Империя Скайуокера

Люциферон нахмурился. Уже на протяжении многих лет никто не смог найти загадочного лорда Никанэ, который, с одной стороны, помогал Империи, а с другой, помогал повстанцам. Он основал фонд помощи семьям вуки, что пострадали после вторжения Империи, детям Рилота, и способствовал разрушению рабской империи Зайгеррии. При этом никто никогда его не видел, а если и якобы видели, то описывали всегда по-разному. Эван Никанэ был призраком-благодетелем, легендой. В СИБ мечтали узнать его истинную личность, отслеживали счета, пытались выследить, найти в его действиях или передвижениях хоть какой-то смысл, но Никанэ постоянно ускользал от них. Даже самые лучшие шпионы, как в СИБ, так и в личном штабе Вейдера, не смогли ничего о нем узнать.

— Все счёта ведут в никуда. Ни на одной планете, которую он предположительно посещал, о нем ничего не слышали. Может, его вообще не существует?

Но этот вопрос так и остался без ответа. Пришло сообщение о том, что в тюремном блоке оказался мандалорский шпион. Предстоял долгий разговор.

* * *

Кое-как спрятав тело Маара, троица поспешила найти скафандры, но таковых, предназначенных для людей, как назло, не было. Пришлось брать обычные дыхательные маски. Однако их запас кислорода был ограничен, а так как никто не знал, как далеко находится подводный город, было неизвестно, хватит ли этого, чтобы доплыть.

— Знал я, что все это хорошо не кончится, — продолжал ворчать Гален, — Вечно из-за тебя во что-то ввязываемся. Надеюсь, у тебя больше нет чокнутых братьев.

— Надо у папани спросить — это от него зависит, — хохотнул Кэд, заходя в прохладную воду.

Гален последовал за ним, а вот Люк остался стоять на берегу.

— Что, Малыш, боишься промокнуть? — ехидно спросил Фисто.

Скайуокер-младший раздраженно вздохнул.

— Я не умею плавать.

— А чем ты на своей водяной ферме занимался?

— На влагодобывающей ферме нет водоемов!

Кэд фыркнул, схватил Люка за руку так крепко, что у того аж остались синяки. Когда они зашли достаточно далеко, Фисто нырнул и потянул за собой пилота-повстанца. Люк поначалу не мог приспособиться к плаванию, нелепо размахивая руками и ногами, но, наблюдая за Фисто, который, несмотря на постоянные перелеты, всегда находил на той или иной планете водоём, стал постепенно понимать все его движения.

Гален, судя по всему, был не самым лучшим пловцом. Он сильно отстал от Кэда.

Люк пытался хоть что-то разглядеть вокруг, но единственное, что удалось увидеть, это мутный силуэт Кэда. Его глаза были лучше приспособлены к воде, а потому он видел все чётко и ясно.

Где-то вдалеке мелькали золотые огни, но Гален и Люк приняли это лишь за игру света. Как раз тогда они оба почувствовали, что в маске кончается кислород. И, к несчастью, кончался он быстро.

Кэд отпустил Люка и поплыл за отставшим Галеном. С двойным грузом плыть наутолану стало тяжелее, а город, как назло, словно отдалялся.

В глазах Люка стало темнеть. Лёгкие невыносимо жгло. Ещё минута — и он задохнется.

Вдруг его ноги коснулись твёрдой поверхности, а чья-то рука сорвала с его лица маску.

Кое-как восстановив дыхание, Люк сосредоточил внимание на месте, где они оказались. Это был удивительно красивый город, чем-то похожий на миниатюрный Корусант. Весь город находился под стеклянным куполом. Таких куполов было великое множество, а к каждому вели стеклянные тоннели.

— Я дома, — восхищенно выдохнул Кэд.

Люк слабо улыбнулся.

Ради этой красоты действительно стоило преодолеть такое огромное расстояние.

Но вдруг вся эта зрелищность померкла, когда троицу со всех сторон окружили патрульные.

— Назовите ваши имена, — сказал один из них без малейшего акцента, что редко встретишь на таких отдаленных планетах.

— Джабба Хатт, Боба Фетт и Дарт Вейдер, — съязвил Кэд. — С каких это пор наутолана не пускают в родной город?

Патрульный подошёл близко к Фисто. Он превосходил его в росте и выглядел довольно угрожающе, как вдруг его лицо озарила счастливая улыбка. Он крепко пожал руку Кэда и похлопал по плечу.

— Добро пожаловать в Самбилион — самый красивый город на Гли-Ансельме! Ваши друзья здорово трухнули! Любим мы поиздеваться над туристами, чего греха таить. В остальные сезоны тут невероятно скучно, даже представить себе не можете!

— Да как раз-таки могу! — улыбнулся Кэд. — Мотыляюсь по Галактике. Иной раз готов со скуки помереть, настолько хочется кому-нибудь напакостить.

— Это дело святое! Только у нас не надо разбойничать. Безобидные шутки — не более. Поэтому, ради безопасности, покажите свои документы.

Кэд махнул рукой, мол, сейчас, а после пошарив, по карманам, коих у него все равно не было, произнёс:

— Да зачем вам наши документы? Я ведь гражданин Гли-Ансельма, а мои спутники — самые обычные люди. Мы же не матерые преступники.

Патрульный помолчал, а после сказал:

— И правда, зачем мне ваши документы? Вы ведь гражданин Гли-Ансельма, а ваши спутники — самые обычные люди. Вы же не матерые преступники.

— Ну, тогда мы пошли смотреть местные красоты.

Кэд поспешил уйти как можно дальше. Люк и Гален поспешили за ним. И, как всегда, Марек был недоволен.

— Ты хоть знаешь, как опасно сейчас использовать Силу?!

— Да ладно тебе! Ничего же не случилось. Пошли, я хочу посмотреть на родной город!

* * *

Силион бросил датапад на кровать и подошёл к зеркалу. Синяк пройдёт ещё не скоро. Хороший все-таки у Ван Дерина удар.

К медикам он решил не идти, а то пойдут потом слухи, что его побил старший адъютант Вейдера из-за подозрений в предательстве. Был бы сейчас здесь кто-то такой, кто ни за что бы не разболтал никому о случившемся. На самом деле, Кас знал такого человека, милую девушку по имени Мессалина Эверс, которая три года назад стала служить Империи на звездном разрушителе «Химера», где и познакомилась с Силионом. Оба выросли на далёких планетах, любили повеселиться и как один ненавидели капитана Уоллеса Крийса, сводного брата Каса. Однако их знакомство продлилось недолго — у Эверс было редкое заболевание лёгких, вылечить которое было невозможно на той стадии, какая была у неё. После смерти сводного брата Силион отправился на повышение квалификации в Имперскую академию и только через полгода узнал, что Мессалина умерла. Тогда ей было всего двадцать четыре года. Этого удара Кас не выдержал и ушёл в себя, стал замкнутым и необщительным. В смерти своей лучшей подруги он винил её старшую сестру — Лакосту Эверс, которую, к сожалению, знал довольно хорошо.

Вставив в датапад инфочип, Кас вздохнул, глядя на голографию, которую они с Мессалиной сделали на День Империи, когда в последний раз виделись лично. Темноволосая, с темно-серыми глазами, милым круглым личиком и все тем же неизменным синим шарфом, которым пыталась скрыть нарывы на шее, образовавшиеся в результате болезни.

Лишь со временем Кас смог понять, что в её смерти никто не виноват, уж тем более её сестра, которая так сильно её ненавидела.

Примечание к части

Извиняюсь за задержку. Школа, картошка, сериал... В общем, знайте, я пишу продолжение, правда, очень медленно. Если бы вы ещё и работу комментировали, подкидывали идеи, строили теории, я бы, может, так и не затягивала. Для юмористических фанфиков у меня пока нет вдохновения (может, на выходных появиться, когда поеду на экскурсию в ДВФУ), поэтому пока что "Будни" не ждите. Спасибо, что читаете, и терпите такого вредного автора. Да пребудет с вами Сила, дорогие читатели!

>

Глава 13

Несмотря на всю красоту и величие Самбилиона, который можно было сравнить разве что с ночным Корусантом, это было холодное и недружелюбное место. Сколько бы улыбок ни встречало гостей, они не были искренними. Кэд начал замечать это уже после того, как они втроём покинули туристический район города и оказались в настоящем, где нет фальшивых улыбок и шутников-рабочих. Наверное, именно поэтому Фисто-младший так не хотел прилетать на эту планету раньше: где-то в глубине души он знал, что именно это его и ждёт.

Гален чувствовал, что с его другом что-то не так, и с каждой минутой, что они уходят вглубь города, это становилось лишь сильнее.

Широкие светлые улицы сменились темными проулками, куда не доставал свет фонарей. Стало безлюдно. Лишь изредка здесь проходил кто-то или, можно так сказать, проскальзывал незаметной тенью. Теперь это место стало ещё больше напоминать Корусант, такой же холодный и враждебный.

Звук шагов эхом отдавался в переулке.

Вдруг Кэд остановился и присел на одно колено, приложив ладонь к земле. Пару секунд он просидел в таком положении и резко поднял голову.

— Слышишь? — шепотом спросил он.

— Чувствую, — без особого энтузиазма отозвался Гален, положив руку на рукоять меча. — Надо убираться отсюда.

— Ничего не выйдет. В этом городе нельзя скрыться.

— Не ты ли говорил, что это самое безопасное место? — с издевкой спросил Гален и осмотрел ближайшие здания. — Как думаешь, удастся ли нам скрыться на верхушках зданий?

— На время — возможно, но вскоре нас все равно обнаружат. Надо вернуться в туристический район. Там у нас больше шансов затеряться.

— Мы можем скрыться, — последнее слово Марек произнёс с нажимом.

Кэд повернулся к другу и уже было открыл рот, чтобы возразить, но его тут же наглым образом перебили:

— Мы могли бы научить этому Люка, так бы смогли скрыться на долгое время.

Наутолан фыркнул. Обучать Люка — последнее, что он хотел бы делать. Несмотря на проведенное время, он все равно недолюбливал Люка.

— Вспомни, с какой лёгкостью скрывалась Н'Орели, — добавил Гален.

— Она обучалась этому с рождения, — прошипел Фисто и окинул Люка недовольным взглядом.

Гален знал, что убедить Кэда будет практически нереально. Тот был вечным упрямцем, а когда дело казалось младшего Скайуокера, он становился просто невыносимым. Но так же Мареку было известно, что Люк не безнадежен, и его можно обучить, зная, как быстро он освоил азы Силы за довольно небольшой срок.

— Если не хочешь, я его этому научу.

Кэд раздраженно вздохнул.

— Он светлый, если не забыл.

— А мы что, тёмные? — как-то странно произнёс Гален.

Фисто понял, что сболтнул лишнее, а потому тяжело вздохнул и повернулся к Люку.

Наивный мальчишка, который ещё недавно был простым фермером, для которого "сила" выражалась лишь физическом превосходстве, а не в чем-то духовном. Тот, кто ждал, что звезды покорятся ему, но они встретили его лишь холодным безразличием. Сын своего отца...

О прошлом Вейдера Кэд не знал ровным счётом ничего, кроме имени — Энакин Скайуокер. Его это не слишком волновало, но его старая знакомая, лично знавшая Энакина, говорит, что Люк похож на него.

На мгновение Фисто даже показалось, что он смотрит на своего учителя, такого молодого и прекрасного, и лишь непонятное чувство тревоги возвращало его в реальность, где перед ним был наивный фермер с далёкой планеты.

— Знаешь что-нибудь о ментальной защите? — с лёгкими нотками презрения спросил Кэд.

— Немного, — кивнул Люк.

— Представь... сосуд с водой.

В глазах Скайуокера промелькнуло сомнение, но он продолжал внимательно слушать.

— В этот сосуд падает маленький камешек. Дно — это твой разум. Если камень коснется дна — ты покойник. Держи его на весу, пытайся поднять его как можно выше, выбросить из сосуда. Понял?

Люк кивнул.

— Пробуем.

Без всякой подготовки что-то сильное и тёмное начало давить на разум Люка. Сначала он растерялся, но, поняв, что Кэд не предпринимает абсолютно никаких действий, попытался вытеснить его из своего разума. Тогда Фисто стал давить сильнее.

— Если враг превосходит тебя по силе — скрой своё присутствие в Силе. Погрузись как можно глубже, затаись.

— Как? — простонал Люк.

Ответа он не услышал, пытаясь следовать совету Кэда, но тот явно не рассчитывал свою силу, раз так сильно давил.

Вдруг вспыхнул серый свет, вытеснивший Фисто из разума Люка.

Наутолан отшатнутся и прислонился спиной к стене. Он не понимал, что сейчас произошло, впрочем, как и Люк.

— Что, ранкор подери, это было?

Гален нахмурился и попытался положить руку на плечо Люка, но почему-то не стал этого делать.

— Его защищают, — словно не веря в сказанное, произнёс мужчина, оглядывая юношу с ног до головы.

— Кто именно? — прошипел недовольный Кэд.

— Серые, — с долей сомнения прошептал Гален.

— Серые? — переспросил наутолан. — Быть того не может.

— Не стоит их недооценивать.

— Кого? — осторожно спросил Люк.

Что его защищают так называемые "ангелы-хранители" — это, конечно, хорошо, но его смущало то, как на это отреагировали Кэд и Гален.

— Серые джедаи, — пояснил мужчина, — Адепты Силы, избравшие путь равновесия: ни Свет, ни Тьма, а середина.

— Ну и сколько этих серых было? — неверяще хмыкнул Кэд. — Один в три тысячи лет?

— Иронично, что тени было три. Они защищают его.

Фисто фыркнул. Его жутко злило, что все крутится вокруг Скайуокера. Империя гонится за ним, Альянс, так теперь ещё и нарисовались какие-то хранители. Не будь Люк сыном его господина, Кэд давно бы свернул ему шею голыми руками.

— Скройтесь, — буркнул он и продолжил идти вперёд.

Люк поспешил за ним, а вот Гален задержался. Ещё раз окинув взглядом переулок, он прищурился, надеясь увидеть что-то. Разгледеть ему удалось лишь три едва заметные серые тени.

— Кем бы вы ни были, призраки прошлого, — прошептал Марек, — Вам не удастся защитить Люка от надвигающейся угрозы. Не с того света, по крайней мере.

Три тени задрожали, но не исчезли.

Гален поспешил за другом и почти вышел на светлую улицу, когда услышал чей-то женский голос:

— Мы защищаем не его...

Мужчина остановился и обернулся. С призраками он раньше не общался "лично", он только слышал их голоса. Но сейчас ему показалось, что тени становятся все больше похожи на людей.

— Гален!

Марек окинул тени беглым взглядом и поспешил за Кэдом. Он был уже достаточно далеко, а потому не услышал, что сказали ему призраки.

— Мы защищаем Избранного...

* * *

Прошло немало времени, прежде чем троица вернулась в туристический город. Как и планировалось, они скрыли своё присутствие в Силе до такой степени, что теперь их даже не могли увидеть. Вот только радости от этого не было.

Возле главных ворот находился тот самый отряд штурмовиков, что на поверхности проверяли документы каждого. Рядом с ними стоял имперский офицер, который явно спорил с Мааром Фисто.

Кэд нахмурился, увидев старшего брата, и рука сама собой потянулась к световому мечу. На плечо наутолана легла рука Галена.

— Не стоит. Тогда проблемы будут не только у нас.

Кэд медленно опустил руку и раздраженно вздохнул. Он был человеком действия, тем, кто никогда не думает о последствиях.