Это были последние слова Виданы, после которых ритуальный нож милостиво оборвал её жизнь на полуслове. Обмякшую женщину со всеми почестями, осторожно положили рядом с Трацконом: после чего, отроки торжественно уложили все необходимые покойнице вещи.

Светозара немного успокоилась и более-менее смирилась с выбором старейшин только во время стравы (пир-поминки). Девушка постепенно 'ожила‟ — стала общаться с сидящими рядом с ней людьми и даже сказала хвалебную речь в честь Трацкона и Виданы. А после того как пламя погребального костра взметнулось под самые небеса и наступали воинские состязания — тризна, от девичей тоски не осталось даже следа. Девица вкусившая медовухи, увлечённо наблюдала как Сокол, и другие воины искусно бились — показывая богам своё воинское искусство и молодецкую удаль: мол смотрите и знайте, не перевелись ещё в Арконе бойцы....

Глава 7

— Немил, будь внимательнее! Не части с ударами! — Взмокший от недавнего обучающего поединка Сокол, внимательно смотрел за учебной схваткой своих братьев и неустанно делал замечания. — Кому говорю не части — быстро устанешь...

После этих слов, Хотен в подтверждение уже сказанного, изловчился и ударил Немила своим деревянным мечом по руке. Удар получился такой силы, что у мальчишки разжалась рука, и он, вскрикнув от боли, выронил своё импровизированное оружие.

— Вот этого и следовало ожидать. — С укоризной пожурил своего среднего брата Сокол. — Ты братец сам себя вымотал, а как результат, у тебя начала страдать защита: в настоящем бою, это верная смерть.

Немил обиженно сопел опустив голову и потирал ушибленное предплечье. Затем молча наклонился и, немного морщась от боли, поднял свое деревянное оружие.

— Хорошо, пока отдохните немного, — сказал Сокол, с улыбкой посмотрев на братьев, — а я пока с другими волчатами поупражняюсь.

Братья, тяжело дыша, устало осели на сырую землю, а Сокол, обратился к троим отдыхающим неподалёку отрокам — их назначили Ободриту в ученики: на то время, пока Ломонос и сотня приданных ему витязей с храма Святовита ушли походом на Лёддечепинг.

— Ну что, отдохнули?

Отроки мгновенно поднялись и все вместе оживлённо закивали в ответ: что вызвало у Сокола незлобивую усмешку.

— Ну, тогда представим такую ситуацию, вы спешите на помощь товарищам, у вас нет луков со стрелами, а ваш путь перегородил Мурманин, размахивающий большой секирой — обойти его невозможно.

— Это как в твоём последнем бою?! — С нескрываемым восторгом поинтересовался Венцислав.

Это был невысокий, худощавый отрок, смотрящий на окружающий мир своими светлыми, по-детски 'открытыми глазами‟: прямо как у малышни — долгое время издали наблюдавшей за сегодняшним ратным обучением. Его веснушчатое лицо расплылось в добродушной улыбке и, было видно, что мальчишка жаждет в очередной раз — теперь из уст самого героя событий, услышать рассказ о той схватке: за которую Соколу была пожалована гривна. От нетерпения, мальчишка суетливо разминал пальцами рукоять своего деревянного меча и преданно заглядывал в глаза.

— Ничего, скоро повзрослеет и от его наивности не останется и следа. — Мысленно констатировал Сокол, посмотрев на Венцислава. — Жизнь сама заставит взглянуть на мир по-другому.

— Не совсем так. — Снисходительно ответил ученику молодой воин. — Там, на острове у нас были луки: и я необдуманно кинулся на того Берсерка, за что чуть не поплатился жизнью. А надо было не мешать нашим лучникам утыкать его стрелами — как того ежа иглами.

От этих слов заразительно засмеялись малыши, сидевшие неподалёку и жадно ловившие каждое слово и движение тренирующихся. Но стоило Соколу строго посмотреть на эту небольшую группку разновозрастных детей, которые должны были присматривать за пасущимися неподалёку от них козами, как пастушки сразу притихли.

— А здесь, в заданной вам ситуации вы вынуждены вступить в единоборство с врагом вооружённым большой секирой. — Сокол деловито давал новые вводные своим ученикам. — Начнём с тебя Венцислав, вооружайся щитом и копьём, ты будешь первым мне противостоять.

Отрок, ожидавший во время рассказа услышать новые подробности боя, и понявший что этого не будет, немного погрустнел, но вооружившись, вышел и стал против Сокола.

— Не спеши волчонок. — С небольшим упрёком в голосе проговорил молодой воин, увидев, как его ученик приготовился к схватке. — Для начала посмотри, как я буду работать боевым топором: а затем хорошенько подумай, и реши, как ты станешь вести бой.

Вместо боевой секиры, в руках у Сокола был обрубок сучковатой ветки — по размерам схожий с длиной этого страшного оружия. И Сокол несколько раз перебросил имитацию боевого топора с руки в руку: затем нанёс пару косых ударов и один сверху вниз. При этом молодой воин старался максимально точно повторить амплитуду движений — всё как делал поверженный им берсеркер.

— Если удары этого оружия достигнут цели, то острие секиры пройдёт сквозь тело, как нож сквозь масло. — Уточнил Сокол, закончив свой показ. — Жду твоих предложений по этому поводу.

— Ну, я, это... — мальчишка ненадолго задумался, — ... закроюсь щитом.

— Покажи как! — Не сдерживая усмешки поинтересовался молодой воин.

Венцислав выставил вперёд щит — даже не придав ему необходимого наклона и вдобавок зажмурился. Соколик же, покачав головой поинтересовался:

— Ну что, считаешь, что ты от меня надёжно защитился?

-Ага. — Ответил отрок, неуверенно выглянув из-за края щита.

— А если ещё хорошенько подумать? Вспомни то, что видел раньше, когда сидел на месте тех дѣтя и смотрел на такие же схватки. — Молодой наставник постарался намекнуть на ошибку, допущенную его учеником. Или то, что я недавно вам показывал, работая со щитом.

Венцислав опустил ещё тяжеловатый для него щит, ненадолго задумался: от усердия прикусив нижнюю губу и сморщив лоб. Затем снова стал в туже самую стойку и, допустив те же самые ошибки, приготовился отражению атаки.

Сокол удивлённо пожал плечами, покачал головой и без необходимого замаха, нанёс удар в половину силы: но даже его хватило, чтоб пробить выставленную защиту отрока. Как только импровизированный боевой топор ударил по щиту: то мальчишка закрутился на месте, еле сдержав рвущийся наружу крик боли.

— Вот видишь, как оно вышло, а ведь у меня в руках не топор был, да и бил я не в полную силу. — С укоризной заговорил Сокол, когда Венцислав успокоился, справившись с болью. — Ведь я сегодня уже не раз говорил и показывал, что подставляя щит под удар, его надобно наклонять: тогда оружие с него соскользнет, не причинив великого вреда, ну и твоя рука не пострадает. А при такой защите, боевой топор расколет твой щитик, как пустую скорлупку. А вообще, подходя к такому врагу, будь готов резко метнуть в него своё копьё — в момент, когда он начнёт выполнять замах своей секирой....

Все ученики, включая и младших сыновей Годслава, внимали каждому слову Соколика: даже малыши — сидящие неподалёку навострили свои ушки, стараясь не упустить ничего из сказанного.

— Я не зря всем посоветовал сначала посмотреть, как я буду работать. Вот смотрите ещё раз, — молодой воин снова проимитировал несколько ударов, только уже в немного замедленном исполнении, — видите, как оружие заставляет меня открываться: вот этим моментом вам и надо воспользоваться.

— А если враг заметит, как я метну в него своё копьё и увернётся? — Поинтересовался самый неугомонный из учеников Сокола, которого звали Гринь.

— Ну-ка, покажи мне братец, как вражина будет это делать. — Хитро прищурившись, предложил Сокол и протянул отроку своё 'оружие‟.

Мальчишка, задорно улыбаясь, подошёл, взял дубинку и несколько раз взмахнул ей, примеряясь к её весу. Затем постарался выполнить атакующие удары, которые недавно делал и его наставник.

— Ну что готов? — Поинтересовался молодой Ободрит, подобрав с земли прямую, обструганную ножом ветку заменявшую во время учёбы короткое копьё. — Тогда наноси удар.

Как только ученик начал замах, учитель несильно метнул своё оружие, которое, как и задумывалось, достигло своей цели. Мальчонка сильно удивился, почувствовав лёгкий, но всё-таки чувствительный толчок в грудь.

— Все видели? — Поинтересовался наставник, обведя взором своих подопечных. — Тяжёлый топор в умелых руках позволяет пробить любую защиту: но он же — из-за своего веса сковывает вашу реакцию. Конечно, опытный вой будет им орудовать намного проворнее, но на необходимых для секиры замахах и он уязвим. Так что давайте над этим хорошенько поработаем....

— Любый мой, ты о чём задумался. — Беляна, опираясь на локотки, буквально нависла над своим возлюбленным, лежащим на спине и заложившем под голову руки. — Мне очень зябко: прижми меня нежнее к себе, и приголубь. Знаешь, как мне не хватает твоего тепла и внимания.

— Ну, иди ко мне скорее, горлица моя ясноглазая. — Нежно прошептал юноша, заключив молодую полюбовницу в нежные объятья.

Местом регулярных встреч влюблённых был тот же самый стог, который они давненько облюбовали: только теперь из-за усиливавшейся ночной прохлады, влюблённые свили в его недрах что-то вроде укромного гнёздышка. Хозяин стожка, со временем обязательно обнаружит этот схорон, и конечно не обрадуется этой находке: но молодые люди об этом не задумывались — им было не до этого. В данный момент, девица доверчиво прижалась к своему милому другу, и этого было достаточно, чтоб она почувствовала себя самой счастливой на свете — по крайней мере на этот момент. Если б кромешная тьма в их любовном убежище позволила: то молодой человек заметил как девица доверчиво — по-детски счастливо улыбнулась, замерла и стала к чему-то прислушиваться.

-Тук — тук, тук— тук, тук— тук, — послышался её шёпот, — как спокойно и уверенно стучит твоё сердечко. Так бы и лежала у тебя на груди, всю жизнь, слушая его ровное, уверенное биение.

— Не пристало человеку лёжмя лежать: иначе, он обидит этим богов и со временем, как тот неподвижный камень покроется мхом. — С шутливым укором ответил Сокол. — Если я не буду ходить в походы, кто тебе будет подарки дарить: да и на что мы с родичами жить будем.

— Не забывай что я Обавница — мне многое можно. — Оживлённо запротестовала девица, снова немного приподнявшись над любимым. — Я могу утешить тех, кто в скорби находится, могу в человеке все его скрытые способности раскрыть. Могу приветить кого пожелаю, а захочу, от ворот поворот дам, да много чего ещё....

— Зато я воин. — Спокойно, но твёрдо возразил молодой человек. — Нельзя мне уподобляться древнему, трухлявому пню.

— Вот поэтому я с тобой: из-за этого дид Лило (дед Лель) и свёл нас вместе.

— Знать поэтому, ты последнее время к моему приходу какой-то вар готовишь: помимо ягод с травой, туда ещё мелко крошишь гриб, свежесрезанный со ствола берёзы.

— Всё-то ты Соколик подмечаешь, — с задорной ноткой в голосе возмутилась Беляна, — одного не ведаешь, что я, посравнению с ведунами, тебя намного тоньше чувствую — как Обавница. Вот и помогаю твоему ослабшему после ранения телу скорее былую силу набрать.

— Да я и так полон сил. — Искренне возмутился юноша.

Ответом на это, был звонкий смех его возлюбленной. Отсмеявшись, Беляна мимолётным движением вытерла ладошкой не вовремя появившуюся слезу и, переведя дыхание пояснила:

— Какой ты неразумный. Конечно милый мой, ты можешь уже и мечом неустанно махать, и волчат до седьмого пота гонять. Но я, говоря о твоей силе, совсем другое хотела сказать. Я о той силе говорю, которая любой хворобе и нежити — пожелавшей тебя извести сможет противостоять. Вот твой Ломонос всё правильно понял и сделал. Он, как все жители Арконы, догадывается о наших близких отношениях: и как великолепный жрец Перуна, видя твоё ранение, принял решение отстранить тебя от ближайшего похода. И этим, твой наставник убил двух зайцев: показал всем своим воинам что не потерпит ослушания и тебя под мою опеку оставил. А если задуматься, то он не наказал тебя, а дал возможность, как следует окрепнуть и духом, и телом. Ну а волчата тебе даны для того, чтобы ты, занимаясь с ними, хорошенько обдумал свой последний поединок, снова и снова обыграл его, а далее, сделал нужные выводы.

Девица ненадолго замолчала, прильнула ещё ближе и покрыла всё лицо своего возлюбленного нежными поцелуями, затем, игриво взлохматила своей ручкой кудри Сокола и продолжила свой монолог:

— Вот так-то. Я-то, видела твоё сегодняшнее занятие, и после этого, только сильнее укрепилась в своих догадках по этому поводу.

Сокол как обычно внимательно выслушал все, что было сказано. Относительно волчат, с которыми его оставили заниматься, он конечно догадался: но всё остальное, стало для юноши настоящим откровением.

— Спасибо тебе папа, что по детству так усердно обучал меня искусству слушать. — Подумал Сокол, после чего, постарался нежнее обнять Беляну.

Девица поддалась, снова прильнула к возлюбленному, но не замолчала — на что рассчитывал юноша.

— Кстати, я оказалась права относительно хромой Бобрихи. Она не угомонилась и продолжила при любом удобном случае крутить мне вослед дули. А сегодня, у Тетиславы, живущей неподалёку от этой глупой бабы, неожиданно, в больших муках сдохла коза. Хотя, я уверена, что за ней, скорее всего, недоглядели Тетиславины дети, вот по этой причине, бедная животина или чего-то ядовитого объелась, или даже её могла укусить гадюка. Но её хозяйка уверена, что за этой смертью стоит именно её соседушка. Да и её неразумные подружки, Ясна, да Вислава, всеми богами клянутся, что недавно видели, как Бобриха исподтишка наводила на Тетиславено подворье порчу. Завтра с утра, они все пойдут к Ратко на княжий суд и будут у него правду искать.

— О как! А ты пойдёшь на тот суд? Может быть, поучаствуешь в своде, творимом князем — расскажешь, что к чему? — Как-то буднично, с налётом безразличия — скорее всего риторически поинтересовался молодой человек.

— Зачем? Велес свидетель, Бобриха сама себе эту яму выкопала. А я, ей никогда не желала зла: но это затянувшееся безобразие пора прекращать. Пусть радуется, что обвинили в павшем животном: а не заподозрили в неожиданной хвори кого-то из горожан. Глядишь, после небольшого наказания поумнеет.

— Да-а, далась тебе эта Бобриха: нашла, где о ней вспоминать. — В голосе молодого человека послышался явный упрёк.

— Вот, ты как все мужи не зришь в корень. — Обиженно прошептала девица, ещё сильнее прижимаясь к своему возлюбленному. — Радоваться надо что эта история именно так окончилась: а ведь если бы эту глупую бабу обвинили в порче наведённой на человека, то могли приговорить к смерти. И тогда её злая душа точно станет Навьей (Навьи, это огромные мифические черные птицы без оперения). И будет эта ужасная птица летать по ночам, да в бурю над нашим городом, да будет кричать подобно голодному ястребу — предвещая честным людям смерть лютую. А того хуже, станет нападать на детей и женщин, хватать, да высасывать из них всю кровушку — всю, до последней капельки.