Под воздействием магии кусочек дерева превратился в стилизованную фигурку человечка ростом с мизинец. По всему деревянному тельцу он был изукрашен самыми заковыристыми и непонятными знаками — проще говоря, это было дикое смешение знаков сунской письменности и пиктограмм дикарей далеких островов. Напоследок украсил голову человечка сквозной дыркой для шнурка или цепочки, а внутрь структуры дерева внедрил узор накопителя с переходником для обычных магусов. Накопитель, естественно, заполнил до предела.
Осталось придумать, под каким предлогом вручить егерю этот шедевр магической резьбы по дереву. Завтра он выписывается из больницы, а дня через три-четыре — приезжает моя жена. У меня оставалось совсем мало времени, чтобы изобрести подходящий предлог.
На следующий день после утреннего обхода ко мне в ординаторскую заглянули молодцеватый мужчина в форме егеря и миловидная женщина, вся светящаяся от счастья. Я даже не сразу узнал их — где скелет, измученный болью, где тень старухи с потухшими красными глазами? Вместо них — пожалуйста — молодая красивая пара. Бывают — бывают в нашем деле и такие прекрасные моменты, после которых хочется работать с удвоенной силой. Вероятно, как у лицедеев, сорвавших "бурные аплодисменты, переходящие в овации".
Они перед уходом долго и горячо меня благодарили, приглашали в любой момент быть дорогим гостем, звали на охоту и рыбалку, а также на все их семейные праздники. В конце нашего обмена любезностями егерь с таинственным видом попросил разрешения навестить меня вечером на постоялом дворе. Получив его, лихо отсалютовал и отбыл домой, крепко обнимая жену.
Перед обедом настроение мне основательно подпортил... — догадайтесь кто? Он самый — господин Боантир. Одна из помощниц, запыхавшись, вбежала в ординаторскую, и попросила срочно подойти в кабинет заведующей. Там, важно развалившись в кресле, сидел упомянутый — не к ночи — чиновник и госпожа Торсилеза.
— Так вот! — он поднял наманикюренный палец вверх, как жезл вождя дикарей с черепом дохлой мыши. — Мало того. Вы мне сами приплатите,... скажем,... двадцать корон, и я забуду ваши махинации.
— В чем дело? — поинтересовался я.
— А вот и виновник всего этого, — чуть ли не радостно пропел этот фрукт... или овощ — кто их разберет? — Я знаю, кто вы! — палец-жезл нацелился мне в живот.
Я совсем чуть-чуть вздрогнул, скорее от удивления — откуда этот тип мог знать, что я целитель? Он явно заметил мое кратковременное замешательство и с торжеством в голосе сказал.
— Ага! Я знаю. И поэтому вы всё сделаете так, как я скажу! Иначе... — он с гордостью победителя оглядел нас с Торсилезой и многозначительно замолчал.
— И что вы знаете? — с любопытством спросил я. Мне было даже интересно — знай он правду, никогда бы так себя не вел. Скорее, бежал бы подальше и по углам прятался.
— Я знаю, что ты, мальчишка — лоперский шпион. Мне сын все рассказал. Сразу, как поймал вашу шайку. Скоро вас всех отправят в КСОР.
— Вот как? И что из этого следует?
— Из этого следует, что ты не имеешь права практиковать в Элмории, — начал загибать пальцы чинуша. — И тебя не имели права принимать здесь на работу, как гражданина другой страны — раз! Квалификация твоя никем не подтверждена и мы еще посмотрим, что ты там с моим сыном натворил. Ты, скорее всего, вообще никакой не травник — Лопер таких специалистов в шпионы не определяет, хотя, конечно, все может быть — два! Никакие договоры в связи с этим не имеют силу — три! Более того, руководство больницы ответит за мошенничество и приписки в счетах. А может и за то, что пригрели преступников. Руководитель отделения КСОР — мой хороший знакомый. Он вас всех выведет на чистую воду — четыре! Недаром госпожа заведующая в тот же день уехала — понимала, чем это пахнет.
— Я гражданин Элмории и имею право практиковать — это раз! — пальцы гнуть по примеру Боантира я не стал. — Имею официальный ранг ассистента травника и меня имели право принять на работу — это два! Мою квалификацию подтвердил господин Ирритано в присутствии господина старшего дознавателя — это три! Все договоры в связи с этим действительны — это четыре! Руководство больницы может подтвердить каждый пункт — это пять!
— То-то егеря за тобой и этими,... твоими помощниками, по пятам ходят...
— Разберутся, — уверенно ответил я.
— А кто подтвердит применение магии? Кто?! Это самое дорогое в счетах на оплату! — чуть не взвыл Боантир.
— Если у вас есть сомнения в правильности сведений, указанных в карте пациента, — ну, и заговорил я: вылитый бюрократ-крючкотвор, — имеете право потребовать расследования и проверки фактов, указанных в картах. Но, имейте в виду, в случае, если комиссия подтвердит правильность лечения и указанных данных, платить за ее работу придется вам. Вплоть до дорожных расходов, питания и проживания каждого члена комиссии.
— Ты!... Лллллоперский! шпион! — чиновник весь покраснел, даже задыхаться стал от ярости.
— Пока не доказано обратного, я — полноправный гражданин Элмории. Госпожа Торсилеза, — с ледяным спокойствием попросил я, — налейте господину настой валерианы...
Женщина отработанным движением налила из стоящей рядом бутылочки зелье и протянула чашку Боантиру. Тот с жадностью выпил.
— ... И не забудьте расход средства включить в счет на оплату, — невозмутимо продолжил я. Чашка совершила короткий полет до стены и разбилась вдребезги. — А также включите в счет разбитую гражданином чашку и услуги помощницы, которая все это будет убирать.
Боантир вскочил, яростно прошипел нечто похожее на — "Я вам всем покажу!" — и вымелся из кабинета вон.
Я успокоил Торсилезу, уверив, что все будет в порядке.
Глава 36
Сегодня я вернулся из больницы пораньше — новых болящих пока не поступало, а старым, в основном, требовалась только реабилитация и наблюдение за ходом восстановления здоровья. Не сезон еще, как подсказывал мне опыт работы в аналогичных учреждениях столицы, и, хихикая, рассказывали помощницы. Экономные бабушки с дедушками в это время как раз заняты сбором даров природы и хозяйственными проблемами. Вот зимой — совсем другое дело. Зимой пожить на казенном содержании в окружении сверстников и сверстниц, да когда о тебе проявляют заботу, которой эти старики зачастую лишены дома... — кто же откажется? Хотя немало и таких. Отказывающихся. Даже когда их усиленно упрашивают поправить свое подорванное здоровье. Нет, нет и нет! Сноха еще не умеет правильно мыть посуду и стирать белье — кто же поможет, подскажет, на путь истинный направит? Вот и не жалеют они своих сил, здоровья и красноречия, отточенного многолетней практикой вразумления молодежи.
В комнате я, как всегда, был один — Протис целиком отдавал себя великому делу служения своей госпоже. Горько, наверное, сожалея, что всего-то его и не берут. Так. Небольшую часть.
Помешать мне никто не должен, значит, можно продолжить собирать шар Финь Ю. Бился я с этим еще не существующим шаром как лев. Мозги уже готовы свернуться в трубочку от напряжения, а мне все никак не удавалось даже близко подобраться к разгадке. Чего я только не перепробовал: соединять по нитям одинаковой и разной толщины; соединять все вместе и попарно; по частям узоров и части узора с целым; пробовал даже вывернуть узоры наизнанку — положительных сдвигов ни на медяк. Сегодня я привычно сконцентрировался: сформировал узоры; немного покрутил их; ничего не добился, и... как бы это назвать... — отстранился от задачи. Лениво, будто со стороны, наблюдал за плавными произвольными перемещениями структур в центре комнаты — я уже мог видеть одинаково хорошо магию и реальность одновременно. Не думая об узорах, замкнул их в воображаемый шар. Прикинул — примерно такой должен получиться. Нет. Немного поменьше. А хорошо бы узоры сами слились в нужную фигуру — не думая, как они должны соединяться, я вообразил их в виде уже готового шара и..., всё также плавно вращаясь, узоры, не спеша, слились воедино. С моим воображаемым они размерами не совпадали. Получившаяся конструкция представляла собой как бы двухслойный шар — три узора в центре и семь вокруг. Некоторые из них проникали друг в друга, некоторые образовали новые связи... — получилась очень красивая система. Что я почувствовал в тот момент описать сложно: восторг и облегчение! — задача решена; счастье! — у меня получилось; опаска — а смогу ли повторить еще раз?
Только я собрался изучить с таким трудом добытый результат, как стук в дверь прервал мои опыты. Стучали очень деликатно, так обычно егеря охраны извещали, что хотели бы меня о чем-то попросить. Как правило, им требовалось мое слово, что я никуда не уйду — тогда они могли ненадолго сбегать по своим делам. Однако в этот раз за дверью стояли не они, а Норбиано с женой и каким-то старичком. В руках старичок держал бочонок литров на десять. Все это я увидел, направив туда нить-луч. Крикнув разрешение войти, встал с кровати, пригладил немного волосы и прошел к порогу.
Делегация торжественно и важно прошла в комнату. Все трое степенно мне поклонились — я в ответ. Затем, откашлявшись, старичок представился.
— Меня звать Кравилон. Я дед этого оболтуса. Так что он рассказал мне все. Знаю я, что денег за лечение вы с него не взяли, а мы так не можем. Не отблагодарив, значит. Вот... Этот бочонок я залил отменной ржанкой в год рождения его отца. Там все честь по чести. Все нужные травы, листочки. Всё выдержано и подготовлено, как положено... Даже кусочек корня животворного добавлен... Поэтому вот, примите. Продавать этот бочонок никак нельзя — Боги гневаться будут. Для самого торжественного и важного случая берегли. Вот... Теперь, почитай, тот случай и есть. А вчера мы с внуком новый с благословения Богов заложили. Так-то оно вот.
— А что в нем? — полюбопытствовал я.
— Так... бардиньяк! — в ответ удивился дед. — Слыхали, небось?
Еще бы мне был неизвестен этот крепкий спиртной напиток! Вообще-то официально назывался он "бардиносская настойка", но иначе, чем бардиньяк, его никто не называл. Можно сказать, животворная влага, аромат и вкус которой ни с чем не спутаешь. Виноделы хранят рецепт его приготовления многократно строже, чем КСОР тайну целителей. А этот еще и выдержку имеет лет пятьдесят, как я наскоро прикинул, к тому же кусочек корня животворного делал его и вовсе напитком Богов.
— Простите, но я вынужден отказаться от столь дорогого подарка. Это слишком.
— Мы от чистого сердца, — стал упрашивать меня старик.
— Нет! Не могу, — твердо отказался я.
Старик насупился, строго посмотрел на меня и сказал.
— Прости, сынок, деда, но ты еще мало в жизни понимаешь. Никакой бардиньяк не стоит жизни человека. А то, что идет от чистого сердца — с чистым сердцем принимай. Иначе людей обидишь! Они-то к тебе с душой... Вот так оно вот...
Что мне оставалось делать? Я принял подарок, горячо поблагодарил все семейство егеря и пригласил к столу.
— В таком случае я приглашаю отужинать со мной. Будьте моими гостями, — все смущенно помялись немного; молодые посмотрели на деда; тот вдруг подмигнул и кивнул головой. — К сожалению, придется довольствоваться тем, что есть в ресторане постоялого двора. Я сейчас сделаю заказ, а вы посидите.
Дед приостановил меня, сказав.
— Вино заказывать не надо. У нас на этот случай другой бочонок прихвачен. Домашний. Трехлетней выдержки. Можно его принесут?
Получив согласие, Кравилон выглянул в коридор. Через минуту незнакомый парень внес такой же по виду бочонок и водрузил его на стол. Дед с Норбиано стали над ним шаманить — соскоблили смолу, вытащили пробку, прикрутили краник и начали укладывать бочонок на какую-то деревянную конструкцию. Я спустился в ресторан и сделал заказ с доставкой в номер. Вернувшись, застал благостную картину семейства, чинно восседающего за столом. Возле каждого стояла резная деревянная чарка, наполненная домашним бардиньяком; на деревянном блюде посередине стола аппетитно возлежали вяленые колбаски; в деревянной же чаше — маринованные овощи; прямо на столе — каравай домашнего хлеба.
— Видишь, внучок. Говорил я тебе, что такой человек, как наш лекарь, без угощения не отпустит! — снова подмигнул старичок.
Кто кого угощает — еще неизвестно, — подумалось мне.
Как не воспользоваться случаем? Я достал амулет и торжественно вручил его Норбиано.
— Это уникальный целительский амулет. Как он у меня оказался — долгая и не интересная история. Теперь я дарю его тебе. Этот амулет позволяет быстро залечивать раны и сращивать кости. Но помни, Норбиано, не разменивайся по пустякам. Каждое быстрое излечение состарит тебя на тот же срок, который необходим для обычного. Если через десяток лет не хочешь оказаться беззубым стариком рядом с молодой красавицей женой, то будешь им пользоваться только тогда, когда что-то серьезное будет угрожать твоему здоровью. И еще один момент — амулет не заменит лекаря. Если ты используешь его, чтобы зарастить, например, перелом, не вправив кости — они так и срастутся. Если не вытащить стрелу — так со стрелой и заживишь рану.
Настала очередь егеря лепетать, что такой дорогой подарок он принять не может. Тогда я напомнил ему слова деда — подарок от чистого сердца принимай с чистым сердцем. Я присел за стол и поднял свою чару.
— За здоровье!
Все с энтузиазмом поддержали и... процесс пошел. Помню тот вечер урывками — значит, праздник удался. Вот я доказываю Норбиано, что Протису наливать нельзя — он еще мальчишка для таких крепких напитков. Почему-то мне возражает дед, утверждая, что он в свои шестнадцать... или пятнадцать..., а может и вовсе в двенадцать, еще и не такое пил. Потом вместе со своими охранниками — откуда они взялись понятно, а как удалось их уговорить? — пою что-то грустное про любовь егеря и контрабандиста к девушке из горного селения. Они пошли биться за свое счастье и:
Друг друга в объятьях,
Сжимая, как братья,
В полет со скалы
Устремились они,
А дева прекрасная
В миг стала несчастная
И жить не смогла без любви.
Протис плакал и кричал, что оба влюбленных идиоты — надо было договориться и дать возможность девушке выбрать. А он поумнел! — мельком подумал я. Вот что народное творчество делает с чистыми душами... — за это надо выпить!
Потом я с упорством пьяного пытался выяснить: почему они не продали бочонок, чтобы заплатить лекарю? Старик смотрел на меня как на дитя несмышленое и терпеливо в сотый раз повторял: "Боги гневаться будут — продавать такое нельзя! Продашь — весь род захиреет, ибо только милостью Бога Гор или иначе Горного Старца можно прожить в горах".
Утром я встал свежий, как роза в капельках росы. В отличие от розы я был весь в поту, но в полном порядке — умное тело всю гадость вывело из организма за ночь, а бессознательное все качественно сбалансировало. Постельное белье, правда, пришлось поменять, а мне самому основательно отмокнуть в ванной.
Еще четыре дня прошли своим чередом. Население болеть категорически не желало, а мелкие травмы, ушибы и порезы можно просто не считать. Единственной отрадой в скуке провинциальной жизни были мои тренировки в сборке шара. Сначала мне требовалось около двух часов, чтобы придти в нужное состояние и правильно настроиться, потом это стало получаться все быстрее и быстрее. Главное, что я понял — необходимо особым образом настроиться на выполнение задачи. То есть, правильно сообщить своему бессознательному, какой результат требуется получить и четко прояснить условия. В данном случае — из имеющихся узоров сложить фигуру. Для эксперимента, я добавил еще два произвольных узора к тому самому десятку и с любопытством, как зритель в театре, наблюдал за попытками моего бессознательного слепить из этого шар. Долго ничего не выходило толкового, но, наконец, вторая моя, неосознаваемая, часть решила, что лишние детали можно проигнорировать, и сделала шар, оставив два ненужных узора висеть рядом с ним. Тогда я, наоборот, сформировал только восемь узоров и опять поставил задачу собрать шар. Здесь я уже четко сформулировал требование, если невозможно выполнение задачи с уже имеющимися узорами, то необходимо сформировать недостающие. С решением этой проблемы пришлось основательно повозиться.
