Не ходите, девки, замуж или женить бога

— Я не скажу тебе причину моих поступков. Возможно, ты когда — нибудь поймешь меня. А теперь я исполню волю богов, — и она крепко обмотала его цепью, от которой невозможно избавится, как думали олимпийцы. — Ты навсегда останешься пленником Тартара, — скрывая боль, произнесла Ника.

— Значит, ты с ними?! Ты никогда меня не любила!!! — зло выкрикнул он, прожигая ее желтыми глазами ,которые полыхали огнем ненависти.

— Ты глуп Кронос, сын Зевса!

Ника присела на корточки напротив своего пленника.

— Ты заигрался. Особенно, когда столько сломав, столько разрушив, начал убивать. Твое сердце стало черным, и в нем нет места для меня.

— Откуда тебе знать?

— Мальчишка, я знаю твоего деда и воевала против него плечом к плечу с твоим отцом. Я старше и слишком многое видела, а ты? Юнец, возомнивший себя всемогущим! А знаешь ли ты, что высшее могущество не в силе, сметающей на своем пути все, а в любви, которая нас окрыляет, делая мир ярче, позволяя творить что — то новое, — сердце богини разрывалось от боли. Она любила его, но и не могла пойти против долга, потому что понимала, что если отпустит его, то обречет весь мир...

— И зачем тебе был нужен мальчишка? Знаешь, я использовал тебя, и мои слова ничего не значат. Я ненавижу тебя! Уходи!!!!!!! — от этих слов сердце богини дало трещину. Глядя перед собой, она вышла из Тартара, но не пройдя и пары шагов, рухнула в грязь. Хрупкое тело сотрясалось от рыданий и боли, разрывающей грудь.

— Ника, прости нас, — Аид, брат Зевса, поднял богиню на руки, унося на Олимп...

— Ага. Обязательно спросим, когда узнаем, где он, — Психея полировала ногти, закинув ноги на подлокотник.

— Да прекратите вы!!!!!! Неужели не понимаете, что если мы что — нибудь не сделаем, то мир обречен! — не выдержав, закричала Ника, привлекая внимание олимпийцев к себе.

-Что, Победа, боишься за свое бессмертие? Ты — первая, кому он будет мстить, а может решили к нему присоединиться? У вас же с ним любовь, — не поднимая глаз, хихикнула Психея.

— Я не боюсь смерти, в отличие от тебя, и я первая обнажу клинок против Кроноса, хотя и люблю его. Для меня понятия долга и чести — непустой звук, — не любила богиня пустых слов и несправедливых обвинений, поэтому терпеть не могла Психею, зато Эльку любила, хотя та порой доводила своими поступками до белого каления.

— Что ты предлагаешь? — поинтересовалась Гера, наполняя бокал амброзией.

— Свет Последней Надежды. Нужно найти всю информацию о нем, — четко произнесла Ника, полируя кинжал.

— Но это лишь легенда, — с грусть произнесла Афина.

— Если легенда существует, то значит, есть те, кто ее создал. Возможно где — то и есть упоминания о ней, — озвучила общую мысль Деметра, поливая клумбу с цветами.

— Вот и займитесь этим, а я навещу Хаоса, — Зевс, завернувшись в серебряный плащ, исчез, оставив после себя запах дождя...

— Задание есть, так что вперед! — бодро скомандовала Гера, и все боги потопали по библиотекам, в которых никогда не было ТАКОГО наплыва читателей, так как боги, лентяи, еще и свою свиту припрягли.

* * *

Ох, моя голова... Такое чувство, будто я вчера не одну бутылку... Гелиас сопел рядом, удобно устроив свою руку на моей талии, так что выбраться удалось с трудом, чтобы его не разбудить.

Огненный шар солнца показался над горизонтом. Ой, мама! Я проспала сутки! Интересно, а где мы оказались? Материализовав прозрачные крылья, взмыла вверх, но, обомлев, едва не хлопнулась обратно, забыв махать крыльями....

Передо мной, устремив свои золотившиеся в лучах солнца пики в небо, простирались бескрайние горы. Их снежные шапки огнем горели на солнце, а облака, проплывающие по голубому небу, задевали снежные вершины, а затем неохотно отпускали их, отправляясь дальше. Бухта просто утопала в зелени и цветах, а заросли роз, окружавшие наш небольшой домик (ага, всего — то 4 этажа) цвета слоновой кости, ярким пятном выделялись на белизне стен. Окна дома смотрели на безбрежный океан, лижущий белый песок пляжа. Это... это невероятно красивое место, ожившая мечта художника.

Из созерцательного состояния меня вывел какой — то шум.

— Ну, вот ты и попалась, чертовка. Долго же я за тобой носился, — когтистые лапы сграбастали меня в охапку, пытаясь водрузить мою тушку на плечо.

— Молодой человек, а что вы делаете? — поинтересовалась моя персона вместо того, чтобы молить о пощаде.

— А... Ну, похитить тебя я собираюсь, — опешило это чудо, выпуская меня из объятий. Ух ты, какое чудо. Ростом существо доходило мне до пояса: пушистый, кругленький, черненький, зеленые глаза — бусинки, белые усы и носик — пуговка.

— Ой, а у тебя санэпидем станция была? Инфекций не обнаружено? А есть, что покушать? А ты будешь меня развлекать? И, вообще, я сама с тобой пойду! Ты такая прелесть! — не удержавшись, я все — таки , погладила это чудо, а он замурлыкал.

— Может не надо? Я передумал! — существо решило скрыться от меня. Ага, как же, так я его и отпустила.

— Меня Элькой зовут, а тебя?

— Миром кличут. Ты здесь откуда взялась? — зверек прекратил бесполезные попытки к бегству, и мы спустились на пляж, усевшись там на песок.

— С мужем отдыхать приехала, а ты — то кто? — он такой мохнатенький, что, не удержавшись, я обняла его, а Мир возражать не стал.

— А я — Ши" ласур, — зверек вдруг засветился, и вместо него рядом со мной уже сидел парень. Его волосы были покрашены красно — коричневыми прядками, а с висков спускались косички, украшенные лазоревыми бусинами. Я тоже такие хочу!!! Глаза у него зеленющие — зеленющие. Все! Я в восторге! Надо его с Харти свести.

— А твой муж знает, что скоро у тебя родится дочь? — поинтересовался он.

— Откуда ты...

— Чувствую, — пожав плечами, ответил Мир.

— Нет. Не знает. Понимаешь, я сама не знаю, кто отец ребенка, поэтому и не сказала, — понуро опустив голову, призналась в грехе.

— Да не расстраивайся. Время расставит все по своим местам, — он приобнял меня за плечи.

— Угу. Мир, а ты как к девушкам относишься? — ни с того, ни с сего поинтересовалась моя персона.

— Да вроде нормально, — на меня посмотрели как на ненормальную, — А что?

— Да вот хочу, чтобы ты познакомился с одной, если не против, конечно, — извлекла из воздуха снимок Харти и протянула ему.

— А что, давай! До встречи! — улыбнувшись во все 32 зуба, парень исчез. О, да он авантюрист. Они сойдутся, и я еще погуляю на их свадьбе!

— И кто это был, позволь узнать? — раздался вкрадчивый голос супруга за моей спиной, и его руки легли мне на плечи, удерживая на месте.

— Да какая разница, кто это был? — я развернулась к нему лицом. Ой, как нехорошо он прищурился. Сейчас что — то будет.

— Какая разница, говоришь?!!! — разбушевался Гелиас, отскакивая от меня, как от прокаженной. Черт, обидно.

— Ты что, ревнуешь? Это же смешно! Я уже столько раз тебе повторяла, что люблю тебя, — попыталась его обнять, но он отодвинулся еще дальше.

— Уйди! Мне надо побыть одному и остыть! — холодно произнес, сжимая кулаки, демон.

— Ну и дурак! Остывай, чайник! — развернулась и распахнула крылья, глотая слезы обиды. Как будто мне кроме него кто — то нужен? Да, мне нужна моя темная звезда, но этого никогда не произойдет, поэтому никому об это знать не нужно.

Короче говоря, нужны мне оба, но это невозможно.

Найдя в гуще леса полянку, освещенную и согретую лучами солнца, разлеглась на ней, скинув рубашку и подставив тело солнечным лучам. Все равно никого нет.

По поляне поползли тени, солнце садилось за горизонт. Я весь день пробыла здесь: вода рядом, да и яблоки недалеко растут. Зато загорела классно. Переместив из дома спальник, блокнот и ручку, уселась, сложив ноги по-турецки (одежду тоже не забыла переместить), зажгла светляка. Не хочу видеть Гелиаса!

— Не беспокойся, моя хорошая, мама не даст тебя в обиду, — улыбнулась я, после чего залезла в спальник. Стало так тепло...

... Выжженная земля, реки крови, горы трупов, окровавленный Эрос, прячущий за свою спину маленькую девочку с ясными голубыми глазами...

— Ты ведь не хочешь, чтобы это все стало реальностью? — прошептала сереброволосая женщина.

— Нет, — сквозь слезы ответила я.

— Пора вспомнить. Пробудись, пока не стало поздно! — последовал приказ.

— Я не понимаю!!!!!!!

— Твои проблемы.

Проснулась от собственного крика, прорезавшего тишину ночи. Что я должна вспомнить? Кого так защищал Эрос? Кто я? Это вопросы не имели ответов. Вдруг кто — то обнял меня, трясущуюся от рыданий.

— Не подходи! — дернулась в сторону, вырвавшись из капкана рук.

— Мики, это же я, Гелиас, — растерянно прошептал парень, протягивая ко мне руки.

— Что тебе надо? — обида на него все еще клокотала во мне.

— Прости меня. Я дурак.

— Знаю. Что дальше? — каждый раз одно и то же.

— Просто я не могу видеть, как к тебе прикасаются другие. Мне просто крышу сносит. А вдруг ты уйдешь с другим? — демон опустил голову, а волосы скрыли его лицо.

— Параноик ты, любимый, — убрав его волосы, нежно коснулась губ демона, — Я тебя люблю, — прошептала, обнимая его.

— Прости меня, — он крепко прижал меня к себе, уткнувшись мне в шею, а затем, не разжимая объятий и распахивая крылья, рванул ввысь.

— Прощаю, — прошептала я.

* * *

— Есть какая — нибудь информация? — Зевс, одетый в белоснежный хитон, расхаживал по залу, в котором собрались почти все олимпийцы.

— Есть, но не густо, — произнес Апполон, обнимая Клио.

— Все говорит о том, что эта девушка живет в нашем мире, ничего не помня о себе. Быстрее всего она или богиня, или полукровка. Ах да, ее Нить не плетут мойры, — подвела итог Афина, поглаживая сову, сидевшую на ее плече.

— Мойры больше не плетут ничью судьбу. От них осталась лишь горстка пепла, — в зал вошел беловолосый мужчина с глазами цвета стали.

— Здравствуй, Хаос. Спасибо, что пришел, — громовержец поклонился, выражая свое почтение, — Расскажи, что ты знаешь о Последней Надежде.

Глава X. Легенда о Последней Надежде.

— Все, что мне известно — воспоминания моего отца, первородного Хаоса, давно канувшего в небытие.

— А у вас что, имя по наследству передается? — Психея, как всегда, в своем репертуаре.

— Тебя еще не спросили, так что лучше молчи!

... Когда только начал зарождаться мир, существовал лишь хаос: не было ничего, кроме тьмы, ее губительного дыхания. Но тысячелетия спустя все изменилось.

В этом темном и холодном мире появились они — две звезды, пробудившие мир ото сна. Богиня порядка и бесконечности — Лиарела и ее сестра — Последняя Надежда, Элиль.

Богиня порядка была прекрасна: серебристые волосы спадали на плечи, обнимая ее изящную фигуру, одетую в белоснежные одеяния с черной окантовкой. В глазах цвета морской волны плескалась многовековая мудрость, а в изящных руках она держала шар жемчужного цвета. Рядом стояла ее сестра никто не помнит, какой она была, лишь каре — зеленые глаза, огромные серебристые крылья за ее спиной и белоснежный цветок в руках...

Благодаря им, мы видим мир таким, какой он есть.... Потом Лиарела познакомилась с Хаосом, в результате появился я.

Мать видел лишь несколько раз.

— Милый мой сын, когда ты вырастешь, то, надеюсь, поймешь меня. Я навсегда покидаю тебя, твоего отца и этот мир, но Последняя Надежда, моя сестра, а не дочь, останется здесь. Если миру будет грозить гибель, она пробудится, а пока станет обычной девушкой, и ее никто не сможет найти. Первые два раза она, спасая мир, умрет, а затем переродится, в последний раз она уйдет за мной. Берегите ее, — прошептала богиня, а затем надела на мою шею жемчужину, которая тут же стала черной, — я люблю тебя, мой Хаос, — и она исчезла.

С тех пор прошло не одно тысячелетие. Все было прекрасно, пока однажды в мире не появились первые боги, мечтающие перекроить мир под себя. Природа начала чахнуть, тысячами гибли люди, мир погибал... И вот тогда она появилась в первый раз. Мой отец был уже смертельно ранен, а Элиль смогла одна уничтожить зарвавшихся богов, но каким способом? Она умерла...

Во второй раз Последняя Надежда появилась где — то два тысячелетия назад, при вашей войне с отцом Зевса... Этот раз станет и для нее, и для мира последним...

— Я помню этот момент! — воскликнула Гера, — Помню ее свет, такой нежный и теплый, как объятья матери.

— Да. Еще у нее был вытатуирован на шее цветок. Как мы могли об этом забыть? — произнесла Ника, глядя на всходящее за окном солнце.

— Этого никто не знает, но думаю, это было ее вмешательство, — Хаос растаял в лучах солнца, оставив после себя запах ночных цветов.

— И где нам теперь ее искать? — Афродита сидела, закинув ногу на ногу и переплетя свои пальцы с пальцами мужа.

— А зачем искать? Под это описание подходит Психея, у нее даже татушка есть, — влетел в окно Гермес, стукнувшись лбом об свое кресло.

— Вот и нашли, а так переживали, — улыбнулась Афина, выходя из зала.

В помещении остались лишь Гера, Ника, Зевс и Аид, а затем появился Хаос.

— Это не она, — спокойно произнес он.

— Мы поняли, — олимпийцы уселись на свои места.

— А твой сын, Эрос, проходил перевоплощение? — от чего — то поинтересовалась Ника.

— Да, но он до сих пор ничего не вспомнил о прошлой жизни, — грустно ответил беловолосый. В его глазах сквозила такая боль, что не передать словами. Каково вам будет, когда ваш ребенок решил уйти из жизни, пусть и ненадолго? Ладно хоть помнит, кто его отец.

— А почему он так решил?

— Эрос любил одну смертную, которая оказалась Последней Надеждой, поэтому он решил сбежать от своих воспоминаний.

— Что же такое с ним творится с ним сейчас?

— Он любит. Но кого? — пожал плечами Хаос.

— Думаете, она? Нет. Сто процентов, нет, — Зевс усмехнулся. Да она сама — разрушение, а не надежда.

Харти.

Раздался звонок в дверь. Не, ну кого — там опять принесло? Пошла открывать, а когда распахнула дверь, то не смогла пошевелиться.... В проеме стоял он. Тот, кого я любила больше жизни, тот, кто оставил меня из — за проклятия, нависшего над ним.

— Мир... — прошептали губы, а руки коснулись его лица, боясь, что это всего лишь игра воображения.

— Харти... — меня крепко обняли. Он не сон! Мир здесь, со мной!

— Мир, любимый! — встав на цыпочки, покрываю его, такое родное, лицо поцелуями, а по щекам катятся слезы.

— Харти, солнышко, не плачь. Я здесь, с тобой, и никуда от тебя не уйду. Проклятия больше нет, — шептал он, вытирая мои слезы.

— Как... нет? — взглянула на него, — Ведь говорили, что это навсегда.

— А вот так. Стоило познакомиться с твоей взбалмошной подругой, так и нет, — улыбнулся парень, целуя кончик моего носа.

— Ты видел Элю? — ох, что же мы тогда с девчонками натворили.... Как ей было больно.

— Да она сейчас со своим мужем , — почему — то мрачно ответил Мир.

— Наконец — то, они помирились, — облегченно вздохнула, захлопывая дверь, по-прежнему обнимая любимого.

— Я в этом не уверен. Он же ее ревнует, чуть ли не к каждому столбу.