Овертайм

Владелец джипа удивленно взглянул на нового неожиданного участника разбирательства, но от Насти отвязался. Уже скоро оба мужчины скрылись в салоне тонированного чудовища. Что происходило там, осталось для женщины неразрешимой загадкой. Приводил ли Андрей какие-либо доводы, платил или угрожал, но когда по прошествии пяти минут владелец джипа снова постучал в окошко Фиата, на лице его читалось такое искреннее сожаление, что Барской стало не по себе.

Сунув женщине визитку и кругленькую сумму денег, тот невнятно попросил прощения и быстренько удалился в машину. Конфликт был исчерпан, и джип в считанные секунды исчез за поворотом.

Таранов плюхнулся на пассажирское сиденье и, как ни в чем и не бывало, снова уткнулся в мобильный телефон.

— Мавр сделал свое дело? — Настя бросила лукавый взгляд на соседа.

— Угу! Терпеть не могу хамов.

— И как Вы его "перевоспитали"?

— Мой способ Вам вряд ли пригодится, так что не забивайте свою хорошенькую голову ненужными вопросами.

— Андрей, — благо очередной светофор зажегся красным, и она смогла спокойно повернуться к собеседнику. — Вы мне сейчас комплимент сказали?

— И этим тоже не забивайте, — Таранов оторвал взгляд от телефона и обернулся к Насте. — Мне бы домой поскорее. Хочется поесть нормальной еды и выпить кофе.

— Кофе... — мечтательным голосом повторила женщина.

— Могу угостить, — предложение вырвалось само.

— Да нет... Вам отдыхать надо.

— Услуга за услугу — Вы меня отвозите, я вас угощаю, — пожал плечами капитан.

— Хм... Как Вам сказать. Я пью не всякий кофе, — получилось многозначительно, но слово не воробей.

— Представьте себе, я тоже, — не менее загадочно ответил Таранов.

* * *

Если бы Анастасия Игоревна Барская имела дурную привычку грызть ногти, в этот момент она сгрызла бы их до основания. Прямо перед ее глазами, грохоча ключами в замке и загородив входную дверь своей широкой спиной, стоял капитан "Северных волков". Давно забытые ощущения всколыхнулись на душе. Когда же это было в последний раз? Она, мужчина, незнакомая квартира, волнующее приглашение — еще до свадьбы. Не меньше пяти лет назад.

Много это или мало — Настя не знала, но чувствовала себя неловко, жалея, что согласилась.

В замке последний раз повернулся ключ, и дверь распахнулась.

— Милости прошу, — Таранов вошел первым и включил свет. — Квартира съемная, и обжиться я еще не успел.

Настя сделала всего один шаг в коридор, как вся ее тревога развеялась.

— Я так понимаю, свидания с дамами Вы устраиваете в какой-то другой квартире, — хохотнула она, оглядывая "настоящее мужское жилище".

Хоккейная амуниция, разложенная в невообразимом порядке, занимала добрую половину свободного пространства небольшой гостиной. На межкомнатных дверях, как флаги, висели банные полотенца, а ноутбук вместе с блоком питания примостился прямо на напольных весах у окна.

Лишь огромный кожаный диван и кресло оказались ничем не заняты.

— Я иногда до кровати не доползаю, тут на диванчике и сплю, — ответил Андрей на незаданный вопрос своей гостьи.

— Бурная у вас жизнь...

— Очень. — Подбородок снова зачесался. — Пойдемте в кухню, там получше.

Стараясь ни на что важное не наступить, Настя последовала за хозяином. В кухне, и вправду, царил порядок, а уж то, с какой легкостью Таранов на ней ориентировался — поражало.

На время забыв о своей гостье, Андрей принялся за дело. Округлив глаза, Барская с восторгом наблюдала за эффектным представлением. Запахи кофе, имбиря и перца из открытых упаковок разлетелись по комнате, но Андрей не спешил.

Открыв на максимум огонь, он старательно прогрел снаружи и внутри маленькую медную турку, и лишь когда та раскалилась, насыпал кофе. Туда же, к пущему Настиному восторгу, бросил щепотку соли, затем подумал и все же добавил перец и имбирь.

— Вам сахар нужен? — не отвлекаясь, бросил через плечо капитан.

— Нет... — будто в трансе, пробормотала Барская.

— Везет...— вздохнул собеседник. — Я без сахара не могу.

Когда кофе в турке начал чуть-чуть дымиться, Андрей снял его с огня и залил горячей водой из чайника.

— Еще немного, и будет готов.

Турка снова вернулась на плиту.

* * *

Настя, чуть не жмурясь от наслаждения, допивала свой напиток. На вкус он оказался еще лучше, чем она могла надеяться, терпкий, густой и пряный. Андрей, отправив разогреваться в микроволновку какую-то еду, уселся на соседний стул.

Оба молча поглядывали друг на друга, словно боялись нарушить хрупкое перемирие. Впервые за три дня знакомства ни у одного, ни у другого не возникло желания съязвить. Только аромат кофе с еле заметными нотками имбиря и перца да удивительное ощущение покоя. Десять минут блаженства, доступного лишь искушенным эстетам.

— Мне пора... — Настя отставила чашечку. — Знаете, Андрей, Вы меня здорово удивили.

Таранов приподнял бровь, дескать, с чего бы.

— Кофе получился отменный. Я рада, что не отказалась от вашего предложения.

— Услуга за услугу, Анастасия Игоревна.

Барская немного подумала, а затем, решив, что хуже точно не будет, ответила:

— Можно просто Настя.

— Настя, — капитан повторил за ней.

То ли из-за кофе, то ли фантазия разбушевалась, но Барской показалось, что даже ее имя у него на губах прозвучало вкусно.

— Я пойду... — она обернулась к выходу.

— Я провожу.

После просторной кухни коридорчик казался узким и тусклым. Пока Настя обувала сапоги, Андрей снял с вешалки ее плащ. Позволить надеть его самостоятельно Таранов не дал.

— Еще чего! — недовольно поцокал он.

Барской ничего не оставалось, как смиренно просунуть руки в рукава и ожидать.

Мужские руки медленно натянули плащ дальше и расправили на плечах. От случайных прикосновений его пальцев к шее Насте стало душно. Старательно пряча глаза, она схватила с тумбочки свою сумку.

— Еще раз спасибо, — слова прозвучали невнятно.

Андрей сделал шаг вперед и заглянул ей в глаза.

"Он сейчас меня поцелует!" — в панике сообразила Настя. Ноги чуть не подкосились, а дыхание замерло. Все слишком опасно, слишком неожиданно и его самого было слишком...

Не раздумывая больше ни секунды, она рванула на себя ручку двери и выскочила в тамбур.

Сбежала, как и два дня назад.

Таранов удивленно почесал затылок, но предпринимать ничего не стал. Кто поймет этих женщин? Опять убегает, но в этот раз чего?

Успокаивая себя мыслью, что, в конце концов, она не в его вкусе, да еще и Барская, Андрей направился в кухню. Курица уже давно дожидалась, когда ее съедят, а желудок требовательно урчал.

На столе одиноко стояла маленькая кофейная чашечка.

— Черт бы побрал эту женщину... — проворчал мужчина, задумчиво оглянувшись назад. — Свалилась на мою голову...

* * *

Настя со всех ног бежала к машине. Поскорей бы очутиться дома, в ее уютной маленькой крепости — важнее, казалось, не было ничего на свете.

А Таранов... Даже думать о нем нельзя. Всё это пляска гормонов и божественного кофе. Андрей ей не нужен, как не нужен и никто другой. Все равно, как бы она ни старалась, ничего путного из отношений никогда не выходило, только осознание собственной ущербности и ожидание конца.

Хватит.

Зарисовка 1. Чувственная

Горячая ванна была именно тем, что требовалось ей больше всего.

Очередной сложный день подошел к концу, а вместе с ним и вторая неделя в новой должности. Команда наконец-то начала выигрывать, количество восторженных комментариев росло, и пресс-секретарь уже не беспокоилась об отношении к ней в коллективе. Похоже, все, наконец, поняли, что работа ей по силам, или смирились. Хотелось бы, конечно, первого, но и против второго Настя ничего не имела.

Пара капель эфирного масла ванили упали в кувшинчик с молоком. Женщина легонько взболтнула белоснежную жидкость и тонкой струйкой влила в ванну. Любимый, нежный запах мгновенно заполнил комнату. Ваниль и молоко — непритязательный, но любимый эликсир нежности.

Мелькая огоньками, у зеркала обосновались две большие квадратные свечи. Единственное освещение, а больше и не нужно.

Осталось сбросить халат и окунуться в воду целиком.

Вначале одна нога, затем вторая. Горячо, как она любит. Немножко потерпеть, привыкнуть и, задохнувшись на миг от восторга, опуститься полностью.

Вода укроет все тело от пяток до шеи, окутает бархатной лаской и заботой. Заботой, которой так отчаянно не хватает в жизни. Подарит удовольствие каждому миллиметру кожи. Плечи, шея, грудь, бедра — за столько лет она научилась ощущать наслаждение так, как не ощутит никто иной, пронзительно и остро.

Ее собственный экстаз, только для нее.

Разве есть в мире что-то лучше, чем горячая ванна, десять минут блаженства, наполненного приятными ароматами и ощущениями?

Для кого-то есть. Для нее — нет.

К сожалению? К счастью? К одиночеству? Нет ответа.

* * *

Грубая сизалевая мочалка прошлась по широким плечам и шее. Наверное, стоило сегодня немного задержаться и попросить Карена хорошенько его размять. Две последние игры прошли в таком темпе, что даже передохнуть времени не нашлось. А ведь они играли со слабейшими командами Лиги. Завтрашняя схватка будет сложнее в разы.

Мужчина сделал напор сильнее и попытался сконцентрироваться на чем-нибудь приятном. Кубок победителя два года назад, заокеанские сумасшедшие матчи, бесшабашное катание на лыжах по заснеженным Альпам, отчаянная пирушка на его тридцатилетие, череда женских лиц, а иногда и не только лиц. Некоторые, особенно выдающиеся и упругие части тел вспоминались намного скорее, чем имена их обладательниц.

С именами была беда. Помнилось лишь последнее, да и как не упомнить? Полгода вместе, настоящие отношения, почти семья... Мужчина устало тряхнул головой. Вспоминать события месячной давности не хотелось, до сих пор чувствовал себя идиотом.

Последние недели так же не баловали приятными, симпатичными сюрпризами. Настырная Репина, что словно гиена все ждала, когда он сдастся и падет к ее ногам, парочка глупых девиц-фанаток из категории любительниц приключений на свою задницу, ну и, конечно же, глубокоуважаемая пресс-секретарь.

Подумав о Барской, мужчина криво усмехнулся и сделал воду прохладнее. Этот глубокоуважаемый секретарь добегается когда-нибудь в своих облегающих платьях. Вот уж кто, будь она неладна, прямо напрашивается на глубокое и основательное "уважение". Половина команды головы сворачивает, пялясь на ее зад, а той все пофиг!

Из железа, что ль, таких отливают?

Уже совсем холодная вода стекала по телу, но справиться с внезапным возбуждением не помогала. Перед глазами вновь возникло удивленное лицо молодой женщины и узкая, изящная ладошка на чашечке с кофе. Она сама, небось, не заметила, как игриво поглаживала пальцами матовую, теплую поверхность, сжимала в ладони его любимую чашку, подносила к раскрасневшимся губам.

Правая рука спустилась вниз вдоль талии, на секунду замерла, словно не решаясь. Затем еще ниже и крепко сжала возбужденный член. Противостоять невозможно, в голове до боли пульсировало желание, сводя с ума. Мужчина с шумом втянул воздух, ускоряя темп. Холодный кафель за спиной и жар внутри. Рука не останавливалась. Еще и еще, быстрее и медленнее, сильнее и слабее, до дрожи, до глухого, опустошительного стона.

Завтра, после игры, он обязательно займется личной жизнью. Это завтра, а сейчас пусть будет Барская. Красная помада, надменный взгляд и аккуратные, идеальные коленки. Такие мелочи, но ему хватило.

Глава 8. Схватки и открытия

К выходу на лед готовились, как к сражению гладиаторов. Оба вратаря, основной и запасной, в очередной раз напоминали друг другу о фирменных приемах форвардов противника, хотя и без того знали их наизусть. Тренер распечатывал новую пачку жевательной резинки, а его помощник по пятому кругу распекал нерадивого младшего ассистента за теплую питьевую воду.

Капитан внимательно смотрел на скамейку с игроками соперника и прикидывал, каких сюрпризов стоило ожидать именно ему, сюрпризов от его же бывшей команды. Вот ведь ирония судьбы! Он ушел от них ради светлого будущего за рубежом, весело отпраздновав это событие, а сейчас...

— Будь ты проклят, господин Барский! — процедил он сквозь зубы.

— Острый приступ любви к спонсору? — послышался за спиной знакомый грубый голос. — Да, Скруджик — скотина еще та...

Борис Конев оперся о бортик и гневно сплюнул.

— Тебе чего? — Андрей не церемонился. Обе прошлые игры они провели порознь. Тренер умышленно выпускал могучего защитника только тогда, когда капитан уходил на скамейку запасных.

— Сегодня будет трудная игра, — Борис глянул в сторону. — Этих ребят, даже с учетом обновленного состава, обыграть будет нелегко.

— Открыл Америку!

— Таранов, я по-прежнему считаю, что не такой уж ты бесценный, но сегодня... — он поворочал головой до хруста и добавил. — Ради того, чтобы надрать задницу твоей же прежней команде, я готов на все. Даже понянчиться с тобой.

Андрей бросил на него хмурый взгляд. На лице Конева играла такая довольная ухмылка, что не поверить было сложно. Этот, пожалуй, и вправду сегодня все кулаки собьет за него, если понадобится. Лишь бы Андрей точно лупил по воротам, и что самое главное — по воротам своей бывшей команды.

— Нам с этими задаваками всегда было тяжко, — Борис зло хлопнул ладонью о бортик. — Играют жестко, бьют метко, защищаются тоже на уровне. Статистика встреч не в нашу пользу. Пора ее менять.

Рядом со скамейки на капитанов заинтересованно поглядывали другие игроки "Волков". Таранов чувствовал их волнение и адреналин. За месяц они уже превратились с ним в одно целое, не раз прикрывали спины друг другу, рисковали и выкладывались по-полной, протаскивая шайбу через всю площадку. Часто только для того, чтобы отдать ему пас, а с ним и драгоценные очки личного зачета. Его команда, и он ее капитан, что бы там ни было в прошлом.

— Проигрывать я не намерен! — Андрей коротко кивнул бывшему капитану.

— Вот и ладушки, — довольно хмыкнул защитник. — И это... Я прикрою. По-настоящему прикрою.

Отвечать Андрей не стал, пока это только слова. Игра сама расставит все по местам, и сегодня у могучего тафгая будет множество возможностей доказать, из какого теста он слеплен.

Их соперники — чемпионы позапрошлого года, и кубок они получили не за красивые глаза. Он знал это лучше всех.

* * *

Семейство Репиных присутствовало на матче в полном составе. Юра постоянно хмурился, недовольно посматривая на благоверную, а та, в свою очередь, уже высматривала того самого, "красивого и горячего", за которого будет болеть сегодня.

Уткнувшись в раскрытый нетбук, Настя пыталась не обращать на парочку внимания. Чужая личная жизнь ее не касается, лишь бы в ее жизнь не лезли.

Спустя пару минут от начала матча миссис "грудь" наконец-то определилась с жертвой. Огромный, стремительный защитник противников особой красотой не отличался, но вот силен он был, как бык.

— Ну, держись, капитан, — зло прошептала Алла. — Сегодня тебя помнут по-настоящему.