Пламя иссякло, он открыл пасть, но крик захлебнулся в гортани, потому что Маора воздев руки, что-то кричал. Дракон лишь издал протяжный стон и кашлянул дымом. Маора ударил ещё раз заклинанием на расстоянии. Воздушный удар пришёлся в голову дракона, но Элама под влияние попала, её опять отбросило на пыльную почву. А дракон уже осел, почва завибрировала, когда упала голова.

− Рубите горло! — громко скомандовал Маора. Я был ближе всего, поэтому подскочив, рубанул по шее, пытаясь рассечь пищевод и яремную вену.

И рассёк...

Струя крови хлынула так, будто мне в лицо плеснули из миски водой. Тёплой водой, вязкой.

Я отскочил, стирая кровь с лица рукой. А дракон полыхнул в мою сторону пламенем. Если бы не Маора, я бы стал чёрным как Элама и уже бы корчился в муках или валялся в беспамятстве. Но Маора появился и закрыл меня невидимым покровом, от его рук исходило слабое зеленоватое свечение.

− Отбегайте! — крикнул я. — Он скоро будет готов!

Из шеи дракона фонтанировала кровь, он пытался бежать за кашитом, но тот был далеко, а запасов жидкостей, извергающих пламя, видно, пока нет. Передвигать на лапах такую тушу сложно, поэтому, отбежав, мы смотрели, как из ящера выходит кровь и он медленно умирает. Не буду рассказывать про агонию и описывать смерть дракона. Когда он затихал, а лапы вытягивались, Маора подошёл к его груди, возложил обе левые руки. Так стоял долго, что-то шепча, наговаривая.

− Всё... сказал он, отойдя. Мы вернулись к ковру, уже начинало смеркаться.

− Я один чувствую себя убийцей? − спросил я, обводя всех взглядом.

− Мы ещё и жертвы! Вспомни Ворона! — в голосе Эламы чувствовалось зло. Она теперь будет убивать без жалости.

− Храмовник рассказывает о том, что убивать плохо, − с издёвкой сказал маг. Усмехнулся, смотрел с превосходством.

− Это дракон!

− Это длакон, это длакон... − передразнил кашит. — Да я ради бессмертия замок родовой продал, выменял на одну услугу шакса! Если нужно, я буду рубить шеи драконам целый день, не пожалуюсь, что устал!

− Я тоже, − Элама выставила вперёд алебарду, − рубить буду.

− Ясно! — осознав, что весь в крови, я пошёл к озеру. Говорили, что где-то есть и водопад, но гора большая. Никто меня не звал, не останавливал. Видно, решили, что мне лучше побыть одному.

Спускаясь по тропе, несмотря на железистый привкус крови во рту, уловил в опустившемся воздухе запах тлена, вспомнил о плохо закопанном кашите, про которого говорил Матэс. Я хотел вернуться, извлечь из него трупный яд, если дохлый кашит ещё несильно разложился. Самый сильный трупный яд можно извлечь из кашитов, чуть послабее − из крыс. Я шагнул под деревья, тошнотворный запах становился сильнее. Ещё не ночь, но под кронами уже темно. Я нарвал листьев, сворачивая, запихивал в ноздри, чтобы не вывернуло наизнанку желудок — ком уже стоял в горле.

Захоронений было много. Именно захоронений, потому что лишней свежевырытой земли вокруг лежало с лихвой.

Найдя торчащую из холмика ногу, я брезгливо её схватил и потянул. Стопа не оторвалась, значит, труп ещё не сильно разложился — яд извлечь можно. Немного раскопал, хотя сумерки уже сгустились, я не боялся этих трупов. Я их видал-перевидал... Вот на кладбище как-то страшно ночью, сам не знаю почему, может, с детства они, эти страхи. В детстве и простых трупов боялся, а потом попривык. Шутка ли, бродишь по полю после битвы, а там трупов валяется — жуть. Правда, иногда слышны стоны, хоть вокруг и витает уже запах разложения. Таких вот стонущих чаще приходилось добивать, потому что уже не задержатся на этом свете, лишь отмучаются день-два. Но бывало, что выживали некоторые, одному руку отрубили один раз. Лежит он среди трупов. Повезло, что перевязал руку себе, да пока в беспамятстве был, вороньё глаза не выклевало. И вот иду я, а он мне шепчет тихо так... парень, а вы меня почему не забираете. Да кто же думал, что с отрубленной рукой можно на поле проваляться и быть живым? А там, на полях, тысячами лежали, тысячами. Страшно человеческое зло.

Вытащив кашита, я снял с пояса ремень и подвесил его за ногу на ветку так, чтобы голова немного не касалась земли. Осмотрел. Одежда целая − убит ударом в живот, но судя по ране, мучился долго. Это, конечно, плохо, но зато яд будет сильнее. Из его носа и рта сползала вязкая жидкость — это и есть трупный яд. Подождав когда часть жидкости медленно вытечет, я пристроил мех так, чтобы яд с макушки сползал в горлышко. Закрепив его камнями и удостоверившись, что горлышко не сместится, я пошёл на озеро отмываться от крови.

На ходу вытащил из ноздрей листья, но мне казалось, что запах тлена сейчас везде. На берегу снял одежду и доспехи, которых и осталось-то: наручи да нагрудник, вошёл в воду. Купался недолго. Что-то в сумерках, в этих местах стали вспоминаться минуты детства, когда казалось, что из глубины может ухватить какой-нибудь зубастик, этим всегда пугали старшие, а потом скалили зубы, видя, как мальцы боятся вечером заходить в реку.

Конечно, в морях есть чудища, но в этом озере уж точно нет, отсюда многие возвращались. А вот твари на горе завелись, в виде людей. Пусть только попробуют напасть на нас.

Оттерев кожу от крови дракона, подрагивая от холода, выскочил на берег, оделся.

Темно не было: большой серп Ресая уже наполовину поднялся над горизонтом, да и созвездие Щита не давало подножию горы утонуть во мраке, незаметно мигая холодными синеватыми звёздами. Вторая луна — Санея сегодня должна быть полной, поэтому темно этой ночью не будет.

По дороге обратно никто не попадался на глаза. Да и кто тут может встретиться кроме людей? Нет здесь никаких животных, почему — это знает полудаена Ахей. Тени между деревьями мерещились, конечно. Но тут безопасно — так твердили все, кто вернулся.

Несмотря на купание в прохладной воде, я устал неимоверно. Было одно желание — добраться на стоянку и завалиться спать. Даже меч, веса которого никогда не замечал, сейчас отягощал. Ноги уже переставлял благодаря усилию воли. Приближаясь к захоронениям, я снова забил ноздри листьями, было жалко выблёвывать кашу, свистнутую откуда-то Маорой.

Силуэт висевшего вниз головой кашита казался страшным в лунном свете. Яда натекло немало, хотя... время не выдержано, там еще, наверное, и кислота с желудка, но тоже вещь вредная. Если этой гадостью намазать клинок, то жертве не позавидуешь. Она всё равно умрёт.

Тщательно заткнув мех, я прикопал кашита на место, даже пригоршнями добавил земли из холмика в стороне.

Когда вернулся к скале, нашёл только валяющегося дракона. Больше никого не было. Недоумевая, я подошёл к тому месту, где мы ели на ковре кашу. Пусто, зато за деревом я уловил свечение...

Глаза! Это были чьи-то чуждые зрачки, неподвижные, смотрящие на меня. Передо мной сжался для прыжка паук норнгов! По крайней мере, так я их представлял по рассказам. Вернее, это какая-то помесь жука и паука. Высотой мне по пояс, он был чёрный, с большими поблёскивающими глазами. Массивные жвала, больше я ничего не мог разглядеть, потому что остальное скрывала тень кроны дерева, под стволом которого паук и притаился.

Я осторожно шагнул к врагу, выхватив на ходу меч. Будет сейчас прыгать? Жуткий паук подземелий, видно, переоценил свою реакцию. Потому что не успел двинуться с места, когда меч с хрустом рассёк ему голову пополам. Но он даже не просел на лапах, они были поджаты, настолько он был готов к прыжку. Не успел, я его разделал!

Где друзья? Может, их уже забрали норнги? Откуда тут паук Подземья? А может, пауков напало много и мои спутники уже валяются убитые где-то между деревьев? Лишь дохлый дракон да этот паук — вот и все, кого я тут нашёл. Обойдя деревья поблизости, недоуменно пожал плечами. Только напасть кто-то мог, иначе меня бы тут так просто не бросили.

− Элама! Матэс! Маора! — закричал я хрипло. Мне казалось, что я остался один в этом жутком и пустом мире.

− Чего орёшь? — раздался недалеко сонный голос Матэса. Он стоял в тени под деревом. − Иди сюда!

Ничего не понимая, я подошёл, вглядываясь. С кашитом, вроде, всё в порядке.

− Матэс, где все? Что происходит?

− Да ничего! Смотри, ступай за мной... − с этими словами он сделал шаг вперёд. Раздался странный звук 'пульк', и кашит исчез! Похоже, тут без магии не обошлось. Я тоже шагнул туда, где исчез Матэс. Опять 'пульк', и я оказался, как мне показалось, внутри большой оболочки, похожей на каплю воды на росе. Только большой, а внутри был воздух и свет, непонятно откуда исходивший. Элама спала прямо на траве, воздух был тёплым, но не спёртым. Маоры не было.

− Ложись, − кашит ткнул пальцем недалеко от Эламы, сам завалился в стороне.

− Как я понимаю, это Маора нам такую ночлежку сотворил? А сам он где?

− Правильно понимаешь, ложись спи! А где Маора, знает лишь один Маора!

− Я понял, что нас снаружи не видно, но вы в курсе, что вокруг шляются пауки Подземья, не помню, как их называют. Я только что одного убил!

− Где? − сонно спросил кашит.

−Да в трёх шагах отсюда! Я ему башку располовинил.

− Мегед! Ложись спать, а перед сном подумай, как ты его мог убить, если Элама забила его алебардой час назад! А вообще, правильно сделал. Теперь будешь героем легенды. А что? Легенда о храмовнике, который победил дохлого паука! Или не так... Мегед — победитель мёртвых пауков!

− Похоже, в тебе просыпается чувство юмора. А вообще да, я прославлюсь! — С этими словами я завалился спиной на траву. Затылок лишь коснулся земли, а я уже, наверное, спал. Хотя, успел подумать, что теперь меня засмеют...

Мне ничего не снилось, как будто сознание провалилось в глубокий колодец тьмы. Лишь когда меня затормошили за плечо, я открыл глаза, глупо моргая, как будто подсыпали под веки песочка.

− Мегед! Ты как мёртвый спишь! − лицо кашита нависло надо мной. − Вставай, нас идут убивать!

− Что такое? — Я вскочил, сразу обнажив клинок. Но ещё ничего не понимал, если бы увидел чужие рожи, сразу бы рубанул.

− Маора разбудил, сказал, чтобы готовились! Сам опять пропал! Сказал, что идут воины с арбалетами, маг, великан и ещё... лесной дух облачённый!

Видно, тревога в голосе кашита разбудила Эламу, потому что она сидела, опершись руками в траву, непонимающе глядела на нас.

Тут воздух дрогнул и появился Маора. В руках он держал две маски, страшных. Они сделаны из кож, раскрашены яркими красками.

− Держите, надевайте! Пугайте их, чтобы наваливали в штаны сразу! Только смотрите, у них самострелы сильные. Великана не трогайте, я сам с ним разберусь. Лесного духа тоже. Если сможете, мага ихнего зарубите, но или сбоку, или сзади. Спереди не подходите, иначе будет вам смерть мучительная.

Кашит надел маску — без содрогания не взглянешь...Жуткая, сейчас я тоже в страшилище превращусь.

− Маора, щит не подкинешь? — спросил я, надевая маску.

Маг воздел молча руки и, пролетев перед моим носом, мне под ноги грохнулся лёгкий круглый щит. То, что надо. Теперь я пройду этих бойцов насквозь...

− Их маг сделает эту сферу видимой, так что за деревья прячьтесь. Ну, вперёд! Я с вами! — После этих слов Маора исчез, а мы рванули под тень крон, спрятались за стволы. Щит у меня одного. У Эламы с Матэсом двуручное оружие. В принципе, арбалетный болт не пробьёт мой нагрудник. Так что щит нужно держать либо ниже, либо закрывать голову и шею, смотря как противник будет держать арбалет.

− Элама! Возьми мой арбалет, − я кивнул на лежащий самострел, а спутница, кивнув, смотрела благодарно.

Хрустнула ветка, затем ещё. Гупнуло, словно кто-то спрыгнул с дерева на землю. Конечно, я не в одной стычке участвовал, но великан, маг и лесной дух — для простого храмовника это многовато. Представляю, что сейчас чувствуют Элама с кашитом...

Идут, трое, крадутся. К сфере приближаются, словно знают, куда идти. Конечно, знают, на то и маг у них в отряде. А где наш? Будем надеяться, что с магом нашей компании повезло.

Трое... В руках одного я разглядел арбалет. Вот они, уже рядом. Я быстро сместился, всего шагов на пять, но враги даже ничего и не поняли. Вернее, они испугались, потому что арбалетчик заорал от страха, но стрела щёлкнула о щит, который я сразу швырнул ребром ему в голову. Первому разрубил шлем с разворота, второй кинулся в атаку, занеся меч над головой. Я не только парировал его удар, но пока он заносил клинок для нового удара, изловчился поднять с земли щит. А когда враг отчаянно бросился в атаку, срубил ему предплечье по локоть, и он огласил диким воплем боли весь лес. В стороне сверкнула и погасла полоса зелёного света, это вражеский маг махнул рукой. Внезапно стало светло как днём, даже ещё ярче. Пошли магические штучки. И тут я увидел всех врагов, кроме лесного духа.

Бородатый маг с посохом в руке, шёл не спеша, рядом шумно топал великан с массивной шипастой булавой. Не скажу, чтобы чересчур большой, в полтора моих роста. Но в плечах раза в два шире. Правда, с ним не на кулачки биться будем — меч шансы на победу уравняет.

Воины в доспехах, не чета нам. Мы-то свои побросали на Красных камнях, оставив лишь нагрудники. А у меня ещё наручи... Двое с мощными арбалетами, остальные с мечами, топорами. Человек двенадцать.

Пока мне опасны лишь арбалетчики, да маг — великан сильно неповоротлив, чтобы прихлопнуть сверху булавой. Вся эта масса прёт на Матэса, а мы стоим за деревьями, в смешных сейчас уже, при магическом освещении, масках, которая, к тому же, ещё и мешает видеть.. Я сорвал свою с головы. Где Маора? Загадочный наш! Я всю дорогу задаю этот вопрос: а где Маора? Он сейчас нужен, как никогда!

Нужно выручать кашита и Эламу. И я рванул вперёд, чтобы пройти насквозь это войско падальщиков, убивающих людей ради куска заколдованного железа или из-за рунического посоха.

Увидев мой героический поступок, Элама и Матэс выступили из-за деревьев и двинулись в атаку.

'Араххх!' − издав боевой клич, смело иду вперёд.

Арбалетчик... наводит на меня оружие. Смотрю, не отвожу глаза, хоть на душе скверно — от болта не увернёшься. Прикрываю низ живота и вперёд, в атаку! Несмотря на ободрительные крики врагов, щелчок выстрела я услышал. Рванул вправо, как раз на ближайшего противника, рубанул воздух, потому что он оттянулся назад, образуя строй. Болт стукает в нагрудник. Стрелок отскакивает назад, опускает арбалет, чтобы натянуть тетиву. Я рвусь вперёд, атакуя сразу троих. А перед арбалетчиком возникает Маора. Двумя руками он хватает арбалетчика за руки, а две прикладывает к его ушам. Вспышка, Маоры уже нет, арбалетчик падает с дымящейся головой. А Маора возникает перед Матэсом, защищает от полосы синего огня, которую выпускает вражеский маг из посоха. Матэс падает, видно, оглушён. А я уже раскраиваю второй шлем и остаюсь один.

Оглядываюсь, великан в стороне, Эламы не вижу. Зато Маора возникает позади вражьего мага, присев, двумя руками дёргает за ноги, а двумя бьёт в спину. Маг совершает полёт мордой в землю, а к Маоре подскакивают четверо, но я уже бегу на подмогу, да и кашит медленно поднимается с земли, держа рассекатель в руках. Расставив все руки, Маора делает свой знаменитый удар на расстоянии, двое разлетаются в стороны, А Маора исчезает как раз в тот миг, когда сзади на затылок опускается лезвие топора.