Светоносная Плесень. "Нехорошее Место" (часть первая)

Вернулся Инауро — мокрый, раскрасневшийся. Ни говоря ни слова, он раздал каждому по длинному шесту и встал подле Лускус. Жар стал нестерпимым, в пунцовое небо поднимались клубы едкого дыма, расплавленный воздух плыл и искривлял пространство. Сквозь шум настигающего пожарища явственно проступало сочное низкочастотное гудение, напоминающее беспрерывные раскаты отдаленного грома или жужжание гигантского шершня. Лускус отерла вспотевший лоб, как следует умяла содержимое рюкзака, прижала под рукавом большим пальцем заточку и поднялась на ноги.

— Ну, поехали, — сказала она и дважды постучала в калитку.

ГN7.

Открыли не сразу. Кто-то подошел с другой стороны, в щели сбоку показался блестящий черный глаз. Лускус постучала еще. За дверцей послышалось хихиканье и какая-то возня. Затем в замке провернулся ключ и в расширившейся щели появилась голова привратницы. Она ехидно улыбалась.

— Зззачем пожжжаловали? — ее голос звучал в голове, жужжащим тембром высверливая в мозгу корявую дырку.

Троица путешественников синхронно поморщилась. Привратница была телепаткой.

"Перерожденка", — поняла Лускус. Значительные трансформации, которые претерпело ее тело, говорили о том, что до заключения договора о принятии на службу, она умирала очень много раз. Очевидно именно проводниковая бытность и сказалась на том, что она согласилась на "привязку" к одному месту. Лускус знала — из всех изыскателей именно служащие важных этапов самые стервозные, придирчивые и дотошные. Особенно не реализовавшие себя на почве проводок особи женского пола. Все они как бы мстили путешественникам за то, что сами успели когда-то настрадаться.

"Только бывший раб может стать самым жестоким надсмотрщиком..." — отстраненно подумала Лускус, разглядывая перерожденку.

Привратница хихикнула и прикрыла веками огромные выпуклые глаза:

— Назззовите сссвои имена.

"Вот гадина. Специально что ли тянет время..." — Лускус почувствовала, что начинает заводиться.

Новый порыв ветра принес облако удушающего дыма. Мерул зашелся кашлем.

— Я-то зззнаю, что я гадина, а вот ваши имена мне неизззвессстны. Пока... Рыжжжик, не сссмотри так, дверка крепкая, не высссадишь...

— Открывай, перерожденка. Исполняй свои обязанности.

— Луссскуссс, — весело присвистнула привратница, отчего всем острейшей судорогой свело мозги. — Зззнала, что мы ссс тобой ззздесссь когда-нибудь вссстретимссся.

Лязгнула предохранительная цепочка, изыскательница широко распахнула калитку и, цокая, попятилась, пропуская путешественников. Густая вонь едва не свалила вошедших с ног. Внутри пахло ничуть не лучше чем снаружи — плесенью, сыростью и опять же гарью. В узком как колодец помещении было душно и очень влажно. Осторожно ковыляя на тонких, лишенных ступней шпилеобразных ножках, привратница обошла Лускус и закрыла дверцу. Когда она наклонилась, чтобы запереть замок, словно специально расположенный у самого пола, Мерул снова закашлялся, уставившись на ее голые лоснящиеся от пота ягодицы.

— Мы разве знакомы? — сумрачно поинтересовалась Лускус.

— Есссли только зззаочно, — изыскательница улыбнулась, продемонстрировав присутствующим крохотные острые зубки. — Мне о тебе всссе уши прожжжужжжал один общий зззнакомый, вот и ссстало интересссно. Мне кажжжетссся, это проссстительная жжженссская ссслабосссть. Или ты так не сссчитаешь?..

— И кто же этот общий знакомый, если не секрет?

— Дажжже и не пытайссся угадать, всссе равно не угадаешь. А ты не пережжживай, рыжжжик, никто не зззабывал, зззачем вы ззздесссь, — телепатка резко развернулась к Инауро, заставив его вздрогнуть от неожиданности. — Я сссвои обязззанности прекрасссно помню и торопить меня незззачем. Сссдохнуть ты всссегда уссспеешь... Присссажжживаетесь, — она ткнула острым пальцем в сторону забившегося в угол дивана.

Они послушно прошли, сели. Сиденья были влажными и хлюпали, как мох в лесу после дождя. Привратница снова звеняще захихикала, с наслаждением взирая на их недовольные лица.

— Но довольно разззвлечений, — она подняла с пола тонкую бледно-зеленую тетрадь в клеточку и неспеша повела по строчкам острым пальцем. — Рылларь... Ку... Импруденссс... Иното... А, Инауро. Зззафиксссировала, — сросшийся с пальцем коготь черкнул по записанному имени, из царапины на бумаге выделилась кровь, привратница сокрушенно покачала головой. — Иссскренне сссоболезззную тебе, рыжжжик. Такая груссстная иссстория. Всссего один этап и ужжже не путник... Но не рассстраивайссся, мне положжжено региссстрировать всссех входящих беззз разззбора, никакой диссскриминации.

Инауро напряженно следил за каждым ее движением. Он практически сразу понял, что привратница легко читает чужие мысли и теперь старался по-максимуму их контролировать. Пока выходило неважно.

— Лупа, Луридуссс... А, Луссскуссс. Как и ссследовало ожжжидать, — изыскательница хитро скосилась в сторону путешественников, — зззачеркиваем... Кто ссследующий?.. А-а-а, милый мальчик, полосссатый зззайчик?..

— Ну, не такой уж я и мальчик... — кокетливо заявил Мерул, внезапно оживившись.

Привратница захохотала так, что Лускус захотелось умереть, не сходя с места. Парней скрючило.

— Зззайка, у меня отсссутссствует та часссть половых призззнаков, что так сссильно тебя интересссует, — смеясь, ответила она. — Причем давно ужжже отсссутссствует... Но мы и беззз игры во "входит и выходит" могли бы зззамутить что-нибудь презззабавное, как сссчитаешь?.. — она наклонилась к Мерулу так, что его лицо оказалось на уровне ее острых сосков. — И мы обязззательно ссс тобой зззамутим... Есссли выжжживешь, — она отступила и вдруг легко мазнула когтями по его шее.

Мерул заорал, правда скорее от испуга, чем от боли. Из неглубоких порезов выступила кровь. Инауро вскочил на ноги, заслоняя собой подопечного. Лускус поднялась следом, привычно зажимая между пальцев приготовленную заточку.

— Зззачеркнула, — с удовлетворением сообщила привратница и отложила свою тетрадь в сторону.

— Попробуй только еще раз так сделать! — угрожающе процедила Лускус.

Изыскательница переступила с ноги на ногу и поцокала языком.

— Ты на моей территории, Луссскуссс! Если я "попробую сссделать так еще раззз", ни он, ни вы двое не доберетесь дажжже до лессстницы. И твой малюсссенький ножжжичек тебя не ссспасссет.

— Посмотрим, — отозвался Инауро, мрачно изучая поцарапанную шею Мерула.

Привратница кивнула, как бы соглашаясь.

— Конечно, зззачем нам ругатьссся? Лучше оссставить сссилы на полезззное дело. Чтожжж. Ваша зззадача, — она скрестила на груди руки, — сссперва миновать Подззземелье, зззатем пройти Лабиринты и отыссскать выход. Возззвращаться нельзззя. Оссстанавливатьссся нельзззя. При потере проводимого, проводнику фора не даетссся, выход не откроетссся, придетссся перерожжждатьссся, — она улыбнулась. — Так что ссс этого момента можжжете сссчитать сссебя трупами.

Выдержав театральную паузу и насладившись произведенным эффектом, она молча указала на низкую, едва достающую до пояса дверцу в тени дивана и помахала путешественникам ручкой.

За перекошенной дверью была узкая и чрезвычайно крутая лестница, по которой спускаться пришлось чуть ли не ползком. Положение усугублялось низким потолком и неудобными шестами, которые Лускус категорически отказывалась выбросить. Мерул громко сопел и ругался себе под нос. Ему было стыдно — заигрывание с демоницей вышло боком.

"И чего возомнил, идиот, — он чувствовал, как кровь приливает к щекам, благо на лестнице было довольно темно и никто не мог видеть его позора. — Они же здесь все ненормальные... Интересно, а я единственный настоящий человек здесь или все же есть другие люди? И почему же тогда во мне так заинтересованы эти двое? Я уникален? Почему все кому не лень охотятся именно за мной. Может сбежать, пока никто не видит? — он мельком глянул на следующего за ним Инауро. — Нет, не выйдет. Крепкий, черт... Ласка бешенная. Да и позади эта иглоногая..."

В конце лаза забрезжил неясный свет, что сочился из брешей стены наверху. Преодолев последний десяток ступеней, путешественники по очереди выпали в широкий холл. Там, как и в комнате привратницы, царило запустение. Высокий потолок сплошь покрывали свисающие лоскуты размокшей штукатурки, пол устилал толстый слой светящейся поросли, напоминающей мох или переросшую плесень. Она источала слабый полынный запах, налипала на подошвы и своим призрачным сиянием освещала все помещение. В стене напротив входа на расстоянии полутора метров друг от друга располагались две одинаковые стеклянные двери. За одной из них должна была скрываться ловушка.

— Ну что? Куда пойдем? — поинтересовалась Лускус.

Мерул с любопытством озирался и ковырял светящийся мох носком тапки.

— Да кто ж его знает... — отозвался Инауро и уткнулся лбом в ее плечо.

— Устал? — риторически спросила она.

Он не ответил. Черное шершавое плечо пахло дымом. Ему вдруг захотелось обнять ее и больше не отпускать... Он поднял голову и отступил на шаг, неимоверным усилием воли отметая накатившие было эмоции.

— Эй, зайчик полосатый, — позвала Мерула Лускус. — Ну-ка, скажи, какая дверь тебе больше нравится?

— Вон та, — не раздумывая, он ткнул своим посохом в сторону правой.

— Окей, — кивнула Лускус и направилась к левой. — Двигайте за мной, только не подходите слишком близко. Ну, на всякий пожарный, вдруг я не угадала...

— Лучше давай я, — Инауро поймал ее за руку. — Ты проводник, ты нужнее.

— Но мне как-то привычней... — растерялась она.

— Давай не будем спорить, кому там что привычней и так далее. Ты же знаешь, без тебя мы тут и часа не протянем.

— Хорошо, — поразмыслив, согласилась она и сжала в руках палку. — Но как только откроешь, отбегай в сторону.

Инауро медлил ровно секунду, потом решительно распахнул дверь и тут же отпрыгнул назад. По глазам ударил поток яркого света. Впереди было узкое пространство допотопного лифта. Лускус осторожно подошла ближе и постучала посохом по деревянным стенкам. Ничего не произошло. Инауро шагнул внутрь, замер.

— Вроде все в порядке, — сказал он. — Тут даже панель управления есть, правда кнопка всего одна.

С чувством отвесив подопечному затрещину, Лускус подтолкнула его к лифту и вошла следом.

— За что?! — искренне расстроился тот, потирая затылок.

— А за... — начала она, но закончить фразу не успела, так как кабину резко и безо всякого предисловия, вроде закрывания дверей, понесло вниз, да с такой скоростью, что все трое дружно охнули и чуть не въехали головами в дощатый потолок.

— Черт побери!!! — заорал Мерул и, глядя на стремительно пролетающие мимо срезы полов этажей, вцепился в Инауро. — Мы же сейчас разобъемся в лепешку! Остановите! Остановите его! Ради всего святого!..

— Без паники! — рявкнула Лускус, прислушиваясь к нарастающему гулу. — Готовимся к остановке!

Лифт резко мотнуло вбок и все трое впечатались в стену, но направление переменилось повторно и их опять понесло вниз с головокружительной скоростью. Когда лифт остановился, все плашмя лежали на полу. Инауро тяжело дышал, Мерул закрывал голову руками.

— Черт, я палку сломала, — спустя минуту заметила Лускус.

За дверью была абсолютная темень. Косой прямоугольник света освещал лишь фрагмент хорошо утоптанного земляного пола.

— Ну что, — Лускус поднялась, отряхивая пыль с джинсов. — Не будем терять времени даром.

— Фонарика, конечно же, ни у кого не имеется... — промямлил подопечный, подглядывая сквозь веер пальцев.

— Фонарика у меня нет, но можно попробовать сообразить факел, — сказал Инауро.

Лускус осторожно выглянула из лифта. Через некоторое время ее специфическое зрение должно было адаптироваться к темноте, так что она смогла бы хоть что-то видеть. Сделав два шага, она замерла, услышав, как за спиной сдавленно ахнул Мерул. Его глаза стали совсем круглыми, приподнявшись на локте, он ткнул пальцем чуть левее стоящей Лускус.

— Там кто-то есть... — прошептал он.

В том месте, куда он указывал, тьма была гуще и колыхалась, хотя не было слышно ни единого звука движения. Инауро оперативно вытащил из лифта упирающегося подопечного и встал на изготовку. Все замерли, прислушиваясь. Сперва ничего не происходило. Потом вдруг самая четкая тень мягко опала вниз и до них донеслось еле слышное шуршание разлетающихся по полу камушков. В общей черноте выделилась еще более темная субстанция, резкими крокодильими рывками двигающаяся понизу. Лускус выхватила у съежившегося Мерула его посох и вцепилась в него вспотевшими ладонями. Лишенный последнего средства самозащиты подопечный запаниковал, засуетился, вытащил из кармана пижамной рубахи газовую зажигалку и выбил высокий огненный столбик. Горел он недолго, но за эти полминуты они успели разглядеть человекообразное существо, что вычерчивая телом странный узор, по-пластунски ползло в их сторону. В какой-то момент оно по-змеиному изогнуло шею, повернуло голову в профиль и мерцающий отсвет пламени отразился в его выпуклом фасетчатом глазе. Словно по сигналу с жутким ревом рванул вверх лифт и вызванный его движением порыв ветра моментально загасил слабый огонек. Подопечный заорал от страха, Инауро больно вцепился в плечо Лускус, а та яростно замахала посохом, надеясь хоть по чему-нибудь да попасть. Минуту было слышно лишь их прерывистое дыхание и глухие удары палки о землю. Потом Мерул опомнился и, жутко матерясь, начал возиться с зажигалкой, но пальцы его не слушались и он лишь вхолостую высекал искру.

— Тихо, не двигайтесь, — зашипел Инауро. — Может оно уползло?..

В ту же секунду Мерул наконец сумел выбить огонек и неровный колеблющийся свет плеснул ржавчиной на неспешно удаляющуюся тварь. Сердце Лускус билось тяжело и медленно, на какие-то мгновения замирая вовсе. Она облизала пересохшие губы и осторожно нащупала существо переговорными усиками, но у того либо вовсе не имелось входных-выходных отверстий, либо они были запрятаны в недоступном для нее месте. Не меняя скорости, тварь скрылась в единственном очевидном проходе. Уровень адреналина спал так же резко, как и подскочил, и Лускус начало трясти.