Те странные пути...

А если и в этом мире так? Знания ценны настолько, что князь не останавливается ни перед чем, желая завладеть следующей преемницей? Нет, не хочется думать об этом сейчас. Особенно, когда она уже твёрдо знает, что Корвус к ней "неровно дышит".

Хочется думать о нём. Таком сильном и тёплом. И страшиться за него. Неужели он вступится за неё перед князем? А не сочтёт ли Гавилан такое поведение своего подданного бунтом? Может, поэтому Метта смотрит так на неё? И на Корвуса? Как на обречённого?

"Не хочу думать и об этом! — с отчаянием подумала Ксения. — Потому что получается, что Корвусу будет плохо из-за меня!"

Между тем дорога под ногами становилась всё неприметней. Уже впереди спутники замедляли шаг, видимо, тоже сразу не видя, куда ставить ногу. Правда, вскоре впереди процессии встала Метта — и путники задвигались быстрей. Чем ближе к равнине, тем слышней становились звуки со всех сторон. Если раньше, на горе, Ксения слышала редкие и робкие птичьи голоса, а сверху клёкот хищных птиц, то сейчас она различала оживлённый громкий стрекот цикад или сверчков, перекличку птиц — воздух теперь просто загустел от их звучания.

Да и местность сменилась. Если раньше было много валунов и приходилось идти по каменистым поверхностям с нанесённой на них землёй, то теперь почва была жёсткой из-за переплетения трав и множества кустов. Ксении повезло, что шла предпоследней: впереди идущие успевали утоптать тропинку для неё.

— Подождите, — подняла руку Метта. — Впереди холм. Не там ли деревня?

— Да, именно там, — подтвердила Ксения и удивилась: откуда она знает? Но слова, сорвавшиеся с языка, уже произнесены, и, как ни странно, им поверили.

— Я помню, — сказал вставший за её спиной Корвус. — Всё правильно. Мы спустились с той стороны горы Тёмных Туманов, где внизу располагается деревня. Но если демоны-последыши в ней, мы здорово влипли.

Все вопросительно оглянулись на Ксению. Она попыталась вспомнить ощущения, с какими предсказывала, но настроиться на нужную волну не сумела. "Или рядом нет того что помогало мне предсказывать, — подумалось. — Сначала были великаны на берегу подземного озера. Потом — валуны вокруг нашего костра. А здесь — ничего".

— У меня больше никаких видений, — призналась она, понимая, что от неё ждут ответа.

— Значит, будем придерживаться того, что было ранее, — заключил Корвус. — Нам было подсказано, что оружие всё же придётся обнажить. Так что будем начеку.

Ближе к холму, за которым предполагалась увидеть деревню, Метта первой увидела главное, что подтвердило слова Корвуса.

— Там дым!

Остановились все.

Присмотревшись, Ксения встревожилась: чёрные потоки дыма рваными космами вздымались в чистое от туч тёмно-синее небо.

— Сожгли, — дрогнувшим голосом проговорил Мори и оглянулся на Ксению. — Ты уверена, что нам туда нужно?

— Вы же маг! — отчаянно сказала она. — Вы должны понимать: я человек из другого мира, который в вашем — всего два дня и только-только начал обнаруживать в себе какие-то способности. И вы меня спрашиваете об уверенности? Если хотите, можете не идти. Я пойду туда сама. Меня позвали, и я дойду до того, кто звал.

— Позвали? — повторил Мори. — Ты не говорила об этом. Ты сказала — нас ждут там. Но если так, то мы идём с тобой до конца.

И Метта снова встала в начале небольшой вереницы путников, ведя их к горящей деревне. Даже не оборачиваясь в звериную форму, она легко определяла следы, так что вскоре путники начали получать информацию от неё.

— Здесь прошли демоны-последыши. Забрали несколько человек — живыми. Целый отряд демонов. Забранных увезли на телегах.

— Куда ведут следы? — спросил воин. — В деревню?

— От деревни. Наверное, демоны-последыши бросились за беглецами и настигли их здесь. Но... Здесь только следы мужчин-крестьян. Женскими не пахнет. Детьми тоже.

— Они не берут женщин, — тоненьким от переживаний голоском вставила Сиринга. — Детей им тоже не надо. Мужчины, наверное, хотели увести последышей от деревни. Но попались сами.

Узел Корвуса разделили на части, и Ксения взяла груз, что побольше. Остальное забрал Мори, который теперь держался ближе к ней. Зато Корвус шёл на пару с Меттой. Кажется, теперь главными в их группе становились не просто следопыты, но воины. Эльфы шли сразу за ним, а "гражданские" плелись в самом конце.

В долгом пути они обогнули холм — и всё ещё горящая деревня оказалась перед ними, как на ладони. Путники застыли.

— Горит, — повторил Мори видимое всем. — Значит, последышей быть здесь уже не должно. Ксения, есть что предсказать?

— Нет. Но мне надо дойти до деревни, — упрямо сказала она.

"И что ты там потеряла?" — проворчала Адри.

Ближе к деревне появились небольшие поля — наверное, крестьяне выращивали на них зерновые или какие-нибудь овощи. Поля и правда были маленькими, как огородики на дачах, которые видела Ксения. Окружены они были кустарником и плохо закреплёнными заборами. Между ними, видные даже в темноте вились межевые тропинки. Когда странники подкрались к первому полю и приникли к забору, стало заметно, что дома подожжены недавно. Пламени в чёрном дыму почти не видно, зато жар от горящих домов доносило страшнейший, и он даже на расстоянии обжигал и не давал дышать. Ксения давно уткнула нос в рукав рубахи, как и остальные а вот Мори успел глотнуть едкого дыму и закашлялся, несмотря на испуганно замахавших на него спутников. Но треск горящего дерева так грохотал, что Ксения не сомневалась: кашля мага никто не услышит.

К ней самой склонился Корвус, краем плаща закрывший лицо до глаз.

— Куда идти?

— Пока на центральную улицу деревни. Там видно будет, — напряжённо и тревожно ответила она, боясь, не подставила ли она всех своих спутников страшной участи стать воинами верховного демона.

— Сумеешь держать кинжал?

— Да, сумею.

— Тогда идём. Метта, веди на деревенскую улицу!

Они обошли последние дома деревни и перешагнули догорающую изгородь. По обеим сторонам улицы дома горели неравномерно, как будто их подожгли разбросанно.

"Кто ж меня зовёт? — обеспокоенно думала Ксения, всматриваясь то в один дом, то в другой, а мысли о предсказании уже перебивали другие: — Жили-жили спокойно, нет — нашёлся какой-то засранец, которому заноза в заднице жить мешает! Ну, хочется завоеваний — воюй, но зачем жечь? Зачем уничтожать мирных жителей?! Ой, что-то не то говорю... — И вдруг похолодела от страшной мысли: — А если то, что у меня было, — не предсказание свыше? Если меня зовут сюда эти самые демоны? А я из-за этого веду в ловушку и всех наших?!"

"Пока идём, — встревоженно подсказала Адри, — ты, Ксения, проговаривай-ка заклинания от голодного огня. Мож, хоть пару домов успеешь спасти!"

Метта чуть отошла от центральной дороги, разболтанной после дождей и проехавших по ней телег и осторожно проверяла дома — наверное, искала тех, кто, может, сейчас кричит или стонет в домах или во дворах.

То же сделал и Корвус. Он шёл так близко к домам, что Ксения испугалась, как бы пламя, с рёвом мотающееся по домам обеих улиц, не вспыхнуло на нём самом. Эльфы вместе с магом Мори жались к середине дороги, причём маг покорно держал в руках отданные ему вещи, а эльфы медленно и насторожённо шли спинами к нему, держа наготове луки.

Ксения резко дёрнулась, прервав на полуслове заклинание "от голодного огня". Ей показалось, что от дома, мимо которого она проходит сейчас, послышался какой-то звук, который даже в грохоте пожара совершенно отличался и от треска пожираемого дерева, и от гудения самого огня, не дававшего услышать спутника в нескольких шагах от него. Она взглянула: Корвус слишком далеко, чтобы услышать её крик, да и кричать ли? Страшно. А вдруг на этот крик прибегут не те, кто нужен? Ладно, она взялась за кинжалы, надо самой подойти, насколько можно близко, а потом уже можно вопить, что есть силы.

"Ты куда?! — поразилась старуха Адри. — Никому не скажешь, что ли? Кричи Корвусу — пусть сам поглядит!"

— Некогда, — пробормотала Ксения, прекрасно понимая, что уж старуха-то её расслышит даже в самом страшном гуле. Закрываясь от полыхающего жара, задыхаясь в горячем воздухе, она медленно подходила к одному из домов — точней даже, к одному из дворов — от дома уже ничего не осталось. Лишь огромный костёр бесновался на руинах крестьянского дома, жадно сжирая всё подряд.

— ... ения!!

Она оглянулась на зов, ничего не понимая. Старуха было заворчала, но замолкла. К Ксении изо всех сил бежали Корвус с Меттой и оба эльфа. Маг Мори остался стоять на дороге, прижимая к себе скудный скарб... Она даже шагнула бегущим навстречу, но в следующий миг её ударили в спину, а потом, по инерции обернувшуюся, по лицу. Перед глазами вспыхнул новый, призрачно-белый огонь... А потом она упала во тьму.

9.

Первое, что она сделала: вдохнула смрадный чад — и страшно раскашлялась, хрипя и раздирая горло, в которое не попадало ни глотка воздуха.

Первое, что увидела, открыв глаза, — чёрный дым, сквозь который мгновенно отсвечивали языки пламени, дым такой плотный, что она могла потрогать его стремительно клубящиеся облака.

Пока хрипло откашливалась, начал возвращаться слух. И ей показалось, что она попала в ад: вокруг неё громко плакали дети, рыдали и вопили женщины — и все их голоса вплетались в голодный рёв пламени и треск пожираемого огнём дерева.

Потом вернулись ощущения, и она поняла, что лежит на земле. Твёрдой земле — похоже, что утоптанной. Задыхаясь от кашля и нехватки воздуха, она, наконец, сумела поднять руку и снова приложить к носу рукав рубашки. Затем смогла напрячься и села.

В кошмарном дыму ад продолжал двигаться и кричать, и ей пришлось забиться в какой-то угол, где кто-то уже лежал. Кашляя, плача от этого раздирающего внутренности кашля, плача от едкого дыма, который лез в глаза, она пыталась сообразить, что же происходит. И начала исследовать ближайшее окружение. Мокрыми больными глазами, которые никак не желали показывать то, что хотелось увидеть, она всматривалась в лежащего рядом, — и не видела. Поэтому осторожно положила руку на тело, пытаясь хотя бы понять, живо ли оно. Пальцы наткнулись на шею, тонкую и нежную... В первый момент Ксения оцепенела от ужаса. Она решила, что рядом лежит мёртвая Сиринга. Но в пальцы еле толкнулось. Живая!..

"Живая, живая, — нетерпеливо сказала старуха Адри. — Только не Сиринга!"

Уверенная, что в этом звуковом аду, где она сама своего голоса не услышит и только Адри откликнется ей, Ксения тут же тревожно спросила, показалось — шёпотом, ведь голоса почти не осталось:

— А что с ней?

"Дыму наглоталась, вот-вот помрёт, если свежего воздуха не получит".

— Адри, а где мы?

"Демоны-последыши всех женщин и детей в погреб дома загнали и собираются сжечь... — Адри помолчала и с тоской добавила: — Уже жгут..."

— Что ж ты меня не предупредила?

"Так последыши из этого дома приманку сделали! Помнишь, как ты услышала что-то? Они куклу магическую сделали да ею плач детский усилили, а я тоже не сразу поняла!.. — В голосе Адри послышалось невероятное — почти рыдание: — Прости меня, Ксения, прости, что из-за меня ты тут..."

— Но ведь за нами побежали Корвус и Метта!

"Среди тех двоих, что тебя ударили, был демон-маг! Что им против него?! Он им глаза отвёл — они и побежали в другую сторону! Прости меня, Ксения, прости!"

— Заткнись, — сквозь зубы процедила та и подвинулась ближе к умирающей девушке. Подняла край её матерчатой юбки и с громадным усилием — так ослабела! — порезала её на части. Кинжалы-то у неё и не подумали отобрать. Тряпочку положила ей на нос и рот. С первыми осознанными движениями совсем пришла в себя.

Теперь она знала судьбу спутников: их, наверное, погнали в другую сторону от погреба, куда и мужчин из деревни, а там, скорее всего, окружат и сделают из них демонов-оборотней.

— А много их, последышей?

"Четверо только, двое тебя брали, а ещё двое здесь стояли, да быстро ушли. Вот из тех двоих маг-оборотень был, очень сильный".

— Он сможет Мори глаза отвести?

"Ох, про Мори-то я и забыла! — запричитала Адри. — Он же вдалеке стоял! Может, и увидел, что глаза отводят. Маг же! Только вот... Сможет ли он один противостоять-то последышам?!"

Убедившись, что тряпочка еле видно колыхается на лице неизвестной девушки, Ксения попробовала встать. Только выпрямилась, как какая-то женщина, быстро ходившая из угла в угол, чуть не сбила её с ног.

А тут ещё дым на секунды разошёлся, и Ксения немного дальше увидела, что погреб — на высоту человеческого роста каменный, а дальше — дерево, что на земляном полу уже лежат несколько человек: кто-то — скорчившись, а кто-то — уже бессильно разбросав руки, а среди них — и маленькие фигурки.

— Адри, если нас уже жгут, — пробормотала она, часто и мелко дыша от ярости и прижимая к лицу свою кисть, — значит, нас не сторожат?

"Да что нам с этого... Помираем ведь уже".

— Напомни мне стукнуть тебя, когда выберемся! — рявкнула Ксения, и несколько женщин рядом притихли, кажется, старательно всматриваясь в дымные клубы.

А Ксения, пытаясь забыть о брезгливости, оторвала от юбки девушки ещё лоскут, сунула его в рот — напитать слюной, а потом положила его на нос. Подышала, уверяясь, что сможет пару секунд дышать, не прижимая. Снова осмотрелась: кое-кто из тех, кто был рядом, тоже прижимали к лицам тряпки.

Голоса постепенно затихали, и не из-за её выкрика: женщины ложились на землю, стараясь уловить хоть толику воздуха. А кто-то уже терял сознание... Часто дыша, Ксения чувствовала, как сумасшедше колотиться сердце.

"Да ложись ты на пол! — слезливо закричала Адри. — Задохнёшься!"

Ксения яростно вскинула кулаки, всем телом вытянувшись стрелой к невидимому в дыме потолку.

— Тучи грозовые, тучи — странники! Соберитесь надо мной! Да столкнитесь надо мной! Пусть грохочет гром рычащий! Пусть сольётся дождь кипящий! Я сзываю вас, ветра! Вихри, ураганы! Разметайте все преграды над моею головой! Пусть срывает крыши над моею головой! Чтобы было разгуляться, непогода, нам с тобой! Бури, силу собирайте! Над деревней поиграйте! Разрешаю вам гулять, крыши и дома сбивать! Ты, огонь, иди по следу! И того найди, кто предал! Кто лишил меня свободы! Заманил сюда, под своды! И сожги ты эту нелюдь! — И, переведя дух, из последних сил крикнула: — Быть тому, как я сказала! Быть тому сейчас и здесь!

Когда она закончила, сама не понимая, откуда брала энергичные и яркие слова, которые словно рождались прямо на языке, слетая с него легко и уверенно, в погребе несколько мгновений даже молчали — разве что продолжали, всхлипывая, плакать те, кто испугался требовательного крика Ксении, да кашлять никто не переставал. И молчали дальше, не веря, вслушиваясь, как огненный рёв стихает, становится слабым, а потом с шорохом явно куда-то уходит.

А потом, когда дым слоями начал медленно опускаться на землю, когда одновременно с этим странным спуском в погребе начало неотвратимо темнеть, над головами женщин и детей раздался странный шелест. В отличие от уходящего огня, он нарастал. Он словно налетал и тут же уходил куда-то в сторону.