Те странные пути...

Ксения, без сомнений ожидавшая результата, сразу поняла, что происходит.

Уже в кромешной темноте она скомандовала:

— Бабы! Держимся за подпорки! Сейчас дом разметёт!

"Что за заклинание ты читала?" — с какой-то даже робостью спросила Адри.

— Заклинание магии моего мира, — с вызовом ответила Ксения, вернувшись в свой угол, к девушке, которая всё ещё лежала неподвижно.

"Прабабушка, значит, говоришь, у тебя ведьмой была", — уже как-то задумчиво сказала старуха и вздохнула.

А Ксения села на колени и попыталась понять, дышит ли лежащая девушка. Одновременно она оглядывалась на темноту, в которой торопливо ползали, ходили, перекликались, звали детей — и продолжали плакать. А над головой затрещало, засвистело — и уже все находящиеся в погребе бросились к стенам, окликая друг друга в безумной надежде, что они все выживут.

Ксения не обращала внимания на них. Дым всасывался в землю — она видела это, посадив на пол, рядом с собой, магический огонёк.

Сейчас всё её внимание было направлено на неподвижную девушку. Она похлопывала её по щекам, встряхивала за плечи, накладывала ладони на лицо и на сердце, но та не откликалась, хотя Ксения было твёрдо уверена, что она не умирает. Вконец обозлённая, она спросила:

— Адри, что с ней? Почему она не приходит в себя?!

Последний вопрос совпал с грохотом наверху. В погребе все затихли так, будто в нём никого не осталось. Ксения подняла глаза и с невольной усмешкой сказала:

— Всё, дома нет. Сейчас ветер будет ломать доски погреба. То есть пола. Как только пола не будет, ветер утихомирится, и все мы выйдем. Ну, Адри, так почему она не приходит в себя? Надышалась дыма и отравилась?

"На что она тебе вообще сдалась?" — проворчала старуха с явным облегчением, что не погибнет в сгоревшем погребе.

— Всё больше убеждаюсь, что меня валуны отправили сюда из-за неё, — серьёзно сказала Ксения.

"Это те, которым ты кланялась у костра?" — заинтересовалась старуха и замолчала.

На этот раз Ксения не торопила её с ответом. Привыкшая к старухе в собственной голове, она интуитивно чувствовала, что Адри приглядывается к неизвестной, которую до сих пор трудно разглядеть даже в слабом, но ярком пламени магического огня.

"Она хочет умереть, — выдала вердикт Адри после довольно-таки продолжительного молчания, во время которого доски пола над головой вылетали с резким кряканьем. — Тело здоровое, но душа слаба. Рвётся умереть, потому что слишком много мучилась. У неё погибли родители — она самая младшая в семье, они старые — и последыши убили их сразу. Увели старшего брата, младшего убили. Жених пропал. Местная колдунья сказала — тоже убит демонами-оборотнями. Она думает, у неё нет ничего, ради чего стоило бы жить!"

— Но, Адри! Почему я должна была её найти?

Магический огонёк рвался, но не пропадал под порывами ветра, из-за резкости которого женщины, собранные в погребе, то и дело вскрикивали, а дети плакали.

"Убери огонь, — недовольно сказала Адри. — В темноте иной раз лучше видеть".

А когда в погребе стемнело, Адри вдруг отчётливо втянула воздух сквозь зубы, словно они у духа есть. Изумлённая Ксения помолчала, выжидая. Минута, другая... Внезапно она испугалась. Показалось, что девушка как-то уж слишком расслабилась. Не умерла ли? Тревожная мысль и заставила спросить:

— Адри, что ты видишь?

"Она из тех, кто легко принял бы мои знания!" — ошарашенно выпалила ведьма.

Над головой треснула очередная доска и вылетела куда-то в бушующий грозовой ад на поверхности: там постоянно полыхали сине-белые молнии, еле видные сквозь струи того ливня, который напомнил Ксении тот, её первый в этом мире; сквозь дырявый пол уже хлестало так, будто по деревне шла сильная лавина паводка.

Ксения лихорадочно складывала мозаику из фактов.

Её вызвали, чтобы Адри передала ей свои знания. Она отказалась, но Адри легкомысленно перешла к ней, объяснив свой "побег" желанием "погулять", посмотреть мир — и скукой. И все приключения привели Ксению к этой девушке. Умирающей, потому что жить ей не хочется. Но у неё та сила, которая нужна Адри! В чём закавыка? Зачем её, Ксению, закинули в этот мир?!

"Она умерла... Только что..." — потерянно сказала Адри.

И Ксения поняла!

Вот для чего её сюда занесло!

Она схватила со своих волос браслет, превращённый когда-то в примитивный обруч, и надела его на лоб только что умершей.

— Адри! — с силой закричала она. — В крови есть металл! Есть железо! Переходи!!

С грохотом слетела над головами очередная партия досок — и ужасающе сильный ветер, как и предсказывала Ксения, постепенно затих, а затем и закончился. Ещё немного посидев в погребе, женщины осторожно, по одной, начали выглядывать наружу, со страхом смотрели на бушующее небо, с которого больше на погреб не падало ни дождиночки, а на коже не чувствовалось ни малейшего порыва ветра.

Теперь, в сером свете грозового неба, то и дело скрывающегося в ливне, но часто же по поверхности низких туч вспыхивающего молниями, бьющими по глазам призрачными всполохами, стало видно, что из погреба ведёт лестница, по которой жертвы неудавшегося сожжения начали неуверенно выбираться наверх.

Ксения на пару минут отошла от девушки, не трогая обруча с её головы, и быстро просмотрела тех, кто не шевельнулся и остался лежать. Нашла двоих мёртвых детишек — наверное, задохнулись, и одну женщину. Не сумела остановить слёз... Потом посмотрела, стоя у лестницы, наверх, послушала. Там, рядом с погребом, скучились женщины, вполголоса обсуждающие, идти ли по домам посмотреть, что осталось от их жилищ. Убедившись, что ни одна не осмелится в одиночку уходить от погреба, Ксения вернулась к девушке.

С опаской взялась за её руку, нащупывая пульс. И сама вспыхнула от радости. Пульс бился суматошно и сильно.

— Адри! — Она снова тряхнула девушку. — Адри, очнись!

Огляделась и вспомнила, что ветра больше нет. Прищёлкнула пальцами и посадила на стену пару огоньков. Теперь, когда ветер не мешал, она разглядела девушку.

— Ух ты, какая красавица! — искренне ахнула Ксения.

— Правда, что ли? — хрипло пробормотала та, не открывая глаз.

Ксения захохотала и, приподняв девушку, прижала её к себе. Та навалилась на неё всем весом, не в силах, кажется, пока собраться и контролировать своё тело.

— Миленькая! Адри!

Та закашлялась, и Ксения помогла ей сесть прямо.

— Ой, что я сделала... — выдохнула большеглазая девушка и тут же осведомилась: — А я правда хороша?

— Адри, да ты кокетка! Сможешь встать?

— Нет. Забыла я, как ногами-руками двигать! — всполошённо откликнулась Адри и испугалась: — А если я вообще не сумею?.. Ой... Ой, что я сделала?! Ой, что ты со мной сделала?! Ох, Ксения, что же мы с тобой натворили?

— Что, что? — проворчала теперь уже Ксения, встав на ноги и глядя на Адри, прикидывая, как заставить её встать. — Предназначение своё выполнила! А то ты этого не поняла! Ну-ка, обопрись на стену — и вставай давай! Нас наверху ждут! Нам ещё наших искать! Ну!

— Раскомандовалась! — пробормотала Адри, хватаясь за стену и с изумлением глядя на свою руку. — Ой... Рука моя... И пальцы есть!

— Ага, а ещё ноги, а ещё голова и мозги в ней... наверное, — приговаривала Ксения, хватая её за подмышки и пытаясь поднять.

Но ноги Адри подламывались, и она не сумела удержаться и снова свалилась, едва не потащив с собой Ксению. В конце концов, обе свалились-таки на землю.

Ксения посмотрела на Адри, та — на неё.

— Так, — сказала Ксения. — Мы не с того начали. Давай начнём вот с чего. Пошевели левой ногой. Ага, той, которая со стороны сердца. Так. Хорошо. Теперь правую ногу согни в колене. Замечательно. Руку подними. Любую. Да нет — вверх подними, а не в сторону! Вот так...

Когда Ксения уже отчаялась, Адри неуверенно поднялась на ноги.

Крепко схватившись за руку Ксении, она сделала несколько шагов. Дошла таким образом до лестницы и схватилась уже за её ступеньку. Оглянулась на погреб, вздохнула при виде трёх недвижных тел и посмотрела наверх.

— Думаешь, я смогу выйти?

— Думаю, — твёрдо сказала Ксения. — Только слушай меня, ладно? Крепко держишься? Ставь правую ногу на перекладину. Руку передвинь выше. Добавь к ней другую. Теперь ставь левую ногу рядом с правой.

Под конец лестницы Адри вытянули женщины, с некоторым изумлением следившие за странным восшествием из погреба своей соседки, которую незнакомая женщина-маг почему-то называла чужим именем.

Когда обе выбрались, Ксения оглядела "дам" и жёстко сказала:

— Мне — верите? Эта девушка умерла. А когда пришла в себя, она стала называться другим именем, потому что в неё перешла иная душа.

Женщины торопливо закивали. Ведьме, которая спасла их всех, верилось во всём. А может, повезло, что девушка осиротела, и всем, в общем-то, было всё равно, что случилось с нею... Женщины же показали Ксении два сожжённых напрочь тела демонов-оборотней, которые нашли на улице, перед домом, и которых догнала огненная волна, посланная ведьмой. Хм. Оказывается, не только стрела в глаз их может убить.

После этого, усадив Адри на горелое бревно, Ксения спустилась с одной женщиной покрепче, и они вместе вытащили из погреба, передавая оставшимся наверху тела задохнувшихся в дыму. Оказалось, эти трое — всё, что осталось от целой семьи. Их завернули в какие-то рогожи, отнесли в ближайший огород и попросили Ксению поджечь их, совершив таким образом похоронный обряд над погибшими. Она и выполнила, замечая всё ясней, что женщины истово прислушиваются к каждому её слову.

— А что теперь нам делать? — робко спросила одна, когда вернулись во двор дома с погребом. — Наших мужчин увели. Если останемся здесь — последыши вернутся и всё равно сожгут нас.

— К князю Гавилану пойти согласны? — твёрдо спросила Ксения, на которой повисла Адри, всё ещё с трудом стоявшая на ногах. Теперь, после этого вопроса, Ксения знала, что взяла на себя тяготы командования спасёнными, а значит, они должны чувствовать в ней уверенность.

Женщины обрадованно закивали снова.

— Тогда быстро сходите по домам, возьмите всё, что сможете, чтобы дойти до крепости. Мы ждём вас здесь.

Когда рядом остались лишь двое детишек — темноволосые девочка и мальчик, Ксения, поглядывая на Адри, всё ещё сидевшую на обгорелом бревне, спросила у них:

— А где ваши родители?

— Их нету, — простодушно сказала девочка лет восьми. — Они давно ушли.

Мальчик был немного старше, он скосился в сторону и угрюмо молчал.

— Ладно, — хмуро сказала Ксения. — Как тебя зовут, маленькая?

— Одила.

— А я Тилл, — всё так же угрюмо сказал мальчик.

— Я Ксения. Это Адри.

— Это не Адри, а Семела, — сердито сказала Одила.

— Была Семела — теперь Адри, — вмешалась та. — Взрослые часто меняют имена.

— Тянем время, — заметила Ксения. — Одила, ты остаёшься с тётей Адри...

— Она нам не тётя! — категорически сказал Тилл.

— А Тилл, — не обращая внимания на его протест, продолжила Ксения, — покажет мне свой дом, чтобы мы могли собрать для вас вещи в дорогу. Вы ведь тоже хотите в княжескую крепость? Там настоящий город! Или хотите остаться здесь, в деревне?

Дети сначала переглянулись, потом осмотрелись, а потом отрицательно повертели головами, всё ниже втягивая головы в плечи. А потом Тилл подошёл к Ксении, решительно взял её за руку и обернулся к сестрёнке.

— Сиди здесь, Одила, и жди меня.

Девочка пожала плечами и уселась на то же бревно, где уже сидела Адри. А потом и вовсе прислонилась к ней. Ксения с еле удерживаемой улыбкой смотрела, как Адри нерешительно подняла руку и обняла Одилу за плечи. Перед тем как уйти, Ксения расстегнула свой пояс с двумя кинжалами и отдала Адри, оставив двух "дам" разглядывать и обсуждать красоту и достоинства оружия и самого пояса.

Поход в дом детей она задумала по двум причинам. Естественно, что детей оставлять в деревне нельзя. Родители же наверняка погибли. Значит, надо будет забрать их самые необходимые вещи. А заодно в "прогулке" по деревне Ксения намеревалась осмотреться и понять, куда делись недавние спутники. Она наотрез отказывалась думать о том, что они все погибли. Правда, когда она думала о них, почему-то перед глазами вставал только Корвус. Она убеждала себя: он потому появляется первым (и единственным — понимала она в душе), что он уж точно главный в их малочисленной группе. Но, как ни старалась, других спутников она вызвать в воображении не могла. Иногда даже проскакивала испуганная мысль: а не погибли ли они все, кроме Корвуса, раз только его она видит, думая о них?

Но пара шагов со двора с большим погребом — и Ксении пришлось забыть о своей страшной мысли. Мальчишка уверенно повёл её по центральной деревенской улице, поглядывая на страшное низкое небо, с которого сюда долетали лишь редкие дождевые капли. При виде обгоревших, но не спалённых домов у Ксени потеплело на сердце. Заклинание "от голодного огня" сработало!.. То из одного дома выбегала женщина, то из другого. Тревожно окликая друг друга, убеждаясь, что они всё ещё живы, соседки снова забегали в дома, собираясь в долгую и, возможно, последнюю дорогу из родной деревни.

— А эта Адри — она хорошая? — осведомился Тилл, не оборачиваясь.

— Думаю, да. Разве ты не знал её, когда она была Семелой?

— Нет. Знал только, что она Семела. А она не дерётся? Мы у тётки жили, она постоянно Одилу лупила.

— А тебя? — озадаченно спросила Ксения.

— А я один раз ей как дал! Она больше и не лезла с кулаками, — серьёзно ответил мальчик. — А Одила — рёва. Дала бы тётке разок — та бы с ней тоже больше не дралась.

— То есть мы сейчас в дом тётки идём? — пожелала удостовериться Ксения.

— В её. Мы там уж долго живём, как родители померли.

На всей просторной улице Ксения так и не сумела разглядеть хоть кого-то из своих. Но в душе поклялась, что, вернувшись к Адри, она придумает поисковое заклинание для спутников, и те обязательно найдутся.

Дом тётки, о судьбе которой Ксения побоялась спрашивать у Тилла, оказался не очень большим, в сравнении с соседними, но в общем и целом выглядел, как все остальные в деревне: до окон выстроен из камня, а потом — из дерева. Заходить в дом надо было со двора. Только мальчик свернул за угол дома, как оттуда послышалось низкое рычание. Ксения чуть не сбежала, а мальчик внезапно вырвал ладошку из её руки и пропал в тенях, которые давали во дворе высокие деревья.

Потоптавшись немного, Ксения вспомнила и зажгла на ладони магический огонёк. Заглянула за угол дома и оторопела: мальчик стоял на коленях перед каким-то страшным, как с перепугу показалось, зверем и обнимал его.

— Это Буран! — гордо сказал Тилл. — Его тётка к нам жить не пускала — и он жил в саду. Мы его возьмём с собой!

Он не спрашивал, а Ксения только плечами пожала, усмехаясь: с этой проблемой теперь не ей разбираться. Дойдёт пёс до крепости — и хорошо, а там уж посмотрим. Ну и зверюга!.. Не меньше тех, которых она исцеляла для князя в бывшем капище. Только там, как выяснилось, были оборотни. А здесь — настоящий пёс.