Лекари в своей практике используют в первую очередь не магические методы и грубые, примитивные подобия целительских узоров — магусы, воздействующие только на самые крупные узлы структуры органа. Тем не менее, по горячим следам, если времени прошло не много, они вполне могут прирастить обратно оторванный палец или, например, ногу. Естественно, ногу надо приносить с собой и непременно свою. Чужая, если и прирастет, быстро начинает болеть, а то и гнить, заражая весь организм.
— А почему бы тогда не создать амулеты для заживления ран, например? — не выдержав, приостановил я лекцию целителя своим вопросом.
— А кто тебе, милейший, сказал, что таких амулетов нет? Ты, почтеннейший, на каком курсе? — в свою очередь спросил меня целитель. Я отметил еще одно его любимое словечко. — Да, помню я. Помню, что на втором. А это изучают на пятом. Так вот. Очень даже широко используются такие амулеты. Но. Они одноразовые. После активации, конечно, формируется обычный лекарский магус, но все рассчитано на то, что амулет используют как маги, так и не маги. Маг пополняет энергией свой магус в процессе восстановления организма, а не маг этого делать не может, поэтому такой амулет после формирования магуса использует оставшуюся магию для его подпитки. Таким образом, после использования обычному магу, все равно какого профиля, требуются сутки или двое непрерывной работы для подзарядки амулета, поэтому используют их, в основном, воины, моряки, охотники. Все кто не может быстро получить помощь лекаря или знахаря. Сами лекари — крайне редко, когда совсем уж не остается сил, а спасать человека надо. И еще одно, главное, НО. Они годятся только для самых простых и очевидных случаев. Сращивание перелома или приживление пальца как раз к таким и относятся. Вот, например, стрела пробила воину живот. Что здесь очевидно и может быть заложено в амулет? — он стал для наглядности загибать пальцы. — Восстановление кожного покрова, восстановление мышц живота, остановка кровотечения и восстановление кровеносных сосудов... и то неизвестно каких, но это терпимо. А дальше? Задеты ли печень, почки, желудочно-кишечный тракт? Запомни накрепко — воздействовать на здоровый орган крайне нежелательно, поскольку это дестабилизирует его работу на некоторое время, пока все не уравновесится и сбалансируется. Не смертельно в обычных условиях, но при ранении, когда ресурсов организма может не хватить и на заживление раны, тратить их на стабилизацию работы здоровых структур бывает смертельно опасно. Случается, конечно, когда такой риск оправдан, но тогда надо тащить с собой не менее дюжины разных амулетов, и потом правильно определять, какой, в каких ситуациях, применять. А один, способный воздействовать на весь организм сразу, просто убьет этот организм в результате дестабилизации работы всех здоровых органов. Вот так то, драгоценнейший! Еще один момент, милейший, а то я вижу, как твои глаза начинают концентрироваться на кончике собственного носа. Построение узоров тонкая, кропотливая работа, требующая от целителя высочайшей сосредоточенности и огромных затрат сил. А откуда целитель может черпать силы? В первую очередь, перерабатывая собственные запасы. Когда они кончаются, он начинает съедать себя. В напряженные дни целители теряют иногда до пятнадцати килограммов в весе, подвергая самих себя воздействию, нивелирующему отрицательные последствия такой потери. Так что стать стройным красавцем тебе, милейший, не грозит. Освоив целительство, ты сможешь себе построить любое тело, но без запасов, накопленных вот здесь, — он похлопал себя по животу, — ты будешь не способен на длительную напряженную работу. Отсюда добрый совет. Если твоя девушка не приемлет полненьких мужчин — меняй девушку, — он весело глянул на мою насупленную физиономию и коротко хохотнул. — А вообще, не бери в голову — ты таков, каков есть. Так устроили Боги. Прими это как данность и примирись с собой. Ты — целитель!
Далее он рассказал, что боевые узоры гораздо проще целительских, за исключением тех, которые предназначены для охраны и защиты, а также взлома таковых у противника. Ломать — не строить, поэтому мое обучение начнется именно с них. К моему удивлению нелетальных боевых узоров в арсенале целителей не оказалось. Точнее, не совсем так. Они были, но, как и обычные боевые, предназначенные, например, для отбрасывания или остановки бронированного противника. А так чтобы оглушить, парализовать, усыпить... Такого не было. Подобное воздействие, объяснил мне целитель, ничем не отличается от целительного. То есть требует в первую очередь много времени для настройки, концентрации и построения узора. Да и сознательно нарушить работу какого-нибудь органа можно, конечно, если вдруг враги окажутся добрыми и дадут на это время, но с непредсказуемыми последствиями. Например, это может вызвать жуткие боли, или помешательство, или полное прекращение функционирования органа... Не гуманнее ли просто прибить напавшего, чтобы не мучился?
— Итак, милейший, что тебе предстоит делать денно и нощно. Самое простое и утомительное — это в любую свободную минуту тренировать концентрацию и "тянуть нити". В конечном итоге ты должен научиться тянуть несколько нитей одновременно, не тратя на них своего внимания. Как дышать. Потом, когда перейдем к целительской магии, тебе будет не до этого. Ты должен будешь, удерживая в голове несколько блоков очень сложных узоров разом, заполнять их этими нитями. Это тебе постоянное задание на дом. Даже если тебе покажется, что ты достиг в этом совершенства, не останавливай тренировки. Пределов совершенству нет. Далее. Ко мне ты будешь приходить, как привык приходить на общую алхимию, к примеру. Приходишь. Принимаешь сведения из магической книги, и мы с тобой на следующем занятии практически осваиваем и усваиваем полученные сведения. Тебе придется также между делом тренироваться в построении узоров, но пока без нитей. Сегодня тебе придется теоретически изучить самый простой, но и самый действенный против незащищенных противников узор. Его называют "ёж". Он состоит из множества простейших структур, каждая из которых представляет собой структуры пружины и собственно иголки. От того, сколько ты сможешь создать таких боевых элементов и какой энергией зарядить пружину каждого, объединив все в единое целое, зависит дальность и плотность поражения. В среднем радиус поражения составляет примерно пятнадцать — двадцать метров, а плотность примерно одна иголка на метр дуги окружности. Этого бывает достаточно, чтобы отбиться от разбойников, например. Еж подвешивается над головой целителя и выстреливает во все стороны этими самыми иголками. Дырка получается толщиной со спицу и пробивает тело человека насквозь. Однако имей ввиду, милейший, еж своих и чужих не отличает. Поражает всех.
Целитель встал. Пробрался через завалы к сейфу и достал оттуда кристалл, который передал мне.
— Книгу по основам боевой магии целителей держи в руке как обычно. Я сейчас ее активирую, — положил руку на шар светильника, и когда вошла та же девушка, что поила нас чаем, попросил ее, — Милочка, ты приготовила кувшинчик с укрепляющим, как я просил? Чудненько. Принеси его сюда, пожалуйста, — и, когда она вышла, спросил меня — Ты готов? Тогда начали.
Я привычно закрыл глаза, расслабился и... Никакого ласкового смерча не было. Вместо него я оказался в полупрозрачной голубоватой трубе, по стенкам которой непрерывно выплетались странные узоры фантастической красоты. По самой трубе кольцами пробегали волны света всех цветов радуги, изменяясь по мере удаления от моей персоны. Меня как бы догоняло кольцо красного света, затем через множество оттенков переходило в оранжевый, потом в желтый и так до глубокого фиолетового. Труба разветвлялась на две, три и более труб. Они пересекались друг с другом под разными углами, образуя какую-то конструкцию, которую я непременно должен был понять и познать. Я знал, что мне надо пройти все трубы и все развилки, чтобы познать, и я побежал. Я бежал все быстрее и быстрее. Мой вес куда-то пропал, и бежать было легко. Бежать было одинаково легко, что по горизонтали, что, как муха, по вертикали — вверх или вниз. Но труб было много и развилок тоже было много, а я очень старался все их запомнить, и это было самое тяжелое и трудное. Под конец я даже полетел, всё наращивая и наращивая скорость. Узоры на стенках стали неразличимы, а кольца света слились сначала в одно радужное, потом белое кольцо. Я, каким то образом, знал, в каких развилках уже побывал, в каких нет, а сами развилки четко отпечатывались в моем мозгу. Наконец, я вылетел из последней трубы в знакомый серебристый туман и, задыхаясь, завис в нем.
Туман вскоре сменился привычным ощущением реальности. Я услышал бешеный стук своего сердца и тяжелое со свистом и хрипом дыхание. На мой лоб опустилась мягкая и прохладная ладонь, от которой по телу прошла волна успокоительной свежести. Наконец, я оклемался настолько, что смог дышать гораздо ровнее и открыть глаза. У моих губ оказалась кружка с приятно пахнущим, но, как оказалось, мерзким на вкус, напитком.
— Допивай, милейший. Это укрепляющее снадобье. Оно тебе сейчас очень нужно для восстановления сил и восполнения необходимых веществ.
Я послушно выпил все до дна. Целитель попросил меня отдать кристалл и внимательно рассмотрел его. Привычной для меня ровной белизны здесь и близко не наблюдалось. Кристалл побелел примерно на одну двадцатую, но целитель с довольным видом кивнул.
— Очень, очень неплохо, милейший. Для первого раза я бы сказал — один из лучших результатов. Да и постэффект очень слабый, что радует меня безмерно, милейший. Эдак за три года ты и освоишь целительскую магию... Теперь я вынужден признаться. Именно первый прием сведений был губителен для подавляющего большинства не выдержавших.
— Почему же вы мне сразу об этом не сказали? — запоздало испугался я.
— А что бы это изменило? Ты бы отказался? Нет. Только перенервничал бы и усложнил себе задачу. Ну вот, уже и румянец на щеках появился. В норму приходим? Это хорошо. Теперь последнее на сегодня. Вот тебе адрес наставника по самообороне от КСОР, сходишь к нему сегодня и согласуешь время тренировок. Его тренировочный зал очень удачно примыкает к полигону КСОР, на котором мы с тобой будем практически отрабатывать боевые узоры. Со мной будешь заниматься четыре раза в неделю с пяти часов вечера до... сколько получиться. Дни занятий — понедельник, среда, четверг и суббота.
Я в полнейшем недоумении посмотрел на целителя и спросил:
— Как же так? Мне сказали самостоятельно найти курсы, а оказывается, мне уже выделен наставник! Зачем все это было?!
— Не знаю, что конкретно тебе говорили, но предполагаю. Ты ведь уже всех опросил на предмет поиска курсов? И был искренен в желании найти? Вот. Я думаю, именно этого и добивался КСОР. Все для твоих друзей и знакомых выглядит теперь логично и вполне случайно. Ох, уж эти игры в разведчиков!
— А может ну её. Эту самооборону. Ежом шарах и все дела?
— А больного, который в бреду принял тебя за врага, тоже ежом будешь успокаивать? Тогда уж упокоевать. На сегодня со мной все. Завтра у нас среда? Вот завтра, милейший, приходи и спрашивай, а сегодня дай передохнуть.
Я тоже очень устал за сегодняшний день и тоже очень хотел передохнуть, но пришлось шкандыбать к наставнику по самообороне, благо это оказалось неподалеку, и договариваться о времени тренировок.
Наставник, неприметный человек среднего роста, изучив бумагу, переданную мне целителем, порадовал меня тем, что вторник, пятница и воскресенье у меня тоже будут теперь плотно заняты. А в другие дни я не менее двух часов ежедневно должен буду отрабатывать то, что он мне продемонстрирует на занятиях.
Я понял, что полуторагодовой летний отдых на водах закончился, и впереди меня ждут каменоломни и кирка.
Глава 15
Обратно в общежитие я возвращался уже после заката. Время пролетело незаметно. Масса сведений, горным обвалом рухнувших на мою голову у господина Лабриано, потом прогулка до наставника по самообороне, разговор с ним, хоть и короткий — все это не дало мне заскучать и изрядно утомило. В общем, когда я направился к дому, магические фонари, постепенно разгораясь, напомнили мне, что... пора бы и поесть. Сен, небось, уже спроворил что-нибудь вкусненькое и ждет меня ужинать. Может и Свента с Весаной сегодня освободились пораньше и составят нам компанию.
А пока я неторопливо шел по вечерней улице центра столицы и умиротворенно наблюдал за отражением восходящей Селены в лужах с тоненькой корочкой льда, отсветах фонарей на мокрой брусчатке мостовой и прохожими, отбрасывающими по нескольку теней сразу. Улицы, вместо того чтобы опустеть после заката, наоборот, стали заполняться разнообразно одетой публикой, вышедшей на вечерний променад. Здесь, в столице, в это время можно было увидеть все разнообразие мод властвующих над умами сограждан. От старозаветных плащей, камзолов и широких штанов, заправленных в высокие сапоги, и широкополых шляп с плюмажем, до только входящих в моду высоких, похожих на трубу, жестких шапок, пальто с шелковыми шарфами самых разнообразных фасонов и цветов, иногда слегка небрежно распахнутых, длинных пиджаков, узких панталон и лаковых штиблет. Встречались и странные фигуры, эклектично сочетающие в себе, точнее на себе, моды разных эпох. Как, например, один мужчина средних лет был одет в зеленое пальто с длинным красным шарфом. Из под пальто проглядывали высокие черные сапоги и желтые широкие штаны. Пиджак или камзол был на нем — разглядеть не удалось. На голове этой попугайской персоны торчал длинный белый цилиндр с синим бантом. Если намерением этого достопочтенного гражданина являлось обратить на себя внимание и эпатировать публику — ему это в полной мере удалось. О разнообразии женского одеяния я распространяться не буду, ничего не понимаю в женской моде. Скажу одно только — клумба. Или оранжерея с цветами самых причудливых форм и расцветок. Такое впечатление все вместе производили гуляющие девушки, женщины и ба... женщины немного старше восемнадцати. Часто я видел и пятерки стражников при полном вооружении, зорко берегущие покой граждан. Не думаю, что на окраинах дела обстоят также, но у меня и не было желания туда соваться. Да и что мне там делать?
Надышавшись свежим, слегка морозным воздухом, и нагуляв немалый аппетит, который и без этого давно проснулся, а теперь прямо нагло стал мне выворачивать кишки, я открыл дверь нашей комнаты, ожидая увидеть стол, накрытый к ужину, и... увидел. Совершенно пустой и девственно чистый стол, за которым в рядочек расположились трое... судей, чуть не ляпнул я про себя. В центре сидел Сен. Справа от него расположилась Свента, а к левому боку уютно прижималась Весана — как я погляжу, дело у нее "на мази", мельком отметило мое сознание. Все трое смотрели на меня в упор и молчали. Две пары глаз выражали суровую непреклонность, одна — мечтательную отрешенность. Какие чьи, думаю, объяснять не надо.
Такая радостная встреча меня здорово удивила и немного напугала. Что я такого сделал? Кого и как обидел? Что, в конце концов, случилось?
