Всё-таки страшно. Эти тёмные коридоры... Стены давят, хочется наверх, увидеть такое родное солнце. После рубки льда сердце не утихает, в висках часто стучат молоточки. Тишину нарушают лишь мои шаги, да частое дыхание. Хочется потрогать руками стены, чтобы осознать реальность. Потому что всё уже кажется сном, бесконечным и беспощадным. Вот только боль и злоба настолько реальны, что понимаешь — это не сон. И ты под землёй, как и все мёртвые люди и кашиты. Но... в отличие от них, у меня ещё есть шанс выбраться наверх.

Что-то зашуршало позади. Резко обернулся — никого.

Показалось... Нервы мои, кажется, обнажены. Вернее, они как перетянутая струна — ударь, и лопнут. На стенах мерещатся трещины, будто сейчас откроется ниша и оттуда вылетит либо копьё, либо стрела, а может, трезубец. Уж больно норнги любят трезубцы. Наверное за то, что они делают три дырки в теле сразу.

Стены коридора резко обрывались, открывая взору большую темноватую пещеру. Высоко вверху то ли тысячи светлячков облепили своды, то ли ещё какие подземные диковинки, но создавалась иллюзия звёздного неба.

Спереди каменная дорожка, по бокам пустота. В пятнадцати шагах от меня с десяток ступеней, дальше площадка, посреди тренога, в чаше которой горит огонь. И он ярко освещал подземников.

По бокам стояли четыре норнга с овальными большими щитами и длинными, почти двуручными мечами. Эти бойцы повыше простых сородичей, шире в плечах. И поблёскивающих доспехов на них столько, что эти бойцы, наверное, еле двигаются. Они и так плохо бегают. Сейчас буду сражаться с ними, как с каменными столбами. Но мечи... Сколько нужно силы, чтобы махать таким большим клинком как одноручным.

Вдали стояли ещё два воина. Тоже со щитами, но оружие походило на то, что описывала Элама. Только оно похоже на чёрные диски с белыми поблёскивающими краями. Если эти двое нападут вместе с мечниками, будет мне морока.

Я медленно шёл. Молча. Смотрел на щиты, чёрные клинки и шёл.

Позади загрохотало так, что казалось, задрожали стены. Пока я оборачивался, гупнуло.

На меня смотрели два великана-рыкана. Они стояли по бокам каменного помоста, по которому я шёл.

Не знаю, чем их норнги кормят, но голову этого страшилища, бывшего когда-то человеком, я не обхвачу руками. А кулаки у них не меньше ихних голов — непропорциональны рукам. Видно, сказывается тяжёлый труд, которого под землёй немало. Их морды лицами уже не назовёшь. Глаза впавшие, как у древних старцев, уши малюсенькие. Уроды... Голова, живот и грудь лысые, остальное всё покрыто густой шерстью.

− Хррр, − пророкотал один из них. Странно, возле храма подобное чудище хрюкало.

Уроды-великаны перекрыли путь к отступлению. Подожмут к площадке, чтобы меньше бегал. Впереди, скорее всего, тупик, позади великаны-уродцы. Это плохо. Но даже не оборачиваюсь, знаю, не тронут сейчас.

Ну, ладно. Умирать, так с песней. Хотя... На одну аму у меня энергии ещё хватит, если что.

Опустив острия трезубца и клинка на камни, я шёл. Под этот мерзкий скрежет смерти еле слышно запел песню обречённых храмовников.

Братья мы...

Плечо к плечу в бою...

Слуга тьмы...

Прольём мы кровь твою...

Я бы ещё спел, походил. Но поднявшись по ступеням, ступил на площадку, остановился. По бокам мечники, впереди двое с дисками-зихарами.

− И что? — громко спросил я. — Мало вам смертей? Кто первый?

− Сразись с марсами, а мы посмотрим, достоин ли ты биться с сильнейшими, − прилетел ответ от стоящего напротив сильнейшего.

− Ага... Значит, тут сильнейших только двое, − вслух подытожил я. − И вы просто хотите бросить на убой послабейших, чтобы посмотреть как я двигаюсь? Страшно?

− Мы прям трясёмся... Сражайся! Вперёд, марсы!

− Норнги по бокам шевельнулись. До этого, если бы их вымазали краской, можно было бы принять их за статуи.

С гортанным криком они бросились вперёд все четверо. Чёрные клинки взвились в воздух, сложно будет уйти, но не для меня. Трезубец из левой руки полетел направо — больший размах. Вошёл аккурат под щит дальнего норнга. Пока он летел, а клинки врагов опускались, я сделал прыжковый кувырок вперёд, а вставая на ходу, ногой снёс треногу с огнём. Жар раскатился по полу, полыхнув пламенем в сторону сильнейших. И тут я увидел за ними у стены подвешенное за ногу тёмное тело. Элама... Тупик.

Рубить, всех! Только не поддаваться пелене ярости.

Вражий клинок опускается, сейчас разрубит плечо.

Прыжок вправо, выхватываю трезубец из живота согнувшегося норнга, перескакиваю за него. Ближайший норнг бьёт сбоку.

Шаг назад, затем как пружина, резко вперёд. Чёрный клинок прошёл мимо, мой с чваканьем разрубает серую шею до грудины.

Побежал... Прыжок через треногу, четыре быстрых шага — разворот. Два шага — удар в морду врага, тяжёлый меч которого только поднимается. Нет, уже падает, звенит на камнях, затем глухо падает его хозяин.

Остался один противник. Он остановился, подтянул к себе плотнее щит. Голова наклонена вперёд, меч на плече. Два прыжковых шага к нему, качнул корпусом вправо, сам текучим движением перепрыгнул влево. Обманка сработала — чёрный клинок опустился мимо. Поняв, что не успеет его поднять, норнг шагнул назад, бездумно подняв щит. Я просто воткнул в ногу трезубец и, проскочив мимо, рубанул по затылку. Норнг гулко грохнулся, звякнув выпуклым наплечником и щитом о камни.

Великаны стоят внизу, охраняют помост. Сильнейшие тоже не двигаются. Время играет против меня − Элама висит, кровь приливает к голове. Она, скорее всего, без сознания, потому что руки свисали. Сейчас не вижу её.

− Ну что стоим? Атакуйте меня... мисками!

Оглядев площадку, я пошёл вперёд. Запомнил, где лежат тела.

Сзади громкий стук камней. Сместившись вправо, повернулся. В лапах у рыканов камни, почти валуны. Стучат ними друг о друга.

− Нет! Мы сами! — прилетела от норнгов мысль.

Сами, так сами. Посмотрим, что они могут. Раз они честны, аму использовать не буду.

Вперёд.

Приподняв щиты, норнги расходятся. Отводят за спину диски, будут атаковать.

Первый бросает, вернее, метает диск. Я показываю уклон, знаю, что второй будет кидать туда, куда я должен переместиться. Так и произошло.

Я просто низко присел. По логике, диски должны вернуться. Повернувшись, удостоверился, так и есть — летят, родимые, назад к хозяевам. Сверкают краями — крутятся.

Уйдя на шаг в сторону, рубанул по одному диску. Меч отлетел, будто я ударил по стволу дерева. А диск... он полетел в руку норнга!

− А диск-то совсем магический! — зло сказал я. Легко побежал в сторону врагов, перемещая вес с ноги на ногу, будто ухожу в сторону. Маятник, маятник всем телом. Против этих зихар только так.

От зихар только уклоны, уходы, больше на них внимания не обращать. Сильнейшие — вот моя цель. Первая, зихара, вторая — обе летят мимо. Я уже почти рядом возле ближайшего врага, но знаю, сейчас сзади сверкают краями зихары и... возвращаются.

В дальнего швыряю трезубец, ближний норг бросается вперёд, проседает, щитом хочет сбить меня с ног, пока я в движении.

Но не достаёт щитом. А я в развороте зацепил его клинком по шлему. Специально повернул его плашмя. Сильнейшие мне нужны живыми, оба. Потому что с двумя рыканами сразу я не справлюсь.

От удара клинком норнг просел, но вернувшуюся зихару поймал. Сверху, схватил за центр диска — там выступ, похожий на ручку. Бросить её больше он не успел, потому что я в прыжке 'выстрелил' прямым ударом ноги как раз в его широкий нос.

Пришлось падать на пол − слева летела зихара. Она врезалась в стену, проскрежетала, высекая искры, затем вернулась точно в руку норнга. Но я уже был на ногах, враг в трёх шагах. Если бросит, когда я шагну к нему, могу не увернуться.

Я просто швырнул в него меч, прыгнул следом. Это сработало. Норнг будто сжался, когда клинок ударился в щит, а я уже бил наручью с разворота в челюсть сбоку.

Удар вышел на славу, норнг рухнул на камни с грохотом, будто мешок с оружием.

Но я не праздновал победу. Даже если сейчас схвачу две зихары, не смогу победить рыканов. Тем более бой может затянуться надолго, а Элама висит. Да и с зихарами управляться не могу — можно отрезать себе руку.

Решение пришло мгновенно, как всегда в таких ситуациях. Сняв быстро с себя ремень, сбросил с него ножны. Рыканы уже бежали по ступеням, вернее гупали босыми ступнями. Но камни не бросали, боясь попасть в лежащего сильнейшего.

Быстро, нужно действовать быстро. Подхватив с пола клинок, проткнул норнгу снизу челюсть, затем просунул туда ремень. У бессознательного подземника она отвисла, поэтому протянуть ремень и застегнуть удалось быстро.

− Назад! − Я встал, держа ремень в руке. — Рвану — выдерну челюсть... Как приделаете потом?

Не знаю, поняли ли мои слова рыканы, но остановились. Стояли, уставившись на меня впалыми глазами, которые на таких громадных головах казались бусинками.

Второй норнг пришёл в себя, вернее просто пока сел. Что происходит вокруг, он понимал плохо, потому что тупо смотрел на валяющийся диск, щит.

Мне нужно к нему, отогнать от оружия. Я потащил норнга за свой ремень, надеясь, что челюсть не оторвётся под его весом. Тяжёлый, наверное, как два меня. Этот грузный мешок остался на месте.

Бросив его, резко бросился к диску, валявшемуся недалеко от норнга, пришедшего в сознание. Подхватил это странное летающее оружие, но тут руку обожгло такой болью, словно схватился за раскалённое железо.

В два прыжка опять оказался около бессознательного сильнейшего, лишь там позволил себе уронить диск на камни.

А рыканы уже двинулись ко мне.

− Эй! Ты! — мой голос гулко отражался от стен. — Отгони их, иначе я вырву ему челюсть!

Рыканы остановились, а норнг медленно встал и, пошатываясь, пошёл к ним.

Мой пленник пришёл в себя. Сразу схватился руками за челюсть, ещё ничего не понимая. Попытался вытащить ремень, но зарычав от боли, опустил руки.

− Вставай, не вздумай дёргаться. А то вырву челюсть, будешь еду в желудок руками накладывать. Если выживешь...

Одной рукой держа ремень, другой собрал зихары в свой заплечник. Они оказались не такими уж и тяжёлыми как на вид. Подхватив валяющийся меч и ножны, не выпускал ремень из рук.

− Пошли! − Чуть дёрнув ремень, пошёл к стене, где видел в отсветах огня Эламу.

У этой стены не росли грибы и растения подземелий. Поэтому здесь царил полумрак.

Еле разглядел висящее тёмное тело.

− Держи её, бери на руки, − скомандовал норнгу. Он повиновался. Они вообще послушные, когда их припрёт к стене. И, видно, ценят жизни сильнейших. Ведь второй норнг мог подхватить валявшийся тяжёлый меч марсов и броситься на меня, да ещё дать команду рыканам.

Я срубил верёвку почти у стопы Эламы, норнг опустил её на пол.

− Аааа, − тихо сказала она. — Ты пришёл... Я знала, что не оставишь!

− Ты в порядке? Где рассекатель?

− Откуда я знаю? Смотрю, ты мне вараниса привёл. А где седло? — Элама встала, прихрамывая на левую ногу, пошла к валявшимся норнгам, ухватила двумя руками меч.

Когда мы с пленником подошли, она подняла клинок над головой.

− Тяжёл... но против этих уродов, − она показала движением головы на рыканов, − сойдёт.

− Мы с ними драться не будем.

Второй сильнейший так и стоял возле рыканов. Не трус.

− В общем так... − обратился я громко к нему. − Наша с ней свобода в обмен на его, − кивнул на пленника, − челюсть. Уйдите с дороги, когда мы выйдем на поверхность, отпустим его.

− Как я тебе могу верить? — прилетела мысль.

− Это вам верить нельзя. Простые говорили, что не нужно смертей, что выпустят нас. А потом заявили, что хотят меня казнить. В общем, чего зря болтать? Уйдите с дороги, больше никто не умрёт, никто!

− Хорошо! Идите! — с этими слова норнг отошёл в сторону от помоста, рыканы с тихим 'хррр' двинулись за ним. Они стояли у стены, которую скрывала тьма.

− Что за мысли вокруг хороводят? — я повернулся к Эламе.

− Тот, − она кивнула в темноту, где стоял норнг с рыканами, − отпускает нас. Мысли были, что мы достойны уйти, заслужили это. В его мыслях смятение. Переживает за этого, его челюсть. Ещё он сейчас планирует, как защитить своё Подземье от таких как мы. Думаю, что через время мы в этих местах и шагу ступить не сможем. Поэтому, пока есть время, нужно драпать отсюда. Больше мыслей вокруг нет... вообще. Сюда вход простым закрыт. Кроме сильнейших тут лишь бывают служители и марсы. Но воинов-марсов мало, а служители напуганы.

− Так... Мотаем отсюда. Ты можешь идти, или на возчика запрыгнешь? — я кивнул на пленника.

Элама усмехнулась, вообще, быстро пришла в себя. Главное, что не пала духом, не пугалась, когда была в плену. — Ты смеёшься? Да он не позволит на себе катать меня. Скорее сам свою челюсть отдаст.

− Так! Веди нас в мир Ахея. — Я закинул ремень за плечо подземника, стал позади. — Пошли! Если будешь выпендриваться, Элама поедет на тебе верхом.

− Пошли... − прилетела от него мысль. Осторожно прошли по помосту, с опаской посматривая на рыканов. Они стояли спокойно, хотя в любую минуту могли тут всё разрушить — только дадут команду. Но пронесло.

Сразу мы двинулись тем коридором, по которому я сюда пришёл, но не дошли до храма или как там у них называется то помещение, где служители. Незаметная ниша на повороте, норнг указал на неё. Когда вошли туда, в моё разгорячённое лицо дунуло свежим воздухом. Из глубин подземелий воздух затхлый, сырой, ним тяжело дышать. А тут я вдохнул в полную грудь...

− Рассказывай, как тебя в плен забрали, − спросил Эламу, которая шла позади.

− Ты же видел. У них в руках столько силы. Я думала, поломают мне руки и ноги, пока тащили. Ну, а потом просто подвесили за ногу и всё.

− Они меня выманивали. Обломались...

Норнг бодро шёл по коридорам — видно, хотел поскорее избавиться от уздечки, причиняющей столько боли.

Вдруг в стороне что-то забухало, глухо грохнуло. Дёрнув ремень, я остановил норнга.

− Стой, варанис наш! Элама! Что за звуки?

− Да всё нормально, пошли. Это работают, далековато от нас. Простые норнги пашут...

Когда мы проходили мимо разветвляющихся коридоров, я с опасной смотрел, не выскочат ли оттуда норнги, всё ждал засады. Элама, видя это, лишу усмехалась. Она чувствовала мысли на больших расстояниях. Может, она и наши мысли читала всё время? Да нет... Тогда бы не спрашивала меня про череп.