области пересечения.

Хокаге жесткий старик, который мягко стелет. Он укрепил свою власть с моей помощью, за что не цеплялся во время обучения в академии. Однако грядет экзамен на чуинина с признанием совершеннолетия. Здесь вообще понятие совершеннолетия весьма расплывчато, и в то же время оно жестко привязано одновременно и к рангу шиноби, и к возрасту в шестнадцать лет. Пробившиеся в финал генины котируются наравне со взрослыми, ведь их признали джоунины, выдвинувшие команду на экзамен, и они доказали правомерность этого шага своими победами на промежуточных этапах. Как поступят Ичирэ — разблокируют счет или нет? Следующий вопрос — куда двинутся средства с него? Хирузен пестует приемника, но, по моему мнению, Шикаку от титула откреститься всеми правдами и неправдами после варки в котле сельсовета в течение вот уже двух с лишним лет, а с другими кандидатурами у меня заочно шапочное знакомство, в Конохе они редчайшие гости.

Знаю о смерти Хирузена, но пока не чую, точнее впереди судьбоносная вилка, которую старый хитрец как-то распознал и хочет узнать мой невысказанный ответ на незаданный вопрос, видимо, чтобы успеть скорректировать свои намерения.

— Учиха Саске, — по обыкновению музыкально обратившись, сейчас как к равному. — Существуют риторические вопросы, не требующие ответа. Есть вопросы, на которые вопрошаемый знает ответ, и об этом известно вопрошающему, однако их все равно задают по тем или иным причинам, из вежливости, из уважения — не суть. Есть вопросы, ответы на которые важны спрашивающему, опрашиваемому или обоим сразу. Категорий вопросов много, у одного вопроса может быть несколько смыслов и подтекстов. Умение задавать вопросы говорит о прозорливости ума. Сарутоби Хирузен задал вопрос Солеану. Хокаге-сама и Шикаку-сама задали вопросы нам.

Успокоив малышей парой слов и касаний, Саске сбежал на крышу, оставив малюток очнувшимся сотоварищам, разлипшимся во дворике от требовательного плача в доме — кормить из бутылочек его совсем не прельщало, совсем, а еще там пеленки следует сменить. В общем, пока все тусуются внутри, Саске решил взять вахту снаружи, верно поняв, что бутоньеркой шокировал, выведя из строя сэнсэя восьмерок, благодаря чему никто не помешал подхватить на руки старшеньких близнецов, никто не увидел, сколь велико его влияние на остальных младшеньких — Шикамару в курсе, но так подставлять друга он точно не станет. В конце концов, есть взрослая девушка и две юных помощницы, пусть крутятся-вертятся и стыдятся, а он мужчина, он забронирует себе вахту подальше от слюнявых перипетий.

— Солеан, — спустя минут пять. — Разжуй, плиз. Я осознаю связь с утренним порывом сменить образ и средствами для этого, но с последним, эээ, проблема, или чего-то недогоняю.

— О моем предвидении ближайшего будущего ты знаешь, я покажу часть посетивших меня видений. Безболезненно и друг за другом.

Саске несколькими резкими выражениями в течение дня понукает Наруто к вечеру на решительные действия, в итоге причиняющие вред Шакиму. Саске оказывается единственным свидетелем подстроенной им ситуации, на манер Нейджи он подскакивает, парализует Наруто, извлекает из подавившегося малыша леденец (исправляет перелом упавшего — вариантов несколько по выбору), успокаивает и читает лекцию об оскверненном демоном младенце, который вырос и то ли сам мстит за это другим, познавшим счастье семьи, либо просто не может держать в себе злобу заточенного. В общем, опускает Наруто ниже плинтуса, дабы ускорить его взросление, а то генин и опасный для общества ребенок-хулиган...

Какаши застает дежурного Саске за ритуалом на крови — поением своей светящейся кровью детей. Саске заключает командира в гендзюцу, из которого тот не может выбраться, пока действие само не прекратится. Иллюзия с переживаниями Саске от момента опекунства завершается эпизодом с показом Собаки-друга, что проходит через Ворота, и Собаки-врага, что гипнотизирует в больнице, а так же прокручиванием произошедшего этажом выше эпизода с пробуждением у Хирузена свойства лавы.

Саске участвует в нескольких сценах с присутствием его, детей и Сакуры, которая выставляется полной неумехой и которую потом при всех стыдят старшие близнецы. Ночью Саске скручивает Сакуру и подробно объясняет разницу между ней и Хинатой, и почему обе бывают ему иногда симпатичны в длительных промежутках между презрением с вкрадчивыми пояснениями для дур и иже с ними.

Эти три момента могут комбинироваться в любом количестве и последовательности. Альтернатива в укреплении пошатнувшегося образа волка-одиночки.

Пока один участник внимал откровениям, оставшийся во дворике второй предельно осторожно подманивался под первого. У малых детей связь с подсознанием толще, они чуют заточенное в Наруто зло и начинают инстинктивно бояться его, более взрослые подражают родителям. Джинчурики буквально недавно должен был узнать кое-какую правду о себе. Хокаге как обычно воспользовался чужими руками, чтобы сообщить пренеприятное известие, и вдобавок перешерстить АШК, чтобы заодно сделать три года обязательными для всех в приемном возрасте, а спецкласс и экстернат организовать только для пятнадцати— шестнадцатилетних подмастерьев, получающих к совершеннолетию какой-нибудь ранг генина тылового обеспечения, которому кроме токебутсу джоунина ничего не светит. Как один из вариантов, наиболее насущный, хотя, думаю, еще рано для экстернатов, противоречащих идее, при создании вложенной в АШ, а вот легализовать талантливых самородков надо обязательно, ведь какие кадры утекают за границу!

Хех, дал сообразительному и со зрелыми понятиями чести и достоинства Саске финальный толчок, пустив импульс в кистевые мышцы. Перила потрескались и осыпались обломками на всклокоченную желтую голову, все еще переживающую утреннюю драму. Комплимент симпатичного сэнсэя женского полу в красном достался заклятому сопернику (сопернику ли?), а его ожгли самым что ни на есть уничижительным взглядом горящих красным глаз. У свалившего на крыльцо свой объемный рюкзак Наруто только сейчас выдался спокойный момент, чтобы неторопливо подумать над вчерашним. Однако, дотумкать вредную для дружбы мысль о завтраке за тысяча девятьсот и ужине на пять с половиной порций за сто пятьдесят со скидкой ему не дали, как и вертящуюся рядом про Хинату. Тяжелый рой мыслей обо всем сразу и ни о чем конкретно обрел вес свалившихся вместе с гвоздиком щеп.

— Эй, там! Ты чего такое творишь, а?! — Сразу же возмутился до сего момента унылый усатик, мигом вскочив и задрав сердитое лицо в поисках обидчика.

Отдал должное Саске, сумевшему быстро сориентироваться и ответить сразу троим.

— Заройся в землю, Морковка, и не отсвечивай, а то пересаживающая за тобой команда из нашего выпуска узнает, какого сморчка ей благодарить за столь отстойную миссию, — мрачно посулил стоящий наверху Саске с наведенными на глазницы пугающими тенями. На "неудачника" Наруто мог встать в стойку.

— Даттебайо!.. — В сердцах ругнулся паренек в потертом оранжевом, спешно меняя дислокацию. Возымел свое не мелочный шантаж, а тон и лик наводящего страх Саске, плюс к апельсинчику и мандаринчику он попривык, а вот морковка это что-то новенькое — он мигом вспомнил морщинистый плод милого старичка, подикась всем его предлагающего. Весь морковный ужас отразился в его голубых глазах, спешно ретировавшихся подальше от источника бед на свою желтую голову и тощий оранжевый зад, по которому вчера крепким и колким словом проехался Саске, нашедший объект и случай для вымещения всего своего за годы наболевшего.

И как удачно для Ичираку-рамен выкроилась неделька на ребрендинг. Сплошные совпадения вызывают подозрения. Теучи я проглядел, кажись, на поверхность подкорки головного мозга у него ничего не всплыло. Либо я параноик, либо мужик святой.

Глава 20. Тренировки

Саске

Утро красит. Мокрой грустью по стеклу.

Десять кошмарных дней после адовых семи кончились позавчера. День вчерашний прожит бездарно за попыткой командира провести общую тренировку.

— После трудной миссии полагается отдых. Даю вам десять дней, проведите их с пользой, — кося глазом унылую дугу. Речь без запинок, явно готовился, ведь на виду у члена сельсовета, только что наобщавшегося с уложенными спать детьми, разобравшегося с отчетами нянек-сиделок и рассчитавшегося лично по пять штук, в смысле тысяч, рьё на нос генина без выделения заслуг каждого — поощрение для двух команд после взвешиваний всех моментов получилось равным. Джоунинам дали в три раза больше.

Провели, угу. В глухом затворничестве. Удивительно, но факт — на седьмой день постучался Наруто. Чего хотела его постная рожа так и осталось тайной за семью печатями. Сакура приходила двадцать девятого и тридцатого — кто-то наставил девочку с несостоявшимся третьим и последующими приходами.

— Спрашиваешь, чего это? Но ведь ты разок подсмотрел за старшим братом в его комнате, нэ? Называется эрекцией. Раньше я приглушал, а сейчас ты должен учиться владеть всем своим телом, включая эту часть. Чего это такое большое? Нормально все. Да, поправлял, как уши. Да не заморачивайся ты на эту тему, постоит и перестанет, еще не все созрело. Ну, притормаживаю, бывает и в двенадцать, но поверь, это рано, и в отличие от Сакуры тебе не стоит пока этим забивать голову, иначе собьются мысли и просядут тренировки. Всему свое время. Да, настанет время, когда потребуется "просесть" на тренировках... — период своей полной беспомощности с хождением под себя и свинством с едой Саске некстати вспомнил со стыдливым отвращением. Ярая нелюбовь к болезненному бессилию помогла найти точку слияния потоков и преодолеть стремление тел к взаимной синхронизации, очень пригодились тренировки с клоном "Мизу Буншин", определившие направление внутренних поисков. Солеан оставил насмешливость при себе, всячески поддерживая морально и поощряя самостоятельные потуги к развитию самообладания у раздвоившегося парня, на десять дней забывшего о чакре и дзюцу.

После вчерашнего Саске поймал себя на мысли, что десять дней скучал без бесшабашной улыбки вечного морковного оптимиста, дурно повлиявшего на Ёшану и Шикаву, с которыми на третий день нашел общий язык, самостоятельно совладав с собой и показав умненьким деткам, что его не стоит бояться, а совершенно наоборот следует бегать хвостиками. Четверо других детей оказались слишком малы для понимания, к ним Наруто не приближался ближе, чем на пять-десять метров. Скучал и без розочки с кружочком на платьице с неизменно влюбленными глазами, больше не лезущими к месту и не к месту, переставшими быть приставучими, и липнущими к спине или боку. Саскен замечал, как Сакура успевает отвести взгляд, начав подражать Хинате, которую Саске после случая во дворике видел в лицо от силы раз четырнадцать, все в трапезной, а потом сплошные мелькания исчезающей из прямого поля зрения девушки, мечтающей о Наруто и боящейся Саске. Изменившаяся Сакура нравилась больше Хинаты. Нравилась...

Семь раз он на своем футоне засыпал вместе с Наруто и Шикамару в комнате последнего (девушки втроем жили в одной гостевой спальне, для Шино и Какаши тоже была отдельная комната, но вахты выпадали так, чтобы их сон не пересекался). Это первые семь раз в жизни, когда он спал с кем-то в комнате, не считая матери или отца в детстве до трехлетнего возраста и невидимок-АНБУ в больнице. Видел морковкино глупое и сонное лицо, последним перевшееся в уборную умываться и вражеской щеткой чистить зубы, которые от вражеской пасты быстро побелели, за что его до макового цвета похвалила сэнсэй в красном, видел его мелкую фигуру в широких труселях и печатями на животе вокруг пупка, натягивающую дурацкую пижаму с колпаком или сброшенное в угол перед сном оранжевое безобразие.

Саске поутру осознал свою боязнь завести друзей, которых легко потерять. Он настолько привык к Солеану, практически исчезнувшему в доме Нара, чтобы акцентуировать сына на окружающих его людей, что не мыслил себя с кем-то еще. Ему умеющего быть разным Солеана хватало за глаза. Если отца и убьют, то только вместе с ним, ведь он находится внутри. А такие друзья... они смертны. Привяжешься и вдруг шантаж, как показал Какаши на экзамене — какого друга выбрать? Это страшило до дрожи вот уже целый час валяющегося в спальне Здания — время тикалось к семи утра.

И намечающуюся тягу к ним он тоже определил, к друзьям. С Шино и Шикамару он водился, даже с каждым из них тренировал свое дзюцу по выходным: "Каге Сюрикэн но Дзюцу" с Нара, "Со Сюрикэн но Дзюцу" с Абураме. За семь дней они сильнее сблизились — добавивший в утяжелителях десяток кило Саске до седьмого пота оттачивал приемы из АШ против двух противников, через полчаса валящихся вместе с ним без задних ног, дважды в день они так тренировались, когда дети после прогулок в близлежащем парке крепко засыпали. По двое младших на девочках, старшенькие вскоре наседали на вусмерть уматывающего их Наруто, вечно веселого и шебутного с кучей дурацких выдумок, которыми к седьмому дню всех достали. Кроме Саске.

Наруто на полигоне являл рожу абсолютно сытую и абсолютно счастливую. Он умудрялся наедаться, как Чоджи, и не отдавать ничего обратно — у Нара парень подтрунивал над морковкой. При очередном "взятии на слабо" на глазах у деток Наруто в грязь лицо не уронил, расстарался и под овации зрителей разулыбался, оставшись довольным даже после примерного показа акробатического трюка в исполнении Саске, удостоившегося бурных аплодисментов.

Как мало для счастья надо. Одному наесться до отвала раменом поутру, другой крохотной знак внимания — красная розочка без листьев и шипов, молча заткнутая за ухо. Саске сам уяснил, что девочка старалась, вот и заслужила. Следовало создать комфортную для себя атмосферу в команде, хотя бы на приемлемом уровне. Поначалу Саске думал, что одной не достанет ума оставить словесное выражение чувств при себе, а второй не удержится от глупого комментария, однако хватило ума обоим, а может все дело в испускаемом им мареве страха, подсвеченного шаринганом. Баулы они оба вновь притаранили с собой, следуя распечатке-страшилке Хатаке Какаши — колкость по этому поводу Саске удержал при себе.

Подпускать к себе близко кого-то прямо сегодня Саске испугался, спрятавшись за своим образом, дополненным давящими на мозг волнами страха, которые придумал испускать шаринганом после знакомства с "Маген: Наракуми но Дзюцу" — получилось нечто схожее с яки.

Командир в глазах Саске растерял остатки уважения после своего очередного полуторачасового опоздания. Дабы время зря не терять, Саске убежал на полигон, удостоверился в отсутствии наблюдения, на всякий случай уточнив у Солеана, и применил "Нинпо: Каге Буншин но Дзюцу" вместе с теневым "Шуншин но Дзюцу", никаких светошумовых эффектов не продуцирующего — ворох листьев и пламя для свидетелей, а тут их как раз не стоило привлекать. И все полтора часа Саске растрачивал чакру, накопленную Солеаном за четырнадцать дней. Часть собранного он вчера вечером потратил на скоростное создание клона и его отмену, упражняясь в "Каварими но Дзюцу" путем рокировки с клоном. Расстояние с требованием мгновенной незаметности процесса, пока получавшейся, по словам Солеана, лишь во время неподвижности, съели дневной объем энергии.

После гармонизации его накаченная чакральная система сдулась подобно резиновому шарику, приобретя большую эластичность и вместимость, которую теперь следовало заново раскачивать. Из плюсов подскочившая степень регенерации чакры, сравнявшаяся с Наруто. С учетом экономности в техниках он смог выдувать огненные шары, с шипением шмякавшиеся в океан, два раза в минуту на протяжении трех часов, на большее не хватило концентрации и руки устали складывать печати. После этого осталось более десятой доли объема чакры, которую он слил менее чем за минуту на своей максимальной скорости, нещадно эксплуатируя уставшие руки.

Этот день лег в копилку бездарных тренировок с командой, разбежавшейся по разным углам полигона обсасывать скудные академические знания под присмотром спрятавшихся клонов тени разленившегося командира, преследующего свои непонятные цели. Цели-то как раз понятные, просто быть катализатором объединения для отработки слаженных действий он по каким-то причинам отказывался.

Еще один день занимательных занятий. Пока клон Какаши (сенсорные функции часто брал на себя Солеан, сам Саске заметить замаскировавшегося командира пока не мог, даже его клонов, распределившихся присматривать за подчиненными) лицезрел клона Саске, демонстрирующего свойственную генинам неуклюжесть, оригинал плевался огненными снарядами в огромном общем зале штаба Учиха. "Катон: Эндан" и "Катон: Хосенка но Дзюцу" по вине Саске перепутались. Он когда-то выбрал уплотнение шара до пробивающей и проникающей формы снаряда вместо выпускания множества мелких шаров, в первый раз получившихся ниочемными брызгами, тогда как снаряд вышел на загляденье удачным. Теперь же он при мыслях о маленьком на автомате выбирал более эффективную форму снаряда, что стопорило формирование серии — раньше он грешил на другую причину. Сейчас Саске применил хитрость, приказав клону первым начать нинздюцу "Катон: Гокакью но Дзюцу", а сам стал делать "Катон: Хосенка но Дзюцу".

Получилось!

На полигоне тренировка закончилась к двум дня — командир милостиво всех отпустил, звякнув будильником. К этому времени Саске расстрелял половину запаса, играясь с "Мизу Буншин" Солеана, метко сбивавшим его огненные шары придуманным им самим аналогом из Суитона. Для этого он призывал воду к себе или замещал ее из бассейна в своем теле, собирая образующийся пар и отправляя его в парную, тем самым без барьеров сохраняя в целости зал, который парень изо всех сил пытался поджечь.

Обед в Чибико. Медитация во внутреннем дворике.

Этот день завершился утомительным прогоном всех пятнадцати клон-дзюцу: древний "Буншин", старый "Мизу Буншин" и тринадцать новых. С первыми, повторяющими движения за оригиналом и больше ни на что не способными, никаких хлопот — сто штук. Все остальные четырнадцать по одному — Саске применил все четырнадцать дзюцу подряд, получив четырнадцать клонов. Солеан говорил о психологической проблеме, не позволяющей создать одной техникой двух и более клонов, и о ее решении при помощи уловки, как с малыми огненными шарами. Но только после второго и заключительного этапа раздвоения, когда двойник и оригинал смогут применять независимые дзюцу из нынешнего арсенала, внушительного для генина и приемлемого для среднестатистического чуинина, исключая хидзюцу и кучу клонов.

У Саске за семь дней дворницких миссии выдалось много времени на анализ самого первого клон-прогона. Как и говорил отец, по умолчанию клон имеет лишь десять процентов от силы шиноби с вычетом Кеккей Генкай, Кеккей Тота и других свойств улучшенного генома. Причем, элементные клоны обладают своими особенностями, которые ярко представил Солеан утром, сшибая огонь выпускаемой клоном водой. Поэтому десять процентов это по совокупности, ведь тот же мизукаге-клон сумеет быстрее и качественнее освоить и применить суитон, тяжко дающийся оригиналу, а хокаге-клон огненные ниндзюцу применит с не меньшей эффективностью, плюс его взрывное самоуничтожение само по себе ниндзюцу четвертого, а то и пятого ранга, да еще если натренировать... Техник других элементов Саске не знал (не считая "Мизу Буншин"), в засыпающей голове роились мысли о клонах-камикадзе с уклоном в огонь: водяной ошпарит высокотемпературным туманом, земляной забрызгает лавой, ветряной станет отличной вакуумной бомбой, электрический образует рой шаровых молний. Солеан, кстати, тоже отдыхал, объясняя каникулы вынужденной мерой, дескать, до завершения ни-ни к телу, новосозданные связи слишком нежны и неокрепши.

Так и потянулась череда бестолковых дней с дурацкими низкоранговыми миссиями, на которых приходилось ради сбора статистики с Наруто присутствовать лично. Уборка урожая. Ремонт или покраска дома. Топтание грязи на рисовых полях. Все в пределах долины — джинчурики не выпускали из поля зрения. Так Саске хотелось думать.

— У меня старый шаринган? — Первое, что спросил Саске-два.

— Двойник выращен из родной крови, бывшей у тебя до моих изменений. Думал, ты еще тогда увидел разницу.

— Значения не придал, — повинился Саске-один.

— А клон бы сказал, что его бы такого лучше списать в утиль, — приуныл Саске-два, за прошедший месяц нашедший множество тонких моментов при использовании клонов.

— Вот, вина и уныние — прогресс! А какой стимул в игре наперегонки, — побуждающе.

— Но у меня чакры кот наплакал! — Возмутился Саске-два, сыграв вничью при исполнении "Нинпо: Хокаге Буншин но Дзюцу".

— Нет, — ответил Саске-один, сфокусировав на двойнике усовершенствованный шаринган с тремя вращающимися томоэ.

Солеан назвал это аналогом рентгеновского зрения — высветились все внутренние органы и каналы чакры, а так же аура с эмоциями и громкими мыслями. Три секунды выдержал и отключил, избежав пошатывания из-за информационного шока.

— Все в пределах демонстрируемых командиру нормативов, — озвучил свою мысль Саске устами Первого.

— И теперь я буду шлепать по лужам, да? — Еще сильнее приуныл Саске-два.

— Эй-эй! Вы одно целое, — вмешался Солеан.

— Значит, Шодай Саске будет в Эдеме балдеть, а Нидайме Саске в полях вкалывать? — Вздохнул Саске-два, исправляясь.

— Предлагаю использовать приставки Альфа и Бета, как я когда-то в далекой молодости.

— Неа, — несогласился Саске, на душе которого разлилось безмерное счастье и облегчение, ведь Солеан когда-то был таким же слюнтяем! И тоже мучился с потоками.

— Хех, — грустно. — У тебя освоение плавное и безболезненное, сумятицу в мыслях ты вполне успешно преодолеваешь. Я же заплатил высокую цену болью за отлаженный функционал в короткие сроки. И сын... я рад за тебя, — потопляя в крепких объятьях.

Саске мужественно сдержал внешнее проявление охвативших его чувств, распаляющих веру в собственные силы и достижимость любых целей.

Два близнеца сошлись в рукопашной схватке, зазвенели кунаи. Настрой помог преодолеть черту.

Один видел вокруг и болевые точки противника, нанося скупые расчетливые удары. Второй вился вокруг, читая движения и уклоняясь, неустанно пробуя оборону при выигрыше в скорости. У одного УШ с двумя вращающимися томоэ, у другого обычный шаринган с одним когда-то пробужденным томоэ.

Шодай и Нидайме быстро выдохлись, слившись в довольнющего Саске, научившегося межеваться.

— Заключать свою половинку в гендзюцу начнешь недели через три-четыре, сейчас иллюзии испортят весь процесс, как и клоны, — разбивая мечты и планы.

— Значит, — начал Саске двумя улыбнувшимися устами, — переходим от "Катон: Хосенка но Дзюцу" к "Катон: Хосенка Тсумабени"?

— Значит, — взлохматив обоих. — Сочетание шарингана даже с одним томоэ и усовершенствованного шарингана помогут овладеть ими на отлично. Но первые три дня посвятим отработке...

— И того самого тоже?! — Перебивая. Саске с ужасом представил технику тысячелетия боли — Шодай и Нидайме опасливо переглянулись.

— Ну да. "Хенге но Дзюцу", "Какуремино но Дзюцу", "Каварими но Дзюцу", "Навануке но Дзюцу", "Коноха Хиден Тайдзюцу Оги: Сеннен Гроши". "Шуншин но Дзютсу". "Каге Сюрикэн но Дзюцу", "Со Сюрикэн но Дзюцу", "Аятсуито но Дзюцу". "Нинпо: огненная длань". "Софуша Сан но Тачи". "Катон: Гокакью но Дзюцу", "Катон: Эндан". "Катон: мерцающая кровь", "Энтон: мерцающий плащ" — Нидайме тоже справится. А вот "Катон: Рьюка но Дзюцу", "Катон: Хосенка но Дзюцу" и "Катон: Хосенка Тсумабени" уже через три дня.

— Эм... а где чакры столько достать? — Не хочу пробовать эту какашку от Какаши!

— Хех! Я разобрался с препаратами, что нам кололи в больнице и что были на обчищенном складе.

— Так значит, вся та купленная твоим клоном хрень нужна для создания биохимии? — Я. Не. Хочу!!!

— А тебя и спрашивать никто не будет! — Ответил Шодай Нидайме, азартно вскакивая.

Победила высокая скорость восполнения чакры — Нидайме улетел. Но и Шодай схватился за свой зад и загнулся с выпученными глазами под гогот Солеана.

— В общем, упражняйтесь, а я пойду варить эликсиры. Правда, только метаболизм Шодай с ними справится, а Нидайме будет месяц очищаться...

Саске так глянул на водяного клона в четыре красных глаза, что тот под смешок поспешил ретироваться в подвальную лабораторию.

Глава 21. Клятва Наруто

Саске

Полнящиеся чудных мгновений в Эдеме месяцы пролетели незаметно. Шодай приобрел шикарный загар, море позитива без остатка вбирало в себя и растворяло озера негатива из Конохи от Нидайме.

Солеан наложил аналог веерных печатей на руки Нидайме, позволяющий ему использовать инструменты Шодай через Нидайме — клонов по завершению выделения второго потока сознания больше не посылали, из-за их поддержки нельзя было проходить через мини-Ворота в Эдем. Клонов Саске тренировал в Эдеме, пока сумев превратить в камикадзе только "Хокаге Буншин", зато довел число модернизированных клонов тени до пяти для любого из дзюцу, полученного из Нарутовского "Каге Буншин но Дзюцу", успех в точности исполнения которого достигал десятка у Нидайме и трех десятков у Шодай.

— Доложите расстояние до объекта, — шипяще прошелестело в динамке Нидайме Саске, без энтузиазма воспринявшего игру джоунина, типа командира типа команды. Саске внутренне ликовал — он победил в этом незримом противостоянии, так и не взяв инициативу в свои руки.

— Пять метров, готов, — ответил он шепотом прямо в микрофон, крепящийся на шее.

— Я тоже, — с трудом сдерживающий бьющий ключом энтузиазм, способный вспугнуть объект, прыгнувший в кусты. Саске даже обычным шаринганом мог засечь столь примитивную цель.

— И я, — раздался женский голос.

— Вперед! — Скомандовал динамик глухим голосом Какаши, глухим из-за намордника, как его называл Саске.

Саске ловко подрезал кота, пугнув в сторону брызжущего энергией юности оранжевого, все мозги проевшего о своем подрастании с лета аж на два сантиметра и семь с половиной миллиметров. Воспринявшая миссию за вызов судьбы Сакура опоздала всего чуточку:

— Мьяяя! — Вскрикнул зверь, не умеющий выговаривать "б" и "л".

— Попалась!! — Ловко хватая кошака в прыжке. Одна из первых попыток ловли клонами провалилось — когти вырывающихся животных уничтожали творения Наруто, хотя тот регулярно тренировался на пашнях.

Генин радовался ровно до того момента, как алчущий свободы развернулся, начав истово царапаться. Сакуру раздирали противоречия, впрочем, как всегда: не поймала, но и не оказалась исцарапанной.

— Лента на левом ухе, — осторожно констатировала факт Сакура. Три предыдущих кошки лизались и мурлыкали у нее на руках, эта же казалась совершенно дикой и не вязалась с хозяйкой.

— Вы уверены, что это наш объект? — Со скепсисом. Девять предыдущих утомили его.

— Да, Цель опознана, — доложил в микрофон Нидайме Саске, стараясь не отвлекаться на Шодай Саске, якобы отрабатывающего стили плавания на воде и под водой вместе с беганьем и прыганьем по ее поверхности — кромка Эдема на сей раз высилась на десять метров над водой, штиль располагал.

— Хорошо, — сдерживая радость (а вдруг вновь облажались?), проговорил динамик в ухе. — Миссия "Найти убежавшую кошку" выполнена, — щуря дугой довольный глаз, лично произнес неспешно нарисовавшийся командир.

— Мьяяяурр! — Отчаянно пытаясь удрать, орала напуганная зверюга.

— Хи-хи-хи...

— Ну больно же!! А ну отцепись! Саске, помоги, а?..

— Что ты, Наруто, — отношения в команде потеплели до опущения суффиксов. — Это такая честь нести кошку Сидзими-фудзин и передать ей лично в руки ее, эм, потерявшегося любимца, — открестился Саске. — Я не могу отбирать твою славу.

— Славу? — Навострив усы, переспросил Наруто.

— Мяу-у-у... — сменив тактику с агрессии на жалость. Солеан весело хмыкнул мордочке кота, закатившего глаза к усатому лицу, вроде как родственному.

— Прячь запазуху, Наруто, а то если вырвется... — Смекнула тему Сакура, отличавшаяся в АШ умом, но не сообразительностью.

— Аа-а-а! — Завопил Наруто — зверь бурно завозился за пазухой, тыкаясь мордой наружу, а когтями в ребра.

— Крепче держи Тигренка, Наруто, — посуровел Какаши, уже развернувшийся в сторону ворот Конохи.

— Дряная миссия, даттебайо! — Искренне возмутился желтоволосый.

— Не матерись при мне, — состроив грозную рожу, выдала отвесившая подзатыльник.

Дальше шли молча, включая котяру.

— Мияаа!.. — Заупокойно мякнула стиснутая в объятьях полной и щекастой дамы зверушка.

Саске на целую секунду пожалел животное, а потом к нему закрались подозрения — в пункте приема-распределения заказов сидел сам Хокаге:

— Хорошо, команда Семь. Ваши следующие задания, — пыхая трубкой и важно глядя в свиток. До того все задания приносил своим глазиком Какаши, никакого выбора и в помине не дававший. — Хм... Вы должны будете посидеть с внуком старейшины, сходить за покупками в соседнее селение и посадить картофель.

Пока Хокаге-сама перечислял, Наруто натурально закипал. Последнее его добило, хотя погода благоволила. В конце января распогодилось, начало февраля выдалось сухим, как раз ожидающиеся к марту дожди основательно прольют посадки, давая шанс собрать и в этот год три урожая сего замечательного плода, из которого Саске научился делать драники. Просолившемуся Шодай Саске стоит начать готовиться, чем и поспешил поделиться Нидайме, портя настроение неудачливого океанического кузнечика.

— Нет-нет-нет! Спасибо!!! — Горячо отказываясь. — Я хочу клевое задание, клевое! Дайте нам другое!!

Нидайме Саске шкурой чуял охвативший командира стыд за жалующегося подчиненного, а так же мысли Сакуры, крутящиеся вокруг ее любимого слова "достал".

— Идиот! Ты пока генин-новичок!!! Все движутся от простого к сложному! — Ударяя ладонью по столу, вскочил Ирука-сэнсэй, непонятно что тут забывший. Хокаге спрятал лицо за поправляемой шляпой хокаге с кандзи Хи.

— Но! Но!! Нам же самые паршивые задания достаются!!! — Негодовал Наруто, честно заслуживший отказ от фруктово-овощных кличек.

— Утихни, — в желтый ежик прилетел кулак от Какаши.

— Наруто, — менторским тоном с примесью недовольства. — Похоже, мне лично придется объяснять тебе все подробно, — Наруто расцвел, Какаши ссутулился, Сакура сдвинула брови и сжала губки. — Каждый день селение получает задания от посадки овощей до заказов на убийство. Все они записываются в свитки и разделяются по категориям в зависимости от сложности. Шиноби тоже имеют свои ранги. Так что при распределении заданий мы поручаем сложные миссии опытным шиноби, джоунинам, а простые новичкам, генинам. За успешно выполненные задания клиент платит по прейскуранту определенную сумму, третья часть которой распределяется в команде, треть достается командиру, треть берет деревня. Первая категория "D" для генинов...

— Вчера вечером я ел рамен со свининой, утром с говядиной, так что обед, наверное, с мисо... — задумчиво проговорил внаглую рассевшийся на полу Наруто.

— Эй! Слушай меня! — рявкнул Хокаге-сама оранжевой спине. Сакура вздрогнула. Другие присутствующие осуждающе закачали головой — такое поведение перед Каге неприемлемо.

— Я прошу прощения... — зачесался командир правой рукой, держа левую кармане в трико. Поза нашкодившего пацана. Пардон, клевого чувака.

— Блин! — Крутясь на попе. — Вы только умеете, что говорить! Знаете что?! Я уже не тот лентяй и хулиган, что раньше! — И вновь крутанулся, надувшись. Помрачневшая Сакура обещала взубчку, но желтоволосый набычился, наплевав на все. Он хотел чего-то серьезного, но не видел поддержки в товарищах. По крайней мере, Саске просек фишку дня и взирал на все со вселенским спокойствием. "О да, ты теперь лентяй и хулиган в квадрате!" — хотел поддеть Саске, но сдержался.

— Хорошо.

— Аа? — Недоуменно оборачиваясь.

"Вот после такого и получаются дырки на одном месте" — подумал Нидайме Саске, жалея о невнимании комментатора-Солеана, уделявшего почти все саркастичное внимание одному Шодай, бездарно плюхающегося в воду разными интересными местами.

— Если вы так хотите, я дам вам миссию второй категории "C". Защита человека.

— Ураа! И кто это? Даймё? Принцесса?.. — Отмахиваясь рукой от пнувшего его Саске, которому только принцесс-грудничков и не хватало.

— Успокойся, сейчас представлю, — хитро пыхая стреловидный клуб дыма.

— Это еще кто? — Пьяно выдал большой мужчина, ввалившийся в дверь с бутылкой в руках. Перед Каге! Саске еле удержал на лице пофигизм. — Детский сад какой-то... — звучно хлебая из горла.

Саске мог продолжить фразу, но не захотел отрываться развитым периферийным зрением от Наруто.

— Особенно этот, самый мелкий с дурацкой рожей. Ты вообще шиноби? — Обливая скепсисом поверх сверкнувших очков. Наруто тут же вскочил:

— Ха-ха! Это кто это самый мелкий... — повертев головой вправо-влево. Буквально утром хваставшийся ростом Наруто допер, сдвинул глаза и сузил брови. — Убью!!! — Задергавшись — командир взял его за шкварник. — Пустите, я его убью!!!

— Мы его защищать должны, а не убивать, идиот! — Пригнул шею Какаши. Саске наслаждался постановкой Хокаге-сама, тепло взиравшего на развернувшуюся перед ним сценку. Ирука тоже гулял где-то в мыслях о чуток повзрослевшем Наруто.

— Я — архитектор Тадзуна, — начал грузный мужчина после колечка из курительной трубки. — Специалист по возведению мостов. Надеюсь, вы будете меня хорошо защищать, пока я не вернусь в свою страну и не закончу там строительство.

За сим командир выдал цэу шуровать за рюкзаками. Саске все имел при себе и остался с клиентом.

На ум пришли дожди, после попадания как-то раз в сильнейший ливень в позапрошлом месяце оба его товарища таки удосужились растрясти копилки и купить компактные рюкзаки нового поколения: непромокаемые, с уменьшением веса, распределяемого по всему телу, с увеличенной вместимостью, кратно превосходящей внешние габариты. Разработка мастерской Шоётосо Соске, щедро проспонсированная Конохой. Неудобные в плане ношения макимоно, обычно с метр в высоту и сантиметров двадцать-сорок в ширину, выходили дороже. К тому же обидно терять все вещи, когда свиток с запечатанным повреждается.

— Я сам найду дорогу до врат, мальчик, беги за вещами, — попытался спровадить Саске носящий штаны в клеточку, в очередной раз приложившись к спиртному.

— Дяденька, — с любопытством заглядывая черными глазами (частичная "Хенге" с обычными глазами на самого себя) ему в лицо. — Вы хотите в туалет? — Пуская протектором зайчик в очки. — Ежели нет, то ступайте по прямой и ни о чем не беспокойтесь.

Какаши справился за три минуты — рекорд! Едва Саске с Тадзуной отошли на пару шагов, как он тут как тут. "И где его лень?" — подумал Саске, знающий местожительство командира, расположенное дальше по диаметральной улице, ближе к вратам. Где-то там догнала Сакура. Наруто бодрой походкой догнал уже у самых врат.

— Выступаем!!! — Победно проорав, подпирая небо кулаками после отметки на посту.

— Ты чего так радуешься? — Недоуменно спросила Сакура, скривившая губки на звонкий голос.

"Клинический идиот" — поделился сам с собой мыслью Саске и внутренне улыбнулся, без улыбки из оранжевого хотелось немедленно выбить всю дурь. В разделенном на Шодай и Нидайме состоянии парень оказывался нетерпелив и резок, он боролся с плохим настроением, однако желание стать одним единым становилось тем острее, чем дальше находились мини-Ворота, ставшие ассоциироваться со связью между двойниками. Вроде страх преодолен, Нидайме попадался в Солеановские ловушки с десяток раз, получая смертельные раны — то страх перед смертью, но не перед болью, что поселился в нем в конце прошлого лета из-за глупой ошибки.

— Я впервые покидаю долину, — оглядывая приевшийся пейзаж за воротами как в первый раз.

— Эта мелочь точно уже генин? — Вперивая подозрительный глаз из-под нахлобученной широкополой соломенной шляпы с конусной верхушкой. При относительной прохладе солнце припекало неимоверно — шиноби солнечный удар не грозит, волосы не выцветают, а при желании и загар не пристает. Проверено.

— Хе-хе, я-то джоунин, не беспокойтесь, — успокоил Какаши. Тадзуна приосанился, мазнув косым взглядом по Саске, так и оставшимся налегке. Сам мужчина будто не замечал веса своего рюкзака за плечами, копии старого Нарутовского. Несмотря на алкоголь в крови и тяжелый объем за спиной, он держался на ногах уверенно.

— Эй-эй! Вы недооцениваете шиноби!! Я крутой, я сильный! — Отвечая в своей подвижной манере.

— То-то клевый галстук сделал тебя носильщиком, — подвел итог Тадзуна, прикладываясь к бутылке с вином.

Сакура прыснула в кулачек, Какаши согнул глазом дугу. Саске навострил клок волос на макушке и сделал высокомерный взгляд. Наруто хлопнул круглыми глазищами и от неимения достойного ответа съехал на свою заезженную универсальную пластинку:

— Когда-нибудь я стану Хокаге! Меня зовут Узумаки Наруто, запомните это имя!!!

— Хокаге это лучший шиноби селения? — В глубоком сомнении. Благо уже отошли от ворот, иначе бы Тадзуна поплатился за свой неуважительный тон. — Сомневаюсь, что муравей способен стать муравьедом, — даже в подпитии являя эрудицию, или благодаря ему.

— Ничерта подобного! Я им стану и тогда вы зауважаете меня! — Срываясь на крик.

— Наруто, — нейтральным тоном. Саске с трудом сдержал смешок. — Вон муравейник, беги, становись...

— Эээ? — Сбитый с толку с нежданной стороны Наруто потерял весь запал.

— Неа, не зауважаю, — вбивая в крышку гробика последний гвоздь. — Даже если ты и впрямь станешь... Хокаге, — громко делая глоток.

— Я его убью!!! — Побагровел Наруто, что-то эдакое допетрив — Сакура хихикнула в кулачек.

— Остынь, идиот, — охолонул Какаши, без напряга держась за ручку одетого на оранжевую спину рюкзака.

Дальше шли в относительной тишине. Надувшийся на всех Наруто угрюмо топал впереди всех. Какаши и Саске взяли клиента в клещи, вернее это Какаши пристроился с обочины по собственной инициативе, даже не пикнув об изучаемом в АШ построении и прочей "фигне". Сакура счастливо стелилась рядом с индиговыми волосами.

Впереди лежала сухая и пыльная дорога, чью ширину скрадывали мачтовые сосны вперемежку с секвойями и другими гигантами, столь удобными для слежения за прибывающими или убывающими из долины. На главном перевале прямота изгибалась, пряча в листве обзорную панораму, с превышающий Монумент Хокаге вышины должно быть восхитительной.

— Умм... Тадзуна-сан? — Не выдержала надрывного пения птиц Саскура.

— Что? — Резковато отвечая.

— Вы ведь из страны Волн, да? — Смутившись, вновь спросила девочка.

— И что с того? — Грубо отвечая с нежеланием поддерживать беседу.

— Какаши-сэнсэй, — переключаясь с грубияна, обратилась Сакура к командиру. — А в этой стране есть шиноби?

— Нет, — кося унылым глазом, коротко ответил Какаши. Почесав репу и вспомнив уделявшую внимание лишь пяти великим Какурезато программу, он продолжил: — Но в большинстве других есть шиноби со своей культурой и свои скрытые селения.

— Хокаге лучше всех! — Донеслось звонким голосом спереди.

— Ладно уж, не волнуйся, — оказывая рядом и трепля розовые волосы, мечтающие со всем о другой руке. — В задании второй категории нам шиноби не встретятся.

— Значит, вражеские шиноби на нас не нападут? — Избавляясь от гложущего нутро чувства, которое Солаен назвал бы ж++.

— Конечно нет, ха-ха-ха! — Брызжа уверенностью, которую Саске напрочь не видел в понуром архитекторе, месившим пыль упрямым быком.

— Я есть хочу! Когда привал, Какаши-сэнсэй? — Тоже решив облегчить душу на вопрос.

— Скоро...

— Чего ж ты тогда столько муравейников пропустил? — Косясь в сторону замеченного за кустами холмика, поддел Саске.

— Аргх! Вот стану Хокаге и все-все меня зауважают, — насуплено отворачиваясь и припуская ходу.

Лужа на дороге Саске сразу напрягла. По здравым рассуждениям следовало выяснить, чего или кого надо засланцам, столь экзотично прячущимся. Саске не стал мешать Какаши, пристроившимся позади прошедшей лужу компании, от пускания шара или снаряда удерживал запах вареной человечены, отлично знакомый ему сразу с обеих позиций. Мандраж перед убийством? Смешно, не после мародеров в восемь лет и своих изощренных смертей.

Нидайме Саске шкурой спины ощутил выпрыгнувших из лужи посреди сухой, ровной и натоптанной дороги — для обзорного зрения это тело не имело способностей, даже второй комплект бинтов утяжелял всего на десять процентов своей мощности. И дзюцу скопировать не судьба.

Плеск, звук цепей...

— Что? — Картинно удивляясь вылупленным глазом, бросил командир, опутанный цепью, соединяющей железные и когтистые руки двух шиноби в пятнистых штанах и кислородных масках на лицах.

— А?! — Испуганно обернулась Сакура.

— Что за?! — Совершенно недооценивая ситуацию.

— Первый готов! — Взмахивая рукой.

Цепь-пила, окрутившая теневого клона, вжикнула. Саске остро пожалел, что способностей одного томоэ мало для нормального чтения дзюцу, совмещающего заменю тела "Каварими" с иллюзией крови. "Просто быстро и последовательно применил ниндзюцу и гендзюцу в расчете на врагов" — успокоил себя Саске. Тадзуна в испуге ощерился.

— Аааа! — Ударяясь в панику, схватилась за лицо Сакура.

— Ка-Какаши-сэнсэй! — Примерзая к земле от ужаса.

— Второй готов! — Гнусаво поспешил вставить второй шиноби в маске, когда оба ловко прыгнули за спину ошарашенного Наруто, петлями скрутив в воздухе догоняющую их цепь.

Командир подло самоустранился, свалив инициативу в руки Саске, который и рад поиграть с жертвами, чья скорость не превышала его возможностей в теле Нидайме. Ловко метнув с бедра сюрикэн, пригвоздивший к дереву между двух лезвий цепь, которой в прыжке на три метра вверх придал ускорение кунаем, последовавшим вслед за сюрикэном и воткнувшимся в его дырявый центр, тем самым создавая мощный блок, заклинивший цепь.

Не успели вражеские шиноби ничего предпринять до того, как сверху на них приземлился кувыркнувшийся Саске, с двух ног вмочив по двум затылкам и двумя усиленными чакрой кулаками долбанув тайдзюцу по их механическим рукам с цепью. Импульс опередил, цепь из их рук вырвало за миг до слома топорного блока в дереве от натяжения.

Саске ловко приземлился на корточки с упором руками, распределяя инерцию из-за неимения времени на перекат. Наруто так и стоял беспомощно, события опережали его соображалку, подавленную дебелой смертью сэнсэя. А вот Сакура молодец, заняла позицию у клиента.

— Бегите, одзи, — толкая мужика в бедро попкой в обтягивающих шортах и изготавливаясь защитить жизнь выхваченным кунаем.

Оба напавших захотели по дуге зажать клиента, но их опередил Саске, очередным прыжком спиной назад, пролетев над Наруто и отвесив ему щелбан по макушке, встал рядом с Сакурой. "Мля!" — из-за гасимой инерции парень не успевал спасти тормоза, увидевшего угрозу от сменившего направление вражеского шиноби, но ничего не предпринимающего, кроме раззявленного рта и взметнувшейся в блоке руки.

— Кхх!.. — Вылетел выбитый из легких воздух из-под маски.

Стремительно почерневшие красные глаза с одним томоэ сузились на показушника, выбившего дух из их врагов на неуловимой для Нидайме Саске скорости.

— Это "Каварими"? — Плюхнулся из-за не выдержавших его веса коленей убитый малец, разглядевший распиленные деревяшки на месте кровавого месива и вполне себе живого сэнсэя.

— Фух, спасен, — прошептал одновременно с ним архитектор.

— Извини, Наруто, что не сразу вмешался... из-за меня тебя ранили... мна, не думал, что ты вот так застынешь. А ты молодец, Саске, и ты тоже, Сакура, — глядя сверху своего роста на парочку отличившихся с двумя бездыханными врагами подмышками, которых затем пристроил к дереву.

— Эй! — Чувствовавший в печатях на руках сгусток внимания Солеана и понявший, куда движется ситуация, Саске решил спровоцировать Наруто проявлением совершенно искренней заботы. — Ты в порядке, трусишка? — Стряхивая несуществующую пыль с рукава бархатисто блестящей на солнце тенниски.

— Ксо, даттебайо! — Бедного Наруто всего перекосило — он единственный попачкался и поранился.

— Успокойся, Наруто, — решая подбодрить. — Их когти отравлены, — говоря о пустяке. — Яд нужно удалить. Мма, надо расширить рану и выдавить отравленную кровь. Мн, так что не дергайся особенно, — неожиданно подхватил командир затею Саске, — а то яд по всему телу растечется.

Какаши сноровисто привязал тросом пойманных шиноби для продолжения психологического спектакля. Саске бы полюбопытничал — Какаши смекнул по пути или его заранее проинструктировали? Уж больно не хотелось приписывать командиру лишнюю каплю ума. Но по всему выходило, что сам допер, чего от него требуется.

— Тадзуми-сан. Я хочу с вами поговорить... Это чуинины скрытого тумана, известные тем, что никогда не сдаются, — подвел итог шмонания Какаши, ткнув указательным пальцем в протектор.

— Как ты нас обнаружил? — Глухо и зло раздалось из-под маски.

Саске слушал озвучивание собственных мыслей про солнечную погоду и лужу на ровной дороге, про цель охоты и суть миссии... Какаши услужливо обо всем рассказал, распинаясь скорее всего для одного Наруто.

— Сейчас мы уже не обязаны вас защищать, — припечатал Какаши, подводя итог. Два кулака прилетели в морды врагов.

— Мы же не готовы к такому заданию, точно! — Попалась на крючок Сакура. — И противоядие для Наруто нужно достать. Давайте вернемся в Коноху? — Махая на едва пройденный перевал. — И отведем больного к доктору.

— Хм... Пожалуй, ты права, — глубокомысленно заметил Какаши, не поворачиваясь лицом к шокированному Наруто, крутящему головой туда-сюда в поисках смысла. — Наруто нужно вернуться в деревню.

Саске ликовал, как и картинно, в отличие от Тадзуны и Сакуры, удивившийся поведению Наруто Какаши.

— Ну почему он настолько сильнее?! Почему я всегда... Ксо!!! — Ковырял рану отвернувшийся от всех Наруто. Печати на руках Нидайме Саске ощутимо нагрелись, побуждая подойти.

— Наруто, ты чего творишь??? — Ахнула Сакура, но вперед сэнсэя не полезла, вертя головой, как давеча Наруто.

— Я должен стать сильнее... Выполнил кучу миссий, упражнялся каждый день! Меня больше никому и никогда не придется спасать, — шептал заплаканный малец, выдавливая из руки так нужную Солеану кровь, пропитанную эмоциональным возбуждением с легким флером непонятной и злобной чакры, издалека померещившейся Саске. — Я больше не буду бояться и не буду убегать. Я ни в чем не уступлю Саске! Клянусь своей левой рукой! Своим кунаем... — круто разворачиваясь. — Я буду защищать этого одзи! Мы идем дальше!!!

Саске краем глаза следил за Сакурой. Она, конечно, бывает круглой дурой, но сейчас порозовела и прислушивалась, неуверенно повышая собственное мнение о своем низкорослом товарище по команде. Сам парень весьма положительно отнесся к мужеству Наруто и его способности терпеть боль. Вот теперь-то сказанные им перед Хокаге-сама слова воплотились в реальность. У Саске нечто подобное случилось гораздо раньше, но от этого поступок Наруто не менее значим. Шодай Саске даже приостановил попытки запрыгнуть на летающий остров, Эдем, чтобы осмыслить происходящее вокруг Нидайме Саске. Действительно, у толчка к взрослению в доме Нара при ляльках получилось бы иное направление и сила, чем вот так, как сейчас, после реального боя, к которому их всех готовили в АШК, и который Наруто позорно просрал.

— Наруто... Хорошо, конечно, что ты удалил яд, но... еще немного и... — нехитрым образом переключая Наруто на другие рельсы. — Ты умрешь от потери крови, — давя лыбу глазом. Это он умет как никто другой в селении скрытого листа.

— Нееет!! — Повелся дурашка. — Так нельзя! Я не могу вот так вот умереть!! Спасите меня, сэнсэй! — Саске подошел ближе, Сакура тоже подтянулась.

— Дай взгляну на руку... — доставая пропитанный бактерицидным раствором и чакрой бинт.

— Наруто, ты мазохист?! Чем вообще думаешь, а? — Грозно глядя на капающее на землю и бегущее под рукав безобразие, учиненное над самим собой. А сама с любопытством смотрела, как тот ковырялся. Нонсенс.

— Уммм... эй, со мной все будет хорошо? — Пугаясь глаза Какаши.

Саске стоял достаточно близко, чтобы Солеан удовлетворился умыкнутыми каплями крови и частицами кожи с куная и из раны, а так же пробами чакры посредством той же ауры Нидайме Саске, засунувшего светящиеся печати на тыльных сторонах ладоней в глухие карманы, приспособленные скрывать побочный эффект их чрезмерной активности.

— С тобой все будет в порядке, — ответил командир, перевязавший на его глазах затянувшуюся рану.

— Сэнсэй, я хочу с вами поговорить об этом задании... — на что-то решился клиент. — Вы правы, теперь вы не обязаны меня защищать. Дело в том, что за мной охотится...

Саске слушал в пол уха про судовладельца Гато. Он нашел еще одно дно этого задания — Ичирэ, которых этот индивид достал. Саске смог самостоятельно, без Солеана, сделать вывод о разделе "Гато Компани" между Листом и Банком после неминуемой смерти промышляющего противозаконными сделками владельца. "Комбинации Хокаге-сама как всегда многогранны" — подумал Саске про себя. Встряска для Наруто, журение Какаши, кусок чужого бизнеса и денег, налаживание хороших отношений со страной Волн. На счет взаимоотношений между Хокаге и подчиненной Собакой Саске был не уверен, но первый пункт программы уже достигнут, до остальных тоже как-нибудь доползут, вот только вскрывать свои козыри ой как не хотелось — сейчас Какаши следил за боем своей команды, а ну вдруг и его боем займет достойный противник? Денег же у Гато куры не клюют, судя по словам Тадзуны и реакции Какаши. Сакура въехала в тему, Наруто как всегда остался в непонятках — в эти моменты его рожа становилась горизонтальной: брови, глаза, рот и даже усы — все в горизонтальную линию. Яд и прочие недавние событий вытиснились из дырявой башки. Впрочем, как с той клятвой на полигоне во время теста Какаши, до него постепенно дойдет, что да как и почем — Саске не сомневался. Наруто не дебил, у него просто диагноз "по жизни тормоз".

— Страна Волн — нищая, даже у дайме нет денег. Само собой, у нас их тоже нет, — вешал лапшу на уши архитектор, строящий аж целый мост и как-то на него находящий рьё. Словив эмоцию Солеана, Саске смягчился — он слишком строго или поспешно судит. — Нам просто не хватило на дорогое задание категории "B"... Ну, если вы откажитесь от задания... меня точно убьют! — Воскликнул Тадзуна с притворной радостью. — Но, вы неволнуйтесь! Если я умру, мой маленький десятилетний внук будет долго плакать!! Ах да, и моя дочь останется жить в нищите, навсегда возненавидев шиноби скрытого листа. Но вы тут не виноваты! Да-да, совсем не виноваты!!

Саске еле сдерживался, чтобы не освистать посредственного актера и не покатиться со смеху от вида розовой и желтого, вдруг понявшего, что вообще-то командир Какаши, и он решает, продолжать миссию или нет. Какаши удрученно ссутулился — архитектор из провинции разыгранного перед ним спектакля не понял.

— Ну, ничего не поделаешь... Мы будем защищать вас и дальше.

Радости ударившего небо кулаками и победно закричавшего Наруто не было предела — Сакура дала ему тычок в бок, зашипев про рану.

— Ккакаши-сэнсэй? — Действия командира отрезвили Наруто сильнее напарницы.

— Нельзя оставлять врагов за спиной, Наруто. И чему тебя только учили в академии?.. — сетуя безоблачному небу. И безжалостно втыкая кунай в сердце второго, после чего ловко доставая из рюкзака свиток и запечатывая туда оба трупа.

На этой тяжелой ноте в Наруто на полянке метров через двести от места сражения влезла только одна порция рамена из бэнто Ичираку-рамен.

Глава 22. Ночь

Непонятный Саске порой бесил Какаши до с трудом сдерживаемого рукоприкладства. Первая встреча с ним после трагедии, потрясшей Какаши до глубины души, произвела неизгладимое впечатление на взрослого, попросту потерявшегося при общении с неадекватным мальцом, полным сюрпризов, от которых хоть стой, хоть падай, аж волосы дыбом встают.

Член АНБУ по-своему уважал Хокаге, в меру сил и способностей заботящегося о благе подчиненных, но опекунство он простить не мог. Начальство перегнуло палку, видимо, наказывая за сплошные провалы выпускников академии на его тестах с последующим отказом в командовании над ними. Какаши рвался к Наруто, а вовсе не к неожиданно появившемуся в его жизни Саске.

Какаши глодали сомнения относительно представленной Хокаге версии произошедших вокруг квартала Учиха событий с разницей в дюжину дней, пояснение сути защиты и его успешное проникновение внутрь уверенности не принесли, знакомство с выжившим тем более.

Начавшиеся подтрунивания сослуживцев выводили из себя мужчину, после прямого вопроса Хокаге-сама все же отправившегося к мальчику-отшельнику. Тот воскресный день Хатаке Какаши запомнил крепче позапрошлой субботы. Его так ловко взяли в оборот! И ведь не возразишь малышу, пережившему кошмар наяву. Какаши этот день продержался на памяти о своем герое, Учиха Обито.

Позже он долго размышлял об этом воскресенье, ведь вроде делали правильное дело, раздавали вещи и цветы, но то, как это происходило, вызвало недоумение. Ощущение двоякости прочно засело в джоунине, совершенно не увязывающего гиперактивность опекаемого с пережитой им трагедией, пусть хоть какое там запечатанное наследие прошлого всплывает. Пали подозрения на клан Яманака. Картина не складывалась в голове Какаши, решившего осторожничать. Идея выполнять долг через трапезы пришла как бы сама собой. Он думал, его позовут в квартал, попросят о какой-то помощи, на худой конец, научить чему-нибудь из разрешенного Хокаге. Но нет. Из-за обрушившейся на него последствий после роли шута он упустил момент, мальчик замкнулся в себе, действительно быстро научившись выразительно молчать. Джоунин был в курсе творящихся среди детворы драк и поначалу считал их полезными, однако вскоре они послужили причиной окончательного охлаждения отношений между опекуном и опекаемым. Какаши не мог понять, что упускает из виду, да и не было у него рвения заниматься Саске, а к Наруто нельзя. Что за несправедливость?!

Драка с песочником, претендентом на чуинина, стала как гром среди ясного неба вместе с приказом о гипнотическом допросе. Какаши понимал его необходимость, ведь странные хидзюцу и не читаемость напрямую ни шаринганом, ни бьякуганом требовали исследований или хотя бы диагностики. И в душе не протестовал приказу, вызвавшись добровольно.

Шок настиг там, где не ждали. Привыкший к стремлению окружающих заглянуть ему под маску воспринял отсутствие интереса со стороны мальчика за холодность, а оказывается это простое проявление уважения — Саске не заглядывал в рот, потому что просто видел его лицо и принимал таким, какое оно есть! А в драках его бесила одежда с плеча его Клана на оппонентах, поливающих его грязью, и даже не удосужившихся сменить герб на спине.

Объяснения про хидзюцу запутали, а про Ворота Учиха напугали, вызвав новую волну подозрений. И опасений за Наруто. А еще это удар под дых — допросом Хокаге дал понять подчиненному о его неспособности обращаться с детьми, о его капризе. Каким бы он стал родителем? Таким же слепым, каким был опекуном, по сути, только жравшим за счет опекаемого, с которым виделся для галочки, не принимая абсолютно никакого участия в его судьбе?

После доказательств силы Сайндаме Хокаге и Нара Шикаку и доказанного предательства Шимура Данзо и его Корня, Какаши отринул былые сомнения. И определил Учиха Саске в выскочки — его сила даденная и за время обучения в АШ не проявленная толком. Успехи в учебе всерьез не воспринимались после речи Саске в столовой к окончанию первого года обучения. Может он правильно говорил, только сам словам не следовал. Да, завел двух корешей, в отличие от неприкаянного Наруто, что-то свое тренировал с ними. Но как лучший ученик, имеющий доступ в открытые для шиноби-генинов залы библиотеки Конохи, он ее посетил от силы три раза. Имея деньги на лучших мастеров домашнего обучения, он их тратил не пойми на что. Постоянно прогуливал занятия, на что, в принципе, имел право, за счет былого в тайдзюцу идя впереди Нейджи и даже опережая Рок Ли, но эти двое скрывали свою истинную силу, дополнительно обучаясь после занятий в АШК. А Саске? Запирался в своем супер защищенном Хокаге доме и носа наружу не казал.

У Хакате Какаши выдавалось достаточно моментов со свободным временем, чтобы изредка следить за жизнью Наруто с Саске и обдумывать их. Свое начальство он не понимал, однако не видел причин сомневаться в их решениях. Что-то где-то джоунин сам упускает, раз не зрит целое в разрозненных кусочках. Два столь разных и столь похожих ровесника. Один джинчурики, на втором поставлен эксперимент по улучшению генома, видимо, провалившийся, ведь после "диагностики" в больнице использование им хидзюцу с возжиганием крови и телесным ореолом сошли на нет. Но тут уверенности нет, случай с гендзюцу в столовой АШК крайне подозрителен, даже если списать на скрытую деятельность кого-то из сослуживцев или самого начальника.

Посещение дома Учиха не состоялось — Хокаге-сама, определивший ему команду генинов, как всегда мягко ушел от темы. А убогая квартира Наруто, посещенная ими, впечатлила джоунина наравне с прокисшим молоком посредь свинства. Сразу видно отсутствие взрослой руки, занимавшейся ребенком хотя бы в раннем детстве, как с Саске, помнящим заветы родителей и свято блюдущим аккуратность, а уж про его баснословно дорогую одежду вообще ходят легенды! Все лучшее.

Порой Какаши казалось, что рядом с Саске стоит взрослый и помогает ему в сложных ситуациях, направляет события метко в угодную для Саске сторону. Рассуждения замкнулись в круг, когда в очередной раз всплыл вопрос о ментальной связи с Хокаге или ком-то вселенном, причем совершенно нетипичном, если брать в расчет печати на его кистях. С печатями или рисунком большой вопрос — подозрения зародились еще на базаре, когда мальчик очернял репутацию, а они через год появились. Герб типичен для печатей — Какаши знал кое-какие фуиндзюцу и рунные печати, но веера ни под одну статью не подходили. Со связью тоже вопрос — для расстояний даже в пределах долины требуется Штаб, как коротко называли многоярусный комплекс, спрятанный в Монументе Хокаге. Право слово, не станет же Сарутоби Хирузен в преклонных летах скакать всюду за командой номер семь?

Саске себе на уме, его поступки сложно предугадать. Какаши лишь раз во время допроса применял шаринган на парне, справедливо опасаясь повышенной чувствительности ко взглядам красных глаз — Учиха из главной ветви такое свойственно, порой могут определять, кто из родственников на них смотрел своим шаринганом. Да и сам шаринган после пробуждение Мангекё при трагических обстоятельствах будто бы сопротивлялся использованию, каждый раз напоминая о дне своего пробуждения.

Джоунин не мог со сто процентной точностью определить, когда генин с веерами на кистях искренен, а когда лжив. Рассыпавшиеся на экзамене бубенцы потрясли его, попытавшегося быстро скрыть свое недоумение — этот удар он прозевал. Как?! А потом проявленная забота с эгоистическим окрасом удивила несоизмеримо.

Первая миссия в первый день команды номер семь заставила Какаши устыдится собственной лени, в досье доставшихся ему генинов помимо первой страницы заглянуть не удосужившегося. Взрослый при свидетелях вчистую проиграл словесный поединок парню, о котором на полигоне утвердился во мнение как о выскочке, нацепившем дурацкий платок на шею, дескать, в нем нет ненависти, от "Вечного Огня" зажжен. Или наоборот, чтобы никогда не забывать о ненависти, пекущей шею, что вернее. Подкравшийся Саске еще раз воспользовался ошибкой взрослого, ведь действительно, торг был неуместен, и в итоге получил даже больше дней, чем высказал. Почему? Объясняет второй день. Вечером Какаши так и не посмотрел досье, оскорбленный до глубины души, и даже не поразмышлял на тему, почему шаринган разговорчивого Саске был столь странен три года назад и сейчас. Совершенно ненормальные глаза, быть может, подобные проблемы клан держал в тайне, что совершенно логично и понятно? Вечером страшно оскорбили, а утром его страшно унизили неожиданно ласковым голосом и ответной любовью детей, с которыми он сразу нашел общий язык. Детей, помогающих учиться восстанавливать клан... И даже как ловко выбил всех из колеи подарком Хинате! Чтобы на этом фоне устыдить посильнее. Сколько Какаши не подкатывал к Шикамару, тот друга не выдавал. Зато Наруто преодолел себя и сам нашел общий язык со старшими близняшками, отчего стал совершенно счастливым и совершенно невыносимым — только Саске и приструнял троих шкодников. Саске! Не он или Юхи Куренай. И как же неожиданно он отучил Сакуру приставать к себе тем самым знаком внимания к Хинате и закрепил результат розочкой за ухом второго члена команды. Поразительно!

А дальше как отрезало. Вновь молчаливый и мрачный. Как и написано в отчете, дескать, в судьбоносные моменты активен и разговорчив, в рутину равнодушен и неприветлив, будто провидец какой! Саске создал более-менее приемлемые условия пребывания в команде и на этом успокоился, даже не попробовав как-то наладить отношения с командиром. Какаши, собственно, сам отчасти виноват, он признавал это, как и полное отсутствие своего авторитета в глазах Саске, как из-под палки подчиняющегося ему.

Джоунин принял ответственность над генинами и их воспитанием, однако с первых дней потерял инициативу и львиную долю авторитета как личности. Он плохо понимал Хокаге, вроде как не стремящегося давать джинчурики знания и желающего держать его в защищенных пределах долины Конохи. Из этих соображений он толком ничему не учил свою команду, из-за отсутствия беспокойства начальства утверждаясь в правильности принятого решения. Вчерашний день стал очередным сюрпризом. От Хокаге пришел первый, побудивший его применить рации. Затем эпизод с выдачей очередной миссии, заставивший усомниться в правильности выбранной линии поведения — все прочие команды без устали тренировались новым приемам, а не мурыжили изо дня в день опостылевший академический примитив.

Его учили убивать. Какаши сам себе признался, что в психологии профан профаном, что его жизненного опыта не хватает для работы с двумя столь трудными подростками. К своему стыду, решивший в деле проверить свою команду джоунин в итоге подыграл все же взявшему инициативу генину, который был способен одним ударом ногами по шеям или головам убить туманников, но не сделал этого. Какаши поразился — в который уже раз?! — достигнутому результату. Для Наруто наступил долгожданный переломный момент. Не при Хокаге, а здесь, после позорного для него боя и с подачи Саске... Какаши лишь подыграл...

Терзаемый вопросами и сомнениями так и проворочался всю первую вахту самостоятельно вызвавшегося дежурить Саске. Какаши молча принял дежурство у мгновенно заснувшего. Разговора по душам не получилось даже начать, поспать тоже.

Саске

Учиха смотрел на звезды и Луну в теле Шодай Саске, оставшееся под присмотром Солеана тело Нидайме уснуло, дав сознанию обрести целостность одного тела и отдохнуть от утомительной раздвоенности.

Слой облаков под островом в лунном свете звездного неба никогда не приедался подобно пламени, на которое можно любоваться часами и целыми днями. Только на высоте небо из плоского обретало выразительную глубину, манящую воображение невыразимыми далями и открытиями. Казалось, стоит только ступить на лунную дорожку и побежать в новый мир далекого далека...

Саске теперь это мог, почти. Ему удалось оттолкнуться от воздуха, чтобы добраться до кромки летающего острова. Коварный Солеан распознал хитрость Саске, сумевшего научиться использовать пружинящие свойства воды и взлетевшего на двадцать метров, но Эдем поднялся над водой на все тридцать. Отец его и похвалил, и пожурил. Напрыгавшись с нырянием в океан, Саске поймал попутный ветерок и таки уцепился за самый край, легко подтянувшись. Но уже будучи целым и выдохшимся. И довольным проведенным днем... и успехом Наруто, успевшего стать ему настоящим другом. Странному человеку странный друг, все логично.

— У тебя проблемы с Мангекё Шаринганом, Саске, — тихо присела рядом Тень Солеана, клон. — В этой миссии тебе надо пробудить в Нидайме второе томоэ, чтобы лучше понимать процесс. И дать шанс Наруто проявить себя, иначе его сегодняшний порыв обернется пшиком.

— Угум... — кладя руку отца себе на бедро, жутко болевшее после прыжков.

— Ложись на живот.

Саске в блаженстве закрыл глаза. Руки клона-Солеана творили чудеса массажа. Поистине, только ради этого стоило изучить клонов тени! Саске размяк и быстро сомлел, когда после переключения с позвоночника на ноги по первому потекла сладкая истома — он блаженно зажмурился. Руки вроде не устали, но тоже потребовали своей доли внимания. Натруженные мышцы расслаблены и сладко ноют, мысли бродят среди звезд — он в земном раю. Первые сеансы Саске жутко стеснялся, но уже сейчас вообще повода не возникало — Солеан старательно изгонял всяческие посторонние мысли, мешающие тренировкам.

— С "Нинпо: огненная длань" я бы закончил тот бой сам, — вздыхая и поудобнее облокачиваясь на Солеана, чей подбородок загораживал яркую звезду.

— Во время перестройки мужающего организма силы сбоят. Это сильно сказывается на контроле и концентрации. Сколько у тебя на их безупречность завязано, Саске?

— Я справлюсь, — твердо.

— Взъелся на Какаши? — Нахлопав мотивчик на его ребрах.

— Достал! ++++++!.. — осекшись. — Ну-у, хотя бы довел раунд до логического конца...

— Его учили убивать, для него видеокамеры сродни сказочному чуду, а ты образован разносторонне и знаешь их внутреннее устройство и законы функционирования досконально.

— С парным хидзюцу я его порву, как Тузик грелку, — проворчал Саске, потершись головой о клона как о мягкую подушку.

— Возможно. Ты забываешь, что в АНБУ служит хоть и не ровня главам кланов, но весьма близко к ним. С джоунином тебе не совладать, максимум патовая ситуация с боем на взаимное истощение, тем временем к противнику подоспеет подмога.

— Пфф! Ай! Прекрати! Ай-я-й-яй... ихи-хи-ха-ха-а-а-а...

Возня со щекоткой едва не закончилась внеплановым купанием, Саске едва успел уцепиться за самый край. Взявшись за протянутую руку, парень дал себя вытащить, внутренне готовый к продолжению.

— Какаши достаточно тебя защекотать досмерти, хе-хе, — прыснула Тень Солеана, пропуская жаждущего мести Саске сквозь себя.

— Гн! Так нечестно! — Насупивишись и помимо воли растянувшись в улыбке до ушей, представив сие действо.

— В общем, учись вращать спиральку в самом томоэ, оставляя хвостик неподвижным, — ласково тыча в плечо.

— Я уже освоил огненные сюрикэны и даже сделал апгрэйд техники с двумя макси-сюрикэнами на струнах, "Катон: Со Сюрикэн но Дзюцу". Разве не заслужил следующего семейного катондзюцу? — Канюча.

— Хорошо, — расщедриваясь. — Можешь взять почитать о паре "Катон: Горьюка но Дзюцу" и "Катон: Рьюен Хока но Дзюцу".

— Ураа! Ты супер!! — В предвкушении срываясь с места к архиву, только пятки и засверкали. Какой тут сон?

Глава 23. Момочи Забуза

Саске

Под завистливые взгляды из-за подачи чакры в призывающую и отзывающую воздух печать Саске сдул, скатал и запечатал в пояс творение из мастерской Шоётосо Соске — шикарная полутороспальная надувная кровать, в собранном виде не уступающая по габаритам допотопному свернутому коврику клиента. Распечатал кресло, столик на одного и горячее бэнто. Вчера ему хватило макаронного варева Какаши на ужин, испробованного из чистого любопытства — отменная походная... бяка. Фи!

Наруто сглотнул голодными плошками небесных глаз, раздувая ноздри — руки сами начали шарить рюкзак с одноразовым свитком бэнто от Ичираку-рамен. Настроение живущей на уровне прожиточного минимума Сакуры стремительно вылетело в трубу от сравнения содержимого общего котелка с двумя бэнто. Какаши всю ночь готовился к чему-то подобному и воспринял все равнодушно — сухпай он приберег. Раньше таких изысков Саске никому из трех не показывал, максимум вполне себе средненький по виду вещмешок, из которого доставал фонарь или другие предметы, тогдашнее явление стула перед тестом Какаши не в счет.

— И много, позвольте спросить, у вас порций? — Выразительно глядя алчным взором. Вторую половину дня Тадзуна совершенно не пил и свежим огурчиком проснулся вместе со всеми по оглушительной трели любимого будильника Какаши, неразлучного с ним и каждый раз любовно спасаемого от совершенно случайно пролетающих мимо случайных сюрикэнов и кунаев. Ужином с ним, клиентом, вчера великодушно поделились за просто так.

— Дяденька, вам подарить золотую губозакатывающую машинку? — Невинно глядя мрачной чернью глаз.

— Саске-кун! Будь вежлив с... подзащитным, — плюхая в плошку скривившейся Сакуры свою размазню. Понявший, что над ним насмехаются, Тадзуна поправил сверкнувшие от костра очки. Утро в лесу темное.

— Беда принуждает ко лжи даже честных, — пофилософствовал довольный ночным чтивом Саске. — Раз обманули Коноху, то не взыщите. Лично от меня подзащитный ни рьё не дождется, пусть подберет свои слюни и довольствуется запахом и видом роскоши, авось раскается за вчерашний цирк.

— Саске-кун! Дождешься ведь, выпорю и не посмотрю, что ты мой подчиненный! — Выдал ночную заготовку взрослый.

— Берите пример с Наруто и завидуйте молча, и вообще, когда я ем, я глух и нем! — Внаглую кладя в рот палочками нарезку аппетитного кальмара, окунутую в карри.

Упомянутый, одетый в неизменный оранжевый костюм, с трудом оторвался от уплетания за обе щеки рамена с плавающими в нем и постоянно выскальзывающими из палочек дольками перепелиных яиц. Он непонимающе похлопал голодными голубыми глазами, всасывая длинную макаронину и смешно двигая бровями под лезущим на глаза протектором.

— Как тебе не стыдно, Саске-кун, — покачав отсутствующей розовой прической, поджав губы и ковыряясь в переваренном месиве лапши с какими-то разновеликими кусочками не пойми чего, ранее бывшего баклажанами.

— Если хочешь нормально есть, то бери готовку на себя. А хочешь ко мне присоседиться, стоит только попросить... — жуя.

— Когда я ем, я глух и нем, — запоздалым эхом пропела спина Какаши.

— А вот и хочу, — сидя на рюкзаке и показывая характер. — Пожалуйста, Саске-кун, — строя милую рожицу.

Без лишних разговоров Саске поднялся, придерживая одной рукой бэнто, второй мазнул по поясу, убирая столик и кресло, сделал пару шагов к взметнувшей брови Сакуре, освобождая самое жирное место, которое только что занимал. Повернулся к ней спиной и чирканул по другому знаку на испещренном ими поясе, высвобождая толстый плюшевый ковер с низким квадратным лакированным столиком по центру (мореный дуб с огненным узором непонятного происхождения) и четырьмя комплектами бархатистых подушек разного назначения и цвета. По периметру мягкого пружинящего ковра шла специальная окантовка для очистки обуви. Поляну давно и часто пользовали как раз для подобных стоянок, ровного места хватало.

— Прошу, Сакура, — картинно приглашая девушку. — Наруто, тебе тоже пора приобщаться к цивилизации, и перестань давиться, никто на твой рамен не посягает.

— Шпшижо... — чего-то нечленораздельно выдал жующий малек, благодарно двинув носиком и усами на вздутых щеках.

— Ноги вытри!

Через три минуты команда номер семь прибалдела, показалась вкусной даже макаронная каша Какаши, глянувшего своим круглым глазом на уголок культурного отдыха на природе — посреди стола стояла ажурная аромолампа, распространяющая грозовую свежесть. Пристыженный Тадзуна ел на халяву и вроде как не гундел, посверкивая очечками из-под нахлобученной шляпы на свободное место, на которое никого больше не приглашали.

— Сакура, хочешь карри для каши? — Вежливо поинтересовался в это утро чрезмерно общительный Нидайме Саске.

— Каши? — Непонимающе. Спина в казенном зеленом бронежилете сгорбилась, Тадзуна ухмыльнулся в свою плошку, кушая неспешно и пользуя свои добавки, улучшающие вкус блюда.

— Определить содержимое подгорающего на костре котелка иначе я затрудняюсь, держи, — делясь с безупречно сидящей на пятках. Коленки покоились на специальной подушке и элегантным образом прикрывались алым подолом с зазывным белым кружочком.

Сакура влюбленно улыбнулась, счастливо поблагодарив — она очень любила остро приправленную пищу, а уж принять из рук любимого Саске любимое блюдо-приправу так вообще супер, день заочно удался! Зеленый жилет чертыхнулся, торопливо вскакивая с места. Клетчатоштанинный досадливо хрюкнул, оставшись без халявной добавки.

Следующую трапезу на костре, понятное дело, готовила единственная девушка, знавшая домоводство лучше командира, скупо выделившего продукты с пакетиками Сои-ошидес и в который раз зажилившего выданный ему на всю команду паек. Саске равнодушно призвал из пояса мешок картошки и пакетик пряных трав. Получившаяся к котелке еда не блистала, скажем прямо, своими вкусовыми характеристиками. Однако парень мужественно съел свою порцию, как в зеркале видя воплощение своих сдерживаемых эмоций на динамичном лице Наруто, севшего напротив и посредственно оценившего девичью стряпню.

Ичираку Теучи действительно превзошел сам себя, прославившись на всю Коноху своим отменным раменом, в его заведении для Наруто всегда было зарезервировано место.

На завтрак второго дня Саске сжалился над Сакурой, призвав из пояса газовую плиту с духовым шкафом, кухонной стойкой с мраморной столешницей и богатым набором столовых приборов и посуды с антипригарным покрытием в ее ящичках и шкафчиках, а так же раковину, умеющую при помощи печати призывать в емкость речную воду. Походная мини-кухня мастерской Шоётосо Соске за несколько сот тысяч рьё. Тадзуна был в натуральном шоке, от морально раздавленного Какаши осталась одна бессловесная тень. От им, Какаши, наконец-то извлеченных стандартных пайков отвернул нос даже архитектор, предпочетший дождаться результатов стараний обомлевшей Сакуры со словами, что лично он в срочном съеме со стоянки смысла не видит и никуда не пойдет не позавтракавши.

Вот так в быстром темпе (действительно быстром — Какаши отрывался) и топал отряд из пяти человек, свернув с нахоженной дороги напрямик по буеракам. Ну, пару раз попадались, а так в основном узкие тропы да тележные колеи. Окрестные поселки обходили стороной.

К вечеру третьего дня похода Нидайме Саске шел донельзя мрачный — у Саске наконец-то раскрылись глаза на коварного Солеана!!! У Шодай же просто чакры не хватит на "Катон: Горьюка но Дзюцу", не говоря про множественные драконьи головы, выпускаемые изо рта на врагов!!! Вот же-ж подстава! Ведь знал, сволочь такая! Шодай ничего не оставалось, как болтаться в медитации, сидя на океанических волах, и познавать дзен, тьфу ты, сенчакру, ища внутреннюю гармонию посреди холодных ветреных волнений. Саске ничего не оставалось, как придумать стратегию: Шодай вечером ныряет в океан и устраивается под Эдемом в медитации, ночью к нему примыкает Нидайме, чтобы стоять над первой половинкой в облике шаринганистого клона, периодически просвечивающего тело Шодай на предмет изменения цвета окружающей и внутренней чакры. Посреди чистых стихий и в ниспадающе-восходящем от Эдема по его оси потоке иметь собственный огромный объем чакры для поглощения обычно скудной природной энергии становится необязательным. Благо на дне океана был найден перманентно действующий вулкан, иначе фениксу-Саске совсем бы тяжко пришлось между буйных стихий воды и ветра. Зависать над сопками на суше мнительный параноик-Солеан наотрез отказался, вот и страдал Саске от неразделенной любви... к сенчакре.

Наладивший походный быт Саске остальные дни шел погруженный в себя, слушая в пол уха треп ни о чем и вяло реагируя на окружающее — занятия Шодай Саске изнуряли оба потока сознания.

— Ух ты, какой туман, совсем ничего не видно... — вглядываясь в серое месиво утра седьмого дня похода, в котором только и слышались мерные плескания весла моторной плоскодонки.

— Скоро увидим мост, сваи точно, а там недалеко, — тихо вещал носатый лодочник в очень простом варианте соломенной шляпы.

Горбящийся Наруто щурился на самом носу лодки в своей любимой позе со сведенными пятками — растяжку всем в АШ поставили отличную.

— Ого, вот здоровенный какой!!! — Воскликнул восхищенно Наруто. Нидайме Саске молча поблагодарил через него чуток рассеявшего промозглый туман Солеана.

— Эй, потише! — Шикнул лодочник. — И так в тумане крадемся, я даже двигатель не включаю, чтобы не шуметь. Если Гато найдет — нам конец.

Лодка ползла по мелким волнам.

— Скоро прибудем. Тадзуна... похоже нас пока никто не заметил, но на всякий случай поплывем через камыши, так нас будет сложнее засечь, — вешал лапшу на уши запуганный лодочник. Саске через иллюзию черных глаз различал шаринганом с одним томоэ оттенки чужой ауры, с трудом с носа лодки. Да и так он просто чуял неладное, тем более панибратское обращение к архитектору не комильфо.

— Спасибо.

— Хе-хе-хе, ух ты! — Вовсю вертел головой сытый и довольный жизнью Наруто, когда проплывали под каменной аркой к родственникам мангровых деревьев, росших посередь бухточки.

Лодка пристала к утлому домишке на сваях, всюду царила нищета. Наруто первым спрыгнул, но только Саске рискнул потопать по краю мостка.

— Ну, мое дело сделано. До свидания и удачи вам, — попрощался через силу носатый.

— Спасибо огромное, — приветливо улыбнувшись, ответил Тадзуна.

— Хр-ррр-зж... — шедший с краю Саске мстительно сложил ручную печать "змея". — Ба-бах!!! — Где-то за домиком подорвалась моторная лодка.

— Ой, он взорвался!! — Сакура выпучила глаза. Наруто первым сорвался позырить.

— Саске-кун?? — Кладя тяжелую руку на плечо и глядя пыточным оком.

— Что? — Изогнув вопросительно левую бровь. Шесть пар глаз оторвались от обломков и присоединились к одинокому оку. — Выдавшему нас шумом мотора предателю предательская смерть. Все же чуяли острый запах бензина, да?

— Да, пахло, — осторожно ответила Сакура, озвучивая кивок ошеломленного клиента.

— Ну вот, стоит только заголить проводку и короткое замыкание обеспечено, плюс порезанный топливный шланчик — одна искра на пролитый бензин и ба-бах! Командир, вы отстали от технического прогресса, — попеняла малявка больно давящего на плечо взрослого.

— Ладно! Ведите меня домой, — жестко выдал очухавшийся и потерявший все настроение Тадзуна.

— Ладно, ладно... — отстал от Саске так и не поверивший словам генина Какаши. — Будьте начеку...

Потрясенный взрывом Наруто, вновь пристроившийся впереди отряда, подозрительно лупил глазки на все кусты, отчего вперед шли черепашьим шагом. Внезапно впереди идущий выхватил сюрикэн и метнул куда-то в кусты, от усердия припав на колено.

— Хех, мышка пробежала, — мня себя крутым парнем и рисуясь перед опять выпендрившимся Саске.

— Хватит из себя крутого строить!! Там никого не было! — Рассердилась Сакура.

— Эй, не швыряйся так сюрикэнами, еще зацепишь кого-нибудь, — поддакнул командир.

— Эй, малявка!! Прекращай вести себя, как придурок! — Добавил грубый Тадзуна.

Наруто приуныл, однако целеустремленно развернулся, продолжив придирчиво зыркать по сторонам.

— Вон Там!!! — В очередной раз метая сюрикэн в очередной куст.

— Сказали же, прекрати!! — Отвешивая подзатыльник своей жесткой рукой куноичи.

— Ой!.. Там точно кто-то прятался, — гнул свое Наруто, почесывая шишку.

— Ага, щаззз! — Не поверила ни на рьё Сакура.

— Ооо! — Протянул Какаши, пошедший проверить.

— Наруто!! Ну ты и изверг! — Храбрясь за чужой счет, осудила Сакура.

— Ой, зайчик, прости меня! — Тиская шокированного ушастого.

— А, всего лишь заяц... — нервно протянул Тадзуна.

— Ну ты тупо-о-ой, Наруто, — решил по-быстрому обернуться Саске, ж++ почуяв скорую встречу.

— Сам такой! — Огрызаясь в ответ.

— Саске-кун, — замялась девочка, однако нашла силы заступиться: — Вот ты с него взял клятву не приставать к себе, а сам вот к нему цепляешься постоянно... — Наруто округлил глаза, по-новому взглянув на только что отвесившую ему подзатыльник, сразу прощенный и забытый.

— Это он постоянно цепляет... мой взгляд своим свистком на рукаве. Чего он его повесил, если никогда не свистит в него? — Неся полную ахинею. Тадзуна нервно хмыкнул, Какаши был напряжен и не прислушивался к разговору.

— Я не свищу? — Начал заводиться Наруто, поведясь на тон и манеру речи Саске, изучившего вдоль и поперек его повадки.

— Ты не свистишь, — высокомерно беря на слабо.

— !!! — Сорвав свой причиндал и оглушительно в него дунув, аж заяц очнулся и припустил со всех лап, едва не врезавшись в ствол дерева.

— Ты идиота кусок, Наруто!!! — Отвешивая кулаком по башке. — Ты же нас выдал врагу!

— Наруто... — даже как-то растерялся командир от его свиста.

— Он не кусок, он полный идиот. Или круглый? Нет, круглые дураки, а идиоты... они квадратные, — выдал заключение Саске, сверкая глазами. — О, идея, квадратное наруто...

— Саске! — заступаясь за бедного мальчика.

— Хн!!! Вот стану Хокаге, и все-все меня зауважают!

— Кхах! — Раздался чей-то хмык.

— Ложись! — Успел выкрикнуть Какаши до того, как пролетела издающая гул хреновина.

Сакура сшибла Наруто, заранее изготовившийся Саске аккуратно сложил клиента на землю.

— Ну и ну, — начал трепать языком Какаши, щурясь на очередного позера, воткнувшего гигантский меч в дерево и запрыгнувшего на его эфес. Знакомые пятна покрывали сиротливые рукава и низ полосатых штанин. — Неужто к нам пожаловал сам беглый шиноби скрытого тумана Момочи Забуза-кун?

— Приготовься, — бросил еще один любитель носить маски на лице.

— Всем отойти назад, — приказал командир, в первую очередь ткнувшемуся ему в ладонь носом Наруто, жаждущего кровавых разборок. — Вы ему не ровня. Против него мне придется использовать... это, — поднимая протектор с глаза и вертикального шрама.

Саске ах++! Что за позерство?! Та парочка и то так не красовалась. Разочарование поколебало Шодай Саске, аж бултыхнувшегося в соленую воду. Сакура и Наруто удивились наличию шарингана у командира, до того считая красные глаза прерогативой Учиха Саске.

— А ты, похоже, Шаринган Какаши... Извини, но этот старик мой, — кося своим глазом, трепал языком наймит Гато.

— Соберитесь вокруг Тадзуны и защищайте его. В бой не вступать, это приказ. Забуза, сначала сразись со мной, — ожидая хода противника. Саске, в принципе, имея в запасе кучу дзюцу и опыт боев, в открытом нападении тоже постарался бы отдать инициативу противнику. Эта мысль примирила его с положением вещей.

— Ааа, я удостоился чести видеть знаменитый шаринган. Польщен. Ладно, довольно болтовни...

Мужик в шутовских штанишках присел, прыгнув в сторону воды, по пути вытащив из ствола свой меч и ловко пристроив его за спиной.

— Вон он! — Якобы первым из тройки заметил врага Наруто.

— Он же стоит на воде! — Открывая для себя невозможное чудо.

— "Нинпо: Киригакуре но Дзюцу", — громко известил о примененной технике Солеан голосом Забузы в голове Нидайме. Он считал поверхностные мысли.

Вокруг вставшего в потребную для дзюцу позу начал стремительно закручиваться туман, расползаясь жирными клубами во все стороны.

— Он пропал, — ахнула Сакура.

— Сначала он нападет на меня, — решил командир обрадовать подчиненных известными ему сведениями, пока туман расползался. Саске с трудом пристроил Шодай на поверхности воды, уделив большую часть своего внимания намечающемуся бою с участием Нидайме. — Момочи Забуза еще в селении скрытого тумана был... мна... был известен, как мастер бесшумного убийства. Мн, обычно его жертвы так ничего и не успевали услышать перед смертью. Не могу сказать, что в совершенстве владею шаринганом, — обнадеживая задрожавшую Сакуру и крепче вцепившегося в кунай Наруто, — так что будьте осторожны.

— Туман сгущается!! — Выдал очевидный факт Наруто, готовясь порезать его на шматы.

— Восемь мест, — раздалось отовсюду.

— А?! Что? — Сильнее дрожа, воскликнула девочка.

— Печень, легкие, позвоночник, подключичная вена, сонная артерия, мозг, почки, сердце. Куда бы мне ударить? — Задавался равнодушным вопросом туман.

— Еще один тупой идиот, — буркнул Саске, — ну кто ж ставит мозг между печенью и почками? — Нервно хмыкнув.

— Хн! — Э... — Нидайме Саске приготовился словить пи++, стойко переживая волну яки.

— Саске, не волнуйся, — неверно истолковал его слова командир. — Я сумею вас защитить, даже если погибну сам. Я не позволю своим товарищам умереть, — говоря и смотря выразительно.

— Все кончено, — прогудел туман.

В следующее мгновение Какаши раскидал всю стоящую вместе четверку, воткнув кунай в появившегося в самом центре группы вражеского шиноби.

— Сэнсэй, сзади! — Крикнул Наруто, когда "Мизу Буншин" стек лужей.

— Иияяя! — Вновь попадаясь на ту же страшилку. Еще один "Мизу Буншин" стек лужей.

— Ни с места! — Приставив кунай к горлу и схватив руку с мечом. — Все кончено, — отчего-то медля завершить дело, произнес Какаши.

— Ух ты! — Ха-ха...

— Хе-хе, кончено! Ты ничего не понял, твоего обезьяньего кривляния недостаточно для того, чтобы одолеть меня, — тянул резину Забуза. Саске по себе знал, сколь важны такие паузы, помогающие задействовать резервы чакры, однако зависть вкралась к нему — не видел, джоунин их активизировал скрытно, парень так не умел. — Хе-хе, но ты все равно молодец. Ты скопировал мое дзюцу, слова Саске говорил уже клон, чтобы отвлечь мое внимание. Но, я тоже не так прост! — Высокомерно говорил враг, не зная, что Какаши уже умел использовать водяного клона.

Клон перед Какаши разбрызгался лужей, но и подлетевший со спины оригинал промазал по горлу кунаем. От замаха удерживаемого, словно пушинку, меча во второй руке Какаши присел, и тут же словил усиленный чакрой пинок. Командир команды номер семь воспользовался этим, рыбкой уйдя в воду метрах в тридцати от места удара.

— Глупо...

— Сэнсэй! — Все кричал Наруто вместо дела.

Сам Саске еле успевал за скоростными приемами и злился, что принимает помощь Солеана.

— Хех, попался! — Одним прыжком преодолевая расстояние до воды и применяя дзюцу.

— "Суитон: Суиро но Дзюцу", — благородно сообщая умеющему ловить громкие мысли врагу название дзюцу.

Вынужденный задержать дыхание Какаши очутился в водяном шаре, полностью обездвижившем его. Рука Забузы держала технику активной, по запястье уйдя в воду.

— Ты ошибся, скрываясь в воду, хе-хе, из тюрьмы не сбежать, — высокомерно. — От движений делается хуже, верно? Ладно, с тобой позже разделаюсь, сначала цель. — Складывая до боли знакомую Саске одноручную печать "Мизу Буншин".

Рождение из воды водяного клона Забузы было уродливо и убого, на что Нидайме Саске, успевший встать перед клиентом, пока другие двое втыкали дзен боя, презрительно скривился.

— Нацепили протекторы и уже шиноби, да? Но, знаете, что? — Вновь начав тянуть время. Оригинал в открытую регенил чакру. — Настоящий шиноби тот, кто прошел множество схваток со смертью, — говоря правильный вещи, давно понятые Саске, но не его друзьями, слушавшими открыв рот, вместо того, чтобы действовать. — В общем... когда вы станете сильны достаточно, чтобы быть занесенными в мой журнал, тогда и начинайте называть себя шиноби, — опуская ногу.

У Наруто случился планируемый бзик на слове "сильны" и он таки кинулся, совершенно бездарно получив ногой в бестолковый лоб, спасенный протектором, слетевшим в головы улетевшего метров на десять Наруто.

— Наруто!

— Всего лишь никчемный мальчишка! — Подвел итог Забуза.

— Ребята!! — Как-то сумев заговорить при помощи чакры. Саске запоминал. — Хватайте Тадзуну-сана и бегите!! Вам никогда не справиться с ним! Пока он держит меня в тюрьме, он не может двигаться, — давая надежду генинам благополучно скрыться. — Водяной клон не может далеко отходить от оригинала, бегите же! — Понукая интонацией.

"Ага, не может!" — хмыкнул Саске: — "После оптимизации еще как может и на пять километров удрать! А сейчас так вообще на десяти в небе над Шодай...". Тем временем Наруто испугался шагнувшего клона и отпрянул назад, а тот всего лишь вытер ногу о протектор, наступив на него. Саске уже было разочаровался в друге, однако тот широко распахнул глаза, а затем хищно сощурился.

— Уааа!! — Делая забег. Невероятно, но ему удалось выхватить протектор до того, как его пнули во второй раз!

— Наруто, чего один вперед полез!! Мы же генины, нам не справиться с джоунином! — Причитала девочка, вроде как стремящаяся стать куноичи.

— Кх! Эй ты, безбровый урод! — Качаясь и харкая кровью, но вставая и повязывая протектор. — Запиши в своем журнале вот что... человек, который когда-нибудь станет Хокаге... шиноби скрытого листа... Узумаки Наруто! — Выпрямляясь во весь свой немалый рост. — В одиночку нет, Сакура, — говоря как бы нечто несущественное, шокируя гениальной мыслью вообще всех присутствующих. Даже Саске не ожидал. — Саске, слушай сюда!!!

— Чего? — Деловито. Сам Саске уже выработал штук пять тактик без раскрытия своих козырей.

— У меня есть план, — произнес он, заражая уверенностью.

— Пфф, с тобой в одной команде? — Иронично. От Солеана научился выражать согласие вопросом.

— Ну ладно... начнем веселье! — Азартно смахивая кровь с губы.

— Языком вы трепать умеете, а драться? — Обливая скепсисом, что дерьмом.

— Вы чего творите?! Бой закончился, когда я попал в ловушку. Ваш долг — защищать Тадзуну-сана! Забыли?!! — Закричал Какаши, негодуя в своем водяном шаре и кривясь от сдавливания.

— Я ведь все это затеял... И не могу сказать, что хочу жить настолько сильно, чтобы мешать вам... — по-геройски разрешая подраться.

"А мужик-то сквозь очки чего-то разглядел! Хотя тут и слепой увидит, пожив в нашем бродячем цирке" — подумал Саске.

— Вы уж извините, ребята, деритесь, сколько хотите! — Проявляя себя с лучшей стороны в качестве извинений за все.

— Пф! Слышал?

— Ну, ты готов?!

— Ха! Ха-ха-ха! Какие же вы сущие дети! Все в шиноби играетесь, да? — С глубочайшим презрением выплевывая слова. — Когда я был в вашем возрасте, мои руки уже были по локоть в крови, — запугивая. На Сакуру такое действительно работает, и Наруто неожиданные повороты в сторону от драки сбивают с толку.

— Дьявол Забуза... — зыркнул Какаши, резко сменивший настроение и поверивший в свою команду.

— Аа, так ты кое-что слышал...

— Много лет назад, — целенаправленно делясь данными, — в селении скрытого тумана, прозванной еще и селением кровавого тумана, проводился экзамен на звание шиноби...

— Так ты и об этом знаешь? — Удивляясь.

— Какой экзамен? — Вновь легко поддаваясь на чужие провокации и теряя настрой.

— Хе-хе.

— Так что был за экзамен? — Своими вопросами давая врагу восстанавливать чакру, или хотя бы держать ее на одном уровне из-за расхода на сдавливающее ниндзюцу тюрьмы.

— Хе-хе-хе. Схватки на выживание между выпускниками, — вперивая тяжелый взгляд убийцы.

— Ч-чего? — Кругля глазища, спросила Сакура.

— Друзья, которые вместе учились и ели один хлеб, сражались друг с другом, пока не погибал один из них. Друзья, которые когда-то помогали друг другу и делились друг с другом самыми сокровенными мечтами... — буднично говоря страшные вещи, от чего они приобретали ужасающую правдивость.

— Какой Ужас... — У Сакуры едва не отнимались ноги.

— Десять лет назад этот выпускной экзамен пришлось отменить. Потому что годом раньше словно сам дьявол во плоти пришел на его сдачу.

— Изменить? Отменить? И что дьявол сделал? — Обтекая липким потом, но вопрошаясь.

— Без всяких колебаний или сожалений маленький мальчик, даже не шиноби, хладнокровно перерезал больше сотни учеников. Это... было весело, — закатывая глаза к небу, а потом глядя через щелочки на четверых перед ним.

И тут Нидайме Саске почуял то, к чему готовился — водяной клон метнулся мимо Наруто, со всего маху и на всей превосходящей одно скрытое томоэ шарингана скорости вдарил ему под дых, припечатывая во второй раз еще в полете. Ужасная боль прострелила смятый до позвоночника живот, выстрелив из раскрывшегося в сиплом хрипе рта кровавыми брызгами.

— Саске!!!

— Сдохни, — желая скорее устранить самого опасного из троицы. Только благодаря дыхательной гимнастике и триеровкам Саске сумел удержать сознание Нидайме и притвориться переставшим дышать, чтобы упертая (вместо удара из-за удивления) в грудину нога ничего не ощутила, причем так, чтобы Шодай остался на поверхности — вновь облажаться перед Солеаном он просто не мог себе позволить!!! Боль растекалась волнами, но поток сознания помнил и не такую, на сей раз быстрее отстранившись от нее.

— Каге Буншин но Дзюцу!! — Зло закричал опомнившийся и складывающий печати Наруто, вроде как план смастеривший и профукавший его.

Ненависть породила сотню клонов, окруживших водяного клона.

— Ого, клоны тени да как много...

— Поехали!! — Раздался крик со всех сторон.

— Оррраааа!!!

— Аааа!

Из бездарной кучи-малы уцелел десяток, остальных пустил на ленточки клинок. Саске поспешил вздохнуть воздух и воспользоваться моментом, чтобы сбежать. Надутый чакрой живот и сдвинутые органы особо не пострадали.

Оригинал Наруто ловко воспользовался моментом и скрылся, а его отброшенный клон подхватил сброшенный с плеч рюкзак и в полете достал сложенный четырехлезвийный сюрикэн полуметрового радиуса.

— Саске!! — Приземляясь на пятую точку с мешком в обнимку и перекидывая оружие.

С трудом поднявшись, Нидайме Саске поймал кольцо. "Не зря в доме Нара подглядывал!" — подумал Саске, улыбаясь про себя включившейся у друга сообразительности. Глянув на врага между разложившимися в звезду лезвиями, воспользовавшийся силой гравитации и инерции с центробежной силой Саске сделал замах, отработанным обманным движением высвобождая свой точно такой же сюрикэн и метая оба, один в тени другого, о "Каге Сюрикэн но Дзюцу" никого извещать он не собирался — во рту вкус крови и желчи не располагал к трепу.

— Этого недостаточно! — Ловя один и прыжком сбегая от второго. Скорость джоунина превышала скорость полета сюрикэнов.

— Получай! — Одновременно с Нидайме Саске бросил со спины появившийся оригинал Наруто, со всей мочи метая кунай под лопатку вражеского шиноби.

Забуза, избегая попадания, отстранился от водяного шара, прерывая контакт и дзюцу, соответственно. Метнуть сюрикэн в плюхающегося в воду мальца не дал кистью героически остановивший замах Какаши, не преминувший высвободиться.

— Наруто, Отличный план! Вы уже совсем взрослые, ребята... — стоя на воде и сопротивляясь лезвию скоплением чакры.

— Хе-хе, — посмеялся Наруто, мокрющий и довольнющий.

— Хе... я немного отвлекся и потерял контроль над дзюцу, — сплевывая. В глазах мелькнул испуг, генеральный план провален.

— Нет! Ты не сам потерял, тебя заставили! Вот что, я не попадаюсь в одно и то же дзюцу дважды. Ну, что предпримешь?

— Пф! — Отпрыгивая вместо ответа.

Дальше Саске зрел работу шарингана. Он действительно читал технику, но этого мало для повторения, нужны тренировки и выполнение условий сродства и по геному. А вот копировать противника, посылая информацию в тело, минуя основную память, можно легко. Шаринган становится предсказательным зеркалом, которое вынужденный закрыть родной глаз Какаши и продемонстрировал, скопировав суитондзюцу в виде водяного дракона, аналога огненного, для которого у Саске слишком малый объем чакры. Джоунин скрытого тумана набрал энергии на парочку-троечку таких, да еще у него останется прилично. По мнению Саске, слабоватый нукенин, который не смог убить втихую излюбленным способом.

Для пристально следящего Саске оказалось внове, что все три томоэ вращаются по орбите, дополнительно настраиваясь на копируемого субъекта. Он привык поступать иначе, а родной шаринган был пока развит на одну запятую-спиральку и копировать попросту не мог, да и читал далеко не все.

Водяные драконы выглядели эффектно! Волной от столкнувшихся посередке драконов окатило всех трех зрителей, выбросив к ним мокрого и довольного собой Наруто, ловко перекувыркнувшегося и вскочившего на ноги. Саске и не думал горевать об упущенных дзюцу. Когда — когда! — он освоит сенчакру, предстоит подстраивать под нее весь свой арсенал, тем более овладение суитоном на том же уровне отнимет кучу времени, и так крайне дефицитного.

Забуза обречен. Он еще не понял этого, пытаясь породить второго дракона — у Какаши он родился быстрее. Частично созданная водяная туша защитила хозяина от немедленной смерти. Врага ударило спиной о дерево, в его правой опорной ноге и правой основной руке уже были воткнуты кунаи быстрого Какаши.

— Как? Ты видишь будущее? — Ошеломленно выдохнул поверженный Забуза.

— Ага, и там ты труп...

Словоохотливость Какаши подвела его — две иглы прошили шею Забузы, замертво свалившегося. Замертво?! Саске анатомию знал назубок — фальшивая смерть!

— Хе-хе, вы были правы. Он труп, — раздался голос с ветки соседнего дерева. Маска с символами скрытого тумана прятала лицо говорившего, очень молодо выглядящего телом.

Какаши спустился в мгновение ока, приложив пальцы к шее.

— Видишь, воротничек в обтяжку как стильно смотрится, — хихикнул в голове Нидайме Саске Солеан. — Ты себе такие же прядки хочешь вырастить? — Похохатывая.

Саске промолчал — знак дан, лучше не вмешиваться. А хохму про внешний вид он еще припомнит.

— Примите мою благодарность. Давно ждал шанса убить Забузу, — поклонился новоявленный шиноби.

— О, какая маска. Ты оинин скрытого тумана? — Глядя шаринганом, спросил Какаши.

— Вы совершенно правы, я впечатлен, — ровно и спокойно отвечая.

— Оинин? — Переспросила Сакура. В АШ о шиноби, охотящихся за нукенинами, речи не шло на уроках, как и о самих отступниках ничего не говорилось.

— Да, мой долг выслеживать беглых шиноби...

— Какого черта!! Ты кто такой?! — Вскричал ничерта не понявший Наруто. Саске вздохнул — ум выключился, едва проснувшись. Печа-а-аль.

— Не волнуйся Наруто, он нам не враг, — оставляя сомнения при себе. Успешно скрывшийся от его взгляда внушал уважение, тем более следивший за боем.

— Я не это имел ввиду!!! Забуза... Он убил Забузу!! Такого сильного шиноби убил мальчишка!!! Такой же, как и я! А мы, идиоты...

— Ты такой один уникальный... — вставил Саске.

— И вы хотите, чтобы я молчал?! — Не унимался Наруто, потрясенный до глубины своей оранжевой души.

— Ну... я понимаю твои чувства. Но... мна... все ведь так и случилось... Мн, в нашем мире есть дети, которые младше тебя... нм, но при это сильнее меня.

Наконец-то хоть кто-то понял Саске!

— Так тебе! Выкуси, Солеан!..

— Имей ты базу Итачи, сейчас бы уже владел режимом отшельника и "Сенпо: тело феникса" помимо переработанных под сенчакру драконьих голов и Мангекё Шарингана, — обиженно.

— Извини... — Но Солеан уже скрылся, крепко обидевшись.

Рука взрослого поелозила по мокрому желтому ежику, которому нечего было возразить.

— Ваш бой завершен, а я должен избавиться от тела. Слишком много секретов сокрыто в нем, — легко поднимая мнимый труп на свои плечи. — Прощайте, — растворяясь в вихре листьев, применив "Шуншин".

— Фух... — меняя открытые глаза один на другой. — Ведите Тадзуну-сана домой...

— Ха-ха! Спасибо вам, ребята! Идем, вам нужно хорошенько отдохнуть.

Какаши пал на землю — его плохо прижившийся шаринган отнял слишком много энергии.

— Ээ, что с вами? — Какаши-Сэнсэй!! — Заволновались одновременно Сакура и Наруто.

— Уймитесь, это истощение, — спокойно ответил Саске, отдавая должное рюкзаку на спине джоунина, сдюжившему все перипетии боя. — Ксо, тяжелый... — поднимая под правой подмышкой.

— Наруто, не тормози! — Гавкнула Сакура.

— Я сейчас помогу, подождите... — убегая за своим рюкзаком.

— Тадзуна-сан, а вы далеко живете? — Деловито, но в ее дрожащем голосе еще плескался пережитый стресс.

— За десять минут дойдем, юная куноичи, — польстил архитектор, весь его вид говорил о колоссальном облегчении и с трудом подавленном желании присосаться к бутылке.

— Ксо, какой тяжелый... — подстраиваясь с левого плеча, спопугайничал Наруто.

Саске понимал самочувствие пластом лежащего на них командира, закрывшего единственный глаз, чтобы меньше голова кружилась, а потому казавшимся вырубленным.

— Я обещаю больше не прикапываться к тебе, — произнес Саске, успешно справляясь с весом и скрывая знание.

— А, чего? — Не понял Наруто.

— Хех, грю, расти большой морковкой, не буду больше тебя дергать, Наруто, — хмыкнул Нидайме Саске.

— Что, правда?! — Выглядывая из-за белого причесона. Он понял метафору — круть!

— Держи крепче! Уронишь командира, потом он тебя по головке не погладит за свернутый нос... — чувствуя сбившееся дыхание взрослого. — Или сплющенный...

— Ты правда, Саске, обещаешь ко мне не цепляться, не прикапываться, не придираться, не обзываться мандарином, апельсином, морковкой и прочими обидными словами, — перечисляя под смешок Тадзуны и абсолютно счастливую мордочку Сакуры, — и будешь уважать меня? — Пыхтя и сопя, но выдерживая темп. Бедные колени и пальцы ног Какаши.

— Уважение ты еще не заслужил, а остальное обещаю. Персик, — провокационно.

— Саске!!!

— Или хурма? У меня и локва есть, и лимон. Тебя чем угостить, Наруто?

— Э.. хе-хе-эмхн... Я все буду, вот! — Вывернулся желтый, подозрительно шмыгнув носом.

— Хи-хи-хи! — Ха-ха-ха! — Рассмеялись вместе Сакура и Тадзуна.

Глава 24. Между делом

Саске

Ближе к дому очередная случившаяся на пустом месте ссора с отцом дала о себе знать. Настроение испоганилось. Шодай Саске решил кровь из носу доказать отцу, что он может. Может! Что недаром он проводил по восемь часов в медитациях и до изнеможения складывал печати, стараясь постичь нюансы техник и тем самым развивая ум, растя интеллект. Даже если отец сыграл на чувствах, он, в первую очередь, должен доказать самому себе, что ему по силам любая задача, стоит только разработать стратегию и тактику.

— Перед отдыхом надо подкрепиться, займитесь, пожалуйста, обедом, — распечатывая недоеденные мешки с отборным рисом, картофелем, луковицами с помидорами и перцами с баклажанами, а так же фруктово-овощную смесь из оранжевых и желтых плодов, включая пару ананасов, выбивших слезу из Наруто. Саске давно научился являть другим нужное настроение, а вот с отцом так не получалось — он все видел насквозь, ведь внутри же.

— Да, сейчас, Саске, — поспешила Сакура, когда сэнсэя пристроили на Саскин футон и прикрыли одеялом с огромным веером по центру.

— Ых, — аккуратно забрасывая за спину вожделенный мешок, выдохнул Наруто.

— Я помогу и провожу, идемте, — тоже сбросив рюкзак и хватая будущую еду.

В доме как раз в стороне кухни и возились до того, как шумные гости появились, но осторожничали с представлением. Какаши уложили сразу на пьедестале в холле, где осталась обувка и стояли шкафчики — зал занимал почти целую половину первого этажа дома на сваях рядом с ветряком и по совместительству мельницей.

— Это и вас касалось, командир, — доставая некогда подаренную Ёшино аптечку, чтобы извлечь быстродействующее лекарство, — напрочь забывший, что он еще и сэнсэй, — говоря очень тихо, чтобы чужие уши понять не смогли. — Знаете ли, морковки без подкормки и полива сами по себе не растут. И не пучьте глаз, а пейте, за мной не видно лица, — вливая весь бутылек в рот беспомощного взрослого, которому пришлось отогнуть маску с носа, слишком хитро снизу она была устроена, чтобы самостоятельно вернуть, как было. — Уж извините, обойдемся без свечки, — мрачно пошутил Саске, кладя под язык рассасываемую таблетку, возвращающую ротовой полости подвижность, и быстро пряча аптечку обратно в пояс, а маску надвигая на нос. С кухни всех уже погнали вон.

— Саске, ты хочешь купаться?! — Удивилась Сакура, увидевшая роющегося в своем рюкзаке, уже доставшего ласты и маску с трубкой.

— Оружие надо со дна забрать, — сходу придумав отмазку.

— Это моя дочь Цунами, — поспешил представить женщину отец. Сверстница Какаши.

— Очень приятно, Саске, — кивнул парень, вновь зарывшийся в рюкзак, типа ища второй комплект — первый молча забрал Наруто, намылившись на улицу.

— Сэнсэй, вы в порядке? — Открытый глаз от нее не укрылся.

— Да... но в ближайшую... мна... неделю... двигаться... почти не смогу, — с трудом ворочая язык. Но ворочая! Чакры-то у него ноль без палочки, какая тут ее трата на гортань, чтобы "говорить чакрой".

— Что? Шаринган — это, конечно, круто... — Присев рядом с головой Какаши и сочувствуя розовыми волосами.

— Но если его слишком часто использовать, долго не протянешь, — сочувственно произнесала женщина, делясь байкой об Учиха, когда-то распущенной самими Учиха.

— Ну, на этот раз нам удалось одолеть очень сильного шиноби, на какое-то время мы в безопасности, — облегченно смахивая пот с виска с проседью.

— Мальчики, осторожнее там. Сакура-тян, поможешь мне?

— Да-да, Цунами-сан, конечно, — вновь вскакивая. Она двояко себя ощущала, не зная что делать дальше. Предложение хозяйки дома пришлось кстати.

Полчаса ушло на поиски обоих раскладных сюрикэнов, заодно кунаи подобрали. Нефиг разбрасываться дорогим имуществом. Наруто молчал, активно плеская все свои нехитрые мысли на физиономию. Пугливые жители наблюдали издалека, не спеша приближаться к месту сражения. И так были мокрые, а когда еще и пялятся всякие из-за углов... Парни ныряли в одежке.

Переодевались в сухое молча и спиной друг к другу. Вернее, этим занимался один сопящий Наруто, у которого только спортивный костюм и только снаружи обладал примитивными гидрофобными свойствами, а у Нидайме Саске одежка и в воде не тонула, и в огне не горела, и кислотой или щелочью не точилась, пока рунные печати держали. Поэтому Нидайме Саске просто запихнул в свободный слот ремня маски с прочим добром и ловко пошарился в аптечке. Во-первых, средство для своего желудка, чтобы бы обед точно не вытошнило. Только для Шодай Саске тайдзюцу джоунина скрытого тумана обошлось бы без последствий, ну и у Наруто все пучком, хотя у него столь мало мозгов, что сотрясение им в любом случае не грозило. Во-вторых, приготовил еще одну таблетку и пилюлю, из самых чистых, в буквальном смысле, соображений. Он не хотел никого подтирать, потому быстренько засунул в рот немощного средство торможения процессов в кишечнике и мочегонных процессов со снятием позывов. И почему распробовавший вкус пилюли взрослый своим глазом совсем не оценил столь щедрый дар? Для Саске это осталось загадкой, ведь почти все экстракты, выжимки и микстуры отлично впитывались и в верхних отделах кишечного тракта близь желудка, а часть так вообще во рту еще начинала действовать по назначению.

Обедали впятером едой на скорую руку — нас так скоро не ждали, а есть хотелось. Цунами все кого-то дожидалась, но этот некто, давеча подсматривавший со второго этажа, из дома сбежал по каким-то своим делам. Нидайме Саске в беседе не участвовал и все вопросы игнорировал — он бы сейчас с радостью поспал, однако нельзя. Он сам себе запретил, воспитывая выносливость. Тело еще долго могло бодрствовать, а вот разум страдал от раздвоения и плакался, постыдно желая объединиться в теле Шодай, с трудом удерживающегося на гонимых бурей волнах.

Разглагольствования Какаши, которого собравшиеся в общем зале разговорили на тему масок и скрытых в теле секретах, после проникновенного признания о том, что от шиноби не останется ни следа, ни запаха, ни капли крови, что таков конец всех шиноби, прекратились. Цунами тактично отозвала Сакуру готовить нормальный праздничный ужин, а Саске спровадил раздувшегося от важности Наруто за Тадзуной, поспешившим проведать мост и навести шороху среди наверняка без него разленившихся и запуганных рабочих.

— Саске-кун, не надо... — попытался отвертеться Какаши, сберегший силы для разговора, бездарно начатого.

— Вот уж не думал, — вливая очередную порцию жидкой чакры и активатора крови, — что моя коронная фраза подойдет и вам... Какаши-си, — сухо. — И еще, если бы не подтолкнутый поиграться с детками шиноби, то из водной тюрьмы вы бы не смогли сдержать своего обещания умереть и защитить. Ах да, это же сказал клон для отвлечения внимания... Все, лежите смирно, мне тоже надо сосредоточиться, — завершая пичкать лекарствами в строгой последовательности, с которой еще раз сверился, на виду у Какаши пробежавшись глазами по свитку.

Пристроившись в позе лотоса спиной к стенке, Нидайме Саске, сложивший в ногах руки на манер Шикамару, вежливо попросил Солеана присмотреть за телом. Дождавшись скупого ответного кивка, Саске оставил тело Нидайме, сконцентрировавшись на сидящем в точно такой же позе Шодай, оказавшегося в эпицентре сменившего бурю шквала, после которого, наверняка, останется мертвый штиль, столь нужный для сосредоточения на познании и поглощении сенчакры.

Дело было вечером, делать было нечего. Нидайме Саске, чуток отдохнувший, из-под век лениво следил за сговорившимися Наруто с Сакурой, подкравшимися к якобы спящему Какаши с целью заглянуть под маску. Если бы не их шумное дыхание прямо ему на лицо, может что и получилось, а так...

— Кьяя! — Вскрикнула Сакура, отшатываясь от внезапно широко распахнувшегося глаза. Наруто на рефлексах отпрыгнул, бухнувшись на спину в ногах севшего на футоне Какаши.

— О, Какаши-сэнсэй, вы очнулись? — Появилась Цунами, поджидавшая удобного случая за углом. Саске тратил мысленные ресурсы на другое и о причинах такого поведения женщины не задумывался.

— Идиот, ты чего делаешь? — Пытаясь свалить вину на напарника. — Мы уже почти заглянули ему под маску, — гораздо тише.

Какаши прозрел, понял Нидайме Саске, ради наблюдения выделяющий кроху внимания и обучающийся шире овладевать раздвоенностью.

— Что такое, сэнсэй? — Забеспокоился реакцией совершенно не обратившего на их попытку внимания.

— А? Ну... — Джоунин поправил протектор. — Стиратели тел обычно уничтожают труп убитого ими прямо на месте, — излагая мысль связно.

— Ну и что? — Сакура тоже попыталась поскорее забыть досадный эпизод.

— Как что? — Вроде как не глядя на плечом подперевшую опорный столб Цунами, как-то по особому вставшую и вроде прислушивающуюся. — Как этот парень уничтожил тело Забузы?

— Что? — Все еще не врубаясь. — Ну откуда нам знать? Тело-то он унес с собой, — разводя руками.

— Вот именно, — сгущая тучи. — Если бы ему было нужно доказательство смерти Забузы, он бы мог забрать голову. Да еще и его оружие... простые иглы...

Наруто заложил руки за голову, дожидаясь, когда ему разжуют. Сакура все еще не понимала. Нидайме Саске медитировал.

— Эй, сэнсэй, вы это о чем? — Всполошился Тадзуна.

— Скорее всего... Забуза жив! — Чуток смутив смелую женщину и напугав пузо сидящего архитектора, заколыхавшееся от внезапного упора на правую руку.

— Да как это может быть?! — Вскричал Наруто, не умеющий говорить взвешенно и редко использующий нормальную громкость.

— Какаши-сэнсэй, вы же сами проверяли и сказали, что он мертв! — Сакура негодовала.

— Сказал, что он труп... скорее всего, то была временная смерть.

Саске молча слушал понятное Наруто изложение своих собственных мыслей, промелькнувших сложившей полотно знания интуицией еще тогда, когда все только случилось. Иглы используются врачами для иглоукалывания, надо обладать точностью, знанием и видением, целясь ими во врага, чтобы поразить жизненно важный орган. Обладая знаниями оининов о строении человеческого тела в общем и отступника в частности, сымитировать смерть последнего для них задача пустяковая.

— Мы не можем исключать намерение оинина спасти Забузу.. мма, нельзя игнорировать такую вероятность.

— А может быть все куда проще? Охотники же должны убивать беглых... — цепляясь за соломинку.

— Нет, — припечатывая тоном. — Учитывать все шансы и подготавливаться, пока не поздно — таков закон шиноби, — ввергая тембром голоса Сакуру в тягостное уныние и Наруто в предвкушение реванша. — К тому же, жив Забуза или нет... мна, Гато всегда может нанять другого нукенина.

— Сэнсэй, — зыркнув на оранжевого соседа и собравшись. — А как мы будем готовиться, вы ведь даже ходить почти не можете? — На этих словах Сакуры стоящая Цунами несколько изменилась в лице и поменяла позу.

— Хе-хе, зато я могу тренировать вас...

— А? — Думая, что ослышалась. — Тренировать? — Даже мелкий навострил удивленное ухо.

— Сэнсэй!! — Впадая в справедливый гнев. — Но чем нам поможет простая тренировка?! Ведь и вы даже с шаринганом еле справились с Забузой, — остывая под неумолимым оком.

— Сакура... а кто спас меня и помог мне победить? — задавая сакраментальный вопрос. — Вы очень быстро взрослеете, ребята, — одобрительно. И ни разу не глянув на прислонившегося к стене Саске, севшего так, чтобы оказаться за спиной Какаши, быть между окнами и видеть все входы-выходы. Ха, откровенная лесть, к воплощению которой в реальность он и пальцем о палец не ударил. — Особенно Наруто! — В кои то веке хваля вечно отстающего генина. — Ты растешь быстрее всех, — этой заметкой бессовестно приписывая себе чужие заслуги.

Наруто сразу растаял и довольно разулыбался, зачесавшись в затылке и глядя преданными глазками на сэнсэя. "Предатель!" — подумал Саске, сдержав добродушную улыбку в сторону мелкого пакостника. Сакура зыркнула вбок, признавая правду — вроде подрос с лета. Или просто такая стрижка?

— Само собой... мна, тренировки тренировками, пока я поправляюсь... мм, без меня вам с ним не справиться...

— Но сэнсэй, если Забуза жив и может напасть в любой момент, можем ли отвлекаться на тренировки? — задавая вполне резонный вопрос.

— А, это... человек, погруженный в состояние временной смерти... мма, какое-то время должен отдохнуть... мн, пока его тело не придет в форму...

— Значит, будем тренироваться до тех пор! Вот будет весело! — Полнясь бодростью, заявил Наруто.

— Ничего веселого... — похоронным тоном выдал малец лет семи в шортиках с передком на лямках и огромной панаме, нахлобученной по глаза.

— А ты еще кто? — В своем стиле выдал не шибко его превышающий в росте оранжевый.

— О, Инари!! — Обрадовался дед. — Где ты был?

— С возвращением, дедушка, — невесело прошаркав по истертому ковровому настилу к родственнику и спрятавшись под его боком, обнимая.

— Инари, поздоровайся. Эти шиноби будут защищать дедушку, — строго нависнув над мальцом. У охраны достало такта помолчать.

— Мам, они все скоро умрут, — безапелляционно заявил малыш, выйдя из-под дедовой подмышки и, не глядя, ткнув пальцем в сторону группы шиноби.

— Ты чего сказал, малявка?! — Сразу рассвирипел Наруто под указующим перстиком.

— Вам ни за что не справиться с Гато, — опустив неверующую голову.

— Ах ты!! Да я тебя сейчас... — порываясь драться.

— Чего ты взбесился, квадратный идиот, он всего лишь ребенок! — Выдала Сакура, успевая схватить его за шкирку.

— Эй, Инари, слушай сюда! — Как ни странно поостыв из-за квадратного. — Я супергерой, и когда-нибудь я стану Хокаге — самым сильным шиноби! Не знаю я этого Гато, но он ничто передо мной! — Возгордившийся до небес Наруто был в своем стиле.

— Пфф... — не впечатлился мальчуган. — Ты совсем дебил... — с едва уловимыми вопросительными нотками. Саске слушал молча, видя пример потерявшего надежду. — Не бывает никаких героев!

— Что?!

— Прекрати! — Воскликнула Сакура, хватаясь за желтые волосы.

— Если хотите жить, уезжайте... — кинул через плечо малыш, которому взрослые позволили высказаться, за них.

— Ты куда, Инари? — Для порядку поинтересовался дед.

— Пойду в свою комнату, посмотрю закат на море, — хлопая дверной панелью на прощанье.

— Извините...

Саске проводил взглядом вскоре последовавшего наверх Наруто — Цунами вернулась на кухню, что-то там зашумело у нее. Нидайме Саске по унылому лицу быстро вернувшегося друга сделал вывод, что пацаненок заплакал в своей комнате — Шодай бы услышал.

— Вот что, ребятки... мн, чтоб завтра начать тренировку, мне нужны... эм, костыли. Сделаете?

— Конечно, сделаем, сэнсэй! В лучшем виде! — Оживился Наруто. Тадзуна скептически поправил очки.

— Тадзуна-сан...

— Идемте, — опередил ее грузно вставший мужчина.

Саске правильно понял поворот головы Какаши — Нидайме слитным движением поднялся и отправился вслед за остальными, полнясь смутными подозрениями и вздыхая на молчаливого Солеана.

— Я посторожу снаружи, — отвертелся Нидайме Саске, представивший командира с двумя разными костылями. Сакура не одобрила, но придержала мнение при себе, состроив влюбленные глазки.

Девушка добровольно взяла на себя обязанность присматривать за Наруто — ведь Саске-кун дал обещание! Ох и доставалось же теперь ему тычков и плюх, но Нидайме Саске был неумолим, отвечая выгнутой бровью на мольбы — девушке отвечать зазорно, чем та бессовестно пользовалась, взяв роль полицая.

Наруто целых два часа создавал шум и гам за всех троих, от усердия испилив кучу брусьев и зашкурив рубанком кучу потом поломанных им самим от чрезмерной активности палок, пока не вышел результат, удовлетворивший Тадзуну, едва сдерживающегося от строительного мата. Он впервые держал в руках ножовку, рубанок и шкурку и портил заготовки, выводя из себя архитектора, готового волосы на голове рвать от неуча — Наруто рвался все сделать сам для своего сэнсэя. Даже Сакура вроде как поелозила шкуркой по дереву готового образца, трижды пытаясь сменить на посту Саске, не пожелавшего уязвлять морковистого работничка своим хорошим знакомством со столярными инструментами.

Ужин прошел на минорной ноте. Избитый под столом Наруто и слова не сказал, давясь, мыча и крякая. Инари не оценил богатство стола, чему расстроился лишь дед — мать витала в облаках. По возвращении в дом Саске отметил исчезновение рюкзака Какаши и самого Какаши, по объяснениям принявшей костыли хозяйки дома отправившегося на боковую, и что о нем не надо беспокоиться — она обо всем уже позаботилась и присмотрит в дальнейшем. Сразу же выяснили про спальные места: Инари к деду, в его комнату Сакура, ребята здесь, внизу, в углу, где лежал аккуратно застеленный футон.

Мысль о дежурстве даже не забрезжила в покрытых желтым мехом мозгах. Благо Наруто не храпел, но в данной ситуации это не имело ровным счетом никакого значения. Поворочавшись, пока напарник не сомлел в объятьях некоего Морфея (как выражался иногда Солеан), Саске сел в позу лотоса, оперившись плечами об угол, и вновь попросил Солеана присмотреть за телом Нидайме — до столярного сарая он бы так и сделал.

Во время ожидания производства самопальных костылей до прямой кривизны ему пришла в голову светлая мысль. Саске работал вместе с Наруто, только умственно — он продумывал дефект запечатывающей чакру рунной печати так, чтобы утечка составляла необходимую и достаточную величину. Посему, как только Наруто заснул, Нидайме Саске перевел утяжелители в режим простого запечатывания, не тратящего чакру. Сняв платок, нанес чакрой дополнительную рунную печать и вложил в нее давеча просчитанный двухнедельный запас — утечки хватит, чтобы поддерживать пламенение. Раздевшись, Нидайме Саске применил "Нинпо: Каге Буншин но Дзюцу", вложив девяносто пять процентов оставшейся чакры, по-быстрому бесшумно облачился обратно и застыл, чтобы голый клон применил "Каварими но Дзюцу", оказавшись одетым вместо оригинала в его одежку. Матерясь про себя, Нидайме кое-как пролез под подиум прямо под, хе-хе, место своего сна, задержав дыхание из-за пыли, чтобы не чихнуть ненароком — клон спрятал следы проникновения, поторопившись притвориться спящим, чтобы снизить потребление дефицитной чакры. Улегшись, Саске попросил Солеана проследить и оградить напичканное химией тело Нидайме от чужого интереса, чтоб никому в голову не пришло лезть туда, где оно лежит. Он специально мало поел и прочистил желудочно-кишечный тракт, а так же приготовил и захватил с собой контейнер с порциями жидкой чакры, эликсиров и быстрорастворимых пилюль, которые будут поддерживать в коматозном состоянии тело, вырабатывающее чакру для клона-вампиреныша, который будет по ночам опаивать и подкармливать донора. Клон всегда через ментальную связь сможет разбудить оригинальное тело, дабы поменяться с ним местами в самый ответственный момент.

Саске рассудил, что ничего такого дико сложного Какаши не даст, ибо Наруто и Сакура вряд ли что-то емкое и продвинутое освоят, даст какой-нибудь пустяк для всей команды, не заморачиваясь отдельными для каждого заданиями. Дней пять спокойных точно есть, никаких подвигов не предвидится, поэтому ему тут делать совершенно нечего, клон справится, а ему можно провести время с гораздо большей пользой, целиком углубившись в медитацию на весь срок. В раздвоенном состоянии слишком много отвлекающей информации, он даже на привычном уровне медитировать не в состоянии, вынужденно поддерживая сидение на воде вместо движения к заветной цели.

Клон Саске

Я буквально через час после побега хозяина весь всполошился — как мне кушать?! Кто-нибудь об этом подумал?! Как клон тени будет кушать и ходить в туалет?!! У меня же нет тела, как такового! Мра-а-ак... Раньше-то хозяин замещался ради трапез на природе, потратив менее минуты на сей животрепещущий вопрос, а я теперь отдувайся за его вопиющую безалаберность? Уже почти отчаявшись, приготовился сдаться и разбудить хозяина, как осенило — полость! Две полости! В одной внутри тела копить жидкость, в другую складывать еду. Биологию изучал? Ну, в смысле хозяин изучал, а мне, клону, доступны все его знания! Вот и очередной экзамен, вот же ж счастья привалило! +++!

Оставшуюся ночь транжирил невеликий объем чакры (Какаши все равно не увидит без шарингана ничего, а других глазастых тут нет). У меня строго заданная структура, чтобы сконструировать что-то пониже шеи следует приложить адскую волю, концентрацию и колоссальный объем чакры, иначе ни заслонку, ни сами мешки с трубками к двум выходным каналам мне не осилить. Эх, была не была!

К утру я являл собой вялую морковку, едва не слопавшую последний процент живительной энергии из тела хозяина. Жуть как хотелось и его прихватить, а низя, никак низя! Даттебайо! Ксо-ксо-ксо!!!

— Будем лазать по деревьям?! — Наруто приуныл — где драки, спрашивается?

Мое настроение тоже пребывало в норе крота — я все еще был под впечатлением поедания завтрака и сбагривания с трудом пережеванного и проглоченного не в туалет, где могли заметить неладное, а на корм рыбам — чуть не спалили мой голый зад, пристроившийся на краю мостка! Лучшего места, куда девать зазря переводимую пищу, кроме воды, в моем искусственном мозгу не придумалось — водой-то можно и в туалете пожурчать, а пищу куда? Мда, и душ оказался сущей пыткой! Капли барабанили по шкуре, истощая и без того скудные запасы! Одним словом Жесть...

— Что это за тренировка такая? — Сие занятие глупое не прельщало розовую подругу. Чур-чур меня получить от такой по затылку! Развеюсь к чертям собачьим!

— Дослушайте до конца... Вы будете не просто лазать по деревьям. Руки использовать запрещается.

— Здорово! — Оживился простой... тапочек идиота. Я хмыкнул сравнению, за что удостоился взгляда одинокого ока, изучающего такого, пристального. Ню-ню, зыркай-зыркай, без шарингана распознать меня облом-с, а сам я не поддамся. Да что такое, и бьякуган не отличит! Ох, красотень! И не страшно мне око, ни правое, ни левое. Я крут! Ну и хозяин тоже, разумеется.

— Как? — Подозрительно морща лобик.

— Ладно, смотрите... — сложив печать концентрации, Какаши покостылял по стволу, свесившись с ветки вниз головой.

На сей раз смог не заржать в полный голос — мне чакру надо экономить. Лица Сакуры и Наруто хозяин оценит по достоинству. Только бы мне не облажаться!

— Ну что, теперь поняли? Сконцентрируйте чакру на ступнях и лезьте вверх. Для этого надо ею уметь управлять, — говоря заготовку. Слова хозяина глубоко засели, аж до продумывания речи. Интересно всю ночь готовил, молча репетируя перед зеркалом?

— Минутку! С чего мы станем сильнее, если научимся лазать по деревьям? — Прокричала наверх Сакура. Я на это мог прочитать целую многочасовую лекцию, вернее, процитировать все Солеановское.

— Объясняю. Слушайте внимательно, — акцентируя внимание ветреного Наруто. — Вы должны научиться следующему. Во-первых, управлять своей чакрой. Сконцентрировать нужное ее количество в нужной точке тела — это основа любого дзюцу. С этой задачей не всегда справляются даже опытные шиноби. Для влезания на дерево требуется малое количество чакры, но его нужно очень точно соблюсти. К тому же считается, что сконцентрировать чакру на ступнях сложнее всего. Так что... научившись этому, со временем сможете освоить любое дзюцу. Теоретически...

Какаши другими словами пересказывал материал АШ специально для Наруто — Сакура едва кивала, все прекрасно помня.

— Во-вторых... ваша выносливость оставляет желать лучшего. При выполнении некоторых дзюцу очень сложно контролировать поток чакры должным образом. В бою требуется совмещать управление чакрой с постоянными перемещениями, это еще более затрудняет задачу. Поэтому важно всегда иметь некий запас сил, потребный для контроля над чакрой... Пожалуй... мна... достаточно разговоров. Практика научит. Отмечайте кунаями место, докуда удалось добраться, — метая нам под ноги три штуки.

Я заметил издевку — кунаи и сюрикэны расходный материал, среди шиноби его не принято собирать с поля боя. Хозяин знал, что где-то железо получают при помощи чакры со всеми вытекающими, однако на поток идет низкопробный хлам — сталь мастеров ценится дороже, да и заморочки есть с утилизацией и долговечностью сих изделий. У Какаши просто в голове не укладывалось, что у Саске все оружие из бешено дорого чакропроводящего металла — Солеан научился его клепать для нужд Саске, бережно относящегося к этим подаркам. И я тоже буду — на мне порядка ста мильенов!!! Упасть и не встать... а хозяин-то ни разу не заморачивался суммой, хе-хе! Вот сюрприз ему будет! А я что? Я ничего, все его.

— Каждая отметка станет очередным рубежом, который следует стремиться преодолеть. Пока у вас не получится зайти шагом, так что забегайте. Поняли?

— Да как за нефиг делать! — Лыбясь. — Мне такие тренировки только в качестве утренней разминки подходят! Потому что я расту быстрее всех!

— Кончай хвастаться, Наруто, выбери дерево и приступай, — прекращая словесный понос.

— Поехали! — Вырываясь вперед и смачно прикладываясь спиной и затылком.

Сакура без всяких проблем взбежала и уселась на ветку. Я же заделался сущим скупердяем, забежав по инерции на два метра и направив каплю чакры непосредственно в дерево, чтобы едва-едва полопать кору — как ее жалко! Я таю! +++! А еще целый день впереди, п++ц.

— Ой, это оказывается просто! — Болтая ногами и показывая неудачникам язык.

Побочным достижением сей тренировки стало снижение мнения Какаши о хозяине. Хозяин бы так свою честь не уступил, легко переплюнув Сакуру, а мне главное сберечь чакру и дожить до вечера, у меня сейчас другие приоритеты. То, чего хозяин не сделает, сможет он, его верный клон! То бишь я. Какой я молодец, правда? Эх, никто не ценит...

Так что, дав Какаши вдосталь потоптаться по самолюбию, отрываясь за унижение, избрал тактику соперничества, лишь немногим опережая Наруто, который сподобился "тайком" испросить совета у вымотавшейся Сакуры, учившейся не бегать, а шагать.

Фыркнув вослед уводящего мотаться с Тадзуной Сакуру Какаши, начал исподволь подтрунивать над желтоголовым приматом, жалуясь, что де командир то с травой бороться заставляет, то с деревьями, а до реального боя еще год не допустит. Пока мы зайцев не победим и всех кошек не переловим. Зайцы пробудили в Наруто зверя, с рыком сорвавшегося побеждать дерево, никак в поисках зайцев на ветках. Тут главное дать понять, что между хозяином в моем лице и им отличие ни как между небом и землей, а мизер, достижимый рубеж!

Но чакру жалко, эх! Из-за чудовищной экономии подолгу отдыхал, успешно играя на нервах соперника:

— Эй, Наруто! — Выбрав момент, когда тот решил догнать давно держащийся полутораметровый отрыв — оба как бы застыли на месте, продвигаясь выше всего по сантиметру. Сейчас он тоже долго концентрировался перед деревом, прежде, чем взбежать на него — заметил таки мою невольную подсказку!

— Даттебайо!!! Не видишь, я концентрируюсь! — Топнув уже занесенной ногой по дереву.

— Ну... м...

— Чего тебе? — Хмуро.

— Ч... чего тебе рассказала Сакура? — Смотря в сторону, якобы стесняясь, но прекрасно видя его расширившиеся голубые глаза. Главное потянуть время. Я на пределе. Хочу жра-а-а-ать!!! Пустите меня к хозяину...

— Хы! Не скажу! — Став супер довольным и супер уверенным супер героем, давящим супер лыбу. Гы!

Фух! Еле успел по возвращении мимоходом черпануть живительный объем чакры, критическое опустошение с уничтожением уже не грозит и ужин позорно не вывалиться на скамью. Ура мне, я молодец. Сам себя не похвалишь, как говорится, никто не похвалит. Раньше хозяин клонов привечал, а я бро-о-шен... Э! Не реветь! Чакры все равно мало, так что славим Экономию, славим.

Я решил закрепить успех на ужине, подражая Наруто в еде — ее я, ну, хозяин, дал навалом, а еще у Какаши сухпайки и прочее осталось, короче, хватит, еще и деньги есть с местным рыбным рынком. Ух, хочу черную икру, любимую хозяином, чтоб просто знал, что и клоны не чужды к прекрасному! А Какаши пусть только зажилит жрачку, гад! Науськаю на него Сакуру, будет знать — мне чакру жалко на распечатывание стратегических запасов еды, вкус которой ощутить не могу и только совершенно зазря перевожу.

На сей раз громко вываливать в воду уже нельзя, заметят, вот и пришлось, гм, выблевывать струей непосредственно под водой — парень просто освежился! Да, вода не айс тут, даже с виду попахивает нечистотами, ну да ладно, буду развивать рыбный промысел. А хозяин, хех, хозяин смирится с непередаваемой гаммой ощущений — куда он денется, хе-хе!? Вот не подумал сам, пусть знает! Я мужественно сберегу память. Сбе-ре-гу. Да-да. Я тоже мстительный. Пусть хозяин знает, каков он на самом деле — умный клон ему поможет, хе-хе.

Через просунутую в желудок трубочку с воронкой у рта я кормил в ночи заготовленной химией тело Нидайме Саске, хозяина, шхерясь и вздрагивая от каждого шороха и взбрыкивания Наруто, видимо, во сне покоряющего весь прилегающий лес. Я вчера потратил уйму чакры на максимально точное по контуру замещение и последующее выращивание мешков внутри тела — у меня все завязано на чакре! Вот так точно вписаться в одежду это же виртуозность какая нужна, а вырастить новый орган вообще гениальность! Я — гений! Хозяин оценит... должен... наверно. Хех, зато на завтра чакры достанется кратно больше, можно жировать! Ура!

Остаток ночи я размышлял, потребляя ровно столько, сколько продуцировал коматозный хозяин. Транжирить больше нельзя — один день ладно бестолково потерян, но остальные?! Тихо-тихо, эмоции тратят чакру, спокойнее. Я клон хозяина и тоже себя не прощу, коли не придумаю себе достойное занятие супротив праздному безделью. Вот хотя бы обдумаю тренировку со своей стороны, читай, сгустка чакры.

Прилипание к дереву мне совершенно ничего не стоило! Веса-то нет во мне реального. Еще хозяин понял, что к деревьям легче всего прилепляться. Живое имеет мизер эфирной энергии, достаточно капли чакры, чтобы подсоединиться и стать частью дерева, веткой — именно такое у меня сложилось впечатление. Полезное ли? До, несомненно.

Во-первых, кристально ясно, почему бег средь ветвей столь распространен: за месяц почти любой шиноби-дурак освоит; мизер затрат; легкость научения противоположному действию — отталкиванию, не повреждающему ветви. Очень быстрый и для чуинина-джоунина практически бесплатный способ скоростного передвижения по лесистой, а при должном умении и пересеченной местности, потому машины в Мире Шиноби удел эксцентричных богачей, шиноби не являющихся.

Во-вторых, понятнее, почему для хождения по стенам и потолку требуется больше чакры, да еще и выпускать ее надобно, читай, траты возрастают — у меня же после полудня, когда сэнсэй с Сакурой свалил, появилась шипованная чакрой подошва, которой цеплялся за дерево, совершенно не тратя драгоценную живительную субстанцию на сам процесс восхождения. С учетом тех же трат на контроль получался весомый выигрыш. У воды меньшая плотность, стояние на ней требует большего истечения и лучшего контроля чакры. А уж воздух вообще разряжен неимоверно — это же вещество с самой низкой плотностью, газ.

Поймав ускользающую мысль за хвост, едва не закричал победно! Вот же оно!!! Живое к живому, элемент к элементу!!! Достаточно задать чакре свойство и вуаля, хватит сущего мизера для приклеивания.

Ух, хозяин за столь ценные знания удавиться от зависти, хе-хе! Ай да я, ай да молодец! И вовсе не сукин сын, вот.

Уже светать начнет скоро. Какаши смягчил нам всем режим из каких-то своих соображений — спите де сколько влезет. Вот Наруто и отрывался по полной программе, влезая по стволу до самой луны — эк его колбасит, горемычного, так и дрыгает ногами, рисуя незримым кунаем очередную линию с просто потрясной рожей! Да и ладно, у меня не хуже, вот!

Следующие дни я усердно держал дистанцию в метр, спуская чакру на Казе. Концентрировал энергию в кулаке на манер "Нинпо: огненная длань" и пытался по нарастающей выдавливать по капельке, пытаясь дотронуться до воздуха. Ну, сперва просто выдавливать капельку и менять ее свойство на Казе. Благо тренировки с огнем Солеан для хозяина подробно комментировал, процесс задания свойства мне ясен. Проще всего в руках, да и мои ноги заняты. Я хороший, хозяин оценит меня по заслугам — я лучший его клон!

Достигший вчера своего предела Наруто упарился к обеду, а сдвинулся всего на метр, до ветки в двадцати метрах не дотянув целых четырех. Я остановился в полуметре от него. Мои частые зависания Наруто быстро надоели — не его стиль, ему бы все с наскоку. Хозяин в этом плане взрослее, вырос из этих мыслей, хотя порой кажется, что невысоко, ой невысоко от желтого друга! Тю, нехорошо так думать, плохой клон! Наруто подвижный. А я пытаюсь работать с Казе. Хи, Мизу и Каге — вот мой багаж, доставшийся от хозяина, мечтающего о Каминари, а вот ж зараза, Казе Солеану приспичило. Эх... и ведь понятно, что ради энтона, а до умопомрачения хочется молнию!

К вечеру второго дня я неожиданно понял — тоскую и скучаю. Бездействующий модуль общения тяготит, распаляя желание поделиться знаниями, пообщаться с хозяином. Плохо. Отвлекает. Но любая передача по связующему каналу разбудит хозяина. Рано. Эх, жизнь моя жестянка!..

Отрезок памяти с душещипательной историей об отчиме-герое Инари, мученически распятого Гато, сохраню — хранилище относительно вместительно, уложится, если в виде выжимки.

— Форсирование дружбы хозяин, в конце концов, примет, изворчится весь, но примет, — думал я, тужась в очередной раз для рыбок.

За прошедшие шесть дней я не раз выносил на плече вусмерть вымотанного и счастливого Наруто — он идет почти вровень! Еще чуточку для победы!

И вот однажды его звездный час настал — Инари подтолкнул к ночным тренировкам, заставив меня поволноваться, кормя тело Нидайме Саске — а вдруг вернется? Ну вдруг?

Беспокойство вынудило насытиться и побежать в ночь за Наруто, чего-то романтическое бросив про Луну поджидавшей Сакуре.

Опасность!!! Эти волосы из-за хихиканья Солеана я ни в жизнь не забуду! И лицо прямо ангел женского рода, да еще и кимоно чисто женское — фууу! Хозяин таким никогда не станет.

Что ж, пусть идет по своим делам — с трудом подавил желание позвать хозяина, который до сих пор не выполнил наказ своего сэнсэя пробудить у себя второе томоэ. Бой тут? С выдохшимся Наруто? Не смешите мои тапочки... тапок-Наруто не засмеется, он тормознет и вляпается в ксо, коровье, причем.

Ух, что-то чакра забегала по каналам, надо успокоиться.

Тренироваться с Наруто под Луной... романтика скрытого листа. Надеюсь, хозяин оценит. Он часто любуется звездами и лунными дорожками, серебрящими облака или водную гладь. Энерджайзер Наруто все работал и работал, загоняя его к верхушке — нижнюю ветку он осилил, последовав совету и обвязавшись веревкой, чтобы не сломать что-нибудь помимо левого запястья, тут же мазями обмазанного и в лубок посаженного — наш с ним маленький ночной секрет. До Луны от верхушки рукой подать. А с Эдема над облаками картина вообще сказочно прекрасна и волшебна. Я понимаю Наруто, покорявшего во сне Лес. Он еще толком не осознает, но стремится... или это демон тянется ввысь? Все может быть. Хозяин, ау! Я во всем раскаюсь, где ты?..

Пока Наруто пыхтел и сопел, топая по стволу и не жужжа на жизнь, я сидел на ветке выше, мозоля ему глаза и наслаждаясь ночными красотами. И концентрируясь на Казе — память почти битком забита, но я все же выделяю чакру на сохранение этой волшебной ночи.

— Где Наруто? Опять куда-то вчера вечером убежал... — придя с Сакурой к тренировочной группе деревьев, испещренных отметинами.

— Еще и завтрак пропустил. Да еще и Саске-кун ушел на прогулку и не вернулся, — заложила меня юная стукачка. А я сижу за листьями веткой выше зримый только для Наруто, совершенно выдохшегося и безумно счастливо лежащего на покоренной ветке — страховочную веревку он убрал, когда на метр выше ветки стал забираться и падать на нее — какой такой герой с веревкой?! Дутый! К утру его рука перестала болеть и лубок он тоже выбросил. Хех, герой! Доказал ведь! Это упорство достойно уважения хозяина, он должен прочувствовать то же, что и я.

— Хе-хе! — В этом весь Наруто.

— Он уже так высоко залез?!

— Ну как вам?! Высоко я теперь могу залезть... ДА?

Гордость расперла все мозги, желание хвастовством (ибо иначе просто не умел) разделить свою победу с другими сподвигло на несусветную глупость:

— Ооп... а... — не удержав равновесие, малец стал заваливаться с ветки. Успею. Еще успею. Долг жизни не помешает. Я поел и успею.

— Ааа, дурак!!!

— О нет, если он оттуда упадет...

— Ияаа!!! — Боясь и как всегда ничегошеньки не предпринимая. Трусливая дура, хоть и знает многое, легко запоминая.

— Ааа!!! — Одновременно с ними кричал Наруто. — Хе-хе-хе! Шутка! — А у самого поджилки трясутся. От хозяина знаю я его, как облупленного. — Ага, попались!!!

— Ты меня напугал, идиот!

— Ааа! — теперь Всамделишно падая, чакру то всю извел свою, да еще и покрасоваться решил напоследок, вместо того, чтоб спасаться — дурья башка! Вот он, момент!

— Ааа! — на два голоса закричали внизу.

Не знаю, чем думал Какаши, так ни разу и не подъехав ко мне за снадобьями. Сам-то поди позабыл все в спешке. С добра хозяина быстро встал, а теперь чего? Не успевает спасти ученика — позорище! А ведь приди и попроси, через три дня б и как огурчик. Разогнанная чакра ускорила мышление — прыжок, зацеп ногами, хватка руками.

— Ааа!! — все глотку вторили им сверху.

— Наруто! Ты дебил! Хватить паясничать!! — Заорав снизу и больше не ведясь на эту шутку, оказавшуюся неожиданно правдой.

— Кретин... — смотря в голубые глаза

— Оо?! — Лупя зенки. — Саске!! — Смешно шевеля усами на щеках.

— Ух ты!! Саске, ты лучше всех! — Закричала Сакура. Точно! Намекну хозяину подарить ей транспарант по случаю.

Я вторые сутки кормлюсь трижды в день, досуха выпивая тело хозяина (процент оставляя). Вот уже семь дней прошло, а события никуда не движутся, а я забил память так, что сегодня ночью либо таки придумаю блок памяти, либо вызову хозяина, пропавшего так надолго, а ведь хотел на пять дней всего задержаться. Ксо...

— Наруто, ты опять целоваться лезешь?!

— Бака... Мы же победили! Добрались до самых макушек! Мы герои!

— И поэтому меня надо оплевать слюной? — Изгибая бровь.

— Ну чего ты вечно такой... бука, а?

— Да не дергайся ты, только лицо отодвинь и ко мне не верти его...

Так я и тащил на себе вымотавшегося покорителя деревьев.

— А, вернулись, наконец... — совершенно не радуясь. Инари прибегал подглядывать каждый день, думая, что его не заметят. Угу, Какаши бы я не заметил, а этого шуршащего на раз вычислял каждый раз.

— Что-то вы замученные... чего это с вами? — С любопытством рассматривая сидя во главе стола. Тадзуна редко нас двоих видел из-за наших тренировок и его запарок на строительстве.

— Хе-хе... сегодня мы оба забрались на самую верхушку! — Глянув победно и опять брызнув слюной! Дурак! Благо перед собой, а не на меня.

— Отлично! Наруто, Саске... — типа являя свое высшее одобрение, — с завтрашнего дня тоже будете защищать Тадзуну-сана.

— ЕСТЬ! — Валясь на скамью с моего плеча.

— Хех, вообще-то я тоже устал... зато мост уже почти готов, — по-доброму улыбаясь.

— Наруто-кун, папа, вы уж поосторожнее там... — неся поднос с горячим.

— Угу...

Радостная новость для меня! Наконец-то грусть-тоска пропадет! Пусть мелок повод, но уж сегодня я пробужу хозяина. Ему еще корчиться в муках, принимая весь мой опыт! Он же совсем-совсем об этом не подумал! Дескать, пробужу я его, он быренько каваримушку с отменой клондзюцу, чтоб войти в курс дела, и в бой! Щаззз!!! Его ж головная боль прострелит ого-го какая! Весь нетерпеливо-положительный настрой сбил хлюп под боком.

— Почему...

— Чего? — С трудом отрывая счастливо уставшую физиономию от стола.

— Да не помогут вам ваши старания! — Зло выкркнув. — Сколько бы вы не занимались, люди Гато сильнее! Чего бы вы не говорили, как бы не работали, слабые все равно всегда проигрывают! — Выдала малява целый спич.

Ну ё-маё! Козявка покатила бочку на Наруто, опуская того в дерьмо... Ууу, задета мозоль. П++ц, я ж так лопну, сохраняя и этот эпизод!!! Атас, ей-ей лопну... Так! Долой нижний тракт, всю еду через горло буду выводить, авось продержусь чуток.

— Утихни, козявка, я не такой, как ты...

— Да не хочу я быть таким, как ты! — Закричав. И почему мать терпит? Типа любит так? Солеан, помнится, истерики хозяина душил в зародыше. — Ты ничего не знаешь о нашей стране, только и треплешься за троих! Что ты вообще знаешь обо мне? Я не такой, как ты, — изливая в оре наболевшее. — Ты только и делаешь, что паясничаешь! Клоун недоделанный, да ты даже не знаешь, что такое счастье!! — Ударяя в пах по самому больному и сокровенному.

— А ты, у нас, значит, звезда классической трагедии? Слезки льешь целыми днями? — Ух как он заговорил-то! Я в шоке... Реально. Он же сам был таким когда-то, вспомнить только день экзаменов, когда все выходили с протекторами к родителям, а он на качелях ревел в тенечке. — Да реви хоть всю жизнь, сопливыш! — Оскалившись и внаглую крадя эпитет хозяина, чей платок он до сих пор бережно хранит и носит с собой — хозяин мельком видел во время его переодевания после поиска сюрикэнов.

— Наруто, думай, что говоришь! — Вскочила Сакура вслед за "перехотевшим" есть Наруто. Я не вмешивался, встревать в диспуты низя, хозяин запретил.

— Пфф! — Нагло копируя хозяина! Уй, что будет с хозяином...

Следом за выбежавшим из дома Инари пошаркал Какаши. Я воспользовался случаем обойтись без добавки.

Пустивший слюну изо рта Наруто крепко заснул — это нам с хозяином на руку, в смысле, что заснул крепко, наевшись отдельно и сразу отрубившись мертвецким сном.

— Ураа!!! Хозяин вернулся!!! — Моей радости не было предела, как раз собрался будить после кормления и вынимания трубки. Если встанет, то телу обязательно понадобятся ресурсы для выхода из анабиоза и запуска всех систем в штатном режиме.

— Клон... Клон, ты чего... Не-эээт!! — Но поздно, моя радость сломила барьеры воли на грузе разбухшей памяти. От мысленного голоса Хозяина Моя жизнь закончилась на безумно счастливой ноте...

Глава 25. Мост

Солеан

Глубокая бесконечность безлунного неба, незамутненного облаками и пылью. Любованием звездным небосводом сын от меня заразился. Сейчас он понимает момент, созерцая вечность мироздания без единой мысли в голове, волей опустошенной. Только он и подмигивающие ему далекие звезды, живущие своей так манящей к себе жизнью. Пора:

— Поздравляю, Саске, ты стал похож на Наруто. Как говорится, с кем поведешься, от того и наберешься... И да, извинения приняты, — скрещивая большие пальцы правых рук и крепко пожимая. Мне ответили по-мужски. Без соплей, надрывов и волнений. Спокойно принимая и отвечая как должно.

— Это он меня пародирует, — расплываясь в улыбке и засветившись счастьем, от которого задрожавший хват стал сильнее. Растет помаленьку — удержал грань и не полез обниматься. — Спасибо за помощь, Солеан, — твердо. И голос удержал ровным и, в подражание мне, слегка мелодичным — молодец. Чернота его глаз с резкими переходами причудливо смешалась с янтарем — завораживает.

Саске выдержал семисуточную медитацию с погружением в самое себя и растворением в окружающем. Он смог отрешится от забот и хлопот. От меня — это главное. Понять себя как независимую личность — это дорогого стоит. Войти в режим отшельника — пустяк.

Все коротко, четко и ясно.

Перед тем, как клон лопнул, топя сознание в потоке информации, выдернул Саске в Сон, с большой буквы. Клон бы передал выжимку, а я помог усвоить все, пережитое воплощенной в засбоившем клоне чакрой — все же Саске еще учиться и учиться создавать клонов, совершенствуя их структуру и функциональность. Сын за час сновидения стал на целую неделю взрослее, проживая пропущенное время от лица своего клона. Хех, полезный опыт, поучительный, будет знать отныне, сколь важными бывают мелочи.

Потянул за руку, приглашая встать и оценить мой подарок.

Башня высотой в меньшую часть золотого сечения радиуса нашего Эдема, острова-полушария. Пришлось снести чайный домик для взращивания Колоса (у меня богатый опыт совмещения колосьев трав с архитектурой) с круглой трехметровой площадкой на пике, без перил и зубцов. Пять секторов по пяти вратам — пентаграмма для концентрации идеально сориентирована. Чтобы попасть сюда или сойти вниз надо применить "Сенпо: Шуншин но Дзютсу" — раньше я ему помогал прыгать на расстояния от километра, теперь сам со временем сможет их преодолевать, перемещаясь между Эдемом и материком. Условие попадания на Колос и схода с него для пущей тренировки, он для того и выращен, чтобы тренировать, правда, преимущественно усовершенствованный шаринган, без отвлечения на такие детали, как трава, деревья и разные предметы, загромождающие мозг лишней информацией о себе.

— Почему тоскуешь? — Все же не удержавшись и обняв за пояс, прильнув к боку теплого клона, олицетворяющего меня. На небо закралась Луна.

— Ты растешь, я же топчусь на месте, не видя пути... Не заморачивайся.

— Но ты ведь заморачиваешься моими проблемами, я чувствую себя обязанным...

— Как сын перед отцом, не более.

— Но и не менее.

— Не принимай близко к сердцу, Саске, — зарывшись рукой клона в волосы Шодай.

— Я стану сильным, чтобы помочь тебе, Солеан, — упрямо отстраняясь.

— Саске, благодарю за поддержку.

— Солеан, благодарю за подарок, — возвращая подачу. Нет, все же не могу удержаться — лохмачу встопорщившуюся макушку.

— О, никак случилось чудо?

— Это приятно, — буркнул в оправдание Саске.

— Кстати, ты сам себе подарил эту площадку для занятий, Саске. На время твоей тренировки я прекратил всякую активность, даря столь необходимое для становления личности чувство одиночества.

— Оценил, — возвращая рукопожатие. — С твоими информационными аппетитами... даже если ты сам провел это время с пользой в медитации.

— Смышленый, — хвалю я сына.

— Я смею надеяться?..

— На совместную практику раздельных медитаций? Да. Я смирил свой информационный голод... И... мои запасы конфет кончились. — Да, лови фашист гранату! Я тоже умею канючить, хе-хе.

— Ооо-однако! — Посмотрев пытливо и не найдя зацепок. Я честен, с тех пор не прикасался. — Хочешь вновь сделать из меня слюнявого идиота, когда я только-только ощутил себя...

— Что за глупости? Все прозаичнее, мой друг — сенчакра. Она, оказывается, просто чудесный природный коктейль! Если один поток сознания начнет поглощать ее, а второй будет передавать мне во Внутреннем Мире... от этого нам обоим польза.

— Да-да, я понял, — заостряя свой чуб на макушке. — Типа я соломинка, а от прокачки вырасту трубой. Иногда твое утилитарное отношение ко всему и ко мне, в том числе, невыносимо, Солеан. Это удручает, но не умаляет твоих достоинств в моих глазах. Я научусь этому приему, ведь мы условились когда-то... Не думай, что я соглашаюсь только потому, что ты вот так попросил... — несколько путанно изъясняясь.

— Не думаю, — согласился я, получая кулаком в бок.

— Я еще припомню тебе это!

— Ага, сам без зазрения совести канючишь, что ни день, а мне так отказываешь в сем удовольствии?

— Уел, — краснея до кончиков ушей. — Ладно, мне пора...

— Куда это ты намылился на ночь глядя?

— Голодный я, зверски в кубе, вот.

— Призови, делов-то?

Саске замер, изучающе заглянул в лицо обезоруживающе улыбнувшегося клона.

— Приложу все усилия, — хлопая наполненной чакрой ладонью внутри огненного луча пентаграммы.

Саске

Угол душевой рассказывал о бедности хозяев, бережно относящихся к имуществу. Съевший для затравки чуток слив в меду Нидайме Саске смывал грязь подпола и ненависть клона к душу, уже как минут двадцать ранним утром спозаранку журча водой — до возни хозяйки, рано просыпающейся ради готовки завтрака, менее часа.

Струи воды забегали на лицо и по длинной челке провожались черными глазами. Рука туда-сюда вращала вентиль горячей воды.

...скрипнула дверь. Нидайме предполагал отсутствие хорошей звукоизоляции и наличие знания соответствующего фуиндзюцу у некоторых взрослых шиноби, способных обойтись без набора из шести печатей-липучек. В свое время он въедливо принимал работы по Зданию и выделенному Конохой в его владение кварталу, когда проводили коммуникации и налаживали защиту по дому в целом и отдельным помещениям в частности.

— Вы напрашиваетесь на очередное оскорбление, — оставаясь повернутым к входу спиной и выводя пальцем на стене абстрактные узоры, тут же смывающиеся летящими с головы и плеч брызгами. Какаши подобрался ожидаемо тихо и незаметно.

— Но ведь ты меня ждал, и сам позвал, — намекая на скрип. — Нам надо поговорить, Саске-кун.

— Догадывался да не звал. Может надо, да не хочу, — совершенно не ведясь на необычный из уст Какаши тон, говоря спокойно и без эмоций. — Насилу мил не будешь, как говорят. Хотите опровергнуть народную мудрость?

— Быть может я плохой во многих отношениях...

— Лучше, — перебивая, — еще дальше не портить отношения. Неудачный момент для разговора по душам, вы не находите?

— Определи время, Саске.

— Пожалуйста, — проскрипев пальцем символ бесконечности на запотевшей стене подальше от струй и брызг. — Через пять минут домоюсь и освобожу...

Дверь затворили снаружи. Саске специально инсценировал разговор, дабы в следующий раз Какаши дважды подумал, стоит ли подкатывать? А может случиться наоборот и вдруг проснется упорство, победив лень.

Мгновенно обсохнув при помощи чакры, Нидайме оделся секунд за десять и в отодвигающем потолочную панель прыжке применил "Нинпо: Шуншин но Дзютсу", непринужденно удрав из закрытого помещения ровно через пять минут после означенного срока.

— Учиха Саске... — бесшумно появляясь в раздвинутых дверях.

— День еще не начался, а вахту нельзя оставлять, вдруг убийцы уже крадутся в ночи по чью-то душу? — Вновь перебивая из угла, в котором принял позу лотоса. Выразительный глаз пошел волнистой чертой.

— Ты определил время для разговора, — настаивая.

— Ко мне какие-то претензии? Я вовремя освободил душевую, — стараясь говорить шепотом, хотя Наруто в его колпаке и стадо слонов не разбудит. — Или вам незнаком нарисованный в ответ символ? Повернутая на бок восьмерка означает бесконечность. По документам Хатаке Какаши инструктор и командир для команды номер семь прошлого года выпуска, никак не психотерапевт. Не лезьте, куда не просят, целее будете.

— Угрожаешь... — отмечая с сожалением...

...мгновенно обсохнув при помощи чакры, Нидайме Саске оделся за пять секунд, прихватил амуницию и стремглав выскочил из душевой, метнувшись к своему спальному месту с выпрыгивающим из груди сердцем.

Реалистичное видение пришло от Солеана, раньше заранее предупреждавшего перед показом или пересказом. Оно резко изменило планы Саске, полезшего в тонкости психологии. Следовало честно признаться, что поведение Какаши с клоном сильно покоробило его. Он начал тяготиться недооценкой окружающих и своей скрытностью, почти как Наруто желая признания. Образ одиночки-мстителя неимоверно жал и наводил депрессию, а ведь прошло всего два часа после разговора на верхушке осевой башни Эдема. Саске просто не знал, о чем говорить с Какаши по душам — сплошь запретные темы и ложь. Зря, зря он тогда развязал язык, следовало молча пихать и вливать лекарства.

— До вечера! Вы уж присмотрите тут за Наруто. Он вчера слишком вымотался, не думаю, что сегодня он сможет кого-то охранять, — прощаясь с хозяйкой.

Саске отметил ровную и связную речь — это крайне необычное явление для командира.

— Ну, мы пошли, — неся на спине мешок, болтающийся перед носом все еще сытого влитой клоном смесью пищевой химии черноокого Нидайме Саске, скрывшего красноту под "Хенге". Если Какаши и решился на разговор, то его запал потух — утро началось как обычно.

— До вечера, — попрощалась Цунами, вышедшая проводить.

По улочкам шли прогулочным шагом, а по мосту уже бежали — следы расправы над рабочими как на ладони.

— Ч-что за?! Что случилось, — резво подскакивая к своему еще дышащему рабочему, одному из четырех.

— Дьявол... — прохрипел тот на последнем издыхании.

— Всем приготовиться! — Выдал очевидную команду Какаши, когда через перила полез густой туман. Саске прикрыл клиента с левого боку.

— Какаши-сэнсэй, это же покров тумана! — Пугливо вкрикивая.

— Давно не виделись, Какаши, — заговорил туман. — Смотрю, все няньчишься... Смотри-ка, опять дрожит, бедняжка.

Клоны напали внезапно и отовсюду, никаких пространных бесед вроде как не намечалось, слава богу. Два вылезли напротив Какаши, остальным по одному досталось, и один в центр группы сиганул.

— Саске, действуй, — приказал командир одновременно с их появлением.

Он мог высказаться, но промолчал — пока командир говорил, Нидайме Саске уже двух замочил, своего напротив и за спиной, который в центр их группы запрыгнул. Дальше чакра в ноги. Вода от сломанных "Мизу Буншин" еще не осела, когда он прыжком вернулся на свое место, вперив взгляд вперед, к началу моста с острова страны Волн. Там из-за тумана показались два силуэта, один из которых скрежетнул кончиком меча за спиной по настилу моста, словно масло разрезав дерево и чуть поднатужившись крепежную скобу.

— Достойный соперник, да, Хаку? — Рассеивая мешающий союзнику туман.

— Совершенно верно, — ответила криво улыбающаяся волной маска оинина.

— Похоже, я не ошибся, — заметил за спиной Нидайме командир.

— Ооо...

— Действительно союзник, — держа руки в карманах. Видимо он продумал бой и не волновался особо.

— Эй, сними маску, трус! — Пытаясь не дрожать, вскричала девочка, возмечтавшая о не сбыточном — стать куноичи. — Этот мерзавец нас обманул!! Саске-кун лучше всех!!

Упомянутый ею приуныл в два раза сильнее — начался треп. Впрочем, он не справедлив — мозгу шиноби без специальных упражнений трудно поспевать за телом, а так же перестраиваться после управления несколькими марионетками.

— Впечатляет. Конечно, водяные клоны обладают всего лишь десятой частью сил оригинала... — оценивающим тоном, присматриваясь к носителю индиговых волос. — Вперед, — словно шавке приказывая подручному.

— Да, — с преданностью в голосе и деле.

Нидайме видел его скорость и успел среагировать, отбив первый выпад кунаем. Одно оружие зазвенело в руках оинина, другое запело в руках защищавшегося.

— Сакура! Охраняй Тадзуну и не отходи. С ним Саске пусть разбирается, — выдавая цэу, скороговоркой бросил командир седьмой команды.

— Хорошо! — Встав наизготовку.

— Мне бы не хотелось убивать... — сощурившийся Саске ответил выпадом. — Но, полагаю, ты не отступишь, — умело дыша. Он говорил и отбивался одной иглой от двух кунаев.

Саске был готов к сюрпризам, но и противник оказался не промах, начав стремительно складывать печати одной левой рукой, ей же и отбил второй кунай, к которому никакого ускорения полета чакрой не применялось. Скорее чуя, чем видя, расползание чакры, Нидайме подпрыгнул, в полете метая второй кунай и четыре звездочки. Противник успел избежать попаданий и даже увернуться от падающего сверху тела, однако выбитый третий кунай, изъятый из поясной сумочки, вынудил противника принять позу в нижнем регистре. Нидайме с ухмылкой саданул ногой по маске, отшвыривая некоего Хаку, лишившегося такого же, как у него, хвостика на затылке и обеих раздражавших Саске локонов по бокам женственного лица, скрытого под ухмыляющейся маской. Клон хорошо запомнил лицо этого женоподобного парня — Саске ждал появления третьего члена своей команды, с которым этот хмырь недавно о чем-то беседовал, тепло расставшись.

— Гха!.. — Неловко поднимаясь.

— Саске-кун лучший!!!

— Детей так легко недооценивать, верно? Саске лучший выпускник АШК последнего года. Сакура очень умная. Ну а третий... самый хвастливый, непоседливый и шумный шиноби селения, — разговорился Какаши.

— Хе-хе! Хаку, ты все понял? Если так продолжится, нам с ними не справиться, — гневно высказывая нарекание.

— Да, этого нельзя допустить, — виновато соглашаясь и выпуская жутко холодную чакру жутко быстро.

Нидайме успел подпрыгнуть, но не отпрыгнуть, ударившись спиной в ледяное зеркало, одно из множества, в два яруса с крышкой окруживших его своеобразным куполом. В мгновение ока мотнувший головой Нидайме обозрел отражение Хаку в каждом из зеркал. Саске поправился: "Нидайме не видит объемно, как Шодай. Как говорил Какаши, шансы исключать нельзя".

— Что это? — Раздалось боязливое женское восклицание.

— Эй, Твой противник я! — загораживая дорогу метнувшемуся Какаши. — С этим дзюцу твоему мальку не справиться.

— Итак, приступим, — одновременно с Забузой проговорили зеркала.

— Саске! — Непонятно к чему проорал Какаши, когда началось форменное избиение носителя веера на спине.

В первые же мгновения у Нидайме отсушило обе руки уколами в локти — кунаи выпали. По тому, что противник не целил в мозг через нос, глаза и уши, Саске рассудил — намерений убить нет, зато желания обезвредить хоть отбавляй! Да не тут-то было! Проткнуть одежку Нидайме ему сходу не удалось своей иглой — чакропроводящая игла через два укола сменила обычную стальную, засевшую в правой ноге в районе коленной чашечки.

— Гхаа! — Вырвалось у Нидайме Саске, когда вместе с иглой прилетела в спину коленка, трижды за секунду. Царапины исполосовали лицо, в ухо тоже зазвездили нехилую оплеуху, когда пятка Нидайме что-то успела задеть. Чакры сквозь ткань просачивалось достаточно, чтобы нанести рану, как от удара иглой по тому же месту, но незащищенному тенниской — не всякий шиноби так сможет.

— Отвернешься от меня, и те двое трупы! — Пригрозил Забуза Какаши.

— Извините Тадзуна-сан, я быстро...

— Давай, иди! — Поощряя набравшуся смелости девчонку, вытащившую с бедра кунай и метнувшую его в ледяное зеркало.

Саске хмыкнул. Урывками соображалистый Наруто выгадал удачный момент для своего появления, совместив свою атаку с выпадом напарницы. Кунай Хаку поймал, а вот брошеный сюрикэн чуть ему в шею не угодил, выполнив задачу и разбив зеркало, откуда частично высунувшийся Хаку, исчезнувший из остальных своих творений, тут же вывалился. Ожидания оправдались — это скорость. Скорость, много превосходящая шаринган с одним томоэ.

Дымовая шашка разразилась громкой тирадой:

— Агу, ну вот я и пришел!! Главный герой всегда появляется в последний момент и всегда побеждает, всех спасая!!

— Хаку?!! — Требуя объяснений сбитых им сюрикэнов, отправленных Забузой в Наруто.

— Забуза-сама, позвольте мне разобраться с ними самому... — просительно.

— Ты все такой же мягкий... — осуждая юного напарника.

Пока они базарили, Нидайме встряхнул руками, возвращая контроль над конечностями. И с двух рук метнул восемь сюрикэнов по зеркалам — еще не все потеряно! Уже девять из шестнадцати зеркал уничтожено!

— Хей, я пришел тебя спасать! — Прыгая внутрь купола с пусканием чакры в ноги. Отвлекшийся Нидайме вздрогнул.

— Ты нафига сюда полез?! Абсолютный тупица!! — Не сдержавшись, заорал Нидайме Саске.

— Оглянись, — спокойным тоном раздалось со всех сторон.

— Эй, тут чего твориться!?

— Это ты виноват, он успел... — складывая печати огненного шара и применяя "Катон: Гокакью но Дзюцу" в сторону формирующихся зеркал.

— Таким огнем мой лед не растопить, — отозвались новенькие ледяные зеркала, стремительно собравшиеся из осколков прежних.

— Ксо!

— Совсем ничего не сделалось?!! Где настоящий? — Выдал Наруто правильный вопрос.

— Мои перемещения невооруженным глазом не разглядеть. Вам никогда меня не поймать! — Одновременно раздалось со всех сторон вместе с градом ударов и уколов, последние все доставались почему-то одному Нидайме.

— Фех! "Каге Буншин но Дзюцу"! — Как всегда вслух, и даже синхронно со складыванием ручных печатей.

Нидайме не успел остановить транжиру — все клоны бесславно полопались, ни один не достиг цели, а Наруто еще и пинок под зад схлопотал.

— Подумать только, столь молодой, а уже такое дзюцу освоил... — тем временем вслух размышлял Какаши, собой блокируя ничего не предпринимающего Забузу.

— Какое? — Тут же задала вопрос Сакура.

— Дзюцу улучшенного генома! Такое не скопировать...

— Я не могу умереть здесь, — заговорив, едва Хаку дал передышку, отбив очередную восьмерку сюрикэнов Нидайме. — У меня есть мечта и я должен ее исполнить.

— Мне сложно стать настоящим шиноби, — вдруг пришел ответ.

Саске скривился — дзюцу жрало чакру, а он языком чешет! "Ну и пусть чешет, нашим лучше" — подумав про себя.

— Если получится, я бы не хотел вас убивать, но и не хочу сам умереть. Если нападете, тогда я смогу убить в себе доброту и стать настоящим шиноби... Мы сражаемся на мосту за наши мечты, каждый за свою. Прошу, не питайте ко мне зла. Я хочу защитить дорого мне человека, хочу работать ради него, сражаться ради него, исполнять все его мечты. Вот моя мечта, ради которой я смогу стать истинным шиноби, я смогу убить вас.

— Саске, Наруто! Задайте ему жару!!

— Оставь их, Сакура, — бросил Какаши, — даже если справятся с хидзюцу, самого парня им не одолеть, — утверждая уверенно.

— Это как?.. — недоуменно спрашивая командира.

— Хе-хе-хе!

— У них... еще нет силы перешагнуть через себя и убить другого человека, — Саске отметил запинку. Саске уже убивал.

— Но что нам делать, сэнсэй?!

— Извини, я тороплюсь, — отмахнулся от девочки Какаши, открывая шаринган.

— Ха! Опять? Больше ничерта не умеешь? — Атакуя кунаем.

— Боишься... — останавливая ладонью, в центр которой воткнулось оружие.

— Хе-хе, не стоит свое лучшее умение так часто показывать...

— Гордись, ты второй, видевший дважды. Третьего не будет.

— Хех, даже если победишь меня, с Хаку тебе не справиться! Я учил его сражаться с самого детства, он преодолеет все, у него нет сердца, он не боится смерти, — подбадривая напарника. — Настоящий шиноби — это боевая машина. Его дзюцу сильнее моих. Измененные гены — страшная сила! Я воспитал хорошее орудие, никакого сравнения с твоими недоучкам.

— Довольно хвастовства, приступим, — выждав время на активацию и меняя открытый глаз с одного на другой, красный с тремя томоэ.

— Хех, — разрывая дистанцию. — Я так ждал этого момента... Вот что я тебе скажу... Я никогда не попадаюсь дважды на одно и то же дзюцу, верно? Я раскусил твой трюк с шаринганом! Хаку все видел, он умен, ему хватает взгляда, чтобы раскусить любое дзюцу и придумать способ противостоять, — одновременно напуская туману.

Речь Забузы про копирование тела, разума и дзюцу Нидайме Саске не слушал — он уже читал об этом в семейном архиве. Туман со взвесью чакры лишал шаринган его главного преимущества.

Пока взрослые вели затихающие в тумане диалоги о насущном, Нидайме Саске и Наруто уклонялись от изматывающего их выносливость противника, прыгающего между зеркалами.

— Ксо-ксо-ксо! Только и уклоняемся!

— Заткнись и вставай, я не могу следить еще и за тобой. Его чакра скоро кончится...

Донести мысль Нидайме не успел — на обоих обрушился град из игл. У Наруто они протыкали его спортивный костюм легко и непринужденно! И его одежку тоже! Напитанные чакрой льда, они попросту ломали ткань, вонзаясь через трещину в ребра, подставляемые в последний момент Нидайме Саске под иглу — все опасные зоны парализации он берег, едва-едва успевая уходить с траектории. Однотипность движений сыграла с Хаку дурную шутку — вот только Наруто выключился!

— Аааа!! — Истошно завизжали в тумане.

— Ксо! — Ругнулся Нидайме, еле-еле на пределе уклоняясь от очередной иглы в шею.

— Ты хорошо двигаешься, но я тебя на сей раз остановлю, — заявил убежденно Хаку из всех зеркал сразу.

Нидайме не стал тратить зря время на эмоции, убрав с глаз тюль "Хенге". После чего, заметив смазанную тень, он толкнулся при помощи чакры, врезаясь в Наруто и выдергивая пару парализующих игл из его позвоночника, попутно уклоняясь от атаки.

— Так ты тоже наследник улучшенного генома... Боюсь, мне придется поторопиться завершить битву!

Саске нутром почуял, как Нидайме перестал быть целью Хаку! "Наруто!" — сглотнул Нидайме, прилагая усилия по отстранению от боли, каждое его движение раздражало центры с воткнутыми в них иглами.

Шодай с начала схватки остолбенел лицом на врата Хи, зря улучшенным шаринганом с тремя вращающимися томоэ и видя пустоту — башня им никак не воспринималась, создавая ощущение подвешенности в пустоте. Радиус сферического обзора едва превышал несколько метров (как раз из-за башни и распознающихся с точностью до миллиметра), только луч пробивал сотни, а точечный фокус тысячи.

"Не успеваю!!!" — колотилась мысль в одной голове. Саске плевал на то, что противник бьет на отруб, погружая во временную смерть или паралич до того момента, как взрослый напарник всех убьет. И о приманке знал, ведь сам дал к этому повод. Саске не запрещал себе думать о дзюцу, просто он реально не успевал ни платок сорвать и взорвать, ни дзюцу применить. Он мог прыгнуть и махнуть рукой под высвобожденным в кровь огнем, но куда и против кого, если он не видит противника?! Нидайме не справится с "Катон: Хосенка Тсумабени" и мерцанием спаренного хидзюцу, чтобы перекрыть всю область возможных атак. "Боязнь смерти?! Боли???" — колотилась мысль в другой голове. Саске сам себя специально загнал в ловушку — он убивал, но сможет ли защитить?.. Внутри родился гейзер из чувств, вложенных в один порыв — УВИДЕТЬ!

С проткнутыми веерами на кистях и запястьями Нидайме отбросил Хаку ударом нинтайдзюцу "Нинпо: огненная длань" по плечу, приняв два пучка из восьми игл в шею и туловище, отрешившись от боли в ранее проткнутых коленях, икрах, бедрах и локтях с плечами. В шею и сердце не попал — шустрый враг увернулся.

— Ц-ц-с, вечно ты путаешься под ногами, — говоря чакрой для Наруто, ибо шея блокирована и по другому говорить нет возможности. Не вовремя очнувшийся нечаянно задел при перевороте одну из игл в его ноге, вызвав острую болезненную волну, едва не свалившую с ног.

— Саске!! Ты...

— Ну и морда... — щедро харкая кровью и косясь на Наруто. Нидайме не мог сдвинуться с места — тело от боли не слушалось. — Действуй же...

— Почему? Ты спас меня... — обращаясь только к Саске, и не подумав смотреть на пошевельнувшегося Хаку, приходящего в себя после удара.

— Пфф... я тебя терпеть не мог...

— Но... Почему? Почему меня? Я не просил о помощи! — Резво вскакивая ежиком.

— Это не важно... — заваливаясь на спину. Иглы на спине прошили тело насквозь, с расчетливостью Хаку минуя важные органы и сосуды. И только одна, последняя им воткнутая игла из-за нанесенного волосам оскорбления преодолела черту, проломив подмороженную ткань и войдя в грудину точно в области человеческого сердца. — Тот человек... ниисан... говорил, что не умру, пока с ним не сражусь... — скапливая чакру в голове. — Живи, Наруто... — с трудом подбирая правильные слова.

Оба потока сместились в падающее тело Шодай, давая Солеану рулить чакрой Нидайме и снимать свою статистику... Перенапрягшийся Саске потерял сознание, веря в способность Солеана, случись критический момент, защитить всех на мосту.

Солеан

Хаку чрезвычайно похож на Саске, усыновитель мыслит его своим орудием, как я когда-то давно. Душещипательная история про убийство отцом матери и попытку прикончить сына потрясла Наруто точностью сравнений и схожестью персонажей. Наруто-Саске-Хаку. Таких сиротских судеб десятки в Мире Шиноби, но личностные подвиги встречаются у считанных единиц, у героев. Хаку показал Наруто пример героической смерти, второй подряд, приняв на себя предназначенное Забузе "Чидори" Какаши.

Бушевавшие на недостроенном мосту эмоции зашкаливали, маятник чувств угрожающе колебался между позитивом и негативом, смешивающимися в дикое ассорти... и чего уж греха таить, весьма лакомое.

Наруто переживал самую страшную в своей жизни стрессовую ситуацию, оказываясь бессильным что-либо сделать, не желая становиться сильным увиденной ценой, не желая быть сильным и похожим на Забузу. Он лил горючие слезы как Сакура, помнящая правило идеального шиноби номер двадцать пять: "Шиноби никогда и никому не должен показывать слез. Он всегда обязан думать только о своей задаче и сердце его должно быть вырезано из камня". Девушка тоже оказалась абсолютно никчемной, потеряв свою любовь так и не вступив в битву из-за своей задачи по охране клиента, узнавшего о всей жестокости пути шиноби. А что он хотел? Шиноби это убийцы, их обучают с малолетства. Не все способны перешагнуть через себя и лишить другого жизни, даже обучаясь нести смерть. Саске я подтолкнул, избавив от мук совести и наставив должным образом, а психически травмированный в детстве Хаку подсознательно всю грязь спихивал на напарника, и Наруто по жизни такой же добряк, всерьез обидеть или оскорбить не способный.

Энергия смерти меняет людей. Учиха в сем достигли высшего цинизма, привязав силу своих глаз к свидетельству ими смерти лучшего друга от собственной руки — впрочем, не одни они такие в Мире Шиноби... шибко вумные.

Тепличные Наруто и Сакура только в этой миссии впервые столкнулись со смертью, да так и не порвали струны души убийством. У одной духу не хватит убить, а второй тормоз по жизни, но это не его вина — я выделил в его чакре аж четыре составляющих! Три воли давят на бедного паренька. Эх, мне бы концентрированную чакру, чтоб выделить да вытянуть знания, преданные забвению в связи с физической смертью их носителей. Эксперимент с выуживанием всей информации из чакры клона Саске завершился удачно, это наиболее простой и дешевый для меня способ заглянуть в информ-ретроспективу энергетического сгустка, рекомого чакрой, основательно спаянной с волей владельца — у меня просто нет инструментов для проведения корректного препарирования.

Млин, гадство, Какаши ничего не копировал шаринганом и сохранил силы, не собираясь вырубаться даже после "Таджу Каге Буншин но Дзюцу". Мне и так пришлось поторопить безмозглую ораву, чтобы отвлечь всех от тела Нидайме. Саске могу только рукоплескать, хотя я и сделал все, но полагал пробуждение второго томоэ репетицией, а оно вона как вышло. Порой приятно ошибаться и ощущать оправдавшуюся надежду, парень действительно повзрослел и сам добился вожделенного результата, пройдя иным путем, чем родственник (а ведь я подготовил еще и путь тренировок, пусть и болезненных, но все же). Пожалуй, только такой искусный и реальный противник, как мастер игл Хаку, мог такого продвинутого шиноби, как Саске, обмануть. Заморозка бывает разной, он действительно сохранил шанс на выживание, вот только нет в команде ирьёнинов, как он предположил на Сакуру. Ладно, души парочки героев я пометил, шпионский шаринган выключен, толпа разогнана ушедшим с ней Тадзуной, пора прекращать скорбь над павшим бесславно:

— Караул! Мир Шиноби заполонило поголовье ТУПИЦ!!! Будь у нас ирьёнин в команде, не упустил бы данный мне Хаку шанс... П++! Да вытащите эти чертовы чакропроводящие иглы, иначе от моего хидзюцу толка не будет, я не могу дольше сдерживаться! Ну, тупы-ы-ые! Чего рты раззявили да глаза навыкат?! Говорящая чакра внове? Вытащите Иглы!!! Или вы таки все таки хотите смерти продырявленного всюду бяки-Саске, да? Я так и знал... вот как обижусь и действительно уйду я от вас вслед за героями Хаку и Забузой... Ну, тупы-ы-ые!! Кто ж с конечностей начинает?! Из сердца выньте и шеи, да про спину не забудьте! А вот в паху и попе нет ничего, даже не думайте там шариться!!! Все, до вечера меня не кантовать, и кровь мою с себя уберите, а то обожжет... я предупредил. "Хидзюцу: Воля Феникса — Воскрешение"!

Так, где там Саске застрял? Его выход, а он ни сном, ни духом не чешется, балбес эдакий!

Саске

Умиротворял плеск волн о сваи.

Крик чаек жутко раздражал.

Наруто вид и Сакуры лицо зачем-то умиляли.

Какаши Оком душу прожигал.

"Вот-ж я попал!" — роптал Саске в теле Нидайме, лежа на жестком настиле моста, а перенапряженный Шодай-то в это время мирно на пуховых перинах почивал! Кругом несправедливость. "И Солеан такое отмочил, что ж просто ж ++++++!" — втихую негодуя и типа принимая в подарок за пробуждение Мангекё Шарингана у Шодай Саске новую классную технику "Хидзюцу: Воля Феникса — Воскрешение". "Что же мне теперь становиться мясом на передовой?! И слышать типа "ай, сам воскреснет", да?" — мысленно без устали бухтел Саске.

— Так и знал, что о еде забудете, — ворчливо открывая янтарно-черные глаза.

— Саске!!! Ты живой!! — Набрасываясь. Саске едва успел выставить руки, упершиеся во что-то подозрительно мягкое.

— Ты и вправду собралась выхаркивать для меня свой обед? — Мрачно глядя в нависшие зеленые глаза и щупая подозрительно мягкие места.

— Саске-кун!!! — Лицо изумилось, а потом резко поменялось со счастливо-облегченного и влюбленного на разгневанно рассерженное выражение. Бац — звучно по щеке проехалась девичья ручка.

— Э? — Хн?! — Мма...

— Кстати, мне надеяться на сохранение вами моего секрета? Или мы все дадим Слово хранить секреты друг друга? — Сразу затрагивая щекотливую тему с напором на скорейший ответ.

— Даю слово молчать, Саске-кун, — отвечая на испытующе-просительный взгляд с бровками домиком.

— Даю слово... хмык... Саске, ты живо-ой-иии... — сидя в своей глупой позе и подрагивая.

— Хатаке Какаши? — Глядя на облако в небе.

— Я буду молчать, Учиха Саске...

— Даете Слово? — Более взрослым низким голосом требовательно.

— Саске живооой!.. Ы-ы-ы... — лил Наруто в три ручья и две сопли. И Сакура подозрительно зашмыгала, отвернувшись.

— Даю... — вынужденно соглашаясь под взглядами на него.

— Слово. Отлично! — Мелодично хлопая в ладоши и скрепляя в точности, как говорил Солеан. У Какаши тот час же выскочил дикий прищур. — И... Наруто, важно, что и ты живой... — взлохмачивая желтые волосы, отвечая крепкими объятьями (преодолевая брезгливость — сопли все равно скатятся с восстановившейся тенниски, хех, ставшей как с иголочки), вторя желудку такой же руладой. — Идемте уже жрать, мы с Наруто зверски голодны, того и гляди, съедим друг друга... или кого-то из вас двоих, кто помясистее, — привычно мрачным тоном ставя жирную точку в истории Великого Моста Наруто.

Бац! Прилетела вторая оплеуха по второй щеке. За ЧТО?!!

Глава 26. Разговорчивость

Саске

Тоскливо проводившие Наруто и Сакуру ставить инициированные со вчерашнего вечера рекорды по прыжкам в длину янтарно-черные глаза уставились в пол. Теневые клоны Какаши в количестве трех штук еще раньше скрытно повели Тадзуну, выведшего на строительные работы все мужское население своей деревни.

— Этот разговор между нами долго зрел, Учиха Саске, — приглашая сесть за стол, прибранный ушедшей вместе с отцом и сыном Цунами. — Я не идеален во многих отношениях. Не терплю оскорблений от подчиненных и проводимых ими за моей спиной махинациях, целенаправленно подрывающих мой авторитет.

— А он разве был? — Спокойно принимая звучный хлопок по столу от сидящего напротив одноглазого.

— Я не люблю, когда меня перебивают, — выражая тяжесть оком и по-прежнему тихим голосом.

— "Джигьяку", — кладя локти на стол и говоря подобной интонацией в сцепленные пальцы. Началась борьба взглядов, завершившаяся переходом инициативы. — Не прощу Хатаке Какаши этого предательства. Скажу прямо, при мне вы не проявили себя ни как сэмпай, ни как сэнсэй, ни как командир, хотя с последним я вынужден считаться. Позволю себе озвучить две народные мудрости: насилу мил не будешь; во многих знаниях многие печали. Засим предлагаю завершить этот разговор, мне следует быть рядом с Наруто, иначе он к следующим выходным так и не поскачет зайцем по деревьям.

— Ты нарушаешь субординацию, позволяя себе слишком многое, Учиха Саске. Я не давал разрешения идти, — давя взглядом поднявшегося с места парня. Саске спокойно его принял, отвечая во всей полноте:

— Заявляю вам откровенно — по возвращении с этой миссии я покидаю эту команду, — не печатая, как Какаши, а плавно и мелодично в подражание отцу. Поступок давно зрел, миссия с Тадзуной лишь уверила в правильности — для Хирузен-сама Саске приведет неоспоримые доводы. — Я вам уже говорил, что дорожу своим временем — лимит исчерпан, вы никак себя в моих глазах не проявили, а остальных я терпеть не могу. Осознаю последствия. Талантливые одиночки, способные разово быстро скооперироваться с любой группой, тоже в цене, к слову. Не ошибусь, полагая, что Вам с самого начала попытались дать понять: командная тактика даст сбой, к нам требуется индивидуальный подход, а не ожидания у моря погоды сиречь сплачивания, но Вы не уловили всех смыслов своего назначения в команду данного конкретного состава. Хатаке Какаши, я тоже не идеален, но есть три вещи, которые несмотря ни на что будут сделаны в ближайшем будущем. Первая. Наруто будет акцентуирован на воле огня. Чакра есть воля, а концентрация есть всего лишь один из инструментов ее транслирования. Если правильно увязать в его голове, что он полновластный хозяин своей чакры, как кисти или языка, которые сами по себе принципиально не могут ослушаться хозяина, то уже через день-два он лягушкой поскачет средь ветвей. Вторая. Сакура слабачка и зациклилась на этом. Надо дать ей понять, что собраную в стопе или кисти чакру можно единовременно и точно высвобождать в момент удара конечностями, тогда после пары-тройки поваленных этим нехитрым тайдзюцу деревьев она обретет веру в себя. Третье. Нукенины Хаку и Забуза достойны быть похороненными целиком, но их оружие это законные трофеи победителей. Учиха Саске проиграл Хаку, зато была слаженная атака Харуно Сакуры и Узумаки Наруто, им теперь принадлежат чакропроводящие иглы, которые следует продать по причине неумения их использования. Кубикирибочо трофей, который будет передан Конохе. Добрая воля Хокаге-сама, тихо возвратившего Мизукаге за просто так один из великих семи мечей ее страны, даст громкий резонанс. Во-первых, налаживание добрососедских отношений и политические очки на мировой арене. Во-вторых, все, выставившие цену за головы этих нукенинов, выплатят Конохе все рьё до последнего без предъявления дополнительных доказательств, — отворачиваясь и отходя от стола.

— И ты, мна... вот так после этого, мн, уйдешь? — В спину с сухой интонацией и хрустом суставов.

— Если вы вновь заикнетесь о разрешении, то пародия на разговор по душам станет пародией на допрос, после такого по возвращению в Коноху вы умрете, — тихо, но с прямой осанкой.

— Кхе-кхе! Ладно... мн, пока оставим, мна, напыщенные темы, м, твои хидзюцу и... мна, манеру речи. Один вопрос — что означает "Пип"? — Как-то скомкано вымолвил Какаши, давая на столе правый кулак в левую ладонь, от чего почему-то хрустела и прогибалась вся столешница.

— Знаете, учиться восстанавливать клан можно и по фильмам. Чтобы не травмировать детскую психику взрослым матом его в фильмах иногда запикивают. Сакура могла неадекватно среагировать на матерое ругательство от любимого трупа, вот и... — мельком покосившись через плечо, Саске быстрее звука вылетел из дома архитектора.

Вихрем пронесясь по скатам крыш жилых домов и сараев, Нидайме Саске заделался хвостиком Тадзуны.

— А, это ты Саске-кун... — ненадолго отрываясь от втолковывания на повышенных тонах чего-то важного прорабу с двумя бригадирами по бокам.

— Не обращайте на меня внимания, Тадзуна-сан, ваша безопасность на сегодня моя забота, — сглотнув со стуком в ушах и выпрыгивающим из груди сердцем. Никогда Саске еще так быстро не бегал в этом теле, но когда один поток сознания взялся за управление чакрой, а второй выбирал маршрут, то произошло настоящее чудо, а техника телесного мерцания, "Шуншин" вылетела из головы сперепугу. Тадзуна с улыбкой тепло кивнул и вновь перешел к чертежам и своей строительной тарабарщине, существенно снизив тон.

На краю моста, у которого осталось построить один пролет до берега страны Огня, творился шум и гам. Стучали молотки, бегали дети со скобами, болтами и ватрушками. Опытные умельцы что-то усердно втолковывали согнанным волонтерам с кривыми руками, откуда только не растущими. Ревели моторы лодок и барж, скрипели лебедки подъемных кранов, надрывно какали чайки — Саске пожалел сюрикэн на чертовку, посмевшую нагадить ему не плечо, благо по убертенниске все скатилось, не оставив и следа.

— Все, Солеан, теперь ты просто обязан меня просветить на эту-самую-тему в ближайшую ночь! — Требовательно заявил в своей голове Саске. Сколько можно его мурыжить?!

— До мусэй (прим.: см. прил. ругательства) еще несколько месяцев, но так и быть, хе-хе, уговорил.

— А это еще что?.. В конце-то концов, я же хочу знать, в чем прикол, а не просто тупо повторять за тобой, теряясь в догадках и реакциях... — угрюмо ропща. — Сам угораешь, а я опять в пролете...

— Смотри, так скоро и брюзжать начнешь, — иронично поддевая.

— Вот возьму и обижусь!

— Валяй, будем снова на тебе возить воду... — меланхолично.

— Бака! А вдруг бы он кинулся на меня, ты об этом подумал? Вдруг бы я не успел убежать? Вот чего, спрашивается, он ушами стал как маков цвет и взвелся своим заалевшим оком?

— О, потерпи уж до этой ночи, нихи-хи-хи...

Саскин чуб весь затылок заострил, отчего вокруг архитектора шуму резко поубавилось, и все стали ходить на цыпочках вежливыми-вежливыми и работящими-работящими. Один Инари проявил отвагу и мужественно поделился с Саске сливовым пончиком — вчера вечером из пояса Нидайме целый центнер своих любимых фиолетовых слив распечатал, пока Какаши занимался рабочими моментами вне дома, где оставил генинов отдыхать.

Поостыв, Саске, так и проводивший время полным сознанием в теле Нидайме, пока Шодай отлеживался дома на летающем острове, огладил свои индиговые волосы, заодно убедившись в наличии в отражении поданной пиалы с минеральной водой действующего "Нинпо: Хенге но Дзюцу", скрывающего от окружающих только его новоприобретенные янтарно-черные глаза, которые в данный момент реально были красными с двумя томоэ в каждом. Тюль из тонкого слоя чакры на глазах мешала. Саске задумался о ношении очков на манер Шино, тут же отбросив фиглярские вариации Солеана, показавшего всякие спиральки, стилизованное пламя и вообще что-то несусветно вызывающее, хотя был и вполне стильный вариант дизайна с темно-синими зеркальными стеклами — все оранжевые он сразу забраковал.

Вечером молча воспринимавший Какаши Саске молча вытерпел и раздувшегося от важности Наруто, перед сном растрепавшего, какой он весь из себя крутой, а Сакура смелая, один Саске оболтус никчемный. Какаши внял доводам разума, проведя разговор и раздельную тренировку, которая уже к ужину дала впечатляющие результаты. Сакура надломила толстую ветку штормом поваленного и еще не убранного дерева, а Наруто действительно запрыгал лягушкой, правда, пока по травке. Он, одевая пижаму, даже почти уже рассосавшуюся шишку показал от дерева в двадцати метрах от себя, в которое врезался в последнем прыжке с места. Тренироваться по ночам без своего присмотра Какаши запретил строго-настрого, поэтому наетый и неугомонный Наруто в этот вечер сам весь извелся и окружающих изводил. Саске не стал разубеждать спевшуюся парочку, что он получил от начальства мегавтык за все хорошее и плохое вместе взятое. Очень-очень хотел, но отчетливо понимал, что отпирательства только раззадорят, убеждая в обратном, а просить Солеана о подсказке с этим вопросом это все равно, что признаваться ему и себе, что детство в ж++ сыграло. В общем, засыпал Саске с отвратным настроением.

Поутру взлохмаченный Саске за столом являл собой потрясающе мрачную картину — так он прятался за своей маской, не в силах ни на кого смотреть, даже совершенно обыденные предметы теперь воспринимались им совершенно иначе и в особо извращенном ключе.

Ни о чем не подозревающий клевый чувак Наруто бодро крутанул на пальце кунай, со стуком кладя рядом со своей тарелкой, всем своим напыщенно-набыченным видом показывая, какой он нынче крутой, самый крутой парень на деревне. У Инари заблестели глазки — кумир неимоверно крут!

— Ах, как вкусно пахнет, Цунами-сан! — Успела восхититься Сакура, прежде, чем Саске таки прорвало:

— Наруто... — необычным для себя гулким грудным голосом. — Если ты хоть раз при мне возлюбишь свой кунай, я тебя прирежу, — на полном серьезе бессистемно ковыряясь палочками в мисо.

— ХН?!

Сакура наморщила лоб. Извращенные взрослые запунцевели вслед за ушами белобрысого, самый старший крякнул, уткнувшись очками в свою тарелку в поисках философского камня в ней среди отборных рисинок. Наконец-то избавившийся от своей огромной панамы Инари был незаметно одернут матерью.

— Кхм! Наруто, лучше помолчи... кхм! — Торопливо выдал едва не подавившийся Какаши. — Мна... Саске-кун имел в виду, Наруто, мм, две вещи. За столом и в гостях оружие не достают, убери немедленно, — голос командира и его переведенный с Саске на Наруто дергающийся глаз заставили костюмированного оранжевого сглотнуть и быстро спрятать острый предмет с кольцом на рукоятке. — Мма... обычных кунаев в деревне, мн, тебе отвесят, ма, сколько унесешь... Это расходный материал, мн... как палочки, — щелкая для пущей убедительности. — Обычные деревянные выкидывают, мм, а вот свои серебряные Саске бережет, мма... В общем, подбирают с поля боя особо ценное чакропроводящее или специальное оружие, обычные кунаи и сюрикэны у шиноби не принято собирать, мна... и привязываться к ним. Я верно истолковал, Саске-кун?

— Угум, — выдавил корящий себя за несдержанность Саске, пробуравливаемый и снаружи, и внутри.

— Понял, Наруто? — Задавливая веком своего ока.

— Д-да, Какаши-сэнсэй, — еще раз нервно сглатывая и смахивая выступивший пот.

А в Саске даже еда не лезла после ночи. Ооо! Камасутра соло и полигамная с разным соотношением полов и возрастным разбросом, множество игрушек и эротических игр или игрищ, много ракурсов и куча понятий. Это помимо детального объяснения строения и функционирования половых органов девушек и юношей с обозначением главных эрогенных зон со способами их возбуждения, а так же процессом созревания плода и родами. Эффект присутствия во сне был полный, включая эхо гаммы получаемых виртуальными моделями ощущений и исключая возможности закрыться или отвернуться. Психика Саске серьезно пошатнулась от знакомства со всем спектром той-самой-темы, благо абсолютно никаких знакомых лиц, одни абстрактные и незапоминающиеся. После всего... всего увиденного, Саске стал ярым сторонником классики... и даже нервно посмеялся во сне над пошлыми шуточками, выуженными из памяти. Обстоятельно все объясняющий Солеан как всегда сумел выбрать правильные интонации и оттенки чувств, но Саске все равно было плохо и тошно, с львиной долей информации он предпочел бы ознакомиться только в виде набора кандзи и чисто для галочки.

Утро не задалось для Наруто. День тоже — Саске для галочки ока командира лихо с места запрыгнул на высокую ветку, навернул парочку петель по деревьям и умчался к Тадзуне, оставив Наруто в глубочайшей прострации.

— Ты... ты тогда притворялся, Саске! Да?! — С непередаваемой физиономией подкатил Наруто к мрачному Нидайме Саске, пытавшемуся совладать с собой.

— Если на чистоту, Наруто...

"То всю ту неделю мой дефектный клон тренировал сродство с Казе, попутно приглядывая за тобой" — хотел продолжить Саске, но вовремя осекся. Вот он результат его несдержанности. Он и вправду терпеть не может ни Сакуру, ни Наруто, когда полным сознанием, да и клон, +++, на месяц вперед наобщался, +++. А с разделением на Шодай и Нидайме еще можно выносить, в особо дурные моменты сосредоточиваясь на тренировке Шодай. Тело Шодай, кстати, с утра бесцельно слонялось по Эдему — все валилось из рук, настроение ухаживать за заброшенными помидорными теплицами и огородом отсутствовало, делать другие хозяйственные дела и тренировки тоже желания не имелось. Теперь Саске лучше понимал Какаши, не имевшего никакого желания возиться с бестолковыми зверушками. Еще утром он презирал его за отсутствие собственных детей, но к обеду перестал быть столь категоричным. Суетящаяся толпа на мосту забрала на себя весь негатив, парень призадумался на трезвую голову, сумев кое-как затенить вызывающее омерзение и прочее неугодное, чтобы не мозолило ум. А решение уйти из команды номер семь действительно у него оформилось, дальше притворяться находящимся на их уровне становилось выше его сил, тройной балласт тянул на дно. Ёшану и Шикаву Саске тоже любит, изредка и издали, так лучше с Сакурой и Наруто поступить, они еще сущие дети, с которыми ему совершенно неинтересно полноценно и ёмко общаться. И оба не виноваты в его отстойном настроении, совсем не комильфо вымещать на них свои проблемы. Нидайме и Шодай одновременно сделали вдох-выдох.

"Нинпо: Каге Буншин но Дзюцу". Рядом под круглые глаза Наруто и косой взгляд Какаши после знакомых им обоим ручных печатей в молчанье появилось два теневых клона Нидайме Саске, сразу начавших помогать накрывать обеденный стол.

— Ты так часто пользовал свое ниндзюцу, что я его тоже выучил. Помнишь морковное поле, Наруто? Почему для обучения ты не пользуешься своими клонами? У тебя ведь нет проблем с объемами чакры, сделал пару десятков и вперед. Один что-то понял и лопнул, передав знание остальным. Так многое, конечно, можно натренировать, но не все. И вообще, почему я тебе объясняю про твое собственное дзюцу?! И почему ты до сих пор не выклянчил у своего сэнсэя улучшенную версию? — Тыкая пальцем ему в грудь, чтобы сбить с так и вертящихся на языке вопросов, и переводя стрелки вопросом и скошенными глазами. — И тогда я не притворялся. Просто дополнительно тренировал одновременную концентрацию в ногах, в руках и произвольной точке тела, чтобы успеть заблокировать внезапное тайдзюцу на подобии примененного ко мне клоном Забузы. Просто есть дзюцу, — растопыривая ладонь перед усатой физиономией, и поочередно берясь за каждый палец, — которые требуют филигранного управления чакрой в каждом пальце по отдельности. Просто я вот не хвастаюсь направо и налево, в отличие от некоторых, не будем показывать пальцем, — тыкая и тыкая пальцем под пристальным прицелом ока. — Вот колесо вверх-вниз по стволу дерева достойно хвастовства... А твои достижения — пфе!

— Врун!!! — Тоже тыкая в ответ, больно. — И хватит меня тыкать!! Чего ты в меня все время тычешь, а?

— А давай поспорим? Если я сейчас покажу колесо, то ты все оставшееся до конца миссии время моешь всю посуду, драишь кастрюли и сковороды, прибираешься, моешь полы, вытираешь пыль и выносишь мусор из дома Тадзуна-сан, а если я облажаюсь, то я это все буду делать. Или слабаку слабо делать девчоночьи дела? — Смотря как на таракана.

— А вот и нет! Спорим?! — Смешно шевеля бровями и усами.

— Наруто, ты неисправимый идиот... — вздохнула довольная жизнью и своими успехами в тайдзюцу Сакура, пряча улыбку и свой интерес. Хозяева проявляли невиданный такт, со смущенной улыбкой принимая условия спора и развесив уши на секреты дзюцу. Ох, их ждала самая трудная в жизни неделя, прожитая под эгидой желто-оранжевого цвета, кое-как возюкающего половой тряпкой и оставляющего жир на посуде, и это меньшее из свалившихся на гостеприимный дом бедствий.

Разувшись у ближайшего дерева на улице, Нидайме Саске по методу своего клона медленно поднялся ввысь, начав упор с рук и изгибая тело то на правый, то на левый бок. Спустился быстрее, вверх еще ускорился, вниз еще быстрее. Обулся. Какаши тоже был несколько удивлен упорам в две точки правыми или левыми конечностями и пластике напоследок покрасовавшегося подчиненного, с которым и словом больше с того разговора не обмолвился, не считая утренний инцидент. Наруто был вторично раздавлен — его попытка повторить с треском провалилась.

— Вот так вот, Наруто. Придется твоим клонам вкалывать по-черному, если самому ручки марать слабо.

Ответ Саске пропустил мимо ушей, довольный хотя бы таким развлечением.

— Кстати, заранее извиняюсь, Тадзуна-сан, Цунами-сан, и все остальные — мне не свойственна разговорчивость, я за вчера и сегодня исчерпал свой лимит слов дней аж на пять-шесть вперед, так что не обессудьте, — делая заявление уже за столом и громко замолкая. Поддерживать разговор после ночного экскурса было очень трудно, а так теперь есть худо-бедная отмазка для мрачного молчания.

Глава 27. Командир

Хирузен оторвался от шара, поспешив созвать совет наставников команд из генинов. Дольше тянуть просто нельзя, а надежды, что седьмая команда задержится в стране Волн до самого марта, не оправдались. Хокаге уже получил весть о смерти Гато и предпринял все намеченные шаги. Будет скандал, если последний из командиров придет в день уже состоявшегося общего сбора, вернее, уже вечер. Одна надежда на то, что едва вернувшийся с миссии джоунин даст Хирузену выгадать лишние полгода.

— Я собрал вас всех по одной единственной причине, — дымя трубкой в приемном зале, сидя в кресле хокаге.

— Извините... — примкнула к группе джоунинов запыхавшаяся фигура с белой копной волос. Послышались привычные вздохи понимания с закатываниями глаз.

— Думаю, вы и сами уже догадались, — пыхая клуб дыма.

— Похоже, время уже пришло...

— Иностранные шиноби уже появились, я их видел.

— Так когда начинаем? — На разные лады тихонько зашумела группа из нескольких десятков человек.

— Ладно, делаю официальное заявление. Через семь дней третьего дня третьего месяца начнется экзамен на чуинина! Итак... Сначала выслушаем наставников генинов последнего выпуска. Есть ли среди них те, которых вы бы хотели рекомендовать к участию? — Принципиально не смотря на белобрысого джоунина, протиснувшегося вперед. — Думаю, вы это и сами знаете, только по выполнению должным образом минимум восьми заданий и получении рекомендации своего наставника, генин может принять участие в экзамене.

— Командир команды номер восемь Юхи Куренай. Хьюга Хината, Абураме Шино, Инузука Киба — именем Юхи Куренай я номинирую их на участие в экзамене, — выходя вперед с положенным по протоколу и вообще часто применяемым жестом правой рукой.

— Командир команды номер девять Майто Гай. Хьюга Нейджи, Тен-тен, Рок Ли — именем Майто Гая присоединяюсь.

— Командир команды номер десять Сарутоби Асума. Нара Шикамару, Акимичи Чоджи, Яманака Ино — именем Сарутоби Асумы присоединяюсь.

Вышло еще два командира из десяти занимающихся новичками, присоединившись к даме в красном.

— Командир команды номер семь Хатаке Какаши. Учиха Саске, Узумаки Наруто, Харуно Сакура — именем Хатаке Какаши присоединяюсь, — тяжелым тоном произнес печатнуший шаг вперед джоунин.

— Как необычно, целых четверо из десяти... — приуныл Хирузен, втянув в себя через трубку табачный дым.

— Подождите минутку!

— В чем дело, Ирука? — Хватаясь за соломинку.

— Хокаге-сама, позвольте мне сказать! Может быть, я лезу не в свои дела, но все они в академии были моими учениками. Да, они все талантливы, но им еще рано сдавать экзамен!!! Им нужно набраться опыта! Не понимаю, о чем вообще думают джоунины?

— Я стал чуининов, когда был на шесть лет моложе Наруто...

— Наруто не вы! Вы что, хотите их угробить?! Чему они за полгода... — и заткнулся, судорожно сглотнув.

— Вот этому, — менее чем за секунду распечатав Кубикирибочо и приставив кончик к шее.

— Какаши, не надо...

Хирузен сжал подлокотники, не сумев встать или произнести хоть слово. Ни его осведомители, ни партнеры ни словом не обмолвились о нукенине ранга джоунин! Об одном из Семи Мечников Киригакуре Момочи Забуза.

— Они вечно недовольны своими заданиями, — говоря поверх удерживаемого одной рукой широченного и длиннющего лезвия. — Пара-другая ранений пойдут им только на пользу. Угробить? Неплохая идея, — тем временем изъяснялся Какаши, пока Хирузен брал свои нервы в узду.

— Ч-что? — Очень волнуясь за Наруто.

— Шучу... Я понимаю ваши чувства, но это не ваше дело. Они больше не ваши ученики. Они мои подчиненные. Так что возлюбите свой кунай... Пользуясь случаем, — разворачиваясь и беря меч второй рукой за дырку лезвием к себе, — хочу передать сей трофей Конохе, Хокаге-сама. Миссия "C"-ранга таковой не оказалась, отчет прилагается, — кладя на стол перед представительским креслом меч и затем свиток.

Хирузен изошелся кашлем, он был не один такой...

— Извините, Ирука-сэнсэй, случайно вырвалось... — шагая от стола обратно в переднюю шеренгу и совершенно не чувствуя раскаяния. Он сам недавно был в шоке от только что им процитированной двусмысленной, как минимум, фразы, но сдержаться оказалось выше его сил. Какаши нисколечко не пожалел, подмечая хищную улыбку по-своему его понявшего главного экзекутора, начальника отдела допросов и пыток Конохи Морино Ибики.

— Тихо, — выдавливая из трубки колечко и давя поднявшийся шум своим ростом с подиума. Позерский, наглый и бесцеремонный поступок Копирующего Шиноби произвел фурор. — Хатаке Какаши, я объявляю вам строгий выговор, об остальном после окончания сбора.

— Хокаге-сама, — уважительно кланяясь. — Не сочтите за оскорбление, но прочтите, пожалуйста, записку. Дело не терпит отлагательств, я прошу разрешить мне немедленно покинуть собрание.

Хокаге дохнул через ноздри, выполняя просьбу: "Учиха Саске намерен завтра официально покинуть команду номер семь, сейчас он пригласил Наруто и Сакуру на ужин в Чибико". Хирузен оперся рукой о стол, горя желанием узнать абсолютно все подробности, самые мельчайшие детали. Предстоит бессонная ночь.

— Разрешаю... — говоря натужно.

Саске

Охвативший парня депресняк, усиленный разговором с Солеаном об особенностях жития Шодай и описанием УсВМШ (усовершенствованный вечно-великий мангекё шаринган), растворился в тепле прижимаемого к груди, а потом в жаре прижимавшегося к спине тела, в боли натруженных ног и оттянутых рук.

Скачка на выносливость длилась от рассвета до заката. Шли напрямик и сплавлялись по попутным речкам шесть суток, преодолевая в день от полусотни километров — архитектор словно не замечал своей грузности, идя вровень с юными генинами и не ропща. Обратно двигались с кратно большей скоростью. Первой сдала Сакура, оступившаяся и подхваченная на руки Нидайме Саске, потом пал продержавшийся почти час Наруто. Пришлось остановить безумный скачь меж древесных крон, Какаши перевесил рюкзак вперед, а размазня-Наруто прицепилась к нему на спину, так же поступила и жутко стесняющаяся, но жутко довольная Сакура, клещом вцепившаяся в Саске, обуреваемого внутри настоящим пожаром. (Тело Шодай благополучно осталось лежать в доме на летающем острове, потому что половинка сознания в теле Нидайме была не в состоянии самостоятельно осилить заданный ею же темп всю дорогу от страны Волн до Конохи да еще с неудобным, но жутко приятным грузом, как-то по-особенному прижимавшимся к спине, что сильно отвлекало от дороги, но маячившее впереди оранжевое пятно наводило резкость на путь, волнистый из-за встречающихся среди лесных массивов поселков с пашнями.)

Спрашивается, зачем так гнали?

— Я номинировал седьмую команду на участие в экзамене на чуинина, — выкладывая на стол три формуляра с фотографиями и краткой информацией. Только и надо поставить роспись чакропроводящей ручкой.

Нидайме Саске наконец-то по достоинству оценил диваны Чибико, обновившегося вместе с кварталом Учиха три с лишним года назад. Его личной кабинки более не стало, однако, дизайн интерьеров и цветовая палитра удовлетворяли самые взыскательные вкусы, тема вееров раскрывалась в достаточной мере.

Пусть потные и вонючие, вымотанные до невозможности проделанным по долине самостоятельным бегом, зато вусмерть голодные и падкие на роскошь после зеленого однообразия и переплетения веток.

Шелк и атлас, глубокие пурпурные, сапфировые, бордовые, серебряные и золотые цвета двуличневого бархата, ласкающие глаза шик и блеск, непривычному взгляду кажущиеся броскими. Но стоит посидеть и поглазеть в царящей тишине на черно-белых официантов, незримыми тенями обслуживающих клиентов, что-то деловито или праздно обсуждающих за звуковыми барьерами (пропускающими внутрь разливающиеся из оркестрового ложа мелодии) и ширмами, как приходит чувство гармонии и умиротворения или радость и веселье — все зависит от закутка, внушающего настроение. Солеану пришлось очень сильно постараться, чтобы найти во снах нужных мастеров и создать сей чудесный шедевр, привлекающий зажиточных людей совершать сделки в Конохагакуре. Чибико превратился в предоставляющий услуги в трех (средний, высший и наивысший) ценовых категориях фешенебельный ресторанный комплекс с отелем, разросшись за счет бывшей территории Учих — бизнес процветал. Элитного клиента в лице Учиха Саске Чибико осталось привечать бесплатно всего порядка полугода, однако стараниями Солеана, исподволь делящегося рецептами сырков с сырами и приведшего пайщиков в лице кланов Нара и Абураме, чьи наследники уже несколько лет неизменно отмечали здесь свои дни рождения по приглашению общего друга. После августовского намека оба главы дружественных Учиха кланов Нара и Абураме организовали картель, — к званию "элитный" добавят "почетный", оставив заведенный с подачи Ичирэ порядок.

Наруто поначалу воротил нос от пасты, в простонародье макарон, однако распробовал и влет слопал блюдо второй перемены — там его и было всего-то для затравки аппетита перед следующим. Сидящая между парнями Сакура тоже уминала за обе щеки, умудряясь соблюдать приличия и не прижиматься к Нидайме Саске, расплывшегося и мечтающего заснуть мертвецким сном. Саске хотел выспаться целиком, отдохнуть обоими телами одновременно. Разговор сразу не заклеился: один еле палочки в руках держал, другая переживала столь близкий контакт, третий остро ревновал к успехам первого. Явление командира вызвало общее недоумение — Саске ожидал только к восьмой-десятой перемене блюд.

— Хн? — Жуя, вопросился Наруто.

— Какаши-сэнсэй, а он разве командный? — Радуясь появлению отвлеченной темы.

— Да, Сакура, и я в вас верю, — улыбаясь глазом.

Незаметно принесли порцию для новоприбывшего.

— И больше не будет дурацких миссий, да, Какаши-сэнсэй!? — Оживился усатый, сперва проглотив с косым взглядом на соседку.

— Если команда пройдет отборочный тур, то ей станут давать приоритетно миссии второго ранга...

Дальше Нидайме Саске безучастно слушал краткий рассказ об экзамене. Оказывается, его учредили, чтобы углублять дружбу между скрытыми деревнями и их странами, а так же вести негласные соревнования, повышающие авторитет селений, а вместе с ним и количество прибыльных заданий, в исполнении коих заключен смысл жизни шиноби. Раз от раза придумываются разные отборочные состязания для команд, в финальном же туре всегда проводятся индивидуальные проверки среди прошедших первый тур команд, причем каждый тур может разбиваться на этапы. Заранее организаторы ничего не разглашают.

— Саске-кун... ты разве не хочешь участвовать? — Видя, что один формуляр так и остался лежать на столе.

— А вы двое? Львиная доля участников на три-четыре года старше нас и гораздо слаженнее, тем более до начала всего неделя...

— Трусишь? Саске ты... ты чего вообще такой странный, а!? — Вскакивая с упертыми на стол руками. — Я должен стать Хокаге! Стать сильным пресильным! У тебя ведь тоже есть мечта! — Тыча пальцем в сторону мрачного напарника.

— Я мог бы называть вещи своими именами, — глядя в свою пустую тарелку, — но ни к чему сотрясать умы и воздух. Экзамен на чуинина это в первую очередь экзамен на взрослость. А вот вы знаете, какие поступки можно считать взрослыми, а какие в глазах остальных сущее ребячество? Что в вас изменилось за полгода после выпуска из АШ? В быту, в навыках, в отношениях к себе и к окружающим... Есть ли рост и в чем он? Насколько приблизилась мечта и достигнуты ли промежуточные цели, если они, конечно, были поставлены?.. Готовы ли вы стойко принимать видимую со стороны правду о себе? Готовы ли работать над собой, а не только дзюцу изучать? Готовы ли нести большую ответственность, заявляя себя повзрослевшими? Я знаю ответы на все эти вопросы, — беря формуляр и витиевато подписываясь своей ручкой, — А вы? Ладно, у меня плохое настроение, не хочу и вам его портить. Приятного вечера...

Саске провалился в вожделенный блаженный сон, едва дойдя до постели и скинув одежку. Просто сон без учебных или иных сновидений, просто сон, чтобы отрешиться от всего и вся, баламутящего голову.

Какаши

— Ну чего он такой странный, а!? Вечно то молчит-молчит, то как наговорит-наговорит!.. — Досадливо стукая по столу, всплескивая руками и с обиженно-непонимающей и физиономией плюхаясь на удобный диван, забирающий боль из натруженных мышц. Какаши грустно улыбнулся веком и ртом под маской.

— Саске рано повзрослел Наруто... — смотря опущенным глазом на пустое место. — Когда-то его нисан вырезал весь его клан... Была страшная резня в квартале Учиха, уничтоженном Сандайме Хокаге... год спустя после трагедии. При помощи шарингана Итачи заставил Саске целую неделю переживать смерть своих близких от первого лица, Саске видел убийство каждого члена клана десятки, а то и сотни раз... Со своими играми в "шиноби" и докучливым фанатизмом вы мелки для него, Наруто и Сакура. Он пытается сдерживаться и не грубить, не обижать, но его терпение уже лопается — и я слишком поздно это заметил, к сожалению...

— Да он только и делает, что... мгм!

— Помогает, — перебивая, закрывая усатый рот рукой. — Наш разговор об оружии и дельные советы по вашим индивидуальным тренировкам это все его... Наруто, вспомни срач в своей квартире... и благодаря глупому спору с кем тебя вроде как подучили держать дом в чистоте и опрятности.

— Он за мной подглядывал?! — Пуча глаза.

— Дурак ты, Наруто!!! — Всхлипнула Сакура, останавливая замах. — А почему он сам это нам не сказал, Какаши-сэнсэй?!

— Потому что в его глазах я никудышный сэмпай, сэнсэй и командир, вечно своими опозданиями не уважаю вас и мало вами занимаюсь... Он просто не хотел разрушать образ джоунина в глазах генинов-подчиненных... и дал шанс реабилитироваться...

— Я не об этом!..

— Больно вспоминать прошлое... Он сумел как-то справиться и пережить... потерю семьи и дома... произошедшие на его глазах... Вы — шиноби, и уже видели смерть, неужели так и не понимаете, каково это?.. Саске уже убивал... убивал в гендзюцу Итачи... едва оправившись и сбежав из больницы, в восьмилетнем возрасте убил мародеров в своем квартале... а после убийства через неделю раздал бедным всю одежду погибших родственников и раздарил все комнатные цветы из квартала, потому что сам не мог за всеми сразу ухаживать... Пригласив вас сюда, Саске хотел показать всю пропасть между собой и вами, а так же... попрощаться.

— Ч-что значит попрощаться?! — К-как это так попрощаться?!

— Честно говоря, ваше поведение оставляет желать лучшего... Для него вы как близнецы Нара Ёшана и Шикава, но... Саске подписал, значит, решил дать последний шанс, захотел узнать ваши ответы на заданные им перед уходом вопросы... Действительно ли с вами можно иметь дело?.. Или вы все еще дети из песочницы и ничего не понимаете в жизни?.. Он все полгода пытался колкостями наставить вас и худо-бедно подстраивался под вас, а вы?.. Сакура, нельзя же так фанатеть, неужели ты не видишь, как его это бесит? Неужели нельзя подумать над тем, какая бы девушка ему понравилась, и попытаться что-то изменить в себе ради него?.. А ты Наруто... соперничество в команде это как соперничество между руками или ногами... Вы по складу характера два лидера, но голова у тела и команды одна, Наруто... и ты не дорос... признайся себе в этом и стремись это исправить... Знаешь, Хокаге это не столько сила дзюцу, сколько разум и мудрость... А у тебя и первого, и второго, и третьего кот наплакал... Наруто, Сакура... если бы все это вам сказал не я, а Саске, всерьез бы вы это восприняли, м?.. Готовы ли вы стойко принимать видимую со стороны правду о себе?.. А меняться ради мечты? И... если вам дорога с ним дружба... не напоминайте ему о болезненном прошлом... Хорошо?

— Х-хорошо, Какаши-сэнсэй... — Д-да, Какаши-сэнсэй...

— Мна... не огорчайтесь так... целая неделя впереди... мма... хорошенько все обдумайте, примите решение и приведите его в исполнение... Я в вас верю, команда номер семь... Ну, бывайте...

В этот вечер Какаши вдрызг наклюкался и лыка не вязал, когда к нему домой явился Сарутоби Хирузен, вынужденный удовлетвориться детальным отчетом, в котором ряд важных ему нюансов прятался за фразой "Дал Слово", для Хокаге крайне неприятной и подозрительной.

Из-за генина Учиха Саске джоунин Хатаке Какаши переосмыслил многие вещи в своей жизни, но самую важную и неоценимую лепту внес очень яркий и реалистичный сон, в котором сын встретил отца, обстоятельно с ним наговорился, сумел понять его самоубийство, простить... и отпустить неприкаянную душу отца к матери...

Каждый сам для себя решает проблему спасения дорогих ему людей в настоящем и будущем, спасением дорогих ему людей вот прямо сейчас или абстрактных соседей в будущем, дилемму исполнения миссии и спасения жизни друзей. Каждый сам определяет меру ответственности, которую возьмет на себя...

Кто ты, бездушное оружие или человек?

Мир Шиноби жесток по своей сути.

Саске

Отлично выспавшийся парень поприветствовал катящееся от полудня к закату солнце медленной разминкой для разгона чакры в каналах и гимнастикой с плавно возрастающим темпом до взрывной минуты, разгоняющей кровь по сосудам и сигналы по нервам.

Очередная адская неделя завершилась в экзаменационное утро первого мартовского воскресенья. Саске весьма тяготился необходимостью прятать свое оригинальное тело. Шодай рослее Нидайме, более статен и мускулист, приятно для глаз загорел и плечист, не говоря обо всем остальном, включая объемы чакры и скорость ее восполнения. Последнее всю неделю раскачивал Нидайме, пока Шодай стоял статуей на Колосе. Зачем? Активировав УсВМШ (усовершенствованный вечно-великий мангекё шаринган), Саске по струне Солеана пытался проторить свою тропинку через веерные печати на запястьях между оригиналом и двойником, увидеть мир взглядом Шодай через окошки-очи Нидайме путем фокусировки луча восприятия через мост между телами.

Отцовскую концепцию сын понимал с пятое на десятое, но старательно оправдывал его веру в себя, упорством добиваясь требующегося результата и смиренно достигая определенных пошаговых целей, согласующихся с его намерениями. Саске вполне удовлетворило объяснение про отсутствие навыков маскировки, если тело еще куда ни шло, то чакру в академическую бытность прикрывал Солеан. Честно говоря, парень рвался повидать мир, в Эдеме все обрыдло за годы сидения — чувство долго копилось, недавно излившись в душу. Ну, как недавно... миссия в страну Волн стала во многих степенях судьбоносной.

— Добрый день, Саске... — мялась Сакура перед золотым кольцом в драконьей пасти знаменитых ворот Учиха, привлекающих в эти дни толпы иностранцев. Натикало два часа после полудня.

— Привет, Саске, — понуро и в то же время по-деловому поддакнул усач, поправив протектор.

— Ну, привет. Заходите, что ль... — ответила мокнувшая под душем индиговая голова, увеличенная на весь метровый диаметр золотой рамки.

— Чо, прям так и заходить? — Пихая брови под протектор.

— Дело ваше, — гася рамку вызова на передачу от него к посетителям.

— Идиот! — Мелко дрожа. — Идем, — беря за руку и с закрытыми глазами шагая в огонь, словно в омут. Смело.

Им открылась терраса с выложенной дорогим камнем дорогой от ворот к крыльцу и тропинками к готовящейся к цветению сакуре с двумя декоративными веерами елочек. С другой стороны посреди ровно подстриженного газона росла раскидистая слива. Две ажурные скамьи со спинками у крыльца, ведущего на огибающую приемное крыло веранду первого этажа, являющуюся балконом для второго. Несколько играющих роль сидений валунов и пара фонтанчиков, разбросанных тут и там, гармонично вписывались в общую картину. С боков терраса ограничивалась зеленой стеной из декоративной лозы с веерообразными листьями.

Вой попытавшегося сунуться в огонь следом за розово-желтой парочкой остановил звуковой барьер — ничто не нарушило безмятежность внутреннего пространства. Криво хмыкнув, Нидайме Саске закончил омовение, мысленно приказав клону накрыть еще для двух персон, в этот момент пытающихся и соблюсти приличия, и пристально рассмотреть каждый сантиметр вокруг, и расслышать стук водяных часов с шелестом листьев.

— Присоединитесь к трапезе? — Незаметно появляясь у ступеньки на веранду.

— А что будет? Рамен? — Пытаясь улыбаться и тереть затылок.

— Саске... — с трудом удержав суффикс при себе. За годы общения с Солеаном Саске к этой национальной традиции поостыл. — Экзамен командный, а у команды должен быть командир. Будешь командиром нашей команды номер семь?

— И это... не задавайся! Я... я признаю тебя командиром, но не сильнейшим, понял?! И это я стану Хокаге! Я... — сутулясь и роняя голову.

— Да не посягаю я на твою мечту, Наруто, успокойся...

— Правда?! — Поднимая большие голубые глаза.

— Правда. Я по натуре одиночка и меня не прельщает этот титул со всеми его обязанностями и волнениями. Итак, какой же будет мой первый приказ в качестве командира команды номер семь... — картинно задумавшись. — Пятьсот отжиманий? Пересчет листьев? Ладно... разувайтесь и за мной, клон уже все сготовил и накрыл.

— Ты используешь клонов и по хозяйству? — Справившись с собой.

— Это практично. Содержание Здания получается не в ущерб времени тренировок, — бесшумно ступая по татами мимо огромных вееров со стихотворной каллиграфией или пейзажами.

— Ух ты-ы...

— Наруто!

— Надеюсь, вы оба понимаете, что раз признали меня своим командиром, то должны слушаться беспрекословно?

— Да, конечно...

— Угум, — отвечая угрюмо.

— Наруто, оголи живот.

— А?..

— Если вы так же будете переспрашивать и зависать, то на экзамене нам нечего делать, — говоря жестким тоном.

— Эээ...

Наруто громко сглотнул, но задрал вверх. Под расширенные глаза обоих горе подчиненных, Нидайме Саске под управлением Солеана присел в ногах, приспустил штаны и положил руки, одну поверх другой, на вожделенную печать на боязливо втянутом дрожащем животе.

— Ты... ты чего делаешь?.. — Заикаясь, спросил красный подопытный, испытывая щекотку и довольно странные ощущения, взволновавшие его.

— Тебе никто не рассказывал про эту печать на твоем животе, я прав?

— Н-нет... — протянув. Сакура благоразумно помалкивала, одергивая саму себя.

— Тогда слушай внимательно. Вот по этой спиральке, — проводя пальцем по ней, — чакра заключенного в тебе Кьюби по мере прохождения смешивается с твоей собственной. Процесс непрерывен... Заправляйся и к столу, поедим, успокоишься, и я дорасскажу.

Нидайме Саске с трудом себя заставил помыть руки в спокойствии, не мыля в остервенении правую кисть и ее указательный палец.

Фаршированная рыба с икрой и осьминогом получилась обалденная.

— Саске, это ты все... сам приготовил? — Осторожно пробуя маленькую порцию.

— Клон умеет то же, что и я. Приятного аппетита.

— Приятного аппетита, — на два голоса спохватились гости.

Саске с легким интересом наблюдал иллюстрацию переживаний Наруто на его живом и подвижном лице, то и дело косящимся на руку, то и дело трогающую живот и отдергивающуюся от него.

— Саске, а откуда ты столько всего знаешь? — Быстро насытившись, полюбопытничала Сакура, украдкой бросавшая взгляды на дубовый кухонный гарнитур, смотревшийся скромно и со вкусом, по мнению Саске.

— Клоны умеют читать. Если перед сном много прочитать, то головная боль быстро вырубит сознание, поутру останется мигрень и куча прочитанного. Наруто, готов дальше слушать?

— Д-да... а ты ничего не испортил, а?

— Все нормально, Наруто, — улыбаясь и продолжив насыщаться.

— Раз поел и готов, то слушай дальше, — нарисовался клон Саске, сев напротив своей благородно кушающей копии. — Твое быстрое заживление ран и синяков происходит из-за циркулирующей в тебе чакры девятихвостого. Проблемы с контролем чакры проистекают из-за разности эмоциональных потенциалов. Ты добрый, а демон злой. Проявляя свою волю, ты подчиняешь себе чужую чакру, растворенную в твоей собственной, и можешь ею пользоваться, как родной. Когда ты разозлился на мосту, чакра Кьюби откликнулась на твои эмоции и потекла быстрее, изменяя твое тело — усы, когти, узкие глаза, мгновенное заживление ран средней тяжести. Чем больше ты берешь таким образом чужой чакры, тем крепче должна быть твоя воля, чтобы ее контролировать, иначе она возьмет верх над тобой. Полного подчинения твоя печать не допустит, но потеряв над собой контроль, ты успеешь навредить своему телу и окружающим тебя людям до того, как сработает механизм блокады. Еще ты должен помнить, что с течением времени печать слабеет. Если твоя воля не будет все время крепчать, Наруто, то лет через пять ее изнутри сломают, и Кьюби подчинит себе своего носителя. Тебе не рассказывали об этом потому, что ты мог испугаться собственной чакры и насовсем перестать ею пользоваться... но ведь ты уже взрослый, тебе пора больше о себе знать. Вспомни свою клятву кунаем, Наруто. Чакра, как и кунай, обоюдоострое оружие, куда направишь, того и порежет. Чакра это инструмент, руки тоже инструменты — ты ими можешь погладить зайчика, а можешь убить. Наруто... не чакра определяет, каков человек. Вспомни Ёшану и Шикаву...

— Ты их навещал, кстати? Нет?! Я был о тебе лучшего мнения... — сокрушаясь отрицательному мотанию повешенной на грудь головы.

— Старшие близнецы Нара хотя и чувствовали заключенное в тебе зло и ненависть, но ты смог показать им самого себя, близнецы увидели, каков ты на самом деле, и скорешились с тобой в твоих проказах, приняв тебя таким, каков ты есть. Видели и ощущали скрытое в тебе грозное оружие, но ты его не доставал и не пугал их, а играл и дружил... когда-то... и забыл...

— Я к ним обязательно загляну, клянусь! Я их не забыл... просто... просто...

— Не забудь захватить их любимые конфеты с печеньем и нугой... И, Наруто, учись владеть своим оружием. Чтобы не случилось, ты главный. Понял?! — Посылая клона мыть посуду и убирать со стола.

— Аа... п-понял.

— Кто главный?

— Я... я главный...

— Это твой козырь, Наруто, для самых критических случаев. И еще одно... Кьюби заперт в твоем Внутреннем Мире. Есть способы туда попасть самостоятельно, по собственному желанию и воле. Попав туда, не бойся — ты абсолютный хозяин того места, своего внутреннего мира. Попав туда, ты сможешь общаться с Кьюби, поначалу как с возможным захватчиком. Скорее всего, большой и ужасный девятихвостый демон будет сидеть за решеткой в камере или клетке, запертой печатью. Пока ты не перестанешь бояться находиться рядом и не вестись на его посулы и угрозы, пока не сможешь диктовать свои условия, не приручишь зверя... не открывай решетку, не выпускай. Надеюсь, ты понимаешь, что приручать можно кнутом, а можно лаской, что разумные поддаются перевоспитанию... а?

— ...

— Не слышу.

— Д-да... понимаю. Я его обязательно приласкаю!! И он станет добрым демоном! Я справлюсь, ведь я буду Хокаге! — Что-то решив для себя и ожив прямо на глазах.

— Будешь, будешь, как подрастешь. А теперь умываться, чистить зубы и бежать на экзамен... — Лукаво подмигивая впавшей в ступор Сакуре.

Глава 28. Первый этап экзамена на чуинина

Саске

Явившись к главному входу в корпус АШ, парень сразу заподозрил подвох — вокруг собрались спиральные протекторы. Памятуя о ежегодных перестройках академии и запутанности лестничных межэтажных переходов, Саске унял порыв оббежать здание и подняться в триста десятую аудиторию напрямик вместе с иностранцами. В это время обдуваемое ветрами тело Шодай вновь несло свою вахту на Колосе, успешно концентрируясь на всем, зримом телом Нидайме.

Он готовился, однако реальность переплюнула ожидания. Саске не мог сказать однозначно, нравилось ли ему идти лидером двух хвостиков позади, или нет. Отношения в команде и к команде изменились с искренней непосредственностью Наруто, вроде как признавшего в сопернике командира. Саске не понимал, как там у него чего искривилось в голове, но усатого обуревали разнонаправленные эмоции, внутри шла нешуточная борьба, особенно по дороге от Здания к АШК, когда он все еще осмысливал услышанное. Стоило ли выдавать на-гора перед экзаменом? Солеан считал да. Самого Саске дергал мандраж, нести ответственность за кого-то ему внове, как обладать определенной властью над ними. А еще что-то непонятное колыхнулось у него в груди, когда Сакура осторожно взялась за его руку. Саске принял, пожал и распрямил ладонь, молча давая понять нежелательность — его кисть понятливо отпустили, отступив назад. Робкое пожатие напомнило о безумном скаче средь ветвей — уши предательски заалели. Парень был не готов к стремительному развитию близких отношений ни телом, ни разумом, а еще сюда примешивалось командирство — гремучая смесь с трудом подавилась волей близь конечного пункта.

— Ха! Такой слабак и хочет сдавать экзамен?! — Заехав в ухо толстобровику, павшему на пятую точку. — Даже и не думай! — Насмешливо щуря глазки на лице с дурацкими полосками пластыря на подбородке и щеках. — Мал ты еще для этого, — продолжал лохматый чувак с двумя рукоятками непойми чего за спиной.

— Да-да! — Поддакнул второй с мини-версией маски Какаши, доросшей лишь до нижней губы.

— Пожалуйста, пропустите нас, — смело шагая. Бац! И ее валят оплеухой резко взметнутой рукой, не пуская в аудиторию, перед входом в которую собралась приличная толпа генинов Конохи, среди которых троица новоприбывших оказалась ниже всех.

Саске ощутил направленные в спину знакомые взгляды теперь уже его подчиненных и еле удержался от передергивания плечами. Груз незримой ответственности уже давил, но парень готовился и умел в меру сил и способностей сносно справляться с эмоциями — Солеану всегда мало, он редко когда удовлетворен успехами сына, вернее, редко показывает это ему. "Ясно, Шино и Шикамару оказались поумнее" — подумал Саске, но нисколечко не пожалел о выбранном маршруте, понимая, соклько времени предстояло бы мариноваться среди иностранных и своих бугаев и бугайш.

— Какой ужас... — пискнул какой-то устрашенный недоросль, возмечтавший о луне с неба.

— Ужас? — Чуток приоткрывая левый глаз, что смотрелось почти столь же выразительно, как получалось у Какаши. — Ну знаете...

— Мы же для вас стараемся. Экзамен на чуинина не детские игры, — вещая другими словами речь Какаши в Чибико. — Даже мы его уже три раза подряд сдать не можем, — вещал подставной элемент под "Хенге", вешая лапшу на оттопыренные уши. "И куда смотрит Хьюга? И, кстати, чего это он без Хинаты" — подумал про себя Саске и сам же ответил себе. — Мы видели и тех, кто надорвался на экзамене и ушел из шиноби, и тех, кто просто погиб на нем, — запугивала парочка толпу. — К тому же чуинин — это командир отряда. Провал миссии, гибель напарников — он отвечает за все. Детишкам вроде вас нечего делать на экзамене!!! — Зрачок довольно проводил парочку трусов, втихаря смывшихся подальше.

— Поэтому мы просто отсеиваем тех, кто все равно не сдаст. Что в этом такого? — Невинно выпуская пугающую энергию из тела.

— Разделяю вашу точку зрения, — сложив руки в карманы, продефилировал красавчик Саске в пламенеющем галстучке между толпой и подозрительными элементами. — Играйтесь дальше, а мы пойдем...

— Это он о чем? — Спросил кто-то из наголову выше Нидайме.

— Понятие не имею, — ответила худющая хворостина, выставляющая свои острые ключицы и плечи на всеобщее обозрение.

— Так ты заметил... — криво ухмыляясь.

— Мальчики, — пытаясь за сарказмом, в том числе, скрыть свой мандраж. — Я б на вашем месте понапустил бы химер по коридорам и крови побольше, целыми веерами по стенам и потолку. Бу! — Поворачивая голову к стоящим слева говорунам. — Хех, безусая братва! Берите пример с уже усатого — идет себе и в ус не дует! — Кивая в сторону очнувшегося от раздумий Наруто, выразительно покрутившего головой. — Сакура, ты ведь их раскусила?

— Что?

— Ну, ты ведь у нас отличный аналитик и много знаешь...

— Хе-хе, конечно, раскусила, — приободряясь. — Нам надо на третий, а тут гендзюцу на табличке.

— Ага, — поддакнул выдавивший свою фирменную лыбу непонимания происходящего.

— Хмм, неплохо... но гендзюцу это еще не все!! — Намереваясь заехать ногой по физиономии.

Но тут вмешался мстительный зеленый человечек, подстриженный под горшок, остановив оба замаха ногами. Лохматик неудачно шлепнулся на пол, Нидайме Саске усилием чакры остановил ногу в сантиметре от захвата и резко отдернул назад, не дав себя коснуться руками со сконцентрированной в них чакрой.

— Фьюю... — выдохнул зеленый чел в сторону шустро поднявшегося неудачника, поспешившего скрыться с товарищем за дверьми охраняемой двести седьмой аудитории.

— Эй. А как же план не привлекать внимания? — Обратился Нейджи к хмурящему толстенные брови напарнику.

— Ну...

— О, нет... — вздохнула их напарница.

— Привет, Сакура-сан! — Подкатывая к девушке Саске, от такой наглости в кои то веке впавшего в ступор. — Будь моей девушкой! Я всегда буду тебя защищать! — Улыбаясь сверкающей белозубой улыбкой и показывая клевый жест правой рукой с оттопыренным вверх большим пальцем.

— Ни-за-что. Лучше сдохнуть, — отвечая мрачно и косясь на Саске.

— Эй, ты... Учиха Саске, все выпендриваешься со своим платочком? — Нейджи был в своем духе.

— А ты, Хьюга Нейджи, все учишься заплетать косу? — В тон.

— Пфф, — воротя породистые глазки.

— Хе-хе, какой милашка, — состроила глазки Тен-тен.

— А как же я? — Недоумевал Наруто, с которым никто из знакомой троицы и взглядом не пересекся.

— Наруто, Саске, идем?!

Не дожидаясь реплики решительно тряхнувшего блестящими черными волосами толстобровика, девочка схватила за руку обоих своих парней и потащила вслед за рассосавшимися в поисках перехода на третий этаж к триста десятой.

— Ксооо... — понурился Наруто, переключенный с демона-лиса в себе на читаемое в чужих презрение к себе.

— Эй, полегче, — буркнул Нидайме Саске, позволяя себя увлечь и отвечая на поглаживание большим пальцем. "Черт подери!" — мелькнула мысль, предвещая высыпание краски на ушах.

Не успела команда далеко заглубиться в поиски:

— Эй, темноволосый.

— Чего тебе?

— Не хочешь ли ты сразиться со мной прямо сейчас?! — Спрыгнув вниз и надвинув свои толстые брови едва ли не к ноздрям.

— Хочешь вспомнить былое? — Изгибая бровь и отвечая интонацией согласия. За месяцы с протектором движение не потеряло своей выразительности.

— Да, к тому же...

— Неет, только не это!

— Муа, мой ангел! — Посылая воздушный поцелуй с совершенно непередаваемым выражением лица, всегда неадекватно воспринимаемым Сакурой, с трудом уклонившейся от фуиндзюцу-прикола в виде прилепляющегося сердечка.

— Не отвлекайся, Ли-кун, или будешь бит...

— Посмотрим, — тут же вытягиваясь и приглашая к бою своей перебинтованной рукой.

— Стой. Я с ним разберусь. Пяти минут хватит, — смело заявил никем не замечаемый Наруто.

— Ну, пробуй, — пожал плечами Нидайме.

Естественно бросок усатика остановили тычком одной руки, отбросив в сторону. Саске зрил — через обычные глаза Нидайме Шодай своим пробужденным УсВМШ смотрел на мир как обычным трех-томоэшным шаринганом, для большего Нидайме требовалось активировать пока еще двух-томоэшный шаринган.

— "Коноха Реппу", — бросил крутанувшийся на согнутой левой ноге Рок Ли сбил с ног вскочившего Наруто, закрутив того словно черепаху на спине.

Тельце шумно шмякнулось о стену и сползло по ней, переживая поражение.

— Скажу вам вот что, — грозно хмуря брови и опустив уголки рта вниз. Свет мелькнул на служащем пряжкой протекторе поверх красной ткани. — Вам не победить меня, потому что сейчас я сильнейший генин скрытого листа.

— Хех, покажи мне, на что ты теперь способен...

— О! Саске, но всего менее получаса осталось до экзамена!

— Не вмешивайся, — бросаясь вперед. У Саске были проблемы с тайдзюцу, в АШ давали только основы, а Рок Ли тщательно скрывал свои умения. Сейчас он подучился — один прием Саске уже слямзил.

— Начали! "Коноха Сенпу"! — Сходу атакуя без предварительного обмена приемами рукопашки.

На Нидайме посыпался град ударов ногами. От одного, прошедшего сверху, парень уклонился, второй заблокировал, а третий пробил защиту, отбросив его назад.

— С... — и сдержалась, за что преодолевший смущение Саске ей поощрительно подмигнул активированным шаринганом, дающим скорость реакции. Видеть он увидел и скопировал, но увернуться не успел. "Здорово!" — ухмылялся Саске, при помощи УсВМШ Шодай сразу откладывая в своей памяти расклад нехитрого тайдзюцу для собственных нужд. "Нидайме сходу не потянет" — мелькнул предварительный вывод.

Парень чуял более сложную технику — вторым рангом его не одолеть. Раз увидев, больше не попадется. И точно! Вместо обмена ударами Ли подкатился снизу — Нидайме еле успел сцепить напитанные чакрой зубы. Бдж! Удар левой ногой пришелся снизу вверх по подбородку, с недюжей силой подкидывая вверх — зубы обычного человека мигом раскрошились бы или потрескались, а шея сломалась.

— Хн? — Пришел в себя Наруто, потирая ушибленную щеку. — Саске!!!

— "Каге Буё"! — Подпрыгнул снизу Рок Ли, уподобившись танцору в тени силуэта противника, ставшего листом, зависшим в воздухе под потолком. — Все мои приемы простое тайдзюцу, тебе не нравится? Слишком просто, да? Говорят, шаринган видит насквозь все дзюцу. Гендзюцу и ниндзюцу можно мгновенно отражать, вкладывая ки в формы ин, стоит лишь разглядеть, — отрываясь за ненастное отношение в АШ. — Но с тайдзюцу все иначе! Тело должно иметь реакцию и силу, глаза бесполезны, когда тело не поспевает... — вещал Рок Ли давно уже прописные для Саске истины. — Знаешь, люди делятся на гениев и трудяг. Ты — гений, наследник клана Учиха, а я простой трудяга, овладевший только тайдзюцу, — путал понятия подстриженный под горшок. Знал б он, в каких тренировках себя истязал Шодай Саске! Парень оскорбился. — Мое абсолютное тайдзюцу наихудший противник для твоего шарингана. И сейчас я это докажу... докажу, что труд способен превзойти гениальность! — Не способный двигаться Нидайме имел свое мнение на сей счет: и на труд с гениальность, и на свою заторможенность.

О том, что парный шаринган дает телу скорость, клан Учиха особо не распространялся, или наставник толстобровика "забыл" об этом ему сказать. Но Саске передумал выпускать чакру позвоночником в упершиеся в него пальцы и захотел продолжения приема, однако большая красная черепаха испортила всю малину:

— Довольно, Ли! — Прерывая технику, дернув за бинт, которым хотели обмотать галстучного задаваку.

— Ты в порядке, Саске? — Подскочила Сакура к неловко упавшему из-за неожиданности прерывания дзюцу и торможения процессов из-за ожидаемой боли.

— А то!.. — Заодно подмигивая очумелому Наруто, впечатленному "проигрышем" командира.

— Так вы все видели... — пораженчески.

— Ли, это запретное дзюцу!

— Простите, я просто...

Нидайме кивком головы направил взгляд Сакуры на Наруто, переживающего культурный шок — черепаха-сэнсэй?! Сакура нервно хмыкнула, поднимаясь вслед за командиром.

— Но второй-то я использовать не собирался!

— Эй-эй, это же черепаха, да? Да? — Неожиданно нарисовался рядом Наруто. Он умел так. Только что там, а потом здесь. — Как она может быть сэнсэем?

— Контрактная живность часто бывает говорящей... — пояснил Нидайме Саске. — Сходи на досуге в библиотеку, а? — Наруто надулся.

— Думаешь, — тем временем читала нравоучения черепаха, — отделаться простым извинением? Ты же знаешь, чего может стоить шиноби преждевременное раскрытие своих тайных дзюцу? Хватит оправданий. Готов принять наказание?

— Да... — понурился зеленый человечек.

— Тогда вот он я!

Появление и "крутая" поза Майто Гая, образовавшегося из облака на панцире черепахи, шокировали всю команду номер семь. Еще толще брови, еще зеленее костюм, сидящий в еще большую обтяжку во всех местах, еще более сверкающие волосы и мужественные формы надушенного лица.

— О, да!!! Я вижу, — смотря через кружочек из пальцев, — в вас горит пламя юности!!

Саске единственный сдержал комментарии свои и хохочущего в голове Солеана, уж больно они были скрабезные, для детский ушей неприличные.

— Эй, хватит смеяться над Гай-сэнсэем! — Сжал кулак гакусэй.

— Да пошел ты! Развелось тут чокнутых!! Что и удивиться нельзя?! — Пошел в атаку легко заводящийся Наруто.

Дальнейший дурдом Нидайме Саске прохлопал глазами. Ударил и потом полез обниматься с заплакавшим учеником? У-у-ужас!!! Благо Сакура сделал втык желтому напарнику, а то б Саске ему вдарил промеж глаз, чтоб не засматривался и не вздумал пример брать!

— Эй, ребята! Как там поживает Какаши-сэнсэй? — Обратился зеленый человек к троице.

— А он вас знает? — С трудом шевеля языком и смотря расфокусированным взглядом.

— Да, нас называют "вечными соперниками"! — Гаркая из-за спины. Только Нидайме был готов к такому финту. — Полста побед и сорок девять поражений...

— И когда он... — выпучил глаза Наруто. Сакура вздрогнула и постаралась побороть страх.

— Я сильнее Какаши! — Произнес любитель клевых поз со сверканием зубов.

— Видите, Гай-сэнсэй лучше всех!!!

Сдержав крепкое словцо, Нидайме Саске схватил напарников за руки и мгновенно применил заготовленный ослепительный вариант "Шуншина", чтобы смыться от +++ прямиком к засеченной по скоплению энергий триста десятой.

— Это "Шуншин но Дзюцу", — поспешил виновато разъяснить парень очумело схватившимся за его руки. — Я больше не мог выносить зеленого извращенца, — передергивая плечами.

— Я тоже, — с облегчением. Сакура удивилась, но не испугалась — прогресс на лицо.

— Интересно, нихи-хи, а на него мое секси-дзюцу подействует? — С коварной улыбочкой, но руку не отпускал, пока Нидайме сам не высвободил. — А ты ему специально уступил, чтобы скопировать дзюцу, да? — Став серьезным и чуточку обиженным на вселенскую несправедливость улучшенного генома.

— Да, и у тебя тоже улучшенный геном, связанный с колоссальными объемами чакры, сейчас уже сравнимыми с нынешним Хокаге, не куксись. Ну, не дрейфте, идем, — входя в аудиторию, из которой сразу обрушилась гудящая шепотом волна.

— Правда?! У-ух ты... — Ничего себе... — удивляясь сразу всему. На фоне первого второе показалось не столь удручающим.

Саске уже знал, с чем столкнется. Огромная аудитория широких парт на пять человек, выстроенных на горизонтальной плоскости, а не наклонной, в три длинных ряда по дюжине в каждом — перед входом оставалось прилично места на еще пару комплектов стол-скамья в каждый ряд. Зал был битком набит народом лет шестнацати-восемнадцати, попадались и более зрелые или побитые сражениями лица, уже обзаведшиеся шрамами от чакры на всю жизнь. Каких только типчиков не попадалось, страх как обряженных, измалеванных краской или тату, накрашенных и надушенных так, что вентиляция загибалась от натуги — на окнах барьеры, не открыть. Пестрая толпа недобро покосилась на вновь прибывших, скривившись в презрении.

— Саске-кун!! Опаздываешь! — Повисла на шее со спины блондиночка. Нидайме удержал равновесие, за маской мрачности скрывая волнительные прижимания упругих мест к спине. — Я тааак давно тебя не видела! Соскучилась — страсть как! — Чуть ли не орала в самое ухо девица.

— А ну отойди от Саске, Ино-свинина!!! — Приревновала Сакура.

— О, смотрите-ка, Сакура... Лоб все такой же страшный...

— А ну повтори!

— Бе-е-е...

— Фу, слюнявая, слезь с меня! — Извернулся Саске из объятий, видя, как закипает розовая. — Ну и манеры...

Сакура аж просияла, высокомерно смерив глазами опешившую соперницу. Но Саске заметил, каких трудов ей стоило не показать язык в ответ и вообще удержать его за зубами.

— Что, тоже приперлись на дебильный экзамен? — Хмуро.

— О, трое придурков!

— Чавк... — зажевав чиспину.

— Не называй нас так, достал... — неприветливо зыркая на Наруто.

— Привет, Шикамару, — крепко пожимая таки вынутую из брючины ленивую руку.

— Здоров, Саске...

— А ты чего это в уши взрывчатку заложил?! — Намекая на колечки.

— Кх...

— А, вот вы где! — Выруливая откуда-то сбоку.

— П-привет, Н-н-н-наруто-кун...

— Так-так, похоже, все в сборе... — Рраф! — Тявкнули с капюшона, дрыгнув хвостом.

— Аа... и вы тоже здесь...

— Привет, Шино. — Саске приветствую.

— Ясно, допустили почти половину из новичков... — подмечая Нейджи, высокомерно ютящегося где-то поблизости вместе с понурым толстобровиком и улыбчивой Тен-тен. — Интересно, сколько сдадут, а, Саске-кун?

— Пфф, больно ты смел, Киба, с чего бы?

— Мы многому научились и зададим вам жару, вот увидите, хе-хе! — Хвастался лидер восьмерок.

— Ничерта подобного! С..с нами у вас ничего не выйдет! — В своей манере. Саске отметил запинку, с непонятным для себя чувством выделив работу над собой. Малец отжил свое, проклюнулся более взрослый. Еще недавно он бы прокричал нечто другое, выпятив себя и задвинув его, своего соперника. Это достойно поощрительного взгляда, незамедлительно брошенного и замеченного. Хоть и не хотелось, но стоило закреплять командный дух — впереди ожидаются трудности, а Саске взял ответственность... ради себя...

— Извини, Наруто-кун, — робко обратилась Хината, тыкая указательные пальчики друг в друга. — Киба-кун не это имел в виду...

— Эй, вы там! Ведите себя прилично, — откуда ни возьмись рядом с шумной группой малышни последнего выпуска АШК нарисовался представительный очкарик, немногим возвышающийся над на год старшими Нейджи и Ли. — Зеленые новички, ишь раскричались, как карапузы на переменке. Тут вам не классный пикник, — сверкая стеклами очков.

— А ты кто вообще? — Хамовато спросила уязвленная Ино.

— Кабуто. Но вы оглянитесь сначала, — ухмыляясь.

Злые взгляды давно прожигали Нидайме, отважно отворачивавшего остальных к себе лицом и к ним спиной.

— У некоторых шиноби короткое терпение, — одновременно издеваясь (кандзи "терпение/нин" часть слова "шиноби/ниндзя") и предупреждая. — Все тут на нервах, не стоит злить... Ладно, ничего не знающие новики, вам простительно, сам таким был.

Нидайме Саске, поощрив добытчицу информации, самоустранился в наблюдатели. Информационные карты с ключом-чакрой ему были еще не знакомы, хотя принцип действия оказался столь прост, что Саске укорил себя за малое внимание к фуиндзюцу. Он освоил печатный лист формата А5, нанося чакрой книжный объем текста за десять секунд с напряжением и за тридцать в расслабленном виде, научился простому призыву предметов, освоил запечатывание в свитках чакры, произвольного объема веществ или предметов, и на этом успокоился.

Всего на экзамене принимают участие 153 генина: 30 из Сунагакуре, 21 из Амегакуре, 15 из Кусагакуре, 12 из Такигакуре, 72 из Конохагакуре, 3 из Отогакуре. Состав стран раз на раз не приходится исходя из политических реалий — это парень итак знал от Солеана, следящего за политическим раскладом и прочими вещами, от которых Саске был совершенно далек. По совету отца Саске поинтересовался карточкой Гаары из скрытого песка и пронаблюдал ловкое тасование колоды с выуживанием с первого раза нужной — навыки разведчика не укрылись от пристального взгляда, заподозрившего в четвертый год подряд сдающем неладное. Откуда у него информация о новичке, впервые (по словам Солеана) пришедшим?

Не понимающий и половины сказанного Наруто аж весь обзавидовался, узнав, что Гаара выполнил кучу заданий второго ранга и ни одного первого! И даже одно третьего! А им, команде номер семь, последнюю миссию не засчитали, оставив по документам как оплаченную "C"-ранга — обидно!

Саске видел охвативший напарников мандраж, но предпринимать ничего не стал, ибо сами должны справиться.

— Меня зовут Узумаки Наруто! Я вам всем покажу, где раки зимуют!! Я стану Хокаге, все всё поняли?! Поняли, да?!! — Проорав, что есть мочи.

— Хех! — Хмыкнул Саске, одобрительно похлопав по плечу напарника.

— Ааа! Сразу полегчало, — от уха до уха улыбаясь во все тридцать два почищенных зуба и чхая на всех.

Сакура что-то хотела настучать по желтобрысой башке, однако угасла, увидев действия командира.

Саске заметил сдавшие нервы бинтованного уродца и до того похлопывающей рукой жестко отдернул Наруто назад, заступая перед ним. Но все же первым успел по непонятным причинам вступиться Кабуто, принявший на себя выпад генина из скрытого селения звука.

— "Кьёмейсен", — прокомментировал Солеан примененное дзюцу, подслушав громкие мысли молча атаковавшего. — Звуковая волна травмирует внутреннее ухо, а при прямом попадании по телу вообще швах зубодробительные ощущеньица прокатываются. Во сне приспособим под Казе без всяких дополнительных инструментов, получится замечательная серия ниндзюцу, посредственностям в сочетании даже с таким простым гендзюцу, как "Маген: Наракуми", разрыв сердца от резонансного страха гарантирован, а прочие из-за ухнувшего в пятки сердца не смогут вовремя применить "Кай" и прервать ментальный плен, экономя тебе чакру на продавливание воли.

— Ааа, его стошнило! — Кабуто-сан!

Не смогший истово возмутиться Наруто и Сакура в своем репертуаре, подскочив к незваному защитничку. Саске не понимал, чего интересного в разбитых очках и чужой отрыжке? Нидайме криво ухмыльнулся пытающемуся разгадать ниндзюцу Шикамару — Саске посредством УсВМШ Шодай через скрытые под "Нинпо: Хенге" глаза Нидайме видел вызванные атакой колебания чакры Кабуто и сам догадался про звуковые волны звуковика, Солеан просто разложил все по полочкам.

— Так!!! Умолкли все!!! — С грохотом и дымом перед доской появилась разношерстная команда экзаменаторов, отличающихся от присутствующих разве что унифицированной формой, а так все те же тату-фуиндзюцу на лысинах, невозможные расцветки невозможных причесок, бинты, очки и маски, несущие в себе секретные вспомогательные дзюцу или предназначенные для иных несомненно важных целей.

Пущенная медведеподобной, квадратной и скуластой мордой со шрамами волна страха до конца помещения докатилась весьма ослабленной — малышня только вздрогнула, в отличие от покрывшихся липким потом испуга первых рядов, так поплюхавшихся на задницы.

— Добрый день, — издевательски на слове "добрый". — Я Морино Ибики, экзаменатор первого этапа отборочного тура. Вы! Из звука, не забывайтесь, — указывая пальцем в перчатке так, словно готовя заковыристое дзюцу. — Захотели вылететь вон???

— Приношу свои извинения, — обернулся носящий копну меха на спине и бинты на голове. — Это наша первая попытка, увлеклись...

— Гы!.. Проясняю всю з++, куда вы все попали, — хищно лыбясь на испужавшихся имени и вида. — Драки без разрешения экзаменатора запрещены. И даже если вам разрешили, убивать противника запрещено. Ослушавшиеся... ну вы поняли, да?

Экзаменатор умеючи сгущал краски ужаса, стоящие за ним помощники ему в этом активно помогали, высмеивая жалких генинов.

— Сейчас будет первый тест экзамена. Вы все сдаете сюда свои заявления, по порядку. Взамен каждый получит номерок и сядет на обозначенное место. Затем мои помощники раздадут варианты. Начнем с малявок. Эй, подходите живее гуськом, коли не ошиблись дверью... — криво ухмыляясь.

Саске преодолел свой страх — чего тут бояться? Нидайме первым из всё еще стоящих на площадке у входа пацанской походкой с руками в карманах шорт первым пришел к пункту приема-раздачи. Как бы не пытался помощник, Солеан со хмыком в голове Саске выдал своему подопечному пятый номерок (парты бесхитростно нумеровались слева направо и от доски к выходу), а последовавшему за ним Нейджи шестой — их теперь разделял проход. Пятое место было близким к пункту, к которому потянулись ручейки генинов — так Солеан выдал Сакуре и Наруто места в серединке и задворках соседнего ряда и в том же проходе, дабы видели спину командира. Рядом с Наруто умышленно посадили Хинату. Помощник обливался потом, недоумевая, ведь две подсадные утки (Саске сам на всякий случай пересчитал генинов, сверяясь с данными мутного Кабуто), с которыми расселось ровно сто пятьдесят пять человек, должны были оказаться перед глазастиками, а не позади. Бьякугану сё нипочем, а вот обычный шаринган панорамным зрением не обладает, ему копирование почерка подавай, подражание движениям писчей руки.

Нидайме принял свою любимую позу, чуть ширше расставив локти и прикрыв подбородок сцепкой из пальцев.

— В задания пока смотреть запрещается. Всем слушать меня! — Постучав мелком по доске, отвлекая внимание от раздатчиков, устраивающихся по периметру на призываемых откуда-то удобных стульях и приготовившихся что-то чиркать на своих планшетах.

Обладая фотографической памятью, Саске пробуравил взглядом положенный лист А4 с мелким убористым шрифтом вопросов, легко отзеркалив и прочитав в момент выдачи. Десятый вопрос, который зададут в самом конце теста сразу напряг мозг, после выслушивания правил расколовший цели сего теста.

— Правила сдачи теста следующие. Я даже для тупых и глухих запишу их на доске! Правило номер ноль: никаких вопросов! Их задавать запрещается. Итак, первое правило. Начинаете тест с 10 очками. Всего десять вопросов, каждый стоит по одному очку. Тест построен по вычитательному принципу, — рисуя на доске два примера с числом ошибок и очков. — Второе правило гласит, что это командный тест. Результат определиться суммой всех трех напарников по команде. Таким образом, все зависит, — бросая кирпичи слов в аудиторию, — сколько очков удастся сохранить каждой команде. — Третье правило... Самое Важное Правило. У каждого, кто будет пойман на списывании или ином жульничестве будут вычитаться два очка за каждое нарушение. Потерявшие все очки вылетят из класса!

— Мы за вами присмотрим, малыши, — надменно бросил знакомым голосом развалившийся на стуле лохматый чуинин. Неподалеку вздохнул какой-то седоусый дедок.

— Неудачники, — тем временем продолжил давить экзаменатор, — пойманные за списыванием недостойны звания чуинина. Если реально хотите его заслужить, то ведите себя как положено настоящим шиноби, — ядовито усмехаясь. — И последнее правило. Потерявшие все очки на списывании или не ответившие ни на один вопрос... Вылетают вместе с обоими товарищами по команде!!! — Гаркнув так, что стекла мелко задрожали в квадратных окнах. — Тест продлится ровно час. Итак... Начали!

— Наруто уже паникует, — мысленно завел разговор с Солеаном Саске.

— Тебя четвертое правило не смущает? — Праздно любопытствуя.

— Скажи прямо, чего ты хочешь: покрасоваться или понаглеть?

— Заверните минэ всего и побольше, побольше, хе-хе!

— И к чему это приведет? — Полнясь здоровым скепсисом.

— Думаешь, олух разглядит твою прямую спину и сообразит, что зря волнуется? Хы, ты глянь, глянь на его рожу! Хе-хе-хе!

— Гн, придурок, и чего так гримасничать?! — Едва не кашлянул вслух Саске, и без оглядывания увидев сведенные в трубочку губы олуха и его большие квадратные глаза, уставившиеся в ненавистный тест как на коровью лепешку.

— Хех, а вот и первый стоящий улов "Нинпо: Шинтеншин но Дзюцу"... Бедная Сакура пала жертвой техники переноса сознания.

— Быстро она справилась...

— Попробуй сосредоточиться, когда гложет страх, а когда уверен в свои силах, все влет решается.

— Мне помнится кто-то обещал третий глаз... "Даисан но Ме" песочного джинчурики, я так понимаю, сродни хрустальному шару на элементе ветра Хирузен-сама? Кстати, что-то слишком мощно представлен демон в Гааре.

— Чем тебе риннеган не третий глаз, м?

— Извини.

— Забыли. "Даисан но Ме" и его аналоги в сравнении с твоей фокусировкой зрения нули без палочки. А Гаара одержим демоном, слишком велико его влияние на своего носителя. Надо взять пробы чакры в боевых условиях, тогда скажу больше — из-за степени представленности инородной чакры в теле к нему еще опаснее лезть, чем к Наруто.

— Ладно... играйся... — великодушно отстранясь.

— Нет, столь откровенная глупость, что ты за меня напридумывал с огненным плевком, растекающимся правильными ответами, неуместна. Будем хитрее вспомоществовать.

Тот час же подскочил сосед Сакуры:

— Эээ, я хотел задать один вопрос... Сколько команд пройдет дальше? — Пролепетал генин из Суны.

— Хе-хе-хе! Вы уж точно этого не узнаете — выметайтесь все трое!!! — Сверкая прищуром.

В гробовой тишине икнувший деревянным шагом потопал к выходу, провожаемый десятками глаз, в том числе двумя парами, предвещавшими напарнику жуткую расправу.

— Эм... Солеан, ты не напутал ничего, а?

— Что такое? Я отвлек все внимание, дав шанс умненьким воспользоваться моментом списать. А теперь давай-ка почиркай карандашиком, друзья волнуются — Шино уже хочет послать того так тебе противного жука-ползуна.

Через несколько минут рядом с ухом Наруто просвистел кунай, пригвоздив работу засыпавшегося "неудачника" за его спиной.

— Эй, вы чего?! — Вскочил парень.

— Пять нарушений. Ты не сдал, — ядовито выдали знакомым голосом позади Нидайме.

— Нет... не может быть...

— Так, ты и два твоих приятеля отчаливайте отседа. Живо!!! — Еще сильнее давя на страх, грудным голосом произнес экзаменатор.

— Ксо...

— Живее, живее!! — Поторапливал их помощник.

— И это зовется помощью?! Или я чего-то пропустил?.. — быстро остыв.

— Угу. Наруто хотел обернуться и гарантированно подставить всех.

— Несчастные генины...

— Ничего подобного! На моей совести только последняя из их пяти неудач.

Следующие вылетевшие освобождали первый ряд по той простой причине, что Солеан направленно усиливал исходящие волны страха от экзаменатора. До мокрых штанов напугался сидящий прямо за спиной Нидайме, когда решился на сумасбродный поступок подглядеть за так соблазнительно отодвинувшееся плечо, а тут "бац!" и Морино Ибики лично за шкварник вытащил, увидев столь вопиющее нарушение правил.

— А откуда вы знаете, что я пять раз списал?! — Возмутился очередной выкидыш за спиной Нидайме Саске. — Вы не можете следить за каждым...

— Угх! Хрясь. Гха... — впечаталась в стенку в метре от пола говорливая особь мужского полу.

— Слух сюды, молокосос! Мы лучшие из чуининов, потому именно нас выбрали в помощники экзаменатора. Мы ничего не упустили... Считай нашу силу доказательством, — измывался чувак с протектором на глазах.

У Саске кукловод из Суны, входящий в команду Гаары, вызвал профессиональное любопытство к марионеточному дзюцу.

— Заинтересовали нити чакры?

— И возможность управлять ими чужим телом... — задумчиво

— Посредством гендзюцу сподручнее. А нити чакры ты и сам осилишь — вообрази струну к сюрикэну или кунаю, вот тебе и готовая нить. Ты ведь и так обволакиваешь тросики чакрой...

— Потребуется прорва времени, чтобы добиться прочности. В комплексе с материальным носителем дешевле и надежнее... хотя да, воспламенять такие нити проще пареной репы, и гореть они будут мощнее... — мысленно рассуждал Саске.

— Итак. Оглашаю десятый вопрос, — с мрачной гудящей интонацией начал экзаменатор секунда в секунду, став в своем плаще воплощением ночных кошмаров. — Но перед этим я введу несколько дополнительных правил. Очень строгих правил, очень.

Поредевшие ряды притихли. Многие оказались прожженными перцами и выдержали психологическое давление.

— Во-первых. Вы должны выбрать, будете ли вы пытаться решить 10-ый вопрос, — наученный горьким опытом претенденты за чуинина прикусили губы и языки, пока длилась томительная пауза. — Если откажитесь, баллы обнуляются. То есть — вы не сдали! И еще одно правило, — так и не дождавшись опрометчивых выкриков. — Если вы попытаетесь решить этот вопрос и ответите неправильно, то навсегда потеряете право принимать участие в экзамене...

— Это ее что за правила?! — Не выдержал Киба. — Тут же есть люди, которые и раньше сдавали?!

— Хе-хе-хе... Ха-ха-ха!!! — Глумливо рассмеялась морда экзаменатора. А потом смех резко оборвался и потусторонним голосом мужик продолжил: — Вам просто не повезло... На этот раз правила устанавливаю Я! Впрочем, — резко перейдя на праздный тон, — я же вам предоставил путь к отступлению... Кто не уверен, — вновь став серьезным, — могут отказаться и попытать силы в следующий раз... Итак, приступаем к 10-му вопросу... — вывешивая тишину весом с тонну гранита.

— Йа... я сдаюсь... — встал козлинобородый рядом с натужно боящимся Наруто. — Простите, Геннай, Инохо...

Тут сдали нервы сразу у четырех, отсеяв суммарно двенадцать рыл.

— Хм, а зачем ободрять? — Задался вопросом Саске, предугадав реакцию напарника.

— Для четного числа команд, — пожал плечами в голове Солеан.

— Да не дождетесь!!! Будущий Хокаге не побежит!!! — звучно шлепая ладонью поднятой руки по парте, проорал Наруто. — Я попробую ответить! И даже если навсегда останусь генином, я все равно стану Хокаге!! Так что нас++! И я вас не боюсь!!!

— А о команде ни слова... — уныло.

— Зато смотри как сразу атмосфера поменялась с минуса на плюс!

— Я спрашиваю в последний раз... От этого решения зависит ваше будущее... Еще не поздно передумать... — пытаясь давить взглядом живучего оранжевого клопа.

— Я от своих слов не отступаюсь и команду не подведу! Таков мой путь шиноби!

— Воот, а ты не верил...

— Каюсь...

— Ну что ж, хорошо... Итак, все кто остался... — похоронным и тяжеловесным голосом обозревая оставшуюся почти половину из семидесяти восьми претендентов. — Поздравляю, вы сдали первый тест!

— Так вот кому Какаши попугайничал!!! — закашлялся Саске.

— Эм? — нависнув над Нидайме Саске, чересчур бурно и быстро среагировавшему.

— Хатаке Какаши перед вами бледная тень...

— Хех! Итак! — Обращаясь ко всем. — Осталось двадцать шесть команд. Поздравляю, вы сдали первый тест!

— А как же 10-ый вопрос? — Задалась вопросом Сакура, не просекшая фишку.

— Да не было никакого вопроса, — улыбаясь мило-мило, прямо мальчик-одуванчик.

Дальше Саске слушал вполуха рассуждения о добыче информации, о раздумьях о напарниках. Переживший жуткий стресс Наруто скатился до хвастовства, приписывая себе все лучшее: и о списывании-то он знал, и чуининов раскусил, ай-да прелесть какая!

— Иногда информация, — став до жути серьезным и до коликов страшным своей варварски продырявленной головой, испещренной жуткими шрамами от многократного вскрытия черепушки, — будет цениться куда дороже ваших жизней. Во время миссий многие пойдут на все, лишь бы заполучить ее, — обратно напяливая бандану с протеткором. — Если враг или кто-то заметит вас, то не гарантий, что разведанное окажется верным. Запомните это на всю жизнь. Ценная информация в умелых руках может стать мощнейшим оружием для защиты ваших друзей и всего селения.

Подобревший и улыбчивый экзаменатор с охотой отвечал на вопросы не понимающих смысла теста. Морино Ибики двинул целую речь про испытание духа и долг шиноби, не имеющего права отступать перед неизвестностью, обязанного уметь преодолевать себя и справляться с любыми трудностями. Наруто прямо расцветал на глазах, горячо поддерживая хаяние отсеянных трусов и недоучек.

— Желаю удачи, — гордо глядя на оставшихся.

— Да! Даттебайо!!! Удачи, удачи! — Раззявил рот раззадоренный Наруто.

Но ему не суждено было почивать на лаврах. Шум разбитого стекла, осколки рамы шрапнелью, свист и звон кунаев, натянувших плакат за спиной девахи в мини и сеточкой на голое тело, прикрытое в соблазнительных местах краями светлого плаща супротив темного у предыдущего экзаменатора. Саске помнил этот плащ, когда-то плюнувший ему грязью в лицо.

— Эй, молодежь! Не время расслабляться!!! Я второй экзаменатор...

— Горластая стерва, — воспылал Саске ненавистью.

— Митараси Анко! Ну а теперь живо за мной!!!

— Ты не вовремя, — выглянул из-за занавески предыдущий экзаменатор.

— 78 Рыл?! Ибики, ты пропустил 26 команд?! Похоже, тест на этот раз оказался посредственным!!

— В этот раз сдает много сильных ребят, — кивая в сторону сидящего в одиночестве на первой парте Саске и всех генинов последнего выпуска АШК.

— Фех, ладно... После второго этапа от них все равно и половины не останется, — кровожадно облизываясь, чем из всех выветрила хорошее настроение. — Объясню все на месте. Живо за мной!!!

Глава 29. Орочимару

Саске

По пути седьмая команда не отстала от основной группы, в отличие от одной тройки из скрытой травы. Саске даже успел похвалить обоих подопечных, пока толпа чубриков пересекала Коноху и заворачивала вслед за стервой, в наглую пользующей тот же цвет волос, что и у Саске, к месту проведения второго этапа.

Конохцы приуныли — о Лесе Смерти ходили кошмаристые жутики, ими пугали за непослушание. И было от чего. Громады странных деревьев возвышались на тридцати метровых в поперечнике стволах на сотни метров. Донельзя противно свисали лианы и поднимались по стволам хищные лозы. Казалось, хлипкая сетка-рабица вот-вот падет под натиском диких растений, вознамерившихся выпить досуха любого, к ним сунувшегося. Объемы и массы подавляли воображение и взрывали мозг мало повидавших в этой жизни.

— Добро пожаловать на место проведения второго этапа. Тренировочная зона 44, больше известная как "Лес Смерти", — радуя притихшую толпу. — Скоро... Скоро вы узнаете, почему его называют "Лес Смерти"...

— Скоро вы узнаете, почему его называют "Лесом Смерти", — передразнил храбрящийся Наруто, стоящий метрах в пяти от говорившей в группе первых. — Что, напугать меня хотели?! Не выйдет! Я ничего не боюсь!

— Ути-пути, какие мы смелые... — с улыбочкой метая кунай.

Нидайме Саске тоже гаденько улыбнулся, совершенно не чувствуя укора совести за свои намерения.

— Вот такие как ты первыми и идут в расход... — отклячив зад и нагибаясь, чтобы слизать кровь с раны на щеке, оставленной кунаем. Явный перебор. — Уагхии!!! — Бздынь-ынь-ынь запричитала раскачавшаяся ограда.

— "Коноха Хиден Тайдзюцу Оги: Сеннен Гроши"! — После применения скопированного у Какаши дзюцу гадливо воскликнул на миг до того максимально ускорившийся Нидайме Саске. Постанывающая Анко повисла на решетке. — Яриман огяру! Это тебе за прошлое и настоящее. Не забывайся, экзаменаторша-ама, не позорь Конохагакуре! — Саске не имел целью убить или навредить, только унизить зарвавшуюся тетку.

— Какой мстительный ревнитель нравов... — кто-то прошелестел позади с непередаваемой интонацией, собственнической. Саске внутренне вздрогнул — Солеан удержал Нидайме от оглядывания, а Шодай от разворота взора УсВМШ за спину.

— Парень! Драки запрещены!.. — подскочил один из растерянных помощников, второй чего-то зашипел очухивающейся Анко. Прочие взрослые даже с каким-то одобрительным удовольствием проводили глазами высоко подлетевшую деваху — на чакру Нидайме не поскупился, зная, что все восстановит до начала, собственно, этапа.

— Она сама ее начала, первой пролив кровь. Пусть знает свое место... экзаменатора. — Говоря под смешки, колкие и одобрительные фразочки из-за спины. Наруто досталось локтем в грудь, ибо нех++ паясничать перед безбашенными олигофренками.

Ох и злющая же демонесса, захлопнувшая и застегнувшая свой плащик под грозный шепот носящего маску типа-помощника, повернулась к толпе претендентов на чуинина, теперь открыто насмехающихся над ней и совершенно не воспринимающих всерьез угрозы и страшилки. Так и не показавшая лицо шепчущая маска испарилась, как и не было, зато второй помощник остался мозолить глаза рядом с Нидайме Саске, Наруто, вытершим кровь рукавом и хлопавшим глазками, и Сакурой, дышавшей в другое плечо командира. О! А лица сокурсников это тема для отдельного философского трактата! Сакура уже видела, Наруто так вообще первоиспытатель, ашковцы одного года выпуска уже были знакомы с секси-дзюцу Наруто, на которого списали дурное влияние, за полгода вконец испортившего красавца пай-мальчика. Для иностранцев столь извращенное (из-за скорости большинство не разглядело конкретную точку приложения силы, а боль распространилась с совершенно определенного места, за которое и схватилась пострадавшая) дзюцу от столь юного шибздика с веерами на спине и запястьях стало натуральным шоком — многие рефлекторно напряглись, косясь на воинственно острящийся на макушке индиговый клок волос.

Из тех шипяще-свистящих звуков, что издавал кипящий чайник с вызывающей фиолетовой шевелюрой, Саске понял следующее. Наперво официальное соглашение о слагаемой с Конохи ответственности за смертельный исход. Про выживаемость в сем лесном могильнике могли сходу не понять разве что отсеявшиеся.

Собственно круговая зона имеет радиус десять километров и по периметру ворота в количестве сорока четырех штук — войти можно, выйти нет... Ну, это она загнула. Создавать через тень щели в барьерах плевое дело для Саске — по словам Солеана, Тень незаслуженно загнобили как элемент, хотя умельцы вовсю пользуют крохи в искусстве шиноби, нинпо (заново изобретенное "Каге Сюрикэн" или подсмотренное "Каге Буё", к примеру). Зону пересекает река с четырьмя мостами. В центре высится башня, в которой есть сорок четыре двери с номерами, как на воротах, как у команд, через них проходящих. Собственно, первая миссия — пересечь чащобу за пять суток, питаясь подножным кормом среди полчищ таких же голодных и опасных хищников, ядовитых растений и насекомых. Вторая миссия — добыть к свитку пару. Пары "Небо" и "Земля", половине команд один свиток дадут за закрытой шторкой-барьером при регистрации, половине другой. Таким образом, на заключительном этапе отборочного тура отсеется минимум половина участников. Свитки из соображений проверки на благонадежность разрешается разворачивать только в башне, иначе проигрыш, как и в случае, когда напарники будут разлучены или кто-то из команды погибнет. Иных правил нет.

— Сбавь обороты, попрыгунчик, — окрикнул Нидайме Наруто, едва они первыми из всех получили свиток и выбрали двенадцатые ворота. Вот только зашли все команды одновременно — двадцать шесть помощников развели всех по воротам и отперли замки, строго сверяясь по часам.

— Нам надо торопиться! Некогда застревать, Саске... — изнывая от нетерпения в распадке корней ближайшего к ограде дерева, стволом закрывающего их от подглядываний из-за ограды.

— Дай сюда свиток.

— Мне уже и понести нельзя? Не доверяешь, да?! На, подавись! — вынимая и бросая с надутыми щеками.

— И чего это за пантомима была?

— Саске, Наруто, успокойтесь! Не надо заводиться...

— Я не просил тебя меня защищать! — Сложив руки на груди и надуто кося голубым глазом на вывалившуюся на землю кучу разных свитков.

— Это обязанность командира, не вопи. И вообще помолчите, — активно тиская в левой руке светлый свиток "Небо", а правой щупая разнообразие давнего домашнего творчества по взрыв-свиткам с тросами, ножами и другими причиндалами для организации разномастных ловушек.

Быстро достав письменный набор, Нидайме Саске набросал печать удержания иллюзии — с тактильными ощущениями имелись проблемы, поэтому пришлось подбирать, благо экзаменаторы использовали совершенно стандартные свитки, задарма продающиеся в любой лавке. Спрятав печать под скопированным кандзи "Тэн", Нидайме прикрепил свиток-подделку в футляре на втором бедре, а оригинал спрятал в ячейке пояса отдельно от всех остальных, убранных обратно.

— Надеюсь, объяснять смысл не надо?

— Не надо... он взрывается? — Аа-а-а... — одновременно прозвучало эхо чьего-то истошного крика. Саске мысленно ругнулся — как не вовремя!

— Это же человек кричал, да? Я... немного нервничаю...

— Д...да фигня все, Сакура! Даттебайо... отлить надо... — с присущей ему непосредственностью отворачиваясь, чтобы немедленно посикать.

— Ты чего...

— Сакура! — Успевая остановить замах. — Просто встань к нему спиной и лицом ко мне. Наруто, делай быстрее свое мокрое дело.

— Я... я пожалуй отойду в кустики...

— Стоять! — Начав складывать печати и выдувая десяток шариков дзюцу "Катон: Хосенка но Дзюцу".

— Ёоу-а-а! — Выскочила из-за кустов какая-то тень, объятая прицельно атаковавшим пламенем, походя сбившим два куная, тут же взорвавшихся, прореживая кусты — больше никто в них не прятался.

— Ксо, Наруто?! Ты или отливай, или застегни ширинку! Нам всем все предстоит делать на глазах друг друга. Кругом враги — отбросьте стеснение или отбросите копыта.

— Н-но... н-но.. как же?.. — заливаясь краской под цвет волос. Наруто надолго зажурчал — мелкий, а ест на три взрослых пуза и отходов не меньше, жуть! Хотя Саске мог это понять — запертому демону тоже надо как-то питаться, вот и тянет телесные силы, дав взамен усы и почти бездонное чрево.

— Лучше следи за округой. Хм... различать друг друга как-то надо... — похмурившись бровями, Нидайме стянул с шеи платок и аккуратно за два маха кунаем отрезал две ровные тонкие полоски от пламенеющего галстука. — Повяжите на лодыжках и прикройте воротами обуви. Они напитаны моей чакрой. Лента будет греть, когда рядом я или другой кусочек галстука.

— Оно нежное... — На это Саске мысленно вздохнул — проделки Солеана, сообразившего чувственный интерфейс.

— Ладно, — вскидывая руку в предупреждении. Выступающий в роли радара Шодай засек очередного хитрож++ шпиона. — Придумаем пароль, чтобы... — начал объяснять ложный план Саске, придумывая длинный пароль в виде песни, которую Наруто ни в жизнь не запомнить. Честно говоря, с момента завтрака, который был обедом, прошли часы... Сакура тоже не резиновая. — Так, ладно, — подходя к подозрительно торчащей бамбуковой трубочке из-под земли. — Сакура, отвернись. Наруто, встань перед ней и смотри ей за спину... — и точнехонько облегчился, чувствуя непередаваемую гамму ощущений спрятавшегося под землей и смотрящего в спину, посчитавшего командира сущим выпендрежником:

— Позер!..

— Твоя очередь, Сакура... мы все иногда присядаем, а у тебя подол все прикроет.

— О-о... я... ээ... — издавая одни гласные, сжавшись и опустив зеленые очи долу.

— А я?! У меня нет подола! — Встрял Наруто.

— Сакура, ирьёнинов, например, и оказывающих помощь не стесняются, всякие ранения могут быть. А ты Наруто уже засветил все, что можно и что нельзя. Короче, делаем это все в темпе, а то по закону подлости нападут в самый пикантный момент... И не забывайте про растения, они тут могут ползать и обвивать... — смотря, как Солеан натравил какой-то корень и крота с зубастыми червями на классно спрятавшегося под землей донельзя странного шпиона. — Наруто, ты стоишь к ней спиной, — разворачивая разочарованного.

Без умения высоко прыгать или ходить по отвесным препятствиям плутать можно месяцы в этом лесу. Шаринганистый взор через Нидайме Саске видел как должно всего на десятки метров из-за искривленного волнами пространства — будто некий великан выплюнул Зону-44 и растер полукруговыми движениями, вращая ногу строго по оси. Вроде идешь прямо по радиусу, а на самом деле движешься по сложной траектории в стельку пьяного шиноби.

Двигались вперед зигзагами минут десять. Темень стояла жуткая, тем более вечер уж наступил. Были светящиеся растения, источающие сладкий аромат, были светящиеся горчичным или лазурным стебли с роящимися вокруг них мушками — для тренированных довольствоваться скудным источником света хватало. Вокруг раздавался пугающий треск, уханья, рыки и писки. Тревожная атмосфера с непрекращающимся шелестом, сыплющимся с застланного листвой неба, не способствовала к разговорам.

На счет еды и спальников напарники были спокойны еще при объявлении правил, в то время как Чоджи весь испереживался и поник, с в два раза более медленной скоростью начав хрустеть пакетиком крекеров, все равно истаявшим до разводки по воротам. Сейчас, что Наруто, что Сакура, примерялись к расстоянию и чувству метки, греющей правые лодыжки — Саске хотел на это надеяться. Нидайме Саске строго ухмыльнулся, когда пожелавший обскакать дерево с другой стороны Наруто оступился правой ногой и удивленно нашел взглядом командира, мотнувшего головой с ручным жестом из АШК "следовать позади на средней (15-20 метров) дистанции". Сам Саске отлично понимал, что со своим светящимся аксессуаром на шее виден издали, привлекая чужое нежелательно внимание, потому втройне осторожничал, перемещаясь первым из тройки с кунаями в руках.

— Враги!? — Только и успевая метнуть ускоренный чакрой свой фирменный кунай в сторону предполагаемого эпицентра-шиноби.

Вшшш! Ураганный ветер из-за пространственной складки прямо по пути следования застал команду врасплох. Мощный поток кувыркнул Наруто за возвышающийся на пять метров ветвистый и мшистый корень, самого сгруппировавшегося Нидайме ворохом листвы отбросило в кусты, ойкнувшую Сакуру куда-то рядом.

— Сакура...

— Саске!

— Не подходи, — настороженно. — Пароль назови! — Чуя направленное на себя внимание, как тогда, при объяснении правил. Нельзя, чтобы Сакура испортила весь план, ведь тогда неизвестно, откуда ждать нападения, а тут враг сам явится.

— А, да! "Повсюду шумные враги..." — нервно запев с шаря вокруг глазами. Умная девочка.

— Правильно, — продолжив озираться по сторонам. Обилие чакры в растениях и живности застилало взгляд.

— Ой-ёё... вы как, в порядке? — Вырулил со спины поддельный Наруто — Саске остро позавидовал чужому умению маскироваться... Сакура вздрогнула, но догадалась сделать все правильно.

— Наруто! Стоять. Сначала скажи пароль! — Встречая с кунаями наизготовку так же, как и напарницу до того, чтобы не выходить из образа.

— Да знаю я, — улыбаясь со шрамом на щеке, у настоящего давно бы сошедшего. Усы для демона-лиса святое, а тут их нагло перечеркнули. — "Повсюду шумные враги...".

Едва тот запел, Нидайме в отвлекающем от Сакуры прыжке метнул один кунай в него, другой ему под ноги... Ба-бах!

— Какой прыткий мальчик... Как ты меня распознал? — Склизко заговорил генин — генин ли? — из скрытого селения травы, судя по протектору.

— По трубочке, — готовясь метать еще один кунай с обернутой взрыв-печатью вокруг рукоятки.

— Зоркий зассанец! — Противно облизываясь свесившимся до груди осклизлым пупырчатым языком. — Думаю, вы хотите мой свиток "Земля"? У вас же "Небо"... — Облизывая и проглатывая свой свиток.

Удобный момент! Нидайме метнул четыре звездочки квадратом и в центр вослед послал взрыв-кунай, долженствующий посечь осколками напавшего.

— Как опрометчиво оставлять спину открытой! — Все тем же противным тоном.

— Клон!.. — Ахнула забывшаяся Сакура, отворачиваясь от взрыва.

Не успел Нидайме Саске — напавший с обманным маневром рукой оттянул веко, обрушив на них двоих яки, сковав волю и тело. Иллюзия попавшего в лоб куная пригвоздила уязвимую к незамысловатым волнам жажды убийства Сакуру. Саске легко выдержал чужой напор, атаковавший лишь тело Нидайме, которое под волнами яки целых три секунды готовило "Шуншин", скрывшись в ослепительной вспышке с подхваченной Сакурой за стволом дерева в стороне обратного пути — мало ли какие ловушки ждут впереди!

— Хе-хе, ка-а-ак интере-е-есно... мне все бо-ольше и бо-ольше это нравится! — Эхом донеслись слова бледного на лицо противника.

— Саске...

— Тс, — прикрывая ее рот рукой. — Дарю, спрячь это у себя, мало ли... — Сакура, не глядя, поспешила убрать когда-то подаренный Нара Ёшино минимакимоно с аптечкой. Солеан после миссии в страну Волн вручил Саске улучшенный аналог аптечки. — Этот джоунин чего-то от нас хочет... или кого-то... нам надо найти олуха, — еле слышным шепотом.

— Змея! — Вцепившись и убрав его руку со рта. — Мммм! — Одновременно выдала морда, тряся раздвоенным языком.

Оба мгновенно отпрыгнули в разные стороны, а поджидавший врага Нидайме вдобавок активировал сюрпризец, высвобождающий струей горючее масло. Оттолкнувшись от ствола, он применил в сторону несущейся следом головы "Катон: Гокакью но Дзюцу" — огненный шар поджог силой трения о дерево и воздух и силой тяжести растекшееся по змеиному телу масло и выпрысканный змеей яд, а так же на всякий случай ограничил способность к регенерации прижиганием ран, полученных от сюрикенов, что с двух рук иссекли раззявленную клыкастую пасть, пронзив и мозг твари. Противник шмякнулся головой об ствол соседнего дерева, разбрызгав горячие капли. Занялась пролитая на дерево лужа, зачиная сопротивляющуюся огню древесину.

— Он за мной охотится!!! За шаринганом! Ты предвидел? — Самостоятельно гася нервную вспышку.

— Не отвлекайся и помни об ограничениях, — ровным тоном.

Однако сие не помогло — горящая шкура лопнула в области шеи, раскрывшись бутоном, и оттуда полез невредимый противник.

— Нет-нет, нельзя расслабляться даже на миг, — в сторону присевшего на ветке и спрятавшегося за изгиб коры. — Жертва всегда должна бежать, цепляясь за жизнь... особенно когда рядом хищник!!! — Подавляя своей яки.

— Прости, Саске, я забыл пароль! — Появился с головы до ног обслюнявленный Наруто с довольной ухмылкой на усатом лице — Драки!!! Началась драка! И пришел на зов он, оранжевый... герой! И метнул в до того медленно вылезавшего врага четверик сюрикэнов с кунаем по центру (ну, звездочки воткнулись треугольником, а кунай вообще едва мимо не просвистел).

Саске предостерегающе кольнул пламенем ногу прикусившей язык Сакуры, чуть не выдавшей хвалебным криком свое месторасположение.

— Наруто, ты крутой лох!!! — Доставая свиток-подделку и выходя так, чтоб видели оба.

— Эй-эй! Обижать слабых нехорошо! — Непонятно к кому и к чему прокричал слюнявый, сделавший только хуже, попытавшись смахнуть соплей свисшую с протектора мутную гадость.

— Я отдам свиток. Пожалуйста, возьмите его и отпустите нас, — пытаясь быть вежливым.

— Что?! Саске, ты чего пургу несешь?! — Внаглую копируя фразочки. — С какой радости мы должны отдавать свиток врагу?!

— Понятно, очень умно... Единственный возможный способ спастись от хищника это скормить ему что-то другое, — протянул враг.

— Ты чего, скотина, творишь?! Ты так ничерта и не понял?! — Заорав на перехватившего свиток подчиненного. — Совсем рехнулся?! — Наруто ударил не ожидавшего подвоха Нидайме Саске, отлетевшего на ветку соседнего дерева.

— Ты ненастоящий Саске!!! — Пряча свиток в подсумке на поясе.

— Ты дебилоид, я настоящий! — С ужасом понимая, что слюна на промокшем ею ботинке блокирует его попытки обратиться к чакре в спрятанной полоске. Направление и дальность он чует, но не более того! Слюна изнурила его едва теплящееся пламя, которого недостаточно, чтобы обратить на себя внимание и напомнить о сказанных давеча словах. Сам Наруто в боевом угаре и на мелкие раздражители не среагирует.

— Врешь! Саске, которого я знаю, просто не может быть таким жалким трусом!!! Не представляю, насколько силен враг, но откуда ты знаешь, что он отпустит нас, даже если мы отдалим ему свиток? Ты просто напуган и ничерта не смыслишь! — Саске был в ярости — у этого поганца все вылетело из его дырявой башки!

— Ха-ха, Наруто-кун... ТЫ ПРАВ! Я же могу просто убить вас всех и забрать свиток... — разгрызая палец и мажа кровью по заголенной на предплечье печати призыва змей.

— Заткнись!!! — Ощерился распаленный Наруто, бросившись на странного змеиного врага.

— Нет, беги!!! — Все же он подчиненный. Саске не шибко опасался за живучего Наруто, переживал, но в момент на грани жизни и смерти заключенный внутри демон попытается спасти носителя, иначе сам с ним умрет. Так что второй шанс точно у него есть, быть может, ему надо лажанутся по-крупному, чтобы выучить сей урок. Безрассудная атака без оглядки на команду — это полный пи++!

— "Кучиёсе но Дзюцу"! — Препротивнейшим голосом зашипело в разуме Саске — Солеан словил очередную мысль, очередную тихую по сравнению с прочими противниками.

Появилась громадная Змеюка, нечета прежней. Враг встал на чешуйчатой голове, от брови до брови в дюжину метров!!! Словно хворостину ломающий деревья хвост щелкнул по тушке в оранжевом спортивном костюме:

— Гах! — Врезался с хрустом в ствол Наруто, кровь щедро выплеснулась изо рта.

— Хе-хе, сожри его! — Любовно приказал злодей призванному монстру, тут же невероятно длинным языком подхватившему отлепившееся тельце, тряпичной куклой понесшееся не в низ, а в пасть.

Саске не волновался — выбрался из одного брюха, выберется из другого. Тем более Наруто уже оклемался и призвал мощь демона, излечившись и легко вывернувшись из скользкого хвата языка, напоследок шлепнувшего его, отшвыривая прочь бяку.

— Уоу!! — Группируясь и с вертикальными зрачками отталкиваясь от ветки, при этом в щепы разнесенной. — Аааа!

Саске узнал в "Футон: Даитоппа" аналог "Катон: дыхание огненного дракона" примитив второго уровня из семейного наследия, удел слабаков — он сам начал сразу с огненного шара третьего. Однако вложенная чакра была многократно плотнее, а выдув струи сильнее, что должно соответствовать "Катон: великое дыхание огненного дракона"!

— Так вот где кроется ключ!! — Пришло озарение того, как из "Катон: Эндан" получить "Катон: Даи Эндан", и от чего отталкиваться с "Катон: Карью Эндан". Зря он не уделил той паре внимания... Солеан промолчал, озвучив лишь мысленный крик врага с названием техники.

— Ха, как весело! Саске-кун, твоя очередь! Что теперь?! — Лихо рассекая на голове монстра, носом воткнувшегося в землю перед ногами застывшего Нидайме, за озарением пропустившего момент.

Высушенный и порезанный Наруто будто собой пытался остановить тварь, в которую его кунай в левой руке не втыкался.

— Эй, ты в порядке... — взволнованно спрашивая у повешенной желтой головы и протягивая руку. Первое, что пришло в голову, ибо дергаться против змеиной громады смысла не имелось. Ее ужасающая мощь подавляла сознание, впервые столкнувшееся с показным могуществом (Итачи и Хирузен не в счет) — сам враг продолжал маскировать свою силу, в отличие от призванного монстра.

— Хха! Хха! Трусишка?.. — еще имел силы говорить напарник, сощурив правый глаз и воткнув еще один кунай, теперь с правой руки, на сей раз загнав по рукоять. — А-а-а-а! — Внезапно появившийся пупырчатый язык за секунду скрутил его поперек груди и дернул наверх, ловко изогнувшись, тем самым избегая пущенных вдогонку куная и сюрикэнов Саске.

— Хах! Кьюби еще жив? — Говоря чакрой из-за высунутого языка. Перед Нидайме предупреждающе замаячил язык монстра и он отпрыгнул назад, наконец-то с начала пути активируя свой шаринган с парой томоэ в каждом глазу и сбрасывая тюль "Нинпо: Хенге", раньше было слишком затратно, а сейчас критическая ситуация. — Когда тебя переполняют эмоции, сила демона выплескивается наружу. О, даже печать видно, заголяя живот.

— Даттебайо! Пусти меня! — Оскалившись во все клыки.

— "Гогьё Фуин"!

Дыщь! Рука со скрюченными пальцами с загоревшимися на подушечках кандзи пяти элементов припечатала фуиндзюцу поверх имеющегося, охватив пентагоном спираль. Руки-ноги-волосы Наруто расперло во все стороны, изо рта вырвался хрип-стон, глаза выпучились, став из щелок круглыми — и уже в следующую секунду тельце безвольно обмякло на руке. Выхватив из подсумка свиток, враг выкинул куклу-Наруто, варварски лишенного доступа к чакре Кьюби.

— Наруто!! — Будучи в удобном месте Сакура не сплоховала, метнув кунай так, чтобы тот правильно вошел в курточку на спине и воткнулся в дерево, задержав падение теперь уже точно бесчувственного напарника. — Саске! Ты и в самом деле на себя не похож! Пусть он неуклюжий и под ногами путается, но он хотя бы не трус!!! Вот так!

"Вот дура стоеросовая! И у нее мозги заклинило... Видимо стыд затмил память... Да и я тот еще дурак, не удосужился убедиться в понимании ими своего плана!" — не решившись думать специально громко, не ожидая реакции притихшего отца.

— Кац! — Складывая одновременно ручную печать "змея", едва враг отменил вызов, и одновременно выкрикивая ключ-фразу усилителя, ибо свитки в его взоре имели значительные различия, джоунин такую криворукую наспех склепанную поделку моментом распознает, в отличие от генинов, на которых был первоначальный расчет.

Бу-бух!!! Дым от исчезнувшего монстра придавило к дерну ослепительной вспышкой. Однако Нидайме уже обернулся, чтобы метнуть в успевшего разгадать секрет подделки и попросту играющегося с ним джоунина — понимание этого едва не стоило потери трезвости — большой сюрикэн (радиус в двадцать сантиметров) и четыре куная, ускорив чакрой.

Зорко подметив слабые места и слепую зону, Нидайме крутанулся вокруг стволовой ветки (деревья походили на дубы с мегатолстым пнем-основанием и несколькими ответвлениями от него с одного высотного уровня, спицами зонтика), ограничивая противника двумя кунаями на струне, переброшенной через дерево. Сам задом и пятками приклеился к передней части лицом к противнику после того, как метнул метровый сюрикэн между двумя кунаями, завершив вариацию техники "Со Сюрикэн но Дзюцу".

— Отлично! — Возликовала Сакура, болея за охаянного кумира.

— Хах, неплохо...

Сразу следом не растрачивающий себя на слова Нидайме Саске сложил печати и выдул по зажатому в зубах центральному тросу "Катон: Рьюка но Дзюцу", пустив огненную полосу с парой боковых дорожек — очень помогли подсмотренные у кукловода нити чакры, пущенные рядом со сталью. Это усилило и ускорило огонь и скорость его движения. Враг был весьма вертким и уклонился от до того пущенных, казалось бы, в самые уязвимые места кунаев и сюрикэнов!

— Такой юный, а так славно владеет шаринганом... да, это кровь клана Учиха... — спокойно стоя. Саске заметил отваливавшийся край маски, похожей на чье-то украденное лицо, ныне обожженное. Пламя дзюцу третьего ранга лишь чуток повредило противника, защитившегося простым выплеском чакры! — Вне всякого сомнения, мне нужен именно ты, — сладким облизывающимся тоном, словно кот на сметану, а скорее змея на мышку.

— Саске! — Прыгая на ту же ветку и тоже застывая под действием "Канашибари но Дзюцу". Саске и выругаться про себя не получилось, просто слов не находилось, одни эмоции! Ну куда она поперлась?! Решила, видите ли, стать кеглей для метания кунаев, чтобы врага, видимо, поразвлечь шантажом.

— Мне понравилась наша игра... Ты и в самом деле его брат. В твоих глазах я вижу силу, способную превзойти Итачи! — Разглагольствуя, пока Саске отчаянно соображал, как выкрутиться из положения. Пусть и двойник, но даже эти свои глаза он не мог отдать никому!

— Да кто ты такой?! — Восклицая чакрой, ибо язык не шевелился, ибо не время козырять, а время черпать информацию и думать.

— Меня зовут Орочимару. Если захочешь снова увидеть меня, для начала выживи и пройди экзамен. Ах да, еще одолей моих бойцов, тройку из скрытого звука... Хах! — странно обвив свои указательные пальцы средними в незнакомой ручной печати. Мысленный выкрик словил Солеан — "Нан но Каизо", дзюцу модификации телосложения. Голова на растягивающейся шее стремительно метнулась к замершему Нидайме.

Одновременно с коварной улыбочкой, Нидайме выхватил очередной чакропроводящий кунай с бедра, левой мгновенно стянул особым узлом (он за зиму подучил всяких) повязанный платок, затем правой метнул пламенеющий галстук в голову вместе с кунаем.

— Кац! — Складывая одновременно ручную печать "змея".

— !!! — Раздался истошно-шипящий визг, вмиг оглушив до звона в ушах. От ЭТОГО пламени мало уклонения в пределах метровой зоны. ЭТО пламя тем жарче, чем сильнее грызущая человека ненависть. Полыхнуло так, что все пространство между противниками заполнилось огнем — Сакуру подморозило, больше нет нежности, метка спасла ее от жара, в пепел обратившего часть ветвей снизу и полыхнувшего до самого неба сверху. Рядом уже горело одно дерево — масло Солеановской модификации, жаркое и медленно тающее. Но силы воли додавить не хватило — чужое яки перебороло.

Не мешкая, Нидайме сковырнул клепку с уголка у ключиц и сорвал с шеи воротник, разошедшийся по спиральной линии многослойной лентой. Чиркнув пальцем с чакрой по бывшей изнанке, призывая плавно заостренный с одного конца цилиндр между слоев ткани с одной стороны и грузило с другого конца ленты, парень метнул экзотическое оружие в тело врага, корчащегося в пожарище совести. Недоделанная пуля какого-то там солеановского калибра воткнулась точно в область сердца, а получивший центробежное ускорение грузик обмотал тело лентой, детонируя от удара. Ба-бах!!

— Кхы-кхы... этого недостаточно!!! — Раздалось у самого уха после внезапного укуса в оголившуюся шею.

Жуткая боль скрутила рухнувшее на колени тело Нидайме, Шодай заорал во всю глотку на площадке Колоса. Разведавший силу и дальность додзюцу идеально (для Саске) умеющий скрываться противник успел поменяться телами с очередным взорванным клоном, на всякий случай подобравшимся со спины, пока оригинал приковывал все внимание к себе. Орочимару качественно так досталось от неожиданной атаки, но владел он телом в совершенстве и чакрой в огромных объемах и запасах, он быстро вернут прежний тон хриплому голосу, залатав себя и отрастив свои черные струящиеся шелком волосы.

— Ммм! Саске-кун будет искать меня... — ласково ероша индиговые волосы, истово любя свою мучающуюся собственность! — Искать бОльшую Силу... — завлекательными интонациями. — Цени мой подарок...

— Саске!!! — После скрывшегося в стволе дерева противника тут же прекратилось парализующее дзюцу и прорезался голос у Сакуры, севшей рядом. — Саске, держись!! Ну пожалуйста... — видя, как плющит тело.

Она попыталась оказать поддержку, взяв руку, но та успела сжаться в кулак. Ни звука Нидайме не проронил — все Шодай на себя переадресовал. Он не покажет слабости никому. Отец... знает, но на то он и отец... чтобы дать сыну молча справиться с приступом и проявить волевой характер. Шодай заткнулся еще до выкрика напарницы, Шодай не дезактивировал УсВМШ, пусть и потеряв возможности связи — нет чакры для поддержания ставней открытыми, нечем вращать локатор радара, пусть и медленно, пусть створ и ограничен самым обычным человеческим зрением. Орочимару действительно исчез, покинув их и добившись своей гнусной цели — пометил! Саске был в жутком настроении, однако ему хватило ума подождать, чтобы успокоиться для р-р-р-разговора с Солеаном, хватило силы воли удержать свое присутствие в теле Нидайме, а не свалить все на Солеана, хватило мужества удержать старую чакропроводящую систему (на сем моменте противник и скрылся). Поддержание взора УсВМШ выпило чакру, собственно, Нидайме из-за этого был почти на нуле, из-за этого такая всепоглощающая боль была, напомнившая о когда-то испытанном по собственной глупости — сейчас тот опыт пришелся как нельзя кстати!

Глава 30. Кустики

Солеан

Незаметно подобралась глухая ночь.

Я свято блюл секреты. "Джуин" в момент высосал всю чакру Нидайме и вот уже несколько часов пил соки из этого тела, истощая и приживаясь. Как в насмешку над шаринганом, фуиндзюцу на теле выглядело тремя томоэ в вершинах равностороннего треугольника, только кратно больших размеров.

Распознав суть происходящего, Саске предпочел ослабить контроль над телом, давая процессу завершится и став безвольной тушкой, которую Сакуре не удалось потискать как следует в объятьях. Саске не видел опасности и дал девчушке думать самой — той потребовалось минут двадцать, чтобы прийти в себя и заняться делом. Сакура с трудом, но уволокла подальше от места схватки тела напарников — я без труда смог вернуть свои разбросанные поделки, разложив по подпространственным полочкам пояса чакропроводящие кунаи и сюрикэны (магазинные успешно подсунул Орочимару, втихаря позарившемуся на чужое богатство). На полянке перед распадком нависающих сверху корней срезала дерн, приготовив ловушку для незваных гостей после того, как в ближайшем ручье намочила бинты, положив холод на горяченный лоб Саске. Потом она все же решилась осмотреть подарок Саске и проревела минут пять над открывшимся богатством прежде, чем приняла меры, снимающие сильный жар, строго по кое-как найденному рецепту с описанием подходящих симптомов ранения. С трудом успокоив руки, вколола Наруто в вену чего-то тонизирующего и болеутоляющего, после Саске, естественно, которому стало лишь хуже.

"Джуин" прелюбопытнейшее дзюцу, сочетающее: генный материал, встраивающийся во все клетки тела; чакру Орочимару, строящую для себя дублирующую систему каналов с выходами в тех же тенкецу и резервуаром по принципу запечатывающего чакру свитка, с механизмом преобразования в нее чакры носителя; гендзюцу, внушающую исподволь лояльность Орочимару тем сильнее, чем чаще происходит активация "Джуина" и с ключ-фразами сиюминутного подавления воли разных степеней; гендзюцу чтения поверхностных мыслей; ниндзюцу-компас на метку к местности, лежащей где-то на севере; ниндзюцу-меткой, позволяющей удаленно следить за передвижением носителя; интерфейсами под встраиваемые модули, еще не написанные или не оттестированные на корректность взаимодействия с ядром. Для завершения техники требуется активатор и модификатор, иначе тело не справится с перегрузками полностью рабочего "Джуина" и наступит смерть, собственно, тело и так окажется в летаргическом сне и потребует прорву чакры, объемом превосходящую среднестатистический джоунинский. Благо нет никаких шпионских модулей, записывающих слух, зрение — и без того хватало, чего "заглючить".

Как и ожидалось, Орочимару взял и пробы ткани с чакрой укусом, и кровушки втянул. Ну да я не лыком шит, подготовился как должно и был начеку, сохранив абсолютный контроль над происходящим. У меня были мысли относительно змеиного саннина, которые после детального анализа его чакры, крови и клеток — хех! — оформлю в конкретные планы.

Усиленный мною слух донес из-за растущих прямо на стволе дерева симбионтов-кустов вдалеке:

— Как и приказал Орочимару-сама, атакуем на заре. Мишень — Учиха Саске, — знакомым голосом заговорил командир тройки звука.

— Остальных ограбим и убьем? — Разинул роток на чужой совок уголовный долбо++.

— Естественно... — откликнулась пешка Орочимару.

Будить кривящегося "во сне" Нидайме пока не имело смысла, наоборот, стоит добавить Сакуре паники из-за потребности в чакре и витаминах, пусть вливает и колет (вставлять у девочки рука не поднимется вопреки словам Саске, хех, а вот засунуть ректальные свечи в рот розового ума уже достало, хе-хе) всего и помногу, а вот откладывать разговор не стоит.

— Поешь, в ближайший час ничего не случится... кроме очередной пилюли в рот.

— Не смешно, — ответил Саске в своем родном теле, Шодай, и в золотисто-огненном всполохе "Сенпо: Шуншин" переместился в парковую беседку посреди пруда, где я накрыл для него трапезу.

— Да, суровая правда жизни. Еще десяток таких и первая фаза "Джуина" завершится, — мелодично разливая слоги. Эльфы дивная раса, их переливчатые голоса умеют воздействовать аналогично гендзюцу.

— Спасибо, все выглядит и пахнет вкусно, — раздувая ноздри.

Вот ведь, упрям, как бык, ни за что не признается, в том числе и себе, как ему плохо. Весь в Наруто, ну, в этом плане точно, почти, что радует — тараном на ворота он не прет, по крайней мере, когда надо обойдет, перепрыгнет или подкопается на худой конец.

Соловьиная семья вместе с другими комплектами птиц услаждала слух песнями. Мерно жужжали медоносные пчелы, выведенные мною из украденных Кикаичу. Флору и фауну Эдема я не устаю совершенствовать, любя созерцать копошение — помогает отрешиться от лишних мыслей.

За три с лишним года от былой планировки квартала Учиха, общими стараниями превращенного в райский сад, в честь которого и дано имя их летающему острову-полушарию, ничего не осталось. Одним из последних пал чайный домик в центре, под которым ранее хранилось семейное достояние, зашифрованное под додзюцу Шаринган, и плита Рикудо Сеннина, ныне очутившиеся в основании башни-Колоса, на верхней площадке которой Шодай тренирует УсВМШ (пока поддерживаю механизм высвобождения ресурсов тела исключительно я один — без меня Саске выдержит сейчас от силы четверть часа).

На самой верхатуре созданы все условия для обучения — там просто нет организмов (кроме собственного), от которых следует абстрагироваться, никаких предметов, включая одежду и обувь, от ношения коих Шодай отвык. Способность пробуждена менее трех недель назад, с учетом всех ее возможностей без ухищрений ушли бы долгие годы на овладение ею, даже простая активация могла бы быть выполнена на длительность не более чем считанные секунды в час — как тут разобрать, что лишнее? Как эффективно и качественно оптимизировать с максимальным использованием всего заложенного потенциала? А так Саске вскоре после привыкания к собственным дзюцу (при активном УсВМШ) сможет спокойно стоять с чакропроводящим кунаем без обмотки на рукояти, потом двигаться с ним, выполняя гимнастические и боевые ката, затем придет черед обычной одежки, чакропроводящей, с фуиндзюцу. Как только он сможет абстрагироваться от собственного снаряжения, так можно будет его возвращать для Шодай в повседневный обиход и начинать созерцательные медитации вне площадки Ко?лоса (ударение на первый слог), на которой начнется отработка боевого стиля для ближнего боя. Примерно неделя уйдет на умение фильтровать информацию в приближенных к боевым условиях, то есть на полигоне. Все перечисленное суть отладка пробужденной способности без использования всех мною предусмотренных опций, только давно уже оговоренное молниеносное передвижение в пределах круга ближнего радиуса и активация в любой момент и обстановке — на все про все порядка трех недель, если поднапрячься и совместить с подгонкой дзюцу к режиму отшельника. Еще несколько дней на овладение начальной парой дзюцу, присущей любому Мангекё Шарингану. Итого нехилый прогресс за семь недель. Саске сдюжит.

— Итак, ты хочешь совершить благое дело и распотрошить сей кладезь знаний? — Сидя в позе лотоса на краю площадки врат Хи.

Звездная ночь. На острове они всегда звездные, если нет желания покачаться на волнах или помочиться под ливневыми струями, которыми хлещет шквалистый ветер.

— Безусловно. Сроки зависят от исследований, из-за мер предосторожности по предварительному прогнозу они завершатся в аккурат к финалу экзамена.

— Он мразь, скопище ненависти...

— ... — молчаливо соглашаясь.

— Ты давно на него нацелился. Солеан... я бесперспективный?

— Саске, — опешив от его внезапно оформившихся предположений. Умненький, стал думать распределенно, а я и не заметил. Браво. — Ты сгущаешь несуществующие краски. Уверяю, абсурд выращивать в его глазницах усовершенствованный вечно-великий мангекё шаринган или сразу риннеган, — с улыбкой вытаскивая сию вредоносную занозу. И не обидевшись на предположение о том, что я могу его променять на отпетого мерзавца. — Каково твое отношение к седьмой команде?

— Эх, — печально и раскаянно вздыхая. Да, я такой, хочу оформленное суждение, обличенное в слова. — С ментальными закладками они просто невыносимы. Если абсурд, то почему тогда ты не доверяешь мне свои планы?

— Эх, — вторя. — И тебе станет интересно жить по доведенному до абсолюта графику, словно робот какой? В свое время мне подсказали, и я неукоснительно следую совету — будущее должно оставаться туманным, естественно, до кайфовой степени. Бесспорно, найдутся счастливцы, коим сам процесс движения по заранее определенной траектории в удовольствие. Ты из их числа?

— До абсолюта это как?

— Осознавать будущее в точности, как прошлое. Ты будешь знать все своим мысли, все повороты судьбы, всё-всё-всё, каждую мелочь наперед, все попытки вырваться из предопределенности с их вечно отрицательным результатом...

— Такого и врагу не пожелаешь!.. — округлив янтарно-черные глаза и следом опустив их на кучерявые облака. — Я не знаю... Наруто не сможет смириться с моим существованием как во всем его превосходящего, и Сакуру мне жалко, она тоже не сможет смириться... — после продолжительной паузы. — Я не возьму ответственность за их воспитание или обезвреживание ментальных пут... быть может они и станут безгранично мне преданы, но я не хочу... чтобы так.

— Из-за меня?

— Отчасти... Пожалуйста, давай сменим тему?..

Саске

— Хе-хе, бессонная ночь? — Глумливый голос выпрыгнувшего из-за кустиков насторожил. Минуту назад Нидайме Саске, разбуженный Солеаном, с горчинкой внутри отметил ее работу над собой... кособокую, как выяснилось в критической ситуации. — Ничего, скоро отоспишься. Буди Саске-куна. Мы хотим сразиться с ним.

— Рехнулись? Я знаю, что за вами стоит какой-то Орочимару! Чего ему надо?! — Вскакивая в проходе меж корней к ими же образованной пещерке. — И что это за отметина на шее у Саске? Сперва раните, потом драться?!

— Хм, интересно...

— Теперь точно я тебя убью и Саске тоже грохну, — подражая тону командира, высказался лохматик.

— Постой, Заку... Какая примитивная ловушка, — ехидно отворачивая дерн. Перевернутые камни и земля другого цвета сильно выделялись на общем фоне.

— Пфф, глупо. Значит, тот кунай она метнула для того, чтобы подрывная белка не попалась в ловушку... — озвучивая очевидные вещи. Нидайме пользовался случаем незаметно погонять кровь в мышцах, разогреться, чтобы не порвать связки и жилы.

— Раз девчонка не нужна, убейте ее, — стоя в своей любимой позе с висячими руками и едва ли не на бок положенной головой, бросила бинтованная гадина в протекторе с музыкальной нотой по центру.

Троица взвилась в воздух. Сакура перерезала тонкую леску, обрушивая рассчитанную на обывателей ловушку, за неимением других инструментов хоть что-то.

— Ну никакого таланта, — в полете рукой с усилителем звука расщепляя обрушившееся сверху на их головы бревно.

— Не позволю! — Успевая за мгновения выпадения из их поля зрения метнуть по ним с двух рук по четыре куная и сюрикэна и прыгнув в сторону длинноволосой девчонки с напитанными чакрой кистями.

Дальнейшее Саске предпочел бы стереть и переиграть, но поздно — промедлил "пробуждение", дождавшись появления из-за кустиков зеленого человечка, пропущенного из-за ограничений взора через щелку между век. Саске хотел проверить Сакуру, но вмешался нежданный-негаданный фактор, который он мог вполне заметить раньше, не пялься на четверку — он не для того тренируется, чтоб Солеан помогал в таких пустяковых ситуациях, поэтому кроме самого себя винить теперича некого.

"Омоте Pенге" и Каймон. То самое, недостающее звено, пропущенное Рок Ли из-за вмешательства своего сэнсэя. Про Хачимон Солеан ничего не рассказывал до этого, а теперь расщедрился на краткий рассказ о специфических узлах в системе циркуляции чакры, разграничивающих ее поток. Каймон — врата открытия. Удаляют ограничение с мышц, при нормальном использовании задействованных на пятую часть из-за механизма защиты от перенапряжения. Открытие Каймон позволяет использовать тайдзюцу "Омоте Pенге" — Ли обмотал бинтами Кинута Досу, и так забинтованного по самый глаз, раскрутил вокруг оси и шмякнул головой в землю с высоты полета в тени листа, "Каге Буё" — Лотос расцвел. Последнего спас напарник, прямо в землю направив через дырки в ладонях воздух с ультразвуком, тем самым создавая мягкую земляную подушку. Кьюмон — врата исцеления. Добавляют выносливости. Сеймон — врата жизни. Расположены в костном мозгу, а не в левом и правом полушариях мозга, как предыдущие, соответственно. Ответственны за лимит нервной системы. Всего шиноби выделяют восемь врат, последние расходуют вообще всю телесную энергию, убивая открывшего. УсВМШ, как форма, требует открытия трех первых врат, дающих заполняющую ее энергию. Благодаря произошедшей в начале прошлой осени гармонизации обмен энергиями в теле Шодай после открытия Хачимон не приводит к деградации функций тела — клетки "пьют" чакру, а не потребляют химические соединения, изнуряя организм, и не отмирают, пока есть поддерживающая их запредельный функционал чакра. По словам Солеана, у проводящего духовную энергию многослойного тонкого тела тоже есть специфические узловые центры, имеющие выходы на самом грубом эфирном уровне. Собственно, чакра образуется на стыке духовной и физической энергий, Инь и Ян. Благодаря гармонизации в теле Шодай сопоставлены идущие от головы вниз врата физической энергии с идущими от копчика к голове вратами духовной энергии (со своими функциями). Вот только, выражаясь принятым языком, духовных врат девять, открытие последних переводит человека на энергетический уровень существования. Весь аппарат УсВМШ запитан от первых трех парных центров: Каймон-Исток, Кьюмон-Зарод, Сеймон-Живот.

У Шодай Саске после открытия Сеймон-Живот никакого покраснения кожи не будет, в отличие от других шиноби, обходящих вниманием тонкие тела, и чакра не начнет убывать при активном УсВМШ. Первая пара сравняет его объемы чакры с Нарутовскими, вторая сильно превзойдет зафиксированный у него Солеаном пиковый объем, а после пятой-шестой он станет сопоставим с биджу по объемам. Эластичность требуется для того, чтобы получаемая после стремительного открытия врат чакра, с мерцающим хидзюцу обладающая большей плотностью, не рвала систему в хлам, чтобы выдерживала и становящуюся еще более густой, упругой и мощной сенчакру в одновременном режиме отшельника — сопоставление с биджу по силе. Саске до сих пор не представлял и не понимал, как организм вырабатывает физическую энергию, производит чакру и ее же потребляет, едва ли не замыкаясь в восходящую по мощности спираль вечного двигателя. Но это не помешало обрести столь необходимую ему в эту трудную пору уверенность в своих силах — ведь вся мощь в его руках собственная, ниоткуда не заимствованная и ни от какого плененного и сжатого внутри демона не зависящая! Жалкий "Джуин" и рядом не валялся!

Собственно, пагубный эффект "Джуина" первой фазы (взаимодействующего преимущественно с системой циркуляции чакры) на тело Нидайме в целом нивелируется открытием пары Каймон-Исток, правда из-за дисбаланса его систем болевые симптомы вскорости начнут прогрессировать по квадратичному закону, приводя к скорому обморочному откату. Для контроля чужой чакры в высвобожденной проклятой печати +++ Орочимару требуется колоссальная сила воли, потому что разные виды, своя и чужая, смешиваются, примерно как у Наруто, только после перехода во вторую фазу. Плюс темная чакра вызывала столь пакостный коктейль гадостных ощущений, что Шодай Саске стоило огромных усилий отстраниться от них и вкушать пищу, а не бороться с позывами к рвоте, с соблазном Саске начал бороться тоже до начала ночной трапезы в Эдеме. Парень совершенно определенно помнил, за что Хьюги упекли его в больницу три с половиной года назад — за щедро отвешиваемые им в драках синяки, сходящие неделями без лечения. Он четко осознал, что Нидайме, примени он секундой раньше укуса "Катон: кровь деструкции", попросту уничтожил бы хищное фуиндзюцу, даже сейчас он может найти в себе силы обороть проклятую печать, вымыв черную метку с тела. А укутайся он при укусе в "Энтон: ореол деструкции", у Орочимару искрошились бы все клыки, но тогда змеиный саннин перестал бы играться, а скрутил б Нидайме словно кутенка и уволок к себе в нору прямо из "Леса Смерти" — с его навыками маскировки, когда оперативник АНБУ в упор его не разглядел, пропустив в Зону-44 словно заправского генина, +++ ложил он на преследование.

— Глупо. Это тебе не поможет, — надменно.

— Ты это о чем? — Эту интонацию Саске впервые слышал у Сакуры, в следующее мгновение отрезавшей свои мягкие и душисто пахнущие розовые волосы, чтобы высвободиться из хвата шокированной этим поступком Кин, чьи волосы свисали почти до самой земли.

Однако силы оказались не равны. Серия техник замещения тела с вводом в заблуждение и принятием на себя брошенных противником кунаев, чтобы хотя бы подобраться к нему, успехом увенчалась частично.

— Отпусти, Дрянь! — Закричал чувак, когда напарница Саске вцепилась зубами в предплечье его дырявой в ладони руки, прижав собой к земле.

Но не девочке тягаться с парнем из звука — тот сбросил ее с себя, наставив руки для своей техники "Занкуха", режущей плотными потоками воздуха с ультразвуком.

Вот тут прятавшуюся за кустиками команду номер десять Шикамару и вывел на сцену, загородив отброшенную Сакуру с залитым кровью лицом.

Соперничество Ино и Сакуры за его, Саске, внимание, порядком достало парня, за полгода после выпуска успевшего основательно подзабыть девичьи перепалки. Сейчас это сыграло на руку — пшеничноволосая видела решительный поступок Сакуры и не захотела ни в чем ей уступать. А Заку совершил глупость, начав злить жирдяя, остро реагировавшего на шутки о своей полноте — с таким Чоджи Саске бы поостерегся шутить о его протекторе, отчего-то смахивающим на женские трусики, напяленные на голову.

— Дааа!!! Полнота рулит!!! — Яростно заорал Акимичи-дзин.

Так Саске познакомился с еще одним хидзюцу улучшенного генома "Нинпо: Байка но Дзюцу", кратно увеличивающим вес и объем тела. И следующим хидзюцу этой клановой линейки "Никудан Сенша" — тело превращается во вращающийся шар, эдакий мясной танк.

Чоджи стремительно покатился на врага, пока Шикамару применял освоенный им театр теней "Нинпо: Каге Мане но Дзюцу" — бинтованный, тень которого поймал Нара-дзин, принялся повторять глупые движения за Шикамару, тем самым психологически отвлекая Заку-ветродуя. Яманака-дзин применила уже знакомое дзюцу обмена сознаниями, блокировав Кин. Однако Заку имел право пренебрежительно относиться к напавшим, верно отыскав слабое место и вырубив Чоджи одной звуковой волной, а со второй руки ударил по напарнице в попытке телесной болью выбить из нее чужой разум, прерывая дзюцу.

— Наша цель — Саске-кун! — Бросил Кинута Досу, когда напарник вынудил Шикамару отскочить из-под удара, тем самым прерывая свою технику. Ино сама прервала свое дзюцу, имея предел в считанные минуты.

И начал выдавать замеченную подноготную побежденных техник.

— Недоучки из скрытого звука кое-как осилили трех убогих из селения листа, — заслуженно бахвалясь, высокомерно бросил Тентен с одной из верхних ветвей с обзором на поляну Нейджи, давно запругнувший туда из-за густых кустиков по соседству. — И еще имеют наглость куражиться победой? — Варьируя громкость отлично поставленным голосом на уровне слышимости убогих.

— И в самом деле, словно клопы из-за кустиков лезут и лезут... — хмыкнул лохматик, более старший и рослый, чем Хьюга-дзин.

— Ли...

— Вы совершили ошибку. Вон тот чокнутый из нашей команды. Вы за него заплатите!!! — Активируя Бьякуган. — Одно неверное движение и получите по полной программе! Хм, — скривив губы.

— Хе-хе, что, не нравится? Хорош выпендриваться, спускайся и дерись!

— Похоже, мое вмешательство излишне... — воротя нос от увиденной чакры.

— Саске-кун, ты очнулся?! — Но радость завяла накорню при виде Нидайме Саске, решившего, что уж Нейджи тут точно лишний. Черные кляксы, расползшиеся по левой половине туловища от щеки до пальцев, внушали страх не меньший, чем красный шаринган с двумя томоэ. Отсутствие ворота дало всем разглядеть, откель ползет омерзительная чернь.

— Повеселимся!.. — Прошипев самому себе противным голосом. Но за годы Саске научился маскараду, примерно представляя, что показать пешкам Орочимару. Шикамару должен понять, а остальные по-барабану... теперь. Может даже прежняя его маска укрепится. — Меня переполняет сила-а... Какой класс-сный подарок...

— Слишком много чакры!! — Ужаснулся командир тройки звука, когда от заполонивших тело клякс стала истекать убийственная яки. Все благодаря отлично усвояемым лекарствам клана Нара, славящимся ими. — Заку, нет!! Ты не понял?!

Но лохматик уже впал в ту стадию боевого азарта, когда невозможно самому остановиться, когда все противники кажутся жалкими букашками! "Занкукьёкуха" выглядела даже красиво — зримые звуковые волны, светясь вложенной чакрой, красиво разошлись веером от рук. Саске оценил. И подарок тоже — высвобожденные и удерживаемые объемы превысили Нарутовские, сила и скорость Нидайме превысила таковую у Шодай... с однотомоэшным шаринганом без нагрузки утяжелителей... и без хидзюцу, высвобождающего чакру непосредственно в крови. В общем, посредственные для Шодай параметры зашкаливали для Нидайме — это Саске и так прекрасно знал и мирился.

— Ха, вот им и хана! — Обозревая борозду. Но ни Сакуры, ни Наруто там уже не было. Тем более Нидайме, перенесшего обоих.

— Угумс-с! — Со злой улыбкой простып ударом по хребтине левой отбрасывая зарвавшегося типа.

— Гха!..

Пришла пора дивной красоты "Катон: Хосенка Тсумабени". Выдувая янтарно-рыжие сгустки пламени с причудливыми черными языками, Нидайме свободной рукой успевал в каждый вложить по сюрикэну — огненные цветы распускались прямо в полете уже в метре от лица (под прицелом бьякугана он не решился высвобождать их из бинтов-утяжелителей, удовлетворившись четырьмя с одной руки). Заку ловил кайф от битвы, накал страстей бурлил в нем — очередной воздушный резак резво сорвался с его дырок в ладонях, сеча пламя... и бессильно отступая от сокрытых в нем сюрикэнов.

— Аааа! — С трудом на скорости уворачиваясь. Нидайме Саске не мог управлять полетом цветов и страдал точностью. Собственно, чего ожидать от первого применения этого дзюцу четвертого ранга в этом теле? С его чудовищной болью, сдерживаемой силой волей аж двух потоков сознания.

— Гляжу, гордишься руками? — Вдавливая ногу между лопаток прижатого к земле врага и выдергивая заведенные за спину руки из суставов. О-очень болезненный прием, он по себе знал. Крик быстро перешел в хрип.

Тело Кин еще не оправилось от удара Заку, девушка с растрепанными волосами с ужасом пучила глаза, не в силах ничего поделать.

— Остался ты... р-развлечемсся... — не спрашивая, утверждая.

— Хватит! — Метнулась из-за спины Сакура, пораженная жестокостью, не понявшая ее показной характер. Даже Шикамару сглотнул и дернул серьгой в ухе.

"Каварими но Дзюцу" с воздухом близь одноглазого. Девчонка обхватила пустоту, клюнув носом в землю.

— Пожалуйста, Саске-кун, прекрати! — Проливая слезы из зеленых глаз. Испачканное кровью и земляной пылью лицо стало еще безобразнее.

Однако схвативший противника за горло и оторвавший его от земли Нидйме пропустил мольбу мимо ушей. Он смотрел двумя томоэ в каждом глазу в блюдце захрипевшего противника.

— Ввозьми... прошу, от-тп-пусти н-нас... — с трудом издавая звуки и с дрожью протягивая свиток "Земля" Нидайме, с которого сошли кляксы, спрятавшись в проклятой печати на шее.

— Передай хозяину, — шипящей скороговоркой техникой чревовещания только для одного уха, — пусть ждет. Пары недель после экзамена мне хватит уладить финансовые вопросы — за силу я не поскуплюсь. И... если встречу тут лицемерного очкастого шпиона — задохлик умрет, случайно. Брось поганый свиток и моргни, коли усек, — звуковик судорожно моргнул, боясь пошевелиться и сглотнуть лишний раз. О чревовещании он, видимо, не ведал — ротовая щель и речь из нее его напугали сильнее простой яки. — Валите, — громко для всех, с омерзением отбрасывая обмочившееся тело.

Повернулся Нидайме Саске выжатым лимоном — отходняк. Ноги чуть не подогнулись, еле передвигаясь, руки повисли, спина согнулась, челка и чуб жалко обвисли, резинка, стягивающая пучок на затылке, где-то потерялась еще при переноске "бесчувственного" тельца, открытую шею обдувало. Однако сил для кривого поднятия кончика губ и черного мазка по лавандовым очам достало — знал бы Нейджи, чего Саске стоило удержание ширмы, прячущей истинный янтарно-черный цвет! Любая деятельность с собственной чакрой вызывала чудовищную боль в очаге укуса.

— Кто этот Орочимару?! — Решила добиться правды "добытчица информации". — Что и почему он сделал с Саске-куном?

— Не знаю... Нам просто приказали убить Саске-куна... — хрипяще бросив в ответ, с опаской косясь на спину с веером.

Встающая растрепанная и обронившая при обрезке волос протектор Сакура, судя по лицу, не удовлетворилась ответом, но большего добиваться не стала.

— Эй, ребята, вы как? — Обливая своим фирменным высокомерием, снизошедшим до быдла. Оно помогало принять из-за томоэшек фуиндзюцу отнесенную к клану Учиха впечатлившею его силу.

— Ксо, достало, но черт с ним! Ино, займись Ли! Ну а с этим что делать, — старательно глядя только на с блаженной лыбой валяющегося Наруто, отважно во сне раз от раза спасающего Сакуру от всяческих напастей и насмехающегося над немощным Саске, а не на бесхозный свиток или круто изменившегося друга. — Пнуть что ли...

— Можно мне?! — Тут же отозвался стоящий рядом Чоджи, взирающий с чисто гастрономическим интересом. В его глазах горела бугристая колотушка для готовки отбивных. Две слоновьи колотушки-киянки!

Нидайме прошел мимо, правдоподобно вильнув на порыв Сакуры оказать помощь — та вроде поняла мотнувшуюся голову, истолковав за желание оставить ей свиток, который она и поспешила поднять и припрятать. Ино уже подхватили и тащила с заплетающимися ногами повисшего на ее плече Ли. Нейджи с Тен-тен все еще взирали сверху, провожая взглядом команду из скрытого селения звука.

— Чоджи... — Палец несколько раз прокрутился на знаке ремня. Некоторые слоты имели ячеистую структуру на манер патронташа или скорее револьверного барабана (Солеановские словечки). Стоило воспользоваться спец-жестом перелистывания, как получишь конкретный предмет, а не всю спрятанную в слоте гору барахла.

— А? Я ничего...

— Лови, — сопровождая бросок минимакимоно с жирными кандзи "Еда" (незамысловатый походный паек на неделю). Благодарность и знак Шикамару не волноваться — поймет. — Всем заранее пока, я до кустиков... — прощально махая ручкой и отметая вопросы к себе.

Он действительно хотел по малой нужде — слишком много эликсиров влила Сакура. И не до общения ему сейчас было, абсолютно. Тем более с очухивающимся Наруто. Запоздала решимость Сакуры, отрезавшей себе волосы в знак взросления, но побежав останавливать его, она еще раз продемонстрировала отсутствие веры в ранее признанного командира. Не различает еще нюансы... Печально...

Рассасываемая таблетка, отправленная в рот последней, ослабила боль и освежила дыхание — глазастый Нейджи гарантированно не станет подсматривать и уйдет с девяткой в противоположную сторону, десятка тоже постарается в темпе убраться кушать, посему его отлучка останется ими незамеченной, хотя и вызовет тревогу своей длительностью у горе-напарничков. Пугающая чакра полностью запечаталась обратно, приведя пророщенную за ночь дублирующую систему каналов в пассивное состояние.

Следуя наставлениям, все еще цельный Саске в теле Нидайме открыл первые врата Каймон-Исток — несравнимые с "Джуином" ощущения разлившейся по телу благодати!

— Я смог, — гордясь. Действительно было чему — увидел и победил. Ну... с Истоком помог Солеан. Но у Шодай Саске все от и до сам выполнит!

— Молодец, — искренне хваля. Ведь у Саске хватило силы воли самому деактивировать "Джуин". Пусть и малость глючный — мелочь, реально не стоящая внимания. Здесь важна победа над собой.

— Ладно, — бросаясь в омут с головой. Саске вынужденно одобрил план Солеана, благодаря того за отсрочку, за время на свыкание...

В два потока Саске малыми затратами чакры техникой обмена "Каварими" перемещался сразу на сотни метров по внутреннему компасу. Грозный рев атакующего медведя накрыл противной волной — Саске ушами Шодай привык к мелодичности отца и необузданных стихий, а тут такой рычащий диссонанс.

"Нинпо: огненная длань". Объятая густым черным огнем правая рука обрушилась на толстую шею, чуток замедлившись, другая придала импульс в ту же сторону — деструкция в мельчайшую пылевую взвесь превратила слой в толщину ладони, ало-коричневое облако скрыло фонтан крови и отлетевшую голову завалившейся набок туши, в сторону от жертвы.

— Не бойся, — доставая из кармана шорт и протягивая заранее приготовленное Солеаном спелое яблоко красного цвета.

Дрожащая девчушка с протектором травы опасливо покосилась на руку, поправила очки и протянула трясущейся рукой прижимаемый до того к груди свиток "Земля" — язык у нее, наверное, отнялся от страха. Саске отметил сухость глаз, быстро сориентировавшихся в изменившихся условиях.

— Спасибо, — все же произнесла она жалобным голосом и голодным взором, лишенным удивления его, спасителя, появлением. — Всех моих убили... — вгрызаясь. Нидайме спрятал свиток в пояс в пару к "Небу".

— Стань моей женой, — на одном дыхании моргнул Саске, предварительно перед встречей снявший и спрятавший свой протектор с завитком Конохи.

О, чего ему стоило сказать это на полном серьезе, прямо, ровно и уверенно. Распахнувшиеся красные глаза оценил один Солеан... впрочем... Саске нравилось красное в зеркале, подобное на девичьем лице пришлось по вкусу больше, чем зеленое в слащаво розовом, детском обрамлении. Пауза затянулась. Недоуменно-чавкающее сглатывание послужило сигналом к продолжению.

— У меня есть собственный остров, — с огромным усилием воли, не меньшим, чем контроль над "Джуином", управляя своей приветливо-взрослой интонацией и доброжелательной мимикой. — Райский сад для двоих с благами цивилизации. Не будет нужды в рьё... еде, одежде и украшениях. Станешь матерью моего первенца... Будешь любить и ухаживать за моими детьми... Будешь счастливой и с отличным зрением... Научишься владеть своим улучшенным геномом и узнаешь новые дзюцу, — подползя на коленях к ней вплотную и стараясь бархатно приласкать руками шейку.

Удивительно, взгляд быстро обрел пронзительную трезвость, а заалевшие уши ловили все звуковые оттенки, не спеша отвешивать оплеухи или отталкивать. Ощущая умело скрываемые растерянные колебания, Саске в теле Нидайме решился на отчаянные меры, о которых иногда грезил украдкой. Паренек прильнул к губкам чумазенького лица, нежно и уверенно проведя языком, толкнувшимся внутрь и робко начавшим ласкать яблочный язык и нёбо с деснами, дожидаясь ответа.

По циничным заверениям Солеана, и ее просканировавшего с пятого места в триста десятой, более идеальной кандидатуры, чем эта куноичи из уничтоженного и разбрызгавшего свою юную кровь по миру клана Узумаки, сыскать нереально. Они вот буквально недавно обсудили гарем и прочие варианты... Раз выдался столь удачный случай, грех пропускать, даже если хочется совершенно противоположного... ну почти. По крайней мере, Саске хотел уже начать потихоньку сворачивать до минимума тренировки и пожинать их плоды, покинув на время Эдем. Саске кое-как заочно согласился с избранницей отца с условием, что когда он действительно в кого-то влюбится, Солеан поможет разрулить конфликт. Ему немного после краткой справки полегчало — ей оказалась не мымра какая-нибудь, а вполне симпатичная девочка, на которой он пару раз уже задерживал взгляд.

— Примешь мое предложение здесь и сейчас, Карин? Войдешь в клан Учиха моей преданной женой? — С трудом оторвавшись от вскружившего обе головы затяжного и невероятно сладкого поцелуя, взбугрившего одну ширинку, благо в этот момент прикрытую краями футболки, иначе пунцовая краска густо бы разлилась со щек по всему лицу.

На его левой ладони теперь вместо яблока, выпавшего и укатившегося к трупу медведя, в свете "случайно" упавшего сквозь листву солнечного луча сверкнули два изящных кольца — обстановка романтичнее некуда. Оба кольца из белого сплава благородных металлов, на одномчуть более толстом блестели пять чистейших брильянтов, сливающихся верхней гранью с выпуклой поверхностью с золотой филигранью фуиндзюцу (Солеан скромно потупился внутри сознания Саске, даже ножкой шаркнул) — внутри каждого свое разноцветное кандзи, соответствующее одному из пяти элементов. Красные глаза широко распахнулись, когда спрашивающий Нидайме Саске вопреки традиции одел как влитое севшее колечко на средний палец левой руки вместо безымянного. Понимание мгновенно забрезжило, ведь кольцо сразу дало ощутить родство со всеми пятью свойствами чакры — наиболее полно раскрывают свои способности подобные не совсем уж чтоб уникальные артефакты именно при ношении на среднем пальце, ко всем остальным от проходящего в главного руке канала чакры ведут всего лишь ответвления.

Девочка с задатками сильнейшего ирьёнина-сенсора купилась на спектр дзюцу, ведь ранее из-за отсутствия выраженного сродства она была не способной к стихийным техникам, а тут пожалуйста, хоть все пять сразу. Конечно, для таких вещей естественны лимиты пропускания и проценты потерь при конвертации вкупе с другими присущими им ограничениями возможностей работы со свойствами.

— Принимаю, — решительно поправляя сверкнувшие очки и одевая на средний палец левой руки Нидайме Саске оставшееся кольцо со сложной золотой вязью тончайшей филиграни иного фуиндзюцу и мелкой алмазной крошкой, вплавленной в металл гладкого на ощупь кольца с другим функционалом. — Учиха Саске, — откуда-то зная его имя и фамилию. Между кольцами установилась связь, от супругов друг к другу потек ручеек эмоций, обуревающих их обоих всепоглощающим лесным пожаром.

Неожиданно даже для себя девочка поддалась порыву, беря инициативу в свои руки и зарываясь пальчиками в индиговые волосы — последовал поцелуй с ее стороны. Менее умело, но от того не менее сладко и жадно до ласк волнительных и трепетных, заодно прижимаясь грудью с таким же бухающим в ней сердцем.

— Сейчас я применю обучающее гендзюцу и сразу переправлю тебя в Эдем, где твой лечебный сон продлится месяц... Какая же ты умная и смелая, моя красавица Карин-химэ. Готова?.. — Руки сами игрались ее волосами, очки мешали утонуть в красной глубине глаз. С Сакурой никогда такого желания утонуть не возникало, хотя он прекрасно помнил, как она недавно прижималась к его груди, а потом и спине.

— Готова, — ощущая искренность слов и желая коренным образом изменить свою судьбу. Будучи сироткой из зачуханной деревни, она вцепилась в выпадающий раз в жизни шанс руками и ногами.

Поцелуй в носик усыпил мгновением позже исчезнувшее тело. Кольцо переместилось с пальца Нидайме к Шодай. Задрожавшие руки еще ощущали шелковистую мягкость кардинально красных волос... Парень впервые ощутил в принудительно начавшем из-за проклятой печати дозревать паху жар эротического желания, что есть мочи рвущегося наружу. У Шодай, в котором с перемещением супружницы благополучно вновь разместилась половина сознания Саске, Солеан тоже запустил гормоны, доселе им сдерживаемые — последствия состояния ума и сердца незамедлительно сказались на ничем не стесненном теле.

Скоротечная "церемония" бракосочетания в Лесу Смерти, первая и единственная в своем роде, уникальная и офигительно запоминающаяся. Солеан прихватил и медведя с его головой — первый семейный трофей как-никак. Он сказал, что выделанную шкуру перед камином постелет, а обработанную голову на стену над ним повесит.

— Сходил, называется, в кустики... — нервно захихикал уткнувшийся протектором в ствол дерева Нидайме, не знающий, плакать ему или смеяться...

Глава 31. Последний рывок

Саске

— Ты отдал Чоджи всю нашу еду?! — Обвинительно. Желудок оглушительно согласился с хозяином.

— Акстись, Наруто-кун, — ловко срезая только что найденный съедобный гриб. Тонкий прут принял на себя плодовую плоть, меткий плевок зажег кончик срезанной ветки плотной местной древесины, горящей долго и жарко, как показал опыт. Гриб начал ароматно жарится в пламени импровизированного факела в правой руке. На мгновение остановившийся для наклона Нидайме Саске продолжал спокойно идти как ни в чем не бывало, скрывая ото всех боль и метку под запасным красным галстуком.

— Наруто! Собери сушняк на костер, я наберу нам на завтрак грибов, — смотря голодными зелеными очами и здраво оценивая способность горластого напарника найти съедобные грибы. В "Лесу Смерти" круглогодично стояла одна и та же влажная погода с неизменным температурным режимом, судя по внесезонным ягодам, цветам и прочим признакам. — Саске-кун, давай тут устроим привал? — Имея ввиду ближайшую ровную площадку между корней.

Угрюмый Нидайме пожал плечами, продолжив сосредоточенно вращать прутик, подспудно болезненно скармливая огню щуп из чакры, отчего жар основательно пропекал гриб. Присел с самого краешку, его мысли витали весьма далеко от напарников с их мелкими проблемами, не стоящими внимания, на необходимом и достаточном уровне уделяемого окружающим дебрям. На сегодня Шодай только и мог, что с превеликим трудом пытаться сосредоточиться на "Катон: дыхание огненного дракона" и "Катон: великое дыхание огненного дракона", часто зависая на воспоминаниях о недавнем раздевании, отмывании и укладывании жены в ванну с физраствором. Саске в любом случае хотел после ее просыпания устроить настоящую церемонию, скромную и без друзей с обеих сторон, но в храме и как положено с официозом, пока неизвестно каким и где... Саске с нетерпением ждал возможность поспать, чтобы заглянуть в сон и пообщаться ближе, чтобы лично научить выученным рецептам любимых блюд, рисового пирога и сливового варенья, объяснить принципы дзюцу, преподаваемых в АШК, чтобы очнувшаяся ото сна под присмотром Солеана жена имела уровень знаний генина Конохи. Он серьезно отнесся к взятым обязательствам и долгу, желая сразу рассказать Карин нюансы фразы "любить и ухаживать за моими детьми", тем самым расставив все точки над "ё", как говаривал Солеан — честность залог успеха. У Саске слабо получалось смирять вихрь эмоций и мыслей, динамично мелькающих на лице Шодай, но на маску у Нидайме силы воли хватало.

— Я собирать дрова, а Саске-кун чего будет делать??? К моему костру пусть не подходит! — Резюмируя. В его голубых глазах веер потерял всяческое уважение.

— Иди уже, — срезая ножку похожего на сморчок гриба.

С такого со временем основательно пронесет. Нидайме продолжил молча вращать источающий блаженный аромат усыхающий грибок на ножке толщиной с его руку, раздавив сверху сморщенную и неаппетитную с виду ранетку, сорванную еще до гриба — вкусный запах усилился.

— Саске-кун... плюнь, пожалуйста, на хворост, — устав ждать, когда сопящий Наруто разожжет огонь в той куче, что он собрал и свалил. Ни мха, ни трухи, ни сухих щепок кунаем не настрогал.

— Эй-эй, ты чего это творишь, совсем обозрел харкаться в мой костер?!! — Взвился желтый с кунаем в руке.

— Плюнь в мой, — протягивая палку. Непосредственный Наруто звучно собрал слюну с соплями и смачно плюнул — Нидайме дернул огнем, ловя и туша пламя, в добавок воткнув углем в землю. В это время левая рука поднесла готовый продукт питания, а рот нехило так кусанул, флегматично начав тщательно пережевывать, чтобы лучше усвоилось. Воды набрали и напились ею в найденном еще Сакурой ручье.

— Наруто, ты кусок идиота! Как ты собрался разжигать свой костер?! Саске-кун, зажги, пожалуйста, а? — Состроив просительную рожицу.

— Наруто-кун против, а другого, гм, костра я не вижу, — одновременно жуя.

— Хн! — Усердствуя в бестолковых потугах.

— Саске, ну ты чего опять издеваешься, а? А еще командир, называется, — пеняя с сорвавшимся зевком.

Саске стерпел и виду не показал. Смирившись с твердолобыми упрямцами, голодная и сонная Сакура начала потрошить Нарутовскую кучу — тот громче завозился.

— А мой костер зажжешь, Саске?

Огненный плевок оптимальной силы в самый центр мгновенно затеплил пламя, неторопливо охватившее сложенный из поломанных палочек шалашик.

— Спасибо, Саске!.. — Зевок забрал продолжение, но на свой бурчащий манер речь взял живот.

О пищевых пилюлях в аптечке смекнуть оказался горазд один Саске, наизусть все помнящий в ней, но молчащий. Наруто надулся. Еще пару минут повозившись, он сдался, незаметно пристроившись у костра и начав запекать гриб с улыбкой, тем большей, чем ароматнее шел запах от жарящегося на прутике гриба.

— Саске, ты куда? Опять хочешь в кустики?.. Сейчас отвернусь... — Поспешно поворачиваясь спиной к костру. Наруто скривился — он хотел жрать, а не следить за справлением нужд. Нидайме Саске едва удержал маску на лице, только помрачнев — на предложение пойти в кустики он теперь неадекватно реагировал.

— Здесь не осталось опасностей, с которыми бы я сам не справился. Шаринганом, — на миг активируя додзюцу, — я вас различу, по нему и вы меня узнаете. Если будешь разделывать и жарить мясо, принесу белку или кроля. Ловить?

— Мясо белки?! — Просто не умея нормально разговаривать. Его голос разносился далеко в этом глухом лесу.

— Д-да, лови, — понурилась Сакура, глядя на свой подпаленный гриб, ставший совершенно неаппетитным.

Шашлык с зеленью оставили на обед — пойманный живьем кролик сидел на веревке, пытаясь разжалобить Наруто, потому как Сакура банально вырубилась, заснув глубоким сном. Двум взаимно переставшим уважать друг друга напарникам не о чем разговаривать: один устроился спиной к толстому шершавому корню, кем-то старательно погрызенному и здоровенными когтями поцарапанному; второй заинтересованно исследовал мелкую живность типа. Апогеем стала невесть откуда выпрыгнувшая лягушка — Наруто повторил ее позу и стал раздувать щеки в подражанье, думая, что его никто не видит. После лекарств неуемная бодрость переполняла растущий организм даже за вычетом перекрытой печатью Орочимару чакры демона-лиса.

Саске крайне обрадовался, когда устроившееся медитировать тело Нидайме Солеан предложил передать ему под контроль. Он горячо поддержал инициативу, поспешив слиться в целое и с головой окунуться в тренировки, пока амурная тема совсем его не допекла и не выела все мозги. Еще есть и будет время свыкнуться со статусом женатого человека, через месяц способного к зачатию, как и жена, что сводило с ума. Тренировки манна небесная — инстинкт стать исключительно сильным, чтобы суметь защитить уже мерещащееся красноголовое потомство.

Естественно, когда Сакура слегка выспалась, от кролика остался один поводок и невинные голубые глазки. Нидайме под управлением Солеана самоустранился от командования, которое вынужденно взяла на себя Сакура, оформлявшая приказы в форму просьб и вроде как довольная созданной иллюзией, что она просто интересуется, Саске просто соглашается, а Наруто как всегда крайний. Девчонка была довольна, что "командир" взял на себя обязанность мигать шаринганом, определяя свой-чужой, когда после шести часов по окончанию трапезы с грибными шашлыками они с Наруто забегали. В итоге последний схлопотал пару ядовитых шипов и укусов в интересные места и без чакры демона-лиса не смог с ними справиться. Сакура вспомнила об аптечке, заодно перестав маяться животом — от прямого высказывания благодарности за нее Нидайме-Солеан красиво увернулся, подкопаться нельзя. Сам Саске все путешествие по дебрям с его булочными перипетиями воспринимал самым краем сознания, в своем оригинальном теле активно учась огненному дыханию.

Так они и брели по лесу, куда глаза глядят, совершенно никого из команд не встречая по пути. Правда, нашли след от двухдневной давности костра и парочку следов жарких битв. Сразу вспомнились позабытые на своем поле боя кунаи — на встреченном все тщательно собрали, ибо негде пополнять в течение пяти суток. Сакура и Наруто чувствовали бы себя безоружными, если бы не великодушно предоставленные им Нидайме-Солеаном для одного броска с одной руки четыре куная и с другой четыре сюрикэна — плутание в поисках места сражения со звуковиками после победы над поносом и голодом стало причиной того, что они основательно заблудились. Благо Солеан тихим сапом заворачивал дорогу к реке, устранившись от борьбы со страшными пауками, ящерицами и прочими многоногими кракозябрами, которых вечно находил вечно искусанный и исцарапанный разведчик-Наруто, успевший "потерять" три четверти выданного арсенала за сутки и обзавестись россыпью пластырей на неунывающем лице и шелудивых руках. Саске не мог не отметить моменты, когда Наруто все же вел себя вполне по-взрослому. И еще Саске успешно абстрагировался от боли и ее вспышек, когда тело Нидайме применяло чакру, с боем активно всасываемую в кажущийся бездонным и ненасытным резервуар "Джуина" — Шодай ни разу не прервался или сбился от внезапных острых ощущений, которыми его тестировал отец, его персональный сэнсэй.

— Желательно запастись едой, — выдергивая кунаи на тренькнувших струнах. Три рыбины слетели с лезвий в сторону Сакуры.

— Я устал!! Сам ныряй! — Стуча по холодной воде. Сегодня наконец-то дошли до реки, и ему было велено розовой девочкой наловить рыбы. Вот он и пошел ловить. Разделся до зеленого исподнего и нырнул. Сам и с такими же клонами в труселях, идиот — это его диагноз по жизни, о котором "добрые" дяди позаботились сызмальства.

— Саске-кун, дрова готовы! Зажги, пожалуйста, ладно? — Вся такая радостная с пластырем под левой бровью — укусили, пока спала, пока Наруто бегал от таких же ос, им же и привлеченных на стоянку. К Нидайме насекомые не приставали — испускание яки действовало лучше всяких антикомариных спреев и мазей.

— Как хочешь, — пожал плечами поправивший галстук Саске, за пару суток успокоившийся настолько, чтобы вновь разделить сознание и самому присутствовать и управлять Нидайме. Новый красный пионерский платок залихватски свернутой вбок уже не пламенел, потому линии взрывного фуиндзюцу при желании просматривались, как и проклятая печать, скрываемая материей.

Три насаженные через рот рыбины с гладкой кожей неспешно поджаривались на разведенном средь камней дымном костре. Ночной ветер далеко разносил запах огня и рыбы. Листья деревьев то и дело зажигались тусклыми фонариками — в них велась своя тяжелая светлячковая жизнь.

— Сегодня четвертый день... — начал Саске.

— Да... — с некой долей обреченности.

— У нас остались примерно сутки... — натужно выдал Саске тот же факт другими словами.

— Наверняка большинство успели пройти... если так... — доставая и вертя "единственный" свиток "Земля", ею подобранный после сражения со звуковиками.

— Ааа! Быстрее бы зажарились! — Давил счастливую лыбу косящийся на самую большую рыбу Наруто, так и не одевшийся после купания.

— Знаете, может, свитков неба уже и не осталось... — печально выдала девушка, не торопясь приступать к еде.

Наруто к этому моменту успел четырьмя кусаниями почти доесть свою долю. А Саске наперед знал, что еще далеко не все.

— Раз четвертые сутки на исходе, то прошло 80% времени... Было всего по тринадцать свитков каждого вида... И еще, помните, этот Орочимару...

— Раны давно залечены, но ни одного противника нам не встретилось, — уводя в другое русло. — Ладно, пойду, наберу питьевой воды, — имея в виду ключ, бьющий вдалеке.

— Эй-эй, я придумал способ получить свиток без драки, — шепча с торчащим рыбьим хвостом, едва Саске удалился из зоны слышимости.

Саске про себя отметил очередное включение дурки. Кажется, он вспомнил что-то про манипуляции Саске в самом начале, но видно вместе с Сакурой они запутались тогда в том, какой был настоящим, хотя тут и круглому дураку должно быть ясно, что убранный обратно в пояс вместе со всеми остальными, но ведь в наличии квадратный идиот и розовая...

Набравший воду и спрятавшийся в листве, признаться честно, развлекался, следя за разговором. Сказывался напряг, которому он подверг себя ранее, морально уставший ум требовал передышки, в кои то веке разделение пополам стало в радость, стало возможностью под благовидным предлогом снизить степень собственного истязания.

Все их рассуждения лишены логики. Анко-сан совершенно четко определила, что проверяет экзамен с этими свитками. Вознамерившийся вскрыть "Землю" Наруто получил в морду и сжался в три погибели, прикрыв голову руками — Сакура разгневалась, хе-хе. В ближайших к ним ветвях завозились.

— Но тогда... как же мы пройдем этап... — возбухнул мелкий.

Сакура вмиг поникла.

— Повезло, — в этот момент раздался радостный шепот в кустах. Нидайме услышал его благодаря Солеану.

Попытка номер два. В трусах любимая сидячая поза Наруто смотрелась совсем ужасно, да еще Сакура приблизилась вплотную, гипнотизируя вроде как свиток.

Знали прибывшие противники о том, что раз открытый свиток становится бесполезным, или нет, но поступили умно, решив не рисковать зазря. Пока двое отвлечены свитком, а самый сильный третий отсутствует, один из врагов накрыл берег гендзюцу, двое других тут же перепрыгнули на соседние ветки, метая кунаи, один из которых воткнулся в руку, выбивая из нее заветный свиток до того, как недотепы его вскроют. Или это сделает сам Нидайме Саске, выбив свиток из рук.

Отточенность гендзюцу восхитила притаившегося парня — сам Саске так еще не умел по той простой причине, что не на ком упражняться как должно. Глаза в глаза он мог зачаровать, но не так элегантно растянуть по площади и воспользоваться попаданием кунаев напарников для усиления воздействия, обращая момент в свою пользу — это достойно подражания. Не распознай Саске гендзюцу вовремя и правильно, влип бы в эту паутину, как пить дать, растяни кто такую в лесу заранее.

Смирившись с судьбой, Нидайме предчувствуя боль, активировал шаринган — плечо тут же пронзила стократно превосходящая ожидания адски дикая боль от воспламенившихся томоэ, возжелавших расползтись по нему всему и захватить контроль. Шодай тут же с криком вылетел из режима отшельника — потерянный контроль над сенчакрой обжог все тело изнутри, на коже вспухли волдыри, а кисти с тренируемым "Сенпо: огненная длань" обратились в пепел, одно кольцо осталось в целости, посверкивая катящимся боком звездам. Саске пришлось экстренно бросить Шодай на Солеана и метнуться к Нидайме, чтобы сдержать рвущийся из тенет воли "Джуин" — он сам себя вывел из строя как бойца, а ведь всего-то и требовалось прекратить тренировку да направить УсВМШ через веера-печати на кистях, а не пыжиться в гордыне.

— Ааа! Им просто нет конца! — Закричала Сакура, располовинив очередное наваждение в виде генина с протектором скрытого дождя и забинтованными глазами, дыхательной маской на лице и черном мешковидном комбезе. Эти упыри лезли и лезли отовсюду, отращивая вторые тела, руки и ноги, если их ударами не перерубало. Химер наплодилось с десяток. Своими действиями они скрывали настоящие атаки.

— Сейчас я им покажу! — Зарычал голоштанный с вражеским кунаем в левой руке, выдернутом из запястья правой, кое-как обмотанной бинтом.

Крови много выхлесталось, бинт намок, но справился с потоком, остановив — Узумаки сами по себе живучи. Если бы целью было убийство, а не спасение и захват свитка, то Наруто не отделался раной на левом боку от скользнувшего по ребрам куная. Интуиция генина помогла и Скакуре уклониться в последний момент, избегая смертельных попаданий, но у нее рана на плече кровила без остановки — лезвие чем-то смазали.

— Наруто! Их бесполезно бить! Саске!!! — Попыталась образумить одного напарника и позвать другого, зажимая свежую рану на втором плече и на пределе сил уклоняясь от всех атак, иллюзорных и реальных. Враг целенаправленно изнурял их.

— Если разрушу все иллюзии, то пока они восстанавливаются, враг не сможет атаковать, и мы их сразу найдем! — Складывая печать и додумавшись не выкрикивать название своей техники. От всего десятка клонов вместо желанных полусотни Наруто постигло крайне неприятное изумление.

— Ураа!!! — Закричали клоны в зеленых трусах с желтым ветвистым узором, бросаясь на врага — оригинал додумался прикрыть Сакуру.

Дождевики в ответ в два раза увеличили число атакующих наваждений, поднимающихся из реки, вылезающих из стволов деревьев или валунов русла. Они двигались медленной шатающейся походкой или стояли, покачиваясь из стороны в сторону словно колосья на ветру, но руками с нарождающимися в них кунаями замахивались резво и неожиданно.

Наблюдатель, хотевший вмешаться, едва Наруто приготовился открыть свиток, остался никем незамеченным в кронах деревьев на другом берегу реки.

— Молодец, Наруто! Сдерживай их, а я пока ранами по-быстрому займусь...

— Да! Мы им врежем и свиток заберем!!! — Еще раз клонируясь, на сей раз пятнадцатью, три из которых прикрыли доставшую аптечку напарницу с других трех сторон.

Так и не поевшая Сакура все же разглядела пищевые пилюли, после того, как прилепила пластырь на обе своих раны в плечах, сделала такие же нашлепки напарнику и остановила кровь из своего порезанного уха. Запасшись пластырями, девочка запечатала драгоценную аптечку обратно в минимакимоно — один клон уже лопнул от попытки метнуть в нее кунай, благо взрыв-печатей у напавших не имелось в наличии.

Оклемавшийся Саске не пролил ни слезинки, когда повторно активировал шаринган Нидайме, предварительно накрыв проклятую печать Орочимару ладонью и начав скармливать ей чакру строго дозированно — уловка помогла сперва удержать шаринган, а затем открыть первые би-врата. Ранее бывшими черными томоэ на плече продолжили пламенеть и без прижатой ладони, тиски воли крепко держали изготовившийся "Джуин", с каждым ударом сердца отдающийся острой пульсирующей болью. Продышавшись и уняв головокружение, Саске обратил взор на берег, где с воздухом активно сражались клоны тени. Парень не мог поручиться за то, что сможет лихо проскакать по загораживающим врагов ветвям и вырезать всех троих — у кого свиток? Из вредности сбежит ведь носитель — эти трусы, судя по тому типу, которого он запомнил с расстрела кусты в самом начале этапа в Зоне-44.

Второе применение "Джуина" не предусматривалось, вернее, Саске точно потеряет контроль над телом Нидайме, если позволит расползтись по нему кляксам из печати. Это недопустимо. Львиная доля времени ушла на внутреннюю борьбу, развернувшуюся за генерируемую би-вратами чакру (сам Саске не мог ее создавать усилием воли).

В мучимой болью голове родился план.

— Эй, что происходит?! Откуда дым? — заволновался Наруто.

— Становись как я, — похлопывая по руке и говоря шепотом.

— Наруто?.. Ты чего еще задумал? — Удивленно глядя на "клона". Она-то думала, что оригинал совсем другой. Она догадалась не орать в ответ.

— Эй, — поворачивая к себе клона-защитника с игнором предыдущего вопроса. Обращаться к самому Наруто чревато. — Быстрее передай оригиналу, чтобы пара клонов незаметно приняла вид Саске-куна и Сакуры-тян, и чтоб продолжал выманивать врагов.

— А ты чего это тут раскомандовался?! — Что оригинал, что клон — одного дерева яблоки.

— Да и наплевать, — самолично создавая трех клонов. Двое применили "Хенге но Дзюцу" — один в Сакуру, другой в Наруто, тут же подхватившего второго такого же, упавшего на колени с проявившейся огненной меткой на плече и шаринганом в глазах. Двое бросили еще четыре дымовых шашки, внезапно атакуя по ложным направлениям. Один из них запалил семериком огненных сгустков размером с кулак несколько кустов и мшистых валунов, три сгустка саданули по деревьям в опасной близости от малость струхнувших врагов, уверившихся, что поймали всех троих и осталось лишь придерживаться прежней тактики, еще раз вдвое увеличив число наваждений. Первый костер так и остался гореть, освещая центральный участок боя. Саске хотел его потушить, но потом подумал и понял, что так глядящие на огонь враги пропустят крадущиеся тени — привлекший их костер и запах еды еще сослужат свою положительную службу.

— Саске, ты пришел!! Что с тобой? Тебе больно?! — Спохватился "клон" женским шепотом, попытавшись пристроиться с другого бока.

— Справлюсь... Прячемся в их тылу ниже по течению, — реально оскальзываясь и ныряя в темные воды реки. Пропажа клонов должна выглядеть натурально и вопросов не вызывать. В воде Саске отменил "Хенге" под желтоволосого и клона поддержки, снижая уровень боли.

— Саске... только не убивай их, ладно? — Едва оба вылезли из реки, насквозь мокрые, и прошлепали в кусты, экранирующие звук. Гендзюцу не отпустило их дальше полусотни метров от огней битвы, скрывших две тени. Видимо, болезненно зверское выражение лица навело ее на мысли о том, что лишь благодаря ее просьбе в прошлый раз помеченный напарник смог остановиться и зря не плодить трупы.

— Тс! — Шикнул Нидайме Саске, привалившись к дереву и вскидывая руку, останавливая порыв розовой прижаться или поддержать, черт ее разберет.

Нервно тревожащаяся Сакура понурилась.

Наруто вроде допер до замысла и стал шуметь гораздо громче, выматываясь, при этом он успел собрать свои свитки, из которых планировал сделать подделку, а так же спрятать настоящий, вокруг которого и прыгал, дабы не умыкнули ненароком. Напялив штаны с подсумком, повторно с натугой вызвал еще десяток новых клонов.

— Хватит, Муби. Пора убивать... — раздался шепот в ветвях сверху.

— Хе-хе, их дух сломлен, остались лишь тела... Везет! — Где-то рядом.

Напавшие свое гендзюцу отменили, смело выйдя на берег, на котором устало припали на колено мнимые Сакура и Саске, а изнемогший за полтора часа Наруто и вовсе бухнулся на спину.

— Ты... Ты обжог меня. Наконец-то я тебя нашел, — мстительно дуя звуки через закрывающую рот маску с патроном справа.

Дальше Нидайме Саске ждать не стал, отменив провоцирующих головную боль двух своих клонов и прицельно замахиваясь приготовленным голышом, держа в левой еще два.

— Саске, нет! — Повисая на руке с камнем. С камнем, а не кунаем!!!

— Дура, отцепись! — Жестко высвобождаясь.

— Что?! — Отпрыгивая с возможной траектории броска и оглядываясь назад на шорох в темных кустах.

— Ха, попались!! — Вскакивая и весьма расчетливо вмазывая кулаком в крайнего тощего парня, сбившего собой двух других.

— Угх... Ты молодец...

— Угх... Но нам еще может повезти...

— Угх... Времени мало... — одновременно вскакивая текучими движениями и клонируясь туманом, аналогом "Буншин но Дзюцу", только с тем изменением, что иллюзию обычными ударами не разбить, что тут же и доказал Наруто, пролетев сквозь копию дождевика, одну из десятков среди сотни подобий членов команды из деревни, скрытой в дожде.

Вновь активировавший шаринган Нидайме Саске уперся о ствол, разглядев, как прячутся под землей — это все одно единое ниндзюцу, совмещающее растворение в тенях клонов, "Нинпо: облачные тени". Огня достаточно, отбрасываемых им теней тоже, облака чакры (так туманные подобия видятся шаринганом) присутствуют.

— Саске, хватит использовать шаринган! — Определив причину мучений.

— Ты открылся! — С зажатым кунаем в обеих руках атакуя заозиравшегося Наруто, не понимающего, кого и как тут бить, отвлекшегося на выкрик напарницы. Подсумок — главная цель, в нем свиток "Земля", который напавшие отлично разглядели, пока он валялся среди прочих. Своими нападками они не давали желтоволосому покинуть освещенные пределы.

— Наруто, берегись! — Активно продираясь через кустарник, царапаясь и смахивая надоедливых жуков и клещей, охочих до крови — мазь против них смылась во время вынужденного купания в холодной воде реки.

Еще не выбравшийся из-за кустов Нидайме из неудобного положения метко зашвырнул между ветвей все еще зажатый в правом кулаке голыш, выбивая из рук оружие и давая шанс избежать смертельного ранения — два других камня выпали, когда он оперся в приступе боли. Чакра неуклонно убывала, причиняя страдания.

— Даттебайо!! — Безуспешно попытавшись вызвать клонов тени.

— Они атакуют под прикрытием теней своих клонов!

— Ксо!!! — Лишаясь сорванной сумки, срезанной вместо жизни.

Неудачно уклонился? Нет!

— Оррьяя! — Вновь подлавливая, как в первый раз. На сей раз ногой в лицо, сшибая маску со все того же неудачника, по которому попал в первый раз. Хилые дождевики вырубились.

— Ха, вы открылись! — Дергая фингалистым веком и вытирая кровь из разбитой губы.

— Молодец, Наруто! — Подбегая к нему с пластырями и кремом от синяков.

— Хе-хе... — устало выдал плюхнувшийся на камень паренек. Силы кончились ради Сакуры, принявшейся хлопотать над раненным, голой грудью защитившим всех и побившим всех. Ай да молодец, какой! Блаженная улыбка сама вылезла между ушами.

О Саске напрочь забыли. А он и не напоминал, начав тушить пламя сперва остатками питьевой воды, за которой ходил и сам отпил, потом речной. Огонь в утренних сумерках виден дальше и четче, чем дым.

Наблюдатель, кроме Солеана никем не замеченный, бесследно скрылся в листве, поправив невидимой рукой отбросившие невидимый блик невидимые очки на невидимом носу.

— Саске, извини... — начала подошедшая Сакура, оставив Наруто шмонать выведенную из строя команду.

— Поздно уже... надо поскорее найти место для отдыха подальше отсюда и недалеко от реки, — холодно. Саске питал недовольство ко всем и к себе в первую очередь — Карин и глубокое погружение во все еще с трудом удерживаемый режим отшельника утомили рассудок, он действовал необдуманно и пострадал за это.

— Я нашел! Нашел! Свиток неба!!! — Победно воздев руки. Он успел полностью одеться и был полностью счастлив.

— Поздравляю, Наруто! — Оживая. Она металась между двумя, потому что один разочаровывает и пугает, а другой наоборот крутеет не по дням, а по часам. Однако первый давно засел в голове и заранее за все прощен.

— Их мне обезвреживать? Очнуться ведь и станут преследовать, — мрачно.

— Нет-нет, я им вколю снотворного! — Поспешно доставая минимакимоно с аптечкой. — Не надо убивать...

Наруто рвался в башню — оба свитка добыты! Нидайме устало его охолонил, рассказав про шибко умных, наверняка поджидающих у входа таких вот радостных и расслабившихся недотеп. Подействовало. Причем сам же первым и потек сонной соплей, сомлев, едва присев.

— Саске, я... — пытаясь еще раз начать.

— Сама не отдыхаешь и другим мешаешь? — Грубо продолжив и скривившись — Шодай регенерировал кисти, высвобождая из светящихся белым культяпок зеленую чакру, что на порядок ускоряло рост и порождало волну нервных импульсов от нарождающихся клеток. Ванночка со специальным гелем постепенно пустела. Контроль "Джуина" временно взял на себя Солеан, давая половине сознания спасительное укрытие от нестерпимой боли, которая отнюдь не убавляла решимости завершить серию тренировок как можно раньше. Такой вариант излечения выбран из-за необходимости упражнений с "Шосен Дзюцу" — техника мистической руки когда-то в больнице брызгалась зелеными искрами, с тех пор прошли годы с самолечением белым огнем, а вот сейчас пришла пора вспомнить и освоить, ведь кто поможет жене, как не ее муж? Саске давно заметил, что преодолеваемая боль помогает быстрее учиться, разум ищет способ прекратить мучения, воля направляет его по нужному руслу, а подмигивающие звезды в небесах ободряют, даруют терпение, смирение и отдохновение.

Сакура отвернулась, спрятав слезу.

Добрались вдоль реки до высокой башни с высоченными потолками многочисленных этажей после полудня. Отсутствие поджидающих при входе превратилось в очередное обвинение в трусости от Наруто, геройской походкой топавшего к двенадцатой двери.

Нидайме Саске безучастно смотрел на появление Ируки-сэнсэя из свитков призыва, на которых поверх наложили гендзюцу, что вырубало развернувших за пределами комнаты на пять суток. У Наруто как всегда радости полные штаны и непонимания послания Хокаге полная голова.

— Девиз?

— Именно. Под "небом" понимается разум, под "землей" тело.

— Ааа...

— "Если нужно небо, ищите мудрость, готовьтесь и ждите". Это значит... ну, например, Наруто, ум — твое слабое место...

— Фех, подумаешь!.. — Хи-хи..

— "Если нужна земля, тяжелый труд приведет вас к победе", — переключив взгляд на хихикнувшую. — сакура, тебе не хватает выносливости, значит, надо больше тренироваться.

— Хе-хе, — почесывая затылок. Этап пройден — гора с плеч свалилась.

— "Если есть и земля, и небо, любая миссия будет по плечу", — вновь смотря на Наруто. — В общем, справитесь с чем угодно. И последнее предложение звучит так: "Эти правила определяют путь шиноби".

Саске он недолюбливал, тем более тот мрачным лицом портил общее хорошее настроение.

— За эти пять дней мы проверили ваши способности, необходимые для чуинина... и вы прошли проверку, — тепло улыбаясь стоящему Наруто. — Чуинин — это боевой командир, он должен уметь вести за собой людей, обладать знаниями, силой и мудростью. Все это необходимо для выполнения заданий. Когда придет время делать следующий шаг вспомните девиз. Это все... что я должен был вам сообщить, у вас еще есть время отдохнуть...

— Так точно! — Отсалютовал желтый.

— Впереди финальный тур... берегите себя. Особенно ты, Наруто, за тебя я волнуюсь больше всего...

— Когда я надел протектор, я перестал быть учеником академии! Не надо за меня волноваться! Это же знак того, что я вырос, да? — Поправляя протектор. — Может я и не умею отдыхать, но я больше не ребенок! Теперь я шиноби!

— Понятно... Извини, Наруто. Рамен вон там...

Одарив улыбкой любимого ученика, Ирука-сэнсэй исчез, а Наруто в мгновение ока оказался в указанном месте, выдвинув накрытый для троих стол. Морить голодом прошедших отборочный тур никто не собирался, как и обделять футонами или душем.

Наевшаяся парочка мгновенно заснула, добирая сон за все сутки недосыпа в чащобе.

У Шодай к этому моменту руки полностью восстановились, но Саске не спешил засыпать из-за недельного цикла. Впереди ждал бой, вот после него будет время как следует выспаться и обработать все подсмотренные дзюцу, а так же ближе познакомиться с Карин... Если уж ложиться спать, то минимум на полсуток, а не на семь оставшихся от пяти суток часов и не в башне, где искривлено время так, чтобы каждой команде давалось ровно восемь часов в их нумерованных комнатах, даже если они пришли в самую первую или в самую последнюю минуту отведенного периода — таково настраиваемое пространственно-временное фуиндзюцу создателя Леса Смерти и башни в его центре.

Солеан забрал всю боль на себя, поэтому у Саске, оставившего наетое тело Шодай восстанавливать силы для продолжения занятий, выдалось время поразмышлять полным сознанием в теле Нидайме.

Глава 32. Предварительные бои

— Угх... — потирая плечо у основания шеи.

— Все еще болит? — Поправляя курящуюся трубку.

— Нет... Спасибо, уже намного лучше.

— Кстати говоря, — обратился один из присутствующих, лохматый Хагане Котетсу, — Орочимару ведь один из легендарной троицы? Он же нукенин "S"-класса, даже оинины АНБУ не могут его поймать. Я слышал, он умер...

— Что ему понадобилось в Конохе? — задался вопросом и его друг, Камизуки Изумо, так стоящий за спинкой дивана перед телевизорами.

— Скорее всего... — начала растерянная Анко, после визита непосредственного начальника просматривающая камеры наблюдения и записи с них лично.

— Саске, да? — Задумчиво выдыхая дым из-под наклоненной вперед шляпы хокаге с кандзи "Хи", огонь.

— А? — Уныло. Она в точности знала, ведь бывший учитель подробно рассказал ей, что собирается использовать тело Саске в качестве сосуда для себя при следующем применении своего дзюцу бессмертия. Она, токебутсу джоунин, совершенно ничего не смогла сделать саннину, которого мечтала лично убить — все накопленные силы оказались никчемны перед явленной мощью в Зоне-44, куда после обнаружения трупов генинов из Кусагакуре но Сато с украденными лицами она бросилась на поиски Орочимару лично.

— Анко-сама! Семь команд завершили второй этап. Согласно правилам, мы подготовили все для предварительных испытаний финального тура. Отборочный тур завершен, — отрапортовал монитор.

— Ладно... Экзамен продолжаем, — вынес решение Хирузен, поспешивший пораньше явиться в башню Зоны-44 после своего хорошего друга из сельсовета, которого здесь уже не застал. — А за Орочимару будем следить, — доподлинно зная, что в Коноху он не заходил, вертясь поблизости в поисках встречи с ним, своим сэнсэем. Некогда любимый ученик, которого прочили в Хокаге. Не самый любимый, как вышло впоследствии, но все же, но все же...

— Есть... — подавленно.

Хирузен внутри мало волновался за Саске под опекой Друга, вынужденно снаружи выказывая тревогу — раз позволил укусить и не разрушил, значит, это зачем-то нужно. Его заботили дальнейшие планы, которые было бы желательно тайно и побыстрее согласовать, иначе риски взлетали выше допустимых пределов.

Стоя в испытательном зале, Хирузен отлично чувствовал своего бывшего ученика за спиной в линейке тайчо команд, четыре из которых это новички последнего выпуска АШК, на счет прохождения коих отборочного тура у Хокаге сомнения отсутствовали.

Хокаге в своей речи поведал очередным претендентам о войне, которую заменяет экзамен, о чести страны, к шиноби которой обращаются клиенты, прибывающие посмотреть финальные бои, о рождающейся лишь в смертельных битвах истинной силе шиноби, из которой проистекает сила скрытых деревень и всей страны в целом, о равновесии в Мире Шиноби, о смертельной битве в предстоящем финале.

Такие разные лица — такие одинаковые эмоции и реакции. Сколько раз он уже слышал вопросы: что за война, тут чуинина определяют или где? почему мы должны рисковать своими жизнями? к чему тогда слова "дружба" и "укрепление"?

Саске

Стоял за Наруто в крайнем ряду слева, побудив выстроиться сокурсников по номерам команд. Следом так же в метре друг от друга встали команды Кабуто, Гаары и Досу. Четко на отмеченных местах.

Настроение мрачное и решительное. Шодай Саске заранее застыл столбом на Колосе, глядя усовершенствованным вечно-великим шаринганом через парные печати-веера глазами Нидайме. Он понимал, что финал так же разобьют на два этапа из-за большого числа участников, о чем, собственно, и рассказали экзаменаторы. Среди приветствующих центральной фигурой был Хирузен-сама, часто задерживающий взгляд на Нидайме Саске.

Кабуто смылся с экзамена в который раз подряд. Шпион сделал свое дело, шпион может удалиться. Так даже лучше — десять на десять, ровное число для схваток, счастливчика не будет. Саске оказался в трудном положении — Солеан постарался, чтобы чувство направления было не только от хозяина к помеченному, но и наоборот. Да он и сам помнил этот собственнический взгляд хищных глаз, изучающих его янтарно-черный цвет, с момента боя со звуковиками не скрываемый более (это заметили друзья, но тогда Саске ловко ушел от разговора, а теперь всех согнали и построили, не дав пообщаться). Изменение цвета глаз все отметили и приняли к сведению. Нидайме Саске почесал кольнувшую метку под красным платком.

— Э? Са... Саске-кун! Тебе тоже нужно отказаться от участия, — громко зашептала Сакура, аж Киба с Шино и Хинатой изумленно обернулись к ним.

— Что? — Изумился и расслышавший Наруто-тайчо, важно кивавший речам.

— С тобой что-то не так с тех пор, как этот Орочимару напал! Это та метка болит, да? Если и дальше...

Наруто не раз имел возможность заметить, но его чахнущая внимательность страдала избирательностью. Сейчас он пребывал в непонятках, плюс Нидайме-Солеан до схватки с дождевиками совершенно не подавал виду, что метка хоть как-то его беспокоит, а после обсудить ее с кем-либо Сакура не успела.

— Ну пожалуйста, — выдавив слезы повернувшемуся в полоборота, — пожалуйста... откажись... — Нидайме отвернулся. — Ты все равно не можешь сражаться!!! — До нормальной громкости голоса шепоту оставалось совсем немного. — Я же вижу! Ты все это время скрывал боль!!!

— Утихни, — раздраженно. На них уже поглядывали все.

— Не утихну! Я все расскажу сэнсэю и он... — замолкая от вида пустых янтарно-черных глаз, мазнувших по ее мокрым зеленым.

— Валяй, — пожимая плечами и вновь отворачиваясь так, как будто он смирился, не имеет силы духа признаться и трусит. Внутри же окрепло полное разочарование. О метке все заинтересованные люди знают хотя бы потому, что Нидайме Саске теперь чуял подобную у Митараси Анко (на сей раз одевшую непрозрачную сетчатую ткань), допущенную до проведения экзаменов, поэтому на этот счет он не волновался. Времени поразмышлять хватило, хотя и не вдосталь, что к лучшему, ибо к окончанию выделенного срока мысли стали основательно заваливаться в сторону сравнения Карин, Сакуры и Ино, ломая стройную картину мира, сейчас вновь выправившуюся.

— Сэнсэй!.. — Привлекла внимание дрожащим голосом Сакура, поднимая руку. — Саске-кун не может принимать участие в сражениях... — надрывно, Наруто выпал в осадок. Смотрела она и обращалась к сразу из-за этого еле заметно понурившемуся и осунувшемуся Какаши, стоящему рядом с победно посверкивающим силою юности зеленым человеком, но откликнулся Гекко Хаяте:

— Умм... А сам Саске-кун, уммм, язык проглотил? — Наведя темные круги под глазами на левый край построения. Зря, зря он так...

— Он...

— Если, — начиная одновременно с ней и надавливая поставленным и мелодично разлившимся голосом так, что Сакура смолкла. — Если нет ни неба, ни земли, береги очаг и вдохнови к мечтам летящих... — сменив тяжелую интонацию на более подходящую к фразе певучую комбинацию. — Ты не шиноби.

Нидайме в этот момент смотрел на ногти гигантских рук, сведенных в общеизвестном жесте (указательный и средний правой смотрят вверх, остальные три прижимают к ладони точно так же сложенные пальцы левой) за спинами командиров команд. Малой паузы хватило для всесторонней оценки изречения почти всеми заинтересованными лицами.

— Короче, — опережая всех, переводя огрубевший взгляд, меняя интонацию на улично-ядовитую и ускоряя темп произнесения, — Уныние-дзин, мой вам совет, кончайте выедать последние ганглии да заряжайте мозги драйвом поединков.

— Уммм, не понял, ты... — решил прояснить сложную фразу не умеющий моргать полусонный экзаменатор.

— Ох, — мрачно заводя очи горе к потолку, — да простит меня великодушно Хокаге-сама за дерзость и наглость, но удачен выбор лишь первого экзаменатора, — скороговоркой, отдавая кивок и Морино Ибики. — Номер два шибко перевозбужденная, а третий наоборот шибко перезаторможенный. Это какой-то ребус для экзаменуемых? Вы хотите последних двоих для уравновешивания обвенчать, а первого для надежности поставить держать им свечку и сделать их крестником? Или мы таки начнем поединки в этом месяце? — Поправляя галстук на шее.

Позади Нидайме всхлипы сокрушенно замолкли. Впереди очумело вертели головой, живо двигая бровями. Зрители, не знавшие закидонов Саске, старались реагировать сдержанно вплоть до самого конца — это из присутствующих в этом огромном зале, а ведь многие смотрели вещание с камер, сидя на уютных диванах и готовясь принимать участие в тотализаторе. Иностранцы целиком юмор оценить не смогли, разочарованный и успевший внутренне подобраться Какаши единственный перенес все стоически, ну и его босс отчасти тоже. Давление в метке после сверкания змеиными глазами убавилось — к алчному наверняка уже перекочевало досье Учиха Саске, возобладал соблазн захапать еще и миллиард рьё. Видимо, сумасшедший шиноби-ученый не мог заранее навести справки...

— Прекратить балаган! Хаяте-сан, Вы либо ведёте тур, либо женитесь... — выдыхая клубы дыма низким голосом со спрятанными под козырьком глазами. Он понял привет от Солеана, в отличие от передатчика-Саске, отложившего гадания и расспросы на потом.

От такой постановки вопроса снулая рыба крякнула и ожила прямо на глазах, бодро затараторив про то, что ограничений нет, что он может остановить бой, когда победитель совершенно ясен, что все пары будут объявляться на стене с табло позади него. Сакура от спертого дыхания не могла и слова вымолвить, она все же опустила руку, прижав ее второй к своей судорожно вздымающейся груди. Наруто пребывал в жуткой растерянности — обернувшийся Ирука-сэнсэй поймал осуждающий взгляд полуока и сразу стал виновато-подавленным, уставившись в плиты под ногами.

— Учиха Саске против Акадо Ёрой, — проговорил вслух экзаменатор табло, с шумом открывшийся ЭЛТ-монитор растрового типа за его спиной. "Случайный" подбор участников, чьи имена промелькнули с огромной скоростью, только для виду. — Итак, прошу участников выйти вперед.

Довольный Нидайме Саске по большой дуге обошел Наруто, смутив его.

— Всех остальных прошу подняться наверх, — показывая на лестницы позади. Зал возводился по подобию театрального: одна стена квадрата со скульптурной композицией из рук и табло; противоположная ей стена являет собой половинку круга; на уровне пяти метров от пола вдоль "зрительских" стен тянется балкон с парапетом; лестницы спускаются к высоченному арочному проходу напротив рук. Все преимущественно из дерева. Об акустике тут думали в последнюю очередь.

Все потянулись к довольно крутым лестницам, по пути скучковавшись по четверо. В зале остался один экзаменатор, два его помощника у входа и джоунины с ведомыми командами участников.

— Эй! Какаши-сэнсэй! — Подпрыгнул радостно Наруто, пытаясь обратить на себя внимание последнего шаркающего взрослого.

— Саске... — проходя вблизи. — Не вздумай использовать шаринган.

— Почему-то я не сомневался, — без эмоций.

— Если печать проснется, ты можешь реально погибнуть, — остановившись за спиной.

— Утешайте других.

— Если пробудешь ее, бой тут же остановят, ясно?

Нидайме встопорщил клок на макушке — универсальный ответ. Остаток пути Какаши преодолел на скорости.

— Первая битва. Учиха Саске против Акадо Ёрой. Готовы?

— Да. — Да.

— Итак... Начали! — Давая отмашку стоящим друг напротив друга и отпрыгивая на пальцы скульптуры.

— Готов? — Зачем-то насмешливо и высокомерно переспросил противник.

Нидайме предпочел молча подвести руки к подсумку и контейнеру на бедре. "Так вот какая она, техника абсорбирования чакры..." — подумал Саске, увидев, как противник любезно окутал кисть голубоватым ореолом. Это дзюцу только с виду казалось мегасложным. На самом деле в разуме видевшего энергетические преобразования "Джуина" Саске сложились все данные, включая растворение оранжевой чакры Кьюби в теле Наруто. Поэтому в данном случае это понимание, а не копирование, ведь определяемые геномом хидзюцу применить без этого генома в крови нельзя, плюс шаринган не подстраивает тело под тайдзюцу, как и не дает умение применять технику мистической руки, весьма похожую на технику поглощения чакры оппонента. Нидайме мог бы сходу применить ее, да еще и направить сразу по каналу в руке в аккурат к фуиндзюцу Орочимару, уж оно-то с радостью вцепиться во врага и выпьет досуха, но это риск остановки боя.

Дольше ждать нет смысла — Нидайме выхватил кунай правой, а левой метнул сюрикэны. Ёрой пригнулся в позу низкого старта, успев ответить всего тремя, отбитыми кунаем. Напружинивший ноги Нидайме Саске был готов к последовавшему броску противника, не стесненного применением чакры — от второй серии сюрикэнов он уклонился кувырком, а когда Ёрой решил банально врезать кулаком, а не схватить с активированным дзюцу абсорба, он рукой подвинул себя, пропустив кулак в сантиметре от плеча, и всем телом вложился в толчок, подбрасывающий склонившегося противника.

Рок Ли выполнял "Каге Буё" ударом ноги в подбородок, подбрасывая вверх при помощи дзюцу "Коноха Шофу", и последующим прыжком в тень, собственно, само дзюцу "Каге Буё". Учиха Саске на глазах зрителей ударил по грудине и акробатическим трюком оттолкнулся руками — придуманное Саске комбо-дзюцу "Шиши Рендан" на этом только начиналось.

— Аргх! — Кашлянув кровью в Тени-листа прямо на маску противника, когда из-за применения чакры огненные кляксы хлынули из проклятой печати захватывать и подчинять. Интрига длилась всего три томительные секунды, успев охватить половину лица и чуть выглянув из-под рукава футболки, затем Нидайме Саске сжал волю в кулак, загнав все обратно под съехавший галстук.

— К-как?! — Выдохнул находящийся к нему лицом (а не как в оригинальном дзюцу спиной) противник, выпучивший за очками свои глаза в неверии.

Ответом стала продолжившая комбо вариация "Коноха Сенпу": задание вращения рукой за пряжку ремня, удар левой ногой в бок и затем сразу правым коленом в поясницу, вращение собственного корпуса в Тени-листа с ударом правой пяткой по другому боку.

— Гха!.. Слабак!

Выход из Тени-листа с меняющим местами и направляющим Ёроя вниз выбивающим воздух из легких ударом кулаком в грудину, затем будто совершаемый шаг согнутой правой ногой — удар-толчок в живот, и завершающее вращение корпуса с припечатыванием левой пяткой по солнечному сплетению рухнувшего на плиты противника, выхаркнувшего в свою маску кровью и отрубившегося с потерей сознания. У Нидайме не получилось должным образом второй раз напружинить руки, потому вместо красивых сальто назад, гасящих ускорение и инерцию, из-за ограничений по использованию чакры досадный удар копчиком и затылком при неловком кувырке.

Противник так и не смог воспользоваться своей техникой — в танце в тени листа оппонент был недвижим, а потом его сковала боль и по выходу из дзюцу он только и смог, что растрескать собой плиты пола. Лотос "Омоте Pенге" и для Нидайме оказался запрещенным к показу приемом.

— Думаю, на этом всё... — спрыгнув и присев рядом с Акадо Ёроем.

Нидайме в этот момент перевернулся на живот и встал на четвереньки, сплюнув кровью. Он пытался отдышаться, дрожа всем телом из-за жара волнами идущей от плеча боли, утихающей слишком медленно, но валяться он не мог себе позволить — засчитают ничью. Зал замер, пораженный и впечатленный увиденной расправой. Змеиный саннин тоже тяжело дышал, смотря с непередаваемым выражением лица сквозь вертикальные щели зрачков. Зеленые человеки пучили блюдца глаз, разглядев все то, что Рок Ли показал перед началом первого этапа.

— Я останавливаю бой. Победитель первого матча Учиха Саске проходит третий этап отборочного тура! — Показывая рукой на сменившего дурацкую позу с карачек на сидячую. Нанесенное ему ранее непристойностями оскорбление рассосалось в уважительном взгляде. Экзаменатор знал о провале, попробуй Саске применить гендзюцу или ниндзюцу — в тайдзюцу чакра применяется внутри тела и ее отчасти легче контролировать волей, в сём был единственный шанс победить и не скопытиться.

Между словами экзаменатора о начале и завершении продлилось менее четверти минуты, а сам скоротечный бой от метания до кувыркания менее половины от этого. Дольше ирьёнины провозились с уносимым телом, да неторопливые устроители восстанавливали поврежденные плиты пола до идеального состояния.

— Урааа!! — Заорал на весь зал Наруто, свесившись с перил.

— Ну, ты молодец, — умело и точно прыгая с места прямиком к Нидайме.

— От вас Уже не приму, — несмотря на дрожь и протянутую руку, вставая самостоятельно. Ответ потонул в начавшемся гаме хвалебных и поздравительных высказываний со всех сторон.

— Учиха Саске, твоими ранами займутся медики, — обратился один из команды ирьёнинов, уносившихна носилках Ёроя, который бы без стравливания воздуха из груди мог умереть от разрыва легких при следующем ударе.

— Не стоит, я сам им займусь, — ответил ирьёнину Хатаке Какаши. — Отойдем, надо немедленно закрыть печать, — говоря без эмоций то ли левому уху, то ли печати у основания шеи.

— Я дождусь окончания предварительных боев.

— Нет. И не злись, потом будет поздно. Больше не буду тебя слушать, идем, — твердо.

— Вы пожалеете об этом решении, — ступая следом.

— Начнем следующий поединок, — нормальным голосом известил всех присутствующих Хаяте. Открылось второе табло, на котором отобразилось имя победителя, на предыдущем замелькали иероглифы с именами следующих претендентов. — Абуми Заку против Абураме Шино!

Звуки как отрезало за барьером, перекрывающим вход. Буквально пара поворотов с неприметными дверями и винтовой спуск в темный колонный зал под башней, как раз под залом поединков.

— Оголяй торс, Саске, и сними платок, — приказал командир, когда его клон, приготовивший два круга с воткнутыми в камень пола кунаями, моргнул и развеялся. — Твоя воля сильна, но не стоит лишний раз искушать судьбу, пойми это... — выразительно смотря своим оком.

— У него есть пять минут на "Фуджа Хоин", — мелодично раздался в голове успокаивающий голос, — иначе напитанная чакрой кровь выдохнется.

Нидайме молча подчинился, опрятно свернув футболку и платок. Сев в центр контура, Саске принялся запоминать вереницы иероглифов, которые своей кровью, стекающей на средний и указательный пальцы, невероятно быстро стал рисовать Хатаке Какаши, начиная от метки и выводя цепочки мимо колонн — всего восемь строго ориентированных по углам в сорок пять градусов кровавых линий, прошедших по спине через шорты на пол.

— Готово! Потерпи, Саске, немного осталось, — встав за спиной на широко расставленных ногах и начав складывать множество ручных печатей. — Печать подавления зла! — Выдохнув название сложного фуиндзюцу и приложив ладонь писчей руки, накрыв ей три все еще горящие огнем томоэ.

Нидайме сдержал крик — боль оказалась вполне терпимой и не шла ни в какое сравнение с той, что обрушилась при наложении запираемой сейчас проклятой печати. По парализованному тело прощекотали цепи иероглифов, сжимаясь в окружность тату, описавшей "Джуин".

— Фух... — уморился джоунин, успевший уложиться в отведенные дзюцу сроки, поделенные на пять. — Когда печать пробудиться в следующий раз, барьер сдержит ее. Он питается твой силой воли, держи себя в руках, понял?.. Мда... смертельно вымотался... пусть отдохнет... — глядя на завалившееся на бок и немного скрючившееся тело.

— О, ты выучил "Фуджа Хоин", совсем большой стал... Какаши...

— Ты!..

— Давно не виделись, Какаши-кун, — одаривая фирменной улыбочкой и глядя вертикальными зрачками.

Орочимару поведал "тайну" про свою деревню Отогакуре, раскрыл глаза на бесполезность печати подавления зла, ведь Саске продаст душу за силу, ведь он мститель и в погоне за силой сам найдет ее дарителя. Притворяющийся Нидайме Саске едва сдержал дрожь от этих полубезумных интонаций и смеха, последовавшего за нелепой попыткой истощенного джоунина защитить генина при помощи запевших тысячей птиц молний в руке. О, Саске едва сдержал радостный вскрик (благодаря Солеану еще и сердцебиение с колыханием ауры и чакры)! Техника пятого "A"-ранга, доступная только обладающим Шаринганом и сродством с Каминари! Его мечта!!! Дзюцу прочтено через микрощель между век шаринганом с тремя — тремя! — томоэ, открывающим ставни взору Шодай с его УсВМШ — первое открытие первых би-врат полностью пробудило Шаринган Нидайме.

А дальше пришлось зажмуриться, ибо спина уходящего саннина испустила чудовищную волну яки в смеси с чакрой:

— Хочешь со мной сразиться? Попробуй, если сможешь, конечно... — саркастично заметила удаляющаяся спина, наславшая улучшенную версию той самой волны, которой в Зоне-44 на Сакуру навели видение собственной смерти. Она смела "Чидори" с дрогнувшей руки Какаши.

— Угх... — с трясущимися поджилками перевел дух джоунин, когда Орочимару исчез из колонного подвала.

— Я вас предупреждал, — как ни в чем не бывало поднимаясь. Ну, если не считать дрожи в руках и ногах и смертельной усталости и слабости, однако голосом он управлял на все сто. Фьють! Из пояса распечаталась собранная отцом аптечка с эликсирами. — Больше не лезьте не в свое дело, — принимая очумелый взгляд ока, обернувшегося и распахнувшегося на три томоэ в красных глазах генина. — Хирузен-сама, подтвердите расформирование седьмой команды.

— Вы же знаете, Саске-сама, — повергая подчиненного в священный трепет и шок, — официально только после окончания экзамена на чуинина, — как ни в чем не бывало выходя из-за колонны и пыхая трубкой.

Старик внимательно смотрел на содержимое контейнера, частью отправленного в рот и запитого. Он проигнорировал говорящего рыбой Какаши.

— Можно напроситься к вам в ложе за фальшь-секцией стены? — Складывая и запечатывая переставшими дрожать руками.

— Можно, — подавая принятую руку и помогая встать. Нидайме чакрой захватил и одел ранее снятое.

— Эм, минутку... — Оглянувшись, Саске применил гендзюцу, а Солеан заблокировал воспоминание об этом эпизоде, наложив ложную память об отнесенном спатеньки. — В свое время вспомнит, — поясняя.

— Все трое заявили о вере и поступили вопреки сказанному? — Неслышно ступая на корпус впереди.

— Да...

Дальше шли молча — эти слова отмерший Какаши вспомнит вместе с остальным.

— Карин способна выдержать более плотный поток информации, а укрепление тела завершится через две недели.

— Ты это к чему? Мы же определились по срокам, разве нет? — Шагая вслед за Хокаге.

— Признайся себе честно, что Корень тебя задавит, как бы ты ни рвал жилы в этом месяце. Но есть способ отложить разборки и одновременно развеять тревоги Хирузен-сама, — питая уважение к сильной личности Сандайме Хокаге, хотя и далеко не во всем одобряя.

Саске прислушался к идее отца — неприятно сознаваться, но он действительно замахнулся на слишком высокую планку и недооценил спектр возможностей Мангекё Шаринган. Быть может он и сможет победить, но уж не кучу противников разом.

— Кстати, Узумаки Карин теперь моя жена... — переступивший порог комфортной комнатки и активировавший печати барьеров Хирузен запнулся, подавившись дымом. — Я прошу провести тайную церемонию у меня дома, приглашу так же Нара Шикаку с Ёшино, а официальные документы об этом событии запихнуть бы в самый дальний ящик... Пока не решено, будет ли организована Учиогакуре или нет, мне с Карин легализоваться в Конохагакуре в любом случае правильно, — внеся в прежние планы коррективы.

— Ясно... — глубоко и шумно затянувшись воздухом, будучи упавшим в кресло. Нидайме присел сбоку. Барьер препятствием для его глаз не являлся. Внизу шел четвертый бой — пропущенный второй выиграл Шино, в чем Саске ни капли не сомневался. — Поздравляю и желаю счастья. Полагаю, в день цветения сакуры?

— У меня в Эдеме она зацветет двадцать четвертого марта...

— Ясно, — с надрывом. Трубку он успел убрать и погасить еще при подъеме. Теперь же и шляпу снял, отложив на специальную подставку. — С Ичирэ сами разбирайтесь, с остальным помогу.

Бой Цуруги Мисуми против Канкуро быстро кончился в пользу кукловода — его смотрели в повторе на мониторе, как и второй с Абураме Шино и проигравшим ему Абуми Заку. Измененное тело Мисуми оплело марионетку, настоящий генин спрятался в свертке, обманув противника. Экзаменатор остановил бой, когда кукла в свою очередь пленила допустившего ошибку высокомерного оппонента в свои смертельные объятья — ими установлен новый рекорд по минимальной длительности боя. Ничего нового тут Саске не мог подцепить.

— И у меня тоже есть просьба, Саске-сама... Дайте тем троим еще один шанс, пожалуйста, — после длительной паузы.

— Время расставит все по местам. И... я уже об этом позаботился, — грустно улыбнувшись старческому лицу черными глазами. Солеан посчитал, что более нет резона в двуцветности, плюс для уменьшения уровня подозрений, снятия нагрузки на поддержание дзюцу и завершения занятий по обострению зрения путем разглядывания через замутняющую взор тюль "Нинпо: Хенге".

— Хм, я понял, спасибо...

Харуно Сакура и Яманака Ино просто не могли обойтись без разборок уже — и никогда ранее! — им не принадлежащего Саске-куна. Дрались извечные соперницы долго, из каких-то своих давних соображений только сейчас повязавших протекторы на лоб. Стиль их боя зеркально повторялся, одинаковые блоки и удары следовали один за другим. Секундная сходка — отлет. Секунд двадцать подъем и вновь сшибка на две-три секунды с долгим приходом в себя. Ни та, ни другая не смотря на решительное начало, всерьез не дралась.

Ну вот, научившаяся подтрунивать Сакура взбесила настолько соперницу, что та в отместку отрезала свои красивые пшеничные волосы, швырнув пучок в розовую, которой сама же в Зоне-44 ровняла прическу.

— Вот тебе! Не нужны они мне! — Классно играя гнев. Саске видел настоящие эмоции — расчетливость. Тем более волосы оказались напитаны чакрой.

Разовый, но весьма действенный прием по блокировке противника. Медленное шпионское дзюцу, отлично подходящее в пару к театру теней Шикамару, перенесло разум Ино в тело обездвиженной Сакуры.

— Ты прошла трудный путь, чтобы оказаться здесь! — Орал рупором Наруто, хотя и так звуки хорошо отражались от резонирующих деревянных стен. — Ты круто опозоришься, если проиграешь этой помешенной на дебильном Саске уродине!!! Какая ты тогда будешь девушка?!

— Ума палата! — Процедил Нидайме, зажевав очередную тянучку со вкусом кофейного шоколада.

— Хе-хе, Саске-сама, как он вас любит и ценит, — шутливо произнес Хирузен. Его очередной теневой клон покинул по-спартански обустроенную и технически переоснащенную вип-ложу, еще один наблюдал за всеми боями на общем балконе.

— Мне больше интересно, какая часть его фразы сыграла для нее ключевую роль, — на скорости перемолов и проглотив жвачную конфету, помогшую не нагрубить. Раз появилась обида, значит, он все еще близок ему... Саске скорее обиделся, чем оскорбился. Вроде на дураков не обижаются, но все же... Хирузен заметил. Они долго и много общаются, быть безразличным уже не получится, как с остальными серыми учениками АШК, смешавшимися в однородную массу, только клановые имели яркие индивидуальности и считанные единицы среди всех остальных.

Кульминацией стал обоюдный удар в челюсти с разъездом на спинах на пять метров друг от друга. Обе потратили последний мизер своей чакры и вырубились. Судья признал двойной нокаут, объявив в этом раунде ничью.

— Серьезно? — Теперь с грустной ноткой.

— Почему вовремя не сняли ментальную закладку? — В тон.

— Туше... Можно подымить?

— Да.

Следующий предварительный поединок Темари против Тен-тен. У первой веер, атакующий и отбивающий атаки потоками ветра. Тен-тен, призывающая из свитков оружие и метающая его скопом за счет высокой скорости, не смогла ничего поделать против такого рода защиты. Даже когда стройная и красивая девушка в розовой блузе воспользовалась нитями чакры, направив в противницу все оружие с вплавленными кусочками чакропроводящего металла — та просто раскрывала свой гигантский веер, усиливая высвобождаемую мощь. Покрасовавшись на летающем веере, генин из Суны применила "Камаитачи но Дзюцу" — кокон режущего воздуха охватил Тен-тен со всех сторон, начав сечь одежду и плоть. Поверженная тушка упала поясницей на сложенный и подставленный веер — атаки истощили защиту, выпив чакру в упавшем теле. Обычного человека нашинковало бы в мясо, а тут даже одежда не вся порвалась — вложенный в ветер объем чакры Темари рассчитала потрясающе точно, что говорит о ее богатом опыте.

— Насколько я понимаю, вы дадите им сразиться? — Слыша и видя, как Гаара оскорбляет зеленых чубриков, вышедших спасать напарницу. Темари легко спровоцировала Ли, но была остановлена своим командиром с кандзи "Любовь" на левой половине лба — какая насмешка над жаждущим крови джинчурики!

— Пожалуй, рискну... Ли-куну нужен этот смертельный бой, как и его наставнику, как и другу его наставника... — затягиваясь табаком. Весь дым шел сразу в вентиляцию, ни миллиграмма вещества мимо.

Отстранившийся от управления телом Нидайме Саске, смотрящий третий этап, чувствовал себя третьим лишним. Какие-то полунамеки да кипы чакрописных документов откладывались в памяти грузом — сколько уже у него скопилось для обдумывания и раскладывания по полчкам во сне? Уйма! Саске обязательно попытается сам во все вникнуть, учась на примере Солеана. Да, он преимущественно учился убивать себе подобных... когда иного выхода нет, но одновременно старался подтягиваться и по другим направлениям. Собственно, скоро ему предстоит на практике применять и доучивать бухгалтерию и другие аспекты — семья обяжет, круглосуточные и, в особенности, круглонедельные тренировки практически сойдут на нет вскорости.

Нара Шикамару против Цучи Кин — интеллектуал быстро одолел врага, в Зоне-44 видевшего и подготовившего против него стратегию, сумевшего удивить и растормошить ум ленивца-Шикамару. Вместо трюка с бубенцом на одном из двух сенбонов ("Каге Сенбон", аналог известного Саске и Шикамару "Каге Сюрикэн но Дзюцу"), когда звук отвлекает от второй иглы, Кин метнула два, начав ими посредством привязанной тончайшей струны звенеть, обрушивая гендзюцу — противник начал видеть множество копий Кин и не смог уклониться от ее игл. Закончился раунд для Кин весьма глупо — Шикамару, умеющий вытворять со своей тенью почти что угодно, утончил свою и спрятал ее в тени привязанных к двум бубенцам нитей, поймав противницу в свое "Нинпо: Каге Мане но Дзюцу". Он заставил ее саму вложиться в уклонение от синхронно брошенных под действием дзюцу подражания сюрикэнов, собственно, она со всего маху и стукнулась макушкой о стену, тогда как стоящий далеко от стен тактик-Шикамару легко сделал сальто назад, завершив бой в свою пользу. Примитивно и как эффектно!

Поединок между Инузука Киба и Узумаки Наруто отличался разговорчивостью и длительностью. Киба задирал противника, которого ни в рьё не ставил со скамьи АШ. Самую большую глупость он совершил, когда проехался по титулу Хокаге — Наруто такое простить физически не мог. Раз от раза оранжевого шпыняли. "Гиджу Нинпо: Шикьяку но Дзюцу" — Киба вставал на четвереньки, перенимая когти, клыки, скорость и чувства животных, без труда находя терявшегося в дыму шашек противника. После применения этой техники доступно следующее хидзюцу — "Тсуга", скоростное вращение, делающее применившего похожим на сверло. Выносливость Наруто раз от раза изнурялась, испытывая волю к победе — после прекращения тока демонической чакры ему гораздо, гораздо сложнее и контролировать чакру, и вскакивать после попаданий врага, однако Наруто трудно убиваемый неваляшка. "Гиджу Нинпо: Джуджин Буншин" — Акамару становится идеальной копией своего хозяина, точно так же атакуя. Вместе они применяли "Джуджин Таидзюцу Оги: Гатсуга", двойное сверло. От многократного применения и дурак смекнет — Наруто догадался обмануть Кибу сперва превратившись в него самого, когда очередной дым развеялся, а после удара унюхавшего подмену стал Акамару. Киба купился, ударив и своего пса, прекратив технику копирования и выведя питомца из строя.

— Хех, не перестаю вам удивляться... — покачал головой Хирузен, почувствовавший мизерный всплеск чакры и его последствия в виде пука Наруто, выдавившего кишечные газы прямо в тысячекратно усиленный нос Кибы.

Солеан предпочел промолчать, а Саске пронаблюдал наглый плагиат, возмутившись схожим с Ли образом! Воспользовавшийся моментом, Наруто громогласно исполнил "свою новую технику" "Узумаки Наруто Рендан" — клоны подбросили сперва оригинал вверх, а потом и Кибу так, чтобы размахнувшийся ногой истинный Наруто заехал пяткой по башке противника, впечатавшись в плиты. Бывший хлюпик поборол хвастуна, которому ни химия, ни дымовые шашки не помогли — он недооценил улучшенный геном соперника. Бывший хлюпик получил подарок от Хинаты — мазь от ран.

Следующий бой, самый долгожданный из всех, состоялся между Хьюгами. Саске не сразу врубился в подтекст, но Хокаге поступил мудро, сведя их вместе в смертельном бою. Одна пытается измениться, другой не верит в такую возможность, считая, что все предопределено геномом, что характер и сила не воспитываемы изнутри. Знаток психологии расшифровывал взгляды и поведение свой младшей двоюродной сестры, которую обязан защищать, но всей душой ненавидит. Ниисан решил задавить морально и выиграть бой без битвы, следуя долгу перед главной ветвью клана, перед возможной наследницей, дочерью нынешнего главы.

— Невозможно изменить свою... — раззорялся Нейджи спокойным и уверенным тоном, он верил в эти слова, всюду раз-от-раза видя им подтверждение.

— Возможно!!! — Перебил взорвавшийся Наруто. Трудно сказать, что его конкретно подвигло на этот шаг. — Хватит решать за других, идиот! Хината!!! Задай ему трепку!!!

Он еще кричал слова поддержки, но девочке хватило уже сказанного, хватило Его внимания. Ее порыв поддержали, и он окреп. Однако она совершенно ничего не смогла противопоставить старшему брату, на год старшему и упорно занимавшемуся днями и ночами, всерьез приняв тот самый совет Саске, сказанный перед экзаменами в АШК после первого года обучения.

— Джукен. Сильнейшее тайдзюцу, в сочетании с шаринганом и би-вратами становящееся качественно сверхсильным. Но для УсВМШ этот стиль ущербен — мы на основе увиденных тобой принципов и моих знаний создадим новый стиль и назовем его реинкарнацией Айкидо. Любое касание будет наносить два типа повреждений: ломающее кости и рвущее мышцы грубое физическое воздействие и тонкое воздействие посредством впрыскивания/абсорбирования чакры напрямую для повреждения внутренних органов. Айкидо акцентируется на слиянии с атакой противника и перенаправлении энергии атакующего, — вещал в сознании Саске музыкальный голос Солеана, дополненный образами.

— Полагаю, определилась одна из пар финала?

— Верно, конфликт между Наруто и Нейджи нечто большее, чем кажется.

— Хех, мухлеж. Ну да ничего страшного.

Девятый матч закончился трагедией. Рок Ли в борьбе против Гаары надорвался — Саске видел раздробленные позвонки, жизнь спасти спасут, но где взять ирьёнина-виртуоза? Саске одну помнил, но справится ли она?

Видя дзюцу Заку и Гаары, управляющие газом и песком, и выучив оба дзюцу с дыханием дракона, Саске углубил свое понимание управления элементами и физическими средами посредством чакры и воли. Больше наблюдений и статданных как раз то, чего ему не хватало для скачка вверх в освоении огненных техник четвертого ранга. А "Чидори" поможет с хидзюцу "Шкарютон: снаряд феникса" (плевок убого звучит, Саске внутренне отторгал технику с таким дурным названием, хотя пока совершенно не знал, как к этому дзюцу подступиться — никаких объяснений со стороны Солеана не давалось).

Еще одним итого боя для Саске стала неоценимая информация об открытии пяти врат Хачимон. Шомон — врата боли. Расположены в легких, поднимают предел телесных способностей и уровень потребления кислорода. Томон — врата предела. Находятся в животе на уровне солнечного сплетения, поднимают предел высвобождения чакры, помимо очередного повышения телесных способностей. Им соответствуют эфирные Перси и Лада, солнечное сплетение и правое плечо. "Суна но Йорой", песчаный доспех, облегающий все тело за исключением глаз и дырок в ушах, дал идею того, как усовершенствовать "Энтон: мерцающий плащ", превратив в "Энтон: мерцающий доспех", только что им придуманный — на это Солеан поощрительно улыбнулся внутри.

Сражение выглядело завораживающе. Ли-кун смачно ударял по живому и смертоносному песку, гасящему всю его силу без остатка. Гаара-кун спокойно стоял, а вокруг него словно вода плескался хищный песок, разлетаясь от кулаков и ног противника, кроме тайдзюцу ни на что не способного. Зрелищный бой. И самый разрушительный для зала. Как раз то, чего хотели многочисленные зрители, приникшие к экранам мониторов с замедленным показом самых захватывающих моментов.

Саске неоднозначно воспринял вес грузов, кратно превосходящий носимое им самим в качестве утяжеления Нидайме и испытываемое давление в Эдеме у Шодай! Он бы такого и четверти суток суммарно не выдержал!

— Действительно, талантливый трудяга, — со всем почтением и уважением видя, как потерявший сознание со сломанной ногой и рукой встает сомнамбулой, желая продолжить. — Его желание любыми путями достичь своей мечты сотворит чудо...

— Это радует, — с пыхтением трубкой провожая тревожным взглядом ирьёнинов. — И оболтусы что-то поняли... — отмечая слышимую из скрытой комнаты переброску словами между джоунинами-сэнсэями, один из которых не смог остановить рвущегося к мечте гакусэя, а второй сперва наговорил другу гадостей, а потом повинился и признал, что поступил бы так же.

Кинута Досу против Акимичи Чоджи бился меньше всех по времени и нанес всего один удар, сделав зубодробительную встряску располневшему генину, тут же стухшему.

— До свидания, Хирузен-сама, — прощаясь.

— До встречи, Саске-сама, — вставая.

За сим третий этап завершился для Саске. Остальные еще тянули из коробки жетоны с номерами, чтобы создать видимость случайного составления финального дерева боев, только что согласованного в комнате за фальшь-секцией стены зала проведения предварительных поединков.

Глава 33. Промежуток между этапами

Какаши

Неофициально миссия в страну волн повышена до ранга "A", Коноха в лице Хокаге-сама выплатила всем участником по этому тарифу, оставив выплаченные всеми странами деньги за голову нукенина Забузы на нужды всей деревни.

Какаши раскошелился на Чибико.

— Какаши-сэнсэй, а где Саске? С ним ведь все в порядке? Вы ведь всех нас пригласили отпраздновать, да?

— Да, Какаши-сэнсэй, где этот Саске?! Он ведь все самое интересное пропустил! Я победил зазнайку Кибу! Он посмел думать, что я не стану Хокаге!!! Представляете?!

— Ну... — испытующе глядя на приведших себя в порядок и отдохнувших генинов. Ночь на девятое марта всем им на всю жизнь запомнится. — Объясню все позже. Сейчас я хочу выслушать ваш пересказ событий в Зоне-44, начиная от самого входа через двенадцатые ворота. Мма... будете кушать и дополнять друг друга по моему сигналу. Говорить строго по очереди и по теме... мн, начнем с тебя, Наруто.

— Эээ... ну... как бы это...

— Ммм, чего вы так оба покраснели? Говори все, как есть, Наруто.

С горем пополам после пары с лишним часов мягких допросов картина произошедшего нарисовалась у Какаши, крепко задетого: "Вы пожалеете об этом решении", причем, он действительно пожалел об этом своем решении немедленно закрыть проклятую печать, причем дважды: после встречи с Орочимару и после боя Гаары с Ли, а истинный смысл фразы: "От вас уже не приму", он понял лишь по мере рассказа Наруто и Сакуры об их злоключениях в "Лесу Смерти", и переживаниях. И даже дословно произнесенное в доме Саске выведал, с ужасом слушая пересказ и молясь, чтобы слава Чибико была реальной и здесь не подслушивают.

— Получается, Саске-кун застыдился своей трусости и потому не пришел праздновать с нами мою победу, Какаши-сэнсэй?! — Официанты не успевали приносить-уносить блюда для его прожорливого брюха, но у взрослого отнюдь не деньги были на уме. — Он не хочет признавать за мной силу! А я ведь вырос, я теперь шиноби!

— Наруто! Ты все о себе да о себе!.. — На грани нервного срыва. — Я... я не должна была... Какаши-сэнсэй!.. Мне просто было страшно за него, очень!..

— Мна... успокойся, Сакура... На вот, выпей... пей-пей, полегчает, — давая пилюлю на основе валерианы. Умная девочка сделала выводы из сражения у реки — тогда Саске применил ниндзюцу и пользовался шаринганом, держа печать в тисках своей воли и превозмогая боль! Он мог сражаться...

— Скотина трусливая!! Сакура так за него волнуется, а он!!! — Хрустя кулаком со сломанными палочками.

— Наруто... — от тона и взгляда на него пацан вздрогнул и моргнул. — Если ты не начнешь хоть иногда думать головой, а не как всегда задницей, то у тебя никогда... повторяю, никогда не будет друзей. И... тупице не стать Хокаге.

— Какаши-сэнсэй! Что вы такое говорите?! — Не выдержал Наруто напряжения и прерывистой речи увядшего сэнсэя. — Как?! Я ничего не понимаю!!! Я же классно победил Кибу-куна!! И вышел в финал!!! И Сакура молодец, не проиграла!.. И Саске в финале, мы с ним обязательно сразимся на втором ярусе!.. — замолкая под тяжелым взглядом и садясь на комфортный диван.

— Сакура... есть вещи, которые не прощают... С Саске тебе уже никогда не создать семью... Наруто, Сакура... вы сильно разочаровали... очень... очень сильно... Вы оба так совершенно ничего не поняли... не повзрослели, — удрученно. Ёшана и Шикава оказались умнее этих двоих вместе взятых. Саске, который должен был бесчувственным валяться в больнице, этим утром едва ли не сразу по завершении третьего этапа экзамена навестил и рассказал детям поучительную историю про одно сражение "седой древности" — даже их старший брат еще не вернулся! Какаши боялся, что после его визита они догадались, кто прототипы персонажей той истории. Этих двоих перестали уважать в доме главы клана Нара.

— Хн?! — Хнык...

— Наруто, как и сказал Хокаге-сама, изучай себя и своего противника, Хьюга Нейджи... Не жалю о своей рекомендации вас к экзамену и поступил бы так, даже зная, как плохо это все кончится для команды... но это все нужно каждому из нас с вами... послужит уроком... Прошлый наш разговор здесь не пошел впрок... Если не разберетесь и не поймете все сами, то вы пустое место и цена вам как людей ноль... Я... отказываюсь дальше вас тренировать... Наруто, ищи Эбису-сэнсэя, он согласится... Встретимся тридцать первого на Шикенкаиджо.

Холодный Хокаге показал заявившемуся Хатаке Какаши завизированное прошение с объяснительной, сухим деловым стилем разъясняющей причины. Быть может, Какаши перебарщивал с Наруто и Сакурой, но в этот момент считал поступок правильным. Он сам не поверил в способность Саске справиться с проклятой печатью, приказным тоном посоветовав не пользоваться шаринганом и пригрозив остановить бой. И он не дал Саске увидеть сражения, увидеть силу и научиться чему-нибудь новому у других, превратился в его глазах губителем мечты стать сильным, поторопившись с "Фуджа Хоин" — Орочимару прав, Саске сам к нему придет, по доброй воле за силой. Если уже не ушел... Какаши не застал его в больничной палате, куда относил и оставлял под охраной АНБУ — исчез бесследно. Вернее, там он застал шпиона Орочимару, Кабуто. Сын гениального и одаренного ирьёнина сумел в сжатые сроки провести операцию по смене лица и смог управлять трупом убитого АНБУ. Когда предатель все же сбежал, то на месте "больного" оказался клон, тут же развеявшийся. Какаши тогда прямиком бросился к Хокаге. Ни Наруто, ни Сакура возле больницы не появлялись, оба последовали напутствию Хокаге пойти и как следует отдохнуть, привести себя в порядок.

После рассказанного Сакурой у Какаши возникли вопросы к Кинута Досу, которому Саске явно чего-то говорил! Однако он и здесь опоздал — тот захотел сам сразиться с унизившим его и совершил глупость, напав на его соперника по турнирной таблице, Гаару, без зазрения совести прикончившего идиота незадолго до появления джоунина, заставшего лишь борозды на крыше, остывающие брызги плоти и располовиненный труп экзаменатора Гекко Хаяте неподалеку.

Едва покинув Чибико, Какаши угодил на экстренное собрание сельсовета и свободных от дежурств и миссий джоунинов.

Наруто

Страшные слова жгли всю ночь до утра. Помятый будильником, Наруто с великим трудом заставил себя прибрать постель перед тем, как побежать в больницу к Саске. Он хотел извиниться за обвинение в трусости и понять, все-все понять! Ведь Саске, когда хочет, умеет доходчиво объяснять... У Наруто болело в груди и свербело в носу от одной мысли о распаде седьмой команды.

Но в больнице Саске не оказалось — сбежал. Дома защитное пламя его ворот пребольно ожгло. Из квартала Нара его погнали, не приняв даже конфет, о которых он не забыл. Убежавшей вчера в слезах Сакуры дома не оказалось — к ее маме как-то сама собой перекочевала предназначенная близнецам Нара подарочная коробка конфет. Рьё у него теперь десятки тысяч оказалось на счете в банке — перевели за миссию в стране Волн. Но богатство никакой радости не доставило — оно появилось благодаря Саске, из-за которого и квартира Наруто преобразилась, и сам он стал сильнее. Наруто понял одну вещь — из-за незаслуженного обвинения, из-за неподчинения приказам и отвергнутой дружеской руки он превратился в глазах Саске в неблагодарного типа, с которым не стоит водить дружбу. Мальчик отчаянно хотел понять, бестолково напрягая отсутствующие мозги. Он признался сам себе, что только кажется сильным, притворяясь — так легче принимать постоянные проигрыши и превосходство других над собой. В поединке с Кибой он доказал, в первую очередь себе, что чего-то стоит сам, без демона внутри! А для Саске-то оказалось уже поздно что-либо доказывать... Тому Саске, без слов которого о довлеющей над чакрой воле и его улучшенном геноме, ставящим его вровень со всеми клановыми, эта победа не состоялась бы.

К тому времени, как его нашел Эбису-сэнсэй, Наруто успокоился и взбодрился после трех порций обожаемого рамена в Ичираку-рамен, где все грусти и печали отступили перед решительностью и напором — ведь и Коноха не сразу такой, как сейчас, стала. Сирота привычно подавил плохое, загнал внутрь и стал веселым и неунывающим вопреки всему и всем — он обязательно со временем во всем разберется! И помирится с Саске. И не допустит расформирования команды — не бывать этому!

— В-вы чего творите?.. — сквозь боль обиженно взвыл Наруто, скрючившись на камнях в мужской половине купален с горячими источниками. Суперявный суперэроизвращенец, согласившийся стать его сэнсэем вместо одним ударом жабьего языка уложенного скрытого извращенца Эбису, полезшего защищать девичью честь от подглядываний.

— Это я на специальный точки нажал, они расслабляют тело, — начал объяснять жабий саннин, белобрысый, но это единственное сходство с Какаши, отказавшимся его тренировать. — Попробуй теперь по воде пройтись.

Наруто с повешенной головой исполнил просьбу, совсем не удивившись результату — чакра теперь вновь ощущалась по-старому, и ее теперь стало гораздо проще выпускать строго дозированно, чтобы удержаться на горячей водной поверхности.

— Получилось, — не зная, радоваться или плакать. — Но вы обманщик, — насупившись и обвинительно уперев палец в удивившегося белогривого, смешного в своем протекторе с рожками. Стояние на воде получалось легко и просто, как беготня по деревьям.

— Я?!

— Даттебайо! Орочимару нажимал на эти же точки. Он поставил мне печать пяти элементов, закрыв проход для чакры Кьюби, чтобы желтое не смешивалось с красным, становясь оранжевым. А вы обманом сняли, эро-саннин. Пусть я тупица и слабак, но прежний сэнсэй был хотя бы честен, отказываясь от меня... Я не хочу учиться у обманщика.

— Извини, Наруто-сан, обещаю впредь не обманывать, — став чрезвычайно серьезным. — Это Какаши-сэнсэй тебе рассказал про печати?

— Нет... — прыгая на воде как на батуте. — Это дзюцу я освоил, какое следующее? — Угрюмо встав с широко расставленными ногами и скрестив руки на груди.

— Давай договоримся быть друг с другом честными, Наруто. Между сэнсэем и гакусэем должно быть понимание, и мне перед дальнейшим твоим обучением надо знать, кто и что тебе рассказал про Кьюби и типы чакры.

— Хорошо, обещаю. Но я уже дал другу слово не выдавать секреты... Про себя я расскажу, если поможете мне понять некоторые вещи... Вы ведь поможете, да? — Честно признаваясь, что сам не в состоянии решить загадку, что без помощи не обойтись.

— Конечно, помогу, я ведь на то и сэнсэй! Как на счет завтра? Сегодня и с дзюцу, и с остальным уже поздно, да и его надо домой отнести, — приседая в своих деревянных сандалиях и с огромным свитком за спиной. — Завтра здесь же.

— Что-о-о-о?! Вы опять будете подсматривать!!!

— Но это же вдохновение!! Это!.. Это!.. Как же без вдохновения обучать?! Ну, тебя учиться никто не заставляет, правда? Не хочешь — не приходи...

— Эро-сэнсэй! Даттебайо!!! Мне кровь из носу надо стать сильным и умным!!! Точно, даттебайо! "Оироке но Дзюцу"! — Златовласый идеал женской обнаженной натуры соблазнительно захлопал пронзительными голубыми глазками и очаровательными полосками на щечках...

Несмотря ни на что, крутой Джирайя-сама понравился Наруто, почувствовавшего доброе к себе отношение и остро нуждающегося в любой поддержке взрослого и мудрого сэнсэя. На следующий день они встретились на берегу реки...

Саске

Сладко сопящая Карин собственнически обхватила грудь Шодай Саске, во сне закинув ногу и прижав бедро к мужскому естеству, еще и потерлась о восставшую плоть.

Нежно обнимающий жену Саске ощущал себя на седьмом небе от счастья, боясь пошевельнуться и разбудить, лишний раз прикоснуться к раскинутым волосам или провести ладонью по гибкому стану с упругими полушариями. Сам он выспался, а изнуренная ласками жена все еще спала крепко, улыбаясь во сне.

Он помнил, как вчера укутывал раскрасневшуюся Карин-химэ в церемониальные шелка, как потом она, пожиравшая глазами его загорелое тело, одевала в наряд жениха. И как несколько часов назад они, оба девственника, так же медленно раздевали друг друга перед брачным ложем. Юные и сочные, ненасытные и неопытные.

Хирузен провел бракосочетание в пагоде, специально к случаю воздвигнутой Солеаном, представшим перед тремя друзьями, новообразованной и жутко молодой семьей клоном со своим лицом и подобающей отцу жениха одежде вместо своих всегда неизменных свободного кроя штанов и рубахи аспидно-серого цвета — чета Нара взяла роль посаженных отца и матери невесты. Это Солеан расстарался, все украсив и наготовив праздничных блюд, он играл и пел, создавая влюбленным и гостям незабываемую атмосферу таинства. Да, Саске по уши влюбился! С первого взгляда глаза в глаза. Искреннее чувство поразило обоих в самое сердце, окрепнув за время общения.

Солеан после совместной встречи заката остался немного побеседовать с тремя не перестающими удивляться гостями и проводил их обратно в Коноху, подарив новобрачным уединение — с Карин он тоже установил связь, тем самым наделив молодоженов мысленным общением между собой и с ним. Девушка сама высказала идею, раз уж Солеан всегда в Саске и неразлучен, пусть и с ней схожим образом будет, пусть их обоих видит насквозь, пусть они станут в одинаковом положении перед ним. Всей полноты Солеан не сделал, конечно, но оставил частичку Саске в подсознании Карин. Объективно длившийся менее трех недель сон субъективно для лучше узнавших друг друга Саске и Карин продлился месяцы общения, так что перед Ёшино с Шикаку и Хирузеном предстала любящая и давно друг друга знающая пара, успевшая и нассориться, и намириться в точности повторяющим Эдем сне, узнать привычки и пристрастия, притереться к друг другу. Эти воспоминания тоже сокровенны, только для них двоих... и Солеана, способствовавшего их сближению.

Карин за время "сна" успела проникнуться духом практичности Солеана, обучавшего ее всяким премудростям. Поэтому согласилась на столь раннее зачатие в первую брачную ночь. Да, как обычно отец сочетал приятное с полезным. Саске навсегда сохранил в душе сокровенные моменты первой ночи и ее кульминацию... В момент наивысшего наслаждения второй половине сознания удалось сохранить здравость мышления и воспользоваться моментом, чтобы на оседланной волне рвануть ввысь, распахивая все врата вплоть до девятых. Саске стал фениксом! Огонь целиком объял пламенем испытывающую божественное наслаждение Карин, он был снаружи, целуя одновременно всюду... он был внутри, в экстазе даря жизнь своей частичке, поселившийся в материнском чреве. Двое провалились в нирвану... выпав оттуда, когда зарожденный первенец впитал всю их энергию, окатив любовью и чувством того, что он есть, что он уже начал расти. Проснувшийся муж и будущий отец испытал целую гамму положительных эмоций, Саске не помнил, как принял человеческий облик и оказался под прильнувшей к нему женой, но разве это так важно?! Он просто лежал и просто растворялся в любви, поправив красные волосы откидыванием с тонкой шейки и заманчивого ушка, которое жутко захотелось поцеловать — сдержался, жене следует отдохнуть и выспаться нормальным сном.

Саске больше часа смотрел своими янтарно-золотыми глазами в потолочное зеркало, любуясь сплетением тел с индиговыми и красными волосами, волнами смятых простыней. Второй час он провел в учении смирять от любого движения жены встающую плоть — Солеан свой контроль убрал. Как бы не был возбужден Саске, есть строгое время и место для... демонстрации этого. К исходу третьего часа Саске, воспользовавшись богатым опытом медитации и отцовского массажа, нашел то состояние созерцательности, в котором мог любоваться, не стремясь овладеть. Да, он познал сладость соития, но без умения смирять себя режим отшельника недостижим — он удержит себя и жену от пресыщения ласками, их телам еще предстоит подрасти и познать много большую интимную сладость.

Теперь он феникс и по желанию может в любой момент сменить ипостась, став аморфным сгустком огня, деликатно обращающимся с дружественным и убийственно с враждебным. Пока он слаб в этой форме, открывая только девятые врата, Родник. Когда человек-Саске сможет сам осознанно и последовательно прошагать всю цепочку, начиная с первых, тогда феникс-Саске войдет в полную силу и обретет крылатый антропоморфный вид. Саске не отчаивался, жаждя научиться обращаться фениксом уже после первой пары врат, научиться использовать дзюцу — все совершенно новое, феникс воспринимает мир совершенно иначе!

— Доброе утро, химэ, — не вытерпев и стиснув объятья, зарывшись носом в дивно пахнущие волосы.

— Доброе утро, солнышко, — игриво кусая за мочку и шаловливой ручкой сминая все выступающее между ног.

— Любовь моя, надо знать меру... — с трудом противостоя.

— А что это такое, любимый? — Залезая сверху и жадно всматриваясь в новые глаза. — Ах, какие у тебя чудесные очи теперь! — Елозя и жарко дыша в лицо.

— Милая, ну перестань, — почему-то попав руками точно в мягкие округлости. — Ты же помнишь слова Солеана — воздержание до рождения...

— Бука! — Тем не менее, наваливаясь грудью и срывая долгий поцелуй со всеми прелестями, таки сбив настрой и подняв желаемое. — Хи-хи, знай меру, знай меру, — весело передразнивая, щелкая по набухшему чувствительному месту и спархивая с роскошной кровати в уборную комнату, оставив пытающегося отдышаться Саске в одиночестве.

Преодолев искушение броситься следом, глубоко дышащий Шодай Саске выбрался из смятой кровати, ступил на воздушную ступеньку и освежился парным мерцающим хидзюцу, поспешив запахнуться в белое с индиговым переливом кимоно длиной чуть пониже икр и опоясаться широком золотым поясом. Обворожительная искусительница как-то на взгляд ненадолго выпавшего из реальности Саске уж больно быстро выплыла из соседней комнаты в кимоно из той же струящейся ткани, только с красным отливом и красным же поясом. Копна волос уложена в тщательном художественном беспорядке, так и маня расчесать себя пальчиками.

— Карин...

— Саске, ну ты ведь меня тискал, пока я спала, — томно шепча в ухо и прижимаясь сзади на цыпочках. И откуда что взялось?! — Тебе жалко да? Хочешь поскорее сбежать с Эдема и бросить меня тут на целых девять месяцев одну одинешеньку? — Шаря руками всюду.

— Спасибо, что в мыслях сдержана... — сглатывая.

— Фи! — Отлипая. — Идем кушать, тебе надо упражняться, а у нас впереди еще ничего не померяно и не подобрано.

— Я сам в состоянии подобрать...

— Не гунди, Саске, — строго беря за руку и ведя как мальчика к беседке, где Солеан накрыл для них стол, предотвращая возможные игры с едой во время готовки. — Обещаю, никаких юбок, — виляя выпуклыми и упругими ягодицами так, что взгляд Саске помимо воли прилип к ним, и пальчики сами собой в ответ приласкали кисть жены, сумевшей провести подушечкой большого так, что его всего сразу в жар бросило.

— У-утешила... — поспешив к столу.

Принятие пищи утром и днем это священный ритуал смакования яств и любования природой, нет места заигрываниям. Вечером... до вечера еще дожить надо. Общение во сне и наяву разнилось неимоверно — там-то Солеан отменил все отвлекающие от дел чувственные ощущения от ласковых касаний, они проходили друг сквозь друга, будто туманные призраки. Говорили — да, шутили, готовили виртуальную еду, играли в прятки и догонялки по потолкам и стенам, но не могли физически дотронуться друг до друга. Солеан говорил, что вот когда научаться сами входить в совместный сон, тогда можно вытворять что душеньки пожелают, при условии, что Карин не будет беременной — простому дитё все равно, а маленький феникс чувствителен к эмоциональному огню родителей и может сгореть прямо во чреве, погибнув, не осознавая себя в полной мере и не умея восставать из пепла.

Все недели между третьим и заключительным четвертым этапом тело Нидайме будет пребывать в стазисе. В запечатанном виде "Джуин" стал неопределим и никаких сигналов наружу не подавал. Саске в своем оригинальном теле блаженствовал от чувства единения и силы. Двумя потоками сознания он овладел мастерки, научившись не только давать им отдельные задачи, но и мыслить как целое, грубо выражаясь, Саске занимался тремя делами сразу: один поток зрил, второй поток поглощал сенчакру, а область их пересечения занималась пилотажем, выполняя дзюцу — координация и регулирование выполнялись на автопилоте, отточенном многодневными непрерывными тренировками. Выносливость Шодай превзошла Нарутовскую, объем чакры в обычном состоянии тоже стал выше — без би-врат УсВМШ он удерживал активным целых десять минут кряду. Однако сбылись не все оптимистичные прогнозы отца — из-за Карин Саске перешел с семидневных бодрствований на двух-трех дневные, спеша увидеться во сне. Из-за этого к двадцать четвертому марта ко дню свадьбы и любования зацветшей в Эдеме сакурой Саске с трудом открывал в режиме отшельника лишь первые би-врата, а без него только вторых достиг. Саске сравнил бы свою обычную чакру с пластилином, после открытия би-врат приобретающим тянущиеся свойства дрожжевого теста, а в режиме отшельника становящуюся резиновой дубинкой. Парень освоил "Сенпо: Шуншин", однако, в точке исхода возникал разрушительный огненный вихрь с радиоактивным давлением света, в точке появления просто вспышка, слава богу, безвредная, поэтому на Колос Саске уходил всегда с порога врат Хи, не пропускающих вредное излучение подобно пентаграмме тренировочной площадки, впитывающей выбросы. Саске освоил "Сенпо: огненная длань", даже научился выбирать пламя, одно из четырех: рыжее, черное, белое или до конца непонятное золотое, однако, после каждого применения одна или обе руки или ноги болели как после "Чидори". Третьим и последним дзюцу, которое без травм мог использовать Шодай Саске, стало "Сенпо: дыхание феникса" — те же четыре вида пламени, банально выдуваемых изо рта подобно "Катон: дыхание огненного дракона". Придать высвобожденной чакре какую-либо форму не получалось вообще никак, пока для Саске это все равно что из базальта одними руками ваять скульптуру — он к этому дню даже не смог освоить прилипание к деревьям, чего уж говорить о хождении по скалам, воде или воздуху. Поэтому на сегодняшний день саннин из него как из петуха корова. Зато он доработал и освоил "Энтон: мерцающий доспех", а благодаря молниям Какаши "Шкарютон: снаряд феникса" — ура-ура-ура, слава Саске!

Впереди ждали основы основ Айкидо, всего неделя на касание, ломающее кости, рвущее жилы и либо абсорбирующее скопленную чакру, либо впрыскивающее собственную прямиком в чакропроводящий канал. Сам стиль требует вдумчивого подхода и проникновения в философию. Противостояние между гендзюцу напоминает принципы Айкидо: распознать, уклониться, обратить против оппонента или сделать ответный выпад, не подставляясь вновь. Гендзюцу Мангекё Шарингана — игра разума, тайдзюцу Айкидо — игра тела. И тем, и другим ему предстоит овладевать в совершенстве годы. И партнерша для Айкидо у него, слава всем богам, превосходная! Только у Карин свое касание — медицинский скальпель. У каждого из них тройная тренировка в одном задании: обучение касанию, обучение защите от касания, обучение лечению травм и ранений, поэтому двигались они по-черепашьи, зато сразу в нескольких направлениях. Саске приходилось вдвойне тяжко — в Карин нарождались клетки их будущего дитя, одно неверное движение... Солеан, конечно спасет, но после этого Саске точно удавиться на ближайшем суку.

На повестке дня так же было доведение некоторых катондзюцу до искусства шиноби — Саске намеревался использовать в финале свой главный козырь — огонь. "Чидори" здорово, однако для Нидайме сие дзюцу крайне затратно, от силы дважды в сутки и кранты, в отличие от дешевого и мощного огня! Тактика и стратегия против Гаары разработана с учетом новых задумок, лишающих песочника всех преимуществ, ранее подсмотренных Саске в бою против Рок Ли. Осталось только не вестись на шлепки и щипки женушки и не красоваться перед ней, а усердно трудиться! Трудиться. Трудиться... хотя... Трудиться!!!

Удрученная радость — странное сочетание.

— Саске, все в порядке? Что ты там увидел? — Взволнованный голос Карин раздался как всегда воздушной ватой их железа, иного сравнения на ум не пришло в первый момент, а потом устоялось.

— Он увидел левоглазое "Камуи" и сам догадался о правоглазой части, сложив в голове понимание додзюцу с плиты Рикудо Сеннина. Однако встречаться с пользователем у него нет желания...

— Ну, вы двое!.. Хорош меня обсуждать за глаза! Достали уже...

— Саске, не кипишись...

— Млиин, спелись! Как знал, как знал — нельзя было!..

— Поздно, голубчик. Но и в самом деле, Карин... Ты же чувствуешь мой сигнал о важности момента, зачем встреваешь, когда не следует?

— Извини меня Саске, я буду учиться лучше различать эмоции и обещаю больше по пустякам не беспокоить в мыслях.

— Извиняю, Карин, ты у меня умница!.. — Обида завяла, едва родившись — долго злиться на жену он не мог. И Солеана простил, заодно. — Получается, отец, теперь хрустальный шар Хирузена нам не понадобится?

— Как раз таки наоборот, но только на этот раз. Учиться использовать все возможности этого додзюцу будешь позже по техническим причинам — без трех би-врат механизм УсВМШ работает в ограниченном режиме.

Сидящий в позе лотоса на площадке Колоса Саске мысленно вздохнул и разделился на Шодай и Нидайм — первый остался сидеть, второй очнулся в точно такой же позе на валуне под ветвями любимой сливой, тоже скоро планирующей расцвести. Шорты из плотной переливчатой ткани, черная основа с индиговыми отливами — та же длина до колен, но чуть поширше штанины и у верх дизайн более стильный. Тенниска из той же ткани с капюшоном, в котором волосяной каркас всегда правильно и аккуратно складывает его за спиной, застегивается аналогом молнии, при подаче чакры движущийся за маленький веер ползунок склеивает и расклеивает края, образуя почти незаметную линию стыка. Плечевых швов у рукавов длиной две трети плеча нет. Карин настояла на кроваво-багровом цвете изнанки. У Шодай это полноценный доспех, распределяющий вражескую чакру по плоскости, облегчая абсорб, а у Нидайме просто стильные шмотки с прикольной фичей. Никаких бинтов или нарукавников с ремнями. Ботинки и перчатки составляют единый комплект, только на пластинках ног кандзи "Казе" с фуиндзюцу наделения испускаемой чакры свойством ветер (актуально для Нидайме, у Шодай это работает как усилитель), позволяющий бегать по воздуху, а на тыльных сторонах запястий круг, поделенный двумя крестами на восемь равных частей — печать призыва с маленьким шипом в самом центре, дабы из запечатанного объема призывать обагренное кровью. Последние и пока эксклюзивные разработки мастерской Шоётосо Соске, чьи защитные барьеры пока никто не решался ломать, чтобы проникнуть внутрь и украсть секреты или самого мастера.

— Здравствуй, Саске-сан, — поприветствовал сидящего Какаши, отправивший в другое измерение кусок каменной стены и успевший до зарастания проникнуть во внутренний дворик, откуда пришел на террасу перед нормальным входом. Ему нелегко далось применение додзюцу, но он старался выглядеть бодрячком и уже вытер вытекшую из глазницы трансплантированного глаза кровь, оставив протектор на лбу и убрав маску. — Я извиняюсь за вторжение, но другого пути предложить тренировки дзюцу "A"-ранга не увидел.

— У меня нет желания общаться с невольными шпионами или взломщиками. А предложение тренироваться запоздало на годы, — ровным голосом и с опущенными веками. — Поздно воспитывать и в отцы набиваться.

— Иногда желание тебя выпороть нестерпимо... Саске-сан, я умею признавать ошибки... и благодарен... за все, — контролируя речь без своих обычных "мма", "мн" и прочих паразитных звуков. — Есть хоть одна возможность наладить наши отношения?

— Вас толкает страх перед моим побегом к Орочимару и тревога за бой с Гаарой, отсюда взялся манок в виде одноразовой техники высокого ранга и чего-то там еще в запасе. Вы слабее Орочимару и Кабуто упустили вдобавок. Пусть вы признали меня и даже в какой-то мере равным, с болью в душе отдав Наруто жабьему саннину, но сопливых вовремя целуют, ищите других сирот и с ними налаживайте отношения, а ко мне не приставайте больше.

— Ответь прямо на мой вопрос, пожалуйста, — стоя рядом обветшалым огородным пугалом.

— Я не хочу, чтобы вы лезли в мою жизнь ни в каком качестве...

— Мнааа... как с тобой сложно... Личное использование "Джигьяку" это попытка защитить тебя от гипнотических установок и вопросов о жизни до трагедии... о брате... Раз ты притворялся и все помнишь... я ведь не касался части тем... и лично передал из рук в руки... и забрал. Допусти мысль, что некоторые взрослые не умеют... ладить с детьми, но по мере сил и умений ограждают их... Я считал те драки полезными для твоего развития... и я тоже был упрям, ожидая просьбы обучать... Я предан Конохе и Хокаге... Не навязываюсь в отцы или друзья, но посчитаю за честь считаться твоим напарником... или даже подчиненным... твоим мне будет не зазорно... и плевать на мнение других, от которых ты прячешься за маской... Между шиноби могут быть личные неприязни, но они должны отступать перед общим делом.

— В противном случае ты возьмешь грех на душу и лично попытаешься меня убить? — Открывая черные глаза и упирая прямо в око.

— Да.

Сложенные на коленях руки в любимом задумчивым Шикамару жесте моментально сложились в ручную печать "Тигр", активируя паралич "Канашибари но Дзюцу", при поддержке Солеана необоримый. Пружинисто поднявшись, Нидайме Саске опустил протектор совсем чуток не успевшего отреагировать должным образом Какаши на левый глаз — его родной вытек при вертикальном ранении прямо по центру, шрам остался.

— Раз ты поставил вопрос ребром, то да, возможность есть, но зависит она от тебя самого, Какаши, не понявший прошлых намеков. Так вот, как выяснилось совсем недавно, Кьюби помнит подчинивший его глаз. И твой помнит свою пару и так упрямится при своем использовании потому, что жив истинный владелец, который как минимум имеет возможность получать изображение со своего бывшего глаза при его активации. Либо найди силу и волю безраздельно подчинить его себе, либо не связывайся со мной, потому что теперь после твоей выходки с ограждением Здания при любом взгляде в мою сторону этот трансплантат лопнет. При повторной попытке попасть сюда или при приближении к барьеру ближе, чем на метр, яблоко в твоей левой глазнице взорвется, — стоя боком и постучав ногтем по протектору. — Лично к тебе я без особых претензий, но не ищи со мной встречи, невольный шпион Акацки, входящих в число виновных в трагедии клана Учиха. Эм... возможно, считаешь меня голословным и оскорбляющим или оскверняющим память... — чувствуя воспылавшие внутри неподвижного Какаши эмоции. — Я пойму и не посчитаю признаком слабости, если из-за перипетий прошлого ты не сможешь отыскать волю, силу, прощение... Всякое может быть... Но все же попробуй заглянуть в свое подсознание... Самый простой способ проверить на достоверность мои слова это, во-первых, напитать чакрой зеркало с чакропроводящей амальгамой, — призывая мобильный вариант оного в потертом чехле.

Воплощенная идея Солеана, полезная для додзюцу — когда клан Хьюга расчухал полезность спецзаказа Учиха Саске, то заплатил вдесятеро больше за аналог и заказал вдесятеро больше по площади, озолотив мастера-зеркальщика. Саске в кажущуюся далекой бытность АШК по нему учился владеть шаринганом, сейчас ему оно перестало требоваться с двойником. Вещь дорога как память, но под рукой не оказалось ничего другого, поэтому его и положил в подсумок впритирку к очередной книге Джирайи, не останавливая речь:

— По-разному присмотреться к чакре в глазницах и применить на себя принципы гендзюцу, желая попасть во внутренний мир, где следует искать инородное. Во-вторых, следует попросить Наруто сконцентрироваться с закрытыми глазами и укутаться чакрой Кьюби в сотне метров поодаль, а потом начать незаметно приближаться к нему, внимательно следя за окрасом и стабильностью чакры попеременно Мангекё Шаринганом и обычным Шаринганом, желательно вместе с надежным визором-Хьюга для пущей достоверности и с опросом подопытного об испытываемых в ходе тренировки беспричинных чувствах... За тебя, Хатаке Какаши, особо просили, поэтому я это все тебе поведал. Клану требуются верные люди, а не просто друзья — я предоставлю тебе дополнительный шанс наладить отношения и получить прощение. Если придешь в течение недели, то в обмен на личную преданность мне и клану Учиха в моем лице я уберу шрам и оптимально помогу с глазом. А если решишь войти в клан Учиха по схожему с побочной ветвью Хьюга принципу, то измененный шаринган сделаю парным и наследственным. Либо то, либо это. Извини, но на иных условиях не стану оказывать помощь с додзюцу, которую ты сам в состоянии себе оказать на достаточном уровне. Клану Учиха на добровольных началах очень требуются сильные и верные шиноби. За все сказанное я ручаюсь. До встречи на Шикенкаиджо.

Нидайме Саске применил за спиной Какаши "Шуншин" с листьями, доставивший обоих к порогу дома Копирующего Шиноби. Повторное применение освободило джоунина из оков паралича, оставив в одиночестве лунного вечера посреди вороха листвы.

Глава 34. Финальные бои

Саске

— За пеленой облака ничерта же не видно! Я свою руку еле различаю!.. — Нервно и возмущенно.

— Мой взгляд твоими очами они почуют стопудово! Давай же сын, я все дважды объяснил, дважды! Я ведь прекрасно понимаю твое желание погеройствовать и жажду мести... или ты уже заранее ревнуешь Карин к Какаши?

— Не мели ерунды!! — Взбешенно.

— Ооо... — глубокомысленно.

— Мда, как с тобой сложно...

— Ууу... — сдерживая гнусное хихиканье.

— Ты сам первый начал копировать дебильный смех Наруто! — Покраснев ушами и атаковав.

— Грешен, каюсь, но иногда желание тебя выпороть нестерпимо, нихи-хи-хи...

— ГН!!!

— Образумился? — Серьезным тоном.

— Да, — буркнул Саске, прогнав собственнические мысли о Карин. Вольные взгляды палка о двух концах.

— Ну, так зри уже через хрустальный шар, наше облако скоро начнет вызывать подозрение, а твоя пунктуальность, считай, уже пострадала, совсем ты у меня окакашился...

— Пфе! — Не сдержав кривой ухмылки.

— О, и онарутился! — Поддел Солеан ожившую мимику.

— Я его в этом лабиринте уже запеленговал, между прочим.

— Тебе повезло, что он в нетерпении сам приготовился поудить свою оранжевую рыбку.

— Зафиксировал вторую точку привязки, — убрав воплощение в клона и перейдя на скоростную мыслеречь.

— Принимай третью, — так же мысленно.

Дно глубокой шахты стало четвертыми координатами, первые — вход, третьи — верх. Следующие шестнадцать — бойцы в масках. Трубы не уступали обклеенным многочисленными печатями и усыпанным каллиграфическими кровавыми кандзи сваям и балкам, явно созданными при помощи Мокутон и из древесины Леса Смерти. На крестовине переходов где-то в верхней четверти собрался весь состав, перед которым Данзо толкал речь про слабость Хокаге, про изнуренность Орочимару, которого он лично изничтожит, а Корень признают после победы над его присными. Жертвы неизбежны, они отсеют слабых, ничтожества не нужны сильной Конохе под властью Годайме Хокаге, Шимура Данзо.

Время экзамена тикало, а два воздушных аналога "Даисан но Ме" "маде бай Солеан" все еще носились по темным коридорам и шахтным переходам технических отсеков, определяя область захвата. Солеан потихоньку начинал ворчать после сотой отметки, понукая. Вскоре по остаточным следам ауры нашелся главный кабинет с библиотекой, а так же засевший наверху наблюдатель, следящий за обстановкой в Конохагакуре — и ведь как ловко замаскирован просмотровый пункт! Уступ уступом, но лишь изнутри можно понять, что это чудо маскировки, а не скальная порода. Всего четверть сотни человек, не считая лабораторных химер.

— Временной лаг в зоне запечатывания создан, — устало и вымученно. — Я вытерплю нагрузку, действуй осторожно, сын.

— Постараюсь. Если что, приземляйся в Лесу Смерти, — Саске и сам понял, как неудачно пошутил. — Пардон...

Саске полностью перебрался сознанием в сухого Нидайме.

"Нинпо: Шуншин но Дзюцу". На арене Шикенкаиджо взвился двухметровый огненный факел. Все три трибуны взревели, когда пламя в момент опало, открыв на обозрение сверкнувшего протектором Учиха Саске в новом черно-индиговом прикиде, почему-то без футляра на бедре и подсумка за поясом, но зато со свисающей ниже подбородка челкой и всклокоченным затылком.

Незнакомый экзаменатор слева направо перекинул во рту похожий на хворостинку сенбон. Потрепанный Шикамару скривился, чего-то забывший на арене Наруто радостно округлил глаза, тут же ставшие серьезными под хмурыми бровями.

— Я Учиха Саске. И я интригующе пунктуален, а не то, что вы все тут подумали, — пытаясь сохранить мрачную физиономию. — Ну, где тут моя песочница? Мне разве из этих двух делать куличики, рефери-сан? Или восходящую звезду таки дисквалифицировали с небосвода?

— Господи... — но договорить не успел, будучи перебитым:

— Если заикнетесь, что я окакашился, куличик сделаю из вас, рефери-сан. Ничего личного, — принципиально не смотря на Наруто и крепко пожав руку другу с неизменным со скамьи АШ пучком на голове.

— Кхм!.. Не волнуйся, Саске-сан, твой бой перенесли в самый конец, ты вовремя... — жуя кончик якобы хворостинки.

— Шикамару... если ты сдался девчонке, то просто обязан на ней жениться...

— Да иди ты со своими шуточками, — выдергивая вялую руку. — Это был тактически верный ход...

— Гаара, спускайся, — громко произнес судья.

— А, какое экстравагантное подбивание клиньев к деве с веером... — Не обращая внимания на выкрики с трибун.

— Саске!!! — Встрял Наруто. — Не вздумай ему проигрывать, — смущенный Шикамару бросил полный благодарности взгляд на оранжевого.

— Песок приблизит меня к цели, — чуть пожавший плечами Нидайме Саске чуть вскинул хмурую бровь, подозрительно уставившись на нетипично себя ведущего желтушного.

— Я хочу извиниться и поединком с тобой все доказать, — решительно сдвинув брови к переносице и вопреки обыкновению говоря очень тихо, еле слышно за льющимся сверху гомоном. Высокие стены круглой арены способствовали образованию эха. Сказанное чакрой не усилилось дзюцу.

— У тебя будет шанс всем все доказать... — с грустью отмечая высокий прогресс за месяц. Саске не определился с отношением к своему теперь родственнику.

— Наруто, пойдем уже наверх.

— Ага, — одновременно со всей серьезностью кивнув Саске и только после этого разорвав зрительный контакт, по-своему поняв некую растерянность своего то ли визави, то ли друга, то ли не пойми теперь кого. Карин, раз прояснив вопрос про Наруто, оставила мужа самому выяснять их взаимоотношения, за что Саске был ей весьма благодарен и обязан.

— Ради разнообразия спокойно по ступенькам поднимемся, — потирая шею.

— Все еще злишься за спихивание? Но ведь благодаря мне вы теперь обвенчаетесь!

— Наруто! — Шипя и направившись скорым шагом.

— Идем... — догоняя после еще одного взгляда на Саске. — Шикамару, а чем тебе Ино-тян не нравится? — Как бы на ушко шепча.

Саске встал рядом с неизвестным ему рефери, почему-то заменившим прежнюю снулую рыбу, чья унылая изюминка сразу не понравилась парню. Он ощутил всплеск чакры в коридорах, ведущих на трибуны, но барьеры препятствовали зрению, а тело Шодай уступлено Солеану.

— Хе-хе, — злой прищур обведенных глаз без бровей и ресниц жаждал крови.

— Итак, приступаем... Начали, — дернув рукой перед буравящими друг друга лицами. Солеан специально для введения противника в моральную неустойчивость разыграл накануне сценку с двумя клонами, занимающимися тренировками на скальной площадке подальше от любопытных глаз, лично прибывших поговорить. Маска мстителя трещала по швам, следовало хотя бы так ее укрепить, выборочно и точечно — семейный Саске вовсе пожелал бы уничтожить проклятый образ, и он знал, что за устроенное представление по прибытию получит втык.

От песка, вылетевшего из бутыли за спиной Гаары, Саске ушел назад, сделав сальто на десять метров.

— Гх! Нет... не сердись... — заговорил почувствовавший резкую боль в голове.

Сложивший печати для выдувания огненного шара по приземлению решил повременить, отменив дзюцу без потери чакры — настрой Гаары имел значение, Саске сам это понимал, прикладывая усилия не бросать взгляды наверх ни на одну из трибун в поисках Орочимару, казалось, превзошедшего самого себя в маскировке. Он должен был быть где-то рядом с ложей Каге или даймё, но того самого собственнического облизывающегося взгляда среди сотен не было или он терялся в массе — без поддержки Шодай Нидайме чувствовал себя неуютно, слепым.

— Мама... я давал тебе гадкую кровь... прости меня. Но теперь она будет очень вкусной! — Сам с собой говорил Гаара, стоя в дымке из песка, по объему которого не понять, пустотел он сейчас или весь высыпался из глиняного сосуда с фуиндзюцу удержания и чего-то там еще (только Солеан понял чего). — Угх! — Пронзила парня не старше самого Саске дикая головная боль и резко отступила, оставив холодный убийственный взгляд. — Нападай, — вернув контроль и боевой настрой.

— Как скажешь, — чиркая большими пальцами по пластинам на перчатках, но не спеша демонстрировать возможности обуви — это крайний случай.

Призванные прямо в руки сюрикэны ввосьмером устремились к цели, за ними следом отправились кунаи со взрыв-печатями. Сшшш... — песок шумно шуршал, перетекая и взлетая, повинуясь воле обладателя. Песчаный щит стал обращаться в клона, поймав на себя все десять предметов.

— Кац! — Складывая кистями "змею". Незавершенный клон с двумя кунаями в торсе разлетелся обесформленным облаком.

Повторение клонирования Саске не допустил, выдув двухметровый шар "Катон: Гокакью но Дзюцу", тут же понесшийся к Гааре и прикрывший еще одно сальто назад, на сей раз выше и дальше — Нидайме приклеился копчиком и стопами к высоченной стене арены напротив зрителей на два часа от центральной трибуны. Да, он ощущал их предвкушение зрелища и спешил оправдать ожидания по целому ряду причин, лезть в контактный бой он не собирался.

Как и предполагалось, песок вместо клона стал выпуклым щитом, красиво принявшим на себя расплескавшееся пламя. Однако передышек давать нельзя ни себе, ни противнику, так и стоящему на том же самом месте — поднятый щит закрыл ему обзор. "Катон нинпо: Хосенка Тсумабени" — два десятка огненных цветов волной устремились к цели. С печатью призыва, длящегося непрерывно, Нидайме ни градуса жара мимо не капнул, призвав ровно столько четырехлезвийных звездочек, сколько огненных бутонов мог успеть распустить. Усовершенствованная техника требовала расстояний — так сразу переключиться на нити чакры и управлять ими Нидайме не мог.

Цветочный поток почти у самого щита разделился на два — повинуясь манипуляциям раскинувшего руки Саске, десять пылающих сюрикэнов обогнули песчаную кромку с разных сторон, хищно устремившись к застывшему Гааре. По песчаному доспеху "Суна но Йорой" угодило лишь три из десятка — песочник даже не пытался пригнуться, он злобно сузил алчущие крови глаза и подставил свой песок, затормозивший и потушивший огненные цветы. В трех местах его доспеха, плотно облегающего тело, пошли трещины, там припекало — песок поспешил омыть хозяина и убрать раздражители.

Гаара, чей бутыль за спиной распался на дополнительный песок, попытался атаковать издали нападающего противника хидзюцу "Суна Шигуре", начав стремительно создавать песчаное облако над головой, однако он не учел нити чакры, прицепленные к пальцам, сложившимся в печать концентрации. Дождавшись удобного момента, не замедлившего криво оскалиться лицом с трещинами на щеке, Саске привычно сложил ручные печати "Катон: Рьюка но Дзюцу", отправляя взвившийся по десяти нитям чакры драконий огонь, заставивший обрушить весь собираемый над головой песок обратно вниз — перед этим остановленный выпуклым щитом десяток сюрикэнов, повинуясь на миг расцепившимся кистям, оплел нитями фигуру, не стремясь воткнуться в противника. Многими днями тренированные нити это проводники пламени, его достаточно подвести к противнику, а дальше оно само взметнется и опалит жарким костром, собственно, так и случилось, только песок успел оборвать нити, и огонь выплеснулся веером, потеряв большую часть разрушительной силы.

Саске наконец дождался шара "Суна но Маю", целиком укрывшего Гаару, спрятавшегося от кусачего драконьего пламени, блестящего мелкими стеклышками вокруг азартно пышущей жаждой крови фигуры. Четыре куная, подправленные в последний момент нитями чакры, рядком вошли перед шаром, целиком скрывшись в земле, брошенный левой по кольцо воткнулся в землю за шаром. Стремительно сложилась одна единственная печать "Катон: Горьюка но Дзюцу" — тоже требующая расстояния техника. Изо рта Нидайме Саске с ревом вырвалась большая голова дракона в три с лишним метра в поперечнике. Раззявив рычащую пасть, она прямолинейно понеслась к шару и заглотила его в адскую печь вместе с дернувшимся едва сформировавшимся песочным глазом "Даисан но Ме".

— Кац! — Меняя "тигра" на "змею". — Кац! — Рассчитав миг повтора.

Четыре вогнанные в землю куная взорвались, направленно подкидывая и переворачивая пласт земли, пятый таким же направленным взрывом ослабил импульс вращения, дав шанс Саске попасть в яблочко.

Из-за сложности контроля дзюцу собственного изобретения переведено на четвертый уровень по общепринятой классификации — "Катон нинпо: огненный бур". Саске создал его из "Катон: огненный бур", в свою очередь объединяющего "Катон: дыхание огненного дракона" и "Катон: Рьюка но Дзюцу". Вот он действительно оправдывает свое название из-за отлично видимой винтовой резьбы и вращающегося куная на струне, в огне буравящего плавящуюся и размягчающуюся защиту противника. Однако Саске знал, что в теле Нидайме без поддержки Шодай не сможет ничего различить за слоем песка — кунай мог убить, что противоречило планам, хотя заранее понятно, что бой остановит не судья, а сигнал Орочимару к нападению. Поэтому он потратил время на доработку впечатляющего дзюцу, потому столь щедро применял новьё.

Нидайме приложил ко рту кулаки трубочкой и начал делать кистями разнонаправленные вращательные движения, по очереди закручивая ими оформленный в копье выдуваемый огонь — колоссальная концентрация, взятая на себя вторым потоком сознания, позволила выдержать цилиндрическую форму по всей длине во время полета. В подброшенный пылающий песчаный ком воткнулась скорее игла, чем копье, скорее тонкое сверло, чем толстый бур. Гаара стоял на земле — это уязвимое место в его защите, куда и направил Саске свою атаку, для коей требовалась посредственная меткость — это не клык кунаем выбивать.

Дело сделано. По упругому потоку сосредоточенный на бое, а не на зрительских криках, Саске ощутил быстрое продырявливание обычной земли и дал пламени похозяйничать внутри песочной копилки, пока ее вращение сделало невозможным дальнейшее бурение, а стена угрожающе не приблизилась к воинственно встопорщенному клоку на макушке. На массивных каменных плитах стен из-за толчков образовались вмятины. Первый имел целью сохранить угол вхождения струи огня в пятачок, второй почти под самыми трибунами предотвратил врезание и повлек обширные повреждения из-за немедленного третьего толчка, почти запредельно напрягшего напитанные чакрой ноги Нидайме, стремительно прыгнувшего вниз, чтобы приготовить "Катон нинпо: сокрушающий кулак огненного дракона" до того, как Орочимару даст отмашку.

Когда Саске тренировал простой вариант этого дзюцу, логически продолжающего непопулярную среди Учиха линейку с началом "Нинпо: огненная длань", он ломал на полигоне двухметровый каменный квадрат толщиной в пятнадцать сантиметров. С высвобождением огня собранная в кулаке чакра отправлялась по вектору импульса руки, вырываясь факелом из толщины в двадцать сантиметров или разваливая полутораметровый валун, чьи дымящиеся и оплавленные осколки могли улететь порой на десятки метров.

На арене все выглядело зрелищнее. Спрыгнувший Саске взялся левой повыше локтя правой — растопыренная кисть стала когтистой огненной лапой, целую секунду (все равно шар катился еще, лишая находящегося внутри ориентации в пространстве и способности адекватно реагировать на внешние угрозы) сжимавшейся в кулак, — и с разбегу врезал по стеклянно блестящему шару. Обсидиановый, неровный и успевший поостыть болид с курящейся дырой встретился с огненным кулаком — пламя разлилось по засветившейся красным расползающейся паутине трещин, впитываясь внутрь и вырываясь языком из дыры от бура, раскалывая сферу защиты, словно яичную скорлупку. Собственно, мощь драконьей головы оборола волю и силу Гаары и запекла в стекло верхний слой, не сумев пропечь спасающую свою жизнь задыхающуюся начинку, не успевшую исполнить свои планы — тактический ход с подрывом сбил концентрацию, дав драконьей глотке сыграть отведенную ей роль.

— Спекся, — подытожил Нидайме Саске, вместе с подскочившим рефери смотря на угоревшую лысую тушку с опалинами на одежде посреди песочной кучи и крупных осколков считавшейся абсолютной защиты. Он потратил в сражении ровно столько чакры, сколько потребовало бы от него "Чидори". Нокаут, противник разделан под орех: абсолютная защита обращена против него, заперев в клетке; дезориентация не дала перетереть корочку обратно в подвластный Гааре песок; завершающий сокрушающий удар стал сродни оглушающему попаданию кулака по кумполу, создав достаточную ударную волну в мягком песке.

— Победитель Учиха Саске!.. — Констатируя чистую победу и мигом вставая в боевую стойку, защищая новоявленного победителя, пытающегося отдышаться на трясущихся ногах с дергающейся правой рукой с окровавленными костяшками — откат телесного перенапряжения, в сжатые сроки выполнившего целую серию сложнейших для генина и некоторых чуининов дзюцу.

Примолкшим и потрясенным скоротечным и впечатляющим накалом боем трибунам не суждено было разразиться громкими овациями — их накрыло гендзюцу сна, которое Нидайме Саске двумя томоэ с расстояния в десятки метров и за ограждениями различить не смог. Предатели-АНБУ (или в их форме) начали сражение с успевшими освободиться из-под власти гендзюцу, сложив "Кай!". Вторая трибуна с гостями из Сунагакуре и Отогакуре взорвалась метнувшимися во все стороны шиноби, изнывавшими от нетерпения и жажды мести за проигрыш своего главного козыря. Стоящие в паре троны Хокаге и Казекаге стремительно заволокло дымом схватки между группами охранения, оттуда раздалось звучное и мощное:

— Кац!

Ушедший в землю импульс сотряс всю арену. Но на самом деле Хирузен сменил режим пассивной защиты Конохагакуре, а взметнувшийся столб лавы левее лица Шодай Хокаге Монумента Хокаге результат напряженных трудов Саске и Солеана. Пусть уничтожение Корня припишут Сандайме Хокаге, гордость и прочее у Саске от этого совершенно не пострадают — есть ситуации, когда во благо свои заслуги следует умалить или скрыть, а чужие выпятить. Вся область пространства с прикрывавшими вырезание клана Учиха врагами запечатана в хрустальном шаре, лежащим в центре пентаграммы на верхушке Колоса Эдема.

Орочимару, притворившийся Казекаге, не мешкал — вместе с Хирузеном он оказался на самой крыше запертым за стенами барьера, защищающего четверку его создателей от нападения изнутри и снаружи. Желание разобраться с проблемами многолетних отношений в поединке у сэнсэя и гакусэя обоюдно, оба сильнейшие фигуры, блокировавшие друг друга, но Хокаге-то уже потратился на защиту, а удивленный Йотону Орочимару полнится своей скверной чакрой! Саске на миг отвлекся, а на арене ситуация уже изменилась.

— Он жив, но вырублен! — Констатировала быстрая девчонка, вихрем пронесшаяся мимо рефери, подхватив родственничка. Суна но Санкьёдай состояла из детей Йондайме Казекаге.

— Тогда что делаем?! Продолжаем без него? — Обращаясь к спрыгнувшему к ним и давшему отмашку остальным шиноби сэнсэю со шторкой на левом глазу.

— Гх! Отменяю задания, берите его и уходите! — Щуря такие же обведенные черным глаза без ресниц. Перекинувший зубочистку рефери нападать не спешил — численное преимущество на стороне песочников, а все же рухнувший на колени Нидайме Саске временно не боец.

— А как же вы? — Саске подумал, что все девчонки одинаково беспокойные. Что Сакура, что Карин, что Темари, но Карин-химэ умная и сообразительная...

— Это мой бой, живее! — Не прерывая визуальный контакт с визави из Конохи.

— Ваш командир Орочимару? — Зачем-то уточняя очевидное.

— Кто его знает, — расплываясь в хищной улыбке. — Начнем веселье.

— Объявлена война? — ввернул такую же хищную улыбку Нидайме Саске. Как ни противно, но сверху все видно.

— Извини, но экзамен завершен. Отправляйся за Гаарой. Ты достаточно силен для чуинина, вот и окажи услугу родному селению! — Отправляя на миссию по праву джоунина. Позже Саске узнал его имя — Ширануи Генма.

— Вот только соберу оружие... — густо мажа кровью из содранных и сбитых костяшек по пластинам, призывая и запечатывая уцелевшее. Времени хватило.

Напоследок шесть из восьми пущенных в клона и не взорвавшихся куная метнулись в спину Баки-сэнсэя — он вывернулся из объемного взрыва, но и Саске след простыл, вернее, наоборот — факельный всполох огня слизал его, оставив на земле дымный и горячий след, мгновение спустя иссеченный лезвиями ветра.

Привычно сцепив зубы от боли, Саске оставил кровавый след на перилах и прыгнул в кроны леса, оставляя за собой четкий след — его должны найти. Возвращать контроль над Шодай рано — им до сих пор рулит Солеан, посылающий сыну вид с неба. Отец так же удерживал бессознательное состояние джинчурики однохвостого, чтобы тот раньше времени не вылез — он не собирался дирижировать всем оркестром, следуя в образовавшемся хаосе строго намеченному плану.

Внутри барьера двое схлестнулись — от вороха сюрикэнов в который раз удивленный Орочимару защитился полыхающими гробами, призванными им непонятно откуда. Огромный трехглавый ящер, призванный за пределами селения и возвышающийся метров на тридцать над сорокаметровыми стенами Конохи, на всей скорости втемяшился в огненную стену — задумка проломить защитный периметр провалилась, однако восточные ворота пали, открыв путь, по которому направили чудовище.

Убегающие и преследовавший успевали проскочить, а вот отправляемые следом встрянут в пробку, если таки побегут. Саске видел белую копну волос Какаши на зрительской трибуне с генинами прошлого и позапрошлого выпусков АШК. Джоунин не бросит их на растерзание, и догадается послать вослед именно Наруто и Сакуру с мозгом Шикамару. Как показал Солеан, призванный Какаши пес появился в пламени и местами обуглился своей нежной шерсткой, закатив вселенскую истерику почище иной бабы. Собственно, эта задержка стоила им встречи с группой преследования из Отогакуре сразу в парковом периметре Конохи — ими занялся Шикамару, а Сакура и Наруто со скорбным песиком попрыгали дальше.

— Возьму я кукольника, Саске, противник он мой, — подпрыгнул Шино откуда-то сбоку, едва Нидайме выскочил из ворот с вывернутыми из петель створками, в которые сразу следом вломился трехглавый монстр, начавший крушить пост, едальню и дешевую гостиницу. Саске знал о пристроившейся кикаичу и не стал сгонять дружественного жука, потеребив самочку, когда пришла пора перекинуться словами.

— Берегись газа и яда, сейчас на полсотни позади, потом жди рядом... — передавая совет Солеана про яд. Шино моментально отстал, в своей молчаливо-жужжащей манере признавая лидерство за Саске. Они наступали на пятки убегавшим.

Метая с двух рук призванные сюрикэны, Нидайме начал бой в трех километрах от входа — Темари вынужденно обернулась, отразив атаку полностью раскрытым веером и одновременно напав, обращая оружие против метнувшего, ожидаемо увернувшегося.

— Вам не уйти! — Останавливаясь и вставая наизготовку с кунаями в руках.

— Ксо!..

— Темари, хватай Гаару и беги. Твоим противником буду я! — Стаскивая со спины сверток с куклой. Сестра не мешкала, перехватив бесчувственного брата.

— Нет, противником твоим я буду! — Выскочил на ветку Шино.

— Разбирайтесь, — хмыкнул Нидайме, давая девушке оттащить врага еще на километр.

В это время сделал ход Джирайя, призвав в городской черте ярко полыхнувшую статую Жабы, придавившую свой тушей не меньшее туловище с тремя змеиными головами, издавшими оглушительный шипящий звук боли — химера распалась, пожертвовав одной особью. Бои в Конохе разгорались, никто не трещал языками, сплочено разя противников, в стане которых отсутствовало единство.

— Оставь его и уходи, Темари-сан! — Встав на ветке дерева прямо перед собравшейся сигануть на нее девушкой. С веером.

— Еще чего!.. — Не собираясь бросать в беде родственника.

— Угх... — пришел в себя ее младший брат. — Вон отсюда, Темари-сан, — одной рукой отшвыривая спасительницу, не успевшую среагировать и закрыться.

— Не вмешивайся в битву, Шикамару растроится. А ты... на арене я тебя специально пожалел, джинчурики, нефиг ломать селение. А теперь покажи-ка мне истинное лицо своего чудовища, не стесняйся, словно красна девица на выдане...

— Аррргх!!! Аааа!!! — Начав преображаться.

Его правая рука стала крючковато-когтистой лапой, черпавшей стройматериал прямо из начавшей заваливаться верхушки дерева — родной песок остался в Шикенкаиджо. Сшшш песка и треск дерева разносились недалеко — листва глушила звуки. В таком состоянии человек-монстр смог уклониться от двух просвистевших мимо кунаев Нидайме Саске, взорвавших дерево и едва не оторвавших нарождающуюся руку.

— Урррх!! — Издала морда лица с бубновым глазом Шукаку.

Саске хотел плюнуть на все и активировать полный шаринган — истекающая яки и объемы чакры ужасали, а у Нидайме всего примерно шестьдесят процентов резерва осталась, на целый порядок меньше, чем у ощерившегося монстра, раззадоренного и жаждущего крови! Сдержался, вместо этого хрустнув двумя драконьими кулаками — в прыткого соперника не больно-то популяешься чем-либо, предстоит сдерживать ближним боем.

— Уууаа!! — Кинулся монстр на до боли сжимающего кулаки Нидайме Саске, чьи ноги еще не оправились после прыжков по стенам арены и деревьям.

Лапа с легкостью повалила тройку верхушек в три Саскиных обхвата прежде, чем промахнувшийся остановился.

— Ты боишься меня?! Учиха Саске!!! — Проскрежетал нечеловеческий голос. — Боишься самого факта моего существования!

На счет первого слова прав — боялся, что не справиться с задержкой до подхода Наруто и будет вынужден наворачивать круги, позорно бегая. Предстать еще раз трусом в голубых глазах? Ни-за-что. Но и безрассудство Саске нехарактерно. Да, вместо слов поздравления с его губ срывалось иное, но в душе он гордился победой Наруто над Нейджи, желая поскорее выведать подробности схватки, он так же понимал, что джинчурики Суны несоизмеримо чаще пользовался силой своего демона, его слияние глубже, пусть сам демон слабее. От лиса в Наруто всего половина. За месяц обида — именно обида! — на несмышленых детей поутихла — он ведь сам был таким когда-то очень давно. Саске месячная разлука пошла впрок, а для двух других маловато будет. Юноша осознавал риски, двигаясь к грани между жизнью и смертью — он хотел видеть Наруто и Сакуру живыми, но лишь реальная близость смерти помогает раскрыться чертам шиноби, обученного убивать других. Главное не превратиться в адреналинового маньяка, как Гаара.

— Ну, что такое?! — После очередного прыжка. — Ты боишься меня?! Неужели твой страх переборол ненависть, жажду крови и месть?! Смысл твоей жизни оказался так слаб? — Прыгая и задаваясь вопросами.

Нидайме Саске все тяжелее становилось успевать отпрыгивать — пока спасал шаринган, но скоро Гаара превзойдет скорость восприятия двух его томоэ в каждом глазу и даримую ими скорость, предвидение вскоре окажется бесполезным — этого нельзя допустить.

— Месть — блюдо холодное. Не умеющий остывать сгорит в ней бесследно — такова твоя участь, — бросаясь в лобовую атаку со сцепленными в замок лапами.

Высвобождаемое с двух рук пламя на голой воле преодолело сопротивление, прошило лапищу и прижгло плечевой сустав. Песок ободрал все пальцы до костей.

— Гха!!! Аха-ха-ха! — Стремительно отращивая хвост. — Так вот оно что! Вот откуда это возбуждение! Все дело в боли!!! — Дрожа и брызжа слюной.

— Ну-ну, давай, уничтожь человека, сделавшего из тебя пирожок и сумевшего ранить, — хрипло и тоже ярясь, что помогало сдержать боль. Воля покидала "Фуджа Хоин". — Авось поживешь миг-другой.

— Ха-ха! Да-да!! Хочу!!! — Отрастив песочный хвост с крючками когтей. Бутыль на спине сама собой восстановилась.

Предвидя движение, Нидайме сумел в последний миг уклониться. Хвост прошелестел позади, обратив в себя часть ветви, а вытянувшиеся когти метнулись в соседние стволы, останавливая полет тела и резко сжимаясь, выстреливая им словно из рогатки. Пальцы выведены из строя, ни сложить печати, ни метнуть что-либо призванное толком. "Дело дрянь" — подумал про себя Саске, видя с неба запаздывающую группу. Однако все к тому и шло. Нидайме подправил траекторию очередного полета незаметным ударом по воздуху и выгадал время спроецировать дзюцу лап на ноги. Подпрыгнув, Саске двумя ногами встретил несущуюся руку, мысленно заорав от боли в обдираемых стопах. Сил вдарить по глазу и шмякнуться поодаль едва хватило — следом мог прилететь еще и хвост, а пламя иссякло, вновь осыпавшись стеклом на землю. Нидайме плашмя свалился на ветку, парализованный борьбой с проявившимся "Джуином" и болью в истертых до костей пальцах и ступнях — от пролитой капли чакры на прижигание сосудов несколько клякс сбежали пониже локтя. Перчатки и ботинки держались на добром слове, пропитавшись кровью — еще остается шанс попрыгать по воздуху, уходя из-под носа.

— Грааа! — Еще быстрее, чем раньше, восстановив руку песком, берущимся из перетирания окружающего, и вновь открыв глаз Шукаку. Монстр монстром, а о чакре думает, ведь создавать затратнее. И волосы заново отрастил.

— Оррьяя! — Вылетел Наруто, отпнув понесшуюся к Саске тварь.

— Саске-кун! — Тут же присела и появившаяся Сакура. Нидайме закашлялся кровью от ее касания, держась на посылаемых Карин чувствах поддержки и молчаливого сопереживания.

— Кстати, я драться не умею, — меланхолично заметил пес, чуть не со слезами в грустных глазах почесав подпалину на шерстке.

— Сама вижу!!! — Огрызаясь.

Наруто без вопросов скалился на монстра, оценивающего новую угрозу и что-то чующего родственное.

— Сакура, уноси скорее!! — Сдохни, Учиха Саске!!!

Без силы демона Наруто не успел среагировать, зато Сакура успела развернуться и приняла на себя удар, ее впечатала в дерево лапа вставшего над Нидайме Гаары-Шукаку, которого пронзила в голове боль — Наруто сам подхватил загнавшего проклятую печать обратно в рамки Саске.

— Сакура! Даттебайо! Что же делать!..

— Он как ты... — прокашлял Нидайме с погасшим шаринганом.

— Как я?! — Саске-кун... — простонала Сакура супротив удивленно-неверующего восклицания.

— Ну, что стоим? — Остатками разума заговорил Гаара. — Отступать передумали? — С издевкой.

— Биджу, — чакрой сказать получилось еще хуже и еще болезненней, но ртом вообще никак. — Наруто... — одновременно простонала Сакура, пустив изо рта кровавую струйку.

— Даттебайо!

— Ну же, вперед, атакуй!!! — Давая на Сакуру.

Саске отрешился от окружающего, обарывая боль и целиком спихивая ее на второй поток сознания.

— Спасибо, Карин, не волнуйся так, ситуация под контролем... — найдя силы отблагодарить и ободрить.

— Держись, Саске, ты у меня все сдюжишь, — облегченно. Муж в порядке, остальное приложится, она об этом позаботится.

Обратно он выплыл, когда от собственно Гаары остались одни ноги, а Наруто с любимой жабой в обнимку отходил от удара о ствол — песчаные сюрикэны изрешетили деревья. Сакуру к дереву теперь прижимал песок, а не лапа. Очухавшись, Наруто клонировался и сперва нарвался на песчаную бурю, но вновь поднялся и на сей раз провел более интересную комбинацию, попытавшись повторить технику тысячелетия боли, обозвав свое дзюцу со взрыв кунаем "Тысяча лет боли", который воткнул в основание хвоста в речах утверждающегося над другими Гаары.

Сражение получалось дерганым — мозги обоих не успевали обрабатывать информацию, после скоростных прыжков и приемов тратились драгоценные секунды на ориентацию — круговое зрение у всех присутствующих отсутствовало, разве что Шино где-то неподалеку переключался между своими жуками-соглядатаями, контролируя территорию.

— Саске?.. — Оборачиваясь собой смягчившего его полет в дерево — перед взрывом его шлепнули, отбрасывая как рыжего таракана, пристроившегося в неожиданном месте.

Нидайме, прыгнувший исправлять ситуацию на коленях, дышал судорожно, боль и печать всего лишь обузданы — а как хотелось избавиться! Пустив чакру в оставленные без изменений пластины хождения по воздуху, Нидайме ступил на круги бледно-нефритовых барьеров с размытыми краями, пульсирующими в такт подаче энергии — по-другому он бы не удержался на костях.

— Трёшку клонов к Сакуре — техникой обмена убери дерево из-под нее и вызволяй. Остальной частью отвлекай джинчурики Суны, меня хватит на один нокаутирующий удар...

— Саске...

— Дружить можно и вне команды. Однажды я уже потерял все, что имел... Больше не хочу видеть, как погибают дорогие мне люди... — смотря сквозь постепенно начинающие пламенеть страшно изуродованные кисти на регенерирующего объем тела Гаару-монстра, на сей раз восстанавливающегося куда дольше, знатно от него отхватило. Саске не лукавил.

— Я понял, — вставая рядом. — Да...

— Кончай болтать, Сакуру-тян же душат, — кривясь и добавляя трудно контролируемого огня. Он бы с большим удовольствием запустил "Катон: кровь генерации", но +++ конспирация! И непредсказуемое влияние на фуиндзюцу, ++++++!!!

— Даттебайо! "Таджу Каге Буншин но Дзюцу"! Саске, оставь сейчас землю мне и побудь моим небом. Ладно? — Положив руку на плечо и сжав. Один из клонов взялся подмышками, рядышком пристроился второй.

— Помни, щит Сандайме Хокаге вокруг Конохи сдюжит атаки биджу, а вот деревни беззащитны. Действуй, — смерив шаринганом, кивая и позволяя тандему клонов подхватить себя за руки и за ноги. Теперь все в руках Наруто, шанс предоставлен. Когда-то Саске отказывался принимать участие в его воспитании, но мерками семьи эта логика ущербна. Юноша твердил себе: в крайних случаях нужно, в повседневности ни-ни.

— Ребзя!!! Прыгаем!!! — Тут же возликовал окрыленный Наруто.

Тысяча клонов атаковала песочного Гаару, со всех сторон нанося удары кулаками и ногами после облака сюрикэнов. Монстр не удержался на дереве и свалился, откатившись по траве погожего солнечного дня на полусотню метров от дерева с лягушкой, собакой, Саске и Сакурой, в процессе высвобождения потерявшей сознание.

— Не может быть! Я не могу проиграть!!! — Дико вскричала образина.

Миг и раскидавший лопнувших клонов биджу принимает свой истинный образ тануки, гигантской однохвостой енотовидной собаки с синими отметинами по всему телу в десятки метров ростом. Момент и удивленный Наруто оказывается в песчаном коконе гробницы. Мгновение и наконец-то получается призвать Гамабунту, жабьего бога, разорвавшего тенета песка своим даже более объемным телом, чем у соперника. Благо хватило ума никого разумного не задавить — узнай Наруто о количестве раздавленных в лепешку зайчиков и белочек, его растерзали бы сомнения. Ни одна жаба или лягушка не пострадала.

— Узумаки Наруто... Ты не перестаешь развлекать меня, — зло хмыкнул Гаара-Шукаку, угрожающе шевеля своим хвостом.

— Ооо, это снова ты?! — Прокуренным громогласным голосом с трубкой в зубах, в кимоно и катаной за спиной. — Чего тебе надо? — Кося сплюснутым зрачком на узнаваемую морду в паре сотен метров от себя.

Нидайме Саске закатил глаза — Жаб заупрямился, не желая встревать в чужие разборки и не признавая Наруто членом своего клана, с которым ни пил, ни... в общем отказал. Помог мелкий якобы от скуки вышедший погулять сыночек, Гамакити, рассказавший про свое "героическое" спасение оранжевым от обижавшего его типа напротив — он знал, на что давить, и Гамабунта признал нового члена клана, подписавшего контракт.

Позади виднелись кое-какие крыши и стена местами дымящейся Конохи.

— Клоны Наруто-куна, чего вы ждете? Спустите нас на землю и приведите ее в чувство. И не смейте развеиваться! Усекли?

— Да, Саске! — Сейчас все сделаем! — Так точно, Саске!

— Без моего приказа не вздумайте рыпаться! И будьте тише, пожалуйста, голова от вас трещит... Темари-сан! — Громко с чакрой в голосе. — Забери у Шино брата и прими наши соболезнования...

— Ч-чего?! К-какие, к черту, соболезнования?!! — Демаскируясь и отвлекаясь от треплющихся на голове жабы.

— Орочимару убил вашего отца и под его личиной напал на Коноху...

— Смело брат твой сражался, сном спит здоровым он, — появляясь из-за деревьев с потрепанной куклой и Канкуро.

— Кка-ак убил отца?! Ты лжешь!!!

— Смертей и драк довольно, остынь, Темари-сан, — вступился Шино, защитив волной панцирных жуков и волной еще каких-то новых, хлынувших на саму девушку.

— Скоро Наруто-кун угомонит твоего младшего, сейчас забери старшего и жди... поблизости, здесь безопасно.

— Да кто ты такой, демон тебя подери, и откуда ты все это знаешь??? ++++++!! — Не решаясь, ожидая ловушку и боясь пошевелиться в обществе омерзительных жуков. Все планы полетели к чертям собачьим, ситуация вышла из-под контроля еще до последнего боя младшего.

— А? Шино? Н-наруто? Саске?!! Что происходит... — Одновременно с криком пробуждаясь и приподнимаясь на локте после чувственного укуса жука. Похлопывания по щекам клона Наруто и тихая перепалка про зажимание носа и щекотку не помогли. Всего клонов собралось пять. И один из них догадался чего-то зашептать Сакуре на ушко.

— Темари-сан, — ловя ее взгляд своими черными глазами, — веришь ты или нет, но Шикамару мог тебя убить на арене. Я мог до превращения убить Гаару-сана. Шино мог убить Канкуро-сана. Но вы живы, а Наруто-кун сможет одолеть демона внутри твоего младшего, как одолевал своего всю свою жизнь. Шиноби скрытого песка, кончай уже истерить и бздеть! Пес, чего уши развесил? Твоя работа утешать, иначе подпалю все остальное, включая подушечки... Шино, спасибо. Сакура-тян, мне надо... — командным голосом, не терпящим пререканий, раздавая цэу. У Солеана научился.

Дальше Саске глотал то одно, то другое средство из полностью разложенной и занявшей кучу места аптечки под аккомпанемент зудящего нинкена Какаши, как и жаб щеголявшего одежкой и протектором, на разные лады причитающего, что он де не Пес, а Паккун, что ухоженная шерстка это самое главное в жизни каждого себя уважающего, что он никогда-никогда не даст себя погладить некоему Учиха. Саске почти целиком отрешился от мира и гонял вливаемую медицинскую чакру к смазываемым Сакурой и клонами конечностям, начавшим прямо на глазах восстанавливаться — общие с Карин тренировки по медчакре основательно подтянули навык, к тому же второй поток освободился после сильнейших быстродействующих обезболивающих. Солеан передавал ему мысленные образы с неба, продолжая вводить в курс дела.

Тем временем, будь они по-прежнему на дереве, рухнули бы с него из-за тряски — Гамабунта в прыжке атаковал. Одну переднюю лапу он срезал своей катаной, но отлетел сам на бок, пропахав задом просеку в лесу, и оружие потерял. Особо не размахнуться — три деревеньки в непосредственной поблизости (пара-тройка километров буквально). К этому моменту Шукаку полностью вылез благодаря искусственному сну своего джинчурики и начал пуляться "Биджудамами" — в его исполнении это плотно закрученные ветряные шары с малыми световыми эффектами. Жабий бог прыгал и отплевывался водой, но в какой-то момент не успел и был подбит прямо в воздухе — визг Шукаку, наконец-то выбравшегося на относительную свободу и ощутившего близость победы, огласил окрестности, кстати, в своей истинной форме он уже так просто не смог отрастить отрубленную конечность, в горячке боя боли, по всей вероятности, не чувствовавший.

Рано обрадовался — парящий Лягух выжил и даже смекнул, что следует разбудить медиума, прервав дзюцу. Гамабунта и Наруто выполнили скомбинированное превращение, став девятихвостым лисом, метнувшимся к однохвостой енотовидной собаке, отстреливающейся воздушными шарами. Благо ума достало развернуться и прыгать так, чтобы шары биджу улетали к действующей и их останавливающей яркими огненными всполохами купольной защите охваченной локальными стычками Конохи, а не в сторону мирных деревень, сотрясающихся от прыжков и топота монстров. Если и было подкрепление, то предпочло не ввязываться, чтобы не огрести по полной программе, попав под горячую руку. Лис смотрелся эффектно — Гамабунта хорошо его запомнил, когда сражался с ним.

Наконец два гиганта застыли, блокировав друг друга, в бой вступил Наруто, застрявший в зыбучих песках морды — Гаара по пояс торчал изо лба.

— Они нас так задавят, — подал тихий голос Нидайме, создавший вокруг себя уголок тишины. — Ты — напомни про скрытую в себе силу и контроле, развейся, — говоря ближайшему, занятому левой кистью, тут же с радостным хлопком исчезнувшему.

Свободная парочка горластых устроила междусобойчик и активно болела, пока трое, им активно завидуя, слой за слоем вместе с тихой-тихой пасмурной Сакурой усердно наносили на кисти и стопы эксплуататора светящиеся зеленым специальные мази от клана Нара — после этих лекарств обычный организм шиноби продержится с час и сляжет дня на три или неделю (это индивидуально). Сего времени обычно достаточно, чтобы самостоятельно покинуть поле боя или сохранить позиции до прихода помощи, важно не переборщить с дозами.

Позже анализируя прошедший день, Саске увидит в Сакуре признаки кризиса личности. Девушка занималась его правой кистью, уйдя в себя и не крича на клонов, неумело пытающихся повторять за ней. Очень резко и на минорной ноте прерван с ней контакт. Быть может, она питала рухнувшие надежды на то, что, будучи в команде, получит на свой день рождения двадцать восьмого марта первый подарок от Саске, им не озаботившегося. Быть может, Какаши-сэнсэй резко выразился, или Наруто слишком непосредственно доложил о "своих" выводах, раскрывающих причины поведения Саске с ними. Однако Сакуре пора перестать видеть всюду одного лишь Саске, ведь рядом есть Наруто и другие отличные парни. Ментальные закладки в большинстве своем так устроены, что когда о них говорят прямо, в них не верят. Саске задолбался тыкать Наруто носом в его тупость, а Сакуру он не знал, как отвадить, да и порой Нидайме льстило такое внимание, когда у Шодай не ладилось с тем или иным тренируем до требуемого результата дзюцу. Первого к Яманака никто не отпустит, вторая сами к ним не пойдет из-за Ино и сути вопроса. Делиться Солеаном или раскрывать его существование перед ними Саске не хотел, как не хотел соглашаться на насильственное и грубое удаленное воздействие Солеана. Сам юноша не хотел копаться в чужой голове потому, что своим топотом мог навредить сильнее, к тому же он все равно мог лишь так же грубо порвать ментальные цепи, а не превратить их в эластичный жгут, который бы плавно ослабил напряженность и порвался бы практически безвредно для рассудка. Слишком сильно за годы закладки вросли и сжились с личностью, которая должна сама их теперь обороть — это закалит сгибаемый цепями стержень. Солеан, конечно, объяснял про растянутые во времени тонкие воздействия, но Саске все свел к "воспитанию", которым заниматься отказывался, тем более на носу скоро будут собственные дети, а он еще и не пожил в удовольствие — бесконечная череда тренировок утомила, благо главный зачинщик резни уже пойман и в самом ближайшем будущем поплатится за свои злые козни.

— О да, расшибить свой лоб о лоб противника это в стиле Наруто, — хохотнул Солеан, комментируя образование горы песка. — Однако последним ударом он вполне по-мужски по лицу заехал, уклонившись от Гаары. Пока придержи всех малеха...

— Понял. Когда ветра сдуют нашу тучу обратно в океан? — Желая поскорее очутиться в теле Шодай.

— Сутки с кепкой, предпочтешь поспать?

— Да... Ты успеешь покушать?

— Без тебя еда пресна. Не волнуйся, главное в следующие сутки без меня не натворите с Карин бед...

— Солеан, я буду паинькой, обещаю. У Саске в эти сутки будет самая тихая и кроткая жена на свете.

— Ох, чую, не устоит муж перед таким соблазном, хе-хе.

— Изверги — кто они?.. — В шутку задал риторический вопрос измученный и довольный Саске, добиваясь тишины в ментальном эфире.

— Все молодцы, скоро за всеми нами придут, не дергайтесь. Буди спящего, Шино, и проследи, пожалуйста, чтобы меня сразу к Нара Ёшино. Клоны, живее несите сюда на перевязку сыновей четвертых... — говоря торопливо и убирая волевой контроль, дабы поскорее провалиться в сон, спасающий от болевого отката из-за умственного перенапряжения, вылившегося пошедшей носом, ушами, ртом и глазами кровью, так же набухли красным конечности, переставшие светиться зеленью медицинского дзюцу самолечения. Столь изнуряющее организм исцеление без последствий не бывает. Возгласы Саске уже не услышал.

Глава 35. Беседы

Саске

— Саске! Саске! Ты очнулся! — Топоча.

— Да, непоседы... — смиряясь. Расставаясь, он предупредил, что больше в марте из-за подготовки к экзамену с ними не сможет видеться, расстроив.

— Дети, осторожнее с больным! — Тепло улыбнулась вошедшая следом ока-сама, ободряюще подмигнувшая Саске, облепленного четырьмя крохами, как всегда почувствовавшими все раньше всех.

— Мы акулатно, — виновато отодвигаясь. — Тепе веть не польно, Саске? — А у нас столько случилося... — Ото-сан и нисаан гелои, Налуто тосе!

— А хотите научиться оказывать помощь больным? — Смекнул идею Саске, пока его не раздавили и все важное не отдавили. Понявшая его ирьёнин озорно улыбнулась, сверкнув очами.

— Та! Да! Хотим! Осень! — На разные лады. Их приветливые лица столь же открыты для чтения, как у Наруто.

— Я не чувствую своих раненных кистей и стоп, но если их усердно помять и хорошо пощекотать, то они оживут. Возьметесь щекотать? Эй-эй! Только стопы и кисти! Аааа-иии!

Шебутная кутерьма с визгом и писками утомила Нидайме Саске уже через десяток минут. Чувствующие его эмоции дети присмирели, серьезно взявшись за порученное дело и став упрямо втирать жгучие и вонючие мази, к этому моменту приготовленные мамой — свежее порой бывает эффективнее настоявшегося лекарства. Дети нарвались на краткую лекцию об основных ингредиентах.

— Саске, а ты уже плостил Налуто? — заговорил Шикава, когда младшей парочке надоело занятие и Ёшино их забрала, оставив их в комнате-палате втроем.

— Так вы догадались? — Грустно.

— Ага! Он плихотил на слетующее утло, но ото-сан его плагнал...

— А потом, как ото-сан и сказал, Налуто плишел к нам в палк и пелед всеми повинился... — Саске подумал, что Шикаку правильно поступил. Близнецы, наверняка, хвастались знакомством с ним, обещая сверстникам встречу. Наруто влюбил в себя поросль и забыл о ней, а малыши-то помнят и не понимают, где весельчак и что с ним, почему не приходит, чем они провинились.

— Плеставляшь, он тепель как ты умеет вытаскивать кофеты из делевьев, песка и даже калусели! Ты его веть пластил, да?

— А с Лу и его длузьями так интелесно иглать!.. — Наперебой развязались языки. Кремовницы как-то незаметно куда-то пропали, а ручки просто держались за кисти старшего.

— Ру? Хех, Наруто познакомил вас с троицей Конохамару? — Удивляясь прозорливости. Чьей вот только?

— Ага! Они такие пликольные и так похожи на Налуто!.. Даже забияки Хаяске и Соеске с нами играли!

— Хи-хи, а у одного большова сопля не плосыхает!.. Так ты плостил Налуто, Саске? Он холосый...

— Он гелой! Он спас всех от плохова чудища!

— А тепель он станет Хокаге, да? Ото-сан нам не говолит... Саске?!

— Шикава... на Наруто я больше не обижаюсь, — поймав себя на мысли, что говорит, как отец. — Да, простил я его, но! Пока он не повзрослеет, я не хочу иметь с ним общих дел...

— Это потому что тебя вместе с блатом повысили до чуинина, а его нет? — Саске поневоле широко улыбнулся — он добился своего! Еще бы взлохматить волосы мелкому, да вот руки в креме и плохо слушаются пальцы, но пошевелить пошевелил ими.

— Звания и ранги определяют опытность как шиноби, а взрослость человека меряется по его поступкам в трудных ситуациях и повседневному поведению с окружающими. Наруто тугодум, если я длительное время не буду с ним видеться, то он начнет вспоминать наши прошлые встречи, а значит, надеюсь, думать над ними и постепенно приходить к какому-нибудь пониманию.

— А ласкажи пло бой, пожалста...

— Ёшана?! — Изумляясь интересу. — Ты влюбилась в усача? — Ловко меняя тему.

— Хи-хи! Влюбилась-влюбилась!..

— Вотъ и нетъ! Саске веть спесиально упусил Налуто бой! — Покраснев и начав путаться в звуках.

— Даа?! — Обращая удивленное личико с сестры на Саске.

— Гаару я победил на арене, а Шукаку победил Наруто. Каждому из нас был предназначен свой противник и бой. Генин одолел генина. Джинчурики одолел джинчурики. Так правильно.

— Значит...

— Знасит это ты сделал Налуто гелоем!

— Нет, Ёшана, это значит, что я помог Наруто проявить себя, это его достойная уважения победа.

— Значит вы команда! Вы делали общее дело, Саске. Как же...

— Шикава. Когда дело касается защиты деревни, все шиноби отбрасывают все личное и делают общее дело — защищают дорогих им людей, родину. Если бы я не победил Гаару, то Шукаку появился бы в городской черте и устроил тут грандиозные разрушения. И Наруто победил Шукаку, чтобы тот не затоптал поля с посаженными им морковками.

— Чо, плавда?! Шобы не затоптал поля с молковками?!

— Да ты шутишь, Саске! Наруто нас защищал, он сам сказал вчела!

— Бака!

— Ну-ка, ну-ка, назови его имя еще раз...

— Наруто... Ой! Получилось! Р! Р-р! Ррррррр!

— Лтлпт. Л! Лл! Л...

— Ёшана, попроси брата срочно заняться с тобой дикцией.

— Он не захочет, он лентяй! — Ры-ра-рэ-ррр!..

— А ты пригрози ему, что всем расскажешь его секрет...

— Какой секлет?! — Ты знаешь секрет ниисана? Секрет! — Гордясь своим произношением.

— Он влюбился в девушку из Суны, Темари. но ленится ей даже письмо любовное написать, чтобы поддержать романтические отношения... — заговорщическим тоном. Шикамару вроде не должен обидеться, как уверял себя Саске, решивший посводничать, еще бы для Шино спутницу найти. — Все, спасибо вам за заботу, — шевеля пальцами рук и ног, — а теперь, пожалуйста, позовите ко мне ока-сама, — отсылая смешно округливших глаза переваривать услышанное подальше.

Тело Нидайме еще толком не оправилось и устало, разболелась голова и наращенную плоть начало жечь. Шодай же сутки как был на ногах — кроткая Карин быстро наскучила, хотя определенно что-то в этом такое было, что-то толкающее на запретное. А на Солеана Саске обиделся — почему Карин первая узнала, что его сын сразу после рождения первым мыслесловом сам назовет свое имя родителям?! Он-то решил полюбоваться океаном и с обнимаемой женой придумать имя, раз выдалось свободное от всего и вся время погрустить и потосковать, а та его невинно огорошила... Солеан прямо с Хирузеном о его реинкарнации не общался, однако позаботился о том, чтобы сохранить зерна духа — остальное восполнится со временем. Саске знал, что намеренно никакую душу шиноби в его первенца не вселили, но почему только Карин знает, что зов воплощения услышали и пришли с одного из огненных планов?!

— Саске, милый, смирись, что не ты первый задался этими вопросами, — повиснув на плече, едва завершила утренний ритуал перед зеркалом. Так сложилось, что, избегая соблазнов, они перебрались в другую спальню с двумя раздельными ванными комнатами — спать раздельно оказалось выше их сил. Саске больше не позволял случаться эрекции, несмотря ни на какие заигрывания химэ. Но чего это ему стоило! — Или тебе было неприятно услышать это из моих уст? — Отпрянув с надутыми губками и вздернутым носиком.

— Милая, ну что ты такое говоришь... — примирительно беря за руку и поглаживая в двух своих руках бархат кожи.

— Ты несправедливо обижен на ото-сана, муж, — кладя вторую руку сверху и неодобрительно глядя своими красными очами. — Я попросила Солеана дождаться, когда ты сам озадачишься этими вопросами.

— А вчера... почему об этом не сказала вчера, когда он отдыхал? — Хмурясь и отворачивая светлые глаза.

— Кроткая жена не перечит умному мужу, дорогой, — лукаво поддевая, и вынимая свои руки, как бы лишая сладкого. А потом еще и тон меняя: — Если все важное, особенно про детей, будет приходить от ото-сана, то зачем тогда нужна я, твоя законная супруга?

— Химэ-химэ, — ловя со спины и обнимая. — Прости, я все понял.

— И ты, Солеан, тоже прости, — говоря мысленно. Они условились, что спальня супругов не место для клона-Солеана. Пусть это простая видимость, но так комфортнее, так оба молодожена смиряются с постоянным свидетелем их милований.

— Хорошо, что ты понял, Саске. Другие тоже хотят делать и говорить тебе приятное и важное, не все мне одному на лаврах почивать. С действительным срочным я с тобой всегда поделюсь вовремя.

— Вовремя... — эхом.

— Ладно, идем на утреннюю разминку, Карин, а то от запахов с кухни уже сейчас сложно оторваться! — Только ужины супруги готовили сами, по очереди или вместе, что случалось чаще, сбалансированные и потрясающе вкусные завтраки и обеды готовил Солеан.

— Да, идем, ты заслужил порки хлыстом.

— Порки?! Хлыстом?! — Не двинувшись с места.

— А ты думал один такой умный и можешь дзюцу придумывать, да? Ничего-ничего, я тебя быстренько вылечу от комплекса зазнайства, будешь у меня как шелковый... — лукаво покосившись красным глазом и с предвещающей недоброе походкой выходя из спальни и чакрой задвинув за собой панель без громкого соударения.

Весь настрой Саске едва не осыпался прахом, однако он предвкушающе дернул челкой и выбежал за Карин — кто кому еще задаст трепку! Саске этой ночью проснулся как обычно — засыпал на груди жены, проснулся с ее головой на своей. Пока она досыпала положенные восемь часов, он свои четыре часа тратил на анализ дня предыдущего и обдумывания дня грядущего. Карин чуткий сенсор, чакру не погонять и открытие-закрытие врат не потренировать, зато можно медитировать, отрешаясь от всего сразу или за исключением конкретных вещей в спальне (для развития навыков использования додзюцу нужно и мозг упражнять).

— Здравствуй, Саске. Дети закрутились, а мы и не поприветствовали друг друга, — печально. Она принесла черные одежды. — И прими поздравления, чуинин.

— Здравствуйте, Ёшино, спасибо, — дети вымотали так, что и на локтях не подняться. Обращение как к равному и взрослому весьма польстило. Сам он обратился сорвавшимся голосом, не удержав. В чем-то она заменяла ему маму.

— Вечером церемония прощания с Сандайме Хокаге, у тебя день впереди набраться сил. Зачем ты так себя извел? — Укоризненно. Хозяйка дома присела на пятки, положила тряпичную стопку с починенными ботинками и безпальцевыми перчатками, вынула баночку и начала уверенно втирать вторую порцию.

— Из-за "Джуина". Много погибших? — Порой Саске ненавидел свой детский голос, к тому же начавший ломаться в самый неподходящий момент.

— Из клана никого... Большинство восстанавливаются после полного истощения... В целом по Конохе не удалось спасти двадцать одного шиноби, за жизни еще восьми борются. По гражданским лицам пятьдесят один и двадцать три соответственно. Младше десяти никого. Много раненых средней тяжести, в целом... потери очень низки. Сунагакуре и страна Ветра официально принесли извинения, обвинив во всем Орочимару. Годайме Казекаге выбран Сабаку но Гаара. Тебе от него почта пришла, кстати, — говоря мерно и в такт делая массаж кистей одновременно с втиранием. — Саске, ты уже знаешь, как умер Хирузен-сама? — Дрогнув и остановившись.

— Для трех все будет хорошо, — успокаивая. Да, он знал.

— Извини... — поднимаясь, чтобы отвернуться и промочить платок.

Они уже догадались про своих детей, существует нехитрый способ проверки по памятным предметам — знали они, подсказал кто или сами догадались, не важно.

— Какаши-сан ходит сам не свой, Саске... — взяв себя в руки и присев у ног, чтобы их тоже подлечить. — Знаешь, все утренние сумерки два дня назад он прорыдал у могилы Нохара Рин, сбежав из больницы и став еще страннее. Вчера вечером он уговорил мужа вместе с Хиаши Хьюга и Джирайей-саном как-то по-особому протестировать Наруто, результаты его... в переносном смысле убили. Шикаку молчит о подробностях...

Нидайме Саске молчал, никак не комментируя неторопливые и тихие слова уставшей матери, сумевшей создать вокруг детей атмосферу любви и защищенности. Видя, что не дождется раскрытия тайн, она молча доделала втирания и забинтовала конечности. Посидев молча у двойного футона кушающего больного, она все убрала и продолжила:

— Какаши-сан через мужа просил передать тебе просьбу поговорить с ним, как очнешься. О том же просили по отдельности Наруто-кун и Сакура-тян. Еще жабий саннин... заглядывал, и Шино-кун заходил. Что мне им ответить, Саске?

— Шино благодарность. Джирайе и другим призывающим... вообще всем шиноби Конохи... стоит кровью начертать кандзи "Хи" на "Вечном Огне"... в память... Следующим двум ничего. А Какаши... пусть приходит после обеда. И спасибо вам за уход и заботу обо мне, с некоторых пор больнице я не доверяю... Можно мне утку перед сном?

— Хорошо, — сразу на все.

После еды организм сморило в сон. Саске был рад вновь стать полным в теле Шодай, после позорного поражения жене, на порядок лучше владеющей медицинской чакрой, вытянутой в щуп-хлыст, занявшегося разобранным в долгом сне "Чидори", "Биджудама" отложил на потом.

Оказалось, Какаши в стране волн и в колонном зале применял две разные техники — "Чидори" и улучшенный вариант "Райкири". Уже умея дуть огненное копье, Саске наметил "Чидори Эйсо" и аналог "Райкири Эйсо". Он хотел натренировать использование Кейтайхенка и придание копьевидной, мечевидной и прочих форм как огню, так и молниям. "Чидори Нагаши" схож с его ореолом — электрическое поле создается вокруг тела, защищая и одновременно атакуя напавших. Саске думал, что важно овладеть раздельно, чтобы потом совместить защиту, создав дзюцу на основе Шкарютон (оно может никогда не понадобится, потому что есть неосвоенное "Сусаноо", ожидающее третьих би-врат и двух других техник додзюцу, собственно, Саске еще не говорил на эту тему с Солеаном, но подозревал, что плазма так или иначе будет присутствовать). "Чидори Сенбон" — высвобожденной чакре придается множественная форма игл, атакующих веером или потоком, словно с руки срывается стая из тысячи птиц. У него есть аналог, но огонь труднее загнать в лучевидную форму, чем обладающую лучшими проникающими способностями молнию, стремящуюся изначально стать нитевидной. Ну и "Райкири Нагаши", "Райкири Сенбон". Саске думал над шаровой молнией, однако у него есть тренированный снаряд плазмы, при тех же затратах более мощный и эффективный. Зато при разборе "Чидори" и сопоставлении физических законов образования молний, Саске за неимением учебников с дзюцу придумал самую банальную технику "Райтон: молния" третьего ранга — достаточно коснуться врага, метнуть что-либо с меткой или обвить тросом, а затем дать рай-чакре самой устремиться к цели. "Райтон: веер молний" — четвертый ранг на множество меток одновременно. Дзюцу, как и предыдущее, чувствительно к расстояниям и препятствиям. "Райтон: молния-струна" — улучшенный аналог, молния в гибкой линейной форме, меток не требуется, ее вообще можно пускать одновременно с каждого пальца, как их продолжение.

Раз с режимом отшельника возникли грозящиеся надолго затянуться трудности, Саске решил расширить свой арсенал форм и свойств — уж в сенбоны жесткую сенчакру он обязательно сможет оформить на стадии высвобождения из чакроканала. В бою с Гаарой он мог банально пометить его и шпынять разрядами электричества, либо вовсе бить прицельно линейными молниями по глазам. Нашпиговать Гаару сенбонами нереально, а ведь как здорово ими можно на расстоянии выбивать тенкецу!

— Саске-сама, спасибо за прощение... — после приветствия вымолвил потерянный Какаши.

— Я свое уже дал, а чужими не торгуюсь, — сидя в релаксационном кресле. Пристроившийся напротив белобрысый стал выглядеть провинившимся и побитым песиком, неотрывно считающим прожилки татами.

— Я вспомнил... И немного нашел... — жуя губы под маской. — И проверил ради самого Наруто-куна... Я считал Учиха Обито героем... И вам передавал его слова... Он как-то выжил и видел... Ты... ты у меня выбил почву из-под ног... верни... — сидя осунувшись и сгорбившись. Какаши с трудом говорил, через силу выдавливая слова.

— Плохо и сумбурно выразился тогда, возможно ты меня превратно понял, — подавленно. — Повторю, я без особых претензий. Простил, перейдя на "ты". Услышал разъяснения мотивов, но в ответ прямо не сказал... Я тебя уже ни в чем не виню, Какаши. Моя фраза обретает другой смысл, если дополнить — "наладить отношения и получить прощение у себя самого". Делами в настоящем искупаются ошибки прошлого. Если нашел немого и не хочешь быть мне обязанным, предавая Коноху, то есть еще путь адской боли. Прильни к памятнику "Вечный Огонь", открой Мангекё Шаринган и нарисуй кровью кандзи "Хи". Так призыв в черте Конохи станет без продирания через активный огненный барьер, а ненависть и чуждое в глазу сгорят до тла. Если закроешь в процессе, то он закроется навсегда.

Слякотная атмосфера повисла в комнате, иное сравнение не шло Саске на ум. Обоих по-разному задевало несоответствие роста и положений.

— Что значит измененный шаринган? — Все так же в пол выдавил Какаши, скорее всего, опасающийся вдруг оказавшегося у Саске шарингана с тремя томоэ. Юноша поддался порыву отдать зеркало, вот и последствия — посмотревшийся раньше времени "вспомнил" отрезок времени после запечатывания "Джуина".

— В частности, изменен принцип обретения высшей формы, — сжав волю и голос в кулак. — В клане Учиха больше не будут убивать друзей для обретения силы. Мангекё пробудится только у прошедшего гормональную перестройку организма, только во время тренировок на грани собственной смерти или при смертельной угрозе в бою. Так же путем тренировок будет побеждаться слепота. Вынимаемые из глазниц яблоки будут пусты и бесполезны для всех.

— Н-не понимаю как и откуда... А... а после... памятника... сохранится шанс... вступить в клан Учиха?

Его гложило изнутри, буквально раздирало, однако внешне спокоен, выдержка изумляла, только речь страдала запинками. С виду удрученный жизнью, а ведь готов крушить и ломать, рвать и метать. Саске тоже лишали жизненной опоры.

— Да. Но после памятника додзюцу "Камуи" обратится в додзюцу поджигания взглядом из-за соединения конкретно с огненным планом и при вступлении в клан станет наследственной, тогда как в первой ветви сохранятся случайные индивидуальные додзюцу глаз, появляющиеся после пробуждения Мангекё Шарингана.

— А зачем такое... разделение на ветви?..

— Во-первых, — пользуясь паузой недосказанности, — чтобы основа не захирела. Во-вторых, у второй задачей станет охрана и обучение из-за белой чакры, способной резать другую чакру и дзюцу еще до пробуждения шарингана. У вашей семьи было танто, судя по хроникам, но посредничество оружия вовсе не обязательно, достаточно придать высвобождаемой чакре форму лезвия. И... сегодня день скорби и траура, не стоит ассоциировать судьбоносные решения со смертью. И еще... прости меня, Какаши, я ошибся и перегнул палку... Решение стать друзьями есть Решение стать друзьями. Решение вступить в клан есть Решение вступить в клан. И то, и другое само по себе подразумевает помощь и преданность, а не как одно в обмен на другое — это взаимосвязано и по-хорошему немыслимо одно без другого. Теперь почва снова под ногами, а? — дрогнувшим голосом. Саске с ужасом понял, что его слова послужили причиной потери чьего-то смысла жизни, неправильно расставленные акценты обратились личной трагедией с падением идеалов.

— Да... отдыхай, — перед исчезновением мазнув глазом на мокром месте по точно таким же влажным.

Он не расплакался, нет, просто руки слабы и потому дрожали, разворачивая корреспонденцию, доставляемую призываемыми туда-сюда между станциями ящичками — Саске еще ни разу не пользовался услугами клана Меэрю теряющего былые позиции из-за повсеместного распространения кабельных сетей и телефонизации, развивающейся в мирное время. "Оперативно же потерпевший сокрушительное поражение песок обернулся с возвращением и избранием нового Казекаге" — подумал про себя Саске, с трудом справившийся с конвертом. Бои в Конохе длились всего порядка часа и быстро слились, когда Орочимару бежал с ближайшим окружением, подорвав боевой дух участвующих в сшибке на Шикенкаиджо — скрытый песок сражался в кварталах, где его теснили в многочисленные ловушки. Лучше всех в деле защиты Конохи проявили себя кланы Нара и Абураме, не понесшие никаких потерь и уничтожившие больше всего врагов, в первую очередь решивших разгромить академию и детские приюты с больницей и обломавшихся о них. Собственно, в письме содержалось одно слово: "Благодарю".

Наруто Саске узнал по усам, никогда он еще не видел желтого в черном и с таким унылым выражением лица. Сегодня все шиноби оделись в черное траурно-церемониальное и собирались на крыше резиденции Хокаге, у гражданских тоже была своя панихида на площади перед ней. Рядом ждала Сакура с так же, как и у всех (кроме Какаши, например), повязанным на шее протектором.

— Саске-сэмпай...

Первый раз Нидайме остановился, чтобы по бокам к нему пристроились бывшие сокомандники, мимо которых он прошел, завернув от дома клана Нара. Второй раз сейчас. Благодаря Шодай он видел только одно заинтересованное лицо, незримо сопровождавшее их тройку.

— Пожалуйста... поясни мне фразу "сыновей четвертых".

— Сейчас? — Не спеша оборачиваться к на корпус отставшему справа. Он и шел медленно — по времени они успевали с запасом.

— А ты захочешь с нами поговорить после?.. — И голос у Наруто неузнаваем. — Шикаку-доно сегодня утром дал нам прочесть... и посмотреть видеозапись... и я только пару часов назад узнал про рамен... когда с меня за три порции вновь взяли всего семь рьё по номеру... распавшейся команды... — Прерывисто говорил Наруто, в волнении подражая Какаши-сэнсэю. Рамен стал для прикрывшей рот мрачной Сакуры откровением.

Такого подвоха Саске не ожидал — рано! В те часы он излился ядом перед камерой, понося обоих спящих, детально раскрывая план и почти всю свою мотивацию во всех трех сражениях только что пересеченной Зоны-44. Прошелся словом по фанатизму Сакуры, не забыв по случаю упомянуть Хинату. Вспомнил и про подаренный платок, ожидая летом в конце июля что-то в ответ и не трогая все то время Наруто, несмотря на его проказы — после этого Саске разочаровался в нем и отвернулся, начав отпускать черный юмор или в упор не замечать так и не сделавшего ответного шага, не принявшего знак дружбы. За двенадцатыми дверьми он долго говорил, призвав из своей пары свитков Шикаку-сама и попросив сберечь только что сделанную запись на только что вставленной кассете, чтобы показать после... его ухода из деревни странствовать, о чем он еще никому не рассказывал, кроме Хирузена. А рамен вообще не должен был всплыть!.. Видно, взаправду чуточку поумнел, раз дурацкий повод не прокатил на сей раз.

— А ты готов выслушать, запомнить и понять все от и до из моих слов?..

Сакура всхлипнула, услышав в интонациях ответ на вопрос товарища. Наруто оказался настойчив по каким-то своим соображениям, решив все уточнить из первых уст и до церемонии, после которой Нидайме Саске действительно хотел сразу наведаться к Ичирэ да потом отчаливать в сторону Отогакуре.

— Готов, — складывая печать концентрации и приготовившись внимать.

— Все лежит на поверхности... Меня попросил Наруто-кун, но пояснения имеет право услышать лишь наследник Воли Огня. Докажи преемственность, нарисуй своей кровью кандзи "Хи" на портрете Сандайме Хокаге — будучи расположенным наследником в правильном месте иероглиф загорится подобно "Вечному Огню", подтверждая... Все, идемте, нельзя опаздывать, — говоря уже шагающим. Нидайме так и не повернулся лицом ни к той, ни к тому.

Пришлось ему и в третий раз остановиться, подождав, когда двое подбегут во второй раз.

— Он герой и преемник, но Йондайме его никто не сделает, как Гаару в обескровленной Суне, — заключил Саске, уверенный, что не он один получил почту, наверняка переданную вместе с пакетом официальных документов.

— Думаешь, он этого сам не понимает? Кстати, из развеявшегося клона я выделил все нужные составляющие и уже знаю подробности, пока только той ночи. Подумай, стоит ли их упоминать, не ошибись с речью, как в случае с Какаши.

Крыша специально сделана плоской площадкой для проведения торжественных мероприятий и других церемоний, как сейчас, например.

Два стола с цветами по бокам. Длинный стол с подставкой под портрет в черной рамке Сарутоби Хирузена по центру, по три портрета совершивших особые подвиги и героически павших в сражении за Коноху джоунинов и чуининов по бокам — остальные представлены списками. Так сложилось, что кланы сами занимаются трупами. Учиха, например, предпочитали уходить в огонь, становясь урнами с прахом в усыпальнице, которую Саске всегда держал в чистоте. Однако вертикальный гроб всегда хоронили на общем кладбище, устраивая церемонию прощания или нет, как случилось с вырезанным кланом Учиха — надгробные плиты появились в ночь после первой встречи Саске и Хирузена. Таков обычай и не важно, пустой ли гроб, труп ли или свиток ли с ним в нем хоронится. Само погребение только для семьи-клана-друзей, а прощаются все желающие, вот как сейчас, символически перекладывая белые махровые георгины на четвертый стол, перед портретами.

Скорбящие лица шиноби запрудили всю крышу, но встав строем с четким порядком. Среди них был и внук, Конохамару, с друзьями. В двух чашах на шестах пылал огонь, освещая столы с цветами — на небе пасмурно, из-за туч начали чуть раньше запланированного, однако моросящий дождь все равно полил, плача со всей долиной.

Люди подходили и клали цветы прощаясь, а Ирука-сэнсэй пояснял после Саске положившему цветок Наруто про связи, которыми обрастает каждый человек с момента рождения. Сильные духом люди, и шиноби в том числе, рискуют жизнью ради тех, кто им дорог.

— Но... умирать... это же так грустно и больно.

— Сандайме Хокаге погиб не просто так, — заговорил позади стоящий Какаши, видевший безмятежную улыбку на устах убитого. — Он оставил нам кое-что очень ценное. Когда-нибудь ты поймешь...

— Знаю! — Ответил приободренный Наруто.

Он решился доказать. Никто не ожидал никакого неподобающего поступка, потому Наруто никто не остановил, а может, кого надо уже предупредили — не все ли равно? Он одним прыжком аккуратно оказался на столе, не затоптав огромного букета перед портретом. Надгрызенным пальцем Наруто в области сердца нарисовал символ огня, ровно запылавшего, едва он поставил оба штриха по бокам. Спрыгнув, он застыл в поклоне с молитвенно сложенными руками и затрясшимися плечами. Огонь горел, игнорируя дождь, начавший стремительно прекращаться — за какую-то минуту, пока Наруто стоял между столами и его никто не посмел потревожить, небо очистилось, явив Конохе закат. Будто теперь само Солнце прощалось с усопшим, символизируя закат целой эпохи. Появившаяся после смерти Хирузена трещина на третьем лице Монумента Хокаге столь же стремительно и звучно затянулась, как не бывало.

— Достаточно наследнику Воли Огня лить слезы, — разорвал потрясенную тишину Саске, на скорости оказавшись рядом, по правое плечо.

Он специально вынул белый платок с красной каемкой и красным кандзи "Хи" по центру так, чтоб все видели, и вытер им слезы Наруто, благодаря Солеану показательно воспламенившие ткань. Глянув в голубые озера, Нидайме расцепил все еще сложенные руки, отдав левой край теплого платка, тут же зажатый, а правую взял в свою левую и вывел из-за стола, за челкой на лице смотря под ноги, чтобы все внимание досталось глупо расплывшемуся в улыбке усатику. Ни тот, ни другой огонь не чадил, он окончательно сжигал в душах стоящих ненависть к джинчурики. Театрально получилось, по мнению Саске, но мистификация настоятельно рекомендовалась, чтобы избыть плохое, чтобы образовались так нужные Наруто связи в сердцах окружающих. Такова была воля огня Хирузена, желавшего передать и сохранить.

— Сколько типов чакры у тебя обнаружили вчера, Наруто? — Отведя в сторонку, когда народ стал расходиться с крыши после зашедшего солнца, по мере ухода разжигавшее пламя в чашах у столов.

— Два. Ты сам мне про два типа чакры говорил, Саске, — все трогая и трогая платок, навеявший воспоминания.

Сакура, завязавшая ему платок браслетом на левой руке, стояла рядом. Какаши занял Ируку, как бы оградив разговаривающих от посторонних ушей.

— Не перевирай мои слова, — вздыхая. — В Зоне-44 я говорил про цвета чакры. Это так-то ты собрался запоминать? Что же ты тогда потом поймешь? — Скептически.

— Извини-извини! — Складывая печати, последней из которых стала концентрация. Видимо, Джирайя какому-то полезному дзюцу его обучил, судя по раскинувшейся сфере молчания и изменившимся импульсам мозговой деятельности. Никакого названия мысленно он не выкрикивал — техника для Саске осталась безымянной. — Я готов запоминать дословно, Саске. Для меня это очень важно, прошу...

Оба их располовиненных светом лица в сумерках и отсветах ставшего метровым и ярким пламени смотрелись таинственно, настраивая на сакральный лад. Оба стояли глаза в глаза.

— Во-первых, это портретное сходство. Цвет волос и глаз с чертами овала лица передаются детям от родителей. Убери усы и ты вылитый Йондайме в детстве. Во-вторых... Мой шаринган видит, что у тебя в смешивании в оранжевое участвуют четыре типа чакры, два оттенка желтого и два красного. Часто цвет чакры у шиноби совпадает с цветом волос или глаз. Минато желтоволос. Его жена, Кушина, красноволоса, она предыдущий джинчурики. Желтая чакра снаружи стережет печать, красная чакра внутри стережет зверя. Частички родителей в тебе буквально со дня рождения, они несут неусыпную вахту, защищая тебя. Твои родители всегда с тобой, в твоем внутреннем мире их можно вызвать на разговор, если постараться. Учти тот факт, что резервуары печати с их чакрой опустошаются, ведь их никто не пополняет... Минато тратится постоянно, Кушина при взывании к чакре Кьюби, поэтому со временем печать слабеет. Ощути и найди их в себе, поделись чакрой и любовью с ними, заполни их резервуары, чтобы их частички в тебе смогли отвлечься от вахты и пообщаться с тобой много раз, не исчезнув окончательно после первого же обращения. У них расспрашивай подробности своего дня рождения и все остальное наболевшее и накопившееся. Ты в состоянии сам справиться. — Чтобы Сакура не услышала лишнего, и другие не прочитали по губам, Нидайме Саске шагнул вплотную, взявшись за плечи и подведя рот к самому его уху. — Ты недавно стал мне близким человеком. Если обратишься к кому-то за помощью, то рискуешь потерять имеющееся и стать узником собственного внутреннего мира. Между тобой и Кьюби два надзирателя, без налаживания контакта с родителями заточенный всерьез не воспримет своего тюремщика. Если я попытаюсь помочь тебе с родителями, то враждебно настроенный Кьюби несомненно нападет на меня и будет несомненно уничтожен. Полагаю, такой вариант тебя не устроит, поэтому самостоятельно познай самое себя, и чем быстрее, тем лучше, сам понимаешь почему. Никто лучше тебя этого не сделает. Начни с отца, ложись всегда спать с его именем на устах и в мыслях — Намиказе Минато. Медитируй, передавая ему силу и желая оказать всестороннюю поддержку, прости за сиротство и полюби его частичку в себе такой, какая есть. Когда почувствуешь отток собственной, желтой чакры, ни в коем случае не дави в ту сторону и другого цвета не посылай. Дальше отец поможет с матерью и остальным. Ты справишься, Наруто.

Саске успел лично отблагодарить рукопожатием Шино, принесшего тушку Нидайме к Ёшино и регулярно справлявшегося о самочувствии. С Шикамару они еще за обедом выпили по чашечке сакэ под бдительным присмотром Шикаку, вручившего документы без положенного церемониала из-за траура. Других Саске держал на расстоянии, хотя видел, например, симпатии со стороны Чоджи еще со столика в столовой академии.

— Постой... — неожиданно сильно и уверенно схватил его за запястье Наруто, когда Нидайме отстранился, собираясь уходить. Озера истекали реками. — Ты ничего не сказал Сакуре.

— Я могу только повториться — тебе с подругой никогда не светит стать моей женой, Сакура. Из уважения к вам я никогда не предложу завести общего ребенка, и никогда не приму от вас двоих подобное предложение. Дети мечтают о конфетах, взрослые о шоколадной фабрике. Сакура, я не конфета и не фабрика, мои мечты с тобой не связаны, смирись и найди в себе достойную взамен разбитой, не ранься об осколки.

Она стояла спиной к огню, оттого тени ложились на ее лице темные претемные.

— Ее мечта... Гаденыш, как ты посмел ее разрушить? — Сжимая запястье сильнее, едва не до хруста костей.

— А ты, Наруто? Тысячи людей мечтали о твоей смерти, как ты посмел нарушать их мечты и жить вопреки?! — Не сдержавшись тупизне. Саске специально не стал защищаться от всплеска эмоций.

— Хватит! — Тихо вскрикнула Сакура, прижавшая руки к дрожащей груди. — Саске-кун, позволь... позволь просто быть рядом, пожалуйста! — Умоляюще.

— Есть поговорка: насилу мил не будешь, — двигая левой рукой. Наруто отпустил. Стоящий спиной к все еще стоящим на площадке взрослым Саске приподнял неестественно отвисшую забинтованную кисть на уровень груди. — Хороша же благодарность! — Горько. — Какая тут команда? Какое тут общение? Вы оба неисправимы, — уходя всполохом пламени.

Какие тут банкиры? К ним пошел клон, созданный Шодай по образу Нидайме, к Нара тоже отправился специальный клон, чтобы поблагодарить, извиниться и забрать вещи, уходя.

— Муж. Зачем ты довел до такого итога? — Куснув себя за палец и дав Нидайме блаженно пососать его. Зеленое свечение укутало тело, излечивая все раны — так она медленно делилась своей лечащей чакрой напрямую. Можно было бы и кусать ее, тогда и поток шире получался, и потребовались считанные секунды, но от этой сумасбродной выдумки жены Саске отказался. Вот еще, кусать ее! Да он поцелуями хотел покрывать, а не кусать.

— Жена. Что это еще за дурацкое дзюцу? Разве нельзя поцелуем? Или ты того, этого...

— Ай! А чего меня-то все бьют?! Придумали мальчика для битья, понимаешь... — обиделся Нидайме, которому досталась затрещина вместо Шодая.

— И какая же я буду с искусанными и отечными губами!? Нужен контакт с кровью, олух, — вызывающе слизывая каплю крови с пальца.

— А через слюну никак? Все равно при поцелуе с языком контакт...

— Есть контакт, — оторвавшись от сладких и еще впитывающих зеленое губ Нидайме и не скидывая руки приласкавшего со спины Шодая. — Целых двое на меня одну, да? — Совершенно не имя ничего против.

— И кто тут олух? — Шепча с двух сторон в волосы с разных боков. Саске впервые пришла крамольная мысль...

— Один из вас двоих, негодники! — Элегантно сталкивая лбами и выходя из объятий. — А ну ответил на мой первый вопрос, муж! — Добавив строгости в голос и еле сдерживая смех от вида одинаково потирающих височные области.

— Чтобы легче приняли долгое расставание, — ответил Шодай Саске, пока Нидайме бочком-бочком улепетывал к арке ворот, юркая из Эдема к Зданию в Конохе.

— Ага... значит, ты со мной тоже разругаешься в пух и прах?!! — Став настоящей мегерой — кто такая, Саске не знал, но верил Солеану на слово, что чрезвычайно похожа.

— И это вместо поддержки любимого? — Шевеля бровками.

— Одного поцелуя хватит. Ты тут не юли давай, муженек. Наклусил и под юбку?

— Ну чего ты взъелась?! Это твой двоюродный брат мне запястье сплющил, между прочим. И у нас ведь постоянная ментальная связь. И вообще, как ты такое могла про меня подумать?

— Как порядочная супруга я должна отчитывать супруга, — уперев руки в боки и сверкая глазами, забывшими об очках с диоптриями.

— Вот ведь!.. — Досадливо. — Из-за тебя я совсем не могу сердиться на него...

— Дождешься у меня, перекрашусь в желтое и черточки на щеках намалюю...

Саске выпучил глаза на этот сказанный всерьез бред — на память он не грешил и воображение у него хорошее, даже слишком — он закашлялся.

— И вообще ты мне что обещал? Где мировая кухня блюд!? Где гардероб всех нарядов!? Где мои золотые горы и жемчуга с бриллиантами?!

— Так и сказала бы прямо, что на сегодняшнем ужине мой зеленый супчик с красной рыбой не получились...

— Тьфу на тебя! Идем тренироваться, — вильнув при развороте.

— Идем, — с улыбкой уклоняясь от пощечины ногой. Полы кимоно начали свой танец по дорожкам, камням и травам Эдема. Ему в удовольствие, а Карин вымотается и заснет, как убитая. Солеан, соблазнив шокер-печатью, договорился, что зайдет в сон этой ночью. Однако на душе все равно остался осадок и тоска на сердце — Саске весьма уважал Хирузен-сама, мирясь со стариковскими привычками. Они мало общались, но каждая их встреча запомнилась навсегда. Инцидент с Наруто не прибавил радости, хотя химэ сделала все, чтобы отвлечь своего златоглазика. Саске разрывался между необходимостью, диктуемой Солеаном, и своими желаниями намылить усатую морду так, чтоб неповадно было тупить по поводу и без — такое воспитание ему по душе.

Какаши

Простоявший за барьером и ничуть не пострадавший Чибико стал символом кризиса для Какаши, без пререканий затащивший туда убитых Наруто и Сакуру с крыши администрации деревни. Ёшино-сан ему как бы невзначай всучила кучу антидепрессантов, поймав днем при выходе от Саске...

— Какаши-сан... Вы же отказались быть нашим сэнсэем, зачем вы нас сюда затащили?.. — Удрученно и крайне подавленно. Маленькая порция рамена с Наруто сотворила маленькое чудо, а валериана отлично действовала на Сакуру, безучастно и с пустыми глазами ковырявшуюся палочками в блюде.

— Я, мн, говорил о тренировках, сэнсэй... понятие более обширное, Наруто. Не перевирай мои... Мна-ааа...Что я такого сказал... — Подхватив в голос зарыдавшего мальца и прижав к груди. Черная ткань быстро намокла. А ведь Какаши уже было надеялся, что размолвкам в его команде, которую лично он не считал распавшейся, наступил конец, а тут такой фортель!

— Он... тоже говорил "не перевирай мои слова", — без эмоций ответила девочка, гонявшая скользкую от масла креветку с поджаркой.

— Ммм... — пытаясь баюкать и поглаживаниями по спине и голове успокоить. — Как с вами сложно... нма, со всеми. Сакура... это с огнем... он учудил по подсказке Саске-сэмпая? — Совершенно не представляя, как теперь успокоить Наруто.

Его вопрос усилил истерику. Девочка коротко кивнула, с каким-то тревожным для Какаши чувством наколов бедную креветку и целиком зажевав, начав усердно двигать так челюстью, будто от того, насколько мелко и тщательно она разжует, зависит сама ее жизнь. Растворив шипучую таблетку, Какаши почти насильно влил стакан в Наруто, третью облившегося.

Справиться с ситуацией, разговорить и найти нужные слова объяснения и утешения помогли, как ни странно, книги Джирайи-сама, по многу раз прочтенные Какаши от корки до корки. Наруто еще не сталкивался с любовными мечтами и фантазиями, для него любая мечта свята. Была. Жуткие слова Саске запали ему в душу, посеяв смятение.

Честно говоря, Какаши не понял, зачем Саске дал себя покалечить, разыграв всю эту драму, а такой вывод напрашивался сам собой. У Какаши у самого личная трагедия, а тут ему на голову свалился еще и Наруто с Сакурой, тоже такие же. И пить им еще нельзя ни в коем случае. Нельзя. А сам взрослый крепко жаждал крепкого, особенно нестерпимо захотев вдрызг упиться, когда понял, о чем и о ком рассказывал Саске Наруто.

Собственно, Какаши не вытерпел... и что рассказывал про Минато-сэнсэя и свою первую любовь, очнувшись на утро в кабинке Чибико в одиночестве, не помнил, по-быстрому кое-как употребив баснословно дорогущий антипохмелин без побочных эффектов — походы в Чибико без Саске грозились разорить его дырявые финансы. В голове сразу просветлело. И душа уже не болела.

Джирайя

Едва говорливый Какаши вырубился, как почувствовавший себя обделенным взрослым Наруто от души, как говорится, хлебнул сакэ. Хватило одного глотка, чтобы он подавился гадостью и зашелся в сиплом кашле, а потом его развезло и он уснул вслед за расхрабрившейся и охаявшей подлеца Саске Сакурой, тоже дорвавшейся до запретного плода. Остальное допил и доел преобразившийся из пуфика Джирайя — не пропадать же добру, доставшемуся нахаляву? Ну, о Какаши он позаботился, оставив первоклассное средство на столе. Дабы его ни в чем не обвинили, он сперва в облике Какаши-куна занес домой Сакуру с Наруто подмышкой, сдав дитятю с освежающим леденцом за щекой родителям с рук на руки и клятвенно заверив, что все пучком и он тут ни при чем, мимо проходил и решил помочь, чтобы такая обворожительная маман не беспокоилась о дочурке. Наруто он сам раздел и уложил в его кровать, в который раз подвившись переменам — три с лишним года назад он заглядывал в эту квартирку и ужаснулся творящемуся в ней бедламу, а сейчас идеальный порядок и чистота со свежими и разнообразными продуктами в холодильнике.

Джирайя прочитал по губам Саске все им сказанное, исключая шептание на ухо, и подивился силе шарингана — сам он всю предыдущую ночь и день разбирался с пробами чакры, которую — теперь ясно с какого перепугу — внезапно решил проверить Хатаке Какаши, в ходе теста выявивший эмоциональную чувствительность Наруто к испытываемому Кьюби. Увязать Учиха Обито со всей грязной и трагичной историей опытному в таких делах саннину труда не составило сразу на месте, а вот копание глубже, что, вообще-то следовало сделать очень-очень давно, за что корил себя подвыпивший Джирайя, затянулось, приведя в итоге к тому же самому, что уже, оказывается, давно заметил Учиха Саске, вместе с Хирузеном исполнивший мечту Минато — саннин волосами чуял изменение отношения к заслужившему это мальку по окончании церемонии прощания с третьим хокаге и погибшим героям-защитникам. Хирузен раздал все долги перед смертью и ушел счастливым и свободным, как ветер, будучи уверенным в будущем родной Конохи. Даже позаботился о свитке с номинированием на ранг чуинина двух генинов — его нашли в амуниции, подпись следующего Хокаге под инициированном Шикаку-доно решением сельсовета и всех экзаменаторов после подписи даймё чистая формальность.

Он принял эстафету. Его черед учить и приглядывать за Узумаки Наруто, которому всю жизнь предстоит оглядываться — таков удел всех джинчурики, живого оружия скрытых деревень. Что учудил его сэнсэй с Учиха Саске, для его ученика осталось загадкой, с которой Хирузен-сэнсэй попросил его после шокирования всех пробужденным Йотоном не связываться. Он и не связывался все это время, с шутками да прибаутками растолковывая Наруто заковыристые задачки его странного друга.

— Ох и интересный же этот индиговый субчик! — Джирайя дюже хотел основательно так с ним поболтать, так сказать, за душу. Подходящий случай пока не представился, но после Чибико саннину очень захотелось самому такой создать и вытрясти из парниши всю поднаготную. Если раньше с ним управлялся Хирузен-сэнсэй, то кто теперь? Какаши-кун явно уже не справляется с ситуацией — истинный владелец шарингана его переплюнул. Кто научил Саске-тти продемонстрированным им на экзамене любопытным дзюцу (огненный буравчик и драконий кулак он впервые видел, никогда ранее не слышав даже от сэнсэя)? Кто подсказал, как расколоть орех Гаары столь изящно и быстро? Вопросов у Джирайи накопилась целая гора и маленький холмик в придачу.

И о Данзо Хирузен-сэнсэй обещал сам позаботиться... и позаботился, на свою голову — этого поступка Джирайя понять до конца не мог, хотя прекрасно осознавал, что так одним ударом сидящий занозой Корень уничтожен в полном составе вместе со штабной базой, не считая мелких сошек, не удостоившихся проклятой печати на язык. Но какой ценой!!! Почему не поделился ни с кем этими планами, даже с ним?!

— Хе-хе-хе... — смотря в подзорную трубу, но уже совершенно не видя соблазнительные натуры в пару горячих источников и мыльной пене. Наруто проснулся с непередаваемыми ощущениями. Его дзюцу подглядывания настроено на него.

— Опять подглядываешь за девушками? — Осуждающе.

— А, это вы, Хомура-оттян, Кохару-сэнсэй и Шикаку-сама... Что вас привело ко мне? — Совершенно не радуясь, что его так не вовремя оторвали от интересного зрелища — Наруто леденца он не давал.

— Не говори глупостей, как будто сам не знаешь, — принялся продолжать взявший речь Кохару.

— Ну, не надо делать такие лица... Я слышал, переговоры с Суной закончились успехом, — вставая и складывая руки на груди.

— Нам стоит быть готовыми к худшему...

— Как знать, — помогая сгущать краски, — возможно и другие соседи решат испытать нас на прочность. Вместе с восстановлением деревни следует собрать чрезвычайный комитет. Но сначала нужно найти лидера, — говорила Хомура. — Опасность может исходить откуда угодно и от кого угодно.

— Не только от Орочимару. Слушай внимательно наш план...

— Вчера на собрании совета страны Огня мы выбрали тебя в качестве...

— Извините, — перебивая и вытягивая руку с жестом отказа. — Но я на эту роль не гожусь.

— В качестве посланника за Цунаде-сама, — наконец-то взял слово Шикаку, чему-то своему грустно улыбнувшись глазами. Оба до того говорившие с удивлением уставились на молодого третьего. — Сандайме Хокаге возлагал на нее свои надежды. К сожалению, она не ответила на его вызов и вам поручается передать ей письмо с личной просьбой Хирузен-сэнсэя, на вас изначально не рассчитывавшего в этом вопросе.

— Охо-хо-хо... даже так, — зачесав затылок и принимая два пакета, для себя и Цунаде. Он знал, что в последние годы его сэнсэй сблизился с новым членом совета, которого сам же и выдвинул. Оппозиционер парочке маразматиков и во всем поддерживающий Хокаге, поверенный в делах Сарутоби Хирузена — все запечатано фуиндзюцу его сэнсэя, либо откроет адресат, либо все содержимое самоуничтожится.

— Но...

— Я ее найду в рекордные сроки, — бодро говоря в сторону купален, — и за шкирку приведу сюда, не волнуйтесь! Она будет отличным Хокаге! — Зная ее характер, он захотел быть как можно дальше от селения, заранее жалея.

— Хорошо, мы понимаем... — протянул Кохару, переглянувшись с Хомура. — Но просим вас взять с собой группу АНБУ в качестве сопровождения.

— Не волнуйтесь, не надо посылать за мной слежку. Впрочем, кое-кого я бы взял с собой...

Глава 36. Встреча с Итачи

Саске

Мир смазался, облаком окружившая Нидайме чакра пронеслась мимо прохожих и зданий быстрее звука, перенося применившего "Шуншин но Дзюцу" за ворота Конохи. "Нинпо: Хокаге Буншин но Дзюцу" — два результата с урезанной функцией связи и продвинутым ИИ умчались по двум другим направлениям.

Саске откровенно приревновал, мельком увидев Какаши, тащившего в Чибико Наруто и Сакуру. Правильный поступок вызвал ревность — джоунин так и не сходил к "Вечному Огню", и не выразил желание с видом желанной помощи, видимо, цепляясь за прошлое. Какаши редко пользовал зорких птиц для дзюцу "Зов" — это приглашение поутру четвертого апреля Нидайме, гонявший чакру во внутреннем дворике резиденции Учиха в Конохе, проигнорировал. Саске что-то странное ощущал в это утро, но раздвоенность сознания мешала уловить конкретику. Когда же он наконец-то понял, кто посетил Коноху, стало поздно — Итачи с напарником замел все следы, скрывшись в неизвестном направлении. Оговорка одного из шиноби, ворвавшегося тремя секундами позже в больничную палату к Какаши, в итоге привела Саске оттуда к развилке дорог за периметром деревни. Из-за конспирации при беге в палату к Какаши он не стал разбинтовывать кисти и стопы, дополнив левую руку маленьким лубком и сменив траур на черно-индиговую одежку с капюшоном — дополнительные факторы задержки, сыгравшие свою роль. Вот только какую, положительную или отрицательную?

— На юг, Саске. Ты понимаешь? — Беспокоясь. Яркий выброс магмы автоматическая система защиты перенаправила в барьер Чибико, отразившего и перебросившего тринтет вытянутых сгустков (размером с дом) раскаленной добела породы за стену Конохи, респектабельная мастерская Шоётосо Соске, за бешеные деньги обеспечившая заведение аналогом собственной защиты, веников не вяжет. Только мелкие брызги, сразу же затеплившие пожар, обозначили одно из мест прорыва да расплав уличной мостовой с подземным выбросом в канализацию. Не зря Ичирэ согласились создать счет как для частного физического лица без привязки к деревне! В случае отсутствия движения средств (не считая набегающих процентов) на таком счете в течение трех лет владелец считается мертвым, и согласно договору на оказание банковских услуг все рьё вкладчика отходят финансовому заведению.

— Да, мой взор ясен. — "Но ум взбаламучен" — продолжив про себя мысль. Еще одна безымянная пара без каких либо опознавательных одежд или прочих атрибутов, пятерка и независимый от них субъект, так же под маской скрывающий лицо, пришли лично за ним, пытаясь вторгнуться на территорию Здания, как он привык называть построенную для него Хирузеном резиденцию для будущего клана Учиха — высвобожденные объемы породы свидетельствовали о силе прорывающих, какое-то время противостоящих огромной температуре в несколько тысяч градусов и колоссальному давлению. После "Камуи" Какаши мини-Ворота со всем охраняемым объемом стали мини-пузырьком, двигающимся в магматическом слое планеты по сложной траектории согласно законам динамичного хаоса при помощи сверхсложной пространственной техники, взрывающей мозг Саске при одном упоминании о ней Солеаном. Отец много лет вместе с хитрым Хирузеном отваживал от Саске крайне любопытных и умеющих не хуже саннинов скрываться персон, сегодня наведавшихся параллельно с Итачи и начавших активно действовать после его ухода. Яркое зрелище было заметно из любой точки долины, как-никак вспыхнуло лесное пожарище, подогреваемое лепешкой раскаленной лавы. Дующий с юго-востока ветер сразу начал сносить столб дыма на горы северо-запада.

Сдержав порыв охвативших его чувств, Саске спрятался средь ветвей, открыл би-врата обоих тел и принялся сканировать лучом додзюцу дорогу на юг, с которой не видать свалившегося рядом с Конохой подарочка, о возможности которого все нужные люди заранее предупреждены. В растревоженном улье латающей дыры Конохи разговор между братьями точно не получился бы, а убивать друг друга у них намерений нет, так Саске думал. Раньше он размышлял о множество сценариев встречи с Итачи, однако в последний месяц ему банально не до этих мыслей было, ограничения "Джуина" оказались неучтенными факторами, как и пристальное внимание обнаружившихся себя чужаков, которыми сейчас занялись патрули (одиночка ушел, а две ополовиненные группы, согласно сжатым отчетам ИИ мини-Ворот, отбивались, пытаясь скрыться). Самое важное в этой ситуации с братом то, что нельзя еще сильнее насторожить Акацки, для сведения счетов с этой организацией и ее лидером Саске не дорос как шиноби — они ни в коем случае не должны узнать о пробужденном у него Мангекё Шарингане. Сделать указывающий на Итачи компас крови Саске самостоятельно не мог, он и не пытался пока по той простой причине, что без на полную катушку действующего усовершенствованного вечно-великого мангекё шарингана ему не продраться сквозь иллюзии ниисана. Братский вопрос это личное и возведенное во главу угла дело Саске, ради которого он так стремился к силе. Здесь целый клубок всего накрутился, включая такие противоречия, как месть с моральным растаптыванием и прощением. Младший брат хотел услышать из уст старшего истинные причины, что двигали им, хотел дать прочувствовать наказание. Он не успел его толком возненавидеть. Он... как и в случае с Наруто терялся в своих мыслях и намерениях. Солеан заменил ему всех, став и строгим отцом, и любящей мамой, и понимающим братом, и поддерживающим другом, семейное множество в одном лице, он умел быть разным, замена неравноценна. Сам бы он-восьмилетний ни за что не променял одно счастье на другое, он-двенадцатилетний абсолютно не жалел о случившемся. Вот такие сумбурные мысли витали в сознании Саске, скрытно и неторопливо выслеживающего беспечную парочку.

— Слушай, а этот пацан точно девятихвостый? — басовито.

— Наруто-кун, тебе придется пройти с нами, — окончательно сформировавшимся тенором. — Выходи.

— Ты Итачи!!! — С непомерным удивлением понимая, с кем встретился на этом задании найти и привести лучшего в мире целителя к Ли-куну. Малец помимо воли шагнул навстречу незнакомцам, выйдя из рано снятого на ночь номера придорожного отеля.

— Хммм, вместе с языком отрежем руку или ногу, Итачи-сан? — Потянувшись за огромным перебинтованным дрыном-мечом за спиной. — А то еще заверещит или сбежит, — скучающе произнесло акулье лицо с белой радужкой в совершенно круглых глазах.

— Давно не виделись... Саске, — проговорил на голову более низкий и юный напарник акульемордого с жабрами на скулах под глазами подобно Нарутовским усам на щеках. Приветствие предназначалось младшему на пять с лишним лет внешнему подобию. Среди четверых столкнувшихся в коридоре Наруто оказался самым маленьким и внешне эмоциональным.

— Э? — Переведя взгляд за спину старшего носителя шарингана.

— Итачи, зачем?.. — Только и смог вымолвить некстати сломавшимся голосом Нидайме Саске. Шодай, уставившийся вовнутрь широко открытыми глазами с красно-черным геометрически правильным рисунком радужки на золотом фоне в обычном режиме белой склеры, сидел в позе лотоса в саду камней, площадка на Колосе уже не требовалась, да и занята она хрустальным шаром с запечатанным в нем пространством-временем.

— Ну и ну... сегодня особенный день, я вижу уже второй шаринган, и все знают Итачи, — улыбнулся на литом квадратном сероватом лице широкий рот, полнящийся идеально белыми острыми резцами.

— Этой мой младший брат, — поясняя внешне равнодушно.

— Я думал, ты полностью уничтожил свой клан, — прозвучал низкий голос совершенно не сомневающегося в своем силовом превосходстве нукенина с перечеркнутым протектором Киригакуре.

Наруто крутил головой, все сильнее хмурясь и сжимая кулаки. Нидайме Саске пропустил мимо гендзюцу Итачи, наславшего воспоминание о той ночи в комнате с убитыми родителями:

— Почему. Ты. Это. Сделал? — Раздельно произнес в ставшие такими же распахнутыми глаза — Нидайме Саске на виду у Итачи добавил в каждый глаз по заключительному третьему томоэ, вращением трех завитков по орбите зрачков сбрасывая с себя чужое "Гендзюцу: Шаринган" (полное додзюцу Шаринган может по выбору пользователя насылать иллюзии на смотрящего в глаза врага, обманывая восприятие — этому Саске с тщанием учился при помощи зеркала с чакропроводящей амальгамой, с проработкой мельчайших деталей меняя по своему желанию отражение комнат или садов).

— Я должен был выяснить, на что способен, — сказав спокойно и вернув прищур.

Наруто сопел, закипая. Высокий мужик смотрел с интересом мясника.

— Лжешь!

— Это было необходимо, — продавливая гендзюцу. Нидайме видел окровавленную комнату с еще теплыми трупами, Шодай коридор гостиницы, где остановился Наруто, оставленный Джирайей, ухлестнувшим за подмигнувшей ему длинноногой и пышногрудой красоткой легкого поведения в стройнящем платье-мини.

— И мое изнасилование? — Брови над круглыми глазами приподнялись, у сбившегося с настроем Наруто открылись блюдца, Итачи сильнее сузил веки — Нидайме рухнул на колени. — Стал нелюдью и меня за собой в ад под флагами доброго мира и любви? — Лицо Нидайме ничего не выражало, Саске спрятался за маской равнодушия, боясь за своими эмоциями не разглядеть оные у ниисана.

— Саске! Даттебайо! — Складывая ручные печати дзюцу призыва.

— Не выйдет! — Махнув мечом, поглотившим всю не успевшую принять форму чакру глупца-Наруто. — Итачи-сан, какая адская любовь? О чем он? — Тема показалась интереснее.

— Рехнувшийся слабак и трепло, — отворачиваясь от бухнувшегося на пятки и завалившегося на бок из-за действия комбинации пыточных гендзюцу на основе додзюцу. "Маген: Касегуи но Дзюцу" пленило проткнувшими тело огромными колами, дзюцу "Утаката" заставило видеть вокруг кошмарные ранения собственных друзей и понимать свою абсолютную невозможность их спасения. На фоне удара по рассудку понятое Саске вмешательство Солеана простилось — поток Нидайме увидел ужасы с Какаши и Наруто, остальное было отрезано в сторону с выступившей слезой продравшегося через миражи гендзюцу потока Шодай, никакими наваждениями кольев не плененного.

— Итак, тебе чего рубить, руку или ногу? — Теряя сиюминутный интерес и возвращаясь к задаче, но сразу же вынужденно отворачивая меч назад за спину.

— Тебя все использовали, глупыш Итачи... — Одновременно отправляя в полет правой рукой огненный кулак, поглощенный мечом. Бинты едва подпалились по центру, такова оказалась сила заглатывания меча.

— Ты мешаешь, — шагающе прыгнув и ударив с правой ноги в грудь, залепив телом Нидайме в стену т-образного коридора.

— Саске! Ах вы скоты!! — И уперся в спину жабы, принявшей на щиток передней лапы повторный замах забинтованного меча.

— Наруто, не лезь в мое сражение! — Выкашлянул чакрой Саске, опередив появившегося Джирайю с бесчувственной женщиной на плече. — Итачи, тебя убьют иллюзии! — Точно и мощно применяя простейшую "Маген: Наракуми но Дзюцу". Итачи с задержкой отразил обратно, применив "Маген: Кьётен Читен". — Гха!.. — Итачи еще раз подскочил, подняв брата за шею на уровень своего лица.

Дальше две реплики прозвучали одновременно:

— А вот и я, воплощение мужественности Джирайя! — Картинно представляясь, но на него никто не обратил внимания. Саске его заранее вычислил по количеству центров интереса к своей персоне — он подобное давно научился чуять, особенно остро с активным додзюцу. Замороченная гендзюцу девица отвлекла разменявшего полтинник сердцееда на ничтожно малый промежуток времени. Маскироваться жабий саннин умел на уровне, сопоставимом со змеиным саннином.

— Да какое, +++, сражение со сломанным запястьем!!! — Яро вскричал Наруто, дернувшись в обход — ростовой (выше паренька) дрын угрожающе сменил угол наклона, став еще ненасытнее высасывать чакру из окружающего пространства и призванной жабы в доспехах, рассчитанных на колюще-режущие атаки. Взбешенный пацан, ощутивший всасывание чакры, от явления непредставимой мощи сглотнул и подался на полшага назад — с Гаарой-монстром, по крайней мере, ему было понятнее, а тут сравнимая с ним мощь в человеческих руках!

— Сейчас ты меня не интересуешь. — Сохраняя все тот же ровный холодный тон, Итачи с закрытым левым глазом сломал еще несколько ребер, насквозь продырявливая рукой левое легкое Нидайме Саске вместе с лопаткой левой руки, затем открыл око с Мангекё Шаринганом и применил "Цукуёми". Он не обернулся на новое действующее лицо, обращая все внимание на младшего брата и оставляя остальных напарнику.

— — Ты слаб. В течение недели ты будешь снова и снова видеть тот день.

— — Почему?.. — Задался вопросом в мире черной луны и красного неба Нидайме Саске, вновь возвращенный к резне и казни родителей.

— — Почему ты так слаб?.. Тебе не хватает ненависти, — превратно понял вопрос Итачи, покидая своим сознанием созданный и запрограммированный духовный мир и тьму. Железная уверенность отсутствовала в кажущихся равнодушными словах.

— От него пощады не жди, — показав акульи зубы. — Но я бы не советовал тебе так часто их использовать, Итачи-сан, и наша цель джинчурики, — усиливая создаваемое одной рукой давление странным мечом. Он умудрился развести акульи зрачки в разные стороны, отлично видя на все двести градусов.

— Эй!.. Так значит Акацки и в самом деле пришли за Наруто?.. — Выразившись жестким тоном и принимая серьезное выражение лица, настроившегося убивать здесь и сейчас.

— Аргх, кисама! — Пользуясь моментом и выпрыгивая из-за дымки после исчезновения обесчакренной жабы в не оформившемся планом атаки стремлении помочь Саске. Главное ввязаться в бой, его глаза уже сузились, а клыки выступили от призванной силы Кьюби.

Больше не мешкая, саннин применил "Кучиёсе: Гамагучи Шибари", призвав желудок гигантской жабы — плоть полезла отовсюду, зажав истекающее кровью тело Нидайме с бессмысленными глазами и придержав замах забинтованного дрына, заодно легко сбив кураж Наруто, быстро теряющегося в быстро меняющейся и непредсказуемой обстановке.

— ТЫ!!! — Хищно заскрежетав зубами на болезненное с детства оскорбление.

— Что происходит?!! — Закричал сбитый с толку и не умеющий паниковать Наруто, успевший оказаться в паре своих шагов от мужика с мечом и спиной к нему, причем лишенный значительной части чакры. Непростительная оплошность могла дорого обойтись ему — даже не касающийся напрямую меч продолжал хавать чакру.

— Спокойняк, Наруто! Не дергайся, это мое дзюцу, надеюсь, им понравится стать пищей для каменной жабы с горы Мьёбоку! — Это поражающее воображение и расползшееся рунной печатью по полу коридора дзюцу призыва, казалось, не замечало высасывания чакры, быстро нарастая повсюду и отрезая пути к отступлению.

— Ксо!.. — Еле выдергивая меч из противно пружинящей и склизкой плоти, остановившей замах.

— Кисаме, уходим! — Привычно правильно произнеся имя безоговорочно последовавшего за ним напарника. Итачи побежал к затягивающемуся окну, применяя теперь правым Мангекё Шаринганом "Аматерасу" — черное пламя буквально съело материю и чакру, дезинтегрируя, тогда как освоенное Саске деструктурировало ее.

Парочка в черных плащах с красными облаками скрылась из маленького городка близь долины с Конохой, столб дыма от которой, несмотря на ветра, стал к этому времени прекрасно виден из придорожного селения. Как раз окно, через которое сбежали члены Акацки, выходило на северо-восток, дым вдалеке обрамлялся вблизи охватившей розоватую жабью плоть трепещущей черной рамкой. На этом моменте сверхнапряженный Шодай позволил себе прервать связь по каналу, надеясь, что спрятавшийся зеленый человек и гривастый саннин позаботятся о теле Нидайме. Первым к нему подскочил пребывающий в жутком стрессе Наруто, совершенно ничего не сделавший в помощь Учиха Саске, только вчера вечером намеренно поразившего его в самую душу. Саске немногим позже в тот же вечер о резких словах пожалел, но не извинился и визит в Чибико не совершил, проигнорировав как приглашение клона Какаши, так и посыльного элитного ресторана.

— Создай безвозвратного клона, я заменю им второй поток, — сопереживая и облегчая муки бархатно-мелодичным голосом, раздавшимся в голове.

Не успевший опустошенно расслабиться Шодай Саске мгновенно подчинился, после чего сразу скрючился в объятьях подбежавшей Карин — это не зазорно, в конце концов, она очень близкий ему человек и хочет утешить, разделить...

Не мытьем, так катаньем он добился своего. Самый жуткий страх Итачи это смерть Саске, ее он увидел в миг начала действия гендзюцу "Маген: Наракуми", когда преодолел расчетливым и неожиданным уколом мысленную оборону старшего брата.

Ниисан любил младшего брата какой-то своей извращенной любовью, заставляя искать ущербную, но быстро достижимую силу в ненависти. Итачи, оценивший сопротивляемость Саске своему напору, определенно понимал, что дарит целых три гендзюцу на основе додзюцу, однако он не представлял, что и два высших дзюцу тоже окажутся прочтены. Саске о них уже читал на плите Рикудо Сеннина и в семейных свитках, для порядку попробовал и оставил — слишком сложно для скорого понимания принципов действия монеты с аверсом и реверсом "Цукуёми" и "Аматерасу". К тому же, он не готов к их самостоятельному использованию из-за еле удерживаемого непродолжительное время полностью рабочего УсВМШ (Солеан только при чтении взором через печат-веера на запястьях помогал). Внешне он не показал этого, но слова Саске попали в цель. Иллюзии убивали Учиха Итачи, наверняка продумавшего все на случай, если обезумевший жаждой мести Саске узнает какую-то часть правды и обернется войной против предавшей клан Учиха Конохи, иначе бы он не пошел на эту извращенную авантюру. Только родные братья способны на самые чудовищные вещи по отношению друг к другу. Саске отлично помнил любящего о-нии-сама... Мастер иллюзий запутался в иллюзиях, какая горькая ирония!

Не мытьем, так катаньем он добился своего. Выяснил действительно важное — по-своему любит, дорожит и заботится.

Итачи определенно видел оба фуиндзюцу на основании шеи Нидайме. С полученными ранениями Нидайме проваляется долго, на неделю-другую точно сляжет, и это при условии оказания квалифицированной помощи. Значит, вовремя не успеет к Орочимару. Да, Хирузен дословно передал клону Солеана беседу Орочимару с Митараси Анко, внявшей доводам и рассказавшей разговор с сэнсэем целиком — откуда-то Итачи тоже знал подробности техники бессмертия змеиного саннина, которому раз в три года доступна смена тел. Близился очередной срок для этого дзюцу.

Выяснил для себя и побудил задуматься его, а так ли верен избранный им путь? Успокоенному женой и прильнувшему к ее груди Саске безумно хотелось принять от Итачи искренние извинения...

Глава 37. Казнь Данзо

Саске

Невиданная ранее работоспособность захлестнула мужа Карин, с пониманием отнесшейся к Саске, рьяно взявшемуся покорять третьи би-врата Сеймон-Живот. У нее начались одинокие ночи, супруг перестал согревать общую постель. Он ел урывками из ее рук, почти не жуя фаршированные рисовой кашицей помидорки, вряд ли что-либо осознавая, как могло бы показаться постороннему наблюдателю, но таковых в Эдеме нет. Саске прекрасно ощущал заботу, по возможности награждая волнующуюся любимую окрыляющими обоих долгими и глубокими поцелуями.

Неделя пролетела на одном дыхании.

В знак достижения очередной вехи Саске внял уговорам и дал обучившейся во сне парикмахерскому делу Карин аккуратно подстричь себя классическим вариантом взамен обрезаемых кунаем клоков. Остался пробор по центру с двумя длиной до бровей вихрами вразлет, никаких бакенбард, по кромке за ушами и шее длина волос всего полсантиметра. На ладонь более высокий, чем Нидайме, чуть раздавшийся в плечах Шодай с новой стрижкой стал выглядеть презентабельнее и на пару-тройку лет старше своего без трех с половиной месяцев почти тринадцатилетнего возраста.

— Саске, напитай волосы сенчакрой, — хитро сверкая глазом, как бы невзначай предложил Солеан сидящему в кресле перед зеркалом Саске, только что любовно остриженному. Выспавшийся в постели вместе с женой юноша каждый щелчок ножницами принимал с тоской, провожая каждый индиговый клок, скатывающийся по накидке на паркет темного дерева. Двойного напора он не выдержал и сдался, идя наперекор моде шиноби выделяться прическами, хотя его классический (по версии Солеана) вариант сам по себе был маяком необычного.

— Ты опять чего-то намудрил? — Нехотя признавая, что ему прекрасно идет новый имидж.

— А я хотела их оприходовать... — сожалея, что состриженные ею волосы уведут прямо из-под носа.

— Ладно, сейчас, — сдаваясь. Закрыв глаза, Шодай сделал вздох-выдох и открыл золоченое яблоко с черно-красным узором расширившейся радужки, целиком ставшей зрачком. Полуминутная концентрация с неконтролируемыми выбросами и вот результат:

— Ох, какой милый ангелочек, хи-хи! — Озорно захихикала Карин, влюбляясь с первого взгляда.

— Эээ!.. — Одновременно возмущенно и недоуменно округлив глаза на отражение и хватая ртом воздух. К чести, тренировки даром не прошли — контроль был удержан.

В зеркале на него очумело пялился кучерявый блондин! Волосы мелко завились, став вместо индиговых пшенично-золотыми, кардинально изменив образ.

— Хех! Сохрани это и деактивируй додзюцу, — откровенно угорая над моргнувшим Саске, ставшим с янтарно-золотыми глазами совершенно другим человеком, учитывая тонкие изменения в чертах овала лица. Брови и ресницы остались черными.

— Ммммах! — Восхитилась Карин, зарывшись пальцами и носом в прикольные кудряшки.

— Млииин, как хотят мною вертят! Ну что за напасть!.. — Не имея сил возмущаться брызжущим из жены положительным эмоциям.

— Зато теперь можешь таранить головой камни, прыгая со скал, — флегматично заметил Солеан с улыбкой до ушей, он так умел. Карин начала играться с завитками на лбу.

— Я понял, — угрюмо буркнул Саске, возвращая додзюцу в активное состояние.

Десяток секунд и вуаля, выделяющиеся в толпе глаза маскируются за пленкой, растянутым аналогом роговицы. Теперь в зеркале отразилась обычная янтарная радужка, имеющаяся у вполне приличного числа людей. Еще через минуту яркий и сочный цвет волос потускнел до вполне обычного русого, однако кудри Саске победить не смог и со вздохом вселенской печали прекратил попытки, горестно возведя очи ввысь, встретившись с лукавыми красными глазками, озорно чмокнувшими в витую челку.

— Ааай! — Взлохматил себя Саске, мгновением позже крепко обняв жену со спины. Ладони сами собой отыскали заветные выпуклости — Карин подставила шейку.

— Но-но-но! Хорош же у тебя мандраж, всем б такой, хе-хе! — Заливисто засмеялся Солеан.

— Бе! — Показала язык Карин, чьи руки облапили мужнины выпуклости, прижимая его таз к своим наливным яблокам.

Вздохнув сливовый аромат красных волос, Саске с сожалением прервался, усилием воли и мановением чакры вернув волосам прежний индиговый цвет и прямой вид, а глазам черно-красное на золотом. Игриво шлепнув Карин пониже спины, настроившийся на деловой лад юноша на скорости перешел к вратам Хи и оттуда сиганул на верхушку Колоса, откуда ступил в место для схватки, сюда без ведома Солеана никому нельзя ни проникнуть, ни сбежать.

"Камуи" Саске отложил на потом, с каторжным трудом акцентируя внимание на "Цукуёми", "Аматерасу" и, собственно, додзюцу. Без демонстрации того, как работают обе высшие техники клана Учиха, Саске разбирался бы с ними очень долго, месяцами долбая теорию и практику, особенно в части программирования духовного мира и тьмы, "Цукуёми". Творящий мир на основе общих с братом воспоминаний и своих собственных желаний Итачи знающе управлял в нем пространством, временем и действием.

Тактика со множеством свободно сталкивающихся пар клонов совершенно негодна, когда речь заходит о Хачимон и улучшенном геноме, максимум, что они могут, это отточить приемы на их основе, а изучать следует в теле оригинала, чем Саске упорно занимался, исцеляясь фантастическими поцелуями с женой после того, как очередная площадка полигона оказывалась в хлам раскуроченной вместе с какой-нибудь конечностью Шодай, пострадавшей в ходе стычки. Для спарринга юноша создавал продвинутых клонов, от одного до трех. Когда чакра кончалась, Саске собирал лужу сенчакры, абсорбировал ее в озеро обычной, переливал в сосуды клонов и начинал круг по новой, с периодичностью застывая в получасовой и часовой медитациях, давая отдых очищаемому от мыслей разуму и уставшему от нагрузок телу. В режиме отшельника додзюцу ограничивалось расширенным диапазоном зрения — Саске справедливо рассудил, что за неделю попросту не сможет пополнить свой арсенал. Поэтому он сосредоточился на обычном состоянии, привыкая работать с уже разученными дзюцу в новых скоростях и бурлящей внутри чакрой, ведущей себя несколько иначе при трех открытых би-вратах и полном, но не освоенном потенциале УсВМШ. После недели нагрузок обделенный вниманием Солеана полигон пришел в полную негодность.

Скалистый и пустынный островок, затерянный в океане вдали от материков, лежал в центральной плоскости двухкилометровой сферы, на которой стояла полусфера Эдема, генерирующая этот колоссальный и невидимый обычному глазу барьер. Проходящая мимо буря раскидала по небу кучи и перья облаков, в которых прятался дом Саске, с другой стороны в данный момент от большой суши небольшая гряда островов отгораживалась грозовым фронтом. Всех птиц Солеан разогнал, так что скудная растительность как бы притаилась между виднеющимися по обе стороны горизонта иссиня-черными полосами, ожидая своей участи, лишь мерное буханье да плеск волн нарушали тишину, глуша шебуршание мелких ящериц с крупными варанами и другой скудной живностью и растительностью. Ровных площадок и уступов хватало вдосталь.

— Учиха Саске?! — Пожирая левым глазом стоящего в тридцати метрах напротив и с трудом узнаваемого парня. Сюда его в боевых доспехах и с катаной, прямо в чем был во время выступления перед подчиненными, перенес Солеан из хрустального шара, подаренного Хирузен-самой ради благого дела.

"Потрясающая выдержка" — отметил про себя Саске с активированным и свободно видимым противнику УсВМШ. Шесть красных лепестков, будто три повернутых относительно общего красного центра правильных разреза глаз, в черном круге и с черным трилистником, похожим на сюрикэн, по центру. Внешне никакого удивления, кроме зло сверкнувшего глаза — внутри головы Данзо шла напряженная работа мысли, обрабатывающей пейзаж гористого рельефа и на периферийном зрении бескрайние водные просторы океана помимо глаз визави. Саске решил начать бой благородно, напасть исподтишка в данном случае равносильно признанию своей слабости и резонному вопросу о том, почему было не отдать его лаве сразу на месте вместо столь сложной комбинации с запечатыванием и последующим изъятием?

— Шимура Данзо, вы зачинщик вырезания клана Учиха. Я приговариваю вас к уничтожению, — несколько пафосно получилось, зато в согласии с планом.

— Старик совсем из ума выжил... — хрипловато вслух подумал одоспешенный шиноби.

Показывающий серьезность намерений и пожелавший быть узнанным Саске облекся парным хидзюцу, "Катон: мерцающая кровь" и "Энтон: мерцающий плащ", став похожим на живой огонь — мерцающий доспех требовал усилий для поддержки, в нем он терял мобильность. Многоопытный Данзо среагировал моментально, высвободив из оков правую, чужую для себя руку, где жутко зашевелился десяток Мангекё Шаринганов, еще один был в правом и все еще скрытом за бинтами глазу.

— Хороший повод пополнить коллекцию, — с полуулыбкой ожидая атаки противника, как поступают уверенные в себе и своих силах шиноби. Тактика практически идеальна для обладателей копирующих глаз, распознающих дзюцу врага на начальных этапах или предсказывающих их для адекватного и своевременного разгромного ответа.

Саске воспрепятствовал излишней болтовне атаковав — для заляпанного кровью множества невинных жертв Данзо только смерть, она ему и наказание, и прощение, и все на свете. Плод жестокой эпохи прогнил. Быть может когда-то практикуемые им меры настоятельно требовало само время, но мир изменился, а он остался прежним, поганя.

"Катон нинпо: Хосенка Тсумабени". Мерцающая в пламени фигура выдула цветочный рой из полусотни призванных из перчаточных пластин сюрикэнов, накрывших площадь. Направленным толчком чакрой о землю не сгибавший ног Саске обманул обладающего огромной скоростью Данзо и подлетел высоко вверх, оставляя прыткого врага, замахнувшегося катаной, разбираться с трещинами и полетевшими во все стороны осколками камня.

"Катон: великое дыхание огненного дракона". Устремившаяся к земле струя раскрылась гигантским зонтиком с радиусом в несколько десятков метров. Саске раскрыл два своих ниндзюцу и одно тайдзюцу, тогда как посеченный щебнем Данзо в отличных доспехах явил одну скорость, легко читаемую УсВМШ.

Толкнувшись о воздух, ожидающий атаки Саске сместился вбок в сторону неровной площадки, на пять метров возвышающейся над прежним местом и расположенной за спиной Данзо. "Нинпо Мангекё Шаринган: Хокаге Буншин но Дзюцу" на пять клонов, четверо с оригиналом тут же применили "Каварими но Дзюцу" с воздухом за не просматриваемым снизу еще более высоким уступом, откуда распределились по острову, заходя в тыл и прячась повыше, откуда обзор получше. Из-за потраченного мига на смену положения оставшемуся клону, появившемуся ближе к берегу (он был в сотне метров за спиной Саске до начала боя), пришел каюк — "Футон: Шинку Гьёку". Данзо выдохнул под сотню вакуумных снарядов, прошивших закрывшее небо пламя по всей его площади, тем самым разрывая тонкий слой и туша его, а так же усиливаясь за счет него. Падающий клон-Один обратился в "Катон: Хосенка но Дзюцу", обрушившись дождем из сотни огненных сгустков и создавая впечатление отражения атаки. Клон-Два с примеченной ранее площадки метнул призванный от оригинала и подзавязку напитанный чакрой кунай, попавший между стыков пластин доспеха и перебивший поясничный отдел позвоночника Данзо, опаленного парой огненных сгустков, от которых он не смог увернуться.

— А ты неплох... — как ни в чем не бывало поправив правый рукав, где один из глаз под тканью стал закрываться. Однако Саске замедлять темп динамичного боя ради пустых речей не собирался.

Клон-Два воспользовался переданными ему десятками нитей, разведя руки с растопыренными пальцами, он свел их в хлопке, направляя в Данзо из продолжающий гореть полусотни двадцать штук цветов, на поляну с которыми был согнан живучий противник. "Футон: Шинкуха" — высвобожденная изо рта крутанувшегося, едва мнимый Саске развел руки, Данзо волна вакуума смела все цветы вокруг и оборвала все нити, отразив четверку горящих сюрикэнов в их направившего, присовокупив напоследок поток "Футон: Шинку Гьёку". Обреченный клон-Два повторил комбинацию, прикрывшись огнем "Катон: великое дыхание огненного дракона" и атаковав роем огненных сгустков "Катон: Хосенка но Дзюцу".

"Футон: Ханачири Май" — взвихрившиеся вокруг фигуры Данзо лепестки отклонили огонь и направленные в спину кунаи, превратились в циклон, атаковавший клона-Три, появившегося в пламени "Шуншин но Дзютсу" за спиной Данзо, ближе к берегу. Сам Данзо чертовски быстро сместился вбок, атакуя по дуге зажатого в клещи клона-Три. Мегавзрыв сотряс горы, вызвав пару обвалов. Циклон из моря вращающихся цветочных лепестков, призванный разметать огненные сгустки и открыть Саске для ближней атаки катаной, раздул и усилил пламя от техники камикадзе. Часть огня разметалось вокруг, зато направленный в Данзо луч без потери мощности раскрылся огненным веером на манер того же дыхания дракона, накрыв дернувшегося противника — хобот циклона атаковал первым, а сам он был в момент столкновения метрах в семи, блокируя возможные направления отступления от своего ниндзюцу.

Саске понял неизвестную технику, на свиток с которой глянул мельком когда-то — он лежал на полке запрещенных техник. "Изанаги". Пугающее киндзюцу используется на себя, превращая все смертельные повреждения в иллюзию, за это применивший киндзюцу глаз выгорает, навсегда закрываясь. Первый раз ручные печати "кролик, кабан, крыса" Саске пропустил, потому как сам закрылся, однако во второй раз разглядел все "от и до" с высокого уступа метрах в четырехстах от места схватки, в тени чахлого деревца на котором спрятался, еще до "Каварими" потушив демаскирующие его мерцающие хидзюцу, скопированные на клонов. Данзо второй раз активировал "Изанаги", когда клон-Два скрылся за волной огня — техника сработала при взрыве клона-Три. Саске едва не потерял самообладание, когда враг буквально воскрес из пепла!

На посеченной вакуумными снарядами площадке появился клон-Четыре, в это время клон-Пять разделился на пять частей, применив "Нинпо: Хокаге Буншин но Дзюцу". Пустой после первоначального клонирования Саске продолжал собирать и абсорбировать сенчакру, максимально восстанавливая свой теперешний объем и скрытно накапливая еще дважды по столько же, что требовало времени, которое мог дать четвертый клон с Мангекё Шаринганом.

— Неожиданно. Это тебя Какаши-кун научил или сам Хирузен? — Щуря глаз и давя густым баритоном.

Оба применили "Канашибари но Дзюцу", парализовав друг друга, причем инициировал это дзюцу клон-Четыре, намеренно появившийся в огненном всполохе с той же задержкой, что и клон-Три.

— Скопировал у Орочимару, — ровно ответил клон-Четыре, выгадывая время для соображалки оригинала.

— Похвально. И как тебе в роли моего палача после убийства кого-то из близнецов Нара ради этих глаз? — Прощупывая психологически и одновременно пытаясь удержать свою технику и вырваться из Саскиной.

Клон-Четыре в ответ выплюнул отработанный до отказа от ручных печатей "Катон: Гокакью но Дзюцу", шар пламени встретил и испарил пустое место, как и большой вакуумный снаряд "Футон: Шинку Дай Гьёку", напрочь стесавший уступ и на обширной территории вызвавший камнепад. Оба противника запрыгали по камням, уклоняясь от мелкой каменной шрапнели.

"Футон: Шинкуджин" — катана окуталась свечением, пленяющим вакуум, тем самым улучшая свою остроту, летальность и дальность атак. "Катон нинпо: сокрушающий кулак огненного дракона" на оба кулака. Данзо мало потратился и уже облизывался на оба глаза Саске. Клон-Четыре существенно опередил противника, увернувшись от вакуумного лезвия и хорошенько вмазав с левой руки по доспеху — выдержал, второй удар со спины окончательно развалил прикрывающую туловище часть, открыв поддоспешник. Данзо извернулся, сумев смертельно ударить своим оружием и тут же вынужденно закрываясь от пламени взрыва при помощи "Мокутон но Дзюцу", высвобождая свойство чужих клеток правой руки. Вполовину обуглившийся ствол моментально выросшего толстого и низкого дерева прикрыл от огня. Данзо раскрыл второй свой козырь, поспешно глянул на руку с проявившимся на плече чужим лицом и сложил три заветные печати "Изанаги", моментально отреагировав на огненный всполох, им увиденный одним из шарящих по округе глаз на руке.

Саске отметил высокую концентрацию противника, сумевшего одновременно с активацией техники уйти с траектории полета брошенных им с двух рук восьми сюрикэнов, частью насквозь прошивших древесину, частью улетевших в небо и плюхнувшихся в океан где-то далеко от берега.

Огненный шар "Катон: Гокакью но Дзюцу", выдутый следом, был буквально сметен вакуумной волной "Футон: Шинку Ренпа", принятой на мерцающий ореол, сразу лопнувший от перегрузки, но при том выполнивший свою защитную функцию, как и положено. Саске специально подставился, не спеша раскрывать свое основное преимущество в скорости, фактическую телепортацию в пределах круга с ним в центре. Каменная волна осколков расстреляла водяной вал за спиной.

"Кучиёсе но Дзюцу: Баку". Между противниками появилась мерзкая химера, состоящая из слона, кошки и енота в холке с десяток метров. Трубный глас из хобота перекрыл все звуки, а в открывшийся рот стало втягиваться все вокруг, как-то: мелкие камешки, зажаренные черепашки, головешки ящерок, воздух и сам Саске.

Шодай сложил одиночную печать для "Катон: Горьюка но Дзюцу", драконья голова первой отправилась в нутро подавившегося ею монстра. Летевший следом и увернувшийся от хобота Саске ударил левым кулаком по бивню — кольцо на среднем пальце затеплилось, призванное существо не успело ретироваться. Обручальное кольцо годилось для запечатывания всего и вся в себя, но в первую очередь чакры. Саске в кольце к этому времени накопил на крайний случай десять своих нынешних объемов сенчакры, этого хватит на сотворение локального армагеддона, чтобы в случае фатального ранения скрыть свое превращение в феникса, в облике которого он сможет свободно распоряжаться всем высвобожденным огнем. Так же кольцо предназначалось для уравнивания шансов в таких вот ситуациях — достаточно коснуться кольцом призванного существа, как то втягивается в фуиндзюцу, от этого и Саске польза, и Солеану. Феникс-Саске не мог ни с кем заключать контракт, кроме огненных сущностей, макимоно с текстом договора с которыми еще следует основательно поискать в мире Шиноби — у Хокаге на удивление такие отсутствовали, хотя он слышал и рассказал о призывающих драконов и саламандр. Выполнить обратный призыв из-за материальной привязки отца к этому тварному миру он не мог в силу несовершенства техники, однако совсем недавно появился шанс попасть на один из огненных планов. Это дзюцу "Камуи", которое скопировал его усовершенствованный и великий взор и которое надо доработать и обкатать прежде, чем соваться в соседние населенные измерения, Саске был научен горьким опытом появления в этом мире Солеана. У этой более продвинутой техники иной принцип действия и степень контроля перехода между планами бытия, чем у "Кучиёсе".

Данзо вел в счете четыре-два. "Котоаматсуками", Шодай Саске застыл, своим объемным зрением увидев вражеского джокера в открывшемся правом глазу. Дзюцу полностью взяло Шодай Саске под контроль, поток Нидайме не успел и не подумал пугаться. Океан хлынувшей из него информации буквально затопил Данзо, он струдом прервал ужасающее для человека дзюцу, способное перекроить личность. Под контроль берется и тело, и сознание. Вот только у Саске все это было парное, плюс впавший в прострацию от всего узнанного Данзо, едва не заработавший инсульт, попросту не успел ему внушить абсолютную лояльность к себе.

Саске с сожалением решил, что пора кончать переросшую в абсурд игру в кошки-мышки. Подскок к ошеломленному врагу и ранее разученное касание в стиле айкидо в грудь в область сердца, от щедрого впрыска чакры взорвавшегося внутри сломавшейся грудной клетки — это быстрее и эффективнее "Чидори". Сработала техника "Изанаги", исправив и психическую травму, однако это не спасло Данзо, появившегося целым в зоне мгновенного поражения активного УсВМШ, зафиксировавшего круг — Саске хватило микросекунды для нанесения повторного удара в ту же область груди, умертвив. Юноше требовался измеряемый в секундах промежуток между фиксациями кругов, в которых он мог свободно и мгновенно перемещаться, поэтому при активации фуиндзюцу на теле поверженного он скользнул к самому краю области и отпрыгнул подальше, боясь наихудшего от срабатывания наложенного на тело Данзо "Ура Шишо Фуиндзюцу".

Шодай Саске отменил клонов, подобрал все оружие, вошел в режим отшельника и по воздуху за секунду промчался в облаке чакры к Эдему, "Сенпо: Шуншин но Дзюцу". Область боя спеклась, все следы стерлись, живность вымерла от интенсивного радиационного излучения.

Желанной радости и удовлетворения эта победа не принесла. Одна мечта исполнилась, но Саске затруднялся сказать, принесла ли она счастье. Счет вышел равный, четыре-четыре. Не отдохни Данзо после последнего применения "Котоаматсуками"... Проигрывающий в счете Саске поймал кураж и хотел выложиться на полную, последовательно закрывая все его десять глаз без выкладывания своих козырных тузов. Данзо полнился чакрой, истратив всего двадцать процентов за весь бой, тогда как Саске кратно больше израсходовал, добившись в разы меньше. Его блицкриг провалился, встретив вдумчивый отпор. Но когда противник узнал все его секретные возможности, сценарии на битву и свою судьбу, дальнейшая борьба потеряла всякий смысл.

Саске чувствовал, что ему остро не хватает опыта реальных схваток. Да, он правильно выложил карту клонов, не дав скопировать уникальное дзюцу, что в противном случае грозило обернуться скорым и неминуемым поражением. Однако все остальное получилось отвратительно — он не успел применить ни "Аматерасу", ни "Цукуёми", над которыми столь усердно потел последние дни. Саске придумал пять заготовок тактик для пяти клонов-камикадзе, у него была в запасе вспышка радиации — после двух подрывов в ближнем и среднем радиусах он справедливо сомневался, что противник даст к нему подойти ближе, чем на десять метров, все тайдзюцу в пролете, как бессмысленны обычные гендзюцу. Его снаряд плазмы и большой вакуумный снаряд друг друга бы нейтрализовали, молнии он не изучил так, чтобы от них, как и от огненного бура, верткий противник не увернулся бы, для такого сражения площадных дзюцу у Саске мизер, тем более два использованных уже не прокатят — клон-Два тому доказательство. И все равно количество тактик и глаз не сходилось, без учета изнуряющего боя, когда Саске бы подпитывался от сенчакры в режиме мудреца, в котором мог выдувать огонь достаточно долго, чтобы применилось "Изанаги", а вторую бы противник не успел активировать, зажарившись. В общем, надави Нидайме при активации "Котоаматсуками", то однозначно у Данзо сгорели бы мозги, чего допускать было ни в коем случае нельзя — главный козырь Данзо легко обращался Саске против него, что самое обидное, помимо собственной воли.

— Это был чит, — уныло.

— Тобою учтенный при подготовке — про это киндзюцу глаза Учиха Шисуи ты давно все выяснил, как догадывался и про генерирующую чакру Сенджу Хаширамы руку с его клетками, — ответил клон Солеана, севший рядом и так же свесивший ноги с порога врат Хи.

— Да... Ты его поглотил?.. — Не видя ничего и никого вокруг. Пополнившие его копилку два киндзюцу жгли ее изнутри. Какие теперь с ними азартные бои? Куда ему с ними теперь стремиться?

— Неправильная формулировка вопроса, он запечатан. Раскадровка жизни займет несколько недель, на вычленение отдельных эпизодов понадобятся дни. Я уловил его поверхностные мысли во время боя...

Дальше Саске слушал и убеждался в наличии большой недосказанности в словах Хирузена, не знавшего о том, что до подрыва базы Корня все-то пространство планируется запечатать в его шаре, отданном для незримого задания области распространения лавы, а не как часть пространственно-временного фуиндзюцу. Именно из-за жонглирующего смыслами Хирузена был продуман захват знавшего больше него Данзо с заделом выяснить всю правду "как было" и самим проанализировать давние события. Просчет главы Корня состоял в нежелании идти на контакт, как поступил Хирузен. Действия Данзо продиктованы своеобразной заботой о деревне, заботой мерками жестокого времени и нравов. А два других члена совета зяблики по сравнению с двумя зубрами. Раскол между двумя друзьями-соперниками произошел давно, усугубившись с рождением Наруто и резней Учиха, двум элитным власть имущим шиноби с годами становилось тесно в одной деревне.

Итачи хотел, чтобы Саске вырос с верой в клан Учиха как гордости Конохи, он оставил младшему имя Учиха и хотел погибнуть в сражении с любимым братиком, отдав свои глаза. Итачи опорочил свое имя, разменяв любовь на ненависть, для чего и пытал его в мире красного неба и черной луны "Цукуёми". С этой точки зрения ставший для Саске фокусом ненависти Итачи сейчас должен пребывать на седьмом небе от счастья — младший брат воплотил его планы, став сильным и крепко связанным узами с Конохой. Итачи пожертвовал своей жизнью ради Саске, все еще существуя только ради него одного, Коноха на втором плане. Все это невыносимо жестоко.

— Мне им заниматься?.. — Голос каплей упал в спокойную воду, мутную.

— Детали сути не изменят, ото-сан, — крепясь. Саске ощущал себя ничтожеством и большим ребенком, ради забавы давящим занятых делом муравьев. Накатило и не отпускало.

Глава 38. Тяжкие слова

Саске

Он два дня ходил сам не свой. Карин оказалась бессильна перед этой депрессией и самоустранилась, громко побив о мужа всю посуду с едой за ужином, включая хрустальную вазу, так ей приглянувшуюся, когда она еще только прибыла в Коноху из своего выселка и мечтательно глазела на витрины с недоступными ценниками.

Двенадцатого числа телом Нидайме с назад откатанными Солеаном результатами лечения Карин, занялся третий саннин, Цунаде. Эта выдающаяся ирьёнин уже лечила его однажды, за прошедшие годы ее мастерство значительно возросло — операция длилась всего порядка получаса. Телу дали много времени на оздоровление, после снятия гендзюцу Итачи усыпив до позднего утра тринадцатого апреля. Не позаботься Солеан о наличии травмы запястья и недолеченных кистей и стоп, возникли бы вопросы. Обещавший Орочимару две недели Саске хотел уйти еще в ночь с третьего на четвертое, поэтому обратился к жене за лечением, однако в итоге задержался и встретился с Итачи.

— Саске-кун! Ты очнулся! — Искренне обрадовалась Сакура, бросившись обнимать лежащего на кушетке Саске, пришедшего в себя. На столике у раскрытого окна весеннюю свежесть дополнял одинокий этим утром срезанный цветок в простой прозрачной стеклянной вазе, на треть заполненной свежей водой. За ширмой у входа дежурил клон Наруто, тут же отменивший сам себя.

— Сакура-тян... — Никакущее настроение Саске красноречиво вобрал в себя голос и самая что ни на есть настоящая мрачность на бывшем недавно безмятежным лице спящего Нидайме. — В некоторых странах бытует поговорка: нет человека — нет проблемы. Еще раз тебя увижу — приму крайние меры.

Бывший в одной из соседних палат вместе с Какаши-сэнсэем Наруто, вбежав, расслышал все сказанное. Бац! Кулак заехал по скуле не ставшего ничего предпринимать Нидайме Саске.

— Ты сам знаешь, за что! — Дрожащим от волнения и гнева голосом с непередаваемым выражением подвижного лица.

— Все еще здесь? — Тем же тоном спроваживая вон Сакуру. И получая второй такой же кулак по второй скуле.

— Да что ты такое творишь, Саске!? — Запрыгивая сверху и нависая своими голубыми глазами, пытаясь всмотреться и понять.

— Слезь, я мальчиков не +++, — смотря безучастно "сквозь" него.

— Наруто! — Предупреждающе произнес появившийся в дверном проеме Какаши, но третий кулак, дрожащий и крепко сжатый, уже и без его окрика остановился, просто прикоснувшись к щеке, а не ударив.

— Хотел извиниться за те слова, но передумал. Оставьте все меня в покое, а? — Смеживая веки.

— А вот я не передумал, — упирая кулак в подушку рядом с ухом и нависая лицом над лицом, отчего скупая слеза заставила непроизвольно дернуться мышцы, на которые упала. — Извини меня, Саске... — крайне волнующимся голосом, безуспешно пытающимся отвердеть.

— Учиха Саске, — миролюбиво заговорил Какаши, когда пауза затянулась. Наруто пролил уже три слезинки, застыв в ожидании хоть какой-нибудь реакции и шаря по лицу напротив глазами. — На твой дом в твое отсутствие напали неизвестные, задержать и допросить никого не вышло. Тебя без охраны никто не оставит теперь, как и Наруто. Годайме Хокаге возродила команду с моим лидерством в прежнем составе, — явно репетируя столь длинную и без запинок сказанную речь. — Вот ее приказ, — легонько стукнув свитком о тумбочку с красными яблоками прошлого урожая. Довольный тон отчего-то и почему-то потеснившего Джирайю Какаши наводил не меньше тьмы, чем капли и сопение сверху. — У деревни скопилось много миссий, мне уже одну дали, а с завтрашнего командой будем их выполнять.

— Это бабьи поза и повадки, а соразмерить силу не сумел парень. И я очень хочу побыть один, уважьте больного, а?.. — Замученным голосом, жалостливо ломанувшимся ввысь на последнем звуке.

Прежде чем убраться, Наруто, вместе с отворот-поворотом получивший похвалу, повел дрогнувшими бровями с носом и вторым кулаком взбил подушку у другого уха Нидайме Саске. Хорошие автоклавы в больнице, никакой пыли или вони от продезинфицированной подушки не последовало.

— Мнаа... а представь, Наруто, эм, как мне с вами тремя сложно... — расслышал Саске реплику удаляющегося по коридору Какаши, по каким-то причинам так до сих пор и не принявшего ни один вид предложенной Саске помощи, кроме подсказки о копании внутри себя.

— Даттебайо! Напейтесь в зюзю... — дальше послышался шлепок подзатыльника, и все стихло за дверной панелью, задвинутой гламурной санитарочкой Ино, прикатившей тележку с фиолетовыми сливами в пику красным яблокам, аппетитно пахнущим рисовым пирогом и наваристыми на мясном бульоне макаронами под ароматным лечо. Нос лежащего все учуял.

— Я тебя узнал, Ино-тян, — обвинительно, так и не удосужившись стереть чужую влагу или открыть глаза.

— Ничуть не сомневалась, Саске-кун. Я пришла отблагодарить тебя за Сакуру. Лучшие подруги под кустами не валяются, а парней вокруг пруд пруди...

— Ну спасибо... — открывая черные глаза, чтобы удостовериться в том, что ему ничего не снится.

— Так я же любя, — сменив серьезный тон на свой обычный, нагловато-саркастичный. Шапочка ирьёнина и все остальное, включая макияж, делали ее скорее работницей морга, чем реанимации. — Жри давай скорее, пока меня не застукали тут с тобой.

— Вправь ей с детства скособоченные мозги, сама она ни в жизнь не обратится. Хорошо? — Без стеснения своих трусов слазя с кушетки, чтобы приставить табуретку и не крошить в постель корочкой свежеиспеченного и еще теплого хлеба. Непролазную тьму нагло прорезал хамоватый лучик пшеничного цвета. Хандра, тоска и прочий мрак вздрогнули и сжались, но пока еще держали позиции.

— Скособоченные, говоришь, с детства? — Нахмурившись и плотно сжав губы в мятую полосочку. Она уловила суть.

— Вы с ней на одной волне, у тебя все получится, — жуя сразу три сливы, отчего щеки раздулись, как у хомячка, вызвав непроизвольную и мимолетную улыбку у той, у которой хорошо получалось не пялиться на его тело.

— Узнаю кто — убью! — Блюдя конспирацию и кровожадно ударяя кулаком в ладонь совершенно бесшумно.

— Я уже убил... — замерев и уставившись пустым взглядом в дымящуюся тарелку. В это время повторный разряд тока не только задымил всю регистрирующую аппаратуру, но и затеплил открытое пламя — Солеан, выразивший при появлении Ино нужную эмоцию, позже утвердительно ответил на вопрос Саске, обо всем этом догадавшегося. Схожий инцидент уже происходил в академии шиноби несколько лет назад, с аппаратурой той же марки, кстати. Судьба.

— Х... ++++++... — без всякого стеснения смачно выругавшись сквозь зубы, и не задав лишних вопросов и не бросившись прикасаться. Задатки Яманака явили себя. — Жри бырче!!! — Опомнившись и зашипев гадюкой.

Нидайме Саске действительно жутко проголодался и не заставил себя ждать, накинувшись на еду — крепко задумавшаяся Ино тактично отвернулась к раскрытому в погожий солнечный день окну, под которым ни одна птица не посмела громко чирикать. Многие слова и сочные выражения в тираде стали для Саске полным откровением, наклон головы и длинная у этого тела и полезная кое в чем челка позволили скрыть стыдный румянец на щеках. Хмарь внутри убоялась девичей экспрессии — в этом плане Карин до Ино как до луны. И слава богу!

Воспользовавшись мигом одиночества, Нидайме Саске оставил в палате несговорчивого на уколы клона, умеющего включать красные глазки — "Нинпо Шаринган: Каге Буншин но Дзюцу". Ему некогда разлеживаться — "Нинпо: Шуншин но Дзютсу" в Здание. Переодевание и дополнительно "Хенге но Дзюцу" в образ непримечательного обывателя, который направился к Меэрю. Саске решил воплотить кое-какие мысли, чтобы не чувствовать себя последней паскудой — медсестра-Ино вколола ему так требующий заряд бодрости и решительности.

На почте была дорогущая услуга доставки анонимной посылки к заданному сроку — как раз приближался пропускаемый Саске день рожденья младших близнецов, Шиёны и Шакима, а за ним старшенькие, Ёшана и Шикава, трехлетие отпразднуют. Солеан уже приготовил парные наборы и свитки с инструкциями и чертежами изготовления игрушек для родителей. Первым кубики шиноби-Рубика с размерами массива: 2в2в2, 3в3в3, 4в4в4, 5в5в5. Вторым по шиноби-Мегаминксу и шарику шиноби-Рубика. Шесть цветов по пяти свойствам чакры плюс медицинская, что у граней кубиков (у их додекаэдрического аналога только пять исходя из симметрии граней), что у шариков с лузами в сферах. Вращать можно руками, можно чакрой, а с умением высвобождать типизированную чакру можно менять соответствующие цвета и получать иные бонусы со своими заковырками. С шариком сложнее, он дополнительно учит тонкому и точному управлению высвобождением чакры. Весьма полезные логические игрушки для шиноби. А Шикамару обойдется, пусть клянчит у маленьких. Третий содержал следующее:

"Акацки ходят парами за джинчурики, проработай стратегии против всех парных сочетаний нукенинов "S"-класса, особенно неудобных для себя. Больше двигайся сам или слоев доспеха прибавь. Сделайся дорогим человеком для биджу".

А еще один пакет документов неизвестному адресату был вручен работнику почты при помощи гендзюцу Солеаном, обещавшим в свое время все о его содержимом рассказать Саске, этой ночью все же выкроившим время на сон в одном из уголков Эдема, чем отец и воспользовался.

Шодай Саске сидел на верхушке Колоса, чуть выступающего из тучи, и грустил на Луну — был бы волком, завыл. Нидайме сидел на толстой ветке, привалившись на ствол и глядя в такое же безоблачное небо на ту же Луну, щедро льющую серебряный свет на близлежащий к Зданию парк.

Хоп! Прямо на листву, лишь чуток придавив, прыгнули четверо, опоясанные целыми фиолетовыми канатами с руку толщиной.

— Ну, и кто вы? — Оставшись недвижно сидеть, скучающе произнес Нидайме Саске.

— Один из четверки звука, хранитель западных врат Кидомару, — напыщенно и высокомерно произнес парень с пучком волос на макушке и тремя парами рук.

— Тоже самое. Хранитель южных врат Джиробо, — грозно сведя брови над маленькими глазами, теряющимися на большом круглом лице.

— То же самое. Хранитель восточных врат Сакон, — ответила презрительно смотрящая вперед голова. — И Укон, — дополнила смотрящая назад.

— То же самое. Хранительница северных врат Таюя, — ответила красноколосая и пребывающая в отвратительном настроении. Один клон волос торчал из-под бинтов на голове прямо промеж больших карих глаз, устрашая.

— А, позеры и еще одна Узумаки, вот ведь!.. — Успевая сложить ручную печать и парализуя всех четверых техникой "Канашибари но Дзюцу", смотря шаринганом с двумя томоэ только в злые карие глаза. — Значит план таков, посланцы, — вливая больше чакры из-за полезших по их телам клякс проклятой печати. — Встретимся через час на полигоне номер семнадцать, — как раз он был закреплен за новой старой командой Какаши. Полигоны внутри периметра не рассчитаны на высокоранговые техники, тем более после дыма, которым заволокло Коноху, огненного парня согласились тренировать только снаружи среди камней. — Я изображу тренировку, выдохнусь, вы меня хватаете и быстро тащите, куда приказано. Да, за мной как бы скрытно как бы наблюдают два как бы АНБУ, — истратив уже половину своего запаса чакры. — Вам дать печати гендзюцу? Никаких следов оставлять нельзя, иначе хватятся до утра, и проблем не оберемся. И не стоит выяснять отношения, вас не за этим посылали, так ведь? — Вставая и прекращая технику с десятой долей чакры.

— Щ-щенок! — Атакуя на сверхскорости, едва спал длительный паралич. И промазал!

— Вы в генерируемом печатями за сто тысяч рьё гендзюцу, а ваша единственная специалистка ничто против шарингана, — спокойно воспринимая атаки всех четырех, мажущих и мажущих.

— Это мы еще посмотрим, ублюдок! — Выхватывая флейту для своего дзюцу на основе звука.

— Я сам обозначил сроки для подарившего мне кусочек силы Орочимару и приготовился к нему идти, как обещал. Кончайте дурью маяться, провожатые, иначе на всплески вашей чакры явятся Хьюги. Или неизвестные охотники за мной — вы же видели следы боев и пожарища, да? — Игнорируя трех змееподобных существ чужого гендзюцу.

— Хреновый план! — Видя бесполезность своей флейты, на которой она играла весьма красиво. Сиамские близнецы все продолжали гоняться за призраками. — Ты, +++, нужен, +++, с полной чакрой, +++!

— Я умею ее запечатывать в свитки. Пачка печатей в дупле, до встречи через час, — исчезая во всполохе огня.

Следующая их встреча для Саске стала если не откровением, то ожидаемым. Проглоченная пилюля, как и было сказано, вызвала клиническую смерть с последующим коматозным состоянием, во время которого проклятая печать порвала оковы "Фуджа Хоин" и начала перестройку тела для второго уровня, а так же воздействуя на сознание при помощи гендзюцу, исподволь программируя на подчинение и лояльность Орочимару. Нидайме на всякий случай на грани сознания удержал свой двойной объем чакры, с ним его и закрыли в бочке, запечатав двойным барьером с огромным объемом их собственной чакры, вернее, перелитой из их "Джуинов" внутрь барьера.

Развивающие игрушки оказались полезны и для него, напрягая мозг — его версия отличалась повышенной прочностью из-за сенчакры, которой осуществлялось вращение элементов. Пока длилось преобразующее заточение, Шодай Саске бездельничал, играясь со своей версией кубиков и шарика, отвлекающих от опостылевшей реальности, в которой брат без спросу и намеков положил себя на алтарь во имя брата, превратив жизни обоих в ад. Ему передали фамилию Учиха? Ха! Да на кой она ему такой ценой?! Саске раньше хотел восстановить клан Учиха. Но теперь его мечту опошлили, щедро омыв кровью родичей. Не отмыть. И не надо. Саске теперь феникс, а не Учиха. Это имя должно быть предано забвению. Саске ценил жизнь и не отказывался от растущего во чреве ребеночка, о нет! Просто... Просто он сменит фамилию на отцовскую. Наверно... Слишком глубоко въелись семейные веера. Брошенный кубик отколок часть камня, в который его с силой запульнули.

— Не покидай меня, папа... я... я сейчас... не переживу разлуки... — с ёкнувшим сердцем и глуша слезы, поняв неизбежное.

— А на что ты сможешь решиться ради брата? — Заунывно. Тон вышиб дух из Саске, начавшего задыхаться. — Вот то-то же. И если не переживешь, значит, всё зря... — с печалью в голосе произнес Солеан музыкальным голосом.

— Демоновы глаза!.. — Хрипяще выдохнул Шодай, деактивировав проклятое додзюцу.

Прошло некоторое время, прежде чем поддавшийся минутной слабости Саске сумел взять себя в руки и волевым усилием заговорил:

— Извини, Солеан, забылся. Я проживу время с умом. И... если ты все же уйдешь, то забери эти проклятые демоновы глаза, приносящие одни страдания и требующие их для своего пробуждения. Если уж отказываться от имени Учиха, то и от всего наследства тоже. Нет... я ведь переродился фениксом, а значит... без всяких "если". Ты... ты ведь понимаешь меня, да?

— А ты сам себя? До риннегана всего пять би-врат, это пять недель усиленных тренировок или пять месяцев старательных. Я уже говорил тебе, что не дорос до использования их функционала, что не собираюсь у других пробуждать эти глаза...

— А если я перестал их хотеть? Я боюсь... их горького величия... Ты ведь можешь убрать их у еще не рожденного, да? Иначе привяжется призрак проклятия Учиха вопреки планам, которыми я поделился с Какаши, и не отстанет, пока все не повторится, ведь судьба вновь и вновь будет сталкивать наследников Рикудо Сеннина, потомков меня и его, пытаясь составить одно целое. Так ведь, да?

— Вероятности со временем стремятся к равенству. Саске, ну как ты не поймешь, мне интересно и хорошо с тобой. Я тебя люблю, сын мой, ты мне дорог и я тебя берегу. Боясь травмировать или покалечить тебя, я ограничиваю себя, из-за чего не вижу веера путей своей эволюции из текущего плачевного состояния. Ты ведь взросл и женат, что за истерика или паника такая? С такой твоей логикой я начинаю себя ощущать комнатной собачкой, которой натерпится опорожниться на улице и которую хозяева одну не отпускают, боясь ее побега или невозвращения по любой другой причине.

— Ото-сан, я ведь все равно буду открывать би-врата для ипостаси феникса. И у тебя же есть мой текущий генный материал. Когда приспичит, тогда и вырастишь еще одного моего двойника и быстренько откроешь у него риннеган. А у меня и нерожденного убери... Я... я ведь правильно понимаю, что раз мы одно, то он будет как бы наш общий сын, да?.. — С трудом осознавая факт.

— Правильно, астральный зов при акте зачатия учитывает твои особенности со мной внутри, без нашего обоюдного желания получился бы просто половой акт, не более. Саске, я не могу убрать шаринган, слишком глобальная перестройка ДНК получится. Все эти фуиндзюцу тьфу и растереть по сравнению с генным механизмом ДНК. Могу видоизменить до определенных пределов, сделать у следующего поколения этот участок спящим, но убрать нет. Пока я такой нет.

— Пока ты такой во мне нынешнем?

— Да.

— Ну, тогда соберись... — запнувшись, не сумев озвучить. Помолчав и собравшись с духом, Саске продолжил: — И создай для меня аналог, с которым сразу рождаются и развивают... Я пойму и приму, ведь сам прошу. И не буду бояться твоего творения.

— Экий ты, соберись и создай!.. — Взлохмачивая себя. — Я предполагал такой вариант, но не прорабатывал его из-за данных тебе обещаний. Если ты настаиваешь...

— Да, настаиваю. Я пока мало представляю, что будет, если не Какурезато... Свое создавать равнозначно противопоставлению себя всем остальным скрытым селения или даже странам, а вхождение в состав какого-либо скрытого селения это риск вновь быть растоптанными своими же... Но от имени и наследия Учиха я отказываюсь. Так что... верни Итачи плодородность и здоровье, сними то свое проклятье. Раз он отфутболил, то и я... верну ему подачу.

— Надеюсь, ты понимаешь, что лишь у только что оплодотворенной сперматозоидом яйцеклетки можно смешать все формы в глину и вылепить новое, заранее просчитанное и выверенное?

— Значит... значит не удалить... — еще ниже падая духом. — Но ведь ты столько лет изучал мою ДНК! А если...

— Нет, — жестко. — Раз оборванные между телом и душой связи более не обретут прежней гармонии. Потому я сам и жду возможности разархивировать свои тела, а не ращу в чане новое. Саске, здание нельзя сносить, однако можно сделать перепланировку, изменить фасад и облицовку, укрепить фундамент. Но и это архисложная задача, ведь у тебя уже начали закипать гормоны, и все грозит обрушиться при одном неверном движении.

— И сколько по времени это займет? — После долгой паузы. Саске давно повесил голову и смотрел в землю, теребя свои пальцы.

— От недель до месяцев. И потребует аналогичную перезагрузку, что сейчас переживает Нидайме. Но если ты хочешь стать химерой, то хоть сейчас.

— Я... я понимаю, куда ты клонишь. Принимай себя таким, каков есть... — кисло передразнивая. — Хочу измениться. И у меня не детство в жопе взыграло, нет, я хочу сломать связанную с именем судьбу, отказавшись от него, подобно брату, только насовсем, безвозвратно...

— Из полусуток преображения прошло пять часов. Дай мне час покумекать, придется все перекраивать, учитывая исключенные факторы и риски.

— Спасибо, — все же прослезившись.

— Пока не за что... — покидая сознание и перестав ощущаться.

— Карин, если кусаться не будешь, я тебя обниму... — зная, что подслушивавшая рядом и чертовски взбешена.

— Если твои глазки изменят, то и мои тогда заодно по образцу! — Выходя грозная-грозная с горящими праведным огнем алыми глазами.

— Не вопрос, уломаем! — Смеясь сквозь слезы.

— Тогда ладно, обнимай, — снисходя до мужа.

Только села она не спиной к Саске, а лицом, настоятельно потребовав часа поцелуев и обжиманий, дескать, в качестве извинений за то, что ее мнением не поинтересовались в жизненно важных вопросах, обсуждаемых под этой сливой. Пристыженный юноша сдался, повинившись.

— Я так и знал! — Вновь улыбаясь и с уверенностью в голосе хмыкнул неожиданно появившийся на пять минут раньше означенного срока Солеан. Саске как ошпаренный подпрыгнул, глупо прикрыв успевшую восстать плоть и заработав звучную пощечину вместе с ехидным смешком. — Милые бранятся — только тешатся, — философски комментируя сценку. — Ладно, время не терпит, оба за мной в лабораторию, надо состряпать болванку.

Дальше Шодай Саске терпел многочасовые мучения вместе с Карин. Скривившуюся девушку окутало зеленое свечение, вытянувшееся шлангом от области ее солнечного сплетения к стеклянному цилиндру, родильному чану Нидайме — область живота предварительно укуталась огненным коконом, защитившим малютку. От Саске в режиме отшельника перевитая с его чакрой сенчакра шла из пальцев рук, обжигая и навевая ощущения, будто из него через них вытягивают все артерии с венами — парное мерцающее хидзюцу тоже вытянулось в сторону искусственной утробы, вокруг которой смешивались извлекаемые из них энергии. Внутри что-то основательно бурлило и пульсировало, скрывая в кожистом коконе зачем-то понадобившуюся Солеану болванку, химерического двойника Нидайме Саске. Схожесть чисто внешняя.

Не успел лабораторный процесс завершиться, как Солеан целиком выпер Саске из тела Шодай в перезагрузившегося Нидайме.

— Какая фальшивая сила! — Мысленно ужаснулся Саске, не обидевшийся на столь бесцеремонное обращение с собой. Не младенчик, чтобы с ним сюсюкались. Он сам настоял на смене планов, принимая цену — его не посвятили в них, и потребуют неукоснительного подчинения. Когда Солеан на чем-то сосредоточен, ему не до детальных объяснений.

— Будешь выбивать всю дурь из родственника? — Провокационно и не обратив внимания на его восклицание.

— За раз?! — Недоуменно переспрашивая. Саске был бы рад хоть каждый день выколачивать из Наруто дурь, будь эта мера действенна.

— В точку, — не спеша продолжать мысль.

— Буду, — не мешкая, ответив с мрачной решительностью.

— Вектор есть, пропетляй полчасика и приступай, — вновь уходя в глубокий транс, пожирающий энергию Шодая.

Второй уровень проклятой печати Орочимару фактически отдал его в рабство дарованной силе, создавая иллюзию владения ею. Обман! Саске с трудом абстрагировался от психологических установок, принятых на себя схлопнувшимся клоном, имитирующим сознание как в случае с "Цукуёми" Итачи, только с передачей создателю информации обо всем происшедшем. Нидайме выпрямился, с омерзением глядя на свои руки, которые стремительно обрели внешнее соответствие с прежним обликом, цвета обоих уровней "Джуина" стремительно вобрались в более ничем не окруженные три черные запятые у основания шеи.

Глава 39. Ради друга

Саске

— Саске?! — Раздалось со спины знакомым голосом. Он спиной чуял еще одного стоящего неподалеку, незнакомого. И еще одного, который должен был еще валяться в реанимации, но спешил на всех парах — угасшая вторая форма дала ощутить все на большом расстоянии вокруг. — Какого рожна ты дал им себя захватить?!

Саске резко поднял правую руку, показал средний палец за спину и помчался с луга к кромке леса на севере. Он уже догадался, почему это произошло — тот третий центр внимания, угодивший в поле гендзюцу под самый конец при его усилившимся от обилия чакры восприятии, уж больно походил на Сакуру. Разговора с ней ему удалось избежать при выходе из Конохе, на посту он отметился выходящим тренироваться на закрепленный полигон. Печати сделали свое дело, задержав ее, однако Сакура достаточно умна и в гендзюцу смыслит кое-что, к тому же печати имеют свойство выдыхаться.

— Эй, стой! Саске!!! — Заорал Наруто.

— Умри! — Подскочил противник к отвлекшемуся парню. И отлетел в сторону, схлопотав тайдзюцу Ли-куна.

Остальное запрыгавший по веткам Саске не слышал, с удовлетворением заметив, что Наруто отправился следом за ним. За полчаса бега в кронах деревьев, полям, холмам и пересекая речужки, они удалятся достаточно, чтобы в их давно зревший поединок никто не встрял. Чего там измышлял Солеан, Саске не понял, однако твердо уверился в подстраховке. Он краем сознания понимал, что Учиха Саске должен сгинуть, но с пользой для дорогого ему человека. Саске простил Итачи, но не захотел следовать по определенному им пути — он просто не сможет убить ниисана, как бы тот не мечтал погибнуть от его руки. Наруто, как надеялся Саске, тоже его простит, поймет и простит, а большего ему и не нужно.

Шуматсу но Тани, Долина Завершения. "Подходящее место" — подумал Саске, когда срок истек и он приблизился к месту древней битвы между Учиха Мадарой и Сенджу Хаширамой. Две гигантские скульптуры ростом в сотню метров будто поддерживали плотину, позволяя на уровне сердец низвергаться водопаду между своими поднятыми и согнутыми в жесте концентрации руками. Время расползалось трещинами по древнему монументу с очень детальной проработкой лиц и доспехов. Увидев лик Мадары, Саске горячо принял смену прически у Шодая — всклокоченный затылок и две свисающие до пояса пряди спереди, которым он отчасти подражал, резко разонравились, как и это вечное напоминание о братской трагедии. В Мире не должно быть братоубийственных воин, иначе такой Мир обречен. И эта его мальчишеская прихоть с именованием оригинала и двойника как Шодай и Нидайме стала выглядеть несусветной глупостью, если не сказать большего.

— САСКЕ!!! — Во всю глотку закричал взбежавший по волне волос Шодай Хокаге Наруто, легко перекрикивая шум падающей воды. Итак горластый, он первоклассно научился усиливать голос чакрой. — Ты что, серьезно решил сбежать? — Подтверждая умение. Он не прокричал вопрос, просто чакра донесла все сквозь окружающий шум.

Символично получилось — Саске стоял на голове своего древнего предка. Два потомка встретились на том же самом месте. Саске частично активировал первый уровень проклятой печати, окрасив кляксами часть лица, а так же сделав белок черным, а радужку белой, подражая Гааре-монстру.

— А ты что же, сам решил доставать меня подобно Сакуре? Хех, мне повторить и тебе то же самое? Кхе-кхе, ну и рожа у тебя сейчас!.. — Очень стараясь выглядеть мальчишом-плохишом, хотя в груди все сжималось от эха чужой боли.

— Почему... Почему, Саске?! — Сжав кулаки и сморщив переносицу.

— А твое какое дело? — Беря инициативу, пока другой не стал задавать другие вопросы, от которых его маска могла спасть. — Я выбрал свой путь. Не считающаяся с моими пожеланиями Коноха мне не нужна, подавись ею, — жестоко говоря в распахнувшиеся глаза цвета неба. Один раз с его уст уже слетала жестокость, второй раз одновременно и легче, и труднее. Теперь Саске лучше понимал Итачи, убивавшего свой род. Он не знал, что на самом деле произошло между Итачи и Шисуей, но точно не смертоубийство ради пробуждения Мангекё Шарингана.

— Вот как... А Чоджи... Нейджи... Киба... Шикамару!.. И даже Ли!! Они рисковали ради тебя жизнью.

— Шиноби это полезно, — отмахиваясь и собираясь уходить. За Шикамару он был спокоен, остальных держал поодаль.

— Да за кого ты нас принимаешь?! — Взбешенно закричал поведшийся Наруто, перепрыгивая водопад.

Он усвоил урок, прижав грудь прокатившегося на спине Саске своим коленом и ударяя по щеке с кляксами, разбивая губу, кровь из которой попала ему самому на близко подставленное лицо. Однако колено быстро съехало в бок, Наруто взял Саске за грудки, придвинув свое лицо еще ближе, чем в прошлый раз в больнице, куда его доставили вместо дома Нара.

— А кто вы есть? Конохе не нужны Учиха. А Орочимару сразу признал мой потенциал, одарил силой и научит новым дзюцу, я иду к нему!

— Да он же убил Сандайме Хокаге! И пытался уничтожить Коноху! — Крича прямо в лицо и начав трясти. — По-твоему, он возьмет и станет тебя учить?!

— А в Конохе этого никто не делал, даже в академии...

— Да ты что, не понимаешь?! — Рассержено обрывая. — Он использует твое тело как сосуд для своей души! Ты погибнешь! Я не пущу тебя туда! — Удивительно, но и в гневе он теперь не брызгал слюной.

— В отместку за Сакуру разобьешь мою мечту? Ха, ты не сможешь мне помешать! — Лыбясь в лицо и беря его за грудки.

— Нет, смогу! Если понадобится, я заставлю тебя вернуться!

— Кхе-хе, да ты никак вообразил себя мужиком и хочешь со мной сразиться?! — Ядовито.

— Нет... я... не хочу сражаться!

— Да правда что ли?! — Выражая бесконечность скепсиса. Вскакивая и одной рукой отрывая Наруто от поверхности. — А вот у меня руки так и чешутся... — Отпуская его костюм и мощно ударяя в солнечное сплетение до его приземления.

— Гха-а-а! — Кашлянув кровью и вместе с водой рухнув вниз в озерцо у ног статуй.

Нет, не рухнул, оперся о текучую воду.

— Ха! Вот сила, подаренная мне Орочимару! — Фигня-фигней! Такой же простой (без чакры) удар оригинала посильнее будет.

Двое встретились на полпути в воздухе. Саске увернулся, с размаху заехав ногой по уху. Вот только Наруто прибавил прыти, применив своих клонов тени цепочкой — один уцепился кунаем в палец статуи, остальные с размаху поддели оригиналом приводняющегося Саске, чей обзор сейчас был самым обычным. Им запульнули в самый глаз Мадары, не в насмешку, так вышло.

— Ну, пришел в себя?! — Яро крича с пальца приходящему в себя на веке Саске — клоны кинули его туда и развеялись.

— О, давно уже... На словах мир-дружба, а на деле пустозвоны, никому нет веры, в деревне недоумков все решает сила! Теперь я понял!!!

Саске добавил клякс на торс и в прыжке ударил развесившего уши в то же самое место, заняв его место. Такой вот каламбур. Наруто с крипом плюхнулся в защемленное камнем озерцо, выдолбленное падающей водой, но быстро вылез.

— Ты это серьезно, да? — Вставая на волнующуюся воду.

— Вполне. Я тебя убью, — скрепя сердце, говоря серьезным голосом, не позволив ему сломаться.

— И я больше не твой друг?! Все, через что мы прошли, все твои слова... все это не имеет смысла?! — Вскричав в растерянном негодовании.

— Напротив... Смысл был. Ведь ты стал моим близким и лучшим другом, — открывая глаза с шаринганом о трех томоэ.

— Тогда почему?!

— Знаешь, как обрел свою силу Учиха Итачи? Он убил своего лучшего друга, — прыгая вниз толчком ногами с чакрой в стопах.

Округливший глаза Наруто встретил оба кулака Саске, устояв на прогнувшейся воде, но удар ногой под дых пробил пресс. Блинчик-Наруто вполне справился уже на втором ударе о воду и затормозил на ногах о нее, подняв волны брызг.

— Ты же сам жаждал сразиться со мной на экзамене, так давай! Никого нет, ни Какаши, ни Сакуры, никто не помешает мне тебя убить, — применяя на левую руку следующую ранговую модификацию кулака "Катон: молот огненного дракона".

— Сволочь! Я вобью в тебя здравый смысл! — Сразу следом призвав клона, начавшего что-то быстро колдовать над правой рукой Наруто, плотно и быстро закручивая высвобождаемые им потоки чакры в компактный шарик. — Расенган!!

Саске быстро раскрыл секрет ниндзюцу, очень похожего на "Биджудама". Элитные дзюцу мало копируемы из-за своей многоплановости. Не знай и не умей Саске многого, ни "Чидори", ни "Райкири" он бы не сумел скопировать их сразу и повторить потом. Это дзюцу пятого ранга определенно стало ясно и понятно ему. Сила вращения разметает его огонь, как вышло с циклоном Данзо. Бегущий Саске сделал пламя вогнутым под радиус бешено вращающегося шарика чакры, еще сильнее уплотнил с повышением температуры и приготовился давить высвобождаемым из линзы потоком — его сознание было полным и легко справлялось как с анализом, так и поддержкой формы. Да, он хотел сшибку ниндзюцу на нидзюцу. Из-за того, что высвобождаемая при столкновении чакра скроет их от чужого взора.

Родной огонь не обжигал, а вот Наруто от него досталось — вращающиеся потоки захватывали с собой огонь Саске, феерично раскидывая его во все стороны, кроме ладони, из-за начальной вогнутости получившей ожог и прервавшую дзюцу. Неуправляемая сила раскидала двух парней, словно листья. Наруто сделал шесть блинчиков, провалившись под воду, улетевший к водопаду Саске прокатился колесом, присев на воду у отвесной стены. Если бы Саске не предусмотрел обтекание заранее, то фиг бы что у него получилось сделать против этого дзюцу — ему пришлось выпустить молот с руки и отдернуть ее, иначе бы она угодила в мясорубку "Расенгана".

Саске стоило огромного волевого усилия увидеть в Наруто Данзо, которого хотел убивать снова и снова, и снова. Увидеть и глянуть с жаждой крови, увидеть и выпустить яки с кляксами первого уровня, что даст пламени большую силу и мощь — пусть он не видит наблюдателей, но это не означает их отсутствие, применять молнии нельзя, как и выказывать выдающиеся умения по копированию. Запретить видеть слезы у наконец понявшего всю серьезность намерений.

— Наивная деревенская плакса!

"Катон: Хосенка но Дзюцу", выдутый изо рта десяток огненных сгустков заставили Наруто подпрыгнуть, метнувшийся следом за огнем Саске с полубезумной улыбочкой подловил его в воздухе и заехал ногой по другому уху. Данзо пропал из глаз, появился усатик, которому так хотелось намылить морду. Саске заставил себя забыть почти все, чему учился, и банально дубасить, куда придется, а именно в пресс и по усам, ломая зубы. А потом "Нинпо: огненная длань" и копия удара Итачи... копия Итачи, якобы целившегося в сердце, а попавшего в руку... От этих мыслей Саске злее прищурился и выпустил яки, вновь увидев Данзо. Наруто повис на пробившей его насквозь руке в кляксах, вторая держала его за воротник.

"Наконец-то" — подумал про себя Саске, едва повторный замах окровавленной рукой был отбит, а сам он с недюжинной силой отброшен. Явилась призванная чакра Кьюби, зарастив прижженную рану в мгновение ока. Злая яки породила ветер и волны кругами. Зрачки сузились, вставшие на место зубы стали клыками, на пальцах выросли когти.

— Саске! — Рычаще взревел льющий слезы и оскалившийся Наруто. — Ты не пойдешь к Орочимару! Я остановлю тебя, даже если придется переломать тебе руки и ноги!

— Так вот таков твой путь шиноби?! Решать за других?! Мало стать хокаге Конохи, решил еще и собачку завести, в клетку и на цепь глазастой зверушкой посадишь, да?

— И посажу, пока не образумишься! И ты не другой, ты мой друг, поэтому я не отпущу тебя к Орочимару!

— Кишка тонка! — Выдувая трехметровый шар "Катон: Гокакью но Дзюцу".

— Рьяя! — Прикрываясь от пламени одной чакрой.

Саске легко увернулся от летящего кулака, который отлично видел шаринганом. Каждый удар Наруто мог раздробить кости — от всех уклонялся, ужом вертясь и жаля своими руками и пинками под зад.

— Ты тоже мой друг, — говоря, пока Наруто приходил в себя после очередного пинка, вбившего его в камень отвесных стен. — И поэтому тебя убью я. Ведь даже с демонической чакрой тебе, как и раньше, не светит коснуться моего лба! — Демонстративно повязывая протектор. Так, на всякий случай. Наруто следовало нацелить на что-то конкретное, убить он не сможет, даже зная об умении Саске воскрешаться. — Ты слабак, признай же это, наконец!

— Говорить уже бесполезно, Саске, все решит драка... — Вспениваясь чакрой. Волосы зажглись желтым, а сам он облекся ореолом оранжевой чакры, отрастил хвост и натурально развесил длинные оранжевые уши, стал на четвереньки и метнулся с невиданной для себя скоростью.

Саске успел увернуться от пары кулаков, но потом окружающая его чакра сформировала отдельный кулак, отбросивший Саске, еле успевшего напитать чакрой место удара и кувырками остаться на ногах, прилепившихся к вертикальной поверхности. Скорость Наруто впечатлила, но в сравнении с Данзо чистое ребячество. От вытянувшейся кулаком чакры Саске вновь не смог уклониться, после удара сбежав за край провала на уровень плато с обрушивающейся водопадом рекой. Предсказать поведение чакры? Это уровень Мангекё Шарингана. Рука подтянула Наруто наверх и банально захлестнулась вокруг Саске, дав кулаку Наруто встретится с подставленным плечом подтянутого прямо к нему. Кляксы как-то сдерживали болевые сигналы в мозг, даруя мнимое могущество.

Второй уровень Саске активировал уже в ногах Мадары, куда отлетел после удара. Как в насмешку, прическа скопировала ту, что у статуи. Кожа потемнела, белки стали черными, как и губы, на носу черный крест, пальцы-когти. Скорость Саске вновь не впечатлила, зато он обогнал Наруто, уйдя в нижнюю плоскость и вновь своей ногой, прошедшей между его ног, отвешивая пинок одновременно с ударом дурного крыла в форме перепончатой руки с когтями по его правому кулаку, отчего хвостатый закрутился в полете и неудачно шмякнулся о ногу Хаширамы.

"Черт, больно!" — растя второе "крылышко": "Век бы их не ощущать!".

— Вижу, дареную силу рискованно использовать, — щуря вертикальные щелки, что-то умеющие разглядывать.

— Сам же сказал, что время слов прошло. Пора кончать... — Напитывая правый кулак черно-оранжевым огнем молота размером с голову. С сенчакрой сие и рядом не стояло! Саске в оригинале вполне мог точно так же уплотнить и усилить. Единственное нововведение это потребовавшая времени слоеная структура по типу стеклянного пирога и без всяких вогнутых выемок.

Наруто молча и одной рукой создал над левой ладонью дзюцу "Расенган", густо напитавшегося оранжевым и засветившегося подобно тусклому закатному солнцу в ореоле атмосферного рассеяния. Саске видел его контроль над призванной мощью и отсутствие в узких зрачках желания убивать, а его шаринган скрывал ото всех душевную пучину, надрывающую желание жить после планируемого убийства.

Оба вложились до капли в свои ниндзюцу, чакра давила своей мощью. Оба стоящих у ног своих предков прыгнули одновременно, выставив руки с высвобожденной силой. Оба встретились по центру у края облака мелких брызг и водяной взвеси.

Слои огня полетели в разные стороны, но воля Наруто оказалась столь велика, что даже выбитая ими чакра начала закручиваться, только теперь вокруг них самих, пряча ото всех взглядов в огненном коконе. Оранжево черное смешалось с оранжевым, вспыхнув ярче закатного солнца. Два потока сознания Саске стали тем фактором, что помог дзюцу "Катон: молот огненного дракона" устоять перед "Расенганом", иссякнув одновременно с ним, закрутившись вокруг двух фигур одновременно с ним. Руки соскользнули друг с друга, вот только коготь Наруто горизонтально чиркнул по протектору, а когти Саске впились в сердце. Смотревшие в шаринган на темном фоне прорези зрачков на красноватой радужке округлились, глаза выпучились.

Время внутри сферы из чакры остановилось.

— Бери Шодая, — мягко облекая приказ в мелодию.

— Ввзял, — ответил раздвоившийся Саске Солеану, появившемуся из печатей-вееров на запястьях вместе с телом оригинала Саске.

Хоть они и зависли все втроем в воздухе, пара обладателей одинакового шарингана могла двигаться. Саске отметил, что у Нидайме нет трилистника по центру, обычный Мангекё, не вечный и не великий. Оба тела Саске обильно прослезились с выпрыгивающими из груди сердцами.

— Я уже сбросил ему в подсознание гендзюцу с краткой инструкцией, заживит и запустит, списав знания на тот случай с тобой. А теперь заголи ему живот, поширше.

— Ч-что?.. — С трудом задаваясь вопросом, но выполняя без замедления задирание куртки и приспускание штанов.

— Окружай пальцами его печать. Все Шодая и две костяшки козой свободной руки Нидайме.

Саске исполнил, постаравшись как можно ровнее соорудить большую окружность, углы согнутых указательного и мизинца завершили ее.

— Фуиндзюцу "Печать Зодиака"! — От мысленного напряжения "произнося вслух" спусковое слово-ключ. Двенадцать созвездий закружились на коже по направлению ведущей к пупку спирали. — Печать, запечатывающая печать, — все еще напряженным голосом, но тембр положительно сказывался на пребывающем в стрессе Саске. Каждый оборот уменьшал родную "Хакке но Фуин Шики" и укорачивал усы. Саске держал пальцы, не позволяя дрожи оторвать хоть один. — Сквозь сосуд будет сочиться его родная чакра вовнутрь, к Минато, незаметно даже для Бьякугана. За три года резервуар заполнится. Если вспомнит совет, то время сократит раз в пять-десять, причем, навредить своими потугами не сможет. С помощью отца он сможет снять "Печать Зодиака" минимум через три года. Так, аккуратно своди пальцы к пупку и отнимай в следующем порядке...

Саске поуспокоился, одинаково сглотнув обоими телами. Левая рука Нидайме все еще находилась пальцами в сердце — это делало дыхание надрывным, а пульс сбитым. Начала болеть голова от переживаний, обе головы. Саске точно следовал командам, по мере отпускания знаки Зодиака ныряли в пупок. В конце на пупке остался средний палец правой руки тела Шодай, а на лице все совсем исчезло — оно стало весьма непривычным, как бы неродным вовсе.

— А теперь веди точку в промежность.

— Я не полезу ему в трусы! — Это было слишком. Палец он не отпустил, но и не выполнил команды. — Сам лезь...

— Наложение фуиндзюцу еще не завершено, у меня нет на это ресурсов. Давай же, веди и води там, пока не начнет припекать.

— Ззачем? — Медленно ведя дрожащую руку в зону за мошонкой и неизбежно входя в контакт с нежеланными гениталиями. Два потока быстрее справлялись со стрессом, и отец успокаивал непоколебимой уверенностью.

— Там ни он сам, ни кто-либо другой ничего рассматривать не будут ни до, ни после оволосения. Маленькая родинка в промежности ничье внимание не привлечет. Ищи лучше, Саске, надо подцепить результат к эфирным вратам Исток и сместить по фазе, иначе отроют фуиндзюцу и вскроют, сломав сразу обе техники. Так же это позволит все время транслировать все эмоции тюремщика заключенному.

— Готово, — выдергивая руку, словно ужаленную.

— Так, теперь приставь кольцо к пупку.

Саске исполнил, проследив, как там появляется дубликат того, что было раньше, а кольцо пустеет, причем, странно злое оно было, что только при его упоминании бросилось в глаза.

— А заправить обратно? — С облегченным смешком. Волна от Солеана омыла и Саске.

— Чего там? Подделка? Типа Кьюби вырвался? И потому три года? — Зачастив вопросами.

— Да, спрячу за фантомом. Если Минато читал достоверные источники, то умерший вместе с джинчурики или в бою биджу три года возрождается в каком-то неизвестном измерении и затем возвращается обратно в этот мир. Я преобразовал всю собранную тобой сенчакру согласно образцам чакры Кьюби, она разольется по округе, а смерть сущности будет имитировать пойманная и лишенная памяти последнего вызова химера-Баку, все будет достоверно.

— Значит, никто не станет охотиться за Наруто, у него будет три спокойных года... — не считая слезы неимоверного облегчения зазорными. — И с родителями он в любом случае встретится и наобщается... Но, но как это скажется на отношении жителей деревни к чудом выжившему джинчурики, но не сохранившему главную ценность?

— Я предусмотрел это, тем более защита показала себя с лучшей стороны, долгую осаду выдержит, буде такая вдруг случится. Сейчас я переправлю Шодая обратно и возьму контроль над Нидайме. Готовься медитировать несколько суток, надо отрешиться и обесцветить поступающую от него всю сенсорную информацию, готовься к моему полному мягкому контролю...

Саске навсегда запомнил голубой океан понимания случившегося у Наруто, так же увидевшего у чудовища напротив искренние слезы в черно-красных глазах пока еще отражающего эмоции Саске тела Нидайме — лицо выражало любовь, дружескую и родственную. В следующий миг два недокрыла резко взмахнули, приподнимая, разъединяя, закрывая, становясь щитом — Мангекё Шаринган увидел только Наруто вместе с его деактивацией в верующие, надеющиеся, и любящие глаза все того же чудовища. Саске не смог себе отказать и не попрощаться, как сделал Итачи. Это чересчур, так нельзя. Это лицо и взгляд предназначался только одному Наруто, Саске надеялся, что тот все поймет и не разболтает.

Сперва лопнул созданный двумя дзюцу шар, а потом... потом вырвалась она, возведенная в степень Злобы кровавая Ненависть смертельно агонизирующего существа. Волны чакры резали скалы, словно масло, крошили камень подобно сухарям. Облака в секунды раздуло в разные стороны, вся долина содрогнулась. Водопад исчез, как перестала сущестовать река из-за сдвинувшихся пластов земли, частью перекрывших подпитку реки, частью вобравших ее в себя. Шуматсу но Тани с ее монументом перестала существовать, превратившись в груду голых камней с кратером по центру.

Крылья превратились в ошметки, но Нидайме уже был под управлением Солеана, фильтровавшего телесную боль. Он выскочил из зоны поражения, тут же отменив "Джуин", достав загодя купленные наборы первой помощи с обезболивающими и стимуляторами, а так же свиток с запечатанной ранее чакрой. Следовало поторопиться.

Глава 40. Гибель Орочимару

Солеан

Хладнокровный и высокомерный человек боялся додзюцу, справедливо опасаясь и осторожничая — убийство джинчурики девятихвостого не абы что. Но с Мангекё Шаринганом легко читать чужие чаяния и подстраиваться под них. Беспринципный Орочимару целых три дня осторожничал, прощупывая свою добычу, приказывая убивать всякую шваль и побуждая к безнравственным поступкам, подсылая извращенцев и на все согласных красоток. В меру идеальная жертва пришлась по вкусу только саннину — Кабуто мечтал прирезать втихую. Орочимару нравилось сталкивать свою правую руку с левой, которой стал Саске, обмолвившийся о необходимости позырить на плиту Рикудо Сеннина новыми глазами, дескать, там инструкции для Риннегана. Саннин, пытавшийся с больными руками и без дзюцу выглядеть перед юным соискателем силы солидно, мгновенно встал в стойку и прекратил свои мучения.

Кабуто сперва отравил подаваемую за ужином еду, потом пустил газ в спальню. После этого к жертве еле заползла огромная белая змея со стариковской головой истинного облика Орочимару, дополнительно применившего администраторские права к своей проклятой печати на Учиха Саске. Орочимару применил свое дзюцу бессмертия "Фуши Тенсей", реинкарнация немертвого, проглотив полностью парализованную и не способную сопротивляться добычу раньше времени — три полных года не прошло, риск был крайне велик, как и соблазн.

Примечателен выбор первой жертвы саннина — из-за Кеккей Генкай мини-измерения, где Орочимару размещал свое и поглощенные тела. Вокруг острова плоти темнота, куда не иди, с него не сойти — можно вечно шагать прямо по упругой органике, топчась исключительно в пределах острова. Плоть объединяет три тела воедино, соединяя их возможности: стоящего глыбой поодаль самого Орочимару, облепленного и сросшегося с подавляющей волю плотью истинного владельца сего места, и предыдущая его жертва, чей улучшенный геном позволяет "воскресать из чакры".

Мирок плоти содрогнулся под лучами осветившей его звездочки. Моя искра окрепла за годы внутри Саске, я полнился запасенной энергией. Признаться, я полагал попасть во Внутренний Мир, но отдельное измерение +++ все упростило — изворачиваться и напрягаться совершенно не пришлось, переподчинение всего и всех себе прошло, едва мой свет их коснулся.

Извлек душу одной из запечатанных химер, в которую превратили подопытного в лаборатории Корня, и почти не истратился на лепку подобия души Саске, для чего вытягивал из оригинала кучу энергии, планируя обойтись муляжом. Раз представился случай представиться, хе-хе, как им не воспользоваться? Бог Смерти перестанет тревожиться по моему поводу, заполучив поддельную душу Саске с божественной искрой. Мягко вытолкнув сына, занялся делом, ускорив время в этом обособленном мирке на два порядка — после листающего копирования памяти Орочимару и других пленников качественно разрушил личности всех присутствующих. Затем отделил центральные Зерна Духа, слепил из них "искорку" и вложил внутрь подделки, поселенной в ранее созданной болванке Нидайме Саске. На все это ушла вся накопленная энергия, но теперь самые опасные риски сведены к минимуму. Остров пополнился четвертым коконом из плоти и лежащим на поверхности двойником Саске — теперь я могу спокойно через порабощенную душу Орочимару вытаскивать чужие души и, в частности, одушевить двойника своим новым носителем. Пленников в тюрьмах отличного подборщика кадров многие сотни, осталось по моим критериям выискать лучших.

Тело химеры из Корня стало шкурой, откуда вылезла моя марионетка-Орочимару, тут же спалившая улики. Теперь саннин, стремительно вернувший себе вместо мальчишки любимый облик бледнолицего мужчины за тридцать, стал обладателем Мангекё Шарингана с катоном и райтоном в дополнение к дотону и футону. Осталась неохваченной вода, суитон. Да, еще энтон, который был тут же продемонстрирован — свечное пламя, используемое вместо освещения в засекреченной лаборатории, раздулось от чакры и переметнулось на шкуру, превратив ее в прах без какого-либо вреда для деревянных полов.

Кабуто так и сверкал стеклами своих очков с улыбочкой, по которой совершенно не ясно, доволен ли он успехом сэнсэя или нет, подозревает подвох или нет. Пришлось доказывать прямо в спальне на уже остывших простынях. Он мне нужен как главный свидетель, живым и верящим в победу Орочимару-сэнсэя.

— Кабуто, — остывая в нем, — подготовь распечатки долгов и закупок рабочих материалов, я освоюсь и пойдем в банк Ичирэ... Ммм, до чего же восхитительные глаза!.. — Облизываясь. С "Нан но Каизо" его сексуальные фантазии с удлиняющимся языком и другими частями тела оказались богаты, благо, до тентаклей Орочимару недоизвращался, иначе, боюсь, пришлось бы перейти на план "Б" или "Г".

— Будет исполнено, сэнсэй... — откликаясь с тяжелым дыханием и неспешно выбираясь из-под отключившегося мужчины. Вообще-то поглощение должно было свалить обессилевшего Орочимару на несколько дней, но я все подвиги объяснил тем, что у поглощенного огромный потенциал, что это сильное тело не отторгнет его душу через три года, а технику он доработает до поглощения Кеккей Генкаев.

Собственно, я и так собирался проводить множество экспериментов с душами. Никогда раньше не зверствовал лично, но опыт на личной шкуре накоплен и когда-то накопирован из чужих голов скопом со всеми знаниями. Крайне неприятно заниматься мучительством, крайне, даже ради науки. Однако моя теория подтвердилась — чужие души весьма незначительно обогащали и хорошо насыщали меня. Центральные Зерна Духа с сожалением отпускал, но их употребление могло в будущем вылиться громадными проблемами, хотя в настоящем помогло бы вернуть все прежнее. Души для меня подобны вишне для обычного человека, выплевывающего несъедобные косточки, из которых может прорасти новый куст с ягодами. Результатом по этому направлению стал закономерный вывод: мне требуется толчок, чтобы из атома стать молекулой, после чего можно спокойно синтезировать тело. Образно выражаясь, сейчас я как водород, а надо дорасти до кислорода и стать молекулой воды, дабы начать синтез массы. Хм, а ведь это воплощаемо! Если я замещу собой всю воду в организме носителя, то без проблем смогу извлечь матрицу своего человеческого тела, а дальше дело техники, как говорится! Прежних размеров мое орб-тело, ныне искорка, будет долго достигать, но зато я смогу присутствовать лично в здешнем мире, без посредничества. Уже будучи в материальном теле можно начать раскручивать клубок пути обратно.

Прошла всего неделя после предыдущего переселения, по "доработанной благодаря Мангекё Шарингану" и секретной для всех схеме "Фуши Тенсей" нынешнее действо стало многообещающим поглощением, приближающим к идее фикс — к обладанию всеми возможными дзюцу на земле. Хозуки Суигетсу, водяной шиноби, при помощи улучшенного генома своего клана умеющий превращаться в воду — подобно огню вода мне тоже родная, я когда-то поглотил целую луну с искусственно убранными биологическими формами жизни и сплошь покрытую океаном от полюса до полюса. Над ним тоже ставил эксперименты и от него подчерпнул способ реализации своей идеи, взяв на вооружение его Кеккей Генкай. Собственно, безымянный Мирок пополнился лужицей, а марионетка-Орочимару с суитоном все чаще начала восхищаться красными глазками, потихоньку начавшими слепнуть от постоянного использования, и упоминать в разговорах по поводу и без риннеган, не слепнущую третью форму шарингана.

Горное убежище покинул на следующий вечер после доработки печати призыва "Кучиёсе но Дзюцу" до телепортера. Убежище в Кусагакуре, на острове демона, западное, северное, южное и восточное — еще три секретных посетили клоны незаметно для Кабуто. Некоторые исследования, документы и предметы должны быть преданы забвению, я все это копил в поясе Саске. Всю бурду-х++ оттуда, на которую обиженный Саске спускал деньги, пользуясь лишь в момент покупки, вывалил еще в первое утро. Походная кухня, тонны продуктов, кучи свитков с ядами и противоядиями, магнитофоны, рации и прочие безделушки разошлись в Отогакуре в качестве щедрых даров. Аптечку отдал на растерзание усердно сверкающего очками Кабуто. Кунаи и сюрикэны из чакропроводящего металла и с клеймами известных продавцов стали стимулом для многочисленных надзирателей и смотрителей — сотен единиц на всех быдл хватило, погоды они не сделают.

Одна из лабораторий для работы с "Кучиёсе: Эдо Тенсей", призывающей мертвых, привела к ликованию — мне крупно повезло наткнуться на клеточный материал шиноби с именем Като Дан! Он владел "Рейка но Дзюцу", техникой одухотворения и умел передавать свою чакру другим без дополнительного абсорбирования одно в другое, подобно механизму, встроенному Орочимару в свою проклятую печать. Идеальное сочетание для меня! Поистине я нашел волшебный клад! Почему мне раньше не пришла идея обрести тело призрака?! Не думал, что есть дзюцу превращения из материального в эфирное?! Стоило самому придумать! С эфирной субстанцией я вполне могу установить все нужные связи и пополнить коллекцию четвертым телом, переходным между тварным миром и астралом!

Целые сутки я лихорадочно соединял превратившегося в душу Като Дана с собой, замещая его центральное Зерно Духа, а так же присоединял заготовку риннегана от двойника Саске вместе с частью Хозуки Суигетсу, чтобы при открытии риннегана все это вместе со сродством с элементами воплотить в жизнь, выходя из этого мирка. Пусть, пусть я вначале буду жалким, но зато самостоятельным "Мизукаге Буншин", со временем совершу обратное "Рейка но Дзюцу" и полностью освою четвертое тело для полноценной жизни в этом мире, а не в роли паразита! А затем и остальные три подтяну, дернув за четвертое звено цепи! Мне предстоит еще долго обретаться в этом мире, пока не войду в свою полную силу, ибо глупо тыркаться обратно хиляком и без всякой подготовки, а ведь еще расквитаться с Богом Смерти надо по-умному.

Расходного рабского материала с задатками шиноби у Орочимару полно, мне хватало энергии на поддержание десятикратного ускорения времени для островка плоти в темноте и работу по декодированию-кодированию ДНК — превратил все мини-измерение в высокопроизводительный биокомпьютер, существенно упростивший и ускоривший рутинные операции с массивами данных без моего изнурения. С доброжелательной и справедливой сущностью Като Дана одна приятность управляться, Орочимару у меня вызывал стойкое омерзение, несмотря на свою однобокую талантливость и определенную гениальность в науке. Хорошо, что Саске не видит всей местной грязи! Эх, если бы Саске создал и открыл при помощи "Камуи" дорогу к подобному мини-измерению, как бы все между нами упростилось!

Клан Ичирэ крупно задолжал Учиха Саске, нелицеприятно высказавшегося о них при Орочимару и поставив перед фактом того, что он к ним обязательно наведается с кровожадными намерениями. Крючкотворцы имели определенный иммунитет к ментальным воздействиям, но против Мангекё Шарингана им не устоять. Ичирэ сильно задолжали Учиха Саске, вложив в договор на обслуживание гендзюцу и заставив думать, что пять процентов с миллиарда это пять миллионов. Отделение банка в городке страны Огня после ухода Орочимару и Кабуто основательно провоняло — даже глава подразделения и не последний по силе Ичирэ-дзин в иерархии был запуган Мангекё Шаринганом. Долгами перед Учиха Саске банковский клан погасил все кредиты Орочимару, еще и десять миллионов рьё налом отдал сверху. Деньги правят миром, расставаться с миллиардом я не собирался, выведя его на бессрочный цифирный счет с тремя процентами годовых и ограниченным допуском определенного круга лиц, например, для Кабуто был отведен лимит снятия в пять миллионов в год — Орочимару показывал превосходное расположение духа, расщедрившись и никого не убив.

Следовало поторопиться, визит в банк через декаду после "переселения" породил нужные круги в обществе, начавшие стремительно расширяться. Как-то должны отреагировать Акацки, считающие его предателем. А так же Итачи. Коноха уже отреагировала рейдом, до основания разрушив откуда-то известную им базу на территории страны Огня, и по информации от Ичирэ готовилась к реваншу с Отогакуре. Неожиданный поворот, но даже к лучшему.

После банка одержимая риннеганом марионетка-Орочимару, с невиданным энтузиазмом и шумом пробежавшаяся по убежищам, бравшаяся там змеиными клонами с додзюцу за кучу дел сразу и бросавшая их после долгожданного прорыва, вместе с Кабуто и восемью химерическими шиноби из Отогакуре направилась прямиком в Коноху. Восьмерка несла на своих телах фуиндзюцу, части гендзюцу — шедевр по завышенным меркам Орочимару и Кабуто, которому указали на видимые Мангекё Шаринганом ошибки дзюцу, тем самым усилив. Невиданная работоспособность и кипучая деятельность завертели всех прислужников, распыляя противоборствующие силы, не ведающие о фуиндзюцу "Телепорт", которое Кабуто таки выучил — он будет полезен и должен выжить. От живых корней, от коих некогда избавил Коноху, и Учиха Обито Орочимару сам научился защищаться отличными барьерами и другими своими примечательными разработками.

Какаши

— Разойдитесь во всех направлениях, ищите запах Наруто или Саске. Когда найдете, позовите меня и продолжайте идти по следу. Это все! Вперед!

Призванные собаки-ниндзя метнулись в разные стороны от ворот Конохи. Повздоривший с глупой бабой-хокаге Какаши боялся худшего. Цунаде-сан послушалась Джирайю, умчавшегося собирать информацию об Акацки, и возродила команду в прежнем составе, чем поставила Какаши в трудное положение. Он готовился к судьбоносному решению, однако вмешался Итачи. Все крепки задними умом — Какаши думал, что зря послушался и оставил Саске в покое на этот вечер, не сложилась шибко уж большая напряженка с миссиями. По уму следовало поговорить сразу же, по сердцу следовало похлопотать и доставить к Нара, а вообще следовало лежать с ним в одной палате и приглядывать. Пятая не оценила угрозы, послав генинов и новоиспеченного чуинина вдогонку — где АНБУ?!

Какаши не верил в кражу, налицо добровольный характер. Измененный шаринган? Метка Орочимару исподволь заморочила мозги парню, теперь он это понял. Только теперь, гонясь вместе с Паккуном по их следу, ведущему в Отогакуре. По дороге Какаши запутался в своих рассуждениях, стройная картина не складывалась, ведь тогда получается, что было бессмысленно ставить проклятую печать и тот разговор после ее запечатывания — многое не сходится! Он спасовал перед определением причин, толкнувших Саске на этот побег. А еще покоробленный Наруто — как бы беды не вышло! Неспроста Саске упомянул поговорку "нет человека — нет проблемы", он вообще мало что делает просто так. Какаши с горем пополам понимал юного гения, временами. Или только хотел так думать, ведь ошибся в нем с первой встречи и до сих пор городил ошибку на ошибке.

— О нет, эта чакра!

Какаши еле успел выполнить "Райкири", присесть перед Паккуном и выставить вперед руку с режущими молниями. Волна чакры, что никогда не забыть, прокатилась лавиной, снося деревья и круша камни вокруг. Лес смело, впереди осталась взвесь поднятой пыли, осколков камня и кошмарные флюиды чакры Кьюби в чистом виде, концентрированная ненависть. Какаши опрометью бросился к далекому эпицентру, все еще на что-то надеясь — призванного пса смело злобной яки, "Кучиёсе но Дзюцу" само отменилось от давления.

— Я опоздал! — Колотилась в мозгу Какаши единственная мысль все десять минут скоростного бега в пышущих злобой и агонией пылевых потемках.

В центре огромного кратера бездвижно валялось изломанное тельце Наруто в лохмотьях костюмчика, грудь вся в крови — много вылилось. Камень подаренного ожерелья разбит в пыль, от шнурка остались лохматые нитки. На животе вообще ткани не осталось, как и печати, один кровавый ожог в виде спирали к пупку.

Какаши рухнул на колени, смотря широко и неверяще. Убит! Наруто мертв! На утрамбованных камнях дна остались две вмятины от кулаков.

Сквозь пелену слез Какаши все же прикоснулся к шее — пульса нет. Он все еще не верил, не мог и не хотел! Пришедший бред немедленно исполнился — активированный шаринган показал облако чакры!!! Непослушными руками Какаши разбил одну колбу, но три других со сжиженной зеленой чакрой вылил: две на уже подзатянувшуюся рану в сердце, одну в рот. Сердце забилось неровно, а у Какаши едва из груди не выпригивало — он едва не потерял дорогого ему человека! Не защитил!! И по сети его помощь не требовалась — каким-то чудом всегда стремящий за Саске и повторяющий за ним Наруто смог удержаться в мире живых при помощи "Хидзюцу: Воля Феникса — Воскрешение", на самом деле являющимся уникальным ниндзюцу! В его руке была зажата пластина протектора с перечеркнутым символом деревни, скрытой в листве — на голове чакропроводящая ткань его родного протектора выдержала удар вырвавшейся чакры умершего Кьюби. Кьюби умер, а Наруто выжил! Выжил и Саске, однозначно выжил, иного быть не может. Какаши вновь оказался перед выбором, и вновь он пал не на Учиха — Наруто может и не справиться! Он обязан его доставить обратно, спасти. Хотя бы его...

Как он встретил отправленных следом ирьёнинов и что было дальше, Какаши не запомнил, очнувшись уже в палате рядом с перебинтованным Наруто, обклеенным печатями и подключенным к двум капельницам с какой-то другой медицинской аппаратурой, опутавшей его проводами.

— Какаши-кун, где ожерелье? — Бесцветным голосом. — Я знаю, что вы очнулись.

— Уничтожено... — с оттенками неприязни.

— Слава богу! Больше никто от него не умрет, никто... — всхлипнув. — Наруто-кун провел двенадцать минут мертвым. Как вы это объясните? — Меняя тон.

— Мне надо за Саске-куном, — безуспешно пытаясь подняться, будучи крепко привязанным особыми ремнями к кушетке.

— Не глупи, Какаши-сан, — резко произнес появившийся в дверях Шикаку. — Оставьте нас.

Медицинские работники переглянулись с Хокаге и вышли, оставив мониторы и прочее оборудование.

Шикаку

Утром пятнадцатого, получив, вручив удивительные подарки ко дню рождения и прочитав свою часть посылки с технологией производства и оформленными по всем правилам патентами, Шикаку-доно признал все свои предыдущие выводы ошибочными. Самая напрашивающаяся версия заключалась в том, что Солеан с Саске решили самостоятельно избавиться от Орочимару. Выживший Наруто не укладывался в версию о выдвигании его на пост Хокаге с уничтожением самой причины ненависти к нему всех жителей деревни, не только шиноби — через три года возродившийся Кьюби может быть подчинен или захвачен врагами деревни, теми же Акацки. Зачем они так поступили? Шикаку терялся в догадках, не видя объяснений случившемуся.

Член сельсовета Нара Шикаку разделял мнение об ответных мерах по отношению к Отогакуре, о чем и советовал Цунаде-сама. Удар изнутри и снаружи уничтожит осиное гнездо раз и навсегда. А Хатаке Какаши правильно отправить по одному известному адресу, которым поделился с ним когда-то Хирузен-сама в одной из приватных бесед за партией в го. В отношения между Учиха Саске и Хатаке Какаши Нара Шикаку не лез, что-либо рассказать он не мог, блюдя тайну Эдема и Солеана, которую в любом случае не мог никому поведать. С какой целью они убили биджу? Неужели только ради блага одного Наруто?

Разгромный результат миссии по возвращению Саске положительно повлиял на самосознание его старшего сына, ставшего чуинином в реальности, а не по документам. Смерть Наруто в ходе операции скрывать бесполезно — отголосок смерти сильнейшего из биджу докатился до Конохи. Выживание паренька приписали генам Узумаки и Сенджу. Ситуация вызвала широкий резонанс, имя Учиха обсуждалось в самом неприглядном виде, укрепляя среди шиноби желание пойти истребительной войной на Отогакуре, ударить быстро и мощно мобильными группами сразу со всех сторон. Шикаку понял — Саске и Солеан ушли в тень, опорочив себя, как некогда поступил Учиха Итачи. Но зачем?!

Узумаки Наруто дольше недели валялся без чувств. Смерть и вырвавшийся биджу повредили подсознание, где застрял мальчик и куда никто из клана Яманака не мог проникнуть. Шикаку невольно подслушал часть разговора самостоятельно выбравшегося из глубин внутреннего мира наружу со своим добровольным стражем, малость успокоившимся после форменного разгрома лаборатории Орочимару и сожжения ее до тла:

— Какаши-сан, скажите, вы и вправду не обучали Саске ни одному дзюцу, а на экзамене он сам сделал свою победу? — Убитым голосом.

— Ммм... да... Наруто, я... — тяжело произнес взрослый, но был перебит:

— Шаринган у вас имеет вторую форму? — С испытующими и требовательными нотками.

— А... да... Наруто, понимаешь... — от волнения он всегда говорил прерывисто. Соврать не посмел.

— На словах мир-дружба, а на деле пустозвоны, никому нет веры, в деревне недоумков все решает сила, — горько цитируя. — Теперь и я понял. И потому мне во что бы то ни стало надо стать Хокаге!!! Я все изменю, ведь я наследник воли огня... я докажу, я смогу! И тогда Саске сам к нам вернется... Хнык...

Дальше Шикаку предпочел ретироваться, запретив персоналу посещать палату в ближайшие полчаса-час. Сам бы он никогда не смог простить собственного убийцу, если бы каким-то необыкновенным чудом на одной воле к жизни выкарабкался из цепких лап смерти.

События погнались вскачь, едва молодой член сельсовета покинул больницу — на квартал Учиха опять напали, причем на сей раз удачно. И это накануне выхода отрядов с джоунинами и чуининами в Отогакуре! Причем напал Орочимару с Мангекё Шарнганом в каждом глазу "Ямата но Дзюцу", огромной восьмиглавой и восьмихвостой змеи, возвысившейся над Конохой. Стоило на нее только посмотреть, как каждый мгновенно оказывался парализованным гендзюцу с блокирующей тело змей, раскрывающей капюшон над головой обвитой тугими кольцами жертвы.

— Нашел! Плита моя!!! — Разнеслось шипение чудовищной змеи, копошившейся в месте появления и походя хвостами и выдыхаемым огнем разрушающей и поджигающей все вокруг.

— Орочимару!! На сей раз тебе не удастся скрыться! Катсую! — Приказывая призванному гигантскому слизню атаковать змею кислотой, встреченной восемью огненными головами драконов, вырвавшихся из змеиных пастей.

Высвободившийся после Хокаге Шикаку поспешил пленить змею тенями, однако они не смогли пробиться через окруживший ее огонь. Восьмиглавая змея в мгновение ока сумела извернуться так, что стала похожа на экзотический цветок с восемью хвостами-лепестками и восемью головами-тычинками, сложившимися восьмиугольником, начавшим вращаться. А потом под Цунаде-сама взорвалась резиденция Хокаге и стало поздно сопротивляться силе восьми пар Мангекё Шаринганов, накрывших гендзюцу всю Конохагакуре. Небо стремительно покраснело, облака и солнце почернели, краски выцвели до черных, белых и оттенков серого. Послышался душераздирающий нечеловеческий хохот:

— Аха-ха-ха! С этими глазами мне не нужна армия! Вы сами себя уничтожите! О, да! Детище Учиха и Сенджу, истребившее родителей и друзей, самоуничтожится! Вы все друг друга поубиваете за самые малейшие провинности и подозрения в измене, аха-ха-ха! И сирот Конохи, зараженных психическим вирусом мстителя, все страны будут преследовать, вырезая до последнего! Как здорово, что сегодня вы все тут собрались, аха-ха-ха, зрите же, как убиваете своих обидчиков, как обиженные на вас предатели спешат отомстить! Скоро, скоро я у своего чудесного сосуда, сбежавшего ко мне от здешнего сборища идиотов, пробужу Риннеган, стану поистине бессмертным и уничтожу саму память об утонувшей в собственной крови деревне! А сейчас всего лишь ма-а-аленькая репетиция в мире "Цукуёми". Начали!!!

И у Шикаку сами собой всплыли все обиды и оскорбления на членов совета и своих сослуживцев, разбежавшись десятком с лишним его клонов по черно-белой деревне под красно-черным небом. Началась кровавая и кажущаяся бесконечной резня, где подобия и оригиналы спутались, атакуемые со всех сторон и атакующие сами в ответ. Кровь лилась реками, быстро затопив лодыжки всем перемещающимся по улицам, уже забитым горами истекающих красными небесами разнополых и разновозрастных (от десяти лет) трупов.

Солеан

Психически неуравновешенные шиноби и всякая шваль, раковой опухолью паразитирующая в деревне, уничтожится своими же. Мое кошмарное гендзюцу закалит и, быть может, на что-то раскроет глаза, помимо окончательного смешивания с грязью имени Учиха и проклинания их чудовищного додзюцу. Подобие "Изанами", ультимативной техники запечатывания в гендзюцу тех, кто не может признать свои ошибки и перестать бежать от своих нехороших деяний и их последствий. Дзюцу продлится три дня, сумевшие что-то понять высвободятся раньше. Не убереглись и работники банка "Ичирэ и Ко". Деревня с занимающимся в до основания разрушенном квартале Учиха пожаром осталась на испуганных детей и тех, кто по долгу службы сидел в бункерах, лабораторных комплексах в скале Монумента Хокаге или патрулировал долину. Жесткая воспитательная мера не выходит за рамки многих методов обучения шиноби. Ну и документы кое-какие следовало уничтожить, пока их не обнародовали, как поступил Шикаку с видеозаписью.

— Орочимару-сама! Вы превзошли самого себя!.. — Восхищенно поправляя очки, закончив процедуры.

— Не лизоблюдствуй, Кабуто, — выжатым лимоном сидя на маленьком троне северного убежища. Впереди на массивном столе стояла "изучаемая" плита Рикудо Сеннина и пресловутый макимоно Йондайме Хокаге с киндзюцу. — Риннеган требует огромных объемов чакры... пожалуй, я знаю, как уже завтра его пробудить... — сидя с закрытыми и переставшими кровоточить глазами после приготовленной Кабуто суспензии и капель.

— Наше горное убежище уничтожено Акацки, — дипломатично упуская подробности об Итачи.

— Не успеют до завтра. Иди, Кабуто, возьми мою еще рабочую копию-Тринадцать, кого-нибудь в помощники и примелькайся на рынках страны Молний, — открывая осмысленные и видящие глаза с тремя томоэ, которые стали постоянными атрибутами облика змеиного саннина. — Жду здесь.

— Будет исполнено, Орочимару-сама, — удаляясь и в мыслях боготворя своего сэнсэя, но не забывая сохранять пробы тканей и крови своего сэнсэя прозапас, чтобы себе пересадить когда-нибудь.

Манда — самая большая змея Орочимару. Переместившись в южное убежище на острове близь Ивагакуре, я начал кровавую вакханалию, призвав четырехрогую змею и тут же подчинив Мангекё Шаринганом, потекшим кровью, но удержавшимся открытым. Отребье, реальное отребье, Кабуто пускал под скальпель, чтобы божественная змея наелась до отвала чакрой и телами, обращаемыми ею в чакру. Все-все заключенные самой большой тюрьмы, включая недавно купленных Кабуто на черном рынке работорговцев новичков, были выведены многочисленными надсмотрщиками в живую очередь к ненасытной змеиной глотке.

Марионетка-Орочимару выросла в огромную белую змею, когда фиолетовую гадину с черными кольцами расперло от силы двух сотен жертв, конвейером отправляемых внутрь. Выросла и заглотила превысившую мощь биджу силу. Белое тело расперло в разных точках, а потом моментом все сжалось и усохло — из шкуры вылезла марионетка-Орочимару с кругами Риннегана в глазах и на виду у всех собравшихся расхохоталась, испустив волну чудовищной яки.

В это время на островке плоти я получил вожделенный толчок к развитию, грубый и противный, но действенный способ. Я наконец-то создал собственное тело вместе с обновленным додзюцу для Саске и станущей клянчить Карин. Все Зерна Духа жертв и змеи отправил на план змей, открывая им свободный призыв к месту гибели своего божества. Все змеи от мала до велика хлынули в Мир Шиноби.

Смех марионетки-Орочимару оборвался, когда из сброшенной шкуры стали появляться десятки змей. Сперва саннин со своим режущим любую материю мечом Кусанаги превратился мясорубку, шинкующую атакующих в фарш, а так же в изрыгающий элементные ниндзюцу вихрь. Обрубки становись отдельными змеями, подобно червям каким-нибудь, множась в прогрессии быстрее, чем ветер, огонь, вода, молнии и земля успевали уничтожать сбрасывающих шкуры гадов. Потом Орочимару стал огромной восьмиглавой змей с риннеганами у каждой головы, разметав и сбросив с себя всех змей, но появились немногим менее гигантские, чем Манда, особи, числом превысившие головы "Ямата но Дзюцу". Задавивший не успевших убежать и поломавший ограждение выгула заключенных клубок змей похоронил под собой белую особь, испустившую дикий вопль боли раздираемой заживо всеми, от мала до велика. Шкура не помогла, плюс яд от ранних укусов неумолим.

В этот момент появилась еще одна змейка, несущая в себе меня, и вывалилась в океан с частью мелочи, сбрасываемой туда хвостами гигантов, где и затерялась, став неотличимой от воды. В этот же момент болезнь отступила от Итачи, почувствовавшего улучшение самочувствия и вновь воспрявшую мужскую силу, а так же ощутившего интуицией обрыв родственной жизни. В этот же момент Нара Ёшино и Нара Шикаку забыли обо мне и своем посещении Эдема, причем с сохранением понимания того, что какие-то касающиеся Учиха Саске вещи "забыты" — их Слова стерты. Взятые Слова вернулись к Какаши, Наруто и Сакуре, все равно ничего такого важного они уже не охраняли. После моего ухода схлопнулось мини-измерение, вывалив весь объем плоти, не меньший, чем образовавшийся клубок змей.

Змеи мгновенно набросились на вывалившееся мясо, среди которого промелькнули тела пятидесятилетнего с кепкой Орочимару, двух его прежних молодых сосудов, нынешнего Учиха Саске и поглощенного Хозуки Суигетсу — змеи всех умудрились разорвать на клочки и проглотить в считанные мгновения. Они всю органику выпили и съели подчистую, ни следа чакры и плоти на камнях не осталось, извелись и все проклятые печати Орочимару, освободив от гнета змеиного саннина носителей, таких, как надзиратели тюрьмы и Митараси Анко. Возомнивший себя богом был бесславно сожран всем кланом Хеби (змеи), убравшимся восвояси под сверкание очков Якуши Кабуто, вовремя убравшегося на самую высокую крышу, подальше от сражения не на жизнь, а насмерть. Живой и обличенный доверием свидетель, один из сотен выживших бывших жертв, видевших своими глазами все "от" и "до", позже разболтающих об эпической битве в каждой подворотне во всех цветастых подробностях. На изуродованных камнях со следами борьбы остался лежать Кусанаги, через секунду оказавшийся в руках Кабуто — никто больше не поспешил стать претендентом на владение.

Курама

Ничего не предвещало беды, наоборот все шло как нельзя лучше.

Джинчурики принял разлившуюся по ненавистной воде гребаного узилища силу и даже смог создать аналог "Биджудама". Как вдруг сверху рухнула откуда-то взявшаяся монолитная плита, в мгновение ока загородив толстые прутья запирающих врат.

Лис слишком поздно вскочил, распушив веером все девять хвостов и зарычав, яростно ударив лапой по неожиданной преграде, вообще наглухо замуровывающей его — даже бесящая капель прекратилась, полная тьма, теснота и тишина, кроме производимых им самим звуков. Курама взвыл и заметался, бросившись к потолку, едва там забрезжил свет, и скуляще рухнул — от прикосновения к части зодиакальных созвездий все тело прошибло так, что вся шкура встала дыбом.

Малость отрезвленный Курама распалил огонь ненависти ко всем и вся, с опаской следя за стремительно происходящими изменениями. По мере вращения и увеличения двенадцати знаков Зодиака, дающих свет, его пещера расширялась, в итоге став сотня на две его длин и в сотню ростов. На одной половине появилось прозрачное озеро с покатым берегом, на второй появилась площадка, как выяснилось, мягкая, для удобного лежания прямо напротив плиты, где появилось сравнимое с ростом лиса изображение его джинчурики, только недавно мельком виденного.

В какой-то момент Курама потерял над собой контроль и впал в ярость, начав бегать по новой благоустроенной камере и безуспешно пытаться когтями, клыками и хлещущими хвостами хоть как-то повредить хоть что-то. Даже до звезд добрался, во второй раз давших спокойно по себе потоптаться и выдержавших "Биджудама". Вторая бомба хвостатого полетела в воду, бесславно канув в ней.

Злость на непонимание происходящего и всё и вся в целом многократно возросла, когда Курама понял, чем писает изображение мальчика. Это его вторая половина, запечатанная в себе Йондайме Хокаге, упрятавшим Кьюби в своего сына!!!

Заскулив от унижения, не способный сдерживаться лис слизнул с плиты медленно по ней катящуюся вниз смолянистую субстанцию, доставляющую высшее наслаждение от воссоединения. Когда язык больше ничего не почувствовал, он от злости и бессилья ударил когтистой лапой, ожидаемо впустую. Отправить бомбу в изображение не вышло — она в итоге улетела в звезды, ничем им не повредив. Внезапно усы уловили запах новой порции, однако на сей раз мест нарождения маленьких капель оказалось сразу три: на левой щеке, правом локте и мизинце левой руки. И еще Курама заметил, что изменилось выражение лица фрески, отразив эмоции — да, это девятихвостый лис понял однозначно.

— Это мой Внутренний Мир? — Со скорбью и множеством других интонаций вдруг разразилась речью фигура на закрывающей выход плите, прервав очередное проявление выдыхающейся ярости.

О, Курама много-много матерного высказал в ответ, но все бесполезно — его не слышали. Лис комментировал все растерянные эмоции и блуждания своего джинчурики по своему внутреннему миру в поисках Кьюби. И отца, Минато, которого паренек отчаянно звал.

Это длилось долго. Как заметил Курама по движущимся звездам, отмеряющим время, прошло несколько дней, пока Наруто, как звали его джинчурики, блуждавшего по лабиринту залитых водой коридоров, не нашел несоответствие. Причем находилось оно сразу за плитой. Это определялось по живости всей изображенной фигуры, уже несколько раз облизанной из-за истечения густой чакрой Курамы, некогда располовиненного с запечатыванием сознания в младенце. Субстанция начинала течь каждый раз из новой точки на теле, общее число которых доросло до двенадцати.

Курама за несколько дней успокоился и даже воздал должное неведомому существу, облагородившему его тюрьму, оценив лежанку. К тому же смертельная скука теперь отошла на второй план. У него есть простор, где можно наконец-то размяться и даже поплавать. Только одно вызывалось яростную ненависть — необходимость лизания полуживой фрески, напротив и с видом на которую была устроена лежанка.

Несоответствие заключалось в трубе на уровне воды, втекавшей в находящееся посередине стены отверстие, как раз под местом расположения печати Минато. Пару дней Наруто звал отца и мать в нее, рыдал и рассказывал о своей тяжелой жизни и лучшем друге Саске, убившим его и лишившим родителей с Кьюби. Он почти отчаялся, но решил не сдаваться, раз есть эта дыра с трубой в неизвестность, значит, еще есть место для веры и надежды. Приняв решение, Наруто кое-как покинул свое подсознание.

Курама задался справедливым вопросом — что за бред он нес?! Курама жив и помирать не собирался! И этот малец тоже жив! Еще его задели слова о дружбе с ним и попытке перевоспитания, собственно, за которое и взялась неизвестная сущность, изменившая условия содержания — это Курама понял со всей ясностью, что вызвало очередную вспышку гнева с метанием по всей камере, скорее ставшей колоссальных размеров залом.

Как он не пытался отбрыкиваться, но тяга к своей чакре превышала все мыслимые преграды — он жаждал вновь стать целым! Курама заметил за собой пренеприятный факт — он подстроился под режим дня Наруто! Когда малец бодрствовал, лис лежал, изучая его эмоции. Когда он отдыхал, лис наворачивал круги, бегая и плавая, чтобы восстановить свою форму. Пытка скукой окончилась, что не могло не сказаться положительно на его общем самочувствии и настроении. Воспитательный метод определенно действовал, заставляя отчасти сопереживать своему джинчурики, с того раза больше во Внутренний Мир не заходившему.