На практических занятиях нас часто разбивали на пары, заставляя отрабатывать как атакующие, так и защитные заклинания. За этим занятием следил как сам профессор Каркаров, так и двое старшекурсников, являющихся его ассистентами и личными учениками. В тот день мы изучали своё первое условно боевое заклинание — "Экспеллиармус". До этого были мелочи типа толчка, подножки и тому подобные шалости. Ну и, разумеется, на самом первом занятии все до седьмого пота отрабатывали простейший щит — "Протего".
В таких ситуациях меня обычно ставили против способных учеников, которые могли защититься от моей непредсказуемой магии. К тому же сам профессор старался быть неподалёку, чтобы в случае чего подстраховать. Да и сами "дуэльные дорожки" на которых размещалась тренирующаяся пара обеспечивали неплохую защиту. Сам я бы предпочел тренироваться с Крамом, да только преподаватель не считал разумным создавать постоянные рабочие пары.
В тот раз мне "посчастливилось" оказаться в паре с Анджеем, который не преминул продемонстрировать своё превосходство "магловскому недоразумению". Тем более, что с первого раза выставить щит мне не удалось, а это не способствовало дальнейшей концентрации. Ловить и отдавать мне палочку он явно считал ниже своего достоинства, поэтому неоднократно мне приходилось ходить на её поиски под язвительные комментарии. Неудивительно, что, невзирая на собственные потуги, я ощущал, как постепенно закипаю.
— Брукс, опять у тебя ничего не выходит. — С явным неудовольствием прокомментировал подошедший Каркаров. Такое ощущение, что он вообще с первого занятия ждал от меня чего-то большего, и отсутствие результата его разочаровывало раз за разом. — Я же говорил, больше практики! Но твою защиту обсудим позже. Цель сегодняшнего урока обезоруживающее заклинание. Продемонстрируй, иначе рискуешь получить штраф.
Терять с трудом зарабатываемые баллы очень не хотелось, и это давление хорошего настроения со спокойствием мне не прибавило, так что позицию я занимал, будучи изрядно взвинченным.
— Экспеллиармус! — слова заклинания я буквально прорычал, вложив в них всё своё негодование. Из палочки вырвался неожиданно толстый и яркий луч, а следом с коротким "фью-ю-ють" тонкая струйка дыма. Но этот факт я осознал уже позже, поскольку внимание было приковано к уверенно выставленной защите моего оппонента.
Встретив моё заклинание, "Протего" Левковица, резко мигнув, исчезло, после чего уже ничем не сдерживаемый луч обезоруживающего угодил ему прямо в грудь. Обычно это заклинание вырывало палочку из руки, отбрасывая её в сторону атакующего, при этом ощутимый толчок заставлял сделать пару шагов назад, а иногда даже могло опрокинуть на пол. Но на этот раз от удара мой оппонент отлетел на несколько метров, где от столкновения со стеной его спасло только вмешательство профессора, вовремя подхватившего своего ученика какими-то чарами. Палочка же просвистела мимо меня со скоростью пули, отчего поймать её я не смог бы даже при всём желании, и, угодив в противоположную стену, с громким треском переломившись посредине.
— Впечатляет, — присвистнул Каркаров, после чего поспешил убедиться, что с Анджеем всё в порядке, — хотя в вашем случае можно было ожидать чего-то подобного. Ваш самоконтроль по-прежнему оставляет желать лучшего, студент Брукс.
Повернувшись к преподавателю, я всем своим видом продемонстрировал, что это была чистая случайность. Ничего такого я не планировал, и вообще я не я и хата не моя. Хотя в целом я, разумеется, был крайне доволен таким результатом.
— Да как ты посмел! — обернувшись на голос, я увидел раскрасневшегося от ярости, а может от унижения из-за того, что не смог сдержать мой удар, Левковица. В следующий миг, вытянув в мою сторону правую руку, он прошипел что-то неразборчивое и из раскрытой ладони ко мне устремился булыжник размером с кулак.
— Протего, — вбиваемое день за днём заклинание было произнесено чисто автоматически, вот только появился очень тонкий, едва заметный барьер, который почти мгновенно исчез. Хотя, скорее всего, он бы и не помог, ведь атака носила физически характер, от чего этот щит не помогал. Но, в тот момент, растерявшись, я даже не подумал, что могу увернуться, только в последний момент инстинктивно успел прикрыть лицо руками.
Как после сотрясшего меня удара я оказался на полу даже не помню. Руки сильно ныли, но слушались, поэтому я завозился, пытаясь подняться. Получилось это только с помощью подошедшего Виктора.
— Ты как? — обеспокоенно спросил тот.
— Да вроде живой, — руки ныли, и побаливала голова, но в целом на этом неприятные ощущения заканчивались.
Немного придя в себя, я заметил, что занятие продолжается, но недалеко от нас Каркаров вовсю отчитывал Левковица. Правда, услышать мне довелось только концовку, о столь возмутительном нападении на ученика на глазах кучи других студентов и преподавателя. Причем, зная школьные правила, можно было быть уверенным, что при отсутствии свидетелей его скорее похвалили бы. Тем временем преподаватель заметил, что я очнулся, и, махнув рукой на ещё сильнее раскрасневшегося Анджея, направился в мою сторону.
— Вот вечно с тобой проблемы, Брукс, — с таким тяжелым вздохом, будто я его главная жизненная проблема, пробурчал профессор, — от сегодняшних занятий я тебя освобождаю. Защита погасила удар, пусть и не до конца, так что с тобой вроде всё в порядке, за исключением пары сильных ушибов, но на всякий случай не помешает заскочить в медпункт. Но вот после этого тебе придётся пойти в город, за новой палочкой.
Я непонимающе уставился на него, пытаясь сообразить, зачем мне это понадобилось. Заметив моё недоумение, Каркаров достал из кармана палочку, где в глаза сразу бросался обугленный кончик.
— Похоже, твой экспеллиармус был настолько силён, что она не выдержала. А попытка выставить щит окончательно её добила.
В подтверждении своих слов он попытался произнести с помощью моей палочки пару заклинаний, не добившись никакого результата. После чего применил "Приори Инкантатем", которое должно было продемонстрировать последние используемые заклинания, но вновь не добился никакого результата. Поскольку профессор мог и не знать, что полноценной палочкой она не является, я всё же попытался что-нибудь наколдовать, но ни одна из попыток не принесла результата — даже банальных искр вызвать не удалось. По всей видимости, он был прав, и теперь это просто бесполезный кусок древесины.
— Постарайся не применять заклинания на людей без присутствия преподавателя, это может плохо кончиться. И да, этот инцидент я расценил как попытку нападения на студента, а подобное действие на глаза всей группы без вызова на дуэль является нарушением правил. Так что с Левковица в твою пользу снято десять баллов.
— Хорошо. Спасибо, — пролепетал я, всё ещё не придя в себя после столь неожиданной кончины моей верной помощницы. Даже тот факт, что я практически даром получил солидный довесок к рейтингу, не радовал на фоне грядущих расходов.
У доктора Белых я не задержался — тот нанёс на здоровенные синяки мазь, которая не только ускорит заживление, но и полностью сняла неприятные ощущения, после чего меня отпустил. Теперь нужно было идти за новой палочкой.
Пошел я в уже знакомый магазинчик и вампир встретил меня как родного.
— Ага, а я уж думал, что ошибся в тебе. Ожидал твоего появления гораздо раньше: Станг ставил на месяц, а я на две недели. Похоже, мы оба тебя недооценили, — добродушно усмехаясь, произнёс продавец.
Ну вот, на меня уже и ставки принимают, а я и не в курсе. Могли бы и предупредить, если догадывались о чем-то подобном. Ладно ещё вампир — ему свой товар кому-то впаривать нужно, но от Бйорна я такого не ожидал. Даже и не знаю, что бы я делал, если бы мне понадобилась полноценная палочка, а не заготовка, ведь средств на её покупку у меня попросту не было.
Расплатившись, я, немного пошатавшись по улице дабы слегка проветриться, вернулся в академию. Мысли в голове были не весёлые — скорее всего у этого эпизода будет продолжение и вряд ли оно мне понравится.
* * *
— Я нашел последнего, — едва приземлившись на лавку рядом со мной, заявил Виктор, — завтра вечером первая тренировка.
— О господи, я надеялся, что ты пошутил, — от неожиданного известия я чуть не подавился.
— Наивный, — жизнерадостно протянул болгарин, после чего принялся за еду.
Речь шла об идее фикс Крама — играть в квиддич. Он так и не смог смириться с тем, что его не приняли ни в одну из студенческих команд, что означало практически полное отсутствие практики в течение этого учебного года. Без наличия команды таковая возможность у него будет возникать только в те редкие моменты, когда его забирают домой на выходные или во время праздников. Школьные правила в этом аспекте были предельно строги — никаких личных мётел и никакого доступа к инвентарю для не состоящих в командах учеников.
Всё началось в конце сентября, когда нам устроили краткое обучение лётному мастерству. В первый раз было немного страшно, но уже к третьему уроку я получал от процесса массу удовольствия. Сложно с чем-то сравнить то ощущение лёгкости, которое испытываешь во время полёта: ветер бьёт в лицо, а метла подчиняется твоему малейшему движению. Но всё хорошее быстро кончается, и столь безжалостная поговорка не обошла стороной и этот случай. Уроки полёта закончились так же внезапно, как и начались, после чего все желающие могли пройти отбор в квиддичные команды.
Желающих оказалось много, только вот свободных мест были единицы — в основном искались замены вместо закончивших академию игроков. Первокурсников брали редко в силу возраста и высокого риска отчисления не обжившегося в академии новичка, поэтому с нашего потока явилось меньше десятка человек. В том числе пришли, и мы с Виктором, который, к слову, на метле выписывал нечто невероятное, явно уже имея солидный опыт. Он даже удостоился выговора от преподавателя за грубые нарушения техники безопасности.
В свою очередь меня скорее притащили на буксире за компанию. Крам, будучи ярым фанатом, усиленно промывал мне мозги на тему квиддича, и мне пришлось пообещать, что я хотя бы попробую. Тем не менее, я был заинтересован скорее самой возможностью полётов, нежели игрой, которая после просмотра пары матчей показалась мне несколько странной. Ещё немаловажным фактором была травмоопасность этого спорта, но после недолгих размышлений с этим я смирился. Открытые раны тут были достаточно редки, разве что бладжером в лицо засветят, так что мелкие повреждения я переживу, а при сильных мне будет не до самоконтроля.
— Ага, знакомые всё лица! И первогодки тоже здесь. Самые смелые? Или глупые?
Преподаватель полётов, он же по совместительству арбитр и в целом главный по всем связанным с квиддичем вопросам, встретил нас, просто излучая оптимизм. Но поняв, что его весёлое настроение никто не разделяет, быстро перешел к делу.
— Скучные вы. Ну, тогда приступим, пожалуй.
Для начала пришедших заставили облететь несколько раз вокруг стадиона. Видимо, таким образом отсеивали тех, кто в принципе не способен нормально летать, но за каким-то чёртом сюда всё же припёрся. И в процессе чувствовал я себя некомфортно, поскольку сидящие по трибунам представители студенческих команд внимательно за нами наблюдали, что-то активно записывая. Потом была череда упражнений, включающая в себя метание квофла в кольца, пасы, удары битой по бладжеру и уклонение от него же. В общем, смотрели, кто вообще что умеет. Поскольку практики до этого я не имел, то получалось так себе, но повода расстраиваться я в этом не видел, тем более что почти треть пришедших показывали схожий результат.
После этих заданий, к заинтересовавшим их игрокам начали подходить представители команд, но нами никто не заинтересовался и на этом процесс отбора завершился. Не сказать, чтобы я был обескуражен или сильно расстроен, а вот болгарин явно пребывал не в духе. Но прежде чем разойтись по своим делам преподаватель отвёл первогодок в сторонку, после чего каждому дал краткую характеристику.
— Крам, — обратился он к моему товарищу, — у меня спрашивали на твой счёт, поскольку летаешь действительно классно, но ты ведь претендуешь исключительно на роль ловца?
— Угу, — разочарованно ответил болгарин, видимо расстроенный из-за того, что остался не у дел. И когда он успел переговорить об этом с преподавателем?!
— К сожалению, в этом году нет ни одного свободного места, но Мадичь готов взять тебя к себе вместо старого ловца, если переживёшь первую сессию.
К Виктору прямо на глазах вернулось хорошее настроение, и он буквально расцвёл, видимо уже мысленно предвкушая, как будет играть в столь любимую игру. А преподаватель тем временем пошел дальше вдоль нашего короткого строя.
— Так, Брукс, — к тому времени, когда очередь дошла до меня, я уже изрядно устал ждать, да и в целом жалел о впустую потраченном времени, — летаешь неплохо, особенно для новичка и высоты со скоростью не боишься, что очень хорошо. При этом практически ничего не умеешь в плане игры. В остальном ты мелкий и лёгкий, а значит должен быть маневренным и быстрым. Должен хорошо подойти на роль ловца и, возможно, вратаря, если нет проблем со зрением и реакцией. Если заинтересован, приходи в следующем году, но тогда тебе стоит попрактиковаться летом.
На этом всё и завершилось, но уже через месяц неуёмный болгарин заскучал и загорелся идеей создать свою команду, что в принципе не запрещалось, скорее наоборот. Только вот неофициальным девизом Дурмстранга смело можно было называть фразу "неудачники никому не нужны", что означало солидную потерю баллов худшим командам. И это не могло меня не беспокоить, ведь от меня Виктор так просто не отстанет. К тому же я начал подыскивать себе подработку, а значит, свободного времени будет мало.
— Да у тебя пока всё в порядке, — упорно стоял на своём Крам, — а уж в самом крайнем случае вызовешь меня на дуэль.
Собственно, после недавнего происшествие на самозащите я действительно немного приподнялся в рейтинге и чувствовал себя более-менее уверенно. Только вот в этой академии зарекаться не стоило, а то чревато неприятными сюрпризами. Но вот предложенный вариант с "переливом" баллов откровенно попахивал, о чем я и сказал.
— С каких это пор тебя волнует, что о тебе думают остальные? А преподы точно в чужое дело лезть не станут.
Тут он меня хорошо подловил, и ответить на это было решительно нечего. Действительно, мнение сокурсников меня волновало мало, поскольку для них я всё равно останусь белой вороной. Прожив в академии некоторое время, такое отношение перестало меня задевать. Вспоминая детство, я буквально наяву чувствовал, как до слёз было обидно за то, что нормальные дети считали таких как мы, вторым сортом. Но здесь всё было по-другому, ведь я действительно сильно отличался от чистокровных магов. У них за спиной были традиции, обычаи и родовые приёмчики, типа того беспалочкового заклинания которым меня "угостил" Левковиц. И понимание этого факта неожиданно примирило меня с действительностью.
