Овертайм

Пять минут. Ей нужно хотя бы пять минут, чтобы опомниться.

* * *

Андрей окинул внимательным взглядом комнату. Пастельные тона, минимум мебели и отвлекающих деталей. Кровать с мягким изголовьем, небольшой туалетный столик, встроенный шкаф и элегантное плюшевое кресло — женская спальня. Ничто, кроме его собственных вещей, не намекало на наличие здесь мужчины. Либо для свиданий Настя использует какую-то другую квартиру, либо в личной жизни соблазнительного пресс-секретаря полнейший штиль.

Лично он предпочел бы, чтобы правильной оказалась вторая, более перспективная, версия. Ради того, что было между ними несколько минут назад, он согласился бы терпеть даже ее скверный характер. Насколько долго — Таранов пока не задумывался. Жизнь покажет, но скучно с Барской точно быть не может. Скорее уж, а la guerre comme а la guerre*. Но даже острый язычок, при правильном подходе, всегда можно употребить в иных целях.

Пикантные фантазии тут же принесли свои плоды. Довольно ухмыльнувшись, капитан прошелся рукой по возбужденному, готовому к действиям члену и откинулся на подушки. Оставалось надеяться, что ждать недолго, но даже если и так, все равно второй раз он точно спешить не будет. Теперь пусть несносная госпожа Барская пеняет на себя, нечего было две недели держать его в черном теле.

* * *

Закончив, наконец, приводить волосы в порядок, Настя отложила на полочку расческу и взглянула на себя в зеркало. Глаза предательски блестели, а на обычно бледном лице проступил нежный румянец. Даже хороший визажист не сделал бы лучше.

"Кто бы мог подумать, что таланты капитана не ограничатся одним хоккеем? А ведь основное еще впереди..." — со смешанными чувствами задумалась она.

Взгляд спустился ниже, на бюстгальтер. Один, без трусиков, он смотрелся нелепо. Но обтягивающее, шелковое платье не оставляло вариантов, что бы там ни придумал себе Таранов. Уж он наверняка придумал! Ягодицы до сих пор горели от яростных, обшаривающих прикосновений. Оставалось надеяться, что синяков не будет, хотя... Пожалуй, пусть бы остались! В голове возникло какое-то дурацкое мазохистское желание — смотреть на них потом, ощущать легкую ноющую боль и точно знать "Было!"

Другие последствия ее телу не грозили, только душе.

Настя провела пальцем по ключице, спустилась к груди и, не раздумывая, сняла бюстгальтер.

— Значит, десерт? — со вздохом осмотрела свою маленькую упругую грудь. Почему-то вспомнились фотографии капитана с молодыми грудастыми девицами. Сразу захотелось завернуться в полотенце или снова надеть бюстгальтер, но сдержалась. — Ну, Таранов, только посмей хоть что-то сказать!

* * *

Андрей зачарованно наблюдал, как из ванной комнаты вышла женщина. Опершись спиной о дверной косяк, она остановилась у входа, обнаженная и настороженная. Сердце заколотилось быстрей. Оба напряженно смотрели друг на друга, не решаясь начать, будто и не было "предыдущего раунда", а вот они, совершенно чужие, только собираются пережить свой "первый раз".

Взгляд мужчины опустился с лица на грудь, и глаза затуманились.

— Не твой размерчик? — хмыкнула Настя.

— Сейчас же иди сюда! — командным тоном произнес он. С этой беглянкой вечно надо держать ухо востро. — Женщина, и откуда тебе известно, какой размер мне больше нравится?

— Из прессы, уважаемый капитан команды, — она подошла ближе и уперлась коленом о край матраса. — Твоя коллекция пышногрудых красоток поражает ассортиментом. С цветом волос я уже поняла, что за беда.

Таранов весело рассмеялся, притянув ее к себе на колени.

— Да мало ли кто рядом со мной на фото! — хитро ухмыльнулся мужчина. Если она и до фото в прессе добралась, да еще до парных, значит, неспокойно после поцелуя в коридорчике было не ему одному. Эта мысль приятно согрела душу.

— Фанатки, значит... А как же Репина?

— С ней у меня было только в твоих фантазиях, — поцеловал в лоб. — Или ты уже ревнуешь?

— Вот еще! — фыркнула Настя, но продолжать не решилась. Слишком много чести.

— Правильно, — он жадно обхватил ладонями ее грудь и, как кот, довольно зажмурился. — Идеально подходит. В руках помещается, как влитая.

Барская смерила его скептическим взглядом, но спорить не стала. Уж очень приятно оказалось ощущать его сильные пальцы на своей груди. Смуглые и грубые, они так сильно отличались от ее нежной молочно-белой кожи, но, вместе с тем, так безумно эротично смотрелись вместе. Андрей настойчиво потер большими пальцами возбужденные соски, и стало совсем невмоготу.

— Ну, как? — понимающе хмыкнул он. — Вопрос о размере отпал?

И пока она не успела в очередной раз съязвить, Таранов накрыл губами одну из острых вершинок.

— Ванилью пахнет... — пробубнил, оторвавшись на секунду.

Только она хотела ответить "Дегустатор!", как острые зубы бережно прикусили сосок. Неожиданно и хищно. Приятная боль послала в низ живота такой импульс, что рука сама нашарила член и крепко сжала. Андрей не остановился. Он словно забыл обо всем на свете.

Губы, язык, зубы — в ход шло все. Обсасывая, покусывая, облизывая, терзал раскрасневшуюся вершинку, вызывая сильнейший прилив желания. Еще минуту назад она прокручивала в голове все свои самые любимые эротические фантазии, тщетно пытаясь настроиться на секс, а сейчас... Ноющая боль и влажные прикосновения превратились в отчаянную, животную необходимость.

Довольный результатом, Таранов принялся за второй сосок. Настя закрыла глаза, боясь нарушить волшебство момента. Все, кроме ощущений, потеряло смысл. Только переживания, только сладкая мука вверху и пронзительная, с ломотой и спазмами, потребность внизу. Грудь стала такой чувствительной, что малейшее касание вызывало дрожь. И Таранов, похоже, очень хорошо понимал, что творил. Лукавый взгляд раз за разом окидывал ее тело, но рот продолжал свою игру.

Она не мешала. Лишь, чем сильнее он увлекался, тем сильнее сжимала ладошку с могучим содержимым.

— Если ты сейчас же не прекратишь, пожалеешь! — прорычал мужчина. — Игры закончатся.

"Слишком быстро" — с волнением подумала она. Хотелось еще ненадолго отложить близость. Побыть рядом, чувствуя волнение и желание друг друга. Ловить откровенные взгляды и наслаждаться восторгом. Изучать губами каждый сантиметр кожи, сложный узор татуировки, что оплетает правую руку от плеча до самого локтя. Черные символы затейливо переплетаются между собой, словно текут по буграм тугих мышц. "Ах, капитан! — Настя прикрыла глаза, окунаясь в свои мысли. — Какой же ты большой и многогранный. И какая же короткая у нас ночь".

— Давай, не будем спешить... — неловко попросила она.

— Спешить? — Андрей поднял голову. — Нет! И не планировал. Вообще я собирался задать тебе пару вопросов, но увидел это и не удержался.

Он снова, на этот раз нежно, поцеловал каждую грудь и, кое-как вернув себе серьезный вид, спросил.

— А скажи мне, радость моя, с каких это пор приличные дамы ходят в рестораны без белья? — вопрос не давал ему покоя с самого начала. — Я безбожно отстал от жизни?

— Хм... — Настя сделала вид, будто задумалась. Вот ведь достался упрямый любовник, все помнит. Решив еще немножко поиграть, она ответила. — Думала словить на живца какого-нибудь симпатичного хоккеиста. Как видишь, удалось.

Глаза капитана мгновенно вспыхнули азартным блеском. Андрей резко крутанулся, подминая ее под себя. Именно в этом положении они несколько минут назад закончили. Оба нервно сглотнули.

— Ну, и как улов? — в голосе Таранова послышались первые хриплые нотки. — Устраивает? Или обсудим мой "размерчик"?

Предмет обсуждения красноречиво ткнулся Насте в живот.

— Мужчина, ты комплимент захотел? — и один, и другой прекрасно знали, что с его "размером" все в порядке. Более чем в порядке.

— Вообще-то, я напрашиваюсь на кое-что иное... — потерся об нее бедрами.

— Я хочу сверху, — она действительно хотела почувствовать, каково это — ощущать его под собой, да и возможностей помогать себе в этой позе было больше.

— Хм... Дама в высшей лиге? — Андрей исполнительно перевернулся, согнув ноги в коленях. Затем добавил с хитрой усмешкой. — Такие барские замашки для меня закон.

— Шутник...

Таранов не ответил. Вместо этого уперся головкой члена во влажный вход, неглубоко протолкнулся. Хотелось глубже, но пока и этого было достаточно, он не спешил. Мужские пальцы стали медленно и нежно поглаживать клитор. И, судя, по проворству, опыт у капитана в этом был немалый. Настю кольнула неожиданная ревность.

— Месье, да вы мастер!— она откинулась на согнутые ноги мужчины, предоставляя ему больше простора для маневров.

— А какой смысл лезть в кровать, если не умеешь лакомиться деликатесами?

— Значит, мне повезло...

— Уж кому здесь повезло, так это мне.

— Боже, как хорошо... — простонала она.

— Еще? — Андрей обхватил ладонями ее бедра и стал медленно насаживать на член. По миллиметру, постоянно останавливаясь, гладя.

Настя еле слышно застонала и качнулась навстречу. Больше откладывать было невозможно. Головка глубоко протиснулась внутрь, и обоим вдруг стало не до шуток.

— И все-таки ты создана для секса, — в голосе слышался восторг. — Жалею, что не могу взять тебя во все твои сладкие места сразу.

— Ишь ты, какой ненасытный...

— Твоя попа меня провоцирует, — Андрей жадно облапил ягодицы, задавая ритм.

Поначалу все шло неспешно, томительно долго. Лицом к лицу, глаза в глаза, они медленно двигались навстречу друг другу под нежные, чувственные поцелуи. Настя обняла мужчину ногами, прижалась всем телом. Стало тесно, словно двое превратились в одно целое. Возбужденные соски женщины постоянно терлись о мужскую грудь, еще больше распаляя желание.

А внизу, на простынях творилось еще большее волшебство. Член входил внутрь до конца и снова выходил. Проникал каждый раз, как в первый, под ее глухой стон, под его шумный выдох.

За окном было темно. Утомленный за день, город отходил ко сну. Где-то уставшие гости покидали шикарный ресторан, где-то сладко спали маленькие дети, а где-то богатые и знаменитые делились друг с другом своими неожиданными открытиями. Начало ночи — самое время для тайн и откровений, время для страсти и любви.

Робко коснуться краешка души, сказать безмолвное "да", позволить себе недозволенное... Ночные чары не знают запретов и стеснения, им чуждо прошлое и будущее. Только "сейчас", и плевать на "потом". В жарком трении тел, в откровенных звуках и терпких ароматах. Уже не "всего лишь секс", но еще не "любовь". Без оглядки растворяться во мраке с ним, для него. И голова кругом от скольжения сильных пальцев по коже, и слезы из глаз от восторженного взгляда и хриплого шепота.

Долго, томительно долго двигались они навстречу друг другу, ловили короткие, жадные поцелуи и сгорали от сумасшедшей жажды. Двое, и сердца в такт, и дыханье в унисон. Ближе — дальше, резче — медленнее. Настя, чувствовала, как внутри все напряглось. Ощущения и эмоции завязались в прочные узлы, требуя одного решающего удара, опустошительного экстаза, который разрубит путы и смоет их ошметки бурной, пенной волной. Их собственное цунами, их собственная первая гроза.

Мужчина напротив закрыл глаза, упрямо сосредоточившись на одном: он был обязан сделать это, довести конца, продержаться... Капитан, чемпион, скандинавский бог. Без устали, долго, настойчиво. Без упреков и вопросов, молча, выдавая себя лишь встревоженным взглядом.

Взгляд!

Он был ей знаком!

Словно удар из прошлого, перед глазами проплыли лица других мужчин. Вот ее первый — интеллигентный, медлительный, вот второй — горячий, спешащий, третий, четвертый... муж. Они все ждали. Когда обуздывали свое желание, когда отлынивали, когда терпеливо дожидались, когда не сдерживались. Были с ней, принося разочарование, тепло, отчаяние и иногда долгожданное освобождение. Редко, очень редко.

Сейчас ждал Андрей.

Непонимание и досада, страх поражения и отчаяние — постепенно просачивались в каждом действии и взоре. Ее персональные преследователи и мучители.

Возбуждение сменилось злостью.

Еще толчок, еще поцелуй.

Еще чуть-чуть и его губы прошепчут проклятое "Когда?" Обязательно прошепчут...

Ее безумно красивый, терпеливый и страстный капитан. Он делал все как надо, он ждет только ее, но что сможет он один против сотни демонов, которые уже разбудили старые страхи и холодный рассудок?

Она не хотела лгать и притворяться, но время истекло. Сколько еще мучить его и себя?

Ритмично сжимая член внутренними мышцами, громко вскрикнула. Рваное дыхание, стоны и слезы на глазах — актриса блестяще играла свою роль. Репетиции и дубли не нужны. Все отточено и эффектно.

Лишь слезы настоящие, но это не слезы радости. Хотя кто их отличит?

Он заслужил победы.

А цена?.. Она сама заплатит за двоих.

Крепкие объятия, последний выпад, и он задыхается рядом от собственного экстаза. Целует, не выпускает из кольца горячих рук.

— Настя... — хриплый шепот. — Настя...

* * *

Прозрачные, как слезы, струи воды текут по телу, смывая сперму и пот. Вот бы смыть еще и мысли! Не выйдет.

С этим придется жить. Дни, годы и оставшиеся часы этой ночи.

Часы... Как? Снова молчаливо приносить себя в жертву? Сдерживаться, на грани отчаяния и боли?

"С Андреем не будет боли! — сладко искушала надежда. — С ним все иначе!"

Она провела пальцами по подпухшим половым губам и чуть не расплакалась вновь. Да, с Андреем пока иначе. С ним она постоянно на грани экстаза. Не хватает какой-то мелочи, проклятой тишины в голове и веры. Один несчастный шаг, и вот уже дважды мимо, дважды совсем близко и далеко. От неутоленного желания ломило все тело. Хрупкая плотина гордости удерживала целый океан эмоций и слез. Раздвинув ноги пошире, она принялась ласкать себя сама.

Гадко, постыдно и безрадостно, после лживого искусственного оргазма принуждать тело отпустить себя в настоящем. Пальцы двигались, не останавливаясь. Уж они хорошо знали каждую точку, каждый чувствительный миллиметр.

Проклинать себя, но продолжать.

За стенкой по-царски развалился на кровати мужчина. Он удовлетворен и доволен. Он сделал все, как надо, и его женщина кончила вместе с ним. Она прекрасна, сексуальна и счастлива...

Все ложь!

Снова ложь!

Искусная игра, чтобы скрыть отвратительную правду — она не смогла...

Она не "чудо", она не "создана для секса".

Настя смахнула со щеки очередную непрошеную слезу. Другая рука, не отрываясь от клитора, продолжала свое дело. Просто кончить, без стона и дрожи, вымученно и быстро. Оргазм, как пилюля, лекарство от новых бед.

Она, как сейчас, помнила грустные глаза доктора и его вкрадчивые, теплые слова: "Это еще не проблема, но нужен длительный курс лечения и ... Никакого насилия над собой, сильному возбуждению нужен выход. Женское здоровье не шутка".

Никакого насилия над собой... А как? Просить постоянно уставшего, способного лишь на короткую прелюдию мужа изменить всю привычную сексуальную жизнь? Пробовали! И что из этого вышло? Парочка удач и еще большее разочарований. Один его ожидающий, нетерпеливый взгляд чего стоил. Из спальни хотелось бежать без оглядки. Лишь бы не видеть этих глаз, не чувствовать своей ущербности, не быть обузой.