Чугунная башня

Спустя полчаса и десяток изуродованных хирургических инструментов, я прорезал в сетке три неровные линии. После чего разжился среди хирургических приблуд несколькими парами хирургических перчаток, и натянул их на руки. Ухватившись за сетку, я загнул её внутрь, получив условно квадратную дыру примерно полутораметровой ширины. На протяжении всего этого действа мне никто не мешал, что только укоренило подозрения. Что-то произошло, причём достаточно серьёзное чтобы персонал бункера не обращал внимания на побег опытного образца. Аккуратно пройдя в дыру я тут же направился к двери. Если все убегали отсюда в спешке, то может, и дверь закрыть забыли? Увы, ожидания не оправдались, широкая металлическая дверь с овальным иллюминатором на уровне лица была закрыта. Немного подумав я не стал пытаться её сломать, а включил электрозрение. Обозрев преграду я констатировал что дверь имеет кроме механического замка ещё и электрический привод и электрозамок. Видимо ей можно управлять удалённо, что кто-то и проделал надёжно заперев меня внутри. Даже если я сожгу электрозамок — это его не откроет, во всяком случае, я не стал бы ставить на секретной базе замок, который гостеприимно открывается, стоит только убрать ток.

Пытаться пробиться через дверь, как только что через армированное стекло — тоже дохлый номер. По множеству причин. Походив перед дверью словно тигр в клетке минут пять, я вдохновенно выматерился и хлопнул себя по лбу. Всё гениальное просто — если нельзя пройти в дверь, то я пойду в обход! Как я, кстати уже сделал, не став ломится в укреплённую дверь в стеклянной перегородке. Какая там толщина у этой стены? Сантиметров тридцать бетона? Наверно даже меньше, но там ещё и арматура какая-нибудь вполне может быть... Но пытаться пробиться через неё всяко быстрее чем ломиться сквозь двухсантиметровый лист стали. Приободрённый этой мыслью, я ринулся на стену так, словно она была моим заклятым врагом. Стерильно-белая плитка в считанные мгновения осыпалась под ударами железных кулаков, вместе с кусками штукатурки. А через несколько секунд я скрипнул зубами, уставившись на открывшееся предо мною зрелище. Сбив ещё несколько плиток справа, слева, сверху и снизу я шлёпнулся на задницу, и обхватил голову руками.

— Нечестно! Это блять, нечестно! — взвыл я, убедившись что металлическая дверь смонтирована в ничуть не менее металлической стене.

— Уверен, что я об этом ещё пожалею. Но надеюсь, что пожалею за дверью. — пробормотал я себе под нос, вставая на импровизированный резиновый коврик.

Посетившая меня идея была проста как мычание. Раз уж я могу изображать из себя ходячий сварочный аппарат, то почему бы не прожечь отверстие в замке? Разумеется, при наличии отсутствия электродов я этого сделать не смогу, возможно весь хирургический инструментарий перегоню в шлак. Но раз кроме всего прочего у меня ещё и сила повысилась — то почему бы не попробовать просто хорошенько нагреть замок, а потом наподдать плечом в дверь? Простые удары об дверь не принесли особого эффекта — так, между рёбрами жёсткости наметилась вмятина. А после я установил что таранить стену с разгона — не очень хорошая идея, несмотря на цельнометаллическое тело и то что моя сила возросла пропорционально весу. Это не было слишком заметно когда я двигался аккуратно, разве что ноги об пол стучали как у Годзиллы... Но стоило хорошенько разогнаться или размахнуться — и я в полной мере ощущал огромную мощь и чудовищную инерцию своих ударов. Таранный удар, от которого на двери и появилась вмятина, ко всему прочему оглушил меня, словно удар дубинкой по кумполу. Аж кровь из ушей закапала, притом что я бил в дверь не головой, как вы бы могли подумать, а ногой. За то время пока я уныло сидел на полу, рассматривая потёки серебристой жидкости, натёкшей из ушей, и сейчас впитывающейся мне в ладонь, не произошло ровным счётом ничего. Разве что я в конце концов снова начал слышать звуки. Цепочка расколотых плиток, там где я брал разбег заставляла задуматься о практической пользе трансгуманизма. Успокоившись, я даже смог чуток помедетировать, покинуть тело, и таки посмотреть что же находится за дверью. Ничего нового узнать не удалось — за дверью находился привычный бетонный коридор метра три в ширину, со сводчатым потолком и редкими дверями по правой стороне. Через десяток метров сворачивающий под прямым углом. С тусклым светом ламп накаливания, и целым пучком кабелей, дохлой гадюкой свисающих с крюков в стене слева. Никаких толп волочащих кишки зомбей, на что я подспудно надеялся. Так что причина бегства персонала пока что оставалась для меня тайной. В любом случае я был рад что никто не препятствует моему побегу.

Твёрдо став на импровизированный диэлектрический коврик я начал накапливать заряд. В левой руке я сжимал пучок из нескольких отломанных ножек стульев — алюминиевый сплав из которого они состояли неплохо подходил для моих целей. Напрягши все свои электрические силы, я взял одну из ножек в правую руку, обхватил посильнее и мысленно сплюнув, ткнул импровизированным электродом в чётко видимый бугорок замка. Электрическая дуга то тухла, то гасла, алюминиевый сплав быстро размягчался, дымил, вонял, и стекал на пол. Дуга иногда проскакивала между моей ладонью и электродом, оставляя на блестящей коже безобразные оспины сгоревшего алюминия. Но несмотря на то что моё тело претерпело столь радикальные изменения, прежняя устойчивость к электричеству никуда не делась. Вот только нагретый дугой металл причинял боль. Вполне терпимую, но явно сигнализирующую о том что организму не нравится как с ним обращаются. Сталь двери между тем покрывалась уродливыми потёками, но и не думала прожигаться. Впрочем я на это и не надеялся — израсходовав четвёртую ножку я отряхнул ладонь от капель раскалённого металла, и потянулся за следующей... И внезапно понял что что-то изменилось. Весь тот колоссальный заряд который я с великим напряжением поддерживал в себе, внезапно сконцентрировался в руке! Нет, не совсем верно — то что было источником электричества в моём теле, переползло ко мне в ладонь! Это длилось всего лишь секунду, но когда я возобновил попытки нагреть замок, то понял что ситуация повторяется. Что бы ни служило источником моих сил, оно перемещалось, обеспечивая току кратчайший путь к проводнику. Несмотря на это, вокруг меня уже вовсю гудел коронный разряд и воняло озоном — в общем происходило всё то, что происходит когда электрический заряд стекает в воздух.

Израсходовав последнюю ножку, я отшвырнул огарок в угол, и живо рванул на исходную позицию. Испытывая острое чувство дежавю, я снова бежал во весь опор на железную дверь, из под ног шрапнелью разлетались мелкие осколки плитки... Я уже приготовился к удару, но тут разом произошло несколько событий. Видимо дым таки достиг одного из пожарных датчиков, так что тишину нарушил противный звон сигнализации, а из расположенных на потолке распылителей хлынуло облако белой пыли. Я был в трёх шагах от двери, когда в ней послышался явственный щелчок. Затормозить не успел, так что просто амортизировал удар о дверь выставленными вперёд руками. Но вопреки моим ожиданиям дверь распахнулась, я-то опасался что пожарная тревога её намертво заблокирует... Но то что справедливо для подлодки оказалось совершенно иным для этого бункера. Вылетев в коридор я поскользнулся на аномально гладком полу, и рухнув на задницу за считанные секунды преодолел метров десять до ближайшего поворота. Где и затормозил о стенку, со звуком который производит пудовая гиря сброшенная с верхотуры на бетон. После чего, вопреки законам физики срикошетил от стены словно хоккейная шайба, хорошо хоть успел схватиться рукой за кабеля висящие на крюках забитых в стены. Туловище развернуло, словно у меня к заднице были привинчены ролики. Бросив взгляд назад, я не увидел двери ''операционной'' из-за клубов мельчайшей белой пыли. Сквозь неё, где-то над невидимой сейчас дверью, подсвеченная изнутри светом электролампочки, просвечивала таинственная и зловещая надпись: ''ПОРОШОК УХОДИ''.

Я поспешил последовать этому мудрому совету, но у меня ничего не получилось. Пол был настолько скользок, что я не мог даже подняться на четвереньки — при попытке опереться ладонью об пол, она попросту соскользнула в сторону. Ноги тоже разъезжались, словно у пьяного пятиклассника на льду. Наконец встав на колени и опершись о стену, я смог как-то поддерживать равновесие, но сдуру отпустил кабеля... И неожиданно для себя обнаружил что начал скользить в сторону двери операционной, словно стакан по барной стоке. Комично взмахивая руками дабы сохранить равновесие я озвучил несколько экспрессивных выражений, эхом разнёсшихся по коридору и потонувших в облаках порошка. Происходящее выходило за рамки моего понимания, так что я не стал тормозить и доехал до распахнутой двери операционной, которую совсем недавно столь стремительно и опрометчиво покинул. Затащив себя внутрь, в клубы белой пыли, я таки поднялся на ноги и смог перевести дух. Чёрт, лучше бы тут были толпы зомбей, чем такая вот хренотень! Живые мертвецы — угроза простая как два пальца, понятная и можно сказать привычная современным людям. "Вживую" их разумеется никто не встречал, но зато каждый знает как себя вести при встрече с зомби. А тут всего лишь бетон каким-то образом разом стал скользким как лёд, а я оказался к этому морально не готов. Запаниковал, и начал брыкаться. Вот она, инерция мышления — действуя по привычным шаблонам человек впадает в ступор когда истина казавшаяся ранее незыблемой превращается в тыкву.

И всё же, что произошло? Ни в жисть не поверю что скользкий пол заставил персонал бункера в панике бежать. Неужто в этой лаборатории испытывали какой-то транклюкатор, и сломали физику? Или это такая защитная система? Или проблема во мне? Наконец восстановив своё моральное равновесие, я побрёл куда-то в клубы порошка, который продолжала распылять система пожаротушения. Руками я шарил по полу, так как видимость была неудовлетворительной а электрозрение было бесполезным. Сначала мне попадался сплошь мусор, но минуту погодя я набрёл на целую кучу стульев — чтобы очистить себе пространство для разбега, я ранее побросал всю мебель в один угол. Сграбастав один стул, я также на ощупь выбрался обратно. К этому моменту шипение распылителей под потолком затихло У порога я уселся на стул по ковбойски, и несчастная мебель отчётливо заскрипела под моим весом. После чего ваш покорный слуга задумался, соображая, не будет ли задуманная попытка преодолеть скользкий пол очередным актом идиотизма. Но как обычно бывает в такие моменты, мои размышления бесцеремонно прервали. Сначала в электрозрении наметились контуры тонких проводов, ведущих аккурат в область над дверью. Задрав голову я заметил контуры какого-то устройства, в элетрозрении здорово смахивающего на динамик, посему я не стал пугаться а напротив, заинтересовался.

— Димон! Оставайся на месте, на базе чёрт и что творится! Повторяю, оставайся на месте! — звучавший из динамика голос я сначала не узнал, но потом меня словно ножом резануло узнавание. Сёма!

— Сёма?! Твою в качель! Как? Ты пришёл вызволить меня из плена? — заорал я, от переизбытка чувств подпрыгнув на протестующее заскрипевшем стуле. Про себя я отметил что голос у меня изменился разительно — когда я бубнил себе под нос, это не было заметно, а так голос звучал словно из кастрюли.

— Да! Мы тебя освободим, донт ворри! Оставайся там, и не шуми! Не могу больше говорить! — и секунду спустя динамик отключился

— Угу. Понятно.

Подперев голову рукой, я задумался. Сёма. Я уж было обрадовался... Но дело дрянь, однозначно. Стоит вспомнить моё босоногое детство и игры в шпионов, в которых Сёма был впереди всех детишек нашего двора. Неудивительно, он же старше меня на три года и куда сообразительней. Вот он и придумал, говорить фразу на английском сигнализируя посвящённым что все явки раскрыты а сам он находится под прицелом пластмассового шмайсера. Разумеется в конце концов это забылось, но за время работы в охране снова вспомнилось — оказалось у Семёна уже вошло в привычку обозначать глубину текущей ситуации таким способом. Однако, теперь я опасаюсь, что почки друга в этот самый момент массажируют прикладом и кованным сапогом. Детишек дурить это одно, даже если ты сам шкет — но какой-нибудь гэбнист почует что это кодовое слово практически мгновенно. Ну, это я так думаю — кто знает, правду по зомбоящику говорят про острый ум и тренированную интуицию этих товарищей? В любом случае, что же мне делать? Ладно, не буду отступать от основного плана, так хоть минимальный шанс выбраться наличествует. Про тот вариант что Семён меня предал и допустил эту оговорку специально, я старался не думать.

Порошок практически осел, так что прежде чем выезжать на стуле в коридор я решил немного поэкспериментироать. Мусор бросаемый на пол, скользил до ближайшей стенки без остановки. Впрочем и там он не останавливался, а рикошетил и снова двигался. Один удачно брошенный кусок плитки срикошетил от стен шестнадцать раз, прежде чем таки остановился. Порошок на полу в процессе экспериментов расползся на половину коридора, а капли расплавленного металла растекались едва ли не в фольгу и после застывания даже не думали держаться на месте, ускользая на половину метра от малейшего прикосновения. Так и не придумав ничего объясняющего природу аномалии, или хотя бы звучащего научно, я снова оседлал стул и чувствуя себя идиотом поскакал вперёд. Мой расчет был прост — четыре ноги лучше чем две, когда дело касается устойчивости. Особенно если центр тяжести не слишком высоко. Едва все четыре ножки стула оказались на бетоне, как малейшего толчка хватило мне чтобы проехать половину коридора. Позади из динамика неслись чьи-то крики, но голос совершенно точно принадлежал не Сёме — я даже не стал вслушиваться.

* * *

— Какого хрена? — изрёк я, силясь осознать зрелище представшее предо мной

Поездка на стуле завершилась внезапно — вот я гигикая и улюлюкая, скольжу по аномально гладкому бетонному полу, практически не замедляясь и только изредка гася набранный импульс на поворотах. А в следующий момент — ножки стула начинают скрести об пол, как им и полагается при наличии силы трения. Учитывая набранный импульс, мой солидный вес и вернувшуюся в норму физику, стул торможения не пережил. Все четыре металлических ножки сломались, а в процессе этого действа я рухнул мордой в пол, доломав ещё и спинку. Падение меня оглушило, но всего на несколько секунд — чему я вдоволь поудивлялся рассматривая небольшую выбоину в, там где моё лицо встретилось с бетоном. Я ещё не полностью осознал степень изменений произошедших с моим организмом, и продолжал гнать от себя панические мысли, дабы не ухнуть в пучину извечных вопросов: ''кто виноват?'' и ''что делать?''.

Обидно, но я проехал всего ничего — не больше сотни метров. Новое развлечение мне весьма понравилось, что ничуть не удивительно для человека чей досуг полгода составляли лишь медитация и физические упражнения. Но как бы то ни было я снова на надёжном полу, а в десятке метров предо мною коридор заканчивается монументальной металлической дверью. Сантиметров двадцать толщиной, опирающаяся кроме навесов ещё и на железный ролик ходящий в изогнутой железной канавке. Впрочем дверь меня не остановила, потому как по центру в ней была проплавлена дыра метрового диаметра. Даже не представляю инструмент которым это можно сделать, судя по натёкшей под дверью горке застывшего металла преграду именно проплавили, а не вырезали отверстие. Но сильней всего мне действовали на нервы следы босых ног, отпечатавшиеся в металле. А за дверью, в паре десятков метров дальше по коридору находилось натуральное побоище. Несколько тел — в камуфляже, мундирах, представительных костюмах, лабораторных халатах — вповалку лежали на полу. Широко раскрытые глаза с полопавшимися капиллярами, распахнутые в немом крике рты — и неполный комплект конечностей. Кровь на полу... Гм, почему-то мне казалось что её будет больше. Что же тут произошло? Осторожно пройдя вперёд, я увидел пластиковый приклад автомата, торчащий из-под крайнего трупа в камуфляже. Вся поверхность моей кожи чесалась, пока я нагибался за оружием — мне было невыносимо мерзко прикасаться к трупам. Пускай я и не чувствовал запаха. Секунду спустя я всё-таки достиг внутреннего компромисса, и ухватившись за приклад потянул оружие к себе. Автомат поддался неожиданно легко, и вот в моих руках оказался старый-добрый Калашников... С торчащей изнутри пружиной, на которой болтался обломок какой-то детали. Без ствола, магазина, цевья и бог весть чего ещё — оружие просто и незамысловато было сломано напополам. Сломано так, словно это была пластмассовая детская игрушка!