Империя Скайуокера

— Сэр, все системы выведены из строя, — доложил один из тех людей, что сидели за компьютерами.

— Пытаемся восстановить работу системы жизнеобеспечения, — тут же отозвался второй.

— Что с медблоком? — спросил Пиетт у одного техника.

— Сэр, судя по показаниям приборов, основной удар пришелся именно в районе медблока. Чуть меньше — главная часть. Центральная почти не тронута, но все равно осталась без электропитания.

— Свяжитесь с работниками медблока и узнайте о состоянии пациента. Есть возможность устранить проблему?

— Связь с машинным отделением восстановлена, — доложил техник, повернувшись к адмиралу, — Пока что смогли восстановить энергопитание только в их отделении, но механики пытаются постепенно всех обеспечить электроэнергией.

— Сэр, — обеспокоенно повернулся другой техник, — Связи с медблоком нет. Все двери заблокированы.

Пиетт тяжело вздохнул и задумался. Ситуация просто катастрофическая. Если в ближайшие несколько минут не удастся устранить проблему… Думать об этом даже не хотелось.

— Пусть техники в первую очередь восстановят работу генератора щита, — распорядился он. — Следующая атака ожидается через семь минут.

Вот тут он прогадал. Седьмой флот не стал ждать, пока «Исполнитель» восстановит работу всех систем, а потому выслал эскадрилью истребителей. Те пролетели совсем рядом с иллюминатором капитанского мостика, но не сделали ни единого выстрела. Это насторожило Пиетта. Особенно когда истребители вернулись к своему флоту.

Буквально через минуту снова зажегся свет, приборные панели засияли разными цветами — все системы корабля вновь работали.

— Все системы в норме, — доложил техник. — Какие будут приказания?

— Проложить курс в систему Набу, — произнёс адмирал Пиетт. — Сколько времени это займёт?

— Максимум три минуты.

Со стороны вражеских разрушителей снова вспыхнули синие огни.

— Они перезарядили орудия! — закричал капитан.

— Щиты на максимум! — отчеканил Фирмус.

На это раз ни один заряд не попал по кораблю.

— Адмирал, из медблока докладывают о перебоях с электроэнергией и критическом состоянии пациента.

Фирмус повернулся к технику и нахмурился. Только этого не хватало!

— Курс в систему Набу проложен, — доложил другой техник.

— Уходим в гиперпространство, — с заминкой распорядился Пиетт, в тайне молясь Силе и всем известным богам, чтобы пациент выжил.

* * *

Хан с ужасом смотрел, как вокруг Эвана крутятся врачи, а приборы, контролирующие работу дыхания и сердца, показывают ухудшение состояния; рядом с Н’Орели сидела Сарковски и пыталась хоть как-то её успокоить.

Соло приложил ладонь к стеклу, закрыл глаза и коснулся лбом холодной стены, что отделяла его от Эвана. «Не смей умирать! Слышишь? Я тебя и на том свете найду. От меня не спрячешься. Если не ради себя, так живи ради других. Н’Орели, Сарковски… Люк. Живи ради них», — мысленно повторял Хан, даже не задумываясь над своими словами. Он повторял это до тех пор, пока пиликанье прибора, отображающего работу сердца, не сменилось ровным гудением.

Примечание к части

Как говорится, не прошло и ста лет. Если найдёте ошибки, вините во всем Т9 и, пожалуйста, сообщите мне. Буду рада вашим комментариям. Да пребудет с вами Сила и терпение!

>

Глава 30

«Почему я? Любой скажет, что я — худшее, что было в Галактике. Так за что же ты, Сила, послала меня сюда? Разве я не искупил свою вину? Почему я?»

Под палящими солнцами пустынной планеты ни одно живое существо не могло провести и десяти минут. Нестерпимая жара, противный песок под ногами, разношерстное население — Татуин совсем не изменился. Разве что превратился в ещё большую помойку. Среди всего этого безобразия, мародеров, охотников за головами и ещё теми мерзавцами женщина с ребёнком выглядела более чем странно.

Призрак вглядывался в лицо малыша, скрытого под какой-то грубой тканью, и не понимал ровным счётом ничего.

«Почему он?»

Мысли призрака эхом отзывались в голове Люка. Он словно был невольным свидетелем всего. Вот только что это? Прошлое или настоящее?

Снова оказаться на Татуине было неприятно. Но увидеть все это… Почему ему кажется, что все это неспроста?

Призрак явно его не видел. Люк даже помахал рукой перед его лицом. Ноль реакции.

Неужели… Прошлое? Тогда чьё?

«Что в тебе такого важного?»

Призрак подошёл ближе и медленно положил руку на плечо женщины. Та никак не среагировала.

«Эван? Лютор? Мэлрой?» — мелодичный женский голос перебирал одно имя за другим, не заостряя внимания ни на одном, словно пытаясь найти то, что вызовет тепло на душе. — Люцифер? Светоносный… Или же Эван? Как Навэ — сила.»

«Оказывается, теперь и аристократы изучают язык древних ситхов,» — подумал призрак, направляя свои мысли в голову этой женщины. — «Его сила непомерна. Зачем ещё? Но в рабстве его не ждёт счастье. Он не узнает, что такое добро. А оно нужно… Переворачиваешь древние слова, создавая имена? Ты знаешь, что в рабстве он превратится в редйев — жестокого воина. Ты ведь не хочешь, чтобы он был машиной для убийств? Лучшее решение — никанэ, что значит «милосердный». Люцифер… Тьма не сможет нести свет. И ты это знаешь. Никанэ…»

«Переворачивать слова?» — изумился Люк, мысленно переворачивая слово «никанэ». И по мере узнавания лицо его принимало безумное выражение.

— Энакин, — прошептала женщина, с улыбкой лаская своё дитя. — Я знаю, однажды ты станешь величайшим воином в Галактике. Твой путь будет тяжёлым, но я уверена, ты пройдешь его до конца. Небеса охраняют тебя, мой милый. Сама Сила хранит тебя. Не поддавайся ложным истинам. Иди по тому пути, что ты посчитаешь истинным. Никто тебя не остановит. Я знаю это… Галактика забыла, что семья Скайуокер сделала для неё. Ты вернёшь нашей семье былое величие. Они вспомнят. Ты вспомнишь мои слова, когда придёт время. Вспомнишь ты — вспомнят и они. Не забывай этого, мой милосердный воин, идущий по небесам.

Призрак слушал её внимательно и с каждым словом больше походил на человека — полупрозрачность почти пропала, и теперь Люк мог разглядеть его лицо. Вот только лицо его было скрыто знакомой мандалорской маской. И как он только не узнал голос Ревана?

«Скайуокер?» — прозвучал голос древнего рыцаря. — «Быть того не может…»

И вдруг все словно заволкло туманом, сквозь который с трудом можно было увидеть какие-то образы и услышать чьи-то голоса, однако понять, что они говорят, было невозможно.

Постепенно туман стал рассеиваться, и тогда Люк смог расслышать уже знакомый голос.

— Эни! Иди обедать!

— Иду, мам! — крикнул мальчик лет четырёх, с интересом ковыряясь отверткой в каком-то ржавом приборе.

Светлые волосы спутались и постоянно лезли в глаза. Мальчик сдувал непослушную челку, продолжая своё увлекательное занятие. Словно из ниоткуда возник Реван и, сложив руки на груди, принялся наблюдать за Энакином.

— Так ты его точно не починишь, — покачал головой призрак, осматриваясь вокруг. Но стоило ему снова повернуться к малышу, как его словно пробило мощным разрядом тока. Энакин смотрел на него!

— А как надо? — спросил мальчик, с интересом глядя на призрака.

Тот отшатнулся и склонил голову.

— Ты меня видишь?

— Ну… да, — неуверенно протянул Энакин. — А вы кто?

Реван развел руками, не зная, как объяснить, что он призрак.

— Это сложно. Я призрак. И окружающие меня обычно не видят. Почему видишь ты — для меня загадка.

— Призрак? — глаза малыша загорелись энтузиазмом. — Настоящий?

— Эни! — снова донесся голос его матери.

— Иду! — Энакин повернулся к призраку. — Подожди, я скоро вернусь.

С этими словами он убежал, оставив Ревана и Люка одних.

«Во истину одаренный малыш», — подумал рыцарь прошлого.

И снова туман. На этот раз Люк оказался на улице, на какой-то свалке. Энакин стал старше. Он сидел на сломанном крыле корабля, а рядом с ним медленно ходил полупрозрачный Реван.

— Значит, от перегрузки реактор может сгореть? — спросил Энакин, глядя на непонятный прибор, лежащий у него на коленях.

— Именно, — кивнул Реван. — Для этого нужен предохранитель, охлаждающий работу реактора. В противном случае… ты знаешь, что будет.

Мальчик грустно кивнул.

— Хорошо, что ты не успел проделать то же самое с дроидом, — усмехнулся призрак. — Представляю, как бы его детали разлетелись по округе. Теперь понимаешь, что без теории ничего чинить нельзя? Вот представь — ты летишь на корабле, за тобой гонятся разбойники, а гипердвигатель дал сбой. Не зная, как его починить, тебя ждёт несколько исходов: расстрел, падение на ближайшую планету или взрыв от неправильно соединённых проводов. Как видишь, ни один из них не желателен.

Энакин опустил голову, а потом резко поднял и посмотрел прямо в глаза призраку.

— Я научусь всему. Ты будешь мной гордиться, Реван.

— Не сомневаюсь, — почти прошептал призрак.

Энакин уже не смотрел на него, а потому не видел, как призрак древнего рыцаря смотрит ему куда-то за спину. А посмотреть было на что. Солнца клонились к закату и отбрасывали тень сидящего к ним лицом Энакина. Вот только тень не принадлежала ему. В этой тени Люк с ужасом узнал знакомый силуэт, что двадцать лет вселял ужас в любого.

И вдруг его словно вытолкнуло из воспоминаний… Но чьих? Кто все это вспоминает? Реван или его отец?

Люк открыл глаза и резко сел. Его окружало скудное убранство угнанного корабля. Рядом, не подавая никаких признаков жизни, лежали Кэд и Гален. Первым порывом юноши было проверить, живы ли они вообще, но довольно знакомый голос быстро охладил его пыл.

— Они находятся в глубоком медитативном сне. Не советую будить их.

Люк стал озираться по сторонам. Никого не было.

— Хватит головой вертеть — шею сломаешь, — презрительно фыркнул призрак, наконец став видимым.

Реван сидел на контейнере, закинув ногу на ногу, и скучающе, — как показалось Люку, хоть это и не было видно из-за маски, — поглядывал юношу. А тот все сидел с вытянутой над телом Галена рукой и молча смотрел на полупрозрачного призрака.

— Ну и долго будешь во мне сверлить дырку? — притворно вежливым голосом спросил рыцарь прошлого. — Я ведь могу исчезнуть, так и не ответив на твои вопросы.

— Будто хочешь на них отвечать, — буркнул Люк и вдруг упал на спину. На него словно легла бетонная плита, сдавливающая все тело. Он не мог пошевелиться и лишь нелепо морщился.

— Прояви уважение к старшим, малец, — с нотками угрозы произнёс призрак. — Я уже не одно тысячелетие существую в этом мире — поверь, мне достаточно одного щелчка пальцами, чтобы превратить тебя в кровавые ошметки.

Давление исчезло. Люк вздохнул полной грудью и с опаской сел.

— Знаешь, сначала я хотел ответить на все твои вопросы, но… — Реван растягивал слова и на пару секунд замолчал, — Теперь я отвечу лишь на три твоих вопроса. Так что тщательнее обдумай, что хочешь узнать.

Люк хотел опять что-нибудь съязвить, но вовремя удержался. Лучше уж не злить и без того нервного призрака. Мало ли что? Да и три вопроса — лучше, чем ноль.

— Эти… сны или видения… почему я их видел?

Реван пожал плечами.

— Это были подсказки. С их помощью ты можешь больше узнать о своём отце. Не думай, что должен был увидеть всю его жизнь — нет, как раз три этих фрагмента расскажут тебе о нем достаточно.

— Почему ты и Квай-Гон с Митрой защищаете меня?

— Выбора нет, — медленно проговорил призрак, явно недовольный тем, что Люк коснулся именно этой темы. — Мы всегда были хранителями и наставниками твоего отца. Но в последнее время… Это сложно. У нас состоялся не самый приятный разговор. Вообще, тебя он не должен волновать.

Хотелось расспросить призрака, но что-то подсказывало Люку, что тот больше ничего расскажет. А вопросов было много.

— В видении та женщина сказала, что Скайуокеров забыли и…

Закончить Люк так и не смог. Просто не знал, как сформулировать вопрос. Но, казалось, призрак и так все понял. Склонив голову в знак понимания, он медленно начал рассказывать.

— Когда-то в Галактике появился один пилот. Не помню, как его звали. Вроде, Коул… или Кайл. Неважно. Он прилетел откуда-то издалека. Откуда — никто не знал. Он был великолепным пилотом. В этом ему не было равных. Небо для него было родной стихией. Поначалу ему дали фамилию Соло, дабы обозначить, что таких, как он, больше нет, но после, увидев его в небе, один генерал, — или же кто-то другой, сейчас не вспомню, — назвал его «знаменем победы, идущим по небесам». На одном из местных языков это звучало как Скайуокер. После у этого пилота появилась семья, а скоро к ним присоединились его родственники из далёких регионов. Они были бесстрашными воинами, сражались на равных с джедаями, да и среди них самих было немало Одаренных. Но после того, как один из провидцев Ордена предсказал, что на их семью однажды падет проклятье, из-за которого через каждое поколение будут рождаться Тёмные Владыки, они исчезли. Все до одного. С тех пор о них никто не слышал.

Люк ещё долго молчал, пытаясь осознать сказанное. Почему-то краткая история его семьи казалась ему… неправильной.

— Пора спать, — наконец произнёс Реван и щелкнул пальцами.

Люк не успел даже слова сказать, как все вокруг погрузилось в кромешную тьму.

* * *

Покой… Как долго он мечтал о нем! Наконец-то можно покинуть это злополучное место, стать единым с Силой, прекратить все это… Он мог бы это сделать. Двадцать два года назад, когда умирал на операционном столе. Три года назад, когда оказался один в глубоком космосе без шансов выжить. Да в любой битве! Но он все не уходил. Каждый раз выбирался из затягивающей его бездны и продолжал жить. Но теперь… Многое изменилось. Готов ли он встретиться лицом к лицу со смертью? Готов перешагнуть грань и оказаться в холодной бездне тьмы?

— Ты не можешь так поступить! — в который раз воспротивился Квай-Гон, глядя, как Энакин медитирует на краю утёса.

— Интересно, почему? — не оборачиваясь, спросил мужчина.