Битва за Эллиоты. Часть 6

Продукт книжный, буквосодержащий.

Я не писатель, я читатель.

Авторский произвол — это данность, ощущаемая в восприятии.

Не проверено. Не вычитано. Не напечатано. И не будет.

Этот, альт-исторический очерк, а не художественное произведение, вы читаете на свой личный страх и риск. И если это не личная страница автора, то значит, вы читаете честно уворованный текст.

Играю в 'цивилизацию', развил науку так сильно, что учёные там поняли, что они находятся в симуляции, и сами выключили игру, боюсь запускать.

Война выигрывается ещё до её начала, как бы это и не было прискорбно, для погибающих на ней бойцов.

Битва за Эллиоты. (предчерновой вариант, не вычитано, не проверено и не будет)

ЧАСТЬ 6

Глава 28.

1

Юань Шикай, генерал-губернатор провинций Чжили[1] и Шаньдун, командующий Бэйянской армией, и подчинивший себе войска Печилийской армии и всех трёх провинций Маньчжурии, сидел в кресле носилок, которые держали на плечах кули, и наблюдал, как мимо него маршируют на север подчинённые ему войска. Пять лет назад Юань Шикай сумел избежать разгрома своих войск. Когда в 1900 году он не поддержал ихэтуаньское движение, и увел свои войска в провинцию Чжили. Причём войска его армии были единообразно снаряжены, вооружены и были обучены европейскими инструкторами. Второй такой армией были войска Печилийской армии, расквартированной в Столичной провинции. Но эта армия поддержала ихэтуаней. И была разгромлена в 1900 году коалицией европейских держав. Значительно потеряв, при восстановлении этих войск, в оснащении и обучении. А вот войска трёх маньчжурских провинций, Ляонин, Гирин, Хэйлунцзян и отдельной армии, на границах России и Кореи, были самыми слабыми из войск, оказавшихся в подчинении у Юань Шикая. Маньчжурские войска вообще не имели европейских инструкторов, при весьма разнотипном вооружение и разнообразном оснащение. Да и общее их количество не превышало 60 тысяч человек. Включая и 27-ю кавалерийскую дивизию генерала Чжан Цзолиня, бывшего бандита, и объединявшую бывших же бандитов, присоединившихся к китайской армии в 1902 году. Но продолжавших под видом хунхузов вредить длинноносыми варварам. В том числе и под командой японских офицеров, и в интересах японских войск. Разрушая тыл варваров.

Тогда, в 1900 году, Юань Шикай отлично понял, что китайские войска самостоятельно не смогут оказать сопротивление коалиции длинноносых варваров. И он решил спасти свои личные войска. И попытаться сыграть на противоречии между варварами. Что бы выкинуть их из Поднебесной империи. И это ему удалось. Его войска были признаны нейтральными. Не были разгромлены. И тогда даже получилось, вернуть под свой контроль острова Мяо-Дао, занятые было русскими. Причём получилось вернуть именно как земли провинции Чжили. А позже он, учитывая, что война между Россией и Японией неизбежна, через командующего японскими оккупационными войсками генерала Акияму, заключил с японцами тайный договор. Юань Шикай отлично понимал, стремление русских отторгнуть от Китая маньчжурские провинции. Но при этом он понимал, что, изгнав русских, японцы сами попытаются прибрать к рукам Маньчжурию. Но если Россия могла это сделать немедленно, то японцам было необходимо время, очень много времени, лет двадцать, для начала своей экспансии в Китай. И именно это время Юань Шикай и собирался использовать для укрепления как Китая, патриотом которого он был, так и себя лично. И ему удалось, сыграв на противоречиях между оккупировавшими Китай державами, при помощи Японии, только одним своим дипломатическим демаршем, вынудить их вывести из Китая оккупационные войска. Следующий шаг, на который он очень рассчитывал, должно было стать то, что Россия неизбежно проиграет Японии в войне. Что вынудить Россию уйти из Маньчжурии, прекратив проект Желтороссии. А Япония ослабнет на столько, что отложит свою экспансию на потом.

Но одной из проблем было то, что это был, по сути, его личный проект. Не поддерживаемый, ни центральным правительством, после 1900 года боявшегося любого конфликта с длинноносыми варварами, ни главами других провинций Поднебесной империи. И которые были или слишком слабы, для участия в конфликте с Россией. Или же у них были проблемы с другими длинноносыми варварами. И Россия не была у них в приоритете. Что вылилось в то, что никто не предоставил ему своих сил. Или не оказал поддержку. В том числе и кораблями. А в распоряжении Юань Шикай, в составе его Бэйянского флота, сейчас оставалось всего пять старых кораблей. В виде безбронного крейсера, канонерских лодок и вооружённых пароходов. Но гораздо хуже было то, что в случае неудачи, приказ о самоубийстве можно было бы воспринимать как величайшую милость, от императрицы Цыси. А его казнь была бы страшна и весьма мучительна. Но и успех позволял бы ему подняться на невообразимую высь. Став самым значимым, после членов императорского дома, человеком Поднебесной империи.

И сначала казалось, что всё идёт как нельзя кстати, война между Японией и Россией началась. И первоначально японской армии, да и флоту, способствовал успех. И Юань Шикай рассчитывал к окончанию лета заполучить под свой контроль Маньчжурию. Как это и было обещано представителями японской армии. И тем самым получить под свой контроль ещё три провинции Маньчжурии. Занимая, без боя, своими войсками, отбитые японскими войсками, у русских, территории. К тому же, попытавшийся занять Печилийскую провинцию генерал Ма Юйкунь, проиграл в противостоянии его войскам. Потеряв, из-за начавшейся войны, контроль над Маньчжурией. И лишившись своей базы. Что и вынудило генерала Ма Юйкуня пойти в подчинение к генерал-губернатору провинции Чжили и командующему Бэйянской армией. Но успехи японцев оказались слишком краткосрочными.

Сначала русские, сумев купить у испанцев несколько кораблей, привели свой Средиземноморский флот, под командованием адмирала Вирениуса на помощь своему флоту на Тихом океане. По пути разгромив один из японских флотов на островах Эллиоты. Но японские армейские офицеры при его штабе, не без злорадства, по отношению к японскому флоту, сообщили, что это просто досадная неприятность, не сильно влияющая на ход войны. И казалось, что это так и есть. Пока два флота, на равных воевали друг с другом, нанося потери, друг другу, японская армия вторглась в Маньчжурию и стала продвигаться всё дальше и дальше. Передавая территорию под контроль войскам, подчинённым Юань Шикаю. Контролируя только, переданные под контроль России китайские территории, на Квантунском полуострове, и земли вокруг железной дороги, ну и пути снабжения своих войск. И как было обещано, к исходу лета, после сражения, японскими войсками был занят Ляоян. Под контроль Юань Шикая передали город Инкоу. Но обещанного разгрома русской армии и быстрого завершения войны не случилось. Русские войска прибывали и прибывали в Маньчжурию. Увеличиваясь в числе. Причём гораздо быстрее, чем японские. Которые, к тому же, в нарушении своих довоенных планов, основанных на том, что русские войска и флот, будут быстро разгромлены в пограничных сражениях, до того, как они получат подкрепления, что по замыслу должно было заставить Россию прекратить войну, вынуждены были начать операцию и против Порт-Артура. Выделив против крепости, которую, по довоенным планам, предпологалось занять явочным путём, по результатам войны, отдельную армию. Что бы захватить крепость до подхода русского Балтийского флота.

Для чего японцы решили купить через Корею корабли. В том числе и все новейшие корабли из состава флота Китая. По сути, купив весь его, Юань Шикая, Бэйянский флот. Да и японцы купили не только китайские корабли. В состав флота Кореи были куплены корабли Британии, Турции, Чили, Аргентины, да и самой Японии. Шесть японских миноносцев были интернированы в подконтрольном ему Таку. После неудачного боя, для японцев, у островов Мяо-Дао, с русскими кораблями, под командованием длинноносого варвара Вирениуса. И вот эти шесть миноносцев Япония продала Кореи. Что позволило отпустить корабли из порта. И все эти покупки позволили, после того как Корея объявила войну России, резко увеличить Японии свой флот. Что бы и разгромить флот длинноносых варваров на Тихом океане, и задержать прибытие Балтийского флота. Успев до этого момента захватить Порт-Артур. Но, русские корабли после нескольких морских сражений прорвались из Порт-Артура во Владивосток, ещё до того, как японцы усилили свой флот. Попытки разгромить Тихоокеанский флот русских не увенчались успехом. Сначала победить русских не позволила крепость во Владивостоке. А потом налетевший тайфун заставил стороны прекратить второе сражение. Не увенчалась успехом, и попытка Японии остановить движение русского Балтийского флота. Не смотря на нападения на русские города и корабли в Европе. После одного из таких нападений, когда был обстрелян дворец черногорского князя и потоплена его яхта, Черногория объявила войну Японии. И корабли этой страны двинулись вместе с русским Балтийским флотом на Тихий океан. А в составе русских войск в Маньчжурии появились и черногорские войска. Под командованием проклятого Вирениуса продолжал держаться и Порт-Артур. И несмотря на то, что попытки русских войск наступать, всю зиму, на занявшую оборону, севернее Ляояна, японскую армию, оканчивались провалом, война продолжалась. Хотя чаша весов и колебалась. И предугадать победу одной из сторон было невозможно.

Всё изменилось после того как прибыл русский Балтийский флот. Сначала русские выиграли в генеральном морском сражении. И хотя они тоже понесли потери, но их флот явно стал доминировать в Тихом океане. И вернулся к Квантуну, где длинноносые варвары смогли нанести поражение японцам и отбросить их войска от своей крепости. А потом случилось генеральное сражение двух армий. И японцы потерпели поражение. Оставив русским Ляоян. И такая ситуация, при которой Россия выигрывала войну и занимала Маньчжурию, не устраивала Юань Шикая. И он приказал вверенным ему войскам двинуться в Маньчжурию. И теперь верные ему ляньцзы[2], вооружённые винтовками Маузера или китайским вариантом Манлихера, выпускавшемся в Китае под названием 'Ханьян 88', двигались мимо него по дороге на север. И вместе с ними, двигались артиллерийские части, вооружённые пятидесятисеми и семидесятипяти миллиметровых орудий Грюзона, которые тоже выпускались в Поднебесной империи, и Круппа соответственно. Шли также и кавалерийские подразделения.

Благо имелись деньги. Как вырученные от продажи кораблей японцам. Правда на эти деньги в Японии и Британии уже были заказано несколько крейсеров, канонерских лодок и миноносцев. Но были ещё деньги, выделенные ему Британией на то что бы провести демонстрацию силы против русских. Британией, которая сама напрямую отказывалась конфликтовать с Россией, ох уж эти самые подлые из длиноносых варваров. Но, на выделенные британцами деньги, он решил срочно закупить несколько кораблей в САСШ. О чём, уже шли в Вашингтоне тайные переговоры между его эмиссарами и правительством САСШ в Вашингтоне. Как об их быстром приобретении. Так и о немедленной доставке этих кораблей в Таку. При этом корабли, которые планировалось купить у САСШ собирались в Маниле, под американскими торговыми флагами. И для укомплектования экипажей, которых, Юань Шикай был намерен использовать моряков, с проданных Японии кораблей. Ведь ему позарез были нужны корабли, чтобы хоть как-то прикрыть своё побережье. Так как, японцы реквизировали, до конца своей войны с длинноносыми варварами, десять канонерских лодок и четыре миноносца. Что строились на их вервях. А Кантонский флот, и флот Фунджоу[3], отказались прислать свои корабли для защиты побережья, при его демонстрации своей силы русским. А то были опасения, что эти длинноносые варвары сами продемонстрируют силу. Прислав свои корабли к разоружённому Таку. И напугают, напоминанием событий 1900 года, двор императрицы Цыси. Вновь появившись прямо возле столицы. А теперь ещё и при отсутствующей с этого направления даже подобия защиты. Ведь планируемые для этих целей, ещё несколько лет назад, броненосцы так и не были куплены. И теперь Юань Шикай был намерен исправить это упущение. Для чего было достигнута договорённость о приобретении у САСШ боевых кораблей. И первая партия кораблей, находившиеся на реках Китая, четыре американских канонерских лодки и вооружённый транспорт, уже были переданны Бэйянскому флоту. Уже перейдя, в том числе и внутренними водными путями, в Таку. Туда же пришёл, и заказанный было для Бэйянского флота, миноносец 'Цзяньи'[4]. Строившийся в арсенале Фучжоу. Но так и не получивший торпедный аппарат. И вооружённый только двумя автоматическими пушками Максима-Норденфельда. Превратившись в малую канонерскую лодку. Второй миноносец этого типа так и не был спущен на воду.

Нет, Юань Шикай, не обольщался. И совершенно не собирался вступать в войну с Россией. Отлично помня, с какой лёгкостью, всего несколько лет назад, русские разбивали как китайские регулярные войска, так и подразделения ихэтуаней. Просто, буквально разгоняя противостоящие им, более многочисленные, войска и занимая территорию. И начало войны с Россией ему императрица Цыси, точно не простит. Но для реализации его плана, по тому, как не позволить России, отнять у Китая, Маньчжурию, при этом прибрав контроль над ней в свои руки, предстояло хоть что-то предпринять. А русская победа реализации его планов никак не способствовала. Поэтому-то Юань Шикай и решил, не объявляя войны России, выйти своими войсками во фланг русской армии. А также к городам Мукден и Харбин. Потребовав, что бы Россия выполнила свои обязательства и вывела войска с территории Китая. Прекратив на этих территориях боевые действия с Японией. И передала весь контроль над Маньчжурией его войскам и администрации. Одновременно с этим Юань Шикай рассчитывал внести дестабилизацию в тыл русской армии. Запретив не только торговцам продавать что-то длинноносым варварам, но и вообще всем подданным империи Цин иметь с ними, хоть какие-то отношение. И не выполнять требования русских. Что, по мнению Юань Шикая, должно было вынудить русских выделить для охраны от его войск Ляояна, Мукдена и Харбина крупные силы. И больше сил задействовать для охраны общественного порядка у себя в тылу. При этом он всячески указывал, своим генерал, на недопустимость начала боевых действий, которых, по правде сказать, он сам сильно опасался, между его войсками и длинноносыми варварами. А это должно было сместить перед началом, уже японского, наступления, для которого и Япония, и Корея, выделяли все возможные силы, соотношение сил на фронте в пользу Японии. Что и должно было поспособствовать поражению России. Ну и реализации интересов Юань Шикай. И теперь для этого по дорогам на север двигались пехотные ляньцзы, подразделения артиллерии и кавалерии. Юань Шикай готовился сказать своё веское слово длинноносым варварам. А в качестве весомого аргумента, к этому слову должна была приложиться лучшая армия империи Цин. Правда сказать всё это планировалось ещё до прихода русского Балтийского флота и битв под Порт-Артуром и Ляояном. Но прежде, чем войска успели тронуться в путь, пришли сообщения об неудачи союзника. Но всё уже было оплачено британцами, под гарантии концессий. И войска Юань Шикая продолжали свой поход.

[1] Сейчас провинция Хэбэй КНР. Но в то время она включала и город Тяньдзинь, являющийся сейчас самостоятельной территориальной единицей Китая.

[2] Основное формирование китайской армии того времени, приравниваемое к батальону. И имевшая численность порядка 500 человек. Хотя и имеется информация об ляньцзы, или иначе ин, в 905 солдат. При этом помимо командира, каждый ляньцзы имел порядка 150 кули и 5 офицеров. Пехотный ляньцзы делилися на 5 шао (рот). Каждый шао делился на 8 пэн (отделений). 2 пэн могли объединяться во временный взвод. В некоторых китайских армиях предпринимались попытки свести солдат в тактические единицы более большого уровня, нежели ляньцзы. Командующему (чжэнь цзунбин) придавали 5-8 батальонов, считавшиеся подобием бригад. И имевших в своём составе по 2700-4500 офицеров и солдат, две батареи артиллерии и несколько подразделений (условно эскадронов) конницы.

Однако события 1900 года показали низкую эффективность китайских войск. В их составе вводилась так же дивизионная структура, с присвоением дивизиям номеров. Первоначально дивизии были введены в Бэйянской армии (Бэйян цзюнь). Которая выросла с 7000 человек в 1900 году к 20000 в 1902. И где были сформированы две дивизии получившие названия 'левая' и 'правая'. А с 1904 года началось формирование 36 дивизий, в масштабах всего Китая. Из которых первые шесть считались войсками постоянной готовности. И находились четыре, 1-я, 2-я, 4-я и 6-я, в районе Пекина, одна, 3-я, в Чанчуне, провинция Гирин, Маньчжурия, и одна, 5-я, в Цзинани, провинция Шаньдун. В результате, на 1905 год, вооружённые силы Китая находились в состоянии преобразования. При этом сформированные, в составе дивизий, бригады так же получали номера. В результате, к осени 1905 года, в армии Бэйяна насчитывалось 6 дивизий, по 10000 человек в каждой. Однако формирование шести первых дивизий было закончено только в 1906 году. А в 1907 году в Бэйянской армии была сформирована ещё одна дивизия.

[3] В то время Кантонский флот, это флот в Южно-Китайском море. Флот Фунджоу, это флот в Восточно-Китайском море. Бэйянский флот, это флот в Жёлтом море. До 1885 года, в районе острова Формоза, существовал ещё один флот. Но он был разгромлен французами. И в его составе осталось всего четыре корабля. И он не имел никакого значения.

[4] Заложен в 1899 году, спущен на воду в 1903 году. Однако он так и не был доведен до боеспособного состояния. Водоизмещение порядка 30 тонн, Размеры 27х3,5х1,8/2,3 метра. Скорость (проектная) — 20,5 узлов. Вооружение должно было включать две 37-мм пушки Гочкиса и носовой неподвижный 350-мм ТА, но имеются сведения, что в итоге корабль получил только две 37-мм автоматических пушки Максима-Норденфельда и не имел торпедного вооружения.

2

Адмирал Вирениус ехал по улицам Дальнего в коляске рикши, за которой следом бежал другой китаец. Который и тащил на грузовой телеге большую бочку с водой. И эту бочку со всем содержимым доставили, вместе с адмиралом, из бухты Хэси. Куда ввели поднятый броненосец 'Адмирал Ушаков'. Под кораблём с помощью насосов быстро промыли необходимое количество туннелей. Через которые пропустили стропы, из металлических тросов. Причём в месте подвода под днищем корабля стропы сделали плоскими. С броненосца демонтировали все, что было можно, из расчёта последующего быстрого монтажа. Потом стропы закрепили на погружённых плавающих доках. Из расчёта, что бы натяжение строп было приблизительно одинаковым. И при отливе плавающие доки стали всплывать, при этом следили за натяжением тросов. И буквально через несколько часов броненосец всплыл. И его отбуксировали на мелководье в бухту Хэси. Положив на грунт при полном приливе. И уже на мелководье занялись тем, что наложили на пробоину пластырь и стали заделывать все отверстия в борту. Что бы потом откачать воду и отвести броненосец в док Порт-Артура. Где уже готовили док к приёму броненосца и его ремонту. И вот когда связка из доков и броненосца достигла бухта Хэси, где 'Адмирала Ушакова' и должны были освободить от воды, то на китайской джонке, мимо которой проходили корабли, как раз выловили щукорылого угря, известного у японцев как хамо. Причём длинной не менее сажени. И адмирал поспешил купить эту рыбу у китайцев, для сохранности которой и использовали большую бочку. Которую, с хамо, плескавшимся в воде, адмирал и вёз домой.

Ожидая пока оба плавдока шли на острова Эллиот. Где их и ждал 'Севастополь'. Вирениус понимал, что отсутствие 'Севастополя', в составе флота, может спровоцировать адмирала Камимуру на активные действия. И адмирал, вспомнив, как британцы обманули итальянцев, когда боевые пловцы последних, повредили британские линкоры в Александрии, в будущей второй мировой войне. Но британцы смогли засекретить их повреждение. И итальянцы считали британские линкоры боеспособными, что сократило активность итальянского флота, имевшего подавляющее превосходство, до минимума. Вот и сейчас, через два дня после ухода флота в плавание, 'Севастополь' самостоятельно, в сопровождении 'Ярославны', прошёл мимо Дальнего и вышел в море. При этом в городе специально для японской разведки был пущен слух, что, в ходе ночного боя, броненосец получил небольшие повреждения. По исправлению, коих и отправился, в плавание, к флоту. Но на самом деле 'Севастополь' ушёл на рейд Эллиотов. Где уже находился одна из плавмастерских, необходимые баржи, и ожидалось только прибытие плавдоков из бухты Хэси. Ну а 'Ярославне' предстоял страховать броненосец от всяких неожиданностей.

При этом и 'Адмирал Ушаков' и 'Севастополь' оказались приоритетными объектами на ремонт, по русскому флоту. Помимо них экстренные ремонтные работы проводились только на трёх призовых миноносцах 'Таку' и черногорских 'Баре', с 'Подгорицей'. Ну как черногорских, черногорского в миноносцах были только флаги. Причём пока торгового флота. Красно-сине-белое полотнище, с красной короной и инициалами сербского князя на синем поле. А вот всё остальное, командиры, экипажи, снабжение, вооружение, ремонт все было русское. И даже когда, по окончанию ремонта, миноносцы должны были бы войти в состав флота Черногории, черногорского там должен был быть только государственный флаг княжества. Который и должны были поднять над боевыми кораблями. Красное полотнище, с белым коронованным, золотой короной, двуглавым орлом. С инициалами черногорского князя на щитке, на груди орла, красного цвета. И золотым львом под орлом.

Остальные корабли если и ремонтировались, то силами экипажей. И по остаточному принципу, с обеспечением ремонта этих кораблей. Так даже ремонтировались 'Юнона' и повреждённые вместе с ней канонерские лодки. Не смотря на то что для адмирала Вирениуса именно эти корабли имели наивысший приоритет. И теперь 'Авось' совершал свои рейды к берегам Ляодуна в одиночку. И так, чтобы противник не мог его перехватить. Не очень далеко отдаляясь от Эллиотов. Но атакуя любую, выявленную на побережье цель. Достойную залпа хотя десятка ракет. Ещё двумя кораблями, которые адмирал Вирениус буквально жаждал ввести в строй, но не имел возможности, это сделать, была канонерская лодка 'Морж' и миноносец '230'. Даже несмотря на то, что детали для их достройки были заказаны в портах Шаньдунского полуострова. И уже начали прибывать. Но вот работы вели только экипажи кораблей.

Хотя и имелось достаточно оборудования для проведения ремонтных работ. Но не хватало квалифицированных рабочих рук. Обратный конвой из Владивостока, который и должен был доставить не только командиров новых кораблей и других офицеров, как, впрочем, и солдат с матросами, для восстановления численности, но и мастеровых, планировался только через месяц. Хотя из того, что ещё предстояло спасать, в смысле поднимать и заводить в бухту Хэси на ремонт, оставались только японские броненосцы, что были затоплены в северной части Квантунского полуострова. 'Адмирал Истомин', 'Адмирал Бутаков', 'Цербер' и 'Венус'. Даже большие пароходы, затопленные в бухте Талиенвань, были уже вытащены на мелководье. И их корпуса чинились. И это, несмотря на то, что только 'Венус' находился вне бухты, но его состояние, и возможный сложный ремонт, не делали спасение этого корабля приоритетным. Сразу по окончании спасательных работ на 'Адмирале Ушакове', следующим в составе флота адмирал Макаров хотел видеть 'Адмирала Истомина', которого он рассчитывал поставить в линию. При этом снятые, для применения на берегу, против Порт-Артура, орудия которого уже готовились в Дальнем для установки обратно на корабль. А док в Порт-Артуре, после ремонта 'Адмирала Ушакова' должен был принять уже 'Адмирала Истомина'. А все остальные корабли должны были, потом ремонтироваться в бухте Хэси. Где уже силами экипажей велись работы над вспомогательной канонерской лодкой 'Амазонка' и кабелеукладчиком 'Окинава-Мару'. Который должен был получить, по вводу в строй, название, по свободной букве алфавита. И вот адмирал, занятый мыслями о проведении спасательных работ, решил заехать домой. Пока имелась возможность. Ведь взять тот же 'Венус'. Этот броненосец, уже с заведёнными под днище стропами, планировалось поднять плавдоками сразу же по вводу 'Адмирала Ушакова' в бухту Хэси. А вместо подъёма этого корабля, плавдоки, на полном ходу, огибали Квантун, идя на Эллиоты. Для ремонта более приоритетного корабля. А то шторма никто не отменял. И стоявший на мели, по сути, в открытом море, корабль было легко потерять. Но вот сделать с этим адмирал ничего не мог. В отличие от возможности порадовать домашних. Чем адмирал и собирался заняться.

Бочку с рыбиной занесли на кухню, куда сбежались все домашние, обступив бочку вокруг. Включая и ставшего на задние лапы Самурая, который тоже опустил свою морду, заглядывая в бочку. Наблюдая за плавающим в бочке угрём. Прибежала и Аюми, причём вместе со спящей малышкой. Которую и положила, было на скамейку. А сама встала возле бочки, рядом с Оливией, склонившись к поверхности воды и произнесла:

— Ух ты, какой большой хамо. Раньше видела только поменьше. И никогда его не пробовала. А ты, Оливия, пробовала хамо?

— Нет, не пробовало. Это же очень дорого, — покачало головой Оливия, — Только видела, как готовили для званного ужина[5], у хозяина. Причём хамо был явно поменьше, чем этот.

— А есть сложности как его готовить? — спросила Ли, рядом с которой стояли её дети, тоже заглядывая в бочку, при этом старший из её детей даже облизнулся, — А то я слышала, что они очень вкусные. Но не то что бы никогда, не готовила такую рыбу, но даже никогда не видела.

— Сложность есть, — как главный специалист, в приготовлении хамо, произнесла Оливия, — Хамо очень костлявый. Очень много мелких косточек в мясе. Поэтому то, и необходимо после того как удалишь чешую и внутренности, отрезать голову и хвост. Удалить жабры. А потом сделать надрез от позвоночника до спины рыбы. Не повреждая позвоночник. И снять мясо рыбы с кожурой одним пластом. Вместе с крупными рёбрами. Потом удалить позвоночник и рёбра. Это всё, вместе с головой, верхними и боковыми плавниками, которые тоже необходимо удалить, идёт на бульон. А вот мясо от мелких косточек так просто не избавить. Но есть способ.

— Какой? — тут же спросила китаянка, которой и предстояло приготовить угря.

— Надо взять очень острый нож. И всё мясо начинать надрезать. Очень тонкими пластинками. Вот такими, — стала объяснять Оливия, с последними словами сведя два пальца буквально на расстояние в одну линию между ними, — Но при этом не повреждая кожу рыбы.

Ли кивнула в ответ:

— Я кажется, поняла. При этом мелкие косточки тоже будут порезаны, на небольшие кусочки. И не будут мешать, есть рыбу.

— Да, — согласилась Оливия, — Всё именно так. Такие маленькие кусочки не будут мешать наслаждаться вкусом мяса рыбы. Которую можно потом будет или пожарить на углях, или запечь. И подать с овощами, к рису.

— Поняла, — ответила Ли, посмотрев на адмирала, — Сделаю уже сегодня, на ужин. Но рыба большая. Всю за раз не съесть.

В этот момент адмирал подходил с малышкой на руках к бочке. Пока все рассматривали щукорылого угря и животрепещуще рассказывали друг другу, что они с ним сделают, малышка проснулась. И оглянувшись, увидела рядом с собой адмирала. Тут же разулыбавшись и протянув к нему руки. Ну и, не желая расстраивать ребёнка, Вирениус взял девочку на руки. Которая тут же стала оглядываться, и, увидев, что её мама, со всеми остальными, что-то разглядывает, тут же выпрямила спинку и стала тянуть шейку, чтобы тоже рассмотреть. Что там такое. Как известно, любопытство то сгубило не одну кошку. Да и, впрочем, и не только кошку. И адмирал тоже направился к бочке, чтобы показать девочке, что там все рассматривают. И подходя к бочке Вирениус произнёс:

— Что останется, Ли, положишь в ледник. На лёд. Приготовишь потом. Возможно, я к тому моменту приглашу гостей на званый обед.

Китаянка в ответ кивнула, и снова обратила свой взор, на плескавшуюся в бочке рыбу. А адмирал поднёс малышку поближе к матери. И девочка, упираясь ладошками в спину матери, и её соседки, вытянула шею и заглянула через плечо Аюми. Глаза малышки округлились, она окинула взглядом рыбину и, с удивлением и восхищением в голосе, выдала:

— У-у-у!

Чем вызвала смешок и улыбку на лице у Аюми, которая поспешила прикрыть рот рукой. Ну и улыбки у всех остальных. Кроме как у Самурая. Кот только поднял свою морду, и обвёл всех недоумённым взглядом. Давая всем видом понять, что он не понимает, над чем тут смеяться, когда надо хватать и есть. Подкрепив свои притязание весьма требовательным звуком:

— Мяу.

[5] Щукорылый угорь, хамо, считается в Японии деликатесной рыбой.

3

Ужин был организован согласно канонам японской кухни. Хотя если честно японцы вполне могли довольствоваться чашкой риса. В лучшем случае с добавлением пасты из бобов или японской сливы. Но в доме адмирала Вирениуса к рису подали бульон из хамо, с плавающими в нём кусочками угря. При этом, надрезанная, на узкие пластины, плоть рыбы, разварившись, раскрылось, подобно лепесткам цветка. Гармонично дополняя, чашки с наваристым бульоном. Ну а непосредственно рис дополняли, поданные к нему, куски угря, запечённого на углях. И плоть на этих кусках, при приготовлении, с помощью соуса, вместо белого цвета, приобрела аппетитный, золотистый оттенок. Для чего каждый кусочек был пронизан тремя деревянными шпажками, чтобы удерживать куски, при приготовлении, над слоем раскалённых углей. Ну и дополняли всё это великолепие, поданные к рису, тушеные овощи.

Нет, не смотря на то, что за столом собралась вся семья, включая и Оливию, а Ли и её дети ели тоже, что потом китаянка, поев сама и накормив детей, подавала к столу, целиком готовить щукорылого угря не стали. Положив где-то половину рыбины на лёд в ледник. Хотя японки и повозмущались, что рыба должна быть идеально свежей. Только что выловленной, разделанной ещё живой и тут же приготовленной. А хранить продукты не следует. Но адмирал знал, что в Японии есть проблема со льдом. Нет, лёд в Японии, найти можно. Но, не в таком количестве, чтобы иметь возможность хранить замороженные продукты. А довольно тёплый климат не позволяет хранить продукты животного происхождения. Вот японцы и уверяют, что в их блюдах рыба должна была ещё шевелиться при её приготовлении. Но в России, да что там, в России, даже тут, в заливе Талиенвань, на побережье громоздился лёд. Так что, организовать на кухне ледник, в котором можно было долго хранить замороженные продукты, проблем не составляло. Так что половина тушки угря, и половина необходимых для приготовления бульона частей, остались на следующий раз. А пошедшие на приготовление бульона кусочки рыбы оприходовал Самурай. Который теперь, будучи сытым, лежал на подоконнике, свесив лапы и дремал, греясь на заходящем Солнце.

И пока японки предавались обсуждению вкусовых качеств хамо, ловко подхватывая кусочки рыбы палочками и попивая сам бульон из чашек, адмирал заметил, что платье Ли стало ей маловато. И положив ложку на край свой чашки Вирениус-старший, повернувшись к сыну, произнёс:

— Ты знаешь, Николай, я думал, у меня к тебе, будет одна плохая новость, но, похоже, их две.

Николай замер было с ложкой у рта, а потом, опустив ложку назад и посмотрев на отца, произнёс:

— Плохие новости, отец?

— Да, — кивнул Вирениус-старший, — и новость первая, это то, что, похоже, Ли ждёт ребёнка.

Николай задумчиво посмотрел на китаянку, которая встретившись с ним взглядом, загадочно улыбнулась и опустила взгляд. А адмирал добавил:

— Конечно в этом ничего совсем уж плохого нет. Но и допускать что бы твой ребёнок голодал или не получил образование тоже не стоит. Так что придётся тебе, Коля, помогать кое-кому. Растить твоего ребёнка. Ну и негоже Ли, будучи матерью твоего ребёнка, оставаться прислугой. Кажется, она неплохо поёт. Ну, и она, по моему мнению, неплохо сыграла в последнем фильме роль второго плана, японской медсестры. Так что я, пожалуй, оплачу её обучение вокалу, и актёрскому мастерству. Так то, театральная труппа, со всем обслуживающим персоналом, да и режиссёр театра ещё на Квантуне. И они неплохо помогают Аюми в работе её студии. Думаю, получиться взять несколько уроков для Ли. А потом пусть поёт, в каком ни будь местном приличном месте. Ну и подрабатывает в театре и в студии у Аюми. Я накидаю для репертуара Ли, как певицы, несколько стихов, услышанных мною как песни, ну и попросим организовать к ним ноты. Это должно будет сделать Ли некоторую популярность. Но и тебе Коля придётся раскошелиться на ребёнка. Выделяя ему содержание.

Николай опустил голову и тяжело вздохнул, но предпочёл промолчать. А адмирал, усмехнувшись, произнёс:

— Ну что голову повесил, все мы не без греха, тут главное остаться человеком. И не забывать помогать. Тем паче, что, похоже, тебя придётся снять с командования с 'Юноны'. Назначенные на неё как командир, так и старший офицер решили не ждать целый месяц конвоя, во Владивостоке. А добираться до нас окружным путём, через Вен-хай-Вэй. А так как у нас туда периодически наведываются как 'Эрик', так и 'Карлисль', то этих офицеров следует ожидать уже в ближайшей перспективе.

Николай поморщился, но отлично понимая, что его не оставят командовать кораблём первого ранга, произнёс:

— Это следовало ожидать, отец. Просто я не думал, что это случиться так скоро. Но всех стремящихся в Порт-Артур офицеров я понимаю, — при этих словах Вирениус-младший, усмехнулся, — Все стремятся воспользоваться льготами. Пока они есть.

— Я тоже не рассчитывал, Николай, что тебе так скоро придётся сдать 'Юнону', — согласился адмирал, — но тебе грех жаловаться. За твой последний бой, командующий флотом, представил тебя к Ордену Святого Владимира, четвёртой степени. В пополнение к твоему золотому оружию с надписью: 'За храбрость', за оборону Кинджоуской позиции, и Анне второй степени, с мечами, со Станиславом третьей степени с мечами и бантом, это будет почти предел, что может получить офицер твоего чина. Остаётся только Георгиевский крест, и у тебя будут все возможные награды, доступные обер-офицеру. И не удивлюсь, если белый, эмалированный крестик ты и получишь, по окончанию осады крепости. Так что, пожалуй, я тебя сниму и с 'Фёдора Стратилата'. Всё одно этот корабль, как только его поднимем, годен будет только на разборку.

— Но, отец, а меня куда? — Николай удивлённо посмотрел на Вирениуса-старшего.

— Я подумываю взять тебя в штаб своей минной дивизии, флаг офицером, — произнёс адмирал и, увидев, как его сын в знак несогласия с ним замотал головой, поспешил добавить, — Коля, ты и так достиг многого, а тебе ещё возможно флотом командовать, пора тебе и со штабной работой ознакомиться. Да и у меня к тебе есть два неотложных дела.

Николай, при словах о командовании флотом, только усмехнулся. Первый раз усмехнулся. Второй раз он усмехнулся, вспомнив эти слова, уже летом 1918 года. В Гельсингфорсе. Когда в ранге командующего флотом Финской Советской Республики, контр-адмирал Вирениус-второй, опираясь на трофейную японскую саблю, с золоченым эфесом и надписью: 'За Храбрость', наблюдал, как в порт вводят линкор 'Рейнланд'. Под флагами Чехословакии и Финской Советской Республики. В январе этого года Финская Советская Республика объявила войну не только Финскому королевству, с королём из династии Гогенцоллернов, но и, с подачи главы правительства республики адмирала Вирениуса-первого[6], Германской Империи. После того как в боевых действиях против республиканцев стали принимать участие солдаты германского егерского батальона. Сформированного из уроженцев Финляндии, перешедших на сторону Германии, во время Первой Мировой Войны. Что и позволило, Финской республике, официально присоединилась к Антанте. И чехословацкий корпус был направлен в марте 1918 года, из-под Киева, не во Владивосток, а в Выборг. На помощь терпящей поражение финским республиканцам. И именно этот корпус сумел разбить и войска финских монархистов, сторонников Германии, в этой войне. И присланный им в помощь немецкий экспедиционный корпус[7]. В конце, концов, освободив и Гельсингфорс, и соединившись со вторым, помимо Выборга, оставшимся в распоряжении финских республиканцев, анклавом. На западе страны. При этом выяснилось, что германский линкор, во время прикрытия наступления немцев и монархистов на столицу Финляндии умудрился сесть на мель, южнее основного архипелага Аландских островов. И для его спасения немцы не только выгрузили боеприпасы, но и сняли часть брони линкора. Но снять линкор, стоявший к тому же во льдах, с мели, немцы не успели, когда из-за стремительного наступления чехословацкого корпуса и финских республиканцев[8], при поддержке британского и бельгийского бронедивизионов, были освобождены не только Гельсингфорс и крепость Свеаборг. Но и тесня монархистов и немецкие части на север Финляндии наступающие войска заняли и Аландские острова. И корабли красного финского флота, с совместным финско-чехословацким десантом, подошли к борту неподвижного и безоружного корабля. И над, ставшим, 'Свободной Финляндией', 'Рейнландом' взвились республиканские и чехословацкие флаги. Но это всё случится потом. А пока Николай, посмотрев внимательно на отца произнёс:

— Что за проекты?

— Ну один мы уже обсуждали, — ответил Вирениус-старший, Он касается модернизации 'Цесаревича' и 'бородинцев'. Я рассчитываю, что к Квантуну совершит переход броненосец 'Орел', с его инженер-механиком Костенко. Вот вам двоим, и предстоит разработать проект как, взамен шести шестидюймовых башен установить, третью двенадцатидюймовую.

Николай кивнул и сказал:

— Хорошо, отец, я помню этот разговор. А что за второй проект?

Вирениус-старший тяжело вздохнул и произнёс:

— Во времена как Крымской войны, так и Русско-Турецкой войны 1877-1878 годов реализовывался один проект, броненосных плотов, для охраны Кронштадтской и Керченской крепостей, — при этих словах Николай кивнул, в знак того что был наслышан об этих проектах, а Вирениус-старший продолжил:

— Нет, я не предлагаю вернуться непосредственно к этим проектам, они устарели полностью. Но вот реализовать идею, заложенную в этой концепции, создание вынесенной вперёд защищённой оборонительной позиции, я считаю нам необходимо. В качестве трофеев мы взяли несколько железных барж. Водоизмещением, от шестисот, и до восьмисот тонн. Вот я и предлагаю в этих баржах создать бетонные конструкции, защищающие их от шестидюймовых снарядов. Причём и гаубиц тоже. Соорудить на палубах барбеты, где установить пару морских орудий. Оборудовать для них защищённые погреба. А также в подобие бетонного форта, сооружённого на палубе установить мелкокалиберные орудия, для самообороны от миноносцев. Есть опасение, что главной опасностью для этих плавбатарей станут миноносцы японцев. Установить также на плавбатареях прожектора. И использовать эти плавающие батареи для поддержки флангов фронта. Как в заливе Талиенвань. Так и в заливе Кинджоу. Установив, в последнем, такую батарею взамен с 'Фёдора Стратилата'. Ну а используемые для поддержки армии корабли в заливе Талиенвань использовать в другом месте. Займёшься этим? Думаю, за месяц, используя трофеи, можно будет соорудить несколько таких плавающих батарей. Неуязвимых для ответного огня японцев.

Николай в задумчивости потёр подбородок и ответил:

— Ну да артиллерийским огнём такую защиту взять будет сложно. Хотя и повреждения после этого отремонтировать будет сложно. На бетоне, если он треснет, потом герметичность не восстановить. Вода проникать будет. Но согласен, что главную опасность для подобных сооружений будут нести именно миноносцы.

— Так я и не предлагаю эти сооружения оставлять на послевоенный период. Используем сейчас, а после войны пойдут на сооружение волнолома, для какого ни будь порта, — ответил Вирениус-старший, — А сейчас, они смогут нам очень сильно помочь. Причём в нескольких аспектах сразу. Как оказать поддержку армии, высвободить столь необходимые мне корабли, для активных действий, от дозоров в заливе Талиенвань. Ну и догадайся, с первого раза, кто возглавит этот отряд кораблей. Так что, никто не сможет упрекнуть тебя в трусости. Или в том, что ты сбежал с фронта в тёплое место.

Произнеся эти слова Вирениус-старший усмехнулся, посмотрев на сына. Николай Вирениус только печально улыбнулся в ответ и произнёс:

— Хорошо отец, ты меня убедил. Я займусь этим проектом. Всё одно больше ничего не остаётся делать.

— Ну и замечательно, — только и ответил адмирал, — Значит, как только возвращается флот, я подам рапорт командующему, о твоём переводе в моё распоряжение. Ну и ты займёшься ремонтом 'Юноны', до прибытия её командира. После чего сдашь броненосец ему. А также подъёмом 'Фёдора Стратилата', и проектом защищённых бетоном плавающих батарей. Которые в дальнейшем и возглавишь.

[6] Вице-адмирал Вирениус, после отставки, в 1917 году был товарищем министра внутренних дел Великого княжества Финляндского, в составе России.

[7] В реальной истории немцы помимо егерского батальона использовали в Финляндии одну пехотную дивизию.

[8] Вообще то финских республиканцев принято ассоциировать с большевиками и называть красными. По цвету повязок на рукавах. А монархистов белыми, по той же причине. Но оказавшиеся в России финские республиканцы, в начале лета 1918 года, обороняли, совместно с англичанами, Архангельск, от наступления финских монархистов, поддерживаемых немцами. А в августе 1918 года именно они были главной силой белогвардейского мятежа в Архангельске. И продолжали оставаться в составе войск интервентов до 1920 года.

4

В полной темноте два небольших катера приближались к берегу, преодолев Ляодунский залив. Сначала они подошли было к входу в бухту Хэси. Но как понял, капитан второго ранга Такео Хиросе, они опоздали. Целью операции должен был стать 'Адмирал Ушаков'. Который должен был лежать на дне у острова Чжудао. И планировалось, что, с помощью атаки новых моторных катеров, получиться сорвать ввод этого броненосца в строй. Но было, похоже, что гайдзины уже успели поднять броненосец. По крайней мере, возле острова Чжудао, не было видно ни каких кораблей. Как и не торчали из воды мачты, трубы и надстройки броненосца гайдзинов. Не было видно ни броненосца, ни следующие по значимости цели, плавающие доки, и в бухте Хэси. Хотя там и были видны другие корабли, и в свете прожекторов было видно, что работы на них ведутся даже ночью. И уклонившись от дозорных катеров, и не пересекая линию дозоров, а пытаться справиться, вооружёнными одним пулемётом Гочкиса, своими катерами, с имеющим по паре мелкокалиберных орудий русскими паровыми катерами, было бы верхом глупости, японские катера направились к запасной цели. В бухту Луизы.

Эта пара катеров, фирмы 'Торникрофт', получивших в японском флоте обозначение 'Т-1' и 'Т-2', только, только, прибыла из Великобритании. Точнее в первой партии, отправленной внутри китайскими водными путями из Шанхая в Жёлтое море, было четыре катера. Ещё два должны были быть собраны в Шанхае и быть отправлены, этим путём, к Квантуну чуть позже. Остальные катера, тоже доставленные в Шанхай на нейтральных судах, должны были быть отправлены, уже японскими пароходами, на Формозу. Нет, не смотря на завесу из русских вспомогательных крейсеров, в Южно-Китайском море, поток грузов из Европы не останавливался. Вот только он официально был переориентирован на Шанхай. Что-то вести в Японию все владельцы пароходов отказывались. И в результате Шанхай стал важнейшим перевалочным пунктом для Японии. И вот уже в этом порту потоки грузов разделялись. Часть грузов по рекам Китая, из Янцзы в Хуанхэ, по каналам между ними, перебрасывалось в Ляодунский залив, и шли на снабжение ведущих боевые действия японских войск. А оставшиеся грузы на японских пароходах вывозились морем в Японию. При этом японские пароходы перемещались только в составе конвоев. Везя в Шанхай экспортные грузы и грузы для снабжения армии, а также подкрепления для войск. Забирая на обратном пути в Японию. Под охраной японских вспомогательных крейсеров из состава отряда судов особого назначения. Так как русские вспомогательные крейсера старались избегать повреждений или поломок. И при малейших неисправностях уходили во Владивосток. Опасаясь, после захвата японцами интернированных кораблей, заходить в нейтральные порты.

Хотя, вот прямо сейчас, из-за того, что русский флот находился в районе острова Квельпарт, все японские пароходы застыли в тех местах, где их застало сообщение о появлении русских кораблей у берегов Японии. И теперь терпеливо ожидали, когда гайдзины уйдут назад к Квантуну. Что бы продолжить снабжение, в безопасных условиях, буквально задыхающихся, от нехватки буквально всего, как японских войск на материке, так и самой Японии. И её страдающего от войны гражданского населения.

И вот первые два, подготовленных к походу и бою, новеньких моторных катера были сразу же отправлены из Таньцзиня, куда они были переведены каналами из Хуанхэ, к Квантуну. Что бы успеть сорвать подъём броненосца 'Адмирал Ушаков'. При этом британский торговый флаг, на катерах, был заменён на японский, военно-морской флаг уже в море. Но моряков 'специального ударного отряда божественного ветра' снова постигла неудача. 'Ушакова' на месте затопления не оказалось, как и плавающих доков. И капитан второго ранга Такео Хиросе повёл катера к запасной цели. Стремясь реабилитироваться за неудачу с броненосцем 'Севастополь'. О том, что броненосец получил повреждения, они узнали только из сообщения, что получивший незначительные повреждения, от взорвавшейся в сетях у борта торпеды, броненосец, с небольшим опозданием, всё так был направлен в состав действующего флота. А ведь, выведи его серьёзно из строя, Хиросе сумел бы сравнять действующие силы флотов, что уже позволяло бы командующему японским флотом действовать более активно. И навязать гайдзинам ещё одно генеральное сражение. Но, увы, информация пришла слишком поздно. И японский флот ограничился только обороной идущих в Южную Корею конвоев, даже не пытаясь навязать адмиралу Макарову сражение.

Вспомогательная цель, броненосец 'Суво', бывший турецкий 'Мессудие', получивший у гайдзинов название 'Адмирал Истомин', всё так же ,находился в бухте Луизы. И на этом корабле, несмотря на ночь, тоже были видны проводимые работы. Палуба корабля была залита светом прожекторов. Были видны силуэты, суетящиеся люди. И было видно, что из сооружённых на палубе броненосца кессонов, откачивают воду. Похоже, гайдзины сумели заделать, вскрытые было, при оставлении корабля, пробоины. И сейчас стремились доделать то, что не сумели доделать спасательные службы японского флота, оторвать броненосец от грунта и ввести его в док. Что бы, проведя ремонт, включить его в состав русского флота. А капитан второго ранга Такео Хиросе был полон решимости, не допустить этого. И два японских катера, дав полный ход, направились к цели.

Основным вооружение моторных катеров типа 'Дрэгонфлай' была торпеда. Которая, в походном положении, находилась на откидном торпедном аппарате внутри катера. И только перед применением, торпедный аппарат откидывался за правый борт. И торпеда оказывалась в боевом положении. Вися вдоль правого борта катера. И вот сейчас два катера, вывесив торпеды за борт, в боевое положение, и развив ход узлов в восемнадцать, направились к ярко-освещённой, и явно ничего не подозревающей цели.

И когда до борта неподвижного и ярко-освещённого 'Суво' оставалось кабельтовых пять, Такео Хиросе приказал осуществить пуск торпед и отвернуть катерам в сторону моря. И если торпеда, с флагманского 'Т-1' исправно пошла к цели, то вот торпеда с его напарника, будучи недостаточно проверенной, перед применением, а в Таньцзине не было ни каких условий для проверки торпед, просто упала в воду и тут же затонула. Но лишившись всего основного вооружения, и желая сохранить в секрете, применение нового оружия, капитан второго ранга приказал отойти в море, не открывая пулемётный огонь. И уже отойдя от берега взять курс к Порту Адама. Где он и планировал создать секретную базу для четвёрки своих катеров. Применяя их для вот таких торпедных атак и для минных постановок. Когда они осматривали бухту Хэси, у него как раз и появилась идея произвести минирование этой бухты, используемой гайдзинами под якорную стоянку кораблей их флота. Для чего вместо торпед подвешивать на катерах морские мины. И оглянувшись на донёсшийся от берега грохот взрыва торпеды Такео Хиросе удовлетворённо усмехнулся. В свете продолжавших работу прожекторов было видно, как 'Суво' начал было крениться. А через несколько минут, через борт кессонов, вовнутрь броненосца хлынула вода. Сводя на нет эту попытку гайдзинов, ввести в строй своего флота ещё один броненосец.

5

Из плавания флот вернулся не в залив Талиенвань, а на рейд Николаевска-на-Эллиотах. Что и вынудило адмирала Вирениуса отправиться на одном из подчинённых ему кораблей, разъездном катере '28', отправиться на острова Эллиоты. Где находились в охране рейда, в дополнение к четырём номерным миноноскам, только что введённые в строй, вспомогательные канонерские лодки 'Клио', 'Церера'и 'Ай-Петри'. При этом броненосец береговой обороны 'Фрея', бывший древний 'Рюдзё', на котором ещё велись ремонтные работы, исполнял роль брандвахты на входе на рейд. Хотя нельзя было сказать, что и вспомогательные канонерские лодки были полностью готовы. Проведение ремонтных работ на них совмещалось с дозорами, которые все корабли выполняли, как только на них завершались корпусные работы и ремонт котлов и механизмов. Ну и монтировалось вооружение и приборы управления огнём. Самым элементарным, из которых, были монтируемый на корабле круг, как минимум один, разбитый на несколько частей, с двумя стрелками. Одна из которых, малая, обозначала десятки полукабельтовых, а большая единицы полукабельтовых, в которых и были отградуированы прицелы морских орудий. Причём названий у этого прибора было несколько 'шкала дальности', он же 'концентратор огня' или 'часы диапазона' а то и 'диск концентрации'. Но, в общем то, у контр-адмирала Вирениуса сложилась практика, что как только корабль мог дать ход, не было течи и корабль мог дать бой, он тут же приступал к боевой работе. А закрасить заделанные повреждения, поставить на место ступеньки у трапа или выполнить ещё какие мелкие работы можно было и во время стоянок в порту. Что, в общем-то, и позволило '28-му', ещё видя вооружённые катера у входа в залив Талиенвань, обнаружить и патрульную вспомогательную канонерскую лодку уже из дозора Николаевска-на-Эллиотах. На которой, как знал адмирал, ещё продолжались ремонтные работы. Но её применение позволяло контролировать морское пространство.

При этом рейд на островах был буквально заполнен кораблями. Так что флаг командующего флотом адмирал Вирениус разглядел не сразу. Хотя и не особенно сильно удивился, увидев этот флаг над 'Севастополем'. Стоявшим, с задранной вверх, кормовой частью. Или говорят моряки с дифферентом на нос. В окружении плавдоков и поддерживающих броненосец барж. И как только катер подошёл к броненосцу, то адмирал узнал фигуру Макарова, возле пробоины. С которой уже сняли листы обшивки, демонтировали повреждённые детали набора. Оттащив в мастерские плавдоков и 'Кронштадта' то, что ещё можно было исправить. И теперь те детали, которые успели отремонтировать возвращали на место, монтируя их при помощи заклёпок. Одновременно изготавливая то, что ремонту не подлежало. Да и новые листы обшивки изготавливались тоже. Причём уже с отверстиями под заклёпки. Адмирал Вирениус знал, что работы на броненосце шли достаточно споро. Но всё-таки увидев рядом, с открытой пробоиной, командующего флотом у адмирала похолодело в груди.

Но сам командующий флотом к своему подчинённому отнёсся довольно доброжелательно. Вполне добродушно выслушав работ, высказав, что он весьма удовлетворён скоростью и организацией ремонтных работ. Подтвердив, что ремонт помещений винного погреба, помещения для сухарей и масла, а также переборку между ними и отделением румпельных машин повреждённую взрывом можно будет осуществить и после того как броненосец вступит в строй. Хотя и слегка высказал неудовольствие, что броненосец вышел из строя буквально накануне похода флота. На что, адмирал Вирениус ответил, что принял замечание к сведению. А потом, указав на две большие, не менее пятисот тонн грузоподьёмностью, железные, трофейные баржи, которые поддерживали носовую часть 'Севастополя', не позволяя ему выскочить из связки плавдоков, и произнёс:

— У меня есть предложение, ваше высокопревосходительство, для обеспечения безопасности залива Талиенвать и поддержки сухопутных войск, в том числе и в заливе Кинджоу, взамен 'Фёдора Стратилата', переоборудовать в плавающие батареи несколько вот таких железных барж. Используя для их вооружения единичные образцы орудий, с небольшим количеством боеприпасов.

Адмирал Макаров посмотрел на баржу и произнёс:

— Баржи же весьма уязвимы, ваше превосходительство. Один, от силы два снаряда большого калибра, и она пойдёт ко дну.

— Ну, для обеспечения боевой устойчивости, я предлагаю обеспечить им защиту из бетона. Слой бетона, в половину сажени, будет обеспечивать защиту от шестидюймового снаряда. Вот и залить вдоль бортов такой слой бетона, плюс такой же слой бетона па палубу. Ну и ещё соорудить на палубе каземат, с артиллерийскими двориками, для пары орудий, от четырёхдюймового и до шестидюймового, калибра. А в каземате предусмотреть амбразуры для четвёрки мелкокалиберных орудий. А на его крыше разместить защищённые позиции для прожекторов, ну и для митральезы Манлихера-Буторина. Всё одно бывшие китайские винтовки, используемые было в 'шеметилловских пулемётах', из войск изъяты. И среди них хватает имеющих повреждения ложа. Вот и предлагаю, для самообороны, собрать несколько штук подобных конструкций, по типу, доставшейся в наследство '226-му'. Всё одно патронов для китайских винтовок у нас маловато. И если что, для вооружения морских батальонов, взамен одноствольных митральез, можем легко перейти на японские пулемёты Гочкиса. Благо и патронов к ним захвачено порядочно. А вот что бы отстреляться от малоразмерных судов у митральезы Манлихера-Буторина, и конструкция довольно удачная, и патронов хватить должно.

— Ну это, у вас, ваше превосходительство, просто какой-то плавающий форт, получается, — усмехнулся Макаров, — Вот только сомнения берут, что в случае серьёзных повреждений, такую бетонную конструкцию получиться отремонтировать.

— Не без этого, ваше высокопревосходительство, с ремонтом конечно сложности возникнут, — развёл руками Вирениус, — Но у противника, на сухопутном фронте, ничего крупнее трёхдюймовок Арисака сейчас нет. Вот я и предлагаю заменить наши дозорные корабли, в бухте Хунуэза, вот такими защищёнными плавающими батареями. И нам спокойнее будет, и берег поддержим, и дозорные корабли будут задействованы в другом месте.

— Тогда быть может, ваше превосходительство, — Макаров посмотрел на Вирениуса, — ограничим толщину бетона четвертью сажени? Всё одно трёхдюймовка такую защиту не возьмёт.

— У японцев самые крупные полевые орудия имеют калибр в шесть дюймов, и я предпочитаю поберечься, ваше высокопревосходительство, — ответ Вирениус, вызвав покачивание головы у Макарова, в знак согласия, — Могут и доставить. Так что считаю, что защита в половину сажени лишней не будет.

— Лишней защита, конечно, не будет, — согласился Макаров, — А если японцы направят плавающие мины. Вот вы, ваше превосходительство, их серьёзным оружием не считаете. А японцы сообщают, что броненосец 'Наварин' был потоплен именно плавающими минами. Да и командир 'Адмирал Истомин' уверяет, что подрыв был плавающей миной принесённой течением к борту.

Адмирал Вирениус поморщился, а потом произнёс:

— Я оцениваю эффективность, ваше высокопревосходительство, этого оружия как очень низкую. За время войны ими был потоплен только один корабль, вероятность подрыва на такой мине 'Адмирала Истомина' очень мала, тут наверняка имело место что-то другое. Но как версия, объясняющая этот подрыв, воздействием плавающей мины, крайне удобна. Но можно будет соорудить вокруг батарей деревянную конструкцию исключающую приближение поплавков этих мин непосредственно к борту.

— Хорошо, ваше превосходительство, — согласился Макаров, — Так и сделаем. Да и своё принципиальное согласие на подобное переоборудование барж я даю. Кого видите командиром этих плавающих батарей?

— Проектом подобных плавбатарей занимается лейтенант Вирениус-второй, ваше высокопревосходительство, — внимательно посмотрев на Макарова, проговорил Вирениус, — После сдачи им 'Юноны' новому командиру, я бы хотел взять его в штаб второй Минной дивизии. И поручить постройку этих плавбатарей, а потом руководство ими. Непосредственно командиром батареи можно назначить обер-офицеров по адмиралтейству. Ну а общее командование поручить строевому офицеру.

— Ну что же, я, пожалуй, против такой постановки вопроса, не возражаю, — произнёс Макаров, — что бы лейтенант Вирениус-второй, возглавил сначала создание этих батарей, а потом возглавил их. Себя он показал достойным офицером. Да и, по крайней мере, мы высвободим корабли, для их использования в другом месте. Ещё чем обрадуете, ваше превосходительство?

Адмирал Вирениус поморщился:

— Похоже, наши опасения оказались не напрасными, китайцы купили американские корабли. Два дня назад мимо островов Мяо-Дао прошли 'Пуритан', 'Монтерей', 'Катадин', 'Куба', 'Лусон', 'Дон Хуан де Аустриа' и два миноносца. Под китайскими флагами. И пока не знаю, как они у китайцев называются. А в Шанхай, по сообщению военно-морского агента, при консульстве, пришли два других трофея войны с Испанией, малые канонерские лодки 'Сандовал' и 'Альварадо'[9]. Которые сразу же подняли китайские флаги. Есть сведения, что они тоже предназначены для Бэйянского флота. Плюс, из САСШ, в Шанхай прибыла яхта 'Ориенталь'[10], есть информация, что её тоже приобрели для Бэйянского флота. Но пока над ней виден только американский флаг.

— Ну эти маленькие кораблики значительно, китайский флот, не усилят, вот те два монитора это уже серьёзнее, и их в наших планах придётся учитывать, — произнёс Макаров, — Хотя, императрица Цыси и уверяет, что Китай будет строго соблюдать нейтралитет в нашей войне с Японией.

— Мы имеем дело, ваше высокопревосходительство, не с императрицей, которая совершенно не контролирует ситуацию, а с Юань Шикаем, — напомнил Вирениус, — А он союзник японцев. И ему наши победы как серпом по одному месту. Во что это выльется одному богу известно, но вот то что провокации, со стороны войск Юань Шикая будут, это понятно. А 'Пуритан' с 'Монтереем', это восемь крупнокалиберных орудий. И нам будут нужны силы способные, при необходимости нейтрализовать угрозу от них. Возможно, надо будет держать пару броненосцев в Порт-Артуре. Хотя бы официально числящихся в ремонте. Но имеющими возможность экстренно выйти в море.

Адмирал Макаров поморщился:

— Я всё-таки, ваше превосходительство, исхожу из того, что китайцы усвоили урок пятилетней давности и не рискнут снова на конфликт с нами. Что там по этому поводу говорят ваши агенты?

— Сами китайцы очень бояться военного столкновения с Россией, ваше превосходительство. И очень надеяться, что его не будет, — ответил Вирениус. На что адмирал Макаров произнёс:

— Вот видите, ваше превосходительство, а вы опасаетесь.

— Я, ваше высокопревосходительство, опасаюсь, что помимо китайцев есть и другие силы, которые вполне способны подтолкнуть их к войне с нами. Да и наши победы разрушают все планы Юань Шикая, так что следует ожидать провокаций с его стороны. Но не думаю, что даже он решиться на больше, чем провокации.

На что Макаров только пожал плечами и произнёс:

— Посмотрим, что будет дальше. Всё равно китайцем понадобиться время, дабы они смогли освоить свои новые приобретения. Дабы их полноценно использовать.

[9] Два захваченных на Кубе корабля водоизмещением 108 тонн и скоростью 10-11 узлов, с экипажем в 33 человека, при этом 'Альварадо' сохранил изначальное, испанское вооружение из 1х57-мм. и 1х37-мм. орудий, а 'Сандовал' был перевооружён на 2х47-мм. орудия и два пулемёта Кольта.

[10] Небольшая, 88 тонн водоизмещения, скоростная, 20-22 узла, яхта, Входившая в состав панамского, в 1905 -1908 годах, и уругвайского, с 1908 года, флотов. В качестве патрульного судна.

6

Русский консул в Чифу, коллежский асессор Пётр Генрихович Тидеман, стоял возле берега моря. И ему, то, что происходило, не нравилось от слова совсем. И поэтому он, с совершенно мрачным видом наблюдал, как на одну из бывших японских шхун, пришвартованную к пристани порта, а до этого захваченную русским флотом, и потом сданную в аренду одному из купцов, что бы она могла ходить под русским флагом, да и ещё и со смешанной командой из европейцев, иностранных подданных, и китайцев, в качестве матросов, грузили скот. Вообще эти шхуны были частыми гостями в Чифу, привозя из Порт-Артура то, что не нужно было крепости. И забирая из Чифу или Вен-хай-Вэя всё, что удалось приготовить к отправке на Квантун.

Вообще Чифу возник как открытый порт всего несколько десятилетий назад. После второй опиумной войны. На берегу бухты, где высилась только одна таможенная башня. И очень быстро этот порт превратился в город, который был центром торговли в этом, одном из самых богатых и густонаселённых районов Китая. При этом в самом городе одним за другим возникли семнадцать консульств со всех стран мира. В том числе и России. А сам Чифу выглядел скорее европейским, пусть и в колониальном стиле, чем китайский город. С большим процентом европейско-японского населения. Что привело к тому, что десять лет назад именно в Чифу базировалась международная эскадра, которая вынудила Японию пересмотреть условия договора с побеждённым Китаем. А пять лет назад, когда Китай сотрясали события, связанные с восстанием ихэтуаней, то Чифу остался островком стабильности и торговли в Китае. Куда, в помощь к охране консульств, не были отправлены войска. В результате, в отличии от посольства в Пекине, где находилась целая рота, охрану консульства в Чифу несли всего четыре казака-забайкальца. Это казалось вполне достаточно в мирное время, но оказалось совершенно недостаточно, когда с началом войны Порт-Артур оказался в осаде. И вся связь с крепостью оказалась возможна только через консульство в Чифу.

Существовала большая опасность захвата здания консульства японской диаспорой Чифу. Хотя внешне всё оставалось мирно и в рамках приличия. Даже после того как в консульстве появился лейтенант Кедрин, Вячеслав Никанорович[11]. Со своей командой телеграфистов. Которые привезли две повозки с беспроволочным телеграфом. И разместились в консульстве, подняв над крышей здания антенну высотой в десяток саженей. После чего в консульстве остался лейтенант и четыре, подчинённых ему, нижних чина. Которые и обеспечили связь, по беспроволочному телеграфу, с осаждённой крепостью. И если сначала Тидеман поддерживал связь, с крепостью, нанимая китайцев, что бы те передавали сообщения в крепость и привозили ответ, то теперь связь с крепостью стала более надёжной, даже с учётом того, что была налажена и голубиная почта. Что позволяло более надёжно встречать прибывающие из Порт-Артура миноносцы, дабы передать им предназначенные для крепости грузы и принять то, что доставляли из крепости. Причём часто даже не в порту Чифу, а в окружающих бухтах. Куда на китайских джонках выходил лейтенант Кедрин. В сопровождении нижних чинов.

Но тогда всё обошлось, нападений не было. А потом пришли сообщения о русских победах. Но после этого опытный политик почувствовал, что ситуация изменилась, причём изменилась в худшую сторону. И теперь угроза исходила не только от японцев, но и от китайцев. Где возникли опасения скорой войны с Россией. И именно это настроение почувствовал коллежский асессор. Буквально почувствовав тучи и грозу над консульством. Где вместе с ним жила супруга и дети. Опасениями он поделился со старым знакомым, бывшим губернатором Дальнего Сахаровым. С которым познакомились во время дипломатической службы Тидемана в Дальнем. И вот на сегодня была назначен приём, радиограммой из Порт-Артура, дипломатической почты из Порт-Артура.

Обычно почту сопровождал один из флотских офицеров, пусть и в гражданской одежде, то сейчас несколько больших ящиков привёз явно нижний чин, по виду которого можно было принять за успешного мастерового. В заправленных в сапоги брюках, пиджаке, надетом на косоворотку, с золотыми часами в кармане брюк, на такой же золотой цепочке и в картузе. Который и заломил, как только увидел консула, в форменной одежде и с чиновничьими погонами, с двумя просветами и расположенными вдоль погона двумя звёздами. После чего, вытянувшись, и произнёс:

— Ваше высокоблагородие, зауряд-прапорщик Морского полка, Сидоров, в ваше распоряжение прибыл.

— Как в моё распоряжение прибыл? — удивился было Тидеман, — Мне сообщили, что должна быть дипломатическая почта. Куда ты должен был доставить эти бумаги?

— Нет там никаких бумаг, ваше высокоблагородие, там, значиться, пулемёт Гочкис, две пулемётки и шесть автоматических карабинов Манлихера-Мордовина, с запасом патронов и три десятка гранат. Что бы значиться всех, кто у вас в охране находиться, перевооружить. Правда, их превосходительство контр-адмирал Вирениус, когда меня сюда посылал, дал ещё сто рублёв, что бы я патроны подкупил. Говорит и японские патроны, и китайские для Манлихера, да и пистолетные для Браунинга и Маузера куплю тут. Ну и заодно определить, что тут у китайцев, значиться, за позиции, да и вообще, сколько их в Чифу, и где они тут размещаются[12]. Дабы узнать, как их сподручнее взять можно будет.

От этих слов Тидеман поморщился, Кедрин произнёс, несколько насмешливым тоном:

— Так уж, братец, контр-адмирал Вирениус, лично тебе напутствие и давал. И что это за пулемётки такие?

На что зауряд-прапорщик с обидой, в голосе и ответил, оценив по возрасту чин лейтенанта, находившегося, для маскировки, в цивильном платье:

— Ну это мы, ваше благородие, их между собой пулемётками называем, а так и, их высокоблагородие, полковник Мордовин, и их превосходительство контр-адмирал Вирениус, значиться, пистолета-пулемётами кличут. А так это и есть пулемёты, тилько шибко крохотные, и под пистолетные патроны. Одна пулемётка под патроны Браунинга, но патроны уж больно слабоваты, так она экспериментальная и осталась. Пошли, в дело значиться, было те, которые под пистолетный патрон Маузера были сделаны. И те, у которых магазины сверху, а не сбоку или снизу. В них задержек в стрельбе поменьше будет. А так мы с, их превосходительством, вместе в Порт-Артур пришли. Я как раз отслужить должен был, но тут война, значиться, и нас оставили. Кондукторами сделали. Я в десантные партии и попал. С автоматическими карабинами пароходы досматривали, а потом острова Эллиоты брали. Потом, значиться, участвовал в испытании нового оружия. Моя пулемётка там, в ящиках, тоже лежит. Нет, складной металлический магазин остался, он сподручнее, когда надо окопы зачищать, хотя с деревянного и более метче стрелять получается. Но вот ежли магазин снизу, то часто заедает оружие. А так, я с этой пулемёткой, под Кинджоу стрелков пятого полка выручал, значиться. Доброе дело було. А вот когда Дальний защищали, то меня и поранило. Мы там японские пулемёты Гочкиса, в порту, прямо в ящиках захватили. Ну и, значиться, их для обороны и спользовали. Когда из такого стрелял меня и поранило. А потом в госпиталь пришёл, их превосходительство, контр-адмирал Вирениус. И стал выяснять, кто скоро выписан должен быть, и кто из тех, выздоравливающих, умеет, и пулемётками работать, и карабины знает, и гранаты применял, ну и с Гочкисом знаком. Ну, нас ему и представили. И их превосходительство меня сразу признал. Тут же в зауряд-прапорщики произвёл. И сто рублёв дал. На тебе, говорит, на эти, как их, а да, командировочные расходы, пока в Чифу будешь, только патроны к оружию прикупи. Что бы на несколько часов боя хватило. И выясни, где что у китайцев в Чифу есть. И как сподручнее их оттуда выбить, значиться. А потом мне и бумаги дали, за подписью командующего флота, их высокопревосходительства, адмирала Макарова, что значиться, мне морскому зауряд-прапорщику, надлежит убыть в Чифу, для выполнения специального задания. Ну и разрешение, от их высокопревосходительства генерал-лейтенанта Кондратенко, мне, как зауряд-прапорщику, покинуть территорию крепости. По неотложному делу.

— Понятно, братец, всё объяснил, — усмехнулся лейтенант Кедрин, — только как это ты так безоружный такой груз привёз?

— Как безоружный, вашбродь, — с обидой в голосе произнёс Сидоров, — Вооружённые мы. Только не видно энто оружие. Их превосходительство, такие кобуры оперативными кличет. Скрытого ношения, во как значиться.

С этими словами, зауряд-прапорщик, распахнул полы пиджака. И консул, и лейтенант, увидели, что у Сидорова, в двух, закреплёнными подмышками кобурах находятся два японских револьвера тип 26. Увидев которые лейтенант хмыкнул и произнёс:

— Интересно, весьма интересно. Забавная конструкция. И не выпадают? И где револьверы, братец, взял?

— Нет, вашбродь, не выпадают. Кобуру из мокрой кожи формируют, как раз под револьвер, крепко держится. Да и ремешком, что при рывке открывается, они крепятся. А револьверы трофей. С боя взял.

— А зачем два? — произнёс тогда лейтенант, получив в ответ:

— Так, вашбродь, мне ж, с двух рук сподручнее же.

После чего лейтенант только покачал головой. И флотские, погрузив, с помощью кули, ящики в пролётки рикш и сев сами, в другие правда, уехали в сторону консульства. Оставив консула в сопровождении одного казака. И в весьма дурном настроении, да и в смятении чувств. Ощущая себя безвольным заложником в сложившейся ситуации.

[11] Кедрин, Вячеслав Никанорович, один из первых апологетов развития радиодела в России.

[12] В ходе китайско-японской войны, 1894-1895 годов численность китайских, территориальных войск, в Чифу, достигала 2000 человек.

7

Как известно, шило в мешке не утаишь. Особенно если это шило не только выглядит как броненосец первого класса, но и является этим самым броненосцем. Вот и факт, что корабль такого ранга получил повреждения, выведшие его из строя, долго в секрете сохранить невозможно. Рано или поздно, а в нашем случае скорее именно второе и имело место, враг получит необходимую ему информацию. Вот и командующий Объединённым японским флотом вице-адмирал Камимура получил достоверную информацию, что русский броненосец проходит доковый ремонт на островах Эллиоты. Что, теоретически, уравнивало силы действующих русского и японского флотов. В каждом из которых числилось по четырнадцать кораблей линии. Хотя у русских в это число входило два броненосца береговой обороны, а на трёх кораблях основу вооружения составляли орудия устаревших систем, стрелявших ещё дымным порохом. Но в тоже время на двух японских кораблях, отсутствовали четыре орудия главного калибра. Пусть и всего лишь восьмидюймовых. Что смещало в пользу русских и так не благоприятный, для японцев, баланс в числе тяжёлых орудий. Но всё же адмирал Камимура счёт соотношение сил флотов благоприятным для себя. Хотя и испытывал досаду, что не узнал об этом ранее, когда русский флот находился у берегов Кореи и Японии. И поэтому так и не рискнул, в тот момент, навязать своему визави генеральное сражение. Но теперь-то он, командующий японским флотом, вывел корабли Объединённого флота в море. Что бы нанеся поражение, вытеснить русские корабли с островов Эллиоты. Покончив там с 'Севастополем'. И тем самым закрепить сложившиеся, пусть и небольшое, но преимущество над русским флотом. И используя то, что японские корабли имеют возможность ремонтироваться быстрее, чем их русские оппоненты, вернуть контроль над морем.

И адмирал Камимура не ошибся, весь русский флот находился на рейде Николаевска-на-Эллиотах. Обеспечивая охрану, как докового ремонта 'Севастополя', так и организацию береговой обороны этой якорной стоянки. Куда, для создания береговых батарей, уже доставили не только дюжину стоявших здесь ранее двенадцатисантиметровых орудий, но и такое же количество орудий, от трёхдюймового и до шестидюймового калибра. Но пока 'Севастополь' находился на ремонте, его безопасность обеспечивал весь действующий русский флот. Который тут же стал поднимать пары, как только дозорные миноносцы обнаружили идущий к островам японский флот. В результате, японские корабли подошли к северному побережью островов как раз в аккурат, с началом выхода русского флота с рейда южным проливом Бобр. Что привело к тому, что, так и не успев начать серьёзный обстрел объектов, на островах, японцы вынуждены были развернуться и отойти к островам Вума-Тао. На восток от островов Эллиот. А в результате и разгорелось второе Эллиотское сражение. Или бой у острова Торнтон.

При этом второе название этого боестолкновение гораздо более полно характеризовало этот бой. Командующий японским флотом совершенно не стремился к победе любой ценой. Его не устраивал даже простой обмен кораблями. Что и предопределило крайнюю осторожность в действиях японского флота. Первая попытку японского флота пройти проливом между островами Эллиоты и Вума-Тао оказалась нейтрализована просто тем, что русский корабли выстроили линию поперёк пролива. Образую пресловутую палочку на 'Т'. Грозя своим огнём нанести японскому флоту неприемлемые потери, по сути, ещё до начала главного сражения. Камимура попытался было повернуть колонну своих кораблей направо. Что бы проскочить проливом, пройдя за кормой концевых в линии русских кораблей, двух броненосцев береговой обороны и 'Адмирала Посьета'. Но русский флот стал поворачивать не всей линией. А четырьмя отдельными отрядами. Что позволило русским закончить перестроение и лечь на пресечение курса ещё продолжавшей манёвр японской линии. Манёвр рассчитанный на то, чтобы вывести на слабейшие русские корабли первоклассные японские броненосцы. Но русские, упредили в манёвре японцев, и теперь к головным японским кораблям приближалась четвёрка лучших русских кораблей. С 'Ретвизаном' и 'Полтавой' во главе колонны. Да и из-за линии русских кораблей, в разрывы между ними, выскочило не менее двух с половиной десятков русских миноносцев и контрминоносцев. Во главе, которых шёл 'Жемчуг'. И эти русские корабли намеревались, на конкурсе, атаковать головной японский броненосец. Что и вынудило Камимуру дать приказ на отворот поотрядно на север. А японским лёгким силам атаковать русские миноносцы, тоже пройдя в промежутках между кораблями линии. На этом первый этап сражения и закончился. Русские миноносцы тут же, как японские броненосцы отвернули, ушли за свою линию. А японские миноносцы не рискнули атаковывать днём русские корабли с неудачного ракурса. И тоже отошли на норд.

Но японский командующий не оставлял попыток всё-таки нанести поражение русскому флоту и обойдя острова Вума-Тао мористее, и пользуясь преимуществом в скорости, японский флот попытался пройти теперь уже проливом между этими островами и островом Торнтон. Но пользуясь тем, что его флот двигался, по окружности меньшего радиуса, адмирал Макаров успел развернуть свой флот так, что-то пресёк своим курсом курс японского флота. Выводя своего визави прямо на скалы, окружающие остров Торнтон. Что вынудило адмирала Камимуру снова отворачивать линию своих кораблей и обходить этот остров восточнее. Но что бы не дать русским, снова занять доминирующее положение поперёк курса японского флота, Камимура выслал вперёд корабли третьего боевого отряда. Возглавляемые броненосным крейсером 'Асо'. Но эту попытку пресёк русский разведывательный отряд. Из крейсеров 'Баян', 'Богатырь', 'Олег' и 'Аскольд'.

В результате третья фаза сражения оказалась разбита на два отдельных боя. Которые смещались, от острова Торнтон, к островам Блонд. Впереди вели бой лучшие крейсера, как русского, так и японского флотов. А на расстоянии нескольких миль, за ними, вели перестрелку две линии кораблей противоборствующих сторон. И теперь уже Камимура, пользуясь превосходством в скорости своих кораблей линии, пытался обогнать корабли русской линии. Что бы охватив голову русской колонны направить уже её на скалы вокруг островов Блонд. Что должно было заставить адмирала Макарова отворачивать на восток. Что бы обойти острова восточнее. В то время как Камимура стремился обойти эти острова западнее. А при наибольшей удаче, пройти проливом, отделявшим самый западный остров архипелага от группы восточных островов. И тем самым открыть себе прямой путь к проливу Бобр. Входу на рейд островов Эллиоты. Где рассчитывал просто, пройдя по рейду, изобразить слона в посудной лавке. Разнеся в дребезги всё, что подвернётся. В том числе и главные цели операции эскадренный броненосец 'Севастополь' и два русских плавающих доков. Ну и вообще быстро лишить это место любого военного значения. И казалось, что этот план был близок к благоприятному разрешению. Японский флот легко держал скорость в шестнадцать узлов, в то время как русский имел ход чуть более десяти. И ещё чуть, чуть и русский флот вынужден будет отвернуть. А японский флот войдёт в пролив между западным островом Чангзи-Тао и восточной группой островов Блонд. И возьмёт курс на пролив Бобр. А русские корабли будут вынуждены обходить архипелаг восточнее и однозначно опоздают к битью посуды на рейде Эллиотов.

Но как только крейсера сместились западнее острова Чангзи-Тао, то из пролива между островами Блонд показалось не менее двух десятков вымпелов русских миноносных сил. Во главе, которых снова был 'Жемчуг'. А сзади миноносцев виднелись силуэты 'богинь' и 'Светланы'. Что сразу же поставило японский флот в крайне опасное положение. Вынуждая выслать навстречу свои миноносцы. И при этом всем флотом повернув одновременно влево. Отворачивая от минной угрозы. Разрывая при этом дистанцию, как с миноносцами, так и с кораблями русской линии. Одновременно удаляясь от столь вожделенного пролива Чангзи.

При этом, русские корабли не стали преследовать уходящие японские корабли. Корабли русской линии вышли из боя, уходя к Эллиотам проливом Чангзи. Под прикрытием своих миноносцев. Которые, как только корабли японской линии отвернули, тоже прекратили атаку. А стали прикрывать свои корабли от возможной атаки японских миноносцев. Но последние не рискнули идти в атаку на прикрытые своими миноносцами русские броненосцы и тоже повернули на юг. Последними разошлись крейсерские отряды. Обменявшись последними залпами. И добавив к нескольким десяткам попаданий, что нанесли противоборствующие стороны друг, другу, за всё время сражения, ещё по парочке, крейсера, разошлись в разные стороны. Русские крейсера повернули на север, к Эллиотам. Японские же крейсера отвернули в след своим броненосцам. Одно из самых безрезультатных сражений войны, которое флотские острословы обозвали сражением за 'Севастополь', закончилось, в общем, то ничем. Камимура не рискнул продолжать сражение, так как это было уже чревато потерями кораблей. А это он не мог себе это позволить. И японский флот, перестроившись, взял курс на восток. Уходя от места сражения.

Но избежать потерь в этот день русскому флоту не получилось. К вечеру, в Жёлтое море, докатился отголосок первого в этом году тайфуна[13], в результате чего поднялся сильный ветер и разразился шторм. Что и привело к тому, что оказались, сорваны с якорей, и выброшены на берег канонерская лодка 'Морж' и миноносец '230-й'. При этом миноносец разломился на три части. Которые были размётаны по берегу на большом расстоянии друг от друга. А 'Морж' хотя и вынесло на мель на ровном киле, но при отливе, его корпус оказывался в полусотне саженей от уреза воды. Третей жертвой этой ночи стал многострадальный 'Фёдор Стратилат'. Сохранивший некоторую плавучесть, но полностью лишённый возможности хода и маневрирования, корабль был смыт с той мели, на которой он находился. И был вынесен на ближайшие скалы. Где волнами был быстро и окончательно превращён в груду металлолома.

[13] В апреле 1905 года на Маршалловых островах, в результате первого, в этом году, тайфуна, в этой части Тихого океана, погибло 26 человек. Всего же, в 1905 году, в западной части Тихого океана было зафиксировано 24 тайфуна.

8

Юань Шикай сидел в носилках, которые держали на плечах носильщики, и смотрел, как мимо него волны Ляохэ несут массу льда[14]. Казалось бы, всё было готово, чтобы провести демонстрацию китайских сил на фланге у длинноносых варваров. Что бы заставить тех признать своё поражение и покинуть территорию Поднебесной империи. Войска общей численностью в 30000 человек, под общим командованием командующего 3-й дивизии генерала Дуань Цижуя, соединившись с частями 27-й кавалерийской дивизии Чжан Цзолинь и войсками провинции Хэйлунцзян, собрались вокруг Харбина. До 30000 человек, из войск провинций Ляонин и Гирин, под общим командованием генерала Ма Юйкуня, собрались восточнее Мукдена.

Для защиты столицы, от возможного десанта длинноносых варваров, в устье реки Пейхо, для компенсации разрушенных фортов Таку, были приведены два бывших американских броненосца. Побольше размером, 'Нинг-Хай' и несколько меньший 'Пинг-Хай'. Вмести с ними прибыли четыре крейсера, таранный броненосный 'Чао-Хо', два бронепалубных, бывших испанских крейсера, 'Юн-Чжень' и 'Юн-Чжим' и тоже бывший испанский, безбронный крейсер 'Ин-Суэй'. Их сопровождали два миноносца 'Хай-Хун' и 'Хай-Кум'. Которые вместе с, бывшими, до этого, в составе Бэйянского флота, старого безбронного крейсера 'Баоминь'[15], служившего учебным кораблём мореходной школы в Тяньзине, канонерской лодкой 'Чжэньхай', учебными кораблями 'Фуцзи' и 'Тунцзи', вооружённым транспортом 'Фуань', а также приобретёнными ранее, у американцев кораблями, канонерскими лодками 'Юн-Ань', 'Чжень-Чжун', 'Цзун-Чжень', 'Ву-Фэн', вооружённого транспорта 'Ли-Цзи' и превращённого, в канонерскую лодку, миноносца 'Цзяньи' должны были защитить берега Китая. Правда, две малых канонерских лодки, 'Юн-Сян' и 'Юн-Фэн', тоже трофеи американцев, из состава испанского флота, задержались в Шанхае. Туда же пришла и небольшая яхта 'Oriental'[16], переименованную в 'Чжи-Цзи'. И которую предлагалось вооружить и присоединить к флоту как канонерскую лодку. Но все эти корабли уже подняли китайские флаги и тоже должны были вскорости прийти в Таку. Окончательно возродив тем самым Бэйянский флот. Снова ставшего самым сильным в Поднебесной империи.

И казалось только и оставалось, что вывести части Бэйянской армии, в составе пяти десятитысячных дивизий, в район западнее Ляояна. При этом части 1-й дивизии генерала Фен Шаня, 2-й дивизии генерала Ван Инкая и 4-й дивизии генерала У Фэнлина, под общим командованием, как считал Юань Шикай, лучшего его генерала Цао Куня, должны были создать угрозу Ляояну с запада. 6-я дивизия, под командованием Ван Шичжэня, должна была выйти в район Инкоу, чтобы иметь возможность поддержать при необходимости Цао Куня. А общий резерв должна была составить 5-я дивизия генерала У Чжантуня. Сформированная в провинции Шаньдун. Но из-за этой реки, Ляохэ, всё пошло не так как планировалось.

Там, на родном для него юге, реки очень редко замерзают. И на них нет такого потока льдин, как тот который он наблюдал тут. Который не позволяет свободно пересечь реку. А тут, сплошной поток льда остановил, пять его лучших дивизий, буквально перед целью похода. И ничего не оставалось делать, как только ждать. Когда на конец, это явление природы, прекратиться. И можно будет свободно перевести свои войска на другой берег этой реки. Где и предъявить длинноносым варварам свой ультиматум, с требованием уйти с территории Китая. Оставив его в покое.

[14] Река Ляохэ вскрывается ото льда в апреле.

[15] Безбронный крейсер 'Баоминь' 1885 года постройки. После 1895 года был переведён на север. В состав Бэйянского флота. Использовался как учебное судно Тяньцзиньского морского училища. Водоизмещение — 1477 тонн. Длина — 69,4 м., ширина 11 м., осадка 4,3 м. Мощность машин — 1900 инд. л.с. Скорость 15 уз. Вооружение: 2х150-мм., 6х120-мм. орудий, 2х47-мм. пушки, один 350-мм торпедный аппарат. Экипаж 165-200 человек. Канонерская лодка 'Чжэньхай', осталась единственной канонерской лодкой 'алфавитного' типа не захваченной японцами из состава Бэйянского флота. Будучи практически полностью идентичная им. Водоизмещение 455 тонн, скорость 10,4 узла, экипаж 28 человек, вооружение 280-мм. дульнозарядное орудие, 2-102-мм. орудия, 2 митральезы. Хотя есть информация, что эта канонерская лодка была, в 1901 году перевооружена, на 2х180-мм. орудия. Учебный корабль 'Фуцзи', до 1896 года 'Канцзи', был построен в 1878 году. Единственный корабль китайского флота оставленный, при капитуляции Вен-хай-Вэя, в 1895 году, в его составе. Водоизмещение 1210 тонн, скорость 11 узлов, вооружение — 1х180 мм. орудие и 4х100 мм. орудий. Учебный корабль 'Тунцзи', 1895 года постройки, 1900 тонн водоизмещения, скорость 11 узлов, 250 человек экипаж. Имел вооружение в составе 2х152 мм., 5х120 мм., 7х57 мм. и 8х37 мм. орудий. Вооружённый транспорт 'Фуань', 1897 года постройки, 1800 тонн водоизмещения, скорость 10 узлов, экипаж 105 человек, вооружение в составе 2х57 мм. и 2х37 мм. орудий.

[16] Яхта 'Oriental' была построена в 1901 году. Имела водоизмещение 88 тонн, длину 31 метр, ширину 3,66 метра и осадку 1,52 метра. Мощность машин составляла 600 л.с. Скорость до 20 узлов. Хотя есть информация, о достижении кораблём скорости в 22 узла. В 1905 году была продана Панаме, за 30000 долларов, для использования в качестве патрульного судна. Вооружение две сорока семимиллиметровые скорострелки Гочкиса и 2 пулемёта Максим. А в 1908 году яхта была перепродана Уругваю. Где имело вооружение уже из четырёх скорострельных орудий Гочкиса. В составе ВМС Уругвая находилась до 1922 года.

Глава 29.

1

Адмирал Вирениус снова был в Инкоу. Сухопутное командование поддержало предложение об проведения, как было сказано, в совместном приказе наместника, адмирала Алексеева, исправляющего должность генерал-адмирала, вице-адмирала, великого князя Александра Михайловича и командующего войсками генерала от инфантерии Линевича, совместного рейда армии и флота в Инкоу. Дождавшись момента окончания ледохода, на этой реке. При этом для действия с севера, были выделены отряды генералов Мищенко и Биргера, вместе с находящимися на русской службе хунхузами Чжан Цзунчана и отряд реки Ляохэ. Включавший так же два морских батальона и артиллерийские части. В виде батареи двенадцатисантиметровых мортир Круппа, дивизиона десантных орудий Барановского и двух пулемётных команд. Одна, из которых, была вооружена испанскими пулемётами, вывезенными из Порт-Артура. Но теперь полностью обеспеченными патронами. Отряд Мищенко состоял почти из двух десятков кавалерийских полков, нескольких конных артиллерийских батарей и пары пулемётных команд. А двигавшийся следом за ним отряд генерала Биргера состоял из восемнадцати рот, по шесть рот из состава 132, 161 и 162 пехотных полков, батареи из состава 45 артиллерийской бригады и пулемётной команды. И эти силы двинулись на юг вдоль реки Ляохэ. Удивляясь количеству китайских солдат, которые с помощью паромных переправ, массово переправлялись с западного берега, на восточный берег, реки. Проявляя при этом агрессию к русским.

С юга их должны были поддержать вторая минная дивизия флота и 2-я Восточно-Сибирская стрелковая дивизия, с пулемётной командой, при поддержке Морского полка, без двух батальонов и двух пулемётных команд, Морского бронеотряда, команды артиллеристов Квантунской крепостной артиллерии. Для организации, работа порта и комендантской службы, в Инкоу, в состав десанта была включена рота Квантунского флотского экипажа. При этом управление Морского полка и его обозы были взяты в полном составе. Адмирал Вирениус рассчитывал довести численность полка до штата, временно подчинив полку, морские части, выдвигающиеся с севера.

По плану операции, отряд Мищенко должен был спуститься, при поддержке кораблей отряда реки Ляохэ, и союзных русским хунхузов, вдоль реки. Как только на реке прекратиться ледоход. При этом отряд генерала Биргера должен был выдвигать следом кавалеристам, оказывая им поддержку и обеспечивая связь с находящимися на линии фронта частями. А вторая минная дивизия, должна была обеспечить высадку в Инкоу, второй Восточно-Сибирской дивизии, усиленной моряками и артиллеристами. Операция планировалась как набеговая. Что бы отвлечь внимание командования противника на это направление. Заставив его выдвинуть резервы к Инкоу. После чего планировался удар силами правофланговой 2-й русской армией на город Хай-чэнь. С целью выхода ударной группировки во фланг всему японскому фронту. Что бы, нанеся противнику поражение, заставить японцев отступить на юго-восток. А так как, ни 'Севастополь', ни 'Адмирал Ушаков' ещё не вступили в строй, то силы второй минной дивизии были усилены только броненосцем 'Адмирал Посьет'. Вот он то, с четвёркой миноносок, и составили силы прикрытия десантной операции. Флагманский вспомогательный крейсер 'Ярославна' должна была обстрелять берег, прикрывая непосредственное развёртывание десанта. Миноносец '226' снова обеспечивал действия пловцов-охотников. Так до конца не отремонтированная 'Юнона', всё ещё под командованием лейтенанта Вирениуса-второго, и 'Авось' были выделены для обстрела берега. Что бы своим огнём помешать подходу резервов японцев с востока. Непосредственную поддержку в зоне высадке должны были осуществлять канонерская лодка 'Нерпа', пара вооружённых десантных барж и один лихтер. Сам десант был размещён на дюжине пароходов, четырёх десантных баржах и стольких же лихтеров. Которые охранялись всего парой вспомогательных канонерских лодок. Спасательные силы были представлены 'Сибиряком'.

В этот раз адмирал Вирениус не стал что-то выдумывать. Действовать самостоятельно сил у него не было. И в результате, подход десанта был совмещён по времени с подходом к Инкоу отряда Мищенко и моряков. Благо устойчивую радиосвязь с ними удалось установить заблаговременно. И подход десантного отряда к Инкоу, был осуществлён уже после того, как кавалеристы Мищенко и корабли отряда реки Ляохэ подошли к Инкоу. С севера, оттянув гарнизон города на себя. Нет, японцы довольно быстро выявили начало движения русских отрядов. И отряд генерала Акиямы, в составе двух японских кавалерийских бригад, усиленных пехотой, и артиллерий выдвинулся навстречу русским. Но оказался связанным боем с отрядом генерала Биргера и казаками, из прикрывающих действия главных сил Мищенко полков. Японцы пытались усилить гарнизон Инкоу, перебросив туда несколько резервных батальонов. Хотя после понесённых армией потерь эти батальоны имели численность роты, что не очень сильно то и усилило гарнизон Инкоу. Занявшего оборону севернее города. И попытавшегося остановить спускающуюся по реке русскую флотилию, в составе вооружённых пароходов 'Шестнадцатый КВЖД ', 'Семнадцатый КВЖД', 'Самсон', 'Ляохэ', отряда миноносок из пяти единиц '3', '18', '47', '64' и '70' и вооружённых катеров 'Часовой', 'Вестовой', 'Ромео', 'Гилькар'. При этом корабли флотилии тянули на буксире до 60 джонок и барж. С морской пехотой на борту и обозом отряда Мищенко. При этом, русские силы раз в пять превосходили японский гарнизон Инкоу.

Японцы осознавали возникшую проблему и при подходе русских к Инкоу, к этому порту были выдвинуты почти все японские резервы. 3-ю пехотную дивизию и две, из трёх, резервных бригад. Имевшихся в распоряжении японского командования, в составе общего резерва. Но им ещё предстояло прибыть. И вот тут, возле устья Ляохэ, на рассвете, в море, появились русские корабли. Включая и 'Юнону', с 'Авось'. Которые заняли позиции прямо в самой северо-восточной части Ляодунского залива. Что бы огнём либо тяжёлых орудий 'Юноны', либо ракет 'Авось', пресечь любые попытки японцев подтянуть резервы к Инкоу. Буквально за день, выучив солдат японской второй армии не появляться на берегу. Не говоря уже о появлении там, в зоне действия русских кораблей, японских обозов, армейских колон или, упаси Аматерасу, железнодорожных эшелонов. Значительно замедлив подход 3-й дивизии и резервных бригад к Инкоу. Да и заставив японцев с ещё большей неприязнью относиться к названиям русских кораблей.

Что и позволило высадить десант буквально в черте города. Десантные баржи и лихтеры, с морскими частями на борту, пользуясь тем что 'Ярославна' подавила любое шевеление японцев на форте Инкоу, приткнулись к берегу. С них тут же в атаку пошли бойцы морской пехоты. Поддерживаемые, высаженными с десантных лихтеров, техникой морского отряда бронеавтомобилей. Четырьмя бронеавтомобилями, в том числе двумя, вооруженными мелкокалиберными пушками, и парой импровизированных автомобилей огневой поддержки. Это когда на кабины, и на капот рядом с водителем, грузовых трофейных автомобилей установили несколько бывших японских же пулемётов Гочкис. А находившиеся в кузове стрелки были полностью вооружены Манлихерами-Мордовина. Которых было, в двух батальонах, где-то под сотню. И помимо этого морские батальоны имели поддержку дюжины пулемётов Мадсена, в составе двух морских команд. Которые оказывали непосредственную поддержку наступающим. Находясь в их рядах. А на вооружении штурмовых взводов каждого батальона были ещё и переделанный в ручной вариант пулемёт Максим-Мордовин. И под дюжину пистолетов-пулемётов в каждом. Что дало морским батальоном подавляющее огневое превосходство над оказавшимся перед ним противником. И русские моряки буквально с ходу заняли форт, и вышли к порту и городу Инкоу с юга. Благо теперь уже снарядов, подавляя сопротивление японцев, не жалели, вошедшие в реку, канонерская лодка 'Нерпа', пара вооружённых десантных барж и один вооружённый лихтер.

Причём как оказалось, в самом Инкоу, кораблей практически не было. Было только несколько пароходов, и в одном из земляных доков, стояла канонерская лодка 'Чинхоку'. Ремонтировавшаяся после боя с бронепоездами. При этом на реке находилось пара пароходов под японскими торговыми флагами. А возле земляных доков порта стояли американская канонерская лодка 'Хелена' и британский шлюп 'Эспегле'. Поэтому то, японцы не стали взрывать свой корабль, из опасения повредить корабли нейтральных государств, а просто перебив подпорки, завалили канонерскую лодку, у которой было для ремонта демонтировано главное орудие, на борт. Заблокировав док лёгшим на борт кораблём. А потом подорвали ещё и батопорт, затопив док. Японские пароходы, оказавшиеся заблокированными на реке, открыли кингстоны. И всё это японцы проделали, когда осознали, что Инкоу им не удержать и японский гарнизон начал спешно, по узкому коридору, ещё оставшемуся в распоряжении японцев, отходить на восток. Оставляя и порт, и город и железнодорожную станцию Русского Инкоу.

Ну а высадка десанта развивалась по плану. Приставшие к берегу десантные баржи организовали импровизированные причалы. К которым и подошли под разгрузку, вошедшие в реку русские пароходы. И первым начал высадку, не понаслышке знакомый с десантными операциями, пятый Восточно-Сибирский стрелковый полк. Поддержанный гвардейской конно-пулеметной командой поручика Эксе. Что и позволило буквально в течение нескольких часов выгрузить личный состав и артиллерию второй Восточно-Сибирской дивизии, и Квантунской крепостной артиллерии. И уже вдумчиво и без спешки заняться уже выгрузкой тяжёлых орудий, обоза и припасов. Хотя на противоположном берегу Ляохэ и стали концентрироваться крупные части китайской армии. Демонстрировавшие агрессивные намерения по отношению к русским.

Но достаточно быстра выгрузка восточно-сибирских стрелков и позволило второй дивизии, к утру, занять оборону восточнее Инкоу. Заняв селения Сян-дау-гоу и Гао-кань, образовав фронт дивизии длинной около двадцати вёрст. Правда станцию Дашицяо, и тем самым перерезать железную дорогу в тылу японской армии, занять не получилось. Там заняли оборону части третей японской пехотной дивизии. Моряки, объединённые, в усиленный артиллерией и бронеавтомобилями полк, составили резерв группировки. А кавалеристам генерала Мищенко, и пехотинцам генерала Биргера, получилось обеспечить связь десанта с главными силами русской армии возле Ляояна, до которых было около полусотни вёрст. Отражая удары японского отряда генерала Акиямы. К тому же этот рейд буквально подвесил левый фланг второй японской армии, что и определило начало, буквально с рассветом, русского наступления на правом фланге фронта. Имея целью захватить город Хай-чэнь. И тем самым нанести поражение всей японской армии, на материке. И наступление началось довольно успешно. Нет, командование противника тут же перенацелило две подходившие к станции Дашицяо резервные бригады против наступающих русских войск. Но вводимые по частям, буквально побатальонно, бригады не могли сильно повлиять на развитии ситуации. В буквальном смысле используясь для 'латания дыр' в японской обороне. И в результате к исходу первого дня наступления русские части вышли с северо-запада к городу Хай-чэнь, на рубеж реки Ту-хэ. При этом захват Хай-чэня открывал прямой тракт из Ляояна в Инкоу. Позволяя снабжать русские части там напрямую. Да и позволял использовать русским железную дорогу до этого города.

Но беда пришла не совсем оттуда, откуда её ждали. Китайские части, оказавшиеся в районе боевых действия, переправившись, в большом количестве, с помощью паромов, через реку Ляохэ, стали проявлять агрессию, по отношению к русским войскам и тем китайцам, что помогали русским. А в Инкоу объявился командир 11-й бригады 6-й китайской дивизии генерал Ли Чунь. Который заявился, в комендатуру города Инкоу, и потребовал встречи с представителем русского командования. И на беду, контр-адмирал Вирениус оказался самым старшим из воинских начальников в районе городе. Вот ему и пришлось направлять 'Ярославну' в порт. К которому адмирал вызвал пару бронеавтомобилей. Что бы придать солидности своему появлению на переговоры с китайским генералом.

Комендатура в Инкоу состояла из двух одноэтажных Г-образных зданий с двухскатными крышами. А её двор, между домами был ограничен заборами. Непосредственно примыкавшими к зданиям. И окна наружных стен зданий, забранные решётками, выходили прямо на улицу. А вовнутрь двора вёл достаточно узкий проход под аркой. При этом комендатура заметно выделялась из окружающих зданий поднятым, на флагштоке, русским крепостным флагом. И когда адмирал на башенном броневике Даймлер, в сопровождении утюгообразного, но вооружённого помимо пулемётов ещё и пушкой, бронеавтомобиля Симма, подъехал к этим воротам, то увидел целую процессию. Китайский генерал восседал на носилках, которых держали на плечах с дюжину носильщиков. За ним стояла толпа вооружённых винтовками китайских солдат. С большим количеством разноцветных, треугольных флагов, с бахромой. При этом в центре флага был белый круг, в который был вписан иероглиф. Нет, прожив больше года в Порт-Артуре адмирал, не изучил иероглифы, зная только самые простейшие, из них, а только научился понимать, о чём говорят китайцы. Так что он мог только догадываться, что надпись обозначает, что это одиннадцатая бригада, шестой дивизии. По крайней мере, в белых кругах, нашитых на серые халаты солдат, прямо на груди и спине, был изображён схожий иероглиф. И вот теперь китайский генерал восседал в носилках, перед толпой солдат. А какой-то китайский офицер, не высокого ранга, но перепоясанный портупеями с пистолетом Маузера, в знаменитой деревянной кобуре, и прямым обоюдоострым мечом цзянь, от которого так и веяло древностью, требовал от стоявшего в воротах часового, слева от которого ещё была японская надпись, что это комендатура, что бы их допустили в дом. На что им, побледневший лицом, русский часовой отвечал:

— Не положено, никого из их благородий нет.

За спиной солдата виднелось несколько вооружённых солдат, во главе с подпрапорщиком. А в трёх зарешёченных окнах здания, выходивших на улицу, так же виднелись лица солдат и мелькали стволы винтовок. И выйдя из Даймлера, оставив за рулём бронеавтомобиля Арсеньева, адмирал одёрнул мундир, поправил висевший на ремне кортик, и, не снимая висевший на груди пистолет Маузера, с уже прикреплённой деревянной кобурой, направился быстрым шагом к китайцам. И к нему присоединились выбравшийся следом из Даймлера флаг-офицер и два матроса, с пистолет-пулемётами. Положенных на скрещенные, на груди, руки. Вооружение, выпрыгнувшие из бронеавтомобиля Симма, нижних чинов дополняли бебуты и гранаты, торчащие из подсумков. И увидев русского адмирала, китаец заговорил, надменно смотря на Вирениуса сверху вниз. А потом под аккомпанемент слов переводчика протянул Вирениусу свиток. Но тут русский адмирал понял, как хорошо знать язык врага, ведь пока переводчик говорил, он уже понял суть требований, и у него уже было время принять решение и выбрать стиль разговора. А переводчик вещал, 'что генерал Ли Чунь, командир 11-й бригады 6-й китайской дивизии, имеет честь, предъявить русского командованию ультиматум, с требованием прекратить боевые действия на территории Китая, передать имперским властям всех китайцев сотрудничавших с русскими властями и войсками, вывести войска с территории Поднебесной империи, компенсировав все издержки, которые она понесла из-за действия русских войск, в противном случае войска России будут выдворены, с территории империи, силой'.

Адмирал с пренебрежением посмотрел на китайского генерала, пальчиком отодвинул грамоту в сторону и с пренебрежением, брезгливо кривя губы, произнося звание китайца, пусть у них и не было деления на командиров бригад или дивизий, произнёс:

— Господин бригадный генерал, мне интересно узнать, кто вам дал полномочия объявлять войну России, от имени Китая? Ваша императрица то хоть в курсе этого вашего эпатажа? Ведь насколько я знаю, только именно императрица имеет право объявить о начале войны. А наш посол, в Пекине, насколько я понял, к её величеству вызван не был. И уведомление о начале войны не получил.

— Я действую по приказу, его превосходительства генерал-губернатор провинций Чжили и Шаньдун, командующий Бэйянской армией Юань Шикая, — надменно произнёс китаец, — А ваше дело господин адмирал, смиренно принять документ и немедленно доложить своему командованию. А самому незамедлительно покинуть территорию города Инкоу.

— Не малейшего сомнения, любезный, что я доведу до сведения своего командования, об этой попытки Юань Шикая, этого труса и предателя, всего несколько лет назад бросившего в беде своё государство и своего правителя тем, что он объявил нейтралитет и сбежал с поля боя, наконец, то заработать себе смертную казнь, — всё так же отстраняя пальчиком свиток, ответил Вирениус, опять брезгливо буквально выплюнув, воинское знание китайца, — Думаю и для вас, господин бригадный генерал, самоубийство станет лучшим выбором, чем та же казнь тысячи порезов, за эту вашу авантюру. Ибо как я беру на себя смелость напомнить вам, что вот именно за эту территорию, включая и город Инкоу, Российская империя заплатила золотом, за право экстерриториальности этой земли. И до 1976 года, это территория, господин Ли Чунь, обладает правом экстерриториальности. Так что любезный, забирайте своих солдат, и немедленно покиньте нейтральную территорию КВЖД. И свиток прихватите. Как раз пригодиться, подтереться. Честь имею.

Китаец поджал губы, спрятал свиток и недовольно произнёс:

— Вы, господин адмирал, об этом ещё пожалеете.

— Господин, бригадный генерал, у меня только в Инкоу сил достаточно, чтобы дойти с ними до Пекина, дабы задать императрице Цыси только один вопрос, а хочет ли она войну с Россией. Как вы думаете, любезный, что она мне ответит?

Китаец в ответ только с ненавистью взглянул на адмирала и приказа своим носильщикам отнести его к парому. Куда китайская процессия и направилась. А адмирал тут же направился на бронеавтомобилях к 'Ярославне', чтобы уведомить командование об его конфликте с китайцами. А конкретно, о конфликте с Юань Шикаем.

2

Как говориться человек предполагает, а бог располагает. Так и адмирал Вирениус выпроводив бригадного генерала, почти незаконного формирования, занялся своими проблемами. Во-первых, на всякий случай, вдоль берега реки были размещены два морских батальона. Поддержанных батареями десантных орудий. По одной батареи на батальон. Плюс на фарватере Ляохе встали речные канонерские лодки и миноноски. Получив задачу не допустить высадку китайцев на восточный берег реки. А имевшиеся в составе флотилии паровые катера были направлены на реку Ту-хэ. Оказывать содействие, находящимся на берегах реки, подразделениям русской армии. Ну и было блокировано здание, где располагался территориальное подразделение китайской армии. Постаравшись тем самым оградить себя от возможных неприятностей, со стороны китайцев.

Ну а сам адмирал занялся другими неотложными делами. Так, отряд реки Ляохэ переходил теперь под его командование. И предстояло всё это принять. Плюс было необходимо организовать работу порта и железнодорожных мастерских. Разобраться с трофеями. Ну и провести суды над оказавшимися в порту, с контрабандой, судами нейтральных государств. И из трёх пароходов, один был совершенно пуст, хотя, берег перед ним буквально ломился от того, что можно было однозначно засчитывать в военную контрабанду. Другой пароход, хотя и имел на борту то, что можно было квалифицировать как запрещённые грузы, был по большей части разгружен. А оставшееся, по положению, было выброшено за борт. Зачем пристально наблюдал капитан, вышедшего в море, британского шлюпа 'Эспегле'. Ну а то, что там, под его бортом, стояли десантные баржи, и все грузы валились на их палубы, так это было чистой случайностью. Над чем потешались оставшиеся в порту американцы 'Хелены'. Ну а третий пароход, который видно только пришёл в порт, решением суда был реквизирован и вошёл в состав русского флота. Получив очередную букву русского алфавита. Ну и стоял вопрос о том, что необходимо было всё-таки выгрузить тылы десанта. Это стрелков получилось высадить довольно быстро. Как и потом выгрузили орудия и упряжки к ним. А вот тыловые повозки, патронные и санитарные двуколки, полевые кухни, конский состав, для их транспортирования, необходимые для жизнедеятельности и ведения боя припасы, всё это ещё предстояло выгрузить с пароходов на берег. Да и вопрос с трофейными японскими судами предстояло решить. Если затопленные пароходы ещё можно было разгрузить, закрыть кингстоны и, откачав воду, довольно быстро поднять на поверхность. Главное было не допустить, что бы под воздействием течения пароходы завалились на борт. А вот с канонерской лодкой в доке были проблемы. Её было необходимо, как-то спрямить. Док то был приливной, и заполнялся водой при приливе, а в отлив сам освобождался от воды. Так что работы в нём проводить было можно. Но сначала было необходимо вытащить из него корпус японского корабля.

И вот когда адмирал как раз осматривал грузовые документы, теперь уже призового парохода, дабы оценить, что следует выгрузить в Инкоу, а что прямо на пароходе отправить на Квантун, выше по реке послышалась стрельба. Очень быстро переросшая, в настоящий бой, с применением артиллерии. И адмирал послал, оказавшимися самыми близкими к месту боестолкновения, канонерскую лодку 'Семнадцатый КВЖД' и миноноски '3' и '70', выяснить ситуацию. Но буквально сразу же миноноска номер '3' вернулась с сообщением, что они были обстреляны китайскими войсками и тоже вступили в бой. И адмирал приказал объявить тревогу, вызвать к порту находившиеся в море 'Юнону' и 'Авось', и разоружить находящиеся на восточном берегу Ляохэ китайские войска. Прислушиваясь к приближающемуся шуму боя.

И как позже выяснилось, Юань Шикай, не горел желанием вступать в конфликт с русскими войсками. И он хотел просто, обозначив угрозу для русских войск, вынудить их покинуть территорию Маньчжурии. Для чего приказал, занимая свободные территории, не вступать в непосредственный контакт с русскими войсками. Но в Китае большое значение имеют взятки. И деньги от британцев получил не только он. Деньги от британцев получили и его генералы, и офицеры. В том числе и генерал Цао Кунь. Который подвёл свои войска непосредственно к позициям русских войск. Где и обнаружил, среди казаков, хунхузов Чжан Цзунчан[2]. После чего приказал их разоружить и арестовать. Но столкнулись с сопротивлением казаков, которые в свою очередь попытались разоружить китайцев. Кто сделал первый выстрел сказать сложно. Но разгорелся бой, который стал затрагивать всё больше и больше сил сторон на линии соприкосновения. И вот туда, в зону этого конфликта, на всех парах, вошли посланные адмиралом Вирениусом корабли. Которые сразу же попали под обстрел, со стороны китайцев. И незамедлительно открыли ответный огонь. Отступая вниз по течению реки.

Хотя не стоит забывать, что люди, которые курят опиума, становятся неадекватными, нервными и трусливыми. А в китайской армии того времени курением опиума имело массовый, если не сказать поголовный характер. Так что под воздействием наркотиков и почувствовав сопротивление именно китайцы, скорее всего и схватились за оружие и открыли огонь. И далеко не прицельный, а просто стремясь напугать оппонента. Чем кстати и объясняется крайне низкая эффективность огня китайцев. Которую они и показали в 1900 году. Когда они теряли сотни солдат, а у войск, противостоящей им коалиции, потеря измерялись единицами. Вот и сейчас 'Семнадцатый КВЖД' и '70-й', отходящие вниз по реке, подвергались массированному обстрелу со стороны китайцев. Толпа, которых бежала по берегу, ведя огонь из винтовок, вслед за отходившими кораблями. Но потерь на их палубах адмирал Вирениус не видел. П при этом, чтобы выйти в море, этим кораблям предстояло пройти мимо стоявшей на реке 'Хелены'. А вот в неё китайцы, похоже, попали. И на американской канонерской лодке сыграли боевую тревогу и открыли огонь по бежавшей по берегу реки, преследуя русские корабли, толпе китайских солдат. Что вызвало ответный огонь, уже китайской артиллерии, по американскому кораблю. И разрывы от первых выстрелов китайских артиллеристов легли в городе. И тут по китайцам разрядил свои ракетные установки 'Авось'. За что потом, командир 'Авось', лейтенант Щасный, получил выволочку от адмирала Вирениуса, закончившуюся слова:

— Господин лейтенант, настоятельно не рекомендую, впредь, что-то делать без приказа командования. А уж тем паче отказаться выполнить полученный приказ и спровоцировать большие глупости. Иначе вы рискуете быть расстрелянным, за попытку мятежа[3]. А будет жаль, если вы погибните по такой глупости.

Но как бы то ни было, после того как Щасный своим огнём подавил пытавшуюся обстрелять 'Хелену' китайскую батарею, и рассеял толпы китайских солдат, пытавшихся огнём из своих винтовок остановить русские корабли, с китайского берега, по русским позициям, открыли огонь уже все китайские части. Находившиеся на западном берегу Ляохэ. И используя, находившиеся на западном берегу реки джонки и лодки, китайцы даже попытались высадиться на восточный, русский берег реки. Увидев это, адмирал и приказал, находимся в Инкоу, кораблям и артиллерийским батареям подавить огонь китайцев и ликвидировать попытку переправы. А морским батальонам, с бронеотрядом, приказал высадиться на противоположный берег, и оттеснить китайцев от города и порта. Заняв излучину, на противоположном берегу, с железнодорожной станцией Английский-Инкоу. Для чего пришлось использовать находившиеся в порту десантные баржи. Морские батальоны, поддержанные броневиками, высадившимися в первом эшелоне, с ходу опрокинули китайцев. И погнали на запад, между берегом моря и излученой реки, китайских солдат. Бросавших оружие и халаты, с нашитыми на груди и спине кругах и иероглифами. Что тут же делало китайских солдат неотличимыми от местного населения.

Сам же адмирал высадился на противоположный со вторым эшелонам. Вместе с тылами батальонов, артиллерийскими батареями и парой грузовиков, с которых сняли, было пулемёты, чтобы использовать для перевозки грузов. Но теперь спешно вернули на них боевую комплектацию. И на одном из таких грузовиков адмирал и добрался до железнодорожной станции. Увидев возле одного из домов очень много китайских флагов. А чуть вдалеке на дороге стоял башенный бронеавтомобиль Даймлера. Возле которого суетился экипаж, что-то исправляя. Место было удобное, для того что бы разместить штаб, и адмирал приказав остановить автомобиль направился в этот дом. Перешагнув через тело китайского офицера, с пистолетом Маузера в руке. И с так и висевшем, на его теле мечом цзянь. А в самом здании адмирал увидел лежащее тело генерала Ли Чуня. Причём по помещению было разбросано очень много бумаг. И приказав подготовить здание к размещению штаба, собрать все бумаги и приготовить тело китайского генерала к захоронению, адмирал раскурил сигару и направился к выходу из дома. Что бы узнать, работает ли телеграф на станции. Дабы доложить командованию о развитии ситуации и уведомить русского посла в Пекине, о конфликте с китайцами. И у входа увидел, возле тела китайского офицера, Арсеньева. Который, похоже, закончил, было, ремонт своего бронеавтомобиля, и теперь пытался снять с тела китайца пистолет Маузер. Отставив в сторону уже снятый с тела меч. И увидев матроса, адмирал Вирениус произнёс тоном, не предвещавшим тому ничего хорошего:

— И что делаешь, братец? Мародёрствуешь?

Матрос подскочил на ноги и затараторил:

— Ни как нет, ваше превосходительство, не мародёрствую. Трофеи собираю. С винтовкой в автомобиле не сподручно. А я этого китайского благородию сразу заприметил. Ещё как только колесом в яму попали, и китайцы стрелять начали. А я тогда и ответить не мог. Уж больно с винтовкой в кабине не развернуться. А тут как увидел, что он из пистолета по нам палит, так и вспомнил, как вы мне пистолет давали, вот и решил, обзавестись, чтобы, если что, из него стрелять из автомобиля. Когда из пулемёта стрелять не можем, уж больно ствол тогда задрался, и ямы выбраться тоже не могли, на дно сели. А китайцы стреляют, этот ихний благородие пистолетиком машет, что бы китайцы солому несли. Похоже, жечь собирались. А мы только и можем, что дверку приоткрыть, и гранатку кинуть. Хорошо наши матросы подоспели и отогнали узкоглазых.

— Хм, братец, спасибо что напомнил, — произнёс адмирал, вспомнив, что танкисты во время Великой отечественной войны были вооружены револьверами Наган, чтобы отстреливаться, через отверстия в броне, причём использовались именно револьверы, так как стволы пистолетов ТТ не помещались в отверстиях, — Надо будет экипажам автомобилей выдать револьверы. Для самообороны, вот, в таких ситуациях, отстреливаться от супостатов. А то винтовки действительно не удобны.

И адмирал понял, что именно прорыв этого бронеавтомобиль и не позволил китайскому генералу уйти. Заблокировав его в доме. И тем самым было нарушено управление китайскими войсками. Что и заставило Вирениуса произнести:

— Вот что братец, передашь в отряде, что я приказал всем броневикам именования дать. Ваш повелеваю именовать 'Смелый'. А пистолет оставь себе, заслужил. Благодарю за службу.

— Рад стараться, — тут же ответил обрадованный матрос. А Вирениус посмотрев на него сказал:

— И ещё, братец, хочу спросить, что с тем твоим напарником случилось, что ты тогда, в Дальнем, на себе нёс?

— Смирнов то, ваше превосходительство? — расплывшись в улыбке, произнёс матрос, — Да, что с ним будет то, он у меня сейчас, пулемётчиком на автомобиле.

— Ну значит, братец, не зря тогда его на себе нёс, — кивнув, ответил адмирал. А матрос, расплывшись в улыбке ещё больше, ответил:

— Не зря, ваше превосходительство, как есть, не зря.

Адмирал жестом отпустил матроса, а сам, посмотрел на китайский меч, стоявший у стены. И взяв оружие в руки, направился к зданию вокзала, чтобы всё-таки воспользоваться телеграфом.

И этот успех оказался главным успехом русских войск в эту ночь. На остальных участках китайцы вошли в боестолкновения с весьма малочисленными, и в основном тыловыми подразделениями русской армии. И хотя везде китайские атаки оказались отбиты, с большими потерями, для китайцев, и крайне незначительными для русских войск. Многие, за эти боестолкновения, отчитались, что у них была ранена лошадь. Или две. Так сказать, привычка китайцев, времён империи Цин, массово потреблять опиум помогла русским войскам избежать больших потерь. Отразив при этом нападение китайцев. Но, в результате этих боестолкновений, только из-за того, что русские части нигде не перешли в атаки, китайцы смогли остаться на своих позициях на восточном берегу Ляохэ. На пространстве от Инкоу и до Мукдена. Продолжая накапливать на восточном берегу реки свои войска. И представляя угрозу для русских войск. Заставив русское командование, с наступлением рассвета, для нейтрализации этой угрозы, выделить силы и сформировать отряды. Предназначенные для действий уже против китайцев. А для главного удара, по китайцам, было решено использовать успех моряков, захвативших плацдарм на западном берегу Ляохэ.

[1] Генерал Цао Кунь, имел репутацию 'президента-взяточника', когда добился президентского кресла, подкупив членов ассамблеи. Благодаря этому авторитет Бэйянского правительства и ассамблеи сильно пошатнулся.

[2] Генерал Чжан Цзунчан имел прозвище 'Генерал Собачье Мясо'. Во время русско-японской войны, со своим отрядом находился на русской службе. По версии журнала 'Тайм' был самым 'подлым милитаристом в Китае'.

[3] Адмирал Щастный был расстрелян не за спасение Балтфлота, а за попытку мятежа подобного тем, что случились в Баку, Архангельске. И в результате которых, эти базы флота и находившиеся там корабли, перешли под контроль англичан. А также мятежа адмирала Саблина, арестованного вместе с Щастным, по одному делу, но сумевшего бежать. И по приказу, которого, часть кораблей Черноморского флота, была уведена из Новороссийска, в занятый немцами Севастополь. И эти мятежи, а также выступление Минной дивизии, на Балтийском флоте, действительно имели место летом 1918 года.

3

Исправляющий должность посланника в Китае, Козаков Григорий Александрович, выбрался из коляски рикши перед зданием русского посольства в Пекине и направился к входу в посольство. Приветствуемый часовыми, стрелками одной из рот 5-го Восточно-Сибирского стрелкового полка. Которые, всей своей ротой, несли охрану посольства в Пекине, после событий пятилетней давности. В то время как весь остальной полк находился в осаде в Порт-Артуре. И исправляющий должность посланника только что вернулся с аудиенции, которую ему дала императрица Цыси.

Сложившаяся в Маньчжурии ситуация, с появлением в этом регионе крупных контингентов китайских войск, насторожило как русское командование, так и руководство империи. В результате исправляющий должность посланника Козаков и был направлен к главе Китая. Дабы выразить ей свою озабоченность, сложившейся ситуации, ну и узнать мнение императрицы Цыси, по этому поводу. И Козаков был обнадёжен, что война, с Россией, не в интересах империи Цин. Которая, официально, продолжает придерживаться нейтралитета в русско-японском конфликте. А все, предпринимаемые губернатором Юань Шикаем действия, являются его личной инициативой. Которые центральное руководство империи Цин не только не поддерживает, но и осуждает. О чём губернатору и будет сообщено. И ему прикажут отвести вверенные ему войска.

И вот теперь, исправляющий должность посланника, в благодушном настроении, возвращался в посольство, обдумывая текст телеграммы, с ответом китайской императрицы. Телеграммы, которую он отошлёт в столицу, с помощью секретаря посольства. Но тут увидел, что взволнованный секретарь посольства, буквально выбежал к нему из здания миссии, размахивая зажатым в руке листком. И добежав до Козакова, секретарь выпалил:

— Беда, Григорий Александрович, как есть беда!

— Да не волнуйтесь вы так, молодой человек, — только и ответил Козаков, — Скажите прямо, что случилось то?

— Телеграмма от контр-адмирала Вирениуса. Из Инкоу. Британского Инкоу. Китайские войска атаковали наши войска на всём протяжении линии соприкосновения, — выпалил секретарь, и от его слов, у, исправляющего должность посланника, буквально подкосились ноги. Он понял, что это война и с этим сообщением ему необходимо возвращаться к китайской императрице. И снова просить о новой аудиенции. Дабы испросить её мнение об резко изменившейся ситуации в отношениях России и Китая. А секретарь продолжил:

— И в связи с этим, его превосходительство, приказывает стрелкам пятого полка привести роту в боевое положение, дабы китайцы не смогли захватить посольство, но первыми огонь не открывать. И потребовал уведомить вас об этом.

И на Козакова буквально дыхнули события осады посольского квартала, в Пекине, пятилетней давности. Вот только теперь это угроза стояла только перед российским посольством. И Козаков, быстро повернувшись, направился к коляске, ещё не успевшего отъехать, от здания посольства, рикше. Отлично понимая, что ситуация, в русско-китайских отношениях, резко изменилась.

4

Адмирал Вирениус в этот момент находился на железнодорожной станции Инкоу. Принадлежавшим британцам. Вообще то, это территория ещё вчера являлась нейтральной. Где те же припасы японской армии уже нельзя было уничтожать или захватывать. Не говоря уже об имуществе нейтральных лиц. Тех же китайцев или британцев. В отличие от противоположного берега реки Ляохэ. С Русским Инкоу. Которое уже официально входило в зону боевых действий, между русскими и японцами. Но нападения китайцев Юань Шикая, на русские войска, сделало и эту территорию ареной боевых действий. Что вместе с захватом железнодорожной станции, привело к тому, что было захвачено большое количество имущества. В том числе и принадлежавшего как китайцам, так и японцам. И вот сейчас всё это реквизировалось в пользу русских армии и флота. С выдачей начальнику станции расписок, за подписью адмирала, на спорное имущество. По которому начальник станции не мог доказать, что это не имущество граждан, ну или подданных, если это монархии, европейских государств и САСШ. Причём в расписках прямо указывалось, что именно и как было реквизировано. А ведь были ещё и матросы канонерской лодки 'Хелен'. Которые, не стесняясь, и с молчаливого согласия русских, собирали на китайском берегу 'сувениры'. Хотя адмирал и знал, что командир канонерской лодки САСШ уже получил приказ убыть в Манилу.

Сложнее было с британским шлюпом 'Эспегле'. Британский корабль покинул реку Ляохэ, сразу же после русской высадки. Но не ушёл совсем, заняв позицию на внешнем рейде. А после начала конфликта с китайцами британцы пытались помешать захвату своей железнодорожной станции. И только появление 'Юноны' и 'Авось', которые навели своё оружие, на британский корабль, остудил пыл британских джентльменов. Но уже утром, командир британского корабля, появился на станции, с требованием ничего не трогать, как принадлежавшее подданным британской короны. И обязательно, при этом, верить на слово джентльменам. Возместив, при этом, стоимость всего того, что было уже изъято или уничтожено в ходе боя. Но был, оттеснён, вместе со своими матросами, под свист американцев, уже оказавшимися в этом месте казаками и стрелками 5-го Восточно-Сибирского полка. Которые шли замещать, противостоящих противнику, на линии соприкосновения с китайцами, русских матросов.

Так что помимо реквизиции трофеев и противостоянию попыткам британцев их забрать адмиралу пришлось заниматься и ещё одним делом. Не позволить втянуть, находящиеся под его командование части морского ведомства, в противостояние с китайцами. Дабы вернуть их потом назад на Квантун. Оставив в Инкоу только роту флотского экипажа и корабли, предназначенные для защиты порта. Через который и планировалось снабжать русские корабли и войска на Квантунском полуострове. Ну и ещё, для поддержки сухопутных сил в северной части Ляодунского залива. Для чего, в Инкоу, должен был остаться отряд судов реки Ляохэ, и должна была прибыть канонерская лодка 'Сивуч'. А вот передачи под командование генерала Фон-дер-Лауница морских батальонов и команд удалось избежать.

Вообще, после нападения китайцев, для противостояния им, за неполные сутки, были выделены, в подчинение генерала Фон-дер-Лауница, из состава действующей армии, силы в 51 батальон, 21 кавалерийскую сотню. Поддерживаемые 120 пешими и 12 конными орудиями. Которые были выделены из состава 43 полков и 5 артиллерийских бригад, взятых из 16 дивизий, 11 корпусов всех русских армий в Маньчжурии, а также и тыла[4]. И это кроме района Инкоу. Где командование русской армии попыталось включить в состав этой группировки ещё и пару морских батальонов, броне-автомобильный отряд и несколько пулемётных команд флота. Но адмиралу Вирениусу, с помощью великого князя Александра Михайловича, с которым адмирал быстро связался, удалось избежать этого. И теперь моряков западнее Инкоу меняли казаки Урало-Забайкальской казачьей дивизии генерала Мищенко и стрелки одного из батальонов 5-го полка. Того самого батальона, рота которого находилась в Пекине. А моряки, в том числе и всех морских батальонов, должны были уйти на Квантун. Прихватив с собой нужные для обороны полуострова трофеи. И тут адмирал увидел спешащего к нему своего флаг-офицера, лейтенанта Веселаго, который ещё даже не подходя к адмиралу, стал докладывать:

— Ваше превосходительство, срочные сообщения. С Ляотешаня, где оповещают флот, что китайцы напали на наше консульство в Чифу. И там идёт бой. После чего связь с консульством в Чифу прервалась. И сообщение, от командира 'Храброго', капитана первого ранга Мартынов, с тем, что вверенный ему отряд, согласно вашему приказу, приняв на борт десантную роту, направился в Чифу. Для спасения консульства.

Адмирал Вирениус поморщился и произнёс:

— Господин лейтенант, распорядитесь, что бы срочно приготовили к плаванию 'Ярославну'. Нам необходимо срочно вернуться в Порт-Артур.

[4] Силы русских войск, которые были собраны, при обходе, правого фланга русской армии, 3-й армии Ноги во время Мукденского сражения.

5

Русский консул в Чифу Тидеман внимательно прислушался. Перестрелка на верху, в очередной раз, явно затихла. Хотя и были слышны отдельные выстрелы и даже раздавались короткие, скупые очереди из пулемёта и пистолет-пулемётов. Которые, за последние несколько часов, научился различать даже он, сугубо гражданский человек. А всё началось с того, что из Порт-Артура пришло сообщение, о боевых столкновениях с китайцами в Маньчжурии. После чего находившиеся в здании консульства военные приготовились к защите. А потом, уже ближе к полудню, перед зданием консульства остановилось до восьмидесяти китайских солдат. Из территориальных формирований провинции Чжили, охранных отрядов сюнь-фан-дуй, а командовавший китайцами офицер, поднявшись в кабинет, к русскому консулу, предъявил ультиматум. С требованием сдаться китайским властям, и допустить китайских солдат на территорию консульства. Но два офицера Кедрин и Сидоров, находившиеся в этот момент в кабинете, достали оружие. У Кедрина оказался пистолет Браунинга, а 'мокрый'[5] зауряд-прапорщик действительно выхватил два своих револьвера. Причём настолько быстро и ловко, что китаец, в буквальном смысле, даже и дернуться не успел. Как ему в лоб уже смотрели два револьвера. А потом к ним добавился ещё и браунинг Кедрина. Вот последний, из офицеров, и приказал казакам, в нарушении всех дипломатических норм, спустить китайского офицера с лестницы. Что и было выполнено. Не смотря на все протесты Тидемана. Который отлично понимал, что после такого, китайские солдаты немедленно бросятся на штурм. Но на все его протесты Сидоров зло бросил:

— Шифры, ваше скородие, они значиться достаться ни кому не должны.

И действительно, увидев вылетавшего кубарем, из дверей консульства, своего офицера, китайцы кинулись на штурм здания. Но раздавшиеся из окон очереди и две прилетевшие в толпу солдат гранаты быстро охладили пыл китайских солдат. Которые и пустились наутёк. Бросив на улице несколько лежавших тел.

После чего офицеры стали полностью распоряжаться в консульстве. Отправив консула, вместе с женщинами и детьми в подвал. В том числе и жену консула, которая была не прздна, прижимавшую к себе их дочь Татьяну, родившейся менее года назад. А также немногочисленную китайскую прислуга, оказавшуюся в помещениях консульства. Одновременно сообщив о нападении в Порт-Артур, и организовывая оборону здания. В частности, окна, которые предлагалось использовать для обороны, оказались перекрыты папками из архива консульства и книгами, из книжных шкафов[6]. Не смотря на все протесты Тидемана. Но очень быстро китайцы вывели из строя антенну на крыше здания. И остановив размещённый в подвале двигатель генератора его механик, прихватив свою винтовку, тоже поднялся наверх. Оставив Тидемана единственным из мужчин в подвале. Даже оставшиеся сотрудники консульства были задействованы офицерами, для его обороны. Наполняя магазины и пачки патронами. Правда, позже в подвал снесли двух тяжелораненых. Которыми тут же занялись находившиеся в подвале женщины.

А наверху, судя по звукам, несколько раз разгорался бой. По крайней мере, перестрелка резко и сильно возрастала. И начинали греметь разрывы гранат на улице. И так продолжалось уже несколько часов, явно не собираясь прекращаться. И Тидеман, воспользовавшись тем, что перестрелка практически стихла, выбрался из подвала и поднялся на второй этаж. Где и находились основные защитники консульства. И пройдя мимо своих секретарей, которые расположившись в коридоре, набивали патронами, лежавшие рядом с ними пачки для винтовок, кассеты к пулемёту и магазины к пистолет-пулемётам, вошёл в свой кабинет. Но буквально с порога Тидеман был остановлен голосом Сидорова:

— Постерегитесь, ваше скородие, пригнитесь, а то ненароком попадут.

Тидеман присел и осмотрелся. В его кабинете оба окна, до половины, были заделаны книгами и журналами, вытащенными из книжных шкафов. К одному из окон был вплотную приставлен его рабочий стол. На который взгромоздили пулемёт Гочкиса. И в кресле консула за заряженным кассетой пулемётом сидел Кедрин. Рядом на корточках примостился перебинтованный матрос-телеграфист, из числа тех, что прибыл весте с Кедриным. С ещё одной наполненной патронами кассетой, для Гочкиса, в руке. А рядом с матросом стояла автоматическая винтовка. Одна из тех, что было, привез с собой Сидоров. Который и примостился с пистолет-пулемётом, с разложенными перед ним гранатами, и прислонённым, к книгам, казачьим вариантом винтовки Мосина, перед амбразурой, образованной этими самыми книгами. Положенными, для защиты, в другом окне кабинета. При этом покуривая и внимательно наблюдая за происходящим на улице. И оглядевшись Тидеман произнёс:

— Господа, я бы хотел узнать, как долго это будет продолжаться?

— Их превосходительство, сказал продержаться несколько часов, — не оборачиваясь, от наблюдения за улицей, произнёс Сидоров, — А там, значиться, и помощь подойдёт.

— Несколько часов это сколько? — поинтересовался Тидеман, — А то мы уже несколько часов уже тут в осаде. И конца, и края этому не видно. И почему вы, господин зауряд-прапорщик так уверены в том, что помощь придёт?

При этих словах консула, Кедрин и матрос тоже посмотрели в сторону Сидорова, а Тидеман продолжил:

— И вы, господин Сидоров, не могли бы ко мне лицом обернуться, когда со мной разговариваете?

— Покорнейше прошу простить, ваше скородие, но, ни как не можно, значиться. За обстановкой наблюдать надо непрерывно, так их превосходительство контр-адмирал Вирениус, нас, учил, — ответил Сидоров, заставив этим и Кедрина, со вторым номером пулемёта, обратить взор на улицу. А сам зауряд-прапорщик, не выпуская оружие из правой руки, бросил взгляд на часы и добавил:

— Мы тут, в осаде, значиться, только осьмой час, — потом Сидоров бросил, обращаясь уже к радиотелеграфисту, — Ответ на наше сообщение получили?

— Квитанция, что сообщение получена, прийти успела, а потом антенну сбили, — ответил матрос. На что Сидоров кивнув, продолжил говорить:

— Их превосходительство, своих ни когда не бросает. Так что помощь обязательно пошлёт. А вот когда она придёт, тут надо прикинуть, ваше скородие. И так значиться час нужно, что бы радиограмму приняли и прочитали, после шифра. Ещё час пока её их превосходительству направят. Ещё час, пока радиограмму прочитают и приказы отдадут. Час пока приказы до офицеров, что к нам на помощь пойдут, дойдут. Там пока тревога, пора пары подымут, никак не менее трёх часов пройдёт. А если у кого котлы холодные и их разжигать треба, то значиться и побольше. Вот, никак не менее семи часов и пройдёт. Идти к нам, от ближайшего места, где корабли есть, часа два. Если ничего не случиться. А случиться, на море, могёт всякое. Так что надо никак не менее двух часов продержаться. Патроны у нас ещё есть. Восемь гранат тоже. Пару атак, так точно, отобьём...

В этот момент Сидоров подался вперёд, а потом, подхватив винтовку произнёс:

— А это ещё кто такие? В костюмах, но с оружием, — и выстелил в амбразуру, добавив, — Ваше благородие, проулок слева, группа за углом дома. Приголубите их, а то к нам перебегают.

Кедрин сместил ствол пулемёта влево и Гочкис загрохотал. Что бы практически мгновенно, по крайней мере, Тидеману показалось именно так, выплюнуть пустую кассету из приёмника пулемёта. Но её тут же поменяли на полную кассету, а потом второй номер пулемёта, отправил пустую кассету в коридор, толкнув её по полу.

— А ведь это японцы, — как только замолчал пулемёт, проговорил, Сидоров.— Ей богу япошки. Вы, ваше благородие, зацепили парочку, в том числе и одного в японской форме, что среди этих был. Когда они попытались было улицу перебежать. Но не успели. А теперь япошки точно постерегутся приближаться.

— Это, скорее всего японцы из охраны японского консула, если в форме, а гражданские, скорее всего из местной японской колонии, — тут же уточнил Тадеман, — Эти то, что хотят?

— Да всё наверно то же самое, наши шифры, — ответил Сидоров, — Но япошки позлее китайцев будут. С ними постеречься посерьёзнее придётся.

После чего Сидоров, затянувшись от сигареты, оставшейся во рту, продолжил объяснять, не сильно обращая внимание на то и дело влетавшие в окна пули:

— Но если, ваше скородие, просто в осаде просидеть придётся, так часов пять точно продержаться можно будет. А вот потом думать надо будет. Но шифры точно уничтожить нужно будет. Что бы значиться они супостатам не достались. На это их превосходительство особо указывал.

Но проговорив зауряд-прапорщик стал снова, так как перестрелка стала всё больше и больше нарастать, отстреливаться из винтовки. Даже пулемёт выплюнул несколько коротких очередей. При этом Тидеман заметил, что ответные пули попадали и в сложенную из книг защиту. Однако книги, сложенные подобно тому как, складываются внахлёст, в кирпичных стенах, кирпичи, да и ещё подпёртые сзади мебелью, и придавленные сверху тяжёлыми предметами, выдерживали эти попадания. Даже без разрушения защиты. Не позволяя проникнуть пулям через неё. Но в этот момент Тидеман услышал голос Смирнова. Который произнёс:

— Шли бы вы вниз, ваше скородие, похоже узкоглазые собираются в атаку идти. Как бы не зацепили вас. Приказ же, их превосходительства, вас защищать.

Но, в этот момент, сверху послышался какой-то свист, потом со стороны моря донёсся какой то гул. А потом со стороны, нависавшей над городом, китайской крепости раздался звук взрыва. И тут снова послышался свист и, прежде чем донесся гул очередного выстрела, Сидоров встрепенулся:

— Ни как наши?

— С чего такое мнение? — поинтересовался Тидеман, посмотрев на зауряд-прапорщика, — С чего это, вы, так решили?

— Так что я, ваше скородие, значиться, выстрелы из шестидюймовки Канэ, не отличу, — даже с обидой в голосе произнёс Сидоров, — А это точно наши бьют. Да и снаряды кладут в аккурат по китайским батареям. Это точно наши. Я же говорил, что их превосходительство, в беде не бросит.

С этими словами Сидоров повернул, ко всем, своё буквально светящееся от счастья лицо.

[5] Сленговое обозначение офицеров по Адмиралтейству, имевших армейские, а не флотские звания.

[6] Четыре полных коробок с бумагой для принтеров, или десятка полтора пачек, способны остановить даже пулю, из американской крупнокалиберной винтовки, выпущенную практически в упор.

6

Капитан первого ранга Мартынов Борис Николаевич, командир канонерской лодки 'Храбрый', а по совместительству исправляющий должность командира 3-й бригады броненосцев стоял на ходовом мостике и своего корабля, и по совместительству флагмана бригады. Так как, по сути, весь действующий состав бригады, в настоящий момент, и состоял из трёх броненосных канонерских лодок. Которых судьба занесла в китайский порт Чифу. В общем-то, первоначальная задача была проста, прорваться в порт, подавив сопротивление китайцев, принять на борт, для эвакуации консульство с документами и радиостанцией, и вернуться на Мяо-Дао. Но вся проблема в том, что сопротивления китайцев практически и не было. И при появлении русских кораблей у входа в бухту находившиеся в городе, в том числе и его европейском сеттльменте, китайские солдаты, побросав оружие и фирменные, с кругами на спинах и груди, халаты растворились среди местного населения. Оставив русским огромные, ценой не менее нескольких миллионов рублей трофеи. Включая и грузы в порту. И теперь капитан первого ранга буквально не знал, что же ему предпринять.

А ведь буквально чуть больше года назад было всё гораздо проще. Его канонерская лодка несла дипломатическую службу в Средиземном море. Обычно базируясь на бухту Суда, на Крите. Но в конце 1903 года они получили приказ сопроводить миноносцы из состава отряда контр-адмирала Вирениуса через Индийский океан. Но преодолев океан, они выяснили, что началась война. И вверенная ему канонерская лодка в составе Объединённой эскадры оказалась в Порт-Артуре. Оказавшись там самой сильной канонерской лодкой, не очень-то сильно и уступающей броненосцам береговой обороны Швеции, Норвегии или той же Голландии. И поэтому 'Храбрый' оказался в гуще событиях, связанных с Квнтунским полуостровом, причём вместе с канонерскими лодками, послужившего основой для 'Храброго', типа. Они даже попали в состав бригады броненосцев. Оставшись в ней единственными действующими кораблями. Все остальные корабли в этой бригаде оказались на ремонте, а то и вообще ещё находились на морском дне. И нельзя сказать, что это не повлияло на судьбу Мартынова. Срок его службы заканчивался через полгода, в сентябре 1905 года. И оставшись на Средиземном море, он не мог рассчитывать больше чем на уход на пенсию, в чине капитана первого ранга. А теперь его грудь украшали новенькие ордена, дающие прибавку к пенсии[7]. На плечах уже были погоны капитана первого ранга. А перед пенсией на плечи вполне могли упасть и адмиральские орлы. В том числе и за Чифу. С портом, и городом, которого необходимо было, что-то решать.

И капитан первого ранга Мартынов бросил взгляд на стоявшую рядом с канонерской лодкой яхту, на борту которой ещё читалась надпись 'Oriental'. А на баке корабля стояла молодая женщина, мадам Тидеман, супруга русского консула в Чифу, прижимавшая к себе их дочь Татьяну. И если сама женщина стояла, закрыв глаза и глубоко дыша, явно приходя в себя, после пережитого, ожидая, когда, суетящиеся на яхте русские матросы, приведут в порядок предназначенную для неё каюту, то малышка с интересом крутила головой. Осматриваясь и пытаясь понять, где это она находиться, и вообще, как она тут оказалась. И только то, что она находиться на руках у матери, оставляла ребёнка спокойным. И тут взгляд ребенка упал на бортовую шестидюймовку Канэ, что возвышалась прямо над её головой. Глаза малышки округлились, она подалась назад, но её взгляд так не охватил всю пушку целиком. А ребёнок понял, что это что-то целое. И Татьяна Тидеман зачарованно, всё такими же увеличившимися глазами, проскользнула взглядом по огромному, а для неё и подавно, орудию. От затвора и до окончания ствола. И повернувшись к матери стала тыкать в пушку пальчиком. В ответ, женщина, только печально улыбнувшись, ещё сильнее прижала дочку к себе. Вызвав улыбку у капитана первого ранга Мартынова.

А вот о том, что в Чифу твориться что то, из ряда вон выходящее, Мартынов узнал ещё в море. Когда его корабли захватили первый, за этот день трофей, вот эту самую яхту. Называвшуюся у китайцев 'Чжи-Цзи', но сохранившую на борту своё старое, ещё американское, название. Перед этим, получив информацию, о том, что на консульство в Чифу совершенно нападение, капитан первого ранга вскрыл соответствующий пакет с приказом, находящийся у него в сейфе. И в полном в соответствии, с имеющимся у него на руках приказом, поднял по тревоге, находящиеся на рейде Мяо-Дао силы. И пока три канонерские лодки и четыре миноноски под командованием лейтенанта Кузьмина-Короваева 2-го, Бориса Львовича, поднимали пары, готовясь к выходу, то на борт канонерских лодок были принята находившаяся в охране стоянки рота из состава одного из морских батальонов. А также несколько десятков охотников. Что присоединились к десанту из числа роты Квантунского флотского экипажа, обеспечивающей работу рейда, расчётов орудий береговой обороны и оставшихся на рейде судов. И первое что увидели, выйдя в море русские моряки были одна из русских шхун, 'Кузя', уже под китайскими флагами, рядом с которой находился небольшой пароход, под китайским военно-морским флагом. И русский отряд направился к обнаруженным кораблям. При этом Мартынов, в бинокль, лицезрел неприглядную картину, как китайцы на борту шхуны избивают собранных в кучу и связанных пленных.

Китайцы, которые все перебрались, с 'Чжи-Цзи', на борт захваченной шхуны, так увлеклись издевательствами над пленными и грабежом 'Кузи', что опомнились только тогда, когда на борт шхуны стали прыгать русские матросы. Которые быстро разоружили китайцев и согнав уже в толпу их, стали развязывать пленников. Среди которых было как несколько европейцев, так и десяток китайцев в морской форме. Которую выдавали китайцам, служившим на вспомогательных кораблях, на Квантуне. При этом русский матросы первым освободили одного из таких китайцев. Который, поднявшись, тут же ударил одного из пленных китайцев, а потом вытряхнул у него из-за пазухи какие-то вещи. Часть из которых сунул себе в карман, а часть положил перед остальными пленниками. И тут захваченные китайцы сами стали выкладывать перед собой то, что они отняли у пленников или забрали на шхуне. Которая как оказалась, генеральным грузом имела скот, для Порт-Артура. А вот захват самого 'Чжи-Цзи' прошёл вообще без эксцессов. На её борту было всего с полудюжину американцев. Которые не только не оказали сопротивление, но и сами высказали пожелание об сотрудничестве. Сообщив так же, что три китайских корабля, шли из Шанхая в Таку, но попав в шторм, сожгли большое количество угля и что бы его пополнить зашли в Чифу. Где и узнали о начале конфликта с Россией. И самый быстроходный корабль из этой троицы, приняв вооружённых матросов, с двух других канонерских лодок, 'Юн-Сян' и 'Юн-Фэн', бросились в погоню, за успевшую выйти в море шхуну 'Кузя'. А сами канонерские лодки остались в порту Чифу, в том числе и для захвата находившейся, в этом китайском порту, русской шхуны 'Майя'. И включив, в состав своего отряда, оба встреченных корабля, капитан первого ранга Мартынов приказал на полных парах идти в Чифу. При этом выяснилось, что на шхуне были освобождены два русских офицера. Командир броненосца 'Авось', капитан первого ранга Колянковский Александр Леонтьевич, и старший офицер броненосца, капитан второго ранга Петров Николай Аркадьевич. Которые рискнули, было, так добираться до своего корабля, но попали в передрягу.

Китайский порт, встретил русские корабли, большим количеством джонок, парой китайских каботажных пароходов, и десятком пароходов, под разнообразными европейскими и американскими флагами. Хотя большинство всё-таки было под британскими флагами. Так же на рейде находились и две китайские канонерскими лодки. Одна из которых стояла возле борта 'Майи', и матросы с неё повторяли подвиги своих коллег на 'Кузе'. А вторая была пришвартована к пирсу порта и с неё явно снимали одну небольшую пушку. И русские корабли, пройдя северным проходом и только повернув в Коммерческую гавань, сходу открыли огонь. Имея своими целями береговые, отмеченные на имевшемся плане, который находился в пакете вместе с приказом, как номер I и номер II. И имевшими соответственно две и три пятнадцатисантиметровых орудия Круппа. Накрытых с помощью огнём корабельной артиллерии шрапнелями. При этом первая батарея была ещё и обнесена крепостной стеной. В которой бомбами сделали несколько проломов. Так же обстрелу шрапнелями и сегментными снарядами подверглись импани, обозначенных как Х, Y и Z. Где, по данным разведки, размещались ляньцзы сюнь-фан-дуй, частей местных территориальных войск. Огонь по четырём отмеченным на карте батареям сухопутного фронта открывать не стали. Ну и были обстреляны, из мелкокалиберных орудий, обе китайские канонерские лодки. С которых тут же стали спрыгивать китайцы. Так и не оказав никого сопротивления.

Вообще в городе, по сути, сопротивление оказали только немногочисленные японцы, что находились, с оружием в руках, возле русского консульства. Где в большинстве своём и были перебиты. Даже японское консульство оказалось захвачено без сопротивления. Там кроме женщин никого не оказалось. Вообще, если не считать нескольких разрозненных перестрелок, о том, что в городе были китайские войска, говорили только многочисленные разбросанные на улицах винтовки, патронташи и форменные халаты с кругами. Сбросив которые китайские, солдаты становились неотличимыми от местного населения[8]. А высаженный с русских кораблей десант не только спас русское консульство, но и взял под контроль весь город и все китайские укрепления на окружавшей город горной гряде. Захватив огромные трофеи[9].

Правда, как только стихли выстрелы, в порту тут же появилось полтора десятка консулов других государств. Которые высказав протест против захвата открытого порта, тут же стали требовать соблюдение интересов их государств. И возвращение под их контроль, принадлежавшего гражданам их государств имущества. И теперь оказавшийся старшим начальником, в Чифу, капитан первого ранга Мартынов находился в раздумьях. Как же ему поступить. Продолжать удерживать порт и город, благо выбить его пока не пытались, чтобы вывезти трофеи. Или же отдав приказ уничтожив всё, уйти. Увезя с собой только то, что сумеют забрать. А тут ещё и русская колония в Чифу прислала к нему своих представителей. С прозьбой, не бросать их в беде, отлично понимая, что как только русские корабли уйдут китайцы отыграются на них. Ну как русская колония... Среди обладателей русских паспортов, живших в городе, были сплошь греки, армяне и евреи. Тех, кого можно было однозначно, хотя бы по внешнему виду принять за европейца, среди них были единицы. И то эти были в основном выходцы из Прибалтики. Это были те люди, которые всеми правдами и не правдами перебрались из осаждённого Квантуна на противоположный берег и осели в Чифу. Хотя нельзя сказать, что они не приносили пользу. Так один из членов делегации, закатывая карие, с подволокой глаза просил: 'ви, ваше превосходительство, делаете мне больно, и я таки прошу, подождать хотя бы несколько дней'. Объясняя, что он купил, для отправки в Порт-Артур, крупную партию скота, вложив в него все деньги. И это стадо должны будут доставить в порт буквально не сегодня, так завтра. И необходимо, для пользы дела, дождаться этого крайне нужного в крепости товара

Так что, пожалуй, как решил про себя капитан первого ранга, он пока останется в Чифу. Отправив, женщин из русского консульства, на трофейной яхте, в Порт-Артур. Благо скоростные характеристики яхты позволяют уже часа через три быть в Порт-Артуре. Ну и переведёт под конвоем призовых канонерских лодок русские шхуны и китайские пароходы на Квантун. Благо, уже после захвата порта, в него прибыли китайский и английский пароходы. Вот только надо будет на 'Альварадо', а точнее на 'Юн-Сян' вернуть снятую было тридцатисеми миллиметровую пушку Гочкиса. С помощью, которой китайцы хотел сломить сопротивление защитников консульства. Но не преуспели. А там пусть уже у адмиралов болит голова, что и как делать. Он то, свою основную задачу выполнил, не позволив захватить русское консульство.

[7] В русской наградной системе каждый орден и каждая его степень, кроме ордена 'Белого Орла' давала прибавку к пенсии, от нескольких десятков, до нескольких сотен рублей в год, после её назначения.

[8] Подобное очень часто применялось китайцами как в японо-китайскую войну 1894-1895 годов, так и при событиях 1900 года. При этом такие китайцы часто убивали своих противников исподтишка, маскируясь под местное население. Что и дало повод применять как в 1894-1895 годах, так и в 1900 весьма жёсткие меры по отношению к гражданскому китайскому населению. В том числе и дало возможность японцам устроить резню, в Порт-Артуре, в 1894 году.

[9] Вообще, по данным русского консульства на 1913 год, Чифу посетило 2175 пароходов, выгрузив в порту 1726928 тонн. И забрав почти такое же количество грузов. Оставив, в порту, в виде пошлин и сборов, сумму на 668188773 лан. 1 лан в то время был равен 37,5 граммам чистого серебра. Серебряный рубль, до введения золотого стандарта, имел 18 грамм серебра. При этом, пик товарооборота, в порту Чифу, пришёлся на 1904 и 1905 года, превысив оборот 1913 года почти в полтора раза.

7

'Ярославна' проскользнула на рейд Николаевска-на-Эллиотах, и стоявший на мостике посыльного судна контр-адмирал Вирениус тут же поднёс к глазам бинокль, что бы рассмотреть, что происходит с 'Севастополем'. Броненосец всё ещё стоял, в плавающих доках, задрав в небо корму. Хотя было похоже, что работы на нём шли к концу. По крайней мере, пробоина была заделана. И корпусные работы явно шли к окончанию. Как, впрочем, заканчивались корпусные работы и на 'Адмирале Ушакове', что специально уточнил адмирал, когда его флагман зашёл в Порт-Артур. По крайней мере, было, что докладывать командующему флотом. Ну, помимо того, что вверенные контр-адмиралу Вирениус войска, в буквально смысле сдуру, захватили Чифу. И теперь с этим портом предстояло, что-то делать. За Инкоу адмирал не волновался. То, что оттеснили китайцев, от этого города и порта, русскому флоту было только на руку. Теперь, ни что не могло помешать связи осаждённого Квантуна, с 'большой землёй'. А вот вопрос с Чифу уже выходил из компетенции контр-адмирала Вирениуса. Хотя он выходил из компетенции и командующего флотом, тут должно было быть политическое решение, но всё-таки командующий флотом имел больше прав, чем простой контр-адмирал. Который и приказал взять курс к 'Богатырю', под флагом командующего флотом. Что бы вручить адмиралу Макарову рапорт. Куда он включил не только доклад о сложившейся, после захвата Инкоу и Чифу, обстановке, но и свои предложения, как воспользоваться сложившейся, в результате конфликта с Юань Шикаем, ситуацией.

И взяв рапорт, адмирал Макаров, предложил контр-адмиралу Вирениуса садиться. А сам, быстро пробежал документ глазами, и потом, положив его на стол, произнёс:

— М-да, уж. Ну, вы, ваше превосходительство, и задачку подкинули. Да вы правы, просто так уходить из Чифу нельзя. Но и удерживая, его мы окажемся в ситуации возможного конфликта, как с китайскими властями, так другими странами, в первую очередь с Великобританией.

— Ну кто же знал, ваше высокопревосходительство, что Юань Шикай, так откровенно пойдёт на конфликт с нами, — развёл руками Вирениус, — Нет, я предполагал, что конфликт неизбежен. Но думал, что он будет ограничен линией соприкосновения его и наших войск. И не каснёться провинции Шаньдун.

— Однако, ваше превосходительство, о безопасности нашего консульства в Чифу побеспокоились, и приказ капитану первого ранга Мартынову заранее составили.

— У господина консула были опасения, что японцы могут попытаться захватить консульства. Особенно зная, что у нас там радиостанция и имеются шифры, — слегка разведя руками, ответил Вирениус, — А их захват противником я допустить никак не мог. Вот на противодействие японцам и были приняты меры. Но, я не думал, что приказ, на захват консульства в Чифу, придёт и от Юань Шикая. И что одной роты хватит, чтобы занять Чифу. Но теперь мы не можем ни оставить Чифу, дабы не дать возможности Юань Шикаю, во-первых, установить взаимодействие с японцами, а во-вторых, получить весьма значительную сумму, из-за работы открытого порта. Не можем мы и остановить работу этого порта, чтобы не оказаться в состоянии конфликта с европейскими странами, в особенности Великобританией. Поэтому-то я и предлагаю, усилить наш гарнизон в Чифу до батальона. При этом использовав трофейные орудия, для организации там обороны. Ну и задействовать для организации работы порта пограничников, всё одно они по министерству финансов проходят, вот пусть мзду и собирают. А нейтральный статус порта обеспечить с помощью местных консулов. Включая и нашего. Пусть они с китайскими властями и договариваются. О создании между нашими позициями и позициями китайцев нейтральной полосы. Ну а мы подождём реакцию центрального китайского правительства. Есть у меня опасения, что императрица Цыси дистанцируется от конфликта. Благо и столица Китая, и столичная провинция, как, впрочем, и Стражи столицы, Юань Шикаю, не подчинены. Что даёт надежду, что он не сможет повлиять на позицию центральных китайских властей. И этот демарш Юань Шикая императрице Цыси мало того, что не нужен. Но и опасен. Но ждём её реакцию на произошедшее.

— Хитро придумано, ваше превосходительство, — согласился Макаров, — Я тоже не жду, для Юань Шикая, ничего хорошего. Но вот появление в Таку трёх броненосцев береговой обороны, пусть один из них и просто таран, меня очень настораживает, и мы им ещё недели две не сможем ничего противопоставить. Будучи связаными ремонтом 'Севастополя' и 'Адмирала Ушакова'. Да и потом флот выйдет навстречу 'Суворову' и 'Орлу'. И до его возвращения, скорее всего мы не сможем ничего противопоставить китайским броненосцам. Или у вас, ваше превосходительство, есть какие-то соображения? Что предпримете, если флот уйдёт, а китайцы выведут свои броненосцы в море. 'Адмирала Ушакова' я у вас заберу, как только он выйдет из дока, — Макаров посмотрел на контр-адмирала. А Вирениус тяжело вздохнув, произнёс:

— Я рассчитываю получить через Инкоу морские мины, ваше высокопревосходительство, и установить минные заграждения как перед Таку, так и перед Портом Адама. Плюс я прошу вернуть мне в дивизию четвёртый отряд миноносцев. Для организации дозоров. Особенно в западной части Жёлтого моря. А то, ваше высокопревосходительство, у противника там образовались силы в три броненосца береговой обороны, дюжину канонерских лодок и полдесятка миноносцев. Хорошо, что, хотя бы три небольших канонерских лодки мы уже у противника захватили. А то, наличных сил, у меня, противостоять такому противнику, без поддержки флота, явно недостаточно. А так хотя бы миноносцами атаковать смогу.

— Хорошо, ваше превосходительство, — согласился Макаров, — Четвёртый отряд миноносцев вернём к вам в дивизию. И да я хочу освободить вас от обязанностей начальника портов, оставив в вашем подчинении вторую минную дивизию и морские части на сухопутном фронте. Дабы вы в данной ситуации сосредоточились бы только на противодействии противнику.

— Есть, ваше превосходительство, сосредоточиться на противодействии силам противника. Возглавив вторую минную дивизию и морские части на сухопутном фронте. Но вот что делать с пограничниками?

— Я переговорю, с Романом Исидоровичем, ваше превосходительство, по поводу необходимости оставить в вашем подчинении пограничников, так, формально, после проведения десантной операции на Талиенвань, они и так остались в вашем подчинении, думаю то, что вы их задействуете в Чифу, не вызовет вопросов у губернатора, — ответил командующий флотом, — но вот вопрос с Чифу решать придётся уже вам. Не расширяя конфликт, дальше сил, подчинённых Юань Шикаю. Ну и по возвращению флота, я думаю, мы усилимся, за счёт пришедших из Владивостока кораблей, на столько, что я смогу выделить в состав вашей дивизии шестую бригаду броненосцев. Дабы вы ликвидировали возникшую угрозу от китайского флота. Но не ранее этого события. Ну а последние трофеи я думаю, вы сумеете использовать в составе своей дивизии.

— Я всё понял, ваше высокопревосходительство, и вопрос с Чифу, не задевая центральное китайское правительство и губернаторов других провинцией, решу, — только и произнёс Вирениус, — А так же приложу все усилия, что бы нейтрализовать угрозу, исходящую от Бэйянского флота Юань Шикая.

Хотя сам при этом пытался обдумать, как ему, до передачи в его распоряжении 'Посьета' и трёх 'ушаковок' сдержать объединённые китайско-японские силы, образовавшиеся западнее Квантунского полуострова. Имея, помимо кучи подранков, и, по сути, только патрульных сил, в строю только три броненосные канонерские лодки, 'Ярославну', 'Сивуча', 'Авось' и один отряд миноносцев. Даже 'Юнона', по большому счёту ещё нуждалась в ремонте, после своего боя с крейсерами. Только и оставалось, что, срочно получив мины, выставить минные заграждения и в случае необходимости пытаться атаковать противника миноносцами. Ну и активизировать спасательные и ремонтные работы. Что бы как можно скорее ввести в строй корабли, которые уже можно был бы противопоставить китайским броненосцам. В первую очередь 'Таку' и черногорские миноносцы. Благо задействованные было для ремонта 'Севастополя' плавающие доки и баржи скоро должны были освободиться. А это давало возможность поднять бывшие японские броненосцы. И тем самым хотя бы немного компенсировать наличие в составе китайско-японских сил бывших американских мониторов. Ведь проблема, наличия на этих, теперь уже китайских броненосцах, крупнокалиберных орудий, оставалась. Но тут адмирала Вирениуса буквально пронзила одна мысль и произнёс:

— Ваше высокопревосходительство, вы знаете, у меня есть ещё одно предложение. Способное нам очень сильно помочь.

— Слушаю вас, ваше превосходительство, — адмирал Макаров внимательно посмотрел на своего собеседника, а тот ответил:

— Сейчас в нашем распоряжении имеются ремонтные мощности Порт-Артура, Дальнего, Инкоу, плавмастерских тут на Эллиотах и даже Чифу. Но нам не хватает мастеровых, чтобы их полностью задействовать. Вот я и предлагаю перебросить сюда мастеровых, через Инкоу. В первую очередь из Владивостока. Что бы как можно быстрее ввести в строй повреждённые корабли.

В ответ адмирал Макаров хмыкнул, а потом произнёс:

— Вы знаете, ваше превосходительство, это весьма интересное предложение. Которое, пожалуй, следует реализовать. Но уже не, вам. Определитесь, что за батальон вы возьмёте в Чифу. И кто сменит пограничников в гарнизоне Талиенваня. Телеграмму о них, я его высокопревосходительству генерал-лейтенанту Кондратенко, сегодня же дам. И ступайте, ваше превосходительство, время не терпит.

8

Но помимо этих вопросов адмиралу Вирениусу предстояло решить и ещё одни вопрос. Для чего он, отдав необходимые распоряжения, отправился к себе. В дом, где он квартировался. В отсутствии хозяина дома, на которого теперь возложили руководство портом, не только Порт-Артура, но и всеми портами Квантунской области. И где адмирал пригласил к себе в кабинет Оливию. И молодая женщина осторожно зашла туда, куда её пустили до этого только один раз, да и то для не очень приятного разговора, настороженно глядя на хозяина кабинета. Который, указав на стул, стоящий перед его столом, и произнёс:

— Присаживайся. И, пожалуй, нам стоит поговорить о твоём будущем. Очень скоро, я не смогу обеспечивать твою безопасность, хотя от своего покровительства тебе не отказываюсь. Но вот вопрос своей дальнейшей жизни и её сохранения, пожалуй, теперь полностью становиться твоей заботой.

Оливия слегка побледнела, но продолжала внимательно смотреть на Вирениуса, который и продолжил:

— Помнишь, Оливия, мы говорили, о том, что я помогу тебе собрать тех, кто будет тебе подчиняться, и обеспечивать твою безопасность, от твоего старого хозяина. И оябуна кого ты будешь. Руководя членами своего клана.

— Да, Андрей-сан, я помню этот разговор, — согласилась японка и уже не так настороженно взглянула на своего покровителя. Который, кивнув, продолжил:

— Так вот, Оливия, я всё время этим занимался, и есть люди, которые согласились тебе помочь завершить твоё противостояние, со старым кланом. Но что бы встретиться тебе с ними, ты будешь вынуждена покинуть мой дом. И через Инкоу отправиться к ним. Что бы принять их присягу верности тебе. Хотя я и дам тебе сопровождающих. Которые и доставят тебя к тем, у кого ты и будешь оябуна.

При этом адмирал не стал уточнять, что в будущие боевики Оливии были отобраны те, кто пошёл на сотрудничество с русскими властями, и в переносном смысле 'потеряли лицо', и рисковали стать большими париями в японском обществе, чем просто военнопленные. Ну и им всем в буквальном смысле не было куда возвращаться. А подчинение Оливии позволяло им хотя бы выжить, по возвращению из плена. И возможно вполне прилично при этом жить.

— Это хорошо, — согласилась молодая женщина и секунду промолчав, произнесла, — На сколько человек я могу рассчитывать?

— Всего было отобрано порядка восьми десятков человек, — ответил адмирал, — Плюс с ними находиться ещё некоторое количество тех, кто может стать кандидатом, в члены твоего клана. И убедишь, или нет, их присоединиться к себе зависит уже только от тебя. Но они знают, что, дав присягу верности тебе, они будут освобождены на следующий день, после заключения мира.

Оливия кивнула и, улыбнувшись уголками губ, произнесла:

— Это очень большой отряд, Андрей-сан, и что бы его вооружить, да и просто обеспечить им жизнь, нужны большие деньги. Моих заработанных сбережений мне не хватит.

— Ну я же говорю, что рассчитываю на сотрудничество. В том числе и в борьбе с Триадой. Влияние, которой на территории России, в отличии от влияния твоего клана, я хотел бы полностью исключить. Но я понимаю, что есть сферы деятельности, которые просто вынуждают пользоваться покровительством структур по типу якудзы. И надеюсь, ты уже присмотрела, что попадёт под твой контроль на Квантуне, — адмирал внимательно посмотрел на девушку, и та, в ответ, только молча кивнула, — Ну и хорошо, думаю сразу после окончания войны, ты и возьмёшь их под свой контроль. Чтобы сюда не вернулась Триада. Но учти, после войны покровительство Ли и Аюми будешь оказывать ты. И если, в их деятельности, ты их расстроишь то, я на тебя обижусь. С весьма неприятными для тебя последствиями. Поняла?

Оливия кивнула, но всё же произнесла:

— Это всё хорошо, но Андрей-сан, мне будет нужно оружие и деньги.

— Я помню об этом, — ответил адмирал, — К этому мы ещё вернёмся. Но когда будешь в Инкоу, да и вообще в китайских городах, на железной дороге, подумай, что твой клан будет контролировать. И как брать это под свой контроль. Благо, после окончания войны, я прогнозирую возвращение японцев, в этот регион. При снижении в нём китайского влияния. Так что планируй. Решай, думай и планируй. Теперь твоя жизнь во многом зависит от тебя.

С этими словами адмирал поднялся со своего стула, несколько раз прошёлся по комнате из угла в угол, под непрерывным взглядом японки, а потом произнёс:

— А вот вопрос с деньгами и оружием для тебя, Оливия, выглядит несколько сложнее. Я не хочу, чтобы к тебе в руки попали оружие, и финансовые средства, которые имеют хоть какую-то связь с Японией или Россией. Мне кажется, что всё, чем ты могла бы располагать должно, быть в этом отношении чистым. И иметь первоисточником Китай. У меня есть трофеи, в том числе и не учтённые, и имеющие китайское происхождение. И которые находятся сейчас в Инкоу. Там их тебе и передадут. Хотя конечно оружие ты сама заберёшь из тайника, по окончанию войны. Я хочу, чтобы всё выглядело естественно. Деньги должны выглядеть как будто они твои. Точнее выглядеть средствами, взятыми тобой у предыдущего хозяина. И которые, ты смогла спрятать в Китае. То, что тебя обманули, и у тебя их нет, ведь никто не знает?

Оливия кивнула, в знак согласия, а Вирениус продолжил, всё так же прохаживаясь по комнате:

— Но помимо Инкоу, у нас есть ещё один источник финансирования, и места где ты сможешь так же получить оружие, и это Чифу. Нам, с тобой, необходимо будет отправиться как можно скорее в этот город. Где ты поможешь мне прочитать бумаги из японского консульства там. Потом мы подготовим, для тебя, тайник, с китайским оружием, захваченным там. Решим, на какую сумму ты сможешь рассчитывать из тех трофеев, что захватим там. Потом ты посетишь Циндао, где положишь в банк полученные деньги. Или то китайское серебро, что сможем выделить тебе в Чифу. После этого отправишься к своему будущему клану через Инкоу. Всё поняла? Если да, то можешь идти собираться. Думаю, сюда ты уже не сможешь вернуться. Да и вообще в твой жизни наступит новый период. Так что изображение карпа и дракона вполне могут дополнить твои татуировки. Хотя мне их будет не хватать. Но при этом, наши с тобой отношения, конечно, афишировать не стоит. Но и особо скрывать не будем. Это послужит объяснением, закрыв все пересуды, почему я озаботился о тебе. Ну и как тебе удалось собрать свой клан, сохранив средства.

Японка печально улыбнулась, кивнула, соглашаясь со сказанным. А потом поднялась со стула и, поклонившись, согнувшись в поясе, вышла из кабинета.

9

Контр-адмирал Вирениус стоял на мостике своего флагмана, посыльного судна 'Ярославны' и находился в раздумьях. Решая, как ему поступить с вверенными ему кораблями его второй минной дивизии. Формально кораблей у него было много. Только в третьей бригаде броненосцев находились броненосец 'Адмирал Истомин', броненосцы береговой обороны 'Адмирал Ушаков', 'Юнона', 'Мощь дракона', 'Фрея', 'Венус', 'Цербер', 'Адмирал Бутаков'. Вот только 'Адмирал Истомин' и последние три броненосца береговой обороны находились ещё на морском дне. А 'Адмирала Ушакова' грозили забрать, как только он закончит корпусные работы. А остальные броненосцы береговой обороны находились в ремонте и служили брандвахтами. Причём 'Фрея' могла использоваться только в этом качестве. И любой выход в море, для неё был противопоказан. И всё чем реально располагала, эта бригада броненосцев, были три броненосные канонерские лодки 'Храбрый', 'Отважный' и 'Грозящий'. Что должны были находиться на рейде Мяо-Дао, но находились в Чифу.

С крейсерами, из состава четвёртой бригады крейсеров, было ещё хуже. На ходу было только одно посыльное судно. 'Ярославна'. Ещё три посыльных судна 'Соколица', 'Млада' и 'Купава' находились в ремонте. В Дальнем. Хотя именно на них адмирал надеялся возложить патрульные обязанности в проливах между островами Мяо-Дао. Но пока эти корабли в море выйти не могли. Два других крейсера бригады 'Командор Беринг' и 'Муравьёв-Амурский' лежали на мелководье. И их подъём, в отличие от спасения броненосцев береговой обороны, не был даже в приоритете. С минными силами было легче. Приданный его дивизии четвёртый отряд миноносцев он отправил в бухту Хэси. Из расчёта, что корабли этого отряда, минные крейсера 'Всадник' и 'Гайдамак', миноносцы '212', '213', '221', '222', '224' 'Ласточка', '225' 'Сапсан' и '229' 'Счастливый Дракон', совместно с бронированными канонерскими лодками 'Авось' и 'Нерпа', а также минными катерами, смогут, не только обеспечит защиту побережья, в этом районе, но и при необходимости окажут помощь сухопутным войскам. В помощь им были направлены две вооружённые самоходные баржи и вооружённый паровой лихтер. Ну и, ещё одной задачей, отряда бухты Хэси становилась организация дозоров к Порту Адама и Таку. Ещё три миноносца этого отряда черногорские 'Бар' и 'Подгорица', а также 'Таку', пока ещё находились в ремонте. Причём первые два в бухте Хэси, будучи там брандвахтами, а 'Таку' в Порт-Артуре. Корабли ещё одного отряда миноносцев, пятого, были раскиданы по всему побережью. Четыре миноноски находились на Эллиотах. Четыре в порту Порт-Артура. А ещё одна четвёрка в Чифу. Вместе с подводной лодкой 'Палтус' и парой посыльных судов, носивших в испанском, а потом в американском флотах названия 'Альварадо' и 'Сандовал'. И захваченные в Чифу. Оставшиеся два корабля этого отряда миноносцев, миноносец '226' и посыльное судно 'Ориенталь', на которое установили три сорокасемимиллиметровых Гочкиса, сопровождали 'Ярославну'. Находясь в охранении конвоя, состоящего из пары пароходов, с тремя оставшимися, вне Чифу, ротами морского батальона, ротой Квантунского экипажа, для организации жизнедеятельности кораблей, на новом месте стоянки, командой комендоров, для которых предполагалось перебросить из Инкоу трофейные китайские и японские орудия, с запасом снарядов, и пограничниками на борту. Вместе с конвоем шли и две шхуны, под торговыми флагами. Их владельцы отлично понимали свою выгоду, в захваченном порту. И на них находились те японки, что адмирал взял с собой. Что бы ознакомиться с бумагами, захваченными в японском консульстве Чифу.

Особняком стоял вошедший в состав его минной дивизии, отряд реки Ляохэ. Который базировался на Инкоу. И имел задачу обеспечить перевозки по реке Ляохэ, оборону Инкоу, со стороны моря и поддержку сухопутным войскам в Ляодунском заливе. И включал в себе пять миноносок, четыре речных парохода, четыре паровых катера, шаланды и джонки. Ну и три трофейных корабля, которые были затоплены японцами. Канонерская лодка 'Чинхоку' лежавшую на боку в доке. Но которую адмирал Вирениус приказал поднять. Заделав все отверстия, при отливе, благо док был земляным, и, будучи приливным, заполняясь водой, в прилив, и самотёком освобождаясь в отлив, и выпрямить этот корабль, когда док заполниться водой. А потом переоборудовать этот корабль в минный заградитель. Не устанавливая на него повреждённое дульнозарядное орудие. И два торговых парохода затопленных японцами. Которые ещё предстояло поднять. Усилить этот отряд отправилась канонерская лодка 'Сивуч'.

Вообще многочисленные, канонерские лодки, из первой бригады канонерских лодок, были, пожалуй, его главной силой. И их было настолько много, что адмирал Вирениус уже подумывал выступить с предложением, организовать ещё одну бригаду канонерских лодок. Выделив в неё силы, предназначенные для действий у островов Эллиоты, Дальнего и Порт-Артура. А остальные районы выделить в зону ответственности существующей. Но вот только мореходная канонерская лодка 'Бобр', вспомогательные канонерские лодки 'Гирин', 'Новик' и 'Сунгари' были затоплены у Порт-Артура. И их не мешало было бы ещё поднять. Бронированные канонерские лодки 'Соболь' и 'Горностай' находились в ремонте, в Дальнем, после боя с крейсерами. И хотя по первоначальному плану адмирала Вирениуса они предназначались для поддержки армии в заливе Талиенвань, то теперь их после ремонта следовало бы перебросить в бухту Хэси, на противоположный берег Квантунского полуострова. Туда должна была отправиться и бронированная канонерская лодка 'Морж'. Ну конечно после того, как на отмель, куда её выбросило тайфуном, землечерпалки пробьют канал. И этот корабль будет выведен на глубокую воду, отремонтирован и достроен. В достройке нуждалась и мореходная канонерская лодка 'Веста', бывший китайский безбронный крейсер. Ещё один трофей, захваченный вместе с 'Юноной', в доках Дальнего. И теперь не спеша доделываемый на плаву. Как, впрочем, не спешили, из-за нехватки рабочих рук и с ремонтом вспомогательных канонерских лодок 'Флора', 'Минерва', 'Нимфа', 'Русалка', 'Амазонка' и 'Ай-Петри'. Просто не хватало рабочих рук. А эти корабли были очень нужны. Тем паче что 'Силач' и 'Сибиряк', вместе с водолазными ботами '1', '3'и '4', были плотно заняты спасательными работами. Так что район островов Эллиоты защищали только 'Забияка', 'Джигит' и 'Разбойник', числившиеся крейсерами второго ранга. В Дальнем находились, помимо вооружённых катеров, вспомогательные канонерские лодки 'Клио' и 'Церера'. А Порт-Артур защищали вспомогательные канонерские лодки 'Инкоу', 'Мукден', 'Нингута', 'Зея' и 'Бурея'. Что по большому счёту было совершенно недостаточно. Даже если добавить к этим кораблям имевшиеся торговые пароходы, и входившие в состав трального каравана, вспомогательные, пусть и вооружённые суда, вооружённые буксиры и катера, которые так же находились в его подчинении. И пусть они даже, как последние, привлекались для охраны рейда Порт-Артура и залива Талиенвань. Да и корабли ещё и предстояло вывести, в эту диспозицию. А то они из-за последних операций находились совсем в других местах.

И с этими силами контр-адмиралу Вирениусу предстояло не только обеспечить безопасность берегов и мореплавания, не только обеспечить поддержку сухопутных войск с моря. Но и противодействовать японо-китайским силам. Включавшим в себя три броненосца береговой обороны. Пусть и один в виде тарана. И тут могло радовать только то, что и у китайцев, и у японцев, были совершенно противоположные задачи. И напрочь отсутствовало взаимодействие. Плюсом было и то, что основным противником, имевшим броненосцы, были китайцы. Противник априори более слабый и менее решительный. К тому же ещё не освоивший корабли. Хотя именно небольшие, мелкосидящие корабли адмирал Вирениус и рассматривал, как наиболее подходящие для данного, весьма ограниченного, закрытого и мелководного театра военных действий. Вот только ни австрийские 'Габсбурги'[10], ни шведские броненосцы 'Сверье'[11] были совершенно недоступны. И как тип корабля, для Тихого океана, никогда в русском флоте не рассматривались. А ставка, в войне с Японией, делалась на крупные, мореходные корабли, предназначенные для боевых действий на океанских просторах. И больше предназначенных для противостояния Великобритании, а не Японии. Как, впрочем, совершенно без внимания остался и тип корабля, представленный шведским броненосным крейсером 'Фюльгия'[12]. Но и как бы то ни было, но и без этих кораблей, пока ещё была надежда, что получиться сохранить контроль над морем. Не смотря на недостаточность сил. Тем паче, что уже получилось создать железнодорожные артиллерийские батареи. И заканчивались работы, по прокладки для них временных железнодорожных путей. Что вместе усиливало береговую оборону Квантунского полуострова. Не отвлекая на это значительные силы флота.

[10] Броненосцы 'Габсбург', 'Арпад' и 'Бабенберг'. Постройка 1902-1904 годов. Водоизмещение 8250 тонн. Размеры 114,6x19,9x7,4 метров. И такая осадка была способна обеспечить круглосуточное использование бухты Порт-Артура этими кораблями. Мощность силовой установки 15 000 л.с. Обеспечивающих скорость в 19,6 узлов, Запас угля до 840 тонн. Броня: пояс 220 — 180 мм., башни до 210 мм., казематы до 135 мм., палуба 66 — 40 мм., рубка до 200 мм. Экипаж 630 человек. Вооружение, орудия: 3-240 мм./40, 12-150 мм./40, 10-66 мм./45, 6-47 мм., 2 торпедных аппарата.

[11] Броненосцы 'Сверье', 'Дроттнинг Виктория' и 'Густав V' постройки 1917-1922 годов. Корабли несколько отличались характеристиками. Так водоизмещение составляло 7160 тонн, у 'Густав V', 7010 тонн, у 'Дроттнинг Виктория' и 6970 тонн у 'Сверье'. Размеры составляли, длинна — 119,7 м. ('Сверье') или 121,6 м. (остальные)х18,6x6,8 метров. Мощность силовой установки составляла 20 000 — 22 000 л.с., Обеспечивающих скорость в 22,5 — 23,2 узлов. Бронирование: борт 200 — 60 мм., палуба 30 — 45 мм., башни ГК 200 мм., барбеты ГК 150 мм., башни среднего калибра 125 мм., барбеты среднего калибра 100 мм., рубка 175 мм. Экипаж 557 ('Сверье') или 590 (остальные) человек. Вооружение кораблей несколько различалось и составляло орудия: 2x2 — 283-мм./45, 1 х 2 и 6 х 1 ('Дроттнинг Виктория') или 1 х 2 и 4 х 1 ('Сверье') или 6 х 1 ('Густав V') — 152 мм./50, 2x2 — 75-мм./53, 2x2 — 40-мм./60 ('Сверье' и 'Густав V'), 2x2 ('Сверье'), 2 х 2 и 4 х 1 ('Густав V') или 3 х 1 ('Дроттнинг Виктория') — 25-мм.

[12] Постройки 1907 года. Водоизмещение 4240/4980 тонн. Размеры 117,3x14,8x6,1 метров. Мощность силовой установки 12 000 л.с. Скорость 22,8 узлов. Дальность плавания 5770 миль, при скорости 10 узлов. Бронирование: пояс 100 мм., палуба 22 — 35 мм. (на скосах — 50мм.), башни 50 — 125 мм., рубка 100 мм. Экипаж 322 человек. Вооружение, орудия: 4x2 — 152-мм./50, 14x1 — 57-мм., 1 двухтрубный торпедный аппарат.

10

Встречу адмирала Вирениуса, с иностранными консулами в Чифу, было решено провести в здании японского консульства. Уж больно сильно пострадало здание русского консульства. Здание японского консульства же осталось довольно целым. Практически не пострадав при захвате. И его под свои нужды тут же заняли пограничники полковника Бутусова. Которые и остались в порту и городе, тогда как морской батальон и комендоры сходу выдвинулись на высоты вокруг города. Заняв позиции на окружавшем Чифу хребте. В результате под контролем русских войск оказался участок в четыре версты длинной и пару вёрст в глубину. И, по сути, оборона голода держалась только на орудиях, расположившихся в бухте русских канонерских лодок.

При этом на совещание русский адмирал прибыл на автомобиле Форд, Которым управляла его воспитанница. Ведь буквально первое, что увидел адмирал, когда 'Ярославна' бросила якорь в гавани Чифу, был стоявший на городской пристани, рядом с одним из американских пароходов новенький автомобиль, который, в тайне, от него, купила было Аюми. Оплатив, из своих средств, доставку автомобиля из САСШ в Порт-Артур. И тут оказалось, что автомобиль буквально только что доставили в Чифу. И узнав об этом Аюми виновато опустив глаза, подошла было к адмиралу. По японской традиции испросить разрешение у мужчины. И адмирал, только тяжело вздохнув, дал своё согласие. После чего автомобилем тут же завладела его хозяйка. При этом, в порту нашлись необходимые запасы бензина и масла. После чего Аюми и стала разъезжать по городу, впечатляя всех своим эмансипированным видом. И пугая резкими звуками клаксона.

Вот и сейчас девушка на автомобиле промчалась из порта по городу. Млея от скорости. Проехав как раз мимо, синематографического театра. С афишей на нём, на которой было изображено лицо Наки Костенко, а придя в себя, офицер сделал предложение девушке, на которое она и дала согласие. После чего, принявшую православие девушку обвенчали с русским офицером, с разрешения контр-адмирала Вирениуса. А само Чифу стало буквально одним из первых мест, откуда снятый Аюми материал, начинал своё распространение по миру. Как новостные сюжеты, так и работа её студии. При этом девушка заставила резкими звуками клаксона шарахнуться в разные стороны коляски рикш, доставлявших к японскому консульству, над которым теперь развивался флаг русского финансового ведомства, консулов различных государств. А сама Аюми, дождавшись, когда адмирал спуститься с сидения, рядом с ней, спустилась с места водителя, достала из салона кинокамеру, которую тут же вручила одному, из работавших перед зданием пограничников, с наказом нести следом за ней. И направилась вслед за адмиралом. Где и приготовилась к проведению съёмки на кинокамеру встречи русского адмирала и иностранных консулов.

Всего консулов в Чифу было почти полторы дюжины. И помимо консулов почти всех европейский государств, России, Японии и САСШ, были даже консулы из государств Латинской Америки. Ведь Чифу, после Второй Опиумной Войны, стал главным открытым портом в провинции Шаньдун. Возникнув буквально на пустом месте. Из всех построек, на момент возникновения порта на берегу была только одна таможенная башня, на мысу Башенном. И именно эта башня дала название возникшему тут порту. Где сразу же возникли различные консульства. В том числе и русское. И которое в первую очередь занималось оформлением отправки китайских гастарбайтеров в Российское Приморье. Весьма ценивших возможность получать в России, за туже работу в три, а то и в четыре, раза большие деньги, чем у себя на родине. Что и привело потом, к тому, что в Приморье не случились эксцессы, подобные тем, что произошли в Благовещенске, где были китайские рабочие из других, более подверженных влиянию ихэтуаней провинций. Но при этом русская торговля с этим портом, в отличие от торговли Великобритании, США, Японии или внутренних перевозок была минимальная. И за год в Чифу могла прийти всего дюжина русских пароходов. В отличие от пароходов других стран, которых в день в Чифу могло прийти с десяток. Правда, треть из них это были китайские каботажные перевозки, но в любом случае через этот, выглядевший, с моря, вполне по-европейски город, проходили огромные потоки товаров. Которые, с китайской стороны, свозились в порт огромным количеством джонок. И эти товары представляли, из себя, в первую очередь шёлк-сырец. А также различные орехи, китайскую вермишель и продукты переработки бобовых. Ввозились же в порт европейские ткани, изделия из метала, уголь, керосин, различные красители. И такие продукты питания как рис, мука, бобовые. Япония поставляла огромное количество спичек и папирос. Ещё одним важнейшим товаром, ввозившимся в Чифу, был опий. Что потом уже те же китайские джонки развозили по всему побережью Жёлтого моря. И вот в это гнездо торговли ввалились русские канонерские лодки. С заявлением, что уже 'никто, и ни куда, не идёт'. В результате, когда флагман адмирала Вирениуса прибыл в Чифу, то в порту скопилось до полусотни пароходов. Из которых треть были китайские и до половины британские.

При этом с обороной города сложилась парадоксальная ситуация. Китайцы оборудовали вокруг города, на ближайших высотах, оборонительные позиций. Перекрывших все три ведущие в город дороги. Дорогу с запада перекрывала цитадель из кирпича, с четырьмя бастионами. В которой были оборудованы две артиллерийские позиции. Капитальная, сложенная из камня двухорудийная батарея, шестидюймовых орудий Круппа и полевая батарея, для находившихся на вооружении китайских войск трёхдюймовок Круппа. Или же пятидесятисемимиллиметровок конструкции Грюзона. Как закупаемых в Германии, так и производимых непосредственно в Китае. Хотя и под той же маркировкой. Дорогу в южном направлении прикрывала одинокая импань. А вот дорогу на юго-восток прикрывали три рубежа обороны. Тыловой, из этих оборонительных рубежей, обеспечивала сооружённая по гребню высот каменная стенка. Перед которой и находились каменная береговая батарея из трёх шестидюймовок Круппа и две импани. А передовые позиции обеспечивали три артиллерийские батареи земляного типа, для полевых орудий. Но при приходе русских кораблей в Чифу, все эти позиции оказались брошенными, китайским солдатами. Оставившими, в качестве трофеев, русским матросам пять шестидюймовок Круппа. И по десятку полевых трёхдюймовых орудий Круппа и пятидесятисемимиллиметровок Грюзона. Причём, из последних, явно большая их часть, если судить по качеству металла, была сделана в Китае[13]. Ещё трофеям русских стали около тысячи винтовок Маузера. И это только на позициях, в казармах и в городе. А ведь был же ещё и порт. Где были обнаружено большое количество орудий и прочего вооружения, боеприпасов и снаряжения. Правда уверяли, что не всё это предназначалось для армии Юань Шикая, но и на вооружение других частей китайской армии. Так что с этим ещё предстояло разобраться, что там можно было реквизировать, а что пока только задержать. Впрочем, брошенные орудия, да и их позиции, были так же брошены ещё и во время китайско-японской войны, при высадке рядом японской армии. Правда тогда японцы не рискнули занимать порт и нарушать торговлю Китая с иностранными державами. А потом, тогда, десять лет назад, в Чифу разместилась международная эскадра. А адмиралу Вирениусу очень бы не хотелось появления, новой, международной, а точнее англо-американской эскадры, в Чифу. И что бы они не появились, предстояло вывернуться ещё хлеще, чем ужу, на раскалённой сковородке.

И именно британский консул только зайдя в кабинет, тут же попытался высказать протест, сидевшему за столом вместе с русским консулом Тидеманом и полковником Бутусовым, русскому адмиралу. Из-за захвата открытого порта, и нарушения свободного мореплавания. На что, в ответ, ему было предложено выслушать речь адмирала, а потом уже высказывать протесты. При этом Вирениус обратил внимание на отсутствие в помещении супруги японского консула. И потребовал пригласить хозяйку дома. Постав стул и для неё. А сам адмирал стал наблюдать за собирающимися в комнате дипломатами. Которые группировались в три кучки. Вокруг консулов Великобритании, САСШ и Германии. Причём если возле последнего сели представители Австро-Венгрии, Швеции, Испании и Греции, а вокруг второго, представители стран Латинской Америке, то первый собрал вокруг себя самую многочисленную группу поддержки. Включая и консула Франции. И как только японка вошла в бывший кабинет мужа, Вирениус жестом предложил ей присест на стул рядом со своей воспитанницей, которая при входе японки в помещение начала свою работу, и произнёс:

— Дамы, и господа, я собрал вас из-за того, что вынужден сообщить вам принеприятнейшее известие, из-за возникшего, между губернатором провинции Шаньдун и русскими войсками и флотом, конфликта, русский флот вынужден был занять Чифу. И по военным соображениям, до разрешения конфликта вынужден будет удерживать это место. Однако я понимаю важность этого порта в мировой торговле. И предлагаю не прерывать её. При этом русский флот намерен только удерживать наружный периметр обороны. А саму работу порта и торговлю в нём, я предлагаю разрешить, дамы и господа, вам. С помощью имеющихся у вас солдат, находящихся в охране консульств, а также представителей русского Министерства Финансов, я предлагаю вам самим обеспечить безопасность в городе и порту. В том числе и для поданных японского императора, из числа некомбатантов. И эту обязанность, по защите японских подданных, я думаю, мы поручим присутствующей с нами, господа, даме. При этом я очень надеюсь, что все присутствующие отнесутся с большим вниманием к её словам, в защиту тех, кого сейчас кроме нас защитить некому. К тому я рассчитываю, что вы, господа, сами, организуете торговлю в международном сеттльменте[14] города. В том числе и с китайскими торговцами. Русский флот не намерен изымать ничего, кроме военной контрабанды в Японию, или в войска Юань Шикая. Но вам господа предстоит самим обеспечить свободу торговли. Русскими представителями в вашей компании будут русский консул, вам уже известный, и которого я предлагаю вам избрать председателем всего этого дипломатически-торгового общества. Куда предлагаю включить также, и представителя Минфина России, полковника Бутусов. На которого так же возлагается обязанность сбора всех таможенных и портовых пошлин. С китайским же правительством по их поводу, я думаю, мы сами позже разберёмся. Ваша же обязанность организовать продолжение свободной торговли в открытом порту Чифу. В его международной зоне. Надеюсь вы сумеете обеспечить размещение китайских пароходов и джонок в Торговой гавани. Где я могу гарантировать им безопасность, если не будет враждебных действий с их стороны. Но на вас, господа, возлагается обеспечением безопасности всех участников, данного процесса, в указанной зоне. Какие есть вопросы господа?

После чего адмирал обвёл взглядом удивлённые лица буквально у всех собранных в комнате консулов. Которым, теперь предстояло самим, с помощью своих солдат и русских пограничников организовать безопасность в городе. И самим договориться с китайскими властями о свободной торговле в Чифу. Между европейскими государствами и Китаем. Причём все сборы и пошлины оказывались теперь в руках Министерства финансов России. Флот которой, продолжал контролировать открытый порт Чифу. Но при этом адмирал отлично понимал, что Юань Шикай достаточно легко может собрать силы и попытаться вернуть себе контроль над этим портом. Который позволял ему иметь прямую связь с союзником. С Японией. И поэтому адмирал Вирениус, остановив свой взгляд на консуле Великобритании, как самом заинтересованном проговорил:

— И ещё один момент господа. Я предлагаю вам выйти на китайских чиновников, не только с предложением об торговле. Но и с предложением создать вокруг города нейтральную зону безопасности, свободную от китайских войск. Шириной в две мили.

[13] Орудия именно этой системы производились в Китае, в конце XIX — начале XX веков, для нужд вооружённых формирований этой страны.

[14] Сеттльмент — обособленные кварталы в городах Китая, в XIX — начале XX веков, сдаваемые в аренду иностранным государствам. Сеттльменты пользовались правом экстерриториальности и охранялись полицией и вооружёнными силами державы-арендатора.

11

Капитан второго ранга Такео Хиросе находился в селе Чифу и в бинокль наблюдал за русскими кораблями. Находившимися на рейде порта. Эта территория, в виде длинной, узкой и песчаной косы, расширяющейся при отливе, и заканчивавшаяся весьма скалистым полуостровом, у подножия скал которого и находилось село Чифу, оставалась нейтральной территорией. Нет, тут появлялись патрули русских. Но весьма редко и не на долго. Да и вдоль берега проходили небольшие корабли противника. Но замаскированный под китайца японский офицер не привлекал особого внимания. Если конечно же не стал бы отсвечивать оптикой своего бинокля. Да и Хиросе был не один. С ним были камикадзе из его отряда специальных атак флота. Которые тоже были замаскированы под китайцев. И наблюдали за патрулями гайдзинов. Будучи готовыми вовремя предупредить своего командира. Который, что бы линзы его бинокля не отсвечивали, на солнце, вёл наблюдения из-под навеса. Находясь в тени.

И интересовали японского капитана второго ранга последствии ночной атаки, которую попытались предпринять боевые пловцы его отряда. Полдюжины которые облачившись в плавательные костюмы Бойтона должны были, используя отливное течение и попутный ветер с косы достичь в темноте русские корабли, заложить на их борта магнитные мины и используя уже приливное течение вернуться назад на косу. Но за всё это время с рейда донёсся только один взрыв, и несколько выстрелов, а из пловцов так, никто и не вернулся. И вот сейчас наблюдал за канонерской лодкой гайдзинов 'Грозящий'. Которая стояла на якоре ближе всего к косе. При этом заметно осев кормой и накренившись на ближайший, правый борт. Пытаясь рассмотреть нанесённые кораблю повреждения.

Вообще идея боевых пловцов, или как их называли гайдзины пловцов-охотников, была заимствована у русских. После того, как сдался в плен один из этих пловцов. Всего было обнаружено несколько групп, занимавшихся в основном разведкой. И которые либо сумели скрыться, либо погибли в полном составе, в крайнем случае подрывая себя гранатами, вместе с окруживших их японцами. Но один сдался добровольно, рассказав на допросе и о своём отряде, и об выполняемых им задачах и снаряжении пловцов-охотников. В том числе упомянув и про разработанные магнитные мины и о том, что они тренировались и минировать корабли японцев. Хотя ни разу это не делали. Больше занимаясь разведкой, захватом пленных, диверсиями и обеспечением десантных операций. Но рассказ этого пленного очень заинтересовал капитана второго ранга. И в составе его отряда специальных атак появилось новое подразделение.

Для оснащения которого были использованы те же средства, что и для оснащения их визави во флоте гайдзинов. Все пловцы оказались оснащены плавательными костюмами Бойтона. Под которым находился вязанный из шерсти и накрывающий всё тело человека комбинезон. Защищавший от холода. Под которым уже находилось шелковое бельё. Вооружены пловцы оказались водолазными ножами и пистолетами Браунинга. Все оснащались часами и компасами. И для их вооружения так же были созданы магнитные мины. Ведь именно минирование вражеских кораблей капитан второго ранга Такео Хиросе и рассматривал в качестве главной задачи этого подразделения.

Особенно после того, как в западной части Жёлтого моря, в его распоряжении оказалось всего два моторных катера типа 'Дрэгонфлай'. Ещё четыре подобных катера только достигли, по внутренним каналам в Китае города Тяньдзиня, как выяснилось, что теперь Юань Шикай союзник Японии. А в устье реки Пейхо появились русские дозоры. Что вынудило, вместе с тем, что китайцы включили японские катера в состав своего флота, отказаться от попытки прорыва к Квантунскому полуострову. А два находившихся в порту Адама таких катера хотя каждую ночь и выходили в море, выйти в торпедные атаки на корабли гайдзинов так и не смогли. После чего катера стали выходить к входу бухты Хэси, для минирования подходов к ней. Правда пока тоже безрезультатно.

Оставшиеся же восемнадцать катеров присоединились к перешедшему в Чемульпо третьему флоту. И сейчас готовились к походам. Такео Хиросе не оставлял надежд, что именно его усилия позволят нанести гайдзинам непоправимый ущерб и вернут японскому флоту владение морем, переломив ход войны в пользу страны Восходящего Солнца. И главную ставку, пока в строй не вошли подводные лодки, он решил было сделать как на катера, так и на подразделение боевых пловцов. Правда первоначально он планировали использовать боевых пловцов в заливе Талиенвань. Но захват русскими Чифу дал другое, более удобное место, для проведения диверсии. И испытания, как самого нового подразделения, так и его оснащения. И вот теперь Хиросе пытался рассмотреть, что происходит на борту канонерки гайдзинов. И понят, каков результат, от применения мин. И тут он заметил, что с подошедшего к борту 'Грозящего' катера, на борт этого корабля, поднимается его личный враг, контр-адмирал Вирениус. И поморщившись японец попытался всё-таки рассмотреть, возле чего остановился гайдзин, приняв рапорт явно командира корабля. Хотя интуиция буквально вопила, что необходимо покинуть это место.

А адмирал в этот момент, под рассказ командира 'Грозящего' капитана второго ранга Кетлера Эдуарда Эдуардовича рассматривал три лежавших перед ним тела. Одно буквально разорванного близким взрывом на куски. И два довольно целых. Как выяснилось, услышав справа, по борту, крик 'банзай', вахтенный офицер выхватил револьвер и подбежал к борту. Увидев возле носовой части корабля, напротив крюйт-камеры для девятидюймовых снарядов, голову человека. Который что-то прижимал к борту канонерки. Но применить оружие офицер не успел. Взрыв прогремел прежде, чем он успел прицелиться. Но тело, этого японца, облачённое в разорванный плавательный костюм, выловить успели. Зацепив его баграми. При этом, услышав взрыв, на других кораблях сыграли тревогу. И возле борта 'Храброго' был обнаружен другой японец, который скрёб ножом борт корпуса. Которого в горячке пристрелили. Поняв, что он хочет присоединить к борту 'адскую машинку'. Третий был обнаружен с борта одной из патрульных миноносок, но при попытке захвата, японец попытался было отбиться ножом, а потом подорвать свою 'адскую машинку', которая была у него за спиной. Ну и был забит баграми. В результате оказались захвачены три ножа, два пистолета Браунинг, которые находились у двоих под их плавательными костюмами и взрывное устройство, которое последний японец не успел привести в действие. То же, которым пытались подорвать 'Храбрый' утонуло. Адмирал внимательно выслушал капитана второго ранга, а потом произнёс, посмотрев в сторону песчаной косы:

— Ни когда против течения, ни когда против ветра.

— Что вы сказали, ваше превосходительство? — не понял Кетлер. На что адмирал ответил:

— Это основное правило пловцов-охотников. Обеспечивающее удачу и результативность, в их действиях. Будем знать, что у японцев появились такие же. Так, господин капитан второго ранга, говорите, какое течение было, в момент диверсии? И откуда был ветер?

— Как раз отлив сменялся приливом, ваше превосходительство, — ответил Кетлер, — А ветер был зюйд-вест[15].

— Понятно, господин капитан второго ранга, — произнёс адмирал, снова внимательно посмотрев на косу, — Вопрос они приплыли с косы, или использовали джонку. Но теперь похоже нам придётся беречься от этой напасти.

— И как же беречься от этой напасти, ваше превосходительство? — тут же поинтересовался командир 'Грозящего'.

— Ну, во-первых, усилить вахты, во-вторых каждые пять минут кидать за борт динамитную или пироксилиновую шашку, с зажжённым бикфордовым шнуром, — и увидев удивление во взгляде капитана второго ранга, адмирал поспешил уточнить, — Глушить их гидроударом, при подводном взрыве. Даже если не умрёт, то сознание точно потеряет, находясь в воде.

— Понятно, ваше превосходительство, — тут же кивнул капитан канонерки. А адмирал продолжил:

— Ну и в-третьих организовать вокруг судов патрулирование на катерах и шлюпках. С целью не допустить близко к борту малые плавательные средства, неизвестной принадлежности. Особенно с той стороны, где будут совпадать течения и ветер. А для этого мы все отведём наши корабли к острову с маяком. И запретим в том районе рейда плавание китайских джонок и прочих маломерных судов. Кстати, как состояние вашего корабля, капитан второго ранга? Сами до островов дойдёте?

— Дойдём, ваше превосходительство, — тут же ответил Кетлер, — Течь была незначительная и уже остановлена, сейчас откачиваем поступившую воду. Взрыв произошёл на броневом поясе. Броня цела, корпус тоже. Но силой взрыва превращена в щепу деревянная подкладка под бронёй. И через отверстия для болтов стала поступать вода. Думаю, за несколько дней, встав на мели, повреждения исправим.

Адмирал кивнул и произнёс, давая понять своим обращением, что тучи миновали капитана второго ранга:

— Похоже, мы с вами, Эдуард Эдуардович, счастливо отделались. В общем-то слабым испугом. И у меня будет к вам несколько просьб. Первая, всё, о чем мы сейчас говорили донести до сведения командира отряда. Пусть организует передислокацию кораблей. Второе, пусть сигнальщик сообщит в город, что бы меня на пирсе ждал полковник Бутусов. Надо бы косу проверить. Вдруг противник выходил с неё, и мы там что найдём. Так что я вас сейчас покину. Далее, все трофеи, кроме тел японцев, отправить ко мне на 'Ярославну'. Что-то мне эта 'адская машинка' устройство, разработанное было лейтенантом фон Гернетом, напоминает. Надо бы глянуть, что там за начинка используется. Не дай бог наша. Тогда у нас большие неприятности. Ну и последняя просьба, Эдуард Эдуардович. Торжественно похороните японцев в море. Под их флагами. И в присутствии супруги японского консула. Надо отдать последние почести поверженному врагу. Да и лишний раз проявить благородства для имиджа России не помешает. Война закончиться, а киноплёнка останется. Так что вместе с супругой японского консула пригласите и мою воспитанницу. Сделать кинорепортаж. А я, пожалуй, на сим, вас и покину. Дела.

И с этими словами адмирал направился к катеру, который его на 'Грозящий' и доставил. И уже подходя на катере, к пирсу порта, адмирал увидел подъезжающих всадников. Причем пограничников, с полковником Бутусовым, во главе. И который, как только адмирал выбрался на пирс, подъехал практически вплотную и произнёс:

— Тут с сигнальной станции матрос-посыльный прибежал. Что-то случилось, ваше превосходительство?

— Да, Пётр Дмитриевич, случилось, — согласился Вирениус, — И есть опасение, без ваших орлов не справиться. Японцы пытались, с помощью своих пловцов-охотников, подорвать наши канонерки. И у меня есть предположение, что операцию они проводили с песчаной косы. Пусть ваши молодцы прогуляются по ней. Если японцы были там, то ваши молодцы точно их следы найдут.

— Есть ваше превосходительство, проверить косу, — тут же ответил полковник и обернувшись нашёл взглядом Зуева, обращаясь к которому приказал:

— Галопом в дежурную часть. Поднять по тревоге дежурный взвод и проверить на наличие следов японцев косу.

Мальчишка тут же развернул свою кобылу и галопом понёсся назад, посвистом заставляя шарахаться в стороны прохожих. А адмирал, посмотрев мальчишке в след добавил:

— И вообще, Пётр Дмитриевич, я бы хотел попросить вас организовать бы дозоры ночью на косе, что бы по ней всякие там не шастали.

— Сложно, Андрей Андреевич, — Бутусов спускаясь из седла бросил внимательный взгляд на адмирала, но увидев, что тот больше настроен на неформальный разговор продолжил без чинов, — Коса вне нашего оборонительного обвода. И если ночью моих солдат на ней зажмут, то может быть плохо.

— Ну флот своих в беде не бросит, — усмехнулся Вирениус, — Я подумываю разместить возле косы патрульные катера. Которые ваши дозоры, Пётр Дмитриевич, и прикроют. И при необходимости снимут с берега. Обиднее будет, если японцы наши канонерки подорвут. Без них нам тут совсем плохо будет.

— Тут соглашусь, Андрей Андреевич, и организую в дневное время патрули на косе, а в ночное дозоры и секреты, — кивнул Бутусов, а потом добавил, — особенно если вы разрешите нам найденные пулемёты использовать, в этих дозорах.

— Конечно используйте, — улыбнулся Вирениус, — Всё, что может обеспечить безопасность кораблей и рейда, используйте. А флот вас со стороны моря прикроет. И я вот хочу спросить, трофеи захвачены богатые? Уже определились? А то орудия не помешает тут установить на позициях. Да и пулемёты, что вы нашли, тоже использовать не помешает. Вместе с патронами для них. Винтовки, с патронами, не подходящими для пулемётов, так те сразу отправить в Порт-Артур. Или тут есть что-то, предназначенное для войск внутренних провинций? Лояльных Цыси. С ней нам ссориться не стоит.

— Из оружия в порту обнаружены с десяток орудий, несколько пулемётов, несколько тысяч винтовок, сотня револьверов, пистолеты. Пока что вся выявленное направлялось либо в Маньчжурию, либо в провинции Юань Шикая. Так что всё трофеи. Плюс товаров, заказанных властями провинций Чжили и Шаньдун, выявлено на несколько миллионов. Эти товары мы тоже реквизировали. Но пока ещё не у всего товара получателей определили. Так что возможно трофеев явно станет больше.

— Это радует, Пётр Дмитриевич, а то наш государственный бюджет, из-за этой войны, и так понёс большие потери, пусть хоть так его компенсируют, — ответил адмирал Вирениус, предлагая полковнику раскурить с ним сигару, которую Бутусов принял. И адмирал, отрезав гильотинкой кончик сигары, зажёг от зажигалки кусочек шпона, раскурил свою сигару, и, передав всё необходимое Бутусову, спросил:

— А что с финансами? Есть ли наличные среди трофеев?

— Взято серебра, в виде ланов, несколько сотен тонн, есть и фунты, и доллары, — ответил Бутусов, внимательно посмотрев на Вирениуса, — А что именно вас, Андрей Андреевич, интересует.

— Меня интересует финансирование моей агентуры, Пётр Дмитриевич, — ответил Вирениус, выпуская облако дыма в сторону моря, — Так что меня в первую очередь интересуют иены и ланы. Хотя они и тяжёлые. Так что если у вас есть возможность передать мне что-то неучтённое, из трофеев, то буду благодарен. Агентурная разведка вещь дорогая.

— Иены тоже есть, немного, но есть, — продолжая внимательно смотреть на адмирала, проговорил Бутусов. На что адмирал ответил:

— Вот иены были бы идеальным вариантом, но подойдут и другие денежные единицы, кроме рублей конечно, — и, посмотрев прямо в глаза Бутусову, Вирениус произнёс, — Ну так, Пётр Дмитриевич, поможете военно-научному отделу, на его деятельность? И неужели тут такие маленькие финансовые потоки, что нет возможности выделить два десятка тонн серебра. Или его эквивалента.

— Ну почему нет, есть, всё есть, — улыбнулся Бутусов, — Тут через кассу порта ежедневно проходит сумма в несколько миллионов рублей. Не все они конечно налоги, часть идёт на оплату грузчикам, часть на оплату хранения товаров, на уголь, ремонт и обслуживание судов. Но и собираемые налоги, это миллион рублей меньше чем за неделю выйдет. Так что думаю, Андрей Андреевич, будет возможность флоту помочь, помимо казны.

— Ну и замечательно, Пётр Дмитриевич, — улыбнулся в ответ Вирениус, — И вы там ещё про пистолеты и револьверы говорили. Их я тоже возьму, надеюсь револьверов Нагана, русского производства там нет? Да и холодное оружие, особенно китайского производства меня интересует.

— Хорошо, Андрей Андреевич, организуем, коль флот просит, — ответил полковник.

— Военно-научный отдел Главного штаба флота, — уточнил Вирениус и отпустил полковника. И оглянулся в поисках табачной лавки. Запас гаванских сигар подходил к концу. И на Квантуне пополнить личный запас, не было никакой возможности. И увидев вывеску, ближайшей такой лавки, толкнул дверь в неё. И увидел, что за прилавком стоит совсем юная японка. Которая, увидев русского адмирала, испуганно пискнула, и нырнула в дверь. Ведущую во внутренние помещения дома. Так что адмиралу пришлось, заложив руки за спину встать перед прилавком, изучая ассортимент. Состоящий в основном из японских сигарет. Ведь именно Япония была основным поставщиком этой продукции в Китай. При этом вовсю присудствовала и реклама этой продукции Японской империи. В том числе и весьма милиторизованная. Изучать, пока не нашёл взглядом коробку подходящих сигар. Сделанный из фанеры ящик, со сдвижной фанерной крышкой. На две дюжин сигар Эль Рей дель Мундо. С вызженной на боковых сторонах ящика логотипах фирмы и марки сигар 'El Rey del Mundo'. Ожидая пока из двери, ведущую во внутренние помещения, не вышла японка в летах. Которая окинула взглядом адмирала и подошла к прилавку, опознав в нём клиента. А потом и произнесла, на английском языке, при этом кланяясь:

— Что желаете, сэр.

— Коробку, вот этих сигар, миссис, — ответил русский адмирал, заметив, что убежавшая было, девушка осторожно выглядывает в дверной проём. Подслушивая, что происходит в лавке.

— Это очень дорогие сигары, сэр, — напомнила японка.

— Но как я понял, миссис, цена указана. И меня она устраивает. Ведь это указана цена? — адмирал посмотрел на ценник, доставая кошелёк, — Единственное, что я попрошу. Так это упаковать сигары и доставить их на корабль 'Ярославна', для адмирала Вирениуса.

— Да, вы, сэр, правы, это указана цена, — произнесла, улыбнувшись, японка, почувствовав не плохую прибыль, и снова склонившись, в поклоне, — Но, посыльной сейчас является моя дочь.

— И что? — удивился адмирал.

— Но как она появиться на русском корабле, сэр, — напомнила владелица лавки.

— Миссис, я склонен исходить из того, что всю подвластную мне территорию может пересечь старик, с юной девушкой и кошелём золота. И всё принадлежавшее им, должно оставаться при них, — только и ответил адмирал, заплатил и вышел из лавки, провожаемый фразой, японки:

— Я поняла вас, сэр. И дочь, ваши сигары доставит.

А несколько позднее, джонка, с капитаном второго ранга Такео Хиросе, и несколькими японскими матросами как можно более споро отходила на запад от песчаной косы. Не смотря на доносившиеся с берега крики и выстрелы из винтовок. Отряд пограничников гайдзинов появился довольно внезапно. И эти русские явно что-то искали. Что вынудило японцев бросить всё в деревне спешно отступить к припрятанной, возле скал, джонке. И на ней выйти в море. Успев поднять парус и отойти от берега буквально за минуту, до того, как на скалах полуострова появились фигуры гайдзинов. Которые открыв огонь из винтовок попытались было остановить уходящую на запад джонку с японцами.

[15] Юго-западный.

Глава 30.

1

Генерал Ноги сидел под деревом, в небольшом саду, возле дома, в котором он остановился в селении Сяосинлэ[1]. У подножия горы Дахэшеншань, которую гайдзины называли горой Самсон. И где находился его наблюдательный пункт. На месте старой русской сигнальной станции. Которую русские сожгли при отступлении. Но именно из селения Сяосинлэ вела самая короткая тропинка на вершину горы, находящуюся менее чем в версте на северо-западе. И именно поэтому, Ноги и выбрал это селение для размещения своего штаба. Оставив для себя небольшой домик, из двух комнат, с выбеленными стенами. В одной из комнат он спал, подставив деревянную подушку под голову. А в другой находился его рабочий стол. Хотя чаще всего он проводил свои совещания во дворе, под чахлым деревом. Благо в углу двора был сооружён домик, для телефонистов. А соседние дома занимали офицеры штаба армии Ноги. Живя в столь же простых и бедных условиях, можно сказать аскетичных условиях, как и их командующий. Причём живя, всего в четырёх верстах, от ближайших русских позиций. И довольствуясь, как и их командующий, в прямом смысле одной керамической чашкой для риса, из всего личного имущества. И это не было показным аскетизмом, Япония действительно так жила. Бедно, хотя и не всегда чисто. С бумажными перегородками вместо стен, циновками вместо мебели, и имея из всей посуды только керамические миски. И даже старшие офицеры, при осаде Порт-Артура, жили в сделанных из травы шалашах, ночую на сделаных из травы матах.

При этом покой командующего охранял всего один часовой. Стоящий перед входом в дом. Где и была оборудована коновязь для лошадей офицеров и посыльных. Причём из дома даже не были выселены его владельцы. Которые перебрались в сараи и другие дворовые постройки. И сейчас эта семья маньчжур занимались домашними делами совсем рядом с японским командующим. Одна из женщин с помощью ослика молола в жернове зерно. Другая, совсем рядом, кормила нескольких коз. А вокруг генерал бегали по своим делам куры. А генерал, не смотря, на то, что вокруг перемешались военная и мирная жизнь, сидя под небольшим деревом, со скромной кроной, что, однако было роскошью на Ляодунском полуострове, где деревья были редкостью, думал о сложившейся, вокруг его армии, обстановке.

С одной стороны начавшееся русское наступление привело к потере, для японской армии, Инкоу. Последнего, из доступных, оборудованного порта в Маньчжурии. Что привело к тому, что та же 3-я японская армия теперь снабжалась с помощью большого количества джонок. Которые прибыли в большом количестве на Ляодунский полуостров каждую ночь. Как с востока из Кореи. Так и с запада, с территории контролируемой Юань Шикаем, хотя эта территория сейчас и уменьшалась каждый день. Однако дальнейшее наступлении гайдзинов, на фронте против японцев, было остановлено, из-за их конфликта с Юань Шикаем. Войска, которого были быстро разгромлены и буквально откатились из Маньчжурии на юг. Но это не только ослабило русские войска, но и добавило японским войскам новых союзников.

Не очень-то сильных и надёжных, так главные силы Бэйянской армии из 1-й, 2-й, 4-й, 5-й и 6-й дивизий, потеряв три четверти личного состава, оставили гайдзинам всю Маньчжурию, включая и города Цзинь-Чжоу, и Нин-юань. Остановившись только возле крепости Бейтан и насыпного вала, бывшего некогда северной границей Китая, на отдельных участках которого находились длинные стены. Где их усилили территориальные войска провинции Чжили. Войска провинции Шаньдун, также подчиняющиеся Юань Шикаю завязались в боевых действиях вокруг порта Чифу и занялись блокадой Пекина. Из которого перестали приходить сообщения. 3-я же дивизия Бэйянской армии, хунхузы Чжан Цзолинь из 27-й кавалерийской дивизии, территориальные войска провинций Хэйлунцзян, Ляонин и Гирин, также, потеряв до трёх четвертей своих сил, отошли к позициям японских войск. Усилив японскую группировку. И позволив выделить часть сил для удара уже японской армии по гайдзинам. Пусть и для того, чтобы хотя бы вернуть Инкоу. Что уже могло рассматриваться как успех. Который мог бы обеспечить начало переговоров, для окончания войны, на условиях, хоть как-то благоприятных для Японии.

Да что там говорить, даже в 3-й армии, в которой осталось только две потрепанных дивизии, появилось китайское формирование из четырёх ляньцзы, с отрядом кавалерии и артиллерийской батареей. Из состава территориальных войск провинции Ляонин. Все остальные части, включая морской полк и корейский полк, ушли на север. Для участия в ударе по Инкоу. Ну, может быть кроме морского полка, который расположился в порту Адама, и в Дагушане, обеспечивая приём и отправку, по ночам, огромного количества джонок, на которых, для 2-й и 3-й японских армий, везли всё необходимое. Все же возможные резервы японской армии были собраны между станцией Дашицяо и городом Хай-чень. Для удара по гайдзинам. И это наступление должно было начаться уже сегодня. Но пока генерал Ноги новостей с севера не получил.

А тут на юге, на перешейке между Квантунским и Ляодунским полуостровами всё было тихо. Ни одна из сторон активности, на этом участке фронта, не проявляла. И только со стороны гайдзинов слышались периодические обстрелы японских позиций. Как из винтовок, так и пулемётов, и орудий. На которые очень редко раздавались ответные выстрелы с японской стороны. Испытывавшей огромную нехватку боеприпасов. Если обеспечение продуктами питания и удалось обеспечить, используя местные ресурсы, то вот получение боеприпасов можно было обеспечить только из Японии. И их катастрофически не хватало.

[1] За основу описания, жизни генерал Ноги, взято описание в книге Ашмед-Бартлетт Эллиса 'Осада и сдача Порт Артура'.

2

Вице-адмирала Камимуру же волновали совсем другие проблемы. Ему не удалось значительно ослабить флот гайдзинов. Выведя из игры только один русский броненосец, 'Цесаревич'. Увы, повреждённые было 'Севастополь' и 'Адмирал Ушаков' не удалось окончательно уничтожить, и они вернулись в строй русского флота в Жёлтом море. Что позволило гайдзинам снова появиться возле Цусимского пролива. Не опасаясь, что японский флот бросит им вызов. Уступая гайдзинам как числом свих кораблей, так и их возможностями. Ведь большую часть действующего японского флота составляли броненосные крейсера и броненосцы второго класса. Заметно уступавшие первоклассным броненосцам русского флота. Число которых, должно было и ещё увеличиться. Из Владивостока вышли отремонтированные корабли гайдзинов 'Суворов', 'Орёл', 'Громобой'. В сопровождении эскадренного броненосца 'Иоанн Златоуст', броненосного крейсера 'Дмитрий Донской' и крейсеров 'Прут', 'Адмирал Невельский', 'Адмирал Завойко' и 'Алмаз'. Что давала гайдзинам пятнадцать вымпелов линии. И это без учёта 'Адмирала Посьета', трёх броненосцев береговой обороны типа 'Адмирал Ушаков' и броненосного крейсера 'Баян'. Что, вместе с идущими на Тихий океан и уже находящимися в Индийском океане, эскадренными броненосцами 'Слава' и 'Император Александр III', броненосным крейсером 'Память Азова', и крейсером первого ранга 'Адмирал Корнилов' должны были окончательно сдвинуть баланс сил в сторону флота гайдзинов. При этом вместе с отрядом, идущим усилить их флот находилось несколько минных крейсеров. Которые, одним своим наличием, превращали японские контрминоносцы в нечто, что можно было уже не учитывать в своих расчётах.

И всему тому командующий японским флотом мог противопоставить всего два эскадренных броненосца первого ранга, 'Асахи' и 'Сикишима'. И хотя в составе флота числились ещё броненосцы 'Ясима' и 'Хацусе', вместе с 'Микасой'. При этом два последних лежали на мелководье, и их ещё предстояло поднять и отремонтировать. Как, впрочем, и предстояло поднять броненосный крейсер 'Асама' и бронепалубный 'Иосино'. Но если подъёму и вводу в порт на ремонт 'Микасы' и 'Асамы' мешали весьма обширные повреждения, то поднять 'Хацусе' и 'Иосино' мешало то, что они находились в северной части Корейского залива. И возле них теперь постоянно находились дозоры гайдзинов. Исключая проведения спасательных работ. Плюс, появляясь в Цусимском проливе корабли гайдзинов всегда обстреливали 'Микасу' и находящиеся рядом с ней спасательные суда. Заставляя последние бросать проведение спасательных работ. Прячась на базе Такесики. 'Ясима' же, хоть и была поднята, и приведена в Сасебо, но после того, как полгода побывала в руках гайдзинов, нуждалась в весьма длительном ремонте. А броненосец 'Кензан', снова стал броненосцем 'Петропавловск'. И это при условии, что стволы для главного калибра 'Ниссин' только прибыли. И их замена только началась. Выведя и этот корабль, из состава действующего флота, до окончания работ.

Хотя, как понимал адмирал Камимура, восстановлению этот корабль, до окончания войны, в любом случае не подлежал. Так что русским кораблям линии японский флот мог противопоставить всего два броненосца первого класса, шесть второго и шесть броненосных крейсеров, включая и такой, тактический аналог 'Баяна', как 'Асо'. При этом все усилия по усилению флота уже были направлены на срочный ввод в строй тридцати двух контрминоносцев типа 'Камикадзэ'. Для которых всё, до последней заклёпки приходилось везти из-за границы. Обходя заслоны из вспомогательных крейсеров гайдзинов. Благо, что уже все моторные катера типа 'Дрэгонфлай' и все пять подводных лодок уже были доставлены на территорию подконтрольную Японии. И катера уже частично вошли в строй, даже добившись локальных успехов. По крайней мере ему доложили о потоплении трёх русских пароходов. А подводные лодки, доставленные в разобранном виде из Америки, спешно собирались на территории Японии. Как, впрочем, срочно строились и корабли китайского заказа. Десять канонерских лодок и четыре миноносца. Из которых две канонерских лодки, будучи временно реквезированны, уже вступили в строй японского флота. Но вот остальные корабли следовало ожидать гораздо позднее, чем хотелось бы.

Так что командующий японским флотом сейчас подумывал о том, чтобы попытаться выманить главные силы гайдзинов с якорной стоянки на островах Эллиоты. И заманить их, пользуясь превосходством в скорости своих линейных сил на обширное минное поле, где гайдзинов должны будут атаковать ещё и многочисленные миноносные силы. Что могло привести к потерям среди крупных кораблей гайдзинов. И могло вернуть контроль над морем японскому флоту. Особенно если получиться избежать потерь в линейных силах флота. Для этого третий флот, усиленные миноносцами, и был направлен в Чемульпо, с задачей создать минную ловушку в западной части Корейского залива. Но, прежде чем они успели начать установку минных заграждений, флот гайдзинов вышел в море. И стал крейсировать южнее Цусимского пролива. Объединившись, с пришедшими из Владивостока кораблями. Прервав, как снабжение японских войск в Маньчжурии, так и торговлю Японии с Европой.

Благо возможность для проведения подобной операции имелось. Из тридцати двух контрминоносцев типа "Камикадзе"[3], пять штук уже вступили в строй сам "Камикадзе", и его систершипы "Хацусимо", "Яёи", "Кисараги" и "Асакадзе". Пополнив потери контрминоносцев в боевых отрядах. Но уже были готовы, пусть и, не пройдя испытания и имея необученные команды ещё два десятка миноносцев. "Сирацую", "Сираюки", "Мацукадзе", "Харукадзе", "Сигуре", "Асацую", "Хаяте", "Оите", "Югуре", "Юдати", "Микадзуки", "Новаки", "Усио", "Ненохи", "Хибики", "Сиротае", "Хацухару", "Вакаба", "Хацуюки" и "Нагацуки". Которые, однако можно было бы ввести в отряды миноносцев, заменяя там старые корабли. И переформировывая их в отряды контрминоносцев. А старые миноносцы использовать на доукомплектование численности понёсших потери отрядов. И переформировав свои миноносные силы применить их для атаки повреждённых на минном поле броненосцев гайдзинов. Сожалению ещё семь кораблей использовать не представлялось возможным. Причём четыре из них "Юнаги", "Удзуки", "Минадзуки" и "Кикудзуки" из-за нехватки материалов так и не получилось достроить, в обозримые сроки. И эти контрминоносцы так и замерли у достроечных стенок своих верфей. А три "Уранами", "Исонами" и "Аянами", по той же причине находились на стапелях. Причем постройка последних двух, из-за этой нехватки материалов была приостановлена сразу же после закладки кораблей.

Да и вообще, получив такое большое количество миноносных кораблей, не мешало бы сформировать в составе флотов флотилии миноносцев. Из трёх или четырёх отрядов контрминоносцев и миноносцев. Как показал боевой опыт четыре миноносца в одном соединении маловато, для торпедных атак. А вот атаки трёх-четырёх отрядов одновременно имеют больше шансов на успех. Но, при этом, для дозорной службы лучше всего задействовать четвёрку однородных миноносцев. Поэтому-то, такие небольшие отряды следует всё-таки организационно сохранить.

Хотя, уход тяжёлых русских кораблей из Владивостока, открыл для флота микадо ещё одну возможность. Гайдзины тоже получали снабжение из-за границы. По большому счёту обеспечивая снабжение своего Тихоокеанского побережья с территории САСШ. С помощью пароходов. Именно пароходы с территории Северной Америки везли на Чукотку, Камчатку, Сахалин, Курильские острова и побережье Охотского моря грузы. Как для гражданских властей, так и для находящихся в этих районах войск и кораблей гайдзинов. И возникала возможность, выслав в этот район корабли, заставить противника вернуть сюда крупные боевые единицы. Ослабив главные силы гайдзинов. Конечно, броненосные крейсера выделить для рейда не получалось. Но направить один, два бронепалубных крейсера, в сопровождении контрминоносцев возможность имелась.

[2] В ходе боевых действий, на заключительном этапе войны, крейсера японского флота захватили, в районе Камчатки, несколько американских пароходов. С грузами для России.

[3] В реальной истории корабли этого типа закладывались с 20 августа 1904 года и по 15 мая 1908 года. Вступая в строй с 14 мая 1905 года по 26 июня 1909 года.

3

Юань Шикай стоял на крепостной стене первого форта крепости Бентан. В том самом месте, где сделанный из глины и щебёнки вал, именуемый Великой Китайской стеной, упирается в Жёлтое море. Нет, какая-то кирпичная стена в этом месте имела место быть. Как никак этот форт был перестроен из пограничной крепости, некогда входящей в пограничную укреплённую линию. Причём эта крепость была перестроенна в попытке создать подобие современного укрепленя европейцев. Но вот никакого выхода Великой Китайской стены в море, ставшей мировой достопримечательностью лет через сто, в это время, и на этом месте, не было и в помине. Так что Юань Шикаю пришлось довольствоваться угловой крепостной башней. Что бы лицезреть, как остатки его войск готовятся к обороне. Хотя стоит признать, что крепость выглядела ничтожно. В ней не был даже заделан пролом. Через который в крепость в 1900 году ворвались русские войска.

А ведь он совершенно не собирался доводить дело, до конфликта с 'северными длинноносыми варварами'[4]. И которые ещё совсем недавно проходили в Поднебесной империи как варвары-людоеды. Он только рассчитывал, припугнув их, заставить русских покинуть Маньчжурию. Вернув её под контроль Китая. И благодаря этому стать вторым человеком в Поднебесной империи после императрицы Цыси. Но конфликт между его солдатами и хунхузами, служивших длинноносым варваром, быстро перерос в сам конфликт с варварами. Которые очень стремительно перегруппировавшись, нанесли по его войскам сокрушительные удары. Заставив его войска буквально бежать, бросая всё. И только ищя спасение. И в результате, у него осталось, чуть более сорока пяти тысяч войск, расположившихся вдоль Великой стены или южнее неё. Хотя, даже при попытке захватить русское консульство в Чифу, его войска постигла неудача. Русские очень быстро на это среагировали и заняли этот город и открытый порт. Что вынуждало держать вокруг Чифу несколько ляньцзы местных войск. Ну и ещё с десяток тысяч человек из его войск отошли к позициям японской армии. Причём отошедших туда только со стрелковым вооружением бросив не только обоз, но и все имевшиеся в войсках пушки. Правда часть войск дезертировав стали нападать на варваров. Отвлекая часть их сил на себя. Что приносило облегчение его войскам, но не могло спасти самого Юань Шикая.

Его успех мог его неимоверно возвысить, но и неудача низвергала бы его в пучину. И его преследовала именно неудача. И пока спасало только то, что императрица Цыси заняла выжидательную политику. Да его отряды блокировали Столичную провинцию со столицей. Выставив посты на всех дорогах. Направленных правда в первую очередь не против центральных властей, а против русских. Имевшихся в столице. Но это не спасло бы его от гнева императрицы. Которая молчала, пока, не обвиняя его в мятеже, опасаясь, что верные ему войска захватят столицу. Но так не могло продолжаться вечно. И при дальнейших неудачах, почувствовав себя в безопасности императрица Цыси, могла и отдать приказ об его казни. И тогда, самоубийство, будет для него за милость. Если он успеет.

Нет набрать войска он мог, но тут очень сильно мешал захваченный северными длинноносыми варварами Чифу. Единственный порт, через который он мог бы получить оружие, из Европы. Так как мощностей находившихся в Китае оружейных заводов не хватало, чтобы быстро увеличить численность войск. Приходилось вновь формируемые отряды вместо винтовок вооружать мечами дадао. Китайским аналогом европейского меча, фальшиона. Что бы эти отряды использовать при внезапных ночных атаках[5]. И мечи дадао оказались чуть ли не единственным оружием, которое оказалось возможным производить в его провинциях в достаточном количестве. И при этом, порт в Чифу продолжал работать Принимая и отправляя грузы. На его чиновников вышли консулы европейских государств и САСШ. Которые смогли, за определённую сумму, договориться с чиновниками, оказавшимися вне его личного контроля, о продолжении торговли через этот порт. И товарные потоки не прекратились. Но вот получить оружие, да и вообще хоть что-то военное стало невозможным. Все грузы, направлявшиеся в его распоряжении, реквизировались русскими пограничниками. Как, впрочем, в распоряжении этих варваров, оказались и все финансы, крутившиеся в порту. И все налоги шли не к нему, а в казну Российской империи. Так что было необходимо вернуть этот порт. И занять хотя бы южные острова Мяо-Дао. Что дало бы ему возможность, подправить свои дела. В том числе и финансовые. Увеличить численность своих войск. И попытаться отбросить длинноносых варваров обратно на их север.

И для этих целей у него, у Юань Шикая, был не использованный козырь. Подчинённый ему Бэйянский флот. Самый сильный из флотов Поднебесной империи. Тем паче, что весь русский флот ушёл к берегам Японии. И его броненосцам противостояли только жалкие кораблики длинноносых северных варваров. По крайней мере его в этом смогли убедить, как китайские моряки, так и их американские советники. Убеждавшие его, что все оставшиеся, в Жёлтом море, у русских корабли, не стоят даже одного имевшегося у него броненосца. И будет достаточно попадания всего одного снаряда из орудия имевшихся у него броненосцев, чтобы отправить корабль варваров на дно. При этом корабли варваров совершенно ничего не могли сделать его броненосцам. А таких броненосцев, у Юань Шикая, было целых два. К тому же в его распоряжении были морские мины. Которые в большом количестве были собраны в Таку. Что бы защитить этот порт. И для установки мин, на крейсере 'Баоминь', канонерской лодке 'Чжэньхай', учебных кораблях 'Фуцзи' и 'Тунцзи', и вооружённом транспорте 'Фуань' стали монтировать минные рельсы. И готовить деревянные плотики, для их быстрой установки морских мин, по японскому образцу. А сам Юань Шикай решился выложить в игру свой последний козырь. Свой, с таким трудом собранный, Бэйянский флот.

[4] Благодаря походу отряда Пояркова в состав России пошла Даурия. Откуда в Маньчжурию сбежало все даурское население. Сбежавшее после того, как казаки отряда Пояркова, попав в осаду ополчения дауров, в одной из занятых ими крепостей, не имея припасов, стали употреблять в пищу тела павших. Что стало известно в империи Цынь, и привело к мифу, что русские употребляют в пищу человечину. Этот миф продержался в Китае до 80-х годов ХIХ века.

[5] Подобное, с использование изогнутых мечей, имело место во время второй Китайско-Японской войны 1937-1945 годов. И порой такие внезапные атаки китайцев, с помощью холодного оружия, на коротких дистанциях, оказывались весьма эффективными против японских войск. Испытывавших большой недостаток как автоматического оружия, так и банально простых патронов. Доставка которых, с Японских островов, на позиции японских войск, как в Китае, так и на острова в Тихом океане, оказалась неразрешимой проблемой для японского командования.

4

Контр-адмирал Вирениус завтракал в доме губернатора Дальнего, сидя за дубовым, резным столом, накрытым накрахмаленной скатертью. И вкушал, перемены блюд, с фарфорового сервиза. Восседая на венском стуле. Правда компанию ему составляла только его воспитанница. Сын ещё утром убежал в порт. Где, под его руководством, как раз заканчивали непрерывное, круглосуточное литьё бетона[6], создавая вторую защищённую плавающую батарею. Защиту первой батареи как раз закончили сутки назад. И решив, что бетон достаточно схватился, сегодня на батарею, должны были начать монтировать вооружение и оборудование. На третьей барже только ещё проводили бетонные работы. Но и на ней необходимо проводить контроль работ. Так что лейтенант Вирениус-второй пропадал в порту с раннего утра и до позднего вечера.

А вот адмирал, время, за завтраком, тратил и на анализ сложившейся обстановки. Что бы вовремя переставить вверенные ему силы. Ибо ситуация менялась буквально каждый день. Сорвавшееся было наступление на японцев, в результате которого под контроль русских войск перешёл Инкоу, вылилось в крупномасштабные бои с китайскими войсками. И триумфальное наступление, на начавшие было откатываться, на юг, войска губернатора Юань Шикая. Которые удалось практически прижать к границе чисто китайской провинции Чжили. Располагавшейся южнее пресловутой Китайской стенки, а на самом деле южнее обычного земляного вала, с расположенным на нём цепочкой крепостей. И являющемся, самими китайцами определённой и обозначенной, северной границей Китая. Но тут перегруппировавшись, начали своё наступления японские войска. Явно нацеливаясь вернуть под свой контроль порт Инкоу. Который стал играть важную роль в снабжении Квантунского полуострова. Что вынудило адмирала перебросить на усиление отряда реки Ляохэ ещё и броненосец береговой обороны 'Юнона'. Вместе с бронированной канонерской лодкой 'Авось'. Несмотря на то, что сам броненосец находился в состоянии перманентного ремонта. Постоянно исправляя имеющиеся повреждения. Тем паче, что восстанавливаемая, как минный заградитель 'Нева', трофейная канонерская лодка 'Чинхоку', для боевых действий совершенно не годилась. И всё что с ней пока получилось сделать, это заделав отверстия в корпусе, обеспечить, что она смогла всплыть, в доке, и встать на ровный киль. После чего 'Неву' по новой установили в доке и стали готовить к ремонту и переоборудованию в рейдовый минный заградитель.

И в результате, переброски руским командованием резервов, в том числе и с фронта против китайцев, наступление на которых пришлось прекратить, и непрерывного огневого воздействия со стороны моря, наступление японцев удалось остановить. Так и не дав им выйти ни к городу Инкоу, ни к реке Ляохэ. Что позволяло продолжить использование порта. Перебрасывая в Порт-Артур всё необходимое. В первую очередь морские мины, мастеровых, и детали для ремонта узлов, и механизмов кораблей. Обратно вывозя трофеи. Японские и китайские орудия, не имевшие боеприпасов. А также снабжение и продовольствие заготовленное было в Дальнем для японской армии. Хотя подобная перевозка и оказалась опасной. Противник трижды атаковывал русские пароходы по ночам.

В результате первой атаки затонул гружённый морскими минами трофейный, алфавитный пароход. Правда, мины находились в транспортном состоянии. Что и позволило их без особых проблем, потом перегрузить на другой пароход. И заняться спасением парохода. Но тогда, никто так и не понял, что это было. И только находившиеся на другом пароходе мастеровые в один голос стали рассказывать, что их 'Ермак' подорвали с помощью самоходной мины, пущенной с быстрого катера. Который подошёл из темноты. Вдоль его борта опустили, к воде, самодвижущуюся мину и, выпустив её, отвернул. Быстро скрывшись в темноте. Правда сам 'Ермак' удалось подтянуть к берегу и спасти всех находившихся на его борту. Но буквально на следующую ночь, ещё одна разорвавшаяся торпеда буквально разрушила эту шхуну. С которой пытались снять находившийся в трюме груз. И перегрузить на другой пароход, который шхуна и спасла. Ценой своей окончательной гибели. Так как спасать, этот уже довольно древний корабль, не было никакого резона.

Но эти жертвы стали не единственными, в череде трагических событий. Неудача постигла адмирала Вирениуса и с попыткой спасти броненосец 'Цербер'. Броненосец удалось поднять с помощью плавающих доков. И вывести из бухты Десяти Кораблей. Рассчитывая завести его в бухту Хэси, где и заделать пробоины для его перехода в док Порт-Артура. Но возле борта 'Коалы' внезапно раздался взрыв мины. Что вынудило вести всю связку из двух плавдоков и броненосца к ближайшей отмели. Где, оставив броненосец 'Кенгуру' принял систершип в свою доковую камеру. Что бы произвести ремонт корпуса. Но разыгравшийся, буквально в следующие дни, шторм привёл к тому, что у 'Цербера' отломилась кормовая часть по переборку машинного отделения. И в результате, теперь спасательные работы, на этом броненосце, не имели никакого смысла. Переведя корабль, для флота, в неподлежащие восстановлению потери. Хотя теперь положение 'Цербера', на входе в бухту Хэси, делало его не плохой артиллерийской позицией. Превращая его в защищённый бронёй, башенный береговой форт. И за эту идею генерал Белый сразу же ухватился, согласившись превратить разрушенный броненосец в береговое укрепление. Для чего предлагалось насыпать до 'Цербера' мол, обсыпать броненосец глиной, укрепив, от размывания, насыпь камнями. И превратить остов корабля в позицию береговой артиллерии, защищавшую бухту Хэси.

Нельзя сказать, что адмирал Вирениус не отреагировал на эту угрозу. Он сразу же запретил пользоваться внешним рейдом Инкоу в ночное время. Усилил дозоры. Используя для этих целей даже разъездные катера, вооружённые мелкокалиберными пушками. Плюс было отдано распоряжение ускорить выпуск многоствольных митральез Манлихера-Буторина. И вооружить ими все патрульные суда. Хотя бы по одной установке на судно. Ну и было отдано распоряжение, по восстановлению боеспособности 'Таку', а для его шести автоматических пушек Виккерс снарядов не хватало, и их только должны были доставить, миноносцу выйти в море. И в ночное время патрулировать подходы к Порту Адам.

И вот в этих условиях, русский флот покинул якорную стоянку на Эллиотах и ушёл к Цусимскому проливу. Куда навстречу ему из Владивостока вышли закончившие ремонт броненосцы 'Князь Суворов', 'Орёл'. А также, в Порт-Артур возвращался броненосец 'Иоанн Златоуст'. С ними шли броненосные крейсера 'Громобой', 'Дмитрий Донской', и бронепалубники 'Прут', 'Адмирал Невельский' и 'Адмирал Завойко'. С ними в Порт-Артур возвращался и 'Алмаз'. И соединившись, возле острова Квельпарт, русский флот стал ожидать момента, когда вокруг Японии пройдут пароходы. Одни из Порт-Артура, с трофеями, ранеными и больными, а также с частью захваченных трофеев. А другие из Владивостока. Со всеми необходимыми для жизнедеятельности флота и армии грузами. Которые были направлены на Квантун. А флоту надлежало обеспечить их безопасную проводку. Поэтому-то русские корабли и остались у Цусимского пролива. Оставив возле Квантуна только корабли второй минной дивизии. На которые и возлагалась роль охраны побережья и оказания поддержки сухопутным войскам, со стороны моря.

И вот когда адмиралу подали чашечку кофе, то в столовую ворвался зауряд-прапорщик Степанов, который и выпалил:

— Ваше превосходительство, только что пришло сообщение, через Ляотешань, со 'Всадника'.

И адмирал Вирениус тут же вспомнил, что именно этот корабль, вместе с миноносцем '213', был отправлен в дозор, по направлению к Таку. Куда направлялись менее быстроходные корабли. В то время как к Порту Адама в дозор отправлялась пара, более быстроходных 'Циклонов'. Которые и должны были противостоять двум современным японским миноносцам. Находившимся в этой бухте. И адмирал, опустив чашечку с кофе на блюдечко произнёс:

— Что сообщают, господин зауряд-прапорщик?

— Китайский флот, в составе тринадцати вымпелов, в том числе и все три броненосца, вышел в море, ваше превосходительство. Идут со скоростью шести узлов, генеральным курсом на ост. Строем фронта, — тут же отрапортовал мальчишка.

— Понятно, понятно, — тут же сорвав салфетку, и бросив её на стол, проговорил адмирал. И поднявшись на ноги, направился к телефону. Необходимо было отдать распоряжения. Собрав на рейде Чифу все возможные силы. Направив туда из бухты Хэси 'Гайдамака' и все возможные миноносцы. При этом миноносцы должны были привести, проводившего в этом районе спасательные работы, 'Силача'. И сообщив на '222' и '221', что они остаются в дозоре, у Порта Адама, до получения дополнительных приказов. Из Инкоу необходимо было срочно вызвать 'Юнону' и 'Авось'. Тоже направив их в Чифу. С приказом прибыть туда с рассветом. Самому же предстояло вести из Дальнего броненосец 'Мощь Дракона' и вспомогательный крейсер 'Ярославна'. В сопровождении посыльного судна 'Ориентир'. Как было повеленно называть русским императором 'Ориенталь'. Благо 'Альварадо' и 'Сандовал', получившие соответственно названия 'Азимут' и 'Секстант', вместе с тремя броненосными канонерскими лодками, уже находились в Чифу. А 'Всадник' с напарником должен будет сопровождать китайские корабли, сообщая об их действиях. В дальнейшим уже соединившись с главными силами. Вот это, в общем-то, и было всё, чем располагал контр-адмирал Вирениус, чтобы противостоять Бэйянскому флоту Поднебесной империи. И что выйдут навстречу китайскому флоту. В составе, которого было два броненосца, каждый из которых был ценнее чем всё то, что для противодействия им собирал русский контр-адмирал. Ну и надо будет отдать распоряжение Ли накормить мальчишку. Пока адмирал будет отдавать распоряжения, прервав свой завтрак.

[6] Метод, литья бетона, при котором бетон постоянно заливают в опалубку. Формируя тем самым конструкцию, не выжидая, когда застынут предыдущие порции бетона. Конструкция, при данном методе, получается несколько прочнее.

5

Когда 'Ярославна', обогнув скалистый полуостров, преграждавший волнам путь в гавань Чифу, стала входить на рейд порта, то первое, что бросилось в глаза контр-адмиралу Вирениусу, был британский крейсер 'Тэлбот'[7], командора Бейли. Вообще этот британский крейсер, который даже в одиночку представлял угрозу всем собранным на рейде русским кораблям, и американская канонерская лодка, а по сути вооружённая шхуна, 'Виксбург' появились на рейде Чифу буквально через несколько дней, после того как он оказался под русским контролем. И пользуясь своим званием британский командор пытался выставить себя старшим на рейде. И главным среди кораблей международной эскадры. И контр-адмиралу Вирениусу пришлось в срочном порядке возвращаться в Чифу и обосновавшись на Западной батарее вызывать британского командора к себе. Принимая его, как хозяин положения, на берегу. Повесив на перевязи трофейный китайский меч.

Надо признаться, что китайский меч был откровенным старьём. И не из-за того, что он был изготовлен в конце империи Мин, две с половиной сотни назад, для защиты Китая от наступавших маньчжур. Как это объяснили адмиралу специалист, осмотревший клинок. И это был действительно раритетный и дорогой клинок. Вопрос в том, что подобные клинки, китайцы, даже в середине семнадцатого века, изготавливали по сварной технологии. От которой, в Европе, полностью отказались ещё лет за пятьсот, до середины семнадцатого века. Сварная технология, это когда клинок изготавливался из трёх слоёв метала. В центре находилась пластина из твёрдой стали, а с двух сторон от неё находились слои мягкого железа. И это металлический 'бутерброд' был сварен с помощью ковки. Потом, где-то в двенадцатом веке, в Европе перешли на клинки, изготовленные по 'харалужной', тонкослоистой технологии. Проковывая, для этого, сложенные, в нужном порядке, из большого количества стальных и просто железных брусков заготовки. По мере изготовления складывая и перекручивая получившуюся заготовку несколько раз. Добиваясь в клинке очень большого количества слоёв твёрдой, но хрупкой стали, и мягкого, но эластичного железа. А к середине семнадцатого века развитие металлургической технологии в Европе привело к появлению мягкой 'сабельной' стали. Из которой и изготавливались дешёвые и массовые европейские клинки. А Китай, в это время, продолжал изготавливать 'сэндвичи', для вооружения своей элиты. Впрочем, в Японии, по подобной, крайне примитивной технологии изготавливали клинки ещё и в середине девятнадцатого века. Извращаясь в количестве слоёв 'железного бутерброда'. Доводя в своих клинках количество слоёв, в самых извращённых клинках, до семи. Включая и два слоя из европейской 'сабельной' стали. Но сейчас адмирал надеялся воздействовать на британского командора именно как победитель китайцев.

Для чего и расположился в помещении одного из крыльев казармы Западной батареи. Которая, к слову сказать, по своей конструкции недалеко ушла от китайских мечей. Внешне, эта двадцатипятиметровая батарея, на два шестидюймовых орудия Круппа, была похожа на европейские капитальные батареи. И была расположена на холме, в удалении чуть более чем в версту от ближайшей береговой черты. Собственно, вокруг самой высоты китайцами было построено сомкнутое пехотное укрепление, окруженное стенами на известковом растворе с 4 башнями (мини-бастионами). Внутри пехотного укрепления на самом высоком месте холма (около 80 м над уровнем моря) была построена береговая батарея на 2 орудия. Которая имела несколько уровней. Верхний образовывала орудийная площадка с двумя орудийными двориками. В которых и находились орудия. Которые были прикрыты бруствером. Сооружённым из довольно мягких каменных блоков, на известняковом растворе. И эта конструкция, отличавшаяся технологией постройки, от монолитных, бетонных европейских сооружений, должна была буквально просто рассыпаться, на каменные блоки, при попадании современных фугасных снарядов. Но, как и у европейцев между орудийными двориками, а также по бокам от них, на батареи, располагались казематированные траверсы. При этом боковые траверсы прикрывали орудия с флангов. И в этих траверсах и были устроены ниши для снарядов. От боковых траверсов вниз, на уровень где находилась казарма шли лестницы. Предназначавшиеся для личного состава и доставки боеприпасов из двух погребов. Расположенные с двух сторон за крыльями казарм на одном с ними уровне. Восточная батарея, расположенная на скалистом мысе, вдающимся в море, в двух с половиной верстах, на восток, от Западной батареи, была несколько больше. Она была рассчитана на три орудия и имела длину в сорок метров. Но, Западная батарея главенствовала над местностью. Позволяя осматривать не только рейд порта, сам город, но и подходы к оборонительным позициям вокруг города. Поэтому-то адмирал Вирениус и выбрал именно эту позицию под свой Наблюдательный пункт.

Расположившись в одном из помещений казармы, прямо напротив полукруглого оконного проёма, с открытыми броневыми ставнями. И забранного частыми стальными прутьями. Сев в кресло с низкой полукруглой спинкой, переходящей в подлокотники. Напротив, стоящего у окна стола, сервированного для чаепития. Положив китайский меч себе на колени. И стал ожидать прибытия британского офицера, просматривая бумаги и попивая чай из чашки древнего китайского фарфора. Не прервав это занятие, даже когда, командор Бейли прошёл через ворота в стене, ограждавшей казарменный двор батареи, от остального пространства укрепления. И был направлен в помещение к адмиралу. Который, не вставая с кресла, положил бумаги на стол, поставил чашечку, кивком ответил на приветствие британского офицера, демонстрируя пренебрежение, а потом произнёс:

— Сэр, я попросил вас прибыть, дабы напомнить вам, что вы, и вверенный вам корабль, находитесь в зоне боевых действий. В занятом русским флотом порту, и посему я не вижу основания, для сделанного вами заявления, что порт является открытым, не подлежит захвату, а все находящиеся в порту европейские корабли должны подчиняться вам как старшему по званию на рейде. Старшем на рейде, вне зависимости от вашего звания и желания, является старший по званию офицер Русского флота. А порт, находиться в подчинении международной комиссии, под председательство русского консула господина Тидемана.

— Сэр, — буквально выплюнул из себя британский офицер, — Я выполняю приказ Британского адмиралтейства, имеющий целью обеспечение свободного мореплавания, в данном районе, и свободной торговли в, открытом порту, Чифу. И все мои требования направленны именно на выполнение этого приказа. Я должен обеспечить безопасность подданных британской короны и защиту их интересов. И посему я требую, освободить порт, беспрепятственно позволить высадить в город отряд с моего корабля и передать рейд, порт и город под мой контроль. А также вернуть хозяевам всё реквизированное вами имущество.

— Хм, — хмыкнул Вирениус, — видите ли, сэр, я склонен рассматривать ситуацию несколько иначе. После того, как в этом городе было атаковано русское консульство и было нарушено свободное мореплавание, для русских судов. Выразившееся в захвате русских торговых судов в данном порту и его ближайшем окружении. И имело место быть непосредственная угроза, не то что интересам, а и жизни, подданных моего императора. Исходившая, как выяснилось, не только от японцев, но и от, поднявшего против своего монарха мятеж, губернатора Юань Шикая. Поэтому, до окончания войны с Японией и подавления, центральным правительством Китая, мятежников, порт и город, а также рейд будет находиться под контролем русского флота. Так как, безопасность для подданных российского императора, защиту их интересов, обеспечить, никто другой, не в состоянии. Что, кстати, последние события в этом городе и показали. Когда русское консульство было атаковано китайскими, а затем и японскими войсками, в международной, сиречь нейтральной зоне. При полном попустительстве консулов других держав. А по поводу реквизированного имущества, то в этот разряд попало только имущество военного назначения, предназначенное либо для Японии, либо для формирований Юань Шикая. Всё остальное реквизировать мы не собираемся. Нет, на некоторое имущество наложен арест. Если у нас имеються подозрения, что они предназначено для японских войск или армии китайских мятежников. И если наши опасения не подтвердиться, то всё арестованное будет возвращено владельцу. Но не ранее, как мы убедимся, что ошиблись.

— Сэр адмирал, — с явным неудовольствием произнёс Бейли, — у меня нет информации, что императрица Цыси, объявила Юань Шикая мятежником. Поэтому моё правительство склонно рассматривать его как законного представителя Китайской империи. С которым главы, размещённых в Чифу консульств, уже договорились о продолжении торговли, и свободном мореплавании в районе этого порта. А также о размещении в городе десантного отряда, с международной эскадры. А в порту, в ближайшее время, кроме моего крейсера и канонерской лодки Северо-Американских Соединённых Штатов, должны появиться корабли ещё нескольких европейских государств. И мы все, намеренны, высадить десантные партии и взять под полный контроль порт. Дабы совместными усилиями обеспечить безопасность подданных наших государств. И их интересов. Поэтому я и смею надеяться, что находящиеся в порту русские корабли и их десантные партии присоединяться к нам. И вступят под моё начало.

— Сэр, командор, — откинувшись на спинку кресла и поправив лежащий на коленях меч, показывая, что победитель здесь он, ответил русский адмирал, — Начнём с того, что я напомню, в результате нападения китайских войск, и именно на международный сеттльмент, город и порт Чифу перешёл под контроль русского флота. И я не имею приказа передавать его кому либо. Второе, заключается в том, что вышеназванный порт и город, находиться в зоне вооружённого конфликта России и Японии. А также России и мятежника Юань Шикая. А отсутствие сообщений от центрального китайского правительства мы объясняем сложностью связи. Ибо сложно что-то передавать из осаждённого мятежниками столицы. Поэтому, это место является зоной повышенной опасности. И соответственно, никто, здесь, не может гарантировать безопасность, причём никому. И посему вам надлежит покинуть это место. Оставив возможность обеспечивать свободное мореплавание, торговлю и защиту всех иностранных подданных русскому флоту. Поверьте, сэр, не в наших интересах допустить иное развитие событий. А вы своим присутствием только нагнетаете обстановку. Предлагаю вам, в течение шести часов покинуть рейд и уйти в Вей-хай-Вэй.

— Сэр, — поджал губы британский командор, — у меня приказ Адмиралтейства. И я его намерен выполнить. Хотите ли вы этого или нет. Но, я должен находиться в порту, чтобы иметь возможность, при неблагоприятной обстановки, принять на борт подданных британской короны. И союзных ей государств.

— Ничего не имею против отданного вам приказа, сэр, — кивнул Вирениус, — Но безопасность я вам гарантировать не могу. И у меня есть предложение. Приняв которое, вы сможете остаться в Чифу. В противном случае я прикажу отказать вашему кораблю в снабжении и любом сношении с берегом. Вплоть до вашего ухода. Как, впрочем, и другим боевым кораблям иностранных государств.

— И что это за предложение, сэр? — Бейли, с нескрываемой неприязнью, посмотрел на русского адмирала.

— Вы, командиры кораблей, сэр, все, подписываете расписку, что осознаёте, что находитесь в опасной зоне и можете попасть под обстрел, или наткнуться на плавающую мину, — стал объяснять адмирал, — По этому поводу у вас не будет ни каких претензий к русской стороне. Которая и постарается обеспечить безопасность, свободное мореплавание и защиту интересов ваших государств. Но, не может полностью это вам гарантировать. При этом ваши корабли будут находиться в международной зоне рейда. Обеспечивая контроль безопасности ваших граждан. И имея возможность принять их на борт. Более того, я разрешу десантным партиям с ваших кораблей выйти на берег. Войдя в подчинение русского коменданта в Чифу. Дабы заняться, в международном сеттльменте города, а также в порту, обеспечением безопасности и защитой интересов всех иностранных подданных на этих территориях. И выполнить отданный вам приказ. Я же получу гарантию отсутствия с вашей стороны, каких-либо провокаций.

— Провокаций, сэр адмирал? — приподнял бровь англичанин.

— Конечно провокаций, сэр командор, — согласился Вирениус, — Я отлично помню один американский лозунг 'Помни 'Мэн'. При условии, что этот корабль был взорван изнутри, а войну, из-за этого взрыва, Испании объявили. Я помню 'Мэн', очень хорошо помню. Так что, либо подписываете расписку, что за все события, связанные с вашими кораблями ответственность, несёте вы. Осознавая, что находитесь, априори, в опасной зоне. Не имея претензий к России. И выполняя все распоряжения русского командования, особенно касательно обеспечения безопасности, свободного мореплавания. По минному полю кстати плавания. Ну и защиту интересов подданных своих государств. Либо проваливайте, оставшись без угля, воды, продуктов и любого сношения с берегом.

— Хорошо, сэр, я подпишу этот документ, — скривившись ответил Бейли, — Но тут не минное поле.

— Тут, в округе, хватает установленных, как нами, так и японцами мин, которые переодически срывает с якорей, — ответил адмирал, — Течением, а то и волнами, их заносит к входу на рейд. Дозоры их периодически уничтожают. Могут, что-то и пропустить. Так что не расслабляйтесь, господин командор. Можете даже контролировать своими десантными партиями и часть побережье, в районе стоянки вашего корабля. А то у меня, контролировать песчаную косу, и тот длинный и скалистый полуостров, возможностей нет.

При последних словах адмирал развёл руками, смотря на смолчавшего на этот пассаж Бейли. Потом адмирал надиктовал своему флаг-офицеру текст документа, который и подписал британский командор. А затем документ был отправлен, с флаг офицером, на американскую канонерскую лодку. Дабы её командир либо подписал бы документ, либо покинул бы порт. Ну а сам адмирал Вирениус убыл в Дальний. Где потребовал, что бы к нему явился командир пловцов-охотников лейтенант фон Гернет. И когда тот предстал перед контр-адмиралом, в салоне 'Ярославны', то Вирениус произнёс:

— Господин лейтенант, в Чифу, на рейде, находятся два иностранных корабля. Британский крейсер 'Тэлбот' и североамериканская канонерская лодка 'Виксбург'. Так вот вам надлежит провести операцию по их выдворению с рейда Чифу. Их нахождение на рейде этого порта нам совершенно не нужно. Для чего вам надлежит заминировать и подорвать крейсер 'Тэлбот'. А к борту ''Виксбурга'[8] подкинуть тело японского пловца-охотника. В полном снаряжении и с магнитной адской машинкой, указывающим на то, что это все производства Японии. В том числе они должны будут удостовериться в этом, если на борту 'Тэлбота' британцы успеют обнаружить адскую машинку. И в этом всё должно указывать, что она имеет отношение только к Японии. Динамит должен иметь японскую маркировку, детали машинки должны быть сделаны в Японии, и даже все детали взрывателя должны указывать на японское производство. Как, впрочем, на полное отношение к Японии должно будет иметь и найденное американцами тело. Вплоть, до вооружения этого тела японским флотским револьвером и японским же ножом. При этом все должны будут видеть находящиеся возле этих кораблей джонки. Причём с обоих бортов этих кораблей находящиеся. Которые потом, при возникновении тревоги быстро исчезнут в ночи, уйдя в море. Вопросы есть?

— Ваше превосходительство, — осторожно начал лейтенант, — несколько вопросов. Во-первых, это приказ?

— Да господин лейтенант, это приказ, — согласился Вирениус, — и в первую очередь он относится к соблюдению секретности. Никто, и никогда, не должен и догадаться, что это ваших рук дело. И потом никто, из ваших подчинённых, не должен распространяться, за что он получит награды. Всё должны считать, что это японская акция. А письменный приказ вы получите. Причём сегодня же. И есть что-то ещё?

— Да ваше превосходительство, доставить к борту тело, и его там оставить, поскребя металом по борту, не сложно, — ответил лейтенант, — Но тело могут подвергнуть вскрытию и определить причину смерти.

— Соглашусь, господин лейтенант, этот вопрос серьёзный, — снова кивнул Вирениус, — Но если кто то, из пленных японцев умрёт от пневмонии, то вскрытие покажет, что он умер от того, что захлебнулся. И вполне возможно в море. Сохраните тело в холодильнике, не замораживая его. Доставите в зону операции. Снаряжаете в стандартный набор пловца-охотника японского флота, но опять же вооружив всем японским. Голову повязываете повязкой смертника. И оставите возле борта американской шхуны. Не забыв при этом привлечь внимание американских вахтенных. Так как порт наш, то те, кто это будет делать, достигнет островов, с маяком. Где вы господин лейтенант их и примите. Если приказ понятен, то приступайте к подготовке. Детали выполнения обсудим с вами уже непосредственно перед проведением операции. Но обязательно найдите японца, что умрёт в госпитале от пневмонии. Если на нём будут, какие-то японские татуировки, то вообще будет замечательно.

— Но ваше превосходительство, но вдруг 'Тэлбот' затонет, что делать? — решился, спросил фон Гернет.

На что в ответ адмирал только усмехнулся, произнеся:

— Затонет от взрыва нескольких килограмм динамита? Те, что смогут доставить к борту вражеского корабля ваши пловцы-охотники, используя только свою физическую силу, хватит для потопления только небольшого миноносца. Я не думаю, что для потопления 'Тэлбота' хватит того количества взрывчатки, что вы сможете доставить. Даже если её разместить под погребами. Всё на что можно рассчитывать, так это на небольшую пробоину. А вот как доставить до борта вражеского корабля несколько десятков килограмм взрывчатки, тут надо подумать, какими механическими приспособлениями можно было бы пловцам-охотникам воспользоваться. Но пока вопрос о создании таких средств не стоит. Как и о создании специальных дыхательных аппаратов, необходимых пловцам-охотникам для минирования вражеских кораблей, в районе их погребов, или хотя бы киля. Так что можете идти, господин лейтенант. Вам ещё предстоит обдумать, как выполнить мой приказ.

И вот теперь, когда контр-адмирал Вирениус снова появился в Чифу, дабы отразить нападение флота Юань Шикая, то на рейде этого города, прямо вдоль песчаной косы, он увидел целую эскадру. Где помимо уже знакомых 'Тэлбота' и 'Виксбурга', прямо рядом с ними, находилась голландская 'Кёнигин Вильгельмина дер Нидерланден'. Крайне несуразный бронепалубный крейсер, с архитектурой и вооружением броненосца береговой обороны. Предназначенный для борьбы, как с китайскими броненосцами, так и с японскими крейсерами типа 'Мацусима'. И до появления в 20-х годах ХХ века крейсеров бывший самым большим кораблём голландского флота. Но разобранный из-за невозможности модернизации сразу же после возвращения в метрополию. Прослужив всего полтора десятка лет. Во флоте отнюдь не богатых Нидерландов. Чуть южнее, от этих кораблей стояла пара небольших бронепалубных крейсеров, французский 'Паскаль'[9] и итальянская 'Эльба'[10]. Типичные колониальные крейсера. А возле самого города находилась последняя пара крейсеров международной эскадры. Германский 'Тетис'[11]. А также австро-венгерская 'Кайзерин Элизабет' [12]. Ещё один несуразный, до крайности, кораблик, небольшой крейсер-таран, с тонким бронепоясом. Но с орудиями главного калибра, свойственным скорее броненосцам. И при этом предназначенный было для того, чтобы вести, на итальянский флот, в общем-то, союзный Австро-Венгрии флот, отряды австрийских миноносцев. Так сказать, ещё то творение сумрачного тевтонского гения. Которое, практически всё время своей службы, провело на Китайской станции. А таких корабликов в австро-венгерском флоте было два. Из общего количества всего в пять малых крейсеров, на весь австрийский флот. Хотя эти кораблики и прослужили до начала Первой-Мировой Войны. И поморщившись, посмотрев, было, в сторону этого интернационального сборища, адмирал Вирениус произнёс, обращаясь к командиру 'Ярославны':

— Распорядитесь, что бы все командиры кораблей, старшие офицеры и корабельные артиллеристы немедленно прибыли на борт флагмана. Я хочу провести совещание перед боем. На него пригласите и всех своих офицеров. И распорядитесь передать на корабли эскадры приказ, поднимать пары.

Сначала предстояло решить проблему китайский броненосцев. Которые совсем недавно были североамериканскими мониторами.

[7] Водоизмещение 5600 тонн, длина 106,7 метров, ширина 16,3 метра, осадка 6,25 метра. Бронирование: броневая палуба — 38-51 мм., щиты орудий — 76,2 мм. Мощность машин 8000 л. с. Скорость хода 18,5 узлов. Экипаж 450 человек. Вооружение: 5х1 — 152-мм., 6х1 — 120-мм., 8х1 — 76-мм., 6х1 — 47-мм. В строю с 1896 года.

[8] Построена, в корпусе шхуны, в 1897 году. Водоизмещение 1030 тонн, длина 62,3 метров, ширина 11 метра, осадка 3,89 метра. Скорость хода 13 узлов. Экипаж 143 человека. Вооружение: 6х1 — 102-мм., 4х1 — 57-мм., 2х1 — 37-мм., 1 пулемёт.

[9] Водоизмещение 3960 тонн, длина 96,3 метров, ширина 13 метра, осадка 6,5 метра. Бронирование: броневая палуба 45 мм., скосы 60 мм., рубка 70 мм., щиты орудий — 50 мм. Мощность машин 8500 л. с. Скорость хода 19,5 узлов. Экипаж 383-401 человека. Вооружение: 4х1 — 164-мм., 10х1 — 102-мм., 8х1 — 47-мм., 4х8 — 37-мм., 2х1 торпедных аппарата. В строю с 1895 года.

[10] В строю с 1894 года. Водоизмещение 2281 тонн, длина 88,2 метров, ширина 12,72 метра, осадка 4,86 метра. Бронирование: броневая палуба 50 мм., рубка 50 мм., щиты орудий — 50 мм. Мощность машин 7000 л. с. Скорость хода 18 узлов. Экипаж 257 человека. Вооружение: 4х1 — 152-мм., 4х1 — 120-мм., 8х1 — 57-мм., 6х1 — 37-мм., 3х1 торпедных аппарата.

[11] В строю с 1901 года. Водоизмещение 2659 тонн, длина 105,2 метра, ширина 12,2 метра, осадка 5,39 метров. Бронирование: броневая палуба 20 мм., скосы 50 мм., рубка 80 мм., щиты орудий — 50 мм. Мощность машин 8888 л. с. Скорость хода 21,8 узлов. Экипаж 257 человека. Вооружение: 10х1 — 105-мм., 2х1 торпедных аппарата. Крейсер во время Русско-японской войны находился у берегов Кореи, для защиты подданных Германии.

[12] В строю с 1890 года. Водоизмещение 3967 тонн, длина 103,7 метров, ширина 14,8 метра, осадка 5,7 метра. Бронирование: броневой пояс 57 мм., броневая палуба 38 мм., рубка 90 мм., барбеты 240-мм. орудий — 90 мм., колпаки барбетов 40 мм. Мощность машин 7000 л. с. Скорость хода 20 узлов (с 1913 года 16,9 узлов). Экипаж 367 человека. Вооружение: 2х1 — 240-мм., 6х1 — 150-мм., 16х1 — 47-мм., 4х1 торпедных аппарата. До 1906 года крейсер был австро-венгерским стационером в Тяньцзине.

6

Хотя русского контр-адмирала сейчас мало интересовали крейсера международной эскадры, что собрались на рейде Чифу. Выстроившись вдоль отделявший рейд с запада песчаной косы. Контр-адмирала Вирениуса больше интересовали собравшиеся в северо-восточной части рейда, южнее ограничившего рейд от моря архипелага, русские корабли. Концентрировавшиеся южнее острова с маяком. Где и собрались вспомогательный крейсер 'Ярославна', броненосцы береговой обороны 'Юнона', 'Мощь Дракона', броненосные канонерские лодки, 'Храбрый', 'Отважный', 'Грозящий', минный крейсер 'Гайдамак'. Которые должны были сопровождать в бою бронированная канонерская лодка 'Авось', посыльное судно 'Ориентир'. И миноносцы '212', '224' 'Ласточка', '225' 'Сапсан', '229' 'Счастливый Дракон', '226' и черногорские миноносцы 'Бар' и 'Подгорица'. Тут же находилась вспомогательная канонерская лодка, он же спасательный буксир, 'Силач'. Ещё два корабля, минный крейсер 'Всадник', вместе с миноносцем '213' находились в дозоре. Сопровождая китайские корабли и сообщая об их положении по радиостанции. И это были все корабли, которые Вирениусу удалось собрать для противодействия Бэйянскому флоту. И чьих офицеров адмирал пригласил на борт 'Мощи Дракона', ставшего его флагманом. Остальные же имевшиеся на рейде корабли, посыльные суда, миноноски и подводную лодку решено было в поход не брать. Из-за их скоростных характеристик. И как только вызванные офицеры собрались на палубе броненосца адмирал произнёс:

— Господа, я собрал вас здесь на брифинг, что бы донести до вас свои мысли. И разъяснить задачи, которые я перед вами поставлю. Почему на брифинг, а не на совещание, спросите вы, и я вам в ответ расскажу одну историю. Которая имела место быть при обороне Севастополя. Когда французы атаковали одно из наших укреплений, то они сумели обратить в бегство его гарнизон. И что бы развить успех французский командующий ввел в сражение зуавов. Лучшие на тот момент французские пехотные части. Но увидев фески, на их головах, русские матросы закричали, 'это же турки'. И матросы, развернувшись без приказа, дружно ударили в штыки, опрокинув своим натиском зуавов. После чего в порядке отступили. Так вот перед нами такой же противник. Избежать боя, с которым, и не добиться победы над ним, это позор. И только поэтому я решил не выслушивать предложения младших офицеров о том, что надо идти в бой, а решил сразу перейти к делу.

Адмирал обвёл всех взглядом, убедился, что его слова достигли сознания всех присутствующих и продолжил:

— Но при этом любой броненосец противника обладает возможностями в одиночку расправиться со всеми нашими кораблями. Обладая превосходством в огневой мощи, практически любое попадания главного калибра китайского броненосца смертельно для любого нашего корабля. Обладая преимуществом в защите, наши орудия не способны пробить борт китайских броненосцев. А таких кораблей у них два. И они оба не уступают в скорости нашим линейным силам. В таких условиях классическое морское сражение обреченно на поражение. Так что нам предпринять, господа?

Адмирал прошёлся вдоль сидевших. Которые переглянулись после его слов. Снова обвёл всех взглядом, удостоверившись, что все прониклись его словами, и сказал:

— Если невозможно победить, встретившись с противником грудь, в грудь, то значит необходимо вспомнить слабые стороны противника и применить против него военную хитрость. Слабыми сторонами противостоящих нам броненосцев является то, что у них недальнобойные, медленно стреляющие орудия и слабая горизонтальная защита. Значит, нам необходимо занять по отношению к противнику такую дистанцию, что его огонь по нам будет ещё малоэффективен, а мы сможем обрушить на него ливень снарядов, из своих скорострельных снарядов. Выводя из строя всё, что находиться у них над защитой. И рассчитывая пробить горизонтальную защиту этих броненосцев. И которая, у них, толщиной пятьдесят миллиметров. Вполне доступная для наших орудий. Вопрос только в том, чтобы выдержать, по отношению к противнику, над которым мы не обладаем превосходством в скорости, необходимую дистанцию. Надеюсь вам, господа, мой тактический замысел понятен?

Все офицеры кивками подтвердили своё согласие, позволив тем самым адмиралу продолжить:

— При этом, господа, ещё одной слабостью противника является его низкая тактическая подготовка. Ещё в сражении на реке Ялу, зная о своей неспособности управлять флотом, китайский командующий повёл свой флот строем фронта. Что бы каждый его корабль мог действовать самостоятельно. Мы встретимся в бою с тем же построением. И как я считаю, по той же причине. Что приведёт к тому, что сражение распадётся на ряд стычек. У противника каждый корабль будет действовать самостоятельно. Максимум парами. И китайские корабли имеют следующее построение. В центре идут два бывших американских монитора 'экс-Пуритан' и 'экс-Монтерей'. Мне кажется, не все ещё могут назвать китайские названия, этих кораблей. Поэтому, на брифинге, я буду использовать более привычные, нам всем, названия. Из флота САСШ. Слева от них две бронепалубных канонерских лодки 'экс-Куба' и 'экс-Лусон'. Справа от мониторов таран 'экс-Катадин' и канонерские лодки 'Баоминь' и 'экс-Дон Хуан де Аустриа'. Далее, от последнего, держатся два миноносца. Сформировав, таким образом, некое подобие 'быстрого крыла', способного действовать на скорости до шестнадцати узлов, в отличие от остальных кораблей, с их тринадцатью узлами. И это отличие этого построения, от применённого китайцами в устье Ялу. Следом за этими кораблями, отстав на пару миль, так же строем фронта идут восемь оставшихся корабля Белинского флота. Которые в военном отношении особого значения не имеют. Поэтому, нами, в настоящий момент, рассматриваться не будут. Если мы сможем разгромить противника, то они от нас, ни куда, не уйдут. Надеюсь, все со мной согласны?

Столь резкий переход к вопросу несколько ошарашил присутствующих. И они, находясь ещё под воздействием полученной информации, согласно закивали. После чего адмирал Вирениус перешёл к выделению сил:

— Для противодействия канонерским лодкам 'экс-Куба' и 'экс-Лусон', я выделяю минный крейсер 'Гайдамак' и миноносец '212'. К этому отряду присоединиться дозор из минного крейсера 'Всадник' и миноносца '213'. Общее командование отрядом я возлагаю на капитана первого ранга Колчака. Который, в случае моего выхода из строя, возглавит весь отряд. Задача этого отряда, используя свои скорострельные трёхдюймовые пушки связать боем корабли противника. Используя своё преимущество в скорострельности. Прошлый раз, в битве при Кавите[12], эти корабли показали довольно низкую живучесть. Надеюсь с того времени изменилось не многое. Но стоящие на лодках орудия могут представлять для ваших кораблей, господин капитан первого ранга, определённую опасность, так что старайтесь, используя преимущество в скорости, держаться с наиболее безопасных ракурсов. Выбивая противника поодиночке. Следующий отряд своей целью будет иметь броненосец, сиречь экс-монитор, 'экс-Монтерей'. Для противодействия ему я намерен выделить канонерские лодки 'Храбрый' и 'Грозящий'. Сопровождать отряд будет миноносец '226'. Командир отряда капитан первого ранга Мартынов. Который возглавит отряд, оставшись в строю следующим по старшинству. Противодействовать 'экс-Пуритану', пожалуй, главному нашему противнику, я хочу назначить отряд в составе броненосца береговой обороны 'Юнона' и канонерской лодки 'Отважный'. Сопровождать этот отряд будет канонерская лодка 'Авось'. Командир отряда капитан первого ранга Колянковский. Он же следующий, по старшинству, флагман всего отряда. Противодействовать канонерским лодкам 'Баоминь' и 'экс-Дон Хуан де Аустриа' должна будет 'Ярославна'. Миноносцы '224' 'Ласточка', '225' 'Сапсан' и '229' 'Счастливый Дракон', выделяются для противодействия миноносцам противника. Командир отряда командир миноносца '224'. И у противника остаётся таран 'экс-Катадин'. Корабль довольно несуразный и своеобразный. При его скорости всего в шестнадцать узлов, и отвратительной управляемости, я, господа, при вашем умелом противодействии, не рассчитываю, что он сумеет выйти в таранную атаку на наши корабли. Его же артиллерийское вооружение крайне слабо. Что ограничивает угрозу от этого корабля. Поэтому предписывается вести по нему огонь всеми кораблями с неподбойных бортов[14]. Сам я останусь на 'Мощи Дракона', с которым, в резерве, будут черногорские миноносцы. 'Бар' и 'Подгорица'. Сопровождать флагмана будут 'Ориентир', и 'Силач'. На последний возлагается задача проведение спасательных работ. В бой ему я вступать категорически запрещаю. При возможности, к сожалению, противник превосходит мой флагман в скорости, 'Мощь Дракона' нейтрализует таранный корабль противника. 'Экс-Катадин'. В противном случае приписываю всем отворачиваться от атак этого корабля, не отвлекаясь от своих основных целей. Так же, господа, обращаю ваше внимание, на то что вам надлежит находиться в зоне наименьшего из возможного ответного огня противника. На острых углах по курсу. Что бы уменьшить ответный огонь противника по себе. И старайтесь держаться на максимально далёкой от кораблей противника дистанции. Но находясь в эффективной зоне огня своих орудий. Орудия, у противника, короткоствольные и на большой дистанции рассеяние снарядов резко возрастает. И посему следует этим воспользоваться. Как, впрочем, и низкой скорострельностью орудий противника. И да, выдвижение к месту боя, линией отрядных колонн. Вопросы есть, господа?

И ответив, на возникшие небольшие вопросы, адмирал отпустил офицеров, назначив, через половину часа, выход в море.

[13] Битва у Манилы, во время американо-испанской войны 1898 года.

[14] Борт корабля, обращённый в противоположную сторону от основного противника.

7

Но прежде чем, собранная с бору по сосенки, эскадра вышла в море, к адмиралу Вирениусу подошёл лейтенант фон Гернет и, поднеся руку к фуражке произнёс:

— Ваше превосходительство, разрешите обратиться.

— Да, господин лейтенант, я вас слушаю, — тут же обратил свой взор на него адмирал, — Что вы хотели?

— Ваше превосходительство, я по поводу вашего приказа о минировании корабля. У меня всё готово.

— Так быстро? — удивился адмирал, на что лейтенант усмехнулся и произнёс:

— Японцы помогли, ваше превосходительство, в бухте Кинджоу была обнаружена подозрительная джонка. Которая приближалась к нашему берегу. И при досмотре, этой джонки, под килем был обнаружен контейнер, со всем необходимым для японских боевых пловцов. Экипаж, поняв, что раскрыт, попытался было напасть на досмотровую группу и на патрульный катер. Используя пистолеты конструкции Браунинга и ножи. Но был уничтожен. При этом один из нападавших, во время драки, выпал за борт и ударился головой о борт катера. Потерял сознание и стал тонуть. Его выловили, рассчитывая взять в плен, но он к тому моменту уже захлебнулся. Мне удалось своевременно узнать об этом. И изъять трофеи, включая джонку, и тело. Всё это доставлено в Чифу. Труп, охладив, удалось сохранить в состоянии близком к состоянию недавней смерти. В общем, ваше превосходительство, я могу сегодня вечером выполнить ваш приказ. Тело, полностью снарядив, вместе с взрывным устройством, подбросим американцам. А у борта цели можно будет не только произвести подрыв, но и установить взрывное устройство, японского образца, не взведя его. Благо японцы, сделали выводы от подрыва 'Грозящего'. И теперь каждое взрывное устройство оборудовано японскими спасательными жилетами. На которые возложенная роль поплавков, к которым привязан трос, длинной в сажень. Что бы мину можно было закрепить у днища цели на глубине.

— То есть, господин лейтенант, вы предлагаете, установить два устройства, одно подорвать. Второе, оставить как доказательство, что это дело рук японцев. А у борта другого корабля оставить тело, которое как бы, минируя корабль, ударилось головой, потеряло сознание и захлебнулось. Ну что же, хитро, хитро. Мне ваша идея нравиться, — адмирал посмотрел на офицера и продолжил, — Эту часть плана я утверждаю. Что по поводу эвакуации пловцов?

— Я предлагаю, ваше превосходительство, для эвакуации использовать трофейную джонку. Она покрутиться, с фонарём на мачте, вокруг американского и английского корабля. Хотя пловцы войдут в воду с косы. Благо цели находятся на расстоянии порядка пяти кабельтовых от берега. Потом джонка, встав на якорь восточнее цели, примет на борт подобравшихся к ней, задействованных, пловцов-охотников. При этом фонарь послужит им ориентиром. После чего джонка, со всеми, двинется к северному проходу на рейд. Думаю, что наличие яркого фонаря на мачте, привлечёт к джонке внимание и на международной эскадре. И даст пищу для размышления, объясняющего, как это происходило. После чего джонка уйдёт на острова Мяо-Дао. Взрыв, ваше превосходительство, должен будут прогреметь уже после ухода джонки.

— Ну что же, господин, лейтенант, ваш план мне нравиться, — кивнул, в ответ, адмирал, — Я его, в общем одобряю. Но, могу предложить, чтобы эта джонка с приметным фонарём, утром оказалась на камнях возле северного прохода. Как будто её экипаж, японский экипаж, не рассчитал с отливом и посадил её на мель. Бросив, впопыхах, улики. Тот же контейнер на борту, при наличии в нём чего-то из снаряжения пловцов, аналогичного тому, что будет найдено на теле. Японская литература, та же газета, недельной давности. Патроны к Браунингу, той же партии, что и будут в магазине найденного на теле пистолета. Главное детали. Побольше, подброшенных компрометирующих деталей.

— Я понял, ваше превосходительство, сделаем, — ответил фон Гернет. А Вирениус, посмотрев, на расположенные корабли международной эскадры, собравшейся на рейде Чифу, произнёс:

— Проведёте операцию, господин лейтенант, как только, ветер и течение, будут вам благоприятствовать. Если всё произойдёт, сделаете, то я буду ходатайствовать об ордене для вас лично, господин лейтенант, с мечами и бантом. Всех нижних чинов предупредить, что бы никогда об этом не болтали. И по окончании представить к знаку Военного Ордена.

И поднеся руку к околышу фуражки, адмирал сказал:

— Выполняйте приказ, господин лейтенант.

— Есть выполнять приказ, ваше превосходительство, — только и ответил фон Гернет, встав во фрунт, и тоже поднеся руку, к своему головному убору.

8

Второе сражение у островов Мяо-Дао, или бой у Лункоу, по названию ближайшего, к месту сражения, китайского города на побережье длился уже более двух часов. И вот только сейчас китайские броненосцы сумели приблизиться на дальность своего эффективного выстрела, тридцати кабельтовых, к противостоящим им русским кораблям. Нет, они стреляли и до этого. Уже кабельтовых, так с сорока, но тогда, о возможности попасть из своих орудий, по русским кораблям речи не шло. Но сейчас двенадцатидюймовки носовых башен броненосцев стали представлять серьёзную опасность.

А тогда, когда до приближающего противника, оставалось кабельтовых семьдесят, адмирал Вирениус произнёс, обратившись к новому командиру 'Мощи Дракона':

— Господин капитан первого ранга, я вас попрошу, дать полный ход, поднять сигнал по эскадре, 'Всем атаковать назначенные цели, отрядам маневрировать по способности'. После чего, подняв сигнал уже по отряду, 'Все вдруг', лечь на обратный курс. Ну и распорядитесь поднять, над броненосцем, боевые флаги. Мы принимаем бой.

И вслед за флагманом, согласно плану, на обратный курс легли отряды призванные противодействовать китайским броненосцам. Как раз выйдя, при маневрировании, на дистанцию порядка шестидесяти кабельтовых, до броненосцев, получивших в китайском флоте названия 'Нинг-Хай' и 'Пинг-Хай'. И открыв по ним максимально сильный огонь, после пристрелки. Три миноносца и 'Ярославна' обойдя китайские броненосцы по большой дуге, вне зоны действия их четырёхдюймовых орудий и кормовых башен, атаковали два китайских миноносца и безбронные канонерские лодки 'Баоминь' и 'Ин-Суэй'. А отряд капитана первого ранга Колчака, в составе двух минных крейсеров и двух больших миноносцев, к ним присоединились бывшие в дозоре корабли, так же обойдя броненосцы по дуге, но только с другого фланга, вышли к двум китайским бронепалубным канонеркам. Теперь ставшими 'Юн-Чжень' и 'Юн-Чжим'. И вступили в артиллерийскую дуэль с ними.

В ответ китайцы попытались сблизиться с русскими кораблями, что бы реализовать своё преимущество, пусть и не дальнобойных, но гораздо более мощных орудий. Но русские корабли, используя то, что они, по крайней мере, не уступали китайским кораблям в скорости, старались выдерживать выгодную для них дистанцию боя. И только броненосному тарану 'Чао-Хо' удалось, через два часа боя, сблизиться с русскими кораблями. Догнав их. И даже несколько раз попытаться таранить русские корабли. Которые пользуясь своим превосходством, в способности маневрировать, легко уклонялись от атак китайского 'крейсера'. Засыпая его снарядами, не задействованных в бою с китайскими броненосцами орудий. При этом русский флагман целенаправленно обстреливал из своих орудий китайский таран. Что привело к тому, что 'Чао-Хо' попытался вступить в единоборство с 'Мощью Дракона'. Правда, к этому моменту, на китайце, всё, что было не прикрыто бронёй, было в буквальном смысле уничтожено русскими снарядами. И теперь по морю за русским флагманом носилась обгорелая длинная, бронированная 'сигара'. Не способная, при этом, произвести ни одного выстрела, но и сама неуязвимая, для русских снарядов. Даже единственное тяжёлое орудие на русских кораблях, так ни разу и не смогло пробить броню 'Чао-Хо'. Правда и русский флагман вспомнил, что в молодости он числился тоже кораблём-тараном и сам несколько раз пытался взять на свой таран 'китайца'. Но тот, пользуясь преимуществом в скорости, каждый раз отрывался, от 'Мощи Дракона'.

В результате, через два часа, после начала сражения ситуация приобрела причудливое очертание. И если принять китайские броненосцы за центр сражения, то большая часть китайских кораблей безнадёжно отстала от броненосцев на дюжину миль. Четыре китайских канонерских лодки и два миноносца не выдержав дуэли, с двумя русскими отрядами, и пылая, отошли к отставшим от броненосцев, канонерским лодкам 'Чжэньхай', 'Юн-Ань', 'Чжень-Чжун', 'Цзун-Чжень', учебными кораблями 'Фуцзи' и 'Тунцзи' и вооружённым транспортам 'Ли-Цзи' и 'Фуань'. При этом с двух сторон от них держались, не вступая в бой, два отряда русских кораблей. Южнее 'Ярославна' с тремя миноносцами. А севернее два минных крейсера и два миноносца. Под общим командованием капитана первого ранга Колчака. Остальные русские корабли сконцентрировались перед китайскими броненосцами. При этом чуть ли не самым ближайшим, к китайским броненосцам, оказался самый тихоходный русский корабль, 'Мощь Дракона'. Который, в начале боя, был в буквальном смысле дальше всех от китайских броненосцев. И сейчас был занят боем, с приблизившимся вплотную с русскими кораблями, 'Чао-Хо'. И только то, что китайские броненосцы уже пристрелялись, к противостоящим им русским отрядам, и не желали переносить огонь на новую цель, спасало этот, русский корабль от двенадцатидюймовых снарядов.

Правда в этот момент и состояние китайских кораблей было далеко не блестящим. И хотя броня бортов, рубки и башен так и не была ни разу пробита, но вот всё что находилось вне бронирования, надстройки, трубы, ходовые мостики, превратившиеся в обломки мачты, представляли собой весьма жалкое зрелище. Украшенных ещё и полыхавшими на палубах и под ними пожарами. Пятьдесят миллиметровые броневые палубы оказались весьма посредственной защитой. Не обеспечивая защиту, против шестидюймовых снарядов, падающих на большой дистанции почти вертикально. Успев прилично разогнаться на конечном этапе траектории. И из пяти десятков снарядов, поразивших, за время боя китайские броненосцы, с десяток сумели пронзить горизонтальную защиту, бывших американских мониторов. Общее состояние которых, из-за этого, невозможно было назвать блестящим. И хотя русские снаряды пока не поразили жизненоважные части броненосцев, но артиллерий огонь длинноносых варваров показал, что они вполне способны поразить котлы, машины или рулевое управление китайских кораблей. Но как бы то ни было, сражение продолжалось. И противник вышел на дистанцию эффективного огня своих тяжёлых орудий.

И это не замедлило сказаться. После выстрела носовой башни 'Нинг-Хай' в кормовой части 'Отважного' вспухло облако дыма от взрыва тяжёлого снаряда. Который, пробив борт и палубу на корме, проник в адмиральские помещения и там, снаряженный чёрным порохом снаряд взорвался. В результате взрыва были повреждены дно, в помещении рулевой машины, и переборка офицерского погреба. В образовавшиеся мелкие пробоины стала поступать вода. Всё вместе это заставило канонерскую лодку остановиться. Что бы экипаж смог бы завести под днище пластырь. И тут же картина боя поменялась. Русские корабли оказались теперь в скованном положении, потеряв инициативу. А китайцы, буквально воспрянув духом, попытались было расправиться с повреждённым русским кораблём. В сторону котрого тут же направились все три китайских корабля, ещё продолжавших вести бой. Даже 'Чао-Хо' отвернув от русского флагмана попытался было выйти на траекторию для тарана, по отношению к русской канонерской лодке. Да и броненосцы теперь открыли огонь по остановившемуся русскому кораблю. И только то, что они приближались, давая перелёты и спасло русский корабль от других попаданий. Причём сбитая, пролетающим снарядом, только верхушка мачты тут, пожалуй, была не в счёт. На полноценное попадание снарядом это не тянуло. Хотя, в последующей историографии, во всех китайских источниках, дабы скрасить результаты боя, всегда указывалось о поражении русской канонерской лодки двумя снарядами. Что порой отрицалось в интернетных, 'диванных' баталиях другими сторонами. Объясняя это тем, что часть мачты могло быть сбита осколком разорвавшегося снаряда.

Но как бы то ни было, увидев, как получив попадание, стал останавливаться 'Отважный', адмирал Вирениус произнёс:

— Попрошу поднять сигнал миноносцам, 'Ориентиру' и 'Авось' атаковать 'Катадин', — назвав корабли их старыми названиями, — А самим перенести огонь по 'Пуританину'. Они сейчас для 'Отважного' наиболее опасные цели. Когда миноносцы выйдут в атаку, то поднять сигнал 'Силачу': 'Подойти к повреждённому кораблю, заняться проведением спасательных работ'.

И в результате, наперерез 'Чао-Хо' первый успел выйти 'Авось'. Подойдя практически в упор. И с близкого расстояния отстрелявшись, из своих ракетных установок, по броненосному тарану. И такой шквал огня сделал своё дело. От взрывов, все, находившиеся в бронированной рубке китайского тарана, вышли из строя. И этот корабль понесло вправо. Как раз подставляя борт под торпеды двух черногорских миноносцев. Которые не преминули воспользоваться ситуацией и выпустили торпеды из своих поворотных торпедных аппаратов. И две стальные 'рыбки', калибром сорок пять сантиметров, неся по шесть пудов взрывчатки, каждая, направились к борту обречённого корабля. Поразив его как в котельное, так и в машинное отделение. От чего корабль буквально исчез с поверхности моря. Оставив над водой кроме обломков и редких счастливчиков, успевших выскочить из-под брони своего 'утюга', пока тот ещё был на поверхности, только верхушки трубы и мачты. Увидев эту картину, адмирал Вирениус удовлетворённо хмыкнул и произнёс:

— Я попрошу поднять, для черногорских миноносцев, сигнал, выказывающий моё удовлетворение. И поднимите сигнал: 'Поздравляю черногорский флот, с его величайшей победой, в истории'. На 'Юнону' передать сигнал вступить в кильватер флагману. А сами поверните в сторону 'Пуританина'. Мы атакуем его. Следом сигнал 'Храброму', атаковать свою цель. 'Авось' и миноносцы выйти в атаку на 'Пуританина'. 'Ориентиру' заняться спасением выживших.

И в этот момент двадцатишестисантиметровый снаряд 'Мощи дракона', перенацелившегося на новую цель, китайский флагман, попал в кормовую часть 'Нинг-Хай'. И пробив палубу взорвался в отделении рулевой машины. Выведя её из строя. От чего китайский броненосец лёг на циркуляцию. Вслед за которым стал отворачивать и его напарник. Капитан которого решил было, что флагман отворачивает, и тоже повернул следом. И в результате броненосцы оказались бортами к русским кораблям, а орудия их кормовых башен оказались нацеленными на русский флагман. И как только 'Мощь Дракона' оказался в прицелах тяжёлых орудий то тут же прогремели залпы кормовых башен китайских броненосцев. Первым, по русскому флагману, из своих кормовых десятидюймовок выстрелил 'Пинг-Хай'. Снаряды, из которых только подняли столбы воды, дыма и пара возле борта русского корабля. Вторым дал залп 'Нинг-Хай', из своих двенадцатидюймовых орудий. И возле борта русского броненосца поднялся только один столб. Второй снаряд разорвался на одном из крыльев ходового мостика. И адмирал Вирениус, который в этот момент склонился к амбразуре, прижавшись телом к броне рубки, почувствовал, как взрывная волна, ударив его в бок, швырнула его в сторону. И всё поглотила темнота. Полностью погасив сознание.

[15] 26 октября 1904 года 'Отважный' был поражён 280-мм. снарядом из японских мортир. Находясь, при этом, на внешнем рейде, под Золотой горой. И получил подобные повреждения. Был спасён, подошедшим, 'Силачом', который своевременно начал откачку воды. На этой канонерской лодке.

9

В нос шибануло такой непереносимой вонью нашатыря, что контр-адмирал Вирениус пришёл в себя, дёрнул головой стремясь отшатнуться от этой вони. И тут же застонал, от боли, буквально раскалывавшую голову. Что бы буквально через секунду услышать голос корабельного врача 'Мощи Дракона':

— Как вы себя чувствуете, ваше превосходительство?

— Сказать, что плохо, это ничего не сказать, — морщась, произнёс в ответ Вирениус, с трудом открывая глаза и осматриваясь. Он находился в кают-кампании 'Мощи Дракона', превращённой в импровизированную перевязочную. Где кроме него находилось ещё двое. Два нижних чина. Один, из которых, лежал на столе и над ним колдовал младший врач корабля. А второй матрос баюкал руку, на которую был наложен гипс. И приоткрыв глаза, адмирал произнёс:

— Буквально всё болит доктор, особенно голова и спина. Немного мутит. Но что случилось доктор?

— Сильная контузия и ушиб[16], ваше превосходительство, вас, взрывом снаряда отбросило в сторону. И вы ударились головой. Я могу диагностировать сотрясение мозга. И просто обязан прописать вам покой. Плюс вас ранило осколком, но его я уже достал.

— Понятно, доктор, — согласился адмирал, прислушиваясь к ощущениям, и ему казалось, что корабль стоит, — И премного вам благодарен за заботу. Но, кажется, мы лежим в дрейфе? Почему? Каковы потери на корабле. Сколько раз попали в корабль?

— Попадание было только одно. Погибло два нижних чина. Кроме вас, ваше превосходительство, пострадали ещё лейтенант Ковальский и три нижних чина. Но господин лейтенант и один из нижних чинов после перевязки вернулись в строй. И практически сразу, после этого попадания, броненосцы противника отвернули и пошли на сближение со своими остальными кораблями. Возглавивший отряд, после вашего ранения, капитан первого ранга Мартынов, преследовать противника не стал. И тоже приказал отвернуть. Подойдя к месту гибели китайского корабля. Дожидаясь подхода кораблей, капитан первого ранга Колчака. Пока мы стояли, противник направился в сторону города Лункоу. Капитан первого ранга Колчак, выяснив расход боеприпасов, приказал отходить на рейд Мяо-Дао. Но сейчас мы принимаем с 'Ориентира' выловленных в воде китайцев. Но быть может, есть резон, ваше превосходительство, принять обезболивающую настойку?

— А потом, доктор, долго отвыкать от опия? — криво усмехнулся Вирениус, — Нет уж, извольте, мне ещё корабли в бой водить. Потерплю. Я, пожалуй, постараюсь отлежаться так.

— Как желаете, ваше превосходительство, а я займусь ранеными, — ответил доктор и, поднявшись, направился в сторону входивших, в перевязочную, спасённых. Первым, из которых был молодой, лет двадцати, светловолосый, европейской наружности человек, закутанный в плед. И с раной на голове. И когда его рану обработали, и врачи переключились на остальных раненых, то этому юноше указали на стул, стоявший рядом с диваном, на котором находился адмирал. Который, посмотрев на юношу, произнёс:

— Кто вы молодой человек? Представьтесь.

— Честер Уильям Нимиц, сэр. Младший лейтенант Нимиц[17], вахтенный офицер броненосного крейсера 'Чао-Хо'.

— Как, как вы сказали, молодой человек? — буквально опешил адмирал.

— Честер Уильям Нимиц, сэр, — повторил юноша и в некотором смятении огляделся.

— Однако. Улыбки фортуны иногда бывают весьма интересны, — покачал головой русский адмирал, и, чтобы успокоить юношу, поспешил представиться, и обращаться как можно более отечески, — Контр-адмирал Вирениус. И как же вас молодой человек угораздило оказаться здесь?

— Сэр, я закончил тридцатого января Военно-морскую академию и получил назначение на 'Катадин', на котором стали срочно формировать экипаж и готовить к походу. Как оказалось, 'Катадин' должен был выйти в плавание на Филиппины[18]. Но там выяснилось, что корабль продан Китаю. И меня оставили в качестве инструктора на корабле, для обучения китайского экипажа. Нас практически весь экипаж оставили на своих местах.

— Понимаю, — согласился Вирениус, — Так сложились обстоятельства. Но я рад, за вас, молодой человек. Что вы остались живы. И какое место вы заняли в выпуске?

— Седьмое, сэр, из ста четырнадцати человек, — гордостью ответил Нимиц, а русский адмирал хотел было покачать головой, но скривился, застонал, и, приложив руку к голове, произнёс:

— Тогда понятно ваше назначение, молодой человек, перспективному офицеру решили показать мир, дать обширную мореходную практику, ну и проверить его в боевых условиях. Ну что же вполне обоснованное и практичное решение. Жаль, конечно, что вы оказались на не той стороне. Но вашему руководству виднее. Так вы не ответили, молодой человек, зачем весь китайский флот отправился сюда.

— Так не весь флот отправился, сэр. В Таку осталось малые канонерские лодки 'Цзяньи' и 'Ву-Фэн'. Их не рискнули брать в этот поход. Оставив продолжать нести дозорную службу. Ну и четыре моторных катера типа 'Дрэгонфлай', вооружённые одной торпедой и пулемётом. Они, правда, японские, но командование китайского флота, под угрозой реквизирования, подчинило их себе. Оставив сейчас в Таку, для несения дозорной службы. А так на четыре старых китайских корабля загрузили морские мины, что предназначались, было для защиты Таку. И мы вышли в море. Имея задачу не допустить русские корабли до несущих мины вымпелов.

При упоминании моторных катеров адмирал дернулся, что бы удивлённо посмотреть на Нимица, Вирениус знал, что такой катер был только один, и использовался для испытаний, но русского командующего пронзила боль, и он только поморщился, и застонал. Хотя известие об наличие японских торпедных катеров для него многое объяснило. Из того что происходило в Жёлтом море последнее время. А Нимиц учтиво произнёс, с сочувствием в голосе:

— Что с вами, сэр?

— Контузия. От разорвавшегося рядом снаряда, — ответил русский адмирал, пытаясь понять, как ему завербовать столь перспективного американского офицера, — Вот прихожу в себя. И что, в Таку, много японцев?

— Понятно, сэр, сочувствую, — кивнул в ответ младший лейтенант, — И да сэр, в Таку постоянно прибывают японцы. Которые сопровождают грузы, что доставляются по рекам и каналам в Таку. На постоянно прибывающих баржах. А потом с них грузы перегружаются на джонки. Что потом уходят с этими грузами на Ляодунский полуостров. Причём в составе экипажей этих джонок часто есть японские матросы. И на этих судёнышках доставляют очень важные грузы. Да и вообще у меня сложилось мнение, что японские офицеры контролируют огромное количество китайских джонок. Но что, сэр, будет со мной?

— Понятно молодой человек, я это в общем знал, но не думал что всё это дело приняло было такой масштаб. А по поводу вас, молодой человек, то что может с вами случиться? — наигранно произнёс Вирениус, — Вы попадаете в ранг военнопленных, но вы офицер. К тому же гражданин нейтрального государства. Поэтому, вас разместят, со всеми возможными удобствами, в одном из наших городов. Взяв с вас подписку, о том, что вы на период плена даёте слово не совершать побегов и не наносить другой вред своими действиями или бездействием. А также соблюдать внутренние законы Российской империи. После чего будите пользоваться определённой свободой передвижения. В этом городе. Ну и будите находиться в плену, пользуясь возможностями Международного Красного Креста, до заключения мира между Россией и Китаем. Вы то, попали в плен, находясь в составе вооружённых сил этого государства.

— Но я гражданин Северо-Американских Штатов. И моё правительство не оставит это без внимания, — напомнил Нимиц.

— Я это отлично помню, молодой человек, — согласился адмирал, — И, тут, могу вам напомнить, что вы попали в плен, будучи в составе китайского флота. Нет, конечно, консул САСШ, в Чифу, может похлопотать о вашей судьбе. И при вашем, соответствующем поведении, вы, молодой человек, можете надеяться на более раннее возвращение на родину.

И посмотрев на повеселевшего Нимица, который уже знал, чем он обрадует других спасённых русскими американцев, адмирал Вирениус подумал, что если американец не окажется на мели и должным очень большую сумму денег, не попадёт в 'медовую ловушку', то уж точно подерётся с китайцем в форме русского полицейского. И попадёт он назад на родину, только подписав документы, о сотрудничестве, с военно-научным отделом Главного штаба русского флота. Но такие перспективы, конечно же, не стоило объяснять, и адмирал продолжил:

— Но знаете, молодой человек, беседовать с вами конечно интересно, но я, пожалуй, отдохну. Последствия контузии сказываются.

— Да, да, сэр, я всё понимаю, — тут же ответил Нимиц, — И спасибо что обнадёжили, по поводу моей судьбы.

После чего, Нимиц, откинувшись на спинку стула, стал уже более спокойно осматривать помещение. Не опасаясь за свою судьбу. А адмирал замер, закрыв глаза и собираясь с силами.

[16] Во время боя 'Монитора' с 'Вирджинией' один из офицеров 'Монитора' получил серьёзную контузию, когда стоял, прислонившись к броне броненосца, в момент попадания в него ядра с 'Вирджиии'. Получив при этом сильную контузию, придя в себя только через час.

[17] Дословно Lieutenant junior grade. Так же имеет хождение вариант, этого звания, как 2-й лейтенант.

[18] По окончании академии, в начале 1905 года, Честер Уильям Нимиц получил назначение на броненосец 'Огайо'. На котором и совершил плавание на Филиппины.

10

Как бы то ни было, но контузия не позволила адмиралу полноценно вступить в командование пусть и небольшой, но эскадры. Хотя распоряжения о том, чтобы 'Отважный', с 'Силачом', остались на рейде Мяо-Дао, в сопровождении минных крейсеров, контр-адмирал и отдал. Готовясь там к переходу на буксире в Порт-Артур. Миноносцы, во главе с капитаном первого ранга Колчаком, были отправлены, вслед за китайцами, к Лункоу. Имея задачей атаковать китайские корабли. Но ближе к рассвету от капитана первого ранга Колчака пришла радиограмма, что имело место перестрелка с китайскими кораблям. Двумя миноносцами и тремя канонерскими лодками. А крупные китайские корабли встали за отмелью, исключавшей торпедные атаки. И незадолго до рассвета китайские корабли стали выходить с рейда беря курс на запад. И адмирал Вирениус приказал миноносцам возвращаться в бухту Хэси. Сопроводив 'Отважного' и 'Силача' до Порт-Артура.

Но это случилось уже тогда, когда остальные корабли отряда уже входили на рейд Чифу. Где взору адмирала предстала интересная картина. На всех кораблях международной эскадры была объявлена тревога. Вокруг крейсеров и американской канонерской лодки буквально шныряли паровые катера и шлюпки, под разнообразными флагами. А по всему пространству вокруг кораблей метались лучи прожекторов. При этом оставшиеся на рейде русские корабли сохраняли пусть и повышенную, но уже ставшую рутинной безопасность стоявших на рейде кораблей. И причину такого переполоха на международной эскадре объяснил адмиралу, прибывший на 'Мощь Дракона' лейтенант фон Гернет. Который только поднявшись, на борт броненосца, с миноноски, тут же доложил, что приказание адмирала исполнено. Все вернулись на борт корабля до возникновения тревоги. И хотя адмирал чувствовал себя не важно, но он приказал рассказать причину переполоха на борту иностранных кораблей. При этом броненосец как раз проходил мимо сидевшей на камнях и явно брошенной, недалеко от входа в Северный проход, китайской джонки. И лейтенант при этом кивнул, продолжая свой доклад. Из которого выходило, что уже после того как все пловцы вернулись на борт джонки, с 'Виксбурга' заметили в воде тело. Возле которого в воде болтался японский спасательный жилет. В плавательном костюме. И пока спускали шлюпку. Пока вылавливали тело и спасательный жилет, с привязанным к нему магнитным взрывным устройством, то в кормовой части 'Тэлбота' произошёл взрыв. А когда с американской канонерской лодки стали осматривать выловленное, то осознав, что было привязано к спасательному жилету, то сообщили об находке на эскадру. И возле борта 'Тэлбота' был обнаружен ещё один японский спасательный жилет. Прямо над одним из бортовых торпедных аппаратов. И когда его подняли на палубу, то обнаружили под ним взрывное устройство. А потом, с 'Кайзерин Элизабет' сообщили, что выловлен спасательный жилет с привязанным к нему верёвкой, но без взрывного устройства. После чего на кораблях международной эскадры и поднялась паника. Ну и адмирал приказал поднять над броненосцем брейд-вымпел старшего на рейде. И направляться к 'Виксбургу'. Отдав распоряжение поднять сигнал, всем командирам кораблей международной эскадре собраться на американской канонерской лодки.

Вообще русский адмирал был страшен. С налитыми кровью глазами, с тёмными кругами вокруг глаз, он самым мрачным видом смотрел на лежавшее перед ним тело. Которое американцы так и не удосужились разоблачить. Рядом с телом лежало и взрывное устройство. И кивнув на него адмирал произнёс:

— Деактивировали?

— Что? — не понял вопроса произнёс командир американской канонерской лодки. Адмирал с мрачным видом посмотрел на американца и произнёс:

— Вы проверили взрывное устройство? В каком оно состоянии? Не взорвётся?

— Нет, господин контр-адмирал, мы ничего не делали, — ответил офицер, — И как это происходит? И оно что может взорваться?

— Если приведено в боевое положение, то конечно. Может взорваться в любой момент.

Все стоявшие вокруг офицеры попятились от адской машинки. А Вирениус приказ:

— Лейтенант фон Гернет вызовите минёров, пусть проверят взрывное устройство.

Лейтенант тут же отправился, на подошедший к борту 'Виксбурга' русский броненосец, за своими пловцами, а командор Бейли произнёс:

— Сэр, мой корабль пострадал, находясь в вашем порту, и я требую объяснений и компенсаций. А также наказания виновных.

Адмирал поднял на британского командора красные глаза, которые ещё больше налились кровью и произнёс:

— Кажется расположившись здесь, вы уверяли, что находитесь не в подконтрольном мне порту. А в свободном порту Китая. Вот им и предъявляйте претензии. Я вас предупреждал, что ваше нахождение тут чревато. Вы отказались покинуть порт, так что все претензии попрошу предъявлять либо себе. Либо властям Китая.

— Это с чего это, сэр? — буквально вскипел командор. Хотя внешне и пытался сохранить невозмутимость.

— А хотя бы с того, сэр, что ваши корабли находятся в зоне не контролируемой русским флотом. И напротив берега контролируемого китайскими властями. Какие претензии ко мне? И что с вашим кораблём?

— Вы, сэр, послали против нас своих людей, что бы они подорвали нас, сэр, — сохраняя видимость спокойствия проговорил англичанин, — И у 'Тэлбота' выведено из строя рулевое управление, мне придётся идти на доковый ремонт.

— Печально, печально, что вы нас вынуждены будите покинуть. И вообще то, смею вам напомнить, я в этот момент вёл бой с китайцами. Так что какие ко мне могут быть претензии. Да и смею вам напомнить, об подписанном вами документе, что вас предупредждали и вы притензий иметь не будите, в подобной ситуации, — ответил адмирал, заметив, как взрывным устройством тут же заинтересовались командиры немецкого и итальянского кораблей. И наблюдая как пришедшие с возвратившимся с лейтенантом Гернетом, русские боевые пловцы стали устанавливать вокруг взрывного устройства вязанные койки. На что командор произнёс:

— Это что они делают, сэр?

— Ограничивают разлёт осколков при взрыве, — произнёс адмирал, — Обеспечивая нашу с вами безопасность, сэр. Что бы разобрать взрывное устройство и понять кем оно собрано. Кстати у вас на борту находиться ещё одно взрывное устройство. Думаю, будет полезно доставить сюда и разобрать его, для изучения, здесь, моими матросами. Можно будет сравнить устройство и производителей деталей. Дабы понять кто за этим стоит.

— Мы всё сделаем сами, сэр, — напыщенно произнёс Бейли, — Королевский флот не нуждается в ваше помощи, сэр.

— Да и бог с вами, — ответил адмирал и отвернулся от британца, повернувшись лицом к возившимся вокруг адской машины матросам, бросив через плечо, — Не забудьте, только, уведомить всех присутствующих, об полученных вами результатах, сэр. И кстати господа как всё происходило, расскажите пожалуйста. Дабы я был в курсе происходившего.

Все командиры кораблей стали рассказывать про происшествие. Упомянув про джонку с большим белым фонарём, что крутилась вокруг их кораблей. На что адмирал указал на сидевшую на камнях джонку, поинтересовавшись не она ли это, так как на мачте у неё есть большой белый фонарь. После чего к джонке были отправлены катера со всех крейсеров международной эскадры. Дабы проверить эту посудину. И в этот момент кондуктор, руководивший деактивацией адской машинки, подошёл и доложил, что устройство приведено в безопасное состояние и адмирал предложил всем собравшимся осмотреть взрывное устройство и составить общий документ протоколирующей увиденное. Как оказалось, и динамит, которым было снаряжено взрывное устройство, и стеклянная ампула, с кислотой, под тонкой свинцовой оболочкой, разбив которую начинали разъедать тонкую проволоку удерживающую боёк взрывателя, имели японскую маркировку. Японское происхождение явно имела и верёвка из рисовой соломы, которой взрывное устройство было привязано к спасательному жилету. Что лейтенант фон Гернет тут же и внёс, в составляемый им документ. А немец и итальянец сделали зарисовки устройства взрывного устройства.

И адмирал предложил так же осмотреть и тело погибшего. После чего американские матросы стали разоблачать тело погибшего. Пытаясь понять кто перед ним. И всё указывало на то что это японец. Ну кроме плавательного костюма Поля Бойтона, производства САСШ. И японский револьвер с новенькими револьверными патронами. И японский же нож танто, с деревянной рукояткой. И даже на белье, украшенного цветными японскими татуировками теле, была обнаружена маркировка японского производителя. И это при условии, что голову погибшего, несмотря на косу, обвитую вокруг головы украшала повязка японского смертника. Причём командиры двух крейсеров очень тщательно записали в свои записные книжки снаряжение боевого пловца. Но командир 'Тэлбота' продолжал упорно твердить, что тело, убитого заранее японца, было подброшено. Так как всё уж слишком указывает на то что это японцы. На что адмирал Вирениус и предложил произвести вскрытие. И определить причину смерти. Но командир американской канонерской лодки высказал сомнение, что это будет возможно в лазарете его корабля. Адмирал предложил сделать это в прекрасно оборудованном лазарете 'Ярославны'. Что пришвартовалась по другую сторону от броненосца. И куда с американской канонерской лодки теперь можно было просто перейти. Но командор Бейли стал настаивать на том, чтобы тело отправили на 'Тэлбот'. Но в этот момент на борту английского крейсера произошёл взрыв. И британский командор, оставив вместо себя офицера, убыл на свой крейсер. А лейтенант фон Гернет невозмутимо внёс в документ свершившийся факт взрыва. И поэтому тело перенесли на русский корабль. Где им и занялись корабельные врачи с русского корабля. Которым ассистировали врачи с кораблей международной эскадры. Кроме 'Тэлбота'. Где врачам нашлась работа. Так как с британского крейсера сообщили об двух погибших и почти десятка раненых. И это сообщение заставило многозначительно переглянуться командиров 'Тетиса' и 'Эльбы'. При этом всех иностранных офицеров заинтересовали боевые повреждения русских кораблей. Мимо которых они проходили.

И поэтому, как только офицеры, в ожидании результатов вскрытия, с комфортом расположились в адмиральском салоне 'Ярославны', раньше бывшим салоном хозяина яхты, где командирам кораблей предложили шустовкий коньяк и сигары, командир 'Паскаля', Виктор-Баптистен Сенес произнёс:

— Месье, контр-адмирал, а как закончилось сражение? Ваш отряд не в полном составе вернулся в Чифу. А на ваших кораблях заметны повреждения. Не ужели вы потерпели поражение?

— Нет, месье, мы победили. В ходе сражения черногорскими миноносцами был потоплен 'Чао-Хо', такое название у китайцев получил таран 'Катадин'. После чего китайский флот отвернул и направился в сторону Таку. При этом на двух броненосцах, трёх канонерских лодках и двух миноносцах были отмечены многочисленные попадания. Которые вызвали на них обширные пожары. Миноносцы были оставлены для преследования китайских кораблей. И возможных минных атак. Самый повреждённый из моих кораблей, канонерская лодка 'Отважный', в неё попал двенадцатидюймовый снаряд, отправлена в сопровождении кораблей в Порт-Артур. Остальные корабли тут, и вы видите, что нанесённые китайцами повреждения не значительны и не влияют на боеспособность.

— О-о-о! Это замечательно, гер контр-адмирал, — тут же включился в разговор командир 'Тетиса' Вальтер Фойт, — Европейцы опять показали своё превосходство над азиатами. Я немедленно извещу кайзера об этой победе. Но скажите, гер контр-адмирал, вы уже сталкивались с подобными японскими пловцами? Какова их эффективность.

— Да сталкивались, гер Фойт, — ответил Виренус, давая понять, что он не против общения в неформальной обстановке, — Одна из наших канонерских лодок была подорвана одним из таких смертников. И неделю пробыла в ремонте. К счастью, взрыв произошёл на броневом поясе. Поэтому повреждения оказались минимальными. Если бы заряд подложили в другое место, то последствия могли быть более тяжёлыми.

Капитан германского крейсера, соглашаясь со сказанным закивал, и в разговор включился капитан итальянского крейсера 'Эльба' Рафаэль Бореа:

— Я так понимаю, сеньор контр-адмирал, то, то, что происходит вокруг ваших кораблей, как раз и объясняется противодействию японских боевых пловцов. И каков результат?

— Сеньор Бореа, я бы не сказал, что я оказываю противодействие. Я его только пытаюсь оказать. К сожалению все предпринятые меры пассивные. И больше направленны на то, чтобы помешать атаке, а не предотвратить её. К сожалению, полностью исключить подобные атаки, в доступных пловцами местах, я не могу. Что сегодняшние события и показали.

— Но зачем, сэр, японцам было атаковать иностранные корабли, в частности мой 'Виксбург', — поинтересовался капитан американского корабля Уильям Маршалл.

— Ну тут сложно сказать, сэр, — произнёс в ответ Вирениус, — Возможно получив сведения, о приходе крупных кораблей в Чифу, был отдан приказ их атаковать. И мы имеем место ошибку исполнителей. Возможно, также, что кто-то хотел спровоцировать наш конфликт, в своих интересах. Но я рад, что этот конфликт не произошёл.

— Сэр, вы считаете, что такой дешёвой провокацией, можно было бы спровоцировать конфликты России с САСШ, или с той же Британией? — не унимался американец.

На что, русский адмирал ему ответил:

— Буквально несколько лет назад, в САСШ был, популярен лозунг 'Помни Мэн!' Посвящённый гибели этого корабля. И несмотря на то, что обшивка корабля, вывернутыми наружу листами, свидетельствовала о том, что, взрыв произошёл внутри корабля, это дало повод вашей стране начать боевые действия, против невиновной Испании. Я не знаю, что бы случилось тут, взорви японцы ваш корабль. Или погибни тот же 'Тэлбот' командора Бейли. А взрыв, в районе торпедного аппарата, мог привести к детонации торпеды и гибели крейсера. И это, вполне возможный конфликт с Великобританией. Возможно планировались и другие взрывы, которые получилось избежать. Ну и, соответственно, получилось избежать конфликтов между нами.

— О да, гер контр-адмирал, — тут же произнёс Фойт, — это просто замечательно, что всё обошлось подобным образом. За это я и предлагаю поднять бокалы, с этим чудесным французским коньяком. Что, у подлых азиатов, снова не получилось победить доблестных европейских рыцарей.

Все сделали по глотку коньяка. После чего адмирал Вирениус, развёл руками и произнёс:

— Вот только это не французский коньяк, а русский. Это скажем так, наш трофей, который французы сами уступил, когда наше российское шампанское и коньяк победили на конкурсе, пять лет назад, где эти названия были главными призами.

Виктор-Баптистен Сенес поморщился, но произнёс:

— Это была честная победа. Тут ничего не скажешь. Путать родную продукцию с продукцией из России, организаторам конкурса, не стоило.

В этот момент вернулись катера, которые привели захваченную джонку с собой. И предъявили собравшимся обнаруженное на ней. Включая свежую японскую газету. И белый, корабельный фонарь, японского производства. А позже и врачи вынесли свой вердикт, что человек ударился головой о что о твёрдое, потерял сознание и судя по наличию в лёгких большого количества жидкости захлебнулся. После чего более часа провёл в воде. Где тело и сравнялось по температуре с окружавшей его водой. Но оставшийся за командира 'Тэлбота' офицер высказал сомнения, из-за наличия косы на голове, что это японец. И тогда адмирал Вирениус приказал пригласить на борт 'Ярославны' владелицу табачной лавки на набережной. Дабы она определила национальность хозяина тела. Причём именно пригласить, и со всем уважением доставит на борт корабля. И когда японка подошла к собравшимся, то адмирал Вирениус произнёс:

— Миссис, я прошу прощения за беспокойство, но для разрешения возникшей проблемы, нам нужна ваша помощь. В море было выловлено тело человека. И если это японец, то этот воин достоин торжественных похорон. Пусть и в море. С полным уважением к нему со стороны противников. Если же это китаец, то как мятежника его просто похоронят. Вы поможете миссис?

— Да, конечно, сэр, — ответила японка и прошествовала мимо европейских офицеров к телу, где, только глянув на него произнесла:

— Это несомненно японец. Из центральных районов острова Хонсю.

— Мадам, вы не ошибаетесь? — тут же спросил Виктор-Баптистен Сенес.

На что японка с презрением взглянув на гайдзина ответила:

— Ну вы же сразу отличите уроженцев разных районов Европы. Так и мне легко узнать, кто японец, а кто китаец.

— Понятно, миссис, и спасибо за помощь, — произнёс адмирал, и добавил, — Думаю господа мы все подпишем документ, проливающий свет на сегодняшнее происшествие. И поставим в нём точку.

Возражений ни у кого не нашлось и документ был подписан, даже британским офицером. Который поджал губы, но свою подпись под документом, обличающим японцев в происшествии. Поставила свою подпись и японка. Подтверждая, что опознала в погибшем соотечественника. После чего тело японца стали готовить к торжественным похоронам. Поместив его тело под японский флаг. Офицера засобирались на свои корабли, и только британский офицер бросил:

— Вы, русские, слишком уж лояльны к своим врагам. И к азиатам тоже.

На что адмирал Вирениус ответил:

— Вообще то, сэр, я не русский, я финн. И уж поверьте, если мы финны, отвернёмся от России, и повернёмся лицом, к псевдоцивилизованной Европе, то мы тоже будет размещать женщин и детей в концлагеря. Чтобы убивать пятнадцатилетних девушек, за то, что они ходили в брюках, и имели короткие причёски[19].

— Ну почему же псевдоцивилизованной, сэр? — удивлённо произнёс британский офицер, — Главное бремя белого человека, это нести свет цивилизации, отсталым народам.

— А заодно грабить их, сэр. Ну и размещать белых же женщин и детей в концлагеря, что делали вы в Южной Африке. И это я не вспоминаю приход объединённой Европы в Москву. Ни в 1812 году, ни несколько ранее, чем в 1612 году. Давай те, вы не будите учить меня жить, а я не буду говорить куда вам, сэр, следует идти. Мы в России, уже тысячу лет, живём в общем для многих народов государстве, в отличие от вас, всего пару сотен лет, выбравшихся со своих островов. И знаем, как жить, что бы все народы чувствовали себя именно в своём государстве. Так что, пожалуй, закончим, сэр. Ибо наш спор можно вести до бесконечности.

После чего Вирениус отвернулся от британского офицера, который в ответ только ухмыльнулся, направившись на свой катер. А русский адмирал, буквально превозмогая себя, свою слабость и свою боль, подошёл к женщине и произнёс:

— Миссис, благодарю за помощь. Вас сейчас доставить на берег? Или вы окажите последние почести погибшему. И только после этого вас доставят на берег.

— Я думаю, сэр, что мой долг оказать почести этому юноше, погибшему за микадо и Страну Восходящего Солнца. И я останусь дабы набрать воды с места его захоронения, для передачи родственникам. Но я заметила, сэр, что вы угостили своих гостей сигарами. А мне как раз поставили ещё две таких коробки. И я была бы рада продать их вам.

— Хм, очень интересное предложение, миссис, — ухмыльнулся уголками губ Вирениус, — Но можно поинтересоваться, что стало с вашим мужем? Как я понимаю он участвовал в нападении на наше консульство.

— О да, сэр, — печально произнесла женщина, — Ему пришлось взять в руки оружие и принять участие в том бою. После чего он пропал. И его тело, в отличие от тел, погибших не было выдано. Но когда моя дочь доставила вам коробку, то принявший её ваш офицер, посоветовал написать письмо в Красный Крест. И знаете мы получили ответ. Оказывается, мой муж был ранен, ему оказали помощь и доставили в госпиталь Японского Красного креста. Где его, с такой раной, собираются передать японской стороне. Так что я рада что всё так благополучно для нас завершилось.

— Я рад, за вас, миссис, — произнёс в ответ Вирениус, — Но я бы мог посодействовать, что бы ваш муж оказался не на Квантуне, в армейском госпитале, а вернулся сразу домой.

— Это было бы замечательно, сэр — японка с надеждой посмотрела на русского адмирала, который и сказал:

— Пусть ваша дочь, миссис, когда будет доставлять сигары, то принесёт бумагу, со всеми данными вашего супруга, что бы я мог его найти. И если всё подтвердиться, то я распоряжусь доставить его сюда, а не передать в японский госпиталь. Ну и я ей и передам ваши деньги.

Японка улыбнулась и стала буквально осыпать адмирала благодарностями. А потом приняла участие в похоронах и на предоставленном ей катере убыла в порт. Что бы передать сигары и письмо.

Ну а составленная бумага, в будущем стала основным аргументом обличающей Японию в этом инцидента. И об неё разбивались любые попытке доказать вину любой другой стороны, кроме японской. Даже когда исходили из того, что в архивах Японии нет ни одного документа подтверждавшего, хотя бы косвенно эту идею. А сам японец, которого в конце концов опознали, официально, в Японии, считался пропавшим без вести, причём в районе Квантуна.

[19] По данным Баира Иринчеева, в Выборгском концлагере, организованным белофиннами, самой младшей девушке, из расстрелянных, было именно пятнадцать лет. А принадлежность женщин к красному движению белофинны определяли по одежде, в частности брюкам, и коротким причёскам.

Глава 31.

1

Буквально через два дня, как адмирал Вирениус вернулся из Чифу на Квантун, в Порт-Артур пришли броненосец 'Иоанн Златоуст', крейсер 'Алмаз' и все контрминоносцы типа 'Сокол'. Русский флот, для прикрытия прорывающегося, вокруг Японии конвоя, сместился несколько на восток, заняв позиции, не напротив Цусимского пролива, где остались только дозорные силы, а южнее проливов, ведущих во Внутренне Японское море. При этом 'Иоанн Златоуст' и контрминоносцы типа 'Сокол', по своим характеристикам не смогли бы сопровождать флот в этом походе. Их дальности не хватило бы, чтобы без ещё одной погрузке угля, сопровождать флот. А оставлять их одних, в порту Гамильтона, на островах Ко-мун-до было рискованно. И поэтому, броненосец и контрминоносцы 'Пронзительный', 'Резвый', 'Расторопный', 'Решительный', 'Сердитый', 'Смелый', 'Скорый', 'Сильный', 'Статный' и миноносец 'Лейтенант Бураков' ушли в Порт-Артур. Плюс контрминоносцам предстояло ещё, и организовать дозоры, в Жёлтом море. Так как уход русского флота в Тихий океан открыл японцам возможность удара по Квантуну. Ну а 'Алмазу' предстояло забрать из Инкоу адмирала Алексеева и великого князя Александра Михайловича. И приняв, в Порт-Артуре, уголь броненосец и крейсер, в сопровождении пары контрминоносцев, ушли за высокопоставленными пассажирами в Инкоу. Что бы через четыре дня, как раз накануне прибытия возвращающегося флота, вместе с конвоем, вернуться на Квантун, уже с пассажирами.

И поэтому, как только с сигнальной станции возле бухты Хэси сообщили, что видят в море возвращающиеся корабли, под весьма примечательными флагами, сигнализирующими, что на борту находятся высокопоставленные пассажиры, то контр-адмирал Вирениус на посыльном судне 'Ориентир' тут же вышел в море. Как бы военнослужащий себя отвратительно не чувствовал бы, но встретить высокое начальство лично, он обязан. Да и встретиться с Алексеевым раньше генерал-лейтенанта Кондратенко, который мог на корню загубить идеи контр-адмирала, не мешало. Прихватив с собой Самурая. И возвращающиеся, из Инкоу, корабли удалось перехватить западнее Ляотешаня.

Увидев 'Алмаз' Самурай тут же заметался по борту посыльного судна. Всё время, стремясь оказаться как можно ближе к своему кораблю. И как только для адмирала Вирениуса с крейсера спустили трап, к которому приблизился 'Ориентир', то Самурай самым первым пригнул на трап крейсера и скачками взлетел на его палубу. Где, вздыбив вверх короткий хвост, остановился, принюхиваясь. От чего, у нового командира крейсера, от возмущения буквально полезли глаза на лоб. И капитан второго ранга Угрюмов, Алексей Петрович, уже стал было набирать в грудь воздух, чтобы высказать возмущение, но тут, стоявший рядом с ним, на мостике, старший офицер крейсера, который узнал кота, похоже сообщил командиру, что это корабельный кот и новый капитан 'Алмаза' сдулся буквально на глазах. Только и бросив на Самурая недовольный взгляд. Который поняв, что на корабле других кошек нет, стал тереться головой о трап крейсера. По которому, теперь уже, поднимался контр-адмирал Вирениус, услышавший голос адмирала Алексеева, который произнёс было:

— Что, этот дезертир вернулся?

— Ни как нет, ваше высокопревосходительство, — ответил Вирениус, поднеся руку к фуражке, приветствуя наместника и стоявшего рядом с ним великого князя, исправлявшего обязанности генерал-адмирала, — Самурай, всю осаду, мужественно боролся с союзниками японцев. Не было ни одной ночи, что бы он не придушил крысу, а то и несколько. А за одну ночь справился с четырьмя.

— Так получается, он, из десантной партии вернулся. Да и вижу, что кот явно свой срок выслужил. Ему можно и звание кондуктора дать, — усмехнулся, услышав Вирениуса, Сандро. На что Алексеев добавил:

— Тогда, похоже, придётся и его представлять к наградам. Как защитника крепости, — тут же стал вторить великому князю Алексеев, но присмотревшись к приближавшемуся контр-адмиралу, который собирался отдать рапорт, наместник произнёс, — Что с вами, ваше превосходительство?

— Последствия тяжёлой контузии, ваше высокопревосходительство, — только и ответил Вирениус, — в деле с китайцами, у Лункоу.

— Уже наслышаны, об этом деле, ваше превосходительство, — произнёс Сандро, — Но вам, ваше превосходительство, похоже, следует взять отпуск, подправить здоровье. А я хотел, было, доверить вам весь Главный Морской штаб и Морской Технический комитет. А вам, по состоянию здоровья, похоже, придётся даже оставить командование дивизии.

— Премного благодарен, ваше высочество, — тут же вытянулся, во фрунт, Вирениус, — Готов всемерно оправдать доверие. Но, я сам хотел было, просить командующего флотом оставить меня от командования дивизии. И дать прийти в себя, после контузии.

— Хорошо, я так и отпишу государю, который повторно высказался о своём желании вас увидеть, ваше превосходительство, и думаю он лично вас повысит в звании и наградит. А до этого увы никак не получиться это сделать, — согласился Сандро, — так, что так и сделаем. С командования дивизии вас снимаем, но пока вы в отпуске, по состоянию здоровья. Будучи начальником Главного Морского Штаба и председателем Морского Технического комитета. Пока же эти обязанности продолжит исполнять вице-адмирал Старк. И кого вы видите на своей старой должности?

— Спасибо, ваше высочество, — поспешил произнести Вирениус, — всемерно оправдаю ваше доверие. А на дивизию прошу назначить капитана перового ранга Эссена. Вижу в нём весьма перспективного командующего. В том числе и для флота. А на командование броненосцем 'Севастополь', смею предложить, назначить капитана первого ранга Колчака. Сменившего меня после моей контузии в деле при Лункоу. Но сейчас, я хотел бы, доложить некоторые свои соображения, по дальнейшему ходу боевых действий. Касательно скорейшего их окончания.

— Хорошо, быть посему, — согласился Сандро, добавив, — Пожалуй, я утвержу назначение вашего протеже, ваше превосходительство. И пройдёмте в салон, где и выслушаем ваши предложения.

И великий князь Александр Михайлович, вместе с Алексеевым, направились в салон. А Вирениус уточнив, у командира корабля, куда идёт отряд, распорядился передать на 'Ориентир' срочно идти в Порт-Артур. Откуда, сообщить генерал-лейтенантам Кондратенко, Белому и Анисимову, о прибытии в Дальний, как наместника, так и великого князя. А потом догнать отряд на переходе к Дальнему.

[1] На этих островах, сейчас Комундо, в 1885-1887 годах находилась британская военно-морская станция. Призванная, было, контролировать движение русских кораблей из Японского моря. Военная база была ликвидированная из-за возросшего, после приобретения двух броненосцев и нескольких крейсеров, и начавшего представлять угрозу, китайского флота.

2

— Мы вас слушаем, ваше превосходительство, — произнёс великий князь Александр Михайлович, посмотрев на Алексеев, подтвердившие эти слова кивком, когда они все вчетвером, включая и Самурая, расположились в салоне 'Алмаза', — Что, вы, хотели донести до нас?

— Ваше высочество, ваше высокопревосходительство, — начал в ответ Вирениус, наблюдая, как кот, трётся головой об ножки мебели, — исходя из понимания необходимости скорейшего окончания войны, смею предложить, вашему вниманию, несколько сложившихся к сегодняшнему времени моментов. Имеющих очень высокую важность. Момент первый, в державе нарастают возмущение среди малоимущих слоёв населения. Поддерживаемых, к тому же, финансовыми влияниями, как из Великобритании, так и из Японии. А мы в начале войны исходили из пожелания, что маленькая и победоносная война поможет снять остроту этих выступлений. Маленькая война уже не получилась. Но закончить победоносно войну, когда мы сможем занять Маньчжурию, всю Монголию и Унгурию, хотя и уступив противнику Корею, вполне возможно. И всё-таки сбить, этим самым, накал страстей в державе. Чему, так же, способствует несколько внешнеполитических моментов. Момент первый, заключается в том, что все европейские державы в настоящий момент заняты разрешением Агадирского кризиса. После опрометчивого заявления кайзера. Исходившего из того, что Россия занята войной с Японией. И соответственно помощь Франции не окажет. Но на стороне Франции выступила Великобритания.

Сандро кивнул, соглашаясь с контр-адмиралом, а Алексеев молча внимательно наблюдал за Вирениусом, который продолжил, проведя рукой по спине кота, подошедшего к дивану, на который контр-адмира и присел:

— Что приводит к тому, что этим странам выгодно, что бы Россия быстрее вышла из войны на Тихом океане и занялась европейскими делами. К тому же Британия сделала заявку на контроль такой китайской территории как Тибет. Что так же можно использовать как рычаг, чтобы оставить вышеназванные территории, под своим контролем. К тому же, наш конфликт с Юань Шикаем, позволяет надеяться на окончательный развал Цинской империи. И включение вышеназванных территорий непосредственно в состав России.

— Это всё так, — согласился Алексеев, — Но что, вы, ваше превосходительство, предлагаете?

— Нам необходимо нанести удары в наиболее уязвимые точки, как китайцев, так и японцев. Причём комбинированные удары. Как силами армии, так и флота. Так, при потоплении 'Катадина', или если хотите 'Чао-Хо', были взяты пленные. Которые сообщили, что японские войска в Маньчжурии снабжаются и через внутренние водные пути Китая. Где необходимые припасы собираются в Таку. А в дальнейшем, большим количество джонок, припасы доставляются на Квантун. В частности, в Порт-Адама. Вторым направлением снабжения японской армии остаётся железная дорога в Корее. Где, восточнее реки Ялу, находятся участки, на которых, железная дорога подходить на расстояние не более пяти вёрст от берега. Что делает её уязвимой для атаки с моря. И я предлагаю провести флотом две десантные операции. В выше названных пунктах. И пресечь возможность снабжения японской армии. Правда, оба этих пункта прикрыты кораблями. Таку, Бэйянским флотом Юань Шикая, а побережье Кореи, третьим флотом Японии. Что потребует проведения широкомасштабных операций флотом. Плюс, я беру на себя смелость, исходить из необходимости, на японском фронте, нанесения удара армией, по тем участкам, где обороняются китайцы и корейцы. И нанеся на них противнику поражение, заставить японцев начать отступление. После чего предложить японцам прямые переговоры, хотя бы в Кинджоу. С условием уступки им Кореи. Кроме небольшого участка в районе юго-западнее Владивостока. Который должен будет перейти нам, для обеспечения безопасности этого порта. И Курильских островов, всех Курильских островов. За исключением может быть Хокайдо[2]. Ну и ряда корейских островов в Японском море. На китайском же фронте, я вижу возможности победы, в выходе наших войск к Пекину, с целью вынудить императрицу Цыси признать Юань Шикая мятежником. При этом наступление надо начинать не вдоль побережья Жёлтого моря. А пройдя вдоль этого их вала, выйти на минимальное расстояние до Пекина и ударить в направлении столицы Поднебесной империи именно там. А потом, выйдя в сношение с Юань Шикаем, или тем, кто его сменит, подкрепив его захваченными пленными и трофеями. Я бы вообще выселил бы из занимаемых нами земель даже всех ханьцев. За исключением тех, кто станут поданными государя, ну или хотя бы примут христианство. Не трогая местное население, тех же монголов, маньчжуров, дауров. Отправив всех этнических китайцев за их китайский вал. Всё одно они тут пришлые, буквально в первом поколении. Раньше же им тут селиться было нельзя. И тем самым подкрепить, высказанное, ставшему лидером восставших, генералу предложение свергнуть ему существующую маньчжурскую династию. И основать свою. Такое в истории Китая происходило не однократно. Вызывая порой раскол страны и крупномасштабную гражданскую войну, в этом государстве. Что позволит нам на полном основании обойти существующую договорённость, о неделимом Китае. Плюс можно будет, взамен Маньчжурии, предложить японцам контроль над долиной реки Хуанхэ. Что ввяжет Японию в китайский конфликт. А европейские державы, занятые конфликтом в Марокко не смогут вмешаться в наши отношения и с Китаем, и с Японией. И помешать японцам, откусить ещё кусок Поднебесной империи.

— Хм, занятный план, — только и произнёс Сандро, посмотрев на наместника, который сидел было, с задумчивым видом. А потом Алексеев произнёс:

— Соглашусь, план конечно занятный, но отдавать японцам Корею, мне представляется чрезмерным. А по поводу джонок, так надо усилить патрули и перехватывать джонки, не пуская их к берегу. Да и если выселим китайцев, то где брать рабочие руки, ваше превосходительство?

— Ваше высокопревосходительство, — тут же поспешил парировать Алексеева, Вирениус, — Я не политик, а просто военный, но по моим оценкам продолжение войны с Японии и изгнание её из Кореи будет стоить нам ещё одного миллиарда рублей и ста тысяч погибших. И протянется ещё не менее полугода. Что может привести к тому, что Агадирский кризис закончиться и наша с Японией война, можем закончиться, каким ни будь конгрессом. Где нас, как после последней войны с Турцией, под угрозой войны со всей европейской коалицией, заставят отказаться от наших завоеваний. Нам стоит быстрее закончить войну. А Корею оставим на потом. Думаю, это не последний наш конфликт с японцами. Причём, я прогнозирую большое количество подобных конфликтов, что случаться буквально, в ближайшее время. И только, исходя, из этих предпосылок, я взял на себя, смелость предложить подобное. А по поводу джонок, есть сложности. У противника, несколько сотен, подобных джонок, каждую ночь выходят к Квантуну. Все их перехватить в ночное время не представляется возможным. Для этого мы просто не располагаем необходимым количеством патрульных средств. А по поводу нехватки рабочих рук в Маньчжурии, то я могу предложить, не отправлять в европейскую часть империи демобилизованных нижних чинов. А предлагать им тут землю, и работу. Привозя их семьи за те деньги, что будут запланированы на вывоз этих демобилизованных нижних чинов.

При последних словах Сандро и Алексеев переглянулись, кивнули друг другу, но промолчали. К этому моменту кот закончив обследование салона. И потеревшись головой обо всё, что посчитал нужным, запрыгнул на диван рядом с Вирениусом. И лёг рядом, наблюдая за остальными. А контр-адмирал стал пальцами гладить Самурая по лбу. Ожидая, что произнесёт Алексеев. Благо Сандро тоже внимательно смотрел на наместника, ожидая слов более умудрённого, в местной политике, человека. Который, выдержав паузу, произнёс:

— Генерал Линевич, тоже назвал такие условия для победы. Да и в настоящий момент наши войска, в Маньчжурии, не способны на крупномасштабную наступательную операцию. Из-за выделения до полусотни тысяч человек, на противодействие китайцам, наши силы на фронте как бы не стали меньше японских. Плюс войска устали. Да и на поддержание порядка в тылу, и на занятых у китайцев территориях, необходимы значительные силы. К тому же, китайцы, стали практиковать ночные атаки, крупными массами пехоты, вооружённых кривыми мечами. Которые подбираются вплотную к нашим позициям и наносят стремительные удары. От чего мы, в случае своей неудачи, несём тяжёлые потери. Что, так же сказывается на боеспособности наших сухопутных войск. Так что крупное наступление армией, в настоящий момент, невозможно. Ни против японцев, ни против китайцев. Да и на купцах, на Квантун перебрасывается полторы дюжины минных катеров и три подводные лодки 'Форель', 'Кета' и 'Чилим'. Думаю, этих сил хватит, чтобы, не позволить китайским джонкам приближаться к занятому японцами побережью.

— Значит, нам необходимо задействовать для победы над ними только силы флота, — тут же произнёс Вирениус, добавив фразу, тут же вызвавшую поддержку, пусть и только жестами, со стороны Сандро, — Да и думаю, нам всем, присутствующим здесь, будет только на пользу, если окончательной победы, в этой войне, добьётся именно флот. Думаю, есть резон перенаправить на Квантун все находящиеся в Маньчжурии морские части. Да и вообще все части, что не находятся в ведении военного ведомства. Тех же пограничников. Иначе, на проведение десантных операций, сил на Квантуне уже не осталось. И катера, и подводные лодки, это хорошо, получиться организовать дозоры вдоль всего нашего берега. Но, даже если мы и будем перехватывать, в лучшем случае, с десяток джонок в день, из тех сотен, что еженощно посылают японцы, мы проблему не решим. К тому же побережье там обширное и изобилует островами. Так что я смею исходить из предложения, что проблему следует решить кардинально. Заняв Таку и устье реки Хуанхэ. Что бы полностью исключить снабжение японцев по этому каналу.

К тому же, адмирал Вирениус знал, что все подводные лодки Джевецкого, в русском флоте, были приведены к стандарту 'Кеты'. Даже оказавшаяся в Порт-Артуре 'Палтус'. На которой был добавлен лёгкий корпус, куда были вынесены все цистерны. И на верху которого были размещены торпедные аппараты. Хотя вот пушку на 'Палтус' монтировать не стали. Да и характеристики этих подводных лодок, не позволяли им действовать в открытом море. А выслушавший контр-адмирала, великий князь произнёс:

— Но, кажется, сейчас, мы зачем то удерживаем Чифу? Хотя необходимости в удержании этой позиции я не вижу. Оставив этот пункт, мы сможем высвободить значительные силы, для проведения десантов как в Таку, так и на побережье Кореи.

— У нас в Чифу всего два батальона, ваше высочество, — произнёс Вирениус, — А для проведения двух наступательных операций нам необходимо ещё как минимум до двух полков. Не связанных с армией. Что бы, не только совершить рейды, но и постараться как можно дольше удержать эти позиции. Не давая японской армии получить припасы. Оставшиеся же, на Квантуне, силы, после переброски второй Восточно-Сибирской стрелковой дивизии в действующую армию и так предельно ослаблены. К тому же порт Чифу, контролируемый нашим флотом, продолжает функционировать. Имея оборот товаров, на сумму, до трёх миллионов рублей в день. Налоги и сборы, с которых, собираются нашими пограничниками. Отдавать такие возможности Юань Шикая ни как нельзя. К тому же если мы оставим этот порт, он сможет войти в прямое сношение с японцами. И будет, на прямую, получать необходимое ему оружие и припасы.

Александр Михайлович и Алексеев многозначительно переглянулись и одновременно в знак согласия покачали головами. После чего наместник произнёс:

— Ну да, пожалуй, не стоит отдать противнику такой, весьма стратегический пункт, как Чифу. Но вот выделить два полка будет сложно. Я смогу, конечно, подтянуть несколько подразделений пограничников. А морских подразделений, в действующий армии, можно набрать на полк. Думаю, его высочество, распорядиться направить все морские части на Квантун, — при этих словах Сандро кивнул, в знак согласия, а наместник продолжил, — А вот второй полк, пожалуй, будет черногорский. Тот, что князь Черногории направил на фронт. Но там один батальон полностью сербский. Ещё один имеет в своём составе много болгар. А в третьем собраны две роты греков, и до полуроты румын. Из числа тех добровольцев, что присоединились к черногорцам. Так что полк, в полном составе, использовать весьма сложно. Не более двух батальонов одновременно. И то при условии, что второй батальон будет полностью черногорским. Батальоны, включающие в себя представителей других балканских народов вместе, во избежание конфликтов, сводить вместе нельзя.

— Для этого, можно будет один батальон перебросить в Чифу, сменив там один из морских батальонов, — тут же ответил Вирениус, — Один оставить для гарнизонной службы в Дальнем. А в дальнейшем использовать в Корее. Два батальона использовать против Таку, с дальнейшим продвижением к Тяньцзиню. Причём везде использовать черногорские части вместе с нашими морскими батальонами и пограничниками. А в результате, мы сможем создать японской армии такую угрозу, что сможем вынудить Японию пойти на мирные переговоры.

— Было бы конечно не плохо, решить вопрос войны как можно скорее и силами флота, — произнёс Сандро, особо выделив последние слова. Давая понять, что он рассчитывает на особые преференции, для флота и для себя лично, в случае победы. После чего продолжил, посмотрев на контр-адмирала Вирениуса:

— Но хватит ли сил флота, что бы и защитить Квантун. И провести десантные операции? Нет, прибытие, в Жёлтое море, 'Суворова' и 'Орла', вместе с другими кораблями, конечно, значительно усиливает наш флот, в этом месте. Но у 'Орла' левая, носовая двенадцатидюймовая пушка демонтирована. Что ослабляет это корабль. Быть может, стоит сначала подождать прибытия идущих с Балтики кораблей? И которые прибудут, через два, о силы три, месяца. Что бы наверняка иметь преобладание, в силах, на море.

— Ваше высочество, — контр-адмирал снова провёл ладонью по голове кота, который заурчал, требуя ещё ласки, — в крепости находиться ещё четыре таких орудия, демонтированных с 'Петропавловска'. Что, по прибытию 'Орла' позволит, в течение буквально нескольких дней восстановить его полную боеспособность. Плюс остатки корпусов 'Петропавловска' и 'Цербера', я предлагаю использовать для усиления береговой обороны. Превратив их в береговые батареи. 'Цербер' для защиты бухты Хэси. А носовую часть 'Петропавловска' для защиты Николаевска-на-Эллиотах. Отделив кормовую разрушенную часть броненосца. И превратив корпуса этих кораблей в искусственные острова, поставив их на мелководье и обсыпав грунтом. И использовать их броню и орудия, для защиты важных для нас точек побережья. Если конечно на это будет ваша санкция, ваше высочество. Плюс у нас достаточно большое количество трофейных орудий, пусть и с небольшим имеющимся количеством снарядов, которые можно использовать для организации береговой обороны. Если их обеспечить флотскими комендорами и доставить подходящие снаряды, то можно значительно пресечь действие кораблей противника у наших берегов. Плюс, доставка большого количества мастеровых, на Квантун, позволило ускорить ремонтные работы. В этом случае, я ожидаю довольно быстрый ввод в строй броненосцев береговой обороны 'Адмирал Бутаков' и 'Венус', крейсера 'Командор Беринг'. После чего я думаю нашему побережью, и действиям наших лёгких сил, сможет угрожать только весь Объединённый флот Японии. К тому же заканчиваются работы по прокладке железнодорожных путей. Как в Голубинную бухту, так и в бухты Биндао и Тахэ. Что, при наличии ещё четырёх оборудованных железнодорожных батарей, должно будет ещё больше сковать действия противника. Не позволяя ему беспрепятственно обстреливать наше побережье и города. Плюс, я более критичным, для нас нахожу, возвращение из похода нашего флота. Это позволит осуществить передачу, в распоряжение второй минной дивизии, шестой бригады броненосцев. 'Адмирала Посьета' и трёх 'ушаковок' вполне хватит для уничтожения Бэйянского флота. И обеспечения высадки десанта в Таку.

— Понятно. Это радует. И санкцию на использование невозможных для ремонта кораблей в целях береговой обороны я даю. Как и даю свою санкцию, на захват Таку, с десантной операцией в этом порту, — проговорил Сандро, а потом напомнил, — А что с броненосцем 'Адмирал Истомин' и крейсером 'Муравьёв-Амурский', ваше превосходительство? Есть надежда на их скорейший ввод в строй?

— 'Адмирала Истомина' есть, ваше высочество, — медленно произнёс Вирениус, — Броненосец буквально в течение нескольких дней планируют поднять и ввести в док. Сразу же по выходу из дока 'Отважного'. И очень быстро завершить его ремонт и перевооружение. Но с этим броненосцем есть большая проблема.

— Это какая же, ваше превосходительство?

— Итальянцы, ваше высочество, во время переоборудования этого корабля допустили огромную ошибку. Создав единый каземат, для шестидюймовых орудий. В результате в одном из сражений один наш тяжёлый снаряд попав в каземат убил и ранил порядка шести десятков человек. И вывел из строя большое количество размещённых в каземате орудий[3]. Что ставит весьма существенные ограничения, по использованию этого корабля в линии. Но для поддержки лёгких сил он будет достаточно хорош. Вот и не знаю. Проводить самим модернизацию конструкции каземата. Или для ускорения ввода в строй 'Адмирала Истомина' оставить каземат как есть.

— Понятно, — протянул Сандро, — Думаю, глубокую модернизацию всех кораблей проведём после войны. Сейчас критично их число. Так что поспешите с вводом в строй. И что с 'Муравьёвым-Амурским'?

— Есть, ваше высочество, поспешить с вводом в строй, — тут же ответил Вирениус и добавил, — А с крейсером с 'Муравьёв-Амурский' существуют сложности.

— Это какие, ваше превосходительство?

— Крейсер переломился пополам. И затонул возле стенки, ваше высочество, — стал перечислять проблемы Вирениус, — Что с одной стороны потребовало сооружение специальной оснастки, для подъёма крейсера целиком. А также её установки. Чем сейчас и занимаемся. Ну и из-за близости к борту стенки, возникли трудности, которые я решил преодолеть с помощью новомодного подъёмного средства под названием понтон. Единственное, что я хочу сделать, так это использовать мягкие понтоны, из брезента. Пока необходимы инженеры, что смогут сделать необходимые расчёты. Хочу использовать, для создания подобной конструкции, младшего механика, броненосца 'Орел', Костенко. Благо он судостроитель, да и ему я намерен предложить разработать проекты модернизации ряда кораблей. В том числе и 'Цесаревича', да и его потомков.

— Хитро, хитро, придумано, ваше превосходительство, — произнёс Алексеев, добавив, — И раз мы большинство вопросов рассмотрели, то предлагаю отложить пока дела. И отобедать. Благо уже время подошло.

На что все присутствующие высказали своё согласие. И направились в столовую.

[2] Географически остров Хокайдо это самый южный остров Курильской гряды. Всего несколько тысячелетий назад бывший, вместе с южными островами Курильской гряды полуостровом Приморья. В отличие от Японских островов, бывших в то время единым островом, отделённым как от Хокайдо, так и от того, что мы знаем, как острова Цусима, проливами.

[3] Имело место во время службы этого корабля в турецком флоте. Во время одного из морских сражений Первой балканской войны.

3

Отряд кораблей уже вошёл в Талиенваньский залив и направлялся к Дальнему. Причём, ещё до подхода, к входу в залив адмирал Вирениус выслал вперёд посыльное судно 'Ориентир', сообщить, что они подходят. Дабы, в Дальнем, организовали торжественную встречу высокопоставленным пассажирам 'Алмаза'. И теперь стоял на мостике крейсера, консультируя командира крейсера по поводу безопасного прохода через второе защитное минное заграждение. Сообщив створовые ориентиры, дающие возможности пройти в бухту через проход. Ну и выйти в западную часть порта. Возле Лесной и Угольной пристаней. Используемых именно для базирования там боевых кораблей. Где как раз и намечалась торжественная встреча прибывающих командованием русских сил на Квантуне. И в этот момент, на мостик крейсера поднялся великий князь Александр Михайлович, который подойдя к контр-адмиралу произнёс:

— Ваше превосходительство, вы сказали, что намеренны, произвести модернизацию кораблей, я могу узнать, что за корабли вы хотите модернизировать? И как вы это себе представляете?

— В общем я, ваше высочество, хочу сделать так, что бы вооружение, да и сами корабли, нашего флота оказалось актуальным ещё хотя бы лет двадцать. Для чего я хочу полностью отказаться от мелкокалиберных орудий, за исключением автоматических, где-то так до трёхдюймового калибра. Оставив последний, только для вооружения небольших кораблей. А даже противоминный калибр иметь не менее четырёх дюймов. И до шестидюймов на броненосцах. А если и оставить мелкокалиберные орудия Гочкиса, то не более чем пару орудий на корабль. В качестве салютных орудий. При этом большую часть трёхдюймовых орудий и мелкокалиберных автоматических пушек приспособить для отражения воздушных атак. Тех же дирижаблей.

Сандро кивнул, соглашаясь с такой постановкой вопроса, а Вирениус продолжил:

— К тому же я намерен максимально добиваться унификации орудий по типам кораблей. Так броненосцы должны иметь орудия главного калибра не менее двенадцати дюймов. Броненосцы береговой обороны должны иметь орудия десятидюймового калибра. В частности, именно такое вооружение, из четырёх подобных орудий, я вижу на 'Адмирале Посьете' и 'Иоанне Златоусте'. За исключением 'пересветов'. Хотя их и стоит понизить в ранге до броненосных крейсеров, на них придётся оставить десятидюймовые орудия. Введя дополнительно ещё до десяти восьмидюймовых орудий, на корабль, в казематных установках. Остальные броненосные крейсера должны иметь только восьмидюймовые орудия, причём без противоминного калибра. Так на 'Рюрике', 'России' и 'Громобое' я вижу порядка дюжины, а то и четырнадцати таких орудий. А на крейсерах типа 'Баян' семь. Лучше всего восемь, но спаренную, восьмидюймовую, палубную установку орудий, такого калибра, по мне, будет достаточно сложно обеспечить. Но таким образом, мы сможем превратить наши броненосные крейсера в грозу вражеских крейсеров. Для чего на всех кораблях повысить до возможного значения углы возвышения орудий. Крейсера же, и канонерские лодки, вооружить шестидюймовыми орудиями, в крайнем случае, двенадцатисантиметровыми орудиями. Насытив эти корабли такими пушками до предела. Например, на 'богинях' и 'богатырях' я вижу дюжину, если не четырнадцать таких орудий. При этом постараться усилить скорости крейсеров. Например, я намерен, достичь на 'богинях', при испытаниях, скорости в двадцать два узла.

— Разве это возможно, ваше превосходительство? — удивлённо произнёс великий князь.

— Да, ваше высочество, мне это представляется вполне возможным, — кивнул в ответ Вирениус, — Если облегчить корабли, произвести перемещение грузов, облегчая носовую часть этих крейсеров, то можно добиться как повышения их скорости хода, мореходности, так и дальности их хода. Что, при их вооружении, более чем в дюжину шестидюймовок, превратить 'богинь' в приличные эскадренные разведчики. Для чего можно воспользоваться тем, что при проектировании им задали избыточное, где-то на треть, парообразование котлов. Соответственно если уменьшить, в носовой части, количество котлов на четверть, то можно довольно сильно облегчить крейсера.

— Возможно, возможно, ваше превосходительство, — согласился Александр Михайлович, — Хотя такие вопросы лучше доверить инженерам. И вы, ваше превосходительство, что-то там говорили про 'Цесаревича' и 'бородинцев'? Что именно вы хотите с ними сделать?

— Для разработки проектов я и прошу направить в моё распоряжение младшего инженер-механика броненосца 'Орёл', Костенко, ваше высочество, — произнёс в ответ Вирениус, — Благо он не понаслышке знаком и с броненосцами этого типа. Где, я хочу, вместо кормовой группы шестидюймовых башен и кормового мостика разместить третью башню двенадцатидюймовых орудий. А остальные башни шестидюймовок убрать. Разместив на их местах двухорудийные, башнеподобные установки орудий противоминного калибра. Что, по мне, позволит эксплуатировать, эти совершенно новые корабли, для их использования в линии, ещё с четверть века.

— Хм, вы ваше превосходительство находите, что такая модернизация этих кораблей возможна? — задумавшись, произнёс великий князь. На что контр-адмирал поспешил ответить:

— Теоретически, башня там встаёт достаточно свободно. Практическое же решение я вижу за инженерными расчётами человека знакомого с подобными кораблями не понаслышке. Но, потратив с десяток миллионов, мы получим не только четыре корабля линии, способных защитить столицу. Не допустив врага через минные заграждения. Но и две дюжины, двухорудийных башен, для береговой обороны. Способных поддержать, огнём своих орудий, эти корабли в Финском заливе.

Великий князь усмехнулся, но в этот момент крейсер стал проходить мимо маяка, на входе в порт. Над которым развивался поблёкший и не однократно пробитый крепостной флаг. Глянув на который, великий князь, нахмурился и бросил недовольный взгляд на адмирала, одним взглядом требуя разъяснений. На что Вирениус произнёс:

— Это гюйс 'Петропавловска'. Он осеняет наши позиции с момента гибели броненосца.

— Традиция? — уточнил Сандро.

— Да, ваше высочество, — только и ответил Вирениус.

— Традиция это хорошо, — согласился Александр Михайлович, — На традициях всё держится. Но после победы, думаю, следует всё-таки его поменять.

— После нашей победы, ваше высочество, Дальний будет торговым портом, а не крепостной позицией. Так что, думаю, над маяком будет реять совсем другой флаг. Не крепостной. А этот, думаю, будем демонстрировать только по праздникам. И с особым почётом.

В этот момент с мола, от маяка, где находился оркестр, донеслись звуки музыки. Не знакомой Сандро и он, прислушиваясь, уже с удивление, посмотрел на контр-адмирала. Который, позволив себе улыбнуться, произнёс:

— Это, ваше высочество, трофей. Японский марш, под названием Гункан, или 'Японский боевой корабль'. Его создали незадолго до войны, с нами. И официальным маршем японского флота он не стал. Но, когда наш флот возвращался, то я счёл, что для его встречи, вполне достойно, исполнить оркестру из военнопленных, а мы захватили в плен в порту, японский оркестр, этот марш. Благо они его знали. Потом, все возвращающиеся из похода корабли, тут, традиционно, стали встречать этим маршем.

— Хм, я вижу тут много достойных традиций, которые я думаю, следует продолжить, — ответил Сандро и так как 'Алмаз' как раз проходил мимо маяка, то поднёс руку к фуражке, приветствуя гюйс погибшего броненосца. После чего великий князь произнёс:

— Ну ваши предложения понятны, но я ничего не услышал по поводу модернизации таких крейсеров как 'Аскольд', 'Новик', 'камушки', что предлагаете сделать с ними, ваше превосходительство?

В ответ контр-адмирал поморщился и ответил:

— Ваше высочество, эти корабли, германской постройки, характерны тем, что они спроектированы так, что в общем то модернизации не подлежат. Они созданы на пределе возможностей конструирования. И попытка их улучшить, может привести к обратному эффекту. Там просто некуда вставить дополнительные среднекалиберные орудия. Хотя от трёхдюймовок и других малокалиберных орудий стоит избавиться. Но усилить их вооружение конечно же следует попытаться.

Александр Михайлович в знак согласия кивнул. Но в этот момент' Алмаз' прошёл мимо Широкого мола порта, и взору открылась Рабочая пристань и Рабочая гавань порта, используемые, для ремонта повреждённых кораблей. Причём гавань была буквально забитая кораблями и судами, на которых велись работы. И первое, что бросилось в глаза Сандро, оказались две небольшие бронированные канонерские лодки 'Соболь' и 'Морж', которых совсем недавно ввели в порт, сняв с мелей. И теперь срочно ремонтировали. А рядом с ними находились две баржи, на которых спешно сооружали какие-то бетонные конструкции. И великий князь, буквально впившись взглядом в нечто, с совершенно не известным ему силуэтом, произнёс:

— Это что такое?

— Это канонерские лодки, по проекту лейтенанта Вирениуса, ваше высочество, 'Соболь' и 'Морж'. Первая ремонтируется после подъёма с мелководья, где затонула после боя с японскими крейсерами. У входа в залив. А вторая, 'Морж', достраивается. Хотя её только сняли с мели. Куда её ураганом унесло. Когда её как плавающую батарею использовали.

— Хм, я их, ваше превосходительство представлял себе несколько иначе, — Сандро взглянул на контр-адмирала, — И как они себя показали?

— Их, ваше высочество, — ответил Вирениус, — проектировали в общем то для действия в этом заливе. Для обстрела побережья. Из расчёта потом использовать на реках. Но больше применяют на различных мелководьях. Благо от шрапнели, пуль и осколков они защиту имеют. А в общем генералы их поддержкой довольны. Нижние чины, так вообще, в этих кораблях защиту чувствуют.

— Понятно, а об реках Китая действительно подумать стоит. И какие силы на них держать тоже. А это для чего? — согласился Александр Михайлович, при последних указав взглядом на две баржи. На одной из которых защитное бетонное сооружение уже было готово. И теперь на нём монтировали вооружение и оборудование. В то время как на второй барже в опалубку непрерывно лили бетон.

— Это, ваше высочество, плавающие батареи под номерами '2' и '3'. Которые острословы уже обозвали 'Кремль' и 'Крепость'. Их сооружают, чтобы иметь возможность непрерывно поддерживать наши войска на Кинджоуской позиции. Не привлекая для этого другие корабли. Отвлекая их от иных задач. Плюс, они должны обеспечить изоляцию северо-западного участка побережья залива. Занятого японцами. И от куда лезут смертники. И первая из них уже установлена на позицию.

— А бетоном, ваше превосходительство, вы защищаетесь от обстрелов с берега? — уточнил Сандро, — И как получается, успешно? И как ту, '1-ю' плавбатарею между собой называют?

— 'Не тронь меня', ваше высочество. И их защита рассчитана на поражение единичными шестидюймовыми снарядами, — ответил Вирениус, — Но подобными пока противник не попадал. Да и вообще подобными снарядами не обстреливал. Похоже у противника на фронте только трёхдюймовки Арисака. Трёхдюймовые же снаряды, по опыту, на такой дистанции, конструкция выдерживает без разрушения.

— Понятно, — ответил великий князь, и прищурился, высматривая стоящие на берегу бронеавтомобили, — Так, так, это, ваше превосходительство, и есть те самые сухопутные броненосцы?

— Так точно, ваше высочество, это трофейные бронеавтомобили морского броневого отряда. Ремонтируются после боя в Инкоу.

— И как вы их оцениваете, ваше превосходительство? — Сандро взглянул на контр-адмирала, который ответил:

— За ними будущее, ваше высочество, они уже сейчас крайне эффективны как средство поддержки на сухопутном фронте. В том числе и при проведении морских десантов. Один из них прорвался в бою за Инкоу до штаба китайских войск, и блокировал его. Полностью парализовав его работу. Несмотря на то, что бронеавтомобиль застрял. И выдержал бой с полуротой китайцев. Пока не подоспела помощь. А в перспективе, при достижении автомобилями необходимой грузоподъёмности и размеров на них можно будет монтировать пушки до шести дюймов и использовать их в береговой обороне. Думаю, нам всемерно необходимо способствовать их развитию.

— Хм, пожалуй, я подумаю над этим вопросом, и займусь этим лично, — усмехнулся Александр Михайлович, — раз вы советуете, ваше превосходительство. Но, пожалуй, вернёмся к кораблям. У нас в составе флота есть достаточно много крейсеров, которые, как показала война, являются довольно устаревшими. Что будем предпринимать с ними?

— Я думаю, ваше высочество, — стал медленно говорить контр-адмирал, — что часть кораблей необходимо будет перевооружить. Превратив их в канонерские лодки. Или, как говорят японцы, корабли береговой обороны. А это, те же бывшие клипера, малые трофейные крейсера. Что-то можно будет переоборудовать в минные заградители. Штабные корабли, как та же 'Светлана'. Учебные корабли. Так учебными артиллерийскими кораблями я вижу 'Петра Великого' и 'Адмирала Истомина'. Имеющих на вооружение все современные орудия нашего флота, до восьми дюймов включительно.

— Но у нас есть ещё и большие крейсера, — напомнил великий князь, — Те же 'Память Азова', 'Адмирал Корнилов', 'Дмитрий Донской'. 'Адмирал Нахимов' наконец. Что предлагаете сделать с ними, ваше превосходительство? Мне кажется, что использовать эти корабли, не по назначению, слишком расточительно.

— Как мне представляется, ваше высочество, эти корабли следует модернизировать, перевооружить на современные шестидюймовые пушки и использовать по назначению ещё лет пять, от силы шесть. В дальнейшем сделать из 'Адмирала Нахимова' ещё один учебно-артиллерийский корабль. Так что его изначально можно будет перевооружить из расчёта, что в дальнейшем его будут использовать несколько иначе. Разнотипно, так сказать. А вот с остальными кораблями придётся решать вопрос индивидуально. Что-то возможно превратиться в минные заградители. Но в ближайшей перспективе я вижу необходимость в плавающих базах для подводных лодок и для малых судов. Где эти вымпелы смогут получить снабжение, где им обеспечат текущий ремонт, где экипажи смогут разместиться с некоторым удобством. Конечно, для этих целей можно использовать и торговые суда. Например, наши вспомогательные крейсера. Которые после войны окажутся разоружены. Но и крейсера, которые невозможно использовать по назначению тоже для этих целей подойдут. По моему разумению.

Александр Михайлович кивнул, соглашаясь с подобными предложениями, а потом исправляющий обязанности генерал-адмирала внимательно посмотрел на Вирениуса и произнёс:

— А что там, за странная история, со взрывами на крейсере 'Талбот' в Чифу, ваше превосходительство?

— На рейде Чифу собралась международная эскадра, которую возглавил командир этого британского крейсера, командор Бэйли. Они пытались установить свои порядки, ваше высочество, и подчинить наши силы себе. Но тут удачно, японские смертники, ошиблись и возле 'Талбот' прогремели взрывы. Причём второй по глупости самих лайми, рискнувших разминировать то, что должны были разминировать те, кто эту адскую машинку собрал. Американский корабль чудом уцелел. Его адская машинка не сработала.

— А должна была? — Сандро не сводил пристального взгляда с контр-адмирала.

— На всё конечно воля божья, ваше высочество, но как я знаю, не должна была, — усмехнулся было контр-адмирал, а потом добавил, — Но и этого хватило, чтобы вся эскадра, командование над которой принял командир крейсера 'Эльба' капитан первого ранга Бореа, ушла с рейда Чифу в ближайшую закрытую бухту. Включая и пришедший на смену, отправившемуся на ремонт в Вен-хай-Вэй, 'Талбота', британский крейсер, по их терминологии, третьего класса, 'Пегасус'[4]. Оставив контроль над портом Чифу полностью за нами. Ну если не считать международного десанта, силой до роты, в сеттльменте города.

— На нас не подумают? — снова уточнил великий князь.

— Подумают, — честно признался Вирениус, — Но доказательств нет. Всё сделано чисто. И есть один момент, ваше высочество.

— Ну это хорошо, что доказательств нет, — кивнул Александр Михайлович, — И что за момент?

— Нижних чинов, за успешное проведение особой операцией я наградил. Но вот их командира, лейтенанта фон Гернета, я лично, орденом Святого Станислава третьей степени, с мечами и бантом, наградить своей властью не могу. Не окажите милость, ваше высочество?

— Ну если всё будет и далее так же тихо, — усмехнулся Сандро, — то, думаю, представим к награде, после ближайшего победного боя.

— Спасибо, ваше высочество, — произнёс было Вирениус. Но в этот момент, с запада проходе на рейд Дальнего, направляясь как раз к Угольной пристани, где и собирались встречающие, показалась вооружённая десантная баржа. С группой армейских офицеров на палубе. Возглавляемых генерал-лейтенантом Анисимовым. Но внимание великого князя привлекло само судно, рассматривая которое Сандро и произнёс:

— Это и есть ваша десантная баржа, ваше превосходительство? Рассказами, об эффективности которых, мне прожужжали все уши.

— Да, ваше высочество, только автор сей конструкции лейтенант Вирениус. А эффективность думаю вы сможете оценить при высадке в Таку.

Великий князь внимательно посмотрел на контр-адмирала, а потом кивнул и произнёс:

— Но сначала я, пожалуй, лично осмотрю все эти корабли. Что вы тут понастроили. А потом уже оценю их в бою.

[4] Колониальный крейсер постройки 1899 года. Из серии крейсеров типа 'Пелорус'. Погиб 20 сентября 1914 году у Занзибара. В бою с немецким крейсером 'Кёнигсберг'. Водоизмещение 2780 тонн. Размеры 91х11,13х5,2 метра. Экипаж 224 человека. Скорость 20 узлов. Вооружение: орудия 8х102-мм., 8х47-мм., 2 торпедных аппарата калибром 450мм.

4

В общем можно было сказать, что именно взрыв кормовой башни броненосца 'Пинг-Хай', в девичестве 'Монтерей', и послужил конечной точкой сражения за Таку. Хотя уже после прогремевшего, несколько ранее, взрыва канонерской лодки 'Чжэньхай' и затоплении, под огнём русских кораблей, канонерской лодки 'Баоминь', ответный огонь китайцев, и так совершенно не эффективный, начал слабеть. А миноносцы 'Хай-Хун' и 'Хай-Кум', канонерские лодки 'Ву-Фэн', 'Цзяньи' и несколько катеров, в том числе и четыре под японскими флагами попытались было прорваться по мелководью вдоль берега. И уйти из Чифу. Что, в общем, то и удалось миноносцам, 'Цзяньи' и японским катерам. Которые смогли достигнуть, вдающейся в море на несколько десятков километров, отмели Цаофэйдяньтань. Благодаря своей малой осадке и динамическим характеристикам. И ушли от преследования их русскими 'Циклонами'. Бросившимся было преследовать беглецов. Тихоходная же 'Ву-Фэн' и катера, в основном разъездные, с кораблей, хотя было и несколько портовых и минных катеров, с броненосцев и канонерских лодок, очень быстро оказались отсечёнными, от моря, вооружёнными катерами, с русских крейсеров. И выбросились на берег.

Но именно взрыв бывшего 'Монтерея' и поставил точку в сражении. После чего китайцы стали покидать и ещё державшиеся, на плаву корабли, и пытаться спастись бегством. А над кораблями, стали подниматься, белые и американские флаги. Показывая, что на кораблях остались только их бывшие американские хозяева, и они сдаются. После чего к ним и стали приближаться корабли русские легких сил. Включая и два черногорских миноносца. Экипажи, которых успели поднять черногорские флаги над канонерской лодкой 'Юн-Чжень', некогда называвшейся 'Исла де Куба' и вооружёнными пароходами 'Фуань' и 'Ли-Цзи'. Последний, из которых, некогда носил название 'Генерал Алава'. Над всеми остальными кораблями, в том числе и выкинувшимися на берег, спасаясь от затопления, взвились русские флаги. После чего в порт и вошли корабли с десантом. При этом солдаты черногорских частей радостно приветствовали флаги своей страны над новыми трофеями.

А в общем нельзя было сказать, что операция была сложной. К китайскому порту Таку, блокированного, до этого момента, дозорами из русских контрминоносцев, из-за чего китайские дозоры находились уже у выхода из порта, не смея выдвинуться дальше, подошла эскадра, возглавляемая четырьмя русскими броненосцами, 'Адмиралом Посьетом', под бренд-вымпелом командующим второй минной дивизии капитаном первого ранга Эссеном, и тремя 'ушаковками'. При этом командир бригады броненосцев капитан перового ранга Миклуха держал флаг на своём родном 'Адмирале Ушакове'. Замыкавшем эту ударную колонну. Вторую ударную колонну составили броненосцы 'Юнона', 'Мощь Дракона' и канонерские лодки 'Храбрый' и 'Грозящий'. Которых с флангов прикрывали крейсера, 'Ярославна', с севера, а 'Витязь' с юга. И именно эти корабли открыли, с максимально возможной дистанции огонь, по кораблям противника. Броненосцы шестой бригады броненосцев занялись обстрелом китайских броненосцев. Очень быстро заставив замолчать, а потом и опуститься на дно бухты китайский флагманский броненосец 'Нинг-Хай'. Перенеся огонь на второй броненосец противника. Остальные же корабли стали обстреливать другие цели. И именно 'Храбрый' записал на свой счёт древнюю китайскую канонерскую лодку 'Чжэньхай'. Разлетевшуюся, на множество мелких обломков, в результате внутреннего взрыва. После чего скоростные и мелко сидящие корабли и катера китайцев и попытались вырваться из окружения. Но им наперерез выдвинулись русские крейсера, включая и третий крейсер эскадры, 'Алмаз' под штандартами генерал-адмирала и наместника. Которые смогли быстро отсечь от возможности прорыва бывшую канонерскую лодку 'Урданета' и несколько катеров. После чего спущенные с крейсеров, и транспортов с десантом, которые и сопровождал было, по плану операции, 'Алмаз', вооружённые катера и вынудили китайские экипажи покинуть свои судёнышки. Причём флаг над бывшей испанской канонерской лодкой поднимал сам генерал-адмирал. Ордена, особенно с мечами, хотелось всем.

И следует уточнить, что сам порт Таку находиться несколько в стороне, как от фортов одноимённой крепости, что штурмовали в 1900 году. И в том же году были срыты. Так и самого города. Форты находились в устье реки Хайхэ, и они больше предназначались для защиты. Находившихся гораздо восточнее города Тяньдзинь и столицы Китая, Пекина. Город находился южнее реки. А вот порт находился восточнее фортов. На северном берегу материка. А южнее порта находилась дельта реки, с несколькими островами[5]. Мимо которых и проходили две достаточно глубокие, что бы могли пройти русские корабли, протоки. В которые и вошли русские броненосцы и канонерские лодки. Открыв, по, находившимся в порту, китайским корабля перекидной огонь из-за островов, которому, китайцам, по существу было нечего противопоставить. Особенно когда на воздух взлетела кормовая башня последнего китайского броненосца. И поддавшись панике, усугублённой, курением опиума, китайские моряки стали покидать свои корабли. Спасаясь бегством. А их американские инструкторы поспешили поднять американские и белые флаги над брошенными китайцами кораблями.

После чего в порт и ворвались, оставшиеся в составе русского флота, миноносцы. Включая и два черногорских. Экипажи, которые, и стали занимать все находившиеся в порту корабли и суда. А потом в порт вошли и десантные баржи. Выплеснувшие, на берег, первую волну десанта, личный состав двух морских батальонов. Включая и один из порт-артурских. До этого уже участвовавший в десантных операциях. Последними, к причалам, подошли транспорта, с которых уже высадились два батальона черногорского полка. Включая один, имеющий в своём составе сербский контингент. Вместе с ними высадились ещё один морской батальон, две роты пограничников, несколько пулемётных команд и комендоров с орудиями. Ну и обозом для всего этого.

Вообще благодаря великому князю и наместнику на Квантун оперативно перебросили ряд частей. Все морские, доведя число морских батальонов на Квантуне до девяти. Перебросили и все морские пулемётные команды и батареи. Кроме этого в крепость оказались переброшенными черногорский полк и три роты пограничников. Что позволило не только сменить в Инкоу имевшийся там морские батальоны на свежий морской батальон и батальон черногорцев. С болгарами в своём числе. Но и для десанта в Корею приготовить шесть батальонов, включая один черногорский и роту пограничников. При этом имея, среди них, весьма заметную часть войск, уже имеющих опыт десантных операций.

И буквально через несколько дней два черногорских батальона, один из морских батальонов, усиленных ротой пограничников, пулемётными командами и двумя артиллерийскими батареями, под командованием, командира черногорского полка, полковника Йована Поповича-Липоваца[6], выдвинулись в направлении к городу Тяньдзинь. При этом ситуация полностью повторила события пятилетней давности. Как лёгкостью разгрома противника, так и количеством наград. Буквально дождём посыпавшихся на участников операции. И именно эти награды родили, в будущем, конспирологическую теорию, связанную с этими событиями. Дело в том, что среди награждённых, по результатам этой операции, оказался и лейтенант фон Гернет. Что в будущем и привело, к появлению теории, что именно его пловцы-охотники и подорвали 'Пинг-Хай', который 'Монтерей'. И даже высказывалась мысль, что он лично подорвал китайский броненосец. За что и получил очередной орден Святого Станислава, с мечами и бантом.

[5] В настоящий момент на этих засыпанных островах и находиться центральная часть порта Тяньдзиня.

[6] Йован Попович-Липовац (на русской службе Иван Юрьевич) 1856 — 1919 годы жизни. Офицер черногорской армии, генерал-лейтенант в русской армии, участник шести войн. В том числе русско-японской и 1-й Балканской войн.

5

Но как бы то ни было, судьба победы, в войне, решалась не на вспомогательном театре военных действий. А совсем в другом месте. Она снова решалась, в сражении флотов. Последнем генеральном сражении флотов, в этой войне. В сражении, получившем в дальнейшем название битвы в Корейском заливе, и развернувшимся восточнее островов Эллиоты. В видимости которых показался было весь Объединённый японский флот. Из четырнадцати кораблей линии, поддержанный крейсерами. В противовес, которому командующий русским флотом, адмирал Макаров, вывел из Николаевска-на-Эллиотах одиннадцать эскадренных броненосцев. В том числе шесть, полностью боеспособных, включая и 'Орла', на котором установили повреждённую пушку, из числа снятых с 'Петропавловска', броненосцев первого класса, против двух первоклассных японских броненосцев. Их дополняли четвёрка вполне себе нормальных броненосных крейсера и взятый для числа 'Дмитрий Донской'. И в дополнение к этим силам в море вышла и шестая бригада броненосцев из 'Адмирала Посьета' и трёх 'ушаковок'. Окончательно демонстрируя превосходство русского флота над противником. При этом адмирал Макаров не стал выводить свои силы прямо навстречу флоту японцев. А он решил отсечь, находившийся восточнее остров Эллиоты японский флот от его возможного отхода на юго-восток. Заставив тем самым противника принять бой в невыгодных условиях. Прорываясь к своим базам.

Для этого адмирал Макаров повёл шестнадцать своих кораблей, с рейда, не южным, проливом Бобр, а западным, проливом Тунгус, проходом. И пройдя между островами и полуостровом Ляодун далеко на юг, и только там повернул на восток. Стремясь упредить противника и отрезать его от баз японского флота. И для отвлечения внимания японцев, когда русские корабли, главных сил, прошли мимо островов Блонд, проливом Тунгус, в виду японского флота, с рейда вышли корабли шестой бригады броненосцев. Адмирал Макаров рассчитывал, что противник выдвинется к ним. Для их уничтожения. А русские корабли в этот момент выйдут к японскому флоту с юго-востока. Но японские дозорные крейсера, к этому моменту, уже обнаружили русские корабли. И японцы, не атаковав русскую приманку, развернулись и, дав максимальный, для их флота, ход, попытались было обогнать колонну русских кораблей. И вырваться из ловушки, в которой оказалась. И всё-таки завести русские корабли на выставленное минное поле. А четвёрка кораблей русского флота, что так и не послужила приманкой, двинулась следом за японцами.

И началась гонка флотов. В которой, слабее вооружённые, менее защищённые, но обладающие превосходством в скорости, японские корабли успели выскочить из ловушки. Почти успели. Нет они успели бы, если бы не, то минное поле, которое они приготовили для русских. Но которое теперь им предстояло обходить самим. Выбрав не оптимальный для прорыва курс. И в результате, русские корабли вышли на дистанцию боя, всё-таки несколько опережая японцев в их стремлении на юго-восток. И разгорелось сражение. В котором русский флот обладал превосходством. Причём достаточным, что бы в течение того времени что имел место огневой контакт нанести всем японским кораблям весьма серьёзные повреждения. Практически выведя Объединённый японский флот из войны до её окончания. И осколки одного из русских снарядов, разорвавшегося на мостике, 'Асахи' смертельно ранили командующего японским флотом. От чего вице-адмирал Камимура и скончается в госпитале Сасебо. Но его план заманить русские корабли на минное поле реализовался.

Линия японских кораблей уже стала проходить мимо колонны русского флота. Обгоняя её. Да так, что уже концевые русские корабли не могли вести огонь по японским кораблям. А головные русские броненосцы перенесли огонь с 'Асахи' и 'Фудзи' на следовавшие за ними корабли японской колонны. И тогда адмирал Макаров решил выдвинуть вперёд броненосцы князя Ухтомского, 'Пересвет', 'Победа', 'Ослябя' и 'Ретвизан'. Вместе с крейсерами Иессена, 'Громобой', 'Россия' и 'Рюрик', присоединив 'Дмитрия Донского' к колонне тихоходных кораблей. И добавив к ним, пару новейших броненосцев, в виде флагманского 'Князя Суворова' и 'Орла', сформировать 'быстроходное крыло'. И всё-таки уничтожить несколько японских кораблей. Отлично понимая, что, имея 'на хвосте', ещё одиннадцать вымпелов, включая бригаду Муклухи, японцы не станут разворачиваться, дабы атаковать 'быстроходное крыло' его флота. А если получиться сбить ход, или выбить управление на японском корабле, то он будет обречён. Под огнём 'медленного крыла' русского флота.

Но этому плану русского командующего не суждено было сбыться. Два головных корабля князя Ухтомского, 'Пересвет' и 'Победа', один за другим выскочили на минное поле. Что смешало колонну 'быстроходное крыло'. Заставив её отвернуть. Отвернула назад и колонна 'медленного крыла'. Но тут не повезло имевшей проблемы с рулевым управлением 'Полтаве'. Которая слишком далеко вывалилась вперёд и тоже коснулась мины заграждения. В результате строй русских кораблей сломался. И по сути все корабли стали самостоятельно отходить назад. А на них в атаку кинулись десятки японских контрминоносцев и миноносцев.

Ну как кинулись, в атаку они вышли далеко не сразу и далеко не одновременно. Выход из строя, командующего японским флотом, не позволил скоординировать общую атаку миноносных сил. Да и отряды японских контрминоносцев и миноносцев продолжали иметь очень мелкую, четырёх корабельную структуру. И тут их было собранно под два десятка отрядов, без единого командования. И не все командиры отрядов успели получить информацию, что вице-адмирал Камимура сдал командование и продолжали следить за сигналами с 'Асахи'. И это только после этого сражения японцы соединят по три, четыре отряда миноносцев в дивизионы, но тогда командир каждого отряда принимал решение об атаке самостоятельно. И единой, массированной, минной атаки не получилось.

А то что получилось легко парировали 'Жемчуг' с выдвинувшимися вперёд тремя отрядами контрминоносцев и четвёртый отряд миноносцев, к которому присоединился 'Таку'. Со своими шестью автоматическими пушками. Русские миноносцы, при поддержке орудий 'Жемчуга', смогли отразить натиск японских миноносцев, не дав им приблизиться к повреждённым русским броненосцам. С целью добить их торпедами. А потом к месту сражения подошли броненосцы капитана первого ранга Миклухи. Один из броненосцев которого, 'Адмирал Сенявин', одним выстрелом из орудия главного калибра отправил на дно потерявший ход, в бою с 'Таку' контрминоносец 'Сиротае'. После чего японские минные силы поспешили выйти из боя. Уйдя в Чемульпо, следом за своими главными силами. Где японский флот лишился ещё одного контрминоносца. 'Асацую'[7] выскочил на камни и при отливе переломился пополам. И был разобран на месте, по окончанию войны. Став последней жертвой этого сражения.

Русским же броненосцам повезло. И 'Пересвет', и 'Победа' достигли сначала Николаевска-на-Эллиотах. А потом и перешли на ремонт в Дальний. Где для них приготовили кессоны. Хуже пришлось броненосцу 'Полтава', которую пришлось посадить на мель, возле островов Блонд. И сняли её с мели уже после окончания войны. Но при этом русский флот вполне мог быть отремонтирован в одни сроки с японскими кораблями линии. А потерю русских кораблей вполне могли компенсировать идущие в тихом океане корабли. Броненосцы 'Слава', 'Император Александр II', броненосный крейсер 'Память Азова', крейсер первого ранга 'Адмирал Корнилов'. Одиннадцать минных крейсера типа 'доброволец', 'Войсковой', 'Донской казак', 'Забайкалец', 'Казанец', 'Стерегущий', 'Страшный', 'Трухменец', 'Доброволец', 'Москвитянин', 'Финн', 'Эмир Бухарский'. И два контрминоносца 'Громящий' и 'Видный'. Ну и восполнить потери мог и введённый в док Порт-Артура броненосец 'Адмирала Истомина'. На котором начались ремонтные работы. По его скорейшему вводу в строй.

[7] 9 ноября 1913 года сел на камни, и был разобран.

6

Капитан крейсера 'Нийтака', капитан второго ранга Иодзиро Саннохэ стоял на берегу Охотского моря, возле устья реки Озёрной, практически на самом юге, юго-западного побережья Камчатки, и курил. Рядом с ним стояло девятнадцать человек. Все, кто остались живыми, из экипажа его крейсера. С выброшенного на камни и разломанного волнами контрминоносца 'Синономе' спасшихся не было. И теперь Иодзиро Саннохэ решив выкурить последнюю, в жизни, сигарету и закончить жизнь, совершив ритуал сеппуку. Придя к выводу, что ему, как самураю, ничего больше не остаётся. После ранения, которое он получил при взрыве в акватории Дайрена, он получил очередное звание. И назначение на крейсер. Благо на бывшем его госпитальном судне 'Кобе-Мару' уже был новый командир. При этом сам пароход находился в ремонте. А Саннохэ сменил на 'Нийтаке', ставшего капитаном первого ранга и получившего в своё распоряжение новый корабль, предыдущего командира Сёдзи Ёсимото. Японский флот очень нуждался в опытных старших офицерах. После чего его крейсер, в сопровождении двух контрминоносцев, третьего отряда контрминоносцев, должен был совершить набег на Камчатку. Совершив разведку. Нарушить торговое судоходство русских. И выяснить судьбу отряда лейтенанта Сигэтады Гундзи[8].

Этот лейтенант служил, до 1903 года, приказчиком Камчатского торгово-промышленного общества. И хорошо знал ситуацию на Камчатке. Поэтому то и возглавил японский отряд, на который возлагались задача боевых действий на Камчатке. Японцы отлично знали, что оборону полуострова осуществляли всего полсотни казаков. Выполнявших в основном полицейские функции. А всё население Камчатки, способное носить оружие ограничивалось в девятьсот человек[9]. И японское командование рассчитывало, что отряд лейтенанта Гундзи сможет занять полуостров и контролировать его. Для чего, на Шумшу, Гундзи, осенью 1903 года расширил ранее заложенный порт, построил склады для соли, снастей, горючего, оборудовал ремонтные мастерские. Превратив порт в хорошо оборудованную базу для отстоя, ремонта и снабжения судов. Предназначенных для действий в водах Камчатки. Но отряд, вышедший в мае с порта на острове Шумшу, буквально пропал. А с полуострова начался захват Курильских островов. И вот их судьбу и должен был выяснить капитан второго ранга Саннохэ.

И первоначально всё казалось вполне удачным. Хотя разведывательный отряд и не обнаружил русские корабли на островах гряды. Которые, однако были плотно заняты гайдзинами. Только в проливе Лаперуза были замечены русские дозорные корабли. Но зная, что там много мин, Саннохэ не стал вводить туда вверенные ему корабли. Хотя на многих островах и были видны вышки сигнальных станций, виднелись русские флаги и над поселениями айнов. Ещё и радиостанция ловила сообщения от работающих русских радиостанций. Да и порой японские корабли обстреливались с берега орудиями, причём порой и весьма приличных калибров. И помня об минной опасности Саннохэ не стал рисковать, приближаться к островам. Но были перехвачены пять американских пароходов с грузами[10]. Которые были отправлены в Японию, в сопровождении, одного из контрминоносцев. Потом крейсер 'Нийтака', в сопровождении контрминоносца 'Синономе', обследовав пустой порт на Шумшу. Над которым так же развивался русский флаг. При этом, с берега, направленный на разведку, контрминоносец был обстрелян из орудия. Явно шестидюймового[11]. И два японских корабля пересекли последний пролив гряды и достигли Камчатки. Войдя в устье реки Озёрной. В поисках следов отряда Гундзи, которые следовало искать именно на этой реке.

И обнаружив, на берегу, следы лагеря, капитан второго ранга Саннохэ распорядился спустить шлюпку и в сопровождении девятнадцати членов экипажа отправился на берег. При этом контрминоносец остался в дозоре, ближе к выходу в море. Хотя и недалеко от берега. Из-за поднявшегося весьма большого волнения. Но внезапно налетевший шквал положил крейсер на борт[12]. После чего тот практически мгновенно скрылся в волнах. Унеся с собой 284 человека экипажа. А 'Синономе' вынесло на камни где и разломило волнами. Буквально на глазах превратив корабль в груду искорёженного железа. И было видно, что никто из его экипажа не сумел спастись. Этим же шквалом была и разбита шлюпка, на которой они прибыли. А попытка найти выживших на берегу, предпринятая матросами, под его руководством, результата не дала[13].

Так что ему, капитану второго ранга Иодзиро Саннохэ, оставалось только одно докурить сигарету, и, сохранив честь, уйти из жизни. Но тут он услышал со стороны ближайших кустов какой-то шум, а окружавшие его матросы заволновались. Капитан второго ранга обернулся и увидел, что из кустов в их сторону смотрит не менее полусотни стволов винтовок. Которые сжимают руки весьма разномастной команды. Среди которой, две трети, составляли явно местные аборигены. Но у них у всех, на шапках, были прикреплены знаки, в виде георгиевского креста. Обозначавших их принадлежность к русским территориальным формированием. Но было и несколько казаков и матросов. На вооружении которых оказалось даже пулемёт. Американский Кольт, установленные на треножных станках. И командовал всем этим конгломератом молоденький русский мичман. Который, держа в левой руке белый платок, в сопровождении, двух, вооружённых винтовками, матросов, подошёл к японским морякам. И поднеся, к фуражке, руку, произнёс:

— Господин капитан второго ранга, мичман граф Нирод[14], канонерская лодка 'Айн'. Предлагаю вам, господин капитан второго ранка, в сложившейся ситуации, когда положение ваших подчинённых безнадёжно, сложить оружие и сдаться. Тем самым сохранив их жизни.

[8] Отряд Сигэтады Гундзи численностью в 150 человек, при двух орудиях, был высажен в устье реки Озёрная, с четырёх шхун, 30 мая 1904 года. Отряд был разгромлен и деморализован потерей командира, попавшего в плен к дружинникам ополчения, эвакуировался в августе. Всего, по японским данным, в попытках высадиться на Камчатке, в том числе и на Командорских островах, японцами, в 1904-1905 годах, было потеряно до 300 человек и 15 шхун. Последней акцией японцев против Камчатки стала нападение двух крейсеров на Петропавловск-Камчатский. В ходе этой акции, совершённой, в тот момент, когда уже шли переговоры, был захвачен и разграблен город. Часть его административных зданий было сожжено.

[9] Всего в 6 дружинах ополченцев Камчатки насчитывалось 475 человек.

[10] Летом 1905 года японским флотом возле побережья Камчатки было перехвачено несколько американских пароходов. Всего, количество захваченных японцами разнообразных плавстредств, доходит до 100. Две трети, из которых плавали под британским торговым флагом.

[11] Вооружение крейсера 'Нанива', на момент крушения, случившиеся в реальной истории 12 июля 1912 года, составляло, помимо мелкокалиберных орудий, 8-152 мм. орудий.

[12] Случилось 26 августа ноября 1922 года, в устье реки Озёрной, на Камчатке. В настоящий момент, напротив места крушения крейсера, стоит бетонный памятный знак, установленный японцами в 1923 году.

[13] 30 июня (грегорианский стиль) 1905 года тайфун прошел через Маршалловы острова, унеся жизни 230 человек. По старому стилю было на 14 дней меньше.

[14] Офицер погибший на крейсере 'Варяг' в первый день войны.

7

Таро Ямада опираясь на костыли, сошёл по трапу на набережную Чифу. Города, в котором он был владельцем табачной лавки. Вывеску, которой он и видел совсем недалеко, от того места, где сошёл на берег. Как видел и практически всю японскую диаспору города, которая собралась на набережной. В ожидании его. И впереди всех стояли, его жена, и две дочери. Которые буквально засветились, от счастья, как только увидели его. Не было только старшего сына. Который добровольцем вступил во флот. И сейчас должен был быть на фронте. По крайней мере, плохих новостей от него до плена самого Таро, не поступило. Но побывав сам в плену, у гайдзинов, Таро Ямада теперь не так опасался за судьбу сына. Как это было до того, как тот оправился на пароходе в Японию. Что бы, стать добровольцем, не смотря на возраст. И пойти в императорский флот.

И добропорядочный торговец теперь возвращался домой. Пусть и покалеченный, но живой и почти свободный. По крайней мере отпускали его в Чифу, при условии, что он возьмёт на себя обязанности представителя Красного Креста в этом городе. Для организации передачи корреспонденции и посылок из Чифу на Квантун. Вот и сейчас он привез письма от всех тех, с кем попал в плен. Когда японский консул собрал всех способных носить оружие представителей японской диаспоры для штурма русского консульства. Которое никак не могли взять китайцы. И получив оружие и повязки, на руку и на голову, в виде японского флага они отправились в сторону русского консульства. Где им сказали, что пока китайцы доставляют орудие, им необходимо перебежать улицу. Что бы собраться в зданиях напротив консульства. Для последующей атаки. И тогда он только успел выбежать из-за угла дома, вслед за солдатом их охраны консульства, как из окна русского консульства загремели выстрелы пулемёта, и он, почувствовав удар в ногу, упал и потерял сознание.

Очнулся он уже на борту русского корабля, где ему оказывали медицинскую помощь. Как оказалось, на помощь гайдзином пришли их корабли. Которые высадили десант и захватили город. А всех пленных, и китайцев, и японцев, должны были доставить в Рёдзюн. При этом в плен к гайдзинам попали все мужчины, которые не погибли, из японской диаспоры в Чифу. И он очень волновался за судьбу своей жены и дочерей. Хотя, его как раненого, и собирались передать на родину. Но тут от жены пришло письмо, переданное через Красный Крест. Где она написала, что у них всё хорошо. И что она собирает посылку для него. Но тут ему предложили стать представителем японского Красного Креста в Чифу и отпустить из плена туда. На что он с радостью согласился. И теперь вёз письма, и посылки, от пленных, взятых в плен в Чифу, родным. Хотя и не знал, как его там встретят.

Но то, что он увидел, его обрадовало. По крайней мере ещё до того момента, когда шхуна подошла к берегу, он увидел жену и дочерей, выходящих из двери лавки. И в этот момент мимо них прошёл патруль русских солдат. И командовавший ими русский офицер, проходя мимо его родных, поднёс, руку к фуражке, приветствуя их. И удостоившись в ответ поклонами от всех троих женщин. После чего японки без опасения направились к берегу. Где уже собирались остальные представительницы диаспоры. Тоже зная, об его приезде, вместе с письмами, от их мужчин. Причём вместе с детьми. И было отчётливо видно, что за свою безопасность они не волнуются. Да и в городе был виден порядок. И его дом, и лавка на первом этаже, не выглядели разгромленными и ограбленными. А женщины не выглядели забитыми и униженными.

Но оставалось только пройти контроль у стоявшего у трапа пограничника гайдзинов. Который проверял всех, кто спускался с трапа шхуны. К нему то, в сопровождении китайца носильщика, нёсшего мешок с посылками и его вещи, и направился Таро Ямада. Все пленные, что направили сюда корреспонденцию, не зная, как обстоят дела в городе, собрали то что они смогли сэкономить и заработать и сложили это всё в мешки. Ведь те, кто согласился работать на гайдзинов, и теперь работал на полях, строил дороги, ремонтировал дома, получали продукты по нормам гайдзинов. Причём часть продуктов получали консервами, или варёным и высушенным рисом, в брикетах. Вот это все и сложили для своих семей, добавив туда заработанные деньги. И проверив бумаги Таро, заглянув в мешок носильщика, гайдзин разрешил идти дальше. Туда, где его с нетерпением ожидали.

Но в Японии не принято выражать глубокие чувства прилюдно. Поэтому ни жена, ни дочери не кинулись к нему на шею, расплакавшись. Это всё будет дома. Да и он терпеливо ждал того момента, когда сможет обнять детей, прижать к себе жену. Но сначала следовало решить все на сущие дела, как представителя Красного Креста. И обменявшись поклонами со своими близкими, вышедшими вперёд всех, он направился к остальным женщинам. Сопровождаемый довольной женой и радостными дочерями. И раскланявшись со всеми остальными, в первую очередь с супругой японского консула, стал передавать предназначенные женщинам посылки и письма. От их родных. Понимая, что он принёс радость и облегчение, от хороших новостей, не в один дом, в этом городе. Пусть эти письма и были написаны на европейских языках, и местами замараны военными цензорами гайдзинов.

А через несколько дней в газете международного сеттльмента Чифу[14] появилась статья. Потом перепечатанная многими газетами Европы и САСШ. И в этой статье, со ссылкой, на вернувшегося из русского плена, жителя сеттльмента рассказывалось, что, несмотря на то, что на них не было формы, а только повязки в цвета японского национального флага, контр-адмирал Вирениус приказал их всех считать не бандитами, а военнопленными. Так как они несли явные и хорошо видимые знаки своей принадлежности, к одной из противоборствующих сторон[15]. Поэтому бандитами их рассматривать нельзя. После чего им предложили поработать, за усиленное питание, при этом работающие снабжались продуктами питания по нормам русской армии, и получали ещё отдельную плату за работу. Производя работы, не связанные с военным делом. А те, кто отказался от работы, снабжались по нормам японской армии. При этом все пленные жили в приличных условиях, и имели возможность для получения медицинской помощи. И те из раненых, травмированных или заболевших, кого русские врачи посчитали не пригодным, для дальнейшей военной службы, передавали японской стороне. Или, как случилось с героем статьи, отпустили, по месту жительства, в занятой русскими войсками город.

В котором, так же, к радости героя статьи, царил цивилизованный порядок. С полным отсутствием насилия и грабежей, по отношению к лояльному, для занявших город войск, населению. И гражданское население не испытывало никакого притеснения. В результате чего он не испытывает опасения, ни за свою судьбу, ни за судьбу своих родных.

И напоследок герой статьи подтвердил, что всё, что он видел в кинохронике, соответствует действительности. И что действительно японская медсестра, за спасение госпиталя от дезертиров была награждена, за свой подвиг, русским императором. И теперь служит в Квантунском госпитале японского Красного Креста. Где и оказывают помощь японским пленным. Выйдя замуж, после принятия христианства, за спасшего её русского офицера.

[14] Согласно воспоминаний, консула в Чифу, Тидемана, в городе имелась газета, которая с началом войны имела явную антироссийскую направленность. Причём на столько, что один, из эвакуировавшихся из Порт-Артура, подданный русского императора обратился в консульство с пожеланием, что-то сделать с газетой. Консул отказался, заявив, что это выходит из его компетенции. Но через некоторое время риторика в газете изменилась. И на вопрос консула, что случилось, тот человек объяснил, что он купил эту газету.

[15] Это норма, в международных конвенциях, появилось только после Второй Мировой войны.

8

Хотя контр-адмирал Вирениус и находился на излечении, но так уж получилось, что в ночь, когда японцы попытались уничтожить плавающие батареи, что прикрывали фланги позиции у Кинджоу, он оказался единственным адмиралом в Дальнем. И пришлось утром отправляться к месту столкновения в заливе Талиенвань. В Кинджоуском заливе атака японских торпедных катеров не увенчалась успехом. Несмотря на обстрел, плавбатарей с берега, и то, что катера смогли подобраться, к плавбатареи '3', не проявив себя, до самого пуска торпед, установленные вокруг батареи сети задержали выпущенные японцами торпеды. Так что тут стороны, можно было сказать, разошлись при своих. Практически не понеся потерь. Если не считать по несколько раненых, с каждой из сторон. Плавбатарея осталась на своём месте. А катера, скрылись в ночи, уйдя в сторону Порту Адама.

Но вот в заливе Талиенвань ситуация сложилась более трагично. Здесь противник применил атаку смертников. Атаковав каждую плавающую батарею двумя группами из четырёх-пяти джонок. Наполненных взрывчаткой и соединённых между собой канатами, оплетёнными проводами. Создав некое подобие плавающих мин. Влекомых, в данном случае, волей ветра и образовавшегося, при отливе, течения. И если плавбатарея номер '1' смогла отбиться от нападения. Отразив атаку двух групп джонок, то вот '2-й', под командованием зауряд-прапорщика Сидорова, не повезло. Одна группа достигла борта плавбатареи. Обхватила её, а потом смертники, оставшиеся боеспособными, на джонках, привели в действие взрывные устройства. И теперь эта плавбатарея тонула. Взрывами, в нескольких местах, оказался разрушен железный корпус баржи. И бетонная защита пошла трещинами, через которые, теперь, вовнутрь корпуса, стала проникать вода. А заделать повреждения не представлялось возможным. Так как образовалось очень большое количество трещин. И только благодаря работе помпы, откачивающей воду, удалось удержать плавбатарею на плаву. И отбуксировать её в порт Талиенваня. Посадив там, при приливе, на мель. Что бы потом, попытавшись всё-таки заделать повреждения в бетонном корпусе, остановить течь[16]. И как-то восстановить железный корпус бывшей баржи. После чего, адмирал Вирениус, и собирался собрать, всех командиров плавбатарей и командира этого отряда судов лейтенанта Вирениуса, на получившую неофициальное название 'Не тронь меня', плавбатарею номер '1'. Которой командовал подпоручик по адмиралтейству Буторин.

И подтверждение этому адмирал Вирениус увидел, когда ещё катер 'Владимир-2' только подходил к плавбатареи. А два этих, одноимённых катера были закончены в Порт-Артуре уже после начала войны. И теперь служили разъездными средствами для несамоходных плавбатарей. Так вот, на самом верху бетонного каземата 'Не тронь меня' возвышалась спарка митральез Гатлинга, с электрическим приводом на оба блока стволов. То, что адмирал никогда до этого не видел и, указав, сопровождавшему его полковнику по адмиралтейству Мордовину, теперь переведённому на службу в Главный Морской штаб, на эту конструкцию, адмирал произнёс:

— Забавная конструкция, Порфирий Александрович, не находите? Надо бы выяснить у нашего Левши, где он всё для этой конструкции взял, и сколько он таких ещё соорудить сможет.

— Вы, Андрей Андреевич, находите, что эта конструкция может быть востребована? — уловив, по обращению к себе, что адмирал настроен, на разговор, без чинов, спросил, в ответ, Мордовин, — Но для чего?

— Хочу напомнить вам, Порфирий Александрович, про те торпедные катера, что атаковали плавбатарею в Кинджоуском заливе. Думаю, наличие сей конструкции позволило бы отразить ту атаку, с нанесением урона противнику. И знаете, что, Порфирий Александрович, берите, пожалуй, этого Левшу под плотный контроль и займитесь многоствольным пулемётом. В котором перезарядка стволов происходит за счёт выстрела в соседнем. Выстрел, даёт поворот всего блока стволов. И одновременно с этим начинается перезарядка. Что, по моим представлениям, позволит обеспечить охлаждение стволов после выстрела и одновременно обеспечит весьма высокий, в несколько тысяч выстрелов в минуту, темп стрельбы. А для малоразмерных, высокоскоростных целей, как надводных, так и воздушных, это будет смертельно.

— Вы, Андрей Андреевич, прогнозируете появление высокоскоростных дирижаблей и катеров? — Мордовин внимательно глянул на адмирала.

— Несомненно, Порфирий Александрович, несомненно, — кивнул в ответ Вирениус, — Я думаю, в ближайшее время появятся достаточно лёгкие и мощные двигатели, что позволит создать, как дирижабли, конструкции графа Цеппелина, так и катера, имеющие скорость порядка ста вёрст в час. И против их атак, такие скорострельные средства будут актуальны. Так что думаю, вам не помешает начать ими заниматься.

— Высокоскоростные катера, имеющие ход, под сотню вёрст, но как? — полковник с удивлением посмотрел на адмирала, который, пожав плечами, ответил:

— Специальные формы корпуса. Над ними сейчас работают в Великобритании и Италии. Но этим, я думаю, мы озадачим господина контр-адмирала Крылова. Как видите, Порфирий Александрович, работа найдётся всем.

А потом адмирал на несколько секунд задумался и внезапно выдал:

— И знаете, Порфирий Александрович, у меня тут появилась ещё одна идея. На перспективу, о которой пора подумать. Война ведь скоро закончиться. И которой, пожалуй, стоит вам заняться. Для начала, используя трофейные орудия из числа тех, что мы захватили. Как старые десятидюймовые орудия той же 'Нанивы'. Установить их на железнодорожный путь. И использовать для обороны побережья или же для осады крепостей.

Мордовин на минуту задумался, а потом с сомнением произнёс:

— Не думаю, Андрей Андреевич, что платформа выдержит такое орудие.

— Платформа, несомненно, не выдержит, Порфирий Александрович, — согласился адмирал, — Но вот сейчас, для доставки, подводных лодок во Владивосток, по железной дороге, используют специальные транспортёры. Думаю, что если совместить подобные им транспортёры и орудия калибром от десяти дюймов, то можно получить вполне приличную, мобильную железнодорожную артиллерийскую установку. И вам придётся над ней поработать.

В этот момент катер подошёл к борту 'Не тронь меня', и, поднявшись на борт, адмирал тут же направился к новой работе Буторина. Из объяснений, которого выяснилось, что эту конструкцию, он собрал, из деталей, отбитых назад у японцев митральез. Которые свезли, было в парк трофейных орудий, которым он, было дело, заведовал. И что именно с помощью этой установки они и отбились от японской атаки. После чего адмирал Вирениус уточнил, сколько ещё, таких 'Микровулканов', можно будет сделать. И потребовал, как можно быстрее их собрать, передав на вооружение миноносцев. После чего и обсудили, как теперь контролировать одной плавбатареей занятый японцами участок берега. Куда её для этого переместить. Как обеспечить 'Не тронь меня', ещё одним защищённым прожектором. Что бы высвечивать ночью всю акваторию перед ней.

И в разговоре выяснилось, что подготовка японцев, к этой атаке, была совершенно не заметна. Что до самого вечера берег перед ними был пуст. А обнаружены были уже идущие в атаку, причём уже с поднятыми парусами и влекомые течением, джонки. Что и предопределило внезапность атаки. Что очень удивило и весьма заинтриговало адмирала. Который так и не сумел найти логическое объяснение этому факту.

А потом адмирал Вирениус отправился в Дальний. Как-то так получилось, что особняк градоначальника Дальнего, под свои нужды забрал великий князь Александр Михайлович. И адмиралу Вирениусу пришлось съезжать в гостиницу. Забрав всех своих. В том числе и Ли с детьми. Бросать молодую женщину, у которой, уже поплыла талия, адмирал не стал. И хотя услуги горничной и поварихи в одном лице, в гостинице были не особо нужны, китаянка продолжала помогать Аюми. Но и что бы она, не осталась, потом, без чашки риса, адмирал решил, с помощью хореографа местного театра, обучить китаянку пению. Ну и заодно вспомнив несколько песен записать их тексты и потом подобрать к ним музыку. Чем он и собирался занять. Но когда катер подошёл к пристани, то адмирал встретил адъютанта наместника, который произнёс:

— Ваше превосходительство, вас срочно просит, его высокопревосходительство, прибыть на борт 'Алмаза'.

— А что случилось господин поручик? — адмирал Вирениус внимательно посмотрел на офицера.

— После того как наш отряд вышел к Пекину, императрица Цыси объявила Юань Шикая и подчинённые ему войска мятежниками. И приказала им сложить оружие. Причём так, чтобы все мятежные генералы поняли, она ожидает от них самоубийства. Но Юань Шикай отказался это сделать. И это очень не понравилось его высокопревосходительству, — только и ответил офицер.

— Понятно, господин поручик, всё понятно, — произнёс адмирал и добавил, поворачиваясь в сторону катера, из которого только что поднялся на пристань, — Немедленно отправляемся на 'Алмаз'.

[16] Одна из основных причин, по которой заглохло строительство железобетонных судов, весьма популярное, в начале ХХ века, направление в судостроении, как раз и заключалась в сложности ремонта, таких судов.

9

Контр-адмирал Вирениус сидел в адмиральском салоне 'Ярославны', которая в сопровождении посыльного судна 'Ориентир' вошла в порт города Циньюй[17]. Подняв на мачтах белые флаги, в знак желания пойти на переговоры. Наместник адмирал Алексеев, узнав, о том, что Юань Шикай официально объявлен мятежником приказал вступить с ним в переговоры. Направив на эти переговоры, контр-адмирал Вирениуса, а инициатива как известна, наказывается её исполнением, на 'Ярославне', в сопровождении 'Ориентира', в города Циньюй. Где по имеющейся информации и находился штаб теперь уже мятежного губернатора. И по прибытии в этот порт, к берегу, на катере, под белым флагом, был отправлен один из флаг-офицеров Вирениуса. С предложением, к командующему китайским войсками, провести переговоры. О прекращения конфликта между ним и России.

И теперь в ожидании представителя с той стороны адмирал Вирениус сидел в адмиральском салоне, положив на колени трофейный китайский меч, и думал о самой первой потери русского флота, в Жёлтом море. Случившейся ещё в далёком сентябре 1900 года. Когда отряд русских миноносцев, в сопровождении канонерской лодки 'Кореец', шёл, из Порт-Артура, в этот самый порт Циньюй. Но на переходе у миноносца '207', который адмирал знал ещё как 'Борго', случилась поломка машин. Он потерял ход, и был протаранен миноносцем '204'. Из-за волнения на море завести трос и спасти миноносец не получилось, хорошо хоть экипаж смогли снять. И '207-й' затонул в тридцати пяти милях от берега, на глубине шестнадцати саженей. Тогда, в 1900 году, об его подъёме никто и не помышлял. Год назад было не до этого миноносца. Который, к тому же, находился в весьма опасной, в военном отношении, зоне. Ну а сейчас вопрос об этом устаревшем миноносце и не поднимался. Если бы не один нюанс.

По большому счёту аварийно-спасательная служба флота весьма поднаторела в проведении подъёмных работ. И теперь, на то что бы вырвать из лап Нептуна очередной затонувший, на мелководье, корабль, ей требовалось буквально несколько дней. И по сути, ей, из боевых кораблей, предстояло поднять только 'Пуританина'. Оставались правда, на мелководье, в Жёлтом море, в зоне контролируемой русским флотом, ещё остовы 'Петропавловска', 'Монтерея' и 'Котадина'. Но эти корабли в составе флота использовать было невозможно. И если их и поднимать, то для использования совсем в других целях. В частности, по 'Котадину', у контр-адмирала, была мысль использовать его в качестве корабля-мишени. Но оставались ещё, помимо затопленных у входа в Порт-Артур транспортов, затонувшие на приличной, но доступной, для работ, глубине, корабли. Которые могли бы усилить русский флот. И тут можно было бы потренироваться, как говориться, на кошках. Пусть и на устаревшем, но довольно небольшом миноносце. Работы по спасению которого могли дать необходимый опыт, по работам над тем же крейсере 'Такасаго'. Лежавшего, приблизительно на такой же глубине, милях так в двадцати, севернее Чифу. Или 'Такачихо', что лежала в двух десятках миль от Дальнего, на глубине порядка двенадцати саженей.

Благо и ремонтные возможности Порт-Артура, Дальнего, Инкоу, Чифу и Таку были в распоряжении русского флота. И в достаточной мере имели персонал. В том числе и из доставленных в эти порты русских мастеровых. Что позволяло быстро восстанавливать повреждённые корабли. По крайней мере доводя их до боеспособного состояния. Когда корабль мог выйти в море, развить ход, маневрировать, вести огонь и даже попадать. Поддерживая с соседними кораблями и командованием связь. А то, что на нём присутствовали незавершённые работы, ну так, и на интернированном 'Цесаревиче', так до конца не восстановили электрооборудование. Вышедшее из строя ещё в первую ночь войны. Но это позволило, наконец то, насытить флот патрульными судами и транспортами. Не смотря на несколько потерянных, в результате атак японских моторных, торпедных катеров. В том числе используя и захваченные бывшие китайские корабли. Правда захваченные черногорцами, канонерская лодка 'Исла де Куба' и вооружённые транспорта, так и остались под черногорским флагами. И если канонерская лодка стала 'Князь Никола I Петрович-Негош', то транспорта получили название 'Черногория' и 'Антивари'. Последний в честь бухты, в которой черногорский флот впервые вступил в бой и понёс первую потерю, хотя и победил в сражении. Пусть и формально. А в состав русского флота вошли броненосец береговой обороны 'Монтерей', так стал называться бывший 'Пуритан', название которого царь не утвердил для русского флота. Увидев в этом ущемление православия. Остальные же бывшие китайские корабли оказались в составе русского канонерскими лодками. Четыре из них 'Элькано', 'Кирос', 'Вильялобос' и 'Урданета', сохранили свои испано-американские названия. 'Исла де Лусон' стала просто 'Лусоном'. А вот 'Дон Хуан де Аустриа' получил название 'Тяньзинь'. В честь, очередного захвата, этого китайского города. Затопленный 'Баоминь' было решено разооружить и подняв, использовать в качестве транспортного судна. Назвав его 'Червь'. Ну а учебные суда 'Фуцзи' и 'Тунцзи' стали транспортами с названиями 'Ша' и 'Ща'. С шутливым приказом императора заполнить алфавит. А сами корабли спешно ремонтировались, будучи переведёнными в Порт-Артур. И осваивались экипажами. Что бы быть всё-таки применёнными в войне. А вот с тем, что можно было поднять, в Охотском и Японском морях, предстояло подождать, до окончания войны. Именно этими мыслями и был занят адмирал, когда вошедший вестовой доложил, что на борт 'Ярославны', для переговоров прибыл генерал Ма Юкунь.

Это был старый генерал, который появился на свет, ещё во временна первой опиумной войны. И был участником событий второй. Генерал, командовавший частью китайских войск в Корее, а потом в Маньчжурии, во время китайско-японской войны. Человек, который был среди тех, кто сдал Порт-Артур русским войскам. Получив за это пятьдесят тысяч рублей. А затем, принявший участие в восстании боксёров, мужественно защищая Пекин, от длинноносых варваров. И тот, кто, попав, под командование Юань Шикая, так и не сумев занять место ближе к трону. Так что, не желая оскорбить или смертельно обидеть собеседника, адмирал Вирениус принял его, стремясь как можно больше следовать китайскому этикету. Приняв его стоя, сделав ему подарок, в виде завёрнутой в красное покрывало коробки с русским фарфоровым чайным сервизом. Преподнесённой, в знак уважения, двумя руками. При этом китаец, неодобрительно посматривающий на меч, на перевязи русского адмирала, согласно традиции, два раза отказался было принять подарок. И только с третьего раза принял его. После чего русский адмирал предложил присесть. И приступить к трапезе. А после разговора, о напастях природы и о погоде, адмирал Вирениус всё-таки спросил, переходя к деловой части разговора, выбирая наиболее уважаемую форму в китайской речи, подчёркивающей положение того, к кому он обращается:

— Господин, генерал Юкунь, мне очень приятно общаться с вами, но я бы хотел уточнить, а где наместник Шикай? Скажу честно, я, больше, ожидал встречи с ним.

— После того как нас назвали мятежниками, наместник отбыл, на оставшихся у нас кораблях, к нашим союзникам, на Квантунский полуостров, господин адмирал Вирениус, — ответил Юкунь, — Уточнить можем ли мы получить поддержку от них. Что бы противостоять всем напастям. Скажем так, присланные нам шелковые шнуры, оказались для нас полной неожиданностью.

— О да, ваша узурпаторша, — при этом слове генерал приподнял бровь, а адмирал продолжил, — пытается сохранить свою жизнь. Отняв ваши. Но это, её же решение, освобождает вас, генерал Юкунь, от всех обязательств, что вы дали, в своей жизни, маньчжурам. И позволит вам, наконец, то восстановить, в вашей стране, власть именно китайцев. Восстановив империю Мин. Или же вам образовать свою собственную империю, возглавив её. И смею вас заверить в этих своих начинаниях Россия вам готова помочь.

— И это мне говорит один из врагов Китая, который хочет отнять наши земли. И мало того, воспользовавшись нашим тяжёлым положением, пятьдесят лет назад, вы отняли у нас наши земли. Как вдоль Амура, так и построив, на них, город Владивосток, — посмотрев на адмирала, произнёс Ма Юкунь. В ответ Вирениус только рассмеялся, удостоившись, произнесённой, с некоторой обидой в голосе, китайцем фразы:

— Я сказал, что то смешное?

— Нет, нет, генерал Юкунь, — улыбнулся в ответ Вирениус, — Просто вспомнил, что когда то монголы завоевали Русь, и перед этим захватили Китай. И если следовать вашей логике, то на основании того, что Китай, это земля наших завоевателей, то мы можем претендовать на все земли, завоёванные некогда монголами. Выключая и эту территорию. И я хочу напомнить, что когда монгольская империя Юань шла завовывать южные земли, империи Сун, объединяя Китай, под монгольским владычеством, то в составе объединённого монгольского войска были и русские отряды. А потом, когда маньчжуры завоёвывали империю Мин, то именно Россия была союзником этого китайского государства. Воюя на Амуре с союзниками маньчжуров, да и ими самими. И тогда напомню, Россия заняла всё течение Амура. И в подданство России перешёл князь Гантимур. Родственник первого Цинского императора. И чьи родовые земли, это среднее течение Сунгари. Потомки этого князя, княжеский род Гантимуровых, всё ещё поданные моего государя, русского императора. И только полный разгром вашей китайской империи Мин, с захватом её последнего оплота острова Тайвань, привел к последующей потере, нами, территорий вдоль Сунгари и Амура. И заключения договора с маньчжурской династией Цинь. Нет, я понимаю вашу личную обиду, ведь вы столько лет защищали эти земли. Но согласитесь, Китай сам установил свою северную границу, это ваша система валов и крепостей. На запад от Жёлтого моря. А всё что севернее, это не земли китайцев. А земли их поработителей, маньчжур, монгол, уйгуров.

— Все вы, длинноносые варвары хотите только одно, порабощения Китая, — нахмурившись, проговорил Ма Юкунь, — Вас волнует только одно, разрушение, всего, что свято для нас, и разграбление всех наших богатств.

— Ну вот генерал Юкунь, вы снова всё валите в кучу, не разбираясь. И смешивая нас и тех же англичан. Которые и ввергли вашу страну в хаос, заставив вас покупать опиум. Мы русские никогда не торговали этой гадостью с вами. Мы вообще опиумом никогда не торговали. Нам выгоден сильный Китай. Который, мог бы защитить, с юга, наши земли в Сибири от тех же англичан. И если бы ваш император Гуансюй, продолжал бы править, то вопрос о слабом Китае не стоял бы. Кстати вы могли бы выступить сейчас от его имени, если не хотите править сами, — проговорил Вирениус, удостоившись внимательного взгляда китайского генерала, — Нет, не спорю, Юань Шикаю прощения от императора Гуансюя не будет[19]. Но вы, господин генерал, совсем другое дело. Но вернусь к проблемам России, которая предпочла бы быть союзником сильного Китая, а не стремиться, за счёт земель маньчжур, монгол и уйгуров, упрочить своё положение в этом регионе. К тому же, строительство в Маньчжурии железной дороге могло бы сделать этот край богатым и процветающим. При этом, за это процветание Маньчжурии, мы выложили большую сумму денег, заплатив Китаю. Но что получили в ответ мы, всего несколько лет назад?

При этих словах Вирениус сурово посмотрел на китайского генерала, а тот произнёс в ответ:

— Все вы одинаковые. И англичане, и вы русские. Ещё не известно, кто более жестоко обошёлся с нами. Вот вы захватили, пользуясь нашей слабостью Квантунский полуостров. А пять лет назад вы убили очень многих, захватив Маньчжурию. А вместе с другими длинноносыми варварами захватили и разграбили Запретный город.

— И чем же мы обидели вас, генерал Юкунь? Тем, что стали строить железную дорогу, из-за чего население Маньчжурии стало расти как на дрожжах? Получая работу, а вместе с ней и возможность кормить свои семьи. Но из-за обид, нанесённых вам англичанами, ваши люди стали разрушать наши постройки. Стали убивать наших рабочих и инженеров. Насаживая их головы на колья, перед воротами своих городов. Осадили наш город Благовещенск. Где стали убивать женщин и детей. Конечно же, мы вынуждены были защищаться. А вы тут же переметнулись в союзники к японцам. И если уж говорить, про нашу аренду Порт-Артура, то мы взяли его всего на двадцать пять лет. Заплатив за него. В то же время как англичане, захватили ваши земли почти на сто. Но повторюсь, мы за то, чтобы был сильный Китай. И у вас, господин генерал Юкунь, сейчас есть уникальная возможность. Либо восстановить империю Мин, в чём вам тут же помогут многие патриоты Китая. Либо же вернуть власть императору Гуансюю. И тем самым не только спасти свою жизнь, но и привести свою страну к величию. После чего я думаю, она сможет вернуть некогда утраченное. Ну а Россия вам в этом поможет.

— Вы, адмирал Вирениус, — проговорил Ма Юкунь, — так спокойно говорите, о том, что Россия нам поможет, вернуть силу и величие Китаю. И о том, что он вернёт отнятое. Неужели не боитесь, что первыми, в этом возвращении, станете вы. Как самые близкие к нам.

— Нет, не боюсь, генерал Юкунь, — усмехнувшись, ответил Вирениус, — Вам китайцам холодно даже в Маньчжурии. И это, не говоря уж про Сибирь. Откуда даже маньчжуры, в своё время, после разгрома империи Мин, перебрались на более благодатный юг. А ваш натиск на запад, а я знаю, что несколько десятилетий на территории, от Гибралтара и до этого города, находилось всего три государства, Римская империя, Персия и Китай, уже трижды останавливали, отбрасывая вас назад. И вы всегда шли на запад, а не на север. И да вся история вашей страны, это завоевание юга. Это ваша национальная идея. Ведь даже рука Конфуция, на ваших древних компасах, указывала на юг[20].

Ма Юкунь провел ладонью, по своей бородке, и внимательно посмотрев на адмирала Вирениуса произнёс:

— И чем же вы готовы мне помочь? Ведь мы ведём войну.

— Ну, во-первых, я предлагаю вам закончить этот идиотский конфликт, начатый Юань Шикаем. От которого, вы, генерал Юкунь, оказались только в проигрыше. Во-вторых, мы готовы передать вам всех пленных, захваченных нашими войсками в Маньчжурии. Плюс передать вам всё китайское население этих земель. Мужчин, из которых, вы сможете использовать для своих целей, например, забрав в свою армию.

— Армию надо вооружать, её необходимо снабжать, а это дорого стоит, — произнёс китаец, смотря прямо в глаза Вирениусу. И в его взгляде буквально читалось: 'не надо ждать, а надо-ж дать'. И адмирал отлично знал, что прошлый раз китайский генерал уступил силе всего за пятьдесят тысяч рублей. Или двадцать пять тысяч ланов серебра. Сейчас же в салоне стояли ящики с суммой в десять раз большей. Но если уж начался торг, то его следовало вести. И Вирениус продолжил предлагать, в то время как Ма Юкунь продолжая проводить ладонью, по своей бородке внимательно слушал:

— Мы это отлично понимаем, и мы готовы передать вам, генерал Юкунь, трофейное вооружение, как взятое у вас, так и у японцев и корейцев. Магазинные винтовки или патронные орудия мы вам не передадим, но вот однозарядные винтовки и пушки, с раздельным заряжанием передать можем. Как и практически все трофейное холодное оружие.

— И это всё, что вы можете мне предложить? — поинтересовался китаец, — Скажу честно, этого будет мало, адмирал Вирениус.

'Как это мне напоминает одно мужичка из мультфильма, с его 'маловато будет, маловато! ' — подумал про себя адмирал, но произносить это не стал. А улыбнувшись, ответил:

— Конечно же, это не всё, генерал Юкунь. Мы отлично, понимаем, что для войск нужны деньги. И по сему, если вы готовы принять наше предложение и выступить против узурпаторши Цыси, то мы готовы предоставить вам двести пятьдесят тысяч лян серебра.

С этими словами адмирал Вирениус указал на стоящие в углу салона ящики. А Ма Юкунь проводив взглядом руку Вирениуса, и остановившись на ящиках взглядом, в знак согласия инстинктивно кивнул. Соглашаясь с названной ценой.

[17] Сейчас город провинциального подчинения Циньхуандао.

[18] Окончательно 'Цесаревич', после попадания торпеды в первый день войны, был отремонтирован только уже по возвращению на Балтийское море.

[19] В 1898 году, из-за предательства Юань Шикая, поддержавшего дворцовый переворот Цыси, император Китая Гуансюй был отстранён от власти. А Цыси вновь стала регентом при нём.

[20] Древние китайские компасы представляли собой фигурку человека, указывающего рукой на юг. Главное направление экспансии ханьцев.

Глава 32.

1

Едва солнце выглянуло из-за горизонта, как на корейский город Кваксан, находящийся почти в сорока верстах юго-восточнее устья реки Ялу обрушились снаряды и ракеты. По военным объектам города, а в городе имелась не только железнодорожная станция дороги Кёнъисон[1], но и японский гарнизон, а также военным объектам, в его окрестностях, вели огонь орудия 'Юноны' и ракеты 'Авось'. Ну так уж вышло, что именно в этом месте железная дорога, по которой шло снабжение японских войск, ближе всего подходила к побережью. Да и из-за приближающихся к берегу в этом месте гор, и пересекающий Корейский полуостров тракт тоже приближался к берегу. Находясь не только в досягаемости корабельной артиллерии, но и под угрозой, что их может перерезать десант, высаженный с моря. А это оставалась единственной ниточкой, связывающей японскую армию в Маньчжурии с метрополией. И вот по этой жизненной артерии, питающей японскую армию, и нанесли удар русские корабли. Начав операцию по окончательному принуждению Японии к миру.

Хотя операцию начали не эти, столь ненавистные японцам, корабли. А совсем другой корабль. Маленький и малозаметный миноносец '226', Который, ещё в момент наибольшего прилива, вошёл в бухту южнее этого города. И высадил на берег выступающего в море узкого мыса пловцов-охотников. Которые тут же приступили к организации места для высадки десанта. А их командир лейтенант фон Гернет, получив от вышедших к ним наблюдателей, что сутки просидели в схронах, последние разведывательные данные. Тут же переданные на миноносец. Который и встретил группу обстрела побережья в море. Передав им уточнённый список целей. А сам миноносец присоединился к отряду поддержки десанта. Из двух вооружённых десантных барж, вооружённого десантного лихтера и канонерской лодки 'Урданета'. И именно на эти корабли и возлагалась задача, непосредственной огневой поддержки высаженных на берег десантников.

Десанта, который, на транспортах, к рассвету, только, только, достиг берега. И десантники первый волны стали перебираться, по свешенным за борт сетям, на четыре десантные баржи и такое же количество лихтеров. Где в трюмах уже находились орудия, повозки, пулемёты и лошади, а также автомобили, что должны были быть высажены с первой волной десанта. А на палубах громоздились ящики и мешки, которые должны будут прихватить, сходя на берег, десантники первой волны. Состоящую из двух морских батальонов, уже не раз участвовавших в десантных операциях, роты пограничников, роты флотского экипажа, для обеспечения работы на месте высадки, двух артиллерийских батареи, морского броне-автомобильного отряда и четыре пулемётных команды. И если грузы были доставлены к берегу непосредственно на баржах, то вот люди стали перебираться на баржи только после того как корабли пересекли Западно-Корейский залив и подошли к берегу. При этом весь расчёт был сделан на то, что первая волна десанта должна была бы достигнуть берега при минимуме приливной волны.

При этом со всех пароходов, на которых находился десант, а так же с охранявших его канонерских лодок, 'Тяньзинь', 'Лусон', 'Элькано', 'Кирос', 'Вильялобос' и черногорской 'Князь Никола I Петрович-Негош', стали спускать шлюпки и разъездные катера. На которые планировалось, пересадить с транспортов уже вторую волну десанта. В составе двух морских батальонов. Оставшиеся два батальона, шесть батарей и две пулемётные команды, с остальным обозом, планировалось высадить позднее. По возвращению десантных барж и лихтеров к транспортам. Да и ещё планировалось задействовать для перевозки припасов, в которых не было первоначальной потребности, шлюпки и катера.

При этом вместе с транспортами находились два крейсера, транспорт-аэростатоносец 'Кроншлот', минный заградитель 'Богатырь', который в сопровождении посыльного судна 'Ориентир', тут же приступил к постановке защитного минного заграждения, и два крейсера. Одним из крейсеров был 'Алмаз', с развивающимся над ним флагом генерал-адмирала. И имевший на борту, кроме великого князя Александра Михайловича, ещё и наместника, адмирала Алексеева. Вторым крейсером была 'Ярославна'. Где разместилось управление десантом. И в качестве пассажиров находились контр-адмирал Вирениус, и офицеры Главного Морского Штаба. Да и как только транспорта остановились, для высадки десантников, над 'Кроншлотом' стали поднимать аэростат.

Прикрывать десант, помимо четвёрки дозорных миноносцев, включая и оба черногорских миноносца, что контролировали устье реки Ялу, должны были ещё броненосцы береговой обороны 'Мощь Дракона', 'Адмирал Бутаков', крейсер 'Витязь' и канонерская лодка 'Веста'. Причём для 'Адмирала Бутакова' и 'Весты' это был первый выход в море, после того как над ними подняли русские флаги. И контр-адмирал Вирениус, разрабатывавший операцию, считал, что этих сил будет вполне достаточно для противодействия третьему японскому флоту. Что оказался отрезанным, от своих главных сил, в северной части Западно-Корейского залива. Базируясь на устье реки Ялу. Скрывшись там за минными заграждениями. Которые в районе высадки стали проверять несколько небольших пароходов из состава трального каравана. Но, как и предполагал контр-адмирал Вирениус, в этом районе минных заграждений не было. Да в полной готовности в Николаевске-на-Эллиотах, дабы поддержать русские корабли, находились броненосец 'Адмирал Посьет', три 'ушаковки' и четвёрка кораблей из четвёртого отряда миноносцев. Да и самый мощный корабль третьего флота, 'Мишима', был всего лишь систершипом[2] 'Адмирала Бутакова'. Отнюдь не самого мощного корабля в составе подошедшей к берегу Кореи эскадры.

[1] Дорога от Сеула и до Синыйджу, на реке Ялу. Построенна в 1905 году. Официально открыта в 1906. Дорога от Пусана и до Сеула, официально открытая в январе 1905 года называется Кёнбусон.

[2] Однотипный корабль с практически идентичной конструкцией. Такие суда имеют идентичную компоновку корпуса и надстройки, сходные размеры и примерно сопоставимые характеристики и оборудование.

2

Такео Хиросе стоял на возвышенностях полуострова, что нависал с востока над заливом, в котором вчера начали высаживаться русские войска. И зона высадки которых, находившаяся в сорока трёх кабельтовых[3], на противоположном мысе залива, просматривалась с полуострова находящегося южнее города Чонджу. И теперь было видно, что противник направляет на берег последние припасы, для войск гайдзинов, что буквально вчера смогли перехватить как железную дорогу, так и проходящий параллельно ей тракт западнее города Кваксан. Причём это случилось очень стремительно русские моряки, при поддержке бронеавтомобилей, орудий и пулемётов смогли оседлать дорогу гораздо быстрее, чем подразделениям одного из резервных батальонов первой армии, что составляли гарнизон этого города, пришли подкрепления из соседних городов. Находившихся в пяти, с половиной милях восточнее Чонджу, и десяти с половиной западнее Сончхон. И гайдзинам удалось, усилить, свои высадившиеся войска, быстрее, чем подошедшие к Кваксану части успели сконцентрироваться и совершить контратаку. В результате до двух резервных батальонов были разгромлены и отошли к Чонджу и Сончхону. И только утром началось наступление двух группировок, от этих городов, на десант гайдзинов. Причём в состав действующих японо-корейских отрядов были направленны даже моряки десантных партий с кораблей третьего флота. Сухопутное командование настаивало на том, чтобы в бой, на русские пулемёты и под артиллерийские снаряды, бросили и бойцов его морского отряда специальных атак. Но ему удалось убедить командование флота, что это делать не стоит. И сейчас он отлично видел в бинокль, с окантованными бронзой окулярами, как русские дозоры, дошедшие было к рассвету, до городов Чонджу и Сончхону, сейчас отходят к Кваксану. Огрызаясь пулемётным огнём, короткими атаками бронеавтомобилей и огнём с поддерживающих десант кораблей.

Причём прямо в заливе находились, вооружённая шестидюймовкой, паровая баржа и захваченная у китайцев канонерская лодка. Которой, в русском флоте, вернули её старое испано-американское название 'Урданета'. С другого фланга десантников поддерживали ещё одна вооружённая баржа, вооружённый лихтер и миноносец '226'. А мористее высились в море ненавистные всем японцам силуэты 'Юноны' и 'Авось'. Которые если и направлялись к берегу, то что бы парировать своим огнём любую, слишком неблагоприятную, для отходящих к основной линии обороны десанта, где как раз, до шести батальонов гайдзинов, и заканчивали сооружение оборонительных позиций, русские дозоры.

Нет флот, третий японский флот вчера сделал всё возможное, что бы предотвратить десант гайдзинов. Как только была получена информация, что русские начали десант, флот стал готовиться к выходу в море. И как только смог, тут же вышел из устья реки Ялу. Что бы противодействовать кораблям гайдзинов. Хотя флот и заметно уступал русским силам. Но как бы то ни было, шестой боевой отряд, в составе старых броненосцев 'Мишима', 'Конго', крейсера 'То-со', вспомогательного крейсера 'Кагава-Мару', и однотипных канонерских лодок 'Цукуси' и 'Чао-юн', и седьмой боевой отряд, имевший в своём составе суда береговой обороны третьего класса 'Мусаси', 'Ямато', 'Кацураги', канонерские лодки 'Чокай', 'Майя', 'Удзи' и авизо 'Сага', при поддержке контрминоносца 'Фусими' и девятнадцати миноносцев, вышли в море. Оставив в устье реки Ялу только минные транспорта 'Тиохаши', 'Корю-мару', транспорта 'Ехиме-Мару', 'Такасака-Мару', 'Мукогава-Мару', 'N5 Увадаима-Мару', 'Кайджо-Мару', 'Фусоо-Мару', 'Тароо-Мару', 'Хикозан-Мару'. Ну и не пригодные, для дневного боя, подводную лодку '1' и девять торпедных катеров его отряда камикадзе.

Но этих сил оказалось совершенно недостаточно, что бы вынудить гайдзинов уйти. Трёх броненосцев, крейсера, семи канонерских лодок, четырёх отошедших дозорных русских миноносцев и ракетоносца 'Авось' хватило, чтобы связать боем главные силы третьего японского флота. В которых насчитывалось всего два броненосца, восемь судов береговой обороны и авизо. Пусть их и поддерживали двенадцать миноносцев. Огневое превосходство гайдзинов было подавляющим. И даже обходная атака, пользуясь их превосходством в скорости, крейсеров 'То-со', 'Кагава-Мару', при поддержке 'Фусими' и семи миноносцев, на транспортные суда противника, оказалась парирована двумя крейсерами гайдзинов, 'Алмазом' и 'Ярославной'. При поддержке небольшого судна береговой обороны 'Ориентир'.

Причем первоначально показалось, кто командиры крейсеров гайдзинов допустили ошибку в выборе курса, оказавшись мористее, чем это было необходимо. Открывая возможность японским крейсерам и миноносцам на полном ходу прорваться к транспортам. Но как оказалось, это была минная ловушка. И пытаясь прорваться, японские корабли попали на минное поле. На котором подорвались, и стал тонуть, крейсер 'То-со' и контрминоносец 'Фусими'. Возвышающиеся, над водой, мачты и трубы, которых, Такео Хиросе отчётливо сейчас видел в свой бинокль. Как и находившиеся возле них водолазные боты гайдзинов. Но как бы то ни было, гибель этих кораблей, тут же сорвала атаку японских сил. И заставило третий флот отойти под защиту минных заграждений. И береговых батарей, организованных из орудий затонувших в окрестностях кораблей. Что тут же включило в список окончательных потерь японского флота и броненосец 'Хацусэ'.

Затонувший, ещё в прошлом году, после подрыва на минном поле броненосец пытались спасти. Его даже спрямили. Заделали пробоины. Облегчили, сняв все орудия кроме двенадцатидюймовых. Но провести подъём не успели, как вернулся в Жёлтое море флот гайдзинов. А теперь, после победы русских возле острова Синми-до, остов этого корабля перешёл под русский контроль. И над броненосцем был поднят русский флаг.

Но на этом неприятности японцев не заканчивались. Такео Хиросе отлично помнил, то воодушевление, которое он испытал, когда и китайцы присоединились, к ним, с корейцами, для отражения агрессии России против их стран. Но буквально быстро это воодушевление сменилось разочарованием. Гайдзины очень быстро разгромили китайскую армию. Разрезав её на две части и вынудив китайцев, бросая всё, стремительно отступать. В результате, до трёх китайских дивизий отступили в расположение японских войск. Где получили в помощь трофейное русское вооружение и часть оружия из запасов корейской армии. А остальные китайские войска откатились, вдоль западного побережья Жёлтого моря, практически до Пекина. Потом, в двух морских сражениях, гайдзины разгромили китайский Бэйянский флот. Присоединив его остатки к своему. Спалось только два миноносца, малая канонерская лодка и несколько катеров. Включая и четыре японских моторных, торпедных катера. А гайдзины заняли Таку и стали продвигаться к Пекину.

Что вынудило, китайскую императрицу Цыси, объявить выступившие против гайдзинов войска мятежниками и посоветовать было, возглавившими их генералам покончить жизнь самоубийства. И губернатор Юань Шикай перебрался с остатками своего флота в Порт Адама. Для переговоров с японским командованием, об его поддержке Японией. Но тут, оставшийся за командующего китайскими войсками, генерал Ма Юкунь поднял новый мятеж. Уже против Юань Шикая. И объявив, что он выступает на стороне императора Гуансюя, Ма Юкунь, заключил перемирие с гайдзинами и двинул свои войска на Пекин. Получив от гайдзинов трофейное устаревшее вооружение. Не патронные пушки, митральезы, однозарядные винтовки, в том числе не только из китайских трофеев. Или там русские, конструкции Бердана. Но и корейские винтовки Гра и даже японские Мурата. Причём последние, не только типов 13 или 18, но и в том числе, и с трубчатым магазином типа 22. Ушло китайцам и всё захваченное гайдзинами холодное оружие. Получил Ма Юкунь и бывших китайских пленных, а также всех китайцев из Маньчжурии, Монголии и Унгурии. Откуда гайдзины изгнали всё китайское население, не желавшее принимать христианство. Не трогая местных аборигенов. К тому же мятеж Ма Юкуня поддержали в провинции Шаньси. На запад от Пекина. Сначала там восстал гарнизон арсенала, где производилось оружие для китайской армии. А потом и вся провинция. Да и сам мятеж генерала стал шириться на запад. Захватывая всё новые и новые провинции Китайской империи.

Императрица Цыси, объявив, о скоропостижной кончине императора Гуансюя[4], от чахотки, поспешила из Пекина, вместе со своими придворными и отрядами стражей столицы. Сначала в город Тяньзинь. Находящийся под контролем союзных русским войскам черногорцев. А потом и в Таку. Откуда их в Шанхай вывезли пароходы, под защитой британских крейсеров 'Тэлбота' и 'Пегасус', голландского крейсера 'Кёнигин Вильгельмина дер Нидерланден' и американской канонерской лодки 'Виксбург'. И императрица Цыси, сделав своей новой столицей Нанкин, стала опираться на провинции Китая подконтрольные Великобритании. Кроме объявившего независимость Тибета. Который похоже послужил платой англичанам за их лояльность Цыси. Южные провинции Китая, Юньнань, Гуйчжоу, Гуанси, Хайнань и Гуандун, находящиеся под контролем французов и восточная провинция Фуцзянь, подконтрольная Японии, объявили о своём нейтралитете. Германия же, контролирующая провинцию Шаньдун вышла на Юань Шикая и предложила ему, перебраться в эту провинцию. Для чего три дивизии, оставшиеся в подчинении этого губернатора, вышли из войны с Россией. И передав, в уплату Японии, все корабли Китая, уже находившиеся в распоряжении Японии, окончательно передав флоту микадо, с десяток канонерских лодок и несколько миноносцев, войска Юань Шикая, через Чемульпо, были вывезены в Циндао, причём германскими пароходами. Которые сопровождали крейсера германский 'Тетис', австро-венгерская 'Кайзерин Элизабет' и итальянская 'Эльба'. Из всей международной эскадры возле Чифу остался только французский 'Паскаль'. Который перешёл в этот китайский порт, занятый русскими. Из ближайшего, к порту на восток, залива. Где, было дело, и отстаивалась, до этого, международная эскадра.

Но и после этого в Китае продолжилась неразбериха. По прибытию в Шаньдун Юань Шикай, был прощён императрицей Цыси, которая теперь была регентом, при ещё не рождённом сыне брата Гуансюя, принце Айсиньгёро Цзайфэне. И возглавив, преданные императрице войска, занял провинцию Шаньдун, территориальная дивизия в которой тут же перешла в его подчинение. А потом на сторону перекинулась и сформированная в этой провинции пятая дивизия, выступившая против войск Ма Юкуня. Объявившего себя новым императором. Причём восстановленной империи Мин. Что тут же дало ему поддержку находившегося в Японии лидера организации Тунмэнхой[5], находящейся на кормлении Японии и США, Сунь Ятсена. И только добавило пламени к разгоравшейся в Китае, гражданской войны, с образовавшимся фронтом, по нижнему течению реки Хуанхэ. И эта гражданская война в Китае сразу же ставила крест, на участие китайцев, в войне против гайдзинов. Оставив Японии только одного союзника Корею. Но у Кореи не было флота, что было крайне важно сейчас. Когда к флоту гайдзинов должно было прибыть подкрепление. Из двух эскадренных броненосцев, броненосного и бронепалубного крейсеров, нескольких авизо и пары контрминоносцев. А ремонтные возможности, в портах занятых русскими, позволяли практически так же быстро восстанавливать корабли, как и в японских портах. Тем паче что, в ходе последнего сражения, количество оторвавшихся стволов, у орудий, превысило двадцати единиц, за сражение. И все орудия, для их замены, ещё предстояло доставить из Европы. Что ограничивало возможности по ремонту японского флота. И снова задача по ослаблению русской военно-морской мощи ложилось на его плечи.

Но при этом сил у него оставалось не так уж и много. Попытка использовать боевых пловцов для подрыва кораблей гайдзинов показало их низкую эффективность. Очень многие не достигали кораблей противника. А вес заряда, который они могли с собой взять, был крайне незначителен. Взрывающиеся катера тоже себя не очень сильно показали. Русские поставили на вооружении большое количество скорострельных электрифицированных установок, огнём, из которых, уничтожали всё, что пыталось приблизиться, без разрешения, к борту их кораблей. Большую эффективность показали торпедные катера, на счету которых оказалось несколько удачных торпедных атак и минных постановок. Но, эти катера не оказались идеальным боевым средством. Они легко захлёстывались волнами, даже при небольшом волнении. Из-за чего был потерян один из катеров. И что особенно усугублялось при попытке привести торпедный аппарат в боевое положение, откинув его за борт. Что меняло центровку катера, приводя к потере скорости и рысканью на курсе. Что снижало точность пуска торпед. Да и такая конструкция торпедных аппаратов несколько раз приводила, к утере торпед, которые выскакивали из него, делая катер совершенно безоружным. А низкая мореходность катера не позволяла применять его в открытом море и совершать, при волнении, большие переходы. Ограничивая применение катеров близостью берегов, или же какими-то закрытыми акваториями.

Да и катеров в распоряжении Такео Хиросе было меньше, чем того хотелось. Пять катеров, а один был потерян при переходе, он потерял ход, будучи захлёстнутым волной, и был затоплен экипажем, перешедшем на другие катера, находились в Ляодунском заливе. В Порту-Адама, вместе с пятью 'алфавитными' канонерскими лодками, девятого боевого отряда, одной, бывшей китайской, малой канонерской лодкой и пятью миноносцами, два из которых тоже, не так давно, принадлежали китайцам. И несколькими небольшими пароходами и катерами. При этом этот отряд был заперт в бухте, как минными полями, так и дозорами гайдзинов. И только торпедные катера выходили в море. В надежде нанести удар по кораблям противника. Или поставить минное заграждение. Вот и буквально вчера пришло сообщение, что канонерская лодка гайдзинов 'Сивуч' подорвалась на мине возле Инкоу. Но была доведена до порта и поставлена в док. Но торпедные атаки катерами уже давно невозможно было осуществить. Гайдзины, на Маршруте Инкоу — порты Квантуна, обходили Порт-Адама по дуге. Идя вдоль западного побережья. Вне досягаемости катеров. А возле Инкоу и бухты Хэси находились сильные дозоры, а сами подходы, к этим местам, освещались прожекторами. Не позволяя катерам выйти там, в торпедные атаки.

При этом в Западно-Корейском заливе находилось всего девять катеров. Так как, после последнего поражения, третий японский флот так же оказывался запертым в устье реки Ялу. И гайдзины уже ставили мины на выходе из него. А их дозор, из четырёх миноносцев, практически вплотную приблизился к устью. Наблюдая за находящимися там японскими кораблями. Которые, при этом, могли производить ремонт полученных повреждений только своими силами. И моторные, торпедные катера следовало вывести из устья Ялу. И использовать против кораблей гайдзинов. Нанеся удар по их кораблям, что обеспечивали здесь прикрытие десанта. Ведь гайдзины явно собирались обосноваться на рейде острова Синми-до[6]. Держа там отряд кораблей достаточный, для противодействия японскому третьему флоту. Но если вывести из строя торпедными атаками, или подрывами на минах, пару крупных кораблей гайдзинов, броненосцев или крейсеров, то у командующего японскими силами появиться шанс отогнать от побережья Кореи оставшиеся русские корабли и уничтожить огнём с моря высаженный десант. Позволив открыть снабжение японской армии в Маньчжурии. Но было видно, что противник располагается в этом месте в серьёз и надолго. Увеличилось даже количество кораблей, что обосновались тут. И не только гражданских пароходов, но и сюда пришли все миноносцы гадзинов. Именно отсюда выделяя дозор, к устью Ялу.

Поэтому выведя катера их, необходимо было разместить недалеко от рейда острова Синми-до. В какой ни будь мелководной, укромной бухте. Тщательно замаскировав. И у Такео Хиросе была идея, как это можно сделать. Тогда, для атаки вооружённых и защищённых русских барж, что поддерживали их армейские части у Кинджоу, они маскировали джонки под камни, лежащие на берегу. Создавался каркас, из бамбука, обтянутый крашенной, в тон местности, тканью. Создававший у противника видимость, что перед ним просто большой камень, возвышающийся из воды. Вот и подобную маскировку он, Такео Хиросе, и намеривался использовать в бухте восточнее того полуострова где он сейчас и находился. Разместив там базу моторных катеров, замаскировав их по груду прибрежных камней. И попытаться нанести удар по гайдзинам. Дав возможность японской армии продолжить борьбу.

Да и сам остров Синми-до был довольно большим. Гористым. И заросшим густой растительностью. Что позволяло перебрасывать на него боевых пловцов. Дабы использовать, для атак кораблей противника, и их. Хотя, как видел Такео Хиросе, гайдзины вовсю использовали средства противодействия пловцам. От берега место стоянки было отделено выставленной сетью. Вдоль которой, да и вокруг кораблей, курсировали катера и шлюпки гайдзинов. А с их кораблей, раз в пять минут летели заряды взрывчатки. Которые, при взрыве, гарантированно оглушали находившихся рядом с кораблями гайдзинов пловцов. Не давая им возможность причинить вред кораблям.

Ну а имевшуюся в его распоряжении единственную подводную лодку, предполагалось использовать для атаки кораблей гайдзинов на Эллиотах. Здесь, к сожалению, из-за мелководья её использовать не получалось. А ещё девять моторных катеров и четыре подводные лодки находились в Чемульпо, но не могли пройти в устье реки Ялу одним переходом, так как дозоры противника теперь располагались в самом узком месте между китайским полуостровом Шаньдун и полуостровом Онджин, в Корее. А расстояние в две сотни миль, были недостижимым переходом для подводных лодок. А организовать промежуточную стоянку для них и их последующее базирование было ещё той головной болью. Хотя вот катера, маскируя их днём под камни и можно было бы перевести сюда.

Хотя это не означает, что подводную лодку нельзя, вывести из устья реки и, организовав ей замаскированную, под те же камни, стоянку, и использовать против базы гайдзинов на Эллиотах. Выведя там из строя броненосец, другой. И тем самым дав возможность Японии всё-таки, в последний момент, переломить ситуацию в свою пользу. Что бы заключить с гайдзинами достойный мир.

Значит решено. Перебрасываем имеющиеся моторные катера сюда. Маскируем их под камни. И наносим удар по гайдзинам. Что бы командующий третьим флотом мог нанести поражение гайдзинам в этом месте и уничтожить десант. Прежде чем сюда с Эллиотов придёт подкрепление. Плюс думаем, как перебросить сюда, из Чемульпо, в обход дозоров противника, ещё девять катеров. Ну и решаем вопрос с базированием подводной лодки вне устья Ялу. И атаковать ею, с замаскированной базы, русские корабли на Эллиотах. В надежде на благоприятный, для народа Страны Восходящего Солнца, мир. Ну и используем пловцов камикадзе с острова Синми-до. Чего бы это им не стоило. Ведь на кону судьба Японии и её народа.

[3] Восемь километров.

[4] От туберкулёза. Что соответствует официальной причине его смерти. Но современные исследования его останков, с большой вероятностью, говорят, что причиной его смерти, в реальной истории, за день до смерти Цыси, было отравление мышьяком.

[5] Создана в Японии в 1905 году. Имела явную антиманьчжурскую и республиканскую направленность. В 1912 году Тунмэнхой объединилась с несколькими другими политическими организациями. Превратившись в партию Гоминьдан.

[6] Самый большой остров Северной Кореи. С площадью порядка 52 квадратных километров. И имеющий, возле восточного побережья, удобную якорную стоянку. Куда, в настоящее время, из устья реки Ялу, приходит паром.

3

Исправляющий обязанности командира канонерской лодки 'Лусон', находившейся головной в ближайшей к берегу колонне, русских кораблей, лейтенант Вирениус-второй, стоял на мостике канонерской лодки. А в русском флоте, согласно ещё традиций, установленных Петром Великим, захваченные, у христианских народов, корабли, обычно сохраняли свои названия. А переименовывались только корабли, захваченные у мусульман, 'дабы избежать ущемления достоинства господа бога'. При этом лейтенант вглядывался в берег, лежавшего, всего в миле, от якорной стоянки острова Синми-до. И сейчас, в самом начале отлива, к тому же и ветер благоприятствовал противнику, следовало ожидать атаки японских пловцов. Эти смертники обосновались на острове. И уже смогли в течение нескольких дней провести несколько атак русских кораблей. Потопив шхуну 'Кузя' и повредив один из транспортов снабжения эскадры, который на буксире вынуждены были увезти на Эллиоты. Нет, на остров была высажена рота пограничников. Солдаты, которой смогли найти и уничтожить несколько отрядов японских смертников. Да и из Таку планировалось перебросить на плацдарм у Кваксан резервы. Включая и все роты пограничников. Которые и должны были взять полностью под контроль территорию острова Синми-до. И тем самым исключить возможность атаки пловцами русских кораблей. Но пока пограничников на острове было недостаточно, а сеть, которая должна была отделять стоянку от берега, еще не была не то что полностью установлена, но и даже не была в полном объёме доставлена, было решено усилить, в наиболее опасное время, службу на кораблях эскадры. Что оставалась у острова, для обеспечения безопасности десанта, от возможных ударов японских кораблей. Ну и для его непосредственной поддержки огнём орудий.

Вообще то, лейтенант Вирениус, как, впрочем, и инженер-механик 'Лусона', Костенко, числились офицерами Морского Главного штаба, занимаясь проектами послевоенной модернизации кораблей. При этом лейтенант был ещё и исправляющим обязанности командира отряда плавающих батарей. Но из-за нехватки офицеров, они были назначены, с подачи контр-адмирала Вирениуса, исправляющими обязанности, командира и инженер-механика, канонерской лодки 'Лусон'. До прибытия на Квантун назначенных на эту лодку офицеров. И Николай Вирениус отлично понимал устремления отца. Сделать как можно более солидным его личное дело. Да и результатами этого похода лейтенант был доволен. За год нахождения на Квантуне его мундир украсили ордена Святой Анны второй степени с мечами и бантом, Святого Станислава третьей степени с мечами и бантом, а он сам стоял, опираясь на золотое оружие, с надписью: 'За храбрость'. При этом великий князь Александр Михайлович, обещал ему и ещё один орден, за последнее сражение у острова Синми-до. Точнее даже не за само сражение. Где, 'Лусон', совместно с 'Тяньзинем', под командованием лейтенанта Власьева, и черногорским 'Князем Николой I Петрович-Негошем', которым командовал лейтенанта, штурмана Гернета, вступили в перестрелку c японскими судами береговой обороны 'Мусаси', 'Ямато' и 'Кацураги'. В сражении, так и закончившегося ничем серьёзным, несколько попаданий с обеих сторон не нанесли серьёзных повреждений кораблям противников. А потом, после гибели на минном заграждении крейсера и контрминоносца, противник стал отходить, к устью реки Ялу, преследуемый русскими кораблями. И в этот момент с 'Ярославны', на 'Лусон', оказавшегося замыкающим в колонне, передали приказ начальника Главного Морского штаба выйти из линии и захватить японский броненосец 'Хацусэ', лежавший на мели, несколько западнее места сражения. И охранять его.

И тогда 'Лусон' успел подойти к японскому броненосцу первым. Пленив несколько находившихся на корабле японцев. Благо все орудия, кроме как двенадцатидюймовые, башенные, были уже демонтированы японцами. И спустив с мачты японский флаг, лейтенант Вирениус уже привязывал к фалам русский флаг, чтобы поднять его над корпусом 'Хацусэ'. Но в этот момент к корпусу его корабля подошёл 'Алмаз'. С которого буквально бегом, требуя остановиться, к ним направился великий князь. Что бы собственноручно поднять, над японским броненосцем, русский флаг. После чего 'Алмаз' убыл, но Александр Михайлович уходя, сказал, что орден, с мечами и бантом, для командира 'Лусона', за ним. А это означало, что по статусу, лейтенант Вирениус-младший должен был получить Орден Святого Владимира, четвёртой степени. А если верить слухам, что всем офицерам, отличившимся при обороне Порт-Артура, государь пожаловал ордена Святого Георгия, соответствующей степени, и соответственно, лейтенанту Вирениусу полагался белый крестик, четвёртой степени. Что означало, что он сумел получить все награды, положенные офицерам, до капитана второго ранга, ну или подполковника. К тому же, что орден Святого Георгия, что орден Святого Владимира, давали уже лично ему, вне зависимости от заслуг отца, право на потомственное дворянство. Ну а через несколько дней, когда Вирениус-младший сдал 'Хацусэ' спасателям, и вернулся к острову Синми-до, пришло сообщение, что государь повелел назвать броненосец 'Александром Невским', затонувший японский крейсер поименовать 'Князь Пожарский', а затонувшему контрминоносцу дать название 'Яркий(II)'.

И занятый этими мыслями лейтенант Вирениус продолжал всматриваться в берег, но тут его руки коснулся Костенко, произнеся:

— Николай, справа, в поливе, посмотри, что это?

Лейтенант Вирениус посмотрел в сторону пролива между материком и островом Синми-до, и увидел девять бурунов, быстро приближающихся к русским кораблям. Обходя проливом, по дуге, Синми-до. И командир канонерской лодки крикнул:

— Сигнальщик осветить цели, в проливе, прожектором.

Луч прожектора, установленного на площадке мачты, и который до этого освещал пространство между русскими кораблями и берегом острова, сместился вправо. И поднеся бинокль, к глазам, лейтенант увидел девятку японских моторных катеров, с суетящимися на них матросами и поднятыми над палубами торпедами, которые довольно быстро, имея ход не менее восемнадцати узлов, приближались к русским кораблям. Атакуя русские корабли практически со стороны берега. Пользуясь тем, что дозорные корабли прикрывали русскую эскадру со стороны моря.

— Японцы, — только и выдохнул лейтенант, увидев, как Костенко метнулся к стоящему, на мостике, спаренному 'микро-Вулкану', с двумя полными патрон картриджами[7], над блоком стволов, включая, раскручивающий блок стволов электродвигатель, — Приготовиться к отражению минной атаки.

Но, скомандовать 'открыть огонь' лейтенант Вирениус не успел, прежде чем на японских катерах затявкали пулемёты. Ведя огонь по мостику 'Лусона', чтобы погасить его прожектор. Заставив лейтенанта Вирениуса пригнуться, и спрятаться, за тумбу, установленного на мостике большого прожектора, корабля. От осыпавших мостик его канонерки пуль из девяти пулемётов. Несмотря на то, что и на других русских кораблях стали разворачивать прожектора в их сторону. Да и начинали вспыхивать до этого не работавшие прожектора. И в этот момент заработал спаренный электрифицированный Гатлинг, управляемый Костенко. Отправив в сторону японских катеров рой почти одиннадцатимиллиметровых полуоболочечных пуль. Ведя очень меткий огонь, не смотря на то, что его установка очень быстро скрылась в клубах дыма. И это позволило Костенко получить, впоследствии за этот подвиг, 'клюкву' на своё оружие. А потом рявкнула одна из носовых четырёхдюймовых пушек, которая правая. Затем открыла огонь вторая, левая четырёхдюймовка, до этого направленная было в сторону берега. А следом их поддержали баковое и ютовое пятидесятисеми и бортовая тридцатисеми миллиметровое орудия. Оставшиеся на 'Лусоне' ещё со времен его службы в американском флоте. Последней, в японские катера, стала направлять, свои снаряды, кормовая четырёхдюймовка, правого борта. А потом, заглушая команды лейтенанта Вирениуса, загремели и орудия всей русской эскадры. Стремясь отразить атаку японских торпедных катеров.

При этом лейтенант увидел, как под огнём управляемого Костенко спаренного Гатлинга, закачался на волнах один из японских катеров, так и не выпустивший торпеду, но лишившись экипажа. И теперь медленно погружавшийся. Что вынудило лейтенанта, перегнувшись через леера ограждения, направить, дежуривший у борта канонерки, разъездной катер, на захват японского торпедоносца. И распрямившись, лейтенант Вирениус увидел, что один из японских катеров нацелился на борт его корабля, откидывая за борт торпеду. Но когда торпеда коснулась воды, катер рыскнул, на курсе, в её сторону. И выпущенная катером торпеда прошла перед форштевнем 'Лусона'. А сам катер исчез в разрыве четырёхдюймового снаряда. Потом с соседних кораблей смогли сначала остановить, а потом и добить ещё один катер. Но оставшиеся выпустили шесть торпед. Правда одна из торпед тут же утонула, как только коснулась воды. А из оставшихся пяти две попали в русские корабли.

Их жертвами стали канонерская лодка 'Элькано', стоявшая в колонне следом за 'Лусоном', и вооружённый транспорт 'Ша'. Бывший старый, ещё деревянный, китайский учебный корабль, стоявший в колонне транспортов, и поражённый торпедой, прошедшей через две линии боевых кораблей. А сами карета, отвернув вправо, скрылись в бухте, за ближайшим, на восток, полуостровом. Проскочив между ним и группой островов на входе в него. При этом подскочившие к месту боя дозорные корабли, в частности канонерская лодка 'Урданета', не обнаружили, ни что японские катера вышли из бухты, ни то, где они там находились. Не удалось обнаружить катера, и с, поднятого 'Кроншлотом' воздушного шара. Хотя все были уверенны, что они находятся в этом, не таком уж и большом, заливе. Ну а лишившийся экипажа японский катер, на котором обнаружили живым только одного тяжелораненого матроса, был отбуксирован к борту 'Лусона'. И спасён от затопления тем, что был оперативно поднят на борт канонерской лодки. На место штатного разъездного катера.

[7] Устройство для подачи патронов за счёт их собственного веса. Конструктивно представляет собой короб, без пружин, наполненный патронами. Если же в коробе имеется принудительная, пружинная подача патронов, то такое устройство имеет другое название — магазин

4

Такео Хиросе, находясь на борту одного из моторных катеров, внимательно наблюдал, из-под маскировки изображавшей торчащий из воды камень, за стоявшими, перед выходом из залива, русскими кораблями. Третий день подряд однотрубная и двухмачтовая канонерская лодка, под названием 'Лусон', которой командовал его личный враг лейтенант Вирениус, становилась на это место. Сын другого личного врага, адмирала Вирениуса. И которым. Хиросе с удовольствием посмотрел бы в глаза. Наблюдая за тем, как в них гаснет жизнь. Хотя, пожалуй, этой ночью стоит установить управляемую мину на то место, где третий день подряд бросает якорь эта канонерка. Используя, для управления миной, отломившуюся носовую часть миноносца '221'. Которая оказалась полузатопленной недалеко от берега, после того как, в одну из ночей, этот миноносец гайдзинов, что нёс дозор недалеко от берега, оказался поражённой миной, в котельное отделение. И разломился пополам, получив торпеду с катера, который подтянули среди ночи, не поднимая маскировки почти к позиции миноносца. И если его кормовая часть миноносца очень быстро затонула, то носовая продержалась на воде прежде, чем её волнами прибило на мелководье. Совсем недалеко от того места, где занимал свою дневную позицию 'Лусон'. И Такео Хиросе рассчитывал, что если личный враг снова займёт эту позицию, то его будет там ждать сюрприз.

Вообще Такео Хиросе испытывал двоякие чувства по отношению к своей же идеи, таких вот своих торпедных атак, на корабли гайдзинов. Противник, сразу же стал выставлять напротив выхода из бухты свои дозоры. Которые пытались высвечивать прожекторами берег. В первую ночь это была канонерская лодка 'Урданета'. Которую даже попытались взять на абордаж. Подтягивая, в тот момент, когда луч прожектора канонерки, уходил в другую сторону залива, два катера, не убирая маскировки, почти вплотную к канонерской лодки. Причём подводя их по мелководью и буквально на руках. И обстреляв корабль пулемётами с берега. Но на помощь 'Урданете', на которой был практически выбит весь экипаж, подошли дозорные катера гайдзинов. И абордажной партии пришлось отступить. Хотя в ту ночь катера чуть было не достигли успеха. Два катера смогли выпустить торпеды по 'Юноне'. Но одна торпеда сорвалась с торпедного аппарата, при попытке откинуть его за борт. А вторая, уверенно шедшая к борту русского броненосца, похоже, прошла под его килем. И не взорвалась.

После чего русские корабли стали на ночь покидать место своей якорной стоянки и уходить в море. Оставляя возле острова Синми-до только дозоры. Из-за чего, у командования третьего флота, и возникла идея этой ночью атаковать русские корабли в море. Выслав сначала миноносцы, поддержав их броненосцами и канонерскими лодками. В то время как два наиболее быстроходных корабля, 'Цукуси' и 'Чао-юн', вместе с минным транспортом 'Тиохаши', должны были прорваться к рейду острова Синми-до. Где канонерские лодки должны были уничтожить корабли, непосредственно поддерживающие десант. А также припасы на берегу, артиллерию гайдзинов и ряд их укреплений. А с рассветом должно было начаться наступление войск, собранных вокруг десанта. Что, как надеялось японское командование, должно было обеспечить уничтожение десанта и открыть путь снабжения японских войск в Маньчжурии.

А вот на следующую ночь жертвой торпедной атаки и стал миноносец '221, к которому тоже удалось незаметно подобраться и торпедировать его. Но, правда, эти атаки стоили экипажам катеров больших потерь. Один катер был потерян, а ещё три имели повреждения и неисправности. Как и тот катер, на котором сейчас и находился Такео Хиросе. На нём был повреждён мотор. Который был демонтирован, и для ремонта установлен на юте катера. И вокруг него суетилось несколько механиков, пытаясь привести двигатель в порядок. Пока их командир наблюдал в бинокль за русской канонерской лодкой.

При этом Хиросе отчётливо видел, находившихся на мостике 'Лусона', среди других офицеров гадзинов своих личных врагов. И адмирала Вирениуса и его сына. Которые внимательно рассматривали какие-то два листка и берег залива. И вдруг адмирал подошёл к противоположному борту 'Лусона', за которым виднелись дымящиеся трубы и мачта 'Авось', и что-то скомандовал, указав рукой прямо на замаскированные позиции катеров. При этом и Вирениус-младший стал командовать на своём корабле. А орудия 'Лусона' стали разворачиваться в сторону катеров. А из-за корпуса канонерки показался 'Авось', ракетные установки которого, суетящиеся на его палубе матросы, тоже направляли на катера.

Гайдзины, как понял Такео, каким то образом вычислили место, где находились катера и поэтому он скомандовал:

— К бою! Всем боеспособным катерам атаковать корабли противника. Остальным прикрыть их атаку огнём из пулемётов.

И экипажи катеров засуетились. Так механик флагманского катера, бросив ковыряться в моторе, встал к тумбе с пулемётом, вставлял в патроноприёмник кассету с патронами. Остальные тоже кинулись по своим местам. Но тут с 'Лусона' открыли огонь его орудия. А следом с направляющих 'Авось' сорвались и ракеты. И всё это обрушилось на место стоянки катеров. В мгновение ока, превратив базу катеров в филиал ада. Так один из четырёхдюймовых снарядов, не разорвавшись, пробил катер через оба борта и взорвался уже за его корпусом. Сильно качнув стремительно погружающийся в воду катер. От чего лежавший на кормовой части катера мотор рухнул вниз. В отсек управления, сбив на палубу и придавив ногу механику катера. При этом стремительно прибывающая вода не оставляли матросу и шанса на жизнь. И Такео, отпустив висевший на ремнях на груди бинокль, призвав на помощь, склонился над мотором, стремясь приподнять его и освободить зажатую ногу матроса. Стоя в, стремительно погружавшемся на дно, катере. Видя, как на него, с ужасом смотрят окружающие. И в этот момент свет померк. Он так и не почувствовал попадание в свою голову осколка от ракеты. Рухнув на палубу катера. И через секунду уйдя со своим последним кораблём на дно.

5

Японские торпедные катера, как их стали называть с подачи контр-адмирала Вирениуса, действовали весьма активно. И буквально сразу же японцы чуть не захватили дозорную канонерскую лодку 'Урданета'. Потерявшей убитыми и ранеными, две трети экипажа. И атаковав четвёркой катеров стоянку броненосцев береговой обороны. К счастью торпеда, попавшая в 'Юнону', не взорвалась. А в следующую ночь жертвой торпеды стал миноносец '221', пытавшийся, ночью высветить прожектором место стоянки японских катеров. Но подобная активность расположившихся в непосредственной близости катеров могло закончиться и более плачевно. Поэтому по ночам у входа в бухту, где базировались японские катера стали выставлять удалённые т берега дозоры. Корабли, которых, были всё время на ходу. Что заметно снижало результативность освещения от их прожекторов. А корабли блокирующего отряда перед наступлением ночи, снимались с якорной стоянки и вместе с транспортами выходили в море. Возвращаясь к Синми-до только после рассвета. И в этот момент десант, который был усилен переброшенными из Таку частями, в том числе и пограничниками, наконец-то взявшими остров Синми-до под полный контроль, прикрывался, с моря, только небольшими кораблями и катерами.

Да и такие выходы сильно мешали нормальной жизнедеятельности отряда кораблей и снабжению десанта. И тут адмирал Вирениус вспомнил, что когда прочитал, как на ещё не случившейся войне была обнаружена замаскированная позиция противника. Для этого командир части использовал талант служившего у него художника. Который, несколько дней подряд, рисовал рисунки позиций противника. Точно изображая пейзаж, находившийся перед ним. И был обнаружен 'кочующий' элемент пейзажа, который на каждом рисунке находился несколько в другом месте. Как и находился, в другом месте, в тот день, когда его поразили выстрелами. Вот и тут, адмирал решил определить, по изменениям на рисунках, положение замаскированной базы японских катеров. Ибо ни кто не мог найти их расположение, явно из-за маскировки, но то, что катера находились в бухте сомнений ни у кого не было.

И адмирал Вирениус пригласил Верещагина, сделать ему рисунки бухты. Выделив для этого канонерскую лодку 'Лусон'. Которая, как и в предыдущие два дня, когда художник сделал два варианта пейзажа, встала на то же самое место. А адмирал, взяв два рисунка, на которых несколько разнились положения и силуэты группы камней стал всматриваться в бухту, сравнивая её с изображениями на рисунке. В первую очередь, обратив внимание именно на эту группу камней. Что заинтересовала его ещё предыдущим вечером. Когда он сравнил работы художника. Вот и сейчас, эти камни, внешне ни чем не примечательные, и ни чем внешне не отличающиеся от окружавшего их пейзажа, своим видом, да и что тут греха таить, расположением у берега, рядом с другими камнями, несколько отличались от вариантов, изображённых на рисунках. И ни каких сомнений не оставалось, что именно в этом месте и находились база торпедных катеров японцев. И адмирал, указав на них, своим офицерам, приказал открыть огонь 'Лусона' по этих камням. А потом, подойдя к противоположному борту канонерки, приказал и стоявшему вплотную к борту 'Авось' обстрелять ракетами подозрительные камни.

И через несколько мгновений вся эта бутафория оказалась сорвана разрывами снарядов канонерской лодки. А потом они потонули в пламене от огня ракетных залпов 'Авось'. И когда разрывы прекратились, то на воде были видны только плавающие обломки, а на берегу прочь убегало прочь несколько человеческих фигурок. И адмирал Вирениус приказал подогнать к берегу десантные лихтеры и пятитонный плавающий кран, с помощью которого, на стоянке у острова Синми-до разгружали прибывшие пароходы, достать из воды обломки японских торпедных катеров. Для их эвакуации, с целью более полного изучения. В том числе и с помощью восстановления, до полностью функционального состояния, катера из обнаруженных обломков. Нет, благодаря Костенко, который встал к спаренному Гатлингу, один катер оказался захвачен в ремонтопригодном состоянии. Другой катер, на котором был разрушен один борт, но можно было поменять шпангоуты и обшивку, используя обломки других катеров, благо киль на нём остался целым, подняли на рейде. Ещё один катер, который можно было легко восстановить, был обнаружен в бухте. Правда, на нём был демонтирован повреждённый мотор, но его можно было взять с обломков других катеров, этого типа. И узнав, что столь сохранившийся катер, был обнаружен, адмирал Вирениус приказал, после подъёма, доставить катер сразу же на борт 'Лусона'.

И вот когда катер опустили на борт канонерской лодки, то в отсеке управления катера были обнаружены два тела. Матроса, с придавленным двигателем ногой и офицера, со знаками различия капитана первого ранга, но практически без головы. На теле, которого находились кортик, на поясе, и бинокль, с начищенными до блеска бронзовыми окулярами, висевший на ремнях, на груди. И в нагрудном кармане мундира офицера было обнаружено портмоне. И развернув, это портмоне, адмирал Вирениус увидел фотографию молодой женщины. Которую адмирал знал, как Ковальскую Ариадну Анатольевну, дочь генерал-майора по адмиралтейству, с 1903 года, служившего в морском техническом комитете, Ковальского Анатолия Андреевича. При этом на руках женщины находился младенец. С надписью, на обороте фотографии, обращённой лично к Такео Хиросе. И адмирал Вирениус произнёс:

— Хиросе, Хиросе, мне искренне жаль, что мы так и не смогли встретиться иначе, — а потом адмирал посмотрел на окружающих и добавил, — Личные вещи, капитана первого ранга, собрать, привести в порядок и подготовить к передаче семье погибшего офицера. Его тело поместить в гроб, накрыть японским, военно-морским флагом. И перевезти в Порт-Артур, где торжественно похоронить возле японского святилища. Нижнего чина торжественно похоронить в море.

При этом японцы торжественно похоронили, найденные в фуражке Такео Хиросе, обнаруженной на берегу после ухода русских из залива, часть его останков. И возвели в его честь, в посёлке Такэта, синтоистский храм.

6

Капитан первого ранга Такео Хиросе, которого посмертно возвели в Японии в конрт-адмиралы, по совместительству назначив 'божественным героем', который спасал вверенных ему людей, явно проявляя о них заботу, всё-таки закончил путь земной, погибнув в бою. Но, начатое им дело продолжало осуществляться. Собирая жертвы. Несмотря на то, что отряд катеров был уничтожен, в эту ночь, не смотря на начинавшийся шторм, вышел японский третий флот. Рассчитывая обеспечить прорыв быстроходных кораблей, к зоне высадки русского десанта.

Сначала в море вышли японские миноносцы, которые оттеснили русские дозорные корабли, к острову Синми-до. Но, когда преодолевая волны, к этой стоянке подошли японские корабли, то со стороны Элиотов показались дюжина русских контрминоносцев, сопровождаемых 'Жемчугом'. Что вынудило, преследуемый русскими кораблями, японский третий флот вернулся в устье Ялу. Потеряв, из-за шторма, лишившегося было хода, из-за поломки механизмов, миноносец '47'. Большие потери понесла и японские войска, которые пытались, было атаковать части десанта. Но оказались отражёнными массированным ответным огнём. Включая и артиллерийский огонь с, поддерживающих десант, кораблей.

Но имело место и реализация другого предложения Такео Хиросе атака рейда на островах Эллиоты торпедной лодкой. Подводная лодка '1', пройдя скрытно до мыса Конечный, он же Терминал, Ляодунского полуострова, расположенный прямо на запад, от островов Эллиоты. Где японская подводная лодка, расположившаяся, в небольшой бухточке, возле мыса была замаскирована под окружавшие бухточку скалы. Там подводная лодка и была подготовлена к атаке. В следующую же ночь подводная лодка отправилась в поход. Пройдя проливом между островами и Ляодуном, повернула в пролив Всадника, и погрузившись, подводная лодка вышла к якорной стоянке на рейде Эллиотов. Отделённая, от неё, только боновым заграждением, с прикреплённым к нему металлической сетью. Которая не позволяла проникнуть на рейд. Но, как заметил командир подводной лодки, в этом заграждении имелся проход, с воротами, открываемый для прохода дозорных кораблей гайдзинов. Находившийся рядом с используемым в качестве блокшива броненосцем 'Рюдзё' или, как его называли гайдзины, 'Фреей'. По сути именно с него и разводили эти боновые заграждения. Потом восстанавливая целостность заграждения. И недалеко от этого прохода, по ту сторону заграждения, командир подводной лодки заметил крупный корабль, высокий полубак которого, с двухорудийной башней, выделялся на фоне возвышенностей, и изгибов побережья, острова Дачансандао. И именно этот корабль был выбран в качестве цели. В надежде, что это броненосец.

И дождавшись, когда проход был открыт, для прохода на рейд дозорных кораблей, подводная лодка '1' проскочила на рейд, и медленно, работая электромоторами, стала подкрадываться к выбранной жертве. И подойдя, на дистанцию гарантированного выстрела, '1' выпустила в корабль противника обе своих торпеды. Которые взорвались возле борта жертвы через несколько секунд. Высветив в пламени взрыва силуэт крейсера типа 'Богатырь'.

7

Сообщение об атаки японской подводной лодкой дежурного крейсера 'Олег' контр-адмирал Вирениус получил, находясь на рейде острову Синми-до. И немедленно отправился в Николаевск-на-Эллиотах на посыльном судне 'Ориентир'. Прибыв на остров Эллиоты буквально через несколько часов. Что бы поднявшись на борт аэростатоносца 'Русь', тут же взять на себя руководство противолодочной борьбой. Испросив, на это, разрешение командующего флотом адмирала Макарова. И начав борьбу с того, что приказал собрать шестидюймовые гильзы наполнить их динамитными шашками, соединёнными детонирующими шнурами. С не менее чем пятью килограммами динамита, с торчащими не менее чем тремя бикфордовыми шнурами, не полу саженной длинны. С залитой воском горловиной. Для герметизации этой эрзац глубинной бомбы. Которые стали срочно собирать на 'Ориентире'. А над 'Русью' был поднят аэростат, в корзину которого забрались двое воздухоплавателей и контр-адмирал Вирениус. Вызвав, перед этим, два самых мощных плавающих крана из Дальнего.

И теперь, аэростатоносец, в сопровождении 'Ориентира', медленно двигался по акватории Николаевска-на-Эллиотах, направляясь от лежавшего на боку, прямо в акватории порта 'Олега', по наиболее глубокой части рейда. При этом возвышающийся над водой, на несколько метров, левый борт крейсера, служил отличным ориентиром. Для начала поиска противника. И в середине рейда, на глубине двух десятков метров, в воде, был замечен продолговатый тёмный силуэт, в направлении которого контр-адмирал Вирениус и запустил сигнальную ракету, вошедшую в воду, прямо над этим силуэтом. Одновременно и давая команду 'Ориентиру' на атаку, и обозначая цель для неё. И посыльное судно направилось в атаку, сбрасывая за собой импровизированные глубинные бомбы, которые стали взрываться следом за кормой 'Ориентира', минуты через полторы, после их сброса.

Но первая атака не увенчалась успехом. Похоже, корпус подводной лодки оказался между двумя, далеко не настолько мощными, как хотелось бы, разрывами. И адмирал снова выпустил по месту нахождения подводной лодки ракету. Причём было заметно, что тень под водой двинулась, вперёд стремясь уйти из-под удара. Так что, адмирал выпустил сигнальную ракету несколько вперёд наблюдаемого, под водой, тёмного силуэта. И 'Ориентир' развернувшись, снова прошёлся, на этот раз вдоль, а не поперёк, как первый раз, обнаруженной цели, сбрасывая глубинные бомбы. И на этот раз атака увенчалась успехом. После одного из разрывов глубинной бомбы, водная поверхность взбурлила, от выходящего воздуха, из глубины вынырнули какие-то обломки. А на поверхности воды стала расплываться масляная плёнка. Подтверждая, что цель поражена и больше не представляет угрозы.

А уже буквально следующим утром корпус подводной лодки был поднят прибывшими на Эллиоты плавающими кранами, сто тонным и пятидесяти тонным. И эти краны легко подняли корпус японской лодки на специально подогнанную баржу. Способную принять такой вес. И баржу стали готовить для перехода в Дальний. Но, к сожалению, как не спешил контр-адмирал Вирениус поднять эту подводную лодку, к тому моменту, как извлекаемый кранами, из воды, корпус корабля появился на поверхности, весь его экипаж погиб. Что и выяснилось, когда '1' вскрыли и осушили. И её экипаж был торжественно похоронен на японском кладбище возле Порт-Артура. А сама лодка вошла в состав русского флота. Император повелел поименовать её 'Хамо', по японскому названию щукорылого угря.

8

В Дальнем поднимали последний из ещё лежавших с момента освобождения корабль, крейсер 'Муравьёв-Амурский'. Который уже успел, было вернуть себе своё японское название 'Чиода', но будучи подорванным, лёг на дно гавани и остался под русским контролем. И теперь помещённый в жёсткую конструкцию, создающую подобие боковых килей, дабы избежать увеличения разлома корпуса, корпус крейсера поднимали с помощью сконструированных Костенко мягких понтонов. Для его последующего ввода в док. На очередной ремонт. И по этому случаю на набережной Рабочей Гавани порта собрались, и великий князь Александр Михайлович, и наместник адмирал Алексеев. Хотя правды ради собрались они ради другого. Но так уж случилось, что в Дальнем последовал целый ряд, приятных взору начальствующему, событий. Во-первых, в порту заканчивалось перевооружение, после ремонта, броненосцев 'Адмирал Истомин' и 'Венус'. Ну как после ремонта, по-хорошему, там ещё хватало восстановительных работ. Но корабли уже можно было поставить в строй. И посему, буквально в ближайшие дни, 'Венус' предстояло уйти к острову, и этим окончательно отбить охоту японского третьего флота помешать русскому десанту в Корее. К тому же в водах Кореи опять отличились 'Авось' и 'Юнона'. Которых сопровождала ещё и канонерская лодка 'Урданета'. Из-за своих небольших размеров. Так уж вышло, что восточнее плацдарма, занятого десантом было два длинных, узких и мелководных залива. Глубоко вдающихся в берег и в которые впадали реки, стекающие с гор Кореи. Один из них позволял подойти достаточно близко к городу Чонджу. А другой подлиннее и поизвилистее, из-за того, что в него впадали сразу две реки Тэньён и Чхончхонган, подходил сразу к двум городам, через которые, и пролегал тракт в Китай, и проходила железная дорога, Пакчхон и Синанджу. И вот по этим трём городам, по находившимся в них железнодорожным станциям, да и вообще по всем военным объектам, в этих районах, и нанёс ракетный удар 'Авось'. Которого во всех вылазках сопровождали 'Юнона' и 'Урданета'. А закупоривание с помощью десанта железной дороги привело к тому, что огромное количество припасов оказалось складировано на этих трёх станциях. И примыкающих к ним японских складах. И эти удары лишили японскую армию уже доставленных на материк припасов. Ведь не так важно, сколько Япония могла произвести тех же боеприпасов, вооружения, предметов снабжения. Если их легко могли уничтожить, да и хотя бы отсечь войска от их поставок. Но это так сказать издержки островного государства. Которое может производить многое, но вот поставки грузов, для него, причём в обе стороны, большая проблема.

Ну а 'Адмирал Истомин' должен был уйти на Эллиоты. Усилив главные силы флота. К тому же на рейде Дальнего находился буквально только что пришедший с Балтики отряд кораблей. Которые готовились к переходу в Николаевск-на-Эллиотах. Что по представлению командования русского флота должно было окончательно сместить владение морем в их пользу. Да, во-вторых, и на рейде Эллиотов, была поднята бывшая японская подводная лодка, которую, буквально намедни, плавкранами, взгромоздили на набережную Рабочей Гавани Дальнего. И её тут же поспешили посетить все высокопоставленные лица флота. Ну а, в-третьих, подъём 'Муравьёв-Амурский', оказался просто как бы очередным приятным мероприятием. И возможностью подчеркнуть свою значимость. И именно вот этой возможностью, переговорить с ними обоими, и решил воспользоваться контр-адмирал Вирениус. Который, подошёл к ним и испросил разрешение обратиться. На что великий князь, благодушно ответил:

— Обращайтесь, ваше превосходительство. Что вы хотели?

— Ваше высочество, ваше высокопревосходительство, я предлагаю вам, поступить так, как это наиболее выгодно всем нам и России. Предложив японцам прямые переговоры. Для чего выйти лично вам, а ваш статус это позволяет, непосредственно на японского императора, и предложит ему провести переговоры о мире между нашими империями в городе Кинждоу. Дабы закончить эту войну. Ибо, по моим представлениям, её продолжение слишком чревата, крайне неприятными, последствиями, для Российской империи.

— Ваше превосходительство, вы в своём уме? — удивлённо произнёс Алексеев, — О мире всегда просит проигравшая сторона. А мы эту войну не проиграли.

— Ваше высокопревосходительство, позвольте мне уточнить, из чего я исхожу, делая подобное предложение, — произнёс Вирениус, внимательно посмотрев на Алексеева, тот кивнул, и контр-адмирал продолжил, — Начнём с того, что нам не только необходимо выиграть войну, но и мир после неё. Сейчас все европейские державы заняты Агадирским кризисом. И им явно не до нас, что развязывает нам руки при заключении мира, с Японией. В то же время внутриполитическая ситуация в империи вынуждает нас, для снижения страстей в государстве, как можно быстрее заключить похожий на победу мир. При этом состоянии Японии сейчас хотя и критическое, и они сами ищут возможность для начала переговоров с нами, но далеко не безнадёжное. В сложившейся ситуации, я бы подтянул к месту десанта пехотную дивизию. И начал бы ночную атаку всеми силами. Имея целью выйти в зону высадки и захватить припасы десанта. После чего его не спасёт ни какая поддержка с моря. И речь будет вестись уже о попытке спасти тех, кого мы можем спасти. При этом японцы восстановят снабжение своей армии. Мы же сможем собрать на фронте достаточное, для крупномасштабного наступления, количество войск только к середине осени. Когда Агадирский кризис уже разрешиться, а ситуация внутри страны может стать критическая. Поэтому то, я и предлагаю, обратиться письмом, от вас, к микадо, где завуалированно высказать вам идею, что пора мириться. И вести прямые переговоры. А не так как они хотят обратиться к президенту САСШ, с предложением быть ему посредником. Так как эта страна, сейчас единственная из великих держав, которая напрямую не задействована, в разразившемся, в Марокко, кризисе. И пусть и формально, но имеющая дружественные отношения и с Японией, и с Россией. По крайней мере, американцы поддерживали Японию в частном порядке. А официальные лица всё время говорили о своём нейтралитете.

— Ну а почему бы нам, ваше превосходительство, не воспользоваться посредничеством САСШ? — спросил Сандро. На что Вирениус вздохнув, ответил:

— Ваше высочество, тут вопрос касается политики. Американцы, за своё посредничество хотят с японцев истребовать официальный отказ японцев на захват Филиппин. Что закрывает Японии экспансию на юг. Нам же, более выгодно, закрыв направлении экспансии японцам в Маньчжурию, оставить для них возможность экспансии в другие направления. В частности, на юг. В тот же Китай южнее Ивовой изгороди. Что и надо будет указать в заключённом договоре. Отдав, в направлении Маньчжурии, японцам только Корею. Кроме её северо-восточной части, ну и островов в Японском море. Забрав у них отданную некогда Россией территорию, в виде Курильских островов.

— Японцы, что-то потребуют взамен — наблюдая как вокруг 'Муравьёва-Амурского' стали вставать фонтаны воды, из-за накачиваемого в понтоны воздуха произнёс Алексеев.

— Пусть забирают Корею севернее тридцать восьмой параллели[8], — ответил Вирениус, — нам пока за эти территории под контроль, без больших затрат не взять. Да и государь император в своём последнем предложении к микадо предлагал отказаться на претензии к этим территориям. Так что мы можем разрешить японцам полную свободу действий в Корее, вплоть до её аннексии. При этом острова Курильской гряды нами заняты и удерживаются. К тому же они японцам нужны, по большей, части, для рыболовства. Так что можно будет им разрешить вылавливать в наших водах рыбу и различные морские продукты. Тех же морских ежей. Но определённое количество, сверх этого количества ловля будет возможно только при дополнительной компенсации. Но тут я думаю, есть резон дать работу поданным нашего императора. Переработку, хотя бы первичную, они должны будут осуществлять на нашей территории. Нанимая для этого наших людей. А нанимать китайцев или корейцев им будет запрещено. Это позволит увеличить тут именно русское население.

— Устремления японцев в Маньчжурию объяснимы, — произнёс Сандро, так же наблюдая, как на поверхность воды стали выскакивать наполняемые воздухом брезентовые оболочки понтонов, — Эти территории можно достаточно легко присоединить к железным дорогам Японии, через построенные в Кореи железные дороги. Как я понимаю, эти территории привлекают японцев в первую очередь из-за их доступности.

— Полностью согласен, с вами, ваше высочество, — произнёс Вирениус, — эти территории наиболее близки к Японии, но они не способны обеспечить Японию всеми необходимыми ею ресурсами. Хотя те же угольные копи, с отличным углём возле Ляояна, при наличии там богатых залежей железной руды, могли бы заинтересовать японцев. Но с одной стороны мы могли разрешить японцам иметь у нас концессии. С работающими на них русскими подданными. Что позволит обеспечить именно русское население в Маньчжурии работой. Плюс можно будет разрешить японцам использовать наши железные дороги для перевозок. В том числе и их товаров в Европу. Уже не говоря, про перевозки товаров в Китай. Для чего согласиться, на свободу действий японцев в Китае, южнее стены. То есть вдоль рек Хуанхэ и Хайхэ. К тому же устремления в Маньчжурию выказывает японская армия. Которой удобнее, если экспансия Японии будет вестись в этом направлении. Флоту же предпочтительнее, если экспансия Японии будет идти в противоположном направлении. На юг. Это позволит и более развивать флот, чем армию. Да и его роль в жизни Японии может оказаться подавляющей. Особенно если мы подтолкнём возвышение японского флота, сделав его роль, в заключение мира, решающей.

— Предлагаете, ваше превосходительство, мне направить письмо микадо через командование третьего флота? — Алексеев внимательно посмотрел на контр-адмирала. Прищурился и произнёс:

— И почему вы, ваше превосходительств, вы, так настаиваете на письме именно японскому императору. Ведь гораздо проще будет напрямую предложить сдаться.

— Да, ваше высокопревосходительство, я предлагаю отправить письмо микадо, направив корабль в устье реки Ялу. И передать его через командование флота. Да, сейчас и японский Морской министр, да и командующий флотом, редкостные русофобы, — согласился Вирениус, — И видят величие Японии в победе над Россией. Но открывающиеся, для них перспективы, заставят их изменить свои устремления. И сделают их больше врагами Великобритании и САСШ, чем России. Так что нам выгоднее подтолкнуть Японию больше в направлении развития флота. И экспансии в южном направлении. А на обращение к микадо, я настаиваю, исходя из менталитета японцев. Для них, самому, без приказа, сдаться в плен это позор на весь его род. Да и само обращение, к себе лично, с предложением о капитуляции, японец может посчитать оскорблением. С другой стороны, японец выполнит приказ своего сюзерена. В этом они потерю чести не видят. Хотя и тут могут найтись горячие головы, готовые пойти в атаку чести, последнюю, гарантированно смертельную атаку, только что бы показать, что они не согласны с решением сюзерена, ну и победой противника. Но в любом случае приказ, о перемирии на время прямых переговоров, может дать только микадо. И посему, именно на прямую к нему, вам, ваше высокопревосходительство, и следует обратиться.

— Я понял вас, ваше превосходительство, — в задумчивости произнёс Алексеев, чувствуя, что Сандро полностью на стороне своего человека, и отбрасывать в сторону мнение великого князя и генерал-адмирала, было явно себе дороже, — И не вижу больших изъянов в ваших политических выкладках. И, пожалуй, испрошу разрешение государя на начало переговоров с Японией. А там уже направив послание в устье Ялу. Хотя подобное деяние и крайне необычно для тех, кто побеждает. Надеюсь это всё, больше у вас, ваше превосходительство, предложений нет?

На что Вирениус, покачав головой, произнёс

— Увы, ваше высокопревосходительство, но нет, не всё. Я так же, предлагаю соорудить в Порт-Артуре несколько памятных знаков, посвящённых всем погибшим. В частности, я предлагаю установить недалеко от входа в гавань Порт-Артура, какой ни будь корабль, из числа тех, что не подлежит восстановлению, например, миноносец '227'. Так же можно установить знаки на Перепелиной горе, горе Высокой и Большом Орлином гнезде.

— Всем, это и японцам тоже, ваше превосходительство? — уточнил Алексеев.

— Ваше превосходительство, — примирительно произнёс Вирениус, — Только на Квантуне японцы понесли невозвратные потери, убитыми и умершими, под сто тысяч человек. Многие из них тут так и остались. Это вызовет наплыв сюда большого количества их родственников. Желающих им поклониться. И это будут те места, куда они смогут прийти. И отдать должное их памяти. Но в тоже время это не будут памятники японцам. Только японцам. Посвящённые только японцам памятные знаки, я предлагаю поставить на месте гибели сыновей генерала Ноги. Уважив тем самым его лично.

— Ну, пожалуй, вы, ваше превосходительство и правы, — задумчиво произнёс Алексеев и тут же обратил внимание на заколыхавшийся на волнах корпус крейсера, — А похоже получилось оторвать от дна 'Муравьёва-Амурского'. А я если честно не верил в такую возможность.

А потом адмирал Алексеев добавил:

— Я не против, установить подобные памятные знаки. Но прошу предоставить мне письменное прошение, на их установку.

[8] Южная граница территориальных устремлений Российской империи перед русско-японской войной. И именно эти земли Кореи предлагалось тоже включить в состав Жёлтороссии.

9

Контр-адмирал Вирениус и его сын, лейтенант Вирениус, стояли на небольшом выступающем в море насыпном мысу, на восток от Золотой горы[9]. Благо на трофейные канонерские лодки прибыли, назначенные на них командиры и другие офицеры. А их бывшие командиры вернулись к своим прямым обязанностям в Главном Морском Штабе. Так что Вирениус-младший мог, с полным правом, наблюдать, как с помощью стотонного плавающего крана, на постамент, находящийся буквально на берегу моря, и состоящий из скреплённых цементом камней, опускают остов его первого боевого корабля, миноносца '227'. При этом с двух сторон от постамента были смонтированы два листа пробитой снарядами корабельной брони. На которых, кириллицей и иероглифами было указано, что это памятник всем погибшим морякам. И теперь кран заканчивал монтаж памятника. Опуская то, что осталось от миноносца, пусть и несущего свежую окраску русских кораблей, но сохранившего все свои последние боевые повреждения, на место его последней стоянки. И в этот момент к ним подошёл лейтенант Власьев, который обращаясь к контр-адмиралу произнёс:

— Ваше превосходительство, только что сообщили. Японцы дали своё согласие на провидение прямых переговоров в Кинджоу. Их делегация направляется на судне 'Ава-мару'[10], в залив Диппь. Они просят обеспечить безопасный проход туда как судна с делегацией, так и сопровождающий их боевые корабли, в составе третьего боевого отряда и двух отрядов контрминоносцев.

[9] Приблизительно в том месте, где сейчас в Порт-Артуре установлен китайский памятник в виде подводной лодки. И вообще китайские власти, после перехода города под их контроль, разрушили практически все памятники, и памятные знаки, посвящённые Японии и японцам. За исключением знака на месте гибели младшего сына генерала Ноги. Но оставили все знаки и памятники, посвящённые погибшим русским или памятники, посвящённые всем погибшим. Благодаря этому, в Порт-Артуре, стоят японские памятники над Перепелиной горой, над горой Высокой, на Большом Орлином гнезде и отдельный на склоне Перепелиной горы. Куда японцам был перенесён двадцатиодносантиметровый ствол крупповской пушки. Установленный, в 1904 году, на одной из батарей Ляотешаня. Так же сохранены, японский монумент, посвящённый погибшим русским воинам, на русском кладбище, и монумент на месте гибели генерала Кондратенко.

[10] Одно из самых больших, комфортабельных и современных грузопассажирских судов в Японии, того времени. Построен в феврале 1899 года. Грузоподъёмность 6309 тонн. Длинна 135,64 метра, Ширина 14,97 метра. Осадка 10,21 метра. Мощность машин 4080 л.с., скорость до 14,03 узлов.

10

Волею судьбы местом переговоров стал небольшой, поместившийся в прямоугольник, из глинобитных стен, обложенных кирпичом, размером из четырех с половиной саженей, на менее чем четыре сотни саженей, китайский город Кинджоу. При этом позиции русских войск располагались, перед перемирием, чуть севернее города, но, с объявлением перемирия, русские войска оставили объявленным нейтральным город. Вообще, до того момента, как Российская империя взяла эти земли в аренду, именно Кинджоу был административным центром нынешней Квантунской области. Но со строительством Дальнего его значение начало падать. И в городе, ещё в мирное время, был заметен отток населения. А война практически полностью его обезлюдила. Особенно в его северной части. Хотя нельзя было и сказать, что в ходе боевых действий город и заметно пострадал. А его административное здание так вообще было практически целым, и было, довольно быстро, приведено в приличное состояние. Что бы принять делегации.

И перед тем как начались переговоры в город через северные, и южные ворота вступили по батальону от российской и японской сторон. И так как инициатива о переговорах исходила от моряков, то и вооружённые силы обеих империй были представлены морскими батальонами. Который выстроились друг напротив друга в три шеренги, напротив главного входа в здание, где и должны были проводиться переговоры. При этом русские матросы, в отличие от их японских визави, в их бескозырках и плотном, тёмном обмундировании, были в белых, менее плотных форменках. А на головах у них были пробковые шлемы. Более подходящие для установившейся жаркой погоде. Две линии матросов выстроились друг перед другом, по обе стороны улицы. А офицеры этих батальонов вышли вперёд, в промежуток, между шеренгами и, обменявшись рукопожатиями, стали обмениваться мнениями, в возникшей беседе. Пока их матросы стояли в шеренгах, приставив стволы винтовок к ноге.

А чуть дальше, от главного входа, по другую сторону от него, несколько нанятых русской стороной китайцев установили палатку с тентом перед входом и подняли над ней флаг с красным крестом. Установили под навесом стул, на который и опустился пожилой японский доктор. С невозмутимым видом взирая на происходящее. А ассистировали ему две медсестры в форме медперсонала японской организации Красного сестра. Которые подъехали на санитарной двуколке с русской стороны. На платье старшей, из них, блестел на солнце православный крестик, на безымянном пальце было видно золотое обручальное кольцо. А на груди сверкала русская медаль 'За храбрость' на георгиевской ленте. И пока доктор, с важным видом сидел на стуле, не обращая внимание на суету вокруг, именно она распоряжалась китайскими работниками. Указывая что именно и где именно установить и разместить, под бросаемыми в их сторону, с японской стороны, недоумёнными взглядами японских матросов. А потом, когда рабочие закончили оборудование полевого госпиталя, то она вынесла циновку и небольшой столик, на низких ножках. Установила его перед циновкой и опустилась на циновку, в ожидании, расположившись перед столиком. Рядом с ней расположилась и вторая медицинская сестра, девочка лет четырёх. Но тоже в одеяниях японской медицинской сестры. А китайские работники направились оборудовать, на русской стороне, дощатые туалетные кабинки. И устанавливать буквально за спинами русского морского батальона несколько больших котлов, для приготовления пищи, заготавливать дрова для её приготовления. Ну и подкатили большую бочку с водой. Поместив её под отдельным навесом. Рядом разместили ряд рукомойников, над одной, корытообразной раковиной. Потом сделали ещё один навес, под которым установили стол и несколько стульев. Где уже суетился, командуя ими, уже матрос-стюард, а не кок. И был установлен умывальник. Для их благородий.

И как только, на русской кухне в котлах закипела вода, то медсестра полевого госпиталя поднялась на ноги, подошла к кухне и, проверив качество закладываемых в котлы продуктов, разрешила готовить из них пищу, вернувшись после этого, под удивлёнными взглядами японцев, на своё место, за столиком под навесом. Поле чего тоже буквально застыла в ожидании. При этом с обеих сторон присутствовали журналисты, которые держались каждые из своих сторон. В том числе были и несколько фотографов. Которые тут же стали снимать на фотокамеры подготовку к намеченной встречи, для переговоров. Держась, каждые своей стороны. Кроме одной женщины. Которая подкатила на своём 'Ford Model В' прямо к госпиталю. Скинула с себя кожаную куртку и кожаный картуз, с нацепленными на него шофёрскими очками, надетый поверх тончайшей шёлковой косынке. Что окутывала голову, а потом было сдвинула косынку назад, открыв японскую причёску на голове, с большим количеством заколок в волосах. Оставшись в японском наряде. Открыла дверцу пассажирского салона, выпустив из неё, явно китаянку, в платье горничной, с помощью которой достали из салона детскую коляску, расположив её возле палатки госпиталя. А потом, достав с сидения рядом с водителем кинокамеру, сделала несколько репортажей. Сняв на камеру войска, госпиталь, суету за спиной у русских матросов. А потом стала искать место, откуда лучше всего видно вход в здание для переговоров. И решив, что лучше всего будет произвести киносъёмку, расположившись как раз, между линиями войска, направилась туда. Под удивлённые взгляды коллег с обеих сторон. И поздоровавшись с русскими офицерами, удостоив японских офицеров поклоном, как к равным по положению, молодая женщина расположилась между линиями войск. Правда, всё же ближе к русской линии. Сложив руки рамочкой, перед собой, оценила вид перед собой. И оставшись удовлетворённой занимаемым местом, стала ожидать прибытия делегации. Вызвав кучу вопросов, у японских офицеров, уже к своим визави с русской стороны.

Правда чуть было всю эту подготовку Аюми не испортила её дочь. Адмирал Вирениус как раз находился возле госпиталя, наблюдая за подготовкой к жизнеобеспечению караула, когда заметил, что малышка проснулась и, закряхтев, заелозилась, одновременно осматриваясь. Так как попала в незнакомую обстановку. Но, пока ещё не собираясь плакать. И что бы, её крик не помешал, адмирал, произнеся: 'Тут', сделал несколько шагов в сторону коляски. Услышав знакомый голос малышка, тут же повернула, на голос, голову и, увидев того, кого она хорошо знала, тут же заулыбалась и протянула ручки, что бы её взяли на руки. Но адмирал, подозвав жестом Ли, указал той на ребёнка. И девочка, оказавшись на руках няни, тут же стала вертеть головой, с интересом осматриваясь. И Аюми бросив камеру, одиноко оставшуюся стоять на треноге, тут же направилась к дочери. Подхватила её на руки, посмотрела на японского доктора, который всё с тем же невозмутимым видом кивнул, в знак согласия, и скрылась в палатке. Что бы покормить дочь. Следом за Аюми в палатку проскользнула и Ёсика Окада. Которой это стало интересно, что будет там. А вернулась, к своей кинокамере, Аюми, когда уже обе делегации въезжали в Кинджоу.

И тут следует уточнить, что узнав о перемирии, и о подготовке переговоров, адмирал Вирениус приказал начать эвакуацию, из Кореи, наиболее тяжёлых грузов и коней. В первую очередь на Квантун доставили материальную часть автоброневого отряда, гаубичной батареи и половину лошадей с занятого десантом плацдарма. И если сейчас японская делегация прибывала в колясках влекомых рикшами, рядом с которыми бежали японские матросы, то вот русская делегация прибыла в автомобилях. Которых сопровождал, в качестве охраны, башенный бронеавтомобиль, вооружённый пулемётом. Правда головы, и водителя, и командира машины при этом возвышались из люков на крыше машины. Но на фоне колясок рикш автомобили произвели эффект подавляющего превосходства. Что сразу привело руководившего русской делегацией адмирала Алексеева в благодушное настроение. Хотя он и некоторым недовольством посмотрел на частный автомобиль. Который был более престижным, чем любой из автомобилей русской делегации. И этот автомобиль явно вызвал интерес у русского наместника на Дальнем Востоке.

Обе делегации прошли мимо караула, журналистов и направились в зал заседаний. Куда потом пустили и журналистов, сделать протокольные фотографии и кинокадры. При этом на русской стороне оказался открыт буфет, для русской делегации и аккредитованных, с русской стороны, журналистов. Причём организовал буфет клуб 'Нагасаки', с соответствующим названию клуба ассортиментом, вызвав интерес, как у журналистов, так и у офицеров сопровождавших русскую делегацию. Заставив всех с японской стороны посмотреть на них с завистью. Хотя, то, что в этих затянутых в плёнку из водорослей, комочков риса, начинка была из рыбы, после термической обработки, для истинного японца и было кощунством. А вот васаби было выше всех похвал. При этом адмирал Вирениус, который остался в зале заседания, чтобы дождаться нужного момента, заметил, что адъютант Алексеева подошёл к его воспитаннице и стал расспрашивать про покупку ею автомобиля. И времени в течение, которого он был доставлен.

А в зале заседаний начались переговоры делегаций. И преисполненный гордостью, за оказанную ему честь коллежский советник, теперь уже коллежский советник, Тидеман, чиновничьи погоны которого лишись, подобно погон полковника, звёзд, произнёс предложения русской стороны для заключения мира. Суть, которых сводилась к тому, что японцы уходят из Маньчжурии, возвращают России все захваченные корабли и суда, пленных, а также все взятые трофеи. При этом сами японцы должны будут оплатить содержание своих пленных, в русском плену. Так же указывалось, что Корея, севернее тридцать восьмой параллели и остров Дажелет, должна была остаться зоной русских интересов. Ну и последним требованием к Японии стало требование возвращение Курильских островов под юрисдикцию России. Что тут же вызвало протест со стороны главы японской делегации, министр иностранных дел Комура Дзютаро, который стал приводить в ответ аргумент, что за обладание этими островами Япония отказалась от своих претензий на Сахалин, что подтверждено договором между странами[11]. На что адмирал Вирениус усмехнувшись, а он буквально предугадывал этот момент, произнёс, обращаясь к Алексееву:

— Ваше высокопревосходительство, вы позволите ответить господину министру?

— Да, ваше превосходительство, — ответил наместник, — Прошу.

И адмирал, на неплохом японском языке, произнёс:

— Господин министр, позвольте мне, напомнить вам, что, в традициях вашего народа, начавшаяся война перечеркивает все ранее заключённые договоры. Вы потерпели поражение, и давайте исходить из сложившейся обстановки, учитывая, что мы заняли Курильские острова. И напомню, война перечеркнула все ранее достигнутые договора. В том числе, и о передаче вам, островов Цусима, в 1861 году[12]. И северной части острова Хокайдо, или как он указан на русских картах восемнадцатого века, острова Мацумай. Которая была передана Японии, в 1793 году, в знак вечного мира и дружбы. Но, и того, и другое, Япония отринула[13]. И начав войну, снова подняла вопрос о принадлежности этих территорий.

Когда адмирал произносил эти слова, то на лице главы японской делегации не дрогнул ни один мускул, но на Вирениуса, он смотрел, не скрывая своей неприязни. А потом произнёс:

— Вы, господин контр-адмирал, даёте себе отчёт, что своим заявлением, вы, денонсировали все ранее заключённые между Россией и Японией договора?

— Позвольте не согласиться с вами, господин министр, — ответил Вирениус, — Это не я их денонсировали своим заявление, а вы их денонсировали. Своим нападением и началом войны. Всё полностью согласно вашим национальным, самурайским традициям.

И эти слова вызвали усмешку на лице Алексеева, которому перевели слова адмирала Вирениуса, и который проговорил:

— Вот и я предлагаю исходить из реально сложившейся ситуации. Но, теперь я знаю, каковы будут наши следующие требования, если мы сейчас не договоримся.

А адмирал вышел из зала заседаний. Предстояло ещё попробовать приготовленную для русского караула пищу. И выйдя из здания, он направился к кухне, которая распространяла вокруг себя аромат, дразнивший стоявших друг, напротив друга, матросов. Особенно японских. За спиной, которых, кухни не было, от слова совсем. Адмирал подошёл к кухне. Кок, тут же выложил на тарелки на пробу приготовленный им рыбный суп с рисом, и рисовую же кашу, с мясом и корнеплодами. Увидев это Нака Костенко, теперь Костенко, а не Такэба, прихватила судки для продуктов и направилась к кухне. Где адмирал попросил её покормить ещё или Ли, которая как раз укачивала в коляске девочку. И Нака согласившись, взяла в судки еды на четверых, включая и две баночки консервированных слив. А потом организовала для всех трапезу за низким столиком. А из матросов к кухне первым успел подскочить, с котелками экипажей автомобилей, водитель бронеавтомобиль Даймлера, Арсеньев. Который щеголял в кожаных куртке, фуражке, крагах на руках, и с трофейным пистолетом Маузера, на перекинутом через плечо ремне. И лишь потом к кухне подошли матросы из последней шеренги. Их шеренгу разделили пополам. Одна половина шеренги повернулась направо, другая налево. После чего их и направили по команде к кухне. За свой стол, под навесом возле кухни, имитирующий кают-кампанию, куда обед для них стал выставлять матрос-стюард, направились и офицеры батальона. Пригласив японских офицеров разделить с ними трапезу. Но японцы вежливо отказались. А вот адмирал Вирениус от приглашения пообедать не отказался, и расположился вместе с офицерами под навесом. Наблюдая как русские матросы, по очереди, в три приёма смогли пообедать, заполнить, опустевшие деревянные баклаги образца 1882 года, водой. Ну и освежиться у рукомойников, выполнив команду 'оправиться'. После чего снова занять свои места в строю. В то время как японский строй продолжал стоять на месте. Ну а последними сели обедать, и помогавшие русским, китайские работники.

Такой подход позволил русским избежать проблем с личным составом. Их матросы оказались полны сил, имели запас воды в баклагах. И, так как об них позаботились отцы командиры, то и смогли легче перенести тяготы и лишения воинской службы. В отличие от японцев. В строю у которых закачался, побагровев лицом, один из матросов. А потом и рухнул, выронив винтовку и потеряв сознание. Что тут же привело к тому, что к нему метнулась Нака Костенко, сказав принести лёд, кусок ткани, а потом воды. И прежде, чем, к потерявшему сознание японцу, подошёл доктор, молодая женщина уже успела всучить стоявшему рядом, с упавшим, матросу, лежащую на земле винтовку. Расстегнула и сняла амуницию пострадавшего, повесив всё на ствол его винтовки. Расстегнула ему ворот, поместив его голову повыше всего тела, ведь будь пострадавший бледным, то разница в оказании помощи была бы только в том, что вверх подняли бы ноги, а голову опустили бы в самый низ. Дабы кровь прилила к голове, а не наоборот должна была отхлынуть, как в данном случае. В этот момент Ёсика принесла ткань и куски льда, чем стали охлаждать голову японского матроса. А потом, приведя его в чувство с помощью нашатыря, Нака напоила пострадавшего водой, которую сбегав в палатку второй раз, принесла Ёсика. И которую направили побегать в третий раз. В этом случае, правда, к кухне с приказом взять там двух китайцев. В качестве носильщиков вместе с ними сходить к палатке, за носилками, а потом прийти к пострадавшему, чтобы его перенести в палатку. И теперь девочка важно шла впереди китайцев, с носилками. Указывая пальчиком, куда им идти.

В общем, к моменту, когда этот раунд переговоров закончился, и адмирал Алексеев вышел на крыльцо, то медсёстры суетились над третьим потерявшим сознание японским матросом. И посмотрев, на, вовремя подкрепившихся и сохранивших силы, а посему демонстрирующих, столь любезный взору начальствующему, бравый вид, русских матросов, и из-за этого выигрышно смотрящихся на фоне, изнурённых нахождением под лучами палящего солнца, японцев, наместник хмыкнул и с довольным видом направился, к ожидавшим его и членов русской делегации, автомобилям. А японская делегация, собравшись возле колясок рикш, обсуждала, как им избежать подобного, в последующие дни.

[11] На мирных переговорах в 1905 году, когда Японская сторона стала настаивать на том, что Сахалин должен отойти к Японии, глава русской делегации Витте напомнил, что по заключённому ранее договору, за отказ от претензий на Сахалин, Японии были переданы все Курильские острова. И в ответ, именно Комура Дзютаро, произнёс фразу, которая должна находиться на всех воротах и дверях наших официальных представительств в Японии — 'Война перечеркивает все договоры. Вы потерпели поражение, и давайте исходить из сложившейся обстановки'.

[12] В начале 1861 года, Россия установила протекторат над, тогда ещё единым, островом Цусима. И который оказался несколько позднее разделён на две части. В том числе и рукотворным каналом. На котором, в 1861 году, находилось независимое от Японии княжество. Однако к концу года, под давлением Великобритании с примкнувшей к ней Японии, и под угрозой превращения конфликта, в полноценную войну, русская сторона вынуждена была передать, остров Цусима, Японии.

[13] С северной части острова Хокайдо русские ушли после первого посольства России, в Японию, в 1793 году. Однако тогда японцы отказались от заключения договора и установлению дипломатических отношений. А с 1802 года начали экспансию на Сахалин и Курильские острова. Что завершилось 'конфликтом Головина', неформальными переговорами и передачей Южно-Курильских островов, на тот момент, японской колонии, в виде княжества Эдзо.

11

К вечеру первый раунд переговоров закончился. И практически все покинули город. В котором мирная жизнь теплилась только в южной его части. Где ещё оставалось хоть какое-то гражданское население. А северная половина города была совершенно безлюдна. Поэтому основные силы и русского и японского батальонов были выведены из ставшего нейтральным города. И в Кинджоу на ночь осталось только по одному взводу, от каждой из сторон. Которые и выставили цепочку часовых вдоль дороги, ведущей от западных к восточным воротам, города. И делившей город на, северную и южную, части. По пять часовых с каждой из сторон. По одному возле здания для переговоров. И по двое в каждую сторону от него, напротив своего квартала города. И эти часовые медленно перемещались вдоль своей стороны улицы. От одного угла квартала до другого. А оказавшиеся в центре часовые ходили вдоль каждой из своих сторон административного здания. И повернувшись, русский матрос заметил, как рядом с котлами шевельнулась какая-то тёмная тень. И скидывая, с плеча, винтовку, матрос крикнул:

— Стой, кто идёт! Стрелять буду!

Но оттуда послышался громкий, в тишине ночи, щелчок, и в ногу матроса, в буквальном смысле, впился арбалетный болт. От чего человек тут же завалился на бок, выронив из рук винтовку. И к матросу тут же кинулось несколько тёмных теней. Но услышав крик русского матроса, из-за угла дома, выбежал японец. Который, увидев стремительно мчащиеся, к лежавшему ничком русскому часовому, тёмные тени, сам кинулся в атаку, выставив вперёд штык винтовки, так и не рискнув, передёргивать затвор. Во-первых, на это не было времени, а вовторых был запрет на выстрелы в русскую сторону. И японец бросился в штыковую атаку, только крикнув:

— Банзай!

И он успел подбежать первым, к лежавшему на земле, и пытающимся отползти подальше от нападавших русскому матросу. Преградив путь сразу нескольким нападавшим. Которые, выхватив изогнутые клинки, атаковали японца. И тут японцу, который несколько мгновений сумел отводить штыком винтовки клинки противника, очень повезло. На площадь выскочил один из русских часовых. Который уже успел передёрнуть затвор винтовки, да и сразу сообразил, что японец обороняет его товарища. Поэтому русский матрос, вскинув винтовку, выстрелом поразил одного из нападавших и кинулся на них со штыком наперевес и криком:

— Ура!

Это всё ослабило натиск нападавших, которых осталось четверо против двоих, ставших спина к спине, над телом раненого. Защищая его. А их противники отскочили в стороны. И на несколько мгновений замерли, переглядываясь. А потом со стороны одного из них метнулась змеёй верёвка, с куском ткани на конце, но японец успел толкнуть своего напарника, и конец верёвки, не попав в русского, ударился о землю, издав металлический звон. Ещё двое нападавших вскинули было руки, в сторону обороняющихся. Но тут из одного, японского, угла площади грянул выстрел, и второй, из числа нападавших, рухнул на землю. Выпустив из рук, какой-то предмет. А из того угла площади показалась фигура японца, который помчался через площадь со штыком на перевес, чтобы присоединиться к странной компании из японца и двух русских. Но это сразу уравнивало силы сторон. И три, оставшиеся на ногах, нападавших, кинулись прочь с площади, намереваясь затеряться в брошенной северо-восточной части города. Те паче, что по дороге, к южным воротам города, уже гремели ботинки приближающегося русского взвода. А с северо-запада слышались японские команды. Но убежать всей троице, в полном составе, не получилось. С противоположной стороны улицы грянул ещё один выстрел, опрокинувший на землю ещё одного из нападавших. Это выстрелил ещё один прибежавший на шум японский часовой. И как только нападавшие скрылись в одном из выходящих на площадь переулков, как с южной стороны площади, на неё выбежал русский взвод, во главе с мичманом. И увидев офицера, русский часовой крикнул, указывая рукой направление, в котором скрылись нападавшие:

— Вашбродь, они Микуленко поранили! А потом туды-сь побёгли!

Мичман бросил выразительный взгляд на появившегося на площади, во главе японского отряда, офицера. Которому, прислонив винтовку к ноге, что-то быстро доложил один из японцев, из числа уже находившихся на площади. А потом русский офицер чуть склонил голову в сторону, куда убежали нападавшие. А японец коротко кивнул. И мичман, откинув вправо руку, прокричал:

— Слушай команду! Рассыпаться цепью вдоль улицы! Санинструктор, оказать помощь раненому!

А потом мичман, махнув палашом в сторону, где надо было искать врага, добавил:

— Цепью, вперёд, марш!

Рядом с ним, подобные команды повторил и японец, выстроив, правда, свою цепь влево, от её русской составляющей. И совместная русско-японская цепь двинулась вперёд. Выискивая убежавших, но общих противников.

12

Контр-адмирал Вирениус стоял в окружении русских и японских офицеров и внимательно рассматривал пять лежавших перед ним, на земле, тел, скорее всего китайцев. По крайней мере, на это указывали выбритые лбы, и волосы, уложенные в длинные косы. Эту маньчжурскую причёску, в знак своей лояльности маньчжурам, носили все ханьские подданные империи Цинь. Рядом на столе лежало захваченное у нападавших оружие. Четыре изогнутых меча дадао, 'парные оленьи рога'. И весьма экзотические образцы метательного оружия. Несколько метательных дротиков сюцзянь. Дротики с кованными гранёными наконечниками, частью древка, сделанного из свинцового прута, для повышения пробивной способности, и деревянной частью с оперением. Эдакий китайский, диверсионный аналог древнеримского армейского оружия известного сейчас как плюмбата. Шэнбяо, представлявшая собой грубо кованный железный наконечник, из весьма мягкого метала, но, при этом весьма массивный и привязанный к верёвке длинной в пару саженей. При этом на крюки наконечника были привязаны куски красной ткани. Дополняли коллекцию тайного метательного орудия, используемого в Китае, два механических, пружинных арбалета. При этом рядом съёмку кинокамерой, для репортажа делала и Аюми.

И поэтому когда к собравшимся подошёл наместник, то адмирал Вирениус произнёс:

— Китайцы ваше высокопревосходительство.

Уже зная, что адмиралу Алексееву, доложили о нападении. И об одном погибшем и трёх раненых матросах, один из которых был японским матросом, раненым повезло, что персонал полевого госпиталя, который квартировался в доме возле южных ворот, тут же прибыл на его территорию и сразу же оказал необходимую медицинскую помощь. А погибший оказался одним из русских часовых, что охранял свой участок и был тихо убит. Не успев поднять тревогу. Но бросив взгляд сначала на оружие, а потом на тела нападавших, наместник проговорил:

— Вы точно в этом уверены, ваше превосходительство?

— Да, ваше высокопревосходительство, полностью уверен, — ответил Вирениус и ножнами своего палаша оттянул в сторону одежду одного из убитых. Явив тем самым цветную татуировку в виде растительного орнамента, — Это представитель Триады. Похожая растительная татуировка есть ещё у одного. Плюс используемое оружие как раз китайское, а не японское.

— Триада? — нахмурившись, произнёс Алексеев, добавив, — Что то слышал.

— Тайная, преступная организация, — тут же напомнил Вирениус, — Возникла, как попытка организовать гражданскую войну против империи Цинь, сторонниками старой китайской империи Мин. Там был монастырь, на него напали маньчжуры, в котором, после нападения, выжило три монаха. Отсюда и триада. Потом они выродились в тайную преступную организацию, с цифровой иерархией и главой которой является Первый. Обычно они активны в южных провинциях Китая. Особенно в Гонконге.

— И что им тут было нужно? — зло бросил Алексеев, направившись к столу с оружием и взяв в руки продолговатый, бронзовый предмет, из трубки, с двумя кнопками, в виде лапок дракона, украшенный головой и хвостом дракона, спереди и сзади.

— Скорее всего не им, ваше высокопревосходительство, скорее всего их, наняли, что бы сорвать переговоры. Кто мог нанять сказать сложно, возможно маньчжуры, возможно, кто-то из губернаторов провинций, возможно даже англичане. И будьте осторожны. Это весьма серьёзное оружие.

— Оружие? — удивился Алексеев, — Серьёзное?

— Да, ваше высокопревосходительство, оружие, — ответил Вирениус и, протянув руку, добавил, — И вы позволите продемонстрировать?

— Извольте, ваше превосходительство, — только и ответил Алексеев, отдавая арбалет Вирениусу. Который и направил морду дракона в столешницу, а потом нажал на кнопки. Послышался механический щелчок и стограммовый, железный, арбалетный болт, с проточенным, в первой четверти длинны болта, пазом, до половины длинны вошёл в доску столешницы. А контр-адмирал произнёс:

— Там внутри мощная пружина, ваше высокопревосходительство. Болт, кованный четырёхгранный, железный, весом в четверть фунта, вставляется в морду дракона. Потом, с помощью веса тела, болт, упираемый в какую-то твёрдую поверхность, вдавливается в арбалет, до щелчка, когда спусковой механизм входит в пазы. Для выстрела необходимо направить морду дракона на цель и нажать кнопки.

Алексеев кивнул, взял второй, более простой формы арбалет, уже без украшений и произнёс:

— Из этого арбалета был убит часовой?

— Нет, ваше высокопревосходительство, — ответил Вирениус, беря в руки верёвку, с висевшим на конце грубым, железным наконечником, — Из этого арбалета был ранен тот часовой, что поднял тревогу. А часовой был убит их этого шэнбяо. Вот видите на конце верёвки запёкшаяся кровь. Злоумышленник взобрался на крышу, пока часовой был далеко, подобравшись к территории поста. Спрятался в тени, и когда часовой проходил внизу, метнул наконечник в него, попав в основание шеи. Тут же выдернув верёвкой наконечник. Китайцы считают это оружие гибким копьём. А по мне просто метательный нож, по типу пуоко[14]. По крайней мере, парировать удары верёвкой как древком, полноценного копья, не получиться. Да и атаку кавалерии не остановит. Так только, из-под тёшка, подло нанести удар. Но проникает глубоко.

Алексеев поморщился, а адмирал Вирениус, продолжил:

— Ваше высокопревосходительство, я считаю, что японского часового кинувшегося на помощь нашему матросу можно и наградить. Как-никак с его помощью была пресечена попытка сорвать переговоры, нанеся удары по нашим часовым. И тем самым подставить японцев, как якобы напавших на нас. Думаю, можно наградить отличившегося матроса медалью 'За спасание погибавших'[15].

— Вот любите, вы, ваше превосходительство, японцев награждать. Ещё об одном ходатайствуете. Хотя не спорю, заслужил. И считаете, что целью атаки был срыв переговоров? И хотели это китайцы? — Алексеев взглянул на Вирениуса. А тот, кивнув, ответил:

— Ну это первое, что приходит в голову, когда думаешь над целью нападения. А так могли бандитов нанять и британцы. Штаб-квартира Триады то находиться в Гонконге. Да и вопрос с поощрением японских нижних чинов имеет политическую подоплёку. Мы сразу дадим понять врагам, что их усилия пропали даром. А мы намерены довести дело заключения мира до конца.

Алексеев в ответ покачал головой, соглашаясь, и обратился уже к старшему, из японских офицеров, с просьбой представить ему спасших, русского часового, японских матросов. И когда перед ним образовался ряд, из трёх японских матросов, с винтовками на плечах, наместник поднёс руку к фуражке и произнёс, на английском языке:

— Молодцы, благодарю за службу! И кто первый пришёл на помощь нашему нижнему чину?

Но прежде чем японцам перевели сказанную фразу адмиралом Алексеевым на японский язык, один из матросов произнёс:

— Я, сэр! Матрос четвёртой статьи Ямада, сэр!

— Ты меня понимаешь? Откуда? — уточнил Алексеев. На что японец всё так же чётко ответил:

— Да, сэр, понимаю! Я вырос в Чифу, сэр. Там мой отец держит табачную лавку, в порту, сэр! Приходилось быть разносчиком покупок, сэр!

— Понятно, понятно, — ответил Алексеев, бросив взгляд на Вирениуса, который только хмыкнул и покачал головой. А русский наместник продолжил:

— Ну что же, матрос четвёртой статьи Ямада, за спасение жизни нижнего чина Русского Императорского флота, жалую тебе серебряную медаль 'За спасание погибавших'. Носи с честью.

— Благодарю, сэр! — только и ответил матрос, наблюдая, как на его груди закрепили серебряную медаль, с ликом русского императора, на чёрно-красной ленте ордена Святого Владимира.

При этом, продолжавшая вести киносъёмку, Аюми произнесла, на японском языке, вспомнив, что её репортажи уходят в мир именно через этот порт:

— Кажется, я знаю тех, кто, в Чифу, не пропустит не одного киносеанса, с этим моим репортажем.

Из-за чего японский матрос бросил на девушку короткий, но внимательный взгляд.

[14] Финский национальный нож, бытового назначения, не имеющий со знаменитой 'финкой' ничего общего, кроме места производства, в конце ХIХ, начале ХХ веков. Однако при этом пуоко, широко использовался, в Финляндии, в качестве метательного ножа. Финка же, как нож, имеет все национальные черты, свойственные русским традиционным ножам.

[15] С 1904 года, малая медаль 'За спасение погибавших', имела именно эту надпись.

13

Переговоры шли трудно. И довольно долго. При этом даже несение службы выделенными в охрану батальонами, с обеих сторон, изменилось по сравнению с первоначальными. Да, для встречи и прощания делегаций ежедневно выстраивались по роте из каждого батальона. Но в остальное время подразделения располагались в биваках напротив друг друга. При этом подходы к месту переговоров контролировались патрулями. Причём одна улица, от Западных, к Восточным воротам, в буквальном смысле совместными. Контролируя ставшей нейтральной зоной улицу.

Но при этом, вне Кинджоу, обе стороны, соблюдая перемирие и не ведя боевых действий, решали свои проблемы. Японцы вовсю занимались реквизицией всего пригодного для нужд армии в занятой ими части Маньчжурии. Которая, по договору точно должна была стать зоной исключительных интересов России. А русские старались перебросить на Квантун, с занятых десантами территорий, как можно больше всего. Особенно из Таку и Кореи. Где на дне оставались только три корабля. Броненосец береговой обороны 'Монтерей', бывший некогда во флоте САСШ, и транспорт 'Червь', всё ещё находившийся в гавани Таку. А эта гавань, по договору, уходила в зону исключительных интересов Японии. Правда, оговаривалось, что России давался срок в месяц, на то что бы покинуть эту гавань. И лежавший у берегов Кореи крейсер 'Князь Пожарский'. Даже остов '221', как и остальные погибшие в этом районе корабли, был поднят и вывезен в Дальний. Где было решено, не восстанавливать миноносец '221'. А вот корпус крейсера стремились, с помощью плавдоков, поднять из воды, и увезти до того, как русские вооружённые силы покинут, зону исключительных интересов Японии. Но там работы уже шли к окончанию, и если позволит погода, то должны были закончиться до того, как в эти воды вернуться японские корабли. А вот на возвращение броненоосца 'Александр Невский' японцы рассчитывать не могли не как. Его корпус оставался в русской зоне. И с его подъёмом не спешили, сооружая, в Дальнем, понтоны, по конструкции инженера Костенко. При этом нельзя было сказать, что везде царило полное благодушие. Работы по усилению обороны продолжались вестись. Так на позиции, в заливе Талиенвань, вернулась подорванная японскими смертниками вторая плавающая батарея. Которую смогли привести в относительный порядок и даже почти справились с течью, в корпусе.

Хотя, в основе, стороны уже и договорились. Зоной исключительных интересов России объявлялись Маньчжурия, Монголия и Унгурия. А также острова Мяо-Дао. Северо-восточная часть Кореи и остров Дажелет, с окружающими его островами. Зоной исключительных интересов Японии, которая выкупала лесную концессию в Корее, становилась Корея и территория Китая, южнее Ивовой изгороди и севернее реки Хуанхэ. Передавались России и Курильские острова. При этом Россия гарантировала связь, между Кореей и зависимой, от Японии, территорией Китая, через свою КВЖД. В том числе и обеспечивая переброску японских войск и военных грузов из Кореи. Для чего к Мукдену планировалось, с востока, довести японскую железнодорожную ветку из Кореи. А с запада достроить подконтрольную британцам железнодорожную ветку, ведущую вглубь Китая. Разрешался и транзит японских грузов в Европу через территорию России. Так же Японии разрешался лов рыбы и прочих продуктов в территориальных водах России в Тихом океане. Хотя было обговорено, что будут названы квоты, на этот лов. Предусмотрена компенсация Японией этого лова. И первичная переработка улова будет осуществляться на территории России и русскими подданными. Разрешалось, Японии, и иметь концессии на территории России. Но опять же с привлечением для работы на этих концессиях подданных русского императора.

По Китаю же дополнительно согласились, что до разрешения внутри китайских проблем, признаются установленные ранее исключительные зоны интересов других стран. В том числе и Японии. А занятый русскими войсками город Чифу, по заключённому договору, передавался в ведение международной администрации, в виде совета консулов России, Великобритании, Франции, Германии и Японии. А также военного коменданта города. При этом Россия выделяла в распоряжении комиссии два батальона, роту пограничников и роту артиллеристов. И могла иметь в порту Чифу любое количество боевых судов. Остальные страны могли иметь в порту по одному боевому кораблю и по взводу пехоты в черте города. Оплачиваться деятельность комиссии должна была из доходов города и порта. Но в соответствии, с представленными каждой стороной, вооружёнными контингентами. Так что предварительно получалось, что Россия будет получать четыре части, из пяти, от доходов с порта. А остальные четыре страны, все вместе, могли рассчитывать только на одну, пятую, часть. Хотя и были основными пользователями порта Чифу.

При этом ситуация в самом Китае оставалась сложная. Под властью маньчжур оставалась только средняя часть этого государства. В северной части, этого государства, занятой повстанцами периодически вспыхивали конфликты ханьцев, с потерявшими власть, маньчжурами. Выливавшиеся в резню последних. Что привело к бегству, некогда привелигерованного в Китае народа, из этих районов. При этом не был и лоялен юг Китая. Где носители юэйского языка, известного так же как кантонский, в подконтрольных Франции провинциях, уже поговаривали о своей независимой империи. Тем паче что, от принятого у северных ханьцев мандаринского диалекта, считавшийся кантонским диалектом, юэйский язык отличался настолько, что северяне не понимали южан. А общими, в их культурах, были только иероглифы. И ещё кантонцы, у которых резко усилился сепаратизм, стали косо поглядывать на маньчжур. Поговаривая, что следует изгнать всех маньчжур и ханьцев, и возродить до монгольскую, южную империю Ся, существовавшую до завоевания этих земель монгольской империей Юань.

Не надёжно было и положение маньчжур даже в официально занятых ими районах. Там все понимали, что их власть держалась только на британских и немецких штыках, ну и на лояльности Юань Шикая. И исчезни хоть что-то из этого, и резня маньчжур, и в этих районах будет неизбежна. И в условиях, когда европейские державы были заняты европейскими проблемами в Марокко, на быстро разрешение ситуации в Китае надеяться не стоило. К тому же тут всплыл ещё один нюанс. До мятежа Ма Юкунь маньчжуры резко отрицательно относились к идее Жёлтороссии, будучи привилегированной нацией в империи Цинь. Но та резня, что возникла в мятежной империи бывшего генерала, заставила маньчжур увидеть в России чуть ли не единственную защиту. Что тут же изменило отношение автохтонного населения занимаемых Россией территорий к русским властям. Ставшим крайне лояльными к нему. И весьма большое количество жителей Маньчжурии и других территорий стали принимать русское подданство.

Так же, согласно статьи договора, Японии надлежало вернуть России все захваченные ею боевые корабли и торговые суда. Покинуть же территории России и Кореи, кроме переходящих, под контроль России, территорий Корее, вооружённые силы других государств должны были в течение суток. А с территорий Китая, находящихся в зонах исключительных интересов государств, войска другого государства, должны уйти в течение месяца. При этом было оговорено, что всё, что уходящая сторона не могла эвакуировать, должно было быть передано, в целостности и сохранности, принимающей стороне.

В общем-то, единственным не обговорённым вопросом и оставался только вопрос в определении квот, на вылов морепродуктов и рыбы. Ну и компенсации за неё. Ну и его русская сторона несколько затягивала, чтобы суметь поднять 'Князя Пожарского'. Ну и как можно больше эвакуировать грузов, с оставляемых японцам территорий Кореи. И окончательно всё вывезти из оставляемого порта Таку. Где всё ещё находились захваченные в Китае трофеи. Но в любом случае обсуждение квот и компенсаций вызывало большое количество консультаций. Причём по телеграфу. Что и несколько задерживало окончательное решение по заключению, как уже все считали неизбежного, мира. Ну и соответственно русское военно-морское командование стремилось максимально эвакуировать с плацдарма в Корее всё возможное. Что бы ничего, при эвакуации, не оставить там японской стороне. И адмирал Вирениус, как раз доложив наместнику адмиралу Алексееву, что войска в Корее полностью подготовлены к эвакуации. Их количество доведено до численности, гарантированно позволявшее их эвакуировать в течение суток. А снабжение осуществляется с десантных барж, подходящих, по мере, необходимости к берегу. И выслушав контр-адмирала, Алексеев удовлетворённо кивнул и отпустил Вирениуса. Который, выйдя на крыльцо, стал наблюдать, как Аюми снимает репортаж, о том, как Ёсику, с двух сторон, подкармливают сладостями русские и японские матросы. И тут Аюми радостно взвизгнув, бросилась к детской коляске, стоявшей в тени от её же машины. Выхватила из коляски спящую дочку и побежала в сторону ведущей с площади к северным воротам улицы. Адмирал проводил их взглядом и увидел то, от чего буквально сжалось сердце. На площади стояла, с улыбкой смотря на дочь, его мусумэ, Хикару Кода. Которая хотя и не была столь юна, как была, когда они познакомились. Но продолжала сохранять красоту лица и гибкость, и изящество, всё такого же стана. Как и было, более полутора десятилетий назад.

И Вирениус направился в туже сторону, наблюдая как маленькая девочка, которую разбудили теперь с недовольным видом, настороженно смотрит на незнакомую ей женщину. И когда Хикару протянула, было к ней, руки малышка испуганно отвернулась и прижалась к матери. Но увидев подходящего контр-адмирала, тут же стала улыбаться и протянула к нему ручки. Но Вирениус не стал её брать на руки, оставив на руках Аюми, а решил отвлечь ребёнка. И покопавшись, протянул ей посеребрённую зажигалку. Блеск, которой на солнце, тут же отвлёк внимание малышки от всего окружающего. А адмирал произнёс:

— Чудесно выглядишь, Хикару. Похоже время над тобой не властно. И я, не сказано рад, видеть тебя, в полном здравии.

— Я тоже, очень рада, тебя видеть. И ты ещё больше возмужал, — улыбнувшись, ответила женщина, — И спасибо тебе, за моих девочек.

— Только твоих? — посуровев лицом, произнёс Вирениус, внимательно посмотрев на Хикару. На что та, улыбнувшись, произнесла:

— Да, моих. А Аюми разве тебе не сказала? Она всегда знала кто её отец.

И этот момент Аюми пискнула и буквально метнулась за спину матери. А адмирал только и смог, что тяжело вздохнуть. А японка продолжила:

— Не сердись на неё. Ей было страшно и одиноко. И она боялась, что ты выгонишь её. Если узнаешь правду.

Вирениус снова тяжело вздохнул и ответил:

— Я не сержусь, хотя мне и обидно. Но понимаешь, есть такая родственница, бывшая жена. И я не могу обидеть или сделать больно тебе. Хотя я бы не отказался от такой дочери, и внучки. Но, похоже, судьбе было угодно распорядиться иначе. И тут я просто обязан был позаботиться о твоих девочках. И это было честно, по отношению к тебе. И тем отношениям, что нас, когда-то связывали.

Хикару посмотрела на дочь, которая стояла за её спиной, потупив взор в землю, кусая губы. При этом маленькая девочка, с явным интересом крутила в руках подсунутую ей блестяшку. Рассматривая её. А потом, старшая из японок, переведя взгляд на Вирениуса, спросила:

— И ты не прогонишь их?

— Ну куда я их могу прогнать, — пожал плечами Вирениус, — Ведь этим я совершу предательство по отношению к тебе. Ведь это твои родственники. И получается, что и мне не чужие люди. Пусть и не по крови. Всё остаётся как есть.

— Спасибо, — снова улыбнулась Хикара, — Но что делать мне, что бы я могла забрать их?

— Через несколько дней будет заключён мир. И японская армия уйдёт от сюда. Но гражданскому населению, Хикара, это ничем не грозит, — задумавшись, ответил Вирениус, — И ты сможешь, оставшись в этом городе, воссоединиться с дочерью и внучкой. Аюми сможет забрать тебя на автомобили и отвезти к себе. У неё есть, какая, ни какая собственность в Дальнем. И своё дело тут. Если конечно тебя что-то не удерживает в Иокогаме. Ведь как-то, ты, смогла попасть сюда. Ну а эти дни можешь спокойно встречаться с ними на этой площади.

— Хорошо, так и сделаем. И я всё продала, там, в Японии, — покачала головой Хикара, — Что бы добраться сюда. В надежде встретиться с ними. Я ведь верила в твою доброту. И да, мне помогли добраться досюда.

— И что они хотели, те, кто тебе помог? — Вирениус внимательно посмотрел, на свою бывшую мусумэ, — За свою помощь, тебе.

— Что бы я помогла им встретиться с тобой, — женщина внимательно посмотрела адмирала. Который только печально усмехнулся и произнёс:

— Ну хорошо, пусть подходят сюда. Я выслушаю их. Так им и можешь передать.

Увидев подходящему к нему, командующего третьего флота, вице-адмирала Масамичи Того, или Того-младшего, контр-адмирал Вирениус понял, что им интересовался военно-морской флот Японской империи. В известной ему версии истории, Того-младший командовал сформированным в конце войны четвёртым флотом[16]. Но тут, четвёртый флот был сформирован не после Цусимского сражения, а несколько ранее. И получивший очередное звание Масамичи Того возглавил третий флот. Став, в последних боях, противником капитана первого ранга Эссена. Возглавившего, в последнее время, вторую Минную дивизию Тихоокеанского флота России. И увидев японского адмирала, контр-адмирал Вирениус склонил голову, приветствуя японца, как равного, и когда тот, так же ответил на приветствие, произнёс:

— Приветствую вас, Масамичи-сан. Рад видеть вас, и знать, что вы оправились от ранения и вернулись в строй. Но мне интересно, что привело вас ко мне?

— Взаимно Андрей-сан, я тоже рад вас видеть, — ответил Того-младший и добавил, — Меня привел к вам сообщение о разговоре с вами Такео Хиросе, год назад. И там есть моменты, которые хотелось бы освятить подробнее. И я вижу, что вас не наградили, за всё, что вы сделали.

— Не за награды служу. Да и воину необходимо делать то, что должно, и будь что будет. И что вас, Масамичи-сан интересует?

— Хорошо сказано Андрей-сан, обязательно запомню. В своём разговоре с Такео Хиросе, вы, Андрей-сан, ещё тогда довольно точно описали ситуацию, которая сложилась к окончанию войны. И нам интересно, как вы оцениваете дальнейшее развитие ситуации. Во взаимоотношениях между нашими империями. Вы готовы поговорить на эту тему?

[16] Скоропостижно скончался, по медицинским показаниям, 4 января 1906 года.

Глава 33.

1

Так уж получилось, что неудача японцев, в последнем генеральном морском сражении войны привела к тому, что девять моторных катеров и две, из четырёх, подводных лодок оказались отрезанными, от устья реки Ялу. И застряли в Чемульпо. А потом гайдзины высадили десант на побережье Корее и вообще заблокировали третий флот в северной части Западно-Корейского залива. И что бы атаковать корабли гайдзинов восемь катеров, у одного отказал двигатель, и он остался в Чемульпо, а также две подводные лодки вышли в поход. В надежде прорваться вдоль берега, мимо дозорных кораблей гайдзинов. И обогнув мыс Цзан-сант-готь достигнуть острова Цхо-до[1], где для этих кораблей должна была быть оборудована, с помощью джонок, мобильная база. И уже оттуда планировались, выходы этих кораблей против флота гайдзинов. Благо успешная атака подводной лодки '1' вселила надежду на успех. Так как размен подводной лодки, на новейший крейсер, посчитали весьма успешным. И было решено закрепить успех, лишив гайдзинов ещё нескольких крупных кораблей. Но острова Цхо-до достигли шесть катеров и обе подводных лодки. Один из катеров канул в ночи. И его судьба, и судьба его экипажа, так и осталась навсегда тайной, в буквальном смысле покрытым мраком ночи. Но прибыв на остров Цхо-до, японские моряки узнали, что заключено перемирие. Поэтому то, они остались на острове. Не предпринимая ни каких действий. Пока не получили сообщение, что заключён договор. И мир наступит с шести часов от полночи, по местному времени, и при этом результаты войны всем показались слишком уж ничтожными, по представлению ожидавших большего молодых японцев. Японцы жили в бедности. В течение последнего десятилетия, отказывая себе во многом, ради победы над Россией. Жили бедно, отдавая каждую полученную иену на нужды армии и флота. И жили надеждой, что после их победы Россия заплатит за всё. И на Японию прольётся золотой дождь. А страна Восходящего Солнца вмиг станет процветающей и благополучной. А все её долги будет оплачивать Россия.

Но реальность оказалась разочарованной. Россия не только отказалась платить, что тут же оставляло Японию с кредитами соразмерными с годовым доходом этого государства. Но и забирала все захваченные Японией трофеи, не собираясь ничего возвращать из числа того, что было захвачено ею. К тому же все члены экипажей кораблей были камикадзе. Поклявшиеся своими жизнями вырвать победу из рук гайдзинов. И посему, сейчас решивших провести 'атаку чести'. И пока не наступил мир, показать всем, что японцы готовы умереть за микадо и за Японию.

Для этого предполагалось, что катера преодолеют за ночь сотню миль Западно-Корейского залива, отделявших остров Цхо-до, от главной базы флота гайдзинов на островах Эллиоты, и атакуют их корабли прямо в гавани. Проникнув туда через самый восточный пролив, пролив Ермак. При этом планировалось, что боновое заграждение в проливе катера преодолеют сходу. Для этого один катер должен был наползти корпусом на боны, придавить их и открыть дорогу другим. Возвращение катеров назад не ожидалось, и поэтому, все повязали головы повязками, с изображением японского флага. Выпили чашечку саке, после чего традиционно разбили эту чашечку, и вышли в море. С подводными лодками вышли сложнее, они должны были отправиться на юг. Выйти на линию дозоров гайдзинов и до рассвета попытаться атаковать их дозорные корабли. И после этого вернуться на базу у острова Цхо-до. Но у них ничего не получилось, подводные лодки так и не смогли выйти в атаку и вернулись назад. При этом на подводной лодке '3' вышел из строя бензиновый двигатель. И назад она возвращалась благодаря электрическим двигателям. Обнаружив в море дрейфующим, один из моторных катеров, на котором так же вышел из строя двигатель. И привела его к острову Цхо-до. Куда ближе к полудню, уже мирного дня, так же безрезультатно вернулась, из своего похода, и вторая подводная лодка.

А вот атака моторных катеров достигла своей цели. Пятёрка катеров смогла выйти к островам Эллиоты и направилась в пролив Ермак. Но по бурунам были обнаружены нёсшим дозорную службу возле Островов крейсером второго ранга 'Забияка'. С которого высветили катера прожектором и открыли по ним огонь. К которому, очень быстро присоединились и две береговые батареи. Но катера уже проскользнули в пролив Ермак. И шедший головным катер наполз корпусом на боновое заграждение, открыв своим товарищам дорогу вовнутрь рейда. Куда успело проскочить, прежде чем стоявший над боновым заграждение катер был разорван на части попаданием, двенадцатисантиметрового, снаряженного шимозой, снаряда армстронговского орудия, три катера. Один, правда, тут же оказался потоплен попаданием снаряда другого русского орудия. Шедшим последним японский катер, налетев форштевнем на, буквально вынырнувшее из-под воды, боновое заграждение, остановился. И был практически мгновенно потоплен орудиями 'Забияки'. А вот два прорвавшихся на рейд моторных катера успели выпустить торпеды. Выпустить прежде, чем скрылись под волнами, от выстрелов орудий, с русских броненосцев.

Одна из этих торпед, пройдя между броненосцами, 'Слава' и 'Император Александр II', выскочила на берег, где и стала последним русским трофеем войны. А вот вторая попала в борт крейсера 'Память Азова'. От чего старый броненосный крейсер сильно накренился, при этом практически лёг на борт, и затонул. От опрокидывания его спасла только небольшая глубина рейда. И взошедшее, буквально через несколько минут, Солнце высветило возвышающий над морем борт русского крейсера и качающиеся на волнах обломки японских катеров. Возвещая одновременно об окончании этой русско-японской войны.

[1] Сейчас мыс Чаньен, и остров Чо, на территории КНДР.

2

Генерал Ноги сидел на своей лошади и, стараясь сохранить невозмутимый вид, смотрел, как его солдаты перебираются через небольшой приток реки Сицхао[2]. По условиям мирного договора его армии предстояло, за сутки, преодолеть, то расстояние, что отделяло его войска, от города Кинджоу, и до границы владений гайдзинов на Квантуне. При этом в его распоряжении было всего два тракта. Из числа относительно приличных дороги. Один из этих трактов, идущий параллельно железной дороге, вел на север к пограничной, с ктайской территорией, железнодорожной станции Пуладзянь. Второй уходил на северо-восток, к городу Бицзыво, севернее котрого так же уже находилась китайская территория. И до которого было порядка тридцати миль, по дороге, от места расположения войск его армии. В которой, правда оставалось всего две дивизии, девятая и одиннадцатая. И вот девятая дивизия направилась маршем к станции Пуладзянь. А одиннадцатая дивизия и все армейские части двинулись по тракту на Бицзыво. При этом в шесть утра с позиций снялись только пехотные части. Обозы и артиллерия были направлены, извне территории Квантунской области гайдзинов, ещё вечером.

И именно от них пришло сообщение, что мост южнее селения Мандятынь взорван. Точнее на нём бы взорван настил. Не допускающий проход через мост повозок, особенно гружённых, и артиллерийских орудий. Хотя люди, да и лошади, могли перебраться на противоположный берег. Особенно после того, как был заделан пролом в настиле. Пусть и очень временно. И это не только заставило бросить на западном берегу все орудия, передки к ним и повозки обоза. Но и сильно затормозило переход частей одиннадцатой дивизии на восточный берег реки. Так как приходилось теперь разгружать повозки обоза и нагружать для перевозки грузов не только кули, но и даже солдат. А также выпрягать немногочисленных лошадей, из орудийных упряжек и повозок, и пытаться использовать их как вьючных животных. Хотя все орудия, госпитали и просто огромное количество грузов пришлось буквально бросить на дороге. И вот когда генерал Ноги пытался всё-таки организовать работу по спасению хотя бы части имущества армии, на противоположном берегу реки появился гонец, который сообщил, что с точно такой же проблемой столкнулась и девятая дивизия. Которая упёрлась во взорванные, в ущелье, севернее селения Ушилипу, два моста. Расположенные параллельно на тракте и на железной дороге. Где так же был повреждён настил. И что командующий дивизией генерал Ошима принял решение, бросить обоз с артиллерией, и выводить людей. Так же спасая часть имущества, которое можно будет вынести на себе.

И вот теперь сидя на лошади, с отвратительным настроением, но пытаясь сохранить невозмутимость на лице, генерал Ноги наблюдал, как через никчёмную речушку перебираются солдаты его армии. Нагружённые тяжёлыми ящиками и тюками. Которые они забирали из стоящих на дороге обозных повозок. Даже не пытаясь перетащить на противоположный берег не многочисленные оставшиеся в дивизии орудия и снаряды к ним. И ожидая подхода частей гайдзинов, которые должны были следовать за японскими войсками с часовой задержкой. Осознавая, что всё, что будет оставлено, станет трофеями северных гайдзинов. Но русские появились несколько ранее. Пусть и на автомобилях, под белым флагом. Громкими звуками клаксонов, заставляя последние отступающие части японцев смещаться с проезжей части на обочину и с удивлением рассматривать, как мимо них проезжает автомобиль, управляемый японкой, а в салоне которого сидит русский адмирал. А следом за этим автомобилем едут два бронеавтомобиля. Один похожий на корабль, со скошенными носом и кормой, и лесенкой на правом борту. Второй имел мелкокалиберную пушку, на тумбе, и был, только со всех сторон, кроме крыши и днища, прикрыт коробчатой бронезащитой. Причём самой простой формы. С приоткрытыми бронезаслонками в носовой части, перед двигателем. При этом корпуса бронеавтомобилей были выкрашены в оливковый цвет. А на их бортах были видны трёхцветные бело-сине-красные кокарды, с синим якорем на белом фоне. И над каждым автомобилем гайдзинов развивался, как знак мирных намерений, а отнюдь не капитуляции, белый флаг.

И когда головной автомобиль остановился, то из салона сначала выпрыгнул мальчишка в форме офицера Квантунской крепостной артиллерии, с пистолетом маузера в деревянной кобуре и вакидзаси, в металлических ножнах, с наградным темляком и кожаной папкой в руках. А потом из салона показался контр-адмирал Вирениус. Который не спеша выбрался из салона. Как раз пока женщина-водитель, освободилась от кожаной куртки и кепи, и с помощью, сидевшего рядом с ней, матроса сигнальщика, не достала из салона кинокамеру. И попросившая разрешение, на видеорепортаж, у генерала. На то Ноги молча, только махнув рукой, дал согласие. И только после этого сигнальщик поднёс серебряную трубу к губам и сыграл сигнал к переговорам. А мальчишка-адъютант снял с автомобиля белый флаг и подошёл, с ним, к адмиралу гайдзинов. Который поднес к фуражке руку, и, дождавшись ответного жеста, спустившегося с коня на землю японского генерала, произнёс:

— Приветствую вас, господин генерал. Я не могу, не попрощаться со своим достойным врагом, не высказав ему, своё личное уважение. Мне будет не хватать противостояния, со столь достойным воином как вы.

С этими словами адмирал склонил голову, в сторону Ноги, как к равному. И генералу ничего не оставалось, как так же склонив голову, подойти поближе и протянув руку, в знак европейского приветствия, ответить:

— Вы тоже показали себя достойным уважения противником, господин адмирал. Но скажите, зачем вы это сделали?

Указав, с этими словами, на повреждённый мост. Адмирал Вирениус усмехнулся, в разговоре с генералом, не стоило поднять вопросы, которые они обговорили с адмиралом Того-младшим. Когда адмирал прямо говорил, что видит в перспективе экспансию Японии в южном направлении. Где для защиты берегов Японии и противодействию конфликтам, с Великобританией и САСШ[3], первой понадобиться, наиболее сильный, на Тихом океане, флот. В том числе и за счёт сокращения силы армии. И играя на противоречиях в политики САСШ и европейских государств, имея союзников и только одного единовременного противника, проводить экспансию в южном направлении. При этом армии необходимо оставить только функцию обороны метрополии, и контроля, над занятыми, японским флотом, пространствами. В частности, Кореи. И что, при такой ситуации, японский флот может рассчитывать на благожелательное отношение России к Японии. При этом адмирал Вирениус высказал мысль, что сильная армия будет тянуть Японию на экспансию в Китай, что вызовет противодействие, этому устремлению, уже всех, даже враждующих, между собой европейских государств. В том числе и имея конфликт с Россией. Что может оказаться слишком опасно для Страны Восходящего Солнца. К кому же, возникновение конфликта у Японии, с САСШ, адмирал Вирениус прогнозировал уже в течение ближайших десяти лет. Из-за стремления влезть этим государством в зоны интересов Японии, как в Китае, так и в Корее. И это встретило полную поддержку у японского адмирала. Но вот представителю армии такой расклад сообщать не следовало. И адмирал Вирениус произнёс:

— Видите ли, господин генерал, здесь нет ничего личного. Лично я уважаю вас, как своего достойного противника, но я вынужден подумать о будущем. И о будущих конфликтах Японии и России. Ведь вы согласитесь со мной, господин генерал, что это только очередной раунд, большого противостояния, — с этими словами Вирениус посмотрел на Ноги и тот, соглашаясь с подобной постановкой вопроса, кивнул в знак согласия, а русский адмирал продолжил, — И только по этой причине, я пошёл на военную хитрость. Только ради того, чтобы ослабить своего противника, до начала нового раунда конфликта. Дав преимущество своей стороне. Как вы, в этой войне, пошли на военную хитрость, начав войну на четыре дня раньше, чем стали стрелять. Так что не обессудьте.

— Это были не армия, а флот, — напомнил Ноги, — И как скоро вы господин адмирал ожидаете начало нового раунда противостояния?

— Для продолжения войны необходимо, что бы подросло новое поколение, — ответил Вирениус, так что в ближайшие лет пятнадцать конфликта я не жду. Да и Японии необходимо это время, чтобы интегрировать в себя Корею. А вот потом я вполне допускаю продолжение нашего с вами конфликта. При этом и Японии, и России, будут нужны те, кто воспитает, своим монархам, новых воинов. Дав им необходимые знания о противнике. Или вы не согласны с моими словами, господин генерал?

С этими словами адмирал достал фляжку, открыл её и сделал глоток коньяка, после чего предложил напиток своему собеседнику и, забирая фляжку и сделав глоток, Ноги ответил, возвращая флягу:

— Ну почему же господин адмирал, я, пожалуй, с вами, полностью соглашусь. Без проникновения, в континентальный Китай, Япония не сможет существовать. А в Маньчжурии ей, в этом проникновении, мешает Россия. Так что думаю да, как только вопрос с Кореей будет разрешён, наше противостояние продолжиться. И я вижу, у вас совсем стало плохо, раз ставите в строй детей.

С этими словами Ноги взглянул на мальчишку-адъютанта у русского контр-адмирала. В ответ Вирениус развёл руками, взял флягу, отпил, и продолжил:

— Вот именно по этому, я и взял на себя смелость, лишить японскую армию, даже этого небольшого количества орудий. Что бы хоть чуточку сделать этот будущий конфликт более перспективным для России. И знаете, господин генерал, ваши солдаты ещё будут говорить, что лучше встретиться в бою одновременно с несколькими англичанами, американцами или теми же голландцами, чем с одним русским. Так что Японию ещё может ожидать успех в экспансии на юг, но не на север. Хотя вы, в это, и, не поверите. А по поводу критической ситуации, то поверьте, ни что так не будет ввергать в ужас ваших солдат, как русская женщина в военной форме[4]. А они возьмутся за оружие, если мужчин не останется. И ещё по глотку?

Но Ноги покачал головой и адмирал, закрыв фляжку, спрятал её в карман, предложив собеседнику уже сигару. На что генерал Ноги снова согласился, и пока они раскуривали сигары, адмирал продолжил:

— Но я прибыл совсем по другому поводу, господин генерал. Я хотел, перед тем как мы расстанемся, передать вам фотографии. С тем как была увековечена память о ваших сыновьях, — с этими словами адмирал взял у своего адъютанта папку и раскрыл её, явив несколько фотографий, которые и показал японскому генералу, со словами, — Это монументы на месте где ваши сыновья получили смертельные раны. А это сабля вашего старшего сына, хранящаяся в синтоистском храме, на японском кладбище Порт-Артура. Тем самым обеспечив выполнение его последней просьбы. И вообще я думаю память об этих доблестных воинах сохраниться на века.

После чего адмирал с поклоном, двумя руками протянул папку, с фотографиями генерал Ноги. У которого, на мгновение дрогнули губы, но он, быстро совладав с собой, так же поклонился, своему оппоненту, и тоже, двумя руками взял эту папку. А Вирениус продолжил:

— Господин генерал, если будите в Европе, то знайте, я сочту за честь принять вас в своём доме. С полным уважением, к своему достойнейшему противнику.

— Будите в Японии, господин адмирал, то удостойте чести принять и вас, в своём доме, — произнёс в ответ Ноги. На что адмирал Вирениус печально ответил:

— Я бы с большим почтением выказал бы уважение как вам, господин генерал. Так и вашей супруге. Дабы разделить, с вами, горечь утраты. Но боюсь, что моя дальнейшая служба не позволит мне посетить Японию. И у меня будет к вам вопрос, господин генерал.

— Я слушаю вас, господин адмирал.

— Вы не скажите, господин генерал, какие потери умершими понесла ваша армия, не только погибшие, но все кто умер в ходе войны, в том числе и от болезней, — Вирениус поднял глаза на Ноги.

— А зачем это вам знать господин адмирал? — Ноги внимательно взглянул на русского адмирала, — А так, моя армия потеряла умершими более ста тысяч.

Вирениус тяжело вздохнул, снял фуражку, перекрестился и печально произнёс:

— Просто мне было ведение, японского мемориального кладбища, на сто тысяч ушедших на небеса. И что бы избежать этого я поспешил привести свои корабли сюда. Рассчитывая, что их приход позволит избежать войны. Но, увы, господин генерал, не преуспел в этом.

В ответ Ноги только поморщился, но произнёс:

— У нас принято считать, что именно поход вашего флота, господин адмирал, и спровоцировал божественного микадо на объявление войны России.

— Похоже, я был не правильно понят, господин генерал, — снова печально произнёс Вирениус, — Но смею вас заверить, клянусь своей честью, что я только хотел предотвратить эту войну. И избежать тех жертв, что понесли наши с вами народы.

Ноги кивнул, принимая доводы оппонента, и покуривая сигары, они стали наблюдать, как последние солдаты третьей японской армии перебираются на противоположный берег. Бросив на дороге не только большое количество повозок, из которых японские солдаты смогли забрать далеко не всё количество грузов, что в них имелось изначально, но и орудия, передки со снарядами и повозки госпиталя, с ранеными и больными японскими солдатами. А на дороге к мосту показались русские солдаты, сопровождавшие несколько повозок. И докурив сигару Ноги, отбросил окурок в сторону, склонил голову в знак прощания, на что Вирениус, ответил тем же жестом. Потом они пожали друг руки, поднесли ладони к фуражкам. И генерал вскочил в седло, послав коня в галоп. И прыжком преодолев пролом, на мосту, первым из сопровождавших его офицеров. И потрусил по дороге, вслед за своими солдатами. В то время как с юго-запада уже были видны облака пыли, над подходившими колоннами и повозками русских войск. Перед которыми, в качестве охранения рысили, сидевшие на лошадях, солдаты охотничьих команд. А во главе всех войск виднелось несколько повозок с сапёрным имуществом. А следом катила двуколка под флагом Красного Креста.

Но первыми к адмиралу добрались не они. Увидев, что все японцы перебрались на противоположный берег, из схрона выбралась пара пловцов-охотников, в маскировочных костюмах, которые подошли было с докладом к адмиралу, но тот отправил их отдыхать в бронеавтомобиль Симмс, который охраной адмирала использовался в качестве бронетранспортёра. А из подходивших русских войск первыми добрались сапёры. Которые везли на повозках все необходимые для ремонта моста инструменты и материалы. Руководил, сапёрами Квантунского крепостного саперного батальона, молодой, слегка прихрамывающий поручик, с орденами Святой Анны и Святого Станислава, на мундире. Который, с некоторым сожалением, поглядывал на продолжавшую делать видеосъемку, для своего репортажа, Аюми. В данный момент начавшая съёмку того, как к оставленному японцами госпиталю подъехала санитарная двуколка, и из неё спустилась Нака Костенко. Интересуясь существующими, у так и оставшихся, в повозках, японских раненых, проблемами и их самочувствием. А непосредственно работой, над ремонтом настила моста, силами совсем ещё молодых сапёров, явно недавно прибывших через Инкоу на Квантун, руководили двое. Один, уже в летах, фельдфебель, который степенно стоял возле офицера, наблюдая за работой. И второго, молодого парня, с двумя лычками на погонах. Который эмоционально подгонял, как ему казалось нерасторопных в работе молодых солдат. И у обоих нижних чинов на груди виднелись знаки отличия Военного Ордена. А к адмиралу подъехал, сидевшей верхом на коне, ставший подполковником, и теперь возглавивший Квантунское крепостное инженерное управления, Шварц Алексей Владимирович, который и произнёс:

— Здравие желаю, ваше превосходительство. Насилу вас догнал.

— Да полноте вам, Алексей Владимирович, с такой официальностью. Я предлагаю, нам с вами, пообщаться без чинов.

— Как хотите, Андрей Андреевич, — ответил инженер и спрыгнул с коня, — Мне передали, что вы хотел бы меня видеть, но выяснилось, что вы уже отправились вслед японцам. Так вы что-то хотели?

— Да, Алексей Владимирович, хотел, — ответил Вирениус, предлагая Шварцу сигару, которую тот взял и пока подполковник её раскуривал, адмирал произнёс, — Я бы хотел обсудить с вами перспективы Порт-Артура, а точнее всей Квантунской области как единой крепости. Как показал опыт войны, расчёт только на оборону по хребту Дракона был ошибочным. Как, впрочем, и опора на форты, концепция которых к настоящему моменту можно сказать, что полностью устарела.

— Да тут я с вами соглашусь, Андрей Андреевич, но что вы предлагаете? — спросил Шварц, посмотрев на Вирениуса. А адмирал усмехнулся и произнёс:

— Я знаю вас, Алексей Владимирович, как весьма перспективного военного инженера. И думаю, вам ещё предстоит ещё оборонять крепости. Поэтому то и предлагаю вам выступить инициатором создания новой линии обороны Квантуна на южном берегу реки Дашахэ. Практически на самой границе области. Этот рубеж незначительно длиннее, чем рубеж по хребту Дракона у Порт-Артура, но при этом не только полностью обезопасить, от врага, припасы в штольнях Ляотешаня и госпитали в городах, но и позволит использовать в интересах обороны и все ресурсы области. И это я не говорю, что при таком варианте главного рубежа обороны флот сможет беспрепятственно базироваться на гавани Порт-Артура и Дальнего. Единственное там надо будет отказаться от фортов, как таковых, основывая оборону не на них, а на большое количество не столь крупных оборонительных сооружений. Расположенных на обратных скатах и ведущих перекрёстный, фланговый огонь. Прикрывая соседей и промежутки между укреплениями. Сделав основную ставку, при отражении штурма, на массированный артиллерийский огонь, с защищённых и расположенных скрытно позиций. Ну и подвести к оборонительной линии и узловым участкам побережья, в том числе и к городу Бицзыво, железнодорожные линии. Используя их для перемещения бронепоездов и железнодорожных орудийных установок. Усиливая ими, при необходимости оборону. Как мы уже опробовали, при отражении японских штурмов Порт-Артура. И именно эта позиция должна быть основной для обороны Квантуна. Так как выход противника даже к горе Самсон уже может быть чреват неприятными последствиями. Хотя промежуточный оборонительный обвод, от этой горы и до Нангалинской позиций ещё возможен. Прорыв же противника к тыловому оборонительному обводу, расположенному на Перевалах и Волчьих горах может означать только окончание обороны. Дальше, в современных условиях, может быть только агония крепости.

— Вы, Андрей Андреевич, находите, что возможна ещё одна осада Порт-Артура? — Шварц с интересом посмотрел на Вирениуса. А тот, пожав плечами, ответил:

— Это далеко не последний наш конфликт с Японией, Алексей Владимирович. Причём буквально в ближайшее время. Да и помимо японцев у нас недоброжелателей может хватить. А Порт-Артур и Владивосток две ключевые наши позиции, на этом театре военных действий, удержание которых сможет обеспечить нам победу. Или вы это не находите?

— Нахожу, Андрей Андреевич, нахожу, — согласился Шварц, — И я согласен с вами, Андрей Андреевич, что оборону Порт-Артура следует строить как можно дальше от него. И тут есть сложности. И это не только, что необходимо осмотреть этот рубеж, определить проект создания оборонительного обвода там. Создать его смету. Это технические и финансовые проблемы. Возникнет очень сильное противодействие у тех, что мыслит по старинке. Исходя из старых фортификационных школ. Ведь вы же, Андрей Андреевич, предлагаете сломать все устои.

На что Вирениус усмехнулся и ответил:

— Не я, Алексей Владимирович, не я. Я предлагаю взломать эти устои вам. Как человеку сумевшему, в числе многих, отстоять крепость. Вы инженер-фортификатор, вам и карты в руки, по созданию новой, современной фортификационной школы, основанной на вашем личном боевом опыте. Думаю, вы вполне сможете осилить, как разработку школы, так и её внесение в массы. Особенно путём своей литературой деятельности на литературном поприще. А мы все участники обороны, вам в этом поможем.

— Это так неожиданно, Андрей Андреевич, — покачал головой Шварц, — Но в вашем предложении, что то есть. Да и оно весьма интересно. Хорошо я подумаю над этим предложением. Но ловлю вас на слове, что вы поможете. И почему вы сами не хотите озвучить эти идеи?

— Ну от этого я и не отказываюсь, Алексей Владимирович, — улыбнулся Вирениус, — Мы теперь все одним делом связаны. В независимости армейцы или флотские. Так что обращайтесь, всё, что будет в моих силах, сделаю. А озвучить эти предложения должен специалист. Которые сам уже опробовал, при обороне Порт-Артура, эти наработки.

— Хорошо, Андрей Андреевич. А так ваши предложения в области фортификации, и не только, почти все, себя неплохо зарекомендовали, при обороне крепости. Но, тут, я, вас, пожалуй, вас покину, — произнёс, с задумчивым выражением лица Шварц, — Стоит лично проехать вдоль предполагаемого оборонительного обвода. Оценить, для начала, так сказать ситуацию. Благо сапёры ремонт настила моста уже, похоже, заканчивают.

— Конечно, конечно, Алексей Владимирович, — согласился Вирениус, — Езжайте. Да и мне необходимо будет добраться до станции Пуладзянь. Благо сразу за мостом есть развилка тракта. И относительно хорошая дорога ведёт не только в Бицзыво, но и на север к Пуладзянь.

И отпустив подполковника, который во главе крепостных сапёров двинулся дальше на северо-восток, адмирал подошёл к бронеавтомобилям. Предстояло, отпустив Аюми назад, посетить Порт-Адама. Северный берег, которого уже не был территорией, принадлежавшей России Квантунской области. Да и этот берег не полностью входил, и в зону отчуждения КВЖД, по версте в каждую сторону от полотна дороги. Плюс ещё по одной версте нейтральной зоны. Что позволило находившимся там японским кораблям остаться в бухте. Только переместившись к её северному берегу. Занимаясь тем, что, демонтируя находившиеся на северном берегу артиллерийские орудия флота. Использовавшиеся для береговой обороны бухты. В то время как находившиеся на южном берегу бухты орудия, которые японцы не успеют убрать с русской территории, следовало бы принять от японской стороны. Как, впрочем, и всё остальное японское имущество, которое они не успеют утащить на китайскую территорию. Которая формально начиналась чуть севернее железнодорожной станции. Формально, из-за того, что практически весь Ляодунский полуостров являлся нейтральной зоной. Благо в саму бухту Порта-Адама уже должны были бы войти русские корабли. Так что, противодействия себе, контр-адмирал Вирениус, со стороны японцев, не ожидал. А вот хунхузов должны были отпугнуть бронеавтомобили. И адмирал, приказав матросам занять свои места в бронеавтомобилях, направился к вооружённому пушкой, и что тут греха таить, более комфортабельному импровизированному бронеавтомобилю на основе Эрхардт-Дёковиля.

[2] На Квантунском полуострове, названия рек, обычно совпадают, с названиями заливов и бухт, в которые они впадают.

[3] Первая напряжённость в отношениях между Японией и США проявились в начале десятых годов. И только Первая Мировая война не позволила в это время возникнуть конфликту между США и Японией. Что вылилось в поддержку Советской России, после окончания интервенции армии США в Россию, американским правительством, претензий России к Японии. И уходе последней, в середине 20-х годов, с северной части Сахалина и КВЖД.

[4] Почему то, особый ужас, у японских солдат, попавших в наш плен в 1945 году, вызывали советские женщины-медработники.

3

Станция Пуланьдянь снова стала пограничной станцией России. И снова, буквально рядом с ней, теперь проходила граница Квантунской области России. Хотя совсем недалеко, буквально в паре вёрст на северо-восток и был виден лагерь японских войск. А в бухте Адама, она же бухта Яданвань, были видны корабли под японскими флагами. Несколько канонерских лодок, миноносцев, катеров и пароходов. Которые вытянулись длинной линией вдоль северного, условно китайского, берега бухты. Условно только по той причине, что Россия пока официально не объявила об аннексии этих территорий. Но это, как понимали совершенно все, следовало ожидать буквально в ближайшем будущем. Но в бухте находились и корабли под Андреевским флагом. Канонерские лодки 'Бобр', недавно поднятый и так и до конца и не отремонтированный. Так что ремонтные работы шли на корабле прямо в буквальном смысле во время плавания. И три малых, 'Морж', 'Соболь' и 'Горностай'. С несколькими минными катерами. Перешедшие сюда из бухты Хэси. В том числе и для проведения процедуры примирения японского и русского флотов. Который и провёл контр-адмирал Вирениус, с командиром японского отряда. После чего и русские, и японские катера, с миноносцами, стали совместно очищать подходы к бухте от мин. А контр-адмирал Вирениус подняв свой флаг над 'Бобром'. Который один буквально доминировал над всеми собравшимися в бухте Адама остальными кораблями. Но пока отряд японских кораблей, приняв на борт находившиеся в этом районе десантные подразделения, из состава своего флота, собирался совершить переход в Таку. А одна канонерская лодка, с взводом японских моряков, должна была по договору уйти в Чифу. Но ожидалось прибытие на станцию Пуланьдзянь японских консулов. Взятых было дело в плен, в городах Китая, но теперь освобождённых. Что бы японские корабли и могли их доставить на место их новой службы. А расположившийся на 'Бобре' адмирал Вирениус ожидал другого события. Подхода деблокирующих крепость русских войск.

Прибывшие в бухту Адама русские корабли доставили на станцию Пуланьдзянь полуроту железнодорожной роты и команду сапёров. С подразделением стрелков, для их охраны. Ведь японцы, не получив в своё распоряжение большое количество трофейного подвижного состава, всю железнодорожную сеть в тылу второй армии перевели на свою железнодорожную колею. Просто перепрошив, под неё, старую, русскую колею. И теперь высадившиеся в бухте Адама русские организовали две команды. Которые стали перепрошивать железнодорожный путь под старый стандарт. Перенося рельсы на старые места. И двинувшись как на юг, навстречу своим сослуживцам, идущим от станции Кинджоу, так и на север. Навстречу русской полевой армии. Одновременно занимая территорию. При этом работающие на Квантунском полуострове команды быстро соединились. И вместе с бронепоездом штабс-капитана Костенко проследовали на север. Высадив на станции её старого начальника и команду железнодорожников. А когда ремонтники достигли станции Вафангоу, то обнаружили на ней казаков седьмого Сибирского казачьего полка, вместе с бронеавтомобильным отрядом ставшего есаулом Накашидзе. И вот теперь следовало встретить подходящий к Квантунской области передовой отряд русской армии.

И вот когда на разъездном катере с 'Бобра' контр-адмирал Вирениус высадился на берег напротив железнодорожной станции, а чуть ли не единственной военной силой на станции был морской бронеавтомобильный отряд, командир которого, стоял рядом с железнодорожником, то увидел, как по тракту быстро приближается облако пыли. А на перроне железнодорожной станции стоит её начальник Комаров, в фуражке, с красным верхом, и знаком военного ордена на мундире. И подойдя к нему, и поздоровавшись за руку, как со старым знакомым, заставив Комарова схватиться за руку адмирала двумя руками, Вирениус произнёс:

— Поздравляю с возвращением на своё заслуженное место. Ну что же становитесь рядом, будем встречать старых знакомых. Надеюсь увидеть многих из тез, что тогда к нам прорвались, перед началом осады.

На что Комаров расплывшись в улыбке ответил:

— Спасибо, ваше превосходительство. И это же замечательно, что они возвращаются.

— Конечно замечательно, — согласился адмирал и, увидев, что из головного, башенного бронеавтомобиля Шаррон-Накашидзе, поднеся руку к фуражке, высовывается создатель бронесил России, добавил:

— По крайней мере, князь точно здесь, — и тоже поднеся руку к фуражке, адмирал громко произнес, обращаясь уже к Накашидзе, — С возвращением вас, Михаил Александрович. Не могу сказать, что мы вас не заждались.

— Старались, как могли, — выпрыгнув из бронеавтомобиля, и увидев протянутую для рукопожатия руку адмирала, тут же сжавшую её своей рукой, ответил Накашидзе. На что адмирал, отпустив руку князя ответил:

— Да я не в укор вам, Михаил Александрович. Всё понимаю. Мы все старались, как могли. И, слава богу, у нас с вами, получилось. Особенно у вас.

С этими словами адмирал указал взглядом на первые четыре башенных бронеавтомобиля, образца 1905 года, за которыми виднелась пара, уже знакомых бронеавтомобилей образца 1902 года. Пусть и перевооружённых на пулемёты Максим. И Вирениус продолжил:

— И не хотите ведомство поменять, Михаил Александрович? Перейти во флот, вместе со своими подчинёнными. Став капитаном, по адмиралтейству. С весьма широкими перспективами. Вы знаете, генерал-адмирала, очень заинтересовали ваши идеи. Думаю, в нашем ведомстве, вы встретите полную поддержку всем вашим начинаниям. По крайней мере, по министрам вам бегать не придётся, со своими проектами. К тому же в том случае, если примите моё предложение, вас ждёт сюрприз. Приятный сюрприз.

— Сюрприз, ваше превосходительство? — удивился Накашидзе, — Какой сюрприз?

— Ну ещё один башенный бронеавтомобиль, самоходная артиллерийская установка, бронетранспортёр, для перевозки отряда пехоты, бронированная ремонтно-эвакуационная машина, — ответил, улыбаясь Вирениус, — Так сказать весь возможный набор на сегодняшний день бронетехники. Примите моё предложение, это всё будет ваше. И вы сразу же станете командиром первой броневой роты в мире. А сейчас направляйте свои автомобили к пограничному посту, там как раз и базируется морской бронеотряд. Из трофейных автомобилей.

— Хм, это так неожиданно, — смутившись, ответил Накашидзе, — Хотя скажу честно, предложение очень лестное. И заманчивое.

— Ну так принимайте, — продолжил настаивать Вирениус, — Ведь это же вы сами оплатили применение этих бронеавтомобилей. И сами же возглавили созданную на основе вашей собственности военную часть. А тут морское ведомство всё это приобретёт.

— За свои средства я приобрёл только первые два бронеавтомобиля, ваше превосходительство, — произнёс в ответ Накашидзе, — Последние четыре приобретены за счёт собранных средств на усиление флота.

— Вот и рискуете, Михаил Александрович, что их флот и отберёт, — улыбнулся Вирениус, — А так я могу вам гарантировать, что в ближайший год, морское ведомство приобретёт ещё с дюжину таких башенных автомобилей. И оно очень заинтересованно на создание завода фирмы Шаррон[5], по выпуску автомобилей в России. Думаю, всем будет лучше, если они переберутся в России. Учитывая возможный рынок. В том числе и военной техники. И кстати, почему я ничего про ваш отряд больше, как вы покинули тогда Квантун, не слышал?

— Да, ваше превосходительство, мы только, только, на фронт попали — смущаясь, ответил князь, — Я еле уговорил нас в передовой отряд назначить.

— Ну так в чём дело, господин капитан по адмиралтейству, — улыбнулся Вирениус, — Примети наш, флотский авто-броневой отряд. Там с вами боевым опытом поделятся, раскажут и как они применяли свои бронеавтомобили. Это вам поможет в вашем начинании. Как, никак, будут ваши подчинённые. Да и будите подчиняться мне, продолжая развивать бронесилы империи. Пусть будут имперские бронеходы, на страх всяким там герцогам[6]. И не только им.

[5] Charron, Girardot et Voigt (с 1907 года — Charron) — французская автомобилестроительная фирма. Существовала с 1901 по 1918 годы.

[6] Отсыл к произведению Аркадия и Бориса Стругацких 'Парень из преисподней'. Пусть и не совсем к нему, а к строчкам, созданных на основе их произведения, песни 'Бойцовый Кот', по крайней мере, в книге, используется только последняя строчка:

'Алайский герцог нас ведет вперед,

Бойцовый Кот нигде не пропадет!'.

4

Контр-адмирал Вирениус медленно шёл по Инженерному проспекту Дальнего. Формально он всё ещё продолжал находиться в отпуске по здоровью, после контузии. Хотя даже так пришлось выполнить много дел. Как по службе, так и для себя лично. Хотя кое-что, он так и не смог избежать. Так его сын Николай получил назначение, вахтенным офицером, на крейсер 'Изумруд'. Хотя и успел получить все обещанные ему награды, включая и Георгиевский Крест, и орден Святого Владимира. Имея полный набор наград, которые мог получить младший офицер. Следующую награду он мог получить только, став капитаном второго ранга. Но теперь он был направлен на всё ещё сидевший на камнях крейсер. Что бы в первую очередь обеспечить его спасение. И оставив все накопленные средства Ли, Вирениус-второй убыл на новое место службы. Часть средств выделил молодой женщине и Вирениус-старший. Что позволило молодой китаянке приобрести европейский домик на окраине Дальнего. При этом обучение её вокалу и несколько десятков песен, что ей сумел записать, причём не только тексты, но и музыку к ним, Вирениус-старший, позволили китаянке, не смотря на оплывшую талию и уже заметно выделявшийся животик, утроиться певицей в 'Нагасаки'. Да и ещё и подрабатывала актрисой на киностудии Аюми, которая, тоже смогла приобрести несколько расположенных рядом домов, в Дальнем. И организовала там киностудию. Работая над новым проектом. Собираясь сделать несколько кинофильмов. По японским и европейским сказаниям. Ну и на основе своих материалов собирая документальный фильм[7] об обороне Порт-Артура. Так сказать по горячим следам. Пока интерес к этой теме не остыл.

Правда, имелось ещё одно дело, которое следовало бы сделать. Связанное с пленными американцами. Раньше служившими в китайском флоте, и оказавшихся, после разгрома китайского флота, на Квантуне. И если почти все, кого адмирал решил было завербовать, согласились на вербовку, то вот Нимиц, ни как на вербовку не шёл. А его адмирал очень хотел бы сделать агентом влияния. Но тот на вербовку не шёл. Хотя именно из-за него по большому счёту пока американцев и не выдворили в Чифу. Передав их американскому консулу там. И адмирал отлично знал, что именно в этот момент Нимиц находился в клубе 'Нагасаки'. Заметив, как незадолго до этого, американец зашёл туда.

И тут адмирал увидел, как по проспекту катит одна за другой две коляски рикши. Вокруг которых, окружив их, бежит с десяток японцев, в японских традиционных одеждах. И в головной коляски сидит Оливия. Причём с видом, да и в наряде, знатной японской дамы. И подойдя к тротуару, адмирал поднял руку, призывая их остановиться. И когда коляска с Оливией остановилась напротив него, произнёс:

— Приветствую, прекрасно выглядишь, Оливия. Пройдёмся? Надеюсь, ты не спешишь. У меня к тебе есть разговор.

— Приветствую, Андрей-сан, я спешила в 'Нагасаки'. У меня там назначена встреча, — улыбнувшись, ответила Оливия и выпорхнула из коляски. Подойдя к адмиралу. При этом из, тоже остановившейся, второй коляски выбрался молодой японец. В светлом европейском костюме, шляпе, штиблетах и с тросточкой. И у адмирала возникло чувство, что он его где-то видел, но не мог вспомнить где. Но так как японец не стал приближаться, остановившись в нескольких шагах позади, то и Вирениус снова обратил своё внимание на девушку, произнеся:

— 'Нагасаки' это хорошо, там для тебя будет одно дело, которое попрошу выполнить. Но ещё лучше, что я сумел встретить тебя лично. Я же обещал для тебя деньги и оружие.

— Да, Андрей-сан обещал, — тут же, буквально встав в стойку, как почувствовавшая дичь охотничья собака, произнесла Оливия. А адмирал медленным шагом направившись по тротуару, заложив руки за спину, говоря:

— На твоё имя приобретена газета, в международный сеттльмент Чифу. И в одной из комнат там лежит двадцать пять тысяч лян серебра. Думаю, для начала твоей деятельности этой суммы хватит. Там же храниться пулемёт, десяток карабинов, пара десяткой револьверов, патроны к ним. Плюс холодное оружие, что мы смогли собрать. Так что, отправь, вместе с госпиталем, который мы эвакуируем туда, что бы японские госпитальные суда забрали всех подданных микадо из Чифу, несколько своих человечков. Ну и пошлёшь тех, кто должен будет в перспективе перебраться в Корею. Думаю, что ты вполне сможешь развернуться как на подконтрольных нам территориях, так и на территории Кореи. Но у меня будет просьбы ещё и на дела в Японии.

Оливия, в ответ усмехнулась и произнесла:

— Щедро, щедро. И что я должна сделать в Японии? Мы же договаривались, Андрей-сан, что я ничего не делаю против Японии.

— Это и не касается ни Японии, ни японцев, Оливия, — поморщившись, ответил Вирениус, не собираясь использовать, для разведывательной деятельности в Японии, самих японцев, а помня историю с Зорге, вести разведывательную деятельность через иностранцев, в том числе корейцев, — Просто сейчас в Токио находятся два человека. Один из них подданных русского императора, некто Юзеф Пилсудский. Который предал своего императора. Мне бы хотелось, чтобы он исчез. Второй человек, это китаец, по имени Сунь Ятсен. Лидер движения китайцев, под названием 'Тунмэнхой'. Которые хотят возрождения большого и сильного Китая, способного противостоять иностранцам, в том числе и японцам. Но пока они находятся в Японии. Но хотят перейти под контроль американцев. И выгнать всех европейцев и японцев из Китая. Надеюсь ты понимаешь, что этот человек опасен нам обоим.

Оливия поморщилась, но произнесла:

— Понимаю. Но вот убить его будет сложно.

— Убивать, возможно, и не надо, — пожав плечами, ответил адмирал, — По мне вполне достаточно сделать так, чтобы он был опозорен, потерял лицо. И в идеале попал бы в тюрьму. Желательно пожизненно. Но учти у него в Америке есть богатые покровители, так что причина, по которой он смог бы попасть в тюрьму, должна быть очень существенной, что бы он ни когда не вышел из тюрьмы. Ни в коем случае. Даже если за его освобождение будут платить. Ну и ещё я думаю скоро, в подконтрольных России землях Китая, появиться один офицер. По фамилии Маннергейм. В идеале он должен исчезнуть. В худшем случае стать беспомощным инвалидом. В крайнем случае, это надо будет сделать на территории России.

— Это может быть дорого, — произнесла Оливия, бросив короткий взгляд на адмирала. Который, всё так же медленно идя по тротуару, произнёс:

— Думаю, за всю твою помощь ты будешь получать компенсацию. В накладе ты не останешься. Как и с одним делом сейчас в 'Нагасаки'.

— А что там, Андрей-сан? — поинтересовалась Оливия, — А то я хотела бы взять этот клуб под своё покровительство.

— Там сейчас должен находиться один молодой американец, в форме китайского морского офицера, вот я хочу, что бы ты организовала бы с его участием скандал. Так что бы он попал в полицию, причём неприятности ему там пообещают, или же он должен будет оплатить штраф. Плюс твой архаровец, что окажется в камере с ним, будет обещать ему по выходу смерть. Или что он должен, круглую сумму, в качестве компенсации.

— Зачем это, Андрей-сан? — удивилась Оливия.

— Мне нужен этот человек, не сейчас правда, а потом, через несколько десятков лет, — ответил Вирениус, — И мне нужно то, из-за чего он вынужден будет тогда нам помочь. Но твое дело подвести его сейчас на грань отчаяния.

— А ты, Андрей-сан, протянешь ему руку помощи? — усмехнулась Оливия.

— Не я, Оливия, другой. Тот, кто с ним будет работать, — усмехнулся адмирал, и тут заметил, что следовавший за ними японец, в европейской одежде, вдруг остановился и с печальным видом устремил свой взгляд куда-то вдоль улицы. Вирениус проследил за его взглядом и на другой стороне улицы увидел, остановившийся автомобиль Аюми. И его хозяйку, которая взяв на руки ребенка, теперь смотрела как Хикару Кода доставала из салона автомобиля детскую коляску. Адмирал нахмурился, а Оливия, тоже взглянувшая в ту сторону, произнесла:

— Ты его не помните Андрей-сан, но то Кисиро Ота, тот самый молодой человек, что пришёл к нам на помощь, когда тебя ранили. И сейчас именно он спровоцирует того американца.

— Понятно, я то против него ничего не имею. И хочу, чтобы девочка всё-таки была счастливой. Но вот тебя, Оливия, хочу предупредить.

— О чём же Андрей-сан? — японка внимательно посмотрела на Виренуса.

— Я догадываюсь, какой деятельностью ты будешь заниматься здесь, и вот если обидишь Аюми или Ли, то обижусь на тебя я. Так что, если хочешь не потерять моё покровительство, то не обижай девочек. Хорошо?

— Хорошо, Андрей-сан, я сама не хочу их обижать. Просто прослежу, что бы их другие не обижали.

[7] Вообще самый первый документальный фильм, пусть и не на эту тему появился в 1906 году.

5

К перрону железнодорожного вокзала в Дальнем подали поезд до Москвы. Первый, скорый, который должен был отправиться в путь, после восстановления железной дороги. И именно на нём контр-адмирал Вирениус собирался отправиться на аудиенцию к российскому императору, на которую был вызван ещё до своего ранения. Но так и не прибыл. Мотивируя, что не может прибыть сначала из-за ранения, потом, из-за осады крепости. Так что дальше тянуть, с отказами, явиться на вызов к царю, становилось уже опасным. И ехать было нужно. Да и как бы все дела здесь были завершены. По крайней мере, буквально вчера он получил доклад о вербовке Нимица, которого приказал использовать только в случае возникновения войны с САСШ. А его новое назначение, начальником Главного Морского Штаба, и одновременно назначение начальником Морского Технического Комитета, требовало его личного присутствия в столице. Да и требовалось сдать дела по военно-научному отделу его новому начальнику. Так что, как только сформировали поезд, для его отправки в Москву, Вирениус обратился с просьбой об аудиенции к великому князю Александру Михайловичу. Который и принял контр-адмирала на своей яхте 'Тамара', ставшей его личным штабным кораблём. И тогда, после доклада, о том, что он явился, адмирал Вирениус произнёс:

— Ваше высочество, я попрошу вас дать мне ваше разрешение убыть в столицу, по случаю вызова на аудиенцию к его величеству.

— Да, ваше превосходительство, езжайте. А то вы с ним явно подзатянули, хотя не спорю, причины на то имелись, — согласился Сандро, — Так что езжайте. Заодно и Главный Морской Штаб примите, да и Морской Технический Комитет.

Вирениус вздохнул и произнёс в ответ:

— Ваше высочество, я бы хотел попросить дать мне отпуск на поправку здоровья, последний год был для меня крайне тяжёлым. И я бы хотел съездить на воды. Подлечить нервы.

— Вы, ваше превосходительство, правы, необходимо предстать перед его величеством. По крайней мере, именно от этого зависит, станете ли вы вице-адмиралом. Да и получите ли вполне заслуженные награды, — кивнул, соглашаясь с этим, генерал-адмирал, — И помимо вполне заслуженных вами Святой Анны первой степени и Святого Владимира второй степени, и наград за оборону крепости, французской медали и Порт-Артурского креста, думаю, вы, вполне можете рассчитывать на орден Святого Георгия. Так что постарайтесь произвести на государя благоприятное впечатление. От этого зависит очень многое, как ваше новое назначение, так и реализация всех высказанных вами уже предложений. И возможно государь соблаговолит расщедриться на орден Александра Невского. А то вас, пока только, наградил японский император. Пожаловав вам, орден Восходящего солнца второй степени. Кажется, у вас уже есть такой орден?

— Да, ваше высочество, в своё время, во время моего пребывания в Японии мне был пожалована четвёртая степень этого ордена. Но я не считаю для себя возможным носить этот орден, — ответил Вирениус.

— Похвально, похвально, ваше превосходительство. Но вернёмся к вашим должностным обязанностям. Я не говорю, что вам следует приступить к выполнению своих обязанностей сразу же по прибытию в столицу. Я тоже намерен совершить путешествие, по южным морям и прибыть в столицу ближе к осени. Тогда и вы приступите к руководству штабом и комитетом. Единственное что я хочу уточнить, то это, каковым вы видите общее состояние нашего флота.

— Это очень сложный вопрос, ваше высочество, — задумавшись, ответил Вирениус, — Если исходить из наличных сил, перспективного изменения баланса военно-морских сил в мире, на море, и возможных ближайших конфликтов, то я вижу, что нашему флоту необходимо перекрыть четыре театра военных действий. Тихоокеанский, Балтийский, Черноморский и на Северно-ледовитом океане. Где нам необходимо создать сначала флотилию, а потом и полноценный флот. Так, как только два направления, северный и тихоокеанский, у нас имеют выходы в открытый океан. Где мы и должны иметь наступательные силы флотов. Ограничившись на Балтийском и Чёрном морях оборонительными силами.

— Изменения баланса сил на море, ваше превосходительство? — великий князь с удивлением посмотрел на Вирениуса, — Объяснитесь, пожалуйста.

— Всё очень просто, ваше высочество, — тяжело вздохнув, произнёс контр-адмирал, — Вопрос в том, что страна, которая ещё недавно, бывшая первой страной мира, в настоящий момент по своему богатству является только третьей. Уступая САСШ и Германии. И соответственно Великобритания уже не способна поддерживать первый флот мира. Исходя из этого, и прогнозируя силы флотов, исходя из имеющихся судостроительных программ, я считаю, что в течение ближайших нескольких лет вторым флотом мира станет флот САСШ. А Германия будет от него не очень-то и отставать. А флоты Франции, Италии, Японии и наш, будут бороться за далеко не призовые, а с четвёртого, по седьмые места. И поэтому, как бы нам не хотелось бы превосходить на всех окружающих Россию морях флоты наиболее вероятных противников, но нам придётся по большому счёту иметь на морях оборонительные флоты. Просто стремясь собрать в нужное время, в нужном месте достаточные силы, чтобы присоединить свои корабли к флоту наиболее сильных из наших союзников. В неизбежной мировой войне. При условии, что из-за создания кораблей типа 'Андрей Первозванный', силы флотов в буквальном смысле обнуляются и морская гонка начнётся по новой. По крайней мере, британцы уже заложили свой 'Дредноут'. Который по своей силе аналогичен нашим линкорам. И есть все предпосылки предположить, что концу следующего года он войдёт в строй. А в Германии собираются заложить сразу четыре корабля типа 'Нассау'.

— Вы, ваше превосходительство, считаете, что подобная масштабная война неизбежна? И кого, в этой ситуации, вы, видите нашим союзником? — поинтересовался Сандро, напомнив, — При условии, заключения союзного договора между Великобританией и Францией.

— Да, ваше высочество, крупномасштабная война уже неизбежна, — согласился Вирениус, — И последние события в Марокко, где разгорелся кризис, это показывают. Германия сейчас отступит. Но в ближайшее время эти кризисы будут повторяться буквально ежегодно. А любой из них закончиться столкновением двух коалиций между собой. Британо-французской и германо-австрийской. Первая возникла из-за того, что эти страны категорично настроены против Германии. А вторая сложилась из-за того, между Германией и Австрией находиться весьма протяжённая граница. Которая, в сторону Германии, не имеет естественных оборонительных рубежей и очень уязвима. А граница Австрии опирается на подобные рубежи. Из-за чего Германия просто вынуждена искать союза с Австро-Венгрией. Периодически продлевая крайне невыгодный Германии союз с Австрией. По которому Германия будет вынуждена воевать, даже если Австрия первая нападёт на другое государство. Образно можно сказать, что Австрия держит Германию за причинное место. Хотя из всех перечисленных стран Австро-Венгрия самая слабая, за исключением может быть Италии. И при этом Австро-Венгрия имеет весьма неразрешимые противоречия уже с нами. Что просто толкает Россию на союз с противостоящей Австро-Венгрии коалиции. Несмотря на то, что война России с Германией нам крайне невыгодна, и представляет смертельную опасность для империи. А заставить обе коалиции обратить взоры на обе Америки, и попытаться решить свои ближайшие проблемы за счёт тех территорий, для нас опасаюсь не подъёмная задача. Хотя угроза Европе и в первую очередь Британской империи, которую американцы и начнут разрушать, сейчас хотя и не явна, но уже весьма ощутима. Именно САСШ будут, в перспективе, рушить британскую империю. Хотя сейчас американцы и придерживаются нейтралитета, но для их развития им уже необходимо начать подминать под себя мир. И при мировом противостоянии двух коалиций они присоединяться к побеждающей стороне. Им сейчас без особой разницы, какую из империй разваливать в первую очередь. Как, впрочем, и Италии, которая присоединиться к наиболее сильной стороне.

— Понятно, — поморщился генерал-адмирал, — Хотя, скажу по чести, меня самого посещали подобные мысли. Хотя хотелось бы уточнить, ваше превосходительство, в чём, вы видите смертельную опасность для России в её противостоянии с Германией?

— Ну тут вопрос не столько в Германии, сколько в Великобритании. Их, совместно с Францией целью является полное уничтожение Германии. Вплоть до того, что превратить эту страну в вечного должника. И подчинение, всех новообразованных государств, из состава бывших Германской и Австро-Венгерской империй, Франции и Великобритании. Что уже не соответствует интересам России. Так как в этом случае следующей целью, для подобного уничтожения, будет служить уже Россия[8].

— Я вас услышал и понял, ваше превосходительство, и, к сожалению, практически совсем сказанном вами согласен, — тяжело вздохнул Александр Михайлович, — Хотя, в моей семье и сильны профранцузские настроения.

— Франция, ваше высочество, в тандеме с Великобританией, не равноправный союзник, — ответил Вирениус, — А занимает подчинённое положение, из-за страха перед Германией. И жажды реванша, над последней, с границей по Рейну.

— Возможно, возможно, — согласился Сандро, — Но, как в данных условиях, вы, видите строительство флота, ваше превосходительство?

— Ну как я указал, ваше высочество, — начал было Вирениус, — мы не можем сейчас рассчитывать на призовые места. К тому же наш флот в настоящий момент разделён на четыре, практически изолированных части. Будь у нас достаточно ледоколов, превосходящих, по возможности 'Ермак', хотя бы дюжина, то мы могли бы практически объединить возможности наших сил на севере и на востоке.

При этих словах генерал-адмирал бросил короткий, внимательный взгляд на Вирениуса и кивнул, в знак согласия. А контр-адмирал продолжил:

— При этом, мы не имеем, необходимой инфраструктуры на севере, что бы иметь там достаточный флот. Пока там необходимо сформировать флотилию Северного-Ледовитого океана. И начать строительство на Кольском полуострове не замерзающего порта. С созданием железной дороги к нему. Что так же будет иметь определяющее значение, с началом войны. Которая не будет короткой и сразу же победоносной. А протянется несколько лет. Уж больно значительными силами располагают противостоящие коалиции. Поэтому, иметь маршрут для связи с союзниками, в обход возможных участников вражеской коалиции, а в неё я вполне допускаю вхождение и Турции, крайне важно. Есть ещё один возможный вариант, через Иран. Но там тоже нужна железная дорога. И наши силы в Персидском заливе. Для её функционирования.

— Хм, необычно, не обычно, — произнёс великий князь, — Хотя это и интересные предложения, но продолжайте, продолжайте ваше превосходительство.

— В общем, мы должны иметь на севере силы, которые сможем обеспечить базированием на этом театре военных действий, — продолжил глава ГМШ, — Возможно усиливая их с Тихого океана. Который так же выделит часть сил на формирование эскадр в Персидском заливе, Атлантическом океане и в Средиземном море. Это если исходить из имеющейся конфигурации. Если сможем занять проливы Босфор и Дарданеллы, то ситуация может поменяться кардинально. Но есть опасения, что даже будучи нашим союзником, британцы не позволят нам однозначно контролировать проливы. При этом нам необходимо наиболее современные корабли перебросить на Балтику. Оставив тут только 'Севастополь', 'Полтаву', 'Сисоя Великого' и 'Иоанна Златоуста'. В составе первой бригады броненосцев. Базирующуюся на Владивосток, но каждую зиму переходящие в Николаевск-на-Эллиотах. Вторую бригаду дивизии броненосцев должны будут составить 'Император Николай I', 'Император Александр II', 'Адмирал Посьет'. Из броненосных крейсеров на Тихом океане предлагаю оставить 'Адмирала Нахимова', 'Адмирала Истомина', 'Дмитрия Донского' и, если получиться поднять 'Владимира Мономаха'. Которые будут базироваться на эти острова постоянно. При этом я предлагаю из крейсеров оставить на Тихом океане 'богинь' и 'Варяг'. И все трофейные крейсера, кроме 'Прута' и 'Адмирал Бутаков'. Которые вместе с новыми крейсерами и оставшимися броненосцами, включая и броненосцы береговой обороны, за исключением малых, которых я предлагаю переквалифицировать в канонерские лодки, должны будут уйти на Балтику.

— И тут предлагаете оставить ещё крейсера 'Командор Беринг', 'Витязь', 'Адмирал Невельский', 'Адмирал Завойко', 'Муравьёв-Амурский' и 'Князь Пожарский'? При этом на Балтику должны будут вернуться эскадренные броненосцы 'Цесаревич', 'Князь Суворов', 'Князь Суворов', 'Орёл', 'Слава', 'Александр Невский', 'Ретвизан', 'Победа', 'Пересвет', 'Ослябя', — уточнил генерал-адмирал, — Ну и четыре броненосца береговой обороны. Три 'ушаковки' и 'Монтерей', который был 'Пуритан'. С броненосными крейсерами 'Громобой', 'Россия', 'Рюрик', 'Память Азова' и 'Баян'. И кроме 'Прута' и 'Адмирал Бутаков', на Балтику, уйдут ещё бронепалубные крейсера 'Богатырь', 'Олег', 'Аскольд', 'Светлана', 'Жемчуг', 'Изумруд', 'Новик', 'Адмирал Корнилов', 'Рында'. В общем, получиться солидно. Хотя ряд кораблей ещё надо поднять, да и все они нуждаются в ремонте. И из-за чего вы так на малые броненосцы береговой обороны так ополчились, ваше превосходительство?

— Ну вопрос с ремонтом на этом театре военных действий, ваше высочество, остаётся открытым. И пока мы не создадим верфи в Николаевске-на-Амуре и в Дальнем, а ремонтные мастерские в Талиенване и на Николаевске-на-Эллиоттах, с плавающими доками способными принять самые большие броненосцы, ремонтировать корабли мы сможем только за границей. И как бы, не самыми удобными, тут окажутся ремонтные мастерские в Японии. Где и можно будет пока, в том числе и перед переходом на Балтику, чинить наши корабли. Плюс такой ремонт, с модернизацией, тех же 'богинь' позволит достичь на оных скорости в двадцать один, с половиной, узла[9].

Александр Михайлович поморщился, но в знак согласия кивнул. И Вирениус продолжил:

— Да и какие же это броненосцы, ваше высочество, кои вы помянули. По большому счёту канонерские лодки, пусть и большие. В линию то их не поставить. И вообще я намерен выступить с предложением, немного изменить классы судов. Сделать класс линейных кораблей, в которые включить помимо новых кораблей типа 'Андрей Первозванный', ещё и броненосцы первого класса. А все броненосцы второго класса переквалифицировать в броненосные крейсера, как 'пересветы', или же в броненосцы береговой обороны. Как все остальные, включая 'екатерин' и 'Георгия Победоносца'. Перевооружив их новыми десятидюймовыми орудиями, как на новых линейных крейсерах, что строятся сейчас в Великобритании. Но адаптировав их под возможную установку в барбетных установках, убрав из них устаревшие орудия. Так что с орудиями старого типа должен будет остаться только башенные 'Император Николай I' и 'Монтерей'. А вот броненосные крейсера, кроме 'пересветов', и переквалифицируемые в канонерские лодки корабли, как 'Мощь Дракона' вооружить восьмидюймовыми пушками. При этом 'Громобой', 'Россию', 'Рюрика' и все 'баяны', включая и те три что заложили, полностью перевооружить на восьмидюймовки. На трёх больших получиться от дюжины до четырнадцати таких орудий. А на 'баянах', до восьми.

— На 'баянах' восемь восьмидюймовок, но как? — удивился Сандро.

— Ещё пара в палубной установке, между трубами и кормовым мостиком, ну и четыре в каземате, вместо шестидюймовых и трёхдюймовых орудий, — ответил Вирениус.

— Хм, ваше превосходительство, — усмехнулся генерал-адмирал, — получаются весьма интересные проекты броненосных крейсеров. Но куда девать старые орудия?

— Орудия, ваше высочество, можно отправить в береговую оборону, — ответил контр-адмирал, — Но думаю нам необходимо подумать об новых весьма интересных проектах. В том числе и совершенно новые классы кораблей.

— Это, какие же, ваше превосходительство, новые классы кораблей?

— В первую очередь это тральщики, ваше высочество, — ответил Вирениус, и при этих словах великий князь в знак согласия кивнул, — Я считаю, что нам необходимо построить довольно большое количество кораблей, главное назначение которых должна быть борьба с минной опасностью. Так же я вижу большое будущее за моторными катерами весьма разнообразными. Как патрульными, для охраны побережья, рейдов и несения дозорной службы. Причём для экономии средств они вполне могут быть и с деревянными обшивками. Так и специализированных торпедоносцев. С высокой скоростью. И эти могут быть, для достижения высоких скоростей буквально летающими. Хотя и не сейчас.

— Летающие? — удивлённо приподнял бровь Сандро.

— Да, ваше высочество, летающие, — ответил начальник Главного Морского штаба, — Есть предложения создать корабли на подводных крыльях, как на новомодных аэропланах, или же нагнетая под корпус воздух, приподнимать его над водой. Так сказать, на воздушных подушках. Так что корабли вполне могут быть и летающие[10]. Помимо этого, я могу предложить идею быстроходного крейсера-заградителя. Который должен используя возможность быстро хода, должен за ночь, достигать нужной точки, на ходу выставить минное заграждение и к рассвету уйти из зоны минной постановки. В остальном эти крейсера должны ничем не отличаться от принципиально новой концепции крейсеров.

— Принципиально-новая концепция для крейсеров, ваше превосходительство? — великий князь с удивлением посмотрел на Вирениуса, — Это как? Просветите?

— Конечно, конечно, ваше высочество, — ответил контр-адмирал, — Вопрос в том, что опыт боевых действий показал необходимость наличия нескольких типов крейсеров. Имеющих общую концепцию. Во-первых, это турбинный двигатель, с котлами, работающими не на нефти, а на такой её фракции как мазут. Что необходимо для достижения скоростей для крейсеров не менее двадцати семи узлов. Причём на длительных переходах, а не в экстремальной ситуации. Во-вторых, необходимо обеспечить защиту наиболее важных частей крейсеров бронепоясом. Ну и в-третьих, необходимо наличие нескольких типов крейсеров, где помимо крейсера минного заградителя, необходим тип эскадренного разведчика, лидера эсминцев и защитника торговли, в виде относительно дешёвого крейсера с орудиями до шести дюймов. Условно их можно назвать лёгкими крейсерами. Защитника эскадр и средства борьбы с лёгкими крейсерами противника, в виде корабля с восемьюдюймовыми, или же девятидюймовыми, орудиями. Ну и вообще весьма спорного типа, в виде условного линейного крейсера, скоростного, вооружённого орудиями от десяти дюймов, корабля, призванного для прикрытия действий эскадренных разведчиков, противодействию себе подобны, быстрому усилению своих сил, при необходимости, и для охвата головы колонны противника. Так сказать, формируя быстрое крыло флота. Ну и противодействию оному охвату, по отношению к собственному флоту.

— Концепция подобных кораблей мне понятна, ваше превосходительство, — согласился Сандро, — Но вы так настаиваете, на использовании турбин, а ведь есть другие типы двигателей. Почему бы не использовать на крейсерах те же двигатели господина Дизеля? Ведь они могут позволить достичь весьма высоких дальностей хода. Да и те же турбины весьма несовершенны.

— Ну я, ваше высочество, рассчитываю, что уже в ближайшее время турбины доведут до ума. И они станут главными двигательным установками для кораблей основных классов, линейных кораблей, крейсеров и эскадренных миноносцев. А дизеля, которые на высоких оборотах, необходимых для достижения высоких скоростей, будут шуметь так, что не будет слышно стоящего рядом человека, а вибрация будет такой, что попасть в цель будет невозможно. Так что дизеля могут применяться, из кораблей основных классов, только на подводных лодках. Ну и ещё тех же речных мониторах и других кораблях, имеющих вспомогательную роль. Например, на десантных судах.

— Вы, ваше превосходительство, видите в подводных лодках большое будущее?

— Да, ваше высочество, вижу, — согласился Вирениус, — Именно развитие подводных лодок позволит в ближайшем будущем, создав корабли способные действовать в океане, создать не шуточную угрозу британской, и не только её торговли.

— А как же рейдеры, ваше превосходительство? — удивился великий князь.

— Видите ли, ваше высочество, — тяжело вздохнув, произнёс Вирениус, — Концепция вспомогательного, относительно скоростного, безбронного крейсера, из гражданских пароходов, себя не оправдала. Из-за большой уязвимости данных судов. И возможности их быстрого обнаружения. Возможно, больше смысла имеет концепция не столько скоростного, но имеющего возможность маскировки под другие торговые корабли, вспомогательного крейсера, действующего, к тому же в целях ещё большей маскировки, под нейтральным флагом. Который будет иметь возможность, до полугода, находиться в плавании, перехватывая пароходы противника. И переходя из одного океана в другой, как только в его районе боевых действий появятся корабли противника, осуществляющие его поиск. Но таких судов не может быть много. А вот подводные лодки, водоизмещением под восемьсот тонн, смогут находиться в океане в массовом количестве. До нескольких десятков единиц единовременно. Что может обеспечить потерю торгового тоннажа чуть ли не в миллион тонн ежемесячно.

Это заставило Александра Михайловича буквально поперхнуться от услышанного и тот, уже придя в себя, произнёс:

— Вы ваше превосходительство считаете это возможным? И что теперь делать с приобретёнными и призовыми пароходами.

— Ну почему бы нет, ваше высочество, — ответил Вирениус, — Имея в составе каждого из флотов дивизию подводных лодок, с полусотней вымпелов в каждой. Хотя это касается срока никак не меньшего через несколько десятков лет. А пока я предлагаю иметь в составе каждого флота по дивизиону подводных лодок. Развернув их через десяток лет в бригаду. Из пары дивизионов, учебного и боевого. В составе первого предлагаю иметь уже существующие подводные лодки и их ближайшее развитие. А вот в составе боевых дивизионов иметь уже подводные лодки, имеющие водоизмещение под несколько сот тонн. И так же я предлагаю развить концепцию подводного минного заградителя, каким был 'Портартурец'. Который должен уже скрытно подходить к вражеским берегам и так же скрытно ставить минные заграждения. В том числе и на торговых маршрутах, возле баз и на путях перехода сил противника при их развёртывании. А вот если уж говорить об оказавшихся в составе флота купцов, то их надо использовать. Во-первых, как для подводных лодок, так и для катеров, необходимы будут плавающие базы. Где экипажи смогут отдыхать, ремонтироваться с их помощью, получать снабжение и вообще базироваться на них. Во-вторых, тут на Тихом океане, уступая японцам в силах, мы сможем воевать, только опираясь на масштабные минные заграждения. Для чего надо будет переоборудовать, в минные заградители не менее десяти крупных пароходов. В-третьих, для базирования наших кораблей на Эллиотах, или в том же заливе Касатки будут необходимы транспорта снабжения. Плюс, для простой, жизнедеятельности флота необходимы будут вспомогательные суда. Да хотя различные суда для аварийно-спасательной службы. От водоотливных и водолазных ботов и до плавающих доков. Последние способные поднять и самые крупные боевые корабли. Плюс, для развития этого региона нам нужны будут судоходные компании. Как уже существующие, куда надо будет вернуть то, что реквизировали, плюс продать некоторый излишек судов. Ну и, Главному управлению торгового мореплавания и портов, можно организовать новую судоходную компанию на Тихом океане. Куда и передать оставшуюся, после всего этого, часть судов. Которые могут стать резервом флота, ну а в мирное время будут способствовать развитию промышленности и торговли в регионе.

— Хм, я подумаю над этими вопросами. А по поводу подводных лодок, звучит заманчиво, ваше превосходительство, — великий князь внимательно смотрел на стоявшего перед ним контр-адмирала, — И что же против подобных лодок нет никакого противодействия?

— Ну почему же нет, ваше высочество. Система конвоев, организация непрерывной патрульной службы, не давая подводным лодкам спокойно зарядить аккумуляторы, усиленное наблюдение за морем. Ведь, не подняв перископ, подводная лодка в атаку выйти не сможет. Плюс специальное противолодочное оружие...

— По типу тех бомб, что быстро соорудили из гильз и динамита на Эллиотах, ваше превосходительство? — прервал, разглагольствования Вирениуса, генерал-адмирал. На что контр-адмирал ответил:

— И это тоже, ваше высочество. Только гораздо более совершенные, чем гильза от снаряда с динамитом, бикфордовым шнуром и пробкой из воска. Но их разработкой придётся заняться. И это помимо разработки специализированных кораблей береговой обороны, которые я бы хотел назвать сторожевыми кораблями, сторожевиками. И которые должны будут иметь возможность нести патрульную службу, ставить мины, сетевые заграждения, ну и бороться с подводными лодками противника. Не позволяя им свободно действовать. Но таких судов нужно будет много. И для их дешевизны на них могут стоять и паровые машины. Как и на тральщиках. Всё одно в составе эскадр им не ходить.

— А чем предлагаете нивелировать угрозу от подводных лодок для эскадр, ваше превосходительство? — поинтересовался Сандро, — Ведь как я понимаю, они будут представлять угрозу и для броненосцев?

— Огромную, ваше высочество, тут вы правы. Но линкоры будут перемещаться только под охранной эскадренных миноносцев. Аналогичных нашим 'добровольцам', только турбинным. Хотя подобный тип корабля можно будет считать универсальным боевым кораблём. Которым будет решаться большой объём задач. И торпедные атаки или артиллерийские дуэли будут далеко не самые основные для них. Хотя, уже вы, ваше высочество, на излёте карьеры, увидите эсминцы, с восемью орудиями пятидюймового калибра и почти десятком торпедных труб, на каждом. Хотя наиболее бюджетным вариантом и останутся корабли с четвёркой четырёх, от силы пятидюймовых орудий, с восьмёркой труб, на торпедных аппаратах и скоростью, на испытаниях, в тридцать пять узлов. Но и миноносцы, аналогичные нашим 'добровольцам', с парой четырёхдюймовок и четвёркой труб, на торпедных аппаратах, будут актуальны. Как дешёвая замена наиболее сильным представителям этого класса кораблей. Но в любом случае на них будут стоять турбины. Хотя есть несколько типов кораблей, на которых можно будет поставить не столь шумные тихоходные низкооборотные дизели.

— Это, какие же корабли, ваше превосходительство? — поинтересовался генерал-адмирал. На что контр-адмирал произнёс:

— Мониторы, ваше высочество. Я прогнозирую, что в ближайшее время появятся проекты подобных судов, призванных обстреливать занятое противником побережье. В интересах наземных войск. И имеющих на вооружении башни и орудия с выводимых из состава флотов броненосцев. Но есть один нюанс. Касающийся именно наших Балтийского и Черноморских флотов.

— Это какой же, нюанс, ваше превосходительство?

— Возможно, из-за небольшого размера морей и довольно обширных мелководий на них, полноценные линкоры на них могут быть избыточны. Но в тоже время действие лёгких сил и защита минных позиций потребует наличие на них защищённых кораблей с орудиями в четырнадцать, а то и шестнадцать, дюймов. Вот я и предлагаю на этих морях иметь, в перспективе, по четыре не совсем полноценных линкора. Малоразмерных, тихоходных, не более двадцати узлов, но достаточно мореходных, для этих морей, и с достаточной дальностью хода небольших трёхбашенных мониторов. Либо с девятью четырнадцатидюймовых[11], с длинной ствола, в шестьдесят калибров, орудиями. Либо с шестью, но шеснадцатидюймовыми[12] орудиями. Подобные корабли будут относительно дёшевы. Но в тоже время, на этих театрах военных действий способны будут способны противостоять и полноценным линкорам противника. Обеспечивая действия своих лёгких сил и защищая минно-артиллерийские позиции. Которые придётся сооружать, так как наш флот будет уступать флотам вероятных противников. Но пока, в добавок, к тем четырём линкорам и двум линейным крейсерам, что сейчас строятся, я предлагаю реализовать проект инженера Костенко и лейтенанта Вирениуса-второго. По переоборудованию оставшихся 'бородинцев' и 'Цесаревичам' в вариант с тремя башнями главного калибра. Что позволит сохранить этим кораблям актуальность ещё в течение пары десятков лет. А не пойти на слом, как только линкоры начнут массово строиться в других флотах.

— По этим вопросам подумаем, ваше превосходительство. Но хотя бы где то полноценные линкоры вы строить предлагаете? — с некоторым сарказмом произнёс Александр Михайлович.

— Конечно предлагаю, ваше высочество, — тут же ответил Вирениус, — на двух других флотах. На Тихом океане и на севере. Где предлагаю ввести в строй суперлинкоры. С орудиями не менее чем в четырнадцать дюймов, а лучше шестнадцати дюймов. Не менее чем с восемью такими орудиями на линейный корабль. Хотя для линейных крейсеров можно будет и ограничиться двенадцатидюймовыми орудиями. С длинной ствола в шестьдесят калибров.

При этих словах великий князь поморщился. В России существовала огромная проблема с массовым выпуском орудий более чем двенадцатидюймового калибра. Что сильно ограничивало возможности по созданию эскадренных броненосцев, в России, ещё в первой половине девяностых годов девятнадцатого века. Причём организация массового выпуска этих орудий, в конце девятнадцатого века, уже стоила России огромных усилий. Теперь предстояло превозмогать снова. Уже для более мощных орудий[13]. И их для реализации предложений начальника Главного Морского Штаба было необходимо просто неимоверное количество. И генерал-адмирал произнёс:

— А что, ваше превосходительство, ограничиться двенадцатидюймовыми орудиями для вооружения наших кораблей не получиться?

На что контр-адмирал, поморщившись, ответил:

— Ваше высочество, тут возникает вопрос о дальнейшем развитии линкоров. Они, уже в ближайшем будущем, будут вести боевые действия на дистанции превышающим сотню кабельтовых. Когда станет важным попадание каждого снаряда в цель. Да и шеснадцатидюймовый снаряд, весом в тонну, и падающий ответно в цель, не способна будет остановить не одна броня. Проломит любую бронепалубу, из тех, что можно реально создать. Двенадцатидюймовые снаряды такое сделать не смогут. От них можно создать не проницаемую защиту. А посему росту калибров на орудиях линкоров альтернативы нет. Так что перспективы только за сверхлинкорами, с наиболее большими пушками. Но и более чем в шестнадцати дюймов, с длинной ствола, в шестьдесят калибров, орудия создавать, тоже не стоит. Это вполне достижимый и одновременно предел развития корабельных орудий на данном этапе.

— Хм, но если такой снаряд способен пробить любую реально устанавливаемую на корабли броню, то может быть есть резон, ваше превосходительство, оказаться от бронирования вообще? — Сандро бросил внимательный взгляд на своего собеседника.

— Ну однослойную броню такой снаряд разрушить сможет, ваше высочество. Но можно применить разнесённое бронирование. Когда первая, тонкая бронированная защита срывает со снаряда мягкий баллистический наконечник, придуманный Макаровым. Следующая, основная защита, будучи пробитой, всё-таки рассчитывается таким образом, что способна вызвать разрушение снаряда. Осколки, от которого, останавливает уже третья линия броневой защиты. И, конечно же, такая защита должна быть не по всей поверхности корабля, а защищать его основные части. Так сказать, защитить по принципу 'всё или ничего'. Когда снаряды могут пронзить не самые важные для корабля его части. Но не смогут преодолеть защиту важных его частей. Плюс у такого корабля должна быть развитая и противоминная защита. Включая и бронепереборку, вдоль бортов. В общем, это должна быть защита, призванная защищать важные отсеки корабля от подводных взрывов.

— Боже, как же это будет дорого, — только и произнёс Александр Михайлович.

— Ну есть вариант, который в перспективе позволить сэкономить, ваше высочество, — ответил Вирениус, — Развив такой новый вид боевых кораблей, как аэропланоносцы.

— Что? Что вы сказали, ваше превосходительство? — не понял генерал-адмирал, — Что ещё за аэропланоносцы?

— Ваше высочество, я смею исходить из того, что аэропланы сейчас получат стремительное развитие. И уже лет через пять они окажутся вполне пригодными для разведки. А чуть позже и для участия непосредственно в боевых действиях. Представьте, что будет, если с высоты, в сотню саженей, уронить в крышку башни бомбу. Весом так пудов в шесть. Ну, или атаковать корабли противника торпедами. Причём если таких аэропланов будет пара десятков на корабль, то это может происходить одновременно. С неба сыпется град бомб, а с обоих бортов заходят торпедоносцы. Да тут не один линкор не выдержит. Особенно если корабли противника будут постоянно контролироваться аэропланами-разведчиками. Докладывающими о любом действии противника. И если обеспечить базирование таких ударных, разведывательных и защитных, а свои корабли от такой напасти надо будет защищать, аэропланов, на входящих в состав эскадр специализированных кораблей, то можно будет довольно дёшево изменить баланс сил на море. Ну и для начала я предлагаю, сохранив в составе флота башенные фрегаты, через пять, ну или, шесть лет переоборудовать их в первое, пусть и учебное соединение аэропланоносцев.

Великий князь, от услышанного, в буквальном смысле, выпал в осадок. И будь это другой представитель семейства Романовых, то он тут же выгнал бы Вирениуса. Но Александр Михайлович, в отличие от остальных представителей дома Гольштейн-Готторпов правящих в России, был далеко не глупым, и далеко не ретроградом. И посему, помолчав минуту, он ответил:

— Вы знаете, ваше превосходительство, это ваше предложение крайне необычное. И крайне неординарное. Хотя нельзя сказать, что я, с вами, и не согласен. Давайте подождём лет пять. Оценим перспективы развития аэропланов. И там примем окончательное решение. Но пока да, в отличие от всех старых кораблей, четвёрку башенных фрегатов пока оставим в составе флота, пусть и учебными кораблями. И надеюсь это всё?

— Есть ещё несколько моментов, ваше высочество. Один из них касается возрождения речных флотилий на западе державы. Другой воссоздания морских частей, до дивизии морской пехоты включительно. Ну и последний, относительно возможных действий наших союзников. Которым в случае их войны, с Турцией, я предлагаю оказать помощь.

— Возрождение речных флотилий, ваше превосходительство? Это становиться даже интересно, от всех ваших предложений, — позволил себе улыбнулся Сандро, удобнее располагаясь на стуле, откинувшись на спинку, и опираясь на неё плечом, — Какие именно, вы хотите видеть, речные флотилии, в составе нашего флота.

— Именно те, которые всегда появляются на этих реках, когда наши войска ведут на них боевые действия. А именно Висленскую и Дунайскую, ваше высочество, — произнёс контр-адмирал, — Причём, если на Дунае корабли нам нужны для поддержки, в первую очередь, наших союзников. А только во вторую очередь, для возможной переброски наших сил в туже Сербию. Как я считаю, наличие там пары наших корпусов, может обеспечить удар, который может решить вопрос с победой над Австро-Венгрией. А их быструю переброску может обеспечить только наличие на Дунае нашей военный флотилии. Которая, в свою очередь, должна иметь возможность нейтрализовать австрийскую флотилию на Дунае. Будучи как минимум равная ей. Хотя главным пунктом базирования этой нашей флотилии и должна быть Одесса.

Великий князь приподнял бровь, но всё так в знак согласия кивнул, произнеся:

— А вторая флотилия для чего?

— Вопрос в том, что мы имеем на западе весьма удобный рубеж обороны, реку Вислу. Но в нижнем течении она уходит на территорию Германии. Что даёт возможность германцам обойти этот рубеж. При этом это нижнее течение Вислы прикрывает, от нас, германская крепость Торн[14]. Что находиться буквально в нескольких верстах от нашей границы. И наша флотилия могла бы быстро, буквально через сутки после объявления войны, подойти по реке к крепости, и, используя плавающие батареи, орудиями в десяток дюймов, железнодорожные установки, с орудиями не менее чем в двенадцать дюймов, пусть и устаревшими для использования на флоте или в береговой обороне, но всё равно очень мощными могли бы подавить форты Торна. После чего крепость зайдём морская пехота. Под прикрытием полка бронеавтомобилей, пусть и учебного полка. Открыв дорогу по Висле вплоть до побережья Балтики. Но подобные прожекты требуют от нас наличие в составе флота как минимум четырёх корпусов морской пехоты.

Бровь, у генерал-адмирал, поднялась ещё выше, но он промолчал, задумавшись, над открывающимися для него перспективами. Которые отнюдь не вызывали у него отторжения. Но всё-таки он произнёс:

— Висла река довольно своенравная и мелководная, ваше превосходительство.

— Ну так я и не предлагаю, ваше высочество, и на Дунае и на Висле строить одинаковые мониторы, — ответил Вирениус, — На Дунае скорее корабли близкие по характеристикам к их австрийским аналогам. На Висле же кораблики водоизмещением в сотню тонн, с четырёхдюймовыми пушками или же тяжёлыми гаубицами. Но на Висле можно использовать плавающие батареи, на концептуальной основе речных барж. В несколько сотен тонн водоизмещения, но, с установленными на них, максимально тяжёлыми, из возможных, орудий. Что бы уничтожить германские укрепления по Висле. При этом нам необходимо иметь, на каждом из флотов, не менее корпуса морской пехоты. И дивизию при флотилии. В том числе, и речной флотилии. Имеющей помимо пехоты ещё и поддержку артиллерии, в том числе и тяжёлой железнодорожной. Имеющие свои части аэропланов и бронеавтомобилей. Последние, с началом боевых действий, можно будет свести в полк. Что бы использовать его для занятия всего течения Вислы. Хотя сильная морская пехота потребует наличия, в составе флотов, специализированных десантных судов.

— По типу ваших барж, ваше превосходительство? — тут же поинтересовался, глава Главному управлению торгового мореплавания и портов, — Что вы использовали возле Квантуна.

— Это так, баловство, ваше высочество, — ответил контр-адмирал, — Для масштабных десантных операций, например против Босфора нужны корабли совсем другого типа, — Самыми ближайшими аналогами являются паровые шхуны, используемые на Азовском море[15]. Которые имеют механизмы в кормовой части, и грузовые трюмы в носовой. С опускными аппарелями, для загрузки и выгрузки зерна с необорудованного берега. И имеют возможность подходить вплотную к берегу. А самостоятельно отходить от него, заполнив отсек, в кормовой части судна, водой и приподняв носовую часть. Именно взяв за основу концепцию этих шхун, и предлагаю создать десантные суда, способные доставить к вражескому берегу батальон пехоты, артиллерийскую батарею, или полковой, а то и дивизионный обоз. И быстро высадить его на необорудованный берег. А те баржи, это просто высадочное средство, которые можно будет погрузить на имеющиеся у нас плавающие доки, и доставить их к зоне высадки. И использовать для быстрой высадки частей десанта. А потом применить как наплавные пирсы, к которым можно будет подводить транспорта. Что бы их разгрузить, на эти пирсы, а потом доставить на берег.

Великий князь кивнул, приняв информацию к сведению, и произнёс:

— Я вас, ваше превосходительство, понял. И думаю, что и этим вопросом нам предстоит заняться. А что там с нашей помощью Балканским странам, ваше превосходительство?

— Здесь вопрос сложнее, ваше высочество, у балканских стран существуют противоречия с Турцией. Каждая из этих стран слабее Оттоманской империи. Но вместе, особенно в союзе с Италией и при поддержке России они могут вышвырнуть Турцию из Европы и спровоцировать её раздел. Но у турок есть укрепления на границе. Плюс Стамбул прикрывается Чаталджинской позицией[16], преодолеть которую без тяжёлых орудий, как и занять укрепления на границе Черногории будет невозможно. Вот я и предлагаю, орудия, в частности девятидюймовые лёгкие мортиры, из Особого запаса передать Черногории. Что бы они могли взломать турецкие укрепления на своей границе, в частности крепость Скутари[16]. Ну а с укреплениями перед Стамбулом могли бы справиться тяжёлые орудия на 'екатеринах'. Если перевооружить их, на десятидюймовки, то восемнадцать таких орудий будут способны проломить любые укрепления. Но для этого их можно передать на время Болгарии. Укомплектовав экипажи добровольцами.

— Мысли понятны, ваше превосходительство, — печально произнёс генерал-адмирал, — Но есть опасения, что ни Великобритания, ни другие европейские страны не позволят нам занять Константинополь.

— Его могут вполне занять греки, или те же болгары, ваше высочество, — ответил Вирениус, — Россия вполне может довольствоваться одним восточным берегом проливов. Что бы и перекрыть их и всегда иметь возможность вывести свои корабли в Средиземное море. И в чьих руках будет Стамбул, тут не будет иметь значение. А так как противоположный берег может принадлежать другим странам, а лучше сразу двум, Болгарии и Греции, то противодействовать России тут станет сложнее.

Сандро от этого предложения снова приподнял бровь, потом внимательно посмотрел на своего собеседника и произнёс:

— Ну что же масштабные преобразования вы предлагаете, ваше превосходительство, вот вам и карты в руки.

— Опасаюсь, меня на всё не хватит, ваше высочество, — печально улыбнувшись, ответил Вирениус, — Ещё пяток лет и я вынужден буду уйти в отставку. Я только это начну, а заканчивать придётся уже другим, хотя и под вашим руководством, ваше высочество. И я предлагаю в свои заместители контр-адмирала Григоровича. Дабы он завершил все необходимые преобразования. Ну а по технической части прошу в заместители подполковника по Адмиралтейству Крылова. Дабы наш флот мог выглядеть в перспективе достойным.

— Хм, — Александр Михайлович, внимательно посмотрел на Вирениуса и ответил, — я подумаю над этими вашими предложениями, ваше превосходительство. Вот я, по осени, вернусь в столицу. Мы там соберём совещание. И вы выступите там со своими предложениями. И мы их все обсудим. Надеюсь, к тому моменту, и вы вернётесь из отпуска. И государь соблаговолит утвердить вас, в качестве начальника Главного Морского Штаба. А сейчас ступайте, негоже, заставлять государя вас ждать. Вам ещё предстоит произвести на него благоприятное впечатление. На меня вы его, своими прожектами, произвели.

Этот разговор с генерал-адмиралом произошёл буквально вчера. А сегодня контр-адмирал Вирениус оправлялся в Москву. В долго и дорогое путешествие через всю Россию. На обычном поезде, из Дальнего, и до Москвы предстояло бы трястись, согласно расписанию, семнадцать суток, пять часов и двадцать шесть минут. Заплатив за место, в первом классе, сто шестьдесят пять рублей. Из Порт-Артура это время увеличивалось часов на десять. Но можно было уменьшить время в пути. До тринадцати суток, одного часа и тридцати одной минуты. Но отдав за это двести семьдесят рублей, без тридцати пяти копеек. Но такие поезда и ходили по особому расписанию. Имея только вагоны первого и второго класса. И вот перед вагоном первого класса, куда уже и занесли его вещи, и стоял контр-адмирал Вирениус. Ожидая отправление. И проводить его было не кому. Флот, за исключением черногорских кораблей, канонерской лодки, яхты, двух миноносцев, вооружённого транспорта и пары призовых пароходов, которые готовились первыми уйти домой, находился на Эллиотах. Да и, в городе Дальний, собирались части черногорского полка. Которых домой собирались отправить пароходами, вернувшиеся из рейдов и разоружавшиеся сейчас в Порт-Артуре. Перед тем, как их должны были вернуть Доброфлоту. А сам Порт-Артур должен был остаться главной военной базой на Квантунском полуострове. В то время как Дальний теперь планировалось сделать административным и экономическим центром этой области. Где военным центром должен был остаться Талиенвань. А острова Эллиоты, Мяо-Дао, бухты Биндао и Хэси должны были остаться пунктами базирования кораблей. Причём последняя бухта становилась местом базирования пограничных кораблей. В число, которых передавалось ряд кораблей, в частности трофейные малые канонерские лодки, минные крейсера и даже бывший авизо 'Лейтенант Дыдымов'. Правда, эти корабли выделялись на весь Тихий Океан. При этом главным местом базирования морских пограничников должна была стать Находка. В которой должна была базироваться и одна из Минных дивизий Тихоокеанского флота. А Владивосток оставался местом базирования броненосцев и крейсеров. Оставаясь второй по значению базой флота на Тихом океане.

В Находке находился и сын Николай, уже назначенный на 'Изумруд'. Снимать который, с камней, ушли и оба плавающих дока, вместе с Костенко. Который корабельный инженер, и теперь должен был руководить проведением спасательных работ, на крейсере. А ведь ему ещё приходилось заниматься и контролем над работами, над разработанными по его проекту понтонами, для подъёма броненосца 'Александр Невский'. Все остальные офицеры, кого контр-адмирал забирал с собой, для работы в Главном Морском Штабе, уже убыли в Порт-Артур. Что бы отправиться в Москву на простом поезде. Так что он не ожидал, что его придет, кто-то проводить. Наблюдая как в паровозное депо, где находился бронепоезд штабс-капитана Костенко прошла его супруга Нака, в сопровождении маленькой Ёсики Окада. Отец которой, как знал адмирал, нашёлся и должен был вскорости приехать за дочерью. А пока Ёсика, после того как госпиталь расформировали, осталась в семье штабс-капитана Костенко. И тут он услышал за спиной голос Хикару Кода, которая произнесла:

— Доброй дороги, Андрей-сан. Надеюсь, ты, не против, если мы, тебя, проводим?

Адмирал усмехнулся и медленно развернувшись, улыбнулся стоявшим перед ним женщинам. Хикару и Аюми, с малышкой на руках, Кода и Ли. Которые с улыбкой смотрели на него. И Вирениус произнёс:

— Конечно я не против, если, вы, меня проводите.

И в ответ Хикару произнесла:

— И хорошо, что мы не опоздали. А то узнали буквально в последний момент.

При этом контр-адмирал заметил несколько позади женщин молодого японца. Которого Оливия тогда представила, как Кисиро Ота. Который был в щеголеватом европейском костюме, штиблетах, с тросточкой. И увидев, что адмирал смотрит на него, японец приподнял свою шляпу, склонив голову в сторону Вирениуса. Который тоже кивнул в сторону японца. А Аюми проследив взгляд адмирала, засмущавшись, зарделась и произнесла:

— Этого молодого человека Оливия, перед тем как она сама отправилась в Чифу, оставила помогать мне.

— Ну и правильно, — произнёс адмирал, — Я сам просил её, приглядеть за вами.

Аюми в ответ смущённо улыбнулась. А Вирениус переведя взгляд на Хикару Кода произнёс:

— Я не хотел вас всех беспокоить.

— И зря, Андрей-сан, ты столько для нас сделал, так что не уважить тебя, проводив в столь дальнюю дорогу, для нас, недопустимо.

Контр-адмирал в ответ только улыбнулся, но в этот момент по перрону железнодорожного вокзала пронёсся сигнал, что до отправления поезда осталось пять минут. И поклонившись женщинам, которые тут же склонились ещё ниже в поклонах, адмирал вошёл в вагон и прошёл в своё купе. Которое было богато убрано занавесками, коврами, отделано полированным деревом и бронзой. И имело диван, превращавшийся в кровать, платяной шкаф и стол, покрытый сукном. На котором стоял наполненный водой графин. Рядом, с этим графином располагался и гранёный стакан, в серебряном подстаканнике. И на этом столе адмиралу ещё предстояло почти две недели ударно трудиться. Перенося на бумагу свои планы. Рядом со столом находилась дверь в туалетную комнату и ванную, общую с соседним купе. Что позволяло относительно комфортно и пропутешествовать, одновременно занимаясь умственным трудом. При этом на покрытом небольшим ковром полу, находились личные вещи адмирала. Включая и портфель. В котором находились бумага и письменные принадлежности. Но пока адмирал подошёл к окну и, отодвинув тяжёлую, вышитую золотой нитью, штору с бахромой, посмотрел в окно вагона. К которому переместились и провожавшие его женщины. Ожидавшие отправления поезда. И как только, относительно вагона, перрон стал уходить в сторону, Вирениус поднял руку, прощаясь с ними. А ему с перрона замахали в ответ. Переворачивая эту страницу истории. Хотя ещё и предстояло проехать через страну, в которой разгоралась революция.

[8] На Парижской экономической конференции 1916 года, на которой присутствовали представители Франции, Англии, России, Италии, Японии, Бельгии, Сербии и Португалии, (русский царь отказался его ратифицировать) был принят Парижский экономический пакт. Пакт был призван изолировать Центральные державы (Германскую империю, Австро-Венгерскую империю, Османскую империю и Королевство Болгария) с помощью торговых санкций после войны. Чтобы не допустить возрождение их промышленности и торговли, а также утвердить в Европе англо-французское доминирование. За счёт формирования единого таможенного союза, что облегчило бы доступ стран на рынки друг друга. В рамках этого проекта Россия должна была отказаться не только от приобретения высококачественных немецких изделий, особенно техники и оборудования, но и от немецкого рынка — главного для сбыта российских сельскохозяйственных продуктов. С открытым вмешательством в российское законодательство, в российские дела. А как иначе можно воспринимать, идеи, например, определения ставок таможенных тарифов не российским правительством, а смешанной франко-русской комиссией, или же допустить в российские порты французских экспертов, для контроля качества экспортируемых товаров? Что и привело к отказу России от присоединения к этому пакту. И вызвало решение в Англии и Франции поменять верховную власть, в Российской империи, на более сговорчивую с ними. А в результате привело к февральским событиям в России 1917 года.

[9] После ремонта и модернизации, попавший, в руки японцев, 'Паллады', те смогли на своих испытаниях этого крейсера достичь скорости в 21,8 узла.

[10] Проект судна на воздушной подушке был предложен в Швеции в 1716 году. Однако был впервые успешно реализован в Австро-Венгрии инженером Мюллером фон Томамюлем в 1915-1916 годах. На катер с подводными крыльями в 1891 году получил Шарль Д'Аламбер. Построивший катер в 1894 году. Однако первый относительно успешный проект, такого корабля, был реализован в Италии в 1906 году.

[11] 356 миллиметровых. Причём есть информация, что для Балтийского флота, в 1916 году, разрабатывался подобный проект корабля, с дизельными двигателями, и с девятью орудиями в трёх башнях. Который не был реализован.

[12] 406 миллиметровых.

[13] Эта проблема не была решена в России до 1917 года. Хотя в Царицыне и был начато сооружение нового орудийного завода именно для организации массового выпуска крупнокалиберных морских орудий. Но завод не был построен в срок. Что вынудило перепроектировать вооружение черноморского линкора 'Император Николай I', с орудий, в четырнадцать дюймов, на дюжину двенадцатидюймовых орудий. В результате линкор так и не вступил в строй. А для линейных крейсеров типа 'Измаил' заказать четырнадцатидюймовые орудия в Великобритании. Но этот заказ был сорван. В Россию поступили орудия в количестве недостаточном для вооружения даже одного корабля. И линейные крейсера не были достроены.

[14] Современный город Торунь в Польше.

[15] 'Эльпидифор' был не самой первой шхуной этого типа. Просто одной из самых новых, для 1916 года, и самых больших. Раза в полтора превосходящие большинство остальных. При этом имелись суда, этого типа, построенные и в первой половине 90-х годов XIX века.

[16] Именно упорная оборона турками Чаталджинской позиции, на западе от Стамбула, не позволило болгарам, у которых отсутствовала тяжёлая артиллерия, занять Стамбул и вышвырнуть Турцию из Европы. А оборона крепости Скутари, сейчас Шкодер, на границе с Черногорией, не позволили армии этой страны продвинуться в глубину современной Албании. Размеры которой планировались в несколько раз меньшие, чем существуют сейчас. Так северная часть должна была принадлежать Сербии, которая должна была получить выход к морю. Но именно эта задержка черногорцев под Скутари, Шкодером, и дала тогда время, необходимое для образования Албанского государства, в современных границах. Правда, у Черногории были шестидюймовые осадные орудия, и тяжёлые гаубицы, но их оказалось недостаточно, для взлома обороны такой крепости как Скутари.

Конец шестой части.

Эпилог.

— Госпожа Хиросэ, господин Хиросэ, позвольте выказать вам моё почтение, — капитан первого ранка Вирениус-второй почтительно склонил голову, изобразив поклон, перед стоявшей в дверном проёме вагона Ариадной Анатольевной Хиросэ, урождённой Ковальской. Рядом, с которой, находился черноволосый, кареглазый мальчик, в мундире гимназиста. Сжимавший в руках, знакомый по делам в Корее, бинокль. Пусть теперь и с несколько потемневшими бронзовыми деталями на окулярах. И этот мальчик сначала поднял свои, с узким разрезом глаза, на офицера, поднёсшего руку к околышу фуражки, а потом на свою маму, которая, с нарочито гордым видом, прошла мимо офицера. Заставив и своего сына пройти мимо, того кого она винила в смерти мужа, и отца своего ребёнка. А Николай Вирениус, повернув голову в сторону, стоявших за его спиной матросов, бросил одному из них:

— Братец, помоги, с вещами, госпоже. Вплоть до извозчика.

На что нижний чин стал во фрунт, поднёс руку к бескозырке и, по-уставному пуча глаза, рявкнул:

— Есть, ваше высокоблагородие!

После чего матрос метнулся к вещам вдовы. Благо служащий железной дороге уже вынес вещи из купе Хиросэ, и к ним уже спешил носильщик. Который вместе с матросом стал грузить багаж Ариадны Анатольевны на тележку носильщика. А Вирениус-младший уже снова обратил взор на дверной проём прибывшего из Дальнего вагона[1]. Благо к поезду Москва-Дальний вполне легко цепляли вагоны не только из Санкт-Петербурга, но и вагоны из Лондона, Рима, Парижа, которые через Берлин и Вену следовали до Токио. Создав прямой трансазиатский путь из Европы. По которому, в столицу Российской империи, и приехали старые знакомые Николая. Которых ему и поручил встретить отец.

И они не заставили себя ждать. Следующий из вагона показалась Аюми, теперь правда Ота. За которой стояли двое детей, девочка постарше и мальчик. И увидев, их Николай снова поднёс руку к фуражке, произнеся:

— Приветствую, Аюми. Всё хорошеешь. Буквально цветёшь, — а потом, посмотрев на старшую девочку, которая с некоторым удивлением посмотрела на офицера, а потом перевела взгляд на свою маму, на что Аюми только качнула в разные стороны головой, — Ну здравствуй красавица, давно не виделись. И проходите, носильщики, и пролётка, вас уже ждут. Номера для вас в гостинице заказаны. Отец, сам не может приехать, он стал исправляющим должность министра флота, так, что приглашает вас посетить его вечером, дома.

В этот момент служащий вынес вещи Аюми и её детей и снова нырнул в вагон. Из которого, толкая перед собой дочку, так сказать, буквально демонстрируя её, показалась улыбающаяся Ли. При этом её дочь буквально пыталась спрятаться за маму. Вырасшая в портовом городе девочка отлично разбиралась не только в офицерских званиях, но и наградах. И увидев капитана первого ранга, со всеми возможными для него наградами, включая не только Георгиевский крест и золотое оружие с надписью: 'За Храбрость', но и все награды за оборону Порт-Артура, откровенно заробела. Попытавшись вклиниться между матерью и братьями, в гимнастических мундирах. Старший из которых, узнав встречающего, тут же стал улыбаться и махать рукой. Увидев девочку, Николай по-доброму улыбнулся, на мгновение опустил голову, тяжело вздохнул и приветливо произнёс:

— Ну вот мы и увиделись. Ну что же, ждём, когда вещи погрузить на тележку и там отправимся дальше. Если голодны, то можем посетить привокзальный ресторан. Потом отдохнёте с дороги, в гостинице, и вечером ждём вас в доме, у отца.

— И как Андрей-сан? Как у него дела? — тут же поинтересовалась Аюми, — Да и как ты?

— Дела не плохо. И у меня, и у отца. Он теперь адмирал и почти морской министр. Хотя здоровье его и подводит. Намерен просить об отставке, — ответил Николай, заставив Аюми поморщиться, — Я же получил под своё командование бригаду новых, невиданных кораблей. Из четырёх вымпелов. Так что надеюсь скоро стать адмиралом. А как дела у тебя?

— У меня дела хорошо, в том числе и благодаря Андрею-сану, — ответила женщина, — Тут намечаются мероприятия, по случаю юбилея царствующего дома[2]. Я не могу такое мероприятие пропустить, не сделав репортаж. Но всё необходимо организовать. И я надеялась, что Андрей-сан, мне в этом поможет. Но если он себя плохо чувствует, то опасаюсь, что может не получиться. А что за новые, не обычные корабли, которыми ты командуешь?

— Старые, башенные фрегаты переоборудовали в новый тип кораблей, аэропланоносцы. Правда, учебные аэропланоносцы. Ну и все четыре передали под моё командование. Благо их проект разрабатывал, и я лично тоже. И по их поводу, у отца есть к тебе предложение.

При упоминании фрегатов Аюми произнесла:

— Помню, про такие. Андрей-сан, в своё время, упоминал про них, сетуя, что их нет под его командованием. Но что за предложение?

— Сейчас в столице переоборудовываються последние из них. И сюда прибыл мой флагман 'Адмирал Лазарев'. Намечаются учебные полёты в море, с его палубы. И отец хочет, чтобы ты, как тогда в Порт-Артуре сделала учебный фильм. По поводу того, что это за корабли, как ими пользоваться. Сделаешь? — произнёс в ответ, на вопрос Аюми, Николай, помня желание отца обратить внимание японцев на этот тип боевых кораблей, для их борьбы с британцами и американцами, а когда та в знак согласия кивнула, то добавил, — Ваши вещи уже погрузили на тележку. Так что, пожалуй, идёмте.

И они все направились к выходу в город, с Николаевского вокзала[3] Санкт-Петербурга.

[1] В 1914 году, после того как Транссиб, кроме моста в Хабаровске, был построен, возник проект Европейско-Азиатского транспортного пути, через территорию России. При этом летом 1914 года, по этому маршруту, до Владивостока, был проведён, в качестве пробы, пассажирский вагон из Лондона. Реализации этого проекта помешала начавшаяся война. Если же КВЖД будет проходить через территорию России, то и проект транспортного маршрута вполне мог быть реализован и ранее.

[2] Трёхсотлетие дома Романовых, Гольштейн-Готторпы, отмечали в 1913 году.

[3] Сейчас Московский вокзал.

Эпилог 2.

Полковник Мациевич, Лев Макарович, командующей авиационной группировкой бригады авианосцев флота Финляндской республики шёл по направлению к своему истребителю СПАД S. VII. Который находился на борту флагманского авианосца 'Адмирал Лазарев'. Будучи установленным в электрическую разгонную лебедку[1]. И от своих сухопутных собратьев этот истребитель, по сути, отличался только тем, что его хвостовой костыль заканчивался крюком, для зацепления тросов аэрофинишера на корабле. А крылья у самолёта и так легко снимались и монтировались. Полковнику предстояло вести свои самолёты на юг, от Аландских островов. Прикрывая высадку десанта на эти острова. Ну и попытаться захватить севший на мель, возле самого южного из островов Аландского архипелага, острова Лагскар, германский линкор 'Рейнланд'.

И полковник вспомнил, как начался его путь в авиацию. Ещё в далёком 1904 году, когда его, инженера-технолога, служившего старшим чертежником, в Лазаревском адмиралтействе Севастополя, по личному распоряжению начальника военно-научного отдела Главного Морского Штаба контр-адмирала Вирениуса, направили за границу[2]. Для ознакомления с летающими механизмами, существующими в мире. При этом находившийся в составе делегации офицер этого отдела прямо предупредил его, что он направлен, в качестве приманки, для ловли японского агента, полковника Акаси. Для чего Матусевичу надлежит снова вступить в контакты со своими бывшими единомышленниками. По революционной деятельности[3]. Сообщив, что они отлично знают, что сам Матусевич изменил свои взгляды относительно взглядов его прошлого. Но необходимо нейтрализовать деятельность японской разведки. И при этом деятельность бывших единомышленников Мациевича военно-научный отдел не волнует совершенно.

Второй раз, в зарубежную командировку, Мациевич был направлен уже в 1908 году. После окончания Николаевской морской академии в Санкт-Петербурге. И службы в Морском Техническом Комитете. Где занимался конструкцией подводных лодок. И разработкой проекта переоборудования крейсеров типа 'Баян' под турбинный вариант. С вооружением из семи восьмидюймовых орудий. И в этой командировке Мациевич выучился на пилота. А в 1909 году Мациевич предложил на заседании Морского Технического Комитета, использовать самолёты с кораблей. Предложив переоборудовать в них старые башенные фрегаты, выводимые из состава флота. И эта его идея встретила полную поддержку вице-адмирала Вирениуса. Не только поддержавшего эту идею. Но и который помог в практической реализации проекта аэропланоносца. Который в отличие от предлагаемого первоначально Мациевичем проекта, с надстраиваемой над корпусом открытой палубы имел закрытые ангары. Верхний, в центральной части корпуса корабля, и нижний на месте котлов. Располагавшихся между носовым, ведущим до нижнего ангара, лифтом. И кормовым, расположенного над отсеком с дизелями, лифтом. Причём эти лифты находились на местах носовой и кормовой башен. Что позволило разместить на корабле шестнадцать самолётов. Первоначально 'Моран-Солнье тип G'. Помимо этого корабль оказался оборудован электрической разгонной лебедкой. Вынесенной вне бортов надстройками, с откидными мачтами. И заваливающимися, на правый борт, выхлопной трубой и воздухозаборником. Что бы максимально расширить полётную палубу, которая была довольно узкой. Правда позже, надстройка над правым бортом была наращена, для организации, более удобных, ходового мостика и пункта управления полётами. И помимо самолётов корабль оказался вооружён четырьмя двенадцатисантиметровыми орудиями Канэ и шестью зенитными, малокалиберными пушками, тоже вынесенными за борт. И по левому борту размещёнными ниже полётной палубы. А сменившие паровую машину четыре дизеля, суммарной мощностью почти пять тысяч лошадей позволяли кораблю развивать скорость до двенадцати узлов.

Орудия были установлены из-за того, что из-за ненадёжности двигателей и отсутствия радиосвязи самолёты не могли отдаляться от своей базы дальше прямой видимости. Что определяло положение корабля прямо в боевых порядках флота. А не позади них. Что могло привести к непосредственной атаки, кораблями противника, плавающих баз для самолётов. Что и определило сохранения броневой защиты бортов и наличие артиллерии на борту.

Всего поэтом проекту было переоборудовано четыре корабля. Организовавших первую, учебную бригаду аэропланоносцев русского флота. А всего для русского флота оказалось переоборудованы в аэропланоносцы ещё девять кораблей. 'Варяг' и три бывшие 'богини', для бригады Балтийского флота. 'Громобой', 'Россия' и 'Рюрик' планировались для флота Тихого океана. Но в результате оказались на севере, успев принять участие в Дарданельской операции, и операциях британского флота в Северном Море. Для Черноморского флота в аэропланоносцы были переоборудованы старые броненосцы 'Синоп' и 'Георгий Победоносец'. Ещё два броненосца этого типа вошли было в состав флота Болгарии. Сумев обеспечить прорыв армией, этой страны, Чаталджинской позиции. Но тогда появление международной эскадры, из кораблей Великобритании, Германии, Франции, Австро-Венгрии и Италии, не позволили Болгарии занять Стамбул. Но чуть позже, огонь именно этих кораблей, не позволили армиям Турции и Румынии продвинуться значительно в глубину территории Болгарии.

Но именно на эти тринадцать аэропланоносцев Русского флота и легли основные тяготы войны. При этом четыре первых аэропланоносца стали применяться по своему прямому назначению. Как патрульные корабли на минной позиции. Сменяя друг друга корабли, выходили к Центральной и передовой минным позициям. И выпуская аэропланы осуществляли дальние дозоры и противолодочную деятельность. Ещё до войны, выяснилось, что аэропланы весьма эффективны при обнаружении подводных лодок. Что привело к тому, что в ходе войны авиагруппа была заменена на истребители типов, 'Моран-Солнье тип L', СПАД S. VII, 'Ньюпоры' 10, 12 и 17 типов, разведчики 'Анатра-Анасаль' и британский бомбардировщик R.E.8. Что и предопределило весьма пёстрые авиагруппы на кораблях. Хотя на каждом корабле и старались иметь однородные авиагруппы. Из четырёх бомбардировщиков, восьми истребителей и четырёх разведчиков. При этом пара истребителей и один разведчик всегда контролировали пространство вокруг своей базы, которая обычно, на полном ходу, шла против ветра. Что бы облегчить взлёт и посадку находящихся на их бортах аэропланов. Хотя двенадцать узлов полного хода кораблей было и маловато, чтобы уменьшить длину разбега самолётов. Особенно новых типов. Но в любом случае самолёты бригады активно применялись против подводных лодок. Потопив несколько из них. Включая и U-26[5], которая пыталась выйти в атаку на русские крейсера, в районе Ханко, идя на перископной глубине. Но ставшей, первой из подводных лодок, жертвой самолётов. При этом попаданием своих пудовых бомб, самолёты сорвали её атаку отряда русских крейсеров. Применялись учебные аэропланоносцы и против надводных германских кораблей при их попытках преодолеть минные позиции в 1915 и 1917 годах.

Матусевич, прежде чем подняться в кабину своего самолёта, надел на себя парашют конструкции Котельникова. Который несколько раз спас ему жизнь. И первый раз 24 сентября 1910 года[4]. Когда на первой всероссийской недели воздухоплавания, в Петербурге, его самолёт развалился в воздухе. Но с подачи вице-адмирала Вирениуса ещё за два года до этого конструктор Котельников начал разработку своих парашютов. Создав к 1910 году вполне удобную конструкцию ранцевого парашюта. А в России были построены парашютные вышки. С которых желающие могли совершить прыжки. А пилоты и воздухоплаватели, в снаряжение которых новое средство спасения стало входить в обязательном порядке, совершали эти прыжки в качестве обучения. И именно такой парашют спас ему жизнь в тот день. И позволил Матусевичу возглавить, в ходе войны, авиагруппу учебной бригады аэропланоносцев. Которая базировалась в Гельсинфорсе. И летом 1917 года, после революционных событий в феврале, составила основу флота Финляндии. В состав, которого, помимо этих кораблей, вошли с десяток старых подводных лодок и десятка четыре небольших кораблей. При этом XXII армейский Финляндский корпус стал просто Финляндском корпусом. А сама Финляндия, которую возглавил ставший адмиралом, по выходу в отставку, Вирениус официально объявила войну странам Четверного союза[6]. И создала свою армию, направив во все четыре финляндских стрелковых бригады добровольцев, в основном из рабочих и батраков, из которые, в каждом из четырёх полков всех бригад, и сформировали третьи батальоны[7].

Продолжила войну с Четверным союзом Финляндия и после того как Россия признала независимость Финляндии от России. При этом адмирал Вирениус совершил военный переворот против финского Сената. Который возник после выборов в финский парламент, в ноябре 1917 года. На которых к власти в Финляндии пришёл союз правых партий. Так называемый Сенат Свинхувуда. Которые признали капитуляцию Финляндии перед Германией и объявивший Финляндию королевством, с германским принцем в качестве короля. Но адмирал Вирениус, опираясь на части корпуса и флот, объявил Финляндию республикой, продолжавшей войну с Германией. Добавив в список государств, с которыми воевала республика Финляндия, государственные образования, созданные странами Четвертного союза, на бывшей территории России. В виде всяких там отдельных Королевства Литва и Королевства Польши, Украинской державы, Балтийского герцогства и Белорусской Народной Республики.

Тогда то, к адмиралу Вирениусу примкнули финские левые. И в их подчинение перешли находившиеся в Финляндии корабли[8] и суда стран Антанты. Правда, первоначально финских республиканцев преследовали неудачи. Из-за предательства командования Финского корпуса[9] передавшего финским белым большое количество вооружения находившихся в северной части страны частей. Да и на территорию Финляндии вторглись войска Германии, в виде корпуса состоящего их Балтийской дивизии и отряда Бранденштайн[11], в который вошли части Балтийского Ландвера и польского легиона[12]. К которым примкнули финские правые. В результате наступления, которых, к апрелю 1918 года, финские республиканцы оказались разрезанными на две части. И казалось, что их судьба предрешена. Но, в апреле 1918 года, на территорию Финляндии, были переброшены части чехословацкого корпуса, и двух бронедивизионов, британского и бельгийского, переданных правительством Советской России, под командование Финской республики. Которые и разгромили находившиеся на территории Финляндии германские войска, включая и 27 Королевский Прусский егерский батальон, подразделение кайзеровской армии, состоящее из уроженцев Великого княжества Финляндского, перешедших на сторону Германии с началом войны, ну и непосредственно войска Финского королевства. Оттеснив их на самый север страны, к шведской и норвежской границе. А союзники начали подготовку к десантной операции на захваченные шведами и переданные германцам Аландские острова.

СПАД Мациевича, с помощью лебёдки, взмыл в небо. И летчик осмотрелся. Четвёрка аэропланоносцев, пройдя проливом между островом Лемлад и группой островов Фёгле, и выйдя южнее основных островов архипелага, развернулась уступом против ветра. И теперь, будучи прикрытые небольшими кораблями и четырьмя патрулирующими разведчиками, а также барражирующей на высоте парой истребителей, аэропланоносцы выпускали первую волну аэропланов. Всего две дюжины машин. Из шестидесяти четырёх аэропланов, разнообразных типов, находившихся на их борту, восемнадцать из них, дюжина разведчиков и шесть истребителей, предназначались для охраны самих кораблей. А в состав первой волны, что сейчас поднималась в небо, было две дюжины аэропланов. Дюжина бомбардировщиков, и по полдюжины разведчиков и истребителей. Которые должны были нанести удар по германским кораблям, находившимся южнее островов. Оставшиеся двадцать два самолёта стали подниматься, из ангаров, на освободившиеся палубы кораблей. Взамен стартовавшим самолётам. И которые должны были окончательно отогнать вражеские корабли от Аландских островов. Куда в предыдущий день, под прикрытием самолётов, был высажен совместный финско-чехословацкий десант. Призванный освободить острова. Но их действия следовало прикрыть от действий германского флота.

Ещё одной целью авиагруппы должен был стать германский линкор, линкор 'Рейнланд'. Что сидел на мели возле небольшого и весьма низкого острова Лагскар. Но который должен был служить ориентиром для действий самолётов. Являясь чуть ли не единственным островом в направлении от Аландских островов в сторону Германии. Но следуя на бункеровку, в свой порт, линкор сел на мел возле этого острова. Причём так, что с него были сняты весь боезапас к орудиям, снята почти вся команда. И сейчас плавающим краном снимались бронеплиты в носовой части. Что бы облегчить корабль и снять его с мели[12]. Но на 'Рейнланд' оставалось ещё две восьмидесятивосьмимиллиметровых зенитки и четыре пулемёта. Что могло быть опасно для действующих в этом районе самолётов и малых кораблей. Да и сам линкор мог послужить базой для лёгких сил германского флота. И эту угрозу следовало нейтрализовать. Поэтому к корпусу линкора было отправлено четыре старых миноносца, с десантной ротой. Но от огня оставшихся на линкоре огневых средств их должны были прикрыть лётчики. А от атак надводных кораблей южнее острова была развёрнута завеса из британских подводных лодок.

Под крылом истребителя промелькнули четыре небольших кораблика, под белыми, с прямым синим крестом, в перекрестье которого была видна красная звезда, с золотым финским львом, флагом. С палуб, которых, самолётам, бело-сине-белыми, кокардами, общепринятым в Антанте знакам, в противовес принятым в Четверном союзе крестам, и махали находившиеся на корабликах десантники. Этим корабликам предстояло идти до острова Лагскар ещё часа полтора. Как раз, что бы первая волна самолётов, успела нанести свой удар и направилась к аэропланоносцам, ориентируясь по видневшемуся на севере Аландскому архипелагу. А им на смену должны были прийти вторая волна самолётов с кокардами. Не допуская к этому месту самолёты с крестами. Вопрос был в том, что именовавшимися белыми монархисты выбрали своим символом флаг красного цвета, с золотым львом. В противовес им финские республиканцы, именуемые красными, выступили под белым флагом, с прямым синим крестом. И именно эти флаги сейчас поднимались над Аландскими островами, с которых вытеснялись отряды монархистов и 14-й Великого герцога Мекленбургского егерский батальон. Который несколько ранее принял архипелаг, от занявшего его шведских войск. И вот теперь предстояло освободить территорию Финской республики от вражеских войск и поддерживающих их коллаборационистов.

Но как бы то ни было, но пользуясь ориентирами, а заблудиться над Балтикой в лётную погоду было сложно, а в нелётную, с волнением буквально больше четырёх балов или в туман, аэропланоносцы из весьма серьёзного средства борьбы превращались в мишень, не имея возможности выслать самолёты, Мациевич вывел свой отряд самолётов прямо на сидевший, на мели, линкор 'Рейнланд'. Возле которого находились плавкран, снимающий бронеплиты с линкора, буксир, несколько больших барж, на которые эти бронеплиты и помещали, и пара небольших миноносцев типа 'А'[13], первой серии. В направлении которых, отдавая приказ на атаку, бомбардировщикам, несших по одной шестипудовой бомбе, и разведчикам, с одной трехпудовой бомбой, полковник и выпустил красную и белую сигнальные ракеты соответственно. Конечно, рассчитывать на прямые попадания бомб, в эти маленькие кораблики, не приходилось, но близкие разрывы авиабомб должны были отогнать эти дозорные немецкие корабли. А сам Мациевич, помахав крыльями, дав тем самым команду: 'делай как я', повёл истребители в атаку на 'Рейнланд'. Стремясь подавить огонь двух восьмидесятивосьмимиллиметровых зениток и четырёх пулемётов. И тем самым обеспечить захват германского корабля.

[1] Предлагалась Мациевичем на проекте его авианосца, в 1909 году.

[2] В реальной истории впервые был в заграничной командировке в 1905 году.

[3] Матусевич был одним из организаторов украинской социал-демократической партии. Которая позднее претерпела много преобразований. И левое крыло которой, в 1919 году, присоединилось к красным, а правое крыло возглавил очень известный националист Петлюра.

[4] В этот день Матусевич погиб. Когда его самолёт начал разваливаться в воздухе на высоте 400 метров. А присутствующий на этом мероприятии Котельников озаботился разработкой средства спасения пилота. В данной ситуации.

[5] Именно это подводная лодка потопила 28 сентября 1914 года крейсер 'Паллада (II)', типа 'Баян(II)'.

[6] Германия, Австро-Венгрия, Болгарии и Турция.

[7] В состав XXII армейского Финляндского корпуса, в 1914 году входило 1-4 Финляндские стрелковые бригады. Имевшие 1-16, по четыре в бригаде, двух батальонные, Финляндские стрелковые полки и трёх батарейный артдивизион. Также, состав корпуса входили, 22-й Мортирный артиллерийских дивизион, из двух батарей, Отдельный Оренбургский казачий дивизион (две сотни), 22-й Саперный батальон, Авиационный отряд и 38-й донской казачий полк. Итого в корпусе было 32 батальона, при 128 пулеметах, 108 орудий, 9 сотен, 16 полковых команд конных разведчиков, по 150 сабель каждая, 1 сапёрный батальон и 6 аэропланов.

[8] В портах Финляндии до 4 марта 1918 года находилось 7 британских подводных лодок. Которые были затоплены после заключения Брестского мира.

[9] Именно из-за предательства, сочувствующих белым, офицеров XXII корпуса зимой 1918 года, когда Россия ещё находилась в состоянии войны с Германией, оказались организованны и вооружены части белой гвардии Финляндии. К тому же в 1917 году в составе русской армии Временным Правительством были созданы так называемые Украинский и Польский корпуса. Которые зимой 1917-1918 года перешли на сторону Германии. Ещё до завершения Брестского мира большевиками.

[10] Балтийская дивизия германской армии была сформирована на основе 12 дивизии ландвера. А отряд Бранденштайн состоял из 255 резервного пехотного полка, 2-го Лейб-гусарского полка "Королева Пруссии Виктория", 5-го батальона велосипедистов, 6-го Силезского егерского батальона, 14-го Великого герцога Мекленбургского егерского батальона, 8-го полка полевой артиллерии, 331-й медицинской роты, 78-й резервной роты.

[11] Вооружённые силы созданных немцами Балтийского герцогства и Королевства Польского. Или как его тогда неофициально называли — Регентского королевства Польша.

[12] Всего с линкора было снято почти 7000 тонн бортовой брони.

[13] Миноносцы типа 'А' первой серии, корабли экстренной постройки 1914-1915 годов. Водоизмещением 137 тонн, скорость 20 узлов, вооружение 1х50-мм. пушка, 1х2 торпедный аппарат. Оказались неудачными и применялись в качестве тральщиков и посыльных судов.

Эпилог 3.

Генерал-майор Слащёв, Яков Александрович, стоял на передовых позициях своего 3-го армейского корпуса Вооружённых Сил Юга России и всматривался в передовые позиции 13-й армии Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Которая, в результате последнего наступления красных подошла к Крыму, но была остановлена вверенными ему войсками. Буквально вчера красные чуть было не прорвали позиции его войск. Пришлось лично вести в бой последний резерв, состоящий из юнкеров, в психическую атаку[1]. И выдвинувшиеся вперёд части красных не выдержали идущих буквально в парадном строю юнкеров и отступили. А потом на позиции его войск, под белым флагом пришёл один из захваченных большевиками офицеров. Который и сообщил, что с генерал-майором Слащёвым желает встретиться адмирал Вирениус.

Все проблемы России возникли из-за этих проклятых Балканских войн. Нет, начало войны было отличным. Начавшие войну черногорцы, использовав лёгкие девятидюймовые мортиры[2], практически с ходу заняли турецкую крепость Скутари, продвинувшись далеко вперёд. Что позволило сербам быстро разгромить противостоящую им Западную турецкую армию и выйти к Адриатическому морю. Правда, встретиться им с греческими войсками не получилось. В этой части Турции возникло восстание албанского населения, поддержанного как Великобританией, так и Италией. Которая, сама вела войну с Турцией, но поспешила заключить с последней мир. А потом, после того как с помощью двух, переданных Болгарии, броненосцев были сокрушены укрепления Чаталджинской позиции, и болгары устремились к Стамбулу, в Босфор, не смотря на все протесты России, была введена эскадра европейских государств. Британские, французские, германские, итальянские и австро-венгерские корабли остановили продвижение болгарских войск. И не позволили им выйти к проливу Босфор. Хотя по договору Чаталджинская позиция и осталась за Болгарией. А сербам и грекам пришлось подвинуться в Албании. Где такая же международная эскадра, опять же, не смотря на протесты России, только ещё с французами, блокировали побережье занятые Черногорией и Сербией. А, под протекторатом Британии и Италии, возникло государство Албания. Правда греки удержали за собой области Корча, Гирокаста и Влёра. Черногория сохранила район Шкодер, а Сербия районы Кукес, Лежа и Дибра, получив выход к морю[3]. В виде порта Шингин[4]. А потом случилась и вторая Балканская война, когда Болгария напала на бывших союзников, но была быстро разгромлена. В том числе и напавшими на неё румынами и турками. Которые смогли отвоевать назад побережье Мраморного моря. А румыны заняли Северную Добруджу. Хотя болгары и нанесли огнём своих броненосцев огромные потери, как туркам, так и румынам.

А буквально через год началась большая война в Европе, казалось бы, началась она отлично для России. Франция выдержала удар, а на востоке две русские армии вторглись в Пруссию. Висленская флотилия, впервые же дни войны, захватила крепость Торн. Начав продвижение к устью Вислы. А в Польше русские войска сдержали натиск австро-венгерских армий, разгромив их войска в Галиции, заняв крепость Перемышль. При этом русская Дунайская флотилия помогла сербам в обороне Белграда. А один из корпусов морского ведомства, совместно со второй сербской армии начал наступление на север, к Карпатам, чтобы соединиться с русскими частями в Галиции. Но, быстро разгромить противника и закончить войну к 'белым мухам' не получилось. Первая русская армия попала в Пруссии в окружении. И только удар со стороны Вислы корпуса морского ведомства спасло войска второй армии генерала Самсонова, в Восточной Пруссии, от разгрома. Дав им возможность выйти из окружения. Но захватить устье Вислы не получилось. А наступление на Карпаты с двух сторон остановилось из-за нехватки сил. А в следующем году немцы прорвали фронт, начав большое наступление против России. На стороне Германии выступила Болгария, из-за чего фронт в Сербии рухнул. И отступлении сербской, черногорской армий и русского корпуса морского ведомства смогли остановить только в Салониках. Был, правда, успех у войск генерала Брусилова, но и он не привёл к выходу Австро-Венгрии из войны.

И в результате, в свою бытность помощником командира лейб-гвардии Финляндского полка, Слащёв приложил немало усилий, что бы в России был свержен царизм. Лично поддерживая партию эсеров. А конкретно правое крыло этой партии. Но чуть позже, коалиция левых эсеров, большевиков и анархистов совершил контрреволюционный переворот[5], по сути, снова сделав Россию империю. К тому же, созданное этой коалицией, правительство большевики узаконило свершившийся летом 1917 года, после попытки второго Временного Правительства, ввести частное владение землёй, 'черный передел' земли крестьянством. В результате чего вся земля оказалась во владении крестьянских общин. Да и большевики стали вести политику по заключению мира с врагами России. После чего полковник Слащёв и перебрался на юг. К добровольцам, которые собирались выступить против красных[6]. И вновь сделав Россию республикой, всё-таки сломав хребет мужицкому самоуправству, ввести в России частное землевладение, ну и завершить, совместно с союзниками, войну с Германией. И добровольцы, собравшиеся в степях между Доном и Кубанью, были не одиноки. Их поддержали атаманы, у донских казаков Каледин, которого сменил в дальнейшем Краснов, атаман уральцев Дутов, возглавивший выступление казаков в Сибири Аненков, ушедший потом к семиреченским казакам, и атаман забайкальцев Семёнов. Который вторгся с территории северной китайской империи в Маньчжурию.

Но тут заговорщиков, против контрреволюции большевиков, ждало разочарование. Они все надеялись на Чехословацкий корпус. Который планировалось, ещё до контрреволюционного переворота, использовать против большевиков и их, созданной совместно с левыми эсерами и анархистами, Красной Гвардии. Деньги, на которую большевики собирали, гарантируя своим идеологическим врагам безопасность[7]. Но планы британцев, военным путём изничтожить большевиков, и их набирающую силу Красную Гвардию, не получились. Не получилось использовать корпус и в дальнейшем. И вина в этом была именно адмирала Вирениуса.

Ну кто знал, что события в маленьком княжестве Финляндском окажут такое влияние на Россию. А всё началось с того, что член Сената[8] княжества адмирал, в отставке, Вирениус отказался признать ноябрьские выборы в этой стране, и отставку из Сената социал-демократов, что должно было оставить в составе финского Сената только представителей националистической Финской, состоящей из двух ветвей, республиканцев младофиннов и монархистов старофиннов, и Шведской партии. Причём старофинны выступали не только за независимость Финляндии от России, там за это выступали все, даже социал-демократы, но и за то, чтобы монархом Финляндии был представитель германской династии. И адмирал тогда подчинил себе, находящиеся в Финляндии, части XXII армейского корпуса и подразделения Балтийского флота. Объявив их финскими национальными частями. По подобию польского и украинского корпусов. А себя назначил временным правителем Финляндии, выгнав всех представителей Финской и Шведской партий, как в Сенате, так и в парламенте. Силой вернув социал-демократов в Сенат. После чего объявил о независимости Великого княжества Финляндского от Российской республики. При этом ещё летом, Сенат Финляндии официально объявил о присоединении Финляндии к Антанте, и объявил войну Германии, и её союзникам. Что тогда мало кто воспринял всерьёз. Благо внешне мало что изменилось. Ну, если только в Финляндии были демобилизованы солдаты старших возрастов, а на их место стали усиленно набирать финнов. Особенно из рабочих. А правительству Керенского было не до подобных демаршей. А уже в декабре, Финляндия получил от большевиков подтверждение независимости. И была объявлена республикой. Что привело, уже в январе 1919 года мятежу старофиннов и прошведских сил, объединившихся в так называемый Сенат Свинхувуда, заседавший в городе Вааса. И объявившего о создании королевства Финляндия, во главе с германским принцем Фридрихом Карлом Гессен-Кассельским. Которых поддержали Германия и Швеция. Причём первая послала через Швецию, в Финляндию, свой укомплектованный финнами, поданными русского царя, 27 Королевский Прусский егерский батальон. И предоставила финнам-монархистам трофейное русское оружие. А вторая высадила добровольцев, объединённых в бригаду, под командованием майора Эгстрема, первоначально занявшую Аландский архипелаг, а потом переместившуюся в занятую монархистами зону. В результате север страны оказался под контролем финских монархистов. Заключивших мирный договор с Германией[9]. А юг страны смогли удержать под своим контролем финские республиканцы.

В этот момент мирный договор с Германией заключила Украинская Рада. И на сторону немцев перешли Украинский и Польский корпуса[9]. А германские войска начали оккупацию Украины[10]. Что заставило и правительство большевиков пойти на заключение мира с Германией. Но не остановило продолжавшуюся оккупацию Украины. Откуда, после боя в середине марта 1918 года за Киев, совместно с красными частями, был переброшен, в Финляндию, Чехословацкий корпус. А также два находившихся, в России, иностранных бронедивизиона, Броневой отряд британского Адмиралтейства и Бельгийский броневой автомобильный дивизион. Под контроль Финской республики перешли и семь находившихся в Финляндии британских подводных лодок[11]. Что позволило, в апреле 1918 года, не смотря на измену Финской республики ряда офицеров, перешедших со своими частями, на сторону королевства и высадки германского экспедиционного корпуса, остановить наступление германско-монархических войск, под командованием бывшего генерал-майора российской императорской, и теперь генерала от инфантерии финской королевской армии Левстрема[12]. И в мае месяце вытеснить их на границу Финляндии, со Швецией и Норвегией. При этом трофеем Финляндской республики стал и оказавшийся на мели германский линкор. Захваченный, оказавшимися в распоряжении финского флота, бывшими русскими учебными авианосцами. После чего финские и чехословацкие части летом 1918 года высадились в Эстонии. По сути, обезопасив красный Петроград со стороны моря.

А вот части, которых красные, по аналогии с Великой Французской революцией, где синим, противостояли белые, все противостоящие им силы были названы белыми, вне зависимости от их идеологических особенностей, влачили, до лета 1918 года, жалкое существование. Несколько разрозненных выступлений, на юге и востоке страны, не смогли привести к возникновению, сколь ни будь, сильного противодействия большевикам. Хотя тем же добровольцам и удавалось удерживать часть территории на Кубане. Поддерживаемых, через полностью находящегося под их контролем донского атамана Краснова, немцами. Через Туркестан, где британцы подняли мятеж, они поддерживали мятеж казаков Дутова на Урале. А вот в Баку, где британцы свергли Бакинскую коммуну, с помощью армянских националистов, им удержаться не удалось. А мятеж Семенова в Маньчжурии поддерживали японцы и китайцы, находившиеся под контролем тех же японцев.

При этом недовольство большевиками всё более и более ширилось. И возникло многочисленное подполье, всячески поддерживаемое послами стран Антанты. Которые ожидали помощи от союзников, для своего выступления. И оно случилось. В Романове-на-Мурмане и Архангельске были высажены десанты сил Антанты, в основном британцев, для защиты портов, от их возможного захвата немцами и силами королевства Финляндии. Во Владивостоке высадились японцы и американцы. А потом летом 1918 года китайцы заняли Унгурию и Монголию, снова вторглись в Маньчжурию, вместе с атаманом Семёновым. Что и привело к белым выступлениям в Сибири и Поволжье. А капитуляция Германии привело к тому, что силы Антанты появились в Причерноморье. И к активным действиям против большевиков присоединились и добровольцы. Которые вместе с Донским правительством и Кубанской Радой объединились во ВСЮР, Вооружённые Силы Юга России. Начав наступление на Москву. А в Прибалтике начали действовать, созданные ещё немцами, Западная добровольческая армия Бермондта-Авалова и Северо-Западная армия под командованием Юденича[13]. При этом последняя практически сразу перешла под контроль британцев. Ну и попытался безуспешно поднять свой мятеж Булак-Балахович. Но этот мятеж был быстро подавлен ударом находившихся в Прибалтике финских войск. Хотя это и был единственный случай, когда финны прямо вмешались в гражданскую войну в России. Если не считать, что именно их отряд, с танками учебного отряда и бронепоездами, заявился в Екатеринбург и вывез, вместе с семьёй и слугами, бывшего царя, на суд в Москву. Где того судили два суда. Советский и финский. Приговорив его к расстрелу. Правда, потом оба правительства его амнистировали. И теперь, комполка Гольштейн-Готторп Николай Александрович заведовал библиотекой, в академии красного Генерального Штаба.

Казалось, что победа близка, под контролем красных, восточнее Волги остались только Квантун, где красными командовал адмирал Колчак[14]. Так уж вышло, что главные силы Тихоокеанского флота ушли осенью 1917 года, и на зимовку на Эллиоты, да там и остались. А во Владивостоке находились только совсем старые корабли или те, что были там на ремонте. Вторым, оказавшимся под контролем красных районом, оказался район Приморья между Сучанским Рудником и Находкой, где действовали партизаны и силы флота под командованием адмирала Добротворского[15]. Находившиеся в Находке пограничные корабли и первая минная дивизия Тихоокеанского флота поддержали красных. Ну и у красных оставался ещё и район Туркестана, возле Ташкента. На севере англичане и поддержавшая их Северная армия генерала Е. К. Миллера подошли к Петрозаводску и городу Олонец. А в районе Архангельска довольно далеко продвинулся далеко на юг. При этом на западе, объединённая группировка Юденича и Бермондта-Авалова, угрожала Петрограду. А войска ВСЮР, Захватившие Царицын и Киев, наступали на Москву. При этом между белыми и союзническими войсками в Прибалтике наступление на большевиков вели польские части.

Но летом 1919 года всё изменилось. Союзники, кроме поляков и японцев, как-то резко отошли от дел, уведя свои войска с передовой, начав их эвакуацию. Похоже, из-за того, что большевики согласились признать независимость новых государств в Прибалтике, и оккупацию Румынией Бессарабии. Что привело к тому, что большевики начали осенью наступление по всем фронтам. Включая и части красных в Туркестане, что уже соединились с наступающими навстречу им частями красных. А на Дальнем Востоке, красные отряды адмирала Добротворского, заняли Владивосток. И шли к Харбину и Хабаровску. К Харбину, вырвавшись с Квантуна, и заняв Мукден, шли и красные отряды адмирала Колчака. А в тылу всех белых армий начались восстания. В том числе красные отрезали его корпус, от остальных частей ВСЮР, откатывающихся к Кубани. Заперев его в Крыму. И пока ему удавалось сдерживать красную тринадцатую армию от прорыва в Крым, но тут, с просьбой об встречи с ним, обратился адмирал Вирениус. И он генерал-майор Слащёв дал своё согласие. Из-за чего над позициями его корпуса, вслед за позициями красных, взметнулись символы переговоров, белые флаги. И с позиций большевиков в сторону его обороны двинулось несколько человек. И генерал, выбравшись из окопа, шагнул навстречу, человеку в адмиральской форме, с шитьём на рукавах, и с прямым китайским мечом на перевязи. И полным набором наград времён Российской империи на груди, в том числе и за оборону Порт-Артуру. Которого сопровождали ещё четверо. Двое явно являлись командирами, один в добротной шинели и фуражке, другой в кожаной куртке и папахе. И их сопровождали двое красноармейцев, один с горном, а другой с белым флагом. Слащёва так же сопровождали четверо. Его жена, Нечволодова, или как её официально называли юнкер Нечволодов, и трое нижних чинов.

И когда между двумя делегациями осталось несколько шагов, то адмирал поднёс руку к фуражке, отдавая честь, а потом, протянув руку для рукопожатия, в любом случае протокол этого требовал, произнёс, на французский манер слово генерал:

— Здравия желаю, мой генерал, моё почтение сударыня, адмирал Вирениус, — после этих слов адмирал по очереди посмотрел на своих спутников и произнёс, — Командующий тринадцатой армией РККА товарищ Геккер и член военного совета армии товарищ Богатин.

— Здравия желаю, — ответил Слащёв, там же отдав честь, пожав руки адмиралу, а потом, протянув их красным командирам, которые явно скрепя сердце, тоже последовали воинскому этикету, а генерал-майор продолжил, — Мой адъютант, юнкер Нечволодов. Предпочитаете обращение во французской манере, мой адмирал?

— Вообще я предпочитаю обращение товарищ, но пока это к нам, с вами, это не относиться, — прямо глядя в глаза Слащёву произнёс Вирениус, — Да и господами мы по отношению друг, к другу, не являемся. Но прошу вас, сударь, выслушать внимательно, то, что я вам скажу. Я не хочу вас обидеть, но хочу заставить вас задуматься. И для начала ответьте мне, пожалуйста, правдиво на один вопрос, за что вы воюете?

Слащёв бросил короткий и внимательный взгляд на адмирала, а потом, отведя глаза в сторону, ответил:

— Если сказать по чести, то сейчас не знаю.

— Если сказать по чести, то вы и в самом начале не знали, за что воюете, когда после свержения Николая Кровавого, премьер-министр Британии Ллойд-Джордж произнёс: 'Одна из целей Британии в этой войне достигнута'. А господин Черчилль, по поводу вашего движения заявил, совсем недавно: 'Было бы ошибочно думать, что в течение всего этого года мы сражались на фронтах за дело враждебных большевикам русских, напротив того, русские белогвардейцы сражались за наше дело'. Так что не обессудьте, мой генерал, но вы изначально сражались не за интересы Отечества. В котором, большевики, изначально и не планировали тотальную национализацию всего и вся. А хотели сделать то, что сделали мы в Финляндии, национализировали только банков, ну и создали рабочий контроль и комитеты бедноты, для контроля над экономической деятельностью в городе и в деревне. И это вы вынудили пойти большевиков на введение 'военного коммунизма'[16].

Слащёв бросил, на адмирал, злой взгляд, но Вирениус спокойно продолжил:

— Ну я надеюсь, умом вы, мой генерал, понимаете, что это правда. Но я могу сказать, за что вы сражаетесь вот прямо сейчас.

— И за что же мой адмирал?

— Французы предлагают следующие условия договора, между ВСЮР и Францией: 'признать все обязательства России и ее городов по отношению к Франции с приоритетом и уплатой процентов на проценты, Франция конвертирует все русские долги и новый 6,5 %-ный заем с частичным годовым погашением на протяжении 35 лет, при этом уплата процентов и ежегодные погашения гарантируются: передачей Франции права эксплуатации всех железных дорог европейской России, передачей Франции права взимания таможенных и портовых пошлин во всех портах Черного и Азовского морей, предоставлением в распоряжение Франции излишка хлеба на Украине и Кубанской области, предоставлением в распоряжение Франции трёх четвертей добычи нефти и бензина, передачей четверти добытого в Донецком районе угля, эти пункты вступают в силу немедленно по занятии войсками генерала Врангеля соответствующих территорий'. Ну и пункт, как вишенка на тортике: 'при русских министерствах финансов, торговли и промышленности в будущем учреждаются французские финансовые и коммерческие канцелярии[17].' Дёшево, вы, мой генерал, Отчизну то оцениваете. И кстати очень близкую ситуацию с последним пунктом предлагали России ещё в 1916 году, после Парижской экономической конференции. Тогда Николай Кровавый отказался присоединиться к послевоенной блокаде Германии. И не согласился на внешнее управление России. За этого его в Антанте и решили свергнуть. А потом, в декабре 1917 года, союзнички и поделили, ещё воюющую с Германией Россию, на зоны интересов. Да, мой генерал, с такими союзничками и врагов не надо.

Слащёв поджал губы и сердито бросил:

— Вы пришли меня оскорбить, мой адмирал?

— Отнюдь, мой генерал, отнюдь. Я пришёл предложить вам сейчас сделать то, что вы сделаете через год. Несомненно, сделаете. Тем паче, что маршал Фош уже сказал, по поводу заключённого мира: 'Версаль — это не мир, это перемирие лет на двадцать'. А вы, именно вы, нужны Отечеству. Что бы защитить его в войне, которая будет ещё более жуткой, чем та, что прошла.

— И что вы хотите мне предложить, мой адмирал? — Слащёв внимательно посмотрел на Вирениуса.

— Я предлагаю, вам, мой генерал, послужить своему Отечеству и своему народу, защитить его, когда это будет нужно. Отразив внешнюю агрессию, которая будет уже в этом году, — произнёс адмирал, добавив, — К тому же правительство РСФСР, с моей подачи, объявило амнистию всем, кто перейдёт на её сторону. Все старые грехи будут амнистированы. Главное потом будет не сделать новые, ввязавшись в политику, а просто делать своё дело. И стать одним из маршалов Победы.

— Внешняя агрессия, мой адмирал? Сейчас? — удивился Слащёв.

— Ну я же говорю, что вы, мой генерал, не очень хороший политик, поэтому сторонитесь её, — усмехнулся Вирениус, — Вопрос в том, что польская армия готова к войне. Почти миллион штыков и сотня танков, много самолётов, тысячи орудий и пулемётов. И всё это готовиться Францией к войне, с Россией. Ну и когда Япония присоединялась к Антанте, в уже далёком 1912 году, Британия ей, за участие в войне с Германией, обещала контроль над землями до Байкала. Сейчас японцы теряют контроль над этими землями Семёнов, и китайцы бегут. И я ожидаю вступление в войну непосредственно японской Корейской армии[18]. А это согласитесь тоже внешняя агрессия.

Слащёв посмотрел на собеседника и произнёс:

— А, вы, мой адмирал не боитесь делать мне такое предложение, о предательстве?

— Мой генерал, я старый человек, я ничего уже не боюсь. Да и я не уверен, что успею вернуться домой, из этой поездки. Так что речь не обо мне, а о защите Родины, России. Какая она бы не была. Там на западе, в Европе, её будут ненавидеть любой, царской, советской или диктаторской, и будут стремиться уничтожить любую сильную и независимую Россию. Принимая её только в виде колонии. И я, слишком стар, чтобы защитить Россию, через двадцать лет. А вот, вы, мой генерал, вполне это можете сделать. Так что речь о вашем выборе, мой генерал. Через год у вас сомнений, что надо служить Отечеству, не будет. И я хочу, чтобы вы сделали его несколько ранее. И тем самым спасли для Отечества много жизней, в том числе и, не дав зарваться краскомам, в пути на Варшаву. И открыть южный фланг наступающей группировки под удар поляков, с плацдарма на Висле. Ну, так что, мой генерал, принимаете моё предложение?

— Мне надо подумать, мой адмирал, — ответил Слащёв, бросив взгляд на своих спутников, — Но в любом случае, я сообщу своё решение завтра.

На этом они тогда и расстались. А это разговор маршал Слащёв вспомнил, когда вёл парадную колонну своего Крымского фронта, так и не давшего немцам прорваться в Крым, на параде Победы. В Москве, на Красной Площади. Вместе с двумя другими бывшими белогвардейцами, ставшими в СССР маршалами, Говоровым и Баграмяном. Которые возглавляли колонны своих фронтов. Как и вспомнил, что адмирал Вирениус тогда так и не доехал до Финляндии, будучи похороненным в Петрограде, как он тогда сказал 'на родине'. Как вспомнил про войну с Польшей, с её фланговым ударом по наступающим частям РККА, которые, правда удалось заранее остановить и перегруппировать. Из-за чего граница с Польшей тогда пролегла по линии Керзона. Ну и про бои, ещё в течение двух лет, на Дальнем Востоке, с третьей осадой Квантуна врагами. Которую крепость Порт-Артур опять, с честью, выдержала. Чем и сохранила Маньчжурию для России.

[1] Проблема успешности психических атак белых частей в период Гражданской войны в России заключается в слабой подготовке противостоящих белым войск. У которых обычно оружие было изношено и совершенно не пристрелено, что исключало попадание в цель на расстоянии более нескольких десятков метров.

К тому же такие, противостоящие белым, подразделения обычно начинали вести огонь с больших дистанций, и к моменту выхода белых подразделений, на рубеж штыковой атаки, уже не имели боеприпасов. И, поэтому, и отходили.

Ещё одним нюансом психических атак являлось то, что и сами белые вынуждены были их проводить из-за нехватки боеприпасов.

[2] 229-мм. (9 дюймовая) легкая осадная мортира образца 1877 года. 9-дюймовая легкая мортира представляла собой весьма неэффективное орудие, как для осадной, так и для крепостной артиллерии. Ее слабостью была малая дальность стрельбы, всего 2900 — 3000 м. При осаде противник мог расположить свои батареи на расстоянии 4 км и более и безнаказанно расстреливать 9-дюймовые мортиры.

9-дюймовая легкая мортира проектировалась как береговая система для борьбы с британскими броненосцами. И оказались уникальными орудиями в нашей артиллерии. Будучи спроектированными лишь для одной несостоявшейся боевой операции, — захвату Босфора. Так вес ствола с замком составлял 1769 кг, что позволяло довольно легко транспортировать мортиры этого типа и буквально за сутки подготавливать их к открытию огня, установив на деревянном, а не бетонном основании. Но при этом дальность стрельбы мортиры составляла всего 2900 — 3000 метров. Что не позволяло применить мортиры этого типа против технически оснащённого противника.

9-дюймовая легкая мортира, со снарядами, была принята на вооружение осадной и крепостной артиллерии 11.12.1892 г. Первые 20 9-дюймовых легких мортир были изготовлены в 1891 — 1895 годах и направлены в Особый запас в Одессе. Ещё, к 1902 году, для Первого и Второго осадных парков, сделали по дюжине 9-дюймовых легких мортир.

[3] Области современной Албании. Соответственно на юге и севере современного государства.

[4] Сейчас город Шенгин в Албании. Третий, по значимости, порт этого государства.

[5] Именно в контрреволюционном перевороте белые и обвиняли красных, выступив против них. Так как красные отринули указ Керенского об объявлении России республикой, сделанный им в сентябре 1917 года. А вернулись к идее созыва Учредительного Собрания, озвученного в указе императора Михаила II. Передавшего вопрос об государственно устройстве России в ведение этого избирательного органа. Что и было подтверждено Съездом Советов. Решением, которого правительство Ленина стало четвёртым Временным правительством. Которое в течение месяца должно было произвести выборы в Учредительное Собрание. Что и было сделано в занятых правительством Ленина районах. Но это, де-юре, возвращала в России имперское правление.

[6] По сути этим самым лидеры белого движения и поддержавшие их офицеры дезертировали, причём в ходе войны. И подняли мятеж против Временного правительства. Выступив тем самым на стороне врага. А до решения Учредительного Собрания, учредить, в России, республику, правительство Ленина было именно Временным Правительством. Которому они и присягали. Так как, своим отречение Николай II, освободил всех от присяги данной лично ему. Михаил II присягу, уже данную ему, а о присяге Михаилу II, в своих мемуарах указывает Деникин, не принял. И все принесли присягу Временному Правительству, присягать которому, в армии, отказались всего два человека. Генералы Келлер и Хан Нахичеванский.

[7] Деньги на Великую октябрьскую Революцию Большевики собрали на основе партийных взносов, пожертвований со стороны, в частности деньги, жертвовал Максим Горький. Но, главный источником средств, стало, в буквальном смысле, 'крышывание' 'чистой публики' от нападения бандитов. Именно Красная Гвардия защищала, не за бесплатно конечно, своих врагов от криминального произвола бандитов. И германский генштаб, со своими 'германскими деньгами', тут совсем не причём.

[8] Правительство, сначала в Великом Княжестве Финляндском, а потом в Финляндском королевстве.

[9] Имело место в реальной истории.

[10] Германская оккупация Украины закончилась только в начале лета 1918 года. Из-за противодействия этому ряда красных республик. Объявивших войну Германии. В частности, в состоянии войны с Германией находился Уралсовет.

[11] В реальной истории были взорваны 4 марта 1918 года.

[12] Главный ответственный за Выборгскую резню 1918 года. Тут из-за отсутствия генерала Маннергейма, командующий белыми финскими войсками.

[13] Немцы в 1918 году начали формировать две армии из белогвардейцев, для их действий против большевиков. 'Южную' в Киеве и 'Северную' в Пскове. При этом после поражения Германии обе армии оказались в Прибалтике. 'Южная' став Западной добровольческой армией под командованием Бермондта-Авалова имела в своём составе порядка 4000 русских и порядка 40000 немецких добровольцев действовала в Курляндии, в интересах Германии. 'Северная' стала Северо-Западной Армией Юденича, очень быстро ушла в подчинение британцам и действовала в Эстонии.

[14] Не Александр Васильевич, погибший в книге, а его дядя, Александр Федорович Колчак. Так же упомянутый в книге. И во время гражданской войны служивший в красном флоте.

[15] Леонид Фёдорович Добротворский, русский контр-адмирал, участник Цусимского сражения. Дважды, за поддержку революционеров изгонявшийся со службы в Российском флоте, в 1884 и 1914 годах. Являлся фанатичным сторонником развития подводных лодок, выступал со статьями о подводном плавании. Считал, что у России есть уникальный шанс воссоздать мощь императорского российского флота на альтернативной технической основе — подводном флоте. В реальной истории умер 21 октября 1915 года.

[16] Большевики изначально не собирались проводить тотальную социализацию. А планировали некое подобие НЭПа, но именно действия противостоящих им сил и привели сначала к национализации промышленности, а потом и введению военного коммунизма.

[17] Текст договора, заключённого Врангелем с Францией в августе 1920 года и появившийся в британской печати.

[18] Так назывались японские войска в Корее. Эта армия одна из участников, помимо Квантунской армии, и местных войск из монголов и маньчжуров, боевых действий с РККА в 1945 году.

Эпилог 4.

Два корабля под звёздно-полосатыми флагами крейсер 'Йорктаун' и эсминец 'Керон' подходили к Ляотешаньскому проливу, между Ляотешанем и островами Мяо-Дао, чтобы пройти по ним. Совсем недавно русские объявили о том, что считают своими территориальными водами двенадцатимильную зону вокруг берега. Что, тут же, делало территорией СССР, практически всю зону между полуостровами Шаньдун и Ляодун. Смыкаясь на юге с территорией Китая. И перекрывая свободный доступ, кораблям флота США, в западную часть, Жёлтого моря. Заливы Чжили и Ляодун. И вот сейчас этим кораблям, оборудованным средствами электронной разведки по последнему слову, предстояло пройти проливом, через воды, объявленные русскими своими территориальными. Что бы по-обычному для себя сценарию произвести разведку возле главной базы русского Тихоокеанского флота, Порт-Артуром. И на правом, направленном к русской базе крыле мостика, стояли двое, один в форме адмирала американского флота, а второй в гражданском костюме, но явно с военной выправкой. И они смотрели в бинокли, на три, на полном ходу, приближавшихся к ним фрегата, или как говорили русские, БПК. И тот, который был в гражданской одежде, произнёс:

— Что скажите, сэр? Что это за корабли?

— Русские, мистер Макарофф. Старые знакомые. Фрегаты 'Адмирал Макаров', 'Адмирал Григорович' и 'Адмирал Вирениус'. И-и-и... Головной фрегат имеет к вам какое-либо отношение[2], мистер? — произнёс адмирал, бросив взгляд на, стоявшего рядом с ним, человека.

— Он назван в честь моего деда, сэр, — ответил, не отрываясь от бинокля, его собеседник, — но не думаю, что это, имеет, сейчас и тут, какое-либо значение. Мой отец покинул красную Россию и обосновался в Америке. Кстати русские, что-то сигналят.

— Я и без доклада сигнальщиков могу сказать, что, — усмехнулся американский адмирал, — конечно же, предупреждают, чтобы мы, не шли, дальше. Хотя даже, до недавно объявленной русскими своей зоны, ещё три мили.

— У них, сэр, ещё есть время, что-то предпринять?

— Ну если только открыть огонь, мистер Макарофф. Но это начало войны и русские на это не пойдут. А мы, пройдя эти два десятка миль, выполним свою задачу, поставив их на место.

— Хотелось бы, сэр, но ещё Бисмарк, сказал, что: 'Никогда ничего не замышляйте против России, потому что на каждую вашу хитрость она ответит своей непредсказуемой глупостью'.

— Бисмарк? — американец бросил короткий взгляд на своего собеседника, — Он американец?

— Нет, сэр. Это собиратель немецких земель 'железный канцлер' Отто фон Бисмарк, сэр. Он был канцлером Германии.

— А европеец, ну тогда всё понятно, им свойственно, в отличие от нас американцев, бояться русских. И я не пойму мистер Макарофф, вы американец или нет?

— Мой отец перебрался в США после революции в России и сумел реализовать свою американскую мечту. Но он считал, что классическое образование имеет огромное значение, поэтому то я и окончил Оксфордский университет, сэр.

Американец поджал губы, но молча поднёс бинокль, к глазам наблюдая, как тройка советских кораблей, пересекла курс американских и, развернувшись все вдруг, при этом 'Адмирал Вирениус' стал головным в колонне, и теперь ложилась на курс параллельный американским кораблям. Сближаясь с ними. Одновременно и сигнализируя всеми возможными способами, и набирая ход. Так, что когда 'Йорктаун' подошёл к границе советских территориальных вод, то 'Адмирал Вирениус' находился на его траверзе, менее чем в четверти кабельтова от борта крейсера, продолжая приближаться. И как только форштевень американского крейсера вошёл в, недавно названные советскими, территориальные воды, как на русских БРК взревели ревуны, их орудия стали разворачиваться в сторону американских кораблей. А шедшими первыми 'Адмирал Вирениус' и 'Адмирал Григорович' изменили курс, и стали буквально накатываться на 'Йорктаун' и 'Керон' соответственно. При этом на головном советском БПК стали выдавать якоря. Который стали свисать по оба борта 'Адмирала Вирениуса'. И на американских кораблях раздались крики и все бывшие на верхней палубе американские моряки, до этого глазевшие на своих русских визави, на палубе которых не было видно даже следов паники, кинулись на противоположный борт своего корабля.

— Какого чёрта, что они задумали? Отворачиваем! — буквально вскричал американец, чтобы в следующий миг отшатнуться, прижавшись спиной к рубке. БПК 'Адмирал Вирениус' буквально навалился на борт американского крейсера. Выталкивая его с территории СССР, при этом форштевень БПК стал буквально наползать на высокий борт 'Йорктауна'. Американец бросил взгляд на ходовой мостик 'Адмирал Вирениус', где в окружении своих офицеров стоял командир русского корабля, явно азиатской внешности и со старым, потёртым биноклем в руках. Архаичность, которого подтверждались бронзовыми окулярами и явно линзовой, а не призматической системой, прибора. И этот человек, с погонами капитана первого ранга, при ударе только покачнулся, но не единый мускул не дрогнул на его скуластом лице. И лишь в глаза светилось торжество, над беспомощным противником. А вытравленные якоря, его корабля, стали наносить ещё большие повреждения американцу, вспарывая не только обшивку корпуса, крейсера, но и его настройки, калеча, при этом вооружение американского крейсера. В том числе и сорвав на корме контейнера пусковой установки 'Гарпун'. И тут у американца глаза буквально полезли на борт. По обращённому к американскому кораблю борту БПК пробежал человек, который достигнув бака 'Адмирала Вирениуса' накинул на, повалившиеся на палубу крейсера, контейнерные установки 'Гарпун' лассо. Которое обвилось вокруг снесённых якорями установок и, дернувшись, сдвинулась с места, повиснув на борту БПК, будучи закреплённая, другим концом троса, за основание артиллерийской установки русского корабля. Который стал отходить в противоположную сторону, от отходящего на восток 'Йорктауна'[3]. А заарканивший 'Гарпун' советский моряк рассмеялся и, сжав кулак и согнув в локте правую руку, хлопнул ладонью левой руки по предплечью правой. Демонстрируя явно оскорбительный и не приличный жест.

— Ох уж эти русские, — только и выдохнул американец оглядываясь. На что услышал в ответ, из ближайшего дверного проёма, ведущего в рубку голос Макароффа:

— Советские.

— Что, что вы сказали, мистер Макарофф?

— Советские, сэр. Это советские, — ответил Макарофф, выходя из рубки, куда он предварительно спрятался. И теперь наблюдая, как выйдя вперёд, вдоль территориальных вод своей страны, идёт 'Адмирал Макаров', как от навала 'Адмирал Григорович' отваливает на восток 'Керон', а на них с превосходством и с нескрываемым презрением смотрит капитан 'Адмирала Вирениуса', — А русский, сэр, здесь скорее я. А то, капитан первого ранга Такео Сигэтакович Хиросэ, этнический японец.

— А это, что то знакомое, мистер Макарофф, где то слышал, — произнёс американец, наконец, то отойдя от рубки, в которую вжимался.

— Скорее всего в Японии, сэр. Это японский морской офицер, 'божественный герой' времён осады Порт-Артура. Нанёсший русскому флоту самый большой урон. И по приказу адмирала Вирениуса, бывшего его главным противником, торжественно похороненный в Порт-Артуре. Кстати его могила сохранилась. И находиться на территории японского храма, в этом городе.

— Однако, какой пассаж судьбы, — покачал головой американец.

— Ну ещё древние римляне говорили: 'Хочешь победить врага — воспитай его детей', — пожав плечами, ответил Макарофф, — У, советских, это поставлено на широкую ногу. У тех же кулаков, или других врагов всегда изымали детей и воспитывали их в нужном русле.

Потом Макаров посмотрел в сторону возвышавшегося, за горизонтом, массива Ляотешаня, промолчал несколько секунд и проговорил:

— И это хорошо, что Советы не применили против нас свой радиоуправляемый, бронированный корабль-цель 'Катадин'[4]. Кажется, этот реликт, русско-японской войны, ещё на ходу. И на нём и таран сохранился. Вот его удар был для нас крайне неприятен.

[1] В 1982г. в СССР приняли закон о государственной границе. Согласно нему, двенадцатимильная зона, от берега, вошла в территориальные воды Советского Союза. На западе этот закон не признали.

[2] Лейтенант Вадим Степанович Макаров, сын адмирала, в 1918 году, присоединился к белому движению и по окончанию гражданской войны эмигрировал в США. Официально детей не имел.

[3] В 1988 году имело место подобная попытка зацепить пусковую установку 'Гарпун' крейсера 'Йорктаун', правда, безуспешная. Аркан соскочил, не зацепив пусковую установку.

[4] На Балтийском море, до сих пор, используется буксирный катер 'Соколик', 1903 года постройки. Находящийся на Средне-Невском судостроительном заводе. И недавно прошедший очередной ремонт. При этом на катере, в ходе нескольких ремонтов, в том числе и после подъёма из-за затопления, после попадания снаряда, в 1943 году, были заменены двигатели, и обшивка. Которая теперь прикреплена, к набору, 1903 года, не клёпкой, а сваркой.

Ну и есть предложение, для противодействия, участившимся попыткам кораблями НАТО проникнуть в наши территориальные воды, использовать бронированные роботизированные тараны.

Эпилог 5.

— Хм, а ведь получилось. Игровой мир получилось увести от конкурирующего общества. И создать мышление, у игровых сущностей, далёкое от идеи пожирания мира, во имя сиюминутных интересов. Со стремлением к саморазвитию, а не к деградации, из-за потакания стремлению к удовольствиям. С определёнными, необходимыми нравственными и этическими принципами и приоритетами. Приводящими к стремлению по решению социальных проблем мирным путём. При учете максимума интересов участников процесса. Без перехода к конфликту между ними. Осознавших себя творцами, и в этом подобные своим создателям. И имеющие возможность к самосовершенствованию. А не когда большинство тратит всё своё время на стремление выжить. Желая только забыться, в мгновения между изнуряющей работой. А сибаритствующее большинство вместо совершенствования пускается во все тяжкие, тратя всё время на получение удовольствия. И тоже не способно на созидание. Но теперь такого не будет, а общественное сознание повернулось к осознанию приоритета сотрудничества, а не конфронтации. А это значит, что получившие в игре образование, знания, навыки и опыт персонажей, способных к познанию мира, можно будет перенести искинами, в новые виртуальные симуляторы миров. Используя их творцами там. А, не просто стерев их, устроим им конец света. После чего начав формировать мир заново.

Конец. Продолжение не следует.