Финишная Полоса

Потянулись долгие часы ожидания. Сумерки быстро сменились чернильной темнотой. Судя по тихому звуку моторов, рядом проехали их багги. Сидеть в кабине было ужасно скучно, свет зажигать запрещено, не почитаешь, хотя и имелась интересная книжица. Проверив всё ли на месте и накинув на голову прибор ночного видения, Кэти выбралась наружу, с желанием забраться в кузов. В компании сидеть определённо веселее.

— Стойкая же ты, однако, — Элизабет встретила девушку ехидной ухмылкой, быстро переглянувшись с двумя девушками, подругами молодых парней. — Говорила же вам — она не выдержит, — ухмылка на лице девочки стала ещё шире. — В термосе кофе, бутерброды в пакете на полке, подкрепляйся и ищи, чем будешь заниматься, — Элизабет повернулась к Кэти, отрываясь от экрана пеленгатора.

Испытав неловкость от бесцеремонности Элизабет, Кэти всё же прислушалась к её совету, налив себе большую чашку ароматного, как только сохранился, кофе из термоса и зажевав неловкость бутербродом с мясной котлетой. Она ещё иногда мечтала когда-то снова отведать вредной пищи из забегаловки 'Макдональдс', ибо здешняя пища казалась ей невкусной. Мало в ней консервантов и вкусовых добавок. Утолив проснувшийся голод, она пролезла глубже в кузов, мешать той наглой малявке, пока она её терпит.

— Э... — изумлённо произнесла она, разглядев карту пеленгации на экране ноутбука. — Откуда у нас второй пост, дабы получить уверенное схождение?

— Наш пост во дворце раз в пару минут сбрасывает данные на особом канале, — пояснила девочка, оторвавшись от экрана и откинувшись на спинку вращающегося кресла оператора. — Мы же поддерживаем радиомолчание, и всё равно имеем полную картинку. Флиппи написал удобную программу, как раз для подобной ситуации. Мы всех хорошо видим, а нас попробуй ещё и найди. Даже по теплу вряд ли получится, лишь ближе к утру, когда сильнее похолодает.

— Включать локатор пробовала? — Поинтересовалась Кэти, взглянув на светящийся экран другого ноутбука с застывшей картинкой открытой карты и нанесённой на неё измерительной сетки.

— Только в пассивном режиме, — Элизабет кивнула головой. — Он жрёт энергию как не в себя, а мы сейчас сидим на заряженных батареях. Да и у нашей цели может оказаться датчик облучения. Вряд ли, конечно, но лучше перестрахуемся.

Другой интересной темы не возникло, Кэти уже подумывала открыть прихваченную с собой книжку, здесь хватало света, но в этот момент Элизабет громко воскликнула:

— Есть!

— Что?! — Все в кузове дружно подскочили.

— Сигнал приводного маяка, — ответила всем Элизабет спокойным тоном. — Появился примерно в двадцати пяти километрах, немного в другом месте, чем мы изначально предполагали. Значит, там тоже есть подходящая для приёма самолёта площадка. Сейчас отстучу сообщение ребятам, пусть смотаются, осторожно посмотрят издалека. Стоит ли нам вообще соваться, или только повредить самолёт из пулемёта, вызвав халифский патруль, — как оказалось — разумная осторожность тоже входила в список достоинств Элизабет.

Она быстро набрала сообщение на клавиатуре ноутбука, отправив его в эфир на каком-то закрытом канале, да ещё через антенну радиопеленгатора с основным лучом по направлению к городу. После недавней доработки пеленгатора капралом Флиппи, это стало вполне возможным. Кэти уже знала основные принципы местной радиоигры или же полноценной 'электронной войны', потому догадывалась, как сигнал пойдёт дальше. Во дворце его примет автоматический ретранслятор, отправив сообщение мобильным силам на багги. Даже если противник и перехватит первую вспышку активности в эфире, то сильно ошибётся с дистанцией от места её реального отправления, ибо сигнал будет слишком слабым. А передатчики в городе и так постоянно шумят. Судя по продолжавшему работать приводному маяку, эту передачу противник пропустил мимо внимания.

— Ого! — Снова воскликнула Элизабет, резко прильнув к экрану. — Заработал второй маяк на ожидаемом нами месте, — пояснила она всем любопытствующим, отстучав по клавиатуре очередное сообщение для передачи в эфир. — Похоже, первый маяк — всего лишь приманка или обманка. В любом случае стоит позже проверить на месте. Но, думаю — самолёт придёт в уже проверенное место. Хотя есть и вариант, что посадка произойдёт там, где будет удобнее пилоту. Определим, когда поймаем сигнал самолёта.

Снова потянулось напряженное ожидание. Несмотря на желание отстраниться, Кэти поймала знакомый по соревнованиям азарт. Кто сумеет переиграть противника и первым придёт к финишу? А ведь тут победа порой определяет, кто будет жить дальше, а кто нет. Через пару часов, когда все в кузове грузовика уже изнывали от нетерпения, появился приближавшийся подозрительно быстро новый прерывистый пеленг. Это мог быть только самолёт.

— Так я и думала — первое место, — облегчённо выдохнула Элизабет. — Наши уже должны быть там, подождём сигнала от них.

Пеленг второго маяка и сигнал самолёта пропал, первый же продолжал работать. Других источников сигнала поблизости не появлялось. Снова потянулось напряженное ожидание, Кэти поймала себя на желании запрыгнуть в кабину, вдавив газ до отказа, и как можно скорее оказаться там, где сейчас происходят невидимые для большинства события. Вдруг она успеет вмешаться, успеет помочь своим. Да-да именно своим, те парни незаметно для неё стали именно своими.

— Всё, они взяли их! — Как-то тихо, но твёрдо выдохнула Элизабет, приняв кодовое сообщение от наших ребят. — Кэти, быстро в кабину, я сейчас подойду. Только сообщение нашим отправлю, пусть срочно подтягиваются.

Сидя за рулём, Кэти хотела мысленно подтолкнуть трясущийся по травяным кочкам грузовик, чтобы он ехал ещё быстрее. В свет ярких фар, теперь уже глупо прятаться, периодически выскакивали из травы мелкие зверьки, чтобы в следующий момент оказаться под колёсами тяжелого автомобиля. Возможно, кому-то из них и повезёт выжить. И вот, впереди уже высветились силуэты пары вполне узнаваемых грузовиков, таких же, как и тот, на котором мы ехали, стоящих в стороне багги и чуть дальше двухмоторного самолёта бело-голубой раскраски. Знакомый силуэт в камуфляже приветственно машет поднятым вверх оружием, указывая, куда лучше заезжать. Только оценив картину вблизи, Кэти внутренне ужаснулась и восхитилась одновременно. Парни втроём плюс Майкл рискнули напасть на куда более многочисленную и лучше вооруженную группу, к тому же имевшую бронированные грузовики. А ведь у них даже гранатомётов не было.

Скрипнули тормоза, и первой выскочила из кабины Элизабет, бросившись к заключившему её в крепкие объятия парню. Достав из-под сидения мощный фонарь, наружу подалась и Кэти, пропустив вперёд стремительно рванувшихся девушек из кузова. Посветив по сторонам, она заметила лежавших в один рядок девятерых мужиков в камуфляже с зафиксированными монтажными стяжками руками и ногами. Одно тело лежало чуть в стороне без стяжек, не подавая признаков жизни. Кто-то всё же оказал сопротивление.

— И зачем так рисковали? — Кэти расслышала возмущённый голос Элизабет, перешедшей на русский язык, который Кэти уже сносно понимала, но пока плохо на нём говорила. — Договаривались же обойтись без лишнего героизма!

— Да какой там героизм! — Фыркнул отпустивший её парень. — Приняли всех со спущенными штанами, когда они стали из бочек заправлять птичку. Повылезали наружу, лишь одного Майкл снял, когда тот попытался схватить оружие. Остальные даже не сопротивлялись, видимо посчитав, что нас гораздо больше, и они полностью окружены. Ты наших уже вызвала? — Спросил он её исключительно довольным голосом.

Что ответила Элизабет, Кэти не расслышала, ибо оказалась рядом с открытой дверью самолёта, залезая внутрь. Она любила летать. Впервые подняла самолёт в воздух, ворочая штурвалом, ещё в двенадцать лет, сидя на коленях личного пилота отца. Этот летательный аппарат она узнала сразу, едва подойдя ближе. Cessna-404 Titan — двухмоторный самолёт представительского класса с салоном на десять пассажиров. Весьма добротный аппарат с хорошими лётными характеристиками и весьма приличной дальностью прямого перелёта. У её отца была более старшая модель того же класса Cessna-441, с турбо-винтовыми двигателями, на которой тот часто летал с одного края американского континента на другой. Несмотря на возраст, а производились эти самолёты в семидесятых — начала восьмидесятых годах прошлого века, выглядел захваченный борт весьма свежо. В салоне регулярно проводили чистку, пилотская кабина, похоже, не так давно прошла полную модернизацию. Поставили современный погодный радар и какой-то незнакомый навигационный комплекс, для вписывания двух крупных дисплеев переместив другие приборы. Но остальное управление вполне знакомо, хоть сейчас заводи двигатели и поднимайся в воздух. И тут Кэти внезапно ощутила, что наконец-то нашла новую любовь. Осталось лишь убедить остальных, что свой самолёт с умелым пилотом в их компании обязательно пригодится.

* * *

Признаться — минут десять я пребывал в состоянии глубокой прострации, получив долгожданные известия от нашей загулявшей молодёжи. Думал — покатаются, развеются, да вернутся, притащив вкусную зверушку к обеденному столу, но чтобы такое! Лиза подло отмалчивалась, отказываясь раскрывать мне весь план и задумки. Обычное дело для подростка — явственно обозначился период вхождения в самостоятельность. Упрекать её за это недальновидно, как и пытаться строить по струнке, что порой пытаются проделать родители, окончательно теряя контакты с почти выросшими детьми. Хоть исходные посылы она мне и выдала, я скептически отнёсся к возможным перспективам. Глупо считать противника... идиотами. А как иначе назвать тех, кто ДВАЖДЫ использует тут одну и ту же площадку для тайного приёма самолётов? А может, и не дважды. Просто сейчас их сумели обнаружить. Рассчитывали на отсутствие тут специалистов эфирной войны? Напрасно.

Взвинченное эмоциональное состояние не помешало отдать нужные команды и самому быстро собраться к экстренному выезду. И ведь от города совсем близко. Прямиком проехать нельзя, так или иначе придётся заложить изрядный крюк. К утру точно прибудем на место. Но уже одним местом чувствую — проблем огребём изрядно. И когда теперь удастся выспаться — вопрос без однозначного ответа.

На выезде из города нас попросили чуток подождать. Охранка бдила, а на мой счёт у неё имелись особые инструкции. Через двадцать минут к пропускному блокпосту быстро подкатила парочка белых джипов, из одного вылез знакомый по дворцу Халифа араб. Действительно важная шишка, ибо все прочие вояки на блокпосте вытягивались перед ним и ели взглядом.

— Я еду с вами! — Категорично заявил прибывший араб, внимательно осматривая меня и тот грузовик, из кабины которого я выбрался ему навстречу.

— Боюсь, ваше сопровождение за нами не пройдет, — я скептически окинул взором пристроившиеся за нашей колонной проходимых грузовиков внедорожники, снова повернувшись к забывшему представиться важному арабу.

— Догонят, — походу, такие мелочи его мало волновали. — Главное — я должен увидеть то, что увидите вы! — Твёрдо заявил он.

— Прошу, — махнул рукой в сторону пассажирской двери кабины, ловко залезая на водительское место.

Стоило нам разместиться и завести двигатели, как нам открыли проход. Колонна тронулась, быстро набирая скорость, стоило лишь выбраться на накатанную колею. Мы удалялись от города, оставляя за собой долго висящее над дорогой облако пыли. Через пятнадцать минут пути наша колонна свернула в сторону, покатив по заросшей травой и мелким кустарником равнине. Грузовики здесь легко проходили, зато прибившаяся парочка джипов сразу же отстала. Они бы всё равно застряли и в заболоченном ручье, который мы объезжая город по широкой дуге проскочили на скорости. Через месяц, когда жара окончательно пересилит периодически накатывающую влажность морских циклонов, здесь всё быстро выгорит, открывая свободный проезд для всех желающих. Ещё несколько заболоченных ручьев и маленьких речек, мы пересекали питавшие озеро Эль-Оран многочисленные артерии. Самый же большой и водоносный приток внешне выглядел сухим каменистым руслом давно исчезнувшей реки. Вода текла в глубине, промыв пустоты между камнями. Его мы тоже перемахнули по обозначенной на карте штриховой линии временной дороги. Внешне здесь ровно, но посадить тяжелую машину на брюхо — плёвое дело. К счастью, обошлось. Принимавшие самолёт неизвестные враги хорошо знали местность вокруг города, выбрав действительно мало посещаемые места. И вот мы уже почти приехали, вижу знакомые силуэты больших машин в свете фар и более светлое пятно захваченного самолёта. Нас уже встречает довольная собой молодёжь, активно размахивая руками. Остановил машину метров за двадцать, остальная колонна один за другим вырулила сбоку и встала в одну линию, освещая фарами сбившиеся в кучу перед нами машины и людей. Лишь только я спрыгнул из кабины, сразу же поймал кинувшуюся на меня Лизу. Дочь просто сияла от переполнявшего восторга первой в жизни настоящей победы. То ли ещё будет...

По результату мы надолго застряли на месте. Требовалось провести инвентаризацию захваченного имущества, допросить пленников, записывая допросы на камеру. Полномочный представитель Халифа совал всюду нос, но, к счастью, воздерживался от комментариев. А его сопровождение до нас так и не доехало, где-то застряв по дороге. Итак, с кем же мы столкнулись? Я, конечно, мог подозревать, что местные израильтяне затаили на Рашида большой зуб, но чтобы настолько большой... хотя, если немного поразмыслить над полученной информацией, то становится понятно — они решают исключительно внутренние проблемы старыми известными способами из Старого Мира. Здешняя израильская верхушка пытается правдами и неправдами удержать подконтрольное им население от разбегания во все стороны. Ищут старых врагов, усиленно создают новых, совершенно не гнушаясь средствами. Просто тут им не повезло с близким окружением. Если изначальный Израиль представляет собой своеобразную 'осаждённую крепость', то тут это всего лишь ничем не примечательное местечко на карте. Как тут объединить народ под властью благословленной богом элиты? Вопрос. Вот они и пытаются искать на него ответы, потихоньку настраивая против евреев всех, кого только получится. Короче — гадят, где только возможно. Но арабы, а в особенности — сильные и перспективные арабские государственные образования вызывают у них рефлекторную реакцию, благо финансирование их 'священной войны' осуществляет Орден. Всем находится занятие. Одни хорошие люди получают большие деньги, другие хорошо развлекаются — шпионят, пакостят по мелочам, а порой и по-крупному, третьи воюют. Мирняку же предлагают по обыкновению лишь туже затянуть пояса и работать на благо войны без праздников и выходных. Лучшим для местного Израиля вариантом станет объявление против них джихада всеми мусульманами Новой Земли, учитывая разделённость территорий расселения океанским заливом шириной в две тысячи километров. Естественно, пленники не говорили прямо о чём-то подобном, просто у меня сложилось такое впечатление по результату их допроса. Могу, конечно, ошибаться и иметь предвзятое мнение. Но главным фактором произошедшего покушения на Халифа Рашида стала связанная с замеченным усилением контактов Арабского Халифата и Демидовском подлинная истерика в верхушке Московского Протектората. Московская верхушка имела давние связи с верхушкой здешнего Израиля, и теперь их интересы временно объединились. Израильтяне давно вели здесь разведку, присылая одну группу спецов за другой, тайно переправляя их через залив под видом кочующих банд или торговцев. Москвичи же развили в этом сезоне невиданную активность, прислав посольство в Новую Мекку и открыв несколько консульских пунктов по другим крупным городам Халифата. Исключительно для успеха торгового бизнеса — как они заявляли. Они наивно посчитали, что скорейшее устранение Халифа Рашида могло бы удачно решить множество возникших перед ними проблем. Исполнителя же подобрали на Старой Земле. Доставшиеся нам пленники о нём почти ничего не знали, ибо его вместе со всем снаряжением подвели прямо к самолёту перед отлетом те, кого спрашивать настоятельно не рекомендуется во избежание острого отравления горячим свинцом. По этому вопросу у нас образовался очередной тупик. Подождём результатов анализов его останков. В целом, никто из доставшихся нам людей для нас особой ценности не представлял. Парочка московских меня поначалу заинтересовала, всё же бывшие соотечественники, однако после разговора, захотелось их пристрелить. Обычные подонки с богатым уголовным прошлым. Копаться в их жизни противно и бессмысленно. Израильтяне все какие-то мутные сектанты — судя по сложившемуся от разговора с ними общему впечатлению, или просто прикидываются дурачками. Лишь пилот самый обычный мужик, Георг Стерл, бывший швейцарец, которому приказывали куда лететь и где приземляться. Его заберём, поглядим, как себя поведёт в новых условиях. Остальных же ждёт суд и суровый приговор. Если за них откажутся платить немалый выкуп золотом, то их публично обезглавят саблей на главной площади города или придумают более изощрённую экзекуцию. Правосудие здесь простое и понятное, а главное — совершенно немилосердное. Украл и попался — долой руку. Ограбил или убил — секир башка. За мелкие правонарушения и проявленное неуважение к властям полагается порка кнутом. Сквернослов запросто лишится языка и далее в том же духе средневековых традиций. Только так удаётся поддерживать должный порядок. Каждую пятницу на площади собирается большая толпа зрителей и редко когда она расходится по домам разочарованной.