Самый лучший способ

Что перед ними действительно главная и последняя цель.

— Вижу, вам совсем не жаль мою оболочку. Мне тоже, — девушка обнажила зубы. Острые, как у акулы. — Но я могу предложить сделку. Умрите — и я оставлю её жить. И даже уйду из её тела. Ха-ха-ха!

— Ты можешь уйти прямо сейчас, — заявил Икар.

— И мы подскажем — куда именно, — добавила Дедал.

Демон нисколько не смутился.

— Не горячитесь, смертные, веселье только началось! Если хотите знать...

— Не хотим! — в один голос воскликнули охотники.

— ...если хотите знать, то дракон Великого Посвящённого — это был я. Я завладел телом ящерищы. И не только! Все реншу, которых вы одолели, находились под моим контролем. Я управлял всей игрой! От начала и до конца! Ха-ха-ха!

— Переигрываешь, — поморщился Икар. — Я не чувствовал твоего присутствия. Разве что дракон... И то вряд ли. А если хочешь развлечь нас байками, то лучше расскажи про себя. Что ты за демон, как тебя зовут?

— Я Тэк, Тэк ах лах, Тэк ах ван, — сказала лже-Надежда. — И я не демон.

— Люди алчны и глупы. Чего стоят их тела? Они сами готовы их продать за грош. За далёкий блеск призрачных надежд. А чем я хуже надежды?

Проще всего отмахнуться. Небрежным движением смести надежду на будущее и отсечь неудачные ветви. Дерево будет расти, как ему положено.

— Надежда. Мечта, обернувшаяся прахом. Разочарование, боль, отчаяние. Если хотите, можете называть меня посланником. Вестником бесконечной боли и вечных страданий.

Мягкие когти выбора — между одинаковым. Шаблон сверстан и утвержден задолго до — можно лишь соответствовать. Свобода свята — мечты укладываются в рамки.

— Кто сказал, что я лишаю выбора? А надежда не лишает? Манит людей, словно блуждающий огонёк, а затем пропадает, оставляя пустоту. Я добрее. Я дарю людям смерть.

Желтый огонек свечи. Пламя не греет — время истекло вчера. Слезы, что никогда не явят себя миру.

— Плачь не плачь — делу не помочь. Я не добренький монах, не спасаю заблудшие души. Исповедоваться мне бессмысленно, да и вряд ли у кого такое желание возникнет. Люди — сосуды греха... Так виноват ли грех, что нашёл для себя подходящее вместилище? Виноват ли дождь, что наполнил водой выбоины в мостовой? Виноват ли искуситель в том, что надежда вырвалась однажды из пандориума?

Нет, не виноват.

Тэк закончил речь, губы девушки сомкнулись, пряча два ряда острейших клыков. Небо над их головами полностью окрасилось в жёлтый...

— Надежда... — Дедал нахмурилась. — Мне никогда не нравилось это имя. Но и такие, как ты, мне нравятся не больше.

— Сейчас ты умрёшь, демон, — улыбка Икара была страшнее волчьего оскала. — Советую вспомнить какую-нибудь молитву... Ещё не поздно прийти на поклон к Высшему Творцу. Хотя даже он тебя не спасёт.

А меня молить бесполезно.

— Ты неплохо разговариваешь на два голоса, — Калиборн рвался из ножен, через мгновение хозяин собирался освободить его. — Сейчас увидим, чего ты стоишь в бою.

Икар собирался расправиться с реншу одним быстрым ударом. Как делал уже много раз, но Дедал встала перед юношей, остудив его пыл:

— Стой! Я сама.

— Как знаешь... — злобный меч остался в морозном плену, а Икар отступил на шаг назад. — Я присмотрю за тобой.

— Да-да! — серые глаза вспыхнули ярче огненной пыльцы. — Смотри внимательно!

Юный истребитель демонов никогда не считал напарницу настоящим магом. Да, иногда её заклинания работали, как надо, да, её снадобья временами помогали, да, некоторые артефакты, тот же светящийся рубин, оказывались весьма кстати... Но не более того. Икар никогда бы не подумал, что Дедал может сражаться, не как ведьма-самоучка, а как опытный колдун, познавший все тайны волшебства.

Никогда, до этой самой минуты.

— Lux tollit vita luciferium! — Дедал излучала счастье... вместе с испепеляющим светом. — Гори!

Переливающийся всеми оттенками жёлтого огненный шар сорвался с пальцев колдуньи, без промедленья устремившись к неподвижной лже-Надежде. Девушка не пыталась увернуться или сложить защитные печати. Она не делала абсолютно ничего, однако, магический снаряд не успел коснуться её гладкой кожи. Шар огня расплескался жёлтыми сполохами, не причинив оболочке демона ровным счётом никакого вреда. А затем реншу сделал свой ход.

— Гори-гори ясно, чтобы не погасло! — лже-Надежда бережно извлекла из своего венка один цветок.

В следующее мгновение он превратился в нестерпимо яркий луч.

— Назад! — завопил Икар.

Ножны Калиборна вновь послужили превосходным щитом, полностью отразив атаку, но Дедал это лишь разозлило.

— Я же сказала! Я сама!

— Ага, а пепел твой собирать мне придётся... Нет уж, давай вместе — ты атакуешь, я защищаю. Так будет лучше.

— Лучше, хуже... Ладно, договорились. Я покончу с этой сучкой. Просто смотри!

— Второй раз, — заметил Икар, но развивать мысль не стал. Тем более что реншу с нетерпением ждал их следующего хода.

— Sectis subtrahit dissolvi! — вскричала колдунья, простирая правую руку вперёд, туда, где, расставив ноги, стояла оболочка наглого демона. Её магия должна была расправиться с реншу в одно мгновение, изрубить его тело на части, разрезать на тысячу мелких кусочков, а затем обратить всё это в пыль. Но...

То, что произошло дальше, шокировало и охотников, и демона.

Вместо того чтобы изувечить хрупкое человеческое тело, заклинание Дедал жестоко расправилось с одеждой девушки. Платок, сарафан и то, что было под ним — всё исчезло, обратившись в прах. Не осталось абсолютно ничего... Кроме абсолютно голой лже-Надежды, мозолившей глаза Икару. Покрасневший юноша не знал, куда и смотреть — на лицо или, украдкой, на грудь... А Дедал только сплюнула от досады, собираясь в следующий раз пойти с козырей. Однако сейчас был ход демона.

— Шипение! — второй одуванчик упал на землю, растворившись в траве. — Ты слышишь шипение? Бойся!

Участница магической битвы со стороны человечества, визжа не хуже покойной леди Леспойр, взвилась в воздух на метр с гаком. Демонстрируя такие результаты, она могла спокойно выиграть состязания по прыжкам в высоту какого-нибудь королевства. Той же Аркадии, например. Только для этого ей пришлось бы сперва выжить... И, для начала, расправиться с клубком вылезших прямо из земли змей.

— Гады! Гады! Гады! — вопила Дедал, щедро просыпая на землю огненную пыльцу. А затем, когда шипяще-чешуйчатые твари покрылись мерцающими крупинками, во всю мощь лёгких крикнула:

— Luciferium!

И змей не стало.

— Ну ладно, — колдунья-самоучка потирала руки. — Сама напросилась. Огоньку хочешь? У меня его много!

Ровно мгновение потребовалось Дедал, чтобы извлечь из сумки банку с пифагорейским огнём. Ещё несколько секунд импровизированный снаряд летел к оболочке демона, падал на землю, разлетался стеклянными осколками, выплёскивая на девушку тёмную маслянистую жидкость...

Которая не загорелась.

— Чего?! — пучила глаза Дедал, не желавшая верить происходящему.

— Что-что? Масло?! — ужасался Икар, украдкой наблюдавший за битвой. Он одновременно смотрел в сторону и прямо... Как только глаза не вывихнул?

— Ваша магия не действует на меня, — виновник неразберихи, наконец, соизволил дать комментарии. — Огонь, вода, лёд, ветер, земля. Всё бесполезно.

— Вот как? — разгорячённая Дедал не думала о том, что сейчас ход противника, что если уж магия не сработала, то физические атаки тем более не дадут результата... Она просто извлекла из колчана стрелу и вложила в лук. — Тогда возьми и сдохни, тварь!

Десять стрел пронзили холодающий воздух. Десять стрел нацелились в голову и грудь лже-Надежды. И лишь одно мгновение потребовалось демону, чтобы поймать все стрелы, обратив их в дорожную пыль.

— Мой черёд, — сказала девушка, стряхивая с пальцев серые крупинки.

И тут же оказалась перед охотниками.

— Ты подойдёшь! — побледневшая Дедал увидела возле своего лица оскаленную рожу лже-Надежды. С острых клыков капала вязкая противная слюна.

— А ты — нет, — флегматично заметил Икар, освобождая Калиборн из заточения.

На этом бой кончился.

— Жалко девушку, — вздохнул Икар.

— Ничего, обойдёшься, — к Дедал возвращался нормальный цвет лица. И привычная язвительность. — Сделал дело — не жалей. Мы победили, ты в курсе? Всё! Свобода! Счастье! Мир во всём мире! Ура!

— Ура, — вяло откликнулся совершивший двенадцать подвигов герой. — Ты небо видела? Оно целиком жёлтое. Даже не жёлтое уже, оранжевое, как апельсин. Камешек свой достань, что ли... Неспокойно мне.

— Да ладно! Чего ты... Волнуешься... — рубин стал куском угля. Чёрным-пречёрным. — Ничего... себе... Как так?!

Ошарашенная Дедал высыпала угольную пыль, оставшуюся от магического индикатора, на землю. Икар не удивился, он словно ожидал чего-то подобного.

— Видишь?

— Так что... Выходит... Тэк-растэк был не реншу?!

— Что ты, что ты. Ещё какой реншу. Матёрый реншиче. Двенадцатый... Но — не последний.

Дедал обречённо вздохнула.

— Всё-таки в Аркадию?

— Ага. Там мы найдём ответы на наши вопросы.

Надеюсь...

Эпилог

Небо не собиралось приходить в норму, горы уныло тянулись ввысь острыми снежными пиками, тропы среди скал грозили гибелью... Но охотники упорно шли впёред, понимая, что времени у них уже нет. К вечеру первого дня им едва-едва удалось добраться до подножия горной гряды, а брести по узким тропкам в темноте решился бы только сумасшедший.

Икар и Дедал, хоть и встретили за свой трёхмесячный путь массу невероятнейших вещей и существ, безумцами не были.

— Еды на день-два, если экономить, то на два, а так... Воды должно хватить, если что к ручью можно свернуть по дороге. А вот остальное... — лучница покосилась на свои пушистые унты. — Жарко. Пока дойдём до Аркадии — испечёмся.

— Испытание огнём началось, — лицо Икара оставалось предельно безразличным. — Придётся терпеть... Ну, можешь разуться. И раздеться, если уж совсем невмоготу.

— Размечтался! — фыркнула женщина. — Не дождёшься!

— Ну, вот и не жалуйся... Тем более что завтра наступит время холода.

Икар не ошибся: когда охотники с первыми лучами солнца собрались и двинулись дальше, жара резко пошла на убыль. К полудню выпал снег, а ветер принёс с севера ощутимый морозец.

— Б-б-бодрит! — стучала зубами Дедал. — Слушай, я поняла, кто наш таинственный бродяга в львиной шкуре. И как только сразу не догадалась?

— И кто? — Икар смотрел только вперёд, сосредоточенно перескакивая с камня на камень. — Не томи, у нас времени на игры.

— И кто это мне говорит? Поверить не могу... — женщина действительно не могла поверить. В то противоестественное самообладание, которое переполнило юного мечника в последние дни. Чем дальше, тем меньше он напоминал себя прежнего... И человека вообще. — Ладно. Я думаю, сволочь, подкинувшая нам целую кучу интересной работёнки, вовсе не демон. Это архангел Габриэль. Разжалованный из серафимов бывший кандидат в заместители бога.

— Он же падший.

— Ты сказкам больше верь. И книжкам своим, ага. Габриэль никогда никуда не падал, его просто в звании понизили чуть-чуть. Буквально на одну ступеньку. Вот теперь он и старается восстановить доверие господа нашего бога. Хорошо, надо сказать, старается!

— Хорошо, — Икар улыбнулся, и от этой улыбки Дедал стало холодно. Словно мороз прошёлся по её не привыкшей к низким температурам коже. — Но сейчас нам всё равно кого убивать. Габриэль он или нет...

Он умрёт.

Икар спешил. Он с болезненной целеустремлённостью пробирался вперёд, словно гончая, взявшая звериный след. Дедал и не думала, что её напарник способен на такую решительность. И на такое самоотречение. Юноша давно обморозил лицо и руки, он стёр кожу на пальцах, пробираясь по крутым горным тропам, он отбил все ноги, прыгая по камням. Но все эти неприятности никак не сказались на взятом Икаром темпе — он мчался вперёд, будто боясь опоздать... И всё-таки опоздал.

Когда остался час до апокалипсиса, охотники спустились с гор и увидели аркадскую равнину... Точнее то, что осталось от некогда великого государства.

— Боже! — прошептала смертельно бледная Дедал.

— Нет, здесь поработал не бог, — проскрипел сквозь зубы замёрзший Икар — Я бы сказал, что на Аркадию упал десяток фениксов... Или одно солнце.

Охотники не без трепета взирали на циклопическую впадину, расположенную прямо в центре гор. Прямо в том месте, где жило и здравствовало королевство Аркадия. Впадина была так глубока и широка, что смогла бы вместить море, и так идеально округла, что напоминала в сотни раз увеличенный след от ядра, упавшего в мягкую землю.

— Я уже видел такое... С фениксом. Но здесь масштабы серьёзнее на порядок. Воистину — мы нашли финального реншу, — сосредоточенности и хладнокровию Икара могла бы позавидовать затаившаяся в траве змея. — Но знаешь, кое-что меня радует. Теперь король аркадский никого не казнит за просто так, а принцесса не будет надоедать всем бессмысленными капризами... Это, несомненно, добро.

— А это, несомненно, зло, — сказала Дедал, когда охотники увидели демона.

Вестник судного дня не прятался. Породистый, матёрый, могучий, он во весь рост красовался в центре созданной им впадины, и охотники почти сразу сделали два очевиднейших вывода.

Это точно не Габриэль.

У них нет против этого демона никаких шансов.

Если сперва мир накрыла удушающая жара, а затем пришёл холод, то сейчас истребители двенадцати реншу чувствовали лишь всёпоглощающий страх. То есть, Дедал чувствовала, а Икар стоял, как памятник павшему герою, не шелохнувшись, не двинув ни единой мышцей лица. Его лицо вообще превратилось в неподвижную гипсовую маску с изумрудами глаз, которые смотрели-смотрели-смотрели вперёд. На демона.

— Нам оказали великую честь, — наконец, промолвил юноша. — Ты знаешь, кто перед нами? Это левая рука света. Он же Эдшу, Локи... и сотня других божеств из мифов и легенд. Калиборн против него бесполезен, ведь он сам создал это оружие. Да и твои стрелы не помогут. А магия... Что у тебя осталось?

— Пара свитков заклинаний... и всё. Всё кончилось.

— Вот видишь, этим даже расшалившегося ребёнка не припугнуть. К тому же, мы не сможем близко подойти к демону. Сейчас ты чувствуешь страх, словно все твои тайные кошмары выходят наружу и становятся реальными. А рядом с ним ты ощутишь такой всепоглощающий ужас, что весь твой рассудок, весь твой здравый смысл разом погибнет, погаснет, как свеча, попавшая в ураган. Ты или умрёшь, или сойдёшь с ума... Но вреда причинить этому демону не сможешь. Он — повелитель реншу. Главный губитель мира. Воплощение всего мирского зла. Не хороший и не плохой, просто невероятно злой. Сейчас ему нет дела до парочки жалких охотников, а когда истечёт последнее отведённое нам мгновение... Он уничтожит мир. Вместе с нами.

Демон, высокий, как две сотни поставленных друг на друга слонов, и необъятный, как желудок Бегемота, словно не замечал пришедших по его несуществующую душу охотников. Он лишь излучал вокруг себя невероятный страх, полагая это достаточной защитой от любых поползновений в сторону его демонического величества. Он не пытался нападать, он не делал вообще ничего — просто смиренно ожидал последнего часа. Что жутко бесило Дедал.