Овертайм

Рядом с заинтересованным видом сидел Гагарин. В отличие от капитана, он согласился сразу. Барская подготовила целую речь, чтобы убедить его присутствовать, но не понадобилось и слова. Вратарь лишь хитро ухмыльнулся, словно разгадал коварный замысел, и бодрым шагом направился в зал. "Занимать места" — как он отшутился.

— Раз-раз, — Юра проверил микрофоны. — Ну, что ж начнем? Всем здравствуйте.

Нестройный хор голосов что-то пророкотал в ответ. Репин ослепительно улыбнулся и продолжил.

— От имени клуба благодарю за то, что пришли. Сейчас, когда "Северные волки" в двух шагах от кубка нам особенно нужна ваша поддержка.

Словно в теннисе, репортеры приняли подачу и направили первые вопросы. Все по стандартной программе: стратегия, перестановки, надежды и опасения. Таранов катал по столу ручку и еле сдерживал зевоту. Будь его воля, он бы запер Репина наедине с журналистами, чтобы уже точно наболтались, и сам пошел бы на лед. Впереди полуфинал, а у него из звена выбыл игрок. Сейчас пока нормальную замену подберешь, пока сыграешься — нужна уйма времени.

Закончив с общими темами, журналисты принялись за частности. Здесь даже у хоккеистов молча отсидеться не получилось. Мнения вратаря, как старожила "волков" и капитана, как самого результативного игрока, интересовали акул пера по целой дюжине вопросов. Не молчала и Барская. Ее короткие, меткие ремарки заполняли паузы и незаметно подталкивали ко все новым и новым проблемам. Словно опытный кукловод, Настя заправляла процессом, хотя сама при этом находилась в тени, за широкими спинами мужчин.

— Вчера вечером один из игроков, Николай Клюев, попал в аварию, — высокий сутулый журналист из первого ряда сверился с записями в своем блокноте. — Какой диагноз ставят врачи, когда мы сможем снова увидеть его на площадке?

— У него закрытый перелом ноги. Все довольно серьезно, хоть Коля и рвется в бой, — Репин взял со стола бутылку с водой, смочил горло. — Наш орел, будь его воля, прикрепил бы конек прямо к загипсованной ноге и играл бы дальше. Но нельзя.

— А как же Чемпионат мира? — раздалось с галерки. — Осталось всего полтора месяца до начала.

— Николай больше в этом сезоне на лед не выйдет, — Барская коротко отсекла любые надежды.

— Как скажется на игре команды отсутствие одного из форвардов? — тут же прозвучал следующий вопрос.

— Наши соперники по полуфиналу лишились сразу двух игроков, — усмехнулся генеральный менеджер. — Само стечение обстоятельств выровняло позиции команд.

— Выходит, Клюев пострадал не напрасно, — пошутил кто-то из зала.

— Как-то так, — Юра пожал плечами.

— Подскажите, сборная лишилась трех игроков из основного состава, двух форвардов и одного защитника, — знакомый скрипучий голос невозможно было не узнать. Тот самый репортер, что давеча своим вопросом взбесил Таранова, сейчас с равнодушным видом взирал на представителей команды. — В связи с этим не поступало ли в адрес клуба заявок на других хоккеистов?

— Зачем? — округлил глаза Репин. — В составе сборной достаточно запасных игроков.

— Перефразирую свой вопрос, — журналист недовольно прокряхтел, полистал какие-то распечатки. — Согласно последним данным, капитан вашей команды лидирует по количеству очков в личном зачете. Это общеизвестная информация, голые цифры, так сказать. В основном составе сборной появилось три вакантных места. Логично, что в такой ситуации руководство Лиги обязано обратить внимание на господина Таранова.

— Мы не отвечаем за такие решения, — осклабился Репин. — Следующий вопрос, пожалуйста.

Но журналистская братия уже почуяла скандал и хищно набросилась на самого Андрея. Тот чуть не сломал шариковую ручку, когда сразу три газетчика скороговоркой выдали:

— Андрей, Вы не получили вызов?

И пока капитан не послал всех к чертовой матери, Настя четко ответила за него.

— Нет, вызова не было.

— Но почему? — пропел тот же хор голосов.

Именно этого она и ждала. Вот оно. Не зря потратила два часа на личное приглашение именно тех, кто спросит. Ставки сыграны. Теперь осталось одно — затянуть петлю потуже.

— Думаю, этот вопрос необходимо задать руководству Лиги, — стараясь не смотреть на ошарашенного генерального менеджера, Настя продолжила. — На сегодняшний момент Андрей Таранов является самым результативным игроком... страны. Статистика говорит сама за себя.

— Анастасия, позвольте... — почуяв запах жареного, Юра поднялся с места.

Однако Гагарин был быстрее. Вратарь молниеносно схватил второй микрофон. "Мое!" светилось у него во взгляде, и пока Репин пытался понять, что же такое происходит, Барская окончательно завладела всем вниманием собравшихся. Неоспоримые аргументы в пользу включения Таранова в состав сборной были подхвачены на "ура".

Никаких упреков Лиге, никаких угроз или призывов — только голые факты. Бескомпромиссная статистика матчей: шайбы, голевые передачи, эффективность игры в меньшинстве и общее время, проведенное на площадке. За сезон все настолько привыкли видеть капитана на льду, что это стало казаться чем-то естественным, повседневным. Сейчас же, в сравнении со средними показателями, обнажилась совершенно другая реальность. Таранов пахал. Пахал, как проклятый, на каждой игре, несмотря на травмы и общую усталость.

С каждой цифрой шум в зале становился все громче. Общее недоумение пчелиным ульем напряженно жужжало в воздухе. Первые же домыслы попали в цель, но Барская все отвергала, не позволяя дискредитировать Совет директоров Лиги. Только белыми и пушистыми они пойдут на встречу. Союзники, и ни в коем случае не противники.

Андрей чувствовал себя лотом на каком-то дурацком аукционе. Его расхваливали, как яйцо Фаберже, и чуть ли не под микроскопом пытались найти хоть какой-нибудь изъян, причину, по которой такой экспонат не подходит Лиге. Словесный теннис превратился в пинг-понг. Голова шла кругом от всех этих "Здоров?", "Готов?", "Хочет?" и "Сможет?". Он даже отмолчаться не мог, предатель Гагарин каждый раз тыкал включенный микрофон под нос.

Бесило все. А когда спустя десять минут побелевший Репин с телефоном в руках рванулся из зала, до него дошло...

— Ну, Настасья, вот дает! — вратарь восторженно наблюдал, как официальный пресс-секретарь команды вгоняет последний гвоздь в крышку гроба собственной карьеры. — Если после этого тебя не вызовут, журналисты линчуют Совет директоров и поставят крест на всей сборной. Четвертая власть как-никак!

— Кто ее просил... — зло прошептал Таранов. В памяти тут же всплыла вчерашняя ссора в машине. А ведь он искренне надеялся, что на этом все и закончится. Болван, который за полгода так и не понял, с какой женщиной имеет дело. Ведь это Настя! Барская от маленьких, аккуратных пальчиков на ногах, до кончиков волос. Его женщина! — Блин...

— Да, Андрюха... — протянул друг, выключая ставший ненужным микрофон. — В кои-то веки с бабой тебе повезло.

— Угу, как утопленнику, — капитан засунул сжатые кулаки в карманы удобной спортивной кофты.

— Это ее выбор.

— Ты думаешь, мне от этого легче? — Андрей вопросительно приподнял бровь. — А ни хрена!

— Может и обойдется... по-родственному.

— Ты в это веришь? — сам он не верил. За несколько пренеприятнейших бесед со Скруджем на личном опыте успел убедиться: этот человек никому ничего никогда не прощает. Слишком много "не" и "ни" — сплошные рамки. И Настя в них росла... От размышлений стало хуже. Хотелось подняться и разогнать к чертям собачьим всех журналистов. С него хватит, с нее — тем более.

— Я?.. Наверное, все же не верю, — и Иван, словно почувствовав его намерения, добавил. — Но ты сиди! И не думай рыпаться! Прокомпостировано.

Сразу после пресс-конференции поговорить не удалось. Журналисты еще долго что-то выясняли у Барской. Обменивались какими-то бумагами, переписывали цифры. Настя, радушно улыбаясь, доигрывала свою роль. Напряженный взгляд Таранова, который остро ощущала спиной, на нее будто бы и не действовал. От адреналина ломило в висках, а ноги подкашивались. Давненько подобного не было. Со свадьбы. Неожиданное воспоминание заставило женщину вздрогнуть. Тогда действительно было так же: нервы, как натянутая струна, счастливый оскал улыбки и... А вот последнего — ощущения ошибки — сейчас не было. Все правильно. Она, Барская Анастасия Игоревна, официальный пресс-секретарь команды, уполномоченное лицо, элегантно рвала невидимую паутину, которую сплел ее собственный дядюшка, такой же Барский. Заявление об увольнении уже лежало на письменном столе — не такая большая цена. Главное: она не пустила в ход папку. Выбрала меньшее из зол. Осталось выслушать отповедь Андрея, и на сегодня свободна.

Собирав в кучу остатки сил, Настя вновь с головой окунулась в работу.

* * *

Первая статья появилась на главном спортивном портале через два часа. К вечеру она обросла доброй сотней комментариев. На орехи досталось всем — болельщики особой деликатностью не отличались. Они хотели победы страны на Чемпионате, видеть Таранова в составе сборной и побольше красивых девчонок туда же в группу поддержки. Извечные ценности.

В офисе было тихо. Ни Репина, ни его красавицы жены, ни тренера — как вымерли. За прозрачной перегородкой белокурая женщина собирала в коробку свои вещи. Баночка натурального кофе, записная книжка да старенькая толстая визитница — ничего особенного, ничего, что могло бы рассказать о ее жизни. Только работа. Рядом, развалившись в удобном кресле для посетителей, ожидал мужчина. Не мешая, но и не помогая, молча наблюдал за сборами. Говорить было не о чем. Наговорились. И хотя Настя упрямо твердила, что не жалеет, он по-прежнему чувствовал себя паршиво.

И больше всего из-за того, что именно благодаря ее эффектному демаршу и кошмарной аварии, он получил, чего хотел. Получил. Недавний звонок первого тренера принес вести об успехе аферы. Официального вызова пока не было, но с десяток статей и телевизионное выступление разворошили змеиное гнездо в Совете директоров. Завтра-послезавтра он будет зачислен в сборную. Потом окончание плей-оффа, тренировки, Чемпионат мира и, если удача не отвернется — приглашение играть за океаном. Мечта, и в этом сезоне она была близка, как никогда. Градский честно сознался, что им уже интересовались.

Осталось дело за малым — блеснуть на международной арене. Он верил, что сможет. Всего-то: выдержать темп двух соревнований подряд, не загнуться от напряжения, обойтись без сильных травм. Голова шла кругом. И за все он должен быть благодарен ей. Вот этой хрупкой на вид, изящной женщине с печальной улыбкой и чертями в глазах. Гагарин был прав, ему повезло. Очень, но... Благодарность и чувство вины душили.

— Настя? — позвал шепотом.

Она кивнула, оборачиваясь, мол "что-то нужно?".

— Иди сюда, — похлопал по коленям.

Настя окинула взглядом кабинет. Все собрано, и можно было уходить. Картонная коробка стояла у двери, словно первая спешила на выход. "Уже скоро..." — с грустью подумала Барская. Затем убрала с лица выбившуюся прядь и приняла приглашение. Посидеть на дорожку, да еще на коленях капитана команды — что может быть лучше?

Андрей усадил ее поудобнее и крепко обнял.

— А знаешь, — Настя потерлась щекой о сильное мужское плечо. — Я, когда в первый раз тебя увидела, сразу почувствовала: эта встреча не просто так.

— Судьба? — невесело хмыкнул он.

— Скорее рок, — оттянув воротник майки, Барская вдохнула любимый аромат. Свежий, только после душа. Ее мужчина, и не надышаться им. — Ни о чем не жалею. Все равно сезон почти закончен, а в следующем тебя здесь не будет. Без тебя и я не хочу.

— Ой, — Андрей тяжело вздохнул, не зная, что ответить.

— Поехали домой!

— К тебе или ко мне? — привычный вопрос, но почему-то сегодня эта альтернатива вызвала у капитана раздражение. Сколько уже можно было кататься то туда, то сюда? Достало. — Может...

— К тебе, — Настя не дала договорить. — У меня сейчас уйма свободного времени, а из дел только ты.

— Хорошее дело, — прижал ее к себе еще крепче. Такая своя, податливая. — Правильное дело.

— Мне тоже нравится, вот только... — она вывернулась, чтобы видеть глаза.

— Что только?

— Я борщ варить не умею, — Барская закусила губу, ожидая его реакцию. Даже черти в глазах попрятались.

Андрей пару раз моргнул, ничего не понимая. Какой борщ? Зачем он? А когда, наконец, уловил смысл сказанного — чуть не расхохотался. Такой момент, и чуть не испортил.

— Придется учиться, — спустя еще мгновение ответил наставительным тоном. — Над рецептурой, конечно, обоим придется потрудиться, но, мне кажется, у нас получится...

— Борщ!

— Очень вкусный борщ, — с каждым словом голос мужчины становился все более хриплым. Наконец, он не выдержал. — Поехали скорее!

Она не спорила. Позволила помочь надеть пальто и первой выскочила за дверь.

Глава 23. Неожиданные и долгожданные вести

Полтора месяца спустя. Стокгольм.

Андрей проснулся первым, но открывать глаза не стал — в кровати было слишком хорошо. Никто не орет, не галдит и не свистит. Вместо неугомонного тренера — красивая женщина, а вместо ледовой площадки — огромная белоснежная постель. Идиллия. Последние минуты покоя, и он растягивал их, как мог. Даже когда рядом заворочалась Настя, даже, когда она тихонько ткнула в него пальчиком. Лежал, не шевелясь. Казалось, кроме секса или кофе не существовало в мире вещей, способных заставить очнуться. И то, и другое было достижимо. Причем, если первое "блюдо" интереснее было готовить, чем принимать, то второе за полгода делать самому уже надоело. Даже новенькая кофе-машина, приобретенная за сумасшедшие деньги, не спасала. Его ненаглядная женщина и в ней умудрялась сварить помои.

К счастью, в отеле, где расселили сборную, был бар. Один звонок портье, и гремя тарелками, в номер ввалится официант с заказом. Мечта! И вчера они с Настей уже успели опробовать эту спасительную услугу. Вспоминая прошлое утро, Таранов с трудом сдержал улыбку. Божественное было начало дня. После него и игра шла, как по маслу. Ни много, ни мало, а разгромить без овертайма неудобную, известную своей игрой в обороне, сборную Германии — задача не из легких. После победы Андрей даже задумался, не взять ли на вооружение новую примету? Секс и кофе — сочетание куда приятнее, чем колючая поросль на лице. А уж сколько "вариаций на тему" можно было придумать с этими двумя составляющими! Бурная фантазия и воображение тут же сделали позу "на животе" мучительной. Кое-кто настойчиво потребовал внимания и ласки, но последние минуты были дороже.

— Ну что за мужчина? — Настя сладко зевнула, косясь на соседа по кровати. — Морфей, похоже, ему за что-то сильно задолжал. Так спать...

Услышав это, Таранов улыбнулся в подушку и захрапел еще громче. "Давай же, солнце, разбуди меня, как ты умеешь!" — чуть не проболтался он вслух.

— Спящая красавица! — ласково позвала Настя. — Ты что же это, решил наспать на игру с итальянцами?

Андрей не отреагировал. Однако, Барская, внимательно присмотревшись к его лицу, заметила, как дрогнули веки.