Те странные пути...

— Адри, тебе нравится Гавилан?

— Крыша поехала? — сердито ответила та.

Ксения округлила глаза, но вовремя сообразила, что Адри уже не впервые использует лексику, взятую из её памяти.

— А что так? — насторожённо спросила она.

Адри облизала губы и потупилась. Помолчав, она призналась:

— Я князя не видела, пока он дитём, мальчишкой, был. Оставалась в обруче и в княжеские покои не ходила. А как вырос да когда я увидела его... — Она тяжело вздохнула. — Я за ним с тех пор духом неприкаянным бегала, всё налюбоваться на него не могла. Такой мужчина... Но ведь кто я и кто он? Сама подумай, Ксения...

— Думаю, — жёстко сказала Ксения и пригубила чай. — И знаешь, что у меня получается? Да, князь Гавилан — видный мужчина. Но последняя представительница рода баронов Белой Пустоши — не последняя красавица, прости за каламбур! Белокурая, с большими синими глазищами, с хорошеньким упрямым носиком и красивыми губками, на которые князь недавно смотрел, почти не отрываясь, и разве что не облизывался. Да ты в зеркало на себя смотрела? И, Адри... Есть одна вещь! Старик Шилох не дослушал наших, кто рассказывал, как я занималась прорицаниями. Он так и не спросил меня, а зачем, по-моему, высшие силы послали меня в деревню спасти Семелу.

Адри так вздрогнула, задев локоть соседки, что Ксения еле успела перехватить чашку другой рукой и спасла, не разлила отвар.

— Что ты хочешь? — испуганно спросила Адри.

— Нет уж, голубушка, это ты мне ответь. Хочешь ли ты выйти замуж за Гавилана?

Женщина застенчиво вздохнула.

— Но я... не знаю. Сначала на дело посмотрю — образ прям на сердце лёг... А потом... Он же князь, а я кто? Ой, вот только не надо про баронов!

Адри смотрела на Ксению, такая потерянная, что та покачала головой, усмехаясь. И правда: и колется, и хочется...

— У вас на такое гадают? У нас берут ромашку и начинают обрывать лепестки, чтобы погадать: любит — не любит, любит — не любит.

— На такое гадать трудно, — буркнула страшно расстроенная Адри и, помолчав, добавила: — Если б кто за меня решал...

— Хочешь — я решу? — без колебаний предложила Ксения. — Всё легко. Только ты мне скажи одну вещь: в ваших краях знатные могут жениться на ведьмах?

— Почему бы и нет? — покосилась на неё Адри. — У нас и королева — ведьма. Правда, слабенькая, учили плохо, пока махонькой была. А что ты придумала?

— Адри, уже все знают, что у тебя колдовские способности есть! Но обруч тебе не примерили!! — Перейдя на крик, Ксения опомнилась и ткнула кулачком в свои губы.

— Зачем? — не поняла та. — Мне-то его зачем? Да и пустой он — ты же знаешь!

Ксения огляделась и склонилась, чтобы сказать прямо в ухо подруге:

— Не тупи. Остальные не знают!

Адри отпрянула, и Ксения некоторое время смотрела на неё, наконец всё сообразившую, с усмешкой. "Давай же, Адри, привыкай к мысли, что скоро будешь спокойно пользоваться всеми своим знаниями, и никто тебе слова поперёк не скажет! Ничего не заподозрит! И давай быстрей! Мой Корвус у ворот! А если и в следующий раз пошлют?" О том, что воин уже сегодня ночью может погибнуть, Ксения старалась не думать. И, когда ведьма подняла тревожно вопрошающие глаза, спокойно сказала, будто продолжая деловой разговор:

— Ты лучше меня знаешь, что надо делать, чтобы все подумали — свои знания старуха Адри передала Семеле.

— Но...

— А я сейчас подойду к старику Шилоху, возьму его за грудки и потребую немедленно надеть на твою голову обруч. Зря, что ли, я Семелу спасала?

Две заговорщицы уставились друг на друга.

— Адри, ты о книге не знаешь, да? Ну, той, где должно быть про камни и демонов?

— Нет.

— Значит, это опять было ясновидение?

— Значит. И теперь придётся следить не только за тем, что ты делаешь, но и за твоими словами. Пока не найдём, каким заклинанием замкнуть твои стихийные пророчества. Ладно, с чего начнём?

— С тебя. Сиди здесь, я пошла к старику Шилоху.

Адри снова судорожно вздохнула.

Несколько шагов — и Ксения остановилась на пороге библиотеки Шилоха — то бишь замковой или крепостной. Однажды она уже заглядывала сюда, но сейчас вновь застыла, очарованная при виде высоких и длинных стеллажей с книгами, уходящих в темноту, и столов со свитками, при виде двух фигур — мага Мори и Шилоха, которые с подсвечниками в руках тщетно искали нужную книгу ритуалов. "А вдруг я всё решила неправильно? — с неожиданным смятением подумала Ксения. — Если сначала всё-таки надо найти книгу? — И сникла. — Нет, я всё делаю правильно. Пока я думаю о Корвусе и страшусь за него, я не смогу специально сосредоточиться на ясновидении. Как только он окажется в безопасности, я попробую. Даже нет — не попробую, заставлю себя войти в это состояние и найти эту чёртову книгу! А пока..."

Она переступила порог и сразу пошла к старику. Заслышав шаги, Шилох обернулся и удивлённо поднял брови.

— Я понимаю, что некогда и что вот-вот нас позовут вниз, — быстро сказала Ксения. — Но, Шилох, вы не дослушали то, что мы вам рассказывали. Вы примерили обруч Чаре и мне. Но почему обделённой осталась Семела? Чара стала сильной ведьмой, лишь когда встала между мной и Семелой в том бою. То есть Семела-то сильней. И я уже говорила, что высшие силы (она про себя горестно усмехнулась) меня не зря послали в ту деревню, где я и нашла её. Шилох, где ваш обруч?

Старик сосредоточенно всмотрелся в её глаза.

— Да, этого я не слышал.

Он неспешно, в эти секунды доведя своей медлительностью Ксению до бешенства, положил взятую с полки стеллажа книгу, забрал подсвечник, поставленный на полку, в прореху между книгами, и спокойно направился к дверям из библиотеки. Ксения уговаривала себя, что он так нетороплив лишь по одной причине: он уверен, что обруч для Семелы не пригодится. И наверняка уверен в том, что только сама Ксения примет знания Адри, как только силы чужеземки вернутся. И её недавний "приступ" ясновидения и прорицания только убедил его в этой мысли.

Тем не менее, он подошёл к своему столу, большущим ключом открыл боковой ящик и вынул завёрнутый в тряпочку обруч. Взглянул на Адри, не посмевшую подойти к нему, и сам почти торжественно направился к ней. Ксения шла рядом, чуть не подпрыгивая от нетерпения. "Ну же, старик, быстрей! Сейчас вниз позовут!" За ними шёл заинтересованный ситуацией маг Мори.

Адри несмело шагнула к Шилоху.

— Семела, знаешь ли ты, что это такое?

— Мне Ксения рассказывала.

— А говорила ли она о том, что это украшение может дать тебе знания ведьмы — такие обширные, что ты будешь поражена, получив их?

Ксения едва не зарычала: "Долго он распинаться собирается?!"

— Говорила.

— Прежде чем я возложу этот обруч на твою голову, ты должна знать, что знания получишь с болью. Впрочем, старуха Адри предупредит тебя об этом. Наклони голову.

Адри-Семела метнула взгляд на затаившую дыхание Ксению и покорно склонилась перед старым магом. Пока тот поднимал руки, собираясь надеть обруч на белокурую голову, Ксения успела мысленно воззвать к Адри, хотя понимала, что та не услышит её: "Ну, изобрази ты этот обморок! Ты же знаешь, что бывает, когда передаёшь своё!"

Обруч лёг на светлые волосы Адри-Семелы. Некоторое время она стояла, будто прислушиваясь. "Ну же, Адри!" Ведьма оправдала надежды Ксении, когда вдруг тихонько ахнула и, закатив глаза, медленно и красиво начала падать. Обморок выглядел достоверным. Настолько, что мимо Шилоха прыгнул маг Мори и успел подхватить девушку, благо что та хоть и не была очень субтильной, но выглядела довольно худенькой. Когда Ксения убедилась, что Мори выдержит вес Адри так же легко, как недавно таскал охромевшую Сирингу, она сразу указала на свою кровать.

— Положите её здесь!

Воссиявший от счастья всеми своими морщинками Шилох остался на месте и только всплеснул руками, когда заметил: очутившись на кровати, Адри-Семела спустя минуту открыла глаза. И, к радости старого мага, "сумела" встать на ноги, лишь разок схватившись за висок и бросив короткий, но довольный взгляд на Ксению.

Долго радоваться и торжествовать, что князь, наконец отстанет и Ксения будет ему не так интересна, не удалось.

Прибежали за помощью и с новостями.

Вовремя предупреждённый князь успел удвоить охрану у ворот, а заодно согнал туда же лучших мечников и лучников, которых Корвус и повёл в бой, когда ворота всё же затрещали под ударами вражеского тарана. А потом ворота не выдержали: на этот раз таран был приправлен чудовищной магической силой. Хлынувшая во двор орда демонов-оборотней напоролась на сплочённые мечи и щиты, из-за которых густым дождём полетели стрелы. Магов-лучников у князя было тоже довольно много: прячась за мечниками, они метко били в отверстия под открытыми щитками во вражеских шлемах, поражая демонов-оборотней в глаза. И, только когда два войска сшиблись вплотную, лучников немедленно заставили уйти. Началась рубка, из которой всех раненых, даже легко, вытаскивали сразу, лишь бы они не доставались врагу.

Посланец торопливо пересказывал события, пока целая команда спускалась следом за ним по узким лестницам и почти бежала в полутёмных коридорах. Здесь были не только она с Адри и Шилох с магом Мори. Следом торопились Чара и Рэд. Его не взяли в боевые отряды, так как он не умел ни стрелять из лука, ни биться с мечом, а время боевых топоров пока не пришло...

По прикидкам Ксении, вечер приближался к полуночи.

По легенде, девушка Семела должна была отключиться, а Адри в её голове — командовать телом женщины-преемницы. Поэтому никто не удивился, когда Адри-Семела не просто зашла в целительский зал, а сразу начала руководить всеми, быстро обходя принесённых раненых. Так что Ксения успела быстро оглядеться и выдохнуть с облегчением: Корвуса среди раненых нет.

И снова закипела работа. Ксении порой казалось, что она попала в собственный кошмарный сон: всё вокруг было зыбко и время от времени покачивалось на прозрачных волнах. Иногда она с благодарностью вспоминала чашку с укрепляющим отваром, что дала ей предусмотрительная Адри... Спустя час она разогнулась — с руками, по локоть мокрыми от крови, в разводах от дезинфицирующих настоев, — и со стоном схватилась за поясницу. И чуть не сплюнула с досады, сообразив, что запачкала выданную ей куртку.

Раненые продолжали поступать — уже в основном мечники, с которых в первую очередь надо было снимать доспехи, чтобы добраться до ран. Ксения даже не заметила, когда к ней присоединились эльфы — как потом выяснилось, присланные по просьбе Шилоха. Именно они и занимались снятием доспехов, чтобы целителям можно было немедленно заниматься своей непосредственной работой.

— Ну и ночка, — пыхтя, сказала на ухо Ксении Сиринга. — Мы с Рубусом столько набили демонов-оборотней! Ух! Но их очень уж много. Князь уже послал не только мечников, но и простых ратников — лить смолу со стен. А ещё факельщиков — они бросали огонь вниз, а мы били по демонам из луков! Это было... — Сиринга облизала пересохшие губы и плотоядно улыбнулась, словно вспоминала не об убийствах, а о любви с Рубусом. — А ещё Гавилан послал наших волков-оборотней на помощь мечникам. Теперь отряды будут постепенно сменяться. Устанут одни — пойдут другие.

— Разрешит ли Корвусу князь отдохнуть? — тревожно спросила Ксения, не ожидая ответа. — Может, он со злости потребует, чтобы Корвус не вылезал вообще из всех битв?

— Корвус — отличный воин, — покачала головой Сиринга. — Такого князь не захочет терять, даже обозлившись на него. И ещё, Ксения... Князь привык доверять Корвусу, и его провинность будут помнить недолго. Все знают, что Корвус не только хороший воин, но и всегда честен со всеми.

Ксения старалась не улыбаться, хотя губы разъезжались от счастья: она с кем-то может поговорить о Корвусе!

Принесли следующих раненых, а заодно — новости: крепостные отряды погнали врага от ворот! Все обрадовались, даже раненые. Появившийся в зале князь был удостоен не только приветственных криков, но и дружных славословий, типа: "Да здравствует князь Гавилан!"

Одна Ксения насупилась, обиженно бормоча себе под нос: "Как будто дрался он, а не Корвус!"

А потом именно она испортила всем праздничный настрой.

Последние несколько минут, когда раненых воинов не всем целителям хватало, а мелкие раны могли обрабатывать и обычные маги-целители, она настраивалась на Корвуса, действуя по одному из колдовских приёмов Адри, чтобы передать ему, уставшему, свежие силы.

Донастраивалась.

Слёзы брызнули так, словно она долго крепилась — и вот в один миг не выдержала и зарыдала. Тонкий пронзительный вскрик будто сам вырвался наружу, пока она падала на колени. Всё. Больше она ничего не видела и не слышала из того, что происходило в целительском зале. Теперь она было целиком и полностью в той страшной темноте, где яростно звенело оружие, сверкая и мелькая в пламени падающих с крепостных стен факелов, где вместо человеческих голов круглели шлемы и где над воинами крепости внезапно выстрелили призрачно-зелёные нити.

— Уберите от них свои сети! Рилан!.. Тэйгу!.. — Она плакала и кричала имена всех тех, кто словно оборачивался к ней, хотя она "видела" только тех воинов, что были вокруг Корвуса. — Эдвин!.. Кадм!.. Баз!.. Кодей!.. Вистан!.. Уберите! Уберите от них сети!!

Она плакала и ёжилась от той ужасающей боли, которую испытывал каждый из воинов, попавший в плен призрачно-зелёной сети. А их продолжали сбивать с ног и уволакивать в темноту. И мечи, и никакое другое оружие не помогало против демонов-оборотней, которые выманили воинов наружу, из крепости, чтобы здесь, на просторе, накидывать на них магическую сеть...

— Корву-ус! — отчаянно зарыдала она с новой силой, протягивая руки к упавшему совсем близко рядом с нею воину, который ещё дёргался в зелёной сети, но с каждым мгновением всё слабей. — Нет! Нет! Только не Корвус! Только не Корву-ус! — И страшный рыдающий выклик, похожий на поминальный, продолжался: — Дирк!.. Шади!..

Опустошённая, она сидела на холодном каменном полу, смотрела в ничто... Слёз больше не было. Лишь бессмысленно раскачивалась всем телом, опираясь ладонью в пол. Но видела всё ту же ночь, в которой, удаляясь, исчезали призрачные зеленые отсветы.

Кто-то поднял её, вялую, как тряпку, чуть подбросил, чтобы на руках она безвольно сложилась. Теперь нести её легче. Понимание отдельными деталями падало в её внутреннюю пустоту, постепенно наполняя её обыденными звуками и жизнью.

Совсем пришла в себя, сидя на скамье у стены. Будто только что глаза открыла. Поморгала, восстанавливая зрение и сознание. Тот же целительский зал. Только народу меньше. И она... Не просто сидит, а привалившись к чьему-то дрожащему плечу. А с другой стороны кто-то ещё, кто обнимает её и гладит по голове. И вздрагивает от плача, тихонько скуля... Метта. Ксения с трудом подняла голову от плеча плачущей Чары и повернулась к волчице. Встретились глазами.

— Я не хотела-а... — проскулила Метта. — Я не виновата — меня ранили! Я не хотела уходить — он велел!

Прошло немало времени, когда к ним подошли Шилох и Мори, а между ними — Адри-Семела. За ними — Сиринга и Рубус. Эльфы тоже чувствовали себя виноватыми, что им не дали остаться в бою до конца. Сиринга потерянно сказала: