Светоносная Плесень. "Нехорошее Место" (часть первая)

Она секунду соображала, потом выругалась и поползла наружу.

— Ззы! Ты прогу-то новую когда посмотришь? — сипло крикнул вслед Лектито, но она его уже не слышала.

Нельзя сказать, что ее грела мысль о блуждании по огромной горе хлама и о неминуемой стычке с коренными обитателями пригородной Свалки, но и отступать она не собиралась.

Стараясь держаться неосвещенной стороны улицы, Лускус быстро зашагала в сторону городской окраины.

ГN2.

Уже метров за сто до Свалки начало сильно вонять.

Под подошвой захрустели осколки бутылочного стекла. Невидимые обитатели помойки тут же отреагировали целым набором звуков — неподалеку что-то упало, зазвенела, разбиваясь, вылетевшая из полумрака пивная бутылка, грохнула крышка ближайшего мусорного бака, что-то зашуршало целлофаном и рваной бумагой.

— Отдайте парня!.. — едва нащупав переговорным усиком кого-то, находящегося пока вне поля зрения, сказала Лускус.

— Какого-такого парня? — жеманно растягивая гласные, отозвался этот кто-то.

Она отыскала источник звука на косо торчащей из кучи хлама крыше сарая. Сидящее там подобие человека внимательно разглядывало ее поверх разбитых вдребезги очков. Лускус нащупала в кармане рюкзака заточку.

— Мне нужен парень, которого вы сперли у меня на территории Белого Города, — сказала она.

— Мы сперли? — переспросил мусорщик.

— Ты знаешь, о чем я говорю. И пока что я прошу по-хорошему...

Он улыбнулся ей двумя рядами мелких зубов и кокетливо натянул на лысую голову нежно-голубую бейсболку:

— Он что... твой?

Лускус скривилась. Порожденец по всем Правилам Зоны вызывал ее на поединок.

— Мой, — отозвалась она, принимая вызов.

Существо спрыгнуло в кучу мусора. Не требовалось долго соображать, чтобы понять, что противник непростой — длинные мускулистые ноги с кривыми когтями, крупные кисти рук и небольшой, но острый рог во лбу.

— Выпьем чаю, — предложил мусорщик, изящным жестом приглашая ее на свою территорию, и молниеносно вскочил на мусорный бак.

— Чаю? Знакома я с вашими повадками, уродцы. Встречалась, — она осторожно миновала завалы покореженных консервных банок вперемешку с гниющими остатками пищи. — Многих на чай приглашаешь?

— Ох ты, сколько недоверия... — перепрыгнув на соседний бак, осклабилось существо. — А мы ведь, кажися, еще не познакомились. Кстати, мне с незнакомыми тетями маменька разговаривать запрещает, — он визгливо засмеялся собственной шутке и церемонно раскланялся. — Я ВасФас, но ты можешь называть меня как придумкается. Только уважительно. Ну, там, типа, "Мор", "Чума", "Антопоморфос"...

— Долго мне еще это говно слушать? — перебила его Лускус, останавливаясь в самом центре десятиметрового мусорного холма.

— Ох! Какая же ты хамка, просто красота! — восторженно заявил порожденец, присаживаясь на краешек бака. — А ведь я знааааю, кто ты есть...

— Да неужто?

— Слыхивали, слыхивали. Кажися, не в лесу живем, — он по-детски болтал жуткими ногами и яростно ковырял в правой ноздре. — Слухами земля полнится. Слыхал, ты плохенько, но шибко злостно дерешься с каждым встречным-поперечным...

— Насчет "плохенько" я бы поспорила.

— Оки-доки, давай поспорим, — с готовностью согласился ВасФас и принялся за другую ноздрю.

Лускус приблизилась к нему еще на пару шагов.

— Где мой подопечный?

— Ка-а-акой?

"Тьфу ты, черт..." — она чувствовала, что начинает звереть.

— Тот, что был со мной.

— Рыженький такой, симпатишный?..

Лускус молча кивнула. Терпение ее истончалось словно нить, на которой подвесили слишком тяжелый груз.

-...В курточке спортивной, кажися, — порожденец заныл противным вибрирующим тенором, — серых штанишках и зеленой маечке? Чуть пониже тебя ростом, красивые глазки и шишка на лбу?.. — он изобразил глубокие раздумья. — Мм-м-м... Не-а, кажи-и-ися, не припоминаю...

Остатки терпения лопнули словно тугой пузырь, жаром ударив в левый висок. Как прыгнула вперед, она даже не заметила. Придавив коленом тушу мусорщика и держась за его рог, Лускус начала втирать лысую голову в жижу помоев. От неожиданности он опешил, хлебнул из лужи. Потом, поняв, что же это такое произошло, лягнул ее. Она успела увернуться, но когти все же вспороли штанину и задели кожу на бедре. Она ударила наотмашь, разбитые очки полетели в кучу мусора. Окунула еще раз, с наслаждением следя за струйкой воздушных пузырьков, выскочивших из его разинутого рта. Мусорщик извивался, словно болотный червь, но сопротивлялся слабо. Навалившись всем телом, она макнула его для верности еще пару раз и опешила. Порожденец смеялся. Лускус секунду не двигалась, потом разжала сведенные на его глотке пальцы. Он вынырнул, закашлялся и засмеялся еще громче.

— Эй, не трясись-ка! — бодро взвизгнул он и небрежным движением отшвырнул ее в сторону. — Я с девочками не деруся. Я, типа потомственный джентельмен...

Недоумевая, она поднялась на ноги. Все ее предыдущие стычки с представителями мусорной братии неизменно заканчивались поломанными конечностями и кучей глубоких инфицированных ран, а этот просто сидел в луже, отряхивался и ржал с весьма довольным выражением на морде.

— Душенька ты моя! — пропел он, выудил из чавкнувшей жижи сбитую бейсболку и, поглядев на нее, снова заржал. — Тебя не застремало, что у нас разные весовые категории?

Лускус фыркнула и ничего не ответила. Из разбитого носа мусорщика текла струйка густой розоватой жидкости.

— Оки-доки, монстер... Отдам твое, — он вылез из лужи и зашмыгнул розовую соплю обратно, — правда с маленьким условьицем.

— Вот тварь наглая... — она чувствовала, что задыхается от ярости. — Где он?!!

ВасФас укоризненно закачал головой.

— Ну, никакого терпения...

— Терпения?!! — заорала она, острием переговорного уса пробивая плотную серную пробку в его ухе. — Долго ты еще, гондон рогатый, будешь мне башку морочить?!! Или ты сейчас же отдаешь мне парня, или будем биться по всем правилам! А уж там посмотрим, поможет ли тебе твоя гребаная весовая категория!..

— Оки-доки, — смиренно согласился мусорщик. — Иди, ищи.

Лускус оскалилась и сделала шаг в его сторону.

— Ой, сдаюсь, сдаюсь! — он машинально прикрыл голову руками и захихикал. — Там твой мальчег, кажися. Сначала налево, потом направо и вниз по склону, прямо до полянки...

Лускус нервно дернула головой.

— Да ты не торопись-ка... — начал было порожденец, но она отпихнула его в сторону и, сломя голову, помчалась вглубь Свалки.

Лускус приблизительно представляла, на какие извращения способны оголодавшие мусорщики, хотя так близко к сердцу Свалки никогда не бывала. Ей живо представилось, что именно в этот момент жалкие остатки знакомого рыжего "ежика" Инауро мрачно дожевывает какой-нибудь жуткий помойный урод. С трудом вскарабкавшись на гигантскую смердящую кучу и перескочив очередной ржавый бак, она сорвалась и кубарем скатилась на дно неглубокого овражка, в самом центре которого под раскидистой ивой стоял накрытый стол.

— Ой, Ласка! — чуть помятый, но живой Инауро расплылся в радостной улыбке и протянул ей руку, чтобы помочь подняться.

Она оттолкнула его и встала на ноги, принимая стандартную боевую стойку с зажатой между пальцев заточкой.

За столом сидела компания разодетых под огородные пугала порожденцев и таращилась на нее разноцветными глазами. Никаких явных признаков агрессии с их стороны она не заметила.

— "Ой, Ласка"!.. — оглядывая полтора десятка потенциальных противников, рявкнула она. — Ты что, идиот?! Сидишь тут и даже не рыпаешься, а я как дура должна тебя повсюду искать...

— Так ведь они же меня похитили... — сказал Инауро.

— А орать ты что, не умеешь?! — она снова толкнула его, да так, что он, попятившись, врезался спиной в стол.

Мусорщики тупо моргали и нападать явно не собирались. Некоторое время было так тихо, что слышалось, как тяжело дышит Лускус и жужжит муха, вляпавшаяся в варенье на блюдце. Потом сверху посыпались полусгнившие картонки.

— Слуште, ма-а-альчики, — осторожно цепляясь за торчащую из кучи арматуру, в овраг сполз ВасФас. — Вы, вероятно, обратили внимание на нашу очаровательную подлюу-у-ужку? Вы лучше сидите как мышки, она такая злюка...

Один из сидящих лязгнул челюстью. Кусок рафинада, зажатый до этого у него в зубах, раскололся и обсыпался на стол. Порожденец смущенно прикрыл пасть и потупился. Остальные укоризненно закачали головами и снова уставились на Лускус.

— Ты еще не знаешь, какая я на самом деле, — процедила она.

— Вот и приглашай таких в гости, — ВасФас состроил капризно-обиженную гримассу, — всех запугала, меня избила... чесслово. Ножиком вон хочет нас почикать... Но мы ведь на нее не обижаемся, да? — он ласково потрепал волосы Инауро и подмигнул Лускус. — Я очки, между прочим, типа не нашел. Как я теперь, слепой такой, без них-то?

— А ты наощупь, — отозвалась она.

— Хны... — мусорщик опять надул губы. — Вот почему всегда так? От души стараешься угодить типа дорогим гостям, а они почему-то только больше сердятся. Мы жертвы человеческого непонимания, — он театрально вытер подступившую слезу и снова повеселел. — Ну да я не гордый, садитесь пожалуйста, мадемуазель, — моментально приставив к столу запасную табуретку, он налил в сравнительно чистую чашку заварки. — Чем типа богаты. Печенюжку?..

Пару секунд никто не двигался. Только большая белая крыса сонно копошилась среди редких ивовых побегов, перетаскивая с места на место пустую консервную банку, и изредка нюхала воздух. Потом Инауро прошел на свое место и многозначительно округлил глаза. ВасФас еще раз призывно помахал пакетом с размокшим печеньем. Лускус демонстративно положила заточку на стол и села, внимательно разглядывая сборище порожденцев.

Вид у них был не столько жуткий, сколько идиотский, особенно в контрасте с фарфоровыми чашками, расписным самоваром, нарезанным батоном и многочисленными банками с засахарившимся вареньем.

Сидящий справа от нее мусорщик в помятом цилиндре шумно отхлебнул из чашки и рыгнул.

— Пардон, — печально сказал он. — Это наследственное.

Лускус придвинулась поближе к Инауро.

— А в честь чего весь это пир? — поинтересовалась она, незаметно пиная под столом его ногу.

— Да если б я знал, — тихо отозвался тот и сделал вид, что пьет из чашки.

Вокруг стола легкой трусцой наматывал круги гостеприимный ВасФас, то и дело подсовывая присутствующим тарелку с рубленым сахаром и открытую банку шпрот. Он беспрестанно вилял затянутым в короткие кожаные шорты задом и с упоением рассказывал про найденные на Свалке "шмотки, клевенькие картинки и прочие офигительные штуки", как если бы для присутствующих это было вопросом первостепенной важности. Впрочем, его компания слушала с искренним интересом.

— Мне кажется, надо валить отсюда, пока не поздно.

— Ну, они давно могли нажарить из меня котлет, однако этого ведь не случилось...

— Слушай, — разозлилась Лускус, — какого черта?! Эти твари смертельно опасны! Уж я-то знаю, поверь. Не могу же я тебя тащить насильно?!

— Да ладно... Они, конечно, уроды, но...

— Мусорщиков следует остерегаться в любом случае. Когда они голодные, то жрут все подряд, вплоть до дорожной грязи и помойных мух. А когда сытые и позитивные... — она мотнула головой в сторону описывающего круги ВасФаса, — да кто ж их знает... возьмут и, шутки ради, на голову насрут. Очень даже в их стиле.

Лускус и Инауро дружно оглянулись на компанию мусорщиков. К тому моменту все уже успели прослушать вводный курс лекций на тему грамотного накопительства и собирательства, и братья-близнецы в одинаковых капроновых колготках, натянутых поверх штанов, устроили выставку поделок из жеваной туалетной бумаги.

— Что-то мне все это напоминает, — задумчиво сказал Инауро. — Только не знаю что.

— Да какая разница. Ты лучше скажи мне, они все здесь или есть еще кто-то, на кого мы можем наткнуться по пути? Вон, смотри, там возле ивы вроде тропа...

— А ты не боишься, что они разозляться, если мы попытаемся сейчас уйти?

— А ты не боишься, что они скоро сожрут все, что есть на столе, и перекинутся на нас? Ты под стол заглядывал? Думаешь в этих краях водится какое-нибудь зверье с настолько человекообразными черепами?

"Комикс, — размышлял Инауро, по указанию Лускус пряча в рукав незаметно взятую со стола стальную вилку, — я попал в комикс. Нет, это даже сном быть не может, это хрень какая-то..."

— Мы не справимся со всеми...

— Разумеется, — отозвалась Лускус, она улыбалась. — Нас двое, их четырнадцать. Плюс те, о ком мы можем не знать. Оружия ноль. Заточка и вилка... — она фыркнула. — Драться с ними это уже на крайняк. Попытаемся так уйти.

— А может все-таки мирно..?

— Еще чайку? — рядом неожиданно материализовался ВасФас.

От него сильно пахло моющим средством, широкая пасть растянулась от уха до уха в самой дружественной из возможных улыбок, а между зубов торчал кусок рыбьего хвоста. Он косился на Инауро и прижимал к груди грязный заварочный чайник.

— Кар-кар... — он запнулся, откашлялся, — каркадэ! Очень вкусный чаек, розовенький, с цветочками и листиками, прямо сказка. Типа из стратегических запасов. Хранил как свадебный подарочек для невесты, ну да заради такого случая...

— Конечно! — отозвалась Лускус, подставляя свою чашку. — А кстати, что это вы такое отмечаете? Праздник какой-то? Просто неудобно как-то. Мы без угощения, без подарков... да еще так объявились...

ВасФас замер с открытым ртом, поливая ее руку чаем "из стратегических запасов", мусорщик в цилиндре громко икнул, кто-то выронил чашку. Чашка закатилась под стол.

— Ххы... — улыбка ВасФаса стала еще шире, он опомнился, отставил чайник и начал торопливо подтирать лужицу подолом платья сидящего неподалеку сородича. — Да нет, никакого особого повода нетути. Это мы так спонтанно организовались. Да, такие вот мы внезапные и непредсказуемые! Любим посидеть в такой вот погожий солнечный денек за праздничным типа столом на свежем воздухе! — он подозрительно зыркнул по сторонам, нагнулся и заговорил, понизив голос до таинственного шопота, — а всамделишная ситуация такая, что... что-то меняется...

— Угу, угу, — в унисон закивали мусорщики, страшно вращая глазами.

Лускус некоторое время соображала, потом развела руками.

— И?

— Ииии... — протянул порожденец и закрутился юлой. — И это вообще-то секрет.

— Боишься кто подслушает что ли?

ВасФас взвизгнул и убежал в дальний конец стола, где начал самозабвенно пожирать остатки шпрот.

— Васек, расскажи, да? — попросил один из мусорщиков, наряженный в рваное оранжевое платье, и зааплодировал.

— Им типа нельзя, — с авторитетным видом отозвался другой.

— Ну чо ж нельзя? — подключился третий. — Их это тоже типа каким-то боком...

Все дружно зашикали, а ВасФас даже запулил в него бутербродом с вареньем. Говорящий испуганно умолк.