— Ты Homo sapiens?
— Только наполовину, — покачал головой юноша.
— Я уже поняла, что ехать в Угырх не стоит. Но почему тот человек с пистолетом вёл себя настолько агрессивно?
— У вас война, — беззаботно махнул рукой собеседник. — Белокерманцы им за последнюю неделю (не местную, а нормальную) два города разбомбили.
— Война, — как эхо повторила я. «Всё мирно и спокойно». Вот после этого и верь новостям в интернете для неполноценных граждан.
— Угырхцы тоже пытались до Аркабена долететь, но толку мало было — тут отличная система обороны... Слушай, не накормишь обедом голодного путешественника? — без паузы перешёл полукровка. Я задумчиво на него посмотрела. За один раз не разорюсь, а польза очевидна.
— При условии, что ты после этого расскажешь мне о том, что знаешь.
— Не обо всём, — поспешно оговорил условия сделки юноша, уже тянущий меня в сторону столовой. — Но просто поболтать я не против. Это вы, белокерманцы, все из себя такие деловые, о будущем думаете, ничем вокруг себя не интересуетесь. А я просто жизнью наслаждаюсь, путешествую... Недавно, кстати, в Свороване был. Красивая страна: моря, леса, люди приветливые, а какие аттракционы, — он мечтательно зажмурился. — Поистратился я там, аж пятнадцать рублей просадил, зато билет досюда выиграл. Теперь вот крутиться приходится. Иногда, знаешь ли, язык кормит, — речь прервалась, стоило ему получить заказ.
— Ты из какой страны? — спросила я, когда обед закончился.
— Из Агора, — заметив моё недоумение, юноша пояснил: — Это мелкая страна на границе с Миртаром. Отсюда далеко. Зато не очень далеко от Сворованы... Тоже не знаешь? Ну, страна-курорт.
— Ладно, — встряхнула я головой: смысл забивать её ничего не говорящими названиями? — Так что там с угырхцами?
— Что с ними будет, — презрительно отмахнулся полукровка. — Они Белокерману по военной силе не ровня, вы их за пару месяцев захватить можете. Точнее, могли бы, не будь Миртара. Сейчас Миртар разозлился и, если в ближайшее время война не закончится, введёт миротворческие войска — а не думаю, что кому-то из вас это надо, — юноша внезапно погрустнел. — Когда мне десять лет было, миртарцы к нам войска присылали. Такое разве что врагу и желать, — его голос дрогнул и затих.
— Что они делали?
— Ничего особенного! — буркнул собеседник. — Если сама не увидишь — не поймёшь.
— Ладно, — кивнула я, решив перевести тему. — Насколько я поняла, человек с пистолетом был из Угырха. Но тогда причём здесь тартарцы?
— Как при чём?! — недоуменно вскинулся юноша. — Как, если не через тартарцев, можно достать контрабандные товары?
— То есть, имеется некий контрабандист-тартарец, которого никак не могут найти... — задумчиво потянула я.
— Да что ты, как рендер! — фыркнул полукровка. — Тартарцы не прячутся, наоборот, эпатируют, прямо через своё посольство торгуют.
— Но как их тогда терпят?! — не удержалась от возмущения я, представив себе, как бы отреагировали на такое поведение у нас.
— А куда деваться? Им не угодишь — они такую гадость подстроят, что мало не покажется. Мстительные, сволочи, да ещё и цену такую запрашивают, что был бы выбор — покупали бы у других, — юноша снова погрустнел, явно что-то вспомнив. — Нет, Миртар, конечно, заступится, но пока он будет с Тартаром отношения выяснять, каково нашим-то, мелким, странам? За это время нас просто, как тараканов, прихлопнуть могут. Так что с тартарцами ссориться ещё хуже, чем с миртарцами, — покачал головой собеседник. — Они — неизбежное зло. В Агоре с ними тоже уж как только не пытались бороться, но всё бесполезно, их законными путями не выведешь. А незаконными выводить — себе дороже выходит.
Внезапно меня снова накрыло слабое поле покоя, и, обернувшись, я увидела двух приближающихся к нашему столику защитников.
— Гость страны, твой паспорт, — игнорируя меня, обратились они к полукровке.
Глупо улыбаясь (похоже, основная концентрация поля приходилась на него, а меня задело так, краем), юноша протянул кулон.
— А теперь отдай кредитную отмычку и перечисли жертв и их потери, — забрав документ, велел белорун.
— Только она, — кивнул на меня полукровка, передавая непонятный прибор, размером с мобильный телефон. — На тысячу. У неё ещё много, а мне не повредит, — поделился он, ничуть не смущаясь. — А как вы узнали?
— Паспорт, — протянул ко мне руку защитник. — Надо вернуть украденное. Нам из посольства позвонили, — буднично добавил он, обращаясь к полукровке.
— Почему? — с лёгкой обидой спросил арестованный. — Я не понимаю. Я ведь у них только сегодня отмычку купил, ещё только-только первый раз опробовать успел. Разве это честно, так сразу меня закладывать?
— Не более нечестно, чем отовариваться запрещёнными товарами и обворовывать наших граждан, — безразлично ответил белорун. — Вот, — он возвратил мне документ. — Идём, — а это уже полукровке. — Ты совершил преступление.
— Совершил, — покаянно опустил голову юноша и безропотно последовал за защитниками.
Я смотрела им вслед, впервые видя действие поля на другом человеке в подобной ситуации. Хотя, на первый взгляд, все прошло мирно и невинно — никаких наручников, добровольное признание вины, но теперь, когда влияние на меня прекратилось, эта картина заставила похолодеть. Не сковывая тело, белоруны лишают воли. И от одной мысли о том, что ты можешь оказаться не в состоянии противиться не слишком хорошей личности, (а я, несмотря ни на что, не верю, что все представители их вида так чисты и безупречны) становится страшно. Залпом выпив стакан воды, попыталась успокоиться. Пока ни один белорун, за исключением служащего на входе в детский квартал, не пытался навязать мне своей воли. Так что не стоит поднимать панику.
Наконец страх прошёл, и я невольно хихикнула. Тартарский врач, когда перечислял мне причины, по которым многие могут недолюбливать его соотечественников, «скромно» умолчал, как минимум, ещё об одной. Легальные контрабандисты — или как ещё можно назвать такое поведение? Почему-то не думаю, что эта особенность оказывает настолько незначительное влияние на отношение местных к тартарцам, чтобы быть недостойной упоминания.
Размышления прервала проходящая мимо троица: защитник и два гуманоида не из доминирующего здесь вида.
— ...арестованы. Благодарим за информацию, — услышала я конец фразы белоруна.
Один из его спутников показался смутно знакомым, и уже через несколько секунд я вспомнила. Это ни кто иной, как второй встреченный мной в этой стране тартарец! Лёгок на помине. Компания продолжала разговор, и я двинулась следом, соблюдая дистанцию: не хочелось снова нарваться на неприятности.
— Кстати, у нас буквально час назад целую партию блокираторов закупили и две бомбы, — сообщил защитнику знакомый мне человек. — Интересует?
— Разумеется.
— Вот список покупателей, оплата по обычному тарифу. Но, за дополнительную цену, могу оказать ещё одну услугу, — цинично усмехнулся тартарец. — А конкретно, подсказать, кто именно за последние десять суток перевел на счёт покупателей крупные суммы. — Немного перегнав компанию, я остановилась у списка рейсов, делая вид, что что-то ищу. — Их больше десятка.
— Пришли счёт, я подумаю, — согласное движение руки не соответствовало словам защитника. После этого он попрощался и удалился в сторону двери, ведущей в служебную часть аэропорта.
— Думай, — кивнул мужчина ему вслед, резко развернулся и агрессивно направился в мою сторону. — Шпионишь?!
Несмотря на то, что уже ожидала чего-то подобного, я всё равно невольно вздрогнула.
— Ну, шпионю! — отрезала в ответ, понимая, что бессмысленно отрицать очевидное. — Между прочим, тут общественное заведение, и ходить может кто угодно и где угодно!
Замерла, ожидая дальнейших обвинений, но тартарец только рассмеялся, снисходительно потрепав меня по волосам.
— Уже лучше получается. Но я бы посоветовал ещё потренироваться.
— Не познакомишь? — поинтересовался второй человек, подойдя поближе и быстро пролистывая рейсы.
— Это один из вредных тартарцев, — указал на него первый. — А это та самая восточная химера.
От возмущения я, как рыба, выловленная из воды, схватила ртом воздух. Что значит «та самая»? Вроде не буянила, преступлений не совершала, ничем особенным не выделялась. Хотя... что там говорил Иломор? Я первый рендер-химера в Белокермане. Если так, то действительно, обо мне могли слышать.
— И как тебе тут? — без особого интереса взглянул на меня незнакомец. — Выглядишь не очень. Уже иммигрируешь?
— Неоднозначно. Нормально я выгляжу. Ещё нет, просто хочу посмотреть, что творится за границей, — в тон ему ответила я.
— Ладно, я за билетом, а то времени уже немного, — кивнул он и направился к кассе. Я с любопытством посмотрела на всё ещё высвечивающийся на экране рейс. Пункт назначения — Сворована, отлёт через полчаса.
Можно остаться на несколько дней в городе и посидеть в аэропорту — наверняка из обрывков разговоров удастся многое почерпнуть. Но вдруг в следующий раз так не повезет, и нападающий успеет выстрелить? Тем более, что кто-то там закупил бомбы... Нет, с отлётом тянуть не стоит. К тому же, почему бы не воспользоваться намёком судьбы? Сворована — страна-курорт. Значит, там должны быть приезжие из самых разных мест; можно будет понаблюдать и составить о них хоть какое-то впечатление. Да и цена приемлемая. Конечно, дороже, чем до Угырха, но Сворована и расположена на порядок дальше: полет продлится чуть больше суток. А ещё и возможный сосед-тартарец...
— Ты не подскажешь, сколько времени требуется для получение международного паспорта? — спросила я кассира, вовремя вспомнив, что оформление документов производится уже после покупки билета.
— Несколько минут, — белорун указал в сторону двери соответствующего кабинета.
— Тогда дайте мне билет на ближайший рейс на Своровану.
Получив желаемое, я не стала тянуть время — его и так едва хватило, чтобы обменять документы (к моему удивлению, заграничный паспорт выдавался не дополнительно, а взамен основного) и получить месячный запас необходимой для жизни пищевой добавки. Как раз когда я убирала пузырёк в карман, прозвучало объявление о начале посадки.
— Ого, и ты тут? Это как: продолжаем слежку? — поинтересовался «вредный тартарец».
— Не совсем, — помотала головой я. — Просто надеюсь на удачу. И ещё на то, что, может, тебе будет скучно во время полёта и ты соизволишь поговорить.
— Ну если так, — мужчина хмыкнул. — Если окажемся соседями, поговорим.
Я улыбнулась. Шансы велики: мы оба гуманоиды и покупали билеты почти одновременно, к тому же, здесь нет разделения на высший и прочие классы. И действительно, наши места располагались рядом. Но, перестав волноваться по этому поводу, сразу вспомнила фразу, ненароком брошенную вором. Он назвал тартарцев мстительными. Если это действительно так, то напросившись на разговор, не нарываюсь ли я на неприятности?..
15 – 16 июня 617132 года от Стабилизации
В небе
Взлёт прошёл быстро и почти незаметно: ни во время старта, ни потом обычного для земного транспорта гудения не наблюдалось. А вот движение, особенно когда мы поднимались в воздух, всё-таки ощущалось. Откинувшись на спинку кресла, я уже не в первый раз пожалела, что в местной вариации самолёта не предусмотрено окон. Всё-таки спокойнее, когда можно наглядно убедиться, что мы летим ровно и не падаем, чем находиться в полной неопределённости. Да, я не особо доверяю воздушному транспорту. Может, это оттого, что летала всего несколько раз, в далёком детстве?
Как уже говорилось, ожидания оправдались: кресло тартарца располагалось по соседству. Но теперь я не спешила начинать разговор, вместо этого напряжённо прислушиваясь к воображаемому гудению моторов. Да и желание навязываться, откровенно говоря, поутихло. Поэтому неудивительно, что первым инициативу проявил сосед:
— Итак, насколько я понял, ты не просто поговорить хотела, а получить какие-то сведения? — с места в карьер начал он.
— Да, — кивнула я, согласно поведя кистью. И только теперь заметила, что многомесячное общение с белорунами не прошло даром: уже начала дублировать их жесты. Потом задумалась. Те два раза, когда я говорила с тартарцами, они вели себя нетактично, но говорили прямо, а не намёками. В чём-то мне очень симпатичен такой стиль общения. И на мой правдивый ответ в аэропорту вроде бы не обиделись. Попробую просто разузнать информацию по важным темам, а если что, извинюсь.
— Насколько ты мстителен? Я имею в виду, чего мне стоит опасаться, задавая тебе вопросы?
— Только ответов, — рассмеявшись, заверил мужчина. — Если мстить каждому, кто бросит на тартарцев косой взгляд или выскажет нелестное мнение, то надо разбираться со всеми, включая нас самих. Глупо и нерационально так распыляться. Хотя, с одной стороны, такие слухи обидны, но, с другой, они в чём-то справедливы и даже лестны. Так что задавай свои вопросы.
— Я могу понять, почему вы продаете оружие и другие контрабандные товары — элементарная выгода. Но вот почему у вас покупают? Не верю, что до сих пор не просочились слухи о том, что вы передаете информацию властям. Зачем рисковать?
— Уточняю: мы не передаем, а продаем информацию властям, — собеседник с наслаждением потянулся и нажал рычаг, отчего спинка сиденья опустилась, превращая его в подобие кушетки. — Мы активно боремся с нашими конкурентами в области незаконной торговли. Нет, мелкие контрабандисты есть, но они не дают гарантии на качество своего товара, да и цены запрашивают ещё выше. К тому же, выбора товара у них почти нет. Это одна причина. Кроме того, неужели ты настолько наивна и на самом деле думаешь, что мы продаем информацию обо всех покупателях нелегального? Большая часть наших клиентов остается в тени. Постоянные покупатели прекрасно понимают, что, в первую очередь, их безопасность зависит от них самих. Мы любим разумных, надёжных, умеющих думать о будущем и не впадающих в аффект партнёров. Но мало ценим взбалмошных, ненадёжных, движимых тупой местью или животными эмоциями клиентов.
— А тебе не кажется, что продавать информацию о том, что у вас приобрели бомбу, которая может быть причиной многих смертей, мягко говоря, нечестно? — не смогла принять точку зрения тартарца я. — Если вы такие разумные, то не правильнее было бы предоставлять такие сведения бесплатно?
