Финишная Полоса

— Что-то не хочется мне выступить непосредственным исполнителем... — я уже догадался, к чему меня пытаются склонить. — Может, проще провести набор организационных мероприятий в городе, чтобы подобные акции стали бы принципиально невозможными?

— Одно другого не заменит, — капитан покачал головой. — Впрочем, принц, это действительно 'пока' не ваши проблемы, — слово 'пока' характерно выделилось тоном голоса. — Кое-какой намёк мы тому шейху сделаем, нам хорошо известны его доверенные люди в городе. Достаточно выставить их отсюда с требованием передать шейху нашу претензию. Если он откажется выплатить компенсацию золотом, то для его людей Эль-Оран будет закрыт навсегда. Остальное вам отец расскажет, возможно, найдётся какая-то работа, связанная с этим инцидентом, — несказанно 'обрадовал' он меня.

На этом моменте наш разговор завершился, и пришло время собираться домой. Трофейное оружие собрали, осталось прицепить доставшиеся нам по праву победителей грузовики и отправляться отдыхать. Что-то тяжко мне стало, хочется отлежаться в покое и одиночестве.

Сквозь тягучую липкую дрёму всё же замечаю, что меня совершенно недвусмысленно домогаются, желая использовать по самому прямому мужскому назначению. Так хочется и дальше остаться в ласковых объятиях дрёмы, однако естество постепенно берёт верх. Да и пусть, это ведь просто сон. Лишь самую малость осознанный, в котором я совершенно безынициативен, отдавшийся течению потока событий. Податливый пластилин с затвердевшим стерженьком. О, как на него ловко взгромоздились, легко поглощая до самого упора. Горячее дыхание на щеке, влажное касание губ, мои руки самопроизвольно взялись изучать незнакомую женскую спину, постепенно смещаясь на большую мягкую попу. Что-то там такое необычное, исключительно приятное на ощупь.

— Ааах... — горячее сладострастие неожиданно прокатилось по телу.

И не какая-то краткая вспышка разрядки, а лишь первая плотная волна, следом за которой родилась вторая, а за ней и последующие. Тело на мне трепещет и тихо постанывает, окунувшись в глубокий экстаз. Движения совсем ослабли, однако, частых пульсаций сокращающегося лона вполне хватает для рождения новых волн сладострастия, с каждым разом становившихся всё сильнее и горячее, пока не произошел финальный выплеск. И тут я окончательно проснулся, отметив, где нахожусь и с кем.

Так уж получилось, что прилёг вчера не на нашей большой семейной кровати, а в отдельной угловой комнате для жен и наложниц, где было тише всего. Тело охватила подозрительная слабость, любые звуки вызывали сильное раздражение. Разве только попросил насторожившихся жен меня временно не беспокоить, так и не заметив, крепко уснул. Вот только не все услышали мою просьбу. Как бывшая рабыня Мара нашла меня — спрашивать бесполезно. Ларисино внушение заставляло её сразу же засыпать, едва оказавшись на нашей большой кровати. Просыпалась она последней, когда мы уже покинули её, втянувшись в круговорот дел и событий. Тут же внушение отказало, зато сработало её изрядно накопившееся желание. Я ведь видел, как и с чем она на меня смотрела в другое время, относя этот взгляд к сделанному ей внушению. А ведь кроме взгляда было и чего-то ещё. Странное притяжение и желание того самого, чем мы сейчас и занимаемся. Несмотря на яркий выплеск, хочется продолжения. В мерцающем красным свете неонового ночника на стене вижу выражение самого настоящего счастья на лице женщины. Она наконец-то добралась до того, чего так сильно хотела и предательский сон не смог помешать ей. И мне тоже почему-то не хочется мешать, видя подлинное счастье и щупая эту тёплую красоту теперь уже совершенно осознанно. Силы снова вернулись ко мне, пора поменяться местами.

Так я и любил Мару до самого рассвета, поражаясь своей же стойкости и напористости. Словно какая-то плотина прорвалась, я хотел её любить снова и снова, лаская, целуя, нежно покусывая набухшие соски на огромной мягкой груди, ловить её пульсирующее наслаждение и самому наслаждаться её телом. Но всему приходит конец. С рассветом нас побеспокоили мои же жены.

— Очухался, значит, — задумчиво произнесла Оксана, быстро переглянувшись с Рогнедой.

— Хм... — я лишь изумлённо поднял бровь, желая узнать подробности.

— Когда ты слишком быстро отрубился, забыв о кое-чём важном, мы пытались тебя растолкать, — пояснила она. — Ты вообще перестал реагировать на внешние раздражители, дыхание слабое, температура тела явно понижена. Кто-то, — ещё одно быстрое переглядывание, — хотел тебя уже в госпиталь везти, заподозрив десяток возможных инфекций, но кое-кто другой, — кивок в сторону раскинувшейся на кровати исключительно довольной Мары, — сказал, что знает причину твоей слабости и попросил подождать утра. Лусита её поддержала, потому мы временно успокоились.

— И что же со мной произошло? — Я сильно озадачился словами первой жены.

— Посмертное проклятье, — Мара подала голос, прижимаясь ко мне сзади и крепко обхватывая меня руками. — Вы живёте в мире, почти ничего не зная о нём. У вас даже простейших защитных амулетов нет, — быстро затараторила она, а я вообще впал в прострацию, осознав смысл сказанного.

Что-то слишком много всякой мистики вокруг, голова от неё пухнет. Может, и вправду какую инфекцию вчера подцепил?

— А как же... — мои слова повисли в воздухе.

— Вы все сильные люди и обыкновенное зло боится вас, — продолжила тараторить Мара, словно желая выговориться, пока её не заткнули силой. — Только самое злобное или голодное зло способно напасть на вас. Среди убитых вами врагов кто-то обладал тайной силой приказывать злу. Умирая, он направил зло на видимого противника, передав посмертное проклятье ценой бессмертной души. А у вас даже защитных амулетов нет, — на одном дыхании проговорила она, частично повторяясь.

Кстати, мелькнуло вот в памяти. Среди вчерашних трофеев наравне с оружием и другими ценностями попались на глаза какие-то старинные украшения из чёрного серебра и четырёх желтых клыков хищных животных. Клыки крупные, сложно сказать, у какого зверя их вырвали из пасти. Мистика, говорите? Или забытая нами боевая технология?

Коли разбудили и озадачили, пора заняться делами. Будили ведь не просто ради желания проверить моё самочувствие. Оказалось, ещё вчера пришло сообщение по радио о скором прилёте кого-то важного из Протектората Русской Армии. Связан этот визит с недавним покушением на Халифа и другими актуальными вопросами. Нужно будет подкатить к аэродрому на грузовике, для меня ожидается тяжелая посылка. Уточнив обстановку в центре радиоперехвата, стал быстро собираться, время поджимало. Городская стража навела порядок ещё ночью, кого-то похватав в застенки, а кого-то постреляла прямо на месте. Хватали всех причастных к нападению и просто под руку подвернувшихся. Попытки оказать сопротивление пресекались радикально. Выяснилось, что у диверсантов в городе имелся дополнительный резерв сил для развития успеха, однако задействовать его не успели. Как не успели и вывести из города, когда провал операции стал очевиден. Нашлись и очередные предатели из числа постоянно проживающих горожан. Мало ли тех, кто желает большего, чем заслуживает, считая предательство удачным вариантом поправить своё материальное или поднять общественное положение. Наверняка стража похватала всех, в отношении кого только имелись подозрения. Невиновных позже выпустят с извинениями и хорошей компенсацией за доставленные неудобства. Халиф Рашид желает выглядеть сильным, жестоким, но при этом справедливым правителем. По-другому здесь просто нельзя. Любое великодушие посчитают обычной слабостью.

Сначала я услышал медленно приближавшийся тяжелый гул воздушных винтов и только позже заметил вынырнувший из облаков большой транспортный самолёт. Он сделал два полных круга над нами и только после визуальной оценки лётного поля аэродрома пилотами крутым виражем зашел на посадку. Тогда-то я его и опознал, отбросив другие варианты. Хорошо знакомый по армейской службе военный транспорт АН-12, светло-серой окраски. Из опознавательных знаков только номер на хвосте 'RA-032'. Второй реально большой самолёт, увиденный в этом мире. Первым оказался заходивший на посадку в аэропорту Порто-Франко 'Геркулес', теперь тут 'Антонов'. Четыре турбовинтовых двигателя под крыльями, сзади за хвостом торчат стволы турели самообороны. Он способен перевезти в грузовом отсеке пару бронированных машин или сотню десантников. Да и дальность перелёта у него около пяти тысяч километров. Наверняка сюда он прямиком из Русских Земель долетел без посадок и дозаправок. Интересно, сколько у Русской Армии таких транспортников? И как их сюда вообще через врата перетащили? Наверняка в разборном состоянии, ибо по-другому никак. Пока я размышлял, самолёт выкатился с посадочной полосы на стоянку, где и выключил ревущие моторы, застыв величественным гигантом посреди разнообразной легкомоторной авиации. Стоило отметить — с последнего моего посещения аэродрома различных самолётов на стоянке значительно прибавилось. И это не местная авиация, местные предпочитают держать самолёты в закрытых ангарах. На сохранность ценной техники крыша весьма позитивно влияет. С каждым сезоном различного транспорта здесь становится всё больше и больше. Скоро и железные дороги построят. Залез в кабину, завёл двигатель грузовика, медленно порулив к застывшему транспортнику встречать прибывших гостей.

Хоть я и поторопился, однако подъехал к открывавшейся задней аппарели только вторым. Опередила меня машина команды разведчиков Русской Армии. Они уже вполне освоились в городе, пригляда за ними с нашей стороны более не требовалось. Впрочем, большую часть времени их команда занималась обустройством выделенного им Халифом дома и прилегающей к нему территории. Бюджет у них весьма скромен, хватает только на еду и строительные материалы, работников без денег за одну идеологию тут нанять сложно, приходится всё делать самим. А должностные инструкции или чувство гордости запрещает просить помощи у нас. Мы и так им уже многим помогли, и продолжаем помогать, скидывая информационные подборки о происходящих в городе событиях. Чуть реже отсылаем и подборки событий окружения. Арабский Халифат и вокруг него. Слухи, домыслы, радиоперехваты и подтверждённая доверенными свидетелями информация. Что-то наверняка скидывает им и городская охранка. Халиф Рашид мудро поступил, делясь секретной информацией с разведслужбами условных союзников, не удивлюсь, если и противников тоже, дабы у них сложилось верное представление о крепости его власти. Многое, понятно, умалчивается, однако профессиональная разведка должна уметь находить и собственные источники информации, занимаясь перекрёстным сравнением поступающих сведений. Мне вот только завидно, ибо нас намеренно забыли включить в список рассылки. Понимаю Халифа, однако всё равно хочется обидеться на него, выставив при возможности список претензий. И раз разведчики прибыли сюда вперёд нас, то для них в самолёте тоже имеется какой-то груз. Потому остановил грузовик чуть в стороне, подожду, пока ребята пообщаются с прибывшими сослуживцами и решат свои задачи. Однако пассажиры самолёта меня сразу заметили, помахав руками, предлагая подъезжать на погрузку.

— Не могу сказать, что искренне рад нашей очередной встрече, — вышел ко мне навстречу уже знакомый полковник Бережковцев. — Одним местом чувствую — проблем у меня сильно прибавится. За выданные вам в прошлую встречу обещания меня хотели понизить в звании, вот только заменить на должности некем, — он довольно ухмыльнулся, протягивая руку для рукопожатия.

— Так как с нашими договорённостями? — Я ответил крепким рукопожатием, уже догадываясь о том, что придётся закатать обратно раскатавшиеся губы.

— Запрошенного вами оружия точно не будет, как и боеприпасов, — лицо полковника характерно скривилось, положение дел ему тоже сильно не понравилось. — Удалось выбить для вас только инженерное имущество в заметно большем масштабе. 'Путанка', 'Егоза' и маскировочные сети. Общим весом около четырёх с половиной тонн. Загоняйте грузовик задом по пандусу до линии, в самолёте имеется погрузочная балка, — предложил он заняться простыми делами.

Я скомандовал прибывшим вместе со мной братьям Влас, дабы они занялись делом, так как сам опасался оконфузиться. Управление грузовиками при движении задним ходом до сих пор давалось мне с трудом. Тем более по наклонной поверхности. У них же опыта значительно больше моего. И пока мы на пару с полковником смотрели, как они разворачиваются и заезжают, разведчики Русской Армии быстро погрузили несколько оружейных ящиков в свою машину и, забрав двоих пассажиров, резко стартовали на выезд с самолётной стоянки.

— Нас сильно озадачила возросшая активность московских чиновников в этом регионе, — между тем снова заговорил полковник Бережковцев. — Пока мы не знаем, кто именно стоит за этой суетой. Сами по себе московские власти интересуются только ближним окружением и 'коммерцией', — крайнее слово выделилось презрительным тоном. — Ошибочно скидывать все причины исключительно на козни известных противников. Тот же Орден вынужден учитывать интересы различных групп и влиятельных интересантов, хитро выстраивая свою игру.

Я даже легонько потряс головой, совсем не ожидая от него подобных слов. Тут каким-то политиканством явственно завоняло. Опять меня проверяет?

— Большая политика совсем не мой уровень, — с ухмылкой ответил ему. — Ресурсов достаточно только на тактические задачи. Потому постараюсь максимально дистанцироваться от ваших тёрок с Москвой и кем-бы то ни было ещё, пока они не касаются меня лично. Мы же в прошлый раз обговорили все условия и рамки нашего сотрудничества. Зачем всё осложнять?

После моих слов лицо полковника буквально закаменело, а губы крепко сжались, словно он пытался удержать рвущийся наружу поток крепких ругательств.

— Вы наверняка знаете, чем окончился недавний визит сюда видных представителей московских властей, — продолжил говорить я, глядя в налившиеся злостью глаза полковника. — Я провёл с ними беседу, по результату которой они были посланы. Догадайтесь, по какому адресу... — моя ухмылка стала ещё шире.

— Ладно, это действительно не ваша война... 'полковник', — настоящий полковник всё же выдохнул, перестав пытаться прожечь меня злым взглядом. — Глупо было полагаться на офицерскую честь и чувство долга того, кто меняет имена и роли как запачкавшиеся перчатки, — кинул он увесистый булыжник в сторону моего огорода и, естественно — промазал.

— ... Даже не стану просить вас выбирать выражения... — ответил ему через минуту, наконец-то отсмеявшись. — Забудьте про всю идеологическую чепуху, когда разговариваете с теми, за спиной которых стоят многие люди, — мой голос сильно потвердел, как и направленный в лицо полковника взгляд. — Долг перед теми, кто тебе доверился в данный момент, легко перевесит все прочие долги. Если ваш анклав демонстративно отказался брать заботу о моих людях, почему же я должен взять заботу о вашем анклаве на себя? Пока мы остаёмся условными союзниками лишь в силу наличия у нас с вами одной общей Родины, оставшейся вообще в другом мире. Не стоит обесценивать её значимость для меня нелепой попыткой прикрытия ей личных или каких-либо посторонних интересов. Или же вы прибыли сюда, чтобы спровоцировать разрыв не устраивающего вас в чём-то сотрудничества, при этом выставив меня крайним? Скажите прямо тут начистоту! — Жалко здесь нет крепкой стены, иначе бы я припёр к ней полковника грозным взглядом, тот даже сделал шаг задом от меня.