Низы не хотят

— Желаете приобрести чего-нибудь? У нас самый большой выбор местных сыров в городе. Вот, исключительно рекомендую имеретинский сыр, из него получится великолепный ташмиджаби. А это овечий сыр тенили, только что доставлено прямиком из Месхетии. Или дамбалхачо, с плесенью, нисколько не хуже французского дор-блю. Есть ещё коби, надуги и чечиле, прекрасный выбор в это время года.

— А что такое ташмиджиби? — решила почему-то уточнить Зиночка.

— Вах, если вы не знаете ташмиджиби, вы не знаете Грузии! — с пафосом произнес хозяин и приготовился к долгой и содержательной лекции, но тут его перебил Иван.

— Извини, кацо, мы не покупатели, мы конкретно к тебе прибыли, как к самобытному грузинскому живописцу.

Из Нико как будто воздух выпустили, так резко он сдулся.

— Ты не шутишь, генацвали? — всё-таки решил уточнить он.

— Какие шутки, друг, услышал краем уха в Москве, что есть в Тифлисе такой Пиросмани, делающий весьма оригинальные вещи, а теперь, когда деловая поездка сюда подвернулась, решил совместить, так сказать, полезное с приятным. Иван Носов, предприниматель и меценат, — Иван приподнял шляпу и поклонился, — а это моя невеста Зина. Ваше имя мы знаем.

— Твоё имя! — с восторгом отвечал Нико, — твоё, давай на ты!

— Легко, — согласился Носов. — Может ты тут всё закроешь, всё равно покупателей не видно, и пойдём посмотрим на твоё творчество, а потом посидим в каком-нибудь местном заведении, заодно и об искусстве поговорим.

Нико быстро сорвал с себя фартук, бросил его в угол и быстрым шагом проследовал к выходу.

— Вино пить будем, сациви кушать будем, об искусстве говорить будем! — сказал он восторженным голосом, — вперёд, мои неожиданные гости!

— А почему у твоих коров человеческие глаза? — спросила вдруг Зина.

— Э, как ты не понимаешь, — быстро ответил тот, — это не коровы, это символы грузинской души, а какие глаза могут быть у грузинских душ, коровьи?

— Глубоко, — серьёзно отвечал Иван, — а куда мы идём.

— Тут недалеко, у нас тут всё недалеко.

И они свернули раза четыре, путаясь в маленьких узеньких улочках, потом пересекли по мостику какую-то речушку, явно не Куру, судя по ширине, и упёрлись в натуральную развалину, Носов вытащил из глубин мозга слово 'сакля'...

— Ты тут живёшь, дружище? — ошеломлённо спросил он, — однако...

— Э, дорогой, надо смотреть на вещи шире — художник должен быть голодным и неприкаянным, тогда он творит лучше, верно?

— Ну в определённых пределах да... но не до такой же степени.

Они вошли внутрь, электричества там конечно никакого не было, Нико отдернул занавески, и вниманию вошедших представилось порядка полсотни картин, картиночек и рисуночков, в основном на жестяных листах.

— Шикарно, — вырвалось у Зины, — а почему всё на жести сделано?

— На холсты у меня денег нет, да и какая разница... ну как — нравится?

— У меня нет слов, — ответил Носов, разглядывая сцену грузинского застолья, — продавать не пробовал?

— Как не пробовать, продавал даже, только давали копейки, потом бросил, работаю для души, так сказать.

— Короче так, генацвали, — наконец сформулировал резюме Иван, — я беру вот это (застолье), это (певица) и то (олень), по сто рублей за каждую. Идёт?

— За сколько? — переспросил, не веря своим ушам, Пиросмани.

— За сколько слышал, за триста, — повторил Иван.

— За эти деньги всё забирай.

— Низко ты себя ценишь, всё это вместе взятое даст тебе особняк в Москве и ещё останется. Продавай свою лавку, если сможешь, и на следующей неделе приезжай к нам, вот тебе адрес, вот телефон на всякий случай. Я тебя познакомлю с несколькими столичными художниками и меценатами, а дальше всё от тебя будет зависеть. Устраивает такая дорожная карта?

— К-какая к-карта? — спросил, запинаясь, художник.

— Калька с английского выражения 'road map', то есть план мероприятий на ближайшее время с целью достигнуть поставленных целей, понятно?

Нико всё было понятно, он быстро сложил стопочкой выбранные Носовым картины, и они зашли в ближайшую кафешку...

— — — —

Когда Носов с Зиной распрощались с Пиросмани и ехали в гостиницу, она сказала:

— Спасибо, милый, за доставленное удовольствие. А можно узнать, какая тебе выгода будет от этого переезда?

— Можно, сейчас всё объясню, — ответил Иван, но так ничего и не успел, потому что пролётку окружили вооружённые люди, один из них взял лошадь под уздцы, а второй удивительно знакомым голосом скомандовал:

— Приехали, вылезай!

— Довольно странное у вас гостеприимство, сакартвело, — сказал в пространство Носов.

— Закрой рот, — посоветовал ему всё тот же знакомый голос, — я не сакартвело, я айер.

Его с Зиной вытащили из пролётки, проверили на предмет оружия, причём обшарили, нимало не стесняясь, и Зину с головы до ног, потом завели в длинное одноэтажное строение, судя по запаху, это была конюшня. Сейчас впрочем там никаких лошадей не осталось, были только стойла по левому краю, а в дальнем конце большое свободное пространство со столом и лавками по бокам.

Носов наконец разглядел своих похитителей — он не ошибся, главным у них был тот самый Камо, которого он вызвонил по листочку Джугашвили. Кроме него имели место ещё трое молодых кавказских мужчин самого разбойничьего вида.

— Садись, — приказал Камо, кивнув на лавку.

Носов с Зиной сели, ожидая дальнейшего развития событий. И это развитие не заставило себя очень долго ждать.

— Мы провели маленькое расследование, — сказал Камо, усевшись напротив них, — и по всему выходит, что ты, дорогой, подсадная утка охранного отделения, такие дела...

— С чего такие выводы? — Носов попытался сохранить покер-фейс и ему это кажется удалось.

— Сам посуди, дружище, — неспешно начал Камо, — Иосифа подстрелила какая-то девка, зачем, почему, совершенно непонятно. И тут же откуда ни возьмись вдруг возникает человек, горячо желающий придти ему на помощь. А дальше горячая благодарность спасённого, теплые дружеские отношения, слив всех сведений о нашей организации, ну ты сам можешь продолжить. И самое интересное, что человек этот приехал в Тифлис только сегодня утром, цели приезда непонятны, а рядом с человеком женщина, очень сильно смахивающая на ту, что подстрелила Иосифа. Я логично рассуждаю, кацо?

Носов подумал, что сейчас ему понадобятся все резервы мозга плюс очень много удачи, чтобы уйти из этой конюшни на своих ногах.

— Не очень-то и логично, айер, — наконец собрался с мыслями он. — Давай по пунктам пройдёмся.

— Давай, — охотно согласился Камо, — ты вроде симпатичный товарищ, убивать тебя мне лично будет жалко.

— Итак, приехал я в Тифлис действительно только сегодня утром, но цель приезда очень даже понятна — встреча с местным живописцем Пиросманишвили. Я услышал о его таланте от одного знакомого в Москве и решил немного заработать на этом, картины Нико будут стоить очень немало в самое ближайшее время.

— Доказательства? — агрессивно потребовал Камо.

— Вон в нашем багаже лежат три его картины... дада, в тряпочку завёрнутые — разворачивайте и убеждайтесь сами.

Один из присутствующих бандитов встал, положил на стол свёрток, медленно развернул его и вниманию всех предстали три картины Пиросмани.

— И что, вот эта мазня будет стоить каких-то денег? — это спросил второй бандит. — Никогда не поверю.

— Вах, дорогой, — спокойно ответил Носов, — приезжай в Москву или сразу в Париж через пару лет и сам во всём убедишься... можете кстати спросить самого художника, если мне не верите, он живёт на Бараташвили где-то в конце.

— Хорошо, допустим тут я тебе поверил, — сказал наконец Камо, — давай дальше по пунктам.

— Пункт второй, — ответил ему Носов, — почему я оказался на той площади и при чём здесь Зина... С утра мы заселились в гостиницу Тифлис, это рядом с железнодорожным вокзалом, можете уточнить у хозяйки, во сколько. Зина не выходила из номера до трёх часов дня, так что она никак не могла оказаться на Эриванской площади в полдень, это два. Я же ездил к старому знакомому Николо Жвания, у нас одно дело было по моему бизнесу, на его же квартиру кстати я и отвез Иосифа. Возвращался к гостинице за Зиной, а тут слышу взрывы и выстрелы, остановил пролётку и сразу наткнулся на Иосифа.

— У хозяйки гостиницы мы обязательно справимся, — отвечал Камо.

— И ещё один, наверно самый главный вопрос остался — если чисто гипотететически предположить, что я из охранки, то не кажется ли вам, друзья, странным объект вербовки? Ну Иосиф этот ваш Джугашвили. Кто он такой — лидер какой-нибудь фракции? Нет. Руководитель подпольной организации? Тоже нет. Мелкая сошка, называя вещи своими именами...

Камо дернулся было за кинжалом, но передумал и дал возможность Носову закончить.

— Получается, что вся эта операция, гипотетически организованная департаментом полиции, придумана для человека по имени 'Никто'. Не слишком ли жирно?

— Врёт он всё, Камо, — угрюмо сказал третий бандит, молчавший до этого времени. — У него на роже написано, что он из охранки, давай поскорей прирежем их обоих и пойдем вино пить.

— Помолчи, — прикрикнул на него Камо. — Отвечал ты довольно убедительно, но я тоже тебе не поверил, вот такая штука... а если есть хоть один процент сомнения, то лучше перестраховаться. Так что, извини, но мы вас сейчас ликвидируем.

— Стоп-стоп, — быстро ответил Носов, прокручивая в уме всё, что он знал о Камо из предыдущей своей жизни. — Дай напоследок в игру сыграть, должно же у нас быть последнее желание, верно?

— В какую игру? — заинтересовался Камо.

— В очень простую — я встаю вон к той стене, ты в меня стреляешь с расстояния... ну метров 5-6, я уворачиваюсь. Если убьёшь, значит такая у меня судьба. А если нет, отпустишь — божье провидение значит обо мне таким образом позаботится.

— Ранение как будем расценивать? — продолжил допытываться Камо.

Эге, да ты азартен, Парамоша, отметил Носов.

— Если я на ногах останусь, в мою пользу, если упаду, в твою, — ответил он.

— А мне эти условия нравятся, — неожиданно сказал первый бандит, — давай дадим парню шанс.

Камо некоторое время покрутил в руках наган, потом коротко бросил Носову 'Договорились'.

— Deal, как говорят наши американские друзья, — ответил Иван, — что в переводе означает 'сделка состоялась'.

— Откуда ты это знаешь? — спросил Камо, — что там американцы говорят.

— Жил в Америке несколько лет, — ответил Носов, — однако давайте приступать, не до ночи же мы здесь сидеть будем.

Камо показал Носову свой наган, зарядил его полностью шестью пулями и произнес:

— Если не попаду ни одной из шести, значит счастлив твой бог. В Америке каким богам молятся?

— Разным, кацо, разным, там народ со всего света собрался. Лично я одной с тобой веры, православный.

— Ну становись тогда к стенке, православный, — и Камо жестом показал, куда ему надо встать.

Но тут пришёл черёд выступить Зине, до этого она сидела, не открывая рта, а тут вскочила и повисла на шее у Носова, заливая его лицо горькими слезами.

— Не волнуйся, Зиночка, всё будет хорошо... и у нас с тобой скоро свадьба, не забыла?

Через минуту примерно он смог оторвать её от себя, посадил на скамейку, а сам снял шляпу, пальто и ботинки, оставшись в одних носках. Потом подумал и снял ещё и пиджак с галстуком.

— Мешать будет, — объяснил он бандитам. — И мне надо три минуты, чтобы размяться, дадите?

— Конечно, разминайся, — сказал Камо и тут же добавил, — на том свете особо не поразминаешься.

И зашёлся неприятным скрипучим смехом. А Носов тем временем сделал несколько приседаний и прыжков, размял руки и шею, отжался с десяток раз от стоявшего рядом пенька и начал ритмично двигаться, пританцовывая, влево-вправо со рваным ритмом.

— Я готов, кацо, начинаем.

Камо встал на линию огня, как и договорились, ровно в шести метрах от стены и поднял руку на уровень глаз.

— Сейчас мы посмотрим, кто из нас был прав, — сказал он, ведя ствол вслед за движениями Носова. — А ты не можешь двигаться помедленнее?

— К сожалению не могу, биджо, — ответил тот, — жить очень хочется.

Тут же прогремел выстрел, мимо, только посыпалась щепка от досчатой стены. Еще выстрел, Носов сложился почти вдвое, пропустив пулю в сантиметре от правого плеча.

— А хорошо держишься, я не ожидал, — сказал Камо, — четыре выстрела осталось.

Он поменял тактику и выдал быструю очередь из трёх выстрелов, перезаряжая курок левой рукой. Последним он едва не завалил Носова, пуля чуть задела левую ногу, вырвав клок из штанов.

— Последний остался, — сообщил он, взяв револьвер двумя руками, — ну держись, американец.

Камо водил стволом, прицеливаясь, целую минуту, Носов при этом неутомимо танцевал свою пляску смерти, не забывая улыбаться. Наконец раздался этот последний выстрел и опять мимо.

— Ты выиграл, — в сердцах сказал Камо, швыряя наган на стол. — Свободен. И девку свою забирай, но только учти — больше мне на глаза не попадайся, второй раз будет для тебя последним.

— Да не вопрос, сегодня все поезда из Тифлиса уже ушли, а завтра рано утром мы уезжаем на курьерском в Москву и больше здесь никогда не появимся. Ну а если уж в Москве или Питере случайно встретимся, тогда извини, это не по моей вине будет.

— Ты где так уворачиваться-то научился, — спросил Камо, когда они были уже в дверях.

— А в Америке и научился, от одного старого китайца, это искусство называется у-шу, в переводе просто 'боевое искусство', тот китаец мог поймать на лету выпущенную в него стрелу.

— Ладно, прощай.

— — — — —

А в Москве на квартире, которую Носов снял еще зимой, его ждала почта в виде толстого конверта. Отправителем значился 'Краснопольский Арнольд Станиславович', а обратным адресом 'Пречистенка, 15'.

— Это из ЦК, — сказал Иван, разглядывая письмо на свет.

— Что ты там ищешь? Деньги думаешь вложены?

— Нет, деньги вряд ли, а вот маленькая бомбочка вполне может быть, так что лучше перестраховаться.

Бомбочки, судя по всему, он там не обнаружил, поэтому открыл конверт, внутри была записка из двух предложений 'Ваш план утверждён с некоторыми поправками. Ждём вас 30 мая в 18.00 на Кронверкской, 18', ещё же там лежала брошюрка с названием 'Город Лондон и его достопримечательности'.

— Если я ничего не путаю, то скоро нас ждёт поездка в Великобританию, дорогая. Ты когда-нибудь была в Лондоне?

— Нет, не доводилось. А что насчёт свадьбы, дорогой? Как раз за свадебное путешествие и сойдёт твоя поездка в Лондон.

— Уже бегу устраивать, — ответил Носов, снимая шляпу и пиджак, — вот только чайку попьём...

— — — —

Хлопот с обустройством свадьбы на пятерых бы хватило, поэтому после нескольких часов беготни по инстанциям Носов вытер пот со лба, хряпнул стопочку очищенной в ближайшем трактире и пошёл с повинной к Зине.

— Быстро не получится, моя радость, — сказал он, виновато глядя ей в глаза, — предлагаю свадебное путешествие авансом, так сказать, совершить.... А что, прокатимся в город Лондон, погуляем по Трафальгар-скверу, выпьем эля в пабе на Пикадилли, заглянем на огонёк к писателю Конан-Дойлю... знаешь наверно такого?