Любитель

Если мы прямо сейчас чего-то не сделаем, наша встреча с этими ребятами и их металлическими зверятами будет неизбежной и не особенно приятной для меня.

Пока что наши единичные охранные роботы, которых несколько раз попытался вывести им навстречу Теолен, столкновений не выдерживали. Дроиды пришельцев были явно круче и, к тому же, они координировались, так что четверых наших железных ребят они вынесли совместным огнём буквально в секунды.

Нужно сказать, что принятые заранее меры к построению собственной оригинальной и доморощенной системы обороны корабля нас спасли. Хотя и впритык.

В стрессовых ситуациях я сам реагирую по-разному. Бывает, от ужаса на меня нападает ступор, бывает, наоборот, мозги прочищаются и я начинаю действовать с хладнокровной оптимальностью, подобно совершенно бездушному механизму.

Сейчас всё шло по второму сценарию, тем более, что он был поддержан химией из моих имплантов. Время замедлилось. А я стал быстрый-быстрый и очень хитро отдающий команды через интерфейс нейросети.

Команда Теолену — убедиться в безопасности экипажа и пассажиров и герметизировать люки в помещения, где они находятся. Убедиться в наличии и применении средств индивидуальной защиты — потом.

Дроны с рельсотронами из внешних поясов противоабордажной защиты перемещаются ко входным техническим туннелям, ведущим внутрь корпуса Кон-Тики. С заранее заданным составом вооружения. Резервные контейнеры для рельсотронов дронов-боевиков перемещаются дронами-ремонтниками ближе к тем же туннелям.

После подтверждения первой части директивы — команда на экстренное открытие всех возможных люков и заслонок. Изолируются только жилые помещения и технические посты первого уровня важности. Атмосфера со свистом вылетает наружу.

Для грузовых трюмов запущено принудительное удаление воздуха через внутрикорабельную вентиляцию.

Экипаж вне опасности.

Пассажиры в условной безопасности — штатные СИЗ есть в каютах, но мы не инструктировали, вдобавок, мужчина со своей дамой в одной каюте, ребёнок в другой.

Теолену — отрулить ситуацию по усмотрению, запретить выход из кают, запретить применение построннего механизма за пределами каюты под угрозой немедленного уничтожения. Угрозу, если не послушают, не выполнять.

Дроны с рельсотронами перемещаются внутрь корабля. Навстречу последним следам вырывающейся атмосферы.

Одновременно производится выключение корабельного гравитатора, света, переброска максимума нагрузки на те энергошины, которые проходят через прорубаемые пришельцами стены и дальше по направлению их движения.

Сейчас моя задача — немного выиграть время и максимально им нагадить мелкими неудобствами.

Всё. Наши дроны зашли, люки захлопываются, но, вместо восстановления пригодной для дыхания атмосферы — дроны выстреливают вперёд по корабельному коридору контейнеры с фермионным газом. Коридоры корабля начинают постепенно, но достаточно резво заполняться этакой неприятной, даже на экране, хаотично играющей оттенками серого мутью.

Ну раз уж у наших оппонентов на руках в качестве основного атакующего оружия — излучатели и плазма — пусть попробуют стрелять этим сквозь непрозрачный туман. Туман, специально предназначенный, чтобы, в рассеянном по космосу виде, гасить собой выстрелы тяжёлых корабельных излучателей военного класса.

Да и с ориентацией в внутри этой взвеси нестандартных молекул у наших противников будут проблемки. Она искажает и гасит случайным образом любое электромагнитное излучение, которое идёт через неё. Атакующим придётся ориентироваться по инерциальным системам и на основе заранее загруженных в память и нейросети схем корабля. Которые, кажется, у них не верны.

А у наших дронов — актуальная схема и альтернативная система связи повышенной мощности, заранее заточенная на работу в условиях сильных помех.

Всё это время Теолен репортит статус выполнения моих команд и прочие события.

Вторая минута вражеской атаки.

Нападающие прошли сквозь стену одного из грузовых трюмов, потеряв одного из своих роботов. При попытке продавить корпусом через уже почти разрезанную силовую шину он сгорел. В трюме — какой-то гражданский груз. Его не так жалко.

Армейский попортить было бы очень плохо, откровенно плохо, страховки нет. Терять его — сплошной убыток будет, вообще даже не знаю, как буду расплачиваться. Но он лежит уже в следующем помещении и незваным гостям нельзя позволить пробиться туда.

Совсем нельзя.

Фермионный газ заходит на этот склад в пролом вслед за вторженцами, причём довольно быстро — но секунд 10-15 на обзор помещения у них всё же было. Для профессионалов, этого более чем достаточно.

Времени для накопления массового преимущества нет и мы вынуждены пускать атаку двумя волнами.

В первой идут дроны, которые уже есть на борту и успели подтянуться к месту прорыва по техническим туннелям. Двадцать противоабордажных, общее управление которыми перекинуто двух входящим в состав экипажа боевикам, столько же противодиверсионных, которыми управляю я сам. И куча, штук восемьдесят, трёх— и четырёх— уровневых армейских слабачков из того состава, который был заблаговременно заведён Теоленом внутрь корпуса Кон-Тики, в технические туннели по-прежнему под управлением искина. Ни один из них не оснащён рельсотронами или иным мощным оружием. Только излучатели. Так что наша стратегия отчаяния сейчас, в их части — находить врагов в клубящейся тьме и резать их излучением в упор, практически в режиме холодного оружия.

Второй волной идёт та часть дронов с рельсотронами, которую мы успели загнать в корабль в момент выпуска атмосферы. Четыре из них остаются у входа, чтобы продолжать стрелять контейнерами с фермионным газом, накачивая им корабль.

Ещё 23 двигаются вперёд к месту схватки, но им добираться туда не меньше двух минут. Эта волна постоянно пополняется вереницей устройств, идущих с внешней плоскости хранения к техническим шлюзам корабля, предназначенному специально для таких, как они, механизмов.

Но пропускная способность этих шлюзов маленькая, и наши электромеханические бойцы выстраиваются перед ними в очереди, растянувшиеся по внешней поверхности корабля...

То что происходит дальше, я сам для себя, определяю как ZergRush и, одновременно, драку негров в тёмной комнате. Я рулил процессом по приборам, на экраны рубки транслировалась какая-то синтезированная бортовым управляющим компьютером муть — тот пытался подбирать как-то сигналы от датчиков, чтобы дать нормальную картинку, но получалось очень плохо. А Теолену, управлявшему восьмью десятками слепошарых дронов было не до этого.

Увы, врагов мы буквально завалили металлокерамическими трупами.

Наши бойцы выкатились в помещение через технологические туннели, специально рассчитанные на дронов. Одновременно с четырёх сторон.

Я не знаю, какого поколения роботы нападавших, но наших пятёрок— противоабордажников и их свиту они нагнули как сынков, несмотря на темноту и газовую преграду дя их излучателей. Впрочем, врагов ещё и больше было, двадцать девять против двадцати наших, трёшки-четвёрки я в счёт не ставил. Чтобы не совсем стыдно было.

Когда в драку зашли противодиверсанты, направленно глушившие вражин помехами, стало чуть легче, но не сильно, т.к. их ЭМИ-подавители точно также еле пробивались через фермионный газ, как и боевые излучатели всех участников. Вот суперклеем, правда, противодиверсионные дроиды плевались весьма полезно, и был бы шанс, что мы постепенно вынесем врагов за счёт этого. Но в дело вступили боевики в скафах, которые явно что-то видели сквозь серый туман.

И имели на руках пулевое оружие. После этого моих противодиверсантов мигом стало тринадцать из двадцати.

Добравшиеся к этому моменту до места событий дроиды, оснащённые рельсотронами вошли в грузовой трюм через боковой люк из коридора. Теолен его тихонько отодвинул, рассчитывая, что противник не заметит.

Получилось. Первым залпом они разбили череп одного из нападавших людей, а второму отстрелили руку. На моём экране она промелькнула серой тенью и унеслась куда-то в темноту, а пострадавший упал спиной на стену, да так и сел, прислонившись к ней.

Его боеспособность, это хотя и ограничило, но не радикально. В ответ на наш удачный залп дорогие гости почти синхронно применили что-то совсем тяжёлое и я остался без десятка дроидов с рельсотронами, без стены и пола в том месте, куда они успели выбраться, без противоположной стены коридора... И без особой надежды добиться победы дёшево. Особенно если учесть, что двое из роботов атакующей команды продолжали прорубаться в соседнее помещение.

Уверен, что нападающие совершенно не ожидали столкнуться на нашем борту с такой плотностью защиты. Были бы мы обычным торговым кораблём, нас бы смяли, не заметив.

Всё-таки быть жадным на технику параноиком с деньгами иногда бывает довольно неплохо. Тем не менее, этим ребятам в их ситуации вообще ничего не оставалось, кроме того, как прорываться в строну центра управления и устанавливать контроль над кораблём. Назад у них дороги не было.

И я и Теолен оценили ход боя негативно.

— 70% вероятности, что успеют пройти внутрь склада с армейским грузом. 20%, что успеют прорубиться в следующее помещение, там у нас регенераторы воздуха.

— Спасибо, дорогой, — ответил я, и запустил сценарий, к которому мы готовились едва ли как не к последнему шансу.

Блок активного подавления был поставлен Теоленом на разогрев ещё когда всё только началось, на его активацию понадобилось около 20 секунд.

В нашей грязной драке внутри корабля он срабатывает буквально как удар доской по голове одноглазого любителя шахмат.

Потому что наши роботы, даже трёшки, заранее и специально готовились к работе в таких условиях, также как и мы сами с Теоленом. Этот апгрейд чуть ли не удвоил цену роботов. А нападающие — нет, не готовились.

Фермионный газ, под действием мощнейшего электромагнитного поля собирается в хлопья и осаживается на все доступные ему поверхности, попутно засирая оптику камер наблюдения. Давление резко падает.

Вражьи роботы стоят и тупят. Они не выведены из строя совсем, но уровень помех таков, что они тормозятся невероятно и двигаются медленно-медленно, рывками. Их процессорные блоки, судя по всему, то и дело уходят в рестарт.

А люди двигаются, но у них отрублены все беспроводные коммуникации, вся электроника в носимом оружии — в унылом состоянии и явно подглюкивают интерфейсы нейросетей.

У наших немногих оставшихся в строю роботов такой проблемы нет, зато есть приоритетная цель. Головы нападающих людей.

В трюм, где идёт схватка, тем временем, подтягиваются всё новые и новые роботы, прошедшие в корабль с внешнего пояса защиты, и дальнейшее — вопрос чисто технический. Ещё полторы минуты — и вылетевший из рельсотрона пакет шрапнели сносит голову последнего из нападавших персонажей. Ещё минута — и наши роботы-ремонтники начинают развинчивать на узлы оставшиеся в строю шестнадцать вражеских машин, не дожидаясь, пока те выйдут из строя. Из соображений моей жадности.

Кораблю в это время не очень хорошо, целиком всё внутреннее оборудования к работе в условиях активного подавления мы не готовили. Работает только техническая база, ответственная за живучесть — реактор, гипердвигатель и управляющая компьютерная система. Ну и немного — внутрикорабельная связь.

Тем временем Теолен рапортует, что в трюме, из которого засланцы начали своё нехорошее путешествие ни посторонних механизмов, ни живых. Рядом с открывшимися стоят ещё четыре совершенно целых контейнера того же отправителя. Их мы тут же вскрываем, отправив ради этого толпу боевых и ремонтных роботов, но в контейнерах — официально заявленный груз. Совершенно невнятные блоки оборудования в разборе, судя по внешнему виду — узлы каких-то станков.

Наконец разборка электронных пленных на детали закончена, место начало агрессии проверено.

И я даю последовательные команды выключить подавление, вернуть гравитацию и начать очистку коммуникаций в корабле. Сейчас тут всё забито осевшим фермионным газом, и, прежде чем пускать нормальную атмосферу и людей без скафов, нам придётся заняться отдраиванием Кон-тики от этой странной субстанции. Что-то мне подсказывает, что минимум до системы Тоокорола по большой части корабельных помещений без скафандров передвигатся не будем.

Итоги боя.

Враг повержен. Кажется.

Мы потеряли 22 противобордажных робота третьего поколения, 34 четвёртого, 14 — пятого, 6 роботов-ремонтников, 9 противодиверсионных, 14 дронов с рельсотронами, израсходывали четверть запаса контейнеров с фермионным газом (чёрт с ними, они дешевые). Заодно и помылись. Точнее, помоемся. Также у нас прорублены переборки между помещениями в пяти, нет, в шести местах и попорчена ещё в одном. И дыра в полу между ярусами.

Учения, ещё, можно сказать, провели. Экипаж хорошо себя показал — все держались достойно, даже я.

А ещё я вырезал из тел нападавших блоки регенерации личности и намерен в них покопаться, прежде чем уничтожу. Уничтожить их нужно обязательно, до выхода из туннеля. Я не знаю, что у них за модель — а ну как субчики скроются, как только заработает дальняя связь? Зачем мне такие враги. Мне их не жалко совершенно, я их к себе не звал. И пусть лучше их старушка мама напрасно ждёт сына домой, чем моя. Кстати, одна из них была женщина. Но как сказать "субчик женского пола" я не знаю, поэтому будет как все.

Можно ещё сочинить речь для Дайл Терна и его так и сохранившей анонимность подруги — на мой намёк о занесении её и ребёнка в документы Терн ведь отмолчался.

Выйду и скажу:

— На моём месте так поступил бы каждый! Ну или каждый второй! Ведь я защищал своё благосостояние, спасал армейских груз, который для меня очень дорог, а Вы здесь совершенно не причём!

А можно ещё было прекратить истерику и остановить эти тупые мысленные монологи. Что я и сделал, осознав, что просто словил откат от стресса и сейчас мне нужно, прежде всего, отпустить себя от руководства процессами на корабле и хорошо отдохнуть.

Мы действительно молодцы, справились, но этот пренеприятный эпизод — нифига не финал истории с хэппи-ендом, никто на мою хрупкую психику скидок делать не будет.

Поэтому, волевым капитанским решением я передал управление восстановительными работами своему заму, он же — первый пилот, поделив её с Теоленом. А сам — закинул блоки регенерации личности в криоконтейнер медпункта. Затем, уже в своей каюте, постоял под душем, хлопнул имевшийся в баре расслабляющий напиток местного производства, и лёг спать.

Восстановим оборонительный ресурс — да пусть и ещё приходят.

Кто к нам с чем чего, тот от того и того.

У нас тут своя атмосфера.

Глава 10. Ни дня без фестиваля

С очисткой помещений от осевшего фермионного газа Теолен, слава богу, проблему порешал — быстро влез в какие-то свои справочники и нашёл, что вполне достаточно поднять температуру в корабле и серочёрный осадок, изгвоздавший собой всё доступные поверхности начнёт снова испаряться. В три захода — подъём температуры, продувка помещений обычным воздухом, выпуск смеси в космос, точнее — в непонятное тёмное "ничто", которым для нас выглядело гиперпространство во время движения — мы избавились от этой странной субстанции. Даже запах её в коридорах почти не чувствовался. На воздух было наплевать. Для штатного уровня автономности Кон-тики, потери атмосферы были совершенно нечувствительны.