Звёздные Врата. 1. На последнем рубеже

— Это точно! Но ты забываешь, что во 'Франанг' им хода нет. Так что твоё возражение снимается.

— Ерунда! Древнего 'на опыты' всё равно нет, а если бы и был, есть ещё и во-вторых: генетическая несовместимость. 'Пользователь' не пойдёт в чужое тело!

— А если он примет его за своё?

— Тогда — ...хм! — препятствий не будет. Только мне не ясно как ты это сделаешь, а?

— Элементарно, мой друг! — Локи показал на установку, скромно притаившуюся в глубокой нише. Генетический манипулятор древних!

— Признаю поражение, — шутливо поклонился Хёмдалль, — ты прямо... какой-то монстр: столько всего натащил! О такой машине до этого момента я только слышал. Где ж ты её откопал?

— Друг подарил, — хихикнул Локи.

— Ладно, совместимости ты добьёшься, признаю, но откуда возьмёшь нужное тело?

— Чем тебе не нравится человеческое? Гоаулды приняли его за 'стандарт', а они о-очень разборчивы! Подходящий размерчик, удобное и ремонтируется легко.

— Локи, ты столь легко об этом рассуждаешь, будто тело — новый корабль... или одёжка. Человеческие тела нам не подходят. Слаборазвитая нейронная система не позволяет задействовать объём памяти, достаточный для нас. Да и её быстродействие — увы!

— Но сам внешний вид ты не отвергаешь?

— Нет, конечно, нет. Если подобная внешность устроила наших создателей, нам-то чего морду воротить?

— Отлично. А для исправления недостатков тела у нас имеются симбионты, не так ли?

— Подожди-ка, ты что, хочешь использовать симбионта, чтобы...

— Ага!

— Ты считаешь, что такое тело подойдёт для переноса 'пользователя'?! Турс побери! Ты — сумасшедший!

— Так многие считают.

— Немудрено!

— Именно это я и собираюсь попробовать, Хёмдалль. На себе. Ты мне нужен для наблюдения за ходом эксперимента... и, если что-то пойдёт не так, попробуешь запустить машину переноса в режиме возврата.

— Ётун! Ты невозможен...

— Возможен, Хёмдалль. И я — не ётун, — Локи обидчиво прищурил глаза, — веришь?

— Чтобы убедиться, надо проверить в лаборатории, — захихикал Хёмдалль. — Ты сам-то понимаешь, дядя, что собираешься сделать? Если получится, мы не просто спасём нашу расу, мы возродим её! Переродим на новом уровне!!

— Уйми свой оптимизм! Даже если всё получится, останется проблема с поиском подходящих людских тел. Любые нам не подходят. Чтобы повысить шансы на успешный перенос до приемлемого уровня, человек должен иметь в своём геноме 'фактор древних', а таких особей даже в полуторамиллиардной человеческой популяции Мидгарда совсем немного. Путём продолжительных наблюдений мне удалось выбрать тело для себя и... выявить ещё несколько... тысяч. Детальным отбором мы найдём миллион или два. Этого, как ты понимаешь, недостаточно, чтобы спасти всех оталийцев.

— Да? И как ты собираешься выбирать?

— Очень просто. Я, ты, наши близкие. А дальше — посмотрим. Пока это — единственный разумный принцип отбора кандидатов на 'возрождение'. Длительные эксперименты, возможно, откроют и иные возможности.

— Постой, а почему же ты не хочешь просто клонировать образец и получить нужно количество тел. Столько, чтобы хватило на всех?

— Не выйдет! — пожал плечами Локи.

— Почему это?!

— Наличие 'фактора' древних препятствует завершению процедуры клонирования. Я проверял все известные мне технологии, но успеха не добился.

— Как так? Ведь клонирование...

— Извини, я неточно выразился. Конечно, клон получить не трудно, вот только в созданном теле параллельно его росту ускоряется и процесс деградации, в результате чего начинается стремительное старение. Весь жизненный цикл такого клона от создания до полного одряхления не превышает двух недель. Видимо, активация гена древних требует серьёзных энергетических затрат, а обычная человеческая физиология не может обеспечить тело ресурсами, заставляя его 'поедать' само себя.

— Жаль, — Хёмдалль ещё раз обвёл взглядом всю кунсткамеру. — Очень жаль.

— Мне тоже, — кивнул Локи. — Возможно, эту проблему удастся решить позже? Если всё получиться, времени у нас будет достаточно.

— Когда ты собираешься приступать?

— Сейчас. Чем дольше жду, тем сильнее падает моя решимость. Так что лучше не откладывать. Все распоряжения искину базы отданы, твой ключ — на всякий случай — восстановлен. Пожелай мне успеха!

— Подожди! Вот так, сразу...

— Иначе — никак. Помнишь, Хёмдалль... когда мы ещё жили, ходили по лесам, радовались солнцу, купались. Да... купались... помнишь, как следует входить в холодную воду? Сразу, без оглядки, без сомнений... по-другому нельзя, друг.

— Страшновато, — съёжился Хёмдалль.

Локи подошёл к двум капсулам, похожим на странную смесь фрёснира и исцеляющего устройства. В одной находилось тело человека, с виду лет тридцати — тридцати пяти, худощавого, рыжеволосого. Настоящий красавчик! С человеческой точки зрения, конечно — или по меркам древних оталийцев.

— Так я буду выглядеть, если всё получится, — заметил Локи. — Симбионт уже внедрён и успел восстановить тело до нужной кондиции. Пять лет назад я похитил человека точно в момент естественной смерти в возрасте пятидесяти лет. Ты же знаешь, — поспешил он пояснить другу, — человеческое тело ещё живёт некоторое время после смерти — ухода 'пользователя', оставим этот термин, раз уж он так пришёлся к месту.

— Я в курсе, — кивнул Хёмдалль, — сначала уходит он, потом за несколько минут умирает мозг. Тело, как физиологический механизм, живёт чуть дольше. Бывает, что и несколько суток. Пока из-за отсутствия 'пользователя' все системы не придут в разлад. Я помню, как ваниры ставили подобные опыты на людях.

— Пф-ф, — фыркнул Локи, — приоритет не за ними. Задолго до них подобные эксперименты проводили фёрлинги и гоаулды. Насчёт ноксов мне неизвестно, но...

— ...нет никаких оснований полагать, что в этом они отличаются от остальных. Пожалуй, я с тобой соглашусь.

— Вообще-то, наш спор бессмысленен, — вздохнул Локи. — Проследи, пожалуйста, чтобы после окончания переноса и оживления нового тела роботы переложили меня сюда, — он показал на длинное анатомическое ложе, к которому подходило множество пластиковых трубок, — и, пока в теле остаются признаки жизни, ни в коем случае не возвращай его обратно. Неважно, даже если я буду кричать, биться или вырываться, ложе меня удержит и не допустит серьёзных повреждений.

— Сделаю. Ты ожидаешь, что процедура вселения будет настолько болезненной?

— Допускаю это. Обратно в капсулу меня вернёшь, если на протяжении десятка минут никаких признаков жизненной активности не будет. Только тогда, Хёмдалль. Всё остальное сделает сам искин — в крайнем случае, он обязательно запросит твоего подтверждения.

— Не волнуйся, дядюшка. Я всё сделаю, как ты сказал.

Локи кивнул и, более не обращая внимание на насупленного Хёмдалля, залез в свободную капсулу. Прозрачная оболочка несколько мгновений спустя стала матовой, и Хёмдалль понял: перенос начался...

Тело, в которое переселился Локи, билось в корчах, издавая страшные крики, но трубчатые путы надёжно удерживали 'пленника'. Было страшно, жутко, неприятно, но Хёмдалль, постоянно перебарывая все эти низменные чувства, старался аккуратно вести протокол эксперимента.

Видимо, боль, которую испытывал Локи, переходила грань выносимого, и Хёмдалль всерьёз начинал беспокоиться за жизнь и рассудок экспериментатора. С другой стороны, если судить по приборам, ничего страшного не происходило. Просто сон. Кошмар, да. Но все ритмы мозга, снимаемые аппаратурой, упорно демонстрировали нормальность происходящего. Перенос прошёл успешно! Там, внутри возникшего в его результате кошмарного сна, жил и боролся всё тот же Локи. Его сигнатуры немного поменялись, но по-прежнему оставались узнаваемыми и чётко идентифицировались.

Следуя инструкции, Хёмдалль просто ждал, опасаясь вмешиваться в ситуацию, пока она не достигла последнего, критического рубежа.

Ждал и надеялся.

Посмертный мир оказался совсем не таким, как ожидал Константин. Смерть оказалась падением в свет, но потом... лишь только он очнулся — а произошло это событие в каком-то мареве, дальше собственной руки не разглядеть... уф, руки, слава Богу, есть, — ...Константина (Локи?!) схватили под локти какие-то монстры. Если у одного лицо было вполне человеческое, напоминающее его собственное в молодости, то у другого лица не было вообще, а сам он походил на огромного червя. Рот ему заменяла странная пасть с челюстями, раскрывающимися дольками, подобно лепесткам цветка. Несомненно хищного, ибо края 'пасти' густо усеивали острые зубы.

Чудовища отволокли Локи — хм-м... Константина? Как же его звали до смерти? — к большому плоскому камню, наполовину погруженному в клубящийся туман, и привязали к нему лицом вверх скользкими трубками. Змеями? Кишками?!.. Неужели?!

...Ублюдки-асы поймали и убили его детей, Нарви и Вали. Дети мои, что с вами сделали эти палачи?.. Дети. Да, теперь Константин знал виновников их гибели... Бедная милая Елена, свет мой неугасимый!

— Господи Исусе Христе, помилуй мя!..

Нет, Бог не слышит молитв тех, кто упал в этот ад! От бессилия Константин мог лишь корчиться на этом столе... стоп? На каком столе? Он же, вроде бы, в своей лаборатории... на 'Франанге'?.. — Каком Фра...?!

Нет, ведь он, Константин, только что опустился на колени, чтобы помолиться перед образами, наполниться благодатью... светом... свет?..

Твари, мерзкие чудовища, палачи асов, подло схватили его, Локи, и оттащили на пыточный камень, к которому и привязали кишками Вали, его сына...

Локи (Константин?!) упёрся взглядом в низкое красное небо ада, завыв от охватившего его ощущения бессилия. Будто в ответ на вой, над лицом, распространяя смрад, свесилась поганая рожа одного из монстров, притащивших его сюда, того самого червя-мутанта. Длинная едкая слюна капнула на лоб Локи, вызвав острую жгучую боль, заставив корчиться в бесплодных попытках ускользнуть от следующей порции яда.

О! Новая порция уже готова упасть из мерзких распахнутых челюстей...

Вот, значит, какие муки уготовили мне мстительные асы? Но я не сдамся и вырвусь с пыточного стола!

...Обязательно вырвусь!!

...Нет, Тор, я не прощу тебе гибель моих детей!!!

— Внимание! В десяти световых секундах открыто окно гиперперехода! Прибытие неизвестного корабля! Внимание, — всполошил Хёмдалля искин базы.

Турс побери, что делать? 'Гултофф' замаскирован неплохо, обнаружить его не должны, но... появление чужого корабля — ситуация неприятная.

— 'Франанг'!

— Слушаю тебя, фоскер Хёмдалль.

— Локи оставил инструкции на этот случай?

— Да, хозяин Локи составил подробнейшие инструкции на все возможные случаи. Он также просил напомнить, что от непрерывной фиксации хода эксперимента отвлекаться нежелательно.

Голос искина сначала звучал насмешливо, а под конец — требовательно и назидательно, и Хёмдалль от неожиданности — не каждый день его пробует поучать какое-то недоразумение! — тихо выругался себе под нос:

— Тупой механизм...

— Мешок протоплазмы! — сразу парировал искин.

Хёмдалль неожиданно для себя рассмеялся. Сказали б ему месяц назад, что он, сидя в одиночестве, будет переругиваться с искином! Ха-ха-ха! Всерьёз!! Да он счёл бы подобное признаком сумасшествия!

— Ха-ха-ха! Искин?!

— Хозяин Локи просил сообщить тебе, фоскер, что это — не сумасшествие, а данные ответы он просто внёс в качестве допустимых реакций для искина в ответ на подобные высказывания гостя базы как пример его предусмотрительности. Он просил сообщить, что волноваться не нужно, ситуация под контролем...

Напряжение отступило, и ощущение благодарности заполнило всю душу Хёмдалля. Его дядюшка Локи предусмотрел всё, так что ему действительно следует вернуться к наблюдению за ходом эксперимента.

Всё предусмотрел? Неужели!..

— Сигюн вызывает 'Франанг'! Локи, прошу тебя, ответь... пожалуйста!

— Фрё Сигюн! Это 'Франанг'. Локи в данный момент выйти не связь не может. Но, если угодно, транспортный луч доставит тебя на базу. Допуск есть.

— 'Франанг', я не могу оставить 'Гальдшаф'. Есть риск, что его обнаружат ищейки Совета!

Хо, да Сигюн тоже пытается разговаривать с искином как с живым существом! Это заразно или у Локи такой своеобразный стиль? Пожалуй, надо вмешаться.

— Здесь Хёмдалль, фрё Сигюн. — Несмотря на полное гендерное равенство и распоряжение Высшего Совета титуловать всех оталийцев, не имеющих воинских званий или учёных степеней, как гёре, то есть, 'господин', Хёмдалль вовремя уловил этот нюанс. Точнее, позаимствовал у 'Франанга'. Неужели Сигюн до сих пор считает себя женщиной, ну и ну! — Просто передай управление искину корабля. 'Франанг' с ним договорится и укажет, где и как 'Гальдшаф' сможет замаскироваться. Тебя, фрё, транспортный луч перенесёт сразу, как только пожелаешь.

— Хорошо. 'Франанг', можешь передать свои рекомендации 'Гальдшафу'. Если искин сочтёт эти инструкции безопасными, корабль их исполнит. Минуточку... я готова к переносу на базу.

— Выполняю твоё пожелание, фрё.

— Это — Локи?!

— Он принял новое тело, Сигюн. Перенос прошёл успешно, но пока в сознание Локи не приходил.

— Зачем?..

— Кто-то должен ставить эксперименты на себе, чтобы открыть новые горизонты для всех оталийцев!

— ...Узнаю своего мужа. Что он, что твой отец... о! Они всегда влезали во всяческие авантюры, — мягкая улыбка осветила лицо Сигюн, сразу сменившись озабоченностью: начался очередной припадок.

Тело Локи корчилось и кричало, выло, плакало...

Хёмдалль молча, не реагируя более на причитания Сигюн, занялся персональным устройством, фиксирующим и контролирующим ход эксперимента.

— Давно он так?

— Больше суток.

— ...И никаких улучшений?

Хёмдалль неопределённо пожал плечами.

— ...Совсем?

— Если анализировать статистику приступов, они стали реже, заканчиваются быстрее. Да, крики стали тише... возможно, Локи просто устал...

— Устал?!..

Сигюн подошла к ложу, на котором бился в бессильных попытках освободить своё человеческое тело Локи, и без всяких сомнений откинула прозрачную крышку контролирующего механизма.

— ...Ты так измучился, муж мой!

— Что ты наделала, Сигюн! — Хёмдалль вскочил со своего места, собираясь вмешаться.

— Отстань, — отмахнулась Сигюн. — Я знаю лучше. Вы, фоскеры, пользуетесь лишь разумом, а мне, помимо этого сгустка протоплазмы, подсказывают чувства. Что вы можете с вашими знаниями, но без чувств? Сейчас тот момент, когда Локи требуется помощь чувств, свет родной души. Ему нужна именно моя помощь, ибо 'лишь я чувствую мужа моего в сердце своём, в душе своей'. Не мешай, фоскер!