Самый лучший способ

Сломанные куклы танцевали вокруг титанического ствола с человеческим лицом, и юноша, с минуту созерцавший эту картину, вдруг с неземной грустью произнёс:

Безгрешными приходим — и грешим,

Веселыми приходим — и скорбим.

Сжигаем сердце горькими слезами

И сходим в прах, развеяв жизнь как дым.

— Ты чего это? — спросила Дедал, озабоченная состоянием главного оружия против Лилит. — Ты в порядке?

— В полном. Понимаешь, то, что было ордой людской, нынче стало землёй, травой... Извини, мой учитель часто читал мне стихи. Кое-что запомнилось, застряло, как мусор в решётке водостока. Ты думаешь, чего я такой чистюля? Да просто прутья слишком редкие, мало что задерживается...

— Да ладно тебе! — лучница пыталась одновременно следить за пока спокойными куклами Лилит и подбадривать напарника. Второе получалось хуже. — Дружок, ты же не просто какой-то аристократишка, которым положено красиво страдать и заниматься ерундой. Ты — охотник на реншу! Практически герой... Ну, станешь героем, если мы успеем в срок. Так чего нос повесил?

— Да нет, — поморщился Икар. — Ты не понимаешь. Мне расклад не нравится, вот что. С одной стороны гниль, разложение, тлен это нехорошо. Оружейники ругаются на ржавчину, каменщики на старую кладку... Всё это понятно. И неизбежно. Если бы в нашем мире нашли себе приют только вечные вещи, то очень скоро в нём не осталось бы свободного места. Всё — от пылающих глубин земли до ледяных небес — было бы завалено мусором, хламом. Вот тебе вторая сторона. Гниль нужна нам, старение это благо для нашего мира, без разложения нам очень скоро было бы негде жить... Прошлое должно умереть ради будущего, да.

— Ой, я тебя умоляю... Только давай без этой твоей философской романтики!

— Как пожелаешь... Тогда давай просто убьём реншу. Без лишних слов.

Время разговоров подошло к концу. Лилит поняла это быстрее охотников, и, когда Икар только начинал произносить последнюю фразу, покачивающиеся, как попавшие в шторм корабли, куклы ринулись в атаку. Кое у кого из мертвецов в руках поблёскивали мечи, но большинство обходилось топорами, мотыгами, палками. Демон не рассчитывал, что кто-то из марионеток сможет совладать с Икаром или Дедал в честной схватке, потому Лилит и решила пойти ва-банк. Пан или пропал — или толпа мертвецов сможет задавить охотников массой, или хрупкие человеческие куклы ожившему дереву больше не понадобятся.

Как и следовало ожидать, долго марионетки не продержались.

Икар, с улыбкой до ушей, размахивал Калиборном, сея мрак направо и налево.

Дедал, решившая поберечь стрелы, откупорила горшочек с пифагорейским огнём и щедро поливала мутной жидкостью неуклюжие трупы, не забывая произносить нужные слова. Мертвяки вспыхивали, как спички, покрываясь ровным слоем желтоватого пламени и в считанные мгновения превращаясь в пепел.

— Так будет чище, — шептала Дедал, — Так будет лучше...

И продолжала поджигать.

Через несколько минут всё кончилось.

— Реншу следующий, — сказал Икар, удовлетворённый видом усыпанной пеплом поляны. — Дедал, у тебя огоньку не найдётся?

— Да сколько угодно, сегодня у нас день фейерверков... Вот только я одного не пойму, чего ты не кричишь — мне бы крылья, я бы взмыл ввысь, а там чик-чик-чик и готово?

— Так погода нелётная, — изумрудные глаза обвиняюще взирали на запачканное небо. — Я уж лучше по-старинке.

— Ну, как тебе будет угодно, — такой Икар вполне устраивал лучницу, и она решила не забивать себе голову лишними сомнениями. — Можешь пока попрощаться с Лилит...

— ...или не попрощаться, — озадаченная Дедал скрипя зубами следила за тем, как огонь, было охвативший ожившее мировое древо, нерешительно замирает, а потом, скуля и жалобно потрескивая, сползает вниз, угасая. — Вот чёртов реншу! Откуда у сволочи железная кожа?

— Кора железного дерева. Плюс некоторые виды смол. Ничего удивительного... — Икар оставался спокоен. — Я ожидал такого исхода.

— Тогда чего я ценный ресурс тратила? Ты знаешь, во сколько мне этот огонёк обошёлся? — задохнулась от негодования Дедал, в уме подсчитывая ущерб их совместному бюджету.

— В любом случае нужно проверить все варианты, — когда-то наивный и излишне горячий юноша сейчас лишь пожал плечами. — А раз огонь не действует, то просто срубим подгнивший ствол и всё. Надо очищать лес от подпорченных деревьев, пока зараза не перекинулась на здоровые. Ты так не думаешь?

— Подожди! — выдавленные на испещрённой тонкими трещинами коре губы быстро задвигались, выплёвывая слова. — Постой! Постойте!

— Тебе чего, Лилит? — с лёгким оттенком презрения спросил Икар.

— Стойте! У меня предложение! Я открою вам истину! Я знаю подлинный смысл игры! Я знаю, зачем тебе нужно убить двенадцать вестников! Я знаю!

— Так говори.

— Нет! Только в обмен! Моя жизнь — на моё знание!

— Неа... Лилит, я слышал, как один пригвоздил себя к древу копьём, чтобы получить сокровенное знание... Ты для нас тоже парочку распятий приберегла? Но позволь тебя расстроить — у нас нет девяти дней...

— Ага, у нас и недели не найдётся, — подхватила Дедал. — Даже ничего толкового замутить не сможем.

Чёрные сучки, изображавшие глаза Лилит, сдвинулись к несуществующей переносице. Всё вырезанное на коре лицо разом изменилось, превратившись из просто маски в маску до невозможности злобную. И печальную. Две громадных ветви — каждая размером со средний дуб — поднялись к небу, словно руки молящегося, а следом, будто по команде, из земли выпростались корни. Великое множество корней... Деревянные губы двигались медленно, казалось, что они просто пережёвывают слова, прежде чем выплюнуть их в загнивающий мир.

— Очень жаль... — сказала Лилит.

И бой начался.

Змеящиеся корни отличались невероятной ловкостью и скоростью. Икар едва успевал отражать их атаки и бить в ответ, если бы не огненная пыльца Дедал, сражение закончилось бы за пару минут. И отнюдь не в пользу охотников.

— Прикрой! — склонный к резким перепадам настроения истребитель реншу нёсся прямо к Лилит, скупыми взмахами меча обращая в пыль мешающие ему корни. — Я разберусь с демоном!

Колдунья-пироманка ответила с небольшой задержкой, зато ответила не словом, а делом — две огненных стены высотой в человеческий рост простёрлись до самого древа, будто коридор, разом отсекая надоедливые корни. И юный мечник, вихрем преодолевший полсотни шагов, отделявших его от опостылевшей деревянной рожи, не упустил свой шанс. Икар ударил дважды — и две ветви-руки глухо бухнулись о землю.

Но реншу не был бы реншу, если бы сдался так просто.

Лилит запела, в этом тоскливом звуке смешались слёзы земли и пепел неба, стоны умирающих и печаль давно ушедших дней, а потом... На месте обрубков показались молодые побеги, которые прямо на глазах превратились в небольшие деревца, а затем разрослись до размеров небольшой чащобы. Новоявленные руки молниеносно устремились к земле, даже ловкости Икара едва хватило, чтобы на мгновение опередить могучие стволы и не превратиться в смешанную с землёй кровавую лепёшку. Но Лилит уже заносила руки для нового удара...

Когда солнце выглянуло из-за остроконечных сосновых вершин, Дедал приободрилась. Икар же погрузился в странное задумчивое состояние. Он то ли размышлял о следующем (и последнем) реншу, то ли перебирал в голове события прошедшей ночи... В любом случае, рассвет его не обрадовал.

Да, многочасовая схватка с Лилит завершилась вымученной победой охотников. Икар догадался, что нужно прижигать пифагорейским огнём обрубки ветвей, и вскорости демон остался без рук, после чего смерть реншу была делом времени. Да, они управились довольно быстро, оставив резерв в целых три дня на последнего вестника апокалипсиса. Что весьма кстати, ведь он может быть где угодно, но...

— Что будет, если мы не успеем убить всех реншу, но и сами останемся живы к назначенному сроку? — спросил хмуривший брови Икар.

— Дык конец света и будет... разве нет? В любом случае, если ты не собираешься выйти из игры за шаг до победы, нет смысла на пустые раздумья. Если бы да кабы... Что будет — то будет. И нечего рассусоливать.

— Да но...

— Хватит уже, хватит! Ты лучше прикинь: источник жизни, мировое древо, ангел, смерть, сын солнца... Неплохой у нас послужной списочек, да? Что дальше? Отрубим голову господу богу?

А может, и кому повыше...

Исход двенадцатый. Надежда на лучшее

Первый из трёх оставшихся дней клонился к неизбежному завершению, а ответов на вопросы у Икара не прибавилось. Вот вопросы — те плодились и плодились, как саранча, причём, каждый новый тянул за собой ещё вереницу загадок. Они с Дедал давно выбрались из мрачного соснового леса, после чего дважды сворачивали на перекрёстках налево. Так захотела лучница, хотя сам Икар предпочёл бы правую сторону. Но... что уж теперь.

— Север, юг, запад, восток... куда пойдём? Можно ещё в небе. Мне бы в небо, в небо, там я не был, не был, — тот, кто поспособствовал гибели одиннадцати реншу, напевал странные песенки, и было непонятно, серьёзен он или просто шутит. — Итак, что мы имеем на сегодняшний момент? Какова наша последняя цель? Ты говоришь — бог, а я говорю — самое опасное существо в подлунном мире.

— Надежда, — без промедления отозвалась Дедал.

— Так, к надежде мы ещё вернёмся, но у меня такое чувство, что ты забыла одного деятеля, который без мыла пролезет в игольное ушко... Я о некоем господине в львиной шкуре, который подкузьмил нам как минимум пару раз. А может, и больше... Думаю, стоит начать именно с него. Всё-таки из двух зайцев лучше выбирать более приметного. Охотиться легче.

— Да ну? — усомнилась лучница, в уме согласная с доводами напарника, но какой-то пятой точкой чувствовавшая подвох в истории с загадочным скоморохом. — Правда что ли? У нас, как ты только что упомянул, три дня на всё про всё. И если мы убьём время на поиски великого махинатора, а он окажется обычным человеком... То потом время убьёт нас. Или сделает ещё что пострашнее. В ад отправит... Или в бездну... Я даже думать о таком не хочу!

— Так не думай, — ехидно заметил Икар. — Тебе не привыкать.

— Ой-ой, ты ещё пошути у меня тут. Забыл как из-за твоих дурацких размышлений чуть оба в могилку не отправились? Скажи спасибо, что я не стала тормозить, как заупрямившийся осёл, и разобралась с проблемой.

— Спасибо.

— Спасибо на хлеб не намажешь и в сумку не спрячешь... Ладно, есть ещё предложения, кроме сомнительной идейки поверить в сказку и отправиться на охоту за мифическим персонажем?

— Я думал, мы этим уже третий месяц занимаемся... Нет, ну если ты хочешь, то можешь считать воина в львиной шкуре выдумкой, а лично я уверен — он существует. Так что давай хоть раз послушаемся меня и пойдём в Аркадию... Ты говорила, что та история — сказка? Вот и проверим. Я обязательно поймаю этого мерзавца! Обязательно, слышишь?

— Да не глухая, уж не надейся... Слушай, а с чего ты взял, что он воин?

Икар загадочно улыбнулся, тёмно-зелёные глаза блеснули, словно луч солнца отразился в капле росы на весенней траве.

— Интуиция...

Солнце расплескало немного красок, оставив на небе продолговатое бледно-жёлтое пятно. Знак недвусмысленно указывал в сторону Аркадии, и Дедал скрипя сердце согласилась, что Икар, вполне возможно прав. Следующее утро вновь подтвердило правильность умопостроений убийцы ангелов, богов и демонов — в жёлтый цвет окрасилось уже полнеба, причём, солнце полностью растворилось в этой бесконечной желтизне. Всё ещё сомневающаяся колдунья-самоучка на всякий случай проверила свой камень. Рубин был чернее угольной пыли. Он не просто не светился, он словно наполнился изнутри мраком, подобным тьме Калиборна или Тиамат. И ещё — Дедал впервые показалось, что её магический индикатор умер... Если так вообще можно сказать о холодном камне.

— Чую беду! Чую, что горим! По ножу ходим! Верь, не верь — не к добру это всё, не к добру, — твердила лучница, мрачно взирая на пустынный пейзаж. Прямая, как копьё, дорога вела их к темнеющим на горизонте горным пикам, а дальше должна была быть Аркадия... Но до неё ещё дойти нужно. — Камень просто с ума сходит, небо — я такого никогда в жизни не видела. Жуть! Такое чувство, что мы прямо в пасть к реншу бежим... И этот зверюга не в королевстве-среди-скал сидит, а притаилась где-то здесь, на равнине.

— Я ничего не вижу...

— Я тоже! В том и дело! Ни единого человечка! Ни птиц, ни зверья! Даже змеюки или ящерки не видать... Да и мухи что-то не спешат нас сожрать, а про комаров я ещё в лесу Лилит забыла. Не знаю в чём тут суть, но мошкара боится демонов, как огня.

— Вполне разумно со стороны мошек.

— Ну да... Только чем мы сами не мошки?

— Мы тоже мошки, только ядовитые. Подавишься и отравишься, если захочешь сожрать... Но знаешь, ты права, — Икар пригладил волосы, протёр рукоять меча, оправил дорожную куртку. Как бы юноша не скрывал своё волнение, оно всё равно проявлялось в таких вот мелочах. И это не ускользнуло от взгляда Дедал. — Реншу не в Аркадии, он здесь.

И идёт нам навстречу.

— Здравствуйте, меня зовут Надежда, приятно познакомиться!

Девушка, перегородившая дорогу, могла сойти за крестьянку, только чуть более симпатичную, чем стоило. Да, поблизости не видно деревень или поселений, но мало ли куда заносит людей судьба? Длинный простой сарафан без украшений, тёплый платок на плечах, венок из давно отцвётших одуванчиков на голове. Казалось, перед охотниками стоит самая обычная девушка...

Только вот в ней сидел реншу.

— Привет, нечистый, — улыбнулся Икар. Девушка ему нравилась. Демон — нет. — Решил подстраховаться? Боишься нас?

— Боится-боится! — подыграла напарнику Дедал. — Видишь, как дрожит?

Лже-Надежда действительно тряслась. От холода. Демон, естественно, не озаботился, чтобы приодеть свою оболочку, как того требовала погода и здравый смысл.

— Знаешь, это несерьёзно, — разочарованно протянул юноша, поворачиваясь к лучнице. — Я думал, что мы встретим высшего ангела, князя ада или верховного бога. А тут... Тьфу, ерунда, а не демон. Обычный бесёнок, каких легионы... Ты там не захватила флакончик священной воды по случаю?

— А как же! — тонкие пальцы потянулись к сумке со снадобьями. — Да десяток таких слабаков хватит, да ещё и останется!

— Эй-эй! — возмутилась лже-Надежда. — Не наглейте, смертные! Не то я убью Надежду, и наступит полная безнадёга! Ха-ха-ха!

Икар вздохнул.

— Не знаю, — похоронный тон юноше удавался лучше, чем священнику, каждый день отпевающему уходящих в лучший мир, — что печальнее... Его шутки или положение, в котором оказался наш двенадцатый реншу?

— Да какой он реншу! — отмахнулась Дедал. — Не тянет совсем! Может, под камешком поглядим? Может, там муравей какой пробегает? Или мышек в норах поищем? И то посолиднее будет, чем это недоразумение!

Они могли упражняться в язвительности хоть до самого судного дня. Но охотники поднимали демона на смех не из любви к искусству... Икар хотел вывести реншу из себя, а Дедал — убедиться, что они не ошиблись...