Битва за Эллиоты. Часть 6

— И ещё один момент господа. Я предлагаю вам выйти на китайских чиновников, не только с предложением об торговле. Но и с предложением создать вокруг города нейтральную зону безопасности, свободную от китайских войск. Шириной в две мили.

[13] Орудия именно этой системы производились в Китае, в конце XIX — начале XX веков, для нужд вооружённых формирований этой страны.

[14] Сеттльмент — обособленные кварталы в городах Китая, в XIX — начале XX веков, сдаваемые в аренду иностранным государствам. Сеттльменты пользовались правом экстерриториальности и охранялись полицией и вооружёнными силами державы-арендатора.

11

Капитан второго ранга Такео Хиросе находился в селе Чифу и в бинокль наблюдал за русскими кораблями. Находившимися на рейде порта. Эта территория, в виде длинной, узкой и песчаной косы, расширяющейся при отливе, и заканчивавшаяся весьма скалистым полуостровом, у подножия скал которого и находилось село Чифу, оставалась нейтральной территорией. Нет, тут появлялись патрули русских. Но весьма редко и не на долго. Да и вдоль берега проходили небольшие корабли противника. Но замаскированный под китайца японский офицер не привлекал особого внимания. Если конечно же не стал бы отсвечивать оптикой своего бинокля. Да и Хиросе был не один. С ним были камикадзе из его отряда специальных атак флота. Которые тоже были замаскированы под китайцев. И наблюдали за патрулями гайдзинов. Будучи готовыми вовремя предупредить своего командира. Который, что бы линзы его бинокля не отсвечивали, на солнце, вёл наблюдения из-под навеса. Находясь в тени.

И интересовали японского капитана второго ранга последствии ночной атаки, которую попытались предпринять боевые пловцы его отряда. Полдюжины которые облачившись в плавательные костюмы Бойтона должны были, используя отливное течение и попутный ветер с косы достичь в темноте русские корабли, заложить на их борта магнитные мины и используя уже приливное течение вернуться назад на косу. Но за всё это время с рейда донёсся только один взрыв, и несколько выстрелов, а из пловцов так, никто и не вернулся. И вот сейчас наблюдал за канонерской лодкой гайдзинов 'Грозящий'. Которая стояла на якоре ближе всего к косе. При этом заметно осев кормой и накренившись на ближайший, правый борт. Пытаясь рассмотреть нанесённые кораблю повреждения.

Вообще идея боевых пловцов, или как их называли гайдзины пловцов-охотников, была заимствована у русских. После того, как сдался в плен один из этих пловцов. Всего было обнаружено несколько групп, занимавшихся в основном разведкой. И которые либо сумели скрыться, либо погибли в полном составе, в крайнем случае подрывая себя гранатами, вместе с окруживших их японцами. Но один сдался добровольно, рассказав на допросе и о своём отряде, и об выполняемых им задачах и снаряжении пловцов-охотников. В том числе упомянув и про разработанные магнитные мины и о том, что они тренировались и минировать корабли японцев. Хотя ни разу это не делали. Больше занимаясь разведкой, захватом пленных, диверсиями и обеспечением десантных операций. Но рассказ этого пленного очень заинтересовал капитана второго ранга. И в составе его отряда специальных атак появилось новое подразделение.

Для оснащения которого были использованы те же средства, что и для оснащения их визави во флоте гайдзинов. Все пловцы оказались оснащены плавательными костюмами Бойтона. Под которым находился вязанный из шерсти и накрывающий всё тело человека комбинезон. Защищавший от холода. Под которым уже находилось шелковое бельё. Вооружены пловцы оказались водолазными ножами и пистолетами Браунинга. Все оснащались часами и компасами. И для их вооружения так же были созданы магнитные мины. Ведь именно минирование вражеских кораблей капитан второго ранга Такео Хиросе и рассматривал в качестве главной задачи этого подразделения.

Особенно после того, как в западной части Жёлтого моря, в его распоряжении оказалось всего два моторных катера типа 'Дрэгонфлай'. Ещё четыре подобных катера только достигли, по внутренним каналам в Китае города Тяньдзиня, как выяснилось, что теперь Юань Шикай союзник Японии. А в устье реки Пейхо появились русские дозоры. Что вынудило, вместе с тем, что китайцы включили японские катера в состав своего флота, отказаться от попытки прорыва к Квантунскому полуострову. А два находившихся в порту Адама таких катера хотя каждую ночь и выходили в море, выйти в торпедные атаки на корабли гайдзинов так и не смогли. После чего катера стали выходить к входу бухты Хэси, для минирования подходов к ней. Правда пока тоже безрезультатно.

Оставшиеся же восемнадцать катеров присоединились к перешедшему в Чемульпо третьему флоту. И сейчас готовились к походам. Такео Хиросе не оставлял надежд, что именно его усилия позволят нанести гайдзинам непоправимый ущерб и вернут японскому флоту владение морем, переломив ход войны в пользу страны Восходящего Солнца. И главную ставку, пока в строй не вошли подводные лодки, он решил было сделать как на катера, так и на подразделение боевых пловцов. Правда первоначально он планировали использовать боевых пловцов в заливе Талиенвань. Но захват русскими Чифу дал другое, более удобное место, для проведения диверсии. И испытания, как самого нового подразделения, так и его оснащения. И вот теперь Хиросе пытался рассмотреть, что происходит на борту канонерки гайдзинов. И понят, каков результат, от применения мин. И тут он заметил, что с подошедшего к борту 'Грозящего' катера, на борт этого корабля, поднимается его личный враг, контр-адмирал Вирениус. И поморщившись японец попытался всё-таки рассмотреть, возле чего остановился гайдзин, приняв рапорт явно командира корабля. Хотя интуиция буквально вопила, что необходимо покинуть это место.

А адмирал в этот момент, под рассказ командира 'Грозящего' капитана второго ранга Кетлера Эдуарда Эдуардовича рассматривал три лежавших перед ним тела. Одно буквально разорванного близким взрывом на куски. И два довольно целых. Как выяснилось, услышав справа, по борту, крик 'банзай', вахтенный офицер выхватил револьвер и подбежал к борту. Увидев возле носовой части корабля, напротив крюйт-камеры для девятидюймовых снарядов, голову человека. Который что-то прижимал к борту канонерки. Но применить оружие офицер не успел. Взрыв прогремел прежде, чем он успел прицелиться. Но тело, этого японца, облачённое в разорванный плавательный костюм, выловить успели. Зацепив его баграми. При этом, услышав взрыв, на других кораблях сыграли тревогу. И возле борта 'Храброго' был обнаружен другой японец, который скрёб ножом борт корпуса. Которого в горячке пристрелили. Поняв, что он хочет присоединить к борту 'адскую машинку'. Третий был обнаружен с борта одной из патрульных миноносок, но при попытке захвата, японец попытался было отбиться ножом, а потом подорвать свою 'адскую машинку', которая была у него за спиной. Ну и был забит баграми. В результате оказались захвачены три ножа, два пистолета Браунинг, которые находились у двоих под их плавательными костюмами и взрывное устройство, которое последний японец не успел привести в действие. То же, которым пытались подорвать 'Храбрый' утонуло. Адмирал внимательно выслушал капитана второго ранга, а потом произнёс, посмотрев в сторону песчаной косы:

— Ни когда против течения, ни когда против ветра.

— Что вы сказали, ваше превосходительство? — не понял Кетлер. На что адмирал ответил:

— Это основное правило пловцов-охотников. Обеспечивающее удачу и результативность, в их действиях. Будем знать, что у японцев появились такие же. Так, господин капитан второго ранга, говорите, какое течение было, в момент диверсии? И откуда был ветер?

— Как раз отлив сменялся приливом, ваше превосходительство, — ответил Кетлер, — А ветер был зюйд-вест[15].

— Понятно, господин капитан второго ранга, — произнёс адмирал, снова внимательно посмотрев на косу, — Вопрос они приплыли с косы, или использовали джонку. Но теперь похоже нам придётся беречься от этой напасти.

— И как же беречься от этой напасти, ваше превосходительство? — тут же поинтересовался командир 'Грозящего'.

— Ну, во-первых, усилить вахты, во-вторых каждые пять минут кидать за борт динамитную или пироксилиновую шашку, с зажжённым бикфордовым шнуром, — и увидев удивление во взгляде капитана второго ранга, адмирал поспешил уточнить, — Глушить их гидроударом, при подводном взрыве. Даже если не умрёт, то сознание точно потеряет, находясь в воде.

— Понятно, ваше превосходительство, — тут же кивнул капитан канонерки. А адмирал продолжил:

— Ну и в-третьих организовать вокруг судов патрулирование на катерах и шлюпках. С целью не допустить близко к борту малые плавательные средства, неизвестной принадлежности. Особенно с той стороны, где будут совпадать течения и ветер. А для этого мы все отведём наши корабли к острову с маяком. И запретим в том районе рейда плавание китайских джонок и прочих маломерных судов. Кстати, как состояние вашего корабля, капитан второго ранга? Сами до островов дойдёте?

— Дойдём, ваше превосходительство, — тут же ответил Кетлер, — Течь была незначительная и уже остановлена, сейчас откачиваем поступившую воду. Взрыв произошёл на броневом поясе. Броня цела, корпус тоже. Но силой взрыва превращена в щепу деревянная подкладка под бронёй. И через отверстия для болтов стала поступать вода. Думаю, за несколько дней, встав на мели, повреждения исправим.

Адмирал кивнул и произнёс, давая понять своим обращением, что тучи миновали капитана второго ранга:

— Похоже, мы с вами, Эдуард Эдуардович, счастливо отделались. В общем-то слабым испугом. И у меня будет к вам несколько просьб. Первая, всё, о чем мы сейчас говорили донести до сведения командира отряда. Пусть организует передислокацию кораблей. Второе, пусть сигнальщик сообщит в город, что бы меня на пирсе ждал полковник Бутусов. Надо бы косу проверить. Вдруг противник выходил с неё, и мы там что найдём. Так что я вас сейчас покину. Далее, все трофеи, кроме тел японцев, отправить ко мне на 'Ярославну'. Что-то мне эта 'адская машинка' устройство, разработанное было лейтенантом фон Гернетом, напоминает. Надо бы глянуть, что там за начинка используется. Не дай бог наша. Тогда у нас большие неприятности. Ну и последняя просьба, Эдуард Эдуардович. Торжественно похороните японцев в море. Под их флагами. И в присутствии супруги японского консула. Надо отдать последние почести поверженному врагу. Да и лишний раз проявить благородства для имиджа России не помешает. Война закончиться, а киноплёнка останется. Так что вместе с супругой японского консула пригласите и мою воспитанницу. Сделать кинорепортаж. А я, пожалуй, на сим, вас и покину. Дела.

И с этими словами адмирал направился к катеру, который его на 'Грозящий' и доставил. И уже подходя на катере, к пирсу порта, адмирал увидел подъезжающих всадников. Причем пограничников, с полковником Бутусовым, во главе. И который, как только адмирал выбрался на пирс, подъехал практически вплотную и произнёс:

— Тут с сигнальной станции матрос-посыльный прибежал. Что-то случилось, ваше превосходительство?

— Да, Пётр Дмитриевич, случилось, — согласился Вирениус, — И есть опасение, без ваших орлов не справиться. Японцы пытались, с помощью своих пловцов-охотников, подорвать наши канонерки. И у меня есть предположение, что операцию они проводили с песчаной косы. Пусть ваши молодцы прогуляются по ней. Если японцы были там, то ваши молодцы точно их следы найдут.

— Есть ваше превосходительство, проверить косу, — тут же ответил полковник и обернувшись нашёл взглядом Зуева, обращаясь к которому приказал:

— Галопом в дежурную часть. Поднять по тревоге дежурный взвод и проверить на наличие следов японцев косу.

Мальчишка тут же развернул свою кобылу и галопом понёсся назад, посвистом заставляя шарахаться в стороны прохожих. А адмирал, посмотрев мальчишке в след добавил:

— И вообще, Пётр Дмитриевич, я бы хотел попросить вас организовать бы дозоры ночью на косе, что бы по ней всякие там не шастали.

— Сложно, Андрей Андреевич, — Бутусов спускаясь из седла бросил внимательный взгляд на адмирала, но увидев, что тот больше настроен на неформальный разговор продолжил без чинов, — Коса вне нашего оборонительного обвода. И если ночью моих солдат на ней зажмут, то может быть плохо.

— Ну флот своих в беде не бросит, — усмехнулся Вирениус, — Я подумываю разместить возле косы патрульные катера. Которые ваши дозоры, Пётр Дмитриевич, и прикроют. И при необходимости снимут с берега. Обиднее будет, если японцы наши канонерки подорвут. Без них нам тут совсем плохо будет.

— Тут соглашусь, Андрей Андреевич, и организую в дневное время патрули на косе, а в ночное дозоры и секреты, — кивнул Бутусов, а потом добавил, — особенно если вы разрешите нам найденные пулемёты использовать, в этих дозорах.

— Конечно используйте, — улыбнулся Вирениус, — Всё, что может обеспечить безопасность кораблей и рейда, используйте. А флот вас со стороны моря прикроет. И я вот хочу спросить, трофеи захвачены богатые? Уже определились? А то орудия не помешает тут установить на позициях. Да и пулемёты, что вы нашли, тоже использовать не помешает. Вместе с патронами для них. Винтовки, с патронами, не подходящими для пулемётов, так те сразу отправить в Порт-Артур. Или тут есть что-то, предназначенное для войск внутренних провинций? Лояльных Цыси. С ней нам ссориться не стоит.

— Из оружия в порту обнаружены с десяток орудий, несколько пулемётов, несколько тысяч винтовок, сотня револьверов, пистолеты. Пока что вся выявленное направлялось либо в Маньчжурию, либо в провинции Юань Шикая. Так что всё трофеи. Плюс товаров, заказанных властями провинций Чжили и Шаньдун, выявлено на несколько миллионов. Эти товары мы тоже реквизировали. Но пока ещё не у всего товара получателей определили. Так что возможно трофеев явно станет больше.

— Это радует, Пётр Дмитриевич, а то наш государственный бюджет, из-за этой войны, и так понёс большие потери, пусть хоть так его компенсируют, — ответил адмирал Вирениус, предлагая полковнику раскурить с ним сигару, которую Бутусов принял. И адмирал, отрезав гильотинкой кончик сигары, зажёг от зажигалки кусочек шпона, раскурил свою сигару, и, передав всё необходимое Бутусову, спросил:

— А что с финансами? Есть ли наличные среди трофеев?

— Взято серебра, в виде ланов, несколько сотен тонн, есть и фунты, и доллары, — ответил Бутусов, внимательно посмотрев на Вирениуса, — А что именно вас, Андрей Андреевич, интересует.

— Меня интересует финансирование моей агентуры, Пётр Дмитриевич, — ответил Вирениус, выпуская облако дыма в сторону моря, — Так что меня в первую очередь интересуют иены и ланы. Хотя они и тяжёлые. Так что если у вас есть возможность передать мне что-то неучтённое, из трофеев, то буду благодарен. Агентурная разведка вещь дорогая.

— Иены тоже есть, немного, но есть, — продолжая внимательно смотреть на адмирала, проговорил Бутусов. На что адмирал ответил:

— Вот иены были бы идеальным вариантом, но подойдут и другие денежные единицы, кроме рублей конечно, — и, посмотрев прямо в глаза Бутусову, Вирениус произнёс, — Ну так, Пётр Дмитриевич, поможете военно-научному отделу, на его деятельность? И неужели тут такие маленькие финансовые потоки, что нет возможности выделить два десятка тонн серебра. Или его эквивалента.