Финишная Полоса

Финишная полоса.

Памяти Андрея Круза посвящается.

Сколько ярких побед и бесславных поражений определилось только у самого финиша? Порой на финишной полосе открывается очередное по номеру скрытое дыхание, появляются, казалось бы, уже полностью истраченные на длинной дистанции силы. Ещё один последний рывок, всё или ничего! Вперёд, герои!

Пролог.

Территория Ордена, База по приему переселенцев и грузов "Россия". 22 год, 4 число 2 месяца, среда, 06:09

За небольшим столиком на пару человек в дальнем углу у окна бара 'Рогач' сидела красивая подтянутая блондинка в новенькой форме Ордена. Роскошные волосы светло-пшеничного цвета рассыпались по её плечам. По столь раннему времени суток зал бара пустовал, и лишь за барной стойкой отмечалось тихое шевеление. Оттуда периодически высовывалась ручка швабры и выпячивался плотно затянутый в светлый халат объёмный зад уборщицы. На лицо блондинки периодически вылезала глупая улыбка, позже сменявшаяся маской какой-то далеко не самой лучшей эмоции. Она мечтательно поглядывала в окно, где в идеально постриженных кустах под косыми лучами утреннего солнца прыгали мелкие птахи. Наверное, она сейчас им сильно завидовала. Тем временем тихо без скрипа открылась дверь с кухни, выпуская в зал массивную фигуру бессменного бармена и хозяина всего заведения. Окинув взглядом пустой зал, он направился к барной стойке, выпихивая оттуда уборщицу, выбрал с полки пузатую бутыль и пару полулитровых пивных кружек, ещё раз окинул взором зал, направившись в дальний угол с явным желанием составить компанию одинокой девушке.

— С чего не спится тебе, Светланочка? — Бармен тихо подсел за столик, привлекая к себе внимание блондинки. — До начала твоего служебного времени ведь ещё далеко.

— Ох, Арам, вы так тихо подкрались, я даже испугалась, — она перевела взгляд на ухмыляющегося бармена, демонстративно поставившего на стол две кружки и пузатую бутылку.

— Отведай, Светланочка, это хорошо поутру взбадривает, — он щедро плеснул содержимое бутылки по кружкам, подвигая одну девушке. — Что же такого случилось в нашем беспокойном и одновременно скучном мире, вызвав столь сильные душевные терзания на лице столь прекрасной девушки? — Рассыпался он комплиментами, всегда подбадривая тех, кого искренне уважал, мягко и беззастенчиво влезая девушке в душу.

Многие профессиональные психологи могли бы поучиться мастерству общения с людьми у этого ещё не старого армянина. Он всегда совершенно точно определял подходящий стиль и нужные слова, вызывая у собеседников неосознанное доверие. Он умел быть разным, мягким и жестким, покладистым и колючим, однако все, и даже те, с кем он изредка конфликтовал, его искренне уважали. Редкое ныне качество среди людей во всех обитаемых мирах.

— Вот, ещё ночью получила большое электронное письмо от своей наставницы Оксаны, не смогла удержаться и сразу же прочитала, — Светлана глубоко вздохнула, а на лицо снова вылезла глуповатая мечтательная улыбка. — Нам ведь тогда сообщили, что она погибла, участвуя в какой-то операции Ордена на другой стороне залива. Я сильно переживала, ведь она стала для меня чуть ли не сестрой, обучала и помогала нести службу. А оказалось, она жива, здорова и ещё во время сезона дождей вышла замуж за настоящего принца! — Глуповатая улыбка стала ещё шире.

— Принца?! — Арам аж поперхнулся, отпивая маленький глоток из своей кружки.

— Сам посмотри, она мне прислала кучу фотографий, — Светлана подняла из-под стола сумку и добыла из неё небольшой тонкий ноутбук, раскладывая его на столе, повернув экраном к Араму.

— Так-так... — отставив кружку в сторону, он переключался от фотографии к фотографии, иногда пристальнее вглядываясь в экран. — Кажется, я этого 'принца' хорошо помню, — бармен поднял взгляд на улыбающуюся блондинку. — Да ты тоже должна его вспомнить, именно его с тем пожаром на воротах сюда принесло. Сильно изменился внешне, подтянулся и даже, кажется, помолодел. Но лицо-то осталось почти прежним. Хм... действительно он тут похож на восточного принца в окружении молодых красавиц на фоне какого-то дворца. Тут ещё много разных людей, ребята и девчонки, все с оружием. А у нашей Оксанки-то лицо просто счастьем светится. Такое трудно подделать, если вообще возможно. Вот повезло-то ей в жизни, — Арам повернул экран ноутбука обратно к Светлане, с искренней радостью на лице.

— Как же я ей завидую, — блондинка снова вздохнула. — Встретила своего принца и стала принцессой! А на меня тут всякие мужики только как на грязную шлюху и смотрят. Противно-то как, — её лицо неприятно скривилось.

— Ты слишком строга к людям, Светланочка, — Арам покачал головой. — Просто не позволяешь им разглядеть в тебе живой женщины, вот они и смотрят на твою чарующую красоту с вожделением и отвращением одновременно. Согласен — сюда в последнее время контингент ещё тот пребывает, — вздохнул он, отпивая глоток из кружки. — Нормальных людей мало, всё больше бандиты да дельцы грязные. Обломалась у вашего Ордена затея с раздроблением России-матушки и накрылась идея массового переселения сюда бегущих от пожара новой гражданской войны населявших её раньше народов. Зря, считай, такую базу отгрохали, теперь подбирают крохи по всей Восточной Европе. Да и у меня едва ли треть гостиничных номеров сдаётся даже в самый пик наплыва. Обещали же просто вавилонское столпотворение, вот я и расщедрился, набрав у вашего банка кредитов. Проценты хоть и невелики, как и налоги, однако, постоянно растущие накладные расходы и внешнее ограничение ценовой политики уже вызывали у меня тревожную озабоченность. Сидел вечерами и думал, на чём же ещё подзаработать, дабы выйти в плюс. Нравится мне тут. Отдавать банку столь хорошее дело из-за неоплаченных долгов было жалко. К счастью, брат помог, сумев хорошо подняться во время беспорядков в Порто-Франко конца прошлого сезона. Теперь у меня всё будет исключительно хорошо, — с заметной экспрессией в голосе поделился наболевшим Арам. — И ты девочка, не расстраивайся понапрасну, держи голову выше. Обязательно дождёшься своего принца, совершенно неожиданно вынырнувшего из ворот с огнём-пламенем или без него. На коне железном или на своих двоих. С полными чемоданами золота или дырявыми карманами. Оксанкин-то принц прибыл сюда босяк босяком, а ты посмотри, как быстро поднялся. Раскрой своё сердце и просто слушай. Оно подскажет, оно подтолкнёт. И ты обретёшь большое счастье. Про карьеру тоже помни. Верю — высоко взлетишь, и сама королевой станешь, все принцы у твоих ног валяться будут, — бармен замолчал и с довольным прищуром смотрел в открытый рот девушки.

— Ох, Арам, умеете вы поднять настроение, — Светлана, наконец-то очнулась от наваждения и явственно взбодрилась. — Кому бы другому точно не поверила, а вам почему-то верю. Благодарю за тёплые слова. Мне стоит перестать завидовать другим и просто подождать, слушая своё сердце. А карьера... признаюсь — меня уже отметили. Не наша начальница, а кое-то другой, более важный. Подходили тут, говорили. Хотят забрать в отдел логистики по завершению этого сезона, а там и выше потянуть, коли сложатся условия. Понравилась им моя педантичность и целеустремлённость. Значит, нужно внимательнее высматривать принца, пока я стою на воротах, а то придётся их среди грузовых контейнеров искать, — она весело рассмеялась, вызывая у Арама ответную улыбку истинного довольства.

Он действительно верил, что эту немного смешную, по его представлению девушку, ждёт большое будущее. Как ждёт его и всю Новую Землю. А он постарается пообщаться с людьми, которые его сделают своими руками и своим умом!

Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко. Тот же день, 13:43

Городские улицы утопали в душной полуденной жаре. Ветер с моря ощущался совсем слабо, успевая прогреться, едва выскочив на сушу. Движение практически замерло, люди стремились убраться в тень, а ещё лучше оказаться в помещении с работающим кондиционером. Спрятались даже постоянно прибывавшие в Порто-Франко с орденских баз многочисленные переселенцы. Кто-то сразу вставал в организованные охраняемые конвои и следовал к местам будущего поселения, другие задерживались в городе, решая многочисленные проблемы, вставшие перед ними после осознания, в какой мир они попали и как здесь дальше выживать. Город жил с дороги, жил с торговли и жил с переселенцев. Именно отсюда обычно и начинался их путь в новую жизнь к новым возможностям. Жара вскоре спадёт, ближе к вечеру ветер окрепнет, принеся немного живительной прохлады. Тогда деловая жизнь города снова оживёт, чтобы завершиться уже в чернильной темноте южной ночи. А пока шла вынужденная сиеста, постоянные обитатели города занимались личными делами.

— Искренне поздравляю тебя, Джек! — Обратился к крепкому солидному мужчине с седеющей головой другой крепкий мужчина с немного вытянутым обветренным и сильно загорелым лицом, подходя вплотную и касаясь весьма характерного золотого кольца на его пальце левой руки.

Они крепко обнялись, дружески охлопав спины друг другу. Пересеклись они в просторном холле трёхэтажного административного здания с прохладным кондиционированным воздухом.

— Тебя какими ветрами сюда занесло, Ганс? — Джек даже удивился, чуток отодвигаясь от старого приятеля, дабы его лучше рассмотреть. — Ты же собирался ту экспедицию до конца сезона сопровождать. Контракт взял. Идём в мой кабинет, там поговорим, — Джек поманил Ганса за собой к лестнице на верхние этажи. — Как тебя вообще соблазнить умудрились? — Спросил он, когда они устроились на мягких стульях на новом месте. — Чаю, газировки?

— Чаю, — кивнул Ганс, Джек нажал кнопку на столе, вызывая секретаршу.

— Гретти, сделай нам два чая, как обычно, — сказал хозяин кабинета в приоткрывшуюся щёлочку двери.

— Ты ведь меня давно знаешь, Джек... — начал рассказывать Ганс. — У меня всё вроде бы есть — дом, дело, оно же и увлечение всей жизни. Деньги просто девать некуда, вложился в кучу различных предприятий наших общих знакомых. Пассивный доход уже почти сравнялся с прибытком от организации охот. Чего ещё желать? Хочется же мне настоящего большого признания. Чтобы моя фамилия оказалась в списках тех, кто оставил заметный след в истории этого мира, — в голосе звучало постоянно растущее воодушевление. — Так вот, соблазнили меня как раз такой возможностью. Я теперь не простой егерь на подхвате у орденских головастиков, а руководитель оперативной исследовательской группы. При следующем пополнении энциклопедий растений и животных Новой Земли в них попадёт и моя фамилия, — похвастался он.

Бесшумно открылась дверь кабинета, впуская миловидную шатенку лет двадцати в короткой облегающей юбочке с длинным разрезом с двумя чашками на маленьком подносе. Грациозно качая бёдрами продефилировав к столу, девушка поставила парящие чашки на блюдцах перед своим шефом и его посетителем, скромно улыбнулась обоим, и так же грациозно покинула кабинет, плотно затворив за собой дверь.

— Хороша, чертовка! — Ганс широко ухмыльнулся, глядя в сторону закрывшейся двери. — Надеюсь, ты её так и этак, — сидя на стуле, он легко изобразил типичные возвратно-поступательные движения, лукаво взглянув на старого приятеля.

— Мне Мэри за такое всё лишнее оторвёт и назад приделает! — Картинно возмутился Джек. — Да и не нужны мне теперь другие бабы!

— Ты ли это говоришь? — Искренне изумился Ганс. — Помню твои загулы в 'весёлом квартале'! Скольких девочек ты за ночь утомлял? Неужели совсем одряхлел? У тебя ведь хватает нашего 'эликсира молодости'. Чего ждёшь? Или тебе ещё подкинуть?

— Ты просто не поймёшь, Ганс, — Джек покачал головой. — Возможно, тебе ещё просто не попадалась женщина, страстно отдающаяся каждый раз как в последний раз. Ни одна девочка из 'весёлого квартала' и близко не сравнится с ней. Как ты думаешь, с чего я вдруг захотел обрести вот это украшение, — он поднял верх левую руку с обручальным кольцом на безымянном пальце.

— Прости, я тебе, наверное, сейчас просто завидую, — Ганс виновато опустил взгляд, обратив внимание на чашку с душистым напитком. — А как там поживает наш старина Смит? Давненько я о нём ничего не слышал.

— Хорошо поживает... — Джек тоже поднял парящую чашку к губам. — Прислал фотографии с другой стороны залива. Помнишь того парня Алекса, с кем мы тогда пару козлов завалили и от гиены отбились, а затем от банды латиносов драпали? — Ганс кивнул. — Он как-то влез в семью тамошнего жестокого и богатого правителя. У арабов, прикинь! Русский! — Судя по озадаченному лицу Ганса, он не хотел в такое верить, но и сомневаться в словах старого друга тоже было неудобно, Джек лишь усмехнулся, видя его сомнения. — Смит теперь вместе с ним, получил особое задание от видных людей с самого Острова, — продолжил говорить он. — Хочешь, заходи к нам вечером в магазин электроники Мэри, ты знаешь где, покажу тебе фотки. Вместе порадуемся за удачливого сукина сына, пропустив по парочке стаканчиков вишнёвой наливки. Заодно на настоящую Женщину посмотришь, — широко улыбнулся Джек.

— Зайду, зайду, — Ганс благодарно кивнул. — Как раз наша экспедиция планирует перебираться куда-то в те дальние края, нашли там что-то особенное. Я, собственно, в вашу богадельню за бумагами припёрся. Надо оформить кучу всего, да и через тебя несколько крепких парней подыскать. Ты ведь до сих пор в авторитете у Патруля? — Джек кивнул. — Мне нужно человек пять, но тех, за кого ты бы реально поручился. Есть такие на примете, а то у меня совсем нет доверия к предоставленной Орденом охране?

— Есть... — задумчиво произнёс хозяин кабинета, снова отпивая душистый чай. — Пятерых не обещаю, только четверых. Если твои боссы смогут пробить их перевод из оперативной группы быстрого реагирования, конечно.

— Пробьют! — Уверенно заявил Ганс. — Мне обещали всемерную поддержку. Буду признателен, Джек! С меня ещё парочка заветных пузырьков, ну, на всякий случай, мало ли, тебе ещё кого захочется... — старые приятели дружно рассмеялись подходящей шутке, после чего допили чай, немного поговорили о былых совместных приключениях, разбежавшись до вечера по служебным делам.

Арабский Халифат оазис Эль-Оран, дворцовый сектор города.

— Смотри! — Эмир, а вернее — Халиф Рашид бросил передо мной на стол вполне узнаваемую 'Памятку переселенца', при этом его переполняла едва сдерживаемая ярость.

Я взял в руки многостраничную брошюру в синей обложке, начав её перелистывать, до сих пор пытаясь понять, ради чего приёмный отец срочно вызвал меня к себе во дворец, оторвав от подготовки большого выезда за пределы города. И что послужило причиной его злости. Так, брошюра здесь местная, сразу на шести языках. Читаю по-арабски я ещё слишком медленно. Ну, непривычно читать справа налево, да ещё и правильно вставлять гласные из точек. Здесь есть и английский текст. Так-так, вроде бы ничего особенного, перелистав страницы и не найдя за что можно зацепиться, поднял вопросительный взгляд на немного успокоившегося Рашида.

— Смотри карты в конце! — Кинул он мне, перестав постукивать пальцами по столу.

'Оп-па'... — тут уже я и сам малость... 'изумился'. 'Арабского Халифата' на представленных в новой 'Памятке переселенцу' разворотных картах больше не было. Вместо него крупными буквами на шести языках отмечен 'Великий Исламский Халифат' и отмечена его столица неведомый ранее город 'Новая Мекка'! Вот это сюрприз! Эль-Оран обозначен на картах маленьким рядовым посёлком у дороги на берегу озера. Да и вообще новая политическая карта Новой Земли сильно отличается от той, которую я раньше видел. Единая некогда Дагомея разбита на отдельные государства, имеющие те же названия, как в Старом Мире, хватает и новых, незнакомых. Африканский Халифат, Нигер, Судан, Дальше сама Дагомея широкой полоской тропических лесов вдоль морского побережья. Обозначены отсутствующие на старых картах проезжие дороги. Откуда только взялось? Ещё раз взглянув на карту, поднял полный недоумения взгляд на приёмного отца.

— Проникся? — У него активно двигались желваки, хотя он и старался давить эмоции.

— Это война! — Озвучил первую пришедшую в голову мысль.

— Война! — Халиф устало откинулся на спинку жесткого кресла. — Узнаю старый британский стиль — провести границы так, чтобы оказавшиеся по разные стороны условной черты родственные народы веками грызлись друг с другом за свою же землю. Я не понимаю, каким именно местом думал султан Амин, соглашаясь назвать свой захолустный городок Мессет 'Новой Меккой'. И чем думал аятолла Арек тоже. Что пообещал им Орден. Они уже добровольно шагнули в загробный мир. Орденцы хотят, чтобы мы насмерть схватились между собой за эту провонявшую падаль? — С каждой фразой экспрессия в голосе Халифа только росла. — Но большая война действительно впереди, — уже без прежней экспрессии в голосе заметил он.

— Прежние планы, значит, полностью поменялись? — Спросил его о более актуальном уже для себя.

— Нет, — Халиф Рашид легонько качнул головой, снова пошевелив желваками. — Как и прежде, нам нужно снизить или вовсе устранить возникшую напряженность с бурским анклавом, чтобы сосредоточить основные усилия на своей новой территории. Мы сами не имеем права вмешиваться во внутренние дела бурского анклава, разве только косвенно, придавив кое-кого из наших разбойников, зато у тебя полностью развязаны руки. Вскоре вас обязательно побеспокоят, разрешаю действовать максимально жестко.

На этом краткая аудиенция и закончилась. Отправился к себе, захватив новую 'Памятку переселенца'. Возможно, кто-то из моих людей сможет подсказать мне, чем вскоре обернётся проведённая Орденом смена географических названий и перекройка политических карт.

Первая глава.

Большая политика.

На что обычно похоже планирование стратегических операций во всяких там генеральных штабах? Наивные обыватели могут подумать, что командармы вместе с генералами корпят над картами, рисуют всякие цветные стрелочки и ставят одним им понятные отметки. Видели, наверное, в старых фильмах про войну. Признаюсь — работа с картами действительно ведётся, однако это скорее завершающий этап планирования. Реально же подготовка боевых операций похожа на самую обычную... бухгалтерию. Нужно точно посчитать наличные ресурсы, топливо, патроны, пайки и много другого, дабы определить какими силами мы обладаем и на какой оперативной глубине, читай — расстоянии от основной базы, эти силы способны действовать. Пока наш отряд был маленькой зубастой бандочкой, без всего подобного мы легко обходились, полагаясь на удачное стечение обстоятельств и обычный русский авось. Теперь же, превратившись пусть и в небольшое, но весьма сильное и подготовленное боевое подразделение, приходится выходить на новый качественный уровень. В первую очередь мне, как его командиру. Ставя главной целью даже не достижение заявленной цели боевой акции, а сохранение жизни и здоровья наших бойцов. Именно люди для меня являются крайне трудновосполнимым стратегическим ресурсом. Ко мне уже подходили с вопросами, как я вообще умудряюсь доверять бывшим врагам, вот, теперь с этим же вопросом подошел и старина Смит, наконец-то освоившись и ещё раз перезнакомившись с остальным коллективом, хитро вытягивая из людей личные секреты в обычном общении. И я с ехидным интересом наблюдал, как он пытается понять, что тут вообще произошло, а главное — как это работает. А оно ведь работает — он уже в этом успел не один раз наглядно убедиться.

— Ты знаешь, чем негритянская банда отличается от нормального боевого подразделения белых сахибов? — Язвительно ответил вопросом на вопрос, откладывая рабочий ноутбук на маленький столик, подвинув им давно остывший недопитый кофе в большой чашке.

В последнее время мне понравилось работать у самого берега озера, периодически прерываясь, чтобы вытащить из воды покусившуюся на кусок электрической изоляции на крючке в качестве приманки очередную глупую рыбёшку. Здесь рыба клевала буквально на всё. Только разная рыба. Назовём их 'пираньи' — полосатые зубастые рыбёшки немного похожие на земных речных окуней, предпочитали червей или кусочки мяса. Вот только чистить и готовить их целая морока. Чешуя просто броневая, снимается только вместе со шкурой. Да и вкус, признаюсь — у них так себе. Зато жирные 'караси', тоже ведь зубастые, к слову, отчего-то велись на синий цвет. Болтающийся кусок изоляции на крючке — стоило им его только увидеть, следовала резкая поклёвка. Благо вездесущие 'окуни' её полностью игнорировали. Но караси были редкими, чтобы поймать такого приходилось ждать, укрывшись от периодически вылезавших в разрывы плотных кучевых облаков лучей жаркого солнца под зонтиком. По словам Рогнеды — с погодой в этом сезоне творится что-то необычное. Даже можно твёрдо сказать — аномальное. Типичной устойчивой жары и постоянно палящего с открытого неба солнца пока нет. Оно вылезает лишь на пару-тройку полуденных часов, когда расходятся облака, позже снова скрываясь в них, появляющихся практически из ниоткуда в огромном количестве. Понятно — облака формируются из испарений с поверхности земли. Под вечер случаются короткие проливные дожди, подготавливающие следующий дневной цикл. Круг замыкается. А всё от того, что над далёкой от нас пустыней почему-то не сформировался устойчивый антициклон, постепенно разрастающийся над всей сушей до самых предгорий у моря и препятствующий проникновению влажных морских воздушных масс. Более того, в тех далёких южных краях, где никого из людей нет, возникла сильно мешающая радиосвязи обширная электромагнитная аномалия. Что-то типа уже виденного нами в море 'электрического шторма'. У нас тут ещё ничего, зато у буров и по всей протяженности континентальной дороги оперативной связи больше нет. Где-то между поселениями и опорными пунктами проложили телефонные провода, но, как рассказывали недавние путешественники — связываться приходится через курьеров. Это обстоятельство, с одной стороны открывает перед нами возможности почти безнаказанного нападения на поддерживающие генерала Дазда отдельные гарнизоны, а с другой — сильно ограничивает техническую разведку и всё прочее, к чему мы уже успели хорошо привыкнуть. Потому-то я и сижу, считаю, как влезть, а главное — вылезти обратно без потерь. Ведь переиграть хозяев территории всухую будет очень и очень непросто.

— Хочешь приравнять всех нас к чернозадым бандитам? — Смит ответил едкой подколкой после продолжительной задумчивой паузы, присаживаясь на второй раскладной стульчик рядом со мной, и ещё ухмыляется, гад такой.

— Глупо грешить против истины... — я повернулся к нему с весьма серьёзным выражением лица. — Ты, наверное, в прежней жизни привык разделять жизнь и службу. Жизнь и войну. А они, как и мы все тут, просто выживают войной. У нас не боевое подразделение с чётким уставом и регламентами, а устроенное во многом по семейному типу самое обыкновенное почти первобытное племя. От тех же негров мы отличаемся только образованностью, оснащённостью и немного дисциплиной. Мы, условно — цивилизованные западные люди, вынужденно социально деградировали почти до уровня негритянских банд, крепко сплотившись вокруг удачливого вождя, дабы получить заметное преимущество над теми, кто этого во многом принципиального момента ещё не понял. Что такое сама 'цивилизация' в таком ракурсе? Это не столько наука и техника, сколько вынужденное увеличение дистанции между отдельными людьми. В широкие щели влезло государство и куча частных паразитов. У нас же просто нет возможности всех их содержать.

Смит долго молчал, переваривая полученную информацию. По изменившемуся лицу видно — он отнёсся к моим словам весьма серьёзно, не спеша кинуть мне очередную словестную колючку.

— У такой системы явно наблюдается предел масштабирования, — наконец-то отмер он. — Сколько ещё людей способно сплотиться вокруг тебя без риска развалить всё 'племя', — он демонстративно показал пальцами условные кавычки, — в первом же случайном внутреннем конфликте? Цивилизация тем и хороша, что она строится из взаимозаменяемых типичных кирпичиков, уставов и регламентов, в перспективе способная к неограниченному масштабированию при грамотном управлении, — я на несколько мгновений застыл с приоткрытым ртом, просто не ожидая от него стольких умных слов сразу.

— Вот когда явственно обозначатся внутренние конфликты и появятся центробежные тенденции, мы и займёмся государственным строительством, — ехидно заметил в ответ, потянувшись к удочке, ибо яркий поплавок на гладкой воде явственно закачался.

Выждав несколько секунд и отметив лёгкое утопление поплавка, резко дёрнул удочку, подсекая осторожную редкую рыбёшку.

Хоть и ожидались совсем иные гости, те же буры, к примеру, до меня неожиданно докопалась парочка бывших соотечественников. Русские. Но какие русские, я сразу и не понял. Однако факт того, что их пропустили в дворцовый квартал и даже выделили сопровождение из двух белых джипов, говорил сам за себя.

— Чем обязан? — Неласково спросил парочку дожидавшихся моего появления у внешних ворот мужиков среднего возраста.

Внимательно разглядел их ещё через камеры наблюдения, заодно дал народу задание проверить ближайшие к территории нашего дворца окрестности. Мало ли. Первый выглядит вполне заурядно. Худощав, чисто выбритое холёное лицо почти без следов загара, причёска короткая, но явно модельная, а не просто машинкой по макушке поскребли и позволили растительности отрасти естественным образом, как тут у многих. Кончики висков беловатые, наглядно показывающие его приличный возраст. Белая шелковая рубашка, щегольской цветной галстук, светлый пиджачок. По нынешней душноватой жаре пиджачок весьма к месту, кстати. Светлые брюки и коричневые штиблеты. Второй немного лысоват и грузноват, брюшко отчётливо выпирает, свешиваясь над поясным ремнём. Загар сложно заметить. Тоже чисто выбрит, светло-голубая сатиновая рубашка, пиджак серый, деловой однотонный галстук с алмазной брошью-заколкой. Золотая оправа очков-хамелеонов. Солидный такой дядечка. Мелкие приметы показывают — оружие эти супчики если и брали в руки, то только посмотреть из чистого любопытства и положить где взяли. А глаза внимательные и хитрые.

— Нам надо поговорить — это в ваших интересах, полковник Ветров, — произнёс худощавый мужчина, я же мысленно чертыхнулся, в который уже по счёту раз.

Как пустил эту 'шутку' капрал Флиппи однажды в эфир, толком не подумавши, так она и разнеслась. Учитывая все обстоятельства моего появления в этих краях — отпираться и оправдываться теперь совершенно бесполезно. Люди лишь понимающе улыбнутся — что поделать, раз у тебя, полковник, легенда такая, но мы-то всё прекрасно понимаем...

— Хорошо, заходите, поговорим, — я подал знак рукой невидимой камере, электрический замок громко щёлкнул, открывая калитку.

Мы прошли по дорожкам парка к центральному входу во дворец. Никого по пути не встретили, хотя меня и прикрывали скрытно наши бойцы, гарантированно держа гостей на мушке. Поднялись на второй этаж в кабинет со столиком и мягкими креслами специально для конфиденциальных переговоров. Искоса посматривал за гостями, они держались ровно, даже не поглядывая по сторонам. Будто им абсолютно безынтересно как тут живут отдельные приёмные принцы.

— Итак, чем обязан? — Переспросил гостей ещё раз, после того, как кабинет покинула элегантно поставившая на столик фрукты и напитки Лусита.

Худощавый ей явственно заинтересовался, судя по характерно осалившемуся на пару секунд взгляду, а грузноватый как будто её и не заметил, больше рассматривая мою фигуру, словно копаясь в своей памяти и ища там совпадения. Даже если сравнить мой образ с тем, который остался по другую сторону врат, изменения весьма велики. Вряд ли мне сейчас можно дать больше тридцати с чем-то лет, крепкая жилистая фигура, твёрдый уверенный взгляд с характерным оценивающим прищуром. На обычного работягу совсем не похожу.

— Позвольте представиться — Харитонов Вячеслав, полномочный представитель Верховного Совета Московского протектората, — заговорил грузноватый мужчина, не подавая, впрочем, холёный руки с брильянтовым перстнем для рукопожатия.

— Первый заместитель министра обороны Московского протектората Коршунова, Роман Сергеенко, — представился худощавый, окинув меня изучающим взглядом, как будто только увидел.

'Серьёзные пташки', — мелькнула недовольная мысль в голове. И чего они ко мне припёрлись, собственно? Ничего хорошего от бывших соотечественников, тем более высокопоставленных соотечественников, мне ждать не приходилось. Военные — ещё понятно. У них паранойя по долгу службы. А эти явно политика. Харитонов... кого-то он мне напоминает, никак не получается вспомнить. Ага, видел похожего типа, выступал с трибуны первых перестроечных съездов народных депутатов, жарко обличая прогнивший коммунистический режим и требуя немедленных перемен. Фамилия у него была, естественно, другая, но выражение лица и манера держаться вполне сохранилась. Вспомнил, позже был какой-то серьёзный скандал в верхах ещё при Борьке-алкоголике, после чего он пропал с телеэкранов и вообще из политики. Я ей мало интересовался, так, как и все остальные, лишь изредка поглядывая в телевизор от скуки. Упомянутый Коршунов тоже фамилия известная, если это, конечно, он. Запросто может быть.

— Столь важные 'господа', — я выделил язвительным тоном крайнее слово, — специально пересекли залив ради общения с моей скромной персоной?

— В связи с произошедшими большими политическими изменениями, отразившимися на официальных картах Мира, Московский протекторат организует полноценное посольство в Новой Мекке, а здесь в Эль-Оране предполагается консульство, дабы случайно оказавшимся тут нашим соотечественникам было куда обращаться за помощью, — ровно ответил грузноватый Харитонов, словно не заметив моей язвительности. — Это наша дипломатическая миссия, однако, мы просто не могли проигнорировать появления здесь других видных представителей нашей Великой Родины... — а сколько пафоса в голосе, сколько пафоса.

— И? — Я только поднял бровь, не отметив в его речи понятной конкретики.

— Хочу предложить вам достойный вашего звания и немалого опыта пост в Московском протекторате, — Харитонов старательно следил за моей реакцией, его напарник тоже заметно повысил внимательность. — Признаться — пока у нас совершенно недостаточно организации в деле защиты интересов наших граждан и всего государства, — продолжил разливаться он соловьём. — Министр обороны Коршунов, — кивок в сторону его заместителя Сергеенко, — хорошо выстроил аппарат внутренних дел, создал милицию и внутренние войска. Однако достаточного опыта для организации защиты политических интересов государства, коммерческих и других секретов он не имеет, — при этих словах Сергеенко немного поморщился, явно принимая их на свой личный счёт. — Нам нужен уже доказавший способность вести большие дела на Новой Земле человек именно из вашей организации. В случае вашего согласия, мы готовы уладить ваши противоречия с Орденом и перевезти всех ваших людей в Русские Земли, где вы окажетесь в более дружественном окружении, нежели тут.

Говорил он вполне искренне, словно верил своим словам и обещаниям. Но нужно помнить — он политик, а они врут, как дышат.

— А как отнесётся к этому Русская Армия? — Задал парочке каверзный вопрос, заставив скривить холёные рожи.

— Русской Армии вскоре придётся подчиниться Верховному Совету протектората, — жестко ответил мне зам Коршунова. — Пока был жив Демид, они ещё могли ерепениться, играя в сепаратизм и независимость, но теперь, после успешного покушения на него в прошлом сезоне, их прежние договорённости с другими центрами сил перестали действовать. Орден ведёт дела только с официально признанным правительством протектората — Верховным Советом, с которым заключены и все межгосударственные договоры. Демидовск и ПэПэДэ уже сейчас находятся в полной изоляции под гнётом многочисленных экономических санкций. Сколько они смогут продержаться? Год? — Он покачал головой, демонстрируя веские сомнения. — Они не смогут себя даже прокормить вдосталь, не говоря уже о поставках им жизненно необходимых товаров из Старого Мира, которые вот-вот полностью прекратятся. Только под властью законно выбранного народом правительства они смогут на что-то претендовать, — жестким тоном закончил он.

Мне сильно хотелось возразить, однако сдержался. Из разговоров с бойцами Русской Армии, я многое узнал о внутренних разногласиях и противоречиях между Верховным Советом, который, естественно, выбирался не народом, кто его, собственно, будет спрашивать, народ этот, а жирными скотами, бандитами, олигархами и сбежавшей из Старого Мира прочей швалью, когда хорошенько 'жареным' запахло, а также Военно-промышленным Советом Демидовска. Тот Совет, впрочем, тоже весьма далёк от идеи демократии. Московские власти хотели, как и в Старом Мире, сладко жить за счёт трудового народа, забирая большую часть доходов от нефтянки и промышленности. Но тут им сунули под нос мозолистый кукиш, послав куда подальше. Поднявший промышленность Демидов, действительно криминальный авторитет, кстати, вовремя сговорился со ставшей неприлично большой и сильной частной военной компанией 'Русская Армия', которая стала здесь Русской Армией без всяких кавычек. Он понимал и донёс до остального народа, а также своих криминальных подручных, что лучше кормить свою армию, дабы не кормить кучу усевшихся толстыми задницами в мягкие кресла Верховного Совета в Москве жадных нахлебников. Попытки московских властей силой подвинуть новоявленных 'сепаратистов' окончились безрезультатно. Типичные бандитские наскоки эффективны только против мирных граждан, вот против армейских подразделений такая тактика априори проигрышная. Орден же тогда остро нуждался в поставках нефти, меди и железа, которые ему гарантировал Демидов, потому спустил возникший конфликт на тормозах, позволив Русской Армии ещё больше усилиться. Теперь вот, мне рассказали, что Демидова больше нет, и все договорённости пойдут прахом. Но я-то хорошо знаю — вкусившие реальной свободы русские люди больше не отступятся. За право жить своим трудом и по своей совести они будут биться до последней капли крови. И здешней Москве придётся это принять и утереться.

Дальнейшие переговоры у нас не сложились. Я объяснил свою позицию актуальными договорённостями со здешними правителями. Раньше нужно было суетиться, господа. Потому сезон — два я вряд ли отсюда куда-то перееду. Конфликт с Орденом меня волнует мало, сунутся — мало им вряд ли покажется. Забьют все наличные мешки. Чем именно? Сами догадайтесь. На бытовые условия моего проживания они могут сами взглянуть. Готова ли Москва предоставить мне аналогичный дворец в личную собственность? Судя по эмоциональной реакции переговорщиков — хрен-то там. Пообещать они сейчас могут всё, что только угодно, а вот выполнить обещанное, когда до дела дойдёт... Но при этом я готов поддерживать деловые и какие-либо ещё контакты, если они окажутся взаимовыгодными. Мы обменялись адресами местной обычной и электронной почты, на чём наша встреча и закончилось.

Кстати, электронная почта здесь потихоньку развивалась. Пока она шла в параллель с почтой обычной. Чтобы отправить кому-либо электронное письмо, переслать файл или фотографию, нужно идти на почту, либо подключиться по модему к почтовому серверу. Электронное отправление, если между почтовыми отделениями нет проводной связи, будет записано на внешний носитель и отправится с обычной почтой до другого отделения, откуда уже доберётся до непосредственного адресата. Получается всё равно быстрее, нежели бумажные отправления в конвертах. Вот так, прямо на наших глазах рождается местный интернет.

Следующим днём до меня опять домогались. И ладно бы жены в спальне, они, конечно, это тоже сделали, изрядно так утомив перед рассветом. Снова пара белых джипов халифской охранки и целая делегация отмытых от пыли серебристых внедорожников с кучей чернокожих мужиков внутри. Большая их часть являлась охранниками, а ко мне имела интерес лишь парочка. Один сухой бородатый старичок в белой чалме и белом костюме-тройке, второй — плотный негр лет тридцати в саванном камуфляже и малиновом берете явно военного образца. На лицо, как и большинство европейцев, я плохо отличаю одного негра от другого, но тут имелось вполне определённое родство. Сын и отец? Возможно. Не стану перечислять все ритуалы первой встречи, до сих пор чувствую заметное неудобство, мы оказались в том же кабинете для деловых переговоров. 'Проверку на Луситу' негры не прошли, но хоть сдержались от бурного выражения эмоций, стараясь не смотреть при этом в мою сторону, так как наверняка знали, кем она мне приходится.

— Я Абаз Арад правитель новообразованного Африканского Халифата Нигер, — первым представился сухой старичок на весьма чистом английском, лишь с едва заметной шепелявостью, — Мой сын Вадака, — кивнул он в сторону крепкого негра в саванном камуфляже.

Я представился в ответ, назвав себя имеющим известные связи с местным владыкой частным лицом, заодно поинтересовавшись, отчего мне выпала честь лицезреть у себя столь важных, по местным меркам, персон.

— Обратиться к вам нам посоветовал Халиф Рашид, — мой вопрос явно не вызвал у Абаза затруднений. — Хоть между нашими позициями и выросли непроходимые джунгли, но мы нуждаемся в помощи единоверцев, а также тех, кому они всецело доверяют, — он порадовал моё самолюбие уместным комплиментом. — Пока наша страна является лишь обозначенным пятном на карте, но я со всеми примкнувшими ко мне племенами и людьми постараюсь сделать всё возможное для того, чтобы нас признали наравне с самыми сильными государствами Новой Земли.

Похвальное желание — признаюсь. Однако меня продолжали терзать сомнения, отчего наглая инициатива Ордена с изменением карт так быстро нашла отражение в реальной политике. Я плохо понимал, если вообще понимал актуальные расклады, потому держал досужее мнение исключительно при себе. Как оказалось, правитель Халифата Нигер хотел от меня консультаций по взаимодействию с многочисленными белыми людьми, слишком активно проявлявших инициативу на его формальной территории. Он понимал, что с британцами лучше формально дружить, всегда говорить им 'да', но поступать исключительно по-своему, а все эксцессы списывать на неподконтрольных его власти бандитов и просто дикость большинства чернокожего населения. Но ведь кроме британцев были и другие. С бурами непонятно, в их анклаве продолжалась холодная гражданская война. Нигер — формальное государство вокруг одноимённой староземельской крупной реки, пока оставался 'чёрным пятном'. Большая его часть покрыта труднопроходимыми джунглями. Есть множество мелких поселений и небольших городков. Столица по размерам и численности жителей заметно превышает даже Эль-Оран, но ни достаточного порядка, ни достаточного богатства пока не имеет. Естественно, в джунглях хватает хорошо спрятанных природой богатств — золото, драгоценные камни, ценные растения и животные, за счёт чего местные и живут. Белые сахибы хотят до этих богатств добраться, заодно потеснив местных, со всеми из этого вытекающими. Начиная от отдельных групп хорошо вооруженных авантюристов с другой стороны залива, кончая подготовленными экспедициями англичан с настоящей бронетехникой, которая им больше мешает, нежели помогает. Орден в джунглях тоже что-то ищет, пока безуспешно — по словам Абаза. В силу своего понимания ситуации, поделился, чем мог. Эта встреча тоже являлась первым знакомством, дабы установить прямые контакты для дальнейшего сотрудничества. Абаз приглашал меня со всей бандой в гости или же на постоянное место жительства, обещая обеспечить всем, что только окажется в его силах. Грамотные и смелые люди ему очень нужны. Я, понятно, отговорился общими планами с Халифом Рашидом, хотя при возможности постараюсь проверить гостеприимство нигерцев. Мало ли нелёгкая случайно занесёт. Лезть в джунгли откровенно страшновато. Дорог там мало, проехать по лесу сложно, основные пути по реке и её многочисленным притокам. Всё наше техническое преимущество будет потеряно, а подвижность скованна. Рогнеда наверняка хорошо знает и про те края, на неё вполне можно положиться, хотя я не хочу зря рисковать. Открытая саванна привлекает меня куда больше. Да и на край тот слишком уж внимательно посматривают алчные белокожие хищники.

Со всеми переговорами и продолжавшейся подготовкой мы хорошенько выматывались. Механики постоянно находили в машинах отдельные недочёты. Там прокладка, тут сальник, здесь ещё что-то. Пока есть возможность, требуется добиться максимальной готовности. Плюс создать запас актуальных запчастей. В Эль-Оране уже научились выделывать отдельные агрегаты самостоятельно, но куда важнее — восстанавливать старые, напыляя металл на изношенные поверхности газодиффузионным способом. Занималась этим парочка англичан, сначала попавшихся в рабство дагомейским неграм, а затем проданная тут арабам. Уж не знаю как, но те смогли быстро выкупиться и даже пристроиться тут, найдя для себя пустующую рыночную нишу. Я с ними лично не общался, всё времени не хватало, однако к ним повадились кататься браться Влас, притаскивая им то одну, то другую железку на восстановление или профилактику продления ресурса. Они оказались знакомы ещё со Старой Земли. Вот теперь подошли ко мне с виноватым видом на хитрых загорелых лицах, явно собираясь о чём-то просить, а их спины подпирал наш шутник сержант Роберт Борн, который со мной старался меньше пересекаться после окончившейся совместным купанием в озере не самой удачной шуточки. Тогда он получил от меня локтём в глаз, и вроде бы успокоился. Но я всё равно проверяю потенциально опасные места на предмет случайных сюрпризов и притаившихся 'шутников'. И ведь взрослый мужик, а туда-же. Зато его ценит и любит наша молодёжь.

— Опять? — Я поднял на них усталый взгляд, одновременно вытирая грязные руки промасленной ветошью.

Если с механикой тут и без меня хорошо справляются, то с автомобильной электрикой и электроникой иногда приходилось ковыряться самому. Вот, до сих пор не могу выловить глюк запуска в купленном итальянском броневике. Контакт то пропадает, то снова появляется. Капрал Флиппи вполне мог бы заменить меня, да и Борух тоже, но они несли посменное дежурство по приобретшему высокую значимость в последнее время радиоперехвату, потому я брал часть нагрузки на себя, наплевав на возможный урон командирского достоинства. Впрочем, уважения ко мне только прибавлялось.

— Тут такое дело шеф... — неуверенно начал братец Петро.

— Накосячили? — Я наконец-то полностью разогнулся и отложил грязную тряпку в сторону.

— Просто оказались не там где надо и в ненужное время... — подхватил за братом Луис, начав оправдываться, по обыкновению ссылаясь на стечение обстоятельств.

— Так-так, рассказывайте, — легонько придавил весёлую компанию суровым взглядом.

— Попивая чаёк, мы просто ждали, когда Генри и Джонатан закончат с нашим блоком цилиндров, когда ворвались эти! — Слово снова взял Петро, а его глаза предательски заблестели. — Ну, мы отобрали у них оружие и хорошенько отбуцкали ногами и руками, — сохранить истинно виноватый вид компании определённо не удалось.

— И кого вы там отделали? — Я уже начал серьёзно беспокоиться.

Хоть я и формальный принц, но всё равно чужак. Потому ссориться с местными настоятельно не рекомендуется.

— Да мы откуда знаем?! — Вскинулся Луис. — Какие-то мелкие арабы, семнадцать голов. Сразу стали кричать, стволами в лицо тыкать. Ну, мы и не сдержались. Посмотри на них сам в кузове грузовика, на всякий случай мы всех скрутили и прибрали. Мало ли...

— ...ь! — Только и оставалось выругаться мне. — А Генри и Джонатан? — Я вспомнил о тех англичанах.

— Сидят в кабине, трясутся, — подхватил за братом Петро. — Они не хотели оставлять без присмотра свои станки и другое оборудование, пришлось чуток припугнуть.

Долго сверлил компанию злым взглядом, размышляя, что дальше делать, после чего пошел разбираться с пленниками и 'трофейными' англичанами. Как ещё их назвать-то?

Оказалось — мои парни сумели предотвратить рейдерский захват. Хитрые арабы сначала присматривались к суете выкупившихся из рабства англичан. Кредит им выдали, оборудование продали, заказов подкинули. И только теперь увидели в организованном небольшом предприятии весьма прибыльное дело, попытавшись быстренько подгрести его под себя, пока оно не сильно разрослось. А тут мои парни. За захватом стояли весьма значимые в городе персоны. Допрашиваемые мною пленники пытались быковать, обещая мне 'большие проблемы', за что парочка самых говорливых дураков отправилась голышом к озеру кормить зубастых рыб. Слова нужно фильтровать и думать, кому ты их говоришь. Запись допроса я сохранил, чуть позже она сильно пригодилась в переговорах с выставившим мне претензии местным автомобильным магнатом. Тот быстро узнал, куда сбежала потенциальная добыча, и куда делись его люди, прислав к нам раба с личным приглашением для меня. Пришлось ехать, заодно прихватив Рогнеду.

Подробно описывать переговоры бессмысленно. На меня наезд, мол — 'зачем влезли в чужое дело', ответный ход с таким же наездом — 'а зачем моим людям стали оружием угрожать', и далее в том же духе. Хорошо прокатил аргумент ужасной непочтительности с кучей вываленных на меня рыбьим кормом грязных ругательств. Хоть магнату и было жалко доверенных людей, но если бы я простил им те слова, то окончательно потерял бы всяческое уважение. В конечном итоге мы договорились почти полюбовно. Я отдавал захваченных людей магната и их оружие, брал англичан под себя, выплачивая за них кредит сразу. Здесь использовалось исламское банковское право, потому официальных процентов не начислялось. Вместо того кредитор получал оговорённую долю прибыли с кредитованного дела в течение оговорённого срока или вообще бессрочно, становясь постоянным совладельцем. Порой прибыли кредитора легко превышали и условные сто процентов годовых, потому говорить о каких-либо преимуществах исламского банковского права перед европейским я, пожалуй, не возьмусь.

Но тут магнат явно просчитался, договорившись всего лишь о сорока процентах отчислений с общего оборота предприятия, захотев позже подобрать вообще всё, а не делиться выгодой с какими-то неверными. А вытрясти уже из меня больше собственных затрат я ему не позволил, имея на руках все бумаги с договорами. И так за оборудование с англичан содрали слишком много. Но магнат ещё сильно нуждался в услугах нового предприятия, так как с новыми автомобильными запчастями здесь весьма скверно. Требуется качественно восстанавливать широкую номенклатуру буквально всего — поршни, цилиндры, клапана, коробки передач, да ещё с низким уровнем затрат. Генри и Джонатан были хорошими специалистами по этой части, занимаясь качественным восстановлением двигателей ещё на Старой Земле, однако тут им нужно хорошо расширяться, чтобы покрыть хотя бы половину актуальной потребности. Это большое помещение, новые станки и обученные работники. Магнат понимал ситуацию, особенно после моего разъяснения, потому решился снова вложиться в общее дело.

Выпив по литру зелёного душистого чая с приправами, мы составили новый договор, проверяя и проговаривая каждый пункт по нескольку раз. Затем поехали к местным бюрократам заверять бумаги. Прибыли мы договорились делить на троих. Треть мне, треть магнату и треть англичанам после вычета положенной доли Халифа. Обязанности и затраты тоже распределили. Затрат больше у магната — станки, расходники, заказы всего необходимого со Старой Земли, а у меня больше обязанностей — охрана, управление, составление ценовой политики, поиск и обучение персонала. Рогнеда пообещала помочь, ибо до сих пор знала город лучше всех нас. Так мы постепенно врастали в местное общество, обрастали связями и контактами.

И вот после целого дня беготни и говорильни в сгустившихся сумерках, когда уже так хотелось отползти в спальню и упасть на кровать безвольным мешком, попросив жен потерпеть сладкого до утра, меня позвали к телефону. Звонить мне мог пока только один абонент, телефонная станция в городе только строилась.

— За тобой сейчас придёт катер, — сказал Халиф Рашид и сразу же отключился, предпочитая телефону личное общение.

Проблемы ожидались весьма серьёзные. Обычно Халиф присылал за мной машины с сопровождающими, если хотел срочно пообщаться. Катером по озеру, понятно, гораздо быстрее. Странно. Быстро собрался, там и сборов-то только оружие и рацию проверить. Катер уже ждал меня у маленького пирса, с которого я иногда ловил рыбу. Буквально через десять минут я уже шел к роскошному дворцу Халифа по подсвеченным маленькими лампочками мозаичным тропинкам. Сопровождал меня лишь один крепкий араб в тёмном халате, под которым явно угадывался лёгкий бронежилет. Стояла душная безветренная тишина, изредка нарушаемая голосами ночных птах и короткими трелями сверчков. Мы вошли во дворец с заднего хода, повернув на лестницу в подвал. Туда меня ещё не приглашали, я даже напрягся. Неужели сейчас начнут прессовать за дневные проделки? Вдруг на меня тот магнат сильно нажаловался или ещё что. Мы спустились на два этажа, прошли через несколько железных дверей, оказавшись в небольшом прохладном помещении с яркими лампами под низким полотком. Вдоль стен закрытые металлические шкафы, посреди парочка накрытых плотной тканью столов. Пахло какой-то противной медицинской химией. Тут нас и поджидал сам Халиф с весьма недовольным выражением лица. Или даже злым, отчего у меня рефлекторно зачесалось между лопатками.

— Взгляни! — Халиф резко откинул покрывало с ближайшего к нему стола, открывая взору обнаженное мёртвое тело.

Европеец лет тридцати шести, может, чуть старше. Сорока точно не дам. Лицо и руки были покрыты каким-то красящим составом сейчас наполовину оттёртым. Загара на чистых участках почти незаметно. Стрижка короткая, недавно покрашена в тёмный цвет, а вот брови и ресницы светлые. Крепкая жилистая фигура, пара давно заживших шрамов на груди и левом плече. Шрамы похожи на следы пулевых ранений. Но больше всего внимание привлекают хорошо знакомые по армейской службе небольшие татуировки. Именно такие татуировки тогда стали делать бойцам специальных подразделений, отмечая группу крови и резус-фактор, дабы быстрее оказать помощь при ранениях. Уже интересно. Причина смерти хорошо заметна — большое тёмное пятно у правого виска.

— И это! — Рашид поднял плед со второго стола, где было сложено оружие и амуниция погибшего бойца.

И вот тут я надолго подвис. Всякого мог бы ожидать, но... Когда-то мне повезло купить в Порт-Дели три комплекта сделанной из многослойного шелка с пропиткой по секретной технологии редкой формы 'Джунгли', потому её я опознал сразу. Маскировка как раз по зелёному сезону, позже верхний цветной слой можно сменить на 'саванну'. Оружие — тёмная крупнокалиберная винтовка компоновки булл-пап со сложенными сошками и сразу бросающейся в глаза толстой трубой глушителя, закрывающего большую часть ствола. Рычаг продольно-скользящего затвора ручного перезаряжения, сверху на жестком кронштейне неизвестный чёрный тепловизионный прицел с большой германиевой линзой открытого объектива. Рядом четыре магазина с совершенно незнакомыми патронами. Подошел ближе, выщелкнув один. Калибр явно 12,7, оживальная пуля медного цвета, но гильза подозрительно коротковата. Миллиметров шестьдесят на первый взгляд. В другом магазине патроны другие. Тупоконечная бронебойная пуля непривычной формы, гильза аналогичная. И только позже я взял в руки тяжелое — килограммов восемь-девять, оружие, найдя на нём только серийный номер. И шрифт мне показался подозрительно знаком. Именно такой был на 'Вихрях', 'Валах' и 'Винторезах'. Тут-то мне и поплохело ещё больше. Потряхивающими руками включил прицел, управление интуитивно понятное, поразившись чёткости появившейся через десяток секунд картинки. Разрешение теплового датчика явно за тысячу пикселей по горизонтали, плюс электронная пост-обработка.

— Узнаешь? — Халиф с заметным нажимом просил у меня.

— Нет, — сухо ответил ему, выключив прицел и положив тяжелую винтовку обратно на стол. — Оружие явно русское для особых операций, но совсем новое. Даже картинок видеть прежде не доводилось, — поделился с ним догадками. — Прицел французский, выпуска этого года, да ещё наверняка экспериментальная серия. Штучный экземпляр. Гильза коротковата. В таком калибре эффективная дистанция поражения метров пятьсот, зато бронированный джип пробьёт навылет. И это вряд ли Русская Армия! — На выдохе закончил краткий доклад.

— Уверен? — Рашид с прищуром разглядывал моё напрягшееся лицо. — Он, — кивок в сторону трупа, — легко пролез к дворцу на двести метров через все посты и секреты. А ты знаешь, сколько различных людей сейчас работает на мою безопасность. Случайно обнаружил младший внук, выгуливая ручного хорька. Телохранители внука попытались выхватить оружие, он их прихлопнул за пару секунд, упустив внука. Мальчик умён не по годам, сумел убежать, прикрываясь от пуль пальмами парка. Моя охранка потеряла шестерых, пытаясь сначала взять живьём, а после просто задержать. Ушел, бросив оружие. Перехватили далеко за границей дворцов на внешней окраине города. Задавили толпой. Пятеро убитых и больше двадцати тяжело раненных. Значит так! — Голос Халифа ещё сильнее потвердел. — Фотографируешь тело, забираешь всё его барахло, и за два дня выясняешь, кто он такой и откуда взялся. Моя охранка скомпрометирована, могу доверить это дело только тебе. Но нужен результат. Прощать покушения не в моих правилах! — Рашид буквально проморозил меня словами и эмоциональным давлением, после чего стремительно покинул комнату, оставив меня наедине с трупом.

— Вот тебе и отдохнул... — тихо выдохнул я в пустоту.

Бездумно просидев минут десять, стал соображать, а что от меня Рашиду действительно нужно? Как будто он и без меня не узнал примерное направление в сторону заказчиков. Подобьём факты: Киллер явно русский. Вернее — из республик бывшего Союза. Оружие тоже русское, причём только с испытаний, возможно ещё не принятое на вооружение. И вряд ли это армейское оружие. Уже выяснил через бойцов Русской Армии и их начальство — доставшиеся нам от чеченских боевиков 'Вихри' проходили по ведомству внутренних дел, в армию принципиально не поставлялись. Туда шло некоторое количество 'Винторезов' и ещё 'Валов'. Вот расплодившиеся в последнее время всякие контр и антитерроры получали новое оружие и в их интересах велись новые разработки. А они опять же входили во внутренние войска, то есть относились к министерству внутренних дел. 'Менты' — как их презрительно зазывают здешние армейцы. А 'менты' — это у нас Московский протекторат. Все реально подчиняющиеся московским властям силовые структуры идут именно от подразделений милиции и внутренних войск со Старой Земли. Контакты и связь наверняка сохраняются, учитывая и реальную поддержку со стороны Ордена московских властей. Значит — оружие к ним идёт прямиком из КБ и заводских испытаний. Тепловизионные прицелы последнего поколения тоже в первом магазине хрен купишь. Производителей — раз, два — и обчёлся. Ещё момент. Киллер на Новой Земле явный новичок, и вряд ли он был только один. Непременно должны быть сообщники и помощники. Вот они наверняка и интересны Халифу, плюс ему могут потребоваться изобличающие его врагов реальные доказательства, а аргументы в стиле — 'это точно они, мамой клянусь', тут вряд ли прокатят. Нужно инициировать полноценное расследование с подробным документированием. И один я это вряд ли потяну, только привлекая часть остальной команды.

Выйдя за дверь, обнаружил там терпеливо дожидавшегося сопровождающего в тёмном халате. Десять минут ушло на объяснение ему актуального положения, он обладал высокими полномочиями и мог отдавать приказы охранке Халифа. Убедив его и ещё нескольких пожаловавших арабов, отправился к себе собирать следственную группу. Рогнеда, Смит, братья Влас, Лариса и парочка наших арабок с хорошим почерком — всем им вряд ли удастся выспаться этой ночью. Несколько раз катер мотался туда-сюда, забирая людей и перевозя различные предметы, о которых вспомнили только тогда, когда они реально потребовались. Настоящих детективов среди нас нет, учимся в процессе. Борух с капралом Флиппи озадачились детальным изучением сделанных в последние дни записей радиоперехвата. Вдруг чего-то найдут, хотя среди вещей киллера радиостанции не оказалось. Мог где-то спрятать или сбросить при экстренном отступлении. Зато у него нашелся целый набор специальной техники для обнаружения скрытых камер и электронных охранных систем. И только с началом рассвета я, наконец, добрался до спальни. Расследование покушения благополучно завертелось и от меня больше ничего не зависело.

— Рассказывайте... — далеко за полдень я нашел часть наших детективов в столовой с усталыми лицами, и, судя по висящему в воздухе стойкому аромату, кофе ими выпито много.

— Ждём результаты вскрытия тела и анализов, — первой откликнулась Рогнеда, широко зевнув. — Состав крови, грязь из-под ногтей, содержимое желудка и кишечника, соскобы с кожи, состав пота на одежде. По ним удастся определить его примерный путь глубиной в неделю, а может и дальше. Но сразу скажу — его прививкам недели две. Следы уколов и остаточного воспаления ещё сохранились. Анализ крови покажет, через какую именно орденскую базу он прошел, у них разный состав прививок и сохраняющих ослабленные вирусные частицы консервантов. Хотя по косвенным признакам и сейчас ясно, что он прибыл с другой стороны залива, причём, всего лишь пару дней назад. Вероятнее всего на самолёте, иначе бы уже успел адаптироваться.

— М-да... — только и оставалось заметить мне вслух.

Мелкие самолёты летают здесь весьма активно, однако недалеко. Предыдущий дальний рейс сделан в сторону Русских Земель, когда сюда прилетало начальство подразделения Русской Армии. Возможно, прилетели не в Эль-Оран, а в другой город Арабского Халифата, но тут уже важен фактор времени. Рогнеда говорит про пару дней. Интересно.

Выслушав ещё несколько досужих мнений, ибо с фактами пока было плоховато, порекомендовал следственной группе идти отсыпаться, а то они без моей команды почему-то об этом сами не додумались. Лишь Смит захотел поговорить со мной тет-а-тет.

— Увидал что-то необычное? — Спросил его, наливая и себе чашку крепкого кофе с корицей и имбирём.

Хотелось подкрепиться более основательно, но к завтраку я опоздал, обед только готовился, а дежурный запас бутербродов эти проглоты сточили до последней крошки.

— Взгляни... — Смит протянул мне невзрачный серый браслет.

Поначалу даже подумал, что это мой браслет, некогда я забрал точно такой же у вождя Марека, но тот мёртвый, разве только псевдо-магнитные застёжки слипаются друг с дружкой, а у этого в глубине едва заметно проступали флюоресцирующие незнакомые объёмные символы.

— Ты знаешь, что это такое? — Поинтересовался у ухмыляющегося Смита, того явно порадовала моя эмоциональная реакция искреннего изумления после узнавания.

— Судя по твоему перстню, — кивок головой в мою сторону, — ты сам должен знать не хуже меня. Но раз не знаешь... — он ехидно хмыкнул, — то и я тебе не скажу, потому что тоже не знаю! Скажу лишь, что у Ордена ко всем таким предметам есть огромный интерес. Поговаривают, что это артефакты ушедшей цивилизации богов. Эта игрушка, — ещё один кивок, — пряталась на руке того убийцы, причём, была абсолютно невидимой, потому-то её и не нашли раньше. Случайно зацепил и стянул, после чего она приобрела нынешний вид. Не исключу, что она может и своего хозяина на время сделать невидимкой. Иначе мне сложно объяснить, как он прошел через все посты и секреты, разве только его кто-то провёл, хотя и это сомнительно.

— Сомневаешься в ненадёжности личной гвардии Халифа? — Ехидно хмыкнул, покрутив серый браслет в руках и убрав его в карман для более детального изучения в спокойной обстановке. — Предатели могут быть везде.

— Там выстроен грамотный слоёный пирог из охраны, причём командир или рядовой из любого подразделения, появившись не на своём участке ответственности, сразу окажется под подозрением. Я бы, конечно, пробрался, но затратил на подготовку минимум неделю. А тот, судя по оставленным следам — прошел, даже не особо скрываясь, обходя только технические средства контроля периметра. Потому-то я и предполагаю всякую мистику или полную невидимость, — судя по красноречивому вздоху, Смит тому парню немного завидовал. — Разберись с той хреновиной, сними камушек сомнений с моей грешной душонки, — попросил меня он.

— Попытаюсь... — со вздохом пообещал ему.

Отправив Смита вслед за остальными отсыпаться, заглянул к нашим радистам, поинтересоваться, вдруг они что-то сумели накопать. Однако обнаружил там только Лизу и ещё рыжую Кэти Хаммер, о чём-то с ней азартно спорившую, буквально уткнувшись носом в экран ноутбука. Вот её-то я здесь совсем не ожидал встретить.

— Может, чего подскажу? — Вмешался в спор, привлекая к себе внимание.

— Ой! — Первой опомнилась приёмная дочь и только после неё рыжая спортсменка, повернув голову в мою сторону и заливаясь краской смущения.

— А Флиппи с Борухом где? — Спросил отчего-то смутившихся дам.

— Пару часов назад ушли отсыпаться, — пояснила дочь ситуацию. — Но они ничего не нашли — это я тебе сразу скажу.

— А что вообще в эфире творится? — Судя по валяющимся на столах наушникам, боевое дежурство было заброшено в угоду каким-то другим интересам.

— Да затихли все! — Недовольно фыркнула Лиза. — Как только узнали о покушении на Халифа, сразу же отключили передатчики, и, как и мы, только слушают, дабы случайно не попасть под подозрение. О покушении узнали быстро, потери охранки и гвардии сложно скрыть, но никто толком не знает — жив ли Халиф Рашид или нет. Ждут официального объявления или появления Халифа на публике. Тот пока не спешит. На него покушались много раз, местные уже привыкли и знают, как правильно себя вести в подобных случаях. Кто начнёт кричать в эфир раньше срока — того охранка быстро и оприходует. Работает лишь передатчик диспетчера аэропорта, да координатора патрулей. Очередной большой караван с континентальной дороги ожидается только через три дня, до того момента будет тихо.

— Вы чего тогда тут спорили? — Во мне пробудилось любопытство.

— Кэти иногда помогает мне, вот заметила что-то знакомое, расскажи, — малявка толкнула локотком всё ещё смущавшуюся девушку.

Она у нас так и не нашла себе определённого занятия, большую часть свободного времени посвящая тренировкам с оружием, и ещё языки учит.

— Похоже на приводной маяк малого аэропорта, где-то там, в саванне... — преодолев смущение, пролепетала рыжая.

— Приводной маяк? — Любопытство стало ещё сильнее.

— Вы знаете, как здесь авиация ориентируется? — Спросила рыжая, продолжая краснеть и смущаться.

— По радиомаякам... — эту тему я некогда хорошо изучил, ибо ориентироваться нужно не только авиации.

— В целом так, однако, на подлёте борт ведёт диспетчер, — пояснила мне Кэти. — С физическими ориентирами здесь неважно, можно легко ошибиться и заплутать, плюс бывает сильный ветер на уровне земли. Радара у диспетчера нет, только пеленгатор. Борт подаёт сигналы на определённом канале, диспетчер пеленгует направление и определяет примерную дистанцию, передавая борту указание курса для захода на поле с учётом погодных факторов. У кого-то есть специальная автоматика, но многие работают только голосом. Так вот, я тут в записях за последние дни случайно обнаружила работу автоматического приводного маяка примерно в сорока милях от города. По карте то направление пусто. И там кто-то позавчера ночью принял самолёт.

— Пап, мы хотим устроить вылазку! — Дочь смотрела на меня с выражением лица хочу-хочу-хочу. — Я подговорила ребят, они своих сербок, Майкл Ховс подстрахует нас. Ты же починил радар и установил антенну? Если это те гады, то мы их обязательно перехватим! — Лиза просто пылала деятельным энтузиазмом.

Минут пять стоял и раздумывал. Молодёжи явно не сидится на месте и хочется приключений. Опасных приключений. С другой стороны — сколько можно тренироваться? Приходит время применить полученные знания на практике. Потому сделав строгое лицо, всё же разрешил молодёжи провернуть хитрую авантюру. Выезжали они уже через час, собравшись явно заранее, на бронированном грузовике радиотехнической разведки и двух багги. Взяли у меня приборов ночного видения на всех и оружие с глушителями. Договорились держать связь кодовыми сигналами раз в четыре часа, дабы знать, где их искать в случае чего. Оставалось только ждать.

* * *

— Я же тебе говорила, что он разрешит? — Элизабет чувствительно толкнула локотком временно ушедшую в себя Кэти, выводя её из лёгкого ступора.

А ведь она когда-то считала себя настолько взрослой, что почти уверовала в то, что готова легко справляться с любыми жизненными капризами, хоть это и оказалось самым обычным самообманом — если взглянуть в недавнее прошлое без разбившихся мелкими брызгами розовых очков. Только недавно Кэти поняла, что вся её 'великая суета', спорт, достижения каких-то там вершин и прочее — всего лишь обыкновенная подростковая попытка доказать собственному отцу и себе самой, что она реально достойна уважения и признания. Её отец, весьма крупный бизнесмен, из-за постоянной занятости предпочитал откупаться деньгами от желавшей общения и отеческой любви дочери, позволяя ей творить то, что она творила, но при этом он же и ограничивал её, как теперь стало очевидно — защищая её же от себя самой. Увы — хитрости, упорства и безрассудства хватило Кэти для того, чтобы убежать ужасно далеко от отеческой опеки в другой мир. И теперь, оказавшись в совершенно непривычных условиях, она пыталась найти себя. Понять, кто же она такая и как жить дальше. Другой мир сильно отличался от оставленной за вратами зеркального портала Старой Земли. Здесь люди порой не различали войну и мирную жизнь, многие просто жили войной. Взять, к примеру, этого русского полковника Алекса, в чьей команде или, не побоясь этого слова — частной собственности, сейчас оказалась Кэти Хаммер. Кэти постоянно терялась при его виде, ибо он немного походил на её отца, не столько внешне — сколько характером и отдельными повадками. Быстрое принятие решений лишь одна из них. Возникало особенное чувство узнавания. Но при этом он выглядел слишком уж молодо для своего характера. Вряд ли дашь больше тридцати. Кэти довелось раньше общаться со многими сильными людьми — спортсменами, бизнесменами, даже с военными. Что-то похожее вырабатывалось у мужчин после сорока, а то и пятидесяти. И ещё он был каким-то слишком уж притягательным. Хоть она и не воспринимала его как сексуально привлекательного мужчину в принципе, но при общении регулярно испытывала сильную неловкость из-за вылезавшего возбуждения. 'Что это, откуда?' — каждый раз Кэти задавала себе один и тот же вопрос. При общении с другими мужчинами в этом почти семейном отряде подобных конфузов, к счастью, не возникало. Там было на кого положить глаз, да и подойти с весьма нескромным предложением. Она любила секс, хоть и была исключительно разборчивой, лишь общая неопределённость ситуации сейчас держала её. Так вот, возвращаясь к тому Алексу. Почти всё, чем он обладал, им было отнято у других или приобретено на отнятые у других средства. Здесь подобное считалось рядовой обыденностью, если субъект держится в определённых рамках приличий. Отец бы, меланхолично пожав плечами, сказал — 'таков бизнес'. Бизнес ведь тоже война. Экономическая. Да, в ней редко применяют оружие, ибо хватает мирных инструментов. Здесь же оружие есть практически у всех свободных людей, и они применяют его, почти не задумываясь. Защищают им своё имущество, а также регулярно покушаются на чужое. Вот Кэти пока не могла этого принять, внутренне протестуя. А главное — вся команда Алекса была с ним полностью заодно, даже его несовершеннолетняя приёмная дочь Элизабет. Девочка рассказала Кэти о том, как бандиты убили её родителей прямо у неё на глазах и о том, какая бы ждала её дальше судьба, заставив внутренне содрогнуться. На её счастье, Алекс с какими-то крутыми рейнджерами тогда охотился на бандитов, сумев отбить её у них наравне с другим ценным имуществом. Именно тогда Элизабет и изменилась, перестав быть обычной слабой девочкой, постепенно превратившись в крайне опасного молодого хищника. Такого же опасного, как и её приёмный отец, да ещё обладающую организаторским талантом и даром убеждать. Вот и сейчас она легко подбила её и нескольких молодых парней на весьма опасную авантюру. А те потянули за собой и парочку крепко ухватившихся за них молодых девчонок. Кэти знала, что их не так уж давно выкупили из рабства с перспективами оказаться в гареме у кого-то из числа местных арабов. Теперь же, вкусив особенной здешней 'свободы', они скорее погибнут, нежели позволят собой помыкать. Кэти пока не могла дать уверенной оценки такому явлению. Для этого стоило пройти через то, что прошли те девушки. Ей едва повезло избежать повторения их судьбы, хотя, стоило признаться самой себе — прошла весьма близко к опасному краю.

— Разве он за тебя совсем не боится? — Кэти успела признаться самой себе в том, что она сейчас сильно завидует Элизабет и хочет её хоть как-то уязвить.

— Он, наверное, вообще не боится. Ни за себя, ни за меня, — ответила девочка вполне серьёзным тоном. — Я помню, как он вышел один перед оставшимися в живых бандитами, предложив им сдаваться. В подранной взрывом амуниции с кровью на лице и окровавленными руками. Помню тот взгляд, в котором нет страха — лишь одна решимость. А сейчас он чувствует, что такая же решимость появилась и у меня. И я приложу все силы, чтобы оправдать его доверие! — Голос Элизабет заметно потвердел.

Кэти даже внутренне сжалась, ощутив ту самую решимость девочки. Действительно, отказать ей весьма непросто. Но тот Алекс как раз мог это сделать, отправляя команду подростков лишь с двумя взрослыми, если учесть и её, Кэти, в весьма негостеприимные открытые пространства Арабского Халифата.

Суета с выездом из города быстро улеглась. Как оказалось, Элизабет всё заранее подготовила, озадачив кого нужно. Время ушло только на подгон личного снаряжения и дополнительные перепроверки всё ли взяли. Вот тоже ещё один важный момент. Сколько Кэти повидала разного оружия, большей частью спортивного, не один раз перебирала богатую коллекцию отца, да и сама интересовалась различными армейскими и гражданскими новинками. Её стало сложно чем-то удивить. Но уже за столь малое время пребывания тут увидела столько новинок, что впору потеряться. Да, раньше она как-то обходила стороной оружие из России, как-то постреляв из автомата Калашникова без малейшего удовольствия от процесса и результата. Неудобный, кривой и косой ствол, хотя, говорят — по надёжности сравним с обычным топором. Здесь же в её руки попало нечто особенное и совершенно удивительное. Настолько притягательное, что просто не хочется его из рук выпускать. Она в него просто влюбилась.

— Трогайся потихоньку, — подняв взгляд с экрана ноутбука, скомандовала Элизабет сидевшей за рулём большого грузовика Кэти, добавив: — За багги не гонись, они уйдут далеко вперёд, если чего-то заметят — радируют. Маршрут они знают, а мы всё равно не пройдём там, где они легко проскочат, — и снова опустила взгляд к экрану, ворочая там карту с многочисленными пометками.

Из города их выпустили без досмотра и каких-либо разговоров, хотя других пожелавших выехать, городская охрана тщательно досматривала, при этом держа на прицеле пулемётов блокпоста. Кого-то явно искали — учитывая их проявленный интерес к водителям и пассажирам.

Кэти плавно вжала газ, поочерёдно переключая передачи. Тяжелая машина с бронированной кабиной и частично забронированным кузовом медленно разгонялась, достигая крейсерской скорости пятидесяти миль в час, если мысленно перевести показания спидометра на привычные единицы измерения. Подсохшую за несколько жарких дней дорогу хорошо укатали, глина твёрдая, почти как асфальт. Небо постепенно заволакивается плотными облаками, к ночи может пройти короткий проливной дождь, и тогда дорога превратится в серьёзное препятствие. Придётся катить по траве и скорость сильно упадёт.

Два часа они двигались по пустой накатанной дороге, и только потом Элизабет подала команду сворачивать в заметно понижающийся распадок. Вокруг простилалась зелёная холмистая саванна с редкими перелесками в видимых с дороги низинах. Иногда попадались небольшие группки крупных животных с торчащими из головы во все стороны бивнями или рогами. На проезжавшую мимо машину они практически не обращали внимания. Стоило только свернуть, и высокая трава застучала по корпусу машины.

— Ты уверена, что мы вообще идём в правильном направлении? — Спросила Кэти малолетнюю штурманшу.

— Заметила, наконец, ориентиры и определила направление, — ехидно хмыкнула та. — Могла бы и раньше сообразить, что мы движемся по основному тракту к континентальной дороге. Ровно в обратном направлении.

— Так почему...? — Кэти искренне изумилась.

— Чтобы никто не заподозрил! — Хмыкнула Элизабет. — Да и проехать, куда нам сейчас нужно, будет несколько проще. Мы благополучно объедем голые камни и минуем заболоченную низину. Тут прямая линия по карте далеко не всегда кратчайшее расстояние между двумя точками, — выдала она странную сентенцию.

— Всё же надеешься найти тот самолёт? — Кэти до сих пор пребывала в скепсисе относительно цели их авантюры.

— Не найти, а поймать! — Уточнила Элизабет. — Я чего на тебя тогда так насела, выспрашивая все мелкие подробности о малой авиации? Если мои выводы верны и самолёт прилетал издалека, то приземлиться он сможет только там, где ровно и не такая высокая трава, как здесь. Это сразу сужает пространство возможных поисков. Подходящих мест хватает, однако принимавшая самолёт сторона стремилась оставить как можно меньше следов, в идеале сработать вообще без привлечения внимания. Ты их чисто случайно заметила по следам работавшего маяка. Местные же их вряд ли обнаружили, хоть пеленгаторы есть у многих. Вот кочующих халифских патрулей они могли опасаться. Мы никого пока не заметили, но их тут много. Да и ближайшие окрестности основных дорог патрули периодически объезжают, как и удобные для устроения скрытых лагерей перелески. Ночью патрулей даже больше чем днём. Но есть и 'слепые пятна' куда патрули почти не заглядывают из-за общей бесперспективности тех мест. Открытые всем ветрам пустые пространства без воды с неудобными подъездами. Именно там и нужно ловить наш самолёт, когда он снова приземлится.

— А почему ты решила, что он приземлится именно этой ночью? — Кэти быстро проиграла борьбу с проснувшимся любопытством.

— Не этой — так следующей, — хмыкнула весьма серьёзная девочка. — Но, думаю — именно этой. Покушение на Халифа сорвалось, потому срочно требуется эвакуировать оставшуюся группу поддержки убийцы. Даже если они не знают о результатах покушения, всё равно нужно провести эвакуацию, дабы охранка не добралась первой до исполнителей, вытряхнув из них имена заказчиков. Эвакуироваться на машинах опасно. Все дороги, так или иначе, контролируются патрулями, во всех городах есть шпионы Халифа. Наверняка уже назначена немалая награда за сведения и головы возможных убийц. Им остаётся уйти в саванну и ждать, пока всё успокоится. Но это тоже большой риск, которого желательно избежать. Если я ошибаюсь, просто вернёмся послезавтра обратно, проведя тренировку на местности. Подстрелим местную монстросвинку, её мясо вкусное, порадуем народ свежачком, — при этом Элизабет располагающе улыбнулась.

Любой результат выезда её определённо удовлетворит. Вот Кэти уже начинала внутренне напрягаться. Как-то всё легко и просто у этой малявки получается.

— Ты совсем не боишься боестолкновения? — Вкрадчиво поинтересовалась она у улыбающейся девочки.

— Расслабься — тебе и мне вряд ли удастся в этот раз пострелять, — её улыбка стала ещё шире. — Наши парни давно хотят показать, что они уже настоящие крутые бойцы — вот пусть и доказывают. Майкл их подстрахует. Мы же будем только наблюдать, слушать эфир и выдавать команды группе захвата.

Кэти лишь вздохнула, полностью сосредоточившись на управлении тяжелой машиной. Идти по целине оказалось непросто, особенно учитывая пассажиров в кузове, которым сейчас приходилось весьма тяжко из-за начавшейся тряски. Элизабет периодически подавала команды, где нужно свернуть. Они сходу пересекли крупный ручей, распугав скрывавшееся в прибрежных кустах многочисленное мелкое зверьё, выкатились на покрытые мелкой травой каменистые холмы, пропетляв в низинах между ними, нащупали колёсами старую накатанную колею в густой траве и покатили по ней. Дорогой этой давненько никто не пользовался. И только в сгустившихся хмурых сумерках они достигли заданной точки, по мнению заметно повеселевшей Элизабет.

— Пока сиди тут, можешь перекусить, я займусь аппаратурой в кузове, — скомандовала она Кэти, выпрыгивая из кабины с пистолетом в руке.

Хоть тут на голом холме трава была мелкой, в ней всё равно могла прятаться скрытая опасность. Кэти рассматривала картинки с изображением местных обитателей. Тут даже ядовитые сколопендры порой достигали полутора метров длины, и выглядели как подлинный ужас. От него запросто обмочишься, увидав своими глазами прямо перед носом. Но Элизабет явно утратила естественную боязливость перед местными обитателями, предпочитая общаться с ними с помощью оружия. Кэти посидела несколько минут, и тоже достав пистолет, осторожно выбралась наружу справить естественные потребности. К счастью, обошлось без неожиданной встречи с местными ужасами.

Потянулись долгие часы ожидания. Сумерки быстро сменились чернильной темнотой. Судя по тихому звуку моторов, рядом проехали их багги. Сидеть в кабине было ужасно скучно, свет зажигать запрещено, не почитаешь, хотя и имелась интересная книжица. Проверив всё ли на месте и накинув на голову прибор ночного видения, Кэти выбралась наружу, с желанием забраться в кузов. В компании сидеть определённо веселее.

— Стойкая же ты, однако, — Элизабет встретила девушку ехидной ухмылкой, быстро переглянувшись с двумя девушками, подругами молодых парней. — Говорила же вам — она не выдержит, — ухмылка на лице девочки стала ещё шире. — В термосе кофе, бутерброды в пакете на полке, подкрепляйся и ищи, чем будешь заниматься, — Элизабет повернулась к Кэти, отрываясь от экрана пеленгатора.

Испытав неловкость от бесцеремонности Элизабет, Кэти всё же прислушалась к её совету, налив себе большую чашку ароматного, как только сохранился, кофе из термоса и зажевав неловкость бутербродом с мясной котлетой. Она ещё иногда мечтала когда-то снова отведать вредной пищи из забегаловки 'Макдональдс', ибо здешняя пища казалась ей невкусной. Мало в ней консервантов и вкусовых добавок. Утолив проснувшийся голод, она пролезла глубже в кузов, мешать той наглой малявке, пока она её терпит.

— Э... — изумлённо произнесла она, разглядев карту пеленгации на экране ноутбука. — Откуда у нас второй пост, дабы получить уверенное схождение?

— Наш пост во дворце раз в пару минут сбрасывает данные на особом канале, — пояснила девочка, оторвавшись от экрана и откинувшись на спинку вращающегося кресла оператора. — Мы же поддерживаем радиомолчание, и всё равно имеем полную картинку. Флиппи написал удобную программу, как раз для подобной ситуации. Мы всех хорошо видим, а нас попробуй ещё и найди. Даже по теплу вряд ли получится, лишь ближе к утру, когда сильнее похолодает.

— Включать локатор пробовала? — Поинтересовалась Кэти, взглянув на светящийся экран другого ноутбука с застывшей картинкой открытой карты и нанесённой на неё измерительной сетки.

— Только в пассивном режиме, — Элизабет кивнула головой. — Он жрёт энергию как не в себя, а мы сейчас сидим на заряженных батареях. Да и у нашей цели может оказаться датчик облучения. Вряд ли, конечно, но лучше перестрахуемся.

Другой интересной темы не возникло, Кэти уже подумывала открыть прихваченную с собой книжку, здесь хватало света, но в этот момент Элизабет громко воскликнула:

— Есть!

— Что?! — Все в кузове дружно подскочили.

— Сигнал приводного маяка, — ответила всем Элизабет спокойным тоном. — Появился примерно в двадцати пяти километрах, немного в другом месте, чем мы изначально предполагали. Значит, там тоже есть подходящая для приёма самолёта площадка. Сейчас отстучу сообщение ребятам, пусть смотаются, осторожно посмотрят издалека. Стоит ли нам вообще соваться, или только повредить самолёт из пулемёта, вызвав халифский патруль, — как оказалось — разумная осторожность тоже входила в список достоинств Элизабет.

Она быстро набрала сообщение на клавиатуре ноутбука, отправив его в эфир на каком-то закрытом канале, да ещё через антенну радиопеленгатора с основным лучом по направлению к городу. После недавней доработки пеленгатора капралом Флиппи, это стало вполне возможным. Кэти уже знала основные принципы местной радиоигры или же полноценной 'электронной войны', потому догадывалась, как сигнал пойдёт дальше. Во дворце его примет автоматический ретранслятор, отправив сообщение мобильным силам на багги. Даже если противник и перехватит первую вспышку активности в эфире, то сильно ошибётся с дистанцией от места её реального отправления, ибо сигнал будет слишком слабым. А передатчики в городе и так постоянно шумят. Судя по продолжавшему работать приводному маяку, эту передачу противник пропустил мимо внимания.

— Ого! — Снова воскликнула Элизабет, резко прильнув к экрану. — Заработал второй маяк на ожидаемом нами месте, — пояснила она всем любопытствующим, отстучав по клавиатуре очередное сообщение для передачи в эфир. — Похоже, первый маяк — всего лишь приманка или обманка. В любом случае стоит позже проверить на месте. Но, думаю — самолёт придёт в уже проверенное место. Хотя есть и вариант, что посадка произойдёт там, где будет удобнее пилоту. Определим, когда поймаем сигнал самолёта.

Снова потянулось напряженное ожидание. Несмотря на желание отстраниться, Кэти поймала знакомый по соревнованиям азарт. Кто сумеет переиграть противника и первым придёт к финишу? А ведь тут победа порой определяет, кто будет жить дальше, а кто нет. Через пару часов, когда все в кузове грузовика уже изнывали от нетерпения, появился приближавшийся подозрительно быстро новый прерывистый пеленг. Это мог быть только самолёт.

— Так я и думала — первое место, — облегчённо выдохнула Элизабет. — Наши уже должны быть там, подождём сигнала от них.

Пеленг второго маяка и сигнал самолёта пропал, первый же продолжал работать. Других источников сигнала поблизости не появлялось. Снова потянулось напряженное ожидание, Кэти поймала себя на желании запрыгнуть в кабину, вдавив газ до отказа, и как можно скорее оказаться там, где сейчас происходят невидимые для большинства события. Вдруг она успеет вмешаться, успеет помочь своим. Да-да именно своим, те парни незаметно для неё стали именно своими.

— Всё, они взяли их! — Как-то тихо, но твёрдо выдохнула Элизабет, приняв кодовое сообщение от наших ребят. — Кэти, быстро в кабину, я сейчас подойду. Только сообщение нашим отправлю, пусть срочно подтягиваются.

Сидя за рулём, Кэти хотела мысленно подтолкнуть трясущийся по травяным кочкам грузовик, чтобы он ехал ещё быстрее. В свет ярких фар, теперь уже глупо прятаться, периодически выскакивали из травы мелкие зверьки, чтобы в следующий момент оказаться под колёсами тяжелого автомобиля. Возможно, кому-то из них и повезёт выжить. И вот, впереди уже высветились силуэты пары вполне узнаваемых грузовиков, таких же, как и тот, на котором мы ехали, стоящих в стороне багги и чуть дальше двухмоторного самолёта бело-голубой раскраски. Знакомый силуэт в камуфляже приветственно машет поднятым вверх оружием, указывая, куда лучше заезжать. Только оценив картину вблизи, Кэти внутренне ужаснулась и восхитилась одновременно. Парни втроём плюс Майкл рискнули напасть на куда более многочисленную и лучше вооруженную группу, к тому же имевшую бронированные грузовики. А ведь у них даже гранатомётов не было.

Скрипнули тормоза, и первой выскочила из кабины Элизабет, бросившись к заключившему её в крепкие объятия парню. Достав из-под сидения мощный фонарь, наружу подалась и Кэти, пропустив вперёд стремительно рванувшихся девушек из кузова. Посветив по сторонам, она заметила лежавших в один рядок девятерых мужиков в камуфляже с зафиксированными монтажными стяжками руками и ногами. Одно тело лежало чуть в стороне без стяжек, не подавая признаков жизни. Кто-то всё же оказал сопротивление.

— И зачем так рисковали? — Кэти расслышала возмущённый голос Элизабет, перешедшей на русский язык, который Кэти уже сносно понимала, но пока плохо на нём говорила. — Договаривались же обойтись без лишнего героизма!

— Да какой там героизм! — Фыркнул отпустивший её парень. — Приняли всех со спущенными штанами, когда они стали из бочек заправлять птичку. Повылезали наружу, лишь одного Майкл снял, когда тот попытался схватить оружие. Остальные даже не сопротивлялись, видимо посчитав, что нас гораздо больше, и они полностью окружены. Ты наших уже вызвала? — Спросил он её исключительно довольным голосом.

Что ответила Элизабет, Кэти не расслышала, ибо оказалась рядом с открытой дверью самолёта, залезая внутрь. Она любила летать. Впервые подняла самолёт в воздух, ворочая штурвалом, ещё в двенадцать лет, сидя на коленях личного пилота отца. Этот летательный аппарат она узнала сразу, едва подойдя ближе. Cessna-404 Titan — двухмоторный самолёт представительского класса с салоном на десять пассажиров. Весьма добротный аппарат с хорошими лётными характеристиками и весьма приличной дальностью прямого перелёта. У её отца была более старшая модель того же класса Cessna-441, с турбо-винтовыми двигателями, на которой тот часто летал с одного края американского континента на другой. Несмотря на возраст, а производились эти самолёты в семидесятых — начала восьмидесятых годах прошлого века, выглядел захваченный борт весьма свежо. В салоне регулярно проводили чистку, пилотская кабина, похоже, не так давно прошла полную модернизацию. Поставили современный погодный радар и какой-то незнакомый навигационный комплекс, для вписывания двух крупных дисплеев переместив другие приборы. Но остальное управление вполне знакомо, хоть сейчас заводи двигатели и поднимайся в воздух. И тут Кэти внезапно ощутила, что наконец-то нашла новую любовь. Осталось лишь убедить остальных, что свой самолёт с умелым пилотом в их компании обязательно пригодится.

* * *

Признаться — минут десять я пребывал в состоянии глубокой прострации, получив долгожданные известия от нашей загулявшей молодёжи. Думал — покатаются, развеются, да вернутся, притащив вкусную зверушку к обеденному столу, но чтобы такое! Лиза подло отмалчивалась, отказываясь раскрывать мне весь план и задумки. Обычное дело для подростка — явственно обозначился период вхождения в самостоятельность. Упрекать её за это недальновидно, как и пытаться строить по струнке, что порой пытаются проделать родители, окончательно теряя контакты с почти выросшими детьми. Хоть исходные посылы она мне и выдала, я скептически отнёсся к возможным перспективам. Глупо считать противника... идиотами. А как иначе назвать тех, кто ДВАЖДЫ использует тут одну и ту же площадку для тайного приёма самолётов? А может, и не дважды. Просто сейчас их сумели обнаружить. Рассчитывали на отсутствие тут специалистов эфирной войны? Напрасно.

Взвинченное эмоциональное состояние не помешало отдать нужные команды и самому быстро собраться к экстренному выезду. И ведь от города совсем близко. Прямиком проехать нельзя, так или иначе придётся заложить изрядный крюк. К утру точно прибудем на место. Но уже одним местом чувствую — проблем огребём изрядно. И когда теперь удастся выспаться — вопрос без однозначного ответа.

На выезде из города нас попросили чуток подождать. Охранка бдила, а на мой счёт у неё имелись особые инструкции. Через двадцать минут к пропускному блокпосту быстро подкатила парочка белых джипов, из одного вылез знакомый по дворцу Халифа араб. Действительно важная шишка, ибо все прочие вояки на блокпосте вытягивались перед ним и ели взглядом.

— Я еду с вами! — Категорично заявил прибывший араб, внимательно осматривая меня и тот грузовик, из кабины которого я выбрался ему навстречу.

— Боюсь, ваше сопровождение за нами не пройдет, — я скептически окинул взором пристроившиеся за нашей колонной проходимых грузовиков внедорожники, снова повернувшись к забывшему представиться важному арабу.

— Догонят, — походу, такие мелочи его мало волновали. — Главное — я должен увидеть то, что увидите вы! — Твёрдо заявил он.

— Прошу, — махнул рукой в сторону пассажирской двери кабины, ловко залезая на водительское место.

Стоило нам разместиться и завести двигатели, как нам открыли проход. Колонна тронулась, быстро набирая скорость, стоило лишь выбраться на накатанную колею. Мы удалялись от города, оставляя за собой долго висящее над дорогой облако пыли. Через пятнадцать минут пути наша колонна свернула в сторону, покатив по заросшей травой и мелким кустарником равнине. Грузовики здесь легко проходили, зато прибившаяся парочка джипов сразу же отстала. Они бы всё равно застряли и в заболоченном ручье, который мы объезжая город по широкой дуге проскочили на скорости. Через месяц, когда жара окончательно пересилит периодически накатывающую влажность морских циклонов, здесь всё быстро выгорит, открывая свободный проезд для всех желающих. Ещё несколько заболоченных ручьев и маленьких речек, мы пересекали питавшие озеро Эль-Оран многочисленные артерии. Самый же большой и водоносный приток внешне выглядел сухим каменистым руслом давно исчезнувшей реки. Вода текла в глубине, промыв пустоты между камнями. Его мы тоже перемахнули по обозначенной на карте штриховой линии временной дороги. Внешне здесь ровно, но посадить тяжелую машину на брюхо — плёвое дело. К счастью, обошлось. Принимавшие самолёт неизвестные враги хорошо знали местность вокруг города, выбрав действительно мало посещаемые места. И вот мы уже почти приехали, вижу знакомые силуэты больших машин в свете фар и более светлое пятно захваченного самолёта. Нас уже встречает довольная собой молодёжь, активно размахивая руками. Остановил машину метров за двадцать, остальная колонна один за другим вырулила сбоку и встала в одну линию, освещая фарами сбившиеся в кучу перед нами машины и людей. Лишь только я спрыгнул из кабины, сразу же поймал кинувшуюся на меня Лизу. Дочь просто сияла от переполнявшего восторга первой в жизни настоящей победы. То ли ещё будет...

По результату мы надолго застряли на месте. Требовалось провести инвентаризацию захваченного имущества, допросить пленников, записывая допросы на камеру. Полномочный представитель Халифа совал всюду нос, но, к счастью, воздерживался от комментариев. А его сопровождение до нас так и не доехало, где-то застряв по дороге. Итак, с кем же мы столкнулись? Я, конечно, мог подозревать, что местные израильтяне затаили на Рашида большой зуб, но чтобы настолько большой... хотя, если немного поразмыслить над полученной информацией, то становится понятно — они решают исключительно внутренние проблемы старыми известными способами из Старого Мира. Здешняя израильская верхушка пытается правдами и неправдами удержать подконтрольное им население от разбегания во все стороны. Ищут старых врагов, усиленно создают новых, совершенно не гнушаясь средствами. Просто тут им не повезло с близким окружением. Если изначальный Израиль представляет собой своеобразную 'осаждённую крепость', то тут это всего лишь ничем не примечательное местечко на карте. Как тут объединить народ под властью благословленной богом элиты? Вопрос. Вот они и пытаются искать на него ответы, потихоньку настраивая против евреев всех, кого только получится. Короче — гадят, где только возможно. Но арабы, а в особенности — сильные и перспективные арабские государственные образования вызывают у них рефлекторную реакцию, благо финансирование их 'священной войны' осуществляет Орден. Всем находится занятие. Одни хорошие люди получают большие деньги, другие хорошо развлекаются — шпионят, пакостят по мелочам, а порой и по-крупному, третьи воюют. Мирняку же предлагают по обыкновению лишь туже затянуть пояса и работать на благо войны без праздников и выходных. Лучшим для местного Израиля вариантом станет объявление против них джихада всеми мусульманами Новой Земли, учитывая разделённость территорий расселения океанским заливом шириной в две тысячи километров. Естественно, пленники не говорили прямо о чём-то подобном, просто у меня сложилось такое впечатление по результату их допроса. Могу, конечно, ошибаться и иметь предвзятое мнение. Но главным фактором произошедшего покушения на Халифа Рашида стала связанная с замеченным усилением контактов Арабского Халифата и Демидовском подлинная истерика в верхушке Московского Протектората. Московская верхушка имела давние связи с верхушкой здешнего Израиля, и теперь их интересы временно объединились. Израильтяне давно вели здесь разведку, присылая одну группу спецов за другой, тайно переправляя их через залив под видом кочующих банд или торговцев. Москвичи же развили в этом сезоне невиданную активность, прислав посольство в Новую Мекку и открыв несколько консульских пунктов по другим крупным городам Халифата. Исключительно для успеха торгового бизнеса — как они заявляли. Они наивно посчитали, что скорейшее устранение Халифа Рашида могло бы удачно решить множество возникших перед ними проблем. Исполнителя же подобрали на Старой Земле. Доставшиеся нам пленники о нём почти ничего не знали, ибо его вместе со всем снаряжением подвели прямо к самолёту перед отлетом те, кого спрашивать настоятельно не рекомендуется во избежание острого отравления горячим свинцом. По этому вопросу у нас образовался очередной тупик. Подождём результатов анализов его останков. В целом, никто из доставшихся нам людей для нас особой ценности не представлял. Парочка московских меня поначалу заинтересовала, всё же бывшие соотечественники, однако после разговора, захотелось их пристрелить. Обычные подонки с богатым уголовным прошлым. Копаться в их жизни противно и бессмысленно. Израильтяне все какие-то мутные сектанты — судя по сложившемуся от разговора с ними общему впечатлению, или просто прикидываются дурачками. Лишь пилот самый обычный мужик, Георг Стерл, бывший швейцарец, которому приказывали куда лететь и где приземляться. Его заберём, поглядим, как себя поведёт в новых условиях. Остальных же ждёт суд и суровый приговор. Если за них откажутся платить немалый выкуп золотом, то их публично обезглавят саблей на главной площади города или придумают более изощрённую экзекуцию. Правосудие здесь простое и понятное, а главное — совершенно немилосердное. Украл и попался — долой руку. Ограбил или убил — секир башка. За мелкие правонарушения и проявленное неуважение к властям полагается порка кнутом. Сквернослов запросто лишится языка и далее в том же духе средневековых традиций. Только так удаётся поддерживать должный порядок. Каждую пятницу на площади собирается большая толпа зрителей и редко когда она расходится по домам разочарованной.

Доставшиеся трофеи изрядно порадовали. Два бронированных грузовика однотипные с захваченными нами ранее. Это, пожалуй — самый главный фактор. Их мы детально изучили, подобрав запас запчастей. Проходимость хорошая, защищённость на высоком уровне — проверено в бою. Расход топлива... тут приходится только смириться. Зато можно заливаться хоть любой горючей гадостью, если, конечно, наплевать на ресурс. Но в Эль-Оране топливо качественное и для нас дешевое. Для дальних путешествий придётся покупать ещё одну машину заправщик. Первый трофейный грузовик шел в комплекте скрытного рейдера с выдвижной оружейной турелью для стрельбы вперёд и вбок. На ней хорошо знакомые по армейской службе пулемёты НСВТ и ПКТ. Хоть я и служил на аэродроме техником, однако приходилось помогать другим подразделениям, благо руки у меня всегда росли из правильного места. Вот и притаскивали в ремонт всякое добро, особенно когда дело касалось электрики. Вроде бы электроспуск штука простая и дубовая, но провода имеют склонность перетираться и обрываться. Здесь турель сделана с явными доработками, устраняя замеченные в предыдущих версиях мелкие недочёты. Стало гораздо удобнее менять расстрелянный боекомплект, хотя всё равно для того приходится сворачивать турель в походное положение. Но при этом пропала возможность смены применённого оружия. Дополнительно в кузове установили вторую управляемую турель с НСВТ для прикрытия зада при быстром отступлении. Там и тут телевизионные прицелы с дополнительным тепловизионным каналом и управлением из кабины. Всё сделано на высоком техническом уровне при должной проработке деталей. А вот вполне ожидаемого АГС-а нет. В кузове осталось мало места и лишь для одного бойца. На выполненных под углом боковых полках закреплённые металлические ящики с патронами к пулемётам, стопка затянутых в полиэтиленовую плёнку запасных бронированных стёкол на полу, четыре запасных колеса и большой ящик запчастей. Свободное место практически отсутствует, всё плотно забито.

Вторая машина сочетала функционал пеленгатора, командно-штабной и машины поддержки штурмовой группы, имея только два пулемёта ПКТ в смотрящей назад кузовной турели. Передняя турель была отдана под антенны. Аппаратуры явно маловато — пеленгатор, парочка радиостанций на разные диапазоны с дополнительными антенными усилителями и специальный блок для управления самолётами. Зато оставалось свободное место для командира, радиста и парочки бойцов. Со всех пленников нам досталась дюжина АКМ-ов в изрядно потасканном состоянии и пятнадцать различных пистолетов под калибр 9Х19. Тоже изрядно потёртые. Зато броники хорошие и современные, хоть и выглядели старыми и потёртыми. И опять что-то незнакомое с отсутствующей маркировкой. Внутри в специальных карманах композитные баллистические вставки, прикрыты не только грудь и спина, а также живот, бока и ещё кое-что пониже живота. Определённо штурмовой вариант бронежилета. А вот шлемов вообще нет. Странно и даже нелогично. По сравнению с предыдущей, эта группа израильтян оказалась откровенно бедноватой. Запас провизии маленький, чистой воды шесть канистр, золота на оперативные расходы меньше килограмма. Спрашивается — что они здесь делали? Как выяснилось из последующего допроса — ждали сигнала. Предполагалось, что, проследовав окольными путями от моря через Арабский Халифат, они направятся к континентальной дороге, поступив в оперативное подчинение к генералу Дазду, попутно провернув несколько других дел. Вот, к примеру, встретить и заправить перелетевший через залив самолёт. Топливо возили в бочках на двухосном прицепе. После всех разговоров я окончательно запутался. Кто кому подчиняется, кто кому чего должен и тому подобное. Ерунда какая-то. Пусть с этим бардаком Халиф разбирается, благо его полномочный представитель просто изнывает от нетерпения, ожидая, когда ему передадут пленных.

Ближе к полудню мы дружно выдвинулись в обратный путь, проводив взглядами самолёт с рыжей Кэти за штурвалом. Она так умилительно краснела и смущалась, рассказывая, какая нам от неё в качестве пилота ожидается польза. Я же пока сомневался в необходимости содержания личной авиации. Расходов хватает — аэродромный сбор, аренда ангара и техническое обслуживание. Это только для начала. А практического толку... тут нужно хорошенько подумать. Отложил этот вопрос до коллективного обсуждения, когда мы вернёмся домой.

По пути заехали к альтернативной взлётно-посадочной полосе, дабы забрать оставленный там второй прицеп с бочками топлива и приводным маяком. Небо над нами быстро затягивалось тёмными тучами, мы спешили, чтобы успеть до начала сильного ливня, иначе рисковали застрять посреди размокшей дороги. Проскочили без задержек все опасные участки пути, и с размазавшимися по запылённому лобовому стеклу первыми крупными дождевыми каплями прибыли к городу.

Уже дома, вымывшись и отоспавшись в гордом одиночестве, включился в общую суету. Наконец-то получены первые результаты анализов из лаборатории при городской клинике, ответившие на часть вопросов, но порождавших новые.

— Он прошел через ворота на Америку, — проинформировала меня хмурая Рогнеда, после того, как закончила быстро писать в блокнот и отложила его. — Более того — судя по остаточным следам и устоявшимся ферментам кишечника, питался он исключительно в забегаловках вредной пищи.

— Э... — Я поднял бровь, демонстрируя самое искренне удивление. — И как вообще это можно определить?

— Наш организм подстраивается к тому, что мы регулярно потребляем, вырабатывая не только пищевой сок, но и ферменты для разрушения вредных компонентов в пище, — просветила меня вторая жена. — Таким образом, можно подготовить себя к употреблению даже смертельных ядов, если принимать их продолжительное время в малых дозах. В каждой стране на Старой Земле, да и тут уже местами, сложилась определённая пищевая культура. Набор специй, вкусовых добавок и консервантов. И, соответственно, организмы постоянных жителей ко всему этому адаптировались, отчего у многих порой возникают серьёзные проблемы при резком перемещении в другую пищевую культуру, что мы имеем в случае с тем убийцей. Долгое время он питался американскими армейскими пайками, периодически догоняясь в забегаловках. Здесь же его рацион сильно изменился, что повлекло новую адаптацию. Плюс прививки однозначно идентифицируются с базой Америка на другой стороне залива. А совсем недавно — примерно за три или четыре дня до его появления, ему вкололи уже местный эпидемиологический сбор, но тоже весьма необычный с дорогими консервантами. Я затрудняюсь сказать, кто и где его вообще здесь применяет.

— Да уж... — её рассказ заставил серьёзно призадуматься. — Внешне, по оружию и по признакам на теле он чётко идентифицируется именно как русский или из стран бывшего СССР. Бледный, без устоявшегося загара, потому вряд ли с югов. А по твоим словам — попал сюда откуда-то с американского континента. Проходил там специальное обучение перед отправкой?

— Подождём ещё анализа зубных пломб, — добавила Рогнеда, широко зевнув, ибо в отличие от меня почти не спала уже пару суток. — Пока же по косвенным признакам могу отметить — по этой части лечился он в лучших клиниках с самым современным оборудованием. Но хочется узнать состав в корнях запломбированных зубов. По нему-то смогу определить его происхождение более точно.

— И откуда ты столько всего знаешь... — задал я вопрос с нотками искреннего восхищения.

— Когда-то вообще подумывала пойти в медицинскую криминалистику, — жена улыбнулась одними уголками губ. — За мной ухаживал парень, я тогда ещё только школу закончила, и мы с ним долго дружили. Мои родители, как ты, наверное, уже знаешь, были известными медиками, а парень из семьи потомственных полицейских. Мы с ним часто разговаривали на профессиональные темы родителей, порой решая непростые задачки. Когда отменили режим апартеида и для многих начался настоящий ад, мы виделись в последний раз. Я попала на Новую Землю, а он, вероятнее всего, сумел сбежать в Европу или США. Только благодаря нашей дружбе я и смогла выжить тут, когда приходилось воевать два дня из трёх прожитых. Позже меня заметили и ввели в специальное подразделение. Сам догадайся, какое.

— Контрразведка? — После таких намёков всё стало сразу понятно, учитывая и обстоятельства нашей первой встречи.

— Именно, — Рогнеда кивнула. — Людей у нас было катастрофически мало, потому приходилось буквально разрываться. Только сейчас, выйдя замуж, я ощутила вкус мирной жизни, — она посмотрела в мою сторону с призывным огоньком плотского желания в глазах.

— Мирной? — Я даже поперхнулся.

— По сравнению с прошлым — у нас тут просто райская пастораль. И вообще, хватит болтать, я устала и так сильно хочу...

Мы быстро оказались в спальне, но Рогнеда крепко уснула после первого же оргазма. Мне же пришлось звать на помощь Луситу, ибо я только-только распалился. Затем к Лусите присоединилась выбравшаяся из деловой суеты завхоза по приёму доставшихся нам трофеев Оксана, а затем и вернувшаяся из города Надя. Опять меня за... любили до полного изнеможения, а ведь проблем и требующих моего внимания дел у нас меньше не стало.

— ... И вообще, как так могло получиться? — Эмоционально воскликнул я, задавая вопрос нашим бывшим израильтянам.

Уже вечером, раскидав множество мелких дел, наконец-то добрался и до них с вопросом, почему их соотечественники с завидным упорством лезут сюда. И они мне рассказали...

Да, я уже знал об многих особенностях местного Израиля, но подробности повергли в лёгкий шок.

— А как вообще им бороться с засильем ваших бывших? — Ехидно хмыкнув, заметил Борух. — Думаешь, основной язык там идиш или, к примеру, английский? — Ехидная ухмылка стала ещё шире. — Таки-нет именно ваш великий и могучий, — тут он перешел с английского, на котором мы до этого говорили на великий и могучий. — Староземельский Израиль просто не смог переварить всех тех, кто повалил в него с территории неожиданно рухнувшего Союза. Но отказать им тоже не мог по политическим причинам. Многие постепенно устроились и перевоспитались, обязательная служба в армии для всех этому способствует, — он снова хмыкнул, — но 'отравление' чуждой нашему народу русской культурой становилось всё более заметным. Вот и началось планомерное выдавливание сюда тех, кто не смог стать полноценным израильтянином там. Они сейчас стали здесь большинством, пусть придавленным и разобщённым. А параллельно с ними сюда выдавливали и тех, кто сильно мешал. Пейсатых на всю голову, к примеру. По большей части они понятливые, но там хватало и бешеных радикалов. О конфликтах в их среде обычно молчат, однако здесь их брата оказалось неожиданно много, да ещё на руководящих должностях. Говорят — им вообще принадлежит чуть ли не вся экономика, как там — так и тут. Плюс сюда массово переправляются различные преступники, дабы разгрузить тюрьмы. Мой персональный случай ты знаешь. Добровольных же переселенцев из староземельского Израиля крайне мало, если не считать арабов. Вот их сюда-то и пересылают в немалом количестве. Не на ту сторону, а поближе к единоверцам. И для того, чтобы присматривать за ними, здешний Израиль и направляет сюда разведывательно-диверсионные отряды, заодно избавляясь от тех, кто в перспективе там может создавать проблемы. От таких как я, Ивен и членов отдельных религиозных общин. А финансирует эти экспедиции, как ты хорошо понимаешь — непосредственно Орден. Ему нужны постоянно тлеющие конфликты между слабыми государственными образованиями, даже разделёнными океанским заливом. И ничего поделать мы тут не сможем, остаётся только смириться.

Ивен или Иван лишь кивнул, подтверждая слова Боруха. Он бы многое добавил со своей стороны, но давно желал забыть прошлое, так или иначе связанное с Израилем, как старым, так и местным. Вот только прошлое не любит отпускать. Дальше мы поговорили уже на другие темы, требовалось включить доставшуюся нам технику в единую систему нашего отряда. Ещё один пеленгатор и хорошо защищённая бронёй подвижная огневая точка обязательно пригодятся при планируемом нами дальнем рейде в сторону континентальной дороги. У меня не выходит из головы возникшая где-то в пустыне далеко за землями буров мощная электромагнитная аномалия. Что-то в ней особенное, учитывая и появившуюся на странном перстне новую более яркую на фоне остальных точку. И указывает она как раз в ту самую сторону. И лишь вопрос — удастся ли туда вообще доехать, удерживает от немедленной отправки экспедиции в те далёкие от нас края.

Глубокой ночью за мною опять прибыл катер. Халиф Рашид снова желал пообщаться без привлечения к встрече лишнего внимания.

— Я почти удовлетворён, — заметил он, когда мы расселись в мягкие кресла на минус первом этаже его дворца.

Хоть потолки в подвальной гостевой комнате и низковаты, зато обстановка мало чем уступает богатству верхних этажей. Ковры, красивые гобелены на стенах, приятное неяркое освещение угловыми лампами в золочёных торшерах. Воздух прохладен и без привычного для улицы запаха множества цветущих растений. Выглядел Халиф достаточно расслабленно, хотя на его лице проявилось несколько новых морщинок.

— Мои люди провели собственное расследование параллельно с вами, — продолжил говорить приёмный отец. — Вы смогли оттянуть на себя внимание заинтересованных сторон, и они потеряли осторожность. Как и предполагалось — нити нового заговора опять тянутся на Остров Ордена. Уж очень сильно я мешаю тем, кто недавно перекроил политические карты. Но есть и положительный момент... — Халиф даже улыбнулся, рассказывая мне о том, что опять 'забыл' поставить в известность об истинной цели моего участия в его опасных делах. — До меня только что дошло интересное предложение с противной стороны, в котором раскрывается отсутствие единства среди хозяев Ордена. Далеко не всем там нравится проводимая им политика. Просто 'разделять и властвовать' у них уже плохо получается. Вернее — 'разделять' они хорошо научились, вот только со второй частью, раз за разом, возникают большие сложности. Банально не хватает желающих работать за жалкие гроши реально квалифицированных исполнителей. И вообще за деньги сложно найти подходящую рабочую силу, которая будет работать именно на твои интересы, а не стараться отстаивать исключительно свои при достаточной эффективности. Нужно сблизиться с ней статусом, вводить сторонних людей в ближний круг высшей элиты, делиться с ними малодоступными благами и ключевой информацией.

Я только покивал головой и ухмыльнулся, мысленно прикидывая, как сам Халиф обращается со мной. Впрочем, тот старается быть честным, хотя опять же всех карт передо мной не раскрывает.

— Так вот... — Рашид тоже ухмыльнулся, отметив мою реакцию на высказанные слова, — отдельные владельцы Ордена мне предлагают скрытое сотрудничество с целью общего улучшения жизни людей в этом Мире. Они не могут отказаться от официальной политики сдерживания развития неподконтрольных Ордену государств, ибо оказались в меньшинстве. В их среде тоже идёт нешуточная борьба за ресурсы и влияние. Естественно, какого-либо доверия к ним у меня нет, однако полученная с той стороны информация пока полностью подтверждается. Мне нетрудно изобразить готовность к сотрудничеству и сделать первые шаги навстречу пожеланиям, благо все они, так или иначе, соответствуют моим же интересам. За захваченных тобой людей обещают выплатить крайне щедрый выкуп, но не живыми деньгами, а товаром из-за ленточки, гарантируя быструю доставку первым же сухопутным конвоем. Потому можешь подготовить списки желаемого. Знаю — ты крепко влез в дела кое-кого из моих ближних вассалов, но сделал это весьма тонко и изящно. На тебя даже жаловаться не захотели. Если у вас получится существенно расширить ремонтное производство автомобильных агрегатов, я готов войти в долю, обеспечив надёжную защиту и другое вспоможение, — я глубоко поражался информированности Халифа буквально обо всём, что только происходит в его городе. — Пока открывается окно возможностей, постарайтесь заказать как можно больше необходимого оборудования. Людей для работы тоже постараюсь сманить. Есть у меня выходы на англичан и кое-кого другого. Далеко не всем нравятся условия вынужденных контрактов, по которым их сюда заманили. Мы можем предложить куда большее. А уж как изменить их зависимые контракты — это уже моя забота. Главное — шаг за шагом увеличивать экономическую и инфраструктурную значимость Эль-Орана. Со временем проезжих дорог здесь станет больше, вырастет и морской флот, обеспечивая более низкие затраты при дальних перевозках, потому значимость чисто торгового перекрёстка постепенно снизится. Я же вижу куда дальше, чем один-два сухих сезона.

А дальше Халиф пожелал разузнать подробности моей личной жизни. Да-да, именно личной. Как часто я 'сплю' с женами и всё подобное в подробностях. Видя моё скрытое возмущение такой бестактностью, он отговорился заботой обо мне самом же. Ведь я представитель совсем иной культуры, где отсутствуют столь регулярные высокие нагрузки на мужскую половую сферу. И без должного понимания и особых техник можно быстро перегореть и вообще расхотеть близкого общения с женщинами. На что я поведал ему о наличии в моём коллективе понимающих специалисток, хотя порой меня жены действительно знатно 'утомляют'.

— Тебе нужно сделать так, чтобы твоя постель становилась высшей наградой для любой женщины, и каждая мечтала стать твоей наложницей, — заявил мне Халиф Рашид. — Для этого не нужно сильно напрягаться, совершая множество нелепых движений, каждый раз изливаясь своим бесценным семенем. Ты вполне способен довести любую женщину до глубочайшего экстаза, просто воздействуя на её ауру своей аурой. И тогда совершенно неважно, сколько у тебя будет наложниц, помимо четвёрки законных жен. От таких упражнений ты будешь постепенно усиливаться, со временем освоив и истинную силу духовной власти. Ты ведь уже ощущал, как я иногда влияю на людей? — Я кивнул, немного поморщившись от отдельных ярких воспоминаний. — Я могу заставить других почувствовать то, что мне нужно, внушить им некоторые мысли и даже мыслью убить тех, кто встал у меня на пути. Сильные волей ещё способны сопротивляться, но и их можно пересилить. А начинается та власть владыки именно в его гареме. Это вложено в нас самим создателем или является следствием долгой эволюции нашего вида — смотря, какой ты придерживаешься точки зрения. Чтобы тебе было проще сделать первые шаги, я сейчас покажу несколько базовых приёмов.

После этого он рассказал, как нужно управлять собственным вниманием, где чувствовать и куда 'смотреть' во время близкого общения с женами, дабы взять естественные процессы под контроль воли, дополнительно приправив слова влиянием на мою ауру, в результате чего я ощутил себя маленьким ребёнком рядом с сильным и мудрым отцом. Признаться — его воздействие мне даже понравилось, а слова осели буквально на подкорку, причём без замеченного гипнотического эффекта, как происходит при общении с той же Ларисой. Ей до Халифа Рашида пока далеко.

Только уже на пути к дому, подставляя разгорячённое лицо прохладному ночному ветру, я догадался, что Халиф перевёл меня на гораздо более высокую ступеньку личного доверия. 'Уж не реального ли наследника он из меня решил сделать?' — забралась в голову предательская мысль. Вряд ли бы я когда-либо пожелал себе такой же тяжкой доли, как у него.

Раз всё так удачно для нас завершилось, можно продолжить исполнение прежнего плана. Большой выезд мы изначально привязывали к моменту, когда начнёт разъезжаться прибывший с конвоем народ. Хоть наши перемещения теперь и отслеживают все, кому только не лень, однако затеряться среди множества путешественников куда проще. К тому же вперёд выдвинется разведка и часть тех, кто будет занят в снабжении. Топливо и воду кому-то нужно возить. И только после выдвинется из города основная боевая группа. На хозяйстве же в этот раз останутся немногие. Для нас важно сохранить возможности радиоперехвата и отслеживания дел в городе. Потому Борух остаётся здесь. Капрал Флиппи хоть и выражает желание прокатиться, но я-то вижу, что его затянула идея с полуавтоматической турелью. Он влез в её код, благо нам подогнали и его исходники, после чего долго и забористо выражался непонятными словами. Когда я его спросил о причинах такой радости, он высказался в духе — 'из азиатов получаются хреновые программисты, что японцы, что корейцы, что китайцы вместо нормальной логики иероглифами думают'. Ему, впрочем, виднее. Я в том программировании далеко не дока, по сравнению с ним. У него оно и существенная часть профессии плюс ещё хобби. А я только по особой необходимости серьёзно запрягаюсь. К тому же я заметил, он ещё на парочку наших арабок хорошо так подсел. Или подлёг. В общем, дорвался мужик до секса. Его из рейдовой команды вычёркиваем. Кто ещё остаётся? Лариса и пара её девочек. Проявили интерес к радиоэлектронной войне, потому им стоит больше учиться, а не рисковать головой понапрасну. Рыжая Кэти тоже остаётся. Сейчас она большую часть времени проводит на местном аэродроме, осваивая доставшийся трофей. С ней же остаётся и захваченный нами пилот. Нашего доверия он пока ещё не заслужил, однако его профессионализм достоин уважения. Да и выгодная работка для него нашлась. Здесь аэродромная служба велась откровенно халтурно, без должного порядка. Георг Стерл со Старой Земли имел не только пилотский опыт, но и опыт руководства аэродромом спортивной авиации, потому знал множество весьма актуальных в наших краях тонкостей. Перешел через врата после того, как на него свалили ответственность за чужую ошибку, повлекшую гибель нескольких человек, в том числе и высокопоставленного европейского чиновника, решившего поразвлечься с малолетней любовницей скоростными полётами на сверхмалой высоте. Он разумно предпочёл другой мир двадцати годам тюрьмы. Его, впрочем, здесь тоже сразу запрягли работать на чужие интересы. Я же предложил ему, как и кубинцам ранее, отработать на нас два полных сезона, после чего уже определяться, куда и как реализовать свободу. За его услуги по выстраиванию должного порядка на городском аэродроме нам предоставили самолётный ангар в бессрочную аренду, плюс исключили и все аэродромные сборы. Обошлось лишь сотней динаров регистрационной прописки для нашего самолёта. Прежний владелец от него сразу же официально отказался, едва только узнав, в какую именно блудню тот влип. Теперь можно без особого риска лететь хоть на другую сторону залива, но мы прекрасно понимаем всю степень возможного риска. Да и делать нам пока что там нечего.

Ещё останутся на месте русские лейтенанты-инструкторы. Нужно, чтобы кто-то обеспечивал надёжный контроль периметра нашего дворца и мог в случае возникновения больших неприятностей произвести эвакуацию нонкомбатантов. А мы в полях и без них как-либо обойдёмся. Хотел ещё оставить на хозяйстве и нашу молодёжь, но затем передумал. Слишком дорого мне это обойдётся. Да и разъездные разведчики на багги из них весьма толковые получились. Кроме сербок за них же зацепилась и малолетняя кубинка Мариэль. Постоянно трётся в их компании. Тут явно поработала Лиза, хитро подведя её прямиком к Юрке, которого уже определила на роль будущего муженька. Вот и подбирает для него толковую кандидатуру второй жены. Посмотрим, что у неё из этого получится. Если и обломается, оставшись в результате не у дел, то только поумнеет. Всё же это действительно другая для нас культура семейных отношений.

А пока народ вдумчиво собирает вещи, коллективно решая задачи по впихиванию невпихуемого в сильно ограниченное пространство, я снова подался встречать прибывший с конвоем народ. Вдруг кто-то толковый клюнет на мои объявления?

Второй конвой начавшегося сезона оказался гораздо больше первого. Раза так в три. Но он привёз сюда не только одних переселенцев. Множество грузовиков, едва пройдя ворота города, стройными колоннами заезжали в промышленный район, двигались к складам разгружаться. Торговцы и отдельные горожане ждали заказанные посылки из-за ленточки. В обратный путь машины загрузятся продовольствием и ещё качественным топливом, заливая его в специальные мягкие танки из армированного прочным синтетическим волокном гибкого пластика. Их тоже где-то тут производят из привозного сырья. Уйдёт в обратный путь и продукция множества городских ремесленников, начиная от простых сувениров и кончая дорогим коллекционным оружием. Ножи, сабли, клинки самых разных видов и форм, изукрашенные позолотой или же воронёные с характерным рисунком прожилок дамаска — всё это свезли в город ранее со всех ближних и дальних окрестностей. Говорят — местный 'холодняк' пользуется большим спросом в Британской Индии и примыкающих к ней регионах. Да и на орденской базе кое-что успешно продаётся. Всё это я почерпнул из разговоров с местными торговцами. Отнюдь не пустыми отправятся в обратную дорогу и переделанные под перевозку пассажиров грузовики. Обычные автобусы из Старого Мира по здешним дорогам хрен пройдут, потому перевозчикам приходится приспосабливаться, дабы удовлетворить спрос. Я видел нечто напоминающее вахтовки с русского севера, где на место грузового кузова ставится обрезанный автобусный корпус. А тут ещё в ходу чисто пассажирские прицепы на высокой колёсной базе. Посмотрев на такое 'чудо' местных рукодельников, задумался о том, что и нам подобный прицеп пришелся бы весьма кстати. Сидеть в нём и смотреть в окно куда приятнее, нежели трястись в глухом пропылённом кузове. Но это идея скорее на будущее. Так вот, в обратный путь наберётся прилично пассажиров. Кого-то выкупили из рабства и теперь нужно доставить до более благополучных мест, торговцы дорогими мелочами поедут по ярмаркам, есть тут и богатые туристы. Им куда проще купить абонемент на 'автобус', нежели ехать на собственном авто. Дешевле и безопаснее, не говоря про комфорт. К тому же хватает и тех, кто сумел хорошо обогатиться в этих краях, а теперь страстно желает перебраться через залив на другую сторону к настоящей цивилизации. Из Порт Дели в Порото-Франко ходят регулярные морские паромы, хотя цена переправы отсюда туда откровенно кусается. Специальный заградительный барьер против переселенцев с базы на этой стороне. Ордену нужно чтобы они расселялись именно здесь, а не бежали туда, где им кажется лучше. Кто пытается сэкономить на переправе — рискует оказаться в лапах работорговцев. Есть морские перевозки и через другие прибрежные города этой стороны залива, однако там шанс угодить в рабство ещё выше, так как подобные перевозки Орден запретил, внимательно присматривая за пересекающими залив посудинами своим флотом сторожевиков. Исключением, пожалуй, являются лишь морские торговые конвои до порта Берегового, который находится в землях Протектората Русской Армии. Однако сторонних пассажиров они берут редко и только по особой рекомендации. Я, кстати, подобную рекомендацию теперь вполне могу выдать.

Первый день прибывшего конвоя сменился вечером. Темнеет сейчас быстро, но деловая жизнь где-то продолжается и до самого утра. Просидел на старом знакомом месте без какой-либо пользы, хорошо хоть захватил ноутбук. Требовалось ещё поработать над возможными маршрутами скорого выезда. Заявленное время моего дежурства уже давно вышло, однако я заработался, сидя в свете зажегшихся фар нашего рейдового грузовика. Дежуривший вместе со мной Иван периодически подносил мне закуску и напитки из холодильника в кузове, убивая время чтением книги на английском. Мельком глянул на обложку — судя по рисунку распутной бабы в скафандре без шлема с бластером в руке, какая-то космическая фантастика. И только я захлопнул крышку ноута, протерев ладонью уставшие глаза, как к нам подъехали четыре заляпанных грязью и пропылённых высоких джипа непонятной изначальной раскраски. То ли белые, то ли серые или вообще кремового оттенка — сейчас хрен определишь. Машины встали в один рядок перед нами, полностью перегородив проезд и намеренно включив дальний свет фар, дабы лучше ослепить меня. Благо, фары тоже заляпала грязь и пыль, потому их свет легко было вытерпеть. Я сразу же внутренне напрягся, ожидая очередных неприятностей, тихонечко проверив, как рука достаёт маленький пистолет из подмышечной кобуры. Скрипнули открывающиеся двери и из всех машин почти одновременно вышли люди. Из крайней правой от меня двое по виду взрослых мужиков в саванном камуфляже. Желтом, совсем не по текущему сезону. На виду оружия нет, пистолетные кобуры на поясах пустые. Вторая от них машина выпустила наружу два женских силуэта в подобной же одежде, ещё парочка высунулась из задних дверей и убрались обратно в салон. Волосы стянуты в пучки на затылке, сверху матерчатые кепи с козырьками. На первый взгляд сложно сказать, сколько им лет. Молодые, до тридцати точно. Дружно окинули меня характерными надменными взорами. В их экипировке явно обошлось без огнестрельного оружия, на поясах только ножны с крупными ножами. Но фигурки, стоит заметить — весьма и весьма. Всё, что должно, то и заметно выпирает из-под одежды. Из двух других машин вышло сразу по четыре молодых парня. Немного за двадцать лет или ближе к двадцати пяти. Эти одеты более разномастно, кроссовки, джинсы, какие-то модные рубашки. На руках заметны явно дорогие часики со Старой Земли, здесь совершенно бесполезные из-за временной разницы в сутках. Оружия при них тоже нет. Какие-то странные туристы, на мой первый взгляд. Интересно.

— Это здесь говорят по-русски? — Громко обратился ко мне один парень в джинсах и шелковой белой рубахе, самый рослый и заметно подкаченный на фоне остальных, на руках кроме бесполезных статусных часов ещё и золотые перстни с крупными камнями.

Наглый исключительно надменный взгляд, и характерная поза истинного хозяина жизни. Паренька здесь пока явно не обломали. То ли ещё будет.

— Допустим, здесь, — негромко ответил всей честной компании. — Есть тема для разговора?

— Нам нужно как можно скорее добраться до местной Москвы, — чуть тише ответил парень, оставшись стоять у машины. — В пути нам сказали, что прямого сухопутного сообщения больше нет.

— Вам сказали правду, — я только усмехнулся чьему-то скудоумию. — Перед тем, как ехать по карте из 'Памятки переселенца', следовало ознакомиться с реальным положением дел. Дальше континентальная дорога идёт через Ичкерийский Имамат, таких как вы богатеньких туристов там только и ждут. Особенно женщин. Надеюсь, понятно зачем? — Ещё одна ехидная ухмылка на моём лице и полные гнева взгляды со стороны резко насупившихся дам. — Дальше отсутствующая ныне паромная переправа через Амазонку, и вы попадёте прямиком в Протекторат Русской Армии, которая с Москвой, скажем — не особо-то ладит. Но шанс устроится работать на завод или служить в войска у вас всё же появится. До Москвы вы вряд ли так доедете, — с каждым моим словом лица прибывшей компании только сильнее хмурились. — Лучший для вас вариант — ехать обратно в Порт Дели, за сколько получится продать машины там, и оттуда паромом через морской залив до Порто-Франко, откуда уже идут сухопутные конвои до Москвы или по морю до Новой Одессы. За половину сухого сезона как раз доберётесь.

— А по-другому никак? — Обратившийся ко мне парень заметно сник. — Желательно со всем транспортом, он здесь весьма дорог.

— Если у вас наберётся золота хотя бы по полтора килограмма на машину и по триста грамм на человека, то есть вариант, — я быстро прикинул в уме, за сколько удастся договориться с местными контрабандистами, чтобы они честно довезли грузы и людей до заявленной точки назначения.

Естественно, оплата контрабандистам придёт только после полного выполнения условий заказа. Отпишутся люди по почте с другой стороны залива о том, что у них всё в порядке и тогда они получат заработанные деньги. Тут такое только и практикуется, о чём меня уже просветили грамотные люди.

— Ты совсем сдурел?! — Ошарашенно воскликнул парень. — Откуда вообще такая дичь? Золото ему подавай!

— Это заведомо больше, чем захотят выручить любые местные перевозчики за вашу технику и рабов. За мужчин без актуальной профессии дают совсем мало. Рядовое мясо для вооруженных конфликтов. Шансы дожить до следующего сезона дождей весьма скромные. Зато молодых красивых женщин тут ценят, — весьма холодно ответил ему и прожигавшим мою расслабленную фигуру злыми взглядами дамам. — За вами, ребята и девчата, здесь нет никакой реальной силы. Вы для местных даже не люди, а всего лишь ценный товар, — добавил ещё более холодным тоном. — Будет им выгодно — они вас перевезут на ту сторону, нет — продадут работорговцам как скот. Цивилизация тут такая особенная... — добавил в конце, широко зевнув.

— ...ь! — Громко выругался парень, сплюнув от большой досады. — И ты тоже такой же скот как все они?! — Пошел он в эмоциональное наступление явно не с большого ума.

— Дурак, не знаю твоего имени, ты только что заработал своим языком десять ударов кнутом по голому заду и спине на центральной городской площади за непочтительность, — чуток повысил голос, чтобы все хорошо расслышали. — Я, конечно, могу сейчас просто сделать вид, что плохо тебя расслышал, но впредь советую чаще держать язык за зубами, иначе могут этот язык вообще вырвать клещами.

— Да неужели?! — Вскинулся парень, тряхнув головой и выпятив грудь, подался ко мне, его кулаки сжались, а мускулы под рубашкой отчётливо напряглись. — Ты кто здесь вообще такой?! — Вот, начались измерения, у кого длиннее и толще.

— Всего лишь самый обычный местный принц, — вкрадчиво заметил ему со своего места, приготовившись к действию, а на моё лицо вылезла предвкушающая улыбка. — Могли бы заранее поинтересоваться, чья именно печать стоит на замеченных вами объявлениях, сравнив её с гербом города.

— Принц?! — Громко фыркнула одна девица у машин, делая шаг вперёд и вовремя влезая в наш разговор, дабы дело случайно не переросло в скоротечный мордобой. — Может, тебе прямо тут ещё и отсосать, чтобы задобрить, раз тут с красивыми бабами дефицит? — Сделала она крайне 'заманчивое' предложение.

После её выпада я просто сложился на кресле от хохота.

— Ладно, вы все прощены за хорошо поднятое мне настроение, — отсмеявшись, сказал недоумевающей моей реакцией публике. — Ведите себя впредь осторожно и сдержанно, заодно поинтересуйтесь на досуге особенностями местной жизни. Узнаете для себя много нового. И, если чего дельного надумаете — приходите для нормального разговора. Завтра и, возможно — послезавтра, я ещё буду дежурить тут. А теперь проваливайте! — Я картинно помахал им правой ладонью.

Компания недоумённо переглянулась, после чего расселась по машинам, быстро вырулив туда же, откуда приехали. Пора и мне к дому. Хорошо посмеялись и довольно.

* * *

— Вениамин Сергеевич, мы вынуждены разорвать с вами контракт согласно пункту тридцать семь нашего договора, — обратился к заметно накаченному парню в белой шелковой рубахе мужчина в потёртом желтом саванном камуфляже. — Нам стало окончательно ясно, что вы не способны далее оплачивать наши услуги и даже с долгом рассчитаться. Местная Москва и Москва другого мира совсем не одно и то же. Их прямая связь более чем эфемерна. Вашего отца с его связями и деньгами здесь нет. Вы же своими крайне неразумными действиями подвергаете нас чрезмерному риску. Мы и так вынужденно оказались здесь благодаря вашей личной прихоти. Предупреждали же, что сафари в заповеднике могут плохо закончиться, а все обещания африканских чиновников абсолютно ничего не стоят.

Парень стоял перед мужчиной, играя на лице резко прорезавшимися желваками, сжимая и разжимая кулаки. Ответить по существу ему было нечего, а драться с матёрым профессионалом... он слишком хорошо понимал, чем это для него закончится.

— В качестве частичной компенсации, мы забираем себе нашу часть арендного транспорта и весь наш груз, включая оружие, — продолжил говорить мужчина в камуфляже. — Куда и как дальше двигаться, вы решите в своём узком кругу без нас и эскортной группы. Из-за вас девушки могут попасть в весьма скверное положение. Всё, что говорил вам тот принц, истинно, хоть вы и не желаете видеть совершенно очевидное. Прощайте! — Мужчина развернулся и вышел в темноту из дорогой гостиницы почти в самом центре города.

Через дюжину секунд послышался глухой рык заводимых двигателей, сменившийся шуршанием высокого протектора шин. Весёлая компания 'золотой молодёжи' неожиданно оказалась наедине со своими проблемами. Им ещё предстоит узнать, сколько реально стоят их жизни. Заглядывая вперёд, можно смело сказать — чуть дороже пригоршни расходных патронов, хотя кое-кто здесь любит смазливых мальчиков, собирая из них гарем. И это отнюдь не богатая и влиятельная дама.

* * *

Ещё подъезжая к выбранной точке дежурства свежим и хорошо отдохнувшим, заметил стоявшие там два вчерашних джипа. Теперь при дневном свете я узнал эти машины. Они и есть те самые оригинальные 'Jeep', причём специально адаптированные под африканские условия. Именно на таких там катаются многие богатенькие Буратины, начиная от европейских и американских научных экспедиций, кончая промышлявшими редкого зверя браконьерами. Здесь такие машины весьма высоко ценятся, правда, и приобрести их крайне сложно. Машины теперь были вымыты от грязи, явив свой истинный цвет окраски. Желтовато-бурый. При остановке моего грузовика из джипов дружно вышли мужики в камуфляже и ещё девушки, парней в джинсах с ними больше не было. И куда делась былая надменность во взглядах? 'Что же, самые сообразительные вовремя сообразили, что нужно срочно что-то соображать, дабы за них кто-то не сообразил', — весело подумалось мне.

— И снова здорово! — Громко поприветствовал я народ, усаживаясь в плетёное кресло.

С раннего утра погода была пасмурной, матерчатый зонтик можно оставить в кузове. Да и прохладно по местным меркам — градусов двадцать с чем-то. Лепота!

— Нам бы хотелось узнать больше правдивой информации об этом мире... — вперёд ко мне вышел один из мужиков.

Далеко за тридцатник — ближе к сорока годам, короткая стрижка, крепкого сложения, похож на бывалого вояку, хотя всё же не военный. Наёмник или что-то около того. Второй мужик более молодой и рослый в светлой камуфляжной кепке на голове с очками-хамелеонами на глазах. Держится настороженно, украдкой быстро поглядывая по сторонам. Видимо, привычка. Четыре девушки же меня рассматривали с хорошо заметным любопытством, всё же разузнав о моём реальном статусе. Будут хвастаться позже, что с настоящими принцами лично беседовали.

— Разговор получится долгим, потому подгоняйте ближе машины, иначе ноги устанут, — посоветовал я им.

Когда все расселись, чтобы меня было хорошо слышно, я начал свой рассказ с другой стороны залива. Порто-Франко и окрестности. Дороги, маршруты, известные мне крупные поселения. Смит много чего рассказывал, как там живут разные народы. Где богаче, где беднее, кто за кем стоит и кому подчиняется. Следом перешел на русские земли. Одесса, Москва, криминал сверху, народец внизу. Перспективы... мужикам работать на ферме с раннего утра и до позднего вечера за три копейки или идти в состав банд, а также внутренних войск. По факту сложно сказать, где будет лучше и дольше. Женщинам могут сделать весьма недвусмысленные предложения, от которых будет крайне сложно отказаться. Всё же там тоже многие собирают целые гаремы, хоть ни разу и не мусульмане. Выбраться в люди, отстояв свободу и независимость, конечно, вполне возможно, но придётся быть сильными и регулярно рисковать. Как и тут, впрочем. Протекторат Русской Армии... про него уже много раз говорил. Для склонных к коллективизму индивидов самый лучший выбор. Но опять же жизнь там далека от небесного рая. Куда ближе к чистилищу. Потому вижу лучшим вариантом перебраться в Порто-Франко и начинать обустройство новой жизни именно оттуда. И раз иностранные языки не станут большим ограничением, то на одних русских землях свет клином не сошелся. Эта сторона залива для одиночек и малых групп европейцев просто противопоказана. Нужно вовремя прибиться к кому-то имеющему здесь реальный вес и достаточную силу, чтобы остальные с ним считались. Хотя и это не гарантирует долгой мирной жизни. Наняться всей группой ко мне, рассчитывая на достойное содержание и человеческое отношение? А что вы умеете? Занимались организацией специфического туризма по странам Африки. Стрелять умеют все. А из чего и в кого? Тут я сильно опустил народу самооценку. Здесь мы постоянно воюем на весьма высоком техническом уровне. Уметь просто стрелять мало. Подтянуть всех на наш средний уровень вполне возможно, однако я предпочту вкладывать ресурсы в тех, кому смогу полностью доверять. Буквально в членов семьи. Наёмники мне просто ни к чему. Специфические женские услуги? Психологическая поддержка, статусный эскорт, эротический массаж, остальное по заградительному тарифу, ибо кто-то, понимаешь — спортивные модели, а не девочки по вызову? Так здесь всё это стоит куда дешевле, чем кто-то себя оценивает. Да и потребности особой тоже нет, у кого-то вообще четыре официальных жены, плюс ещё наложницу в довесок недавно подкинули. А продать подобные услуги на сторону можно только через добровольное рабство у местных хозяев, иначе в рабство и продадут с соответствующим печальным финалом за нарушение 'облико морале'. Местная специфика. Хотя... есть тут один интересный вариант. Я тут прилично поднял золота на боях без правил. Ставки против моих парней были девять к одному, и три тысячи динаров взноса вернулись двадцатью семью. Это и по весу весьма много. Часть средств я сразу же вложил в покупку крупного гостевого дома из двух трёхэтажных строений поблизости от доступного приезжим центра города, сейчас его перестраивают под мои пожелания. Одно здание планируется под заселение моих людей, второе останется гостиницей. Сюда сейчас прибывает с конвоями и просто так много разного народа, богатые европейцы в том числе. А в городе существует чёткая дифференциация гостиничных услуг — или самое лучшее и дорогое или же крайне бюджетный вариант сервиса. Серединка практически свободна. Естественно, сложилась такая ситуация не сама по себе. Тут люди или бросаются деньгами от их переизбытка, или же экономят буквально каждую копейку. Но ситуация ведь может со временем измениться? А тут мы со своим предложением. Для обновлённой гостиницы вскоре потребуется обслуживающий персонал под стать предлагаемому сервису. Безусловно, я могу купить обученных рабов, частично так и сделаю для низовых должностей, предлагая им отработать несколько сезонов за свободу и начальный капитал для последующего обустройства. Нужны будут не только одни прачки и полотёры. Сколько готов платить? Средняя ставка квалифицированного работника в Порто-Франко семьсот экю в месяц. Здесь наполовину меньше, разве только редким специалистам. Но тут в комплекте будет идти содержание и проживание. А это дорого. Право временного и постоянного проживания в городе известно сколько стоит? Прониклись? Если сейчас договоримся о контракте хотя бы на три полных сезона, то всем предстоит пройти серьёзное обучение. Ваши прежние знания и умения покажутся жалкими потугами малышей. Я говорю вполне серьёзно. Или предпочтёте покорять неизведанные просторы Новой Земли?

Народ хорошенько задумался, захотев посовещаться перед принятием столь важного решения, заодно и где-то перекусить. Вернулись они к темноте с готовностью схватить синицу, которая уже почти в руках, а не искать журавлей в высоких небесах. Повёз их за собой в дворцовый квартал, знакомить с остальным коллективом и передавать на поруки Ларисе и Майклу Ховсу, так и не поинтересовавшись их именами. Успеется. Пока обошлось без встречи других русскоговорящих переселенцев, хотя мне рассказали о том, что в большом конвое они были.

Шел последний день моего дежурства в проезде между открытым для всех центральным кварталом и закрытой частью города, по которому практически нет сквозного движения. Разве только проезжают редкие машины халифского патруля, каждый раз останавливаясь передо мной и спрашивая, нужно ли случайно мне чего-либо. Уважают. Да-да, в патруле меня и всю мою команду разве только не боготворят. Знают, благодаря кому город избежал больших неприятностей, а многие жители и служащие патруля сохранили жизни. Да и трофеев сумели хорошенько поднабрать. Патрули, естественно подчиняются только Халифу и его доверенным людям, однако при возможности легко окажут мне посильную помощь. Прижмут кого-то стороннего к ногтю, например, или хорошенько его запугают, покрутившись поблизости. В последнее время мы стали получать регулярные сводки от координатора патрулей о том, что происходит за границами города. О многом мы узнавали и сами благодаря радиоразведке, однако получаемая информация позволяла лучше уточнять ситуацию. При планировании выезда всё это обязательно пригодится. Сегодня с утра опять всё небо заволокло кучевыми облаками, и задувал прохладный ветерок. Такая погода мне нравилась куда больше, чем душная безветренная жара, от которой сложно найти спасение даже в тени. И вот, сижу я, потягивая разбавленный водой сильно газированный лимонно-апельсиновый сок через трубочку в надежде встретить родственную душу и поговорить с ней по душам, а душа эта как-то не торопится. А может, и нет её вовсе. Где-то вдалеке разгорелась интенсивная перестрелка. Работало явно больше десятка автоматических стволов разом, я выделил на общем фоне разве только голоса пулемётов. Перестрелка немного смещалась вправо, постепенно удаляясь, однако её интенсивность только росла. Добавились к общему фону и громкие голоса парочки крупняков, выплёвывавших по три-четыре патрона за раз. А это уже серьёзно. Бой идёт явно за пределами города. Связался через Ивана с нашим дворцом, вдруг там уже знают, кто тут боеприпасы щедро расходует.

— Пока непонятно, — на мой вызов неожиданно ответила Оксана. — Кто-то с наскока решил напасть на лагерь прибывшего конвоя за пределами города, и сразу же нарвался на дежуривший поблизости броневик халифского патруля. Нападавших оказалось подозрительно много, более двадцати машин и багги, потому туда сейчас направлены дополнительные подкрепления. Мы предполагаем, что это всего лишь отвлекающий удар и вскоре последует атака с другого направления, возможно даже обстрел города из миномётов и артиллерии. Лиза запустила беспилотник, вскоре узнаем, откуда ждать новую опасность.

— Скоро буду, — бросил ей, начав экстренно собираться, прорезавшаяся интуиция обещала большие неприятности.

Едва мы только с Иваном влезли в кабину, запустив мотор, чтобы развернуться в достаточно узком проезде, как со стороны центра города появилась приближающаяся колонна из четырёх грузовиков. Мне они сразу не понравились. Вроде бы идут обычные грузовики с тентовыми кузовами, вот только что они тут делают, их же дальше банально не пропустят. Заплутали? Вряд ли. Да и в кабине первого подозрительно много народу. А ещё мой глаз отметил мелькнувшее оружие. Пока я раздумывал, потеряв несколько драгоценных секунд, приоткрылась дверь притормозившего первого грузовика, откуда спрыгнула на землю тёмная фигура с хорошо узнаваемой 'Эмкой' в руках, мгновенно наводя на нас ствол с большой чёрной банкой глушителя на конце. Две коротких очереди громко простучали по резко забелевшему прямо перед моими глазами броневому стеклу. Метко же отстрелялся гад. Иван сориентировался чуть быстрее меня, выжав выдвигавшую скрытую оружейную турель в боевое положение кнопку. Тут уже сообразил и я, перестав напрасно выкручивать руль. Пара касаний пальцами сенсорного экрана, перекрестие точно ложится на контрастное изображение ещё стоявшего стрелка. Он, наверное, даже не успел понять, что дальше произошло. Зажим спусковой гашетки на руле, оглушающий грохот 'Корда' над нашими головами и его просто разрывает на части короткой очередью крупняка. Следующим мгновением перекрестие перескочило на вставшие перед нами грузовики. Снова давлю гашетку, одновременно смещая прицел по горизонтали. Пятидесяти патронный короб вылетает за считанные секунды. Пулемёт заткнулся, а мы ещё не до конца пришли в себя. Видно через забелевшее лобовое стекло плохо, выхватываю из потолочного крепления свой АЕК, рефлекторно перекидывая флажок управления огнём с предохранителя. Приоткрыв тяжелую бронированную дверь, поднимаюсь с водительского места и осторожно высовываюсь наружу следом за стволом. Но стрелять больше не в кого. Вокруг прошитых крупнокалиберными пулями кабин и кузовов в воздухе повисла мелкодисперсная розоватая взвесь. Если там кто-то и выжил, то сейчас пребывает в крайне подавленном состоянии.

— Прячься быстрее! — Иван потянул меня за штанину обратно в бронированную кабину. — Сейчас они там опомнятся и полезут наружу. А у нас некому поменять короб. Сдай задом метров тридцать, мы их из АГС-а хорошенько причешем.

И вправду, расстояние между нами достаточно маленькое, работать из АГС-а неудобно, враги просто окажутся в мёртвой зоне. Иван оказался прав, я ещё крутил рулём, стараясь не въехать задом в ограждения вдоль проезда, как из побитых пулями грузовиков полезло вооруженное мясо. Громкие щелчки пулевых попаданий, на лобовом стекле резко добавилось новых белых пятен. Иван переключил активное оружие на турели, управляя наводкой, толкнув меня в бок, когда нужно было надавить спуск. Посреди стрелявшего в нашу сторону народа разорвалось сразу несколько гранат, терзая незащищённые бронёй мягкие тела множеством мелких осколков. Ещё один толчок в бок, в отличие от Ивана, я уже ничего не видел сквозь белизну, что там творится спереди. Куда-то ушла вторая серия гранат. Спереди что-то громко бухнуло, но яркой вспышки взрыва я не заметил.

Прорезалась радиостанция, во дворце хотели знать, что у нас произошло. Ответил взволнованной Оксане, что мы живы и ведём бой. Она обрадовала нас скорым прибытием подкрепления, если оно сможет проехать через все ворота и другие временные заграждения. В городе введено осадное положение.

Однако больше нам стрелять не пришлось. Я снова приоткрыл дверь и высунулся наружу, обозревая собственноручно учинённую бойню. Множество тёмных тел в самых причудливых позах валялись рядом с побитыми грузовиками на дороге. Кто-то ещё вяло шевелился, истекая кровью из многочисленных ран. Близкий подрыв мелкой гранаты АГС-а реально страшен. Где-то неподалёку ещё стреляли, но стрельба постепенно затихала. В стороне городских окраин в небо поднимался высокий столб чёрного дыма. Что-то там сейчас сильно горело.

Так и простоял два часа на одном месте, водя стволом автомата, пока к нам не прибыли ещё три грузовика из дворца. Подъехала почти вся наша боевая команда.

— Что хоть вообще произошло? — Едва удержал бросившуюся на меня взволнованную Рогнеду.

И чего, спрашивается, волноваться, когда всё уже закончилось? Даже Оксана выглядит куда спокойнее, а Надежда так и вовсе смотрит по сторонам с явным желанием кого бы пристрелить. Прибывшие бойцы отправились осматривать свежих покойников, оказывая немногочисленным раненым медицинскую помощь. Кого-то нужно будет позже допросить.

— Очередная попытка захвата города, — ответила Рогнеда, немного успокоившись. — С конвоем сюда прибыло сотен пять отборных боевиков. Пакистанцы, чеченцы, уйгуры, хватает и русскоязычных с какими-то непонятными европейцами. То ли хорваты, то ли албанцы. Вроде бы все мусульмане, как они заявляли при регистрации. Осмотришь внимательнее трупы и сам убедишься, кто из них обрезан, а кто нет. Сборная солянка из Старого Мира. Подрядили их ещё на базе Ордена, а может, и вовсе целенаправленно пригнали с другой стороны, здесь посадили на конвой и привезли сюда. Их свободно пропустили в город, так как при них не было оружия, иначе бы оставили в карантинных палаточных лагерях за внешней оградой. Зато золота у них имелось в достатке. Уже здесь они вооружились, попытавшись тремя группами атаковать дворцовый квартал после того как снаружи их сообщники отвлекли силы патруля и городской стражи. Тебе вот 'повезло' случайно встретится с одной группой. Две других смогли атаковать блокпосты у ворот, но успеха достигла лишь одна, да и то кратковременно. Их акция изначально была обречена на провал, но тут явно замешан политический аспект. Эль-Оран хотят объявить небезопасным городом, перенаправив торговые маршруты в другие узловые точки. Но у них это вряд ли получится... — заметила она бодрым тоном.

— Ты так считаешь? — А я уже начинал сомневаться.

Слишком много в последнее время происходит всяких событий. Покушения на Халифа, стрельба...

— Здесь все скорее оценят итоговый результат, — ехидно хмыкнула вторая жена. — Чего удалось добиться агрессорам, какой ущерб нанесён городу, кто из влиятельных горожан пострадал, и сколько полегло городской стражи. Прорвись они в дворцовый квартал и учини там бойню — это бы реально оценили как успех и угрозу безопасности. А так... крупные банды регулярно нападают практически на любые поселения, обычно получая по зубам, но это их не останавливает от нападений последующих. Иногда ведь и бандитам улыбается удача.

* * *

Арина Петрова или, как теперь её гораздо чаше называли звучной кличкой — Кобра, только увидев вернувшийся в их новое расположение сильно побитый пулями грузовик, глубоко прониклась совсем недавно произнесёнными принцем словами. Поначалу их восприняли как обычное бахвальство. Много всяких 'принцев' и 'королей' повидать довелось. Большие деньги редко делают людей лучше, чаще наоборот. Искренне считают, что всё и всех могут купить, а кого не получается купить — того можно запугать. И сильно обижаются, когда им отказывают даже в мелочах. Приходилось постоянно считаться с такой психической особенностью отдельных клиентов. Их группа восприняла точно так же и того принца, разумно поделив его слова на некий коэффициент достоверности. Примерно на десть, учитывая и местный 'восточный' антураж. На востоке же принято торговаться везде и во всём, да и рассказывать о себе примерно с тем же настроем, словно торгуясь. Однако предложение принца поработать на него три года выглядело достаточно привлекательным. Принять его всей компанией предложила Лика. Она сразу отметила множество мелочей в окружающей их действительности Нового Мира. Подходить к нему со сложившимися в прошлом привычками смертельно опасно. И за эти три года можно полностью адаптироваться, вжиться, заодно скопив весьма приличный по местным меркам капитал. Ведь получается — заработанные деньги им придётся тратить только на отдельные мелочи, а всем нужным для жизни их обеспечит наниматель. Плюс обещанное 'чудесное' обучение. Но вера в чудеса осталась в далёком детстве, которого у Арины и её подруг и коллег по ремеслу практически не было. Многие искренне восторгавшиеся успехами художественных гимнасток на международных соревнованиях зрители даже не догадываются, какую цену приходится заплатить за успех чемпионкам и просто призёрам. Проще всего сказать — они платят своим детством. С четырёх, пяти, иногда с шести лет весьма интенсивные тренировки и жизнь по строгому графику. Каждый год нагрузка только растёт. Посещать обычную школу тоже приходится, хотя на успехи в учёбе сложно рассчитывать. Банально времени мало на всё про всё. А ведь не каждая юная спортсменка становится чемпионкой. Хорошо если каждая сотая из общего числа занимающихся этим видом спорта. Куда деваются остальные? Весьма печальная тема. Лучшим выходом для многих является удачное замужество. Да, есть и те, кому повезло устроиться в жизни как-то иначе. Арине вот поначалу везло. Она подавала весьма большие надежды, но в тринадцать лет совершенно неожиданно для неё самой и особенно родителей и тренеров, у неё начала быстро расти грудь и ломаться фигура, перестроившись из подростковой в женскую всего-то за полгода. Сломались и многие телесные наработки, после чего мечты об успехах на спортивных площадках пришлось хоронить. Художественная гимнастика спорт молодых девочек-подростков. Многие даже принимают специальные препараты, чтобы затормозить половое созревание. Увы — Арине они не помогли, как и её подругам и будущим коллегам по работе. Покинув большой спорт, она стала думать, куда пристроиться. Родители тогда сами нуждались в помощи, тяжело заболел отец, мать работала за троих, кормила младшего брата и сестру. Несколько раз к бывшей спортсменке подходили мутные типы с однотипными предложениями. Поначалу Арина их посылала, порой весьма жестким образом, но в какой-то момент деньги стали крайне необходимы, так как отцу потребовалась экстренная операция. Вот так она и продала свою невинность за десять тысяч долларов. О том, что дальше последовало, она попыталась сразу же забыть, но кто бы ей это ещё позволил. И тут ей повезло ещё раз. Подруга по спортивной секции Лика, столкнувшись с теми же проблемами, отчего пришлось покинуть большой спорт, через знакомых нашла выход на организаторов специфического туризма для богатых граждан. Для поездок в экзотические страны за экзотическими развлечениями им требовалось подобающее сопровождение. Охрана и эскорт. Пришлось многому учиться и снова тренироваться. Языки, практическая психология, борьба, стрелковая подготовка. Курсы специфического массажа и многое другое. Да, приторговывать своим телом впоследствии им тоже приходилось, причём это приносило немалый дополнительный доход. Пришлось со многим смириться, выбросив старые идеалистические представления в ближайшую помойку. Зато удалось помочь родителям, отец всё же сумел побороть болезнь, да и устроить младших в хорошие места учёбы. Арина могла бы даже сказать, что её жизнь полностью наладилась. Деньги есть, на пару-тройку месяцев отпуска она заезжала в европейские отели, катаясь по разным странам, или снимала квартиры, зависая где-либо на весь отпуск, вот только с личной жизнью совсем никаких подвижек. 'Таких не берут в космонавты!' — шутила другая подруга и коллега Анна, когда в их компании заходила речь о парнях и возможном замужестве. Да и отношения к парням в их коллективе тоже было весьма специфическим. Пройдя через многое, и многого достигнув, начинаешь неосознанно выставлять к потенциальным партнёрам большие требования. Порой необоснованно большие. Чтобы и спортсмен с мозгами в голове, а не где-то ещё, да ещё состоятельная личность. Интересно, таких вообще выпускают мамы из дому? Хороший вопрос. А связаться с человеком из собственной среды... с этим ещё сложнее. Уважением пользовались разве только гиды и телохранители клиентов по совместительству, но они и сами старались завязывать лишь лёгкие краткосрочные романчики. Заводить серьёзные отношения, когда каждый новый контракт непонятно как может закончиться — крайне глупая затея. Становиться же постельной содержанкой какого-либо жирного клиента желания и вовсе не возникало, хотя предложения неоднократно получали все девушки эскорта. Зарабатывая весьма приличные деньги, они всегда знали, что рискуют. Рискуют однажды нарваться на крупную банду, с которой невозможно будет договориться, решив претензии деньгами, рискуют заразиться штаммом нового вируса, угодить на обед хищникам и тому подобное. Африка слишком большая и местами малоизученная. Пусть маршруты прорабатывались заранее, стараясь обойти все сложности и избежать опасности, но риск был всегда. Вот только представить она себе никак не могла, чем закончится вполне рядовое сафари с мальчиками-мажорами. Охотились в заповедниках далеко ведь не первый раз. Деньги реально открывали многие возможности. Они узнали лишь позже, что угодили в разборки между англичанами и французами. Они работали именно на англичан в их зоне условного контроля, а французы давно хотели отжать у тех часть доходного бизнеса. Именно потому их группу вместе с клиентами перекинули через зеркальные врата в другой мир со всем взятым напрокат добром. Машины, оружие, необходимые вещи. Даже наличные деньги оставили. Для Старого Мира они пропали с концами. Хорошо хоть разрешили отправить сообщения родне перед переходом. Уже на этой стороне им твёрдо сказали — обратной дороги нет, но их клиент клятвенно божился, что сумеет уладить все проблемы. Его отец вытащит всех даже из полной задницы. Нужно только скорее добраться до Москвы, а там... с кем-то из руководства базы переселенцев он долго говорил, вернувшись оттуда в благостном расположении духа. Несмотря на очевидный форс-мажор, их контракт сопровождения ещё действовал. Москва — значит Москва. Осталось лишь до неё доехать.

Двигаясь на машинах с большим конвоем по просторам Новой Земли, Арина постоянно сравнивала её с той же Африкой. Местами было очень похоже. Грунтовые дороги, плотно закрывавшие небосвод прямо над дорогой непролазные тропические заросли, сменившиеся похожими на саванну отрытыми пространствами с редкими густыми перелесками в глубоких низинах. Сразу по прибытию им поведали, что только недавно завершился сезон дождей, и сейчас наступило самое лучшее время. Весна. Позже придёт жара, и зелень на открытых пространствах быстро выгорит. Вот, кстати, ещё один интересный момент. Местные не говорят 'год', у них в обиходе слово 'сезон'. Заслуживало отдельного внимания и местное зверьё. Вдоль их маршрута поначалу было пустовато, однако они купили на базе переселенцев атласы с картинками и описаниями. На этих картинках изображались настоящие мастодонты, так как обычно рядом с ними рисовали человека для сравнения размеров. Хотелось увидеть их своими глазами, пусть и в оптику. Это желание сбылось только ближе к конечной точке маршрута конвоя. На глаза стали регулярно попадаться небольшие группки огромных животных с торчащими во все стороны длинными бивнями и рогами. Животные спокойно паслись в низинах, мало обращая внимания на вереницу проезжающих машин. Обычно в их сторону смотрел только самый крупный самец, самки и относительно небольшие на их фоне безрогие телята продолжали меланхолично подъедать траву. Наверняка где-то прятались и местные хищники, охотившиеся на тех же рогачей — как их здесь называли. Удивляло полное отсутствие птиц. За всю дорогу ни одной птахи не попалось на глаза. А ведь в атласе флоры и фауны хватало разнообразных картинок.

Большой конвой передвигался от одного форта до другого. Все дневные переходы были чётко распланированы, чтобы успеть до темноты к очередному человеческому форпосту, где есть питьевая вода и топливо для заправки машин. Вокруг этих форпостов обычно располагалась огороженная сеткой обширная территория ночных стоянок. Кто-то спал прямо в своих машинах, у кого-то с собой были палатки. У кого имелись лишние золотые монеты или золотые сертификаты некоего всем здесь заведовавшего Ордена, могли их потратить на вполне сносную по внешнему виду гостиницу. И такие действительно находились. Остальные им люто завидовали, ибо даже за простую помывку в душе с холодной водой местные требовали слишком многого. Максимум доступного для большинства переселенцев комфорта — только обтереться от пота и пыли мокрыми тряпками. Вода там стоила наравне с бензином или соляркой. Что будет твориться в жаркий сезон — вообще трудно представить. Их наниматели хоть и начали считать имевшуюся при них наличность, но без привычного комфорта им делалось совсем плохо. Зато на охране и эскорте они максимально экономили. Пришлось выкручиваться подручными средствами, благо опыт имелся. Воду ведь можно сконденсировать прямо из воздуха даже в самой жаркой пустыне. Главное знать как. Так и ехали день за днём по дороге от форта к форту. Хватало в пути и мелких происшествий. Машины глохли, выкатывались за границу ровной дороги и застревали, некоторые пытались выбиться из колонны, дабы справить излишне накопившуюся нужду, кому-то сильно мешали ехать малолетние дети. Всё это сильно тормозило колонну поначалу. После третей по счёту подобной остановки, на ближайшей стоянке их сопровождение объявило о том, что за внеплановую остановку, умышленную задержку, виновник будет оштрафован или же окончательно покинет конвой. Так от них отвалилось более десятка машин. Дальнейшая судьба их владельцев и пассажиров осталась неизвестной. Периодически на стоянках возникали стычки между переселенцами, обычно быстро и жестко пресекавшиеся охраной конвоя. Ходили слухи, кого-то особо наглого и буйного даже пристрелили. Звуки выстрелов иногда действительно долетали до их ушей, как в пути, так и на стоянках, заставляя людей нервничать. Ведь всем, у кого имелось при себе оружие, конвойщики настоятельно рекомендовали убрать его подальше и не доставать без самой крайней необходимости. И только на шестой по счёту день пути им удалось разговорить одного охранника, пригласив его посидеть вместе с ними и отведать крепкого чая, который поведал о том, что творится в округе. А там шла вялотекущая война. Грабежи на дороге — вещь совершенно обычная. Потому рекомендуется передвигаться только с конвоями под внушительной охраной или, сбиваясь в большие группы, отбиваться от бандитов уже самостоятельно. Можно, конечно, рискнуть и даже удачно проскочить одиночке, однако шанс весьма скромен. Слишком много развелось желающих поживиться чужим имуществом, да и работорговля здесь процветает. Но они выбрали верный вариант, потому до крупного торгового города-перекрёстка Эль-Оран их гарантированно доставят в целости и сохранности. А вот проехать дальше по континентальной дороге из карты у них вряд ли получится. Организованные конвои туда не ходят из-за больших рисков и отсутствия эконмической целесообразности. При желании и наличии средств можно нанять отряд охраны и рискнуть, но это дорого обойдётся. Так они и доехали до конечной точки маршрута. Вымотались все, дорога была не самой лёгкой, но больше всего сложностей возникло с их непосредственными нанимателями. Те никак не желали признавать сильно изменившиеся объективные обстоятельства и как-то поменять старые привычки, в результате чего произошло разделение группы. Оставалось только как-то устроиться на новом месте или искать, куда ехать дальше. И вот теперь они приняли предложение принца Алекса, надеясь решить большинство своих проблем за его счёт. Казалось бы, дальше их ждёт обычная мирная жизнь разве только в специфическом окружении. Но не тут-то было. Они ведь действительно здесь воюют, воюют даже в городе, где сами живут. И, судя по увиденному — считают войну рядовой обыденностью. Арине вдруг стало страшно. Сколько она уже видела смертей? Африка быстро выветрила из неё многие заблуждения о благой сути человеческой природы. Люди — хищники. И весьма часто добычей этих хищников становятся другие люди. Страх неожиданно оказаться в числе той добычи сильно ударяет по всем чувствам. Было бы куда сбежать... да вот беда — люди говорят — здесь везде так или ещё хуже. И теперь это стало для неё очевидным фактом.

Уезжал принц утром встречать таких же заблудших переселенцев, какими была она и её подруги, а встретил... судя по долетавший до их слуха канонаде, бой разгорелся весьма жаркий, заставив рефлекторно забиться в самый тёмный угол, который удалось найти. Теперь стало немного стыдно того малодушного порыва, ведь другие действовали совсем иначе. Мобилизовались и обросли оружием за считанные секунды. Даже местные девчонки, её ровесницы или вовсе подростки. Без паники, чётко и организовано заняли заранее подготовленные скрытые позиции, параллельно позаботившись и о тех, кто бесполезен в бою. Спрятали в ещё более тёмный угол подвала. Пока кто-то трясся от страха, они действовали. В подвал загнали даже охранников их команды, хоть те и выразили готовность поучаствовать в драке. Стройная белобрысая девчонка лет шестнадцати с пистолетом-пулемётом в руках бросила им фразу — 'с вашим опытом и подготовкой лучше не высовываться'. Да и вооружены они только пистолетами и охотничьими винтовками на крупного зверя. С ними в городе особо не повоюешь, тут нужно автоматическое оружие, которого у них не было. Однако обошлось. Эхо выстрелов и взрывов быстро затихло, но их выпустили из подвала только когда вернулся принц Алекс. Вернулся на побитом пулями, как оказалось — сильно бронированном грузовике, притащив на сцепке свежие трофеи. По тем грузовикам явно отработали из крупнокалиберного пулемёта. Внушительные пробоины в толстых лобовых стёклах, винтовочную пулю они наверняка бы удержали, продранный во многих местах тент кузовов и обильные следы крови, вытекавшие из кабины и кузова кровавые ручейки. Взглянув на это и вдохнув запах свежей смерти, сразу же захотелось избавиться от содержимого желудка, однако удалось справиться с организмом. 'Придётся ко всему этому привыкать', — мысленно сказала она тогда себе, крепче стиснув зубы. И ещё больше захотелось понять искренне радующуюся молодёжь, чтобы когда-то стать похожей на неё. Одного африканского опыта ей оказалось совершенно недостаточно, чтобы назвать себя действительно сильной личностью.

* * *

Вскорости после прибытия моих людей с той же стороны подкатило четыре усиленных броневика халифской гвардии. Да-да, именно гвардии, гвардейцы отличались от городской стражи по форме и по стати. Как правило, все были рослыми и крепкими мужиками где-то за тридцать, молодых считанные единицы. Ранее с гвардейцами я мало пересекался, гвардия вообще редко показывается на глаза публике.

— Капитан Фурсин, — представился мне с лёгким акцентом по-русски подошедший первым крупный гвардеец в полном армейском американском бронежилете и плотно набитой поверх него рожками к автомату разгрузке, сам автомат остался в машине.

Тут стоит сделать отдельную заметку. Местные крайне редко носят армейские бронежилеты, про шлемы и говорить бесполезно. Вот, буквально первый раз вижу. Иногда встречаются на отдельных важных телах броники скрытого ношения. Первый там или второй класс защиты. Они эффективны разве только против ножа и пистолетной пули. Да и то не всякой. Они же мягкие без дополнительных пластин баллистической защиты. Сквозной дырки не будет, зато рёбра и ливер в хлам. Хотя... здесь редко встречаются и пистолеты большего, чем девять миллиметров калибра. Шанс отделаться малой кровью в случайной стычке у носителя такого бронежилета имеется. А так даже бойцы халифского патруля выходят на дежурство 'голыми'. Вопрос почему.

Во-первых, бронежилеты, особенно высокого класса защиты, тяжелые. Заметно стесняют подвижность, увеличивают утомляемость. Да и жарко в них. Во-вторых, при большом желании купить их тут, конечно, можно. Примерно по цене исправного автомобиля. Побитого жизнью и чередой отправившихся на свидание с предками прежних владельцев, но всё же. Точно дороже хорошего багги. И в-третьих, сильные предубеждения. Большинство местных вообще жуткие фаталисты. Убьют — знать на то воля Аллаха. Так и живут. А ведь качественный бронежилет здесь весьма полезен для жизни и здоровья. Специальных бронебойных патронов в свободной продаже нет. Вообще. Для противостояния местной мегафауне они ведь не нужны. В ходу более практичные 'охотничьи' патроны с тяжелой оболочечной свинцовой пулей. Они и против двуногих хищников хороши. Убойность потрясающая даже при попадании в конечности. Такая пуля запросто руку оторвёт. Но на пластинах из бронежилета, неважно каких — титановых или стальных, от них даже следа не всегда остаётся. Заброневой поражающий эффект при попадании опасен, но опять же — хорошие бронежилеты имеют специальные демпферы и систему распределения ударной нагрузки. Она спасает от больших травм. Синяки, контузия — всё это можно пережить и даже продолжить бой после получения в тело неприятных подарков. Похожая ситуация с гранатами и минами. В открытой продаже здесь они отсутствуют. Помню, на другой стороне залива в Порто-Франко тоже имелся определённый дефицит, хотя там всякими взрывающимися подарками всё же торговали. Из-за ленточки, конечно, приходит некоторое количество бронебойных патронов, гранат и мин, вот только купить крайне сложно даже мне. Нам повезло встретить на своём пути тех, у кого они действительно имелись. Хотя и мы сами больше стреляем тем, чем стреляют большинство местных. Потому вид гвардейца в броне вызвал у меня заметное изумление.

Короткий ёжик тёмных волос под форменной кепкой, большие солнцезащитные очки, относительно свежий шрам на щеке и сильно обветренные губы — первое, что бросилось мне в глаза при взгляде на представившегося капитана. Чисто выбрит, массивный 'квадратный' подбородок. Скорее европеец, за араба его сложно выдать, хоть восточные черты лица однозначно заметны. Похожие типажи встречались мне на юге России, судя по его русской речи — он как раз откуда-то из тех краёв.

— Вы, малость опоздали, капитан, здесь всё уже закончилось, — устало бросил ему, опершись задом о бампер нашего побитого грузовика.

— Для вас закончилось, а для нас всё только начинается, — тот покачал головой, бегло оглядев сильно побитое пулями лобовое стекло, а затем переведя взгляд на учинённое нами побоище. — Могли бы и заметить, принц, что те люди одеты в форму городской стражи и вооружены таким же оружием, как у неё, — он всё ещё смотрел в сторону трупов и монотонно перебиравших их моих людей.

Трофеи ведь сами не соберутся, им помогать нужно.

— Надеюсь, вы не станете однозначно утверждать, что все они и являлись городской стражей, к тому же в нас первыми начали стрелять, мы открыли огонь только в ответ, — я даже удивился недвусмысленно прозвучавшей претензии.

— Нет... — гвардеец повернулся ко мне и снова покачал головой. — Более того — я даже рад самому факту произошедшего между вами боестолкновения, иначе имелся весомый риск прорыва именно этой небольшой группы в дворцовый квартал. Мы сами совсем недавно получили информацию от наших наблюдателей в городе. Они заметили большой отряд незнакомых им стражников, поначалу решили — усиление в связи с очередной заварухой, но всё же доложились. Затем уже мы догадались, что никаких лишних отрядов стражи здесь и быть не могло. На воротах их бы дальше легко пропустили, благо там уже знали о нападениях на пропускные пункты в закрытую часть города. Другие группы диверсантов подобной маскировкой ведь пренебрегли. Просто ломились напролом, имея большую численность расходного мяса и заградительный отряд с пулемётами позади него. О перестрелке с применением крупнокалиберного оружия в этом месте нам тоже дали знать. Затем сильно засуетились и ваши люди, принц, — капитан мне хитро улыбнулся, определённо считая ещё тем 'принцем'. — Достать нашу форму весьма сложно, везде учёт и строгая отчётность, — продолжил он просвещать меня. — Потому-то мы здесь с целью выяснить каналы возможной утечки или прямого предательства. Нам нужно тщательно осмотреть трупы и забрать выживших раненых для допроса, — изложил он главную цель своего визита. — Так же мы хотим забрать все остатки нашей формы с трупов, финансовые и прочие вопросы вы сможете позже обсудить с 'отцом', — крайнее слово опять заметно выделялось тоном.

— Действуйте, — я кивнул нагловатому капитану, сочтя его требования вполне обоснованными.

Затем и сам отправился взглянуть, кто же с нами жестко пересёкся, и чем они были богаты. Ибо, несмотря на все наши попытки встроиться в местный социум, единственным реально покрывающим расходы источником дохода являлись боевые трофеи или другой заработок от боестолкновений и других форм насилия. Может, когда-то в будущем нам и удастся отказаться от бизнеса на крови. Кто его знает.

Первым делом осмотрел транспорт ложных городских стражников. Явно уже местное производство. Местное — это Британская Индия. Относительно короткий капот сварен из пятимиллиметрового броневого листа. Углы брони рациональные, большая часть пуль при обстреле с земли уйдёт в рикошет. Стёкла — плоский триплекс толщиной где-то в сантиметр. Пулестойкие. Наверняка уверено держат обычную винтовочную пулю. Против крупняка же, они что есть, что нет — как показала практика. Просто сквозные дыры в белом молоке. Залез в кабину со свежими трупами и специфическим запахом, поискав, где открывается капот. Брезгливость у меня давно прошла, хотя всё равно мало приятного. Ещё недавно был вполне живой человек, а теперь от него осталась куча мяса и дерьма. Бесполезный мусор. Печально, но он сам выбрал такую судьбу. На что надеялся, собственно? Или на кого? Чем польстился? И ведь им не могло повезти в принципе. Шансов ноль. Вопрос лишь в нанесённом их действиями ущербе городу и его жителям. Вот, к примеру, нам опять лобовое стекло нужно поменять, а запас-то потихоньку кончается. Где брать новые? Так, я отвлёкся на раздумья и всё же нашел рычаг разблокировки замка капота. Под ним немецкий дизель 'MAN', два отдельных радиатора с независимыми вентиляторами, отдельный работающий на два генератора и кондиционер стояночный агрегат. Тоже дизель, просто небольшого размера. Четыре больших грузовых аккумулятора по бокам. Всё весьма плотно под капотом упаковано, хотя долезть до основных агрегатов с целью ремонта относительно просто, если временно вытащить лишнее. Решетка радиатора представляет собой уголковый пулеуловитель. Грамотная конструкция. Из световых приборов только фары на кронштейнах сверху кабины, нижних фар нет. Бронированию они бы сильно помешали. От габаритов и поворотников здесь тоже отказались. Сзади только светоотражатели по бокам, ни тебе стоп-сигналов, ни фонаря заднего хода. Экономия. Конструкция двухосного грузовика классическая рамная, сварная из катаного профиля. Агрегаты явно завезены из Старого Мира и собраны воедино уже тут по местному проекту. В кабине стоит большой блок мощной радиостанции и более простой широкополосного сканера эфира. Кузов же выполнен из тонкого металлического профиля и обшит деревом. Сверху на трубчатых дугах натянут брезентовый тент. Под кузовом два столитровых бака. По местным условиям весьма кстати. Ещё пятидесятилитровый бак для воды. Причём, с боков баки закрыты броневым листом. Задние колёса сдвоенные, покрышки новые и явно специальные с возможностью регулировки давления на ходу. Ведущий мост задний. Проходимость получится так себе, только по сухим дорогам и кататься. Судя по общей конструкции, максимальный перевозимый вес может достигать десяти тонн. Скорее до семи — восьми. И вообще британцы тут хорошо развернулись. Сначала затащили сборочное производство легковых автомобилей из Старого Мира, а теперь вот перешли на полуфабрикаты уже местной разработки. Обошел и осмотрел все четыре грузовика. Они однозначно подлежат простому ремонту, ибо силовая конструкция осталась целой. Я вообще взял излишний запас возвышения при стрельбе, пули 'Корда' прошили только кабины и кузова, а также тех, кто в них находился. Да и то зацепило, хорошо если треть. Из дальнего от нас четвёртого грузовика гвардейцы Халифа вытащили целую дюжину живчиков. После обстрела они благоразумно решили отсидеться, не подавая лишних звуков, и теперь сразу же сдались, явно рассчитывая на милосердие победителей. Среди попавших под автоматический гранатомёт тоже нашлось немало живых. Мелкие осколки наносили множество кровоточащих ран, больше всего пострадавших погибло от болевого шока и кровотечений. Но ещё одной чёртовой дюжине повезло выжить. Их дальнейшую судьбу определит халифский суд, хотя я могу сейчас объявить их своими рабами и продать. В любом случае Рашид мне выплатит компенсацию деньгами или какими-либо услугами. А всего в этой группе диверсантов насчитывалось сорок пять человек. Почти все вооружены были чешскими автоматами и только у двоих имелись короткоствольные карабины M4 под 7,62Х39 с глушителями типа 'Silencer', то есть обеспечивавшими максимально возможную степень снижения звука выстрела. При использовании дозвуковых патронов, естественно. На карабины устанавливались маленькие и весьма удобные коллиматоры 'Ampoint', пользователи 'чехов' обходились штатными прицелами открытого типа. У части бойцов имелись и пистолеты. Тут наличествовало разнообразие. Парочка классических девяносто вторых 'Беретт', 'Браунинги' три штуки, 'Глоки' пять и ровно дюжина совсем новеньких 'Sig Sauer P220' сорок пятого калибра. Наверняка эти красивые игрушки пришли сюда вместе с теми бойцами через зеркальные врата, ибо такое оружие в этих краях крайне редкое и потому неоправданно дорогое. Да и патроны к ним дороговаты, разве только повторно перезаряжённые. Больше ничего особо интересного мне на глаза не попалось. Штук двадцать ручных гранат неизвестной конструкции с запалом от РГД-5 или Ф-1. Корпус выполнен из прозрачной эпоксидной смолы со стальными обрезками готовых поражающих элементов внутри. Сделано достаточно грубо. Определённо местное производство. Разнообразные боевые ножи, всё явно притащено из Старого Мира. Аптечки первой помощи при ранениях тоже оттуда. У всех боевиков нашлись и удостоверявшие личность пластиковые карточки с символикой городской стражи. Капитан Фурсин долго перебирал их в руках, кривя лицо, и тихо ругался матом.

— Оригиналы? — Поинтересовался у него, подойдя ближе.

— Подделки, — тихо буркнул он, убирая карточки в свободный карман разгрузки. — Выполнены на таком же оборудовании, как и наши. Только шрифты подкачали. У нас они совершенно уникальные, а здесь взяли максимально похожие из стандартного набора, — 'а капитан, походу, и такие технические тонкости знает', — тогда подумалось мне. — И сделаны эти карточки где-то в нашем городе — вот что меня больше беспокоит, — поделился он со мной проблемой.

— Пленные молчат? — Я малость удивился, ибо гвардейцы первым делом взялись допрашивать выживших диверсантов и делали это весьма умело, впрочем, жить хотели все, потому исповедовались как на духу без дополнительной физической стимуляции.

— Организаторы наверняка покинули город ещё перед началом акции, — заметил капитан очевидные факты. — Эти, — он кивнул в сторону грузовиков, — получали приказы по радио. — Однако по всем признакам видно творчество одного известного нам берегового шейха и профинансировавших эту акцию англичан или орденцев. Похожие акции они уже неоднократно проводили, правда, не против нас, — выдал он экспертное заключение. — Если мы оставим диверсию без должного ответа, кое-кто посчитает её несомненным успехом и захочет повторить в усиленном варианте.

— Что-то не хочется мне выступить непосредственным исполнителем... — я уже догадался, к чему меня пытаются склонить. — Может, проще провести набор организационных мероприятий в городе, чтобы подобные акции стали бы принципиально невозможными?

— Одно другого не заменит, — капитан покачал головой. — Впрочем, принц, это действительно 'пока' не ваши проблемы, — слово 'пока' характерно выделилось тоном голоса. — Кое-какой намёк мы тому шейху сделаем, нам хорошо известны его доверенные люди в городе. Достаточно выставить их отсюда с требованием передать шейху нашу претензию. Если он откажется выплатить компенсацию золотом, то для его людей Эль-Оран будет закрыт навсегда. Остальное вам отец расскажет, возможно, найдётся какая-то работа, связанная с этим инцидентом, — несказанно 'обрадовал' он меня.

На этом моменте наш разговор завершился, и пришло время собираться домой. Трофейное оружие собрали, осталось прицепить доставшиеся нам по праву победителей грузовики и отправляться отдыхать. Что-то тяжко мне стало, хочется отлежаться в покое и одиночестве.

Сквозь тягучую липкую дрёму всё же замечаю, что меня совершенно недвусмысленно домогаются, желая использовать по самому прямому мужскому назначению. Так хочется и дальше остаться в ласковых объятиях дрёмы, однако естество постепенно берёт верх. Да и пусть, это ведь просто сон. Лишь самую малость осознанный, в котором я совершенно безынициативен, отдавшийся течению потока событий. Податливый пластилин с затвердевшим стерженьком. О, как на него ловко взгромоздились, легко поглощая до самого упора. Горячее дыхание на щеке, влажное касание губ, мои руки самопроизвольно взялись изучать незнакомую женскую спину, постепенно смещаясь на большую мягкую попу. Что-то там такое необычное, исключительно приятное на ощупь.

— Ааах... — горячее сладострастие неожиданно прокатилось по телу.

И не какая-то краткая вспышка разрядки, а лишь первая плотная волна, следом за которой родилась вторая, а за ней и последующие. Тело на мне трепещет и тихо постанывает, окунувшись в глубокий экстаз. Движения совсем ослабли, однако, частых пульсаций сокращающегося лона вполне хватает для рождения новых волн сладострастия, с каждым разом становившихся всё сильнее и горячее, пока не произошел финальный выплеск. И тут я окончательно проснулся, отметив, где нахожусь и с кем.

Так уж получилось, что прилёг вчера не на нашей большой семейной кровати, а в отдельной угловой комнате для жен и наложниц, где было тише всего. Тело охватила подозрительная слабость, любые звуки вызывали сильное раздражение. Разве только попросил насторожившихся жен меня временно не беспокоить, так и не заметив, крепко уснул. Вот только не все услышали мою просьбу. Как бывшая рабыня Мара нашла меня — спрашивать бесполезно. Ларисино внушение заставляло её сразу же засыпать, едва оказавшись на нашей большой кровати. Просыпалась она последней, когда мы уже покинули её, втянувшись в круговорот дел и событий. Тут же внушение отказало, зато сработало её изрядно накопившееся желание. Я ведь видел, как и с чем она на меня смотрела в другое время, относя этот взгляд к сделанному ей внушению. А ведь кроме взгляда было и чего-то ещё. Странное притяжение и желание того самого, чем мы сейчас и занимаемся. Несмотря на яркий выплеск, хочется продолжения. В мерцающем красным свете неонового ночника на стене вижу выражение самого настоящего счастья на лице женщины. Она наконец-то добралась до того, чего так сильно хотела и предательский сон не смог помешать ей. И мне тоже почему-то не хочется мешать, видя подлинное счастье и щупая эту тёплую красоту теперь уже совершенно осознанно. Силы снова вернулись ко мне, пора поменяться местами.

Так я и любил Мару до самого рассвета, поражаясь своей же стойкости и напористости. Словно какая-то плотина прорвалась, я хотел её любить снова и снова, лаская, целуя, нежно покусывая набухшие соски на огромной мягкой груди, ловить её пульсирующее наслаждение и самому наслаждаться её телом. Но всему приходит конец. С рассветом нас побеспокоили мои же жены.

— Очухался, значит, — задумчиво произнесла Оксана, быстро переглянувшись с Рогнедой.

— Хм... — я лишь изумлённо поднял бровь, желая узнать подробности.

— Когда ты слишком быстро отрубился, забыв о кое-чём важном, мы пытались тебя растолкать, — пояснила она. — Ты вообще перестал реагировать на внешние раздражители, дыхание слабое, температура тела явно понижена. Кто-то, — ещё одно быстрое переглядывание, — хотел тебя уже в госпиталь везти, заподозрив десяток возможных инфекций, но кое-кто другой, — кивок в сторону раскинувшейся на кровати исключительно довольной Мары, — сказал, что знает причину твоей слабости и попросил подождать утра. Лусита её поддержала, потому мы временно успокоились.

— И что же со мной произошло? — Я сильно озадачился словами первой жены.

— Посмертное проклятье, — Мара подала голос, прижимаясь ко мне сзади и крепко обхватывая меня руками. — Вы живёте в мире, почти ничего не зная о нём. У вас даже простейших защитных амулетов нет, — быстро затараторила она, а я вообще впал в прострацию, осознав смысл сказанного.

Что-то слишком много всякой мистики вокруг, голова от неё пухнет. Может, и вправду какую инфекцию вчера подцепил?

— А как же... — мои слова повисли в воздухе.

— Вы все сильные люди и обыкновенное зло боится вас, — продолжила тараторить Мара, словно желая выговориться, пока её не заткнули силой. — Только самое злобное или голодное зло способно напасть на вас. Среди убитых вами врагов кто-то обладал тайной силой приказывать злу. Умирая, он направил зло на видимого противника, передав посмертное проклятье ценой бессмертной души. А у вас даже защитных амулетов нет, — на одном дыхании проговорила она, частично повторяясь.

Кстати, мелькнуло вот в памяти. Среди вчерашних трофеев наравне с оружием и другими ценностями попались на глаза какие-то старинные украшения из чёрного серебра и четырёх желтых клыков хищных животных. Клыки крупные, сложно сказать, у какого зверя их вырвали из пасти. Мистика, говорите? Или забытая нами боевая технология?

Коли разбудили и озадачили, пора заняться делами. Будили ведь не просто ради желания проверить моё самочувствие. Оказалось, ещё вчера пришло сообщение по радио о скором прилёте кого-то важного из Протектората Русской Армии. Связан этот визит с недавним покушением на Халифа и другими актуальными вопросами. Нужно будет подкатить к аэродрому на грузовике, для меня ожидается тяжелая посылка. Уточнив обстановку в центре радиоперехвата, стал быстро собираться, время поджимало. Городская стража навела порядок ещё ночью, кого-то похватав в застенки, а кого-то постреляла прямо на месте. Хватали всех причастных к нападению и просто под руку подвернувшихся. Попытки оказать сопротивление пресекались радикально. Выяснилось, что у диверсантов в городе имелся дополнительный резерв сил для развития успеха, однако задействовать его не успели. Как не успели и вывести из города, когда провал операции стал очевиден. Нашлись и очередные предатели из числа постоянно проживающих горожан. Мало ли тех, кто желает большего, чем заслуживает, считая предательство удачным вариантом поправить своё материальное или поднять общественное положение. Наверняка стража похватала всех, в отношении кого только имелись подозрения. Невиновных позже выпустят с извинениями и хорошей компенсацией за доставленные неудобства. Халиф Рашид желает выглядеть сильным, жестоким, но при этом справедливым правителем. По-другому здесь просто нельзя. Любое великодушие посчитают обычной слабостью.

Сначала я услышал медленно приближавшийся тяжелый гул воздушных винтов и только позже заметил вынырнувший из облаков большой транспортный самолёт. Он сделал два полных круга над нами и только после визуальной оценки лётного поля аэродрома пилотами крутым виражем зашел на посадку. Тогда-то я его и опознал, отбросив другие варианты. Хорошо знакомый по армейской службе военный транспорт АН-12, светло-серой окраски. Из опознавательных знаков только номер на хвосте 'RA-032'. Второй реально большой самолёт, увиденный в этом мире. Первым оказался заходивший на посадку в аэропорту Порто-Франко 'Геркулес', теперь тут 'Антонов'. Четыре турбовинтовых двигателя под крыльями, сзади за хвостом торчат стволы турели самообороны. Он способен перевезти в грузовом отсеке пару бронированных машин или сотню десантников. Да и дальность перелёта у него около пяти тысяч километров. Наверняка сюда он прямиком из Русских Земель долетел без посадок и дозаправок. Интересно, сколько у Русской Армии таких транспортников? И как их сюда вообще через врата перетащили? Наверняка в разборном состоянии, ибо по-другому никак. Пока я размышлял, самолёт выкатился с посадочной полосы на стоянку, где и выключил ревущие моторы, застыв величественным гигантом посреди разнообразной легкомоторной авиации. Стоило отметить — с последнего моего посещения аэродрома различных самолётов на стоянке значительно прибавилось. И это не местная авиация, местные предпочитают держать самолёты в закрытых ангарах. На сохранность ценной техники крыша весьма позитивно влияет. С каждым сезоном различного транспорта здесь становится всё больше и больше. Скоро и железные дороги построят. Залез в кабину, завёл двигатель грузовика, медленно порулив к застывшему транспортнику встречать прибывших гостей.

Хоть я и поторопился, однако подъехал к открывавшейся задней аппарели только вторым. Опередила меня машина команды разведчиков Русской Армии. Они уже вполне освоились в городе, пригляда за ними с нашей стороны более не требовалось. Впрочем, большую часть времени их команда занималась обустройством выделенного им Халифом дома и прилегающей к нему территории. Бюджет у них весьма скромен, хватает только на еду и строительные материалы, работников без денег за одну идеологию тут нанять сложно, приходится всё делать самим. А должностные инструкции или чувство гордости запрещает просить помощи у нас. Мы и так им уже многим помогли, и продолжаем помогать, скидывая информационные подборки о происходящих в городе событиях. Чуть реже отсылаем и подборки событий окружения. Арабский Халифат и вокруг него. Слухи, домыслы, радиоперехваты и подтверждённая доверенными свидетелями информация. Что-то наверняка скидывает им и городская охранка. Халиф Рашид мудро поступил, делясь секретной информацией с разведслужбами условных союзников, не удивлюсь, если и противников тоже, дабы у них сложилось верное представление о крепости его власти. Многое, понятно, умалчивается, однако профессиональная разведка должна уметь находить и собственные источники информации, занимаясь перекрёстным сравнением поступающих сведений. Мне вот только завидно, ибо нас намеренно забыли включить в список рассылки. Понимаю Халифа, однако всё равно хочется обидеться на него, выставив при возможности список претензий. И раз разведчики прибыли сюда вперёд нас, то для них в самолёте тоже имеется какой-то груз. Потому остановил грузовик чуть в стороне, подожду, пока ребята пообщаются с прибывшими сослуживцами и решат свои задачи. Однако пассажиры самолёта меня сразу заметили, помахав руками, предлагая подъезжать на погрузку.

— Не могу сказать, что искренне рад нашей очередной встрече, — вышел ко мне навстречу уже знакомый полковник Бережковцев. — Одним местом чувствую — проблем у меня сильно прибавится. За выданные вам в прошлую встречу обещания меня хотели понизить в звании, вот только заменить на должности некем, — он довольно ухмыльнулся, протягивая руку для рукопожатия.

— Так как с нашими договорённостями? — Я ответил крепким рукопожатием, уже догадываясь о том, что придётся закатать обратно раскатавшиеся губы.

— Запрошенного вами оружия точно не будет, как и боеприпасов, — лицо полковника характерно скривилось, положение дел ему тоже сильно не понравилось. — Удалось выбить для вас только инженерное имущество в заметно большем масштабе. 'Путанка', 'Егоза' и маскировочные сети. Общим весом около четырёх с половиной тонн. Загоняйте грузовик задом по пандусу до линии, в самолёте имеется погрузочная балка, — предложил он заняться простыми делами.

Я скомандовал прибывшим вместе со мной братьям Влас, дабы они занялись делом, так как сам опасался оконфузиться. Управление грузовиками при движении задним ходом до сих пор давалось мне с трудом. Тем более по наклонной поверхности. У них же опыта значительно больше моего. И пока мы на пару с полковником смотрели, как они разворачиваются и заезжают, разведчики Русской Армии быстро погрузили несколько оружейных ящиков в свою машину и, забрав двоих пассажиров, резко стартовали на выезд с самолётной стоянки.

— Нас сильно озадачила возросшая активность московских чиновников в этом регионе, — между тем снова заговорил полковник Бережковцев. — Пока мы не знаем, кто именно стоит за этой суетой. Сами по себе московские власти интересуются только ближним окружением и 'коммерцией', — крайнее слово выделилось презрительным тоном. — Ошибочно скидывать все причины исключительно на козни известных противников. Тот же Орден вынужден учитывать интересы различных групп и влиятельных интересантов, хитро выстраивая свою игру.

Я даже легонько потряс головой, совсем не ожидая от него подобных слов. Тут каким-то политиканством явственно завоняло. Опять меня проверяет?

— Большая политика совсем не мой уровень, — с ухмылкой ответил ему. — Ресурсов достаточно только на тактические задачи. Потому постараюсь максимально дистанцироваться от ваших тёрок с Москвой и кем-бы то ни было ещё, пока они не касаются меня лично. Мы же в прошлый раз обговорили все условия и рамки нашего сотрудничества. Зачем всё осложнять?

После моих слов лицо полковника буквально закаменело, а губы крепко сжались, словно он пытался удержать рвущийся наружу поток крепких ругательств.

— Вы наверняка знаете, чем окончился недавний визит сюда видных представителей московских властей, — продолжил говорить я, глядя в налившиеся злостью глаза полковника. — Я провёл с ними беседу, по результату которой они были посланы. Догадайтесь, по какому адресу... — моя ухмылка стала ещё шире.

— Ладно, это действительно не ваша война... 'полковник', — настоящий полковник всё же выдохнул, перестав пытаться прожечь меня злым взглядом. — Глупо было полагаться на офицерскую честь и чувство долга того, кто меняет имена и роли как запачкавшиеся перчатки, — кинул он увесистый булыжник в сторону моего огорода и, естественно — промазал.

— ... Даже не стану просить вас выбирать выражения... — ответил ему через минуту, наконец-то отсмеявшись. — Забудьте про всю идеологическую чепуху, когда разговариваете с теми, за спиной которых стоят многие люди, — мой голос сильно потвердел, как и направленный в лицо полковника взгляд. — Долг перед теми, кто тебе доверился в данный момент, легко перевесит все прочие долги. Если ваш анклав демонстративно отказался брать заботу о моих людях, почему же я должен взять заботу о вашем анклаве на себя? Пока мы остаёмся условными союзниками лишь в силу наличия у нас с вами одной общей Родины, оставшейся вообще в другом мире. Не стоит обесценивать её значимость для меня нелепой попыткой прикрытия ей личных или каких-либо посторонних интересов. Или же вы прибыли сюда, чтобы спровоцировать разрыв не устраивающего вас в чём-то сотрудничества, при этом выставив меня крайним? Скажите прямо тут начистоту! — Жалко здесь нет крепкой стены, иначе бы я припёр к ней полковника грозным взглядом, тот даже сделал шаг задом от меня.

— Давайте завершим этот неудачный разговор, — через полминуты ответил Бережковцев, поиграв резко обозначившимися желваками на лице, я лишь кивнул, молча принимая его предложение.

Ну что за люди, а? И как с ними сложно общаться. Хочется забраться к ним в голову и узнать, о чём они вообще думают. Увы — о том пока можно только мечтать.

После завершения погрузки, полковник отправился вместе со мной в кабине грузовика. Требовалось по пути заехать в морг при городской больнице, где под замком хранилось тело покушавшегося на Халифа неизвестного стрелка, а затем разобраться и с его оружием, дабы окончательно завершить расследование инцидента. Полковник был подозрительно молчалив и старался лишний раз не поворачиваться в мою сторону. На его лице застыла жесткая маска натянутого безразличия. И лишь когда он осмотрел вытащенный из холодильника труп, его губы непроизвольно растянулись довольной ухмылкой. Всё же он сумел опознать тело, порадовавшись факту его текущего состояния.

— Вы узнали, кто это такой? — Спросил он меня, продолжая ухмыляться.

— Почти со стопроцентной вероятностью — американец, — выдал ему результаты проведённой нами криминалисткой работы. — Из особого подразделения со специализацией на работу в постсоветском пространстве.

— Девяносто первый, январь, Вильнюс, затем август, Москва. Напоминает? — Бережковцев посмотрел в мою сторону с хитрым прищуром.

Хоть с тех пор и прошло больше десяти лет, но предшествовавшие и последующие распаду СССР события я запомнил хорошо. Чем связан январский Вильнюс и августовская Москва? Расстрел собравшегося народа у телебашни и обгоревший Белый Дом на набережной Москвы-реки — вот что встаёт перед моим внутренним взором яркими картинками из памяти. Хотя нет. Обгорелый Белый Дом — это уже девяносто третий. Девяносто первый всплывает телевизионной картинкой Бори-алкаша на танке. Однако там и тут имелись человеческие жертвы, а затем случился большой политический резонанс, от которого огромная страна пошла вразнос. У нас в Ленинграде в августе тоже собрался многотысячный митинг в поддержку демократии и против ГКЧП. Я и сам по дурости присутствовал в той толпе. Помню, все ждали войска, хорохорились друг перед другом, заверяя в готовности умереть за идеалы свободы, но войска так и не вошли в город. Последний тяжелый вздох бывшего Союза перед окончательной смертью и расчленением. Так что может объединять два давних события и нынешние реалии Новой Земли? Провокация?

— Импортный снайпер?! — Высказал первую пришедшую в голову догадку.

— Он, — полковник кивнул. — Именно этот гад и ещё парочка устроили стрельбу в бойцов группы 'А' и граждан у вильнюсской телебашни. Заехали в страну под видом спортивной делегации незадолго до начала событий, оружие получили уже на месте. Позже их деяния пыталась прикрыть местная сволота под руководством Аудрюса Буткявичуса, беря всё на себя, дабы выставить новых хозяев во всём белом. Затем эти же 'спортсмены' нарисовались в Москве, хоть там было значительно меньше жертв и не по их вине. Вовремя спугнули, да кремлёвские путчисты обосрались раньше срока. Двоих из его же группы позже удалось ликвидировать за пределами страны, а этот исчез с концами. Теперь уже действительно с концами, — он накинул на замороженное тело грязное покрывало и резко задвинул его в ячейку холодильника. — У наших противников неизменно срабатывающие в разных странах отлаженные методики государственных переворотов. Стоит только власти ослабнуть, им остаётся собрать и хорошенько подогреть протестующую против всего старого толпу дураков. Как только к толпе подойдут силы правопорядка, завяжется противостояние, откуда-то обязательно начинают стрелять неизвестные снайперы. Стрелять в армию, в протестующих, лишь бы пролилась кровь. Дальше во всём обвинят слабую власть, отдав её разъярённой кровью толпе на растерзание. За пролившую невинную кровь власть больше не вступятся даже те, кто когда-то присягнул её защищать. После толпе покажут новых лидеров, новую власть, которая будет делать всё, что прикажут истинные организаторы переворота. Так было и так будет, там и тут, если мы позволим им это делать безнаказанно. Несостоявшееся покушение на Халифа Рашида должно было послужить началом большого передела всей политической конфигурации этого региона, дабы нарисованные на карте новые страны и границы стали реальными. И вряд ли это последняя попытка... — несказанно 'обрадовал' он меня.

— Здесь собрание толпы 'мирных протестующих' априори невозможно, у всех на руках много оружия, — поделился с ним вескими сомнениями. — Городская охранка посчитает любое незапланированное властью собрание минимум бунтом с соответствующими последствиями. Известные старые методики бесполезны. Свергнуть Халифа весьма нетривиальная задача, пока у него имеется поддержка богатых и большинства простых горожан.

— Чтобы та поддержка утратилась, повторят попытки прорыва организованных бандитов в богатый сектор города, — полковник отметил очевидный момент и показал хорошую информированность относительно здешних событий. — Или же постараются подговорить толпу из числа местных низов с неизменно рабочим предложением вволю пограбить богатеев. Вариантов масса.

— Наивно считать Халифа Рашида глупцом, — я покачал головой, глядя на полковника с изрядной укоризной. — Ваши разведчики наверняка провели комплексную оценку политики Халифа и доложились по инстанциям. Как это ни странно, но даже городские низы во многом солидарны с политической верхушкой, включая сюда и многих рабов, прекрасно знающих о том, что относительно скоро обретут свободу и гражданские права с перспективой хорошо обустроиться в знакомом им центре цивилизации. Именно потому для вчерашней диверсии привлекли свежих переселенцев, а не местный контингент. Недовольные будут везде и всегда, потенциальные предатели обязательно найдутся, но их абсолютное меньшинство! — Твёрдо заявил я.

— Хочется верить, хочется верить... — полковник тоже покачал головой, выражая едкий скепсис. — Чтобы сохранить выгодную всем нам стабильность, мы должны объединить усилия, — завёл он старую шарманку, ненавязчиво предлагая поиграть на его поле интересов.

— Так объединяйте. С халифской охранкой, например, — отбил его хитрую подачу обратно. — И вообще предлагаю вычеркнуть мою персону из числа наиболее влиятельных сил региона. Повторюсь — на текущий момент я располагаю ресурсами только для решения тактических задач.

Полковник снова нахмурился, пожелав закрыть тему. Очередная попытка втянуть меня в какие-то грязные игры благополучно провалилась.

Вскоре мы прибыли к дворцу, дабы завершить ещё одно, хотелось бы думать — последнее дело. Напрягал меня полковник Бережковцев, напрягал одним лишь фактом близкого присутствия даже когда помалкивал в тряпочку. Хотелось избавиться от токсичного человека, поскорее завершив протокольную встречу. Отправив грузовик к гаражам, мы спустились в подвальный тир. Едва заметив незнакомую массивную винтовку с толстой трубой глушителя на столе, полковник резко оживился.

— У ТОЧМАШ-евцев явно подтекает, — с явными нотками злости проговорил он, положив тяжелую винтовку обратно на стол и взяв в руки отдельный патрон. — Интересно ради чего они решились скопировать пятисотый шептун? — Я посмотрел на него круглыми глазами, не понимая, о чём он сейчас говорит.

— Скопировать что? — Задал вопрос, взяв в руки другой патрон и внимательно разглядывая его.

— Хотите сказать, что не в курсе? — Хохотнул полковник, заглянув в мои глаза, ища там признаки лукавства, я только покачал головой.

— Странно... — нахмурился Бережковцев, переоценивая мою персону в очередной раз. — Хотя, если учесть вашу молодость и явную ограниченность подготовки, да и сама тема бесшумного крупняка, так и не нашедшего своей ниши в военном деле весьма специфична.

— 'Вал', 'Винторез'... — попытался немного поправить его.

— Это другое оружие, хоть калибр и выше обычного, — полковник скептически оценил моё замечание. — Двенадцать и семь относится к антиматериальному, предназначен для поражения лёгкой бронетехники. Но прародитель вот этого, — он поднял патрон к глазам, — '.500 Whisper', — сказано было с характерным английским произношением. — Взяли обычную пулю пятидесятого бээмджи и похожую на эту по размеру гильзу. Навеска пороха для получения скорости около трёхсот метров в секунду. Однако при типичном весе пули дульная энергия выходит меньше трёх килоджоулей. Как у дробовика двенадцатого калибра. О каком пробитии брони вообще можно говорить, даже если применить такую пулю? — Он взял патрон с характерной бронебойной пулей.

— Против бронежилетов высшего класса вполне, — заметил я очевидный факт.

— Разве только против бронежилетов, — полковник кивнул, соглашаясь. — Хотя всё же моторы должен разбивать, да и стёкла у большинства бронированных лимузинов тоже пробьёт. Назначение под него ровно одно — бесшумное оружие для политических убийств, — констатировал он достаточно неприятный факт. — Именно потому упомянутый 'шептун' так и не стал массовым, остановившись на опытных экземплярах оружия и патронов, как не станет массовым вот это, — полковник бросил патрон на стол и снова взял в руки винтовку под него. — Если наши 'там', — резкий кивок головой вбок, — решились повторить уже утопленную американцами тему, то скорее просто ради демонстрации вполне определённых намерений. Ну, и сюда 'занесли' жирный такой намёк. Отдайте нам это оружие и оставшиеся под него боеприпасы, мы передадим информацию на ту сторону, сильно осложнив чьё-то положение, а то ходят по чужому двору, словно своему собственному, да и московским пару хороших намёков сделаем, совсем обнаглели, твари! — Его лицо на пару секунд превратилось в хищный оскал.

— Забирайте! — Я демонстративно махнул рукой, ибо тоже не видел особых перспектив реального применения такого оружия в наших условиях.

Были бы в достатке боеприпасы — чего-то бы удумали, а так всё это обычное баловство. Конечно, мы легко сделаем оснастку для переснаряжения стреляных гильз, обычная пуля тут действительно такая же, как у пулемётных патронов калибра 12,7. Но дальность выстрела маловата, а бесшумность стрельбы при работе таким калибром вряд ли выступит заметным преимуществом перед активно используемым нами оружием под 9Х39. Да и то в основном при ночной охоте на двуногих хищников. У всего есть свои плюсы и минусы, минусов тут явно больше очевидных плюсов.

— Благодарю! — Полковник мне даже искренне улыбнулся, чего я ранее за ним не припомню. — Я постараюсь донести до нашей верхушки весь идиотизм сложившейся ситуации, — сказал он заметно потеплевшим тоном. — Эскалация конфликта совсем не в наших интересах, как я теперь вижу.

— Странно, что вы это вообще видите, — не смог удержаться я от распиравшего желания бросить ему едкую шпильку.

— Попытайтесь поставить себя на наше место, — Бережковцев продолжал улыбаться, но с явной грустинкой во взгляде. — Мы просто не имеем возможности дать слабину, да и права на ошибку у нас тоже нет. Сил, как вы ранее говорили — хватает только на решение тактических задач, а приходится заниматься исключительно задачами стратегическими. Иначе нас задавят и сожрут рано или поздно. Напрасно некоторые недалёкие индивиды у нас считают Москву отсталой и полностью зависимой от Ордена. Кто бы что ни говорил, а Коршунов весьма толковый организатор, хоть и редкостная мразь, по нашему представлению. Именно он создал вменяемые вооруженные силы из ментовского контингента различной степени опущенности, вполне способные какое-то время потягаться даже с нами, когда дело дойдёт до большой драки. Плюс он хороший политик, умеющий выстраивать явные и тайные альянсы. К примеру, те же местные американцы на словах больше уважают нас, Русскую Армию, а торговать предпочитают именно с московскими купцами. Мы пытались продвинуть на территории их анклава собственные оружейные магазины и наладить логистику поставок демидовских патронов. На словах все были только 'за', а по факту Москва перехватила инициативу, встроившись генеральным посредником, заодно расставляя сеть собственных информаторов, параллельно работающих на различных бандитов. И теперь их оттуда хрен сковырнёшь. Американцы заявляют нам прямо в лицо — 'мы изначально договаривались с русскими и с ними договорились, вы сами там между собой разбирайтесь'. Мы вынуждены теперь отдавать почти всю прибыль тем, кого хочется пристрелить! — С гневом заявил он.

— Для решения щекотливого вопроса вам и нужно это? — Кивок в сторону винтовки. — Скоро долетается серый коршун? — Я негромко хохотнул.

— Нет, — полковник покачал головой, — убийство высших должностных лиц для нас моветон. Только в самом крайнем случае и то вынесение приговора по решению суда. И потом если одного зарвавшегося политикана сменит другой, конечный итог проводимой ими политики может остаться без изменений. Политика, как вам должно быть известно — продолжение экономики, а экономику одним точным выстрелом вряд ли переделаешь. Демонстративное же уничтожение покусившихся на наших людей исполнителей, куда бы они ни спрятались и под какую крышу ни схоронились, оказалось весьма впечатляющим аргументом. Мы стремимся к тому, что у любого высшего должностного лица наших реальных и потенциальных противников просто не найдётся толковых людей для реализации гнусных замыслов. Многих уже обучили правильному политическому 'этикету'. Одноразовых исполнителей, понятно, найти легко и просто, однако они гарантированно попадут в расставленные охраной сети. Точно так же поступает и Халиф Рашид, отчего для покушений на его персону приходится завозить крайне редких профессионалов из-за ленточки. Здешние уже учёные.

— Как тогда вы прозевали покушение на Демидова? — Задал полковнику провокационный вопрос. — Говорят — это произошло на глазах многочисленных свидетелей. Облажалась ваша хвалёная гвардия!

От Бережковцева пыхнуло злостью, но он быстро успокоился, снизойдя до разъяснений:

— Настоятельно не рекомендую верить слухам, а особенно пропаганде, — он придавил меня твёрдым взглядом. — Даже если картина будет подтверждаться официально признаваемыми фактами, то нужно смотреть на изменения реальной политики. Демидов, как вам должно быть известно, выступал ключевой фигурой по целому ряду стратегических договоров, в том числе и с Орденом. Именно благодаря ему и тем договорам мы создали свою промышленность. Орден закупает у нас нефтепродукты, металлопрокат, а также много различных промышленных изделий, несмотря на проводимую им в отношении нас политику давления и изоляции. И после удачного 'покушения', — слово было взято тоном в кавычки, — всё оговорённое договорами сотрудничество осталось без малейших изменений. О чём-то это говорит? — Спросил он с ехидной ухмылкой.

— Внутренние разборки, значит? — Озвучил свой вывод.

— Можете считать и так, на наши дела всё это никак не повлияет, — жестковато заявил полковник. — Вам достаточно знать, что наше высшее политическое руководство весьма компетентно и обладает практически безусловной поддержкой со стороны армии и простого народа. Не стану скрывать — спокойной жизни нам вряд ли когда-то дадут, однако мы постараемся сохранить и приумножить то, чем обладаем в настоящее время. И даже вам, случайно отделившемуся осколку русского народа, когда-либо захочется возгордиться за общее дело.

Я малость удивился пафосу в прозвучавших словах, а затем сделал мысленную скидку на манеру общения полковника. Хоть он и военный от мозга костей, однако, постепенно перерождается в настоящего политика. А это уже совсем иная профессиональная деформация личности. Хочу ли я сам пройти через нечто подобное — пока вопрос без однозначного ответа.

Уже под самый вечер в наступившей темноте, я отвёз полковника к ожидавшему вылета транспортному самолёту. Ехали в этот раз на паре представительских джипов для придания большей солидности простому обыденному делу. Здесь так положено для всех значимых в городе лиц. Однако простыми проводами дело не ограничилось. Полковник сначала зашел в самолёт по откинутому погрузочному пандусу, а затем почти сразу же выбежал обратно, пока мы ещё стояли на прежнем месте.

— С вами хочет срочно поговорить имеющий большое влияние в нашем обществе господин, — отдышавшись, предложил он последовать за собой.

Я рефлекторно напрягся, но тут присутствовали и мои люди, потому вряд ли меня попытаются похитить или ещё как-то 'обидеть'. Улететь им просто не дадут.

— Александр Никифорович Семёнов, — представился мне плотный мужчина лет пятидесяти с большой блестящей лысиной на голове, подавая руку, когда я вошел в кабину самолёта из грузового отсека через герметичную дверь.

Плотное телосложение, лишний вес явно присутствует, светлый костюм-тройка, тёмный галстук с выделяющейся платиновой булавкой и мелким бриллиантом в её головке, большие очки с позолоченной оправой. Явно гражданское лицо, однако лежащий на нём 'тяжкий груз ответственности' сложно не заметить. Я ответил мужику крепким рукопожатием.

— Оставьте нас, — бросил он полковнику Бережковцеву, тот только кивнул и, достав пачку сигарет из кармана, вышел обратно в грузовой отсек, пилотов и кого-либо ещё в кабине тоже не нашлось. — Я нарком по делам предпринимательства, можно смело называть меня министром экономики — не ошибётесь, — продолжил мужчина начатое знакомство, предложив присесть на отдельное кресло.

Герметичная кабина АН-12 большая, тут не только места для экипажа, сзади располагался небольшой пассажирский отсек.

Я ненадолго потерялся, мысленно обсасывая словосочетание 'нарком предпринимательства', и как оно вообще могло сочетаться.

— Вас чего-то удивило? — Пригласивший меня господин заметил лёгкое замешательство на моём лице.

— Да вот пытаюсь сложить вместе два слова... — вкратце сказав о том, что меня напрягло, вызвал продолжительный смех у собеседника.

— Не вы первый спотыкаетесь, — отсмеявшись, ответил нарком предпринимательства. — Многие просто забыли историю нашей родной страны, а ведь в сталинские годы до трети экономики обеспечивало именно частное предпринимательство, — продолжил он изумлять меня. — Многочисленные артели, кооперативы и колхозы производили вал потребительских товаров, да и в промышленности имели весомую долю. Это уже при лысом кукурузнике всё развалили. Дорвались бухгалтера-недоучки до власти, паскуды! — Зло выругался он. — Но мы не собираемся повторять здесь ошибки прошлого! — Твёрдо заявил он в конце фразы.

— Меня, значит, неверно информировали, рассказывая о том, что у вас всё подчинено единой цели, а частная инициатива сильно ограничена, — высказал ему накопленные сомнения.

— Вас правильно информировали, — собеседник сверкнул отражением лампы в очках, покачав головой. — Действительно у нас почти всё подчинено единой цели общего выживания, и если чья-то частная инициатива ей противоречит, то будет жестко задавлена. Однако при всём этом у нас в основе экономики лежит именно частное предпринимательство. Государство занимается только стратегическими направлениями и обеспечивает обществу необходимый уровень социальных гарантий. Но при этом у нас нет паразитов-капиталистов, даже крупные предприятия являются собственностью их трудовых коллективов, а также государства в установленном по закону долевом участии.

— Не меньше половины всегда отходит государству, так? — Ехидным смешком отметил понимание скрытого условностями лукавства.

— Где-то больше, где-то меньше, — нарком снова покачал головой, блеснув очками. — Государство ведь не только забирает, оно ещё и даёт, — озвучил он очевидные факты. — Чтобы успешно и с прибылью работали конечные производители потребительских товаров, кому-то нужно добывать и перерабатывать сырьё, получать энергию и топливо, а также защищать от желающих вволю пограбить, которых тут хватает с изрядным избытком. К тому же добившиеся больших успехов в личном деле, тем самым показавшие компетентность предприниматели у нас вводятся в состав гражданского правительства. Это не только почёт и уважение, но ещё и реальная ответственность за весь народ. Как это ни странно, но пока имеется только один отказавшийся. Он прямо заявил, что достиг предела собственной компетентности, а преклонный возраст мешает расти дальше. Предлагали ему почётную пенсию, но его дело и собранный им трудовой коллектив ему куда интереснее всего остального. К тому же оно обладает большими перспективами в дальнейшем. Именно о нём я и хочу сейчас поговорить с вами.

— Если дело взаимовыгодное — то я только 'за'! — Выставил обычные условия возможного сотрудничества со своей стороны, а то меня часто за одну идею пытаются склонить к противоестественному сожительству.

— Как вы относитесь к долгосрочным вложениям? — Спросил меня Александр Никифорович. — Далеко не всё способно принести прибыль сегодня или завтра, но уже послезавтра оно многократно окупит все вложения, — продолжил говорить он. — Сегодня я произвёл личную инспекцию товарного предложения этого, пожалуй — самого значимого города региона. Здесь продают и покупают практически всё и в больших количествах. Относительно развит сектор услуг, хотя и много не хватает. К примеру, нет массового школьного образования, про высшее образование и говорить бесполезно.

— Тут образование у всех сугубо индивидуальное, — нашелся я с ответом. — Как правило, каждая семья обеспечивает детей и подростков нужными знаниями и практическими навыками. В моей семье создалось полноценное учебное подразделение, благодаря чему мы быстро адаптируем примыкающих к коллективу новичков и недавних переселенцев. Ни школьное, ни какое-либо высшее образование, типичное для оставленного за зеркальными вратами мира, не помогут тут выжить и чего-либо добиться, — твёрдо заявил ему.

— Всё так и не так одновременно, — нарком располагающе улыбнулся, глядя на мою эмоциональную уверенность. — Естественно, слепое копирование старых принципов образования абсолютно глупая затея. Здесь совсем другие условия и другие потребности. Однако чаще успеха достигают опытные и образованные люди, если мы не говорим про разбойников на дорогах. Да и малограмотные разбойники здесь живут плохо и мало, — он ехидно хмыкнул.

— Так чего вы предлагаете? — Мне захотелось конкретики, хотя уже кое-что стало очевидным.

Собственно, чего-то такого можно было ожидать. В Протекторате Русской Армии существовала система всеобщего начального, среднего и высшего образования. Она заметно отличалась от привычных школ 'Старой Земли', хотя некоторые элементы оттуда сохранились. На текущий момент правительство Протектората хотело сделать образование не только одной лишь статьёй обязательных государственных расходов, но и получить с него хороший доход. Уже сейчас Демидовский Технический Университет и Военная Академия ПэПэДэ принимает на платное обучение иностранцев, но хочется всемерно расширить подобную практику, заодно привязывая образованием ближайших соседей, наращивая сети агентов влияния. Дело важное и дело нужное. На этой стороне залива что-то подобное есть только у англичан. А рыночная ниша практически пустует. Он и предложил мне попытаться занять её, открыв в Эль-Оране коммерческую начальную школу. Выучившаяся тут молодёжь сможет поступить и продолжить обучение уже в Демидовске или ПэПэДэ, позже вернувшись обратно. В силу новизны для меня данного направления, он готов прислать командировочных специалистов. Учителей и наставников. Мой вклад потребными помещениями и согласованием проекта с местной властью. Отметив несомненные перспективы сего начинания, я ответил согласием.

— Это ещё не всё, — заметил довольный результатами переговоров Александр Никифорович. — Прогуляемся до груза... — предложил он, поднимаясь из мягкого пассажирского кресла напротив меня.

Мы вышли в грузовой отсек с до сих пор открытой аппарелью, обнаружив у выхода компанию из троих пилотов и полковника, азартно забивавших на ящиках 'козла' доминошными костяшками. Внутри было хорошо накурено, я даже поморщился от ударившего в нос резкого табачного дыма.

— Опять всё прокурили! — Сердито бросил нарком, при его словах народ сделал виноватые лица.

— Но мы... — начал было один пилот, показывая рукой в ночную темноту за бортом.

— Я обязательно пожалуюсь, сами знаете кому... — Александр Никифорович показательно нахмурился. — И впредь постараюсь проконтролировать несогласованные покупки во время дальних командировок.

Лица народа совсем погрустнели. Я тем временем догадался, что в Протекторате Русской Армии в куреве народ сознательно ограничивают, а тут кто-то дорвался до табачного изобилия.

— Потом кто-то на здоровье начинает жаловаться. Ни стыда у вас, ни совести товарищи военные, — нарком пристыдил доминошников. — Кстати, вы курите? — Этот вопрос уже предназначался мне, я лишь помотал головой. — Вот и хорошо, — удовлетворённо заметил Александр Никифорович, открывая ближайший к нам оружейный ящик, и доставая из него хорошо узнаваемый АКМ. — Взгляните и выскажите ваше мнение, — он подал оружие мне.

Взяв в руки автомат, сразу же наткнулся на его отличия от знакомого варианта. Хоть рычаг переводчика режимов огня и остался на прежнем месте, но теперь он работал только предохранителем. Режимы же переключались расположенным над спусковым крючком небольшим рычажком, почти так же, как на моём АЕК-е. Да и режим с отсечкой в три патрона тоже присутствовал. Приклад и цевьё явно выполнены из местного дерева, на левой стороне, в отличие от классического АКМ-а, есть крепление для оптики, как на АК-74Н и АК-103. На дуле установлен дульный тормоз-компенсатор с вырезами сложной формы. Оружие явно новое, однако я не смог сразу определить, кто является его производителем. Серийный номер на привычном месте, но шрифт незнаком, на воронёном боку есть гравировка 'АКД' и заводское клеймо в виде пронзённой автоматом шестерни. Покрутив оружие в руках, подёргав затвор и заглянув под крышку снятой ствольной коробки, вернул крышку на место и протянул автомат обратно наркому.

— Первый раз вижу, похоже на местное производство, — выдал предположение после осмотра.

— Так и есть, — он кивнул. — Как только у нас начались серьёзные разногласия с Орденом, тот постарался всемерно ограничить нам поставки товаров из-за ленточки. Но при этом он вёл и сейчас ведёт политику, благодаря которой налаживание собственного оружейного производства экономически нецелесообразно, — пустился он в разъяснения. — Большинство переселенцев закупается оружием прямо на его базах, причём, по ценам гораздо ниже рынка, как тут, так и там. Компенсируются потери от неприкрытого демпинга чрезмерно дорогими боеприпасами. Но при этом качественного и более-менее современного оружия переселенцам не продают. Если что-то случайно и попадается, то гарантированно с расстрелянными стволами или другими дефектами. Отбраковка. Выбирать с надеждой на везение практически бесполезно. Новое же оружие поставляется ограниченно и только в определённые руки. Поначалу, когда нас ещё не воспринимали всерьёз, нам многое перепало за счёт политики наибольшего благоприятствования при развитии тогда ещё единого русского анклава, сейчас же приходится довольствоваться услугами посредников, учитывая их повышенные аппетиты. Мы были вынуждены организовать мелкосерийное производство новых стволов для целого ряда оружейной продукции, а также других запасных частей, обходясь исключительно ремонтом неликвида. Полный цикл производства оружия до сих пор экономически нецелесообразен, хотя мы тоже им озаботились как крайней мерой обеспечения автономии. Во избежание простоев производства, мы хотим поставлять ограниченные партии исключительно качественного и потому дорого оружия на внешние рынки, дабы показать кому следует собственные возможности и обозначить присутствие. Так называемые 'контрсанкционные мероприятия'! В этом городе рынок оружия фактически перенасыщен, однако я определил отсутствие доступных запчастей и специализированной оружейной мастерской. Вы можете попытаться занять и эту рыночную нишу с нашей помощью, заодно приторговывая нашей представительской продукцией. В качестве первого взноса с нашей стороны я безвозмездно передам вам вот эти ящики с добром, там запчасти к 'калашоидам' и потребные для мастерской приспособления, измерительный инструмент, калибры, — он окинул рукой стопку зелёных ящиков. — Кроме этого полсотни наших АКД 'Автомат Калашникова Демидовский' и ещё столько же АКД-308. — Он открыл другой ящик, доставая и протягивая мне сильно похожее на РПК (Ручной пулемёт Калашникова) оружие.

Всё то же самое, что и у предыдущего варианта, только более длинный ствол и другой магазин явно под 7,62Х51 патроны. Определённо совместим с магазинами под FN FAL, патронов на двадцать. Хотя нет, отличий явно больше — ещё есть флажок переключателя на газовой трубке, перекрывающего пороховые газы на поршень и отключающий автоматику самовзвода. Обычно применяется для метания наствольных гранат или же для стрельбы на большую дистанцию, когда отвод части газов в автоматику создаёт нежелательный разброс скорости вылетающих пуль и потерю точности боя. Трофеями мы не так давно взяли израильские 'Galil', сильно похожие на это изделие, хотя эти немного легче из-за штампованной, а не фрезерованной коробки и более удобны на первый взгляд. Руки сразу же зачесались пострелять и оценить реальные плюсы и минусы нового оружия.

— Мы считаем, что тут со временем победит и станет наиболее массовым винтовочным и пулемётным, частично автоматным, именно триста восьмой, — пояснил Александр Никифорович. — Даже наш патрон девятьсот восьмого года ему проиграет. Потому уже сейчас готовим собственную продукцию преимущественно именно под него. Да и проще с ним автоматике оружия работать. Логистика патрона тоже более удобная из-за меньшего веса и габаритов, — я только кивал головой, со всем соглашаясь. — От вас же нам требуется поддержание нашего товарного знака, — он показал пальцем на оружейное клеймо на боку автомата. — Обязательно поместите его на вывеске мастерской, как видите — оно весьма красноречиво и понятно многим без лишних слов. Закупочные цены на нашу продукцию будут в сопроводительной документации. Следующие поставки пойдут уже на коммерческой основе. Ожидается скорое появление широкого ассортимента деталей для модернизации различного оружия и обвесов. Вероятно, даже прицелы собственной разработки появятся, но не в этом сезоне. Не хватает у нас квалифицированных кадров в производстве, сильно не хватает. Нам бы хотя бы ещё одного опытного технолога оптического производства... — и он так разочарованно вздохнул, я даже проникся, но удержал лицо от ухмылки. — Нам от вас хочется получать бартерный расчёт современной электроникой, которой здесь почему-то значительно больше, чем с нашей стороны залива, — отметив отсутствие нужной ему реакции, продолжил говорить он. — Радиостанции, приборы ночного видения и всё остальное. У нас дефицит даже простых радиодеталей, — пожаловался он мне.

Да уж, умеет он убеждать и продвигать интересы русского анклава куда лучше тамошних военных. Недаром его сюда заслали, я ведь даже не нашел чему возразить и за что поторговаться. А может, они работают с полковником в паре? Плохой и хороший. Требовательный и понимающий. Настырный и заботливый. Возможно, возможно. С другой стороны — предлагаемые начинания мне и всем нам очевидно выгодны. Попытаться в любом случае стоит. Так зачем же отказываться от протянутой руки сотрудничества? В результате мы договорились и на счёт мастерской, пришлось связываться с дворцом, чтобы пригнали сюда грузовик и думать, как протолкнуть всё это через местные условности и конкуренцию.

Натужно гудя винтами и мигая проблесковыми маячками, большой транспортный самолёт легко оторвался от освещённого прожекторами лётного поля, быстро растворившись в ночной темноте. Признаться — в этот раз общение с прижившимися тут соотечественниками оставило у меня приятное чувство завершения чего-то важного. Почаще бы оно возникало.

Дома меня поджидала парочка сюрпризов и, как оказалось, они были исключительно приятными.

— Я почти всё вспомнила! — Стоило мне только взять в руку вилку и направить её в тарелку с парящим ужином, как в нашу столовую вбежала сияющая от радости Мара, а за ней следом вошла Лариса и Лусита.

Ларису я ещё мог ожидать вместе с такими известиями, всё же она Мару курировала, а что тут делает Лусита — вопрос. Вздохнув для порядка, оторвал взгляд от аппетитного содержимого тарелки, хорошо чувствуя — спокойно поесть мне вряд ли дадут, пока не вывалят все известия.

— С меня спало родовое проклятье! — Продолжила говорить Мара, подскакивая ко мне вплотную с явным желанием повиснуть на моей шее, я недоумённо переглянулся с серьёзно Ларисой и довольно улыбавшейся Луситой.

— Оказывается, я слишком мало знаю о внутреннем мире человека, хотя прежде считала себя несомненным знатоком... — Лариса покачала головой и вообще выглядела весьма озадачено.

— Гипноз оказался далеко не всесилен? — Я открыто усмехнулся, обняв за талию подошедшую Мару, только плотнее прижавшуюся ко мне.

— Если бы только гипноз, — Лариса картинно вздохнула, изобразив на лице вселенскую печаль. — Можно смело сказать — моя прежняя картина мира треснула и развалилась, и теперь я пытаюсь собрать из осколков хоть что-то цельное.

— Всё так серьёзно? — Поднял на неё изумлённый взгляд, впервые отмечая глубокие переживания на лице этой поистине железной волевой женщины. — В чём причина, если не секрет?

— Вот как тебе проще объяснить... — Лариса призадумалась. — Сколько лет я искала и находила материалистические обоснования всем наблюдаемым феноменам психики и физиологии. Чудеса — чего может быть проще! — Она невесело ухмыльнулась. — И тут какая-то дремучая мистика вдруг легко решает совершенно недоступную мне задачу восстановления реально отсутствовавшей в мозгу человека связанной информации из какой-то нематериальной резервной копии. Решает буквально по щелчку пальцев — что более всего обидно, — она даже опустила взгляд, так сильно зацепило её самолюбие.

— У тебя есть возможность изучить и эту грань непознанного, — я вообще не видел тут заметных причин для беспокойства. — Раз уж у нас в коллективе нашлись весьма одарённые личности, — я переглянулся с сияющей лицом Марой, она не понимала по-русски и просто радовалась.

— Легко тебе говорить — изучай! — Лариса картинно обиделась, надув губки. — Мой гипноз на неё больше не действует, разом слетели все привнесённые извне установки, как пробить новую защиту — просто не понимаю.

— А что она сама говорит? — Ещё одно переглядывание с прижимавшейся ко мне женщиной.

— Ссылается на духа-охранителя и счастливо улыбается! — Вот, походу, чего её более всего напрягало, завидует наша ведьма, сильно завидует.

— Наблюдай со стороны или задействуй средства косвенного влияния, — подсказал ей направление дальнейших поисков.

— Придётся! — Лариса недовольно фыркнула. — Собственно, я к тебе за этим сейчас и пришла, мне хочется узнать все мельчайшие детали произошедшего после того столкновения. Если ты позволишь, я хотела бы применить гипнологическую регрессию, если получится, — и при этом она сильно смутилась, определённо рассчитывая на жесткий отказ.

— Если только при свидетелях, — а я наоборот захотел разобраться, ибо те детали интересовали и меня самого. — Через пару часов в нашей спальне, захвати видеокамеру, после пересмотрим, что из того выйдет, — Лариса лишь кивнула головой, развернулась и вышла из столовой всё с таким же озадаченным выражением лица.

После её ухода я всё-таки доел ужин, несмотря на активные помехи. Слишком уж активные. В столовую заявились и остальные мои жены попить чайку, а по факту проконтролировать ситуацию. Да и просто ради любопытства.

— Какие новости? — Спросил Оксану, дожевывая кусок тушеного мяса.

— Особых новостей нет — уже хорошо, — отшутилась она. — Практически все анклавы сейчас уже или получили массу новых переселенцев, или же готовятся к их наплыву. Ближайший месяц уйдёт на ассимиляцию. Торговля тоже только набирает обороты. Хочется верить, что про нас на какое-то время забудут, но... — она замялась.

— Говори уж... — я махнул зажатой в руке вилкой.

— Предчувствия скверные, — призналась она. — Причём, не у меня одной, — она быстро переглянулась с Рогнедой.

— Засиделись мы на одном месте, так и жиром заплыть можно, — выдал я уместную банальность.

— Нет... — Оксана помотала головой. — Как раз больше беспокойства вызывает запланированный выезд. — Боюсь, придётся нам столкнуться с чем-то сильно выходящим за рамки наличных средств защиты и противодействия, — высыпала она на мою голову кучу опасений.

— Проблемы начнём решать по мере их поступления, — мне захотелось просто отмахнуться от всякого непонятного. — Лучше подготовиться мы всё равно уже не сможем, так зачем зря переживать-то? Отказаться от выезда тоже нельзя. Проблемы сами собой ведь не рассосутся. Другое дело — влезать во все местные блудни я тоже не горю особым желанием. План уже проработан, будем осторожничать, просчитывая на несколько ходов вперёд. Другого варианта у нас, сама понимаешь — просто нет.

— Понимаю, — Оксана виновато опустила взгляд. — Тут тебя ещё сильно хотел видеть местный оружейный магнат, — она вдруг резко вскинулась, вспомнив о другом деле. — С конвоем к нему много нового товара прибыло, наверняка захочет растрясти тебя на монеты. А у нас и так пригодных для хранения помещений недостаёт, все кладовки забиты оружием и различным военным барахлом, а также запчастями для машин. Впору арендовать охраняемый ангар в промышленном секторе города, — пожаловалась она.

— Проработай этот вариант, — предложил ей заняться более практичным делом, нежели пустые переживания. — А магната я завтра обязательно навещу, к нему тут тоже новые вопросы появились. Мне тут сделали предложение, от которого грешно отказываться... — после чего вкратце пересказал разговоры в грузовом отсеке самолёте, заодно объяснив, откуда взялось столько лишних ящиков.

— Вполне может выгореть! — Воодушевлённо приняла Рогнеда идею оружейной мастерской. — Я уже и сама подумывала в том самом направлении. Причём, чем скорее мы откроемся — тем больше заработаем и займём долю рыночной ниши. Наверняка другие торговцы оружием захотят по-быстрому выдавить нас с рынка, пока мы ещё слишком слабы, помешают раскрутиться. Нужно только подобрать удачное место для основного помещения, а также раскидать ссылки-объявления по различным заведениям города. Я подумаю над дизайном вывески и над возможным спектром услуг, по персоналу же могу высказаться прямо сейчас.

— Да? — Изумлённо переспросил её. — Почему же тогда раньше молчала?

— Да всё некогда было! — Фыркнула вторая жена, и, переглянувшись с первой, добавила: — Это ты у нас великий стратег, всегда верно определяющий чего нужно делать и куда срочно бежать!

Мы дружно рассмеялись.

— Говори уж, кото ты там посоветуешь на точку поставить, — попросил её, отсмеявшись.

— Ты хоть знаешь, кто сейчас всё приходящее к нам оружие вычищает и перепроверяет? — Спросила она меня, хитро ухмыльнувшись.

— Своё я всегда сам чищу, — показательно нахмурился, хотя и понимал, что жена просто меня подкалывает.

— Своё у нас все сами обслуживают, — она сделала строгое лицо, дабы я лучше проникся серьёзностью вопроса. — А вот те кучи трофеев, которыми Оксана уже забила все кладовки, перебирает Мишель Петрофф вместе с Виктором Светловым, а помогает им Роза.

— Роза, какая ещё Роза? — Я прямо опешил, неожиданно узнав о появлении в нашем коллективе нового человека, да ещё явно женского пола.

— Забыл про немую девицу, которую тебе Марек подарил? — Рогнеда ехидно хмыкнула, я только виновато опустил взгляд, ибо действительно про неё как-то забыл. — Так вот, пока ты там решаешь мировые проблемы, другие люди занимаются простым, но при этом нужным делом. Девушка принципиально отказывается говорить, и даже Лариса лишь покачала головой лишь разок заглянув ей в глаза, зато может писать ответы на заданные вопросы в блокнот. Так мы узнали её имя, а также кое-какие пожелания. Виктор чем-то зацепил её, теперь она занимается вместе с ним тем, что ему больше всего нравится, хотя она не знает русского языка, а Виктор едва уверенно свяжет два слова по-английски. Зато умеет объяснять сложные темы буквально на пальцах. Больше всего нравятся ему железки, да и по твоей электронной части он тоже что-то умеет, раз часто сидит в твоём грузовике за рабочим столом, пуская канифольные дымы. Зато стрелять и вообще воевать, особого желания у него нет. Другой склад характера, только если сильно прижмёт. С Юркой он долго спорил, тот хотел затянуть его в нашу молодёжную команду под командованием Элизабет, но получил вполне обоснованный отказ. Виктору ближе тыловая работа и он прямо это говорит.

— Хм... — я даже призадумался. — А как же общая стрелковая и тактическая подготовка? Или мне с ним стоит отдельно поговорить? — Уже было подумал, не совершил ли я ошибку, включая такого необычного человека в наш коллектив, к тому же учитывая его прошлое.

Ибо забирал его я из барака пленных наёмников с богатым криминальным прошлым и у самого парня далеко не одна загубленная душа на душе, о чём он мне честно рассказал.

— С учёбой у него полный порядок, парень истинный перфекционист. Любит доводить всё, за что только берётся до идеального состояния. Он и Розу сам тянет, помогая ей во всём, уже научил её уверенно стрелять из пистолета, хотя поначалу от звуков выстрелов она впадала в истерику, но бойца ты из него вряд ли сделаешь, характер слишком уж мирный, — пояснила тонкий психологический момент вторая жена.

И я тут понял, почему эта парочка подростков быстро сошлась с Мишелем. Он ведь точно такой же, как и они. Мирный военный — если можно так выразиться. Я бы и сам с радостью оставался простым работягой, вот только мне судьба не оставила выбора. Сломала, переделала, превратила... в того, кем я сейчас стал. И этот новый я мне тоже понравился.

— Хорошо, — я кивнул, принимая предложение. — Пообщаюсь завтра с Зурабом, узнаю, о чём он хотел со мной говорить, заодно и вопрос с мастерской улажу. Действительно, глупо тащить в бой тех, на ком будет держаться наш крепкий тыл.

Вот теперь всё вставало на законные места. Всё же я с тем парнем не ошибся. И заодно стоит попенять себе самому, чаще интересоваться событиями и персоналиями нашего постепенно растущего коллектива. Я знаю о пределе масштабирования, когда коллектив разрастётся ещё больше и тогда сил и времени руководителя перестанет хватать для вникания во все детали даже теоретически. Радует, что вокруг меня есть те, кто готов взвалить важную заботу на свои плечи.

Утром следующего дня сразу после завтрака отправился по гостям. Вечерний гипнологический сеанс прошел вполне успешно, и лишь я ничего в процессе не понял. Вроде бы и Ларисин гипноз едва заметен, с её подачи события воспоминались отчётливо и контрастно, выявляя множество остававшихся за основным восприятием мелких деталей. Но ничего принципиально для меня нового в них я не заметил. Где и когда произошло непонятное мистическое воздействие — трудно сказать. Только по проявившейся слабости и можно что-то определить, а она явственно дала о себе знать во время разбора трофеев. До того было всё ровно. Но Лариса что-то отметила, забрав запись для последующего перепросмотра. Я её позже обязательно просмотрю, вдруг что-то всплывёт. Бывшая рабыня Мара тоже продолжала вспоминать свою жизнь, заметно пригорюнившись. Явно переживала потерю родных или близких. Мы решили оставить её в покое, захочет — сама обо всём расскажет. Пока ей хотелось побыть в одиночестве и поплакать. Подождём.

Местный оружейный магнат Зураб встретил меня лично, а не послал дежурного раба, как бывало обычно. Небывалое явление. Приехал к нему, естественно, не с пустыми руками, что он сразу же отметил, но постарался сохранить ровное выражение лица, когда я вытаскивал из салона представительского 'Крузака' оружейную сумку.

— Сразу о делах или сначала чаю? — Магнат пребывал в заметном нетерпении.

— Я только позавтракал и раз у кого-то горит... — я взглянул в его сторону с лукавым прищуром.

— Идём стрелять, — Зураб повёл меня за собой в подвал, где у него имелся хорошо оборудованный тир.

Стоило нам спуститься, Зураб сунул мне в руки серые наушники с достаточно тугой дужкой оголовья.

— Надевай! — Категорично потребовал он, добавив: — Там всё правильно настроено, сейчас узнаешь, для чего они вообще нужны, — и при этом в его глазах светился подлинный энтузиазм.

— Тоже мне новость! — Я продолжал крутить наушники в руках, внимательно рассматривая их. — У нас тоже есть электронные наушники для ведения боевых действий. Слух они берегут, но сильно искажают внешнюю звуковую картину.

И действительно, после того, как нам достались наушники с активным шумоподавлением от спецназа буров, все наши бойцы испытали их действие на себе. Понравились они мало кому. Стоит отметить разве только хорошую функцию связной гарнитуры, главное же их преимущество — снижение звукового удара при выстреле и одновременное усиление слабых звуков чаще приводило к слуховой дезориентации. Наверняка к ним можно привыкнуть после долгого использования, но мы пока убрали большую их часть на склад во избежание... так сказать. Хотя в подземном тире они реально полезны. Ещё один минус — при хлопке выстрела электронный шумоподавитель где-то на полсекунды полностью отрезал все внешние звуки. Говорить при стрельбе было совершенно невозможно, даже сильно повышая голос. Хотя... надо быть более объективным — в ночное время для дежурства на фишках они оказались весьма полезны, позволяя раньше обнаруживать приближение идущего человека за счёт выделения высоких частот. Шорохи, шуршания, скрип почвы под ногами — всё это чётко выделялось на общем фоне звукового окружения.

— Да что у вас там может быть?! — Фыркнул оружейный магнат. — Наверняка 'Пелторы' или 'Сордины', — высказал он предположение.

— 'КомТаки', — с ухмылкой подсказал ему.

— Неплохи, но тоже ерунда! — Категорично отозвался он.

— Эти сильно лучше? — Я поднял незнакомые наушники ближе к глазам.

Что про них можно сказать? Вес около двухсот с чем-то грамм, может, и все триста с хвостиком, силиконовый гелевый уплотнитель, явно съёмный. Сверху на дужке оголовья располагается плоский 'костный' микрофон связной гарнитуры, но проводов нет, хотя есть какой-то разъём под штекер. Управление четырьмя заметно выступающими крупными кнопками для удобства работы в перчатках. Есть жидкокристаллический дисплей с отдельной маленькой кнопкой включения внутренней подсветки. И, что сильно отличает эти наушники от виденных мною ранее экземпляров — здесь явно применён плоский быстросъёмный литиевый аккумулятор, а не пальчиковые батарейки, как на моделях для военного применения. Следовательно — имеем дело с продукцией гражданского рынка, хотя сделано на высоком уровне технического исполнения. Маркировки производителя нет, есть только оставленный длинный паз для соответствующего вкладыша-лейбла.

— Для стрелков-спортсменов? — Поделился с Зурабом пришедшей в голову догадкой.

— Нет, — тот ехидно усмехнулся. — С ними вообще вышла плохая история, — он решился рассказать, хотя больше хотел начать реальную демонстрацию предлагаемого товара. — Ты ведь уже знаешь, что с нами корейцы сотрудничают? — Я кивнул. — Это их телефонщики разработали по специальному заказу для полиции. Проводили исследования, ставили эксперименты, короче — затратили на разработку пару лет и несколько миллионов. А когда продукт был уже готов, то в дело влезли конкуренты. У корейцев без жирного бакшиша на самую верхушку, — он снова усмехнулся, — серьёзные дела никогда не идут. Вылезли нарушения каких-то там патентов и много чего ещё, в результате проект закрыли, списав в убытки. А комплекты первой и последней партии по старым каналам спихнули нам. Возникла небольшая проблема... — его голос резко потерял былой энтузиазм. — Все эти комплекты ещё требуется собрать в готовые изделия, они пришли в виде набора полуфабрикатов. У меня есть один квалифицированный работник хорошо умеющий паять и кое-что соображающий во всех этих транзисторах и микросхемах. Но все спаянные им экземпляры отказываются включаться. Он всё несколько раз перепроверил, благо у нас есть три рабочих уже собранных прототипа — ошибок в его работе нет. Но ничего не работает. А с меня Халиф уже требует, ему срочно нужны двести экземпляров для охраны дворца. Причину спешки ты знаешь, — я снова кивнул. — Мурат, — это он явно о местном магнате радиосвязи и прочей электроники, — выставил мне совершенно неразумные условия, даже не хочу их вспоминать. Он решил публично унизить меня, выражая обиду за то, что я якобы лезу на его деловую территорию.

— Так вроде бы он тут официально захапал весь рынок электроники? — Переспросил я. — У вас кажется там какие-то договорённости чуть ли не с самого основания города?

Хоть Мурат и славился интриганством, но всё же определённых рамок условностей он старался придерживаться. В свободное от других дел время я ремонтирую для него кое-какую электронику, в основном — ноутбуки, с чем не справляются его рабы. Для меня это прямая связь с прошлым и любимое увлечение. Хоть тут и прибавилось много нового, однако старое занятие до сих пор приносит много удовольствия. Потому возникает вопрос — стоит ли мне лезть в чужие конфликты или сейчас проще сразу отказаться?

— Те договорённости касались исключительно радиосвязи! — Сердито проговорил Зураб. — Всё выходящее за её рамки договором не рассматривается. Просто он посчитал себя вправе указывать всем остальным, чем им стоит заниматься, а чем нет. Только он тут самый толковый специалист и истинный знаток. Реально же он сейчас из гарема почти не вылезает, им крутят его же рабы, как только хотят. Не удивлюсь, если они уже и живут лучше его, — в голосе появилась настоящая шипящая злоба. — Я хочу, чтобы ты посрамил Мурата, выставив его ничтожным лгуном. Он уже хвастал Халифу — никто кроме него не сможет решить эту проблему. Если ты возьмёшься и достигнешь успеха — двести комплектов отойдут Халифу, два десятка мне, а остальное твоё. Там комплектации больше чем на тысячу штук и ещё куча каких-то проводов, инструментов, приборов и радиодеталей. Вместе с ними должен был приехать знающий специалист, но он где-то потерялся. Не удивлюсь, если его перехватили работорговцы по заказу Мурата, — предположил он.

— Я попробую... — кивок головой.

Признаться — этой проблемой он меня сильно заинтересовал, хоть и оставались сомнения на счёт влезания в чужие разборки. Там ведь ещё какие-то провода, инструменты и ещё приборы. Просто так сюда это не попадает. А когда попадает — обычно безвозвратно теряется в местном Китае. Те тащат к себе любую электронику, рабочую и дохлую — китайцам всё равно, лишь бы побольше и подешевле. Чего они там с ней дальше делают — тайна покрытая мраком.

— Я в тебя верю! — Судя по вновь вспыхнувшему взгляду Зураба — это действительно было так. — Но и это ещё не всё! — Он взял с крючка другие наушники, одевая их на голову. — Сначала покажи, чего ты там принёс... — он явно решил дополнительно подогреть мой пробудившийся интерес вынужденным ожиданием.

Нацепив включенные наушники дабы разгрузить руки, потянул молнию застёжки оружейной сумки, сразу отметив изменение звукового окружения. Из него резко пропали регулярные шумы — тихое монотонное жужжание вентиляции, гудение понижающего трансформатора осветительных ламп и чего-то ещё. Зато звук молнии получился очень резким и чётко направленным, как и звуки доставаемого из сумки оружия.

— Хм, и что тут такого нового? — Голос Зураба практически не исказился, он сразу взял в руки немного изменённую демидовскую копию автомата Калашникова. — Так, да, мне уже кто-то говорил о появлении новинок у русских оружейников... — он быстро нашел отличия от хорошо знакомого оригинала, и всё же решился первым делом скинуть крышку ствольной коробки, разглядывая оружейные потроха. — Тут всё по старому, немного переделали ударно-спусковой механизм и всё. Качество обработки высокое, — он провёл пальцем по металлу внутри ствольной коробки. — Но ничего особо интересного, кроме цены. Сколько? — Спросил он меня.

Я назвал цену из сопроводительной документации, от которой Зураб только недовольно поморщился.

— Штучные продажи мне без интереса, — прокомментировал он. — Заинтересуются только коллекционеры и редкие ценители, — тут я с ним был полностью согласен. — Второй — копия РПК (ручного пулемёта Калашникова)?

— Нет, — я достал из сумки заряженный патронами магазин, протягивая его Зурабу.

— О, русские стянули у евреев стянутое евреями у русских ранее, — он громко рассмеялся, беря второй автомат в руки и примыкая к нему заполненный магазин.

Щелчок предохранителя, мгновенное взведение затвора и он уже бьёт одиночными выстрелами в сторону мишеней. Я же отмечаю отсутствие привычного оглушения стрельбой в замкнутом пространстве. Громко — да, но вполне терпимо. И ещё вдруг стал отчётливо слышен лязг оружейной автоматики, почти так же, как и на специальном оружии с глушителем. Шумоподавитель наушников реально работает, и тут отсутствует известный нам эффект пропадания звука на какое-то время.

— Тот же Галиль под триста восьмой, — прокомментировал он, отложив ещё дымящееся оружие с опустевшим магазином на стол. — По удобству чуть лучше типичных винтовок под тот же патрон, легче и с креплением под советскую оптику. Такое оружие здесь многих заинтересует, но опять же цена... — вздох лёгкого разочарования. — Как понимаю, ты не просто так сюда это добро принёс? — С прищуром уставился она на меня.

Кратко в двух предложениях поведал ему о предложении демидовских посланников организовать оружейную мастерскую, ожидая не самую позитивную реакцию. Однако тут я ошибся.

— Мастерская — это хорошо, — Зураб призадумался, рефлекторно стянув наушники с ушей на шею.

Я это сделал чуть раньше, всё же жесткий прижим немного напрягал. К нему легко привыкнуть, только зачем?

— Сейчас мы закончим тут и скатаемся в город, — продолжил говорить оружейный магнат. — Один нехороший человек оказался связан с последним нападением на город. А ведь я ему доверял... — в голосе прорезалась явная обида. — Одарил его лучшими условиями, верил обещаниям... — а теперь показалась сильная злость. — Вся его семья продана в рабство, а ему я сам вчера перерезал горло как барану! — Руки подрагивают, во взгляде плещется совершенно неприкрытая ненависть. — Одним оружейным магазином в городе стало меньше... — голос почти сник. — Знаешь, — он резко вскинул голову, впиваясь в меня цепким взглядом. — Ты, чужак, показал себя гораздо лучше многих наших соплеменников и единоверцев. Как и многие другие, я поначалу сомневался в верности принятого Рашидом решения. Но теперь я полностью признаю его правоту. Он всегда видит обнаженные души людей, в какие бы лживые одежды они ни рядились. А раз так, то тебе можно доверить и кое-какие наши общие тайны.

Я стоял и просто охреневал. Ведь и раньше догадывался о слишком тесных взаимоотношениях между Халифом и 'отцами города', но теперь всё стало особенно очевидно. А также ещё и тем, что отдельные 'отцы' меня признают равным себе. Приятно — что ни говори.

— Ладно, магазин ты осмотришь позже, к тебе же есть у меня ещё одно предложение, — Зураб явно выдохнул, снова цепляя наушники на голову и доставая из-под стола какое-то тёмное оружие смутно узнаваемых форм. — Вот взгляни, — он дал его мне в руки.

Чёрное пластиковое литьё ствольной коробки и сложный дульный тормоз-компенсатор из двух соприкасающихся явно полых дисков — первое, что бросилось в глаза. И только после пришло узнавание. Это же 'Абакан'! Не так давно разрабатывавшаяся замена малокалиберному автомату Калашникова. Конструктор вроде бы был Никонов, а обозначение изделия АН-94. Прежде видел 'Абаканы' только на картинках, вживую первый раз. И что-то в нём оказалось не столь уж удачным, раз реальной заменой 'Калаша' он так и не стал. В сети знатоки писали о низкой надёжности оружия из-за его сложности. И особого преимущества перед 'Калашом' вроде бы тоже нет. Тем временем изучал оружие руками, ища, где находится предохранитель. Надо же, как у ружья, слева от спускового крючка, продольного хода. Там же и флажок переключателя режимов огня. Как разбирается оружие непонятно, ствольная коробка явно монолитная, защёлок не видно.

— Нутро позже изучишь, сначала постреляй двойками, — Зураб быстро взял у меня оружие, примкнул к нему магазин и передёрнул затвор. — Вот так! — Он резко вскинул оружие в сторону мишеней, три раза нажимая спуск, — от грохота я практически оглох, поздно вспоминая про наушники на шее.

Пока я приходил в чувства, Зураб пригнал расстрелянную мишень. В самом центре чётким равносторонним треугольником три отверстия. И по бокам от них ещё три. Разброс странный. Но при этом я видел и слышал только три чётких выстрела. Двойки?

— Видишь? — Он сдёрнул расстрелянную мишень с креплений и протянул её мне. — Шесть попаданий, — прокомментировал он, видя мои затруднения. — Отдача двойки сравнима с автоматной семёркой. Это и есть главная черта представленного оружия. Как и у подаренной тобой немки G11 у этого автомата реализован принцип накопления импульса отдачи за счёт подвижного ствола и крайне высокий темп фиксированной очереди. В результате две пули должны по идее попадать практически в одну точку с учётом разброса патронов и расстояния до цели. Надеюсь понятно зачем? — Спросил он меня.

— Бронежилеты с керамикой? — Догадаться тут было просто.

Основную баллистическую защиту в них обеспечивают композитные пластины с элементами высокотвёрдой керамики. При попадании в них скоростной пули, элементы разрушаются, но они разрушают и гасят энергию самой пули. Осколки удерживаются нижним слоем из арамидных тканей. Но если в место разрушившегося керамического элемента следом за первой прилетит вторая пуля, то её бронежилет уже не остановит.

— Верно, — Зураб подтвердил мою догадку. — Однако такое оружие получилось слишком сложным и потому дорогим, к тому же впоследствии удалось существенно удешевить производство разрушающих керамику с первого раза бронебойных патронов. Стальные и титановые пластины они пробивали и раньше. К тому же для достижения эффективности двоек нужны прецизионные патроны с малым разбросом характеристик и высокой кучностью, а они тоже дороже при массовом производстве. Потому оказалось выгоднее сэкономить именно на оружии, похоронив столь гениальную конструкцию, — с любовью глядя на чёрный автомат, посетовал он. — Бронежилеты тоже постепенно совершенствуются, но прогресс патронов пока выглядят перспективнее. Наверняка вскоре массово пойдут сердечники из той же твёрдой керамики, когда решат вопрос цены. И, ещё, как видишь, кучность двоек здесь так себе. Даже на пятидесяти метрах. Я проверил за городом, по бегущей свинье и из неустойчивого положения попадать двойками действительно проще, чем чистыми одиночками и тем более длинной очередью. Прицел, конечно, кособокий. Чего стоишь? — Он вдруг оборвал рассказ, протягивая мне оружие и запасной магазин.

Намёк был понят, я легко поймал чистую мишень через маленькую дырочку диоптрического прицела. Для меня он не так удобен, как открытая планка, но я относительно приспособился, иногда постреливая из доставшихся нам карабинов на основе винтовки FN FAL. Там почти такой же диоптр. Кто к нему привыкает, уже наоборот считает открытую планку глубоко устаревшей, кидая множество вполне обоснованных аргументов в споре о том, что же лучше. Говорят про лучшую скорость прицеливания и растущую точность стрельбы. Как по мне — всё же спорно, с планкой легко целиться и с двумя открытыми глазами, а с диоптром так уже сложно, если вообще возможно. Я хоть и освоил снайперскую оптику, но при открытии второго глаза маленький диоптр просто расплывается. С практикой могу побороть и этот эффект, просто мало стреляю из оружия с такими прицелами. Единственный большой недостаток — сверху линия прицеливания сильно закрывается флажком. Но с внешней оптикой проблема уходит.

Жму спуск, легко контролируя импульс отдачи. От сдвоенного выстрела он действительно схож или даже чуть меньше, чем при стрельбе из моего АЕК-а одиночными. Вторым нажатием крючка вбиваю очередную двойку в близкую мишень на пятидесяти метрах. Затем попытался определить оптимальный темп стрельбы фиксированными очередями, дабы попадать куда целюсь, достреляв первый, а затем и полный второй магазин. Выходило, я мог уверенно повторять выстрелы каждую секунду, при этом гарантированно высаживая центр мишени. Зураб подал мне третий магазин, сначала проверил одиночную стрельбу, а затем и неограниченную очередь. Тут примерно так же, как и АК-74. Но при этом АН-94 всё же немного тяжелее его.

— А как с надёжностью? — Расстреляв патроны, отсоединил пустой магазин и положил нагревшийся автомат на стол, обращаясь к ухмыляющемуся Зурабу с каверзным вопросом.

Кто-то ведь говорил про сложность оружия, а сложность обычно плохо коррелирует с надёжностью и наоборот.

— Раз оно прошло 'у вас' полные армейские испытания, — словосочетание 'у вас' заметно выделилось тоном, — значит, надёжность на хорошем уровне, — он ушел от прямого ответа. — Тут можно совершить небольшую ошибку при разборке и сборке УСМ-а, тогда оружие сможет стрелять, но его начинает клинить. Пожалуй — это единственная крупная недоработка, которую смог заметить. И как оно тебе, понравилось? — Теперь он задавал каверзные вопросы.

Видел же выражение на моём лице. Вот только покупать это 'чудо' я вряд ли захочу, о чём ему прямо и заявил, только рассмешив.

— А если задарма? — Теперь уже и мне стало смешно, какой-либо благотворительностью Зураб определённо не страдал, скорее наоборот.

— Подаришь экземпляр в коллекцию? — Я плохо понимал, к чему он сейчас ведёт.

— Пятьсот штук и полтора миллиона патронов! — Выражение лица Зураба не предполагало ошибочного понимания, сейчас он говорил вполне серьёзно.

— А... — только и смог вымолвить я, застыв с открытым ртом.

— Это сам догадайся кто, хотел сделать подгон ичкерийцам, — оружейный магнат даже скривился, говоря про это. — Они давно жаловались, что им сильно не хватает нормального оружия, ваши уж больно хорошо экипировались, да и без бронетехники редко их встретишь. Им хотелось, как там у вас говорят — 'спецназ', — картаво выговорил он русское слово. — Их стенания были услышаны. Но так получилось, что груз для них запихнули в наш конвой, а мы с ичкерийцами сейчас имеем определённые разногласия. Должны они нам много и вряд ли когда-то рассчитаются. И ещё! — Взгляд Зураба снова резко потвердел, а лицо напряглось. — К ним поставили бронебойные патроны, которые легко пробивают большую часть наших кустарно бронированных машин. Ни я, ни Халиф, не хотим, чтобы это оружие появилось здесь завтра у разбойников. А оно быстро попадёт, если не сами ичкерийцы выйдут на дороги, то с кем надо обязательно поделятся. Да и вообще малый автоматический калибр здесь явно лишний. Уничтожать ценное добро у меня руки не поднимаются, а продавать его нельзя. Мы и решили свалить проблему на твою голову, — он громко хмыкнул, отметив мою эмоциональную реакцию. — У тебя с Демидовском контакт налажен, спихнёшь им всё за сколько захочешь. Считай — чистая прибыль. Условие чтобы тут ничего снаружи не всплыло. А сам можешь использовать без ограничений, пока хватит патронов, — закончил он с едким смешком.

Я долго стоял, соображая чего ответить. С другой стороны — дарёному коню под хвост глупо смотреть. Вопрос лишь в складских помещениях, где-то всё это добро нужно хранить.

Когда мы покинули подвальный тир и отправились пить чай, я высказал Зурабу претензию, что меня явно хотят назначить крайним, направив возмущение обиженной стороны по вполне конкретному адресу. На это он только рассмеялся, поведав о том, что кроме оружия ичкерийцы хотели получить и много другого, но удовлетворятся лишь списанием части долга. И вряд ли захотят выставить кому-то из числа видных горожан Эль-Орана претензии, им это слишком дорого обойдётся. Потому моё беспокойство совершенно излишнее. Хотелось ему верить, но только лучше готовиться к возможным конфликтам и столкновениям. Подобное мы уже проходили. Забегая вперёд, отмечу — 'Абаканы' понравились нашей молодёжи. Фактически они стали у них основным оружием для проведения дневных операций, вытеснив другую автоматику под промежуточный патрон. Молодёжь можно понять. Слабая отдача, высокое удобство. Нашли и один реально критичный недостаток с выбрасыванием плохого патрона. Он буквально клинит механизм, его сложно вышвырнуть передёргиванием затвора. Но всё же можно, нужно резче дёргать рукоять перезарядки. И проявляется сей недостаток крайне редко. Проверили автоматы и на рогачах. Две-три двойки гарантированно валили даже крупных самцов, малый калибр обладал хорошей убойностью, ломал прочные кости и наносил страшные раны. Вот только поставок патронов из-за ленточки ждать было бесполезно, их и Демидовск ещё не производил или не продавал, последний раз я видел их в продаже на базе по приёму переселенцев с другой стороны залива. К счастью, теперь у нас имелся весьма приличный запас, которого должно надолго хватить, благо у нас хватало и другого оружия.

— Следуй за мной, — Зураб забрался в сверкающий полированной белизной дорогой японский внедорожник, предлагая прокатиться до опустевшего оружейного магазина.

Я покатил следом за ним, достаточно быстро оказавшись у центрального городского парка с пальмами и фонтанами. Парк раскинулся в центре широкой кольцевой дороги, на противоположной стороне которой располагались двухэтажные деловые заведения с прилегающей территорией. По сути это и был деловой центр открытой части города. Здесь располагались местные бюрократы, мой взгляд отметил белое отштукатуренное здание с прикрытой тряпкой вывеской Банка Ордена. Характерная пирамида с глазом явственно просвечивалась. Ремонт уже закончен, готовится скорое открытие. Зураб повернул машину к красиво сложенному из дикого камня рядом стоящему строению. На его правой стороне у отдельного крыльца красовалась вывеска оружейного магазина, на левой арабская надпись 'Чайхана'. Рядом стояли свёрнутые зонтики уличного кафе. Я прежде уже заходил в этот магазин и размещал свои объявления в этой чайхане. Магазин считался элитным и весьма дорогим. Но большого наплыва покупателей я ни разу не наблюдал, как и чего-либо заслуживавшего моего внимания на полках с товаром. Обычное по цене необычного.

— У этого здания есть два серьёзных обременения, — Зураб поманил меня за собой внутрь, открыв крепкую входную дверь тремя разными ключами. — Первое — десять с половиной тысяч динаров, — от названной суммы я легонько дёрнулся. — Отдашь, когда сможешь, — оружейный магнат сразу заметил кислое выражение моего лица. — Это лишь малая часть стоимости и долга, поверь — любые строения здесь оцениваются гораздо дороже. Второе обременение связано с безопасностью города. В чайхане любили собираться многие видные соседи и гости города, открыто обсуждая происходящие события и действия власти. Мы должны хорошо знать умонастроения горожан и приезжих. Придётся тебе изыскать людей и продолжить столь нужное занятие. Купишь рабов для кухни или наймёшь вольных работников, а уж прислужников посетителей выбери из тех, кому реально доверяешь. Но я тебя не тороплю, хорошо, если к концу сухого сезона управишься, — несказанно обрадовал меня он, демонстрируя пустые полки оружейного магазина, чей бывший владелец оказался скрытым врагом или просто глупцом, раз польстился на шальные деньги, проиграв жизнь. Походу, именно через него те залётные диверсанты закупили оружие.

Затем мы спустились в подвал с высокими потолками, где нашлись обширные складские помещения и сильно похожий на личное стрельбище Зураба подземный пятидесятиметровый тир. Явно строилось по одному проекту и в одно время. Увиденное многое проясняло. Всё оборудование осталось тут на месте, украшали интерьер заполненные стреляными гильзами ящики на полу и даже запах сгоревшего пороха ещё не до конца выветрился. Стреляли здесь много. Наверняка и продажи оружия шли весьма активные, но такие же незаметные снаружи, как и это подземное стрельбище. Сей момент стоило учитывать в собственных планах, наверняка прежние контрагенты захотят продолжить прерванное сотрудничество. И возникает вопрос — стоит ли вообще вести с ними какие-либо разговоры. Затем мы поднялись на второй этаж, где располагались жилые помещения. Раньше тут проживала большая семья, все личные вещи отсюда забрали, оставив только стойкий запах каких-то благовоний. Мне он был противен, заставляя морщить нос, придётся выветривать. В остальном же после оснащения жилых помещений мебелью, тут с комфортом разместятся человек десять. Имелась отдельная большая светлая комната под мастерскую, если убрать из неё мягкие ковры и пуфики, тоже крепко провонявшие духом прежних обитателей. Поставить столы, сделать нормальное электрическое освещение и работай в удовольствие. Практически весь первый этаж занимали разделённые закрываемой на внутренний замок массивной дверью помещения магазина и чайханы. Кладовки, подсобные помещения, большая кухня и пара санузлов. Чисто деловой этаж. Несмотря на грызущие сомнения и веские опасения, надо ли нам так круто разворачиваться, сильно торопя события, всё же принял условия сделки, прокатившись до своего дворца за золотом. Не люблю быть кому-либо должным, предпочитая расплачиваться при первой же возможности. Затем организовал перемещение грузов и приём строения на баланс. Всем вдруг нашлось много работы и даже мне самому довелось потаскать оружейные и патронные ящики из кузова грузовика в подвальный склад. Так и прозанимались обустройством до самой ночи, когда до меня добрался посланник Халифа с приказом задержаться в городе на десять дней. Ожидалось прибытие важного представителя Ордена, а я требовался для дипломатической работы. Интуиция обещала множество незабываемых впечатлений.

После привычного моциона в утренних сумерках и купания в озере озадачился насущными делами. Требовалось прокатиться по городу, посетив старых знакомых. Раз я уж влез в конфликт двух местных 'отцов города', стоило выяснить подробности и постараться свести к минимуму возможные негативные последствия для себя лично. Но пока ещё рано. Деловые поездки стоит отложить ко времени обеда. Обустройством же нашего приобретения высказали желания заняться мои жены. Оксана уже периодически просила добавить ей общественной нагрузки, ибо роль завхоза уже полностью освоена и даже автоматизирована. Порядок выстроен, имущество учтено, электронная база ведётся. В том числе и теми, кто пользуется отрядным имуществом. Заявки от них подаются в письменной или электронной форме, сразу попадая в электронную базу, чтобы всегда знать, что и за кем сейчас числится. Я знал склонность первой жены в деле налаживания эффективного делопроизводства, но просто не представлял её истинных способностей. Теперь становилась очевидной система подбора персонала Орденом. Случайных людей он на низовые и средние должности не берёт. Только лучших и дисциплинированных. Вот верхушка у них ещё та 'верхушка', но то не мои проблемы, к счастью. Лусита тоже захотела заняться полезным днём делом, ибо с нашей кухни её выставили, а заниматься особо нечем. Разве только тренироваться обращению с оружием, но это занятие её не сильно прельщало. Читать книжки и смотреть видеозаписи постепенно наскучило, ей хотелось быть полезной помимо одной постели. Поначалу даже удивился её просьбе взять на себя готовку пищи в чайхане. Тут надо помнить про особенность местного общества, где женщина считается существом глубоко второстепенным. Её место... понятно, какое именно, а все значимые профессии принадлежат исключительно мужчинам. Но пока у нас нет повара — мужчины, то выбор очевиден. Заодно поглядим, как отреагирует местная публика на наглое попрание всех древних устоев. Лусита предложила заманивать посетителей в заведение вкусными запахами, благо конкурентов поблизости просто нет. Помогать ей направил завербованную ранее команду сопровождения мальчиков-мажоров. Пусть разобьются на группы, работая и обучаясь нашим премудростям посменно. Да и отдельное жильё себе на втором этаже обустроят, во дворце уже тесно, а казарма — она и тут казарма без особых изысков. Всё равно ремонт и переделка гостиницы затянется минимум до конца сухого сезона. Работы там ещё много. Уже подумываю изменить план переделок, если действительно поднимется идея частного учебного заведения. Место для него вполне удачное. Пока идёт расчистка и переделка, суетиться рано, а там поглядим.

После лёгкого перекуса, завтрак только готовился, всего за час разобрался, почему отказывались включаться собранные работником Зураба электронные наушники. Он всё делал правильно — сложно придраться к пайке и монтажу проводов, вот только в присланной полностью собранной печатной плате кое-что отсутствовало. А именно основная прошивка в микросхеме памяти. И это стало серьёзной проблемой даже для меня. Микросхема была припаяна к плате, имела сорок восемь ног при расстоянии между ними меньше одного миллиметра. Плюс плата электроники ещё залита стойким защитным лаком. К тому же у меня нет специального программатора под этот тип микросхем, чтобы сдублировать прошивку с рабочего экземпляра, и даже отсутствует документация, дабы сделать программатор самому. Там ведь не только одну распиновку выводов, но и алгоритмы программирования нужно точно знать. Без них не взлетит. Вопрос, как должна осуществляться штатная заливка программы в собранное изделие? Для этого на плате оставлены свободные от защитного лака контакты технологического интерфейса. Они прямиком уходили в центральный процессор. Вначале я подумал, что это консольный порт для подключения к отладочному терминалу, но при включении и загрузке рабочего экземпляра никаких импульсов на контактах не обнаружил. Такое дело не стало для меня особой новостью, в серьёзном оборудовании управляющие процессоры и микросхемы программируемой логики тоже имеют выводы технологического интерфейса для задания начальной инициализации и программной загрузки. Заодно так реализована защита от нелицензионного копирования. Без этой самой загрузки электронная схема совершенно бесполезна, а с рабочего экземпляра считать прошивку обычно невозможно. С доставшейся мне платой ещё повезло. Я запустил собранное изделие, просто перепаяв микросхему с прошивкой с рабочего экземпляра на нерабочий, а ведь мог попасться процессор и со встроенной постоянной памятью. Обычно она там ограничена по размеру, но её вполне достаточно для, к примеру, помещения начального загрузчика из основного ПЗУ (постоянного запоминающего устройства, микросхемы флеш памяти). Конечно, со временем я разберусь и сделаю программатор под нужный тип микросхем, но работа займёт много времени и сил. Да и последующая перепайка и перепрошивка затянется весьма надолго. Сложно и кропотливо. Очисти лак, отпаяй потоком горячего воздуха микросхему от платы, тщательно зачисти её выводы от остатков того же лака, припаяй на плату программатора, специальной хитрой зажимной колодки ведь нет, прошей нужный образ, а дальше в обратном порядке. Хорошо, если за день работы пять экземпляров осилишь. А ведь кто-то хочет двести и желательно уже вчера. Потому хотелось сильно облегчить себе работу, найдя специальное технологическое оснащение. Возможно, оно спрятано в пока не разобранных ящиках с деталями, позже выясню.

Первым на очереди стал визит к местному производителю боеприпасов. Ибо основные доходы всегда делаются на расходных материалах, в нашем случае — патронах.

— Весьма неожиданно... — заметил высокий худощавый Силим, после того как я рассказал ему о случайно возникших обстоятельствах за чашкой душистого чая.

Поначалу он ждал от меня чего-то другого, например, увеличения закупок тренировочных патронов, так как вскользь обмолвился о появлении у меня свежего пополнения в коллективе. Тут все друг за дружкой следят. Но мой договор с Зурабом его явственно озадачил и заметно напряг — судя по изменившемуся выражению его лица.

— Я прежде имел договор с... — он резко осёкся, не желая произносить имени бывшего владельца магазина, — как и со всеми прочими торговыми точками, — продолжил он говорить. — У нас принята общая ценовая и товарная политика. Хотелось бы сохранить существующее положение и впредь, — голос вроде бы мягкий, но взгляд выдаёт сильное внутренне напряжение.

Указывать он мне не сможет, я личность вполне самостоятельная. Да и найти альтернативный источник поставок вполне посильная задача. Стоит связаться с Демидовском, после чего обрушить весь местный рынок откровенным демпингом. Демидовские патроны стоили существенно дешевле местного производства по вполне понятным причинам.

— Я готов пойти навстречу вашим пожеланиям при определённых условиях... — на моих губах сама собой растянулась довольная улыбка, после чего мы приступили к торгу.

Ибо общие для всех прочих условия меня категорически не устраивали. Силим сдавал свой товар на реализацию во все торговые точки города, включая и продуктовые магазины, по одинаковой розничной цене. И чем больше торговая точка реализовывала его товара в месяц — тем большую имела оптовую скидку при окончательном расчёте с производителем. Казалось бы, справедливо — больше продал — больше норма прибыли. Это хорошо для уже давно занимавших рынок игроков. К ним клиенты протоптали дорожки, и покупать аналогичный товар по аналогичной цене в другом месте вряд ли захотят. И чтобы иметь возможность чем-то выделиться на их фоне требуется предлагать что-то в дополнение уже из собственного ассортимента магазина. А у нас товар будет дорогой — место обязывает. Мы вроде бы изначально целились больше на оказание технических услуг, но при существующем раскладе придётся работать за гроши или вовсе отказаться торговать патронами. Всё это я и попытался донести Силиму, дабы он попытался поставить себя на моё место. И ещё припугнул его возможной альтернативой. Реальной конкуренции с демидовскими промышленниками он хотел всячески избежать. А что требовалось от него мне? Эксклюзив! То, чего больше ни у кого тут нет. И плевать, что он отличается от остального только цветом лака и особым клеймом на гильзе. Можно вытребовать особые параметры по кучности — там всё упирается в точность дозировки пороха и вес пуль. При ручном производстве всё это легко обеспечивается, едва ли сильно влияя на конечную себестоимость. И ещё нужна отличительная упаковка при тех же ценовых условиях. Надо отдать Силиму должное — он и сам когда-то подумывал в подобном направлении, дабы чем-то выделить особо важных клиентов. И у него имелась заранее подготовленная оснастка. Пришлось лишь убедить его в необходимости сохранения прежних оптовых цен пусть и на что-то лучшее. Он пообещал предоставить первую партию патронов повышенной кучности с тёмно-красным лаком на гильзе уже послезавтра и отпускать эти патроны только мне. Я же обязался придерживаться общей ценовой политики и торговать только 'гражданским' типом боеприпасов без бронебойных сердечников в пулях, хотя у нас самих хватало излишков армейского имущества, от которых давно хотелось выгодно избавиться. Расстались мы вполне довольные заключенным договором, хоть кто-то и хотел явно большего.

Следом доехал и до жилища магната радиосвязи, предварительно связавшись с ним по рации на заранее оговорённом канале. Иначе бы пришлось долго ждать приглашения. Мурат встретил меня с заметным раздражением на лице, о моей сделке с Зурабом он уже успел узнать. Но правила гостеприимства требовали соблюдать протокол, потому мы вскоре сидели на мягких коврах и пили горячий чай, без удовольствия поглядывая друг на друга.

— Зачем ты вообще влез в это дело? — Первым не выдержал Мурат, обжигая меня злым взглядом.

— Насколько ты уверен в том, что это дело оказалось бы тебе по силам? — Я откровенно усмехнулся. — У тебя есть особые приспособления для программирования микросхем или программа технологического интерфейса именно той схемы? — Моя ухмылка стала ещё шире, а лицо магната заметно дрогнуло. — Одним паяльником та проблема не решается. Или ты любишь рисковать, кидаясь громкими словами в приличном обществе? — Теперь уже и я ожег его злым взглядом.

Мурат замкнулся в себе и долго молчал, переваривая полученную информацию. Сейчас я тоже рисковал, не зная о том, что известно Мурату и каковы его реальные возможности. Что имеется в хозяйстве его рабов, насколько высока их компетенция. Могу лишь оценивать по попыткам ремонта неисправных ноутбуков. Обычно они отступались, если дефект выходил за рамки механических поломок и очевидных неисправностей подсистем внутренних питаний схемы. Вызвонить и заменить неисправный ключ или пробитый конденсатор с донора они ещё могли, но на этом их способности и заканчивались.

— Предлагаю сделку! — Оживился Мурат, с вызовом взглянув на меня. — Если ты реально докажешь, что сможешь решить задачу быстрее и лучше моих рабов — я принесу официальные извинения перед лицом Халифа тебе и Зурабу, поступившись своими принципами и выплатив моральную компенсацию золотом. В противном случае это сделаете вы, передавая всё оборудование мне.

Теперь уже призадумался и я. За себя я готов поручиться, а вот захочет ли того же Зураб — вопрос без однозначного ответа. Но раз он скинул проблему на меня, то можно попытаться. Мурат же действительно рисковый игрок — вон как сразу поднимает ставки. Уже и о моральной компенсации золотом заикнулся. Неужели у него есть скрытые козыри? Интуиция же тихо советовала рискнуть.

— Принято! — Я кивнул, и поднялся с ковра, желая как можно скорее заняться делом.

Пришлось вернуться к машине за коробкой с комплектацией и рабочим экземпляром наушников. Специально захватил, предполагая споры на техническом уровне. Затем мы отправились в работные помещения, дабы окончательно закрыть вопрос. Мурат подозвал толстого безусого китайца с лоснящейся жиром рожей, долго объясняя ему задачу по-арабски. Хоть я уже и сам неплохо говорил на этом языке, половину сказанных слов просто не понял. Китаец же обильно потел и едва держался на ногах, выслушивая пожелания хозяина. Больше всего напугало его условие обязательного моего и хозяйского пригляда за всеми его действиями. Трясущимися руками он взял у меня коробку, направившись к своему рабочему столу. Обстановке его рабочего места я мог только позавидовать. Три различных паяльных станции, дорогой немецкий инструмент, большой экран компьютерного монитора, на который сейчас выводилась картинка с монтажного бинокулярного микроскопа. Тихо шумела принудительная вытяжка воздуха, о здоровье своих работников Мурат явно заботился, лишая их возможности дышать парами свинца из расплавленного припоя. Мягкое кресло на колёсиках под стать объёмному заду китайца. Рядом за прозрачными разделительными стойками сидели притихшие при виде хозяина другие узкоглазые работники. Но раз тот выдал задачу именно этому рабу — знать считает его самым грамотным среди всех прочих.

За минут сорок китаец справился со сборкой и монтажом изделия по имевшемуся образцу. Паял он быстро и действительно аккуратно. Чувствовался приличный опыт. Впрочем, там монтаж крайне примитивный, требовалось только протянуть и распаять провода к контактным площадкам на плате электроники и внешних элементах. Ожидаемо собранное изделие отказалось включаться. Китаец прекрасно видел следы моих манипуляций с рабочим экземпляром, потому сразу решил повторить эксперимент с пересадкой микросхемы ПЗУ. Несмотря на хорошее оборудование, провозился он куда дольше меня, забыв вначале удалить защитный лак. Естественно, собранный им экземпляр благополучно запустился, но это не решало поставленную задачу. Китаец поднял зад из кресла и отправился искать, чем бы прошить микросхему. Вернулся он с серой коробкой автономного программатора микросхем — судя по нескольким кнопкам, жидкокристаллическому экрану и зажимной колодке с контактами на её верхней поверхности. Подключив внешнее питание, китаец долго нажимал кнопки, явно подбирая нужный тип микросхемы. Ему ещё требовалось сделать переходник с зажимной колодки под паяные контактные площадки, если нет готового переходника. А его, судя по всему, у него не было. Не найдя желаемого в меню программатора, он снова отправился на поиски, вернувшись с кабелем на концах которого были смонтированы двадцати пяти контактные разъёмы. Программатор включался в принтерный порт компьютера, и китаец явно подключал его впервые в жизни, суетясь и обильно потея. Разобравшись с проводом, он вставил в лоток компьютера диск с обслуживавший программатор программой. Судя по заметно посеревшему лицу, нужного типа микросхемы не нашлось и в ней, а подобрать близкий аналог он не сумел. Да ещё и раскладка выводов нужна, далеко не факт, что будет совпадение один в один. Мне всё стало наглядно и очевидно, о чём я сразу же и поделился с хмуро выглядящим Муратом. Тот тоже явно всё понял, молча развернулся на месте и направился к выходу из помещения с буквально закаменевшим лицом. Я последовал за ним.

— Как видишь — если за дело взялся бы ты, то решать проблему всё равно пришлось бы мне, — ехидно заметил я, поднимая с подноса полную чашку чая. — Мне плевать на ваши старые конфликты и тайные договорённости, я больше заинтересован безопасностью города! — Пафосно заявил ему.

— Ты нагло влезаешь, куда только можно! — Зло выдохнул Мурат. — Тебе до всего есть дело и всем доставляешь различные проблемы! — Он поднял на меня прищуренный взгляд, словно целясь из винтовки.

— Без меня вам было бы легче? — Я только усмехнулся. — Или бы вас уже благополучно закопали, тем самым избавив от всех проблем разом?

— Извини! — Мурат всё же смутился, опустив взгляд, прекрасно зная о моей роли в защите города.

— Тогда поговорим о моральной компенсации... — пришло время поторговаться.

Мне не требовались все эти политические расшаркивания и окончательное выяснение кто тут самая толстая жаба на болоте. Деньги пока есть, хоть большой сундук с золотом заметно полегчал. Потому развёл Мурата на приборы и инструменты, да и радиодеталей прилично запросил. У него имелся приличный запасец буквально всего, разве только тот программатор оказался в единственном числе. Но им всё равно его рабы не умели пользоваться, потому Мурат отдал его без больших сожалений. Себе он позже закажет новый из-за ленточки, учтя и сегодняшний прокол. Ведь программаторы тоже постоянно совершенствуются, добавляя поддержку новых типов микросхем. К ним и переходники-колодки продаются. На Старой Земле, ага. Я же попытаюсь обойтись тем, что есть. Надеюсь, справлюсь. И уже когда мы почти завершили дела, Мурат неожиданно попросил:

— Помоги запустить молниевую установку для клетки боёв без правил.

Расспросив, что это такое, узнал о том, что ещё в прошлом сезоне организаторы боёв ради повышения зрелищности заказали какую-то установку получения высокого напряжения. Благодаря ей металлическая клетка должна испускать молнии. Приближаться к ней бойцам станет опасно. Где-то они видели прежде такое, захотели повторить. Но доставленная прибывшим конвоем конструкция оказалась нерабочей. Стоит она дорого, вторую ждать слишком долго, к тому же уже громко раструбили о грядущих нововведениях. Рабы Мурата боятся лезть в высокое напряжение, заставить их можно лишь под угрозой применения оружия и глупо ждать в таком деле успеха. Любые новинки мне интересны, попросил доставить ту установку ко мне во дворец, посмотрю в свободное от других дел время. На том мы и завершили наше общение. Время как-то проскочило совершенно незаметно и на улице стемнело. Пора возвращаться домой.

Несмотря на темноту, активная суета продолжалась. Большая часть нашего коллектива до сих пор ковырялись в магазине и чайхане, продолжая обустройство и мелкий ремонт. Какое-никакое, а развлечение. Перекусил на кухне чем осталось, до ужина ждать лениво, и принялся разбирать ящики с запчастями для наушников и попутной прочей электроники. Ко мне быстро присоединился капрал Флиппи, заметив интересную для себя тему. Перекладывая содержимое из ящика в ящик, дабы всё проверить и пересчитать, рассказал ему о сути проблемы и уже произведённой работе. Тот воспылал энтузиазмом, обещая быстро разобраться с поддержкой нужного типа микросхем добытым программатором, у него, оказывается, имеется в хозяйстве архив большого справочника электронных компонентов. Пусть ему уже три года, но он ещё долго будет сохранять актуальность. Попенял ему о том, что такими вещами нужно сразу делиться. Знает же про мои интересы, или кто-то посчитал себя здесь самым умным? Зря он так думает. И пока мы трепались на посторонние темы, капрал что-то откопал в очередном большом ящике.

— Взгляни, — он протянул мне вытащенную из металлизированного пакета большую зелёную плату.

Я сразу же опознал в ней материнскую плату для компьютера, но явно нестандартную. В зажимном винтом сокете стоял незнакомый процессор с открытым кристаллом, система охлаждения отсутствовала. Что это за процессор можно было понять лишь по надписи '2.0/2M/400' и чуть ниже её 'INTEL No`04'. Я смог опознать его как Pentium-M новейшей модификации с рабочей частотой в два гигагерца и четырёхсот мегагерцовой внешней шиной. На плате имелось два разъёма для стандартных модулей оперативной памяти типа PC-133 под большим наклоном и один боковой разъём PCI. На боку колодка звуковых выходов, два гнезда под сеть, два порта COM и один принтерный. Четыре USB и два PS/2 для подключения клавиатуры и мыши. Выхода для подключения монитора нет, есть лишь какой-то большой штыревой разъём для колодки проводов в середине платы. А ещё мой глаз отметил колодку маленьких переключателей для установки режимов работы платы. И там имелся переключатель 400/533, явно отвечавший за частоту процессорной шины. И стоял он в положении 533, что весьма странно. Ещё момент. Питание платы осуществлялось через один небольшой шести контактный разъём. Тут, как и у ноутбуков, только одно напряжение питания, а не пять, как на типичных платах под обычный системный блок. Больше всего плата походила на промышленный компьютер, но это явно не он.

— И много их там? — Спросил чем-то озадаченного капрала.

— Целый ящик, тридцать штук есть, — сразу же отозвался он. — Ещё бы найти для них всё остальное — тогда был бы хоть какой-то толк.

'Всё остальное' кроме корпусов мы нашли в других ящиках. Нашлись модули оперативной памяти на один гигабайт каждый, нашлись жесткие диски и видеокарты. Нашлись даже двадцати дюймовые жидкокристаллические мониторы без корпусов. Только матрицы и прикрученный к ним блок электроники с низковольтным питанием. Я плохо понимал, кому и зачем всё это добро здесь было нужно. Вряд ли кто-то его заказал. Корпусов опять же нет. Но при должной смекалке мы можем получить тридцать два весьма производительных компьютера. В самом последнем ящике обнаружилось много монтажных инструментов, пара паяльных станций, новенький цифровой осциллограф и стопка записанных дисков CD-ROM. Разбираться с ними было уже некогда, отложили на завтра.

Под утро на меня основательно насели жены, и даже Мара прервала добровольное заточение, сильно захотев пообщаться с тем, благодаря кому она вернула себя. Вовремя вспомнились уроки Халифа Рашида, иначе бы мог надолго остаться без сил. Стоило лишь сильнее 'раскачать ауру', как ощущаемый запас телесной энергии и желания многократно увеличился. И он ещё постепенно рос во время тех самых занятий. 'Сладкого' хватило всем, хотя кое-кто постоянно требовал добавки. В какой-то момент я ощутил нечто, буквально слившее всех нас в единое целое. Оно продержалось недолго, но полученный заряд бодрости заставил быстро вскочить и озадачиться делами. Ибо про... занимались мы почти до обеда, скушав на завтрак друг дружку. Мне предложили проехаться с компанией до магазина, к сегодняшнему вечеру предлагалось завершить все подготовительные работы и открываться завтра с утра, но я хотел продолжить вчерашнее занятие, окончательно разобравшись со злосчастными наушниками. И, как вскоре выяснилось — с этим я опоздал.

— Лови! — Капрал Флиппи бросил мне готовое устройство, стоило мне только войти в наш центр радиоразведки, откуда через раскрытую дверь слышались знакомые голоса.

Капрал вместе с Борухом и Лизой времени зря не потеряли. Пока кто-то развлекался с бабами, они обустроили здесь хорошую мастерскую, место вполне позволяло. Разобрались с доставшимся нам электронным барахлом, и теперь явно достигли успеха. Я отметил с краю большого стола лежавшие в рядок примерно два десятка собранных комплектов, куда входили не только сами наушники, но ещё и дополнительный небольшой блок зарядки на два аккумулятора, на котором тоже имелся маленький жидкокристаллический экран и гнёзда под штекеры.

— Нашел сервисную программу? — Спросил у капрала вполне очевидный момент, он кивнул.

— Тут, командир, реализована вполне рабочая радио гарнитура, — похвастался он, поднимая со стола зарядный блок. — Мы уже проверили качество связи и возможность перехвата голосового трафика. Дальность у гарнитуры маленькая, метра три-четыре — не больше, зато уже на расстоянии сотни метров сигнал полностью сливается с фоновым шумом. Запеленговать его не получится. Сам канал вполне устойчив и отсеивает большинство типичных помех. Но наша глушилка его всё же забьёт, придётся использовать провода. Полного заряда батареи должно хватать примерно на трое суток непрерывной работы, я замерил потребляемые токи. Заряжается от автомобильной сети через прикуриватель или от любого другого внешнего источника тока напряжением от девяти и до тридцати шести вольт, — отчитался он о проделанной работе.

— Сколько времени вам потребуется на сборку двухсот двадцати экземпляров? — Мне хотелось поскорее разделаться с принятыми обязательствами.

— К вечеру управимся, если не подвалит другой работы, — капрал быстро переглянулся с Борухом, а Лиза едва заметно помотала головой, определённо не собираясь до темноты пускать горячим паяльником канифольные дымы. — Я бы ещё хотел поковырять исходники прошивки, туда, кстати, можно запихнуть собственные профили для работы активного шумоподавителя, кроме уже имеющихся. Крайне полезная штука, можно отсеять любые регулярные шумы и спокойно работать в кузове грузовика при езде по плохой дороге. Задницу только к стулу двусторонним скотчем приклею, — он задорно усмехнулся. — И для ребят на багги, им вообще тяжело в этом плане.

— Хорошо, займись, но мне нужно сначала полностью рассчитаться с Халифом, — чуток притушил его исследовательский энтузиазм. — Компьютерное барахло посмотрел? — Вспомнил и о другой вчерашней находке.

— Позже займусь, — капрал махнул рукой, словно отмахиваясь от наглой мухи, — всё равно к ним нет ни корпусов, ни блоков питания. Соберу на проводах и подключу к автомобильному аккумулятору. Должно заработать. Потом приспособим для чего-либо полезного.

— Годится... — я разочарованно вздохнул, оставшись без увлекательной работы.

Сделали всё за меня, понимаешь. Можно, конечно, заняться теми компьютерами самому, да всё желание пропало. Обещанную Муратом молниевую установку пока не привезли. И раз так, отправлюсь узнать, чем же таким интересным занимается народ в оружейном магазине. Туда со всеми даже Смит укатил.

Лиза перехватила меня на пути к гаражам, потребовав взять её с собой. Ей хотелось поделиться со мной последними новостями, похвалиться успехами и попросить советов, как поступать в затруднительных ситуациях.

— Скажи, почему есть многоженство, а многомужества нет? — Огорошила она меня неожиданным вопросом.

— Вообще-то на Старой Земле есть и многомужество... — задумчиво ответил я, притормозив и пропуская вперёд нагонявшую нас куда-то спешащую машину. — Если мне не изменяет память, то что-то подобное существует в горных поселениях. В Тибете кажется. С одной женой связаны несколько мужчин, общаясь с ней по очереди. Они пастухи и приходят кратковременную побывку раз в пару месяцев. По результату жена постоянно общается только с одним мужчиной... — выдавил из своей памяти крохи информации, читал когда-то в журнале 'Наука и жизнь' этнографические заметки.

— И это всё? — Лиза выглядела сильно разочаровано. — Миры реально принадлежат мужчинам? — И такое милое выражение вселенской обиды на лице.

— Отнюдь, — я покачал головой. — Мужчины только формальные владельцы, сколько можно найти примеров, когда этими мужиками без зазрения совести вертят их жены и просто любовницы. Даже при здешнем многоженстве волей слабого властителя распоряжается его гарем. Да и внимательно взгляни на меня... — я выдержал смысловую паузу. — Ты могла сама наглядно оценить все этапы разрастания нашей семьи. Видела, как и на чём мы сошлись с разными женщинами, что они привнесли в семью, чем для них стал я. Ведь не обычным же самцом? — В моей усмешке хватало и скрытого скепсиса.

— Приходят в голову только примеры из химии... — Лиза тряхнула головой, словно выстраивая порядок в разбежавшихся мыслях. — Есть элементы, которые способны образовывать устойчивые связи с другими элементами. И они могут привязывать к себе разные элементы, объединяя в одно соединение другие элементы, которые сами не смогут объединиться друг с другом, при этом вбирая свойства тех элементов в общем соединении, — выдала она длинную фразу на одном дыхании. — Можно назвать их мужскими и женскими элементами. Я тут размышляла, если у меня вдруг будут сразу два мужа и просто испугалась. Чем мне их держать возле себя? И как подавить естественное мужское соперничество? А женоподобные слабаки мне просто противны.

— Я заметил, как ты подбираешь подружек, подводя их к своему Юрке, — повернул ухмыляющееся лицо к мгновенно нахохлившейся девочке. — Тестируешь? — Моя ухмылка стала ещё шире.

— Тестирую, — она тоже улыбнулась с весёлым блеском в глазах. — Быть одной единственной, истинным воплощением мечтаний и желаний мне тоже не хочется. — По твоему совету я детально проанализировала всю известную мне жизнь моих родителей, — её лицо мгновенно погрустнело, — и пришла к однозначному выводу — парные отношения одного мужчины с одной женщиной только со стороны кажутся устойчивыми. У моего отца с моей матерью тлел скрытый конфликт, наверное, ещё с моего рождения. Отец обычно уступал матери, когда та чего-то требовала, порой в ущерб собственным желаниям и даже нашей общей безопасности. В ту злополучную поездку мы сорвались именно из-за неё, хотя поначалу отец был против. Матери написала заболевшая подруга, живущая в немецком поселении примерно в двухстах километрах от Порто-Франко. И она захотела немедленно отправиться к ней и поддержать её в трудный момент жизни вместе со всей семьёй. Семья подруги иногда приезжала к нам погостить, её раскормленного сынка прочили мне в муженьки, — Лизино лицо презрительно скривилось. — Отец просил её подождать выхода ближайшего конвоя в том направлении, но мать была непреклонна. Подруга для неё значила куда больше, чем мы. И вот теперь, поставив себя на место матери, я представила, вдруг у моего отца была бы вторая жена. Примерно такая же, как тётя Рогнеда. Ведь тогда бы и моя мать вела себя совсем иначе, да и отцу пришлось бы соответствовать, постоянно следя за собой. В своей семье мне хочется иметь подругу-соперницу или даже двух, дабы никогда не останавливаться на достигнутом, и всегда было кому помочь и поддержать в трудную минуту.

— Прости, но я вряд ли смогу тебе тут чего-то посоветовать... — я почувствовал себя сильно неловко. — Для меня самого всё это многоженство стало большим сюрпризом. А брать примеры с местных жителей, полностью принимая их культуру — крайне глупая затея.

— Ты уже дал мне много дельных советов и научил жить своим умом, — Лиза обворожительно улыбнулась с большим уважением глядя на меня. — Достаточно и того, что вы 'держите открытыми двери своей спальни', — образно заметила она, — позволяя учиться на чужом опыте и видеть все плюсы и минусы. Мне бы хотелось ещё научиться у вас любовной магии, но чуть позже. Мы с Юрой решили пока не торопить события, как это сделали его приятели со своими сербками.

Я только покачал головой такому сильному заявлению, поворачивая машину на внутреннюю стоянку за магазином, где уже стояло несколько наших машин. Мы наконец-то приехали.

Обошел строение магазина, отметив ранее изменения со стороны фасада. Поменялась вывеска, на ней появилась та хорошо узнаваемая пронзённая 'Калашом' демидовская шестерня. Английская надпись 'GUN SERVICE' продублирована по-арабски. Но 'сервис' включает куда больше одного ремонта и обслуживания. На входной двери появилась табличка на трёх языках, включая и русский: 'Комиссия, скупка, продажа, ремонт, оценка, экспертное заключение, ломбард'. Сильно озадачился последним пунктом, ибо он мог противоречить принятому здесь запрету прямого ростовщичества. Входная дверь была закрыта, открыл её своим ключом, заходя внутрь. Громко звякнул наддверный колокольчик, оповещая всех присутствующих о новом посетителе. С моего последнего посещения помещение магазина сильно преобразилось. Исчезла большая часть лотков под товары, освободился простор, появился закрывавший проход во внутренние помещения большой массивный стол с откидывающейся секцией столешницы, чтобы можно было проходить дальше из зала. На полках разместился товар из нашего арсенала. Другая полка заставлена различной оружейной химией — чистящие средства, смазки, баллончики с краской. За прочным стеклом витрина с ценной оптикой и электроникой. И ещё всё представленное на полках оружие пристёгнуто вытягивающимися стальными тросиками, дабы его можно было взять в руки и осмотреть, но не унести без предварительной оплаты. В зале никого, голоса доносятся из открытой двери, явно со второго этажа. Откинув столешницу вверх, направился туда, оставив Лизу в зале. Её чего-то там заинтересовало.

— Вот вы где... — окинул взором всю честную компанию.

А народ расслаблялся, попивая свежезаваренный кофе и заедая его ароматной выпечкой, ведя светские беседы. Перемывали косточки мне, короче. Намётанным взглядом сразу отметил о чём-то переговаривавшегося Смита и Ариетту мать Лизиной подружки. Позы и выражения лиц определённо говорили о чём-то большем, нежели возникшее между ними простое приятельство. И когда только успели...

— Тебя так рано мы тут не ждали, — Оксана помахала мне рукой, предлагая присоединиться к распитию бодрящих напитков. — Думали — опять засядешь с проводами ковыряться...

— Зачем всё делать самому, когда есть столько инициативных подчинённых? — Я усмехнулся. — Вы вон — тоже всё тут переделали, хоть сейчас открывай магазин.

— Народ уже несколько раз захаживал, стучался, — Оксана тоже хихикнула, переглянувшись с Рогнедой.

— Кстати, что там с ломбардом? — Задал вопрос второй жене. — Нас запросто могут обвинить в нарушении местных устоев.

— Нет! — Твёрдо ответила Рогнеда. — Тебе стоило прочитать не английскую, а арабскую надпись, там важное смысловое различие. Выдавать деньги под залог имущества тут нормальная практика, а если присовокупить платную услугу ответственного хранения, то получаются те самые проценты. И крючкотворам сложно подкопаться. Кроме того, я уже официально оформила все необходимые разрешения на виды коммерческой деятельности у местных бюрократов. Заверенные печатями копии можешь посмотреть в торговом зале на стене за столом.

— Мастерская уже готова принимать заказы? — Спросил её о другой важной теме.

— Осталось только твой станок из машины к сети подключить. Сделаешь сам или просить кого? — Озадачила она меня.

Я захотел возмутиться столь наглому своеволию, набрав в грудь воздуха, всё же это моя машина и мой станок, но просто выдохнул, вспомнив о том, сколько раз его мне пришлось применять по прямому назначению. Цифра ноль вполне красноречивый аргумент. От него в мастерской будет куда больше толку. Теперь у нас много транспорта и к нему подобран достаточный запас запчастей. Вряд ли придётся вытачивать в рейде случайно потерянную гайку или болт. Кивнул жене и направился подключать станок, заодно осматривая помещение мастерской. Столы явно новые, Основа сварена из металлического профиля, столешницы из цельного спила толстенных деревьев. Сборные держатели для инструментов, есть местное освещение рабочих мест яркими направленными лампами. Всё сделано вполне достойно. Мой станок стоит на специальной железной тумбочке в углу комнаты. Пришлось сначала спуститься в подвал, где располагался электрический распределительный щиток, дабы без риска разбираться с проводкой. За час я полностью управился, снова подав напряжение и проверив работоспособность оборудования.

Наряжая вместе с Лизой 'ёлку', а именно полноразмерный манекен из магазина женской одежды, попутно объяснял ей принципы и особенности применения индивидуальных средств защиты, не обращая внимания на вошедшую в дверь троицу случайных посетителей. Пусть посмотрят выставленный ассортимент, глядишь — совершат первую для нас знаковую покупку. Главным в троице явно был крупный мужчина-европеец лет пятидесяти в очках-хамелеонах с золочёной оправой. Одет в обычную для гражданских лиц хорошую одежду — светлые бежевые штаны, шелковую рубаху и одного тона со штанами расстёгнутый шерстяной модный пиджак. Несмотря на жаркую погоду, ношение подобной одежды весьма уместно — в чём я и сам наглядно убедился. На голове мужчины желтая плетёная шляпа с широкими полями, а пузико заметно выпирает. Впрочем, заржавшимся ленивцем его трудно назвать — руки весьма крепкие и мозолистые. Оружия при нём я не отметил. Зато парочку других посетителей можно скорее назвать его телохранителями. Лет тридцати, крепкие жилистые фигуры, одеты сходным образом, разве только цвет пиджаков более тёмный, на поясах пистолеты в открытых кобурах. Наверняка и разрешения имеются. Они тут хороших денег стоят, плюс возвращаемый при покидании города залог добропорядочности. И ещё мой взгляд отметил едва заметное наличие лёгких бронежилетов скрытого ношения под застёгнутыми пиджаками. Пока солидный дядечка крутил головой, один из его охранников целенаправленно подошел к стойке с оружием, взяв в руки 'Аэрку' под русский патрон и внимательно разглядывал её.

— ... Главной ошибкой полностью экипированного бойца становится ощущение ложной защищённости, — тем временем говорил я Лизе по-английски.

Для всех посторонних мы сейчас хотели выглядеть именно англичанами или англоговорящими. Несмотря на всю взаимную 'любовь' англичан и арабов первое отношение к англичанам куда лучше, нежели к русскоговорящим людям. Потому что условные 'русские' обычно оказываются в этих краях без денег в карманах, а англичане, если не рабы, то совсем наоборот. Арабы же по части любви к желтому металлу запросто евреев заткнут. И ещё тут залётных чеченцев хватает. Как их тут 'любят' — понятно, но зачем нам создавать конфликтные ситуации и терять потенциальных клиентов? Всё равно они найдут желанное оружие у других торговцев. А кто про нас знает — тот знает, и потому уважает или опасается.

— Вы этим торгуете? — Солидный дядечка подошел к нам, указывая рукой на почти одетый манекен.

Мы обрядили его в качественную камуфляжную форму, повесили новенький полный армейский американский бронежилет и теперь пытались закрепить шлем на голову. На лице манекена камуфляжная маска и защитные очки, на ушах наушники с торчащим микрофоном связной гарнитуры. После вложим ему в руки 'Калаш', при взгляде со стороны может кому-то показаться застывшим на месте живым охранником.

— Торгуем, — поворачивая к посетителю лицо, я утвердительно кивнул, сразу опознав в посетителе заезжего богатого англичанина.

Понабрали мы трофеев изрядное количество, от большей части можно смело избавляться. И, как это ни странно — стоило продавать самое лучшее, а потому и самое дорогое. Понты здесь дороже денег! Хотя я не особо надеялся на появление платёжеспособного спроса. Местные предпочитают воевать 'голышом', а залётных профи тут маловато. Но витрину нужно чем-то заполнить.

— Хочется узнать, откуда у вас появилась столь современная экипировка? Как мне известно, её и на Старой Земле только начали массово производить и поставлять в самые лучшие армейские части? — Задал он каверзный вопрос.

— Опасаетесь подделок? — Озадачил его встречным вопросом. — Прямые поставки от Ордена! — Сказал ему чистую правду, умолчав о том, что мы вообще-то за них забыли расплатиться.

Лицо дядечки скривилось, информация ему сильно не понравилась.

— Вас что-то расстроило? — Отметил его эмоциональную реакцию.

— Очередное крушение надежд... — он глубоко вздохнул, а его плечи заметно опустились.

— Могу чем-то помочь? — Мне его даже стало немного жалко.

— Сомневаюсь... — он ещё раз тяжело вздохнул. — Я занимаюсь разработкой и мелкосерийным производством индивидуальных защитных средств боевой экипировки уже более двадцати пяти лет, — он всё же решился рассказать. — Имею... — он вдруг запнулся, — имел... множество подтверждённых патентов актуальных изобретений. Из-за патентного спора с парой известных корпораций я и оказался на Новой Земле, продолжив прежнее дело. Нашлись тут позволяющие совершить настоящую революцию в защитном снаряжении совершенно уникальные по свойствам материалы.

— Тогда расскажите мне настоящую причину вашего расстройства, — я перебил его сбивчивый рассказ. — Здесь ведь все патенты абсолютно бесполезны. Кто что может — тот то и производит. Если у вас есть что-то реально уникальное и при этом полезное, то высокий спрос гарантирован. И что вообще толкнуло вас забраться в такую даль? Неужели местная Британская Индия открывает мало возможностей деятельному предпринимателю?

— Вам, янки, этого сложно объяснить! — С заметным вызовом в голосе произнёс он, походу, приняв меня за американца.

То ли акцент, то ли манера держаться — сложно назвать причину его ошибочных выводов. Его охранники тем временем закончили осмотр оружейного стеллажа, и подошли ближе. Лиза же заметно напряглась и, тихонечко схоронившись за наряженный манекен, незаметно сунула руку под одежду к подмышечной кобуре. Мало ли...

— А вы попытайтесь, — постарался передать ему голосом частицу собственной уверенности.

— Вы, янки... — судя про его тону, американцев он сильно недолюбливал, — просто давно забыли традиции вашей бывшей родины. Большинство деятельных англичан раньше поднималось и сейчас поднимается именно в колониях, если они, конечно, от рождения не относятся к высшему сословию или стали клиентами влиятельных фамилий. Вы от всего этого просто избавлены, — я слышал хорошо различимые нотки чёрной зависти в его голосе. — Немудрено, что британский лев без боя уступил вам морские просторы. Косность общества в наши времена плохо сочетается с прогрессом, чего не хотят понимать родовитые свиньи и обитатели лондонского Сити. Их всё полностью устраивает, — яд просто разбрызгивался из его уст. — И даже здесь, едва добившись частичной автономии от вашего Ордена, они снова выстроили прежние скотские порядки! Я не желаю полностью ложиться под них, как они хотят! — Он гордо вскинул поникшую было голову.

Я стоял в малость пришибленном состоянии, плохо понимая, что вдруг на него нашло. Да, понятно — любая империя со временем зарастает 'культурными сорняками' — бюрократией, аристократией и подобным, однако реально предприимчивому человеку удастся пробить любые препоны. И, судя по внешности и окружению, за душой у этого дядечки что-то есть. Золотишко определённо водится.

— То есть вы хотели здесь что-то производить? Бронежилеты? — Наконец-то догадался о причине его столь сильных негативных эмоций.

— Да! — Тот сильно выдохнул, наконец-то беря разгулявшиеся эмоции под контроль. — По купленной мною информации, здесь имелся сильный дефицит современной военной экипировки. Целевых поставок её в этом направлении никогда не осуществлялось. Выходит — меня обманул информатор, — он поиграл резко прорезавшимися желваками на лице.

— Всё течёт, всё меняется, — философски заметил я. — В этом торговом городе подобный товар имелся всегда. Приобретали его те, кто имел возможность и желание. Но таковых здесь мало в силу множества объективных причин. Первая и главная — несоразмерность стоимости и приобретаемой защищённости.

— Мне удалось заметно изменить такое положение, — похвастался англичанин.

— Вы придумали превосходящий по защите бронежилет, нежели это? — Я похлопал по обряженному манекену. — И при этом значительно дешевле? — В моём голосе хватало едкого скепсиса.

Просто трудно поверить столь громким заявлениям. В Старом Мире проблемой занимаются серьёзные научные организации различных стран, а тут всего лишь один изобретатель.

— Так и есть! — Англичанин посмотрел в мою сторону с достоинством истинного знатока во взгляде. — Что вы знаете о применённых в этом изделии, — взмах рукой, — материалах? Каковы их основные преимущества и недостатки?

Раз спрашивают, могу и рассказать. Заодно и Лиза послушает. Полезно для общего образования — так сказать. Стал вспоминать о волокне из арамида и его свойствах. Оно бывает разным, можно легко запутаться. Есть огнестойкие варианты, но у них с прочностью не так хорошо, как у специального, именно того, которое и идёт на бронежилеты. Потому костюм пожарного из арамидного волокна от прилетевшей пули не спасёт. Ещё арамидное волокно сильно теряет прочность при намокании. Потому-то в бронежилетах все баллистические пакеты герметизируют. Да и ультрафиолет на него плохо влияет. Куча недостатков, о чём и рассказал, переключившись на другую тему. Композитные баллистические пластины их достоинства и недостатки.

— Вижу — вы хорошо понимаете мелкие особенности военной экипировки, — солидный англичанин даже соизволил улыбнуться. — И потому сможете понять главную суть моих изысканий. Возможно, вы слышали и о сверхвысокомолекулярном полиэтилене? — Я кивнул.

С данным материалом приходилось иметь дело по прошлой работе. Отливали из него ответственные детали, где нельзя было применить металл или шла борьба за вес. Это не тот всем знакомый по обычным пакетам полиэтилен. Там иная организация молекул в полимере и он действительно обладает большой прочностью. Но при этом он ещё и хрупкий.

— В ближайшей временной перспективе именно сверхвысокомолекулярный полиэтилен заменит в защитной экипировке арамид и композиты, — продолжил уверенно говорить англичанин. — Разработано специальное полимерное волокно, по модулю динамической прочности оно в три-четыре раза превосходит арамид, игнорирует намокание и другие негативные эксплуатационные факторы. Но и это ещё не всё! — Голос стал твёрже и громче. — Мною здесь обнаружен особый вид крупных паутинных жуков. Мало кто знает, что паучий шелк во много раз прочнее шелка гусениц шелкопряда. Сложности только с его массовым получением. Когда-то давно, ещё в девятнадцатом веке, у вас в Америке появились первые мягкие шелковые бронежилеты. Они вполне спасали от выстрелов оружия на чёрном порохе. Хватало дюжины слоёв тончайшей ткани. С появлением бездымного пороха они потеряли эффективность. Однако здесь, в Британской Индии создали из местного шелка форму для отрядов специального назначения, которая вполне уверенно справляется и с пистолетными выстрелами, помимо предотвращения ущерба от случайного столкновения с некрупными и, тем не менее, весьма опасными лесными хищниками.

— 'Джунгли'? — Спросил его, демонстрируя хорошую информированность. — Что-то не верится...

Заодно вспомнил копытных волков и их 'маленькие' зубки. Даже если та форма и выдержит разрыв, то мясу под ней очень сильно не поздоровится в любом случае.

— Зря! Я принимал самое прямое участие в её создании и последующих испытаниях, — англичанин ещё сильнее надулся от собственной важности. — Только быстролетящие остроконечные и специальные бронебойные пули способны пробить десятислойный шелковый пакет. А дополнительная комбинированная шелково-синтетическая подкладка с динамической упругостью способна распределить до полутора тысяч килоджоулей по большой поверхности тела, тем самым снижая риски запреградных травм. И тогда я ещё не знал о местных паутинных жуках.

— Их шелк ещё лучше? — Ответ был вполне очевидным.

— Да, — англичанин кивнул, — но при этом имеет полностью исключавшие его практическое применение недостатки. Он ядовит и вызывает сильнейшую аллергическую реакцию. Моему исследовательскому коллективу удалось подобрать специальное питание для тех жуков и последовательность химической обработки получаемого от них шелка, чтобы убрать эти фатальные недостатки. Но наибольший эффект от него получается в строго пропорциональной смеси с волокном из сверхвысокомолекулярного сверхвысокомодульного полиэтилена. Мне удалось получить баллистический тканевый пакет с параметрами практически 'BR 5' по кругу всего изделия, то есть стойкостью к автоматическому оружию с промежуточным патроном, — дядечку просто распирало от гордости и важности. — При обычных пулях, естественно, — вовремя поправился он. — И ещё мой пакет хорошо пропускает воздух, он пригоден для бронежилетов скрытого ношения в местных климатических условиях.

— На вашей охране именно они? — Я перевёл взгляд на ближайшего телохранителя.

— Естественно... — заметил он через губу. — Работающие на меня люди получают только самое лучшее снаряжение, — добавил он, окинув меня хорошо узнаваемым презрительным взглядом.

Вот откуда, спрашивается, в этих англичанах столько напыщенной спеси, и как с ними нормально работать? Я только вздохнул, одарив его ехидной ухмылкой.

Хоть мне уже малость этот тип поднадоел, но хотелось узнать больше подробностей. И ещё о том, ради чего он тут передо мной распинается. Просто похвалиться захотелось? Как выяснилось — так и есть. Англичанину хотелось организовать в Эль-Оране финальную стадию производства защитной экипировки, ибо в Британской Индии его попытались подмять под себя более ушлые джентльмены. Заодно он рассчитывал на местный рынок сбыта, а он оказался уже давно занятым. Чтобы сюда влезть, ему требовалось много золота, с которым у него уже обозначились проблемы.

— Вы знаете, сколько нужно заплатить за постоянную городскую прописку одного человека и сколько стоит оформление всех разрешений на коммерческую деятельность? С меня требуют больше тридцати тысяч здешних золотых динаров, миллион экю, между прочим, только за личное представление Халифу, ибо только он тут всё решает на необходимом мне уровне. И ещё придётся как-то убедить его в полезности моего предприятия, после чего изрядно потратиться на организацию всего производства, — пожаловался он мне. — Столько золота у меня сейчас просто нет. Я хотел здесь выгодно распродать произведённый за весь дождливый сезон товар моих предприятий, но теперь вижу принципиальную ошибочность прежних расчётов. Конкуренции с прямыми поставками Ордена мне не потянуть, несмотря на заметно более высокое качество моей продукции, — он опустил потухший взгляд, явно расставаясь с последними надеждами.

Расспросил его о той продукции. Вдруг она будет реально интересна местному рынку. Оказалось, его предприятия выпускают практически весь ассортимент военной формы и защитной экипировки. Камуфляж, подобные форме 'Джунгли' специальные костюмы для армии и богатых переселенцев, бронежилеты нескольких типов, включая и полные армейские, шлемы и множество других полезных мелочей. Привезённое сюда с конвоем имущество он оценил оптом в три миллиона экю, рассчитывая сразу пустить эти деньги на запуск новых предприятий в этом городе вдали от насевших на него влиятельных соотечественников. Попросил его немного подождать, пока я съезжу к себе во дворец, чтобы связаться по телефону с Халифом и узнать его мнение на этот счёт. Личное знакомство с ним, оказывается, стоит миллиона экю золотом. Халиф быстро ответил на мой вызов, посмеявшись столь заметному аппетиту хорошо известных ему лиц. Его предложение того англичанина заинтересовало, он даже выразил готовность приобрести часть товара для своей гвардии, если он окажется настолько же хорошим, как о том заявляется, по результату практических испытаний. Но при этом же он выражал серьёзную озабоченность возможным скрытым влиянием на местную жизнь хитрых англичан. Стоит их впустить в огород, и они обязательно начнут грязные игры, как только уверенно закрепятся. Свойство национального характера такое. И только если я возьму эти риски на себя, обеспечив полный нейтралитет со стороны пришлых, он выдаст своё разрешение. С этими новостями я и приехал обратно в магазин, желая обрадовать солидного дядечку.

— Вы способны добиться аудиенции у Халифа? — Неверяще выпучил он глаза.

Я же отметил, что его охранники уже обзавелись у исключительно довольной Лизы карабинами М4 под русский патрон, и теперь у появившегося в зале отдельного рабочего стола обложившись тряпками, ватными тампонами и оружейной химией, старательно перебирают их внутренности. Наверняка ведь успели из них пострелять в подвальном тире.

— В этом нет особой надобности, — я покачал головой. — Вместо него все технические и прочие вопросы можно уладить со мной... — и при этом вытащил из внутреннего кармана тяжелую золотую цепь принца, демонстративно накидывая её на шею.

Выпученный взгляд англичанина стал ещё шире, доставляя мне глубокое моральное удовольствие.

С этим типом я решил поиграть открытыми картами. То есть сразу обозначил собственный интерес — тот самый условный миллион экю товаром, который он планировал потратить на аудиенцию с местным властителем. А также выставленное мне Халифом весьма жесткое условие. Несмотря на ожидание отказа, англичанин практически со всеми условиями согласился, так как соплеменники его прижимали совсем уж жестко, и ему нужно было срочно куда-то переселить обученный персонал. Подготовка которого стоит куда дороже имевшегося у него товара. Да и среди его работников англичан вообще нет. Большая часть — малайцы и пакистанцы, все официально мусульмане, потому проблем с встраиванием в их местный социум ожидается минимум. Отчасти это обстоятельство и определило направление его поисков новых мест. Есть лишь пара десятков инженеров и технологов, они европейцы из разных стран. Вроде бы даже бывшие русские в количестве шести человек. Это он вспомнил после того, как я прямо спросил, станет ли он возражать против оптовых закупок его продукции местным русским анклавом, пусть сам подумает, каким именно. В другое время бы у него нашлись причины для отказа, но сейчас он готов подписать любые договоры, если они предполагают долгосрочное сотрудничество с гарантированной оплатой по факту сделки, а не когда-то потом в отдалённом будущем... может быть. А может, и нет. Имелся личный опыт. С Халифом я сразу обговорил предполагаемый момент, когда он выступал в роли бартерного посредника. У Русской Армии с золотом очевидная напряженка, зато они могут рассчитаться с Рашидом промышленной продукцией. Кроме строящейся электростанции в планах ещё много чего. А у Халифа как раз золота пока хватает, но он хочет, чтобы оно приносило очевидную пользу, а не лежало в сундуках мёртвым грузом. Как я выяснил, для производства англичанину требуется много энергии и воды, по этим потребностям город ему тоже вполне подходил. Однако обустраивать цеха придётся за его пределами, где река вытекает из озера. Как раз там для нас сейчас начали возводить опорную базу на месте старых пожарищ. И пристроить рядом ещё несколько зданий вполне реально, место позволяет. Затраты относительно скромные, хотя придётся продумывать полноценный охранный периметр и коммуникации. Уж газовую трубу туда точно от ближайшей скважины быстро протянут. Электрический кабель тоже, вот само электричество уже получается дорогим. И эту тонкость стоит учесть, заказав пару-тройку мобильных генераторов с возможностью работы от газа. Делают их где-то тут из моторов от разбитых грузовиков. Стоят они, понятно, весьма дорого, особенно если с гарантией и для работы на долгий срок. Единственный тонкий момент — у меня на новое совместное предприятие почти не осталось свободного от других дел и планов персонала. В Сезон дождей разве только. Но до него ещё нужно дожить. Впрочем, Адам Дорн, так звали здесь моего нового компаньона, к столь быстрому решению его проблем, оказался не готов. И надеялся развернуться на новом месте разве только к концу жаркого сезона, если всё пойдёт наилучшим образом. Сейчас для него важно перевезти лишь часть оборудования и персонала, и уже после выстраивать все нужные процессы. А ещё он опасался, что его банально кинут, отжав налаженное дело. И вроде бы даже подготовился к таким событиям, раскидав производство материалов и готовой продукции по множеству разных площадок в разных местах. Благодаря чему и сумел временно отбить первые наскоки алчных соотечественников. Те смогли лишь серьёзно осложнить ему сбыт продукции, планируя взять его измором. Товар у него дорогой, с этой стороны залива на него спрос слабый. А продавать за бесценок — быстро разориться. Я взял у него комплект документации по всему предложению вместе с интересными для него ценами и возможной дельтой при больших оптовых партиях. Он честно признался — тридцать процентов от исходной себестоимости для него предел безубыточности. Ведь ещё есть весомые затраты по дальнейшему совершенствованию выпускаемых изделий. Потому торговаться будет отчаянно за каждое лишнее экю. Самые лучшие цены он уже и так мне предложил. Накинув сверху к ним по десять-пятнадцать процентов, составил собственный список и отвёз его разведчикам Русской Армии, благо они бодрствовали далеко за полночь. Пусть скинут по имеющемуся у них каналу связи предложение собственному начальству, а уж то решит, как дальше быть. За день я опять ужасно вымотался, пора бы и отдохнуть. И без всяких романтических поползновений в спальне.

— Только меня сейчас так крепко пробрало? — Оксана задала вопрос в окружающее пространство исключительно довольным тоном, пытаясь перевернуться и приподняться.

Другие жены в этот момент только пытались вернуть подобие осознанности, ибо они действительно попали под мощный выплеск полностью развернувшейся моей ауры. Едва только проснувшись, пока остальные ещё спали, я смог повторить показанный приёмным отцом приём. А тут ещё и Мара так удачно пристроилась слева, обхватив рукой за грудь и закинув на меня ногу, так мило улыбаясь во сне. Справа спиной крепко прижалась Оксана, и мне стало жарковато, отчего и проснулся, когда ослаб ночной прохладный сквозняк с озера. Впрочем, выспаться я всё же успел. Суть приёма заключалась в попытке включить в собственную ауру ауры других людей. Все эти мистические термины я применяю тут просто потому, что они есть. И вопрос — как ещё описать то, что я в последнее время начинал чувствовать всё более отчётливо? Мистика, говорите? Самовнушение и самообман? Спорьте с кем-то другим, я же предпочту извлекать из этих новых ощущений практическую пользу. Сколько-то времени потратил на раскрытие собственной ауры, как меня учил Халиф Рашид. По его словам, изначально мы все словно луковицы, наша личная энергия слой за слоем закрывает наше тело со всех сторон. У здорового человека эти слои плотные и насыщенные, у слабых и больных они могут вовсе исчезнуть и тогда человек становится беззащитен перед тлетворным внешним влиянием. Когда два человека сближаются в пространстве, их энергетические оболочки не пересекаются друг с другом, а отталкиваются, сохраняя какое-то личное пространство. И даже когда происходит плотное соприкосновение физических тел. Лишь под воздействием сильной влюблённости или в ярких экстатических состояниях ауры могут кратковременно раскрыться для близкого партнёра, пропуская его ещё ближе. Благодаря тренировкам можно делать это вполне осознанно, образуя 'энергетический симбиоз' с тем, кому полностью доверяешь. У кого аура развита заметно сильнее, чем у его партнёра, тот может включать его целиком в область личного пространства, даруя тем самым ему собственную защиту и особые ощущения. Не один раз слышал от женщин, что они хотели бы '...оказаться за его спиной, словно за каменной стеной' по отношению к желанному мужчине. Как раз именно то самое чувство, рефлекторно возникающее у женщины в случае попадания в развитую мужскую ауру. Естественно, к этому обязательно должно прилагаться доверие, а ещё лучше — влюблённость. И половая близость заодно. Хотя без неё вполне можно обойтись. Ибо аналогичные чувства возникают между родителями и детьми. Да и между хорошими друзьями иногда тоже. Когда Мара находится рядом со мной, многие мелкие едва заметные нюансы становятся отчётливыми. Вот и сейчас благодаря ей я смог легко раскрыть и растянуть собственную ауру на всю нашу спальню, включив в неё сразу всех жен. Но при этом их ауры поначалу оставались замкнутыми. Разве только аура самой Мары легко раскрылась, образовав единое поле вместе с моей. Женщина проснулась, ощутив произошедшие изменения. Жестами свободной руки приказал ей молчать, ибо чувствовал большое желание издать радостный вскрик. Заметив естественное утреннее возбуждение, Мара быстро забралась на меня сверху, принимая это возбуждение целиком в себя, словно давно ждала удобного момента. И, судя по лёгкости проникновения, это было именно так. Придержал рукой её за талию, чтобы она перестала елозить, перебудив всех остальных с понятными последствиями, но она продолжила начатое дело, играясь хорошо развитыми мышцами лона. Я полностью расслабился телесно, сосредоточившись на ощущении энергий ауры. Она в этот момент только росла, постепенно продавливая сопротивляющиеся ауры спящих жен. И в момент взаимной кульминации и произошел тот самый выплеск, окончательно продавивший остатки сопротивления и передав мгновенно пробудившимся женам весь букет испытываемых мною и Марой ярких ощущений. Успел лишь отметить, что их ауры тоже рефлекторно раскрылись, создав новую потрясающую общность.

— Мне тоже понравилось просыпаться от внезапно накатившего оргазма... — Рогнеда заняла освобожденное Марой место у моего левого бока, а та и не думала останавливаться, работая мышцами лона ещё активнее после совсем короткой паузы.

Но быстро догадалась — продолжения 'банкета' лучше ждать ближе к вечеру. Или вообще к следующему утру. Ибо произошедшее событие всем нам нужно как следует осознать и переварить. Свыкнуться. Первый опыт — он только первый опыт. Это как первый шаг младенца, за ним, как правило, следует падение. Осознали сей момент и остальные жены, лишь Лусита поглядывала на нас с заметным недоумением, обычно утреннее семя господина должно было доставаться ей. А тут конкурентки образовались, понимаешь. Видя появившуюся на её лице обиду, согнал себя Мару, и кивнул ей, мол, приступай. Ведь с Марй выхода семени у меня так и не произошло. Та быстро заняла освободившееся место, прекрасно зная, что дальше нужно делать. А мне, признаться, нравилось в неё кончать. С каждой женщиной ведь это происходит чуточку по-разному. А иногда уж очень по-разному. Вот с Оксаной, например, мне больше нравится сам процесс. Та так умилительно улыбается, чуть слышно постанывая в такт ритмичным движениям. Рогнеда же сгусток горячей страсти. Её надо любить сильно и быстро. Чем сильнее и быстрее — тем лучше. А потом ещё разок повторить. Надя — это просто концентрация нежности. Любит, когда я в ней долго купаюсь, и чуток печалится, когда приходит пора нашим организмам расставаться. Умеет доставить изысканное удовольствие, экспериментируя и пробуя со мной различные приёмчики. Наверняка у учительницы хитрые секреты узнаёт. Лусита тоже временами хочет расстараться, доставив господину истинное наслаждение шикарным женским телом, но до сих пор стесняется остальных жен. И вообще она постоянно пребывает в лёгкой прострации, её пугает обретённое социальное положение. Кем она была раньше и кем теперь стала. Самооценка до сих пор колеблется. Ей нравилось быть простой кухаркой и постельной игрушкой. А теперь она официальная жена далеко не последнего человека в большом городе. Я чувствую, как ей бывает тяжело, но что я могу поделать, любые слова тут совершенно бесполезны. Лишь в момент излияния в её лоно моего семени, как и прежде, она ненадолго забывается, переживая глубокий продолжительный оргазм. И, судя по ощущениям, наши переживания частично передались всем остальным женам. Вот только продолжения мне пока точно не хочется, в теле возникла подозрительная бодрость, хочется бежать заниматься оставленными с вечера делами. Кто бы мне только это ещё позволил...

— Халиф приглашает вас прибыть к себе как можно скорее, катер ждёт, — встретил меня знакомый араб, какой-то тайный специалист по внутренней безопасности, стоило только спуститься из спальни вниз, лишь умыться успел.

Игнорировать такие 'приглашения' чревато, кивнул головой, демонстрируя готовность немедля проследовать куда нужно. Катер нас действительно поджидал с урчащим на низких оборотах мотором. И сразу же отчалил, быстро набирая ход, едва мы переступили на борт. Несколько долгих минут, и мы заплываем в закрытый со всех сторон разросшимися кустами и деревьями маленький заливчик, где разместились несколько пирсов. Раньше меня возили к другому причалу, чуть ближе к дворцу приёмного отца, теперь вот показали ещё одно потаённое место. Впрочем, мы и раньше прекрасно видели его, проведя воздушную разведку. Но на картах города этого заливчика нет, как и крайне сложно заметить его со стороны озера. Именно здесь на берегу размещались хорошо замаскированные гаражи для небольшой озёрной флотилии. А я всё раньше думал, где прячутся виденные нами катера. Оказывается, где-то тут.

Араб сразу же повёл меня кривыми тропинками между кустов вдоль берега куда-то в сторону от дворца. Периодически замечал спрятанные секреты халифской охраны, причём сначала замечал близкое присутствие живых людей и только после замечал и сами секреты по выделяющимся мелким деталям. Когда знаешь куда смотреть и что видеть — это кажется просто. Но залётному 'гостю' вряд ли так сильно повезёт. После очередного покушения были приняты дополнительные меры и усилена охрана. Сколько же людей сейчас обеспечивают безопасность Халифа? Даже и представить сложно. А ведь они могли бы заняться и более полезным делом. Внешние условия, увы, не позволяют нам расслабляться. И ради чего меня снова резко выдернули из дома? Ещё одно покушение? Сопровождающий араб вроде бы внешне расслаблен. Вообще-то он всегда собран и подтянут, однако я помню его после того покушения. По сравнению с тем случаем, сейчас он просто само добродушие.

— А вот и наш главный сегодняшний гость пожаловал! — Халиф Рашид поприветствовал меня по-арабски сидя по-турецки на мягком ковре с пиалой чая в руках.

На закрытой от ветра площадке под матерчатым навесом у озёрного берега собралась весьма впечатляющая компания, дружно повернувшая головы в мою сторону. Здесь собрались, наверное, все известные мне 'Отцы города'. Кого-то я знал лично, с кем-то часто вёл дела, а также были и те, кого я сейчас видел впервые. По левую руку от Халифа на толстой подушке сидел его сын Зелимхан. Выглядел он вполне здоровым и заметно помолодевшим. Семейное сходство с отцом теперь явственно бросалось в глаза. И он мне приветливо улыбался, излучая ощутимую признательность. От большинства же остальных тянулись различные чувства. От кого-то даже отчётливое неприятие и плохо скрываемое презрение. Стоило запомнить. Все одеты в светлые просторные халаты, и только я один здесь в привычном саванном камуфляже из комплекта 'джунгли'. Могли бы заранее предупредить. Слуг попросили временно удалиться, чтобы они не мешали вести какие-то секретные разговоры в узком кругу доверенных лиц. Халиф кивнул головой, предлагая присаживаться рядом с ним по правую руку на специальный пуфик. Сидеть как они на ровной поверхности мне не действительно привычно и об этом заранее позаботились. Стоило мне скинуть обувь и устроиться под внимательными взглядами присутствующих, как бесшумно подошел сзади слуга, поставив передо мной на специальный маленький столик наполненную зелёным чаем пиалу.

— Как видишь, я пригласил сегодня сюда всех тех, кто реально что-то значит в этом городе и в нашем новом государстве, — Халиф снова обратился ко мне. — Присутствуют и важные гости из других городов нашего государства. Нам нужно определиться с тем, куда и как мы дальше будем двигаться. Сумеем ли мы ответить на все новые вызовы времени или начнём медленно деградировать, постепенно скатившись в архаику, как произошло у наших единоверцев в Старом Мире. Ведь когда-то именно мы, арабы, заложили основы современной цивилизации, именно у нас стремительно развивались науки, ремёсла и культура. Но затем мы опрометчиво посчитали, что достигнутого достаточно и дальнейшее развитие только вредит. 'Хватит и одного Корана вместо всех иных книг', — явно процитировал он чьи-то слова с заметным осуждением в голосе. Благодаря чему мы уступили первенство другим народам. Лишь благодаря подаренным нам Аллахом богатым нефтяным запасам мы ещё хоть как-то влияли на мировые события. Но ведь и они не бесконечны. Здесь в Новом Мире, Аллах снова не оставил нас без своей милости. У нас есть нефть и весьма удачное географическое положение. И пусть кто-то наивно решил, что здесь находится край обитаемого мира и минимальные перспективы цивилизационного развития, мы видим, что это совсем не так. И лишь наши застарелые догмы и отжившие устои сильно ограничивают наши потенциальные возможности, — с заметным нажимом произнёс он, обратив характерный злой взгляд на кое-кого слева от нас, получив в ответ такой же злой взгляд от одного важного гостя.

Лет сорок пять, на мой взгляд, прилично откормленная тушка без заметных следов физической активности, лоснящиеся жиром выступающие щёки, на их фоне лоб и глаза выглядят маленькими. Но этот тип явно имеет приличный вес в местном социуме и заметное влияние, иначе бы его сюда просто не пригласили.

— Грязно солжет тот, кто скажет, что я временами забываю слова пророков... — продолжил говорить Халиф, обведя всех нас потяжелевшим взором, я же успел подумать о том, что 'пророки' здесь упоминаются во множественном числе, а не один лишь пророк Мухаммед, как в проповедях у мусульманских проповедников. — Кто-то так страстно желает, чтобы я заставил всех вас жить исключительно по шариату... — при этих словах многие заметно вздрогнули, кто-то просто сменил позу, как-то отреагировали практически все кроме меня. — Вы все прекрасно понимаете, что произойдёт при такой политике, — судя по изменившемуся выражению лица, Халифа явно удовлетворила реакция публики на эту скрытую между слов угрозу. — Если мы хотим не просто сохраниться, веками прозябая в дикости и отсталости, как того сильно хочет Орден и многие даже тут уважаемые некоторыми господа... — Халиф снова взглянул в сторону важного гостя, — нам нужно соответствовать реалиям времени. Именно потому я и придерживаюсь традиционной светской власти с достаточно широкими свободами для собственных подданных, выступая против любых попыток заставить всех жить исключительно по Корану. Кто этого не понимает — просто глупец. Или Враг! — Судя по резкому тону, крайнее слово сказано с большой буквы. — Более того, уже сейчас для многих становится очевидным — наша единственная возможность сохранить достигнутые позиции — это проект 'Новый Вавилон', — произнесённые слова снова вызвали заметную реакцию у гостей Халифа. — Стоит сказать правду в зеркало — мы сами вместе со всеми единоверцами сейчас не способны поддерживать высокий цивилизационный уровень. Нам не хватает опыта, знаний и, стоит признать, обуздав собственную гордыню — простого трудолюбия. Мы ленимся многое делать сами, полностью полагаясь на деятельных слуг и подчинённых рабов. Мы ленимся даже реально вникать в тонкости и сложности многих крайне важных для нас самих дел, постепенно теряя право считаться первыми среди равных... — Халиф замолчал, оглядывая лица гостей.

И многие гости выглядели заметно подавленными. Да, он вполне намеренно давил на нас аурой властителя, мне оно было скорее приятно, а вот другие испытывали очевидные сложности для сохранения былой твёрдости воли. Да и по сути вопроса возразить ему было сложно — всё и так лежит на открытой поверхности.

— Чтобы не раствориться среди окружающих нас других народов, сохранив нашу веру и национальную самобытность, нам нужно преодолеть собственную лень, косность и Жадность! — Крайнее слово Халиф характерно выплюнул. — Я скажу вам, отчего вы все так цепляетесь за исламское банковское право, как будто оно лишено презренного греха ростовщичества, — Халиф говорил по-арабски, я мог не совсем корректно понимать многие слова и смыслы отдельных фраз. — Это право призвано в первую очередь сохранять положение тех, кто уже находится сверху над всеми остальными, — Рашид снова давил нас властной волей, дабы мы лучше прониклись его словами. — Мы стремимся забрать у других то, что они создают и придумывают, прикрываясь исключительно благовидными словами. Именно потому большинство технических и оружейных новинок сейчас появляются слишком далеко от наших земель. Мало желающих подарить нам то, что может создать настоящее богатство и силу. И лежащее в сундуке золото обычный груз на спине уставшего верблюда. Не оно заставляет его идти дальше по караванной тропе. Я не призываю всех вас отказаться от наших традиций в угоду чуждых нам правил и выгод. Вводить судный процент запретил сам Аллах! Но он запретил его людям. Лишенные собственной субъективной воли общественные организации выходят из-под запрета, если их цели высоки и достойны. Развитие всего нашего общества, а не презренное стяжательство. Мы все можем лишь отдать свободное от иных отягощений золото в те организации, дабы оно дало движение жизни, а не лежало тяжким грузом на ваших сгорбленных под его тяжестью спинах... — Халиф снова окинул нас жестким тяжелым взглядом, его слова у многих вызывали рефлекторный внутренний протест.

Ведь он принуждает их поделиться богатством. И ладно, он бы потребовал увеличить собственную долю во всех заключаемых в городе и вообще на его землях торговых сделках. Это бы поняли и нехотя приняли. Право сильного позволяет требовать от других и получать от них требуемое. Но он хочет от них добровольно, ага, скорее 'условно добровольно', делиться накопленными богатствами с простым народом и не иметь с этого ни явной экономической, ни тем более скрытой политической выгоды. Более чем уверен — он сам уже всё давно решил и уже наверняка та самая финансовая организация им уже создана на основе его собственных богатств. Может себе позволить. И теперь остаётся провести лишь 'рекламную кампанию', дабы эта организация превратилась из его личного предприятия в организацию реально общественную. Так её быстрее признает всё общество. Тут нужно ещё и про орденский банк вспомнить. Это тут он нами ограничен в выдаче кредитов под процент. В других же неподконтрольных нам городах Арабского Халифата его отделения предоставляют полный комплект услуг. И по имеющейся меня информации он, не особо стесняясь, скупает лояльность и скрытое политическое влияние, так как у него в залоге находится ценное имущество тех, кто захотел больше, чем мог себе позволить. Обычное же дело — берёшь кредит и расширяешь собственные экономические возможности, имея прекрасные планы получить дохода заведомо больше, чем процент по долгу. Красота же! Вот только стоит взять у орденского банка кредит, как неожиданно вылезают множественные проблемы, которые уничтожают те красивые планы и радужные мечты, а долг перед банком остаётся. И мало кто задумывается, откуда те самые проблемы вдруг взялись. Всё просто. Орденский банк имеет отдельный бюджет для всяческих особых 'акций', по результату которых получает должников с невозвращаемыми долгами. Которым затем делают предложения, от которых так трудно отказаться. Это системная практика на удалённых от условного цивилизационного центра территориях. И нам нужно приложить все возможные усилия, чтобы такого здесь категорически не допустить.

— Кто из вас скажет, о чём в действительности говорит притча о Вавилонской башне? — Халиф снова заговорил после небольшой паузы. — Мы все хорошо знаем, как проявляет себя Аллах! Дешевые трюки и яркие чудеса не его стиль. Он просто создаёт законы и условия, дабы мы, его люди, смогли жить и обретать опыт, постепенно накапливая мудрость. Познавая его замысел из поколения в поколение. Как же он смешал языки строителей той башни? — Задал он вопрос притихшим слушателям. — Прогуляйтесь по ремесленным кварталам и базару, и вы сами убедитесь, люди разных профессий и разного достатка уже говорят на разных языках, порой друг друга не понимая. Многие ещё искренне уверены, что именно его язык, его личная правда — это и есть единственная правда, а остальные должны это признать. Стоит людям затеять какой-то грандиозный проект, разделив усилия в его реализации, как происходит и смешение языков. Вот это и есть то очевидное для любого мудреца влияние Аллаха! Но зачем он это делает? Всё просто. Если мы хотим довести начатое дело до завершения, нам нужно, отринув гордыню, начинать договариваться друг с другом, даже если мы уже давно говорим на разных языках. Гордыня проявляется не в том, что люди захотели построить башню до неба, а в их нежелании услышать того, кто живёт рядом и работает на общее дело. И только последний глупец не хочет видеть великой мудрости Аллаха! Многие великие реки постепенно меняют русла, — Халиф снова давил волей, однако теперь он пытался нас скорее подбодрить. — Где раньше цвели сады и шумели города, теперь медленно бредут верблюды мимо песчаных барханов. Так и транспортная река постепенно смещается в сторону от нашего города. Чтобы сохранить накопленное богатство и влияние, нам нужно построить собственную 'Вавилонскую башню' не из камей и глины, а из живой плоти и крови. Мы должны стать привлекательным для многих оазисом, настоящим очагом цивилизации посреди бескрайних песков дикости. Искренне надеюсь, вы поддержите меня в этом благом начинании!

Халиф замолчал, убрав и властное давление, дабы мы свободно осознали произнесённые им слова. Признаюсь — столь вольная трактовка легенды о Вавилонской башне глубоко запала мне в душу. И Халиф действительно прав — любой грандиозный проект потребует от людей договариваться друг с другом, пусть они и говорят на разных языках. После 'вводной речи', Халиф рассказал, зачем он меня пригласил, попросив поделиться опытом организации различных предприятий с представителями других культур и народов. Причём, попросил рассказать без купюр, открыв всю правду, пусть она кому-то из присутствующих больно ударит по самолюбию. Но вначале поведал и о том, сколько всего полезного моя команда сделала для всех их. Существенное расширение границ контролируемых городом территорий и выход на морское побережье с обретением собственного портового городка, мол — исключительно моя заслуга. И чем они со мной за всё это, спрашивается, расплатились? Недоверием к чужаку? И если удача, а значит и сам Аллах на моей стороне, то стоит внимательно прислушаться к тому, что нам скажет этот чужак. Хотя я вначале растерялся, о чём вообще рассказывать, но потом взыграла злость при взгляде на хмурые лица кое-кого из числа присутствующих. Они-то прекрасно знали, чем со мной пытались расплатиться, и чем это для них обернулось. Большими расходами! По результату раскрыл и те проекты, которые только задумывались. А именно школы и последующие перспективы для будущих учеников. Стоило отметить — идея полноценного обучения молодёжи заинтересовала многих, несмотря на тонкий момент, что приличная часть этого обучения будет вестись на русском языке. Вот против английского языка здесь могли возразить, хотя сами они им вполне владеют. Ещё меня спросили, смогу ли я организовать отдельные помещения для обучения рабов техническим специальностям. Нужны механики, электрики, да и вообще широкий список обслуживающего персонала. Возникла идея передавать обученных рабов от частного владельца городу, с последующим предоставлением им свободы и подданства через сколько-то лет безупречной работы. Такая форма зависимости мало отличается от коммерческих контрактов найма персонала в 'свободном обществе'. Но детали предлагается обсудить позднее, пока рассматривается сама идея. Удастся ли её воплотить в жизнь пока не ясно. Обратно к дому меня опять доставили катером. Только на берегу озера отметил, как же сильно устал со всеми этими разговорами. Ни одной толковой мысли в голове, кроме идеи завалиться в спальню и заняться там приятными делами с любимыми женщинами. Если они ещё по делам не все разбежались.