Режим бога. Зенит Красной Звезды

— Ладно, продолжай — заинтересовался Романов

— Шаг третий. Прекращаем все дорогостоящие авантюры внутри страны. Вы думаете проект поворот рек похерен? Или вот

Я достаю из портфеля стопку бумаг.

— Посмотрите

— Что это? — Романов берет в руки документы и начинает их пролистывать

— Это огромная, незаживающая рана на теле СССР. Приписки по хлопку в Узбекистане. Первый секретарь ЦК Компартии Узбекской ССР Шараф Рашидов громогласно заявляет с трибун, что сейчас республика каждый год собирает 4 миллиона тонн хлопка — а будет собирать 5,5 миллионов тонн. Реально же собирают около миллиона. Директору завода, который принял несуществующее сырье, дают взятку — 10 тысяч рублей за один пустой вагон. Я прикинул тут, за последние три года из госбюджета выплатили 4 миллиарда рублей, из которых половина была похищена! У нас весь валовый продукт страны за год — 600 млрд. А это только одна республика!

Романов посмотрел на меня круглыми глазами.

— Откуда у тебя эти цифры??

— Щелоков возил меня в ЦК, я попросился в отдел среднеазиатских республик. Доклад написать в школу. И вот что нарыл.

Григорий Васильевич углубился в расчеты. Даже достал японский калькулятор.

— Это все проверять надо — задумчиво произнес он — Страшные цифры. Ведь помимо оплаты хлопка, мы просто дотируем Узбекистан. Строим там школы, дворцы, дороги... Но все это проверить займет столько времени...Рашидов — друг Брежнева и близок Кунаеву, который никогда не пропустит через Политбюро назначение ревизионной комиссии.

— Брежнев в коме — начал загибать пальцы я — Кунаев и сам боится, что его приписки вскроют. Комиссию можно направить по линии МВД руками Щелокова. В отделах ЦК — сотни жалоб на клан Рашидова. В аппарате республиканского ЦК работает четырнадцать родственников первого секретаря! Повальный обыск и вскроются такие вещи! Миллионы рублей, золото... Вспомните Грузию.

— Да, это может сработать — улыбнулся Романов — Если милиционеры вылетят на этой неделе, то уже на следующей очень многие в ЦК, да что там в ЦК — в Политбюро перебегут к нам.

— Кнут и пряник. На примере Узбекистана вы покажете кнут.

— А пряник? — заинтересовался Григорий Васильевич

— Второй НЭП — пожал плечами я — Все, что я надиктовал Чаковскому. Хозрасчет, артели и кооперативы, отдать частникам постепенно все второстепенные отрасли — легкую и пищевую промышленность, строительство, торговлю, перевозки всякие, электронику... Для сельских жителей — расширение приусадебных участков, рынки в городах, где они могут продавать свою продукцию. Для городских — частные дома. Все это, конечно, под жестким контролем Партии, профсоюзов. Чтобы не было капиталистических загибов, дворцов...

— Давай так поступим— Романов тяжело вздохнул — Напиши свои Сто шагов в тезисах. В одном экземпляре. И отдай мне. Я почитаю. Переговорю с Косыгиным. Он в понедельник возвращается из Тольятти... Если ему понравится, то у нас сразу голосов пятьдесят на Пленуме лишних будет. Поди его министры да замы этих министров не откажутся от такой морковки — глава Ленинграда ткнул пальцам в папку со статьей — Побегут сразу родственников в кооперативы пристраивать.

— Нужно будет вводить декларирование имущества служащих и их родственников — тут уже тяжело вздохнул я — Но это меньшее зло, чем дефицит. Пусть лучше "родственные" кооперативы увеличивают товарную массу, кормят население, чем это население...

Тут я осекся и замолчал.

— Ну-ну, продолжай. Что население?

— Устроит нам еще один Новочеркасск. В масштабах всей страны.

— -

...Вернувшись домой, я застал самый разгар семейного совета. Дед с мамой обсуждали необходимость... покупки дачи. Причем срочной.

— А что случилось? — поинтересовался я, присаживаясь за кухонный стол — Почему так экстренно, зимой?

— Шибко популярный эстрадный певец у нас в семье случился — хмуро ответил дед — Приходили соседи по подъезду. Спрашивали, как долго перед входом в дом будет твориться этот фанатский шабаш. Ни пройти, ни проехать... Грязь, крики во дворе. Две драки уже были.

— Витя, жильцы недовольны — мама налила мне чаю — Надо что-то делать. Ты сейчас много зарабатываешь, у папы есть накопления, мы подумали, может быть лучше пожить за городом? Пока немного все не успокоится?

Мнда... Думаю о судьбах Родины, а вот о жизни своей семьи я подумать не удосужился.

— Мам, я сейчас же позвоню Эделю — я допил махом чай и пошел к телефону.

Маклер как всегда собран и деловит. Весьма рад меня слышать. Ну, конечно, когда светят новые гешефты.

Эдель сообщает мне, что продается очень хорошая дача. ОЧЕНЬ. Это он подчеркивает голосом, давая мне понять, дело стоящее, а заодно и что хорошее дешево не бывает. И следующая фраза заставляет меня сделать стойку, как охотничья собака, учуявшая знатную добычу.

— Дача двухэтажная, зимняя, расположена на берегу Истринского водохранилища, участок 40 соток плюс своя береговая зона. Хороший спуск к воде и небольшой причал. Ты ведь говорил, что твой дед заядлый рыбак?

Дальше выясняется, что это дачный поселок от Академии наук, основан он еще в далеком 48-м, и публика там весьма серьезная. Настолько серьезная, что Эделя убедительно попросили торгашей и "прочих спекулянтов" не приглашать. Интересно... Но с этим-то как раз у нас все в порядке — должность у деда министерская, и выглядит он весьма солидно. А я... А что я? Разве есть у меня время ездить на эту дачу? Боюсь, что нет, и долго еще не будет. Так что моим сумасшедшим фанаткам там делать точно нечего. Да и дачу мы оформим на деда, а фамилии у нас с ним разные.

Пока Эдель расписывает прелести Истринского направления, я размышляю. Конец февраля — не самое лучшее время для продажи недвижимости. Обычно покупатель хочет сначала увидеть дом во всей красе — в окружении зеленых деревьев и клумб с цветами. Но, на мой взгляд, зимнюю дачу нужно покупать однозначно зимой, чтобы сразу иметь представление о возможных проблемах с отоплением и физическим состоянии строения. Немного странно, что владельцы так спешат. Хотя... пожилые люди стареют, кто-то из них умирает, а наследники часто предпочитают получить наследство деньгами. И желательно побыстрее.

Это, конечно, немного не то, что хотят мама с дедом — из города туда каждый день не наездишься, но мне уже заранее нравится, что дача расположена на северо-западе и не в ближайшем Подмосковье. Сейчас обеспеченные люди рвутся приобрести дачу поближе к Москве — престижно упомянуть, что имеешь дачу в Валентиновке или Переделкино, на худой конец в Усово или в Малаховке. Мало кто еще понимает, какими быстрыми темпами будет разрастаться Москва в самом ближайшем будущем. Это сейчас все жилищное строительство в городе пока идет в пределах МКАДа, но вот-вот оно выплеснется за окружную дорогу, а дальше только дело времени. Советские СМУ точечную застройку не любят, им подавай чистое поле, чтобы строить с размахом, сразу целыми микрорайонами, а где на них набраться таких "полей" в черте города?

Так что, большой дачный участок на Истринском водохранилище, можно считать подарком судьбы. Дед загорается сразу, как только слышит про личный причал. Его, кажется, уже даже не сама дача интересует, а возможность каждые выходные проводить на рыбалке. Зря, что ли Нива куплена? Маму же больше интересует близость леса. Что ж, и с рыбалкой и с лесом там полный порядок. В средине 50-х на этом водохранилище было даже организовано хозяйство по разведению осетров, и до середины 80-х их еще периодически вылавливали. А лес... хороший лиственный лес растет прямо на этом дачном участке, и за грибами далеко идти не нужно. Мама недоверчиво качает головой: сорок соток собственного леса и собственный причал кажется ей несбыточной мечтой. Решаем ехать на осмотр прямо завтра с утра, о чем я сообщаю Эделю новым звонком.

...Сорок пять минут по пустой Волокаламке в составе странного кортежа — люксовый "Мерседес" плюс маленький "Запорожец", мы проскакиваем мимо какой-то деревни с разрушенной церковью и вот уже практически на месте. Итого получается около часа. Нормально. Въезжаем в широкие ворота дачного поселка, останавливаемся около кирпичной сторожки. Эдель недолго переговаривается со сторожем. Тот квадратными глазами смотрит на наш кортеж, качает головой. Нас пропускают и мы едем дальше. Дороги в поселке заасфальтированы и хорошо почищены от снега, видно, что местный комендант здесь не даром ест свой хлеб. Проезжаем мимо волейбольной площадки, превращенной зимой в каток, и небольшого заснеженного футбольного поля. Эдель сообщает мне, что на берегу еще есть детская площадка, и общественный пляж с купальней для детей. Ну, ...о детях-то мне еще рано думать. Меня больше удивила настоящая городошная площадка — со скамейками для зрителей и обнесенная высокой сеткой. Я словно в 50-е годы попал... Все участки здесь скрыты за высокими двухметровыми заборами, выкрашенными в одинаковый зеленый цвет, из-за них выглядывают крыши высоких, двухэтажных домов. Неплохо устроились академики...!

Мы проехали еще немного, пока не остановились у калитки с цифрой "15". Эдель позвонил в звонок, и вскоре калитку открыла пожилая ухоженная женщина в черной, немного старомодной каракулевой шубе. Придирчиво окинула наше семейство строгим взглядом, и через минуту приветливо улыбнулась. Видимо, фейс контроль мы с успехом прошли.

— Знакомьтесь, Софья Карловна.

Эдель сначала нам представляет хозяйку, а потом по очереди и ей всех нас. Софья Карловна с удивлением смотрит на меня. Кажется, узнала меня и сейчас попросит автограф. Но нет, интеллигентная дама лишь тепло улыбается мне. Нас приглашают войти и предлагают осмотреться. На участке стоит добротный бревенчатый двухэтажный дом из сибирской лиственницы, в доме небольшая прихожая и уютная гостиная, откуда лестница ведет на второй этаж. Здание очень необычно спланировано, но все здесь как-то по северному основательно и толково. Портит его только множество внутренних перегородок, делящих дом на мелкие комнатушки. Я уже давно отвык от такой старомодной планировки, а вот маму она кажется, нисколько не смущает — дом очень нравится ей, и она простодушно не скрывает этого.

Впрочем, перегородки — дело поправимое. Тихонько спрашиваю Эделя, есть ли у него на примете хорошая бригада строителей? Он утвердительно кивает. Похоже, у нашего Эделя как в Греции — все есть. В небольшой кухне, за неприметной дверью обнаруживается лестница, которая спускается вниз и ведет ...в захламленный гараж. Оказывается, дом стоит на склоне, и за счет этого появилась возможность в цокольном этаже сделать гараж на две машины. На русском севере я когда-то видел подобные дома, только там в таких "подклетях" размещают скот или хранят телеги и сани, а здесь расположился полноценный гараж. В принципе этот дом с натяжкой можно назвать даже трехэтажным, а вернее в два с половиной этажа.

Гараж это, несомненно, приятный бонус, и дед, кажется, уже мысленно расчистил его от хлама и поставил туда своего нового "коня". А мы возвращаемся в гостиную и идем смотреть второй этаж. Там ничего особенного. Две небольших спальни и просторная застекленная терраса, из которой открывается отличный вид на заснеженный участок. Грядок под снегом не видно, но сад здесь точно есть в наличии. Штук десять старых яблонь, вишни и еще какие-то плодовые деревья. А дальше уже начинается настоящая березовая роща, которая спускается к воде по пологому склону. Сейчас, когда деревья стоят голые без листьев, заснеженная гладь водохранилища проглядывается из окон очень хорошо. Вернее, это даже не само водохранилище, а один из его многочисленных заливов. Спуститься к причалу сейчас не представлялось возможным — участок весь занесен снегом, и на нем вычищена только одна дорожка — ведущая от ворот к крыльцу дома.

Оставляю маму щебетать с Софией Карловной и дедом, а сам потихоньку выманиваю Эделя поговорить на улицу. За мной увязывается Леха. Воздух здесь чистейший, я им дышу и никак не могу надышаться, а тишина вокруг стоит такая, что карканье ворон кажется оглушительным.

— Сколько она хочет за этот дом? И почему вообще продает такую красотищу?

— Хочет много. Почти сорок тысяч. Продавать не хочет, но ее сын заставляет. Академик умер пару лет назад, деньги в семье уже заканчиваются, а парень привык себе ни в чем отказывать.

Я понятливо киваю. Наследнички проживают нажитое отцами — обычная история. Сколько их по Подмосковью — таких профессорских и генеральских дач... которые наследники рьяно делят, из-за которых годами судятся с родными, и которые потом в итоге продают своим более удачливым современникам.

— Я бы не хотел светить настоящую сумму покупки. Сами понимаете...

— София Карловна тоже этого не хочет, она дама прижимистая и платить государству лишний налог не собирается. Так что об этом мы легко с ней договоримся. Дому тридцать лет, в купчей вполне можно выставить цену тысяч в двенадцать, этого будет достаточно. Остальное "мимо кассы".

— Ну и с вас еще строители. Дом крепкий, но внутри его нужно будет переделать.

— Не вопрос...

Обсудив с Эделем все условия сделки, мы возвращаемся в дом. Как интеллигентные люди о деньгах мы с Софией Карловной пока не говорим, для этого здесь есть Эдель. Дед лишь вопросительно смотрит на меня, но я киваю ему украдкой на маклера. А вскоре уже иду провожать маму с дедом к машине, объяснив им, что сам я вернусь в Москву с Эделем после того, как мы с Софьей Карловной договоримся о цене и встрече у знакомого нотариуса. Дед пытается что-то выспрашивать меня о деньгах, но я лишь отшучиваюсь. Беспокоиться ему не о чем, для него покупка этой дачи обойдется в скромные двенадцать тысяч, и в документах, которые он вскоре подпишет у нотариуса, будет фигурировать именно эта сумма. А об остальных деньгах им с мамой даже и знать не надо — их я возьму из своей заначки, и они будут переданы Софье Карловне через Эделя после подписания купчей. Рискую ли я? Нет. Дом-то не новый. И это совершенно обычная практика в эти годы. Слово "доплата" понятно всем, и без объяснений. С доплатой меняют жилье, с доплатой покупают машины и мебель, с доплатой устраивают детей в детские сады и институты. "Доплата сверху" — это одна из самых ярких примет брежневских времен тотального дефицита...

На обратном пути я пересаживаюсь в машину Эделя и мы снова обсуждаем ситуацию с фанатами. Маклер соглашается, что покупка этой истринской дачи хорошее вложение денег, но положения из-за своего удаленного расположения она не спасает. Он сочувственно качает головой.

— Съезжать со своей квартиры вам с матерью все равно придется... — Да я это и сам понимаю... Но фанаты же и любую новую квартиру быстро вычислят. Меня спасет, наверное, только дом за высоким забором, с охраной и злыми собаками, а где мне его найти? Ведь мне от дома до работы нужно добираться не более получаса. — Сложная задача...

Эдель сосредоточенно следит за дорогой, но выражение лица у него такое, словно этот прохвост уже что-то такое придумал, а теперь просчитывает возможные ходы.

— ...А цена тебя вообще не держит...? — Ну, ...практически да, деньги не проблема. Но я хотел бы сначала на месяц-другой снять его в аренду. Мне нужно пожить там и присмотреться к этому дому, чтобы решить насколько он мне вообще подходит. Деньги-то за него наверняка попросят немалые...