Овертайм

Губы и руки говорили вместо слов, и уже не важно, кто начал первым, а кто сдался. Словно в лихорадке, от острого, болезненного желания погибали двое. Ни мыслей, ни слов, одни ощущения и сумасшедшая жажда.

— Ко мне или к тебе? — оторвавшись на секунду, охрипшим голосом спросил Андрей.

Единственные слова, на которые хватило сил и дыхания. Единственное, что имело значения сейчас. Отказа не будет, он не позволит.

— Ко мне... — так же хрипло ответила женщина.

И уже не важно, что потом. Затуманенный взгляд мужчины, его руки, бесстыже шарящие по ее телу, и губы...

Губы — они сильнее всего. Они — искушение и грех, противостоять которому невозможно, проще выгореть дотла, не надеясь на возрождение. Поддаться, пасть на самое дно, оголить тело и душу — что угодно, лишь бы вновь целовать эти губы, чувствовать их огонь и напор. Она знала, на что шла, но отказаться уже не могла.

Такси прибыло через минуту. Не прощаясь ни с кем, мужчина и женщина покинули элитный ресторан. Впереди их ждала напряженная, полная тревоги и ожидания дорога домой и длинная, томительная ночь друг для друга.

Глава 11. Наслаждение с привкусом горечи

В салоне такси негромко играло радио. Очередной музыкальный марафон радовал слушателей приятными расслабляющими ритмами старого доброго блюза. Но только на заднем пассажирском сиденье его будто бы и не слышали. Клиенты напряженно смотрели в окна на ночной город, каждый по-своему предвкушая окончание поездки.

От волнения Настя вся сжалась. Горячее желание все больше уступало место проклятой тревоге, знакомой и неконтролируемой. Вернулись вопросы и страхи. Еще не поздно было все остановить, дать задний ход и бежать, не оглядываясь.

Словно почувствовав эти опасения, Андрей просунул руку ей за спину и по-хозяйски притянул к теплому боку.

Так вовремя и так просто.

— Мне кажется, мы уже вечность едем, — обдав дыханием, шепнул на ушко мужчина.

Барская сладко вздрогнула. От дуновения и бархатного, хрипловатого голоса по коже будто мурашки пробежали. Довольный результатом, Таранов решил не останавливаться. К чему тратить время, когда вот она, рядом, взволнованная, безумно красивая и отзывчивая? Он склонился к ее затылку, и Настя кожей почувствовала, как горячие мужские губы сложились в улыбку. И тут же улыбка превратилась в поцелуй, поначалу нежный и трепетный, а затем настойчивый и смелый. Губы мужчины не спеша проложили обжигающую дорожку к уху, опаляя каждый миллиметр чувствительного местечка.

— Так лучше, правда? — снова шепнул он, бережно прихватив зубами нежную мочку.

— Да... — Настя чуть не охнула, когда вместо очередного вопроса, мужчина принялся ласкать языком ее ушко. Прошелся кончиком по нежной раковине, а потом вместе с сережкой втянул мочку в рот и стал ритмично посасывать. От аромата дорогого коньяка и эротичных умелых прикосновений голова шла кругом. Чтобы не застонать, ей пришлось до боли закусить губу. Желание волнами прокатывалось по телу.

— Андрей, — узкая женская ладошка, расстегнув маленькую пуговичку, прокралась под рубашку. — Мы так не доедем...

— А так? — он взял другую ее руку и опустил на ширинку брюк. — Думаешь, мне легко?

Под пальцами, подрагивая от возбуждения, распирало штаны самое красноречивое доказательство его желания.

— Знаменитый "молот" Тора? — хмыкнула женщина.

— А тебе уже кто скормил эту байку? — Андрей за подбородок повернул ее лицом к себе и серьезным тоном пояснил. — У меня удар молниеносный, один из самых сильных и стремительных в Лиге. Поняла?

— Ага... — она провела ладошкой по всей длине впечатляющего мужского достоинства и хитро улыбнулась. — Молот ни при чем...

— Совсем не при чем.

— Совсем...— крепко сжала член сквозь ткань.

— Милая, если ты сейчас же не уберешь оттуда руку, мне придется попросить водителя прогуляться и... — мужские пальцы легли поверх ее. — Показать, как это работает прямо здесь. Боюсь, застрянем мы надолго...

Судя по яростному блеску в глазах, Таранов не шутил. Оставалось покорно подчиниться и, положив голову на плечо мужчине, тихо дожидаться окончания поездки. Теплое, сильное тело, крепко прижимающее ее к себе, ненавязчивый разговор, игривые ласки — они мягко притупили привычную тревогу и позволили расслабиться.

"А может, и дальше все получится, как надо, как у всех?" — мелькнула робкая надежда.

"И ты действительно в это веришь? — тут же откликнулся холодный рассудок. — Вопреки предыдущему опыту?"

Настя повернулась к мужчине, подставив губы для поцелуя. Просить не пришлось, Андрей мгновенно воспользовался соблазнительной возможностью, и внутренний диалог бессильно замолчал. Целовались так, что дыхания не хватало, но все равно хотелось еще. Даже любопытный таксист, засмотревшись на них в зеркало, забыл обо всем и пару раз проехал на "красный".

* * *

Домой домчались минут за двадцать. Андрей расплатился за такси и, любуясь прекрасными формами своей спутницы, последовал за ней к дому. Благо, идти было близко, долго он подобное наслаждение вряд ли вынес бы. Острые каблучки звонко цокали по дорожке, а плавно покачивающиеся бедра вводили в еще большее искушение. "Уже скоро!" — успокаивал себя капитан, но терпения это не прибавляло.

На счастье, других жильцов видно не было, и пустой лифт мгновенно превратился в комнату для двух спешащих любовников. Быстрые, будто ворованные, поцелуи сменялись откровенными прикосновениями. Руки были повсюду, сжимая, тиская, поглаживая. Разошлись так, что, когда добрались до квартиры, взволнованная Настя долго не могла попасть в замочную скважину и даже уронила злосчастный ключ.

Таранов, легонько шлепнув ее по попе, заставил посторониться и сам открыл замок. Это было последним, на что хватило выдержки. Вместе с первым же шагом за дверь истощенное длительным воздержанием терпение лопнуло. Одним стремительным движением он прижал женщину лицом к стене, не позволяя даже дернуться, а сам обрушился на нее сзади. Между телами не осталось даже миллиметра свободного пространства.

— Господи, как же я хочу тебя... — стиснул ладонями ягодицы.

Почувствовав, как в попу уперся возбужденный член, Настя тихонько всхлипнула. Проклятая одежда не спасала, наоборот, еще больше разогревала желание ощутить всю эту мощь. Она попыталась вывернуться, но не вышло. Таранов держал крепко.

— Ты что, без белья? — в голосе мужчины сквозило неприкрытое возмущение. Он снова обшарил руками бедра и, не нащупав искомого, резко задрал подол шелкового платья. — О, черт... Настя!

Белья не было. Даже намека, хотя бы малюсенького лоскутка ткани. Не было ничего. Он чуть не выругался вслух, вспоминая, сколько раз сам таращился на эти чудесные полушария, и сколько чужих, жадных взглядов за вечер переловил на них. Да вся хоккейная команда, за исключением разве что Гагарина, не раз и не два мысленно стянула ее платье. А ведь под ним ничего...

Грубые пальцы, не останавливаясь, прочертили линию от бедра вперед к животу, а затем резко спустились до развилки ног.

— Как подумаю, что о твой голый зад мог кто-нибудь потереться... — он медленно, по миллиметру опускал пальцы все ниже, затем остановился на гладко выбритом лобке. — И каждый хотел попасть сюда.

Один палец соскользнул ниже и резко вошел в нее. Настя раскрыла рот в безмолвном стоне. Это было слишком дерзко, но чертовски приятно.

Андрей нервно сглотнул.

— И давно ты такая мокрая? — просунув колено ей между ног, он заставил раздвинуть их шире. — Соблазнительно мокрая и горячая...

От нахлынувших ощущений сердце Барской восторженно замерло. Палец снова толкнулся внутрь, погладил каждый миллиметр чувствительного входа и вышел. Как же давно подобное было в последний раз? Желанный мужчина, торопливые, смелые ласки и томительное ожидание большего.

— Еще... — протяжно простонала.

— Что еще? Скажи словами, — потребовал он. — Еще один палец, еще глубже, еще чаще? А может и сюда?

Андрей неспешно, играючи, обвел пальцем сфинктер.

— Потом куда угодно, а сейчас... — слова застряли в горле.

Коротко усмехнувшись, он снова сместился к влажному входу и вошел внутрь уже двумя пальцами.

— Ух... — выдохнул сквозь зубы. — Мне уже не терпится вставить в тебя кое-что другое и не останавливаться до утра.

— Может, вначале в душ? — робко спросила Настя.

— Потом, — Таранов резко развернул ее лицом к себе. — Еще пара секунд, и я за себя не ручаюсь. Поставлю на колени и возьму прямо здесь, у входа.

Проверять правдивость этих слов она не решилась. В душ, на самом деле, можно и потом, а чему быть — того не миновать.

* * *

Спальня была рядом. Андрей быстро сбросил с себя всю одежду и помог Насте освободиться от платья. Чулки и бюстгальтер она снять так и не успела. Он спешил, от перевозбуждения в паху болезненно ныло. Даже смотреть на обнаженную женскую попку и гладкие, припухшие губы было невозможно. А как тесно было там пальцам! Тесно, влажно и горячо...

Насте хватило одного взгляда, чтобы понять, насколько он напряжен. Ее скандинавский бог загибался от возбуждения, и виной всему она! Уже ради этого мгновения стоило идти на все.

Матрас огромной двуспальной кровати, к которой никогда не прикасался ни один мужчина, прогнулся под весом двух сплетенных тел.

Накрыв Настины губы своими, Андрей одним толчком вошел в нее на всю длину. Все планы, которые так старательно продумывал в машине, летели к черту.

— Проклятие... — в отчаянии прохрипел он. — С тобой невозможно сдерживаться.

— А что можно? — Настя подалась бедрами вперед, настойчиво насаживаясь на член.

— Трахать, ваше высочество — откровенно признался мужчина. — Просто трахать.

— Тогда не останавливайся, — и едва слышно добавила: — Кстати, я предохраняюсь.

О большем подарке Таранов и мечтать не мог. Возбуждение зашкаливало, требуя поскорее сделать эту женщину своей. Теперь не осталось никакого препятствия.

— Ты чудо, — его лицо счастливо просияло.

Настя вместо ответа ускорила ритм и крепко сжала его внутренними мышцами. Стало мучительно тесно. Чтобы не выругаться, капитану пришлось сцепить зубы. Что она творит? Тормоза, которые и без того уже не справлялись, отказали полностью. Подхватив партнершу под бедра, он стал вколачиваться в нее все быстрее и жестче. Член, как поршень, стремительно входил в горячее лоно и мгновенно выходил, чтобы вновь ворваться. В воздухе разлился густой аромат секса, а быстрые, звонкие шлепки заглушили даже шум машин за окном и тиканье настенных часов. В мире будто не осталось ничего. Лишь он, она и стремительная, безумная близость.

Настя крепко обхватила любовника ногами и, подстроившись под его дикий ритм, стала двигаться навстречу. Возбуждение, которое, казалось бы, достигло самого пика, не ослабевало. Мышцы пресса свело от напряжения. Впервые в жизни она за такое короткое время почти достигла экстаза. Тело пылало, как в лихорадке, ни боли, ни дискомфорта, лишь желание. Все было идеально, как и мужчина, без устали вонзающийся в нее.

Капитан был хорош, сильное тренированное тело сводило с ума своей мощью и терпким мускусным запахом. Широкая спина казалась отлитой из металла, а под бархатной, влажной от пота кожей бугрились тугие мышцы. Бог грома и молнии превратился дня нее в бога страсти. Голова шла кругом — сегодня он принадлежал ей.

Мощные толчки без пощады обрушивались на ее тело. От трения внутри стало горячо. Настя в любую секунду готова была вспыхнуть от опустошительного оргазма, но не выходило. Андрей держался, не останавливаясь ни на миг, менял ритм и угол проникновения. Сильные руки крепко сжимали ее ягодицы, еще глубже насаживая женщину на себя, а на покрасневшем от напряжения лице читалось отчаяние.

— Я больше не могу, милая... — с трудом выговорил он.

Она и сама чувствовала, как тяжело ему даются последние секунды. Вены на руках и шее вздулись, а спина окаменела. Сколько бы она отдала, чтобы успеть... Но тело снова играло против нее, все дальше отодвигая разрядку. Хоть вой от отчаяния — бесполезно. Не могла. Не сейчас.

— Не сдерживайся, — собственное наслаждение перестало быть важным. Настя еще крепче сжала его бедра ногами. — Кончи в меня... Пожалуйста...

Андрей жадно прижался губами к ее рту и, выдохнув короткое, хриплое "Прости", с рычанием излился вовнутрь. Тело мужчины так сильно трясло от нахлынувшего экстаза, что Настя от боли чуть не вскрикнула: последний толчок был особенно глубоким.

— Да, все отлично, так... — успокаивая, шептала она, но он не слышал. Жадно хватал ртом воздух и крупно дрожал.

Покрывая легкими поцелуями шею и грудь мужчины, Барская терпеливо дожидалась, пока тот окончательно придет в себя. Прошла минута.

Андрей открыл один глаз, затем другой. Они уже не казались стальными, нет. Скорее серо-голубыми, пьяными от пережитого восторга и счастливыми. "Какие же они у тебя красивые!" — восторженно подумала Настя.

Любовник тем временем с ленивым стоном вышел из нее и откинулся на бок.

— Прости меня, — поцеловал в плечо. — Это было слишком... хорошо! Но мы обязательно все наверстаем, дай мне пару минут.

— Обязательно, — она печально улыбнулась. Тело еще ломило от неутоленного желания. Все ведь было так близко, так невероятно чувственно и остро, как ни с кем и никогда прежде. Весь, даже успешный, опыт мерк рядом с этой стремительной и жаркой неудачей.

— Пошли в душ, — отвлекая ее от невеселых мыслей, предложил капитан.

— Боюсь, тебе придется меня нести, — Настя накрыла ладошкой развилку между ног. — Кого-то было очень много. Я даже повернуться на бок боюсь.

— Хм... — разыграть смущение не удалось. Довольная улыбка выдала Таранова с головой.

Не раздумывая, он подхватил женщину на руки и лишь после этого стал оглядываться по сторонам в поисках той самой ванны.

— Андрей, — Настя хитро сощурилась. — А тебе не кажется, что для душа я чересчур одета?

— Э... — он округлил глаза. — А тебе идет.

— Вот только не говори, что ты успел хоть что-то рассмотреть!

— Мне хватило и того, что почувствовал, — он прикусил все еще возбужденный сосок через кружево бюстгальтера и добавил: — А вот это оставим на десерт. У меня на это особые планы.

— Мм... Я заинтригована.

— А я в предвкушении.

Спустя пару секунд он определился с направлением, безошибочно найдя ванную комнату.

Удобная небольшая ванна, в которой Настя так любила полежать и расслабиться, оказалась совершенно неподходящей для двоих. Таранов казался гигантом, случайно попавшим в детскую лохань. Широкие плечи капитана постоянно ударялись то о стену, то о стеклянную перегородку. Поначалу Насте было смешно, но когда его могучая рука промелькнула в паре сантиметров от ее собственного носа, веселье исчезло.

Заботливо смыв с любовника все мыло, она с нежнейшим поцелуем отправила его в спальню и принялась за себя.

Так было даже лучше. Появилось время собраться с мыслями и придти в себя. Минувшие пятнадцать минут и без того перевернули весь ее ставший привычным за полтора года уклад. По ногам все еще стекали последствия недавнего сумасшедшего секса, а голова гудела от эмоций и ощущений.