Юноша, продолжая сноровисто отсекать 'лишнее' — вырезая будущий черпак: как-то тяжело вздохнул и, не отрывая взгляда от своей поделки, пожал плечами. Мол: — 'Коль мама тебе так интересно, то почему бы и не рассказать'.

— Новый Град стоит очень удобно — к нему незаметно не подойдёшь, впрочем, как и мимо незамеченным не проскочишь. Так что, все корабельщики, проходящие по реке — князю исправно дань платят. Вот. Горожане там сплошь работящие, и гостеприимные; свято чтут законы предков — поэтому, город вырос красивым и сильным. Торг в том граде идёт богатый, а княжья дружина хорошо вооружена и на службе той: ни в чём нужды не знает. Только у нас в Арконе, — всё намного лучше и богаче будет. Вот как-то так.

Сокол замолчал и посмотрел на мать. Внешне она по-прежнему оставалась невозмутимой и ловко орудовала веретеном. Однако когда их взгляды встретились — молодой воин понял, что неприятной для него темы избежать не получится. Даже без слов, ему стало ясно, что Умила больше всего ждала от своего сына рассказа об её родном отце и он продолжил свой рассказ.

— Князь Гостомысл Буривоич, как и положено, пригласил нас к себе отобедать; с благодарностью принял от всех гостей подношения; долго и оживлённо беседовал с купцами: с нами же — с Руссами, был сдержан, можно даже сказать, излишне холоден.

Умила на несколько секунд прервала своё рукоделие, и, несмотря на то, что её сын был уже воином: посмотрела на него как на малое дитя — нуждающееся в утешении.

— Ты сыночек на своего деда не обижайся — он князь, у него столько дел и дум. У кого спор разреши; кого-то от обиды защити: так что он, устав от всего этого, попросту мог тебя и не заметить. А даже если и приметил...

— Прости матушка за несдержанность мою — перебиваю твою речь: но дедушка меня видел. Он меня приметил, когда я с поклоном ему наши — от Варягов дары подносил. Поначалу, он долго рассматривал сделанную тобою вышивку (у славян она была как документ — по ней можно многое узнать о человеке) — мне даже показалось, что у него взгляд на какое-то время оживился. Да и затем, сидя за столом, часто и подолгу в мою сторону посматривал: но меня так к себе и не позвал, да и сам ко мне не подошёл.

Умила понимала юношескую горячность сына, видела его обиду — поэтому желала поскорее его успокоить. Но, он уже не был тем ребёнком, которого можно нежно обнять и по-матерински приголубить. Хотя и по его детству, она его так сильно не нежила — мужа воспитывала: доверяя основное воспитание качеств необходимых мужчине родичам и наставнику — дядьке Ломоносу.

— Князь тебя и заметить мог: но выделить тебя перед другими — не имел права. Кто-то из гостей, мог это воспринять как обиду — 'мол, молодого выскочку привечает, а обо мне забыл'. — А это, в свою очередь, может и ущерб для града принести. Так что, не всегда князь волен в своих действиях — таково оно бремя княжьей власти.

Юноша прекратил вырезать черпак и посмотрел на мать. На его лице впервые за время беседы промелькнуло что-то вроде гримасы обиды.

— Это я понимаю. Но коли дед меня узнал, мог со мной и позднее встретиться — с глазу на глаз переговорить — наконец о тебе разузнать. Как не крути, а ты всё равно его дочь. И знать должен, и падении града, и о тяжкой доле, лёгшей на твои плечи.

Умила снова принялась за своё рукоделие; ничего больше не говорило о том, что она разговаривает со своим ребёнком. Голос её звучал ровно и твёрдо, мимика была слегка приветлива — но не более того.

— Сокол, ответь мне, пожалуйста. Ты знаешь, с кем постоянно враждует князь Гостомысл?

Юноша, отвечая на вопрос матери, усмехнулся и пожал плечами.

— Знамо с кем. Со Свеями, Мурманами и прочими любителями набегов, которые когда-то обложили тяжкой данью славян — Русь и Чудь. А он единственный, — кто смог дать им достойный отпор...

— Проще говоря, враждует с Варягами. Так? — Уточнила Умила.

— Ну да, твоя правда матушка.

— А кем ты с Ломоносом и его людьми являетесь для всех Новгородцев?

— Тоже Варягами.

Умила твёрдо — с неким упрёком поглядела на сына и задала последний и главный вопрос:

— А как ты думаешь, на благо городу будет коли пойдут слухи о тайной встрече князя Гостомысла Буривоича с неким разбойным Варягом? Если к этому, ещё и словечко соответствующее добавить — наводящее на нужные выводы. Да на вече вопрос поставить — нужен ли городу такой князь?

Сокол прекратил вырезать, стряхнул с одежды древесную стружку и, выпрямившись — поглядел в лицо матери, и ответил.

— Нет. Ибо на самом деле, завистники могут всё переиначить и постараются эту новость для разжигания смуты использовать.

— Вот, ты, сам же и ответил на свой вопрос — почему тебя дед не очень вниманием жаловал. Хотя, если судить по твоему рассказу: то мой тятенька всё-таки тебя заметил, и не остался при этом к тебе равнодушным.

Ночь была темна и надёжно скрывала влюблённых от случайных — любопытных глаз. Они лежали, забравшись на самый дальний стожок сена, стоящего на отдалённой делянке одного из местных коневодов. Это сено было предусмотрительно заготовленного животноводом к зиме, а для влюблённых оно стало уютным, любовным убежищем. Молодые люди уже намиловались друг другом и сейчас лежали просто обнявшись: они рассматривали звёзды на небосводе и тихо перешёптывались.

— А ты, в этом походе, по мне сильно скучал? — Поинтересовалась Беляна, прижимаясь щекой к груди своего полюбовника.

— Да как-то не до скуки было. Всегда было чем заняться. — Задумчиво ответил парень, не отрывая взгляда от завораживающей звёздной россыпи. — То неимоверно долго вёслами гребёшь, то горизонт высматриваешь — а здесь вообще отвлекаться нельзя, да и так..., постоянно забот и разных дел хватало.

— Вот как! — Шутливо возмутилась девушка и легонько стукнула своим маленьким кулачком парня по плечу. — Небось, уже и новую зазнобу на чужбине нашёл? Да? Признавайся, с кем веселился, чей подол задирал?

Парень, резко — но осторожно обхватил свою подругу — так что она не могла пошевелить своими руками. И тихо проговорил.

— С тобой солнышко моё — никто не сравнится. — В подтверждение этих слов, фраза закончилась серией 'горячих поцелуев‟ покрывших её личико.

Однако девица изловчилась, отклонила свою головку и, изображая обиду поинтересовалась:

— Так значит, всё же появилась та, кого ты со мною решил сравнивать?! Ах ты...

Парень разорвал свои объятья и прикрыл своей ладонью девичьи уста — прервав поток её обвинений.

— Вот дура девка. — Тихо прошептал он. — А то, что ты такая, что и сравнивать с другими, нет надобности: об этом ты не подумала?

— Убедил любый мой, считай, что я тебе поверила. — Несмотря на закрывающую её рот руку пробурчала девушка.

— Вот то-то — нечего всякие небылицы про меня выдумывать.

Юноша довольно откинулся на спину: блаженно улыбнулся, и снова посмотрел на небо. Рядом с ним лежала его Беляна — и снова доверчиво прижималась к нему. Хотя, и ревновала то она шутя — просто от посетившей её блажи. Вот она слегка потянулась, и её нежный голосок прозвучал в ночи — как тихое, журчание живой ключевой воды:

— Ой дид Лило (дед Лель), я всё равно, очень счастлива — главное что любимый рядом и он мой...

Окончание фразы было сказано слишком тихо, — поэтому что-либо услышать наверняка было нереально. Затем снова наступила тишина — нарушаемая еле слышными звуками ночного леса.

— Ой, смотри, звёздочка упала! — Неожиданно воскликнула девушка, указав рукой на небосклон. — А я нерасторопная такая, ничего не успела загадать.

В последней её фразе, слышались нотки детского разочарования. Ещё немного, помолчав, прелестница собралась духом и заговорила — но на совершенно стороннюю — неуместную для любовного свидания тему.

— Соколик, ты ведь по рождению княжич?

— Ну да. И мы с родичами, этого ни от кого не скрываем. — Неохотно ответил молодой человек, немного удивлённый таким вопросом. — Только разорён тот город, в котором мой погибший тятька княжил. И нашему роду, туда возврата нет.

А девица, — как будто окончательно забыв о том, что она на свидании: зашептала как заядлая заговорщица.

— А ты слышал, что на Руяне происходило, пока ты отсутствовал? Про Медвежонка и про дружка его — Военега?

— Про Медвежонка не слышал; а князёк Военег, нашим князем на бой правды был вызван и как виновный — проиграл его. — С нескрываемым удивлением ответил Сокол. — Мне сегодня днём, моя матушка рассказывала про это событие.

Однако девица не унималась и продолжила развивать начатую не к месту тему.

— А что послужило поводом того боя, ведаешь?

Соколик, дослушав вопрос, снисходительно усмехнулся: но всё-таки ответил на него.

— Знамо дело что, — предатель Военег, против Арконы смуту решил затеять. Князя сместить.

— Это правда — но только она не вся. А я знаю то, что было скрыто от посторонних глаз и ушей.

В голосе девушки было столько торжества, что, даже толком не видя её лица, Сокол чувствовал, насколько его подругу распирало от гордости за себя — что она смогла понять то, — о чем другие и не догадывались. Он мог мгновенно — одной фразой прервать её монолог: но решил выслушать до конца все догадки и выводы Беляны. — Вдруг что-то дельное прозвучит. И она — пользуясь тем, что Сокол её слушал, упоённо говорила:

— Военег, конечно храбрый и удачливый воин, — но для настоящего предводителя, у него слишком костное мышление. И как мне стало известно, его поступками, всегда мастерски управлял его хитрый дружок Медвежонок.

Девушка ненадолго замолчала, желая перевести дух — точнее, собраться мыслями.

— И вот вскорости, когда вы только ушли в торговый поход, на охоте нелепо погибает Медвежонок — его каким-то чудом одолел вепрь. Заметь, как это произошло, видели только люди нашего князя. Вот они и поведали всем окружающим о случившейся беде. Да так откровенно и горестно сетовали, что дескать не успели с подмогой. Как и положено, по погибшему справили достойную тризну с погребальной женой и всем что может покойному понадобиться. Даже наш князь, в знак великого уважения, почтил усопшего. Но мало кто из непосвящённых догадывался что, заговорщики лишились того, кто мог ими руководить и кто знал, что надо было делать для завершения начатого дела. А перед вашим приездом, когда разговоры о странной кончине Медвежонка немного поутихли: пришло время раскрыть подлый сговор организованный Военегом, и как говорится: — 'В итоге, зло было наказано‟.

— А мне то, что с этого. Я в заговорах не участвую, а это значит, что мне бояться нечего. — Абсолютно безучастно ответил юноша, по-прежнему внимательно рассматривая звёзды.

— А я это к тому говорю, чтобы ты знал — Медведик совершил нелепую ошибку. В спешке и самолично начал собирать соучастников своего переворота. Не хватило ему терпения и осмотрительности. Вот и попал на того, кто испугавшись, доложил обо всём посадному князю. А мог ждать и делать всё так тонко, чтобы заговорщики сами всё подготовили и пришли именно к нему, предлагая возглавить их. Хотя, с Ратко всё равно лучше не тягаться ... Да и коли когда либо сам княжить будешь — должен знать откуда к тебе беда может явиться. ...

Далее, Соколик в 'пол уха‟ слушал свою зазнобу, он понял всё, что она хотела сказать. В данный момент — в противовес её рассказу, он вспоминал сказку, которую ему частенько рассказывал его отец. Были и другие былины, но эта звучала очень часто, и юноша хорошо помнил отцовы слова:

— Когда-то давно, все Славяне жили одной огромной страной. И была в нём прекрасная столица Словенск (летопись Холопьево Монастыря, повествующая о столице древнего государства, — городе Словенске, основанном приблизительно в 2409 году до нашей эры). И раскинулись эти благодатные земли широко — от Полночного моря великого — Ледового океана, до Южного скалистого моря. А в другие стороны вообще измерить нельзя было. И жили люди в той стране в мире с богами, с землёю, животными. Меж собой и соседями были так дружны, что все враги их мудрое правление и силу уважали: потому и набегов разбойных на эти земли не совершали. Но, время шло и как-то украдкой, незаметно, поселилась меж людей кривда. Стала она их светлые умы мутить, да алчные желания в неразумных головах пестовать. И вскоре перестали люди ведать светлую правду — что они равны друг другу, что они братья. Затем, позабыли они дорогу в славный град Словенск: стали обособляться — по своим городам жить; появились в разных родах мысли и разговоры о своей исключительности. Поэтому, ослабшие душой славяне, про святую дружбу, дающую великую силу, стали забывать и отдаляться друг от друга — становясь чужими. А вот когда про это безобразие прознали завистливые соседи, то стали славянские земли по частям растаскивать, изгоняя со своих мест коренное население: и далее, в свою угоду — больший раздор меж братьев сеять'...

Сокол помнил этот отеческий сказ и в своих далёких мечтаниях видел себя объединителем, и ни в коей мере не человеком сеющим раздор. А на данный момент, он просто выслушал и принял к сведению рассказ своей девушки — вдруг позднее, эти знания ему могут пригодиться. И не обязательно он для этого должен княжить.

— Так ты что, меня совсем не слушаешь?

Возмущённый голосок Беляны, прервал раздумья молодого человека. И он, снова заключил её в свои объятья и прошептал ей на ухо:

— Слушаю родная — даже очень внимательно тебя слушаю.

— А что тогда молчишь?

— Да восхищаюсь я тобой. — Немного наивно усмехнулся юноша и, выдержав небольшую паузу, добавил. — Как ты ловко всё подметила, да по местам расставила.

Глава 6

На следующее утро, несмотря на сильный недосып — последствие ночной встречи с любимой, Сокол проснулся с первыми лучами солнца. Ещё вчера днём он решил подправить сарай: поэтому и поручил младшим братьям найти и притащить из леса несколько не сильно толстых стволов сухостоя. И сейчас, по утренней прохладе, одно из этих брёвен, он раскалывал на доски — в подмастерьях у него был младший братишка Хотен. А их средний брат Смеян, тем временем аккуратно готовил стену сарая к предстоящему ремонту — отрывал обветшавшие доски.

— Бей! — Скомандовал Сокол Хотену, когда приставил к отчищенному от коры бревну топор.

Хотен замахнулся деревянной колотушкой и со всей силы опустил её на обух подставленного топорища.

— Ещё! — Ещё! — Ещё! — Командовал Сокол: смотря как острие топорика, погружаясь в сухую древесину, образует в ней необходимый раскол. — Хватит!

Но видимо, мальчишка настолько увлёкся процессом, что не услышал последней команды. И снова ударил по топорищу. А его старший брат, уже успел немного ослабить хват топора, так что в итоге, ему немного 'осушило‟ ладони.

— Ой, прости Соколик, а нечаянно! — Испугавшись, извинился малец.

Он понял свою оплошность, и виновато — чуть не плача, смотрел на брата. Сокол же, мгновенно совладав с собой, спокойно посмотрел на провинившегося родича и, улыбаясь, подмигнув ему — сказал:

— Ничего братишка — бывает. Продолжим работать дальше: только, далее внимательнее слушай меня. Договорились?