Воин Нового Рассвета (I - I X)

Перебираясь по прозрачной кожаной полосе, воин окончательно вымотался, вдобавок ему изрядно пощекотал нервы вид скалистых обломков внизу. Ремень дрожал от ветра и прогибался под весом тела, руки зудели от усталости, но он боялся дать им отдых и отпустить зыбкую опору, хотя и привязал себя к ней петлей из такой же кожи. Каждый раз, когда ремень еще сильнее растягивался и рывком проседал вниз, сердце юноши падало вместе с ним и там надолго замирало, а река казалась бесконечно широкой. Но шкура озерного длинника с честью выдержала испытание, и Риалонд с облегчением ступил на другой берег.

Аскироц сделал все возможное, чтобы старик тоже увидел Хинрик-Заан. Помимо основной поддерживающей петли, он привязал его к ремню за каждую ногу на такую же скользящую полоску, а потом, подумав, повторил это и с его руками. В результате тот стал похож на окорок, подвешенный для копчения. Пару раз руки старика срывались, и он повисал посреди реки на кожаных полосках, вопя от страха. Но все окончилось благополучно.

Зарита перемахнула каменное русло так быстро, что у Риалонда невольно закружилась голова. "Ох, как она так... Ну да, Флорос, конечно, с детства там по деревьям и через реки, но все же..." — потряс головой Риалонд, отгоняя накатившую дурноту. А Аскироц, как оказалось, тем временем начал поочередно отправлять с того берега их вещи.

Переправа заняла добрую половину дня. Уже повеяло вечерней прохладой, когда вся команда окончательно пересекла ущелье. В животе у Гаротара громко урчало, да и Риалонд был бы совсем не против подкрепиться. Похоже, Аскироц думал о том же самом, что было совсем неудивительно.

— Сейчас — последняя возможность чем-то заняться, не опасаясь быть разорванным толпой риглакоров. Так что давайте, делайте все свои дела по-быстрому. Сильно наедаться не советую, иначе придется на бегу избавляться от лишней тяжести в животе. К слову, сходите в кусты, облегчитесь, только где-нибудь совсем рядом. Ночевать здесь нельзя, поэтому на все у нас времени в обрез. Кстати, наш командир ничего не хочет сказать? — насмешливо поинтересовался он у Риалонда.

— Да нет, ты и сам прекрасно командуешь. Удивляюсь, почему сразу отказался от этого, — ответил воин.

— А зачем мне лишняя ответственность? Так только кажется, что Толстяку плевать на это назначение, на самом деле, если что, весь спрос с командира будет, я его знаю. Так что рад за тебя, парень, — Аскироц похлопал его по плечу и отошел.

"Хитро устроился, гад. Ну ничего, посмотрим, кто еще крайним окажется", — попытался подавить волну злости Риалонд. Он вынул из мешка черствую лепешку и принялся торопливо жевать.

Оставаться на месте больше было нельзя. Аскироц первым поднялся на ноги, лицо его стало непривычно сосредоточенным. Молча развернувшись, он углубился в дышащую сыростью чащу. Все последовали за ним.

Под пологом риглакорского леса было душно и промозгло. С поросших слизистыми лишайниками ветвей постоянно что-то стекало, крупные мутные капли, хлюпая, срывались вниз, с глухим плеском разбивались о доспехи и наполняли пресыщенный влагой воздух липким запахом гниющего листа. Над землей стелился дрожащий туман. Ветви переплетались над самой головой причудливыми узорами, а тонкие гибкие корни торчали из земли и тоже сплетались на уровне щиколоток, сильно затрудняя движение. Из каждой щели в потрескавшейся коре изуродованных деревьев остро пахло опасностью, и Риалонд не мог отделаться от знакомого по прошлой ночи ощущения, что за каждым их шагом чутко следит кто-то старый и злобный. Во владениях риглакоров каждый миг приходилось быть настороже, и даже дышать нужно было редко и слабо, чтобы не выдать своего присутствия. Серокожие исполины не прощали людям их появления, и немало отборных императорских отрядов без вести пропало в экспедициях туда.

Риалонд до сих пор не мог поверить в реальность происходящего. Еще несколько дней назад он вечерами пьянствовал в тавернах Элантоса, заигрывал со смазливыми разносчицами, спал под грязным, но теплым одеялом, а днем пытался заработать денег, охраняя товары проезжих купцов или участвуя в боях на городской арене. Потому что с детства его учили только этому. Теперь же он шел по смертельно опасному и очень чужому для человека лесу, каждое мгновение рискуя нарваться на то, с чем справиться не сможет. И смерть была вполне возможной, вполне осязаемой. Но почему-то все равно не казалась реальной.

А еще прошлой ночью он впервые убил человека. Даже не одного человека. Риалонд знал, еще со времени обучения, что когда-нибудь это произойдет. Их, помимо всего прочего, готовили к этому. Но он оказался не готов. И не мог полностью осмысленно воспринимать происходящее как реальность еще и из-за этого. Хотелось проснуться.

Чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, воин начал разглядывать ноги идущей впереди Зариты, а потом сравнивать ее с ней, с той девушкой, из-за которой его ясное и очевидное будущее стало размытым и туманным. "Интересно, что бы сказал Аскироц, узнав, о чем я думаю сейчас? Нас того и гляди риглакоры прибьют, а я размышляю о чем-то совершенно не относящемся к делу... Идиот я все-таки", — обругал себя Риалонд и занял свое внимание изучением окружающих красот природы.