| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Заброшенные дома Белого Города — сияюще-снежные, высоченные, с небрежно разбросанными по стенам узкими окнами и огромными залами, занимающими сразу по три-четыре этажа — всегда являлись одним из самых безопасных мест на территории Зоны. Здесь можно было и перекусить, и как следует выспаться.
О последнем преимуществе домов Лускус узнала уже в первый год странствий в качестве проводника. В каждом здании в полутора метрах от пола проходила сложная система водопроводных труб разного диаметра, на которых было вполне удобно спать. А при случае по ним можно было еще и удрать, так как переплетения доходили до потолка и иногда соединяли соседние здания наподобие подвесного моста.
Объяснять все это подопечному ей было лень, поэтому она просто сказала, мол "так надо" и выделила парню собственное, свитое за неделю проживания в Городе, гнездо — стратегически удобную точку рядом с окном, всего в трех метрах от земли, с подстилкой из сложенных картонных коробок и настоящим автомобильным сиденьем.
Инауро условия не понравились, но пререкаться он не стал. Парень вообще преимущественно молчал и делал вид, что все в полном порядке.
— Если ты ожидал чего-то получше, то ничего, кроме этого, у меня нету, — на всякий случай сказала Лускус.
Парень с кислым видом попинал коробки и сел, подогнув ноги:
— Да мне, в общем-то, все равно. Я вряд ли засну.
— А вот этого не надо, — отрезала она. — Спать ты будешь, потому что так надо, ясно? Мы оба будем спать. Ты, кстати, есть наверное хочешь? Вижу, что хочешь. Так, — она выудила из потайного кармана рюкзака самодельную заточку и протянула ее парню, — я пошла за едой, а ты будь тут и никуда не уходи. Понял? Никаких "размять ноги" или там... "пописать". На пол тоже не спускайся, а то сожрет тебя какая шушера, а мне потом отвечать. Я быстро.
Инауро с сомнением покачал головой:
— Так может мне лучше с тобой сходить?
— Нет.
— Но я могу помочь...
— Нет.
Она спрыгнула на пол.
Худой рыжий парень наверху смотрел на нее с такой тоской, что у Лускус засосало под ложечкой. Она задержала на нем взгляд буквально на какие-то доли секунды и вдруг замерла, словно вкопанная. Она смотрела на него и чувствовала как замедляется сердцебиение.
Почему-то только сейчас Лускус заметила, какие у парня глаза, хотя по тому же Закону Номер Раз должна была обратить на них внимание еще до заключения договора. Поленилась, отвлеклась, не придала значения, да и слишком понадеялась на пресловутые "напоминалки". А ведь необходимо было сразу оценить подопечного и его шансы. И в соответствие с этой оценкой сразу же выработать предпочтительную тактику проводки... или отказаться. Теперь, глядя в эти ежесекундно меняющие цвет и блестящие как отполированное стекло радужки, она мысленно проклинала все на свете и свою невнимательность в первую очередь.
— Да ладно тебе, — растерянно проговорила она, — я только до соседнего дома и сразу обратно. Не дрейфь. Хорошо?
— Хорошо, — еле слышно отозвался он.
Она торопливо выскользнула на улицу и вздохнула, останавливаясь.
Парень не был коматозником, как она решила вначале, значит и вернуться в свой мир он уже не сможет — как ни старайся. А следовательно его надо либо вести до самого Выхода, либо сразу готовить к перерождению. За свою сравнительно недолгую бытность она успела тридцать два раза побывать проводником и на собственном опыте убедилась, как страшно упускать тех, у кого нет шанса на вторую попытку.
Ответственность за нового подопечного росла в геометрической прогрессии.
На запрятанную в недрах здания кухню Лускус наткнулась сравнительно быстро, хотя выше первого этажа еще не поднималась. Из еды нашлись только погрызенная крысами палка сырокопченой колбасы, брикет сухой лапши, да пластиковая бутылка с фруктовым кефиром. Очевидно, прямо перед ней в доме кто-то останавливался и отрастить новый запас пищи кухня не успела. Искать по другим домам было поздно, потому она откопала в куче разделочных досок на подоконнике электрическую зажигалку и поставила на огонь почерневший от копоти чайник.
Колбаса, несмотря на неприглядный вид, оказалась вполне съедобной.
"Нет, надо было валить из Города, пока была такая возможность, — думала Лускус, отплевываясь от засалившейся колбасной оболочки. — И что мне так везет?"
Все было слишком странно. Во-первых, она не могла понять, почему первым делом парень очутился не где-нибудь, а именно на Болотах. После проникновения на территорию, путник по Правилам должен пройти своеобразный период адаптации — осмотреться, отдышаться, пораскинуть мозгами. Этому же придти в себя не дали, уже до встречи с проводником он успел побывать в своей первой серьезной передряге. Во-вторых, по всему выходило, что даже проникновение на территорию у парня произошло в сумеречное время. Теперь она вспомнила, как еще перед самым рассветом сквозь сон ощутила тревожное шевеление сумрака — словно концентрические круги от брошенного в воду камня — но решила, что поблизости либо стирается какой-то этап, либо проходит чей-то путь.
Впрочем, подозрительно было и все остальное — мертвый парень, встретились почти спустя сутки после его появления, "напоминалки" в голове то и дело сбоят, да еще это имя... Лускус знала — Зона не могла обозвать кого-то "золотым" из-за одного только цвета волос. Только вот по какому принципу был сделан этот выбор?
Зона всегда смотрела прямо в душу и внешность для нее особой роли не играла. Зона сортировала путников, словно зверей в зоопарке или вещи в бюро находок — все мечты, тайные желания, личные ассоциации, увлечения и комплексы сразу же автоматически выпячивались, акцентировались, вылезали на поверхность.
Это было как дар. Как клеймо. Как насмешка.
Каждый воспринимал свои ярлыки по-разному, но мог заранее готовиться к тому, какими будут его трансформации после перерождения, ведь каждое слово Зоны рано или поздно сказывалось на материи.
Лускус машинально провела рукой по лицу, словно бы смахивая воду.
Когда-то давным-давно она была маленькой беспомощной инвалидкой, которая так и не успела найти своего проводника, потому что умерла раньше, чем сумела до него добраться. И вот теперь она прекрасно видела, хотя носила имя "безглазая". Это была одна из шуток Зоны. Вместо настоящих, пусть и незрячих глаз она дала фальшивые. Вместо врожденной немоты два невидимых щупа, которые входили в естесственные отверстия собеседника и заменяли обычные человеческие голосовые связки. А вместо ослабленного болезнью тела — хищный скелет рептилии.
Лускус никогда не спешила рассказывать о своих приобретенных "достоинствах" нечеловеческой физиологии — ни путникам, ни проводникам, ни прочим тварям — и зачастую просто уклонялась от ответа на вопрос "а что у тебя есть кроме хвоста?". "Как же ты видишь, если глаза ненастоящие? Ты телепатка?" — спрашивали ее... А она даже и не знала, что ответить.
Вода закипела, чайник загрохотал, подпрыгивая на месте и выплевывая клубы пара.
— Ну вот, опять всю кухню запарили, — недовольно сказал кто-то.
От неожиданности Лускус подскочила как ошпаренная и машинально встала в боевую стойку с колбасой наперевес.
— Я ни на кого нападать не собираюсь. Кто бы вы там ни были, — из полумрака разрушенной лестницы, ведущей на другой этаж, выступил молодой парень, одетый в заплатанное кимоно.
Секунду он щурился от яркого электрического света.
— Привет! — заулыбался он, разглядев кулак у собственного лица. — Знакомое колечко.
— Фу ты, елки! — Лускус схватилась за грудь. — Тито, черт тебя дери! Ты-то какого хрена здесь делаешь?!
— Дык вот чаю решил выпить... Нельзя?
Кожа проводника была синюшного оттенка, на ее фоне особенно выделялись опухшие пунцовые веки и остекленевшие глаза, покрытые сеткой полопавшихся капилляров.
— Ты чего-то совсем хреново выглядишь, братишка, — разглядывая давнишнего приятеля, Лускус опустилась на табуретку.
— Пятую ночь не сплю, — пожаловался он.
— Не может быть. Я в Городе вторую неделю.
— Дык я тут недавно. В Спарсус компанию занесло. По этапу. Я там сидел. Пришлось сюда... Да и не до сна мне. Понимаешь, я прогу одну умную склепал, только ради прикола пароль поставил. Дай, думаю, попробую... — он печально вздохнул. — Забыл, конечно. Теперь ломаю. Боюсь, форматнуть придется. Куча глюков вываливается, а до информации не доберешься...
— Сам ты глюк, Тито, — перебила его Лускус. — Я нифига не поняла, что ты сказал. Вообще ты такими темпами скоро совсем с катушек съедешь.
Этот давно отошедший от дел, но так и не пожелавший служить Зоне проводник был ровно на полтинник младше нее, но его моральной усталости мог позавидовать любой пятисотлетний перерожденец. Для Лектито давно не существовало ничего, кроме его самодельной электронно-вычислительной машины и микросхем, которые он повсюду таскал за собой в громоздкой деревянной тележке. Лускус пересеклась с ним пять смертей тому назад и уже тогда он реагировал исключительно на электронные импульсы и двоичный код. Его первая проводка с треском провалилась и он окончательно и бесповоротно ушел в вирт.
Лектито картинно закатил глаза.
— Подумаешь, — он сел на табурет напротив и щедро насыпал в принесенную с собой консервную банку заварки. — Ты лучше бы за собой следила. За приятелем своим. Эх, безответственный ты человек... Зачем одного бросаешь?
Она вскочила.
— Ой, ну сиди, не дергайся... прыгает туда-сюда... С ним все в порядке, — успокоил ее Лектито, вываливая на стол кучку рубленого сахара. — Твой спит аки младенец. Я его одеялом прикрыл. Ты чего с ним делала, что он так вымотался?
— Ничего еще не делала, — сказала Лускус.
— Да, да, знаю я вас, поводырей человечества...
— Чего "да-да"?! — она задела ногой пирамиду из кастрюль, сложенных под столом, кастрюли с грохотом покатились по полу. — Будто не понимаешь, — она разозлилась. — А про то, что только сегодня в Городе появился, это ты врешь. Я бы тебя сразу заметила. Наверняка счет времени потерял и больше года на улицу носа не показывал.
— Эээ, зачем обижаешь? — он зацокал языком. — Я сюда перед сумерками добрался, полчаса как вещи распаковал и вот, опять уходить. Нету мне покоя...
— Не переживай. Мы не на этапе. Мы только встретились. И вообще, я бы с тобой поболтала, но завтра по-любому придется отправляться. Выспаться надо, — она отхлебнула из банки Лектито, сморщилась. — Чего и тебе желаю.
— Ага, ага. Дык вы утром как соберетесь, зайдите ко мне, поболтаем. У меня есть, на что посмотреть. Тебе понравится. Я здесь, этажом выше.
— Зайдем, — сказала Лускус и поднялась на ноги.
Лектито шумно отхлебнул из своей банки и помахал всеми шестидесятью обожженными кислотой пальцами.
В отличие от большинства обитателей Зоны, Лускус еще видела сны.
Впрочем и они мало походили на сны человеческие — в них не было ни персонажей, ни сюжетов как таковых. Одни лишь странные символы и дышащие опасной жизнью леса, реки, горы, города. В ее снах даже сама почва была иной — жесткой, гладкой и, если ухватить, тянулась как резина. И еще в ее снах каждая мелочь имела смысл, хотя она редко понимала — какой.
В сегодняшние сумерки ей опять снился лес. Третий день подряд.
Призрачный бурелом, опутанный свисающими с корявых толстых ветвей длинными белыми нитями, похожими на волосы.
Она неторопливо шла по-направлении поднимающейся из-за горизонта огромной желтой луны.
Шла, не оставляя следов на пушистом ковре из мерцающего серебром мха.
Бледно-лимонные цветы ползучего вьюна выпускали тонкие, цепкие усики, постоянно пытаясь поймать и оплести ноги, но она продолжала идти вперед.
Упрямо. Отчаянно. Завороженно.
Ее словно притягивал лунный диск.
Манил хрупкой сладкой мелодией, сочащейся отовсюду.
Закон Номер Раз, параграф второй, пункт третий — проводник обязан постоянно держать подопечного в поле зрения, за исключением тех случаев, когда присмотр невозможен из-за...
Низкое солнце бешено жарило в многочисленные окна, когда она проснулась от сильного сердцебиения.
Голова гудела, словно набат. Инауро рядом не было.
Еще не поняв толком, что произошло, Лускус спрыгнула на пол и огляделась. Добытая вечером еда осталась на месте, возле кучи картонок валялась ее заточка, а окаменевшее байковое одеяло, принесенное Лектито, горкой возвышалось на пыльном полу. Она быстро запихала продукты в рюкзак и выскочила на улицу.
Пыльный ветер ударил в лицо, оглушил. От недавнего пасмурного затишья не осталось и следа. Тени от изогнутых стволов, причудливо сплетаясь, узорами лежали на стенах домов и асфальте, небо было ярко-синим, по нему плыли низкие пышные облака, где-то слегка погромыхивало, будто бы перед грозой.
Все. Она проспала. Проворонила. Начало "сезона охоты на новичков" открыто.
На дереве неподалеку, нахохлившись, сидела пепельно-серая птица с янтарными кошачьими глазами и ветер ворошил ее длинные узкие перья. Птица недовольно зыркнула на Лускус и отвернулась.
Нужно было срочно уходить из Города.
Не дожидаясь появления сородичей крылатой твари, Лускус по выступающим из стены трубам быстро вскарабкалась на крышу дома и почти две минуты высматривала с высоты Инауро. Впрочем, надеяться на то, что он, вопреки ее приказу, просто пошел отлить, было глупо.
— Тито!
В верхней половине здания было темно — очевидно за прошедшие сумерки доморощенный компьютерный гений успел тщательно проклеить все окна обрывками газет и тряпьем, чтобы свет не отвлекал его от монитора.
— Тито, блин! Ты где?!
Спотыкаясь о завалы какого-то хлама, она медленно добралась до единственного источника света — подключенного к ржавому рефрижератору допотопного кинескопа, по которому величественно перетекали фрактальные узоры. Рядом, скрючившись среди кучи деревянных ящиков, сладко спал Лектито. Полы его длинного кимоно распахнулись и были видны волосатые ноги с отчетливо проступающей венозной сеткой.
— Тито! — рявкнула Лускус. — Тито! Проснись! Ты парня моего не видел?
Он окинул ее мутным взглядом, пробубнил что-то типа "завтра, все завтра" и перевернулся на другой бок.
— Тито! — она перелезла через переплетение труб. — Ответь на вопрос и спи сколько влезет!
Полураздавленным сверчком задребезжал телефонный звонок. Лектито завозился.
— Да? Что? Меня нет... — откуда-то из-под себя он вытащил телефонную трубку, уткнулся в нее лбом. — Алло! Кто это? Ххы, привет. Меня сейчас нет. Перезвоните позже...
— Тито, черт, посмотри на меня!
Он с трудом разлепил один глаз. Глаз был красный и бессмысленный.
— Сестренка... Ты? Я думал, приснилось... — Лектито уронил трубку на пол, из нее доносились чьи-то приглушенные всхлипывания.
— Ты моего парня не видел? — сдерживая нарастающее раздражение, повторила Лускус. — Ну того, рыжего...
— А... — он отмахнулся. — Дык под рассвет здесь порожденцы были, штук пять, на мусорщиков похожи. Я в окно их заметил. Они, наверное, и увели твоего.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
