Одни вы не спасетесь

Сама олимпиада особенных воспоминаний не оставила, сидели писали, задачи решали, потом сдали и разошлись.

Проводили ее в корпусе авиационного института на Московском. Вообще вузов в области было десять, не считая вертолетного училища и какого-то военного училища в бывшем Ставрополе. Но как все было в каждом вузе-кто знает? В университете явно был химический факультет, а вот были ли откуда нехимические участники— Ваня не знал. И как справился с вызовом сельхозинститут-тоже. Считались ли агрономы химической специальностью или нет— он так и не узнал, да и н интересовался.

Ваня успел подсказать одному из студентов кое-что, чего тот не знал. Каких-то ожиданий не было, поучаствовали— так поучаствовали. Никто из троих не имел опыта регулярных участий в олимпиадах по химии, поэтому свое место в общем рейтинге им было неизвестно. А соперников было много, и явно кто-то с опытом. Было даже некое сожаление у Вани, что туда пошел, потому что на истории КПСС на занятии в тот день должен был разбираться период 30 х годов, и некоторые студенты рассчитывали услышать новое про репрессии 1930 х годов. А кое-кто и позлить преподавателя. Термин 'потроллить' тогда не использовался.

Студенты рассчитывали, что и Ваня поучаствует, может, и что-то неожиданное для Михаила Ароновича Китайчика скажет (так звали преподавателя), может, и что-то и получиться. Но Ваня писал олимпиаду, а на истории КПСС Михаил Аронович быстро подавил поползновения студентов, сам ничего интересного не рассказал, и повыдергиваться не дал. Так что выбор был между участием в сомнительном деянии и возможно интересном событии.

Прошло два или три дня и оказалось, что два студента с лечфакультета заняли первое и второе места среди вузов нехимических специальностей. Ваня первое, тот студент, которому он подсказал-второе. Какая-то девушка с фармфакультета— третье в своей категории. Победителям было решено поставить пятерку без сдачи экзамена по химии. Помимо самого факта это еще и означало то, что доцент Баталип не будет принимать у них экзамен, а будет только ставить пятерку. Занявший второе место студент рассчитывал, что они еще ив Москву съездят, но это не обломилось.

Доцент Баталин же и тут ухитрился нафигачить. Поздравительную речь он произнес за полторы минуты, затем сказал, чтобы победители положили зачетки, а он сейчас туда поставит честно заслуженные пятерки.

Открыл первую из них и аж побагровел, после чего начал набирать номер телефона.

Как оказалось, он звонил на кафедру органической химии. Поскольку в зачетках некоторые названия циклов и предметов изменялись со временем, оттого преподаватели в этом случае ручкой изменяли название предмета. Виктор Иванович Баталин привык видеть в зачетке печатные буквы 'органическая химия' и приставлять к ним буквы 'не', после чего ставить оценку. А здесь его опередил завкафедрой органической химии, использовав свое название для своей оценки. Вот Виктор Иванович ему минут пятнадцать рассказывал, как он привык к прежним записям и как его жестоко обошли. Тамошний зав резонно возражал, что это его предмет, и почему он должен предоставлять место кафедре Баталина. Это заняло еще пятнадцать минут или чуть больше. Виктор Иванович не выдержал, бросил трубку, изругал непонятливого коллегу, который ... (см. предыдущую тираду), и так еще четверть часа о его непонимании. Наконец он таки вписал в пустую клетку оценку и название предмета, расписался. Конец! Сорок пять минут вместо пяти!

Про неорганическую химию можно рассказать еще про две забавы студентов на ней.

1. Добывание органического вещества из неорганических.

Если смешать все доступные реактивы в одной пробирке, а потом подогреть на газовой горелке, то иногда оттуда появлялся сильный запах спирта. При этом спирт туда не добавлялся. Как и что происходило -оставалось загадкой. Возможно, какой-то реактив содержал спирт, и он в итоге выделился? Да и фокус случался не всегда, впрочем, четкого рецепта и не было, все в стиле турецких баклажанов.

2. Если капнуть раствором солей ртутит на медную монету, то она выглядела как посеребренная. Этим можно и просто побаловаться, но можно и заняться 'престидижитаторством', кинув ее в билетную кассу самообслуживания в транспорте. Три копейки тогда выглядят как двадцать, если не приглядываться.

Обе химические кафедры располагались в корпусе на Арцыбушевской 171.

Корпус выглядел весьма необычно, ибо некогда являлся тюрьмой.

Да, в нем сохранялась мемориальная камера революционера Куйбышева, а напротив в такой же камере жили студенты-фармацевты. Возможно, у них даже решетка на окне осталась с тех лет. Может, конечно, и нет. В бывшей тюремной церкви располагался лекционный зал, в подвалах здания спортивные секции, в том выступе креста, где были обе химические кафедры— еще и медицинская библиотека института ( точнее, часть ее, потому что часть книг получали в других корпусах). То, что здание крестообразной формы— ну, была такая мода в строительстве тюрем в царское время, и питерская тюрьма 'Кресты' тоже из-за этого так называлась, ибо крестов в ней было аж два. Внутри здание тоже было интересно устроено. Представьте себе коридор, с обоих сторон в который выходят двери. Любой читатель это видел в разных административных зданиях. А вот теперь представьте, что пол и перекрытие этажа меж дверьми вырезали и убрали. А вместо убранного поставили скромный металлический балкон вдоль дверей и межэтажные металлические лестницы. Гулкое очень здание. Надо было спросить студентов, что жили там, не гулко ли вечером в общежитии, когда некто идет с этажа на этаж и торопится, стуча каблучками по металлу. Но не нашлось у Вани знакомых студентов, обитающих там.

Как рассказывали городские старожилы, раньше, то есть в 50е годы, корпус был излюбленным местом отдыха молодежи, они отовсюду приходили туда потанцевать, и танцы там так и назывались 'танцы на кресте', поскольку танцевали в середине здания, куда сходились лучи креста. Они же говорили, что ранее там стоял большой-пребольшой аквариум с рыбками. Но рыбки быстро погибли -танцоры тушили в стеклянной чаше окурки на страх рыбешкам. Потом традиция увяла. А вот почему— непонятно, естественным путем или администрация мединститута придавила это все. В описываемый период на входе был вахтер, требовавший сказать, кто идет и зачем. Иногда он не реагировал на приходящих или отвлекался, но показывать студенческий приходилось довольно часто. А вот в корпусах на Гагарина или Чапаевской-нет. Возможно, потому, что там студенты не жили? В общежитиях вахтеры бдили.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Летом Ваня приехал домой и поглядел, что изменилось в городе, пока он жил вне его. Зимой каникулы быстро закончились, раз-раз и уже надо собираться, оттого не все увидел. У родителей ничего особенно не поменялось, братец, правда, стал уговаривать их перевести его в другую школу. Когда он достиг возраста первоклассника, то тогда неподалеку от дома открылась новая школа, куда он и был отдан, благо идти в нее было очень недалеко, чуть более квартала, хоть и по довольно крутому склону, но при этом переходить всего одну незагруженную транспортом улицу. Школа во мнениях сообщества родителей авторитетом не обладала, но иногда и ею приходилось пользоваться. Тут братец неявно поддерживался папой и мамой, но по разным причинам-родители из-за качества преподавания, а братец формально из-за того же, но фактически после поездки в пионерлагерь— он познакомился там с мальчиками из третьей школы и ему хотелось и дальше с ними общаться и почаще. Теперь осталось решить, когда это сделать, сейчас или через год. Ванины родители для перевода младшего еще не созрели, они только осознали нужду в этом.

Одноклассников Ваня практически не встречал, из почти сорока человек всего трех. Кто работает, кто пошел в армию, кто поступил, или не поступил, но там остался, как мог Ваня в ТУ-36...И всех их встретить затруднительно. Вообще сведения были только о половине учеников, да и то неполные типа: 'Лена уехала поступать в Ростов и вроде бы поступила',' Таня вышла замуж, а за кого— неизвестно'. Он зашел в школу и прошелся по знакомым коридорам, заглянул к учителям. Тех, кто учил его, поменьшало, они уходили на пенсию, переходили на другую работу. В кабинете химии он глянул на свой аквариум с рыбками, который отдал в школу, когда собрался уезжать на учебу. Братец к рыбам был равнодушен, еще и тогда обрабатывал родителей на предмет заведения котенка, так что рыбам угрожала смерть от бескормицы или в котячьем желудке, если поручить рыб ему, а родителям и так хлопот хватает. В Город он рыб не довезет. Да и оказалось, что па новом месте их заводить не хочется. Увы, золотые рыбки уже померли, гуппи уже кто знает, чьи, поскольку активно скрещивались с школьными. Вот сомик жил себе и жил, уже седьмой год, плавая у дна, но периодически всплывая наверх захватить воздуха.

И снова ощутилось то, что тогда названия не имело, а позднее охарактеризовано как:' что-то кончается, что -то начинается'.

Иногда это ощущение воспринималось им легко, иногда даже бесило, но со временем стало понятно, отчего оно. Да, когда двадцать или больше лет трудишься на одной работе и живешь все в той же колее-это ощущение не совсем к месту. Но в некоторые периоды -совсем наоборот. Вот он выбрал медицину, отрезав для себя занятия многим вещами. Ведь не все с детства нацелены на что-то одно, а еще и имеют способности и к другим занятиям. Следующая бифуркация -пойти ли ему на лечебный или на педиатрический факультет? Кстати, пойти на педиатрический факультет прямо предлагали Ване, и обещали куда менее жесткий конкурс.

Дальше после пятого курса новая развилка-разделение на группы условно терапевтическую, акушерско-гинекологическую и хирургическую. Условно терапевтическая условна потому, что она просто не хирургическая и не гинекологическая, а это все те, кто не те и не эти.

Потом на шестом курсе пошло уже распределение, то есть шестикурсники уже знали, что ее-его распределяют в Йошкар-Олу преподавать в медучилище или хирургом в Орловскую область.

Поскольку хирургией занимаются в области многие учреждения, а не одно, единственное и неповторимое, то будет еще выбор между какой-то Малоархангельской городской больницей или ЦРБ в поселке Хомутово Новодеревеньковского района (как назвать эту больницу-Хомутовская или Новодеревеньковская -автор и не знает). Еще существовала возможность заняться наукой, сначала занимаясь в кружках при кафедре, а потом попробовав в аспирантуру поступить. Тот есть целый ряд житейских перекрестков, каждый из которых важен, и обязателен даже при пассивном отношении к жизни. Не будешь сам решать-решат за тебя. Ване по распределению предложили выбор из невропатолога, фтизиатра и нарколога. Но потом он узнал, что в той же области предлагали работу и гинекологом, и терапевтом другим студентам, а отчего никому из знакомых не предложили работу психиатром, а выпускнику Кубанского мединститута предложили? Темна вода в облацех, и кто к этому приложил руку— кто его знает.

С новым и первым рабочим местом тоже можно было многое и получить, и, получив, одновременно лишиться. Но об этом буде рассказано позднее.

Пока же Ваня ходил по улицам родного города, и ощущал, что что-то происходит, невидимое, но ощущаемое.

Кстати, насчет распределения. Поскольку очень значительная часть студентов оказывалась после института в Марийской АССР, где, как утверждали, почти все врачи— Ванины однокашники, от республиканского министра (министром его называли, но как реально пост назывался: министр или начальник чего-то там, студенты не задумывались), то, скорее всего, он туда и попадет. При этом опять же вероятно направление в разные... ну, скажем так, глубоколежащие места, не сильно богатые развлечениями и культурными событиями. Есть в местном ПТУ джаз-группа, так и есть возможность послушать их музыку, которую музыканты считают вслух джазом, а негромко джаз-роком, так она и будет. Нет ее — включай проигрыватель или магнитофон, а также радио 'Маяк'. Или надейся, что на гастроли по диким местам Заволжья занесет какую-то хоть немного, но известную группу. Посему, пока он живет в культурном городе, то надо напитаться, чем можно, авось заряда хватит на все годы распределения. Кстати, заготовить запас кассет с нужными записями — надо, надо попробовать сделать, убрав переставшие нравиться или просто балластные. С книгами тоже можно постараться, пока рядом областная библиотека и филиалы. А еще помогла тетя Маруся, через знакомых записав его в библиотеку окружного Дома офицеров. Теоретически в библиотеку могли записываться только военные и члены их семей. Бывали там и явно военные пенсионеры, их Ваня там видел. Иногда книги вместо дедушки или бабушки приносила внучка. Как именно прошел Ваня-это тоже будет тайной.

_ — — — — — — —

Гуляя этим летом по городу, Ваня обнаружил любопытный феномен. Его тянуло на улицу Фисанова, к зданию 'Взрывпрома'. Трехэтажное задание со двором, красотой особенно не привлекающее. Правда, что это именно эта улица и именно та контора, было понято не сразу. Сначала его начало тянуть к Октябрьской площади, что располагалась совсем рядом от этой улицы, потом он обнаружил, что тянет не совсем туда, а куда-то в сторону и явно поблизости, потом выяснилось, что таки на Фисанова, и именно к этому зданию. А вот почему? На Октябрьской площади он бывал много раз, хотя большинство из них тогда, когда из-за ремонта в их школе они полгода занимались в шестой школе, которая располагалась немного выше Октябрьской. Неподалеку же жил Олег, у которого он иногда бывал в гостях. Но это было еще давно, в пятом классе. На улице же никогда не бывал и здания Взрывпрома не видел. Туда просто неосознанно тянуло, а именно там ощущалась ностальгия, словно он пришел на место, тесно связанное с его прошлым и вспоминает, что было там или как могло быть, если все было чуть лучше... Но как можно ощущать это на совершенно незнакомом месте?

Если бы он испытывал такое там, где с ним происходило что-то важное, например, в горкоме комсомола или рядом с ним, ведь там явно выбирали его для награждения знаком ЦК ВЛКСМ, или, допустим, в месте проведения олимпиад, тогда было бы понятно. Он как бы вновь переживает свое достижение или тоскует, что занял не первое, а седьмое место, а мог бы, если бы не... Странно это все. Может, это такой вот эйдетизм?

Когда -то в школе он читал роман Задорнова'Золотая лихорадка', и мысленно при этом видел район улицы Победы. Читал Ваня книгу в читальном зале, потому как там она была, а на абонементе нет. Никакая другая книга не вызывала такой картинки. Тоже непонятно, но там хоть район был знакомым. И на эту улицу в летний кинотеатр 'Победа' родители не раз ходили и без него, и с ним. Как бы Ваня мог что-то и отчего-то помнить, и соотносить, правда, что с чем — снова непонятно.

Подумав об этом. Ваня приехал на улицу Победы. Ну и понял, что там нет никаких особых ощущений, да, знакомое место, но туда не тянет. А вот на находящуюся в пяти кварталах Фисанова тянет. Кинотеатр 'Победа'-он есть, правда, закрыт, поскольку не сезон, и в душе тоже никакого отклика нет.