Головоломка

К счастью, сегодня в столовой было необычайно тихо, так что удалось насладиться едой в полной мере! Хотя тишина продлилась не долго — уже к нашему уходу зеленые прямо сквозь пол отправили кого-то из оранжевых в подвал...

— Ммм... Сегодня мы будем проходить антимагические чары!.. Название у них специфическое: Развей, — бедолага Тополь аж заикаться начал от пристального внимания женской половины класса...

Хотя он оказался не таким рохлей, как это можно было предположить по внешнему виду! К нам на лекцию буквально битком набились оранжевые облачка, невидимки и несколько нагло усевшихся на задние ряды желтых старшекурстников, однако Тополь расправился с ними буквально одним щелчком! Достал нечто вроде дудки или короткого полого жезла, "подудел" в него, беззвучно наполняя манной, и все лишние просто провалились подпол! Причем парочка невидимок попробовали взлететь, но пол выгнулся к ним, схватил за ноги и утянул вниз... Я прямо зауважал аспиранта! Похоже, я недооценивал не только фиолетовых...

— Техника подобна Стене — также представляем, напитываем и получаем ту же область защиты. Однако эффект будет другим! Если Стена защищает от слабых физических атак и основанных на физике заклинаний, таких как Удар, то Развей физические объекты полностью игнорирует, а вот магию рассеивает. Профессор Петров сказал мне, что вы изучили руну Огня? Прекрасно, её действие полностью поддерживается магией, так что она отлично подойдет! И руну исцеления вы также знаете, я не ошибаюсь? Прекрасно, ожоги ей тоже неплохо лечатся... — похоже, Тополь был изрядным пессимистом! Или реалистом?..

Сегодня Арла рисовала человечков... Один зажаривал второго, без какого-либо успеха защищавшегося руной Развея и подписанного моим именем. Какое глупое название руны... Или так называется только простейшее составляемое из неё одной заклинание? Уточнять я не стал, поскольку учителю было не до меня — бедолага отбивался от женского коллектива "следя за нами" с кафедры... Тем не менее, обретенные мною в результате эксперимента психопатки возможности не позволили её пророческому рисунку сбыться. Я с успехом и даже легкостью развеял все на меня направленное! Причем, в какой-то момент пыхнуло даже со стороны расположившихся чуть ниже оранжевых. Хотяот них грешно было не ожидать чего-то подобного — как-никак их цвет славился не только политической активностью, но и величайшие маги-диверсанты также принадлежали оранжевому цвету.

— Поспешили вчера красные на ваших напасть... — баллы голубых увеличились на пять, благодаря вовремя поднятой мною руке, а личные баллы — на три. Настроение у меня поднялось и даже появилось желание пофилософствовать, — Сегодня бы могли развеять это ваше Искажение и навалять!

— Оно же невидимое и защитное, как и Развей... — пояснила мне Арла "учительским" голосом, — Как бы они на него наводились? В упор подходили и били на удачу? Да и очень сомневаюсь, что цветные чары можно им развеять, а Искажение цветное!

Все вокруг умные, один я красивый... Мы пообедали и вновь уединились в своем укрытии... за чтением... Хотя...

— А примени его, пожалуйста! Искажение, — попросил я.

Арла, о чем-то беседовавшая с Серегой, вздохнула и подошла. Она зажгла перед собой заклинание, а я спроецировал на него антимагическую руну и активизировал. Искажение слегка поблекло, а Арла нахмурилась — победа за победой, защитные руны Искажение не отбрасывало! А может и не в этом дело... Черт ногу сломит. На десятой руне Искажение пропало!

— Ха! Вот и вся ваша хваленая защита, а вот наш Прыжок отлично работает в любой ситуации! — заметил я, окутал Арлу цепью рун и она с визгом улетела куда-то в небо...

— М-да. Это я, не подумав, — ответил я на вопросительный взгляд Сереги.

Всю ПКМИМ Арла на меня дулась под мерное бормотание Северова... Ну, да извиняться к тому времени я уже просто устал, так что забил на это дело и сразу после пары отправился искать Анастасию, которая, как всегда, куда-то задевалась... Ни в столовой, ни в нашей комнате её не было. И лишь в её апартаментах мне удалось отыскать беглянку! Сразу после нашего торжественного воссоединения, мы отправились в гости к дедушке-ректору, под покровом невидимости, накинутом Анастасией и практически взявшись за руки... Я всю дорогу молчал и запоминал цепочку крутящихся вокруг меня рун. Похоже, это была не обычная невидимость, которой пользовались когда хотели, чтобы исчез лишь произнесший заклинание. А почему молчала куратор, я так и не понял. Наверное, задумалась о своем, о девичьем...

А в доме ректора нас ждало новое действующее лицо — Кларисса.

— Настенька! Русланка! — обрадовалась она нам, и Настенька похоже тоже ей обрадовалась.

— Я здесь! Выше! Смотри в глаза когда со мной разговариваешь мой юный озабоченный друг! — ласково обратилась она ко мне, а Анастасия злобно на меня зыркнула, покраснела и, кажется, задымилась...

Все вокруг были такие умные. Сами бы попробовали смотреть в глаза на моем месте... Вон даже сэр Томас сейчас смотрел вовсе ей не в глаза, как и дедушка-ректор... Один только желтый посматривал на меня влюбленными глазами, потирая руки...

— Настя, мы сейчас, спустимся в подвал и кое-что проверим на Руслане, а тебе пока составит компанию сэр Томас. — улыбнулся куратору ректор, вызвав у Анастасии приступ жестокого разочарования.

Все неназванные повели меня в подвал, где желтый Дмитрий тут же взял с письменного стола какую то явно магическую кракозябрину, всю в завитушках и, похоже, сделанную из драгоценных металлов.

Подвал дома ректора оказался неожиданно уютным, даже с камином! Правда, камин не горел, и окон в подвале не было... Меня усадили в удобное кожаное кресло с высокой спинкой, а затем Дмитрий взял со столика некий предмет, поднес его к моей голове и напитал маной. После чего все присутствующие уставились на появившуюся над предметом картинку чего-то неприятно красного, и закрутившиеся вокруг этой штуки руны. Причем, судя по восхищенным вздохам, не понимал, что вокруг происходит, только я...

— Офигеть! — восхитилась Кларисса, откидываясь на спинку стула и потрясенно уставившись на меня, — Ну-ка, скажи чего-нибудь!

— Чего-нибудь... — слегка заторможенно отозвался я.

— Может, это просто газы выходят? — предположил желтый, неуверенно глядя на меня, — Слушай парень... Обычными ударами по голове такого эффекта не добиться! Давай уже рассказывай, что за бесчеловечные опыты на тебе проводили.

— Вы меня пугаете, — признался я, а Кларисса опять восхищенно ахнула схватившись ладонями за щечки, — Что происходит?

— Ну... — ректор неуверенно помахал в воздухе рукой, тщательно подбирая слова, — Дело в том, что ты должен быть мертв...

— Ты только не волнуйся, пожалуйста! Вот видишь всю эту штуку? — он указал на неприятную красную штуковину, — Вот она у тебя сейчас вместо мозгов. Вот эта часть, похоже, зажарена. Эту вот, судя по повреждениям, жевали... А вот эта еще ничего! Но, как видишь, её очень мало. Так что же случилось?..

— М-да! Попади ты ко мне в госпиталь, я бы уже заполняла карточку о смерти, — кивнула добрая Кларисса, — Уложила бы тебя в кроватку в темный уголок, дала бы пожмякать мои сиськи на прощание, дорогой мой озабоченный девственник, и усыпила, чтобы не мучался! — хм... Что-то мне захотелось в госпиталь! Даже на таких условиях.

— Эээ... Меня полечили усиливающей цепочкой рун. Ну, из заклинаний уменьшающих боль, — пояснил я, пораженно разглядывая красную штуку, ставшую неожиданно такой близкой и родной!

— А кто? — с каким-то нездоровым энтузиазмом полюбопытствовала Кларисса... Кажется, она увидела в Арле подругу и союзника.

— Не скажу, — признался я.

— Хм... — глаза Клариссы затянуло легкой поволокой задумчивости.

— С одной стороны, было бы интересно узнать, с другой... — она указала на мои мозги над штуковиной Дмитрия, — Я так понимаю, что пытать его бесполезно?..

— Почему же... — задумчиво пробормотал ректор, — Другое дело, что мы выясним не какую-то тайну, а лишь имя неопытного и крайне невезучего студента-балбеса... Или же все же невероятно везучего? Насколько я понимаю, это скорее случайность, нежели продуманный способ привить тебе способность различать цвета души? Интересно... Что же давай попробуем это исправить.

Ректор протянул ко мне правую руку ладонью вперед, и из неё потянулись цепочки рун белого цвета, закружившись лентами вокруг головы. Я следил за танцем рунных лент, все плотнее стягивающих мою голову, с детским ожиданием чуда — но чуда все не происходило... Ленты оторвались от головы и закружили хороводы в воздухе, а я с недоумением посмотрел на ректора и наткнулся на затянутые туманом раздумий глаза... Нервно посмотрел на остальных участников разговора, также посматривающих на меня с удивлением, а потом Кларисса пораженно спросила:

— Он что... За рунами сейчас следит?

— Агась, — кивнул ректор, а мои глаза наполнились неподдельным испугом: развели, как мальчишку...

— Я хочу его вскрыть... — пробормотала Кларисса, вытянув вперед "коготки", и поскребла ими воздух.

— И чего думаешь обнаружить? — философски спросил ректор, — Тут все дело явно в травме головы, а с тем, что мы видим: во-первых, не живут, а во-вторых, уж точно ничего не видят, не слышат и не понимают... Нечего тут исследовать!

— Это да, — нехотя призналась Кларисса, — Проще уж спичечный домик кувалдой починить. Но как хочется-то! Аж чешусь вся.

— Ладно, — цепь рун ректора вернулась на прежнее место к моей многострадальной голове, зажглась нестерпимо белым светом и впиталась в голову...

Все мы уставились на красную штуку над прибором Дмитрия, которая стала выглядеть получше, но не сильно.

— Что же... Я сделал все, что мог! Где бы ты хотел, чтобы тебя похоронили? — по-доброму глядя на меня, спросил он.

— Не надо меня хоронить! Я буду хорошо себя вести! — попросил я, а ректор протестующе замахал руками.

— Нет-нет! Я, в смысле, когда ты сам умрешь! Просто это может произойти от следующего чиха... Да, и не хочу тебя пугать еще больше, но, похоже, с кукушечкой у тебя теперь тоже проблемы, которые будут только нарастать! И хотел бы тебя приободрить, что все еще нормализуется, и ты пойдешь на поправку... Но это заклинание Божественного лечения, им можно недавно умершего человека вновь оживить. А какой оно на тебя эффект оказало — ты сам видишь... — ректор развел руками.

— А можно, когда он сам умрет... — начала Кларисса.

— Можно! Но только если сам, — строго сказал ректор.

— Если же не сам, то отберу и спрячу! — погрозил он надувшейся библиотекарше и вновь уставился на меня с искренней добротой и состраданием во взгляде.

— Где-нибудь на морском берегу, — попросил я, — И напишите родителям... Что я погиб как герой!..

— Ладушки, — кивнул ректор, — Так кто тебя, говоришь, так приложил?..

— Это секрет... — закивал я ему в ответ, и тот лишь вздохнул:

— Ну, учитывая, что общаешься ты лишь со своим соседом и старостой фиолетовых, то секрет из не особо секретных... Ну да ладно, они вроде тихие...

— А вот и нет!... А вот и не угадали!.. Даже близко нет... Обознатушки-перепрятушки! — с нечеловеческим коварством отмазался я.

— А можно я продолжу эксперименты с ним? — попросил Дмитрий, молитвенно сложив руки на груди, — Такое же впервые в истории произошло! Мало того, что человек выжил! Так он еще может видеть цвета душ и руны! Фантастика!

Кларисса вдохновенно закивала, а ректор, подняв бровь, посмотрел на меня. Я пожал плечами.

— Да я как бы не против... А уж если заплатите...

— Заплатим-заплатим! — закивал Дмитрий.

— Могу натурой! — с энтузиазмом подключилась Кларисса.

— Тогда ладно. Раз усопш... студент не против, то и я вам мешать не буду. Но только в моем присутствии. И ты, озабоченная, к нему вообще близко не подходи! — ректор погрозил Клариссе пальцем, и мы с ней возмущенно засопели.

— А как я ему книжки буду выдавать на учебу?! — удивленно отозвалась та.

— Ты поняла, что я имел ввиду, — отмахнулся ректор, — Ладно, Дмитрий. Разрешение ты получил.

— А что ты собираешься с деньгами делать? — с любопытством спросил меня ректор.

— Родителям отправлю! — гордо ответил я.

— Ладно. Тогда начнем прямо сейчас! — желтый вытянул в руках цепочку отдающих желтизной рун.

— Что ты видишь? — я описал.

— А у меня? — Кларисса развела руки напротив груди.

Руки были пусты, а груди полны! Я и это описал, а ректор и Дмитрий с удивлением посмотрели на темного библиотекаря.

— Обычно, представляя руны, мы вливаем в них капельку маны, практически неосознанно создавая макет будущих чар, а сейчас я их просто представила. В голове, а не как болванку для заклятия, — пояснила та, хитро улыбнувшись.

— Хм... А ты давно в зеркало, кстати, смотрел? — Дмитрий достал из стола ректора кипу листов и сейчас лихорадочно на них что-то писал.

— А деньги где? — уточнил я. Желтый посмотрел на меня с недоумением, а потом хлопнул себя по голове и снял с пояса кошель.

— Пожалуйста! Сто имперских золотых! Но, может, их сразу и переправить твоим родным? — неуверенно предложил он. Я потряс кошель, быстро пересчитал монеты и неуверенно посмотрел на ректора.

— Я займусь, — кивнул тот, забирая кошель себе.

— Благодарю! — кивнул я, — Утром смотрел. Я выглядел необыкновенно серо. И круги по мне бегали. Серые.

Присутствующие удивленно посмотрели на меня, после чего ректор подошел к одному из ящиков, достал из него миску с прозрачными стеклянными шариками и протянул её мне. Я взял шарик и посмотрел, как тот стремительно становится серым, а внутри него медленно проявляются и начинают кружиться кружки-кружочки...

— Офигеть... — восторженно пробормотала Кларисса и опять задвигала в воздухе "коготками", — Хочу-хочу-хочу!

— Фу! Место! — рявкнул потянувшейся ко мне темной ректор, и та обиженно вернулась на место, — Ну, что за человек... А твой шарик с поступления, он где?

— Где-то в общаге, — пожал я плечами, а ректор мягко забрал у меня серый шарик из рук и передал Дмитрию, который аж затрясся от восторга, а Кларисса пересела к нему поближе.

— Как вернешься — проверь его. Если он сменил цвет, то спрячь и отнеси мне. Или зарой где-нибудь поглубже... — попросил ректор и потер лоб, — Ладно... На сегодня хватит. Идемте к Тому и Анастасии, а то они уже наверняка волнуются.

— И Руслан... Тссс... — попросил ректор, приложив к губам палец.

— Если насчет натуры надумаешь, то ты знаешь, где меня найти! — подмигнула мне Кларисса, а ректор раздраженно на неё рявкнул:

— Клара я тебя предупредил! Помнишь, что случилось в прошлый раз, когда ты начала самовольничать? Так я повторю! — но Кларисса лишь скорчила виноватую рожицу, Хотяпохоже, к словам господина Разумовского все же прислушалась...

У Анастасии и сэра Томаса весельем даже не пахло. Когда мы поднялись, сэр Томас о чем-то весело рассказывал куратору, а вот та сидела с на редкость кислым видом!