Жизнь метаморфа

Сириус подошёл к нему со спины и, оглушив с помощью трофейной палочки, быстренько очистил его карманы от содержимого. Добыча оказалась невелика, но на билет до Странрара, небольшого шотландского городка, этой суммы должно было хватить с лихвой. Помимо этого можно было позволить себе скромный ужин и комнату на ночь. Заметно повеселевший Блэк перекинулся в пса и потрусил к ближайшему отелю. Уже у самой двери он остановился и прислушался к происходящему внутри. Там работал телевизор, по которому как раз передавали новости. Услышанное заставило Нюхалза печально вздохнуть и потрусить в порт. Медлить, как и ночевать в маггловских гостиницах, было нельзя — Министерство поспешило обратиться к правительству не магической Британии и теперь Блэка разыскивали не только волшебники. Следовало торопиться.

Оказавшись у доков, мародер довольно быстро разыскал судно, которое через час отправлялось в Странрар. Попасть на борт оказалось не так уж и сложно. Сириус просто дождался, когда присматривавший за трапом моряк отвлёкся на проходившую по берегу девушку и быстро, но очень тихо, прошмыгнул мимо него. Там он спрятался среди контейнеров с какими-то товарами и, положив голову на лапы, погрузился в царство Морфея.

Проснулся Блэк на подходе к Странрару от звука корабельного гудка. Потянувшись и почесав за ухом, Нюхалз потихоньку направился к трапу, и вскоре под его лапами оказалась шотландская земля. Всю следующую неделю мародёр бежал прямо по автомобильным дорогам к Хогвартсу, где должен был находиться предатель. Питался он в основном остатками еды, которой сердобольные граждане подкармливали симпатичного, хоть и печального чёрного пса.

И вот, наконец, Сириус стал узнавать местность. До "Школы чародейства и волшебства" и Хогсмида оставалось рукой подать. По прошествии нескольких часов Блэк спал в Визжащей хижине на когда-то давно трансфигурированном Сохатым диване. Мародёр пробыл под влиянием Гипноса целых два дня, а когда всё-таки вернулся в реальный мир, почувствовал себя отдохнувшим и до ужаса голодным. С последней проблемой Бродяга поспешил разобраться, забравшись в подвал к мадам Розмерте и хорошенько прошерстив её продовольственные запасы.

После этого Нюхалз вернулся обратно в хижину и стал дожидаться ночи. С наступлением темноты он воспользовался ходом, ведущим к Гремучей иве, а затем побежал в башню Гриффиндора. На полпути к ней он наткнулся на Перси Уизли и русоволосую представительницу Рейвенкло, судя по значку являвшуюся старостой. Парочка самозабвенно целовалась, и кроме друг друга их больше ничто на свете не интересовало. Поэтому Сириусу не составило труда прокрасться мимо них к портрету Полной Дамы, которую Блэк во времена учёбы в Хогвартсе любил дразнить Толстой Коровой.

Бродяга прекрасно знал, что без пароля мимо этой рисованной женщины весьма пышных пропорций пройти не удастся. Поэтому он не стал тратить ни секунды на разговор с ней и сразу же запустил в портрет режущим заклинанием. После этого, Нюхалзу это было известно из собственного опыта, счёт пошёл на минуты. О таком деянии немедленно станет известно директору и учителям, и они поспешат сюда, дабы схватить злоумышленника и примерно наказать его.

Не медля более ни мгновения, мародёр проскользнул в дырку в холсте и направился по лестнице к спальням пятикурсников. Открыв дверь, Сириус взмахнул палочкой и пробормотал: "Акцио Хвост!" Раздался испуганный писк, и в руке у Блэка оказалась толстая упитанная крыса. Бродяга быстренько оглушил её Ступефаем и поспешил ретироваться. Вернуться к тому ходу, с помощью которого он попал в Хогвартс, Нюхалз уже не успевал, поэтому он свернул к другому, ведущему в магазин, продающий кондитерские изделия и известный под наименованием "Сладкое Королевство".

Переждав там ночь, Сириус воспользовался маскировочным заклинанием и незамеченным выскользнул на улицу, откуда поспешил аппарировать с лёгким хлопком воздуха, поспешившего заполнить образовавшийся вакуум.

* * *

С некоторых пор Гарри заметил за собой одну интересную особенность — он стал очень быстро адаптироваться к менявшимся условиям жизни. Поттер считал, что эта способность появилась у него в связи с тем, что он научился трансформировать собственное тело, и это нашло отражение в его психике, увеличив её пластичность в несколько раз. Ведь как известно: человек — это психосоматическое единство, и тело с душой связаны чрезвычайно тесно.

И в самом деле, довольно логично предположить, что человек, постоянно изменяющий свою внешность, точно также должен будет всё время приспосабливаться к этим переменам. Следовательно, для того, чтобы не сойти с ума, ему понадобиться чрезвычайно устойчивая и главное — пластичная, психика.

Поскольку Поттер пока оставался в своём уме, ему не оставалось ничего другого как научиться приноравливаться ко всему с ним происходящему. Хотя по большому счёту к компании своей новоявленной сестрёнки и племянницы пареньку особенно подлаживаться не пришлось. Видимо потому, что Нимфадора, сменившая на днях фамилию с "Тонкс" на "Блэк", помимо того, что являлась метаморфом, была ещё и весёлой заводной девчонкой, с которой было очень приятно общаться. Да и её умственный уровень соответствовал тому, что был у Гарри. А Нарцисса, ну, Нарцисса в сознании Поттера ассоциировалась с заботливой старшей сестрой (кем она, по сути, и являлась), до матери всё-таки не дотягивая. И с ней тоже было чрезвычайно легко.

Единственным, к чему Гарри пришлось всерьёз привыкать, оказался дом, в котором испокон веков жило семейство Блэков. Для того чтобы безболезненно существовать в нём, нужно было знать множество вещей. Например, не заходить в гостиную в девять часов вечера. Рискнувший проделать это, был бы почти неминуемо госпитализирован с диагнозом "проникающее ранение брюшной полости". Почему? Всё просто — в этом помещении стояли старые механические часы, которые были зачарованы таким образом, что если в это время суток в комнате находился человек, древний хронометр выстреливал в него самонаводящимся (благодаря соответствующему заклинанию) металлическим болтом. Причём неведомый Блэк, наложивший это заклятье, почему-то пожелал, чтобы изо всех частей тела железка попадала именно в живот... И подобных магически небезопасных предметов в доме было очень много. Так что поначалу Поттеру пришлось и ловить телекинезом выпущенный в него болт, и спасать свою жизнь, пытаясь перебороть музыкальную шкатулку, погружающую в смертный сон, и много чего ещё.

Но потом он запомнил, куда и когда нельзя соваться, и всё нормализовалось. В этом ему очень помогла Нимфадора, органически не переваривавшая, когда её так называли. После того, как он был подвергнут получасовой лекции на тему: "Это абсолютно дурацкое имя! Я не хочу, чтобы ко мне так обращались!" — Гарри счёл за лучшее пойти на встречу желанию четвероюродной племянницы. Теперь он называл её Нимфой, что юную наяду вполне устраивало.

Хотя на взгляд Поттера на мифологическое создание Нимфадора походила лишь отчасти. Её облик полностью соответствовал представлениям о нимфах, равно как и весёлый нрав, но вот что касалось грации... тут у девушки (поскольку по умственному развитию она была именно девушкой, а не девочкой, паренёк решил думать о ней только так) были большие проблемы. Она была неуклюжей. Нет, не так — она была ЧУДОВИЩНО НЕУКЛЮЖЕЙ! Бывшая представительница семейства Тонксов умудрялась спотыкаться и падать даже там, где по идее сделать это было невозможно. А к приготовлению еды или мытью посуды Нарцисса не допускала её ни под каким предлогом — у неё была слишком маленькая зарплата, чтобы постоянно покупать новые тарелки и чашки.

На взгляд Гарри причиной её неуклюжести служило то, что она очень любила превращаться и постоянно меняла внешность, не останавливаясь даже перед увеличением массы тела, при изменении которого сдвигался центр тяжести. А поскольку происходило это почти постоянно, упомянутый выше центр всё время кочевал с одного места тела на другое, не давая своей хозяйке времени, чтобы привыкнуть и выработать соответствующий навык. То есть Нимфа всё время находилась в состоянии ребёнка, учащегося ходить.

А вообще стоит сказать, что фокус с изменением массы тела, здорово впечатлил Гарри. Ещё бы, не каждый день удаётся понаблюдать за превращением десятилетней девочки в двадцатилетнюю женщину с соответствующей этому возрасту фигурой. Причём, к вящему сожалению Поттера, она при этом умудрялась каким-то непонятным образом одновременно трансформировать одежду, изменяя её под новые пропорции тела. Так что ничего интересного ему увидеть не удалось, сколько он ни старался.

Зато ему удалось стрясти с племянницы обещание научить его тому, как она это делает. Нимфа, правда, особенно не упиралась — она была чрезвычайно рада пообщаться с таким же метаморфом, как и она. Однако девушка всё-таки выставила ответное условие — Гарри должен был научить её телекинезу. Поттер с радостью согласился.

А как-то за ужином у них состоялся разговор и Нарцисса, узнав о том, что паренёк перечитал всю возможную маггловскую литературу, в которой затрагивались вопросы магии, печально заметила:

— Эх, могла бы я использовать магию, я бы привела в порядок библиотеку, и ты смог бы почитать настоящие книги по магии!

Переварив это высказывание, Гарри поинтересовался:

— А почему ты не можешь колдовать? В тот раз, когда я спросил об этом, ты ушла от ответа...

— Видишь ли в чём дело, — грустно начала аристократка, — В магическом мире существует такая вещь, как Нерушимая клятва. Маг, приносящий её, клянётся своей волшебной силой, вкладывая её в слова. И если он впоследствии нарушает этот зарок, то становится не способен пользоваться чародейством, несмотря на то, что его колдовская сила никуда не исчезает. Именно это произошло со мной — я нарушила такой обет.

— Хм, понятно, — задумчиво протянул Поттер, — То-то я смотрю, с аурой у тебя что-то не то.

Нарцисса промолчала, лишь задумчиво прищурившись. Она, конечно, слышала про магов, умеющих читать ауры, но таких можно было пересчитать по пальцам и все они, как правило, были очень стары. Причиной этому служило то, что несмотря на сравнительную легкость этого навыка (никаких особых способностей здесь не требовалось), овладеть им на пристойном уровне было достаточно трудно. Далеко не каждый мог так хорошо сосредотачиваться и контролировать мышцы глаза и собственный мозг, чтобы суметь увидеть биополе даже в первый раз. Не говоря уже про то, чтобы закрепить этот навык и свободно им пользоваться. Таким образом, на развитие этого умения уходили обычно годы упорных тренировок, что и объясняло принадлежность освоивших это искусство волшебников к пенсионной возрастной группе.

Ещё одним фактом, объясняющим такое положение вещей, было то, что молодёжь волшебного мира, как правило, даже не задумывалась о чём-то подобном. И в самом деле: зачем нужно умение читать ауры, когда достаточно выбрать соответствующее заклинание, взмахнуть палочкой, произнести вербальную формулу и вуаля — вам станет известен один из параметров ауры человека, на которого направлено это волшебство. Собственно именно такими заклинаниями, считывающими некоторые характеристики биополя, пользовались целители.

Гарри же, тем временем, с не менее задумчивым видом рассматривал ауру Нарциссы. Биополе троюродной сестры выглядело весьма необычно даже на его ещё совсем неопытный взгляд.

У обычного человека, как собственно и у волшебника, можно было разглядеть энергетические каналы, по которым текла прана. Простые смертные отличались от колдунов лишь интенсивностью тока энергии. Это, кстати, опровергало воззрения чистокровных магов. Нарцисса уже успела поведать о них Гарри, хотя сама она их уже не придерживалась после стольких лет жизни бок о бок с магглами. Превосходства волшебников над простыми смертными, судя по всему, в реальности не было, да и понятие "магический дар" на самом деле было лишь иллюзией — существовал лишь "энергетический потенциал", не более того.

Аура Нарциссы была одним сплошным издевательством над самим этим словом, предполагавшим упорядоченную незамкнутую энергетическую систему. Все основные потоки её биополя замыкались на энергетические центры, образую вокруг неё своеобразный кокон, не пропускающий к ней вредоносные магические энергии, но и не дающий ей самой колдовать.

— Знаешь, Нарцисса, — обратился к ней Поттер, — Не хочу тебя обнадёживать, всё-таки я никогда не имел дела ни с какими Нерушимыми клятвами, но мне кажется, что после некоторой тренировки ты снова сможешь пользоваться магией. Потому что вся эта ситуации сильно смахивает на крайнюю степень самовнушения.

— Правда?.. — обнадежено начала аристократка, когда в помещение произошло небольшое колебание воздуха, вызвавшее слабенький ветерок.

Посреди гостиной появился тощий черноволосый мужчина с зажатой в руке крысой, на котором с криком: "Сириус!" — тут же повисла Нарцисса.

Вечер становился всё занимательнее и занимательнее.

Глава 12. Истории о прошлом и планы на будущее

Не один из вас будет землю жрать,

Все подохните без прощения.

Отпускать грехи кому — мне решать,

Это я — козел отпущения.

В. Высоцкий, "Козёл отпущения"

Раскаянья обеты забыли мы теперь

И наглухо закрыли для доброй славы дверь.

Мы вне себя; за это ты нас не осуждай:

Вином любви мы пьяны, не лоз вином, поверь!

Омар Хайям, "Рубайят"

Бродяга был в полнейшем шоке. Он-то рассчитывал, что в доме на площади Гриммо уже много лет никто не живёт — всё-таки его матушка давно на ладан дышала, а с момента его заключения в тюрьму прошло целых девять лет! За это время она должна была благополучно отойти в мир иной, предоставив здание, таким образом, в его единоличное пользование.

Но как только он перенёсся в столовую, ему на шею тут же бросилась Нарцисса, которая, как он считал, вышла замуж за этого змея подколодного — Люциуса Малфоя. Более того, она оказалась здесь не одна! Помимо любимой, причём далеко не родственными чувствами, кузины в доме присутствовала его двоюродная племянница — Нимфадора Тон... ээ нет, теперь уже Блэк, дочка другой двоюродной сестры — Андромеды, которая была единственной из всего семейства (не учитывая Циссы, конечно), с кем Сириус продолжал общаться даже после того, как сбежал из дома. Но самым большим потрясением для Нюхалза стал другой обитатель старинного особняка — Гарри Потт... в смысле — Эванс! Это был он — сын его лучших друзей!

Именно Гарри, кстати, первым обратился к Сириусу с членораздельной репликой. В конце концов, невнятные вопли радости Нарциссы на это высокое звание явно не тянули.

— А что это за крыса у вас такая? Аура у неё уж больно интересная, — полюбопытствовал тогда паренёк, давая начало долгому и подробному разговору о прошлом, настоящем и будущем всех присутствующих, ведь этот вопрос непосредственно касался уже прошедшего, непосредственно сейчас происходящего и того, что ещё должно было случиться.

Проще говоря, Сириусу, дабы ответить на этот вопрос, пришлось рассказать историю предательства Поттеров Питером Петтигрю и объяснить, что крыса, зажатая у него в руке, и есть подлый анимаг. После таких известий, Гарри тихим голосом, в котором угадывалось желание причинять сильную боль, поинтересовался: а нельзя ли её замучить прямо сейчас самым зверским образом? На что им был получен понимающий взгляд и тяжёлый вздох человека, которому устроили экскурсию по раю только для того, чтобы потом ехидно проинформировать, что ему вообще-то придётся коротать всю оставшуюся вечность в аду.