В Отряде ругань категорически не поощрялась, но девушка подумала, что момент достойный крепкого словца. Однако замешкалась над адекватным переводом выражения 'пиздливо спиздел', и Крип заговорил снова:
— Я не могу вернуть время назад. Но могу постараться исправить то, что сделал. Насколько получится.
— И как ты это намерен делать?
— Лично, — с нездоровой серьезностью вымолвил Крип, пристально глядя на Ольгу.
Сервитор стоял в неподвижности и чуть слышно гудел моторчиком в животе под броней.
— Чего?
— Я говорил с... разными людьми. Искал возможность оспорить твое зачисление сюда.
— И как?
— Это невозможно. Если только не совершить невероятный подвиг.
— Замечательное Деяние. Я знаю.
— Значит, предстоит отбыть весь сро... все послушание. Или все-таки сделать что-то значимое, героическое.
— Крип, ты дурак, я сдохну раньше, — сказала Ольга тихо и грустно. По лекциям Священника она уже представляла себе, чем занимаются инквизиторы и сколь опасен может стать даже обычный спор, не говоря уж об оскорблениях. Но почему-то ей казалось, что Крип уже не совсем инквизитор. А может быть и совсем не инквизитор.
— Да, — просто и без затей согласился Фидус. — И такое возможно.
— Черт побери, — скрипнула зубами Ольга.
— И самый умный из собеседников тогда сказал — если хочешь, чтобы она выжила, не ищи оправданий и долгих путей, просто иди, охраняй, будь готов разменять жизнь и здоровье на ее безопасность.
— И что ты сделал? — Ольга непонимающе уставилась на Фидуса.
— Пришел, чтобы охранять, — пожал широкими плечами Крип.
— Пришел... чтобы охранять.
Ольга сгорбилась, низко склонив голову, пряча кисти между колен. Крип говорил что-то еще, но девчонка его не слушала. Фидус, наконец, понял, что слова пропадают втуне и замолк. Ольга, в свою очередь, заметила, что поток слов завершился, и снова глянула на инквизитора. Она часто моргала, но удивительно светлые глаза василькового цвета оставались сухими. Во всяком случае, казались такими.
— Оставь меня, — выговорила она глуховато, но вполне отчетливо.
— Ольга...
— Крип, — девушка полуприкрыла глаза, еще плотнее сжала колени, будто пытаясь согреть замерзающие пальцы, тонкие, как прутики. — Ты пришел, чтобы успокоить больную совесть?
Фидус подумал и честно ответил:
— Да. Пожалуй.
Еще немного подумал и прибавил:
— И еще сделать хорошее, достойное дело.
— А мне то что с того?
— Не понимаю...
— А он предупреждал, он говорил, — пробормотала себе под нос Ольга.
— О чем ты? — насторожился Фидус.
— Он говорил, что это никому не нужно, никто не оценит, — прошептала девушка. — Никто не скажет спасибо. И накажут за то, чего я даже не понимаю. Он... был... прав...
— О чем ты? — жестко, требовательно повторил Фидус.
— Мне нужно выйти отсюда, — посмотрела глаза в глаза Ольга. — Пока меня не убили тут все эти ваши ведьмы и ксеносы. Как-то обустроить новую жизнь. Найти себя... как-нибудь. Но ты мне в этом не помощник, верно? Тебя разжаловали?
— Нет! — резко выпрямился Фидус. — Я инквизитор! Просто...
— Просто для меня ты ничего сделать не можешь.
Теперь в ее голосе слышался не вопрос, а утверждение, грустное и безысходное.
— Ты ничего не можешь, Крип. Только записаться в Отряд и красиво рассказать о том, какой ты пафосный и храбрый.
Фидус закусил губу и внезапно подумал, как сильно тоненькая желтоголовая девочка сейчас похожа на Шметтау. Два абсолютно разных человека, объединенные лишь одним — они не уважали инквизитора Криптмана ни на грош. И не верили в него даже на маковое зерно. Просто Калькройт выражал это с удовольствием, наслаждаясь торжеством, а Ольга с тихой безнадежностью.
— Оль...га.
Крип робко поднял руку, но девушка уже вставала, надев маску отреченной, безразличной сдержанности.
— Было приятно вновь познакомиться, господин Криптман. Добро пожаловать в наш славный вагон. А теперь меня ждут дела.
Уже из коридорчика, покосившись на электронного зомби с многостволкой, Ольга добавила с мрачной решимостью, уже вполне громко:
— Сунешься еще раз без спроса, получишь по морде.
— Эта может! — подтвердил один из отрядовцев, кажется Пыхарь, и громко заржал.
Ольга закинула голову с надменной гордостью так, что нос устремился едва ли не в потолок, и пошла вниз, к танку и своим баллонам. Ей очень хотелось остаться наедине с собой и подальше от Крипа.
Глава 8
— Погодь, — Берта перехватила баллонщицу в кубрике. — Вниз давай. Дело есть.
Ольга вытянулась во фрунт и хлопнула ладонью по груди, в Ордене это было аналогом отдания чести.
— Короче, — наставница спустилась в ангар сразу вслед за баллонщицей, там уже поджидали Грешник, Пыхарь и Водила. — Есть мнение, что... надо бы нам немножко приготовиться.
— Ибо грядет, — сразу же согласился Пыхарь. Грешник, как обычно немой, согласно кивнул, зачем-то перекручивая в руках толстую ременную плеть. Водила абстрактно покрутил ладонью в воздухе и непонятно уточнил:
— Главное, чтобы не как тогда.
Берта оценивающе глянула на мехвода, и во взгляде широкоплечей тетки Ольга заметила что-то похожее на отголоски прежнего страха. Так смотрят люди, которые очень хотели бы что-то забыть, но хорошо знают, что это невозможно.
— А что было... тогда? — рискнула вставить Ольга на правах уже бывалого члена роты.
Пыхарь, было, раскрыл рот, но Берта махнула пальцами с обстриженными едва ли не под корень ногтями.
— Не поминай всуе, — коротко и весомо приказала она, так что разведчик заткнулся, будто язык проглотил. Берта же испытующе глянула на Ольгу и сказала. — После. Когда ночь проведем.
В устах начальницы 'проведем' звучало сродни 'переживем' и это душевного спокойствия Ольге не добавило. Она понятия не имела, что произошло 'тогда', но видимо что-то очень и очень нехорошее.
— Точно... Да, главное, чтобы не так. Святой Кларенс готов лично спуститься из Света Императора, чтобы вышвырнуть наших бюрократов в тундру...
— ... И лишь надежда на то, что последователи не опозорят его дело, останавливает нашего покровителя... — провозгласила дружно остальная компания за исключением Ольги. Девушка поняла, что здесь цитируется какая-то старинная мудрость, но не знала какая, да и прозвучало это довольно бессмысленно.
— Дай угадаю, — ухмыльнулся Пыхарь. — Ты договорилась сама. С аудитором?
Ольга в замешательстве почесала нос. Плавающее значение 'ты' и 'вы' в готике все еще ставило ее в тупик, девушка регулярно не понимала, отчего спутники то запанибратствуют, то обращаются друг к другу подчеркнуто на 'вы'.
— В следующий раз перебьешь старшего, получишь по морде, — холодно, но беззлобно ответила БоБе. — Нет, не с аудитором. Нас снабдит Вакруфманн.
— Охренеть! — неприкрытый восторг в голосе Водилы был очевиден. — Слава командиру! Но как?
Берта замялась, впервые на памяти Ольги.
— Неважно, — опять махнула рукой наставница. — Скажем так, мы пришли к некоторому соглашению... относительно расположения грузов на восьмом складе. Магниты, если ты меня понимаешь. Две штуки. Из резерва.
— Воистину эта шестеренка благословлена мудростью Императора! — негромко сообщил Священник, спускающийся по лестнице. Пластмассовая кольчуга постукивала сотнями колец при каждом шаге. — Ужель в случае ремонта мы сможем не ждать отправки на техобслуживание?
'Ой-ей-ей' — подумала Ольга, внутренний голос нашептывал ей, что девушка оказалась свидетельницей некоего сговора и предосудительного деяния, очевидной махинации со снабжением. И ладно бы, но баллонщица то здесь при чем? Она даже не представляла себе, о каких 'магнитах' идет речь.
— Сможем, сможем, если Святой Кларенс обернет к нам свою неоскудевающую длань, — хмыкнула Берта. — Мелкая, слышишь?
Ольга опасливо кивнула. Девушка уже поняла, что вагон собрался что-то притырить со склада, и ей заранее не нравилась отведенная и пока неизвестная роль.
— Мы бы и сами провернулись, — обратилась Берта уже непосредственно к Ольге. — Но скоро начинается Бдение. Мы на нем все участвуем.
Грешник молча кивнул, растягивая плеть до сочного хруста хорошо выделанной кожи. Девушке вспомнилась обмолвка Святого насчет того как эфиоп будет 'хлестаться' за всех ночью. Флагеллант, что ли? Тьфу!
— А тебе такой почет в силу малого срока послушания еще не полагается, — продолжила Берта. — Так что будешь способствовать делу ЭпидОтряда иным образом. Сейчас отправишься на восьмой склад, — наставница достала замусоленную бумажку, по текстуре больше похожую на грязную тряпицу, — Вот схема. Тринадцатое здание, третий корпус, блок два. Там заберешь два магнита. Дневальному скажешь, что по вызову Механикуса Вакруфманн. Больше ни слова, уяснила?
Ольга вдруг поняла, что произнося 'способствовать делу Эпидотряда' Большая Берта была предельно серьезна.
— Ага, — кивнула она без всякого энтузиазма.
'Ну что за день... То скотина Крип нарисовался, то бдения и плетки, а сейчас вот это...'
— Только я не знаю, как они выглядят, — спохватилась она. — Магниты эти.
— Там на коробках написано, — поморщилась Берта. — Найдешь.
* * *
'Ну, кто так строит!' — вспомнились слова из старой комедии, которую когда-то любила мать. О чем был тот фильм, Ольга не помнила, но фраза четко врезалась в память. Да и страдания заблудившегося в коридорах кавказца в горчичном пальто напоминали ее нынешнее положение.
Схема выглядела понятной, но в быстро сгущающихся сумерках все здания казались на одно лицо — серые безликие коробки. Вдобавок участок, по-видимому, был старым, неоднократно уплотнялся и достраивался, так что изначально логичная система нумерации пришла к появлению чудовищных кадавров нумерологии. Третий склад соседствовал с тридцать третьим, за ним начинался загадочный MCMLXXXIV. И даже спросить было некого, кажется этим вечером все как сговорились не оставаться под открытым небом.
Из большого здания, украшенного эмблемой Экклезиархии, донеслось хоровое пение, сильно приглушенное стенами. Мужские голоса исполняли торжественный и на удивление приятно звучащий гимн. Видимо Бдение началось, чтобы это ни значило. А она бродит в одиночестве по темноте и холоду.
Ольга мрачно взглянула на большую подсвеченную табличку с удивительно нормальной и подробной надписью 'Склад 8, здание 13, корпус 6, блок 2'. Блок, здание и склад совпадали — вот только расхитительнице империумной собственности был нужен третий корпус, а не шестой.
Ольга посмотрела в темное небо и хотела от души выругаться, но сдержалась. Все это выглядело как дремучее суеверие, однако с другой стороны девушка уже воочию убедилась, что здесь можно встретить и чудище из кошмара, и настоящего демона. Потому ограничилась злым плевком в грязный снег.
— Стой, — раздался откуда-то из сумерек резкий мужской голос.
Было их трое или четверо, с виду похожие на каких-то чумазых механиков в бушлатах, но девушке сразу не понравились лица. Взгляды с чрезмерной хитрецой, скабрезные улыбки... Неправильные рожи, опасные. Ольга только сейчас вспомнила, что не озаботилась прихватить ни нож, ни хотя бы отвертку.
А забавно — посетила вдруг непрошенная мысль — всего за неделю с небольшим она привыкла чувствовать себя в полной безопасности. Среди каторжников-пурификаторов было так спокойно, что даже многолетние привычки дали сбой. И, кажется, это может плохо кончиться.
— На склад, — Ольга потрясла бумагой, стараясь, чтобы это выглядело повнушительнее.
— А зачем тебе туда?
— Вам то что за дело? — набычилась подносчица.
— Мы охрана, — важно задрал нос незваный собеседник. У него было лишь одно ухо и самый неприятный взгляд из всей четверки.
— Я из пурификаторов. К шесте... механикуму, по делу, — холодно сказала посланница. Она, можно сказать всем седалищем чувствовала угрозу, и воспользовалась заемным авторитетом. Отряд и Шестеренок здесь, похоже, все уважали. Все, кроме этих четырех.
— По вызову... — протянул самый длинный, судя по тому, как он держался, этот здесь выступал за главного. — Может, лучше мы тебя вызовем, а? Разве может холодная железка сравниться с простым живым... общением?
Остальные трое нагло заржали, комментируя вразнобой:
— Слышь, да не ломайся!
— Все равно скоро сдохнешь, так хоть будет че вспомнить!
Ольга прикусила губу. Инстинкты уже вовсю вопили, что надо бежать, но повернуться спиной к этой четверке было сродни самоубийству. Они явно куда лучше ориентировались в лабиринте складского комплекса и, кажется, были готовы к возможному бегству жертвы. А раз так...
Когда они напали, она бросилась не прочь, а вперед, напролом. Щербатому, который первым попытался ее схватить Ольга зарядила по колену — и запоздало поняла, что мешковатые брюки имеют наколенники. Тем не менее, удар, хоть и ослабленный, прошел, заставив противника отшатнуться. Наглый чернявый — почти пацан — попытался схватить ее сзади. Впервые в жизни девушка почувствовала тень благодарности пожилому менту из той, предыдущей жизни, который 'нес доброе и вечное' подотчетной гопоте. 'Затылком в нос, каблуком по пальцам ноги, кулаком по яйцам — не задумываясь, хоть куда-то да попадешь'. Кулак ударил в паховую ракушку, да и головой получилось только разбить вражескую губу, но тяжелый, усиленный металлом форменный ботинок ЭпидОтряда оказался куда крепче и жестче армейского сапога. Чернявый завыл и отвалился куда-то назад, прыгая на одной ноге.
Будь противников двое, все получилось бы. Даже от троих можно было сбежать, пользуясь оторопью, когда загнанная в угол жертва так удачно взбрыкнула. Но гадов было слишком много. Навалившись всей толпой, они сумели-таки схватить ее, заткнуть рот масляной варежкой, а затем куда-то потащили.
Из-за угла полоснул яркий луч света. Бандиты дрогнули, ощутимо напряглись, Ольга стиснула зубы, надеясь на помощь и удерживая приступ рвоты от вонючего масла. Увы, напрасно, из-за угла вместо хотя бы завалящего сторожа появился летающий череп, безмозглая машинка сродни дрону. Хотя может и не напрасно, вдруг через его камеру кто-нибудь наблюдает? Видимо ублюдки пришли к тому же выводу, один прицелился в летающую голову из короткоствольного ружья.
— Нет, — отрывисто приказал долговязый вожак. — Оставь.
Ольга сумела выплюнуть кляп и прокричать 'Помо...!' прежде чем ей снова зажали рот.
— Активированный когерентный излучатель. Источник опасности, — сообщил в пустоту сервочереп. Искусственный голос звучал глухо, словно доносился из глубокой бочки или широкой трубы. — Дезактивация. Исполнить.
— Шестеренки... — сквозь зубы процедил одноухий. — Пошли отсюда. Тащи ее
Ольга попыталась было дернуться в сторону, но заломленные руки позволяли только следовать за щербатым.
— Исполнить. Дезактивация, — монотонно повторял череп, следуя за людьми на некотором расстоянии.
— Нахер пошел, мы в дозоре, — негромко хохотнул щербатый.
Маленькая банда вломилась на склад с почему-то незапертой дверью. Череп остался снаружи, яростно сверкая линзами окуляров. Ольгу протащили вдоль длинных массивных стеллажей, заполненных ящиками, канистрами, еще какими-то предметами, что скрывались под маслянистым брезентом. Впереди под тусклой лампочкой виднелись широкие транспортные ворота.
